Звук.
Так иногда бывает, когда снова засидишься за полночь, а ненавистный будильник все равно звонит в полседьмого поднимать тебя в школу, и звонит он долго и громко, но ты еще так далеко в своем сне и так не хочешь оттуда уходить, потому что снится тебе что-то доброе и интересное или даже плохое, но увлекательное, и тебе там хорошо, а тут этот звук, он сначала приходит издалека и как бы даже вписывается в канву сновидения, а потом становится все навязчивее и навязчивее, все сильнее и грубее, прорываясь через реальности и разрушая твой сон, и вот ты уже понимаешь, что это - твоя настоящая реальность, этот громогласный, отвратительный звук, и надо открывать глаза и вставать - хотя бы для того, чтобы его прекратить...
На этот раз этим звуком для Сони был не будильник. Какой-то странный шум. Даже скорее грохот, вперемешку со стуком. Чем-то похоже на звук едущего поезда: постоянный, даже с каким-то странным ритмом, шум и перестук колес по стыкам рельс, вот только слишком громкий. Соня любила поезда, плывущие за окном пейзажи и мерный стук обычно убаюкивали ее, но сейчас этот звук, наоборот, настойчиво будил девушку...
Движение.
Когда сознание начало постепенно возвращаться, вместе с ним пришло осознание движения. Какое-то покачивание, подергивание. Может, она действительно едет в поезде? В какой-то не слишком удобной позе, сидя...
Сидя?
В этот момент сознание вернулось яркой вспышкой, и почти сразу в него калейдоскопом ворвались осколки памяти, выстраиваясь в логическую цепочку и принося с собой понимание. И шок.
Стоп, она же должна быть мертвой! Она не могла выжить, никак не могла!
Это было разочарование. Разочарование в смерти. Смерть должна была принести покой и умиротворение, а здесь был грохот, тряска и боль.
Боль.
Девушке казалось, что у нее болело абсолютно все. Каждый миллиметр ее тела давал о себе знать ноющей болью - вполне терпимой, но крайне неприятной, не выгоняющейся за пределы внимания. При этом само тело воспринималось с трудом, словно разом затекли все члены. Но затекшие ноги не болят... Как несправедливо...
Решение открыть глаза далось с трудом - больше хотелось обратно в сон и смерть, где не было шума и боли. Соня еще немного посидела с закрытыми глазами в надежде, что забытье снова найдет ее, но все попытки оказались тщетными, и со вздохом, отдавшемся новой волной боли в как будто переломанных ребрах, она с трудом подняла веки. Впрочем, надо же поглядеть, как выглядит загробный мир.
Свет. Не то чтобы свет, но можно было рассмотреть странный потрепанный автобус с частично выбитыми стеклами, грязный, оплеванный, явно когда-то горевший, с выпотрошенными сиденьями - и с пассажирами.
Пассажиров, кроме нее, было трое - и все мужчины. Все голые. Не успела девушка толком осмотреть своих попутчиков, как до нее дошло осознание собственной наготы и того, что на ее обнаженном колене по-хозяйски лежит рука ее соседа. Почти инстинктивно дернувшись, о чем опять-таки заставила пожалеть резкая вспышка боли, девушка скинула чужую руку со своего колена, вжалась в сиденье, скрестив ноги и прикрыв руками грудь. Руки наткнулись на что-то круглое. Как оказалось, на шее у нее висел странный медальон с написанным на нем именем Владислав. Взглянув на соседей, она увидела такие же медальоны у них на шеях, но не могла прочесть, что на них написано.
Владислав? Что ты это значило?