Голосование пользователя

Кварк всё также как раньше неторопливо вращался вокруг Первой Луны. Если смотреть из космоса, в резиденции Руки Эрвана ничего не изменилось. Только вместо Эйснера в его кабинете сидел кто-то другой. Дуайт, наблюдая за ним через камеры безопасности, даже не вспомнил без доступа к базе имя этого капитана. Он был незаментый, даже не член Совета. Не был до недавнего цикла.
Бот по тщательно рассчитанной траектории пролетел мимо Кварка, когда от него отделились двенадцать фигур в скафандрах. Притянув себя магнитными захватами к борту списанного крейсера, они о чём-то переговаривались по шифрованному каналу неслышные для всей остальной вселенной. Им еще не приходилось штурмовать крейсер ментаков. Пусть даже крейсер был без вооружения, а у нападавших был в рукаве козырь, те, кто был внутри тоже умели штурмовать корабли. А значит, умели и защищаться.
Шлюз стал медленно открываться. Все двенадцать с трудом уместились в нём. Сейчас был самый опасный момент. Если какой-то случайный человек Бенесета решит сделать обход, дюжина штурмовиков останется в ловушке. Любой ментак сможет сделать так, что нападавших в шлюзе просто размажет перепадом давления. Но долгие секунды прошли, внутренний затвор шлюза открылся и штурмовики, ощетинившись бластерами.

Бенесет сидел за столом бывшего Руки Эрвана. слева столешница вся была покрыта вмятинами. На диване, на котором обычно сидели советники бывшего Руки Эрвана лежал Кадил Кадилам - друг Бенесета и, по всей видимости, кандидат в представители, когда пройдёт казнь СУлы Ментариона и будет взят Орид и найден Кадор Гим. И Эйснер тоже, да. Хоть и было объявлено, что он геройски погиб в Темпесте, хаканы не нашли ни фрагменты тела, ни протез.
Бенесет лениво пожевывал приготовленный местным коком обед, запивая чем-то слабоалкогольным. Кажется, всё-таки, он поставил на верный спидер цикл назад.

Дверь кабинета раскрылась, в неё спокойным шагом стали проходить штурмовики один за другим, на ходу поднимая тяжелые бластеры. Бенесет насчитал шесть. При этом, четверо рассредоточились по стенам, двое же вышли на середину кабинета. Один был нездорово улыбающийся винну, другой же...
Бенесет вжался в кресло, глядя на поднявшего забрало Кадора.

- Ута гута, шклусирем.
Бенесет и Кадил молчали, не в силах вымолвить ни слова.
- Бре тритрак? Бре кшелар ута гута, шклусирем.
- Ута... гута.
Винну, не выпуская из поля зрения обоих, плавной походкой пошел вглубь кабинета.
- Дэ ашк, щик брем?
- И... ие...
- Ие? Брем тыунгем ут Клис ут Эрван, Дуайт Эйснер. Финис ди?
Бенесет молчал.
- Дэ Бенесет, ра?
- Бре Бенесет
- Ра. Дэ ымоз Клис ут Эрван, Дуайт Эйснер?
- Бре ымоз ди.
- Ие вланк. Брем раптар дэа хавчик. Мина брэ бит?
- Ра...
Кадор, не выпуская оружие, сгрёб левой рукой что было в тарелке и, отправив за щеку, принялся смачно чавкать.
- М-м-м-м, биту-у-ум. Уво тэ?
- Вино.
- Вино. Мина брэ бит цин-цин куал лаш битум?
- Ра.
Кадор залпом выпил вино из бокала.
- Кайф.
- Кадор, бре глет тэ шипен ут Дуайт Эйснер. Тэ дыыб стак, дыыб стак! Брем дитетар...
Вспышка! Пучок плазмы испарил голову Кадила вместе с половиной дивана.
- Уво? - Кадор был само дружелюбие, - Бре глет. Бре темлакар дэ. "Брем дитетар..."
Бенесет в ужасе смотрел на тело друга, подняв дрожащие руки к груди.
- Мина хуаас? Дуайт Эйснер, аштон ди?
Ответа не было. Стол врезался в стену, запущенный рукой Гима.
- Аштон шаар дэ ут?! - заорал он в лицо перепуганного капитана.
- Уво?
- "Уво" ие шаар! Дием ут "Уво" узпик йиндо?!
- Уво?!
- ЙИНДО КИПУСКРАНГЕМ ДЭ УЗПИК ТЭ?!
- Ра.
- Дэ успик уво бре до?
- Ра!..
- Дуайт Эйснер, аштон ди?
- Уво?
Еще не остывший ствол бластера уткнулся в грудь Бенесета, прожигая френч и кожу
- Кшел "Уво" ынко арг фла! Бре плэо дэ! Бре хэт плэо дэ, до "уво" ынко арг фла, карнон! Дуайт Эйснер, аштон ди?
- Ди... ди... солар...
- Ынко.
- Ди... клис... клис...
- Ди воуг маке скранг?
- Уво?
Очередная вспышка сожгла Бенесету ногу. Тот, балансируя на грани шока, тупо уставился на культю, в которой плазма сожгла все нервы - боли не было.
- Ди. Воуг. Маке. Скранг?
- Ие...
- Щекоа бре флаенар хлупк ди маке скранг?
- Ие! Бре ие...
- Ра, дэ флаенар. Дэ...
- Кадор, мы всё нашли, уходим, - раздался голос в радио скафандра убийцы.
Гим поднял было бластер на уровень головы несостоявшегося руки Эрвана, но тут же передумал, уменьшил мощность выстрела и проделал дыру в животе Бенесета.
- Уходим, - сказал он штурмовикам, закрыв забрало

Получатели: Кррнаж.

Ход 8. Железный лорд

Алекс Роуз не ослаблял хватки. Дня не проходило без громких отставок, арестов или без структурных изменений госаппарата. Военные в форме, спецслужбы в штатском, и боевые корабли на орбите были гарантом власти Роуза. Но правитель не собирался останавливаться на достигнутом. Уверенной рукой, рассчитанными действиями он вел человечество к созданию настоящей Империи. Не даром в народе Роуза стали называть 'железный лорд'.

Для иноземного же наблюдателя ситуация не казалась такой значимой или эпохальной. Для них регулярная смена правителей была не менее чудна, чем смена формы государственного управления. На Галактическом же уровне народы жили макрокатегориями контроля над целыми секторами, отслеживания движения боевых флотов, риторикой в галактическом совете. И по мере того, как заканчивались свободные для колонизации планеты, межзвездная политика начинала накаляться.


Получатели:

Барон сидел во дворце уже третьи сутки. Две попытки дворцового переворота за 59 часов - это уже много. Хотя первая попытка, похоже, была лишь отвлекающим маневром, призванным вскрыть карты, напрячь лояльных ему людей и заставить их расслабиться после того, как все завершилось. А вот второй удар был мощным и Веркану едва удалось устоять. А вот мятежникам - не удалось. И теперь мятежники либо мертвы, либо схвачены, либо затравлены и бегут с Арк Прайма.

Шпионы не подвели. Телохранители сделали свое дело. Преданные люди выполнили то, что должны были сделать. А потому он всё ещё здесь. Опять же, попытка убийства... Тонкий шипик на перилах, смазанный мощнейшим ядом. Оставленный одним из посетителей, то есть, посетительницей. Баронессой Даз Вауриал Эдарн. Одна из заговорщиков. Ещё уже взяли, пытают, она уже созналась во многом, даже более, чем. "Запела" громче остальных "птичек", привлекая их в свою клетку. Вероятно, она по молодости своей посчитала, что со смертью Веркана, займет при новом Бароне важное место. Но это уже навряд ли.

Вот только так и не удалось пока найти главного заговорщика, который как паук, плетет свою паутину через сеть своих шпионов. А ведь у него почти получилось. Не поранься о шип в перилах посол Федерации Сол, вероятно, яд достался бы ему, нынешнему Барону. Да и расслабься его люди после подавления первого путча, второй мог бы сокрушить защиту Веркана и его самого. Но пока ситуация была стабильной, его люди восстанавливали контроль. И если у Паука нет ещё одного туза в рукаве, на свет он точно не вылезет. Но кто это может быть? Большая часть тех, с кем имел дело барон была не способна организовать такую сложную и опасную игру. Остальные либо были слишком отдалены, либо гнили в тюрьме, либо были безусловно лояльны, либо уже давно мертвы.

А причина... Причина в том, что со стороны показалось, что Барон проявил мягкость. Многим хотелось бы занять мостик капитана и приказать кораблям крушить всё вокруг, а вместо этого... Кто-то назвал происходящее в Галактике "позорным сливом". Ну да, они бы предпочли сначала сжечь весь Баронский флот, а только потом сдаться на милость победителя. У Веркана последнее время слишком мало побед или они слишком мелкие. Из последнего что можно вспомнить? Захват Белатрикс? Чушь, дыра космических масштабов. Планета бюрократов и бездарей, едва способная прокормить саму себя. А что ещё? Технологический прорыв? Да кому это интересно? Пополнение казны - удел казначеев, а не Барона Летнев. Маневровые двигатели? Технология, которую сейчас имеют едва не ли все - это ли достижение? А вот провалов... Мекатол узурпирован Сардакками и Веркан не сделал ничего, чтобы им помешать. Ментаки закрепились на Приморе и Веркан ничего не смог с ними сделать. Веркан же заключил договор с народом Саар, согласно которому не вторгается в их владения. А теперь ещё и Лизикс и Саар колонизируют Секондус, а Летнев под руководством Веркана третьего контролируют всего 4 системы! Не удивительно, что Паук нашел так много сообщников...

А потому Барон пробудет в своем дворце безвылазно ещё несколько дней. А может быть, недель. Лет, если потребуется. Пока Паук ещё дергает за ниточки, каждую секунду жизнь Барона Даз Эммисиел Веркана Третьего в опасности. Он и так прожил слишком долго. Примерно на 4 года больше, чем его предшественник и на два года больше, чем проживает средний Барон Летнев.
Получатели:

Долго мусолили слухи о решении виннаранов. Флоты медленно, но уверенно, собирались вокруг Мекатола - но это были не боевые суда, а турристические, исследовательские, дипломатические... Многие, очень многие хотели оказаться как можно ближе к месту, где вот-вот должна была решиться судьба Галактики.
К удивлению, такое скопление разумных не привело к вспышке агрессии. Наоборот, все вели себя подчеркнуто вежливо и дружелюбно - никто не хотел, что бы неожиданные склоки на орбите (или того хуже, боестолкновения) могли негативно повлиять на мнение виннаранов, Хранителей Трона.
Несколько месяцев продолжалось это напряженное выжидание. Некоторые уже начали говорить о том, что все это было уткой. Но неожиданно (хоть многие и ожидали этого, все равно событие оказалось неожиданным) Верховный Хранитель передал весть, что выбор нового Хранителя Империи состоялся, и все лидеры главенствующих рас уже оповещены.

И, спустя еще месяц, на орбите Мекатола появились новые флоты. Шесть флотов, состоящих из флагманов и крейсеров сопровождения. Эти флоты заняли заранее освобожденные места на орбите, и вниз устремились посадочные шаттлы.
Это событие освещалось всеми новостными каналами. Потолок Тронного зала был буквально усеян парящими голокамерами, снимающими происходящее со всех ракурсов.
Двери распахнулись, и в зал торжественно ступая одновременно вошли лидеры: Баронесса фон Йоген, Король Трот Аркон I, Старший Брат, Мать К’уеш Сиш, Мастер Скаарк и Ибна Вел Суд. Медленно приближались они к центру тронного зала вдоль почетного караула виннаранов, стоящего по краям дорожки, пока не приблизились к десяти Хранителям Трона, во главе которых стоял Верховный Хранитель. Остановившись, лидеры и Хранители некоторое время смотрели друг другу в глаза, не проронив ни слова. И тут Хранители расступились и склонили свои головы. Так же головы склонили и пять лидеров. Лишь один остался стоять с гордо вскинутым подбородком - Ибна Вел Суд. Перед ним лежал путь в два десятка шагов, путь к руководству этой галактики, путь к Трону Лазаксов...

Маленький челнок выплюнулся из гиперпространства. Представительного вида кссча в огромных очках и хаканском халате лениво следил, как хаканка чёрной масти брала курс на дрейфующие в системе корабли Эмиратов.
- Всё-таки, Суффи, почему ты думаешь, что нас не распылят на глюоны еще на подходе?
- Всё потому, Бастет, что надо знать, как подобрать подход. Вот смотри, сейчас они скорее всего опознали ментакский штурмовой бот. Теперь лениво определяют, сколько энергии дать на излучатели, чтобы обратить нас в космический мусор.
Бастет заметно занервничала.
- Лично в мои планы это не входит. А в твои?
- Суффи, прекращай!
- Смотри.
Суффи поднёс передатчик ко рту.
- Говорит посланник Коалиции Гракотто Ринн. Мы пришли с миром, просим встречи с капитаном Аркроном. С приветом из дальних уголков галактики.
Кссча положил передатчик на место.
- Теперь остаётся только ждать. Если мои расчёты верны, с нами выйдут на связь.
- А если не верны?
- То ты сама сможешь ответить на этот вопрос. Бастет, твой отец поручился за тебя. Он сказал, что у тебя прекрасно получается Пьеса. Вот и сыграй храбрую ментачку. А после...
- Да да, я помню. Обольстительную хаканку.
- Беда Галактики в её моронасовых государствах. Большинство её обитателей воспринимает представителей своей расы за друзей, если враги принадлежат к другой расе. Поэтому, Аркрон будет нервничать заметно меньше, если ему будет подмигивать такая грациозная кошечка.
- Что ты такое передал их капитану?
- Информация, Бастет. Информация. Порой несколько байт её бывают опаснее, чем залп Четвёртой Луны. Уголки Галактики это бордель на окраине Харкаруна. Догадаешься, какие услуги там оказывают?
- Там работают инопланетчики? И что такого?
- Это для ментаков ничего такого. А в монорасовых государствах... Гости сохраняют инкогнито, но всегда найдётся друг Коалиции, который пронесёт ма-а-а-ленькую камеру.
- А ты не боишься, что Аркрон прикажет выстрелить по нам, чтобы уничтожить компромат?
- О нет, отнюдь. Судя по его досье он довольно умён. Он должен понять, что мы не простые шантажисты, и наше убийство ничего не даст, а лишь послужит причиной опубликования материалов, которые он хотел бы скрыть.
- Закат Камдорна вызывает пиратский бот! Закат Камдорна вызывает пиратский бот! Ответьте!
- Ха! Всё-таки я не ошибся. Говорит посланник Коалиции Ментаков Гракотто Ринн. Просим разрешения подняться на борт. У нас важное сообщение для капитана.
- Сейчас вас возьмут в магнитный захват. Попрошу без глупостей.
- Ну что вы, как можно? Уверяю вас, что мы не самоубийцы.
Суффи отключил передатчик и откинулся в кресле.
- Включи свою самую обворожительную улыбку, разговор нам предстоит долгий.
...
Аркрон, невысокий молодой хаканец с огненно-рыжей гривой, с недовольным видом пригласил их в личную каюту, обставленную по классу люкс. Ментаки были тщательно обысканы, затем все кроме Суффи были выставлены за дверь. Рассчитывать на обаятельный оскал пантеры не приходилось.
...
- Прошу понять, это лишь гарантии нашей безопасности. Ментаки не считают это чем-то предосудительным. Можете оставить фотографии себе, у нас есть еще. У-у... арборек... Ну вы проказник.
...
- Разумеется, я не Гракотто Ринн. Просто я опасался, что кто-то из вашей команды может взять на себя инициативу уничтожить самого Суффхлата.
...
- Понимаете, вас бросили в сектор ментаков как смертников. Лично я вам искренне сочувствую, но я ничего не могу поделать. Наш лидер, Эйснер, может быть очень суровым.
...
- Вы знаете, какие силы вас окружают. Не надо рассчитывать на летнёв, они не нарушат директиву виннаранов. Ваша группировка, что сложно назвать группировкой в принципе, один крейсер и пустой десантный корабль, который вы, скорее всего, используете как живой щит. Вы не сможете оказать какого-либо сопротивления.
...
- Что я хочу? Всё просто. Вы не будете сильно усердствовать в обнаружении флотов Коалиции. Взамен мы можем обещать вам жизнь. И Вам и всей команде. Вы целый цикл висите здесь на орбите Меллона. Как вам перспектива вида на жительство в Коалиции?
...
- Помилуйте. Никто и никогда не мог обвинить Коалицию в нарушении обязательств. Коалиция умеет награждать. Тем более, у нас никто не посмотрит на Вас косо. Хоть винну, хоть призраки, хоть саары. Последних, правда, у нас почти нет, эмигрировали в течение трёх циклов. Да, у нас свобода эмиграции. А вы думали, мы держим терпов на положении рабов? О, эти предрассудки.
...
- Не стоит колебаться. Понимаете, своей цели Эйснер всё равно добьётся. Но если Вы станете причиной его задержки...
...
- Я Вас очень понимаю. Социальное расслоение Эмиратов. Сыны незнатных кланов добывают кровью славу и богатство для Киринака и его прихвостней.
...
- Конечно же, терпы и рециды это не то же самое. Это очень широкие понятия, у вас будет время узнать об этом подробнее.
...
- Да, я очень рад, что у нас получилось договориться. Однако, поймите меня правильно, нам нужны гарантии. Скажите, Аркрон, Вы сильно привязаны к своей команде?
...
- Всего наилучшего. Нет, никакого особого знака не надо. Ваш волосяной покров достаточно приметен. Просто падайте и не оказывайте сопротивления. До скорой встречи. В следующий раз, когда мы увидимся, Вы будете почётным гостем Дуайта Эйснера. Я надеюсь на Ваше благоразумие. Скоро в Меллоне будет не протолкнуться от кораблей ментаков. (*)

***

Эйснер не участвовал в настоящем бою уже почти девять циклов, поэтому испытывал лёгкий мандраж. Однако, сейчас от него нужно будет не умение пилота, а координация. И сам он будет лишь придатком к технике. План Наввата подвергался корректировке бесчисленное количество раз, и всё равно, сейчас, за несколько минут до выхода из гипера, всё хотелось кардинально поменять. Однако, на раздумья времени уже не было, оставалось только действовать.
- Четвёртая Луна.
- Все системы в норме, к бою готовы.
- Гастрафет.
- Все системы в норме. к бою готовы.
Спокойный голос Наввата внушал уверенность
- Дилдо.
- Все системы в норме, к бою готовы.
Нужно будет порекомендовать Груму сменить название, не солидно.
- Тгасклит.
- Всё салехард, Дуайт. Зададим львятам жару.
Орид, как всегда выпендрился и подчеркнул свою дружбу с Рукой Эрвана. Надо устроить ему разнос, но не сейчас, не сейчас.
Звено Альфа
- К бою готовы.
Звено Бета
- К бою готовы.
Дуайт опустил руку в слот, другой же надел линзы.
- До выхода из гипера пять... четыре... три... два... один...
Началось.
- Сосредоточить огонь на флагмане! Координаты четыре-ось-восемь-три. Бить туда.
...
- Дилдо, эвакуация!
...
- Прикрыть Гастрафет!
...
- Тгасклит, отставить!
...
- Тринадцать-ось-пять-пять, огонь!
...
Вот и всё.
- Собрать эвакуационные капсулы. Хаканские тоже.
- Четвёртая Луна, говорит капитан Грум. Захват эсминца проведёт успешно. Потери среди команды минимальные. Эйснер, он мне нравится, мы его обживём. Только название терповое. Гордое сердце. Властью капитана меняю его на Шклук Цисир.
- Грум, не засоряй эфир.
Шутить не хотелось. Ярость Кенарии напоследок огрызнулась как следует, отправив в последний гипер корабль Орида. Конечно, он выбирался и не из таких переделок, но...
- Дуайт, ты не имеешь права киснуть
- Отстань, Суффи. Дома меня достаёт СУла, а тут ты будешь?
- Буду. Я тоже кое-что обещал твоей матушке. Что ты собираешься делать с хаканами?
- Идентифицируем и отправим домой. Попадутся еще раз, пожалеют.
- А я бы предложил желающим остаться, только скрепил бы их кровью.
- Уйди, Суффи...
- Адмирал на мостике.
Ментаки вытянулись в струнку. Удивительно, еще недавно это было даже сложно представить.
Навват, впечатывая магнитные ботинки в пол, подошел к Эйснеру и похлопал его по плечу.
- Молодец. Потом обсудим, а сейчас - молодец, - сказал он негромко.
- Четвёртая Луна, это Шклук Цисир. Две новости. Приборы показывают, что к хаканам идёт подкрепление. Помощь не нужна встретим сами. И вторая - из обломков львиного флагмана вылетел бот, летит к вам.
- Эйснер, ты мой должник! Ты меня чуть сам не отправил в последний гипер! Открывай ангар, у меня для тебя подарочек.
Голос Орида снял опустошение. Хотелось заорать Гиму как в детстве: "Ты что, идиот, терпа кусок, скранг кипот!" Вместо этого Дуайт только коротко сказал:
- Принято. Четвёртая Луна, Гастрафет. Приготовиться прикрыть... эсминец.

Получатели: Кррнаж.

- Но, папа.. Густав тоже взял яблоко..
Голос то ли виноватый, то ли обиженный, так и не разберешь. У маленьких детей он вообще всегда такой, очень забавный. Букву "л" почти не слышно. Взгляд в пол. Руки теребят хвостик от яблока - все что осталось от съеденной причины отцовского недовольства. Эркюль-Антуан сейчас совсем не умилен эти голосом, хотя, конечно, безмерно любит дочь и даже чувствует себя почему-то сейчас немного виновато. И что только здесь, на окраине города, забыла эта торговка, у которой, следуя за соседским пареньком, стащила яблоко маленькая Вивьен? Но факт оставался фактом, и очень неприятным.
Это было первое в жизни наказание за первый в жизни проступок, и пусть оно заключалось лишь в том, что отец с укором посмотрел на маленькую Бонне и пояснил что это очень плохо и она его очень расстроила, а уже через несколько минут взял на руки и обернул в какое-то тонкое, но приятное на ощупь одеяло, это все равно было.. страшно. Вивьен не могла объяснить, что чувствует. Она не знала что такое разочарование, но она почувствовала что отец разочарован и это было очень неприятно. Даже самые уютные объятия на свете не спасали положение. Тогда она для себя никак это не назвала. Просто запомнила эмоцию, тревожную, обидную, которую не хотела больше ощущать и видеть в своем отце - единственном родном человеке, единственном островке любви в мире, единственном спасении от холода и темноты. Девочка и раньше росла очень тихой, послушной, спокойной, на удивление редко плакала, ничего не разбивала и не проливала. Возможно, просто разбивать да проливать в их доме особенно было нечего.. Как бы там ни было, но после того случая она всегда старалась лишь радовать отца, и, конечно, никогда не воровала.
Тогда ей хотелось лишь показать соседским мальчишкам, что она такая же как они и им может быть с ней интересно, ведь она чувствовала себя иногда лишней рядом. И кто знает, может когда-нибудь, когда подрастет, она снова, желая влиться в чью-то компанию, наделает глупостей, однако, будем надеяться, что все же она не забудет что решила тогда: главное - не расстраивать папу. А он человек чести. Значит и дочь его будет действовать так.

Всё вокруг маленькая Вивьен, пожалуй, оценивала как теплое и холодное. Теплое было очень хорошим, а холодное - враждебным. Вокруг могло быть тепло, а человек скажет что-то - и внутри совсем холодно. Значит человек холодный, плохой. А бывает и наоборот. Самое теплое, конечно, было - сесть, укутавшись в отцовский сюртук, приняв из его рук конфету в белой обертке (где только он хранил их, всегда, казалось, мог попросить закрыть глаза и доставал, словно из воздуха, вожделенную сладость) и слушать его рассказы, поглядывая на один из маленьких маминых портретов, тот, что на обветшалом довольно столе. И запах от отца всегда исходил совершенно теплый и очень любимый. Вивьен не задумывалась тогда, но она, пожалуй, запомнит его на всю жизнь.
Частенько отцу приходилось уходить по работе, надолго, и тогда девочка сидела у соседей, Монтиньи. Их сыновья были поначалу тихими, и казалось что они хоть и не теплые, но и не холодные. А потом начало казаться, что со временем Вивьен нравилась им всё меньше. Максимилиан даже говорил однажды странные вещи о её отце, очень холодные, хотя она ничего почти и не понимала из его слов. Но все равно проводить время с их семьей было неплохо.

Бонне не знала о том, как жила её семья когда-то. Она вообще не знала другой жизни. Соседи жили, казалось, так же. Хотя потом она подумала, что все же чуть лучше. Но все равно приблизительно так. А значит и весь мир так жил. Разве бывает иначе? Но однажды отец взял её с собой куда-то в город. Там было много домов, часть из которых была намного теплее и красивее, по крайней мере так казалось снаружи. И много людей было там, на улице, и они были совсем-совсем разные. И невозможно было понять, какие они. Вивьен уже догадывалась, что человек может казаться теплым, а потом стать холодным, но среди такой толпы она совсем терялась. Хотя тут больше было тепло. Все были чем-то заняты, куда-то шли.. И создавалось такое странное чувство, более чем теплое, но которое девочка пока никак не могла описать. Просто быть среди людей ей нравилось. А еще ей понравилась довольно облезлая кошка, которую она увидела тогда, сидящую у угла одного из домов и как-то по-волшебному глядящую на суету вокруг. Тогда она подумала что было бы здорово, будь у них дома такая же. Наверняка ведь волшебная. И очень теплая.

Буквально на следующий день отец с серьезным видом усадил Вивьен за клавесин. Инструмент девочка всегда ценила как одну из самых теплых вещей в доме - когда отец на нем играл, что-то внутри менялось, и это было очень здорово. Хочешь - сыграй что-то веселое, и сразу станет теплее, а можно еще и потанцевать. Однако играть на инструменте оказалось не так легко, как слушать, смотреть и танцевать. И совсем не так приятно. Поначалу совсем ничего не выходило, получалась какая-то какофония, да еще и ритма не было никакого. Отец показывает - красиво, а у малышки Вивьен то клавиша не нажмется, то забудет она совсем, в каком же порядке там отец их нажимал. А папа оказался, к тому же, строгим учителем. Поэтому уроки сначала казались девочке ужасными - отец становился холоднее на это время. И каждый раз она боялась что он таким и останется. Боялась и очень старалась. И со временем все стало чуть лучше. Антуан развивал у девочки музыкальный слух, а так же чувство ритма - у них была даже такая игра: папа хлопал в ладоши, создавая причудливый ритм и целую мелодию, а дочь должна была повторить все в точности, не сбившись. "Мелодии" становились всё сложнее, но справляться с ними почему-то становилось все проще.
Так же было и с клавесином - постепенно клавиши будто нажимались проще, а палец сам тянулся к необходимой. Бывало даже так, что если Бонне задумывалась о том, какую клавишу нажать, то сбивалась, а если просто играла, не волнуясь ни о чем, - выходило очень складно. И отец, видя успехи ученицы, сразу теплел. Пусть он и был очень требователен, но и на похвалы не скупился.

Зимой бывало очень сложно. По непонятной причине, в особняке их и летом-то было как-то не очень тепло, а уж зимой Вивьен и вовсе не знала куда себя девать. Она однажды попробовала одеть оба своих платья сразу, и пришла к отцу попросить чтобы сверху он накинул еще и свой сюртук. Папа сначала смеялся, глядя на дочь, а потом выполнил её просьбу и еще и обнял. Взял на руки и продолжил какую-то свою работу. Бонне всегда с интересом наблюдала как он работает. Вообще, от всего, что он делал, становилось теплее. Пока он не начинал этому учить.
Но вскоре он начал учить Вивьен и языкам. Тогда наблюдать за его работой сначала совсем расхотелось, а потом наоборот, стало еще интереснее. Девочка очень не хотела разочаровывать отца, поэтому училась очень старательно. А последний в процессе иногда даже злился, и заставлял переделывать уже сделанную работу полностью, с нуля. Это было очень неприятно и Вивьен даже довольно часто плакала. Конечно, отец остывал и извинялся, все-таки он очень любил дочь. Просто жизнь была не из легких.
Бонне даже, казалось, видела, как её папа становится всё холоднее, однако вскоре всё изменилось и он снова стал теплым как раньше. Это случилось когда в их доме появилась мадам де Флери.

Мадам де Флери не была ни холодной, ни теплой. Хотя нет, скорее она все же была немного теплой. По крайней мере так казалось. Хотя она была пугающе худой. И носила странные поношенные платья, которые очень нравились Вивьен, и в которых, по её мнению, она сама выглядела бы лучше, потому что (опять же, по её мнению) она не такая костлявая. Де Флери же чаще всего будто не замечала Вивьен, хотя иногда казалось даже что девочка ей нравится. Она однажды даже назвала её чуть ли не с любовью "глазастиком", что мгновенно подхватил её сын - Пьер, так и называя в дальнейшем свою новую сестренку. Глаза у Бонне и правда выглядели очень большими, на фоне исхудавшего детского лица.
Кстати о Пьере. Вот уж он был настоящим сгустком тепла. Даже еще теплее чем отец, и всё время проводил с Вивьен, и радостно делился с ней теплом, которое прямо шло у него изнутри.

Однажды он пытался сделать с помощью найденной где-то веревки качельку для Вивьен, на дереве, неподалеку от их дома, но сорвался, упал и рассек лоб. Мадам де Флери ругалась, а отец разволновался, взял мальчика за руку и увел куда-то в город. Через два часа они вернулись - на голове у Пьера была какая-то повязка, и из-за неё казалось кровь уже совсем не шла, только пахло странно, а в руках парень держал горшочек с каким-то растением. Сказал что это папин друг ему подарил, и повязку тоже он наложил, и помазал тем самым очень противно пахнущим "чем-то". Пьер очень гордился этой повязкой и ранкой вообще, чувствуя себя очень мужественным, и даже когда ранка затянулась продолжал носить повязку, совсем грязную и потрепанную - ведь мадам де Флери уже давно перестала её стирать. А растением он не гордился, да и ничего от него не осталось почти - пока рана была свежей, мадам каждое утро и каждый вечер отрывала от него кусочек и как-то обрабатывала Пьеру лоб. Вивьен никогда не видела как она это делает, да и ранку брата она увидела толком лишь когда та уже превратилась в светлый шрам, не такой уж и заметный из-за отросших волос.
Иногда Вивьен думала что после этого случая женщина, которую её сказали называть мамой, стала еще холоднее. По крайней мере, по отношению к самой девочке.

А вот Пьер с каждым днем действительно становился все теплей. Он часто приносил в дом странные вещи, растения, жучков - улица была для него целым музеем, сокровищницей. Они обменивались с соседскими ребятами найденными вещицами и испытывали от этого прямо-таки неописуемый восторг. Это было дело их жизни. Они торговались, спорили, восхищались. Они дружили. И Бонне дружила с ними, не смотря на то, что не участвовала полноценно во всех их играх и делах.
Однажды Пьер принес домой угольки и они вдвоем изрисовали стену маленькой полупустой кладовки. Пьер нарисовал зайца, больше похожего почему-то на исполинскую жабку, и неизвестную птичку, которая, по его задумке, летела по направлению к смотрящему на стену, поэтому в итоге была похожа на совсем уж неизвестно что. А Вивьен нарисовала кошку. Ту самую, что видела когда-то в городе. Та как раз тоже была черной, как уголек. И еще нарисовала Солнце, но потом подумала что черное Солнце это плохо, потому что Солнце - самое теплое что может быть и нельзя рисовать его черным, поэтому девочка переделала его в огромный колючий цветочек. Пьер сказал, что получилось у них очень здорово. Благо в кладовке было три пригодных для рисования стены, поэтому они еще долго измывались над ними, кажется, несколько дней - пока не кончились уголечки.

В целом, Вивьен считала, что живет вполне счастливо. Ей только очень хотелось, чтобы у них дома было Солнце. Горячее и светлое. Или чтобы Пьер нашел где-нибудь белые угольки и Мадам (мамой звать уж очень непривычно пока) разрешила в большой комнате это самое Солнце нарисовать. И чтобы было побольше теплых людей. И горячая вода, много-много. А еще хлеба и конфет. И чтобы у неё все получалось с первого раза - тогда отец не будет сердиться. Но так почему-то не выходило, как она ни старалась. Но она верила что справится. Иногда она давала сама себе "задания". Например, что если она сыграет новую мелодию без единой ошибки, то обязательно придет волшебная кошка; или что если правильно напишет отцовский диктант, то Вивьен сама станет волшебницей. Но не сейчас, конечно, а когда вырастет. И прочее, и прочее. А когда никакого волшебства не случалось, девочка лишь думала, что нужно выполнить еще что-то, и давала себе новые задания.
Так и жила Вивьен Бонне: в холоде, но и в тепле; сложно, но вполне счастливо; мало пока что, но уже очень познавательно, странно и интересно.

Почти два цикла назад энсин Таддим не был рад назначению комендантом торговой станции Цион. Граница с пиратским сектором, мятежники на Беллатрикс, а из флота один жалкий эсминец. Конечно, пилоты космофлота Баронств своё дело знали, но проклятые ментаки учились пилотировать средние корабли чуть не раньше, чем ходить. Есть отчего понервничать, тем более, что Примор был занят ментакским адмиралом. Как может летневец выступать против летнев в голове Таддима не укладывалось. К счастью, энсин был не в курсе происходивших на Арк Прайм интриг баронских родов, иначе такой вопрос бы у него даже не возник.
Когда удавалось выкроить время, Таддим с интересом наблюдал за переговорами о статусе Примора. Разумеется, теми, которые шли вне дипломатических каналов. Энсин радовался жесткой позиции Его Светлости, презрительно кривился на то, как солар пытается юлить. И лишь последнее сообщение пиратского лидера прибавило Таддиму пару бессонных ночей. Несколько малых циклов гарнизон станции был в боевой готовности, хотя комендант и понимал, что единственное, что гарнизон сможет сделать, кроме как отступить, это героически погибнуть.
Однако, слова пирата оказались пшиком, к станции подвели транспорт с малым звеном истребителей. В Фаунусе стоял на дредноуте адмирал Унленн, и постепенно нервозная обстановка на станции сошла на нет. Таддим поддерживал образцовый порядок и вскоре рассчитывал на повышение. Возможно, его сделают командиром крейсера, или транспорта. По слухам, скоро транспорты летнев будут самые лучшие в галактике. Или же...
Размышления энсина прервались мигающим освещением. Что это? Ах да, он смотрел сводки, вспышка на местной звезде. Астрономический отдел его предупждал. Раздался грохот, и коменданта сбросило со стула на пол, чувствително приложив головой о ножку стола. Вспышки такого не вызывают.
Первым делом Таддим поднёс к лицу запястье с коммуникатором.
- Доклад!
- Господин коммендант, это метеороид! Вспышка заглушила систему наведения противометеоритной пушки. Уничтожен склад в левом крыле!
В левом крыле! Таддим напряг память. Там было готовых к отправке на Арк Прайм товаров на биллион кредитов. Надежды на продвижение по службе разбились, словно попав удар того же метеороида.
- Оцените ущерб и немедленно доложите!
Два часа Таддим мерил шагами комендантскую каюту, пока его коммуникатор не ожил вновь.
- Господин коммендант, сегодня утром склад был опутошен по личному приказанию Его Светлости в обход бюрократических процедур.
Опустошен!
Очень точное слово для описания состояния Таддима. В изнеможени он опустился на стул. Похоже, всё-таки, новое назначение не за горами.


***

Два стремительных шага магнитными ботинками по металлической поверхности коридора. Левую руку опять стало заносить вперёд. Лёгкий гул сервомоторов раскрывающихся дверей ударил по ушам. Приглушенный свет иглами пронзил затемнённые линзы.

- Рука Эрвана! - церемонно проговорил СУла. Кто-то из капитанов встал. Кто-то продолжал разговаривать. Взгляд обежал лицо каждого, на мгновение фокусируясь на выражениях лиц. Очень много было недовольных и злобных.

- Информации пока нет, - прошелестело в ухе. Нет... Его сейчас будут убивать, а глава разведки даже не знает, кто.
- Итак, мы собрались, потому что я получил требование о проведении внеочередного Совета Капитанов, - собственный голос рвал перепонки и казался тягучим как патока, - возможно, мы сделаем такие собрания ежецикльными, чтобы я мог отчитаться о работе на доверенном мне посте.
- Не шквончи, Эйснер! - как зовут этого капитана? Вылетело из головы. Это ничего, память вернётся, Дуайт не выдержал дребезжащего тембра и поморщился.
- Ты не терпам байки травишь!
Он действительно забылся. Знания, полученные на факультете международных отношений университета Жол-Нар, тут не годились. Ментаки в большинстве своём понимали лишь язык силы, но сила могла быть разной.
- Если Вам что-то непонятно в моей речи, капитан, я могу говорить помедленнее, и несколько раз. Если же Вам всё понятно, то следующая реплика не по делу будет иметь серьёзные последствия.
Быстрый взгляд по лицам. Никто не поморщился, не выдал своих чувств. Тут собрались мастера Пьесы.
- Информации пока нет.
- Как известно, за прошедший цикл нам удалось существенно продвинуть нашу науку. Торговля с народами Саар и Норр приносит стабильную прибыль. Используя ресурсы планеты Примор...
- Дуайт, прошу прощения, - этот был Гардир Гардоран, капитан уважаемый, но совершенный садист, - насколько я помню, основной задачей Руки Эрвана является обеспечение информационной поддержки Коалиции. Совет Капитанов даёт Руке такие полномочия, чтобы он говорил, что в Коалиции пиратов нет, верно?
- Верно.
- Для обеспечения безопасности Промысла Рука Эрвана курирует создание регулярного флота, призывая в него добровольцев из числа рецидов.
- Именно.
- Тогда не кажется ли Вам, господин Эйснер, что вы превышаете свои полномочия, идя на конфронтацию с другими расами по надуманным поводам, и не выполняете своих прямых обязанностей, ограничивая масштабы Промысла?
На этот раз многие зашевелились. Вопрос был волнующим.
- Нет.
- Не могли бы Вы раскрыть свою позицию, капитан Эйснер?
Тут тоже чувствовалось влияние университета Жол-Нар. Однако, было сомнительно, чтобы Гардир его закончил.
- Информации пока нет.
- Вполне. Скажите мне, капитан Гардир, зачем нужен Промысел?
Лёгкая волна недоумения. Кажется, не многие об этом задумывались всерьёз. Однако, Гардир быстро пришел в себя. Чего он добивается?
- Промысел является основным источником дохода Коалиции, почётным занятием капитанов и нашим образом жизни. К чему этот вопрос, Эйснер?
В голосе промелькнули едва заметные злобные нотки. Почему молчат остальные? Синбакка? Хома? Эти точно звериным нюхом чувствуют, что что-то назревает. Решили повисеть в невесомости. Что ж, это понятно.
- Какой доход отпромысла продемонстрировала Коалиция суммарно за два цикла?
- Два биллиона.
- Да, я публиковал для совета сводки.
Тяжело, надо опереться. Вот стол. Сколько осталось времени? Должно быть много.
- При этом, нам объявили войну лизиксы.
- Не самое умное с их стороны решение.
- Может быть, однако они могут доставить нам неприятности. Поднимите руки ответственные за сектор лизиксов.
Капитаны недоумённо подняли руки.
- Какие результаты вы показали за этот цикл?
- Мы направляли отчёт.
- Я видел. Если округлить, будет ноль. Киборги спрятали свои деньги, это не так уж сложно. Ноль, а не два, как ожидалось по результатам прошлого цикла. Толстячок Ы. Как поживает твой проект?
- Склад оказался пустой...
- Пустой. Вот видите. Два биллиона за два цикла. Высокорискованный бизнес.
Капитаны недовольны. Они хитры, изворотливы, но слишком костны. Промысел их образ жизни, они другого не знают.
- Информации пока нет.
- Наша торговля за два цикла принесла нам четыре биллиона.
На лицах сомнение. Но преданность Промыслу слишком велика.
- Это терповое занятие, Дуайт!
- Хотите рецидовских занятий? У нас формируется флот, нужны команды.
Движение. Сомнение. Кто же? Кто?
- Гардир.
Килик, у тебя права на ошибку не будет. Отойти от стола. Шаг. Еще шаг.
- Ты хочешь столкнуть нас с летнёв?
Кто это спросил? А, не важно. Но ответить надо, чтоб Гардир не заподозрил раньше времени.
- Нет, это Веркан зарится на пространство ментаков. Он нападёт на нас, дело лишь времени. Я думал, все ментаки остались здесь, но если кто-то хочет сбежать с кораблём, делайте сейчас.
Шаг. Другой. Гардир злобен, но неподвижен.
- Где же эти четыре биллиона, Эйснер?
- Вы хотите Промысла, но он у вас дикий. Я подниму его на новый уровень. Промысел Войны.
- С кем мы собираемся воевать?
- Уже воюем. Лизиксы не умеют отступать.
Шаг. Еще шаг. До Гардира рукой подать.
- Нет, Эйснер, стой! Гардира подставили!
Шаг, еще. Не менять выражения лица. Никого нет лучше в Пьесе.
Рука Эрвана старый лазаксовский протез, над которым так насмехались новые союзники Дуайта. Они показали, что он использовал возможности инструмента едва на четверть. Рука стала подниматься, целясь в живот винну-ментака. Ускоренные герр-производным коктейлем рефлексы позволили заметить плавное движение капитана к бластеру. Не успеет. Не успел.
Металл протеза врезался в живот Гардира, посылая небольшую болевую стимуляцию. Садист винну коротко со звуком выдохнул и рухнул на пол в лёгких конвульсиях. Лёгкий шепот в ухе.
Время. Шаг. Еще. Силы оставляют. Стул... Кто-то бросился помочь. Ну конечно. Берёт за живую руку. Он в курсе, что может Рука. Кольцо. Небольшой инъектор. Там яд. Короткое касание Рукой. Хома бледнеет еще больше, чем обычно. Улыбка медленно сползает, руки опускаются под собственной тяжестью. Жить ему осталось недолго. Готово. Акт Пьесы закончен.
Дуайт выпрямляется.
- Полагаю, покушения на меня прекратятся. Если у вас остались какие-то вопросы, можете задать их в частном порядке. Отведите Гардира в госпиталь и передайте мои извинения.
Разворот. Дверь недалеко.
- Кадор, Орид, он сейчас вырубится, - слышно в ухе. Нет, сил дойти до двери хватит.
Лёгкий гул сервомоторов раскрывающихся дверей ударил по ушам. Два стремительных шага магнитными ботинками по металлической поверхности трюма Кварка. Левую руку опять стало заносить вперёд. Полумрак коридора чёрным провалом ударил по глазам. Дверь закрылась.
Всё.
Эйснер рухнул на пол.

- Браво, мистер Коуман, - впервые за множество последних заседаний Анке вновь поднялась со своего места, в этот раз медленно, показательно хлопая в ладоши. - К сожалению, не уверена, правда ли вы верите в то, что говорите, или просто озвучиваете директивы всем нам известного тирана? Всеобщий мир - это прекрасно. Не думаю, что кто-либо будет спорить. Но что и как делают Королевства ради этого? Запись.

- Найдутся и те, кто спросят, почему я так часто использую слово агрессор и не говорю L1Z1X? Да просто потому, что Разумная Сеть L1Z1X, несмотря на явно экспансионистский характер своих действий, предприняла их до данного собрания. Потому я считаю справедливым, если к L1Z1X данные условия применяться не будут, при условии немедленной демилитаризации системы Саудор и возвращении ее под юрисдикцию Университетов Жол-Нар, а также начала открытого обсуждения мирного договора с Университетами, который удовлетворит обе стороны. Хочу отдельно отметить, что требование о демилитаризации является обоюдным, со стороны хайлар в нее также может влететь не более 1 транспорта, транспортирующего 1 корпус пехоты, которая необходима для восстановления контроля на планете. Транспорт должен будет покинуть систему в следующем же галактическом периоде, если мирное соглашение с L1Z1X к тому моменту еще не будет достигнуто. После заключения договора статус «демилитаризированной зоны» с системы Саудор снимается, если иное не будет предусмотрено непосредственно самим мирным договором.

- Надо ли говорить, что условия заключения мира и отмены предложения о санкциях Глобальной Оборонной Инициативы против Разумной Сети L1Z1X не были выполнены? Строго говоря, кто-нибудь вообще видит хоть одну планету, принадлежащую Университетам Жол-Нар? Увы, я не могу принять речи о мире, когда их говорит тот, кто сам же, сознательно и со злым умыслом, саботировал систему глобальной обороны, им же и предложенную. О чём это я? Так уж вышло, что буквально в начале этого цикла Баронства Летнев получили информацию, подтверждающую это. Во-первых, атака Разумной Сети на систему Абиз/Фрия, совершённая с попустительства Королевств Кссча: ни одна из платформ сверхдальней артиллерии, находящихся и поныне в системе Темпеста, не нанесла удар по флоту захватчиков. Второй объект сговора - система Цион/Беллатрикс. Потрясающее представление должно было быть разыграно именно там, чтобы никто не подумал, будто Королевства не исполняют международные обязательства, хотя на самом деле, согласно нашей информации, именно эта система стала ценой заключенного пакта о ненападении. Что же это получается? Дипломатичные, мечтающие о всеобщем мире Кссча, закрыли глаза на уничтожение Университетов ради какой-то ржавой торговой станции и маленькой планетки со старой военной лабораторией? Запись.

- Вернусь к тому, с чего начал свою речь. Сейчас наши народы встали перед тем же самым выбором, что и Лазаксы в начале Сумеречных Войн. Сейчас перед нами две дороги. Первая: к стабильности, богатству наших государств и их расцвету, с твердой уверенностью в завтрашнем дне, которые обеспечит предложенная мной Глобальная Оборонная Инициатива. И вторая: к нищете, разрухе и увяданию, чтобы пойти по ней достаточно проигнорировать события, которые прямо сейчас происходят около Жол и Нар. Кссча сказали.

- Расы Совета, неужели мы позволим диктовать свои условия и всё также считать хранителем мира обманщика, который поступился своим словом ради денег, которые попадут к нему вместо Разумной Сети? Отводящего глаза в сторону, когда кто-то разжигает очередную войну, будучи уверенным, что этого никто не заметит? Тирана, узурпировавшего власть в Королевствах силой оружия и с каждым циклом всё сильнее сжимающего народ кссча в своей железной хватке? Космический флот Летнев приложил большие усилия, чтобы представить сей сговор взорам народов галактики и предотвратить роковую сделку, которая окончательно собьёт нас с пути к миру. Думаю, у Королевств есть единственный способ подтвердить свои благие намерения: отказаться от дальнейшего заключения подобных договоренностей с сетью L1Z1X. Отказаться от прав на покупку, обмен, захват или любые другие действия, направленные на переход систем Разумной Сети под власть Королевств Кссча. Если прекращения конфликта достаточно для Кссча, есть ли причины требовать подобного? В таком случае, между нашими народами будет возможен мир, не основанный на жадности и интригах. В случае выполнения данных условий, Баронства Летнев готовы обменяться договорами о ненападении с Королевствами Кссча.

Кроме того, мы также заинтересованы в прекращении конфликта с народом L1Z1X с сохранением текущих границ. Ради обеспечения ранее озвученного статуса спорной системы, Баронства Летнев готовы взять её охрану на себя, выплачивая Разумной Сети компенсацию за невозможность пользования станцией Цион в размере получаемого от неё дохода, - произнеся столь долгую речь, Анке на несколько секунд замолчала, чтобы немного передохнуть.

- Говоря же об обсуждаемом законе могу сказать лишь то, что Баронства Летнев уже выбрали народ, представитель которого достоин подобного положения. Уверена, вы поймёте и поддержите наше решение.

Уже пошел второй месяц пути для команды новоиспечённого капитана торгового флота Эмиратов по маршруту Артеза - Арк Прайм. Малые циклы тянулись за циклами. Кроме ежедневной рутины у Хармунда и не было особых утомляющих обязанностей, зато была куча привилегий и почёт. В самом деле, разве кто мог предположить, что младший сын захудалого рода получит такой ответственный пост - обеспечивать торговлю Эмиратов с Баронствами. В последнее время конкуренция на этом маршруте вообще сильно ослабла. Родовитые капитаны предпочитали перевозки в родной мир киборгов. Может быть, потому что торговый путь с Баронством проходил через сектор ментаков?
Хармунд передёрнулся, вспомнив рассказы о безжалостном седогривом головорезе Синбакке. Слухи говорили, что его сослали с Камдорна вместе с семьёй еще ребёнком. Теперь же хаканцы пугали им своих детей. Но всё же, корабль был оснащен неплохим вооружением, и, даст Лунная Кошка, всё обойдётся благополучно.

- Кхапитан! Мы принимаем сикхнал СОС! - прозвучал в интеркоме голос радиста, - кхапитан, это Бхыстрый Турран!
Хармунд стремительно, но без суеты поспешил на мостик. Турран вылетел за пять малых циклов до самого Хармунда. Что могло с ним случиться?
- Вывести на динамикхи!
- Всем! Всем, кто меня слышит! - раздался на мостике рыдающий голос самки хакан с лёгким камдорским акцентом, который так нравится молодёжи Артезы, - мы подверглись нападению пиратов. Уцелело семь хаканов, система жизнеобеспечения повреждена! Это Быстрый Турран! Пожалуйста, ууууу, ради Лунной Кошки, кто-нибудь!
- Вкхлючить передхачу. Бхыстрый Турран, это Мхеланж. Нхазовите свой кход!
- Слава Лунной Кошке!!! Пожалуйста, спасите нас! Мы умираем! Пришлите кхого-нибудь!
- Стхандартная процедура...
- Я не знаю кода, капитан убит! Я всего лишь врач! Врач! Корабельный врач! Центральный компьютер повреждён, уцелел только один передатчик! Кислород кончается, мы задыхаемся!
- Пхозовите старшего офхицера к пере...
- Умоля-а-а-ю ва-а-а-ас... Они без созна-а-а-а-ния... Я сделала... я... не хочу-у-у-у умира-а-а-а-ть.
- Мы должны связаться с Арртезой.
- Не-е-е-ет! Капитан, пожалуйста! Когда вам ответят, все будут мертвы!!! Пошлите кого-нибудь, скорее...
- Назовите ваше имя! Ваше! Имя!
В ответ слышались только бессвязные рыдания. Кажется, с собеседницей произошла истерика. Хармунд колебался пол минуты
- Направить туда чхелнок со спасателями. Взять оружие. Соблюдать остхорожность. На Турране! К вам выслали помощь. Идём вхашему схигналу. Вы спасены!
Из динамиков раздавались только затухающие всхлипывания, затем раздался стук падающего тела. Похоже, хаканка упала в обморок.
Команда челнока докладывала каждые пять минут о ходе работ. Турран восстановлению не подлежал. Груз был уничтожен взрывом. Удалось спасти пять членов команды, в том числе и хаканку-врача, Двое же помощи не дождались. Спасатели возвращались. Хармунд только беспоконо смотрел на часы. Ради спасательной операции пришлось осуществить торможение, синхронизировать скорости с Турраном. Теперь снова терпеть перегрузки, и время безнадёжно потеряно.
- Кхак там спасённые? - спросил капитан медицинский отсек, но тот почему-то не отвечал.
- Кхак там спасённые? - повторил свой вопрос Хармунд.
- Лейтенант, я спра...
Раздался грохот, дверь на капитанский мостик искорёжилась направленным взрывом. В следующий миг на мостик залетел круглый предмет и по глазам хаканов ударила яркая вспышка.
Когда Хармунд проморгался и смог различать окружающую обстановку, он увидел на мостике винну, соларов, юссарил, летнёв и гашлаев. Был даже один текклар. Все направляли оружие на команду. Но больше всего капитана поразили два хаканца - старый седогривый самец и молодая абсолютно чёрная самка.
- Отличная пьеса, Бастет. И куш хороший.
- Спасибо, папа. Я старалась. Теперь ты попросишь за меня перед Эйснером?
- Сначала ты должна сделать еще кое-что.
Лев протянул дочери бластер рукояткой вперёд.
- Ты еще молода. Тебе рано переходить на нелегальное положение. А они видели твоё лицо.
- Стхойте! - вырвалось у Хармунда, - моя семья богхата! За меня заплатят выкхуп!
- Сколько? - слегка заинтересовался Синбакка. (Кто еще это мог быть?)
- Бхиллион! Они соберут бхиллион.
- Вы видели её лицо. Бастет, приступай.
Львица на секунду замешкалась, но всё же направила бластер в лоб Хармунда.
Вспышку он заметить не успел.

За цикл до нового совета.
Орбита первой луны планеты Мол Прайм.

Шум голосов в помещении усилился. С'ула вздохнул, провёл руками по ободранному за долгие циклы пиратства гребню и снова переключил внимание на собрание капитанов. Это было просторное помещение одного из грузовых трюмов на борту «Кварка», заставленное от стены до стены стульями, чтобы обеспечить местами всех присутствующих, правда, в данный момент большинство из них были на ногах, крича и споря друг с другом.
Какое-то мгновение С'ула молча наблюдал за ними, затем покачал головой и склонился к микрофону.
— Я сейчас же отдам распоряжение заполнить помещение газом, — объявил он решительно.
При одном звуке его голоса все головы тотчас обернулись в сторону экрана, и споры оборвались на половине фразы.
— Теперь, когда я безраздельно завладел вашим вниманием, позвольте мне еще раз напомнить вам ситуацию. Впервые в новой истории виннараны созывают галактический совет. И впервые за историю галактики на него приглашены ментаки. В свою очередь, мы, на нашем совете, должны выбрать того, кто будет говорить от нашего имени. К выбору кандидатуры надо отнестись с умом. Наш лидер больше не будет просто третейским судьёй, первым среди равных. Теперь Рука Эрвана будет представлять всю Коалицию перед лицом галактики. Поэтому мы не можем рассматривать кандидатуры капитанов Хомы и Толстячка Ы. Нам же сразу объявят войну!
Гуманоидный толстяк с огромной пастю тоненько захихикал, обхватив короткими руками огромное пузо. Сидевший рядом Хома лишь натужно улыбнулся, натянув еще больше кожу на своём черепе.
— Синбакка уважаемый капитан, но, боюсь, его портреты висят в каждом космопорте галактики с обещанием награды.
Обросший седой гривой лев только гордо кивнул.
— Блейк Страйкер не может быть Рукой. Нам всем известна страсть Блейка к наживе вопреки всему.
— Ты на что намекаешь, старый змей?! — солар вскочил со своего места, потянувшись было к бластеру на кобуре, но хватило пристального взгляда братьев Гим, чтобы движение остановилось на середине.
— К тому же, — продолжал С'ула, не обращая внимание на Страйкера, — многие из вас не готовы отказаться от Промысла. Нам нужен тот, кто будет прикрывать нас, играя пьесу перед Галактическим советом. Я предлагаю кандидатуру капитана Наввата!
Летнёвец поднялся со своего места — как всегда спокойный и прямой как шомпол — положил руку на рукоятку кортика, прочистил горло и произнёс лишь одно слово: "Самоотвод", после чего сел на место.
— Что ж, ваше право, капитан. Тогда...
С'ула набрал воздух в грудь, припоминая, не забыл ли что сказать, потому что, следующие две минуты он не сможет заставить капитанов замолчать никакими угрозами.
— Предлагаю кандидатуру Дуайта Эйснера!
— Он щенок!
— Молокосос!
— Где он пропадал десять циклов?
— Ему пол галактики до своей матери!
С'ула только переглянулся с Дуайтом. Похоже, выборы затягивались.

* * *

— Вот видишь, Дуайт, а ты опасался, — Орид хлопнул Эйснера по плечу, с размаху столкнув их стаканы, — или к тебе теперь на хромом кранге не подлетишь?
Кадор только поддакнул, подняв стакан издалека.
— Вот увидишь, Кадор, через цикл нашего Дуайта будет не узнать. Будет важным, весь из себя, подтираться вилочкой, кушать шелком. Или наоборот?
— Не, Эйснер никогда про своих друзей не забудет. Я уверен, будь он хоть трижды Рукой Эрвана.
— Он пока еще не Рука Эрвана, — С'ула прошелестел в дверь каюты, где расслаблялись друзья, держа за ручку продолговатый ящик, — кто-то говорит, что это дань традиции, кто-то, что старые суеверия. Но на самом деле — инициация необходима. Она даёт возможность...
Змейс достал из ящика металлическую конечность.
— Мамин протез, — недоумённо заметил Дуайт, — зачем ты его притащил, Ментарион?
— Это не протез Кендры. Это — рука Эрвана. Кадор, Орид.
— Прости, Эйснер, — братья слаженно заломили руки новоиспечённому главе коалиции ментаков, чувствительно впечатав его лицом в стол. Один из стаканов разбился и осколок прочертил на скуле Дуайта длинную царапину.
— Это необходимо. Если хочешь, можешь кричать, — С'ула приставил бластер к левому плечу Эйснера и выстрелил.
И Дуайт закричал.

- Пока этим высокородным задницу не припекает, они на тебя даже плевать не станут. А вот если к ним в карман попробуешь залезть, или уж, тем паче, обвинить в чем богохульном, тут уж, как пить дать, жди беды.

Мишель смачно сплюнул в Сену. По его виду можно было определить, что какие-то дела с аристократами контрабандист проворачивал, и воспоминания о делах этих не доставляли ему удовольствия. По крайней мере в подробности Мишель никогда не вдавался.

- Винцо-то да, отменное. Четыре телеги привезли. Весь трактир упивается. Если так пить будут - то на две недели может не хватить. но местные довольны, с монетами звонкими расстаются охотно. И расстаются добровольно.

Мишель снова приложился к бурдюку. Вино это имело удивительную особенность: оно согревало и освежало одновременно. На улочке по прежнему не было ни души. И Мишель очень удивился бы, услышь он какие-то чужие шаги по мостовой.

- Да уж, не стоит бояться. Ты прав, святой отец, до сих пор припадаю на левую ногу. За грехи не замоленные Божья кара меня настигла. Но многим повезло еще меньше, спорить не буду. Но и грехи их серьезнее были. Иль не раскаялись они искренне. Ну ты и сам лучше меня знаешь. А уж по поводу казней-то, это я знаю как делается. Когда последний раз несколько месяцев назад в Перпиньян группа инквизиторов пожаловала, так там пол деревни сожгли. И так много где. Это ж надо так, чтобы половина деревни демонами одержима была. Молиться надо чаще, ясное дело. Темные люди там живут. Ты б по деревням отправился что ли. Слово Божье нести, да людей просвещать. Дар у тебя есть убеждать. Вот мне пропащему глаза открыл, всю жизнь благодарен и Бога прошу чтобы путь твой осветил и сторону верную указал. Так и еще много душ спасти можешь.

Контрабандист опрокинул бурдюк и сделал несколько тяжелых глотков. Хмель ударил в голову.

- А о товарах-то, не так толкуешь. Почти весь товар идет как раньше. А вот шелка да специи, али другие ценности стараются протащить по-тихому. Чтобы податей не платить лишних. Церкви-то мы десятину пожертвованиями оставляем, ты не подумай дурного. А чисток там и не было никаких. Приехали инквизиторы, местный губернатор, или кто там у них управляет сейчас, дал людей, да и отправились они в Сен Мари, в замок тамплиерский. В нескольких часах пути он от Нарбонны. Бой там, вроде, был, по слухам. Да в один день обернулись, а обвиняемых по крепостям отправили.

Мишель замолчал и посмотрел в воду. Вода стояла и не думала никуда убегать. Задумался. Оценивающе посмотрел на Анри и осторожно продолжил, стараясь тщательно подбирать слова. Но хмель уже делал свое дело, и речь начала попахивать портом и трактиром:

- Значит в Нарбон поедешь. Доставишь сверток туда человеку определенному? Своим людям доверить не могу, напьются по дороге да разобьют к чертям собачьим. Только осторожно нужно быть с ним, стеклянный сосуд. Вот и за одно расспросишь человека этого о чем надобно. Я там бывал-то несколько раз и давно. Так что не при делах местных почти, по верхам разве что. Только ты его того, не трожь. Прошу. Он может и резкий бывает, да добрый. И в часовню ходит частенько. И это, как его... Ты уж там с ним сам договаривайся чё почём. Мы с ним как это, почти партнеры, вот.

Контрабандист в очередной раз запрокинул бурдюк и облился вином. Хотя сам этого и не заметил.

- Ну так как, согласен?

Маленькая космическая база в отдаленном космосе "Джорд-17". Небольшая комната, скромная обстановка, никаких излишеств. Привлекает к себе внимание лишь шкаф с прозрачной дверцей, за которой висит аккуратный синий костюм с золотистым окаймлением и знаками различия, показывающими очень высокий статус своего владельца. Немолодой, но уже совсем седой человек рассказывает о своей жизни робописцу, который аккуратным почерком выводит слова на бумаге, попутно записывая их в ячейках памяти и сразу пересылая в независимые хранилища данных.

- ... И тогда мы поняли, - продолжал свой монолог человек, - что эпоха Сумерек будет повторяться снова и снова. Оружие, которым владеют разумные народы Галактике, уже на тот момент способно стирать с лица планет целые города. И наступательные технологии продолжали развиваться. В Галактике появились Звезды Войны - колоссальные машины уничтожения. Что ещё безумный гений войны мог бы породить вскоре, мы могли лишь догадываться. И мы видели, к чему это приведёт. Мы видели последствия Сумерек. Разрушенные империи, планеты, города. Миллионы и миллиарды живых существо, погибших от ударов ракет, радиации, голода, изменения климата. И всё шло к повторению эпохи Сумерек. Наши аналитики месяцами исследовали возможные последствия возможных решений, но все они вели лишь к очередному циклу гибели Галактической Цивилизации.

Человек откинулся в кресле, вспоминая минувшие дни.

- И что показалось нам совсем не забавным, мы выяснили, что предшествующие Сумерки были не первыми. Ранее были и другие войны в Галактике и исчезновение и гибель целых народов. Наши "Сумерки", к которым мы шли, должны были стать как минимум, третьими. И затем всё снова должно было повториться. Мы рассматривали бесчисленное множество вариантов развития событий - мы предполагали возможность войны на уничтожение, войны на подчинение, пассивной войны, войны с быстрой или долгой капитуляцией, но все эти варианты всё равно приводили к закату, развалу и галактической войне, вновь и вновь приводящей к Сумеркам. Однако, было одно решение, которое мы проанализировали десятки раз и ни разу оно не дало сбой. Решение, цена которому - само существование Федерации Сол.

Седой мужчина крутанулся в кресле, остановившись прямо напротив синего костюма с золотой каймой.

- Да, ценой это решения было исчезновение Федерации Сол. А если говорить точнее, полная его реформация, что сопоставимо с тотальным разрушением государства, как такового. Но между гибелью миллионов и миллиардов, перед лицом возможной гибели всего Человечества, мы приняли, на мой взгляд, единственно правильное решение. Мы рискнули и запустили механизм мультикультуризации. В легендах Терры говорилось о подобном событии в родном мире нашего рода, который назывался "Всемирная коммунистическая революция", но на Земле этот процесс не смог охватить всё человечество, ибо были те, кто ему активно противостоял. Были и другие причины, которые привели к краху Мировой Революции и хотя о многом мы не знаем, аналитики проделали колоссальную работу, анализируя и прогнозируя события таким образом, чтобы они пошли в нужном направлении и добились нужного эффекта.

Говорящий задумался на несколько секунд, а робописец замер, направив сенсоры и камеру на человека. Пауза, впрочем, продлилась недолго.

- Конечно, потеря государства - не единственная цена. За происходящее пришлось заплатить кровью. Семь тысяч триста двадцать семь человек, кссча, мууат, ментаков и хайларов - вот та цена, которая была заплачена за возможность уйти из Сумерек. Это те солдаты, матросы и несколько мирных жителей, которые погибли во время вспыхнувшей войны. Но эта жертва не сопоставима с той, которую принесли бы народы через год или два, когда начались бы Сумерки. А дальше было дело техники. Политтехнологи, социологи, ксенопсихологи, высадились вместе с боевым десантом. Жадность и глупость сыграла злую шутку с местной элитой, оторвав её от народа, до этого нещадно эксплуатируемого. Народ Галактики начал прозревать. Психологическое воздействие было подготовлено на столько тщательно, что ни одна из планет не дала сбоя. Везде коррумпированные и эгоистичные элиты были отстранены от власти и влияния. И население захваченных нами планет внезапно осознало, что значит быть по-настоящему свободными. Они очень быстро нам поверили и следующий шаг, закладка идей мультикультуризма, прошел как по маслу. Народам на столько понравилась идея, что они с горящими глазами помогали нашим эмиссаром во всём, что касалось её реализации. Процесс шел по нарастающей, как растет лавина, так же нарастала мощь народного сознания.

- Конечно, не всё и не всегда шло гладко. Нам пришлось потратить биллины кредитов, колоссальные суммы по тем временам, сопоставимые с бюджетом целых народов, на то, чтобы гарантировано решить эти проблемы. И проблемы решались. А далее, как и ожидалось, Федерацию атаковали силы Жол Нар и Ментаков. Подключились к атаке и Кссча. Собственно, именно тогда и была заплачена большая часть той цены кровью. Но процесс уже невозможно было остановить. "Освобожденные" планеты не желали старой власти, как, впрочем, и власти Федерации. Народ обрел Волю, обрел Силу. Галанет разнес идеи мультикультурализма по всем планетам как вирус и другие государства просто рухнули. Удар был слишком быстрым, слишком неожиданным. И затем наступил мир. Конечно, остались разрозненные группы самых упертых фанатиков, не желающих влиться в новый порядок мироздания, но их с каждым днем становится всё меньше.

- Жалею ли я о том, что произошло? Нет. Я жив, здоров, как и миллиарды людей, когда-то поверивших в меня и подчинявшихся мне. Но стоит ли любая власть жизни этих людей? Нет, оно не стоит и сотой части. Счастлив ли я? Да. У меня есть работа. Простая, которая меня устраивает и позволяет чувствовать себя полезным среди всех этих счастливых жителей станции. Знают ли они, кто я? Навряд ли. Да и если узнают, навряд ли что-то изменится. Хотя мне придется покинуть станцию, ибо живы ещё те, кто потерял власть, ради которой готов уничтожать целые миры, стирая в пыль города вместе с их населением. Но даже если я умру от рук их наймитов, я никогда не пожалею о том, что было. Потому, что мне и моим людям удалось выйти из круговорота Сумерек и спасти Галактическую Цивилизацию.

Мужчина встал, поправил одежду, глянул на часы.

- Записано пятого - седьмого - двадцатого ейского цикла, со слов Петроффа Владимира Джонновича. Конец записи.

Когда власть уходит из твоих рук, это не может оставлять тебя спокойным.
Корабли Федерации Сол заняли планеты, находящиеся под контролем Муаат, Ментаков, Кссча... Практически для любого стороннего наблюдателя это выглядело как обычная аннексия. В домашних системах тут же начали готовиться флоты возмездия - огромные звезды войны, массивные дредноуты, многочисленные крейсера - и спустя считанные месяцы могучие космические флотилии затопили орбиты аннексированных планет яркой плазмой. Вефут 2, Вега, Саудор... Малочисленные корабли Федерации, остававшиеся на орбитах, ничего не могли противопоставить этим огромным флотам, и, не смотря на отчаянное сопротивление, все они были уничтожены.
Но то, что казалось миссией освобождения, стало актом прямой агрессии. Население "аннексированных" планет в едином порыве яростно осудили радикальные действия лидеров Королевств, Коалиции и Университетов, вступившихся за Тлеющих. Их действия были названы "жестокими", "антигуманными", "направленными на одно лишь устрашение"... Обитатели планет, которые должны были принимать своих сородичей как освободителей, встретили их как захватчиков. Почти все население дружно поддерживало программу Сол по созданию единой галактической нации, сочетающей в себе культуры всех разумных рас, и "освобождаться из под гнета Федерации" отнюдь не желало.
А следом за этими тремя, и остальные планеты одна за другой начинали подхватывать эти лозунги - "Война несет только горе!", "Хайлар тлеющему брат, а соларка наалу сестра!", "Все равны на Мекатоле!" и прочие, прочие. За считанные месяцы идея Единения рас, обнародованная Федерацией Сол, захлестнула всю галактику. Целые планетарные системы выходили из состава прежних государств и присоединялись к Великой Единой Разумной Ассоциации, как назвало себя новообразованное государство, чьи территории расширялись стремительными шагами по всем уголкам галактики. ВЕРА. Ведь именно вера нужна уставшему от войн разумному. Вера, что война, наконец-то, может закончиться...