Нет, мало было всё-таки в происходящем трагедии: ну не видно ни зги, ну паук рядом бегает смертоносный? Нет, определённо чего-то нехватает. Даже вот если орать, всё-равно оно как-то не то...
Хильде припомнился театр, куда они как-то ходили вдвоём с принцессой. Кормилица мало что помнила о представлении, кроме двух самых важных вещей: Первая вещь, заключалась в том, что пропавшие пирожки лучше с собой не брать. Вообще никогда! Даже если начинка из капусты и рядом нет подходящего человека, которому их можно скормить, прелагая как самое дорогое и от всего сердца. Пропавшие продукты лучше самому не есть. Эту жестокую истину Хильда познала и запомнила навсегда: не смотрите на солнце, не ешьте жёлтый снег, не берите с собой в театр пропавшие пирожки!
Вторая вещь, которую Хильда запомнила о театре, кроме изящного театрально сортира, заключалась в том, что для трагедии нужно много трупов. Когда кормилице удалось вернуться в зал, оказалось что из пятидесяти человек, погибли уже сорок восемь. Последние два-актёра рыцаря вяло рубились на мечах:
-Умри презренный раб Иоганн!
-Нет, умри ты, презренный Себастьян!
В конце-концов умерли оба, пронзив друг друга мечами, и уцепившись зубами в напудренные парики.
Хильда апплодировала стоя, со слезами на лице и в блаженной истоме. Вот это страсти, вот это театр! Хотя, можно было сделать и более впечатляюще: в конце-концов, два рыцаря могли вырвать друг у друга сердца, а в конце узнать вдруг, что являются единокровными братьями. Всплакнуть друг у дружки на плечах, и умереть с грозными проклятьями вселенной. Нет, так бы определённо получилось лучше. В Хильде погиб великий режиссёр!
Предаваясь воспоминаниям, кормилица уселась на пятую точку, решив принять собственную судьбу. Может быть паук съест её, и может быть даже заживо. Или кошмарные дроу, похитят за бесценный выкуп. Может быть даже будет плен, и прекрасный рыцарь, разбудивший свою пятидесятилетнюю непринцессу второй свежести.
Хильда Грюнделофф, готова к любому повороту событий!