Освобождение из тенет потустороннего мира было ужасно... болезненным. Эльф, прожив больше века, успел узнать что есть боль, и, то что пришло вместе с сознание в его тело, не было похоже на избавление в посмертии. Разве что Отец Всех Эльфов решил продлить его агонию за выбор Темной Госпожи как своего временного патрона. Нет, Писания говорят, что в своем гневе на детей своих Кореллон раз и навсегда отвернулся от тел'квессир. Оставил их сиротами...
Мысли путались, продираясь сквозь боль ранений. Сквозь дымчатую пелену забытья Халид попытался рассмотреть свои руки: нет, не обугленные головешки, какими он запомнил их на безжизненной каменистой пустоши. Пальцы сжимаются еле-еле, но движения становятся всё более осмысленными, уверенными. Несколько долгих секунд и Сильверлиф убежден, что тело его цело. Его Путь ещё не окончен... как и обещала Матерь Драконов. Просеивая слова Божества сквозь пробужденный разум, Халиадлон ощущает в себе вибрацию силы, ощущаюмую даже сквозь многочисленные ушибы.
"Башня... паладин... столб пламени, сжигающий тленную оболочку, когда мы были уже так близок к цели...", - эльф поморщился от боли и досады, медленно поднимаясь на локтях, чтобы с помощью холодной каменной стены принять сидячее положение. Халид с горечью ощутил, что оказался чересчур самонадеян, что он ошибся. Но это была не первая и, можно было надеяться, не последняя его ошибка на Пути Просветления - тренированный разум не позволил самобичеванию взять вверх в ту минуту. Их противник оказался невероятно силен и это послужит отличным уроком на будущее.
Мысли эльфа прервал звук шагов. Только сейчас, облокотившись спиной на стену, Халиадлон позволил себе потратить силы, чтобы осмотреться. Тюрьма вокруг. Остальные члены Отряда так же здесь, все выглядят живыми. Матерь не позволила им умереть, но дальнейшая их судьба во многом всё ещё зависит от них самих, что подтверждает тюремщик.
Знакомый местный говор на всеобщем. Презрительный тон человека заставил эльфа плотнее сжать зубы - его внутренне скрутило от того, что послышалось как бахвальство незнакомца, и воителю пришлось приложить заметное усилие, дабы не дать гневу и ярости захватить его прямо сейчас. Слишком дорогое удовольствие, поддаваться эмоциям, когда в теле твоем едва-евда хватает сил, чтобы оставаться в сознании.
Сильверлиф медленно, шаркая конечностями по полу, подобрал под себя ноги. Мышцы то тут то там сводили короткие судороги, но представитель высшей расы старался не обращать на них внимания. Он дышал, пытаясь наполнить израненное тело энергией, пусть по чуть-чуть, пусть путь будет долгим, но он его история ещё не закончилась.
Эльф слышал и понимал слова одного из защитников Крепости, но не собирался отвечать. В этом не крылось злости, но лишь попытка сохранить и аккумулировать силы: дав своё слово, заключив уговор с Культом, эльф не мог поступиться принципами даже перед лицом смерти. Так есть ли смысл тратить слова? Да и что есть смерть? Халид знал ответ и всё же близость этого момента, заставила его тело мелко задрожать против воли. Смерть есть перерождение для тел'квессир. И к этому Халиадлон Сильверлиф был готов с самого начала. Пока же, он будет выжидать своего шанса, ощущая как прикрытые болью, словно саваном, в нем теплятся угольки новой силы. Он всё же стал сильнее, стал на шаг ближе к цели.