Нелнаренкуариен со заметным огнём в глазах слушал проповедь Греты, и в каждую неудобную секунду перебивал её громкими возгласами. Он поднимал свою руку, будто открывал истину и вставлял краткие комментарии.
— Ага! Значит эти необычные споры подчиняются законам природы. — Сделал окончательный итог, после чего потёр свои ладони за заслуги и отвернулся от Греты, уходя к окну.
— Верно, зелья водного дыхания должны помочь вам. Они позволяют дольше не дышать, а значит и споры не попадут внутрь. Но даже если попадут, то не велик шанс, что они смогут прорасти. Вот что значит — слабейший из Принцев. — Он взглянул куда-то к небу, будто обратился к самому Периайту. — Вы должны будете идти. Если грибы действительно управляют людьми, значит они должны подчиняться причинно-следственным связям. Не давайте заражённым стимула нападать на вас. Просто не попадайтесь им на глаза. — Изрёк будто величайшую мудрость и поспешил к стеллажу с полками-подстваками для склянок разного литража. Он достал оттуда три пузырька, в каждом была жидкость, напоминающая помойную воду. Внутри плавали чешуйки и множество останков неизвестного происхождения. Нелнаренкуариен дал по склянке каждому.
— Пейте. Зелье действует один час. Только закрывайте нос и сразу же глотайте — мой вам совет. А! Ещё вот это, — он достал ещё две склянки, — это мои экспериментальные препараты. Взрывные склянки, которые я назвал «Нуагат Куо!», теперь когда я знаю природу спор — нет смысла усложнять структуру для магического паралича. Если бросить их во врагов, их покроет туман из ледяных частиц. Вы должны вылить на туман воду, чтобы кристаллизовать туман. Но у меня есть только два, и киродильское бренди у меня закончилось, поэтому используйте лишь в крайнем случае! — Он положил склянки в руки Друстатору, пока Люциус спустился на низ, а Грета считала энциклопедию. К последней он подошёл почти вплотную и также навис над книгой. После чего хмыкнул и, подняв палец к нему, изрёк в характерной для себя манере.
— Будьте осторожны. Если есть заражённые такие как Бедвир, могут быть и другие. Бедвир наверняка прибыл один из первых, а значит споры могли прорастать в нём и дольше. А ещё он как и каждый норд падок к еде и мог съесть целую тонну этих спор, а значит от количества могут происходить подобные мутации. И если вы встретите Юдвина, вполне возможно, что его придётся убить. Что же, это всё ещё будет преступлением, которое придётся пояснить отцу после того, как я найду лечение заразы... — он сделал небольшую паузу, — я позабочусь об этом.
К этому времени прибыл Люциус. Когда он спустился вниз, то увидел Жюли возле конюшни, которая тянула за поводья лошадь. Она взглянула на Люциуса и запрыгнула на ездового.
— Извини, Люциус, что не прощаюсь. Но я должна добраться к друзьям за помощью. Там у меня друзья... — Она сказала это так неуверенно, что запросто можно было подумать, будто Жюли просто врёт, чтобы скрыть свою трусливость. На деле же, голос, засевший внутри Жюли, увидел на стременах одной из лошадей символы, которые принадлежали секте, к которой он когда-то принадлежал. Если провести ритуал возле кромлеха, который при подъёме в замок был виден приезжим, то лошадь могла бы привести Жюли к убежищу тех сектантов. Голос убедил её, что они могущественные маги и смогут помочь. К сожалению, Люциусу не суждено было узнать это. Жюли без лишних снов вскочила на животное и ударами под рёбра погнала её к открытым вратам из поместья.
Когда же Люциус вернулся, то как раз расслышал часть изречения Нелнаренкуариена, когда он говорил про смерть Юдвина. Внезапно, знание ударило и в голову молодого Квинтилия. Если это всё действительно магия даэдра, то её можно было решить намного проще. Любые подарки даэдра не естественны Нирну, чужды его законам и естеству, они нарушают хрупкую структуру Нирна, а потому от них легко избавиться. Каждый колдун, умеющий призывать посредством ритуалов помощь из Планов, также умеет возвращать её обратно. Чаще всего это делается как часть негласного договора между магом и Принцем, но в случае Люциуса, такое можно было бы провернуть и насильно. Даэдра, не смотря на свои возможности, сильно уступают людям в гибкости ума и силе воли, и даже хитрейший Клавикус Вайл или Искуситель-Боэта не раз были обмануты обычными смертными. Последние чаще всего жалели об этих проступках от рук агентов Планов, но Люциусу было не привыкать жить в осознании, что и за его головой может прийти Дремора или кто-либо другой из охранников Принцев. Он мог бы попытаться насильно изгнать источник заражения. Однако, для этого ему потребовалось бы немало материалов, в числе которых заражённая плоть для герметического круга, рубиновая пыль в качестве достаточно устойчивого катализатора, сильный эманирующий магический источник для прямой передачи магической энергии, и огромное количество магической энергии. С помощью этого даже не нужно было место силы — всё компенсировалось бы магической энергией и действующими ингредиентами ритуала. Первого у Люциуса хватало, хотя вполне возможно, что ритуал смог бы исчерпать и его источники. А вот из ингредиентов проще всего было достать заражённую плоть; рубинувую же пыль редко используют даже алхимики, а чтобы вручную добыть её из рубина, требовалось совсем нечеловеческих сил. Сложнее всего было с эманарующим источником. Эманация в мире предметов встречалась крайне редко, она была в плодоножке светящихся грибов, но в мизерных количествах; достаточное количество можно было насобирать из корней Нирна, но это было крайне редкое растение. Но вдруг, Люциус заметил клинок Друстатора и узнал в нём лунное серебро. Это был и один из эманириющих источников, излучающих слабое излучение, влияющее на тонкие вещества с достаточной силой. В потайных задворках Квинтилия родилось умозаключение, что меч Друстатора мог сгодиться для ритуала изгнания — но сам меч мог сильно повредиться. И наконец, объект должен быть неподвижен на период ритуала, занимающего от десяти минут.
***
Грета бегло нашла по перекрёстным ссылкам книги статьи про грибы и сузила поиск до редких типов грибов. Нелокальные связи там действительно встречались, но всего два раза. Она посмотрела каждую из двух статей. Первая рассказывала о ворующем грибке — этот вид грибка был примечателен только тем, что мог «передвигаться» к животным трупам, которыми он питался, на большие расстояния, при этом не имея прямой связи с грибницей. Второй случай был куда интереснее. Корполус киродильский был весьма интересным представителем грибного мира. Он также проявлял адаптивную паразитическую манипуляцию, когда поражал тела некоторых видов кровавой травы, жертвуя ей часть ресурсов из грибницы для ускорения роста и более активного питания самим растением. В статье указывалось, что никакой прямой связи с грибницей гриб не имел — он рос на растительном теле, а после полного уничтожения травы, которая сама по себе умирала к зиме, а под влиянием гриба сохранялась целых три-три с половиной года, гриб умирал. Суть нелокальности не была раскрыта в статье, но там было указано, что, не смотря на наличие нелокальных связей, гриб не может отойти от грибницы более определённого расстояния. Предположением Зильфриды Северный огонь — написавшей статью было то, что энергия, необходимая для осуществления нелокальной связи, увеличивается геометрически при малейших изменениях в дистанции, так как в обязательности требует проникания в «нематериальный карман» бытия. А значит, заражённые и сами не могли бы далеко отойти от источника. Если только источник не уйдёт далеко, либо если источник заражения также не есть могущественным источником энергии. Что до последнего, то лишь оставалось надеяться, что это неправда.