Риф помедлил. Плохо укладывалось в голове то, насколько легко здесь, на свободе, пройти в чужую жизнь. Вот так просто задать вопрос и получить ответ. Без задних мыслей, без подозрений, без наездов гнилых ("Тебе че, больше всех надо?", "Уши греть не на чем?") и прочего западла. И если в случае с гильдмастером еще можно было понять, с чего расспросы, то с остальными брала свое непривычка. Риф старался отмалчиваться. Мало ли насколько тут сменились порядки? Мало ли, за что теперь берут за сраку и в петушатню тащат? Вот так сболтнешь что-нибудь не то, как Рубака, и... И уйдешь на стены прыгать десять лет. В лучшем случае.
— Охотился, — сказал Риф. Правда в том была не вся, но с другой стороны — не соврал ведь?