Квартал земляков в целом производил на Мориса какую-то сложную гамму чувств. Которые можно было описать кратко словом "ностальгия". Мало кому известно, но в одной исторической книге Морис прочитал, что слово это вообще-то изначально придумали для обозначения серьезной, и вроде как достаточно опасной болезни, которой страдали наемники из одной горной страны на древней Земле. Когда они спускались со своих гор, то начинали страдать по ним так сильно, что тяжело заболевали, с симптомами от плохого аппетита и слабости до чуть ли не смертельных исходов. А потом уже слово стало обозначать такую легкую светлую печаль по родине или ушедшей эпохе.
Морис чувствовал как легкую светлую печаль. И по родине, и по ушедшей эпохе. Так и ломающую душу тоску, от которой вполне можно было и помереть, если дать ей захватить себя самого. Просто пустишь, наверное, пулю в лоб. Самое главное, что Эсне, в принципе-то, существует. Не то, что эти несчастные планеты Фусошников, по которым догманцы отбомбились своими супер-бомбами. Ущерб от карлсландской бомбардировки давно уже исчез, зарос лианами и прочей флорой, местной и привнесенной. Просто купола тоже заросли настолько, что проще сносить их заново и строить новые. Все усилия по терраформированию тоже отброшены назад, те станции терраформирования, что пережили бомбардировку, давно пришли в негодность от отутствия обслуживания. А несколько миллиардов эриданских франков, которые потребуются на восстановление всего этого, ни у кого нет. И десятков лет как минимум в ожидании отдачи - тоже. И обитаемые-то планеты до сих пор не до конца восстановлены. Да и вообще уже торговые цепочки перераспределились, где-то новые усовершенствованные культуры стали выращивать, где-то - импорт. Научились жить дальше. А Эсне так и осталась памятником жестокости войны.
А памятником Эсне остался вот этот странный квартал. Вроде как бы и похож на дом, а вроде как бы и подделка, как в анекдоте про ненастоящие рождественские елочные игрушки. Но другого не имеем.
Убедившись, что Стефани Бриггс не пытается его заманить в БДСМ-клуб или какое-то адское логово конийских гангстеров с ежедневными перестрелками, Дюмон наконец-то отправился на свой обед. Доехал на аэробусе до ближайшей остановки до своего псевдодома, потом прошелся пешком. Все-таки пейзаж, который хотя бы пытался немного изображать внутренности куполов, немного успокаивал.
Зашел в "Nomont", обменялся короткими приветствиями с хозяином, всеми знакомыми. Эснийцы к еде относились как к серьезному делу, поэтому на обеде сильно трепать языком было не принято. Это уже за ужином, когда грибное вино и траппистское пиво (алкогольное) потечет рекой - тогда уже можно будет обменяться всеми новостями, едко пошутить за счет надутых виварианцев, помянуть оставшихся дома друзей.
Усевшись за стол и повязав салфетку вокруг шеи, Морис впитывал арамат крем-супа с крабами. Ноздри его трепетали, как у собаки, почуявшей сахарную косточку. Но тут они дернулись неприязненно, почуяв какой-то новый, далеко не аппетитный аромат. Как обычно, обоняние предвещал появление этого персонажа быстрее, чем зрение.
Морис сморщился и опустил ложку на стол.
- Отис.
Отис принадлежал к той категории людей, про которых иногда в сердцах говорили "лучше бы он остался в куполе". В сердцах, конечно. Никому такого не пожелаешь. Но тем не менее, особой чести эснийским беженцам он не добавлял. Дюмон иногда вообще жалел, что с ним связался. Вроде и боролся за справедливость, а в итоге у тебя нарисовался какой-то странный прилипала. Словно клещ на псевдокорове. Еще деньги на пиво стреляет.
Но тут Габен заговорил, и Морис напрягся. Тот факт, что к вечеру того же дня уже начали ходить слухи про его расследование, напрягал. Журналисты успели уже сюжет поставить про встречу у "Роуз энд Вайолет"? Но вот то, что Отис начал дальше лепетать.
Морис вздохнул и тяжело нахмурился. Отиса трудно было назвать надежным информатором. И деньги, данные взаймы, он возвращал редко. А их у Мориса было не то, чтобы много. Можно было, конечно, у шефа выбить из фонда для оплаты услуг криминальных инфоматоров. Но это, блин, еще бумаги заполнять. Плюс шеф потом начнет дышать в спину. Ну чего там, какой результат. А результата может и не быть.
С другой стороны, любая инфа по Гаррету могла оказаться жизненно важной для расследования.
Жадность боролись с охотничьими инстинктами у Мориса несколько минут. Но вторые, как обычно, стали брать верх. Ладно. Если инфа хорошая, можно будет опосля выписать из фонда информаторов. Ну или занять у Ростовой.
- Ладно, Отис.
Бывший жандарм достал свой планшет.
- Восемьсот я тебе переведу. Две сотни у меня еще вечером уйдет, на встречу с другим "челиком", видимо. И, Отис, поверь мне, если ты пытаешься меня надуть, "челик" окажется бомжем из ближайшей подворотни, которому ты на обещал скинуть сотыгу, инфа окажется слухами с базара или чем-то подобным, ты пожалеешь у меня, что я тебя тогда отмазал от той фигни с левым стволом. Или что вообще с дома выбрался. Кара моя будет страшна и неотвратима, как правосудие полковника Петильона, мир его праху. Усек? Усек. Все, кинул тебе на цифры. Теперь давай инфу по бугру, кто таков, где и когда пересекаемся, что там вообще за дела.