— Конечно же лечение! Видишь ли, эти кристаллики — это алхимическое соединение на основе сангвинической базы, или санга — на альдмерском. Ты наверняка не знаешь, но каждое живое существо представляет из себя алхимическую смесь. Подобное лечится подобным. Кровь — это чистый концентрат санга, поэтому наполнять его нужно подобным. Но это если говорить сильно упрощённо, конечно. Нет науки сложнее алхимии. — Он говорил быстро, спешно, и за это время без малейшего сожаления в глазах прижигал рану изнутри Друстатора. Оттуда исходила синеватая дымка, но чувство было такое, что кроме огня в его ноге ничего нет. Но Друстатор не подавал виду. Он лежал расслаблено и даже лицевые мышцы придавали его лицу естественного спокойствия. Со временем даже и высокомерный альдмер заметил это.
— Ты хорошо держишься, воин. Лучше многих нордов, не смотря на то, что именно они громче всех кричат о своей силе и устойчивости. Кровотечения не будет. Нога заживёт за неделю, но всё, что ты будешь ощущать — это лёгкую боль по ночам и чесотку. — Он даже не извинился за то, что сам и причинил Друстатору ужасную рану. Зато смотрел на своё окно с таким сожалением, будто потерял родную мать. После самой болезненной части, когда нога начала пульсировать от вспухших сосудов, маг взял чистые бинты, смазал их бальзамом, который хранился в огромной стеклянной банке и принялся обматывать ногу. От бальзама притихла боль и пульсации тоже исчезли.
— Вряд ли ты сможешь сварить себе сам противопаразитный бальзам, так что я дам тебе немного с собой. Если чувствуешь боль — лежи ещё. Вам придётся кое что сделать для меня, чтобы оплатить причинённый ущерб моей башни. — Он кивнул в сторону раздолбанного ледяной глыбой окна. Сама глыба стала уже намного меньше и под собственным весом вот-вот свалилась бы на пол башни. Маг очертил ладонями круги в воздухе и заставил глыбу треснуть, а потом толкнул её на улицу. Теперь вместо окна красовалось немалое отверстие, через которое смог бы пролезть и Бедвир, будь он настолько талантливым, чтобы уметь лазать по стенам. — Но не спешите отказываться или угрожать мне. Все равно не думаю, что вы уйдёте отсюда живыми. Происходящее в замке свяжут с тем, что вы были там же — а норды очень злопамятны, а жёны их болтают без умолку — слава пойдёт по всем уголкам Скайрима, и не только. Вы же вряд ли хотите этого. А раз так, то по пути сделаете и для меня кое что. Взамен я снаряжу вас чем смогу, но а пока нужно понять, что знаете вы, а что знаю я. Начну первый. — Он сложил все инструменты и остатки препаратов на свои места на полках, вытер руки и спрятал их за спиной. Выровнял спину, приподнял подбородок и снова начал расхаживать по башне, будто в ней больше никого и не было.
— Сынишка моего старого друга Хормира Острая скала — Юдвин Острая скала, был замешан в связях с даэдра и я знал, что у него в комнате стоял нечестивый алтарь, где он пытался найти способы связаться с разнообразными лордами. Парень подобно всем нордам — наполнен жёлтой желчью: язвительный и бойкий. Но вот ни ума, ни таланта в нём нет, раз единственный, кто окликнулся на его призывы — слабейший из лордов. Это Периайт. Нет-нет-нет, всё не так. Алтарь не в его комнате, а в тайной комнате, вход в которую находится в его собственной. И я не уверен, что это его инициатива была совершить всё это. Скорее всего Периайт использовал его для того, чтобы «очистить и привести в равновесие мир природы путём эпидемий». Должен сказать, что я так и не встречался с заражёнными, но видел, как глава семейства Снегоходов, чья дочь выходила за Юдвина — Бедвир Снегоход бродил по саду в поисках меня. Он, впрочем, не глупый, скорее наоборот — по звериному умный. Инстинкты Бедвира будто умножились в несколько раз, подавили всё Ratio и оставили во власти работу Ego, а Бедвир, как вы может быть знаете — успел прослыть славным воином. И на сей раз, думаю, это не гиперболизация, к которому склонны все представители Холодных земель. Он был воспитан как воин, и до последних своих дней перед заражением он имел привычки воина. А теперь представьте, что эти привычки усилились и стали работать на автомате, под властью Периайта. Он же не такой как другие заражённые. Он больше и сильнее других, а также имеет странный горб на спине, который прикрыт плащом. А ещё они все заражены чем-то на подобии грибка. Я только видел издали — он похож на лишай. И я начал работать над лекарством, считая, что победить лишай можно лишь если использовать его в качестве главного ингредиента. Грибок должен быть очень чувствителен к замораживанию, но в этом я не уверен. Мне так и не удалось поймать и заманить одного из заражённых. Кстати, самого Юдвина я с тех пор и не видел. Если Бедвир обрёл такую сильную форму, то мне лишь стоит догадываться, каким стал Юдвин. Или может быть болезнь Периайта не изменила его, как это обычно и бывает с последователями Принца Болезней. Хм, это всё. — Он закончил свою речь тем, что громко тупнул сапогом по полу возле спуска вниз, оперся руками об перила винтовой лестницы и лишь тогда поднял глаза на других. Нелнаренкуариен ожидал, что остальные ему расскажут что-то новое, что можно будет использовать.