Голосование пользователя

«В гуще событий». Самые Независимые новости. Равник.

- Приветствую моих дорогих зрителей, я Лина Воробей и я на Тронном мира! Мечта девчонки из трущоб Равника выполнилась, но совсем не так как я бы хотела.... Акрос на котором я нахожусь это лишь тень того чем он был раньше! Золотой мир катиться ко всем демонам!

Солнце Акроса окончательно умерло, тьма накрыла планету ознаменовывая наступивший закат Дома Катон, которому вскоре вероятно предстояло смениться ночью. Только густые россыпи звезд спасали планету от непроглядной черноты космоса, но и они не могли рассеять тьму в душах людей. Бессчётные века процветания, могущества и безопасности, казалось, подошли к концу, золотой Акрос, Тронный Мир сектора Маракор, казалось, превратился в обычную не самую благополучную планету со всеми присущими им проблемами от преступности до голодных смертей.

Да да, именно смертей. Вакханалия что весь месяц творилась на торговых путях вокруг планеты последнюю неделю приняла какие то чудовищные, невообразимые формы – в то время как почти по всему сектору редкий корабль свободных мог прошмыгнуть будучи не остановленным теми или иными патрульными судами, прямо в сердце сектора - его венце каперы пиратов брали на абордаж транспортные корабли! Два измученных скорпиона сардаукарской гвардии патрулирующие дальние подступы к системе сбивались с ног пытаясь ложками вычерпать море – стоило отогнать пиратов от одного корабля, как призывы о помощи летели с десятка других. Казалось все пиратское сообщество сектора вышло на тропу войны против Дома Катон, не на минуту не оставляя его в покое. И весь этот кошмар происходил под внимательными взглядами тысяч операторов Титании, чьи могучие сенсоры просматривали всю систему и видели каждую мелочь творящуюся в ней…но ничего не могли поделать, наблюдая как корабли с продовольствием захватывают чуть ли не на орбите планеты, коренастые хало нагло лыбились в голо камеры и призывали капитанов не дергаться, ведь пришло «их» время.

- По нашим сведениям, вся эта атака была организована Домом Эрлан в качестве мести на действия катонов на Кууре, неужели обвинения в отношении хельцев как преступного дома были обоснованы?

Система кишела пиратами и лишь иксианская станция «Великая башня Скопо» и решизианский «Сполох» кое как отбивали робкие пока попытки пиратов пощипать и их, несмотря на то что станции были исключительно торговыми количество орудий на них позволяло отпугивать мелкие корабли, ах как бы пригодилась уничтоженная недавно боевая станция «Бегемот» и ее эскадра, но увы защитников у системы не было, ведь все боевые корабли Дома Катон сейчас находились на Кууре. А пираты по мере уменьшения количества транспортников все большее внимание уделяли торговым станциям, но как оказалось их целью не был банальный грабеж, потому когда несколько пиратских кораблей направили свои суда в сторону «Сполоха» операторы огневых точек закономерно уделили им все свое внимание, совершенно проигнорировав скоростной транспорт со странным названием «Расколотый трон» который стремительно несся чуть в сторону от причальных мачт решизианской станции, туда где висела огромная куча осколков и космического мусора образовавшаяся после набега кораблей-шахтеров Дома Голгоф и стащенная в одну точку шахтерами Дома Ришез постепенно очищающими Врата Маракора. Что было целью неизвестного транспортника, который демонстрируя поистине виртуозный пилотаж пронесся почти сквозь это нагромождение космического мусора размером с луну стало ясно почти сразу же, как за кормой «Расколотого трона» запульсировала маленькая белая звездочка. Планетарная бомба рванула точно в центре скопления обломков расшвыривая во все стороны его части, превращенные в импровизированные снаряды дырявящие «Сполох» и покрывая значительную часть системы густым облаком обломков, причем наиболее густая зона пришлась на точку выхода хайлайнеров, мгновенно превратив вычищенное до почти абсолютной пустоты пространство в непригодное для перемещения место и лишая Акрос связи с иными секторами.

- Самое безопасное место в секторе, стало одним из самых опасных, из сияющих врат превратилось в глухой тупик! Но это только пол дела, ведь помимо космоса есть еще и земля!

Пока в космосе творилось безумие, на самом Тронном Мире ситуация была не лучше, враждующие партии постепенно переходили от слов к делу, пока еще аккуратно, робко, но уже пробуя врагов на прочность сталью и огнем. Беспорядки начавшиеся с ареста нескольких сенаторов только усугубись ввиду непонятности ситуации – Великий Сенат Акроса продолжал оставаться верховной властью на планете, у молодого герцога не поднялась рука распустить древний орган власти и теперь оставшиеся на свободе сенаторы рассылали стопки противоречащих друг другу приказов которые как ни крути приходилось выполнять, ведь в отсутствие герцога Артура, чей хайлайнер не смог прибыть в систему из за заблокированной неизвестными террористами зоны перехода и аварийно как и десяток других исполинов вывалился где то в случайном месте сектора, кроме них власти на планете не было. Противостояние нарастало войска дворянских семей атаковали несколько городов где в казематах томились их родственники и вступили в бой с отставниками сардаукарами вышедшими из многочисленных поместий которыми был усыпан весь Акрос. Двенадцать гвардейских полков состоящих пусть и крайне старых и немощных, но все же ветеранов войск Корино были бы страшной силой соберись они в одном месте и под единым управлением, но будучи разбросанными по необъятному Акросу они могли только защищаться и совершать короткие карательные рейды предавая огню дворянские гнезда, вроде «Сервала» принадлежащего семье Йогермунд. В Великом зале сената, сенатор Александр Грэм призывал народ взять в руки оружие и не дать тирании отца перерасти в тиранию сына, но был арестован сардаукарами из Дворца наместника за за подозрение в совершении имперского преступления четвертого уровня. Естественно это тут же было воспринято населением и в первую очередь аристократией как использование чиновниками своих связей с Империей что бы заткнуть род оппозиции, семья Броссар будучи законниками и близкими друзьями сенатора Грэма заявила о своем неприятии происходящего и отказала в поддержке всем сторонам конфликта, объявив блистательную изоляцию, видимо по примеру своих старых господ Грасиа.

Относительно неплохо поначалу шли дела в столице планеты, где усилиями семьи Лайон собравшей своих многочисленных вооруженных клятвенников поддерживался относительный порядок, Симеон Лайон собирал силы для атаки родового гнезда Веласко, но медлил наблюдая несогласие в собственных рядах, да и немногочисленные полевые войска планеты подчинялись ему с большим трудом, поэтому он радостно но с тревогой воспринял новость о том, что Лисандра Фраччи двигается по городу во главе огромной толпы своих людей неся в руках какой то светящийся ларец и призывая все стороны к миру во имя сплочения от открывшейся ей во время изучения артефактов, переданных нихонцами, великой угрозы. Постепенно к колонне начали прибавляться клятвенники ДаЛара и Веласко, без оружия и в традиционных белых одеждах мира, что вынудило главу семьи Лайона выдвинуться к ним на встречу, правда в полном вооружении и с большой охраной.

Встреча белого потока безоружных людей и серо-зеленой панцирной стены воинов выглядела словно эпическая сцена в каком то голо-фильме и должна была олицетворять единство во благо родной планеты даже тех семей, что так по разному смотрят на мир. Увы, то что срабатывает в фильмах, в реальности произошло совсем иначе, не дойдя буквально сотню шагов до строя солдат колонну накрыла череда разрывов, то ли от огня артиллерии, то ли от гранат или мин. В первое же мгновение погибли тысячи безоружных людей, оторванная голова Лисандры Фраччи докатилась почти до ног солдат, а в возникшей давке погибли еще десятки тысяч. Этой же ночью семьи Фраччи, даЛара, Веласко, Скалри заявили о том, что присоединяются к семье Йогермунд, объявили Симеона Лайона преступником и заявили, что более не считают себя связанными клятвой с Домом Катон, после чудовищных преступлений ее солдат.

- Конечно, же несколькими часами позже Симеон Лайон выступил по голо-виденью и заявил, что происходящее было терактом, что был обнаружен террорист установивший противопехотные мины на маршруте следования колонны, который с воплем «славься смерть» подорвал себя при задержании, но осмотр его снаряжения и спешное расследование показало, что он находился на службе Дома Рейвен. Но понятное дело его словам никто не поверил, особенно учитывая, что любым иным вариантом было бы взять на себя полную ответственность за произошедшее. Но ладно это, скоро всем сторонам пришлось забыть о своих распрях и сосредоточится на выживании!

Прямо в этот кипящий котел, который представлял собой Акрос внезапно добавились новые игроки, словно открылся портал в ад, и все демоны полезли из него наружу. В разных частях Акроса, там где располагались наиболее важные правительственные или инфраструктурные здания появлялись гвардейские полки Дома Теннери которые под предводительством Рейнальдо Эмилио Мартела учиняли настоящую бойню. Рыцарство и благородная война? Нет, это было не про них, это были настоящие вестники смерти, жрецы разрушения, и они предавали огню и мечу все на своем пути. Словно фурии войны они врывались в здания министерств, хранилища патентного бюро или энергостанции оставляя за собой только изрубленные труппы и детонирующие магнитные мины сокрушающие тысячелетние достижения цивилизации. Даже самые сокровенные места, вроде подводной Башни Ильяса или плавучих секторов противокосмической обороны не оставались без их внимания, словно хищные черви забравшиеся в живой организм планеты они выгрызали из нее сладкие внутренности. Противостояли ли им акросцы? О да, всеми силами! Была ли от этого польза….не всегда. Словно демоны войны гвардейцы с бушующим под алой кожей цветочным узором разрывали на части всех кто вставал у них на пути круша дворянское ополчение и отставников из гарнизонов. Один из отрядов пройдя подземными коммуникациями даже проник внутрь Титании и вступил в бой с огромным гарнизоном крепости успев перед кончиной добраться даже до тронного зала и перебить втрое большее количество гвардейцев личных полков! Кроме Титании неожиданный отпор смог дать только промышленный центр «Стальная гора» вроде бы закрытый и заброшенный еще полгода назад из за какой то диверсии, но почему то из вошедшего внутрь стального утеса полка краснокожих обратно смогли выйти лишь считанные единицы. Объединенные силы под командованием Симиона Лайона с огромным трудом, положив почти полдюжины полков дружинников смогли уничтожить один единственный полк, прежде чем бежать из столицы преследуемые краснокожими убийцами. Но с самым огромным остервенением, тратя время, которое могли посветить более насущным вещам они отдавали уничтожению поднебесных древ, самые высокие древесные исполины, стоящие в центре всех городов планеты один за одним, рушились на землю.

Но все вышеперечисленное было только легкой разминкой.

- Яркие взрывы, очень яркие где-то на орбите. Что-то происходит…- дрожащая как колосок на ветру Лина торопливо надиктовывала в камеру может быть свое последнее сообщение – кажется взорвалась верфь или еще что-то… не знаю, но происходить что то страшное, неужели флот Теннери атакует планету? Кажется нет.

Непонятная тень наползала на планету, полночно-черная, густая она отгораживала планету от света звезд, словно исполинский скат распахнул над планетой свои крылья от континента до континента. По всей планете люди замирали и в ужасе , неважно были ли это члены высшего общества укрытые в титанических укреплениях Титании, дворяне спрятавшиеся в фамильных бункерах под своими поместьями и наблюдающими небо свозь ришезианские сенсоры, солдаты или простолюдины задирающие голову к черным небесам и даже оставшиеся краснокожие убийцы остановившие свой разрушительный труд, в шоке наблюдая как из глубин тьмы на планету обратили взор сотни алых как у демона глаз.

Безоглядный ужас поселился в даже самых отважных сердцах, и казалось что уже не может быть хуже, ибо силы тьмы подступили и готовы собрать урожай человеческих душ. Но как оказалось может! Из глубин тьмы к планете протянулись сотни багрово-алых лучей, которые словно огромная коса воткнулись в землю Акроса перепахивая ее словно консервным ножом великана желающего добраться до сладкой начинки прячущейся внутри. Свет буквально распиливал континент надвое, а вот с планеты не прозвучало не одного выстрела, не было никакой попытки сопротивления, словно ужас поглотил защитников полностью, молчали даже орудия Титании и словно решая окончательно ввергнуть планету в оживший кошмар, где то там откуда били лучи стало разгораться мертвенно-бледное свечение формируя непонятную, пронизанную силовыми линиями конструкцию похожую на погребальный саван для всей планеты.

Наверное, на всей покрытой тьмой стороне планеты не было не одного человека, который бы не был бы повергнут в настоящий экзистенциальный шок, от того что будто бы они попали в писания четырнадцати мудрых, чьим священным дитем стала экуменическая библия, описывающих пришествие ШаиТана. Наступающий конец времен отражался ужасом в миллионах безумных взглядах, когда прямо навстречу бьющим с небес багровым лучам прямо из «Стальной горы» стремительно набирая новые уровни начала подниматься серебристая башня, на вершине которой стояла с трудом удерживаясь на крошечном пятачке высшего этажа башни могучая почти трехметровая женщина облаченная в напоминающий ртуть анатомический скафандр. Словно символ надежды, словно серебристое копье они устремлялись в глубины тьмы….что бы остановиться лишь только покинув границы атмосферы прямо под взглядами сотен алых глаз порождающих разрушительный свет и именно тогда над планетой раздался холодный и ровный женский голос – «Снова я встречаю вас и снова приветствую вас ушедшие, клятва будет исполнена, я знаю где то что вам нужно и как это получить!»

«Мир на двоих». Новости Центральных миров. Тау Бор.

Камера наезжает на стоящих спина к спине Донну и Шакора, видно что они оба в отличном настроении и даже изображают пальцами выстрел по камере, которая после этого «умирает» выхватывая мечущимся лучом проекции - стены, карты на них и лица ведущих.

- Привет наши дорогие зрители, с вами Донна Дюк и мы расскажем вам о происходящим на святой планете Тарния, где когда то Квентин Батлер принял решение пожертвовать своей жизнью, но низвергнуть титана Данте.

-Ну вообще то он пролетел полгалактики за ним, так что решение он явно принял пораньше…

-Не мешей Шакор, дело не в этих мелочах, а в том что Тарния один из почитаемых миров человеческого наследия и последний год она еще и служит ареной выяснения отношений между множеством разнообразных сил сектора Маракор.

- Это да, крови там пролилось немало, начиная от вторжения Дома Чамон, кончая нескончаемой бойней воронов и акул. Да и сейчас, посмотри сколько там крутиться всего!

Система мТарнии была оживленна как никогда, к планете двигалось множество судов - чуть ли не десяток транспортов «Дайнемикс старлогистик», порядком потрепанный «Левиафан» во всем известной ало-черной расцветке, «Кит» со знаками различия союза корпораций Кейтейна, военный транспорт Дома Эрлан что, то и дело окутывался каким то черным светом который почти стирал его из видимости, два огромных и каких то неправдоподобно красивых, словно выполненных из резной золотой кости, то ли транспорта, то ли боевых судна. Чуть в стороне крался от якоря к якорю, надеясь остаться незамеченным фрегат «Мурена» Дома Калахира в сопровождении двух корветов, за ними на почтенном отдалении следовал легкий крейсер «Стужа» Дома Дайкис, а от орбиты неторопливо отходила огромная «Обрекающая-на-смерть» ранее известный как «Донум Магнум».

- Оживленно, перекресток всего сектора, как никак! На некоторое время казалось бы наметилось просветление, вызванное добросердечным даром Дома Калахира народу уршилу, но увы….в итоге это только добавило проблем, ведь по соседству с их землями располагались обширные владения Дома Ордо.

-Но Совет-старейшин-всех-уршилу, был довольно миролюбивым собранием стариков. – Шакор в этот раз твердо вел вторую партию, хотя ему и было явно трудно не подшучивать над своей подругой.

-Они да, а вот новый герой народа уршилу, Махди, грядущий-и-пришедший совсем не таков. Едва он ступил на планету он заявил о бескомпромиссной борьбе со всеми угнетателями уршилу и пообещал что волна священного гнева сотрет их с лика Маракора!

-Несколько самонадеянно, для религиозного лидера небольшой диаспоры кидаться такими словами в адрес Благородных Домов мне кажется. Я бы поостерегся, а ты милая?

- Я бы даже на лазерный выстрел не встала рядом с таким смертником, у сильных мира сего есть много способов высказать свое неудовольствие простым смертным….если за твоей спиной не стоит один из них, хотя и в этом случае все непросто. Вот взгляни на экран.

Окруженный толпой людей в бело-зеленых одеждах пророк народа уршилу не шел, шествовал по улице раздавая благословения окружающим его уршилу которые запрудили всю улицу воздавая хвалу своему долгожданному спасителю. От чего их сейчас спасать врят ли бы ответил хоть один из них, от всего наверное – от пренебрежения богатыми, но бесправными диаспорами на разных планетах, от тех лордов что призрев общий тренд продолжают наживаться на рабах из их народа, от самой памяти о веках угнетения наверное. Махди прошествовал туда, где у на посадочных площадках были сложены горы ящиков прибывших из дружественных миров, огромными штабелями высились контейнеры с черной фабрикой и медным завитком, золотым драконом и красным ястребиным клювом. Медикаменты и оружие, строительные блоки и комплекты униформы – гуманитарная помощь с множества планет была свалена здесь, но не это привело сюда пророка. На тех же площадках торопливо распаковывали свои чудовищные орудия настоящие боги войны.

Корпус «Ревущие львы» обладал долгой и славной историей, он прибыл с самого Кейтейна для службы молодой республике, нанятый за средства неизвестного доброжелателя он добавлял ее армии именно то, что ей и не хватало - подавляющей огневой мощи. Настоящий осадный корпус, состоящий из тяжелых артиллерийских и осадных систем специализированных для уничтожения укреплений и окопанных изо всех сил частей противника. Вооруженные самыми современными орудийными системами они в прямом смысле этого слова могут перемешать небо с землей и снести самые могучие укрепления. Не было никакого сомнения, чьи стены падут перед прославленными осадниками первыми.

Видимо, об этом догадывался и тот кому было суждено стать их жертвой, ибо только Махди поднял руку дабы осветить чудовищные жерла орудий призванные искоренить скверну из этого мира по его воле, как часть его собственной охраны демонстрируя невероятно плавные движение буквально ввинтилась во внутренний круг пророка. Сверкнули кривые клинки, зашипели игольники кося без разбору свиту и охрану пророка, ловкие убийцы демонстрируя потрясающую акробатику уже через мгновения были у пророка, который оказался не легкой добычей – под белым балахоном нашелся боевой пустотный доспех, а клинок в его руках разил убийц одного за другим. Казалось сам Создатель хранит героя уршилу на которого с полным безразличием к смерти лезут стремительно меняющие длину рук и количество суставов на них смертники. И все же несмотря на мастерство и холоднокровие Махди одна из бронебойных игл прошила его рукав и цепенеющий яд начал путь к сердцу за секунды до того как последний из ассасинов разорванный толпой прохрипел - «Ордо Праймереиз!».

- Тиран Йохан пользуется услугами коротышек? Весьма неожиданно…учитывая его «теплые» отношения с ними. – хмыкнул Шакор.

-Ну деньги творят чудеса, а за деньги коротышки возьмутся за все что угодно, у них же нет чести - пожала плечами Донна – но тут интереснее другое, вместо того что бы умереть на месте или бежать к врачам Махди совершил настоящее чудо отпечатавшиеся в сердцах его последователей, он просто сел на землю и ушел в медитацию, а порченная кровь сама начала выплескиваться из его тела под восторженные возгласы толпы. Он потерял много крови и даже впал в забытьи на некоторое время, но выжил!

- Повезло ему…или не повезло, потому что охота за ним на этом не была закончена, из циркуляра разосланного канцелярией наместника-наблюдателя стало известно, что человек именующий себя Махди не кто иной как Кайл Инген, башар Дома Эрлан который был обвинен в имперском преступлении четвертого уровня тяжести и всем лояльным гражданам надлежит предпринять все меры для его задержания.

-Интересно найдеться хоть один такой не территории свободной республики уршилу? Хотя нет, не подсказывай, ставлю что кто то нашелся! – щелкнула пальцами Донна.

-И тыыыы праваааа!

Поддерживая еле передвигающего ноги и покрытого кровью Махди женщины не успевают добраться до медицинского пункта городского космодрома как их путь перегораживают несколько десятков человек в разномастном, но весьма дорогом снаряжении. Подняв руку на которой блестит значок сертифицированного «охотника за головами» он властно указывает на пророка, но ответ звучит только короткая очередь из пулевика, что отбрасывает его назад. Охотники бросаются на перегораживающих им путь уршилу не стесняясь пускать в ход парализаторы и клинки под растерянными взглядами наемников, которые не готовы вставать на пути имперского правосудия. В отличие от уршилу, которые даже без оружия бросаются на вооруженных законников, пока женщины в сером утаскивают своего вождя. Словно проворные крысы они несутся под переплетениями труб и эффекторов взлетных площадок, и словно охотящийся ястребы следуют за ними по крышами элитные охотники лучшего в секторе охотника на преступников Карно Ши, чей золотой скафандр сияет частицей солнечного огня. Раз за разом пикирует он сверху, уже беззастенчиво пуская в ход свой сегментированный стальной кнут и встроенные наплечные гранатометы, ведь вместо камней по броне его людей уже давно лупят пули, а порой и лазерные лучи. Кажется, что он вот-вот настигнет беглеца, когда перед ним вырастает настоящая шеренга солдат и вскинутые к небу сотни лазганов шипят в унисон песню смерти и словно дымящиеся кометы рушатся охотники с небес на землю, а следом за ними пикируют ища укрытие на земле и оставшиеся законники избежавшие залпа, они не подряжались воевать с армией.

-Карно Ши упустил добычу? Это первый случай в его карьере! Но что же такое, получается солдаты республики открыли огонь по обладателем имперской грамоты?

-Что не сделаешь ради пророка, - пожал плечами Шакор – даже пойдешь на преступление.

- Не лучший момент совершать имперские преступления я считаю. Смотри что происходит.

- Что? А! Фрегат «Холодный взгляд небес» взлетает, он выпускает истребители и готовиться атаковать большой носитель Дома Теннери, тот тоже мгновенно выстрелил свои истребители в пространство. Это же самоубийство!

- Оправданное самоубийство, смотри поднимаются десантные транспорты, они хотят ускользнуть пока фрегат отдает свою жизнь за их спасение.

-Ох ты, вот это отвага. Эти нихонцы что совсем не бояться смерти? План отважный, но может сработать.

-Мог сработать, милая, мог…посмотри вон туда - Шакор развернул Донну в сторону края проекции системы.

В густой бульон, что походил своим многоцветием на жизнь кораллового рифа один за другим врывались окрашенные в алые цвета скорпионы сардаукарской гвардии - один , второй, третий…восьмой. Развернувшись широкой цепью и блокировав прежде всего разгонные якоря и зону выхода, они двинулись к планете - проверка кораблей началась, один за одним они приказывали глушить поля и принимать на борт досмотровые команды. Один из скорпионов завис над тройкой кораблей Калахиры намекая, что сбежать не удастся, второй повис чуть в отдалении от ведущегося на орбите боя равнодушно ожидая исхода с тем что бы проверить выживших, третий описал несколько кругов вокруг кораблей из резной кости и разочарованно отвалил в сторону, ведь тот полыхнул голо-проекцией знамени украшенной чуть ли не сотней инсигний свидетельствующих чуть ли не о всех возможных привилегиях какие только существуют в империи, остальные скорпионы деловито загоняли корабли к планете, не собираясь никого выпускать из системы до конца месяца.

Растеряно, пометавшись по орбите, десантные «воины» Дома Нихон начали спускаться обратно на планету рассчитывая приземлиться где то в горных секторах, не принадлежащих не одному дому, они не собирались дожидаться исхода боя между своим товарищем и огромным носителем врага. Тем более там было все кристально ясно, одна единственная аэрокосмическая эскадрилья была мгновенно взята в оборот двумя эскадрильями «фурий» и не смотря на всем известное мастерство пилотов с Джампура было видно, что они на голову уступают противнику. Итого качественное, технологическое и количественное превосходство специализированных на сражении именно с таким типом противника фурий позволило размолотить истребители нихонцев после первого же виража. Тем временем «Обрекающая-на-смерть» огрызаясь из бортового вооружения отползала от прущего к ней фрегата, который словно решил взять ее на таран. Идея сама по себе сомнительная, ведь сошедшие с верфей ришеза и оборудованные лучшими двигателями из возможных универсальные боевые носители имели скорость даже выше, чем у фрегатов стандартного проекта. А если учитывать, что сенсоры и радары фрегата были почти мгновенно выжжены «фуриями», а еще две эскадрильи ударных «Запретителей» заходя на аккуратные виражи своими тяжелыми лазерными пушками буквально вырезали из тела фрегата сопла двигателей и вовсе превратили бой в погоню черепахи за зайцем. Прошла совсем немного времени, как «Холодный взгляд небес» замер без движения, а истребители носясь почти над поверхностью фрегата начали выжигать орудийные порты. В бою не пострадала не одна люцианская машина! Боевые корабли Дома Калахира в происходящее не вмешивались, их в свою очередь тоже игнорировали.

-Не повезло нихонцам, могли бы и вырваться - без всякого сочувствия к «кровавым зверям» произнесла Донна - я смотрю и челноки с гербом Свободной республики уршилу начали курсировать в обратном направлении с орбитальной платформы, эти то интересно куда собирались.

- Ну этого мы уже похоже не узнаем. А вот вопрос, что здесь делают тысяча сынов меня интересует куда больше.

-Кто?

-Да ты что! Как можно не знать наверное самую титулованную наемную компанию империи, это же «Тысяча сынов». Штурмовая армия первой волны! Эта древняя армия ведущая свою историю чуть ли не со времен Батлерианского Джихада! Непревзойденные мастера меча и силового поля они стремительно сближаются с противником разрубая любые защитные построения, забираются на самые высокие стены или проникают в самые глубокие катакомбы. Древние доспехи и родовые мечи — это мелочь, а вот многовековой опыт отрядов, где почти каждый из воинов является наследником древних воинских династий это поистине ценно. И это не говоря уже об особом статусе этой армии имеющий право действовать даже на столичном Кейтейне! Это не просто наемный отряд, это совершенный самообеспечивающийся боевой организм! Неужели ты не помнишь как они буквально вырвали окончательный триумф у барона Владимира на Телусе, а их бой на Зактианской пирамиде где они за день взяли штурмом цитадель мятежных «пожирателей миров» Дома Сатрас? Да, я помню как эрц-герцога Эказа чуть не лишили трона собственные дворяне, когда после его отказа платить по его мнению завышенную сумму в полста миллионов соляри в месяц был разорван контракт с легендарными наемниками которые тридцать лет гарантировали неприступность Эказа! Лучше них только сардаукары! - Шакор явно был фанатом этого подразделения и не считал нужным скрывать это.

- О да, ты знаешь про них много….но зато я знаю кто их нанял – расхохоталась Донна -рассказать?

-Конечно!

-Мммм , я подумаю…

- Донна!

Полированный красный камень в окантовке из золотых нитей, любой гражданин империи имеющий голо-визор не мог не узнать панораму большого имперского космодрома на Кейтейне, где сейчас в своей личной обособленной секции выстроились сверкающие золотом и серебром шеренги воинов. Облаченные в не слишком функциональные на вид, но видимо весьма технологичные доспехи ряды воинов напоминали золотую армию героев Джихада, чьи статуи стоят перед парадным входом в императорский дворец. Огромные наплечники с изображениями геральдических зверей, тяжелые шлемы светящиеся огоньками встроенных тактических систем, огромные, но невероятно легкие мономолекулярные клинки, искрящие тщательно сберегаемыми ан-аккумуляторами экзоскелеты «Мехаборец», подпрыгивающие, конструктивно не могущие стоять на месте, легкие шагатели «Саранча»…все лучшее что вселенная человека могла предложить в деле убиения себе подобных было сконцентрировано в этих рядах.

Огромные, мускулистые, с кошачьими рефлексами и тягучей плавностью движений – плод тысячелетий придирчивого отбора рыцари с ухмылками смотрели на маленького человечка с абсолютно лысой головой и смешно выглядящей среди окружающего великолепия металлической бородкой идущего между их рядами, что бы возложить, летящий на антигравах рядом с ним, золотой топор к ногам Абвальда Шварга наследного командора армии. Несколько мгновений великан смотрел на просителя, а потом одним рывком поднял весящий сотни килограммов топор одной рукой над своей головой под рев рыцарей. Тысяча сынов приняла подношение.

-О да…. - Шакор явно был в экстазе , словно зачарованный бегая по залу рассматривая сцену во всех ракурсах – я не знаю откуда у тирана Динкурии такие деньги, но они стоят каждого соляри, да что там они бесценны!

-Уверена казначеи лорда Йохана считают точно так же, тем более, что им пришлось в этом месяце потратиться и еще раз. Тебе что то говорит названия корпус особого назначения «Нибус»?

- Ммм….вообще то да. Захват изнутри замка красных Боро во второй наследной гражданской войне, удар по тылам харконенов на Шрасе и капитуляция шестидесяти полков оставшихся без снабжения, а ну еще они настолько замотали своими уколами гиназский корпус «Второй остров», что те плюнули и не стали продлевать контракт с Алманами оставив тех разбираться с Торсеннами самостоятельно. Узкие хорошие специалисты, но они в подметки не годятся «Тысяче сынов»! – ведущий похоже произнес свой спич вообще не приходя в сознание, он любовался отчетливо видимым на проекции мечом командора Шварга.

- Я все поняла. Уважаемые зрители, Шакор потерян для нас. Пока он любуется солдатиками, я пролью свет на то что происходит на поверхности все это время.

- С самого начала месяца, с территории свободной республики уршилу начались проникновения во владения Дома Ордо, стремительные гравикары-каратель проскакивали пограничные отряды и проникая вглубь порой просто возвращались назад картографируя местность, а порой и нападали на узлы инфраструктуры динкурийцев, хотя зачастую это было не слишком просто – вскрывшиеся всюду фиолетово-оранжевые породы превратили до сего момента степной ландшафт в миниатюрное подобие каньонов Динкурии. Но все же успех им порой и сопутствовал, так например был разгромлен «Загонный лагерь 4», что лишило лорда-тирана пары миллионов свеже-купленных рабов.

- Все это время происходит концентрация сил Дома Ордо на своих границах, но помогает это слабо. Только после прибытия корпуса «Нимбус» постоянные лихие забеги на территорию динкурийцев идут на спад, тяжелые снайперы без проблем выщелкивают легкие гравикары с огромных расстояний. Именно в это время аудитор Картеля Себастьян Анатоль в присутствии многочисленных журналистов собранных в замке Защитник Святыни зачитывает обращения Совета-старейшин-всех-уршилу с обращением к лорду-тирану с просьбой оградить их от попыток узурпации власти предпринимаемых имперским преступником Кайлом Ингеном.

- Как вы думаете, согласился ли лорд-тиран Йохан Ордо? – Донна подмигнула.

Словно лавина, словно поток муравьев-кочевников, блестя полированными панцирями тяжелые и легкие танки планетарного корпуса Дома Ордо устремились через границу, а сверху над ними парило бессчетное число боевых орнитоптеров словно облако мух подбирающих остатки после прохода панцирной армии муравьев. Только тяжелые бронированные машины, только лучшие экипажи из тех, что можно набрать среди уроженцев подземного мира, только стремительное наступление согласно доктрине оперативного прорыва, только целеуказания получаемые из штаба планетарной обороны.
Решительное и всеобъемлющее наступление, которое было не просто предугадываемым, но и ожидаемым, чуть ли не желанным для уршилу. На протяжении всей границы были выставлены противотанковые заграждения, рвы тянулись на сотни километров, а вкопанная в землю артиллерия начала собирать свою жатву и на земле и в небе. Словно стальную крышку положили на яростно бушующее пламя и теперь вопрос был, что сдаться первым - потечет ли расплавом металл или задохнётся без недостатка кислорода пламя.

Разлетались в клочья от прямых попаданий тяжелые гравикары, вспыхивали пламенем и замирали танки выжженные сработавшими тяжелыми минами, рушились на землю орнитоптеры попавшие под перекрестный огонь сразу нескольких орудий, машинам охранения тоже было не слишком хорошо, стоило им отдалиться от основных групп на них стремительно набрасывались и лепили магнитные мины, снабженные реактивными ранцами пехотинцы на скафандрах которых еще виднелись замазанные зеленым белые акулы. Насыщенные оружием чуть ли не со всего сектора уршилу достойно встретили врага заставляя его кровью платить за каждый шаг. Но врага было слишком много, а его техника была слишком хороша.

Только крепче стискивали бронированные панцири жуки-танки закрывая пробоины в колоннах новыми машинами, все новые и новые стайки орнитоптеров неслись на запад с военно-воздушных баз в глубине территорий Дома Ордо, хрустели под гусеницами артиллерийские орудия, а скошенные лазерными лучами танков добровольцы в бело-зеленых одеждах устилали днища траншей. Но безусловными королями здесь были орнитоптеры, если танковую атаку уршилу явно ожидали и готовились к ней, то появление настоящей армии воздушных убийц оказалось для них шоком – боевые орнитоптеры охотились за подкреплениями и машинами снабжения полностью парализовав нормальную работу тыловых частей, пикировали на одинокие укрепленные точки и вели буквально тотальную разведку фиксируя передвижения даже одиночек. Транспортные орнитоптеры забрасывали в тыл врагу отряды пехотинцев замыкая кольцо окружения вокруг Линии Махди. От них было не спрятаться и не спастись, ведь вся возможная артиллерия была вкопана на передовых рубежах и сейчас пыталась остановить танковую армаду динкурийцев.

Три дня потребовалось стальным колоннам Дома Ордо, что бы прорвать линию фронта и совершить оперативный прорыв сразу по нескольким направлениям, выйдя к форту «Болотный», который не продержался и нескольких часов против огня тяжелых танков и штурмующих его орнитоптеров. Первая цель нападающих была выполнена, но на реализацию остальных сил уже не было. Планетарный корпус встал на месте создавая новую линию фронта и выделяя более легкие машины для окружения неподавленных войск уршилу на первой линии, беря импровизированный укрепрайон в котел.

- Нашла коса на камень - прокомментировал оправившийся от восторга Шакор – но клянусь когда в дело вступит «Тысяча сынов» все будет совсем по другому…

- Уже.

-Что?

-Уже вступили.

«Тысяча сынов» не зря носили название штурмовой армии первой волны, в отличие от всех остальных им не нужны были транспорты, помощники и начальники. Им нужна была только цель и им ее дали. Зависнув на низкой орбите многофункциональные носители «Ярость» и «Ненависть» хоть и презрительно игнорирующие всех прочих, защищенные своей экстерриториальностью, все же выставили в сторону земли жерла плазменных орудий подавления, за века «сыны» познали истину что любая неприкосновенность куда более впечатляюща будучи подкреплена серьезным бортовым залпом, и начали метать икру. По другому назвать процесс когда с орбиты к поверхности несётся кажущийся бесконечным дождь из янтарных капсул назвать было нельзя. Их были тысячи, миллионы, они расцвечивали небо настоящей радугой из лучей преломляющихся в их полированных боках. Бесконечный золотой дождь падал на планету и столицу республики - город Спирогир деморализуя защитников.

И все же воины корпуса «Зеленое знамя» составляющие гарнизон столицы-всех-уршилу были готовы встретить врага, сформированные из опытных боевиков Фронта освобождения уршилаку и отставных военных самых разных домов, вооруженные оружием с Люции и Донны, Санторина и Варвары они всецело осознавали и гордились своим предназначением – быть первым за тысячи лет войском своего народа.
Артиллерия корпуса окрасила небо в настоящее зарево лучами скорострельных орудий сделанных оружейниками Каладана, насытила его огнем взрывов, выкованных на заводах Гьеди Прайм бомбард - падающие капсулы вспыхивали пламенем, разлетались на куски или вспыхивали пузырями силовых полей, что бы тоже разлететься в клочья. Но это были все равно что попытки ложкой вычерпать реку. Девяносто процентов падающих капсул были «пустышками», ложными целями или несли в себе одноразовые генераторы силового поля или оборудования создающие визуальные и радиопомехи или даже заряды взрывчатки и только в отдельных разрозненных казалось бы, но связанных идеально просчитанным рисунком битвы группах капсул располагались сами рыцари армии. Безумно дорогая тактика, но «Тысяча сынов» могли позволить себе многое.

Бесконечный град капсул буквально придавил город сверху, артиллерия захлебывалась не справляясь с частотой стрельбы, а из открывшихся капсул стремительно сбивая атакующие клинья уже лезли огромные фигуры в экзоскелетах и боевой броне – братья-рыцари и братья-берсерки прокладывали путь менее бронированным собратьям. Неотличимые в своем снаряжении от санторинских или люцианских аристократов воины корпуса «Зеленое знамя» пытались встретить атакующие клинья сходной стеной клинков и силовых полей, но тщетно – легкая «Саранча» буквально обегала построения по стенам и крышам зданий разваливая построения сзади, а братья-паладины на своих реактивных ранцах рушились прямо в центр строя врага активируя одноразовые эми-генераторы.

Битва кипела по всему городу, если первоначально казалось что вдохновленные религиозным фанатизмом и снабженные отличным оружием закаленные уршилу могут если не дать отпор, то удержаться какое то время, то с прибытием каждой следующей волны десанта становилось очевидно, что это всего лишь иллюзия. «Тысяча сынов» еще не ввела в бой и половину наличного состава, когда замолчала артиллерия обороняющихся. Когда первые колонны второго корпуса десантников только двинулись по городу, пал дворец правительства и седобородые старейшины словно стайка перепуганных птиц были водворены в подходящее им место. Ну а когда последний из десантников выбрался из своей капсулы, в городе не осталось не одного вооруженного уршилу. Детям негоже воевать против взрослых.

-Ты видела это Донна? Ты это видела??? -Шакор просто кипел от восторга, вот это воины, не то что эти местечковые вояки. Что они делали дальше?

-Да ничего особенного выдвинули в соседние сектора легкие части, заняв некоторые из заводов и других инфраструктурных объектов, а часть начала неторопливо подниматься на орбиту обратно. Кажется твои любимчики не любят ходить своими ногами.

-Ну это понятно, они штурмовики, а не линейные бойцы…правда на самом западе «Ревущие львы» это может стать проблемой, но не важно... я уверен что сыны справятся, они всегда справляются! – Шакор был твердо уверен в своих любимцах.

- Кажется на Тарнии и в следующем месяце будет серьезная заварушка. Если ее не прекратит наместник-наблюдатель конечно. Та бумажка что показал Дом Ордо, даже если она и настоящая, то не факт что старейшины обладают полномочиями для ее написания.

- Это да, хотя то что правитель уршилу разыскиваемый преступник, да еще и принадлежащий к преступному дому, а солдаты уршилу атаковали сертифицированных «охотников за головами»…не говоря уже о рейдах на территорию динкурийцев…мне кажется наместник предпочтет не вмешиваться. А значит что?

-Что ?

- «Тысяча сынов» раздавят их всех! А мы с вами поболеем за наших любимцев! С вами были Шакор и Донна!

-Ох, Шакор….

С большой помпой прошли торжества коронации нового монарха в Реймсе. Король поклялся беречь и защищать мир, препятствовать несправедливости и бороться против еретиков. Затем был помазан елеем и получил из рук настоятеля аббатства Сен-Дени королевские регалии. После него коронована была его супруга Мария-Антуанетта и сегодня сам ее царственный брат, император Священной Римской Империи германской нации Иосиф II, посетивший в честь такого знаменательного события Францию, лично наблюдал за церемонией.

Торжество, которое поразило Париж уже на следующий день после возвращения королевской свиты из Реймса, однако, превзошло масштабы коронации в своем блеске и великолепие. И почти сравнялось с ним в числе титулованных особ, которые почтили его своим присутствием: почти все пэры Франции были здесь и почти все принцы крови. И пусть не было среди гостей королей и императоров, но была молодая королева Франции.

Это был блистательный бал в Шато Сен-Клу, принадлежащем герцогу Орлеанскому. Впервые за много лет герцог посетил Париж и был здесь бок о бок со своим сыном, ссора с которым явно осталась в прошлом. Он был весел и радушен и мало скрывал, что все торжество носит во многом политический характер – здесь быстро прекратились танцы и зазвучали речи.
Говорили о парламентах и о древних правах знати, о необходимости в единстве для противостояния клике приспешников Мопу, все еще остающихся в правительстве. Герцог д’Амбуаз, новый хранитель печатей, с новообретенной уверенностью вещал о необходимости возврата к прежним порядкам в парламентах. Вторил ему граф д’Артуа и слова молодого принца сегодня звучали особенно хлестко. Сверх того уверенность собравшимся внушала поддержка, явная и открытая, со стороны самой королевы. Это, и казалось бы бесконечно длинный лист петиции герцога Орлеанского к королю с просьбой о возврате прав парламентов, на котором стояли подписи бессчетного множества именитых дворян, не сумевших посетить собрание лично. К концу же вечера число подписей заметно возросло – не всё, еще не всё второе сословие обращалось к королю с просьбой избавиться от всяких остатком наследия де Мопу. Но не могло быть никакого сомнения в том, что консенсус среди аристократии достигнут – парламентам должны быть возвращены их древние законные права.

Правительство же в смятении – Артуа и Шуазель уже весьма публично поддержали петицию (и даже приняли деятельное участие в ее продвижение), а граф де Верженн и герцог д’Эгийон напротив осудили. Остальные же пока хранят молчание на публике.
Получатели: Людовик XVI.

Кареты делегации герцога Орлеанского уже въезжают на брусчатку парадного двора Версаля*

Версаль все еще погружен в траур. Со смерти короля, однако, прошло уже несколько недель и можно уже сказать с уверенностью, что двор отошел от пережитого шока. Более того, несмотря на мрачные одеяния и преобладание везде и всюду черного цвета, настроение придворных можно даже назвать приподнятым. От нового короля ждут перемен и перемен к лучшему.

Взгляды многих все чаще и чаще устремляются к де Мопу, чей суровый и мрачный лик так контрастирует теперь с кричаще яркими среди всеобщего траура одеждами канцлера. Двор жаждет его крови и явно надеется, что новый король наконец передаст печати кому-то более достойному. Явно согласны с этим и многочисленные представители провинциальной знати, которые может быть и не могут поделиться своим мнением с королем и его приближенными лично, но засыпают дворец многочисленными письмами и петициями с просьбами отставки де Мопу и его правительства. Оптимизм лучшим людям Франции внушает уже то, что подыскать правительство (в их глазах) хуже королю будет, пожалуй, не слишком легко.

Разумеется, ненависть их к канцлеру связана с его долгим противостоянием с парламентами. Петиции о его отставке сопровождаются и мольбами вернуть парламентами прежнюю независимость, именно этого от взошедшего на трон молодого монарха ожидает теперь если не все страна, то весьма и весьма значительная ее часть. Только некоторые робкие обращения призывают короля задуматься о том, чтобы вернуть лишенных своих мест членам парламента деньги, за которые эти места были когда-то приобретены. Робость эта связана, однако, лишь с тем, что большинство ждет именно возращения мест в парламентах законных их обладателям.

Приходят и петиции иного содержания. Некоторые сторонники физиократии обращаются к королю с предложениями рассмотреть отмену ограничений на торговлю зерном... Да, подобное уже делалось прошлым королем и привело к не самым лучшим последствиям (тогда реформы были свернуты из начавших расти цен, вызвавших народное недовольство). Но, уверяют ученые мужи, отмена ограничений будет только способствовать развитию земледелия и большим урожаям в будущем, а заодно и принесет дополнительные доходы казне.

Остается также вопрос судьбы мадам Дюбарри. Совсем недавно она была почти всемогущей, а теперь лишилась всего. Дюбарри не слишком любима придворными и, пожалуй, они будут рады ее ссылке, изгнанию из Франции или даже чему-то худшему, если новому королю будет угодно провести расследование тех злоупотреблений своей позицией, в которых она может быть повинна. Кстати... А где она? Никто, кажется, не видел мадам Дюбарри после ее отъезда из дворца за несколько дней до смерти короля.

Также нужно озаботиться церемонией коронации и всеми сопутствующими мероприятиями. Здесь предстоит масса дел и масса сложных решений... В первую очередь решения о том, стоит ли короля воспользоваться так называемым правом счастливого пришествия и собрать особый единоразовый налог с городов Франции, Церкви и некоторых дворян. Традиционно налог взимается как бы за то, что король подтверждает старые права и привилегии, дарованные его предшественниками. В этот раз особую пикантность ситуации придает то обстоятельство, что покойный король весьма, как скажут некоторые, недостойно поступил с древними правами парламентов и благородных мужей, в них заседавших. Кто-то может сказать, что взимать этот налог сейчас будет не вполне справедливо.

Перед королевой также стоит выбор. Она и сама может взыскать с населения городов особый налог по так называемому праву пояса. Это не оскорбит никого из числа ученых и благородных, однако платить налог придется самым бедным из горожан и для некоторых он может стать достаточно тяжелой ношей, которая несомненно омрачит празднования.

Король может получить 5 единиц личных/государственных (на выбор) средств по праву счастливого пришествия

Королева может получить 3 единицы личных/государственных (на выбор) средств по праву пояса

«Хронограф». Новости Терона.Терон.

- Этот месяц показал, что ведущаяся в Маракоре секторальная война — это не просто благородное состязание в воинском мастерстве и численности армий, а изматывающая тяжелая ноша для каждого подданного домов участников, которая больно бьет даже по их серидар-ленам превращая процветающие и спокойные планеты в надорвавшихся от напряжения калек. Секторальная война Маракора постепенно становиться войной на истощение, где проигрыш может прийти не от оружия врагов с иных миров, а от социального взрыва дома. Итак, посмотрим на хронику происходящего за последний месяц на важнейших мирах сектора.

- Первый день, первой недели месяца Десем. Получив извещение о принятии Викторией Рейвен от имени своего Дома статуса вассала из рук Дома Катон значительная часть населения Донны особенно та, что тесно связана торговыми интересами с Акросом устроила настоящее празднество вылившиеся в столкновения с радикальными противниками Лиги Матиаса Паломника, лидерами которых были аристократы Рейвенкло и Микло. Находящиеся в смятении силы гарнизона планеты бездействуют, люциане так же ничего не предпринимают, хотя явно насторожились от возможности вдруг оказаться на враждебной планете. Башар Наваро предпринимает целый ряд встреч с видными гражданами планеты, для уточнения ситуации.

- Второй день, первой недели месяца Десем. Обращение лорда-атамана, обвинившего Дом Катон и Дом Рифат в подлости и бесчестье, недостойном звания аристократа выразившимся в выбивании клятвы из его жены, усугубило смятение на планете. Лорд Андрей Рейвен заявил, что никакие клятвы никому не давал и обратился в Ландсраат с требованием сурово наказать насильников и скоро Сэтан Рифат и Козимо Катон понесут заслуженное наказание и предстанут перед судом Федеративного Совета. А Дом Рейвен по-прежнему самостоятельный Благородный Дом и член Альянса Равных. Из за произошедшего Андрей Рейвен даже объявил торговое эмбарго Акросу пожелав тронному миру загнуться в нищете.

- Четвертый день, первой недели месяца Десем. Имперский аудитор Караристис Сноко инспектирующий Донну и только что своим решением остановивший генерацию мощностей энергетических секторов половины планеты, что вызывало настоящий коллапс для жителей нижних уровней мегаполиса, в открытом разговоре жестко оскорбил Этьена Эстаэбана Наваро. Результатом перепалки стал вызов на дуэль в которой защищенный тремя различными независимыми силовыми полями и вооруженный легендарными саблями «Крылья альбатроса» аудитор выглядел фаворитом и даже дважды чуть не лишил башара его головы, однако против него сражался не просто дворянин хоть и полностью овладевший духовными практиками своего родного Дома Дайкис и прошедший обучение в семье Альварес, но и посвященный рыцарь Ордена последнего часа, а потому он не мог проиграть значительно менее опытному, хоть и превосходно оснащенному противнику и в конце-концов проткнул обидчика насквозь. Впрочем, благодаря многочисленным защитным приборам Караристис Сноко выжил и сейчас со всем уважением, приличествующим его должности помещен на лечение в медицинских покоях «Вороньей скалы».

- Шестой день, первой недели месяца Десем. Все происходящее не прошло даром для и так раздираемой противоречиями, преступностью и даже открытыми бунтами лишенных наркотического пайка бедняками Донне. Предводительствуемые коммерсантами и торговыми воротилами про-катонски настроенные сообщества начали формировать боевые отряды и обратилась с призывом к населению планеты признать волю Виктории Рейвен и объявили, что Андрей Рейвен не дееспособен и находится под контролем так называемых «союзников» из «Альянса равных». Восставшие объявили о создании Общества Виктории, которое от имени леди Виктории Рейвен вводит свое управление на планете и сразу взяли под контроль отдельные сектора планеты.

- Первый день, второй недели месяца Десем. Зараза волнений перекидывается на серидар-лен Дома Теннери. На Люции и Перфекто, где огромное число оторванных от дома и поставленных под копье призывников просто бесцельно бродит по городам. Начинаются конфликты, как среди не желающих отправляться на инопланетные войны крепостных крестьян отказывающихся повиноваться офицерам, так и между самими офицерами что происходили порой из враждующих родов. И если на Перфекто ситуация не вышла за допустимые пределы, ведь все воинские подразделения были под жестким контролем семьи Дюплесси получивших титул Хранителей Перфекто, то на Люции полыхнуло изрядно. Постоянный дрейф в сторону от давнего союза с Домом Корино не мог не ослабить про-имперскую партию и когда выяснилось что почти семьдесят процентов полков ополчения возглавляют офицеры лояльные Летиции Неверо главе «федеральной партии», то не стало сюрпризом произошедшее далее. Про-имперская партия и лично Ганий Литий Коско были обвинены в преднамеренном потери контроля над Монастырем Матиаса Паломника на Тарнии, многолетней работе в интересах Дома Катон стоившей жизни многих воинов погибших в интересах патрона сектора от Мба до Медиолана и была предпринята попытка его ареста которая вылилась в самый настоящий бой между полками ополчения.

- Третий день, второй недели месяца Десем. Неудачная попытка захвата, предпринятая группой дворян, Гания Лития Коско вылилась в настоящее сражение между частями лояльными противоположным партиям, которое некому было остановить ввиду тотального отсутствия на планете кадровых войск Дома Теннери. Настоящие бои велись у Пирамиды Илияса и торговых кварталов семьи Паро, где помимо политических противоречий обоим сторонами начинала двигать жажда наживы и грабежа.

- Пятый день, второй недели месяца Десем. Боестолкновение на Люции все разрасталось и разрасталось, и безусловным апофеозом этих боев стал поджег посольства Великого Дома Корино. Посольский сектор получил серьезные повреждения и был принудительно эвакуирован. Многочисленные жертвы дворянских разборок так же сорвали часть запланированных перемещений войск и вынудили Викторию Теннери которая не имела достаточно авторитета среди местных дворян скрыться в анклаве Ордена Бене Гессерит обратившись за помощью к преподобным матерям.

- Седьмой день, второй недели месяца Десем. Гражданские волнения прокатываются по владениям Дома Катон, пустые полки магазинов, ставшие таковыми в результате эмбарго со стороны Дома Рейвен, накаляют и так нездоровую атмосферу. Огромные, просто чудовищные налоги, тотальное похолодание вследствие угасания солнца воспринятое многими как кара Создателя, постоянные террористические акты, разочарование от поражений Лиги Матиаса Паломника на различных театрах боевых действий от Дюреса до Неста, от Санторина до Тарнии и наконец бегство из Лиги Матиаса Благородного Дома Кносс вылились в массовые манифестации жителей для разгона которых даже пришлось привлекать отставных сардаукаров проживающих в городах Акроса.

- Первый день, третьей недели месяца Десем. По владениям Дома Катон начинают распространяться материалы, свидетельствующие о чудовищной жестокости герцога Козимо как вовремя подавления Экранского мятежа, так и многочисленные случаи его зверств против своих подданных прямо на Акрсое. Репортажи о замученных в казематах невинных гражданах летят от города к городу, стража арестовывает журналистов и закрывает издания, публикующие такую информацию, но слухи о тайных тюрьмах-скотобойнях, похищениях детей и бесчеловечных пытках уже не удержать никакими способами! Плохое время выбрал герцог Козимо что бы явить свой лик зла этому миру.

- Четвертый день, третьей недели месяца Десем. Ситуация во владениях Дома Катон ухудшается, если Акрос остается более-менее стабильным, то Кессарион находится в состоянии хаоса. Пустые полки и чудовищные налоги тут дополняются действиями рейдовой группы легких корабелй Альянса Равных, которые появились в системе и начали перехватывать транспортные корабли, везущие пищу на планету, пусть пока еще только и на дальних подступах. Планета погрузилась в панику, еще больше усугубленную тем, что в северном полушарии планеты начался безумный ураган, накрывший почти треть планеты и вызвавший серьезные разрушения. Жители грабят склады и магазины, правительственные здания и поместья - большое счастье что это просто хаотичные толпы без всякого руководства, страшно представить, что они могли бы натворить ведомые чьей то злой волей. Только постоянное присутствие многочисленных гвардейских полков поддерживает какой-никакой порядок.

- Пятый день, третьей недели месяца Десем. Общество Виктории контролирует уже до четверти секторов Донны, периодически вступая в бой с выползшими из под-улья остатками интербригад что похоже устраивают террор уже просто ради террора и солдатами Дома Теннери охраняющими заводские сектора, когда наконец наступает реакция и лоялистских сил. Лояльными Андрею Рейвену аристократами и прежде всего командирами воинских частей создаётся Чрезвычайный и Полномочный Штаб Обороны Донны (ЧПШОД), который принимает на себя управление планетой из рук отстраненного за некомпетентность и соглашательство планетарного правительства. Его главой избран Константин Рейвенкло, который заявляет о войне до победного конца с Лигой Матиаса Паломника и объявляет мятежниками и бунтовщиками всех приверженцев Общества Виктории. Первым же приказом резиденцией нового правительства вместо столицы становиться Замок «Воронья скала», а титул чрезвычайного военного губернатора Донны даруется башару корпуса «Эхо вороньего плача» Этьену Эстаэбану Наваро, который оставляет ранее занятые его солдатами объекты противокосмической обороны и немедленно обрушивается на мегаполис удерживаемый ополченцами Общества Виктории.

- Седьмой день, третьей недели месяца Десем. Закаленный армейский корпус люциан вместе с частями регулярных планетарных войск в трех последовательных боях разбивает силы противников и оттесняет их в глубины мегаполиса, вместе с тем на голодающую планету прибывают целые караваны пищи с Перфекто и начинается бесплатная раздача продовольствия, что привлекает большую часть низших классов под знамена ЧПШОБ. Приказом военного губернатора система Донны объявляется на осадном положении и любые перемещения по ней запрещены, в связи с чем орбитальная оборона получает приказ атаковать любые корабли в системе Донны, а на планете объявляется мобилизация добровольцев в войска Альянса Равных.

- Первый день, четвертой недели месяца Десем. Общество Виктории привлекло наемников из числа свободных от контрактов солдат удачи проживающих на Донне и упорно сопротивляется в северных районах планеты, но подтачивается постоянными атаками интербригад которые почему то сосредоточили именно на них свою ненависть к донийцам, атакуя силы ЧПШОБ на порядок меньше. Между тем ЧПШОБ заявляет, что контролирует все критические объекты Донны и попытка мятежа однозначно провалилась, хоть недобитые гадины еще сопротивляться стремясь разрушить промышленную инфраструктуру планеты. Идет серьезная накачка общественного мнения. По всем гол-каналам идут трансляции со сценами резни на Гратвуде совершенной Домом Калахира, зверств на Тарнии и Квайге Дома Нихон, геноцида и экоцида Дома Катон на Кватче. Константин Рейвенкло делает заявление - Донна скорее сгорит до тла, чем покориться чудовищам с Акроса и Джампура, что он скорее взорвет каждый завод и каждый космопорт планеты, чем допустит что на них ступит нога завоевателя!

- Второй день, четвертой недели месяца Десем. На Люции произошло настоящие сражение, где с обоих сторон сражалось почти полсотни полков! Несмотря на невиданную отвагу про-имперская партия потерпела поражение, трупами завалены целые поля, убит Ганий Литий Коско, разграблено поместье семьи Альварес. Начинаются чистки планетарного масштаба в которых федеральная партия стремиться окончательно сломить волю противников.

- Третий день, четвертой недели месяца Десем. Военные отряды во главе с Летицией Неверо подходят к столице Люции, но не входят в нее, так как вход им преграждает большое количество сестер и послушниц Общины во главе с Викторией Теннери. Почти трехчасовое стояние заканчивается беседой правящей леди с Летицией Неверо в результате которой воины федеральной партии отходят от столицы, но леди Летиция получат титул планетарного премьера и начинает еще более масштабную чистку «имперцев» за пределами столицы и прежде всего охоту за все еще многочисленными отрядами про-имперской партии партизанящими чуть ли не на половине планеты.

- Четвертый день, четвертой недели месяца Десем. Шоком и полной неожиданностью для жителей Акроса стал стремительный арест сенатора Артура Конноли, главы самой крупной и влиятельной фракции в Сенате Акроса. Вместе с ним были задержаны еще пятеро сенаторов из фракции Великий Маракор. Одновременно с ним обыски и аресты произошли в офисе верховного финансового контролёра Акроса в результате которых был арестован сенатор Ромбул Громхо и еще пять сенаторов из различных фракций включая Зеленое знамя и Единый путь. Арест сенаторов без резолюции Великого Сената вызвал эффект разорвавшейся бомбы, особо ретивые дворяне даже атаковали дворец правосудия в попытке освободить арестованных, но были рассеяны залпами артиллерии свезенной на центральную площадь комендантом столицы. Отряды собранные родственниками убитых дворян устроили охоту на артиллеристов в результате которой почти полностью уничтожили немногочисленный столичный гарнизон и даже несколько часов удерживали дворец планетарного правительства пока не были оттуда изгнаны отрядами ополчения из отставных сардаукаров. Но тщетно арестованных уже переправили в Титанию. После этого часть сенаторов собрала заседание Сената в попытке признать герцога Козимо сумасшедшим, а следовательно недееспособным, но необходимого кворума не набрала в основном из за того что большинство участников просто не смогло просто попасть в центр столицы. Так что и оставшиеся сенаторы торопливо разъехались по своим имениям собирая дружины и опасаясь своего собственного ареста.

- Седьмой день, четвертой недели месяца Десем. В отсутствие членов правящей семьи и всеобщем безвластии Акрос бьется в конвульсиях - дворяне массово собирают войска или же отбывают в имения, расположенные вне территорий воюющих в секторальной войне сторон, совершая прямо-таки массовый исход. Покидает планету семья Вильбао, ходят слухи об отъезде семьи Скалри. Преступники и бандиты чуть ли не в открытую вершат свои дела на улицах, в то время как мирные граждане бояться покидать свои дома. Слишком много всего сразу обрушилось на Дом Катон – налоговый гнет, активное противостояние с влиятельной на Акросе Общиной, тотальный дефицит в магазинах, обнародование преступлений герцога, тускнеющее солнце и как венец арест видных сенаторов. Герцогу Катону припомнили все – непоследовательность в политике, где он сначала сражался с Домом Чамон а потом породнился с ним; долгое противостояние с Домом Кносс для которого он после открыл объятия, из которых тот тут же убежал к Рифатам; сомнительная атака Куура то ли из мести, а то ли из за взятки поставками пищи от лорда Птолемея; вспомнили то что руководившие Катонами как марионеткой сотню лет Рифаты снова похоже в фаворе и видимо снова будут править Акросом; ну и все прочее. Не было никаких сомнений, что Дом Катон погружался в пучину гражданских беспорядков со скоростью упавшего в море молота.

«Прямое включение». Информационный канал Союза развития. Сион.
На экране развернулся логотип голо-канала, но почти сразу же его сменил герб Дома Теннери который разросся через весь экран и пролетел буквально через глаза зрителя формируя сначала схематичную, а потом и реальную панораму системы Медиолан. Системы далеко не пустынной в отличие от того представления что бытовало на Акросе,- через нее по прежнему тек поток грузовых кораблей с грифонами и спрутами на бортах, которые единственно что проходили по южному краю системы, так как именно на северной оконечности вокруг газового гиганта вращались, сверкая полированным изумрудом, сегменты модульной конструкции орбитальной станции класса искусственная луна. Вид «Изумрудного ожерелья» казалось не претерпел никаких серьезных изменений, нет какие то модули явно несли следы кустарно залатанных повреждений, но в целом вся двойная спираль находилась в прежней гармонии, своим строгим построением оттеняя ясно видимые из космоса вечные бури на Персефоне под ней.

Именно к этой станции и двинулось все разномастное скопление судов гордо называемое Армадой Маракора, флотоводческие традиции люциан и железная воля лорда Северина Теннери, прилёта которого Армада дожидалась почти месяц единственно смогли придать какой то намек на приличное построение, хотя к самой формации «Манта» в которую пытались построились корабли получившееся имело посредственное отношение.

Телом «Манты» - стали транспортные корабли со лба прикрытые калахирцами и нихонцами, хвостом – корабли воронов, драконисов и хельцев, рогами – корветы Мортари и фрегаты Рифата, широкими распростертыми крыльями– корветы люциан ведомые тяжелыми кораблями - «Ледяным пламенем» сперва и «Бронзовым зверем» слева. В теории это было даже красиво, увы реальности внесла коррективы во флотоводческие экзерсисы – рога манты смешались в вытянутую вперед колонну, хвост перемешался с телом, а крылья вырвались далеко вперед чуть ли не отрываясь от основного построения, ведь горячие родичи люциан рвались в бой и были не слишком склонны следить за скоростями союзников. Тем, не менее вся это совокупность кораблей довольно бодро ринулась вперед, под пристальными взглядами десятков торговых кораблей, многие из которых даже приостановили движение что бы полюбоваться грядущей битвой из первого ряда.

Уже приближаясь к цели у Армады начались первые проблемы – заблаговременно высланные истребители начали одно за другим находить минные поля на траектории движения из за чего построению пришлось извиваться между ними теряя время и правильную конфигурацию из за чего «крылья» все таки оторвались и ушли далеко вперед окружая «Изумрудное ожерелье» и когда впереди уже начались вспышки залпов свидетельствующие о начале боя, основное тело и даже «рог» все еще ползли где то в средней зоне системы то и дело теряя истребители на особо чувствительных минах.

Впрочем, их путь спокойным хоть и медленным назвать тоже не представлялось возможным, нынешние хозяева системы подготовили некоторые сюрпризы, вроде почти десятка одноразовых пусковых спутников «Стрела» внезапно активизировавшихся и разрядивших свои торпедные аппараты по извивающемуся «рогу» разом выведя из строя пару корветов. Но все это были какие то детские шалости – там вдалеке корветы люциан уже танцевали смертельную джигу с каперами, а «Ледяное Пламя» без стеснения била главным калибром по уродливым наростам орудийных модулей на шарах станций и яростная воля Северина Теннери подстегнула отстающих, которые под угрозой позора и немедленного трибунала ускорились что бы успеть к битве и закономерно платили за это кровавую цену влетая в одно минное поле за другим, впрочем крепость постройки фрегатов Дома Рифат была поистине феноменальна, даже поймав бортом сразу три тяжелые протвокорабельные мины «Звон клинка» остался на ходу и даже смог первым добраться до ведущегося прямо у станций боя и полным бортовым залпом превратить эскадру пиратских истребителей в пыль. Впрочем, противников на их душу уже почти и не осталось три потрепанных корвета родичей люциан гонялись за оставшимся капером словно сытые веселые коты играющие с мышью, так что ничего не мешало подошедшим транспортам начать перегружать свою смертоносную начинку на станции «Изумрудного ожерелья».

Настроившиеся на тяжелый бой десантники были даже разочарованы почти не встретив сопротивления, всего несколько полков каких то оборванцев которые не столько стреляли в них, сколько пытались взывать детонацию модулей станций, но у них ничего к их удивлению не получалось. Так они и умирали не столько испуганными, сколько удивленными. Так что спустя каких то тридцать часов, над каждым сегментом «Изумрудного ожерелья» вспыхнула проекция знамени Дома Теннери, а громогласный голос Северина Теннери объявил о триумфальном успехе Армады, которая легко выполнила то, с чем не мог почти год справиться Великий Дом Катон. И вот тут то все участники и напряглись, в один миг став из членов единой и неделимой Армады, сборищем разномастных сил порой ведущих друг с другом смертельную вражду.

А голос Северина Теннери в эфире продолжал вещать.

«Соратники! Мы выполнили бремя войны возложенное на нас сектором Маракор во имя Ландсраата и падишаха-императора! Армада Маракора одно из самых пёстрых собраний за последние годы, если не десятилетия доказала что мы - люди Маракора можем совместно противостоять любым угрозам! Я вспоминаю сказку Сильвестро Кармоны про последнюю слезу…но по просьбе советников, не буду озвучивать ее здесь всю, хотя я уверен что каждый из вас проникся бы тем богатым набором аллегорий которые живописуют и наше нынешнее время тоже....

Вместо этого я хочу поблагодарить вас отважные герои, каждый из вас сражался как демон, рыцарственно помогал друзьям и даже тем с кем завтра может быть сойдется в отчаянной смертельной битве! Драконисы и Калахира, Ордо и Рейвены, Эрланы и Дайкисы, Вархейм и Хэре, мои родичи пришедшие ко мне с дальних звезд и все остальные бились отважно и прекраснодушно! В эти дни я не видел вокруг себя союзников и врагов, а видел братьев! Я знаю, сейчас многие руки дрожат на пультах в ожидании открытия огня. Многие иные бы сочли нужным убить, растерзать уничтожить силы Лиги Матиаса Паломника - так ведь диктует логика войны…. Иные, но не я! Благородный человек не поднимет руку на тех с кем мгновение назад был соратником!

Нет, не по рыцарски воспользоваться преимуществом если оно ведет к бесчестью! Пускай меня назовут глупцом, но я не трону никого кто все эти месяцы сражался рядом со мной! Нет уж. Увольте! Мои воины однажды - мои воины навсегда! Я сейчас еще ваш командир и я верю что во многих сердцах я останусь таким навсегда! Слушайте мой приказ!

Уходите домой благородные сеньоры - уходите воины Дома Калахиры и Дома Нихон, Дома Рифат и Мортари! Возвращайтесь к женам и детям, может быть мы встретимся с вам и на полях битвы, когда вы отдохнете и соберетесь с силами! А быть может вы так же не сможете поднять на меня оружие, как я не смог поднять сейчас свое на вас, тогда я жду вас на Люции где для моих воинов откуда бы они не происходили всегда найдутся земли и клятвенники.

Я устал от человеческой подлости и лжи и хочу еще хотя бы раз побыть, добрым рыцарем каким я и являюсь. Знайте вы были хорошими друзьями и соратниками и если на то будет ваш выбор, надеюсь и будете достойными противниками! До свидания!»

Пустела система Медиоланум – готовились к погрузке на хайлайнер корабли родичей Дома Теннери довольных и веселых – они неплохо и даже с прибытком провели время в Маракоре, вихрем брызнули из системы корветы загадочных Мортари, задумчиво уползали гложимые вопросами о воинской чести Рифаты, после небольшой поножовщины стоившей кораблю почти половины офицеров из грауфов все же взял курс на Калахиру одинокий корвет подводного дома, а как исчез из системы корабль нихонцев никто так и не заметил. Только сбившие построение вокруг «Изумрудного ожерелья» корабли Альянса равных то ли готовились пировать, то ли сокрушаться об упущенном шансе.

А грузовые корабли снова разгоняли двигатели на максимум досмотрев очередной маленький, но важный для участников эпизод под названием - дорога к будущему Маракора…..

Обращение Эльдриона Калахиры к Великому Дому Чамон и Сектору Маракор.

Благородные лорды Маракора!
Только с возрастом мы понимаем, что истинная сила заключается не в том, насколько ты развит физически, а в том, как ты признаешь и исправляешь собственные ошибки.
В прошлом месяце я совершил ошибку. Я не совсем разобрался в ситуации, и, тем самым, навлек на себя неудовольствие Великого Дома Чамон.
Действия, мною совершенные, не несли никакого злого умысла и были направлены только на благо. То, как я понимал это благо.
Только сейчас я понял, какое это счастье для рода Квентило быть вассалом Дома Чамон. К сожалению, своими действиями я навредил роду Квентило – не сразу помог им обрести свое счастье, попытался спрятать их от него.
Теперь, когда Герцог Козимо объяснил все мои заблуждения, когда я осознал, какая счастливая участь ждет род Квентило, мне остается только одно – принести глубочайшие извинения великому дому Чамон, поблагодарить Создателя за свое прозрение.
Кроме этого, надеюсь, мои необдуманные действия не доставили неудобств войскам домам Ордо. Дорогой Лорд Йохан Ордо, я также приношу Вам свои глубочайшие извинения.

«Хронограф». Новости Терона.Терон.

- Этот месяц подарил нам еще один существенный кризис в секторе Маракор который и без этого был разрываем на части двумя-тремя противоборствующими союзами. И как мы видим, ситуация только ухудщается. Сейчас мы с вами проследим за хронологией событий за последний месяц.

- Первый день, первой недели месяца Дуадени. Многочасовые переговоры о вступлении всей Лиги Матиаса «Паломника» в канли на стороне Дома Кносс на Кейтейне закончились без внятного финала. По косвенной информации стороны перешли к мелочной торговле манипулируя друг другом с помощью обещаний поставок пищи, снижения налогов и прочих вещей. Судя по всему, Дом Катон не горит желанием встревать в канли, где на кону будет жизнь единственного наследника древнего Дома, а Дом Кносс слишком горд что бы просить помощи во всеуслышание.

- Третий день, первой недели месяца Дуадени. На Акрос, в замок «Титания» прибыла неофициальная делегация Дома Лярош предположительно с просьбой к патрону сектора о посредничестве в конфликте с Домом Кносс. Возможно, именно усилиями Дома Лярош объясняется несговорчивость герцога Козимо на уговоры своего союзника.

- Шестой день, первой недели месяца Дуадени. Зафиксирован пожар в третьей цитадели восточного крыла «Титании», объявлена малая планетарная тревога, комендант крепости заявил о подозрении на теракт.

- Седьмой день, первой недели месяца Дуадени. Отбой малой планетарной тревоги. Специалисты начинают оценку повреждений, произведенных пожаром, третья цитадель закрыта на реставрацию, персонал распределен по остальным зонам.

- Второй день, второй недели месяца Дуадени. Череда взрывов в лабораторных корпусах, примыкающих к западному крылу «Титании» вызывает очередные проблемы в расположении гостей Акроса. Дипломатическим миссиям предложили переселиться из замка в отели столицы.

- Третий день, второй недели месяца Дуадени. Потеряна связь с второй цитаделью восточного крыла. Обявлена малая планетарная тревога. Купол планетарной макропушки «имперский монстр» начинает разворот из положения равновесия. Обявлена общая планетарная тревога. Гвардейские полки гарнизона выдвигаются из центрального сегмента «Титании» ко второй цитадели по подземным магнитно-динамическим трассам, но не могут попасть внутрь из за опущенных шлюзов.

- Четвертый день, второй недели месяца Дуадени. Планетарная макропушка «имперский монстр» производит выстрел! От Акроса вызвав завихрения атмосферы на месте отделения от планеты, понесся огромный ослепительный голубой сгусток размером с легкий крейсер и с огромной скоростью направился к Вратам Маракора, но не прямо к ним, а чуть в сторону, там где гордо вращается пуская блики полированными бортами сверхтяжёлая боевая станция икса «Бегемот» - стоянка патрульной эскадры Дома Верниус и командный центр для всех иксианских сил в секторе Маракор. От неожиданного удара энергетического снаряда титанического орудия искусственный планетоид даже не успевший поднять силовые поля вздрогнул, толстенная броня, вспучившись пошла настоящими каньонами, а после в грохоте разрывов развалился на две неравные части.

- Пятый день, второй недели месяца Дуадени. Спасательная операция начатая немедленно спасает множество космолетчиков икса запертых в герметичных отсеках, сверхтяжелая станция несмотря на тяжелейшие повреждения не может считаться уничтоженной до конца и смогла сохранить жизнь значительной части персонала. Однако список жертв гигантский - полностью уничтожена патрульная эскадра, находившаяся во внутренних ангарах, десантный корпус «Падающие звезды», погибли тысячи членов экипажа и чиновников и самое главное найдено тело первого координатора Икса в секторе Маракор Кромбаха Оноро.

- Шестой день, второй недели месяца Дуадени. Пробившись через шлюзы, гвардейцы Дома Катон обнаружили в третьей цитадели лишь выгоревшие помещения со следами взрывов гранат, уничтоженные операторские пульты, трупы облаживающего персонала и неизвестных людей, и разбитые в хлам контроллеры охлаждения «Имперского монстра», на какое-то время «Титания» осталось без своей мегапушки.

- Первый день, третьей недели месяца Дуадени. Приглашенные имперские следователи и агенты тайной службы Дома Катон обнародовали что в личных вещах предположительных членов диверсионной группы найдены доказательства позволяющие предположить, что группа была прислана Домом Лярош. Герцог Козимо II Катон заявляет, что Акрос стал жервой крупнейшей правокации в новейшей истории.

- Третий день, третьей недели месяца Дуадени. На-герцог Артур Катон в присутствии графа Доминика Верниуса делает заявление, что Дом Катон клянется в том, что атака станции Дома Верниус была произведена помимо его воли с целью начать войну между двумя Великими Домами. Однако, Дом Катон принимает на себя вину в том, что его небрежением была допущена эта чудовищная трагедия и клянется отомстить ее виновником и за себя и за герцога Доминика, а так же естественно компенсирует все понесенные расходы. Лорд Дома Верниус соглашается принять извинения от Дома Катон, однако требует тщательного расследования и жестокого наказания виновника.

- Третий день, третьей недели месяца Дуадени. Герцог Козимо с боевого мостика своего нового флагмана записывает следующее обращение.
«Я обращаюсь к Великому Сенату Акроса и Лиге Матиаса «Паломника». Мы стали жертвой страшного террористического акта. Диверсионная группа проникла в «Титанию» и захватив управление над макроорудием не только лишила нас основного элемента обороны, но и поставила на грань войны с могущественным Иксом. Мы имеем достаточно доказательств, что эта отвратительная, бесчестная акция, целью которой было стравить Дома Катон и Верниус была срежесирована спецслужбами дома Лярош. Если они ожидали, что, встряв в войну с Домом Верниус я точно не смогу помогать своему союзнику, то они ошиблись. Жестоко ошиблись. Я, лорд Козимо II Катон как глава дома Катон и глава Лиги Матиаса «Паломника» присоединяюсь к канли Дома Кносс против союза домов Эрлан и Лярош. Я призываю все силы, входящие в Лигу отправить свои флота и армии для скорейшей победы в канли! Дом Лярош заплатит такую цену за свои злодеяния, по сравнению с которой подавление Экранского мятежа покажется всем историей о любви. В рамках этой канли я защищу свою честь и честь лорда Доменика. Каждая из жертв этой гнусной акции будет отмщена. Я заявляю встречное требование в канли - владения наших врагов, которые послужат основой для компенсации Дому Верниус. Кроме этого, я сейчас обращаюсь к своему другу Северину Теннери. Я уважаю тебя. Ты доблестный и честный лорд и воин. Если то, что я скажу неправда, то ты простишь меня, а если правда, то задумайся и прими единственно верное решение. У меня есть данные, которые свидетельствуют о том, что твоя нелюбовь к кносцам превысила чувство долга перед Альянсом равных. Свои интересы ты поставил выше общих. Ты сдал в найм своих воинов и не дал захватить Дюрес. Но остановись на этом. Не присылай свой флот на помощь врагу, под каким бы то ни было флагом они придут. Это не важно. У Альянса своя канли, у Лиги своя. Не лезь. Я сообщаю открыто. Я отдал приказ своим командирам не открывать огонь первыми по нашим друзьям. Но если твои корабли атакуют меня или вверенные мне Домом Кносс силы - я отвечу. И кровь друзей будет на твоих руках Северин. Я обращаюсь к Сенату, я обращаюсь сейчас к доброй дружеской фракции дома Теннери - не совершайте ошибки, которая будет стоить нашей дружбы. Решение за тобой Северин. Мой старый, добрый друг.».

- Пятый день, третьей недели месяца Дуадени. В пространство Динкуриии вошло полдесятка легких крейсеров Дома Катон начавших с предельной дистанции обстреливать планетоид Динк. Разрушены три оборонительные платформы, фиксируются разрушеняи на поверхности. Никаких требований не предявлено.

- Седьмой день, третьей недели месяца Дуадени. Тихая и спокойная система Куур внезапно превратилась в адский котел. С прибывшего хайлайнера сошел целый флот Дома Катон- эскадра «Ловцы снов» в составе двух фрегатов и четырех корветов, легкий крейсер «Сикимор» и тяжелая боевая баржа «Гнев льва». Способная перевозить целую армию – она производила разрушающее влияние на психику врагов одном своим видом. У всех было ощущение, что именно она была флагманом всего флота, а не просто средством доставки наземных сил к цели. Адмирал Капсо Лайон, знаменитый «зеленый адмирал» лишь чуть уступающий своему прославленному брату, без всяких требований и заявлений начинает атаку.

- Первый день, четвертой недели месяца Дуадени. В ходе непродолжительного космического боя орбитальная оборона Куура состоящая из четырёх орбитальных ракетных платформ «Колчан» и одного фрегата полностью уничтожена. «Гнев льва» падает прямо на столицу планеты давя своим бронированным днищем посты противокосмической обороны и выпускает из себя ударную армию «Феникс», которая с ходу начинает штурм столицы.

- Второй день, четвертой недели месяца Дуадени. Два тяжелых транспорта «Медведь» в сопровождении массированных и жестоких орбитальных ударов садятся на Ля-Нова основной космопорт Куура и выгружают полтора десятка полков пехоты и артиллерии Дома Катон, которые тут же начинают окапываться и строить укрепления. В столице Куура продолжаются бои, наемники пробивают путь к правительственному кварталу.

- Третий день, четвертой недели месяца Дуадени. В систему Дюрес входят корабли Лиги Матиаса «Паломника» - два сверхтяжелых крейсера «Папа Ктулху» и «Гаргант», заходят с востока системы, а с запада врывается эскадра дома Мортари. Удивительно, но система, которая должна была стать ключевым полем боя пуста. Здесь нет не одного корабля союзных домов, пространство словно вымерло.

- Четвёртый день, четвертой недели месяца Дуадени. Ответный ход Стефана Эрлана, эскадра «Волки Борх» врывается в систему Санторина словно волк в овчарню и начинает охоту на транспортников противника.

- Пятый день, четвертой недели месяца Дуадени. Орбитальная оборона Дюреса легко сметена одним только «Папой Ктулху». Но вот на поверхности Дюреса оказывается не так пустынно как предполагалась ранее, несмотря на орбитальные удары со сверхтяжелых крейсеров нанести серьезный урон закопавшимся под землю корпусам «Белое безмолвие» и «Эхо вороньего смеха» не получается. Высадка десанта элитной пехоты Дома Мортари позволила стабилизировать положение на поверхности и не допустить потери космодрома, но говорить о наступательных действиях против троекратно превосходящих полков противника да еще в отсутствии снабжения говорить не приходится.

- Шестой день, четвертой недели месяца Дуадени. Санторин в полной блокаде, десантом захвачена большая космическая верфь и прочие объекты. Планетарный монитор «Гнев суровых небес» Дома Лярош заходит на низкую орбиту вне пределов досягаемости замка и начинает наносить бомбовые удары по укреплениям на поверхности планеты.

- Седьмой день, четвертой недели месяца Дуадени. Наемная армия «Феникс» проложив огненную тропу через всю территорию города Шантарель, захватывает правительственный квартал столицы Куура предавая огню и мечу даже аристократические кварталы. Герцог Козимо II требует немедленной капитуляции Дом Лярош или угрожает начать штурм замка «Темное облако» в ходе которого неминуемо пострадают все члены семьи Лярош. Судьба Куура висит на тонкой нити.

Трансляция малой сессии Ландсраата. Первый имперский канал.

Малые сессии Федеративного совета Великих и Малых Домов Империи человечества, зачастую не удостаивались визита могущественных лордов или глав комиссий и предназначались для решения локальных вопросов, тем удивительнее было что в этот раз в зале присутствовали многие из тех, кто считались настоящими вершителями судеб человечества, даже сам милорд Селициан Хагал почтил вниманием заседание и более того выступал в качеств докладчика с трибуны, хотя нельзя сказать что даже его слушали излишне внимательно, да и говорил он достаточно долго и больше об основах и принципах построения империи, что было не слишком интересно немногочисленным слушателям, многие из которых даже уже покидали зал, так как это выступление было последним в этот день. Дождавшись когда почти две трети послов и лордов покинут зал, милорд Селициан неожиданно сменил монотонную и нужную речь, на живое и даже несколько агрессивное общение.

- Таким образом, несмотря на то что на прошлой сессии законопроект о коллективном патронате был отклонен как не доработанный и требующий более детального обсуждения, необходимость в нем очевидно назрела и у Комиссии по активам появилась на мой взгляд блистательная идея, которая затмит в ваших глазах все возможные альтернативы. От себя же скажу, что великий Дом Хагал поддерживает план комиссии и выдвигает его на голосование – закончил лорд Селициан Хагал.

- Слово предоставляется главе комиссии Алехандро Хагалу – произнес спикер федеративного совета Эрнст Хагал дождавшись, когда его брат умолкнет.

- Благодарю спикер. Как вы поняли из речи герцога Хагала, наше предложение состоит в том что бы опробовать действие законопроекта на одном отдельно взятым секторе, где-нибудь в Центральных мирах, с сильным плюрализмом мнений и глубокой культурой традиций совместного решения проблем, но который сейчас объективно управляется не улучшим образом…..ммм…например…ну хотя бы сектор Маракор. Он идеально подходит для этого. Предлагаю в качестве эксперимента изменить локальные нормы сектора Маракор в целях введения в нем коллективного патроната. Разделив функции патрона на три ветви – охраны безопасности, внешнего представительства и локального регулирования. Пусть Благородные Дома сектора и свободные имперские планеты выберут кого они хотят видеть во главе сектора. – проговорил Алехандро Хагал словно эта мысль только пришла ему в голову.

- Но у сектора же есть патрон, это древний и уважаемый Великий Дом Катон – проговорил с места посол Дома Харконенн – конечно у многих есть к нему претензии, но он патрон уже бессчётные века и любим своими клиентами.

- К тому же разве можно обсуждать изменение законов в отдельном секторе сразу после того, как норму основного проекта отклонили? - дополнил его глава Дома Викайзер.

- Регламент не препятствует подобному. Комиссия по Регламенту считает возможным – кивнул родственнику из центральной ложи комиссий - Фрициан Виккайзер – если в качестве выбора будет вариант оставления текущего положения патрона, то не вижу препятствий.

- Если он настоящий патрон в глазах сектора, то нет сомнений что сектор выберет его – подтвердил Алехандро Хагал – мы сделаем запрос по двум пунктам, следует ли оставить без изменений текущее положение патрона, и если нет, то будет определен состав коллективного патроната.

-Спасибо, что исчерпывающе и подробно ответили на мой вопрос. – кивнул посол дома Харконенн -больше вопросов не имею.

- Я так же совершенно удовлетворен ответом – проговорил лорд Фиджеральд Виккайзер.

Разговор шел так спокойно и размерено, что казалось, что ведущие дискуссию лорды просто перебрасывали мячик диалога друг другу как в какой-то спортивной игре.

- Но все же не слишком хорошо решать судьбу сектора без мнения аристократии сектора – нахмурился спикер совета Эрнст Хагал — это противоречит принципам Федеративного Совета.

- Мы никогда бы не решились так делать, в конце концов Ландсраат лишь выразитель коллективного мнении благородных Домов. Но по счастливому совпадению я вижу в ложе леди Анаит представительницу крупнейшего союза домов сектора Маракор. Может леди Анаит прояснит этот вопрос у своей гостьи? – проговорил Алехандро Хагал.

- Благодарю друзья мои – Анаит Боро встала со своего места и положила пухлую ладошку на плечо скромно сидящей рядом с ней Агаты Теннери – это бедное дитя хотело выступить еще в прошлом месяце на Большой Сессии Ландсраата, но из за проверок сардаукарской гвардии на Перфекто не смогла прибыть вовремя к голосованию, но все же отважно донесла до меня позицию аристократии сектора Маракор которая всецело поддерживает идею коллективного патроната и рада тому, что их сектор может послужить империи показав как сообщество благородных домов может управлять сектором самостоятельно. Ведь и Ландсраат, по сути есть коллективный патрон империи!

- Прошение составлено надлежаще? - осведомился Эрнст Хагал.

- Комиссия по защите наследия не имеет замечаний к документу – отозвался ее глава Седрик Боро, кивнув уважительно спикеру и своей сестре.

-Ну что же благородные лорды, мне, кажется иных аргументов не нужно. Дом Теннери безусловно один из самых уважаемых домов сектора Маракор в чьём благородстве нет сомнений, и он привёз достаточно прошений от аристократов сектора. Профильная комиссия поддерживает прошение. Комиссии Ландсраата не видят никаких причин для его отклонения. – улыбнулся Селициан Хагал - пожалуй я буду просить уважаемого спикера объявлять голосование.

- Жаль, конечно, что лорда Катона нет в зале очень бы хотелось услышать его позицию, но этот прекрасный юноша покинул Кейтейн как я внезапно узнал. Но что поделать - пожал плечами спикер – прошу начать простое голосование. Итак, против - Дом Катон, Дом Ришез, Дом Чамон, Дом Диветц. Остальные за. Нет?

- Господин посол Дома Тагни, нет мы не можем дать вам время что бы вы связались со своим лордом и получили указания, либо вы сейчас голосуете за резолюцию, либо противопоставляете Дом Тагни подавляющему большинству Ландсраата. Ваше решение? Я так и думал. Итак, подавляющим большинством голосов решение одобрено. Прошу Комиссию по защите наследия проконтролировать ее исполнение и провести выборы. Всем больше спасибо.

Трансляция большой сессии Ландсраата. Первый имперский канал.

Очередная большая сессия Федеративного совета Великих и Малых домов Вселенной человечества проходила на Кейтейне - спикер Совета Эрнст Хагал зачитывал повестку дня, по его тону было понятно, что среди многих не слишком важных вопросов его раздражал только закон об орбитальных поселения который уже четвертый раз выносился на обсуждение.

1 - Законопроект по оптимальному использованию научного потенциала Центральных миров и недопущению ересей особого списка.
Поддерживают - Дом Невербрус, Дом Алман.
Против - Дом Катон, Дом Талигари, Дом Диветц.
2 - Законопроект о малых семьях древней крови.
Поддерживают - Дом Боро, Дом Хагал, Дом Атрейдес.
Против - Дом Харконенн.
3 – Законопроект о коллективном патронате.
Поддерживают - Дом Хагал, Дом Боро.
Против - Дом Верниус, Дом Ришез, Дом Виккайзер, Дом Кайр, Дом Торсен.
4- Законопроект об экологической составляющей в разработке планет зеленого списка.
Поддерживают - Дом Атрейдес.
Против - Дом Харконенн, Дом Верниус, Дом Хорнет, Дом Боро
5 – Законопроект об орбитальных поселениях и правах из владениями оными проистекающих.
Поддерживают – Дом Верниус, Дом Виккайзер, Дом Кото, Дом Орпал, Дом Муттели, Дом Фордж.
Против - Дом Атрейдес, Дом Харконен, Дом Хагал.
6- Ходатайство о возрождении Малого Дома Драконис
Поддерживают – Дом Атрейдес, Дом Катон.
Против – не заявлено.
7– Ходатайство о признании Дома Теннери наследником Дома Гарсиа.
Поддерживают – Дом Катон
Против – не заявлено.
8 - Ходатайство о признании Великого Дома Орпал не соовтетствующим своему статусу
Поддерживают – Дом Ришез.
Против –Дом Орпал.
9 – Ходатайство о дополнительном обеспечении деятельности ОСПЧТ в Маракоре
Поддерживают- Дом Хорнет
Против – Дом Моритори, Дом
10 – Инициатива о смягчении ограничений на использование москитного флота.
Поддерживают- Дом Талигари, Дом Боро, Дом Фордж, Дом Чамон.
Против – Дом Верниус.
…
22 – Определение Домов Верниус и Алман Домами-наблюдателями сектора Радужное соцветие миров с правом первого приговора.
Поддерживают – Дом Корино
Против – Дом Канидар

- Сегодня у нас весьма важный вопрос, во всяком случае Имперская Школа ментатов считает именно так и даже представила подробный меморандум по этому вопросу, с которым вы все ознакомлены, но думаю надо дать слово лорду Невербрусу. Он умеет все донести четко и понятно – медленно произнес Эрнст Хагал, близоруко вглядываясь в зал – Родердрик прошу тебя.

- Великие и малые дома Ландсраата – степенно начал виконт – все мы ценим необходимость научного прогресса, его значение в развитии человечества…но при этом мы все несем тяжесть воспоминаний к чему приводит бесконтрольное развитие технологий. Тирания машин страшное событие, но это не единый путь ведущий во тьму. Именно поэтому в дополнение к запретам намертво выжженных в Заветах Джихада, есть еще 666 видов безусловных угроз которые несет наука и которые зафиксированы комиссией по Заветам Джихада в своих декретах. Увы ввиду того, что за них не предусмотрено Безусловной Кары многие Дома играют в эти запретные игры….и мы все знаем не один такой Дом. – посол Дома Двиетц поерзал в кресле видя как на нем скрестилось множество взглядов.

-Но сейчас я не об ответственности отдельных Домов, сейчас ситуация начинает ухудшаться лавинообразно. Пусть простят меня те кого я упомяну, вы вольны принимать это как обиду, но я забочусь исключительно о благе человечества. Итак, только за последний год Дом Ришез был уличен в создании сверхфазовых генераторов поля, могущих по некоторым расчетам привести к спонтанному образованию черных сверх-дыр в рамках целого квадранта, Дом Талигари уличен в создании так называемой философии хоми-низми, ставящей под сомнение все достижения человеческого социума и отрицающего избранность людей благородной крови, Дом Диветц….создание универсального яда «адского ямурлака», Дом Кото… эксперименты с кротовыми нормами пространства, Дом Орпал…..проект по теневым зонам и искусственным аномалиям, Дом Катон ….манипуляции со святым генетическим кодом, Дом Моритори…. активизация защитных систем Ока Титана вызывавшее уничтожение десяти миров…Дом Нгонго….выводя виды живущие в святой оболочке человеческого тела….

- Каждый раз, творя ужасные вещи рискуя всем будущим человечества все вы уходили от ответственности, в силу ли древних привилегий, политических связей или просто обвиняя во всем отдельных ученых. Я говорю, надо что-то делать пока мы не разрушили наш мир! – перекрикивая гвалт говорил виконт.

-Неожиданно слышать от вас такие речи виконт, нда….но может быть вы в чем то и правы. -пожевал губами спикер – слово предоставляется незримым, то есть главе комиссии по охране человечества Николаю Та.

- Благородные лорды – при виде вечно мрачного Николай зал утих – только за последние несколько месяцев нам стало известно о трех случаях классифицированных Неделимым Трибуналом Имперской Школы ментатов как ересь. Сектор Радужное соцветие миров – ересь первого порядка номер 3, Сектор Десяти слившихся систем – многомерная ересь номер 120, Сектор Маракор- изоборическая ересь номер 343. И что характерно не в одному случае Неделимый Трибунал не получил никакой помощи от местных Благородных Домов, к которым он обращался.

- Так давайте обсудим их вину! Зачем всех скопом то! – воскликнул молодой Диветц – да бывают опасные эксперименты, но их последствия устраняются, а если кто то это не сделал, то его и вина!

- Ага конечно! Просто потому что вы не заявили о том , что обнаружили а кто то да, давайте накажем тех кто ничего не утаивал от Империи? Это бред! – воскликнул Вензель Фордж.

-Договориться тут невозможно. Именно поэтому я и предлагаю наложить ограничения на развитие технологий высокого уровня, считаю необходимым что бы любое исследование технологий выше уровня «основной» и «специальный» было дополнительно проверено и согласовано. Конечно, порой являются чудеса вроде «А-рада», но обычно последствия куда хуже. – проговорил лорд Невербрус.

- А я предлагаю предоставить дополнительные полномочия Неделимому Трибуналу, сейчас по факту только они осуществляют надзор и контроль за подобными вещами. Готов передать Школе в этих целях часть бюджета своей комиссии. -тут же вставил Та.

-То есть дополнительных расходов не требуется? - отдуваясь уточнил Томазо Муттели – Славно. Давайте голосовать, подавляющее большинство нас это не затронет, а в высокие материи действительно лучше не лезть!

- Консервативная лига, 25 за, 17 против. – Дом Ришез и Верниус разделили фракцию пополам.

- Межзвездный союз, 26 за, 30 против. –эта фракция хотя и колебалась, но проголосовала преимущественно против.

- Воины Джихада – 50 за, 7 против. – традиционалисты остались верными себе.

- Торговый Альянс – 12 за, 20 против. – фракции вцелом было безразлично, лишь агитация Дома Катон склонила часть против.

- Глашатаи. Дом Талигари - 12 голосов против. Дом Новебрунс - 12 голосов за. Дом Вордю – 12 голосов против. Совокупный дом Гиганты-12 голосов против.

- Неприсоединившиеся - 8 голосов за, 14 против.

- Итого 133 за, 124 против. Минимальный перевес.

- Представитель дома Коррино? Космическая Гильдия? Нет возражений? Отлично.

-Поздравляю закон принят. Чтож, решение тяжелое, но уверен необходимое.

«Контроль над исследованиями» - высокие технологии стоят на 200% очков исследования больше.
...................

- Законопроект о малых семьях древней крови, давно назревший вопрос я считаю - спикер взмахом руки пригласил на трибуну Канима Боро.

- Ддда, этто важный вопрос – лорд немного заикался и выглядел не слишком уверенно, но видя благосклонное внимание зала начал говорить все более бегло – все мы знаем какими последствиями наградил нас «Экранский мятеж» и «Война против всех», целые сектора лишились хозяев и защитников и даже сейчас этот кризис не преодолен, совсем не преодолен. Ища пути решения зачастую возвышаются те кто явно не достоин этого, кто просто оказался в нужном месте в то время как истинная древняя кровь в своем благородстве не лезет вперед. Я ссссчитаю что длля восстановления погибших Домов и Родов, нужно в первую очередь надеяться на наследников Лиги Благородных, тех кто и создавал Империю!

-И что вы предлагаете Каним -благосклонно кивнул ему Хавьер Террано из первого ряда лож.

- Упппростить процедуру возвышения малых семей до Благородных Роддов, никаких долгих прений в Совете, где оценивается не семья, а его покровители, где все становиться заложником политических интриг! Согласование Геральдической комиссии и все!

-Ага и Империя наполниться, нищими, но жутко знатными пустышками – насмешливо протянул Хундо Моритори.

- Неприятно соглашаться, но несомненно – кивнул головой Пауль Атрейдес – без флота, армии, денег…

-Идея хорошая и верная- встал с места Селициан Хагал – но нужно доработать. Предлагаю, что возвысивший малую семью Благородный Дом обязан не только подтвердить в Геральдической Комиссии чистоту их крови, но и наделить их территорией под лен, минимальным флотом, армией и счетом в Банке Гильдии. Если все это будет, почему бы и нет.

- Я согласен, правильная мысль – кивнул двум герцогам третий – Дом Террано поддерживает!

-Еще бы вы не поддерживали! Я уже вижу сонм мелочи, которая выпархивает с ваших планет – прорычал Рабанн Харконенн – вы в своем уме? Плодить благородных росчерком пера? Может Сак позвать, проверить мозги?

- Лорд Раббан - к порядку сухо произнес Эрнст Хагал – я уже вижу что законопроект поддерживают Дома Хагал, Террано, Атерйдес…кто еще? Принц Каймар? Да вижу…Дом Ришез, Дом Катон. Вообщем более чем достаточно, голосуем!

- Консервативная лига, 34 за, 8 против. – Дом Ришез на сей раз победил Верниус и увлек за собой подавляющее большинство.

- Межзвездный союз, 56 за, 0 против. – одновременный нажим всех древних и могучих домов дал результат в виде единства фракции

- Воины Джихада – 40 за, 17 против. – почти подавляющее большинство последовало примеру Дома Атрейдес и Хагал.

- Торговый Альянс – 10 за, 22 против. – тут за проголосовал фактически один Дом Катон.

- Глашатаи. Дом Талигари - 12 голосов против. Дом Новебрунс - 12 голосов за. Дом Вордю – 12 голосов против. Совокупный дом Гиганты-12 голосов против.

- Неприсоединившиеся - 12 голосов за, 10 против.

- Итого 176 за, 81 против.

- Представитель дома Коррино? Космическая Гильдия? Нет возражений?

-Поздравляю закон принят. Давно пополнить эти залы по-настоящему благородной кровью.

«Семьи древней крови» - возможно возвышение малой семьи до Благородного Рода.
………..

– Законопроект о коллективном патронате, уже много раз обсуждался и много раз с ним возникали проблемы, кажется это уже седьмой раз на моей памяти. Леди Канидар прошу.

- Комиссией по соблюдению законности, совместно с другими службами было проведено много обсуждений, мы выслушали мнения как сторонников так и противников, но самыми главными мнениями считаю мнения текущих патронов секторов, которых множество в этом зале. Ситуация двоякая, и кажется надо подступать с отдельным подходом к каждому конкретному сектору. В итоге мы сформировали список из тридцати секторов совместно с милордом Хагалом и лордом Боро…

-Куда не попадут, конечно, сектора друзей и родичей этих уважаемых господ? – сухо прошелестел Эвелин Чамон.

-Я вспомнил, почему такие проблемы у нас с этим законопроектом…..вспомнил – произнес лорд Виккайзер.

-Тут действительно трудно подойти с единой меркой по всей империи -пожаловалась глава Стеклянного дворца. Более-менее согласованную позицию нам удалось получить только с условием списка…

-Прошу прощения, за то что вмешиваюсь – улыбнулся Эбигаль Кимо все заседание то ли спавший, то ли медитировавший в императорской ложе – но позиция Дома Коррино однозначна. Либо всем, либо никому. Любые списки, критерии и прочее неприемлемы. Это личное мнение падишаха-императора. Таким образом при голосовании можете сразу призывать к единству Федеративного Совета, так как будет наложено вето.

- Это похоже на шантаж, Эбигаль – нахмурился Селициан – эти залы не любят подобных высказываний.

- Это сокращает время на прения лорд Хагал – еще шире расплылся в улыбке министр -я уверен тебе и Анаит удастся протащить проект, но сможешь ли ты сделать это так что бы никто не возвысил голос против.

- Это действительно переходит все границы. – Эрнст Хагал поправил очки и обежал взглядом множество лиц лордов, даже при совокупных усилиях Хагалов, Боро, Атрейдесов и Террано были определенные сомнения в том что удастся набрать два трети голосов, а про реальное единство и говорит не приходиться.

-Прошу прощения – пока спикер раздумывал призывать ли к единству и начинать ли голосование, Артур Катон легко вбежал на трибуну – могу ли я высказать свои мысли на примере сектора Маракор и моего Дома, который наверное является патроном одного конкретного сектора больше чем кто либо другой в Империи?

-Ну давайте…

- Я хочу сказать, что, как бы то ни было, принцип один патрон один сектор, это отражение всей иерархии человечества. Одна империя – один императора. Один дом – один лорд. Одно тело – один святой мозг. Задумайтесь над этими аналогиями. Сейчас пытаясь пусть и для какой то нужной вам сейчас вещи изменить весь порядок вещей, вы закладываете бомбу под все здание человечества. Если может быть несколько патронов, то почему не может быть несколько лордов…или почему мы не можем выбирать лордов….или почему это не могут делать все….или почему мы не можем встроить в одно тело несколько разумов как у когиторов…. вы понимаете куда ведут эти аналогии? Падишах-император Эльруд с высоты своих лет понимает это, а вы вместо того что бы прислужиться к нему….вы ради сиюминутной выгоды жертвуете даже не империей, а своим будущим, будущим ваших наследников и домов…..Империя существует больше пяти тысячелетий. Она устойчиво расширяется и процветает, а что принесло человечеству господство сомнительных идей в федерации? Пара веков так называемого прогресса, а потом бездну ужаса и падения? Сравните эти сроки милорды. Сравните и задумайтесь. Дом Катон будет голосовать против и призывает поступить так же как все Дома, которые озабочены не будущим империи….а хотя бы своим собственным.

-Гхммм – в полной тишине спикер в явной растерянности прямо уставился на своего брата, чего обычно никогда не допускал подчеркивая свое дистанцирование от родичей. Наконец Селициан Хагал все это время холодным взглядом сверливший Артура пошевелил рукой как будто отбрасывал что то и откинулся на спинку похожего на трон кресла.

- Чтож, впечатляющая речь. Думаю, нам всем нужно ее обдумать. Думаю не у кого не будет возражений если мы перенесем вопрос и перейдем к следующему пункту.

........

- Рассмотрим перенесенный законопроект об экологической составляющей в разработке планет зеленого списка. – прокашлялся спикер – насколько я знаю все эти месяцы комиссии работали и проведено множество консультаций, стороны выработали согласованную позицию?

-Увы нет, к сожалению, собственная выгода затмевает головы даже самым достойным лордам – горячо, но явно разочаровано сказал юный Лето Атрейдес который сидел в ложе в окружении большого числа союзников и клиентов, среди которых красотой выделялась Керстин Эрлан.

-А по делу? – недовольно сказал Эрнст – лорд Алехандро?

- Бархатная комиссия по-прежнему против – Алехандро Хагал поднялся с места и поклонился своему дяде – считаем излишним.

- Дом Ришез поддерживает мнение Бархатной комиссии – проговорил премьер Кальмеер олицетворяющий Ришез вместо вечно отсутствующего принца Каймара.

- Вот как? Поменяли мнение. Хорошо. Есть еще особые мнения?

- Дом Талигари предоставляет слово почтенному Птолемею из Малого Дома Кносс, причем как по этому, так и по 10 вопросу повестки сразу. У него есть интересное предложение.

- Ну что же, Рис, хорошо. Приглашаем лорда Птолемея выступить.

- Достойные члены Федеративного совета! На прошлой большой сессии обсуждался законопроект об экологической составляющей в разработке планет зеленого списка. Проект весьма своевременный, консенсус по которому, увы, не был достигнут. Я не буду стремиться привести Империю к единству сегодня, а только лишь попробую предоставить аргумент ораторам будущим, которые, несомненно, вернуться к обсуждению этого проекта на грядущих сессиях. Я предлагаю провести эксперимент.

- Сектор Маракор суть есть прекрасная раковина, скрывающая некоторые из великолепнейших миров человечества. Акрос, Перфекто, Луция важны для нашей расы не только как среда обитания, но и как важное наследие нашей древней истории. Потому экологию этих миров так важно сохранить. Так давайте же попробуем применить меры, которые обсуждались на прошлой большой сессии, к сектору Маракор! Так мы в любом случае поможем сохранить эти великолепные миры, а вместе с тем, сможем понять, стоит ли распросранить применямые меры на всю сферу обитания человечества, или же нужно обратиться к чему-то иному. Самое простое, пожалуй, решение, из тех, что были предложены на прошлой сессии - это введение дополнительных налогов, которые затем могут быть потрачены на благие цели. Я предлагаю ввести налог в размере одного миллиона соляри в месяц за каждый имеющийся на планете промышленный сектор. Налог будет собираться только в пределах сектора Маракор, только на планетах зеленого списка.

- Потратить же эти деньги я предлагаю для сохранения иного элемента наследия сектора Маракор. Славной традиции боевого применения истребителей стандартной конструкции, обложенных ныне в Центральных мирах весьма высоким налогом, который грозит погубить этот элемент маракорской культуры. Совсем недавно стандартные истребители даже использовались как оружие в поединке, который разрешил вражду между двумя благородными домами! Сверх того, именно этот налог именно в Маракоре является излишним и даже вредным, как указывает сам командующий эскадрой Комиссии по борьбе с пиратством в секторе Маракор лорд Отавий Талигари. Но дабы не лишать Комиссию по борьбе с пиратсвом доходов и не ограничивать обновление ее арсеналов, я предлагаю использовать для ее финансирование именно в секторе Маракор предлагаемый мною экологический налог - Птолемей Кносс выдержал краткую паузу и взглянул на лорда Катона, патрона Маракора.

- Решительно против, по крайней мере против первой части предложения – порывисто вскочил с места Артур Катон – к сожалению сейчас в связи с некоторыми особенностями физики Маракора, прежде всего периодическими наплывами пыли, которые становятся все более длительными и обширными промышленность и торговля нашего сектора переживают некоторую стагнацию, с которой мы всеми силами боремся. Такой финансовый удар, по тем, кто снабжает население планет это просто проявление бесчеловечности. Я понимаю, что высоким лордам чаще милее военные игрушки, но Дом Катон заботиться о людях, а не о том, что кому-то слишком дорого содержать флот.

- Маракор это ресурсы, не плодите сущности - прогудел Доминик Верниус и ему в такт кивал Кальмеер – империум, полисталь, энергетическое сырье. Три зеленые планеты, хаа, смешно в масштабах квадранта.

- Подумайте о людях, а не о себе, как и говорит лорд Катон – вставил Алонсо Алман.

- Спокойнее милорды, я неоднократно беседовал на эту тему с герцогом Атрейдесом и несмотря на то, что нам не удалось договориться, он я думаю понял нашу общую позицию. Законопроект ни в каком виде мы не пропустим – вальяжно с места сказал Селициан Хагал – но соглашусь с лордом Птолемеем с налогом на истребители в Маракоре мы немного перегнули. Налог введен и что мы видим? Разгул пиратства только увеличен, потому как истребители не только основное оружие пиратов, но и средство против них.

- С последней частью Дом Катон не возражает – пожал плечами Артур.

- Дом Чамон поддерживает инициативу о смягчении ограничений на использование москитного флота для сектора Мракор – прошелестел лорд Эвелин.

- Дом Фордж так же поддерживает!

- Еще бы, теперь его и вам самим платить продеться – протянул лорд Муттели.

- Да вы издеваетесь! Из одиннадцати секторов первоначального списка осталось восемь, теперь семь будет? – взорвался Доминик Верниус.

- Ага, платить будут только слабые и убогие – хихикнул Томазо Муттели – а что вы хотите блааагородные традиции Федеративного Совета.

- Неуместное замечание лорд Томазо, крайне неуместное – недовольно покачал головой спикер -переходим к голосованию. Сначала законопроект.

- Консервативная лига, единогласно против. – согласие Ришеза и Икса всегда приводило к одинаковому результату.

- Межзвездный союз, единогласно против. – эта фракция так же проголосовала единогласно.

- Воины Джихада – 50 за, 7 против. – даже тут Атрейдесам не удалось добиться единства, видимо с членами фракциями хорошо поработали противники законопроекта.

- Торговый Альянс – единогласно против. – фракция почти синхронно проголосовала против любых ограничений, как и всегда.

- Глашатаи. Дом Талигари - 12 голосов за. Дом Новебрунс - 12 голосов против. Дом Вордю – 12 голосов против. Совокупный дом Гиганты-12 голосов против.

- Неприсоединившиеся - 12 голосов за, 10 против.

- Все понятно, закон отклонен. Спасибо милорды, рад что вы наконец то определились с этим вопросом. Далее сразу голосуем инициативу.

- Консервативная лига, 7 за, 35 против. – Дом Верниус не желал отмены налога даже на части территорий и увлек за собой большинство.

- Межзвездный союз, 14 за, 42 против.

- Воины Джихада, 50 за 7 против – тут очень сильно колебались почти все Дома, Даже Атрейдесы и Хагалы кажется так и не смогли решить что им будет лучше и в результате каждый голосовал как хотел.

- Торговый Альянс – 30 за, 2 против. – почти единогласное голосование за отмену ограничений.

- Глашатаи. Дом Талигари - 12 голосов за. Дом Новебрунс - 12 голосов против. Дом Вордю – 12 голосов за. Совокупный дом Гиганты-12 голосов за.

- Неприсоединившиеся – 11 за, и 11 голосов против.

-Итак - 148 за и 97 против, похоже все решили голоса не фракционных домов, инициатива принята! Сектор Маракор выведен из под действия ограничений.

.........

- Что у нас далее, орбитальные поселения…отложен в соответствии с просьбой…Космической Гильдии…неожиданно, но для меня радостно. Надеюсь, никто не против удовлетворить просьбу навигаторов? Нет? Я так и думал. Отложено, слава Создателю.

- А можно пояснить причину? - встал Вензель Фордж.

- Нет - прогудел голос гильдии и умолк.
.......

- Ходатайство о восстановлении Малого Дома Драконис, кто поддерживает? Атрейдес? Катон? Кто будет…понятно – улыбнулся спикер видя что Артур Катон уже не трибуне – патрон сектора заботится о его аристократии, это хорошо. Это соответствует традициям – несколько язвительно произнес он.

-Да, хотелось бы мне сказать. Дом Драконис всегда был щитом и мечом Дома Катон, до сих пор самая крупная община драко проживает на Акросе и даже мастер-над-оружием Дома Катон выходец из этой старинной аристократии. Падение Дома Драконис было трагедией для всего сектора. Увы численность и чистота крови выживших не позволяла тогда создать даже Благородный Род. Многие годы, да что там годы века основной целью Дома Катон было возрождение Дома своих верных воинов и вот наконец, приложив все усилия мы добились своего. Наследники древней крови драконов наконец то снова могут обрести законный статус, лорд Северус Стилснейк прошу поднимитесь ко мне. – пока смущенный глава еще недавно малой семьи поднимался Артур продолжал говорить – как вы знаете община драко Акроса поддержала именно лорда Северуса в качеств приемника владетелей дома Драконис, наши дипломатические усилия позволили консолидировать мнение и иных общин с планет связанных с нами торговыми союзами и договорами или даже родственными связями – Донны, Сиона, Перфекто. И наконец, как патроны сектора мы считаем, что для его блага…как и в духе только что принятого закона о древней крови лорд Северус по праву должен принять титул лорда Дома Драконис! Прошу уважаемый Федеративный Совет поддержать мое прошение и прошение герцога Атрейдеса, конечно – Артур стрельнул глазами в герцога и тот с хмурым и недовольным видом кивнул. -и восстановить Дом Драконис! Пусть как во времена наших предков около Титанинии возгорится алый дракон и приняв из наших рук символы власти снова продолжит свой полет!

-Какая речь, какая речь. Может и оплатишь все это великолепие? – хмыкнул Бертран Тагни.

-Дом Катон предоставит свой замок на Акросе для церемонии, двери наших дворцов всегда отрыты для наших клиентов, Домов Маракора! Лорд Птолемей не даст соврать, свадьба его сына будет проходить у меня во «дворце золотого льва»!

- Весьма мило – еще более кисло сказал Эрнст Хагал с прищуром глядя на Птолемея Кносса – лорд Стилснейк я полагаю у вас возражений нет?

-Нет конечно, - запинаясь и неуверено ответил смущенный Северус, благодарю милорда Артура, милорда Пауля, милорда Птолемея….мы очень ценим...

-Все ясно, ясно. – прервал его спикер – Патрон сектора за, Геральдическая комиссия согласует. Против...не заявлено. Поздравляем лорд Северус Драконис!

-А теперь к следующему ходатайству -Эрнст тут же отвернулся от новоиспеченного лорда, одного из тысяч лордов империи.

......

- Ходатайство о признании Дома Теннери наследником Дома Гарсиа. Заявитель снова Артур Катон. – проговорил спикер и добавил тихо, но все кто надо услышали - Молодой человек вас как то сегодня слишком много на трибуне.

-Благодарю спикер -поклонился Артур – вопрос простой. Дом наших родственников прекратил свое существование, леди Агата Гарсиа покончила с собой не вынеся жизни без своих детей и крушения своих замыслов. Дом Грасиа не имел иных близких родственников кроме Дома Катон и являлся нашей младшей ветвью, по всем законам мы должны были бы вступить в наследство и соединить ветви, но учитывая проблемы сектора и наше расположение к Малому Дому Теннери мы передаем ему наши права на наследие Дома Грасиа. Просим Федеративный Совет Согласовать.

- Насколько мне известно подобное не требует согласования Совета, только Геральдической комиссии. К чему тогда….

- В состав наследства входит титул мейдара, а присвоение статуса Сильного Малого Дома…

- Не продолжайте, понятно что Совет должен оценить соответствие статусу. Впрочем, я вижу что заключение Бархатной и Геральдической комиссии положительные. А почему мы не видим представителя Дома Теннери? Для него это не так важно? -поинтересовался Рис Талигари.

-Война виконт – развел руками Артур Катон -Дом Теннери ведет канли, что уж поделать. Правда они направили письмо…я могу его зачитать ….если у вас будет час другой лишнего времени. Там, что то о проклятых королях ,отважных принцах, звоне мечей и великой ответственности. Захотите посмеяться ну или поплакать , я его разошлю.

-Нет увольте, мне хватило унылого Птолемея, еще этих клоунов слушать – хохотнул лорд Муттели -давайте уже дальше. Есть у них средства хоть?

- Две планеты-лена, две эскадры, шесть корпусов, стабильное положительное сальдо бюджета. – отчитался Алехандро Хагал – по критериям подходит.

- Да, что тут говорить Теннери не самый безвестный Дом, вон у меня в комиссии один есть – ткнул пальцем уважаемый всеми Фрициан Виккайзер – давайте уже дальше.

-Хорошо, лорд Фрициан – почтительно клонил голову перед Главой Геральдической комиссии Эрнст - Против не заявлено? Отлично. Федеративный Совет согласует передачу наследия Дома Гарссия Дому Теннери. Поздравляю.

……........

- Ходатайство о признании Великого Дома Орпал не соответствующим своему статусу, прошу виконт Рис.

- Прошу прощения но я хотел бы отказаться может быть Каним?

-Нет, нет предоставлю эту честь…

-Что вы мнетесь как дети – на трибуну решительно взошел Вензель Фордж, он рубанул открытой ладонью по воздуху – дело неприятное, но необходимое. Кассандара, я безмерно тебя уважаю, кому как не мне знать бремя древней крови и ответственности перед сотнями поколений предков, но иногда приходится шагнуть назад. Признаем честно Великий Дом Орпал уже десятилетия в кризисе, после событий на Катаристисе вы пережили все и гражданскую войну и затяжные войны со всеми соседями и хронический кризис престолонаследия. Я безмерно тебя уважаю за твои труды по спасению Дома, но ты даже не Орпал по крови! Не надо тянуть мертвеца из могилы!

-Во мне кровь не чета тебе бастард! – высокая женщина облаченная вместо платья в странного вида комбинезон вскочила с места - Я Кассандра Орпал, жена последнего серидар-лорда Дома Орпал и я веду Дом!

-Дом? Что от него осталось? Вы больной человек Империи, да Дом Орпал древен и славен, видит Единый мы пытались помочь.

-На Орпал за последние десятилетия выделено четыре миллиарда субсидий. Четыре Кассандра, ты смотришь на нас с Вензелем как на врагов, но мы сочувствуем тебе больше чем остальные. Мы идем тем же путем. Нам нечего делить. Но уже невозможно тянуть.

- Падший Дом Орпал дешевле чем живой. – буркнул Муттели.

- Мы столб империи! Наши технологии, наши верфи, заводы….

-Да, это большие потери, да это будет тяжело для всех, но уже некуда дальше Кассандара! Некуда! Пойми!

- Твои вассалы уже не выдерживают, вы высасываете их насухо. Скккоро у нас буддет еще вдобавок восемь падших малых Домов – присоединился Каним Боро - -Мммы не предлагаем снять статус Великого Дома, хотя тттты же понимаешь что с многомиллионными долгами у вас можно забрать вообще все. Прекращение Большой партнерской программы, снятие статуса патрона, распродажа части имущества это совсем небольшая цена…

-Забрать у нас то что мы создавали веками? Наши технологии не достанутся никому! – с развивающимися волосами Кассандра была прекрасна и страшна как баньши.

-Ты хочешь подкосить и всю кораблестроительную отрасль империи, да отдай ты хотя бы базу, сбрось лишнее и живи дальше дура фанатичная! – не выдержал Раббан – мы же сами тебе сколько раз предлагали…

-Если бы не они, вы бросили бы нас на смерть в Стис Ла и забыли бы дорогу в нашу систему! Только то что мы нужны вам, дает жизнь моему Дому! Дом Орпал, был есть и будет патроном и Хранителем Черного пятна и никак иначе!

-Жадная сука – пробормотал Давид Хорнет прекрасно понимающий что будет твориться с экономикой Империи если доступ к технологиям орпалов прекратиться – ты лучше заберешь с собой в могилу их?

- Пускай попробует - Хундо Моритори потер руки – зря вы тогда не позволили нам….

- Кассандра, умоляю тебя. Передай хотя бы шаблоны. Ты сохранишь статус, мы что-нибудь решим хотя бы с частью долгов. Мы твои друзья, пойми. Половина присутствующих уже бы разрывали на части Стис Ла, если бы не мои эскадры, если бы не корабли Чамона, Кото, Найтвингов. Если бы не субсидии , бесконечные субсидии -Вензель предпринял последнюю попытку достучаться.

- Я категорически настаиваю на лишения Дома Орпал контроля над Черным пятном -проговорил Доминик Верниус и ему вторил Эйн Кальмеер – Ришез подчеркивает, что вы в очередной раз драматизируете. Совместно с Иксом мы восстановим потерянное за полвека. Да будут проблемы, но они решаемы даже в случае утери базовых шаблонов конструкций.

-Лучше ужасный конец, чем ужас без конца -наконец промолвил Селициан Хагал – не думаю, что Ландсраат еще раз предоставит субсидии, все эти миллиарды идут из наших карманов и как бы то ни было думаю что надо уже что то решать.

- Голосуем. На повестке лишение Великого Дома Орпал статуса патрона сектора Стис Ла, инициирования действий Торгового Трибунала в отношении имущества Великого Дома Орпал, инициирование процесса передачи ключей от Черного пятна…..Дому Кото я полагаю? Да…Великому Дому Кото….согласование применения военных сил для указанной передачи.
- Прости Кассандра - поднял на нее грустные глаза Эрнст – но ты сама не оставляешь никаких иных вариантов.

Голосование началось в полном молчании.

- Консервативная лига, 30 за, 12 против.

- Межзвездный союз, 51 за, 5 против.

- Воины Джихада, 30 за 27 против

- Торговый Альянс – 32 за, 0 против.

- Глашатаи. Дом Талигари - 12 голосов против . Дом Новебрунс - 12 голосов за. Дом Вордю – 12 голосов за. Совокупный дом Гиганты-12 голосов за.

- Неприсоединившиеся – 20 за, и 2 голосов против.

-Итог понятен…Кассандра мне очень жаль….

-Вето! Вето ! – как безумная женщина бросилась к ложе Космической Гильдии – Вето прошу, нам нужно еще немного времени, еще пару лет и мы выкарабкаемся!

-Прости. Я говорил уже тебе. Я не вижу пути для тебя. Никакого. – прогудел навигатор, пока кричащую леди вытаскивали из зала.

……........

– Так, давайте переключаться - потер лицо руками спикер и снова надел очки - Ходатайство о дополнительном обеспечении деятельности ОСПЧТ в Маракоре, лорд Давид поясните необходимость мер, прошу – спикер кивнул на трибуну.

- Что говорить, Артур Катон все сказал ранее, разве что не упомянул что кроме пыли, там и разгул пиратства, разрушение путей и отвратительное поведение отдельных Домов вроде Нихона и Като. Поставки ресурсов в Картель упали…кстати стараниями Домов Верниус и Чамон тоже. Я понимаю манеру все тащить в свою норку, но все же… Доменик, Эвелин, какого шайтана? Мало нам Валйиской круговерти и Радужного соцветия? Вы вообще Центральные миры без ресурсов оставить хотите.

-На чем основаны твои претензии -проскрипел Эвелин.

- Вообщем смотрите, статистика Картеля - недопоставка Империума Х около ста партий в месяц, недопоставка Империума III партий в месяц….

-Хватит, хватит…мы понимаем вашу озабоченность. Действительно на фоне событий в иных секторах…нда…ресурсы с Маракора жизненно важны. Ваши предложения? -подался вперед лорд Виккайзер.

-Да, очень интересно – неожиданно поддержал его Эбигаль Кимо и пожал плечами на взгляды окружающих – у нас те же проблемы, а на складах Картеля пусто, империума днем с огнем не сыщишь.

- Меры следующие. Согласовать субсидию на покупку Картелем металлов в размере хотя бы 20% в Маракоре, это побудит поставщиков выбирать Картель, а не отдельные Дома. Согласовать найм охранной эскадры в распоряжение секторального координатора для защиты основных торговых путей…а то Антипиратская эскадра…при всем уважении действует слишком выборочно. Третье целевые вливания в инфраструктуру ОСПЧТ в секторе.

-Деньги откуда? – печально спросил Доминик Верниус.

-Никаких новых налогов, и так уже перебор – отозвался Муттели -мы еще не отошли от «Фронтирного сбора», скажи Эвелин!

- Не переживайте, средства предполагаются изыскать путем внутренних резервов. В частности сокращения некоторых активов , ну и что поделать снижение нормы прибыли для пайщиков Картеля на 0.0000002% на текущий год.

-Не многовато? -покачал головой Вензель Фордж – я на эти деньги еще один Кегар отстрою и предам Картелю.

- 0.0000001%? -глянул на него хитро Хорнет – и я даю слово мы найдем нужные ресурсы и восстановим подачу меньше чем за полгода.

- 0.00000005% и я снимаю возражения? – кивнул Фордж.

- Хорошо – Хорнет посмотрел на довольного Чамона было понятно кому уйдет львиная часть субсидий.

- Это опять решения в пользу отдельных Домов! А платить всем! Набились в один сектор и содомируют там! Катоны, Харконенны, Верниусы, Ришезы, теперь еще Фордж и Чамон. Бардак! Я против, давайте голосовать! -не выдержал междусобойчика лорд Вагор.

-Голосуем - подытожил спикер.

- Консервативная лига, 42 за, 0 против. – если что то выгодно сразу Иксу и Ришезу, то с фракцией все ясно.

- Межзвездный союз, 31 за, 25 против. – разделился почти пополам.

- Воины Джихада, 10 за 47 против – тут в целом преобладали негативные настроения ведь для многих домов пай ОСПЧТ был единственным источником финансов.

- Торговый Альянс – 32 за, 0 против. – Катоны и Харконенны не позволили уплыть своей выгоде.

- Глашатаи. Дом Талигари - 12 голосов против . Дом Новебрунс - 12 голосов за. Дом Вордю – 12 голосов против. Совокупный дом Гиганты-12 голосов против.

- Неприсоединившиеся – 12 за, и 10 голосов против.

-Итак - 139 за и 118 против, с минимальным перевесом принято!

- Выделение денежных средств согласовано.

……..

- Итак мы прошлись по всей повестке. Осталось у нас сами знаете что….. Радужное соцветие…поэтому я прошу остаться лишь лидеров фракций, а так же представителей Домов Верниус, Алман, Дайкис….да очень смешно Доминик…нет тебе нельзя взять второго, ты един в двух лицах. Закрытое заседание начнется через полчаса. Пригласите пожалуйста генерала Зум Гарона тоже пройти. Всем остальным спасибо милорды, было очень продуктивно.

Кисловодские граждане не читают газетный «Дневник происшествий»; кисловодские граждане одолеваемы иными заботами; кисловодские граждане страдают почками, печенью, прободением желудка и половым бессилием. Об этих мы распространяться не станем. Оставим этих несчастных наедине с их горем. Эти несчастные пьют один нарзан и не интересуются «Дневником происшествий». Если принять, что всё в мире имеет смысл, непонятно, как судьба дозволяет существовать в таком месте, как Кисловодск, людям, пьющим один нарзан. По мнению Валентина Капустина существование трезвенников в Кисловодске есть наибесспорнейшее доказательство отсутствия Бога, а, следовательно, допустимости в том числе и террора — в особенности к вышеупомянутым людям. Но оставим пока и Валентина Капустина. С его теорией мы познакомимся чуть позже.

Те же граждане, что интересуются «Дневником происшествий», могли прочесть в нём такие заметки:

«Месяца такого-то, дня такого-то. Со слов фельдшерицы N. N. мы печатаем о загадочном происшествии: вечером месяца такого-то, дня предыдущего за таким-то, проходила N. N. у нарзанной галереи. Там, у галереи, заметила N. N. странное зрелище: у галереи металось и пело камаринскую красное домино; на лице домино была чёрная маска».

«Месяца такого-то, дня следующего за таким-то. Со слов школьной учительницы М. М. извещаем почтенную публику о загадочном происшествии; учительница М. М. давала утренний урок; школа окнами выходила на улицу; вдруг в окне закружился столб пыли; учительница вместе с резвой детворой подбежала к окну; каково же было смущение класса и классной наставницы, когда красное домино, находясь в центре им поднимаемой пыли, плясало камаринскую и делало странный жест, будто выхватывая из невидимых ножен несуществующую шашку, высоко подымая её над головой и вкладывая обратно в ножны. В школе занятия тотчас прекратились…»

Читатель уже догадался, что красным домино был не кто иной, как Валентин Капустин. Валентин Капустин проводил эстетический террор. Эстетический террор был собственной теоретической новацией Валентина Капустина. Валентин Капустин был видный теоретик террора, особенно когда бывал пьян. В эти часы он много и глубоко размышлял о трёх материях: а) что его существование в Кисловодске оправдано; б) о терроре; и в) о третьей материи, о коей я стыжусь говорить, но упомяну лишь, что в размышлениях о ней часто возникал голубой мундир. Но — молчок о том. Вернёмся к размышлениям Валентина Капустина о терроре.

«Мало уничтожить буржуазию физически, — размышлял Валентин Капустин в своей конспиративной каморке на чердаке, которую снял за бесплатно, угрожая хозяйке бомбой, — буржуазию надо уничтожить морально». По этой причине Валентин Капустин, закончив размышлять, облачался в красное домино и выходил на улицы Кисловодска, где громко распевал революционную камаринскую. Несчастливые свидетели сего действа не донесли до репортёров слов камаринской, так как а) находились в потрясении ума, иногда необратимом; б) слова из-под маски было плохо слышны; в) Валентин Капустин бывал изрядно пьян и пел неразборчиво.

Впрочем, ни одна из этих трёх причин не мешала Валентину Капустину исполнять под революционную камаринскую его фирменный танец, главной фигурой которого было выхватывание символической шашки из иллюзорных ножен на поясе, вздымание ея высоко вверх и вкладывание обратно в ножны. Сие, по мнению Валентина Капустина, изображало готовность революции поочерёдно проявлять насилие и милосердие.

Что же это была за камаринская, которую распевал Валентин Капустин на пыльных улицах Кисловодска, не исключая и нарзанной галереи? Эта камаринская была посвящена Кисловодскому городскому жандармскому управлению, в сокращении К.Г.Ж.У. Валентин Капустин выбрал эту песню для проведения эстетического террора не случайно: у него были особые отношения с жандармами. Отнюдь не провокация, о нет: в идейном смысле Валентин Капустин был чист. Валентин Капустин был грязен в ином смысле.

Но — молчок, молчок! Не будем фраппировать публику. Лучше приведём текст сей камаринской. Внемли, Эвтерпа!

«КГЖУ», революционная камаринская
Сочинение членов Крестьянского союза
(на мотив Village People — YMCA ссылка)


Сегодня Валентин Капустин, облачившись в красное домино, направился для проведения эстетического теракта в самое логово буржуазного водяного общества — общества, которое Валентин Капустин имел основания ненавидеть сразу за каждое из его определений. Напомним, что Валентин Капустин до омерзения души ненавидел воду. Пребывание в Кисловодске для него было каждодневной пыткой; эту пытку Валентин Капустин выносил стоически. В этой пытке Валентин Капустин видел страдание за народ. Душевную боль за народ Валентин Капустин глушил водкой, которую отчего-то не ненавидел. Водка выражала русскую самость, а истинный революционер — отнюдь не русофоб, что там ни болтай черносотенная печать.

Валентин Капустин давно промотал на водку всю партийную кассу, которую дали ему товарищи на сбережение, и теперь добывал водку методом экспроприации: подходил в красном домино к трактирщику, грозил ему бомбой или начинал распевать революционную камаринскую. Эффект имели оба способа.

Поэтому не стоит удивляться, что Валентин Капустин, появившись в ресторане «У Шуставского» уже в изрядном подпитии, тут же погрозил встречающему его медведю бомбой и предложил ему вместе сплясать камаринскую. Видимо, Валентин Капустин ожидал, что у медведя где-то есть водка. Должна была быть. В медведе Валентин Капустин также чувствовал неизбывную русскую самость.

«Мир на двоих». Новости Центральных миров. Тау Бор.

Подводка у этой передачи почти всегда была одинакова, Дона Дюк и Шакор Ксарк обнимались и о чем-то шептались и вдруг как бы невзначай заметили камеру. Прием старый, но все еще ловил зрителей в свои сети.

- О привет, мы снова с вами – Донна и Шакор! – улыбнулась девушка.

-Приветствую зрителей, - серьезно кивнул Шакор.

-Вы знаете, я не люблю войны и все такое, но Шакор настаивает что именно мы должны осветить это событие, тем более что у нас внезапно оказался эксклюзив!

-Мы благодарим благородную Анаит Боро за предоставленные материалы, покровительство столь высокородной леди делает честь нашему каналу.

- Итак, как вы помните в прошлом месяце события на луне серидар-лена Мба Великого Дома Нгонго вылились в военный конфликт, а сейчас он получает развитие…почему люди так любят воевать?

-Увы это наша природа милая, посмотрите на экран господа.

Ситуация на луне была сложная, почти вся планета уже принадлежала захватчикам, а единственный ее город был обложен врагами полукругом, более того леса его окружавшие максимально благоприятствовали пехоте противника и затрудняли работу техники и артиллерии. С огромных крепостей Хребта Скелетов по пригородам били дальнобойные орудия и их огромные фугасные снаряды серьезным образом проредили позиции артиллерии, хотя как это не удивительно разминулись с огромными тушами дирижаблей, хотя, казалось бы, что проще чем попасть в такие огромные цели, но видимо что то пошло не так. Даже налет огромного числа аэрокосмических истребителей и орнитоптеров который посеял множество разрушений в оставленном жителями городе и серьёзнейшим образом проредивший «Жизнедавов» разрушив с подозрительной точностью казармы, в которых спали сменные роты наемников и почти стерев с лица земли укрепления которые Диего Веласкис успел возвести за время вынужденного перерыва по сути не дал какого то особого преимущества, так как не нанес урона главной мощи обороняющихся.

Впрочем, укрепления были лишь малой частью того, чем военный инженер занимал свое время он очень хорошо подготовился к бою и у него было чем удивить противника, с проскользнувших мимо блокады Кайра, кораблей без опознавательных знаков, но оснащенных мощнейшими полями маскировки в город прибыло подкрепление – лучшие части Акроса торопливо пополняли ряды поредевшего корпуса и цепляли на мундиры шевроны Дома Нгонго. Обновленный корпус «Во славу Герцога!» мог с полным правом называться бронетанковым, так как его сердце теперь составлял кулак из шести танковых бригад, а при поддержке скоростной реактивной пехоты он получался удивительно гибким инструментом. К сожалению специфика обстановки заставила башара Диего разделить столь превосходный инструмент в результате которого танки застыли в пригороде со стороны равнины, знаменитые «садовники» в своих прыжковых ранцах заняли верхние этажи городских башен, а золотые мундиры и вовсе разложили свои великанские плазменные винтовки на площадках Хрустальной пирамиды, защищенные гвардией Нгонго. Все было сделано, пусть не идеально, но достаточно грамотно, но, к сожалению, во многом Диего готовился, как и многие генералы к уже прошедшей войне, и не смог проникнуть в мысли своего противника как это произошло на Кабоме и во время первой битвы у Мба. А ведь противник тоже не сидел сложа руки и это стало очевидно уже скоро.

Едва бронированные туши дирижаблей начали бомбить подступающие к городу леса, а немногочисленная артиллерия акросцев пытаться отогнать от них юркие орнитоптеры, оттуда как из мышиных нор хлынул целый поток вражеских войск, больше напоминающий сборную солянку чем корпус. Небольшими группами двигались дворянские ополчения и части стрелковой пехоты, между ними натужно пылили неповоротливые, но страшные в городском бою огнеметные танки «Ифрит», а самое главное позади всех широкой россыпью бежали несколько полков легко вооруженных меченосцев, в которых любой житель империи узнал бы младших мастеров гиназа. Под сплошной бомбардировкой теряя отряд за отрядом от бомб и снарядов они тем не менее довольно быстро миновали опасное пространство и начали втягиваться в город, обрадованные тем, что сплошного фронта на этом направлении нет. Маневренные группы и укрепленные опорные пункты созданные Веласкисом хороши для городского боя, но не тогда, когда среди врага есть те кто может с разбега взбежать на третий-четвертый этаж и нарубить тебя на аккуратные кусочки и не тогда, когда после выстрела огнеметного танка целое здание начинает буквально «дышать» огнем.

В поле ситуация тоже была в целом лучше, но тоже далека от идеала. С одной стороны Диего угадал что командующий Кайра направит корпус «Рейджи» в лобовую атаку, как самый боеспособный и как самый стойкий, особенно зная какие потери понесли танковые части противника единственные которые могли создать достойную угрозу воинам с Джампура. Но как получил пополнение ришезианец так и «Рейджи» восстал из пепла снова маршируя в бой в полном составе. Вооьбщем что сказать удивлены были обе стороны, но каких то иных вариантов развития событий не уже не было – восемь бригад танков против двенадцати элитных пехотных полков. Инициатива, конечно, принадлежала танкистом, легкие танки по широкой дуге обошли марширующие колоны с правого фланга и стремительно ринулись в атаку полосуя построения пехоты лазерными лучами и стремясь намотать их на гусеницы, а в лоб уже мчались словно древние серпоносные колесницы тяжелые танки с Акроса. Большинство солдат дрогнуло бы и побежало, но конечно же это не относилось к нихонцам, которые рассредоточились и встретили врага настоящей лавиной реактивных снарядов, может быть они и устояли бы если не очередной сюрприз от башара Виласкиса - прямо под ногами нихонцев начали рваться мины, и пусть существенного урона они нанести не смогли, сгорело лишь несколько грузовиков, но серьезно дезорганизовало солдат, что позволило танкам прорвать фронт и начать охоту на отдельные кучки солдат. Впрочем, охота это слишком громкое слово наверняка подумал Диего, когда его танки начали вспыхивать один за другим, причем больше всего доставалась тяжелым машинам не способным быстро оторваться от пехоты. Помимо стандартных магнитных мин у нихонцев нашлось что-то поинтереснее, небольшими группами, не страшась ни лазерных лучей ни раскалённой брони «безликие» набрасывались и закидывали противотанковыми гранатами «Термит» стальные коробки. В одно мгновение превратившись из жертв в грозных противников они поселяли панику среди танкистов многие из которых стали пытаться выйти из боя. На поле застыло неустойчивое равновесие, потеряв в первой страшной атаке почти половину корпуса, всех гвардейцев и большинство тяжелых пехотинцев Харкука Оядаши сохранил главное, преторианцев сегуна и теперь они словно стая пираний лавировали между лишенных пехотного прикрытия танков забрасывая их гранатами и лепя магнитные мины. Теоретически легкие танки могли оторваться от них, но это бы означало бросить на произвол судьбы своих тяжеловесных собратьев и поэтому сумасшедшая карусель вокруг остовов сгоревших машин только набирала обороты.

Тем временем в городской черте как это не удивительно, но продвижение атакующих застопорилось, даже простейшие маневры вызывали огромную путаницу и неразбериху из-за постоянного радио-перехвата и ложных приказов, в результате чего сборная солянка наемников превращалась в черт знает что. Сожгя на первом этапе огромное количество наемников и солдат Нгонго они уперлись в серьезную проблему – младшие мастера увлеченно рубились с «садовниками» и как не удивительно но похоже проигрывали им бой, хотя их превосходство в фехтовании было очевидным, а «Ифриты» оставшиеся единственным штурмовым отрядом боялись показываться на широких улицах так как попадания длинноствольных плазменных винтовок «МиниНова» если и не приводили к подрыву горючей смеси, то полностью вырубали электронику. Успехи, конечно, тоже были, вроде уничтожения почти половины пехотной группировки обороняющихся или вырезания артиллеристов катона, но это только привело к тому что дирижабли начали безостановочно бомбить уже город и наступление окончательно встало. Именно в этот момент командующий Дома Кайр решил, что вот теперь пришло время поставить точку - и на головы обороняющимся обрушились «Стрелы небес». Личная дружина великого лорда Симеона Кайра должна была, как всегда, стать тем ударом, от которого противник уже не оправиться. Почему обороняющие думали, что знаменитый десантный корпус пойдет в атаку пешим порядком непонятно, но это была существенная ошибка. Десантно-штурмовой корпус ударил как ему и положено с неба поднявшись ввысь и обрушившись вниз, максимально реализуя свои сильные стороны – гвардейские полки рухнули в десантных челноках прямо на Хрустальную пирамиду вступив в бой с элитными частями Нгонго и Катона, а реактивная пехота широким веером рассеялась над городом.
Теперь бои кипели везде, на Хрустальной пирамиде гвардейцы Дома Кайр буквально разорвали в клочья и сбросили с пирамиды снайперов из «Золотых мундиров» и воинов «Пробужденных», которые хоть и успели испепелить плазменными шарами красу и гордость Кайра личный полк лорда Симеона, но это было единственным успехом и теперь кайрцы гнали по городским улочкам гвардейцев в леопардовых мундирах. Один за другим взрывались дирижабли не способные противостоять сотням пехотинцев запрыгивающих к ним на борт и лепящих мины на хранилища газа и реакторные отсеки. Единственными серьезными очагами сопротивления были «садовники» расправившиеся хоть и ценой огромных потерь с гиназцами и теперь прямо в воздухе рубящиеся с многочисленными врагами и несколько бригад легких танков во главе с легендарными «Рейдерами герцога» которые оттянувшись назад пытались защитить своего командующего и его гвардейцев от наседающих противников и тем самым можно сказать подарили жизнь остаткам «безликих» которые добив тяжелые танки сделали самим себе только хуже так как легкие машины теперь держались от них на почтительном расстоянии.

Дела принимали все более худший оборот для обороняющихся, пали последние «садовники» хоть и успевшие отнять жизни у такого же количества кайрцев. Чудом уцелевшая после залпов тяжелых снайперов бригада «Ифритов» сожгла гвардейский полк серьезно ранив Диего Веласкиса, превратив холеного красавчика в обугленное страшилище. Окончательно обратились в бегство Нгонго, а последние «Жизнедавы» чудом удерживали какое-то здание на окраине города. Все оставшиеся без команды воины Дома Катон бежали, присоединившись к Нгонго и только полностью окруженные в предместье несколько бригад легких танков раз за разом усеивали вокруг себя поле трупами реактивных пехотинцев которых командир атакующих в бешеном желании раздавить наконец врага кидал в бой. Впрочем, даже на легендарных «Рейдеров герцога» нашлась управа, два гвардейских полка пройдя прямо через стены домов обрушились на лишённые подвижности машины лепя магнитные мины прямо у многоствольных башен, которые даже перед смертью не останавливали бешенную карусель стволов рассекающих на части смельчаков. От обороняющихся остались считанные, лишенные командования полки, в то время как еще целых три полка «безликих» медленно брели к городу, а вокруг двух оставшихся бригад собралось почти полдюжины полков реактивной пехоты «Стрел небес». Все очевидно было кончено.

Но видимо так думали не все, ибо из чащобы за Хрустальной пирамидой появлялись новые действующие лица пристально вслушивающиеся в тонкий изысканный аромат смерти, что тянулся от поля где воины играли отрепетированный тысячелетиями спектакль призванный послужить лишь той что поведет павших героев сквозь туман, к их последнему пристанищу. Обычно этот спектакль был для конкретного, заранее оговоренного числа участников, но в этот раз на поле битвы вступал новый актер, который намеревался оставить поле за собой! Прогудел серебристый перелив рога транслируемый из тысяч динамиков и словно стрела из лука, словно сходящая с гор лавина из джунглей вылился поток всадников. Несмотря на репьи и грязь после долгого перехода по джунглям они все равно выглядели величественно в своих черно-золотых бронях с лазурным и белым растительным мотивом в форме листьев и лоз винограда. На ходу формируясь в атакующие построения они буквально летели по полю битвы, корпус «Жатва Южного Ветра» намеревался продемонстрировать всем участником силу рыцарей с Люции. Конечно, неожиданного удара не получилось, слишком опытны были дружинники дома Кайр, слишком много глаз смотрело на все происходящее и все же мгновенно выйти из боя они не могли увлеченно дорезая последних бегущих акросцев. Однако, все же создать вполне пристроенный фронт они могли…только в этом не было никакого толку, остановить корпуса типа «Жатва» можно было или многочисленной артиллерией, либо тяжелым бронекорпусом и ничем иным. Воспарившие над головами кавалеристов гравикары «Аспид» накрыли бурей разрывов взлетевших десантников, показывая, что небо отныне для них гораздо опаснее земли, легкие танки и «каратели» состригли края построения сбивая центр в более плотную массу, куда и ударила со всей силы гвардейская кавалерия. Лазерные залпы стекали с глянцевого покрытия брони, «копья ангелов» играючи пробивали силовые поля и самую крепкую броню, а непревзойденная сардаукарская выучка делала попытки им противостоять бесполезными.

Нет, без потерь не обходилось – гвардейский полк со светящимися и вроде бы даже вибрирующими мечами легко отрубал ноги лошадям и хоть и с несколько большим трудом резал броню, но быстро был сметен потоками яростного напалма. Еще один конный клин угодил под слитный залп нескольких отрядов, и развалился на куски обожжёнными телами….но все это не имело значения, свежий мобильный корпус был слишком силен для остатков даже элитного корпуса Кайра, пусть гибли конные гвардейцы, пусть взрывались «каратели», но это были последние потуги недавних победителей которые вскоре легли в землю вместе со своими жертвами. А конные отряды уходили уже дальше к синеющим вдалеке горам и пустым, а значит уязвимым крепостям Хребтва Скелетов, в то время как носящиеся с бешеной скоростью гравикары наворачивали круги вокруг ощетинившихся сталью остатков корпуса «Рейджи».

Камера приблизилась и стало видно, как Ортега Альва-Альварес, рыжеволосый короткостриженый мужчина с тонкими лисьими чертами лица и презрительным изгибом губ, щетинившимся аккуратно подстриженными и напомаженными усиками небрежно сидя на покрытом скафом коне беседует со стоящим перед ним Харкука Оядаши. Башары обменялись парой фраз кивнули друг другу, после чего Оядаши отдал какой-то гортанный приказ и клинки «безликих» вернулись в ножны. Нихониц взглянул на небо, что-то прошептал ближайшим воинам и одним движением вспорол себе живот.

- Господи это ужасно!

- Это традиция – спокойно пожал плечами Шакор – он не мог сложить оружие без урона своей чести, но своей жизнью он сохранил честь и купил жизнь и свободу своим воинам. Достойный пример многим, хотя не думаю, что преторианцев Джампура радостно встретят дома с поражением, и не думаю, что командира баннерного корпуса Альваресов наградят за то, что тот не стер последние следы нихонцев с Мба.

- Ужасно! Все равно ужасно! Хотя…вон смотри! Как достойно и благородно! -Донна уставилась на проекцию.

У стены одного из городских домов из кучи трупов пытался выбираться воин в разорванной форме, его золотой мундир выдавал в нем элитного тяжелого снайпера каждый из которых имел минимум местно-чтимый титул баронета, хотя его порванная форма, ссадины на лице и дикое выражение глаз не соотносилось с его статусом. Проезжающий мимо юноша на бронированном коне свесился с седла и рывком поднял снайпера на ноги протягивая ему другой походную флягу.

-Как прекрасно – смотря на застывший кадр, где прекрасный юноша на коне протягивает флягу спасенному им человеку сказала Донна – это как молодость которая берет на себя заботу о старости.

- Что не говори, а Дом Теннери спас Козимо Катона от полного разгрома, потери клиента и позора. По сути, тут сейчас был сломан хребет войскам Дома Кайр на Мба! Думаю, герцогу ничего не остается как богато одарить спасителя иначе это будет черной неблагодарностью.

- Ты прав! Кстати, кажется народ Акроса похоже думает так же! Говорят, вокруг Титании массовые празднования, народ славит Северина Теннери и рыцарей Люции, а спешно созванное заседание Сената даровало Дому Теннери звание «Друга Акроса», думаю теперь и герцог не постоит за наградой!

- Смена у герцога Козимо хорошая подрастает…- задумчиво проговорил Шакор.

«Без комментариев». Первый Имперский канал. Кейтейн.

Сурова, но красива планета Кватч, широки ее степи, обильны стада и причудлива растительность и лишь недавние бои, а точнее охотничьи забавы гвардейцев с Акроса пятнали планету очагами пожаров. Так было раньше. В этом месяце «Дети императора» больше не сновали по планете сжигая кочевья и потроша хорошо скрытые базы инопланетников, теперь их тактика была совершенно иной. Огромным колонами они оттянулись к полюсам планеты, где под присмотром многочисленных инженеров уже высились исполинские металлические колоны, уходящие кажется к самому центру планеты. Там среди мощного оборудования зрел, словно огромный нарыв - судный день для всего Кватча, зрел и созрел. Титанические вибрации, идущие от сверхглубоких зондов, заставили планету вздрогнуть и чуть ли не встать на дыбы, сверхмощные плазменные ловушки, вынесенные на высоких столбах почти в космос, начали перемешивать атмосферу планеты словно огромный стакан с молоком, а сверхмощные генераторы хольцмана начали менять магнитную структуру самого невидимого каркаса планеты. Все это сопровождалось ударами сверхтяжелых тектонических боеприпасов, щедро выбрасываемых инженерными кораблями на орбите и мощнейшим потеплением от сотен ионных решеток буквально испаряющих целые моря. Тераформирование планеты началось и не было спасения живущим на ней. Где-нибудь в Имперском космосе это бы назвали геноцидом, но Кватч был дикой планетой вне обитаемого ореола, а значит все его население для Имперского закона было не лучше вредителей, занимающих старый сарай и естественно когда встал вопрос о его сносе, о судьбах мышей никто не думал. Почти никто.

«Дети Императора» не зря окапывались вокруг титанических конструкций тераформеров - словно гонимые лесным пожаром на них накатывали волны местных обитателей вооруженных всем чем возможно от ласгана до костяного копья. Дикари, которым быстро кто-то объяснил, кто виновен в глобальных бедствиях не щадили себя в попытках прорваться к полюсу и испортить хрупкое, но такое дорогостоящее оборудование. Акросцы убивали их тысячами, но возвращались они десятками тысяч! И не они одни, на фоне отлета многочисленных каперов, которые стартовали так стремительно, что их никто не мог перехватить, находилось немало людей готовых умереть рядом с туземцами. Среди вооруженных ножами дикарей шли бойцы интербригад с новейшим оружием, орнитоптеры ястреб пытались прорваться к тераформерам и если не расстрелять, то хотя бы протаранить их, а танки и багги проваливаясь в мгновенно появляющиеся каньоны стремились достичь корпуса Дома Катон и если не опрокинуть его, то хотя бы отвлечь от атакующих тераформеры дикарей. Увы, но тщетно, ибо всей этой разнородной массе противостояла настоящая элита, легенды сектора Маракор. Орудующие своими кривыми мечами полки «Садовников» падали с неба прямо в толпы дикарей устраивая настоящее опустошение, «Герцогские рейдеры» на своих легких танках легко рассекали вражеские отряды на части, а «Золотые мундиры» вообще вступили в бой лишь единожды, когда корпус понес первые потери. С воплями «Хэкко яко, банзай!» пять полков облаченных в черное воинов Дома Нихон буквально вынырнули из кипящего потока туземцев и взяли в мечи гвардейцев Дома Катон. Удар был неожиданным и стремительным, он на мгновение ошеломил акросцев, но только на мгновение. Почти сразу же по наглецам ударили из своих чудовищных длинноствольных плазменных винтовок «МиниНова» «Золотые мундиры» испепеляя легкобронированные цели сотнями, а потом атака тяжелых танков поставила крест на их отважном порыве. Уничтожение Кватча продолжилось под аккомпанемент смертельных криков его защитников и проклятье беглецов с него.

«Кошачий глаз». Новости Дол Ворда. Дол Ворд.

- Привет, мои сладкие, привет мои милые! - обворожительная Мелисента Долл в непривычно закрытом платье стояла на ступенях фамильного замка Дома Рифат «Копье Квентина».

За ее спиной возвышалась, приковывая к себе все внимание, необъятная громада внекатегорийного замка который почти полностью закрывал столицу планеты, на которую тоже, впрочем, стоило посмотреть. Святой Прай, уникальная планета, которая за все время существования не знала войн и катастроф. Достаточно технологичная, но все же до трепета патриархальная планета. Безусловно логично организованная и буквально вылизанная как в экологическим, так и социальном отношении, но все же хранящая настоящий дух свободы и воинской чести. Планета бесчисленных храмов, бесчисленных лекториев, бесчисленных школ меча, где под перезвон ритуальных колокольчиков сражались облаченные в, похожие на панцири насекомых, экзоскелеты воины.

- Сегодня мы осветим весьма крупное событие сектора Маракор, а именно свадьбу Карла Ксифоса Рифата и Анны Кносс. Пусть сейчас на Акросе с огромной помпой и за огромные деньги отмечают свадьбу наследника патрона сектора здесь на Прае, пройдет скромная, но достойная церемония, которая свяжет узами крови двух мейдаров сектора Маракор! Конечно многих гостей оттянула более пышная свадьба на Тронном мире, но и сюда прибыли представители почти всех Домов с подарками и поздравлениями, прибыло даже трое лордов – Сэм Орлон, младший брат правящего лорда, лорд Карнак Квентило, глава одноименного рода, и что удивительно Николай Мортари, лорд Знания Дома Мортари.

Простая арка из черного металла увенчанная цветами, старый лорд и молодая девушка, небольшое количество гостей, только представители высшей аристократии и ведущий церемонию епископ Прая, единственный епископ сектора Маракор, ведущий церемонию. Все было торжественно и чинно, что явно расстраивало Мелисенту желавшую пышности и фейерверков.

- Роскошным приданным за красавицу невесту стали владения на планете Квайга, одной из лучших планет сектора, на которой к тому же недавно специалисты Дома Эшлеклер нашли залежи пираксианских кристаллов! Ну а подарком жениха родителям невесты стала боевая станция орбитального подавления «Картбланш» сделанная мастерами-ментатами по иксианской технологии. Напомню эта станция, обрушивающая тонны инверсионных бомб на поверхность планет в свое время легко принудила к миру воинственный род Вентури, когда тот попытался полностью подчинить себе Таиро в дни слабости Дома Орлон.

- Но, что то я ударилась в исторические экскурсы. Давайте лучше посмотрим, что происходит здесь и сейчас. Ой а что это? Почему рядом с тремя лордами-гостями стоит кто-то четвертый, и почему он в капюшоне и просторной черной мантии?

На почетном месте среди гостей действительно стояла высокая и какая-то нескладная фигура, чьи ломанные и дерганные жесты напоминали скорее деревянного болванчика, чем человека, но периодически мелькающее под глубоким капюшоном бледное мужское лицо свидетельствовало что это все же был человек. Особенно было удивительно, когда гость, покашливая и хрипя после каждого предложения, поздравил и протянул молодожёну свой подарок, Карл Рифат чуть ли не силой выдернул у него из рук старое покрытое патиной кольцо и расплылся в совершенно детской улыбке. Дары же прочив гостей были встречены всего лишь вежливыми, но равнодушными словами, что кажется несколько обидело Николая Мортари передавшего Дому Рифат целый пакет каких-то технологий, видимо весьма недешевых.

- О.. а сейчас Карл Рифат благодарит всех гостей, которые в этот трудный час все же нашли возможность посетить Прай, ведь ведущаяся вражда с Великим Домом Чамон оторвала от празднеств даже членов его собственной правящей семи. – комментировала журналистка происходящее – Он еще раз обосновывает неправомерность требований по Алкмаре, говорит что задержанные аудиторы Картеля содержатся со всем уважением так как они стали только жертвами манипуляций серидаров Вар-Шаа, а также благодарит за поддержку Дом Кносс в этом противостоянии. Говорит, что вместе два мейдара будут непобедимыми и они уже устрашают Дом Чамон!

Развернувшаяся голографическая проекция показывала, как вокруг всеми узнаваемого контура Алкмары, под прикрытием четырех оборонительных платформ «Колчан» сгрудилась эскадра «Сигнифер» Дома Рифат – тяжелые корветы и фрегаты-носители в окружении крупных и угрожающих сверхновых гиназских истребителей «Белое пламя». Но их всех затмевала эскадра «Тагма Никанои» угрожающими глыбами застыли крейсера «Минотавр», «Орф» «Сфинкс» и фрегаты-носители вокруг которых кружило такое количество эскадрилий что иногда сквозь них не было видно очертаний кораблей. На их фоне вышедшая из хайлайнера эскадра Дома Чамон «Пиранья стая» в составе двенадцати корветов выглядела бледно, хотя само их количество говорило о немалом мастерстве адмирала, который ими единолично управляет. Но самым странным было то, что что обе стороны не торопились нападать друг на друга, более того один из корветов Дома Чамон «Пиранья» пристыковался к крейсеру «Орф» и видимо адмиралы эскадр обговаривали что-то вживую.

- Происходит что то непонятное, может кто то объяснит? Нет? Странно похоже и Карл Рифат в некоторой растерянности, кажется он хотел показать картину боя и победы объединенного флота. Интересно что же задумал адмирал санторианцев?

- О у нас прямое включение с Кейтейна! Кажется, что-то проясняется!

На экране появилась парадная зала дворца «Место силы» принадлежащего Великому Дому Чамон перед многочисленными журналистами стоял облаченный в парадный мундир лорд Ливий Кносс и висел на своем летающем кресле правящий лорд Эверин Чамон. Как не странно оба выглядели вполне довольными достигнутым компромиссом.

- Сражения Благородных Домов — это всегда кровь, разрушения и гибель миллионов. Это может быть оправдано, когда речь заходит о свободе, чести или выживании, но когда на кону стоит кусок камня, пусть и очень дорогого я считаю преступлением перед святой человеческой расой губить людей попусту. Поэтому я предложил лорду Чамону решить дело поединком чемпионов, как и предписывают нам традиции пришедшие от святых предков. Лорд Чамон был столь любезен что согласился, хотя и мотивировал что раз предметом спора является объект в пространстве дуэль чемпионов должна состояться не на земле, а в этом самом пространстве. Воины Санторина одинаково хороши как с мечом в руках, так и за штурвалом истребителя, а потому я был бы трусом если бы отказался от такого предложения. В следующем месяце на орбите Кейтейна сразится эскадрилья стандартных истребителей Дома Кносс и эскадрилья стандартных истребителей Дома Чамон и проигравший признает свое поражение! Мы решим наш спор и сохраним бессчетное число человеческих жизней- патетически произнес Ливий.

- Мы согласились с предложением Дома Кносс... благородный поединок — это замечательное решение, которое позволит сохранить нам жизни подданных и решить противоречия в духе…в духе рыцарства и древних традиций Благородных Домов - по обычаю чуть заикаясь подтвердил лорд Чамон – и сохранит… человеческие жизни…много. – закончил он, явно не договаривая, что компромисс что гораздо важнее сохранит и боевые корабли, которые восстановить не так легко.

Тронный Мир. Восточное крыло Замка «Титания». Отроги северной группы укреплений. Собор «Милосердного Создателя».

Исполинская цитадель было не только основной защитой Тронного Мира, но и вмещала в себя безумное количество различных структур и сооружений, от парков и заповедников, до космопортов и малых замков, так что недостатка места для проведения торжества не было. Уже пару сотен лет Акрос не сверкал так как сегодня, казалось, что сама планета радуется свадьбе наследника Дома Катон. Она одаривала жителей и гостей такой погодой, какой позавидовал бы Кейтейн с его климатическими спутниками, природа Акроса пела гимн красоте и изобилию словно стремясь продемонстрировать себя гостям с самой лучшей стороны. По всей занимающий пару часовых поясов цитадели расцвели все цветы, деревья и кажется даже пласталь стен, а плодовые деревья дали свои плоды такими огромными и ароматными гроздьями что пьянящий аромат висел в воздухе подобно духам. Казалось, что все жители и гости Акроса, не веря самим себе, улыбались и забывали о всех горестях внешнего мира, под сенью яблони молодые кавалеры Дома Голгоф заигрывали со смущенными и даже чуть испуганными девушками с Близнецов, как будто не было никакой вражды меж их Домами, о чем-то оживленно, громко, но вполне дружелюбно спорили какие-то сановники Люции и Калахиры, а огромная стая представителей независимых имперских корпораций обступила секторального координатора ОСПЧТ Мэтта Ниверо Рего, который выглядел куда лучше обычного, словно приобрел дополнительную степенность и лоск. Отдельной группой стояли представители Великих Домов - первый координатор икса Кромбах Оноро о чем-то беседовал с лордом Клавусом Фитзером, Перал Торвал представляющий Дом Харконеннов задумчиво смотрел на теряющиеся в дымке стены Титании порой кидая косые взгляды на покрытого шрамами Кандидо Чамона, которого сторонилось большинство собравшихся. Лорд Бернард Тагни стоял об руку с лордом Харальдом Торсеном, а толстый словно колобок лорд Мутелли ужом вился вокруг группы преподобных матерей во главе со знаменитой Алисой Таннед. Дом Диветц помимо Камааара Диветца представлял еще и наследник этого Великого Дома. Представители же Благородных Домов сектора Маракор разбрелись по разным сторонам, ничуть не напоминая единую группу людей у которых есть хоть что то ощее, ну а десятки лордов помельче создавали впечатление выпущенных на лужайку павлинов своей степенностью и яркими нарядами. Здесь сейчас находился почти весь сектор Маракор, понятным исключением стала только графиня Агата Грасиа, матери только что потерявшей двоих сыновей было не до светских раутов и Валентин Мортари, который мало того, что всегда игнорировал общественную жизнь сектора, так еще и всегда недолюбливал правящую семью Дом Катонов, но на него все давно махнули рукой. Ах да, еще не было Рицо Като, а присутствовал лишь его представитель, но как шептались по уважительной причине серидар-лорд Близнецов был похищен во время своего визита и уже месяц о нем не было никаких известий, никто конечно не сомневался, что это дело рук Дома Грасиа находящегося с ним в канли. Вообщем все были здесь, а иначе и не могло быть – как ни как свадьба наследника патрона сектора. Это как Олимпийские игры на древней Терре, когда прекращались все войны, пусть этот миг краток, но надо возблагодарить Создателя даже за такую передышку!

Родовой собор Дома Катон, расположенный на территории Титании, утопал в цветах, золоте и парче. Церемонию вёл примо-патриарх всего Квадрантума Коро, Арно Балун с благословения Вселенского епископального совета лично прибывший освятить свадьбу потомка одного из самых известных святых воинов Империи. Роскошные глайдеры привозили и привозили гостей, а собор еще не наполнился и на половину, герцог Козимо лично встречал гостей у входа, но внимательные журналисты заметили, что делал он это один, без леди Елены которая казалось ранее никогда не отходила от своего мужа.

Церемония началась ровно в полдень, под шелест крон вековечных древ своей листвой создающих второй потолок внутри огромного собора. Огромные позолоченные ворота распахнулись и в сопровождении своего брата появилась леди Мария Диветц, её отец, по слухам, был все еще тяжело болен, поэтому невесту к алтарю вел её брат, наследник дома Диветц. Что сказать о невесте? Конечно она была ослепительна, идеальные черты лица, идеальные пропорции фигуры и цвет кожи, да и как могло быть по-другому у леди из Дома так тесно связанного со Школой Сак? Правда многие шутили, что огонь ее разума не совсем соответствует роскошному вместилищу, но никто же не ждет от леди особых успехах в науке, даже если она происходит из Дома славного своими исследователями. Ну а роскошь ее платья только дополняла природную красоту леди - один шлейф её платья несли более полусотни девочек, а драгоценностей на неё хватило бы, чтобы месяц содержать флот великого дома.

Перед самой церемонией под куполом собора зажглась голографическая проекция, где стало видно, что именно в этот самый момент на далекой Тарнии в только что отстроенном исполинском Монастыре Мария Катон прошла по длинному коридору между воздевших мечи воинов Дома Дайкис и преклонив колени возложила на алтарь одну из величайших реликвий сектора - «Нетленный перст святого Квентина Батлера» принося сокровище в дар Создателю с просьбой о счастье и благополучии семьи своего брата.

Сэр Артур Катон в парадном военном мундире башара дома Катон стоял возле алтаря, а подле него стоял сам герцог Козимо, который и соединил руки молодых и вложил их в протянутые ладони сияющего примо-патриарха, а потом встал за спиной жениха, в то время как за спиной невесты встала преподобная мать Алиса Танед. Некоторые гости посмеивались, глядя как нервничает девушка от такого соседства, все-таки Дом Диветц не раз подвергался проверкам Комиссии по заветам Джихада, где огромное влияние имели представительницы Общины. Сама церемония бракосочетания была не долгой, чтобы не утомлять ни молодоженов, ни гостей, после чего основные празднества были перенесены в роскошные пиршественные залы. Несколько тысяч огромных залов, спален, кабинетов и уборных были в распоряжении гостей, хотя по слухам к свадьбе убрали максимум пятую часть восточного крыла крепости. Нет, праздновали по всем городам и поселкам планеты - артисты, бесплатные алкоголь и еда – все было в распоряжении всех жителей и гостей планеты без исключения. Но настоящее волшебство творилась в Титании.

Все самые удивительные диковинки со всего сектора и империи были привезены сюда. Поющие цветы с Тал`Ола, говорящие «блюк-на-нолы» с астероидов Тосаса, ловцы облаков с Каладана, звери-гладиаторы с арен Гейди-прайм – сотни самых разных и удивительных чудес света собрались в одном месте, несомненно праздник обошёлся герцогу Козимо не в один десяток миллионов соляри. Троекратно прогремел гонг, и все гости замерли в ожидании самой интересной части церемонии – вручению подарков молодым. Все внимание прессы было приковано именно к этой части. Кто переплюнет кого? О ком напишут газеты как о щедрейшем из щедрых, а о ком как о скряге, недостойном звании аристократа? Тут же лорды и леди потекли рекой неся приличествующие случаю драгоценности, памятные подарки или просто внушительные суммы в звонких соляри.

Первый дар был по традиции одновременно приданным невесты и вышедший вперед наследник Дома Дивец под триумфальные фанфары вскинул руки к небу, где внезапно показавшийся из за туч, заслонил солнце сверхтяжелый крейсер «Ктулху», монструозно выглядящий корабль, с бесчисленными угловатыми скосами брони, покрытый словно глазами сотнями странно мигающих огней, он производил впечатление не боевого корабля, а какого то хтонического чудовища по недоразумению попавшего в космос. На мгновение вокруг воцарилась тишина, люди явно прикидывали в голове на что способно детище Дома запретных технологий как за глаза порой называли серидаров Тона. Но чудовище быстро скрылось за облаками и лорды потекли поздравлять новобрачных.

Как не странно, но одним из первых пробившись сквозь наследника Голгофов и Сэтана Рифата к молодоженам приблизился Нильс Эрлан - настал его черед преподносить подарки в длинной очереди дарителей-сегодня/просителей-завтра.

- Вы прекрасная пара, мое восхищение – дружелюбно и открыто улыбнулся молодой аристократ, отвесив учтивый поклон, под довольно равнодушным взором Артура. - Ваше Сиятельство.

-Наш подарок вручаю невесте, да послужит он ее долголетию и счастливому браку, - сказал юноша – Думаю леди из Дома ученых и технологов оценит наше подношение. Это от нас и от Общины, уверен он вам пригодиться. Эта та вещица, которую моя племянница Керстин показывала вашему дяде. Она хранилась в нашей семье поколениями, но пусть теперь послужит поколениям семьи вашей! Пусть она останется нашим общим секретом, и надеюсь, вам никогда не потребуется применять ее могущество. - Нильс снова поклонился, было видно, что он испытывает сильнейшие эмоции.

- О какая прелесть! –Воскликнула невеста, прикоснувшись к толстой железной шайбе, лежащей в шкатулке, вещица сразу прилипла к ее ладони и в мгновение ока оплела ее руку до плеча металлическими лентами издавая негромкое гудение. – Великолепно! Спасибо Нильс! – она дружелюбно обняла смущённого парня, и даже Артур Катон дружески пожал ему руку, заинтересовано смотря на то как ленты снова втягиваются в металлический кругляш.


Следующим в сопровождении двух слуг подошел, точнее подплыл на суспензерах Эрго Клахира, который так и не оправился от потери ног во время инцидента на Бел Самоне. Его Артур приветствовал куда теплее, а Мария встретила сочувствующей улыбкой. По мгновению руки «Смотрящего в ночь» было сорвано покрывало с большого контейнера в котором оказалось тело Калахирского РакоСкорпиона, грозного подводного хищника, что водится на самом Дне планеты, наводя ужас на фермеров и другие формы жизни. Длинной пятнадцать метров, а шириной все пять, эта была абсолютная форма уничтожения, выведенная природой, которую только можно представить на Калахире. Казалось бы ничего особого и многие гости замерли в недоумении, но понимающие люди переглянулись чешуя этого зверя ценилась на вес алмазов, такой подарок вполне мог потянуть на десяток миллионов, если конечно его решат продавать!


Дальше потянулась вереница прочих лордов, среди которых довольно скромно прошла Виктория Рейвен преподнесшая крупный звездный опал «Корона Ауридона» и София Кносс, преподнесшая одну из реликвий своего Дома еще времен Конкисты, реактор корабля, который видел еще самого Матиаса «Паломника», ну а представитель Дома Като скромно вручил молодоженам золотую корзину полную соляри.



Большое удивление вызвало прибытие лорда Йохана Ордо, известный затворник появился в окружении своих знаменитых воинов «Стражи последнего часа», которые казалось не на миг не отступали от него. Даже когда тот приблизился к молодоженам, чтобы вручить Артуру Катону весьма простого вида закрытый ларец, они крайне неохотно остались за границей установленной гвардейцами Дома Катон. И конечно же снова сразу сомкнулись вокруг него как только лорд вернулся обратно после того как открывший крышку Артур Катон удовлетворенно кивнул и похлопал Йохана по плечу.


Лорд Таро Нихон, все это время находившийся как не странно в свите Артура Катона, что вызывало весьма странные взгляды на него со стороны аристократов Дома Кносс преподнес весьма скромный подарок состоявший из каких то документов, пусть и красиво упакованных, что впрочем не удивительно от Дома находящегося на гране финансового коллапса, но разразился целой речью.

- Мы все знаем лорда Артура Катона с лучшей стороны. Мы знаем, что дом Катон гордиться своими научными достижениями и не стесняется их использовать на благо всего сектора. Взять хотя бы недавнюю разработку: анти-изотоп «А-Мен». На ней можно было бы сделать миллионы соляриев, но вместо этого дом Катон подарил ее всем нам, чтобы любой подданный империи мог поселиться на радиоактивной планете и добыть ее богатства во имя процветания всего человечества! Этому Дому как никому будет понятна боль дома Нихон, мы с большим трудом смогли получить право разработки Око Демона, к сожалению, две вражды и последующая за ними канли обескровили наш Дом и не позволили нам выделить достаточно средств для завершения проекта. В этом месяце имперская картографическая служба отобрала у нас права на разработку системы. Однако Дом Нихон смотрит выше своих собственных интересов, он смотрит на интересы всего сектора как и Дом Катон. А интересы сектора, а особенно корпоративного сегмента, требуют больше энергии на развитие и рост как для Благородных Домов, так и для имперских независимых корпораций. Мы уверен, что Дом Катон сможет подхватить упавшее знамя дома Нихон и закончить освоения Око Демона. А чтобы ему было легче, мы передадим наши наработки по картографии, определения свойств системы и самое главное…мы передадим технологию, без которой проект невозможен, технологию защиты от губительных свойств этой системы. Призываем все корпорации поддержать Дом Катон в этом начинании. Надеемся, что этот подарок сэкономит дому Катон сил и времени и позволит создать Артуру Катону что-то действительно великое, достойное своих предков.


Но несомненно всех затмила Агата Теннери, она гордо вышла вперед и взявшийся словно из ниоткуда ветер растрепал пышные золотые волосы, словно удивляясь и радуясь тому что в кои то веки они не были уложены в сложную прическу, что могли развиваться свободно словно золотое знамя напитавшееся лучами солнца.

- Артур! Здесь много тебя хвалили и дарили немало подарков, но я считаю воину и сыну воина, нужен иной подарок! Особенно когда он ведет войну защищая сектор Маракор от вторжения чужаков! – она бросила косой взгляд на лорда Чамона – лучший подарок воину это оружие! Дом Катон бережет Акрос, он хранит его девственную природу, даже в такой тяжелый час не решаясь запустить заводы и промышленность, так пусть же эта щепетильность не станет преградой для доблести! Дом Теннери дарит то, что сам ценит превыше всего! Нам не жалко ничего для защитников сектора!

За спиной девушки зажегся голографический экран, на котором был виден космодром Титании где ровными рядами стояли огромные танки «Бегемот» и тянулись бесконечные ряды люцийских жеребцов в полных доспехах с притороченными у седел мечами и свернутыми в компактную скатку боевыми доспехами. Их было так много, что казалось их хватит на целый корпус! Этот подарок исчислялся уже не миллионами, а десятками миллионов соляри!

- Благодарю леди, - поклонился девушке Артур Катон – ваш дар огромен и он как никогда к месту, он хотел сказать еще что то но еще немало более мелких лордов стремились попасть на глаза патрону со своими поздравлениями и подарками.

Новости одной строкой

Продовольственный кризис в секторе Маракор достиг своего апогея, последняя совершенная сделка с пищей прошла по цене 160к соляри за стандартный космо-контейнер. Но это пол беды – пищи просто нет в продаже, оставшиеся производственные мощности работают на пределе, но этого не хватает. На Равнике самой населенной и соответственно уязвимой в этом плане планете сектора свирепствует голод.

Бене Тлейлаксу выступили с заявлением, что они могут наладить производство продовольствия если им будет передана какая-нибудь хоть сколько-нибудь плодородная планета в секторе.

Сильный Малый Дом Рифат и Сильный Малый Дом Кносс заявили о заключении оборонного пакта, союз двух сильнейших мейдаров сектора Маракор стал реальностью!

Знаменитому корпусу «Тонкая белая линия» Дома Грасиа милостью и благоволением серидар-маркизы Перфекто Агаты Грасиа, королевы всех перфо даруется право стать личной дружиной королевы. Слава воинам! Слава королеве!

Его сиятельство, герцог Катон, сердечно приветствует создание политической межпланетной организации «Зеленое небо», преследующей цели мирного, политического движения навстречу освобождения доброго народа уршилу и призывает представителей организации прибыть на Акрос, дабы провести встречи с фракциями Великого Сената на предмет её возможного представительство в оном.

Великий Дом Нгонго несет огромные потери во вражде с Великим Домом Кайр, уже полностью потеряна одна из лун Мба! Примечательно, что войска самого лорда Симиона почти не участвуют в боях, основу его сил составляют наемники из других Благородных Домов.

На Санторине объявлено военное положение и чрезвычайный призыв в армию Благородного Дома! Все способные держать оружие аристократы обязаны явиться «людно и оружно», по слухам это не вызвало большого восторга на планете, так как поводов для таких чрезвычайных мер нет.

Армия Дома Теннери сейчас самая большая в секторе Маркор по подсчетам аналитиков в ее состав входят пять полноценных корпусов, снаряженных для войны в любых условиях! Первая Ударная армия Дома Теннери имеет в своем составе и линейный и ударный и даже осадный корпус и может решать любые задачи на поле боя!

Великий монастырь Святого Матиаса «Паломника» обещающий стать уникальной достопримечательностью сектора достроен в кратчайшие сроки! В безмерной щедрости Великий Дом Катон передает его Ордену Бене Гессерит! Уже в следующем месяце будет он освящен и откроет свои двери для паломников, а пока тысячи сестер и миллионы трудников прибывают на Тарнию!

Огромная армада кораблей шахтеров Дома Ордо буквально наводнила Алмазный пояс несмотря на запрет на это введенной Родом Квентило, когда же патрульные корветы попытались арестовать суда им был дан такой отпор фрегатом «Тарния» и множеством истребителей, что те могли только бежать под защиту станции Доминант! Дом Ордо же приступил к разработке рудных богатств Пояса сгоняя с самых лучших месторождений независимых шахтеров.

Дом Калахира колонизировал и официально зарегистрировал как свое владение ключевую систему на звездном пути между Ближнем поясом и Анклавом Дальних звезд известную как Точка. Кажется, скоро таможни акул появятся еще и там!

Очередное чудовищное преступление нихонской военщины потрясло сектор! Преступления этого Дома просто невероятны! Когда на Таиро прибыли солдаты Дома Грасиа, чтобы совместно с планетарными властями арестовать преступников, те не только ответили стрельбой на законные требования местных серидаров Орлонов и Вентури, но и открыли огонь по перфо поставив под угрозу жизнь самой Агаты Грасиа, которой только чудом удалось уцелеть! Покушение на убийство мейдара сектора Маракор, такого еще не было в списках их преступлений! А как огненный восклицательный знак во всей этой истории стал подрыв нихонцами самого мемориала мастера Хару, когда воины правопорядка вошли в мемориал! В результате этого чудовищного деяния одной реликвией в секторе стало меньше.

На Акросе ширится популярность декадентской и упаднической культуры, депрессивные музыкальные исполнители, культ излишеств или же культ избавления себя от бессмысленности жизни превращают молодежь Великого Дома Катон в амеб.

Серия пиратских нападений на фактории Дома Рейвен нанесла внушительный ущерб экономики Донны, в отсутствие патрульных эскадр фактории были фактически ничем не защищены и многие из них были ограблены, а некоторые, находящиеся в самых глухих уголках сожжены!

Весьма скромно прошла церемония бракосочетания еле живого Птолемея Кносса и Лиллен Морейл Иронейл, такой неравный брак несомненно нанесет ущерб репутации и голубой крови Санторианцев, но наверняка принесет верность семей Иронейл и Айронфист.

Торговая станция ОСПЧТ «Каитано» по ходатайству практически всех Домов Благородных сектора и при противодействии одного только Дома Калахира перемещена в систему Корелион, отчисления за аренду территории системы ее серидарам будут по слухам весьма велики.

Решением геральдической комиссии Ландсраата, по просьбе жителей планеты Меридо и по ходатайству Дома Кносс основан Дом Стилснейк с предоставлением ему лена на планете Меридо!

Блистательная речь Дурама Ладдела Чама на сессии в Стеклянном Дворце произвела фурор на Кейтейне, ее транслировали даже по-местному голо-виденью и дважды повторяли. В ходе своей страстной, но юридически выверенной речи светило юриспруденции полностью опроверг все обвинения, выдвинутые против Дома Рейвен. Правда у компетентных экспертов возник вопрос, не дешевле ли было заплатить все штрафы и кого-нибудь примерно наказать, чем оплачивать занебесные гонорары адвоката.

Прибывший на Меридо промышленный и торговый магнат Вальтер Корви в кратчайшее время учинил настоящую финансовую бойню среди и так потрепанных корпораций планеты, сначала обвалив их акции, а потом скупив большую часть. Он провел целую серию слияний и поглощений общим счетом почти на пятьдесят миллионов соляри в результате которой стал собственником почти всей промышленности планеты не принадлежащей Дому Стилснейк и Дому Верниус.

На Калахире началась настоящая война среди аристократов, семьи Раттена и Штауфрины сошлись в настоящей смертельной схватке, где в живых останется только один. Многолетнее игнорирование проблемы со стороны правящей семьи не оставило иного выхода для аристократии как самим решить свои проблемы.

Мятежный мастер Гиназа Майлз Вархейм заявил о создании Школы воинов, которая не только привьет юношам нужные навыки, но и задаст правильные моральные ориентиры. Большая космическая станция где будет располагаться «Школа Вархейма» уже доставлена в его владения, а Бархатная комиссия Ландсраата приступила к рассмотрению предложения о закреплении за Майзлом как аристократом удерживаемых им десятки лет территорий. Если это удастся, и он разрешит движение по Великому Пути то на Владение Вархейма прольётся золотой дождь!

Огромные территории на Люции и Варваре переданы Домом Теннери в использование Ордену Бене Гессерит, это должно стать залогом долгой и продуктивной дружбы между серидар-лордом Северином и Общиной.

Корабли мусорщики Дома Ордо начали разбор остатков уничтоженных кораблей на Бел Саммоне, вместе с судами Калахира они очистили проходы для обычных судов, теперь в системе есть хоть какие то безопасные маршруты.

Серьезно лихорадит коммерческий сектор на планете Эр Хель и все из за проблем в работе Торгового флота - из за сбоя графика движения судов метрополия Дома Эрлан не получает все необходимые для нее товары - в магазинах наблюдается пока небольшой, но существенный дефицит, местные предприниматели начинают закрывать лавки и конторы, а и так слабый биржевой сектор лихорадит.

Владения Дома Кнос на планете Тарния переданы в феод семье Айронфист, напоминаю это уже вторая семья, получившая такое огромное держание! Поистине, благословенны и счастливы аристократы Дома Кнос!

Огромное количество бывших сардаукар прибывают на Акрос дабы поселиться там после отставки, особняки гвардейцев растут словно грибы после дождя, кажется скоро каждый второй ветеран гвардии Корино будет проживать в Маракоре!

Драма разыгралась на Сатурионе, корабли Дома Кносс в рамках контртеррористической операции направленной как ни странно против Фронта освобождения Уршлилаку атаковали фактории и станции во внешнем и внутренних поясах планеты. Атака не только уничтожила все оборонительные укрепления и все фактории, но и повлекла немало жертв среди мирных шахтеров свободных кланов, которых руководство операцией назвало достойными сожаления, но необходимыми жертвами для спасения остальных от проникших туда боевиков ФОУ. Но еще большие потери понесли местные жители от последующего прихода сотрудников корпорации «Фордж спейс индастриал» которые по слухам просто расстреляли руководство некоторых кланов и начали возведение большой станции прямо в центре внешнего кольца. По предварительной информации своих факторий лишились даже Благородные Дома сектора.

Разорванный надвое Великий Путь постепенно приходит в упадок и тащит за собой экономику всего сектора, а стало быть с довольство населения планет, которые ощущают себя живущими в каком то захолустье.

Цена спайса в секторе Маракор упала до рекордно низкой цены в 400к соляри! Учитывая такое снижение цены огромные закупки тут же сделали Дома Эрлан, Калахира, Рейвен, Грасиа. Таким образом спайсовой пряности сейчас в секторе просто нет, секторальный координатор обещает с одной стороны организовать подвоз в ближайшие месяцы, с другой стороны инициировать расследование о соблюдении «Закона о недопущении излишков пряности», согласно которому Благородный Дом не может хранить более 10 мер спайса. Спайс – это не средство накопления! Спайс - это кровь империи, и она должна течь! – заявил координатор.

По итогам заседания в Стеклянном Дворце, по делу об убийстве солдат Дома Грасиа войсками Дома Катон вынесено следующее решение. Жалоба признана обоснованной, а вина Дома Катон доказанной. Трое офицеров непосредственно командовавших военной операцией приговорены к каторге, Великому Дому Катон надлежит выплатить компенсацию Дому Грасиа в размере 8 миллионов соляри.

На Донне ширится недовольство затяжной войной и непомерными налогами, толпы рабочих на заводах уже не просто ворчат, а порой уже устраивают стачики – «Не робей, Андрей, смелей, Андрей! Ешь людей, Андрей!», «Дюка заказали свои. Свои же и отомстят.», «Сами в цепях и скуем цепи Маракору» такие кличи слышны среди простого люда планеты.

Флагман Белифонта Мрачного снова был замечен на комических путях, пришло сообщение что он вырезал экипажи двух космических транспортов отправив набитые изуродованными телами корабли в сторону Точки.

Организованная преступность набирает силу в секторе, даже на благословенном Перфекто целые города попадают под власть преступных синдикатов, куда смотрит королева перфо?

Дом Калахира и Дом Грасиа подписали соглашение по совместному ведению исследовательской деятельности в ленной системе Дома Калахира.

«Велунд» корабль-улей Великого Дома Фитзер ведет какое-то масштабное строительство в системе Корелион, сотни строительных челноков снуют по всей системе!

Дом Нихон лишен прав на систему Око Демона, так как имперской картографической службой выявлено, что Дом Нихон не разрабатывает указанную систему и эвакуировал из нее все свои объекты и персонал.

Экспедиция Ментатов под руководством Дома Като наконец то углубилась в регион Дна и уже, почти сразу обнаружила богатейший астероид, состоящий практически полностью из лунных опалов! Это ли не везение?

Корпорация «Нарко Глобал Трейдинг» с помпой вышла на экономическую арену, это компания занимающаяся продажей легальных наркотиков вроде природной «семуты» и искусственного «бинака» приобрела табачные плантации на Перфекто и Меридо и открыла свои представительства на этих мирах. Если вы хотите доброго и безопасного кайфа, не ешьте «блерм» и «баррагоз» прилетайте к ним! Только сертифицированный продукт!

Масштабный экономический кризис шагает по Джампуру, он уже перекинулся с внешнеэкономической деятельности на внутренний рынок. Фирмы банкротятся, предприятия сотни лет управляемые одними и теми же семьями, уходят с молотка, все инвесторы фиксируют огромный отток капитала с планеты. На все это накладывается визит проверяющей комиссии от Картеля, который вверг деловых людей планеты в панику.

Целая серия диверсий произошла на Тенитопи, Блюкапе и Близнецах, под ударом оказались промышленные и инфраструктурные мощности Домов Ликиз и Като. Так стало известно, что в результате самоподдерживающейся реакции направленного излучения вышел из строя целый сегмент орбитальных энергостанций на Блюкапе. А взрывы в распределительном центр Тенитопь-техно полностью парализовали производство на планете Тенитопь.

С огромной помпой Дом Катон объявил о том, что долгие месяцы разработки закончены и универсальный профилактический анти-изотоп «А-Мен» прошел стадию испытаний! Теперь для человечества не будет преградой радиоактивность планет до второго круга ограничений, сфера расселения великой расы увеличится многократно! Но самое главное, в безмерной щедрости своей, заботясь только о процветании человечества Дом Катон не присовет себе это открытие, он дарит свой патент на чудо-препарат человечеству! Свят человеческий мозг! Святы и плоды его! Благословенна щедрость герцога Козимо!

Падишахом –императором Эльрудом IX Корино и директоратом Общественного совета за передовую и честную торговлю Дому Калахира дарована привилегия – статус наблюдателя с правого совета при Директорате Картеля. Эта весомая должность несомненно серьезно усилит позиции этого Дома в торговых делах.

С большой помпой на Донне было отпразднован день рождения лорда-атамана Андрея Рейвена, состав гостей был хоть и не слишком обширен, но внушителен.

Скончался сенатор Великого сената Акроса, глава фракции «Путь меча» Касиан Лейм, его тело нашли разорванным на клочки прямо в собственном саду. Большая потеря для сената и всех драко Акроса.

Дом Като согласился компенсировать потери Великого Дома Катон при обстреле его судов в системе Мистраль, взамен герцог Козимо отказался от уголовного преследования виновных.

Люция сейчас самый оживленный торговый узел сектора, там по приблизительному подсчету сходятся сразу шесть регулярных торговых маршрута, а орбитальные причалы испытывают гигантскую нагрузку, не справляясь с такими объёмами!

Дома Ордо и Теннери покинули свои базы на Трамплине под давлением Великого Дома Катон, который подал заявку на регистрацию планеты в свою собственность по праву колонизации, кажется финальная точка звездных путей будет под контролем Великого Дома Катон.

Легендарный вольный торговец Иохимо Нагунаво вернулся в сектор Маракор после почти десяти лет странствий на Южном Фронтире, известный как непревзойденный торговец редкими артефактами и старинными знаниями он славиться тем, что может достать что угодно и продать это…втридорога конечно.

На Акросе умерло старейшее на планете дерево – «Небесного старца» убило не время, а инфекция кислоты, которую впрыснули неизвестные в древесного исполина. Акрос оплакивает свою потерю.

Текущий уровень подъема пыли в секторе остановился на широте Дюреса.

Прогулки с философом. Новости Артизии. Артизия.

- Ясу имперским подданным во всем сонме миров человеческой расы. Сегодня я, Декард Пелос хочу поговорить с вами о чести, благородстве и неписанных правил поведения, принятых среди Благородных Домов. – ученый снова прогуливался по саду в своей неизменной белоснежной тоге.

- Все вы знаете о вражде, тянущейся уже не первый год между одним из самых древних Домов Ландсраата, Великим Домом Катон и молодым и чрезвычайно активным Великим Домом Чамон. Прошло уже несколько битв в которых победа в основном оставалась за Домом Катон и в первую очередь, потому что в Маракоре как и в большинстве секторов в Центральных мирах ограничено присутствие вооруженных сил Домов, которые не обладают владениями в конкретном секторе, а соответственно стратегическая инициатива всегда на стороне Дома Катон. Так было. Пока один из Домов сектора не передал, просто подарил, свои владения в центре сектора Маракор Дому Чамон, фактически открыв доступ в этот сектор молодому и хищному Дому. И сделал это, как не удивительно Сильный Малый Дом Грасиа.

- Почему удивительно? По целому ряду причин. Одним своим действием он нарушил целый ряд неписанных, но общепринятых моральных норм Благородных Домов.

- Иными словами выражусь так - Имел ли право он поступить так как поступил? Юридически, несомненно. Морально? Вот тут другой вопрос.

- Рассмотрим ситуацию в целом и пройдемся по ней детализировано.

- Самое первое, это конечно кровь. Та самая кровь в жилах которой Дом Грасиа придает такое большое значение. Дом Грасиа ближайший родственник Дома Катон. Является ли предательский удар в спину братскому по крови Дому достойным деянием? Конечно нет.

- Даже если абстрагироваться от всего остального, то подставить подножку родному брату, когда тот из последних сил бьется с врагом дело безусловно постыдное и это понимают все. Даже представитель весьма расположенного к Перфекто Дома Рифат, наследник и брат главы дома Карл Рифат вернувшись с церемонии обручения с наследницей Дома Кносс высказался следующем образом.

«Все знают мое отношение к Великому Дому Катон который много лет манкировал своими обязанностями патрона сектора и не достоин этого высокого звания, я не имею ничего против благородной войны, обычаев которой, пока по крайней мере, придерживаются оба Дома, но вмешательство…а я не могу назвать подарок в виде владений в ключевой части сектора по иному…в чужую вражду, смотрится неблагородно. Я даже не говорю о том, что в сектор где и так тесно трем Сильным Домам, а теперь сюда пришел еще один Великий Дом.»

- Таким, естественным образом мы переходим к тому, что сектор Маракор испокон веков славился своим единством в деле противодействия внешним силам. Какие бы не были конфликты внутри, благородные Маракора всегда единым фронтом выступали против внешних сил. От «Восстания багровых небес» до «Радостной войны», от «Флота всех флагов» до «Войны стрекоз» всегда сектор давал консолидированный отпор внешним врагам. Я хочу сказать, что обмен и даже подарки владениями между Благородными Домами периодически происходит, но дар, который приводит в сектор пространства чужой Великий Дом, который несомненно начнет устанавливать здесь свои порядки всегда считался не слишком достойным поведением. Можно сказать своими действиями Дом Грасиа подорвал само понятие Маракорского единения. Послушаем, мнение всегда нейтрального и беспристрастного Фостия Ляроша.

«Маракор не проходной двор. Не игровая площадка для великих. Одним из огромных достоинств Дома Катон было то что он вел свои войны далеко за пределами сектора и никогда не раздавал его территории чужакам, хотя подобных возможностей у него была масса. Наоборот он всегда рьяно боролся за сокращение территорий и влияния чужаков в секторе. Молодой и хищный Великий Дом еще заставит всех нас плакать. Если Агата Грасиа думает, что Эвелин Чамон сокрушит Катонов и успокоиться он ошибается. Чамон не остановиться пока не подчинит себе весь сектор. Сможет ли остановить его Дом Грасиа пустивший его в наш сектор? Сомневаюсь.»

- Третьим звеном нашей логической цепи будет сама личность главы Дома Чамон о которой уже было сказано выше. Все привыкли что молодые, агрессивные и пасионарные Дома позволяют себе много большее чем другие - более древние и спокойные Дома. Многие любят даже термин спящие и проснувшиеся Дома, но я скажу проще - Дом Чамон переживает настоящий взрывной рост после того как немногим более ста лет назад получил свой статус и похоже не собирается останавливаться на этом пути. Он развивается агрессивно, жадно и не считаясь с условностями. Так что не удивительно что подобный новый член узкой Маракорской семьи вызывал большие опасения. Их озвучил так же Северин Теннери во время свадьбы своей сестры с Квентином Дайкисом

«Когда-то давно мы все мы взяли на себя клятвы, их было много, но одну я запомнил навсегда. Не предай своего господина! Не предай своего брата! Не предавай своего друга! В час нужды не вонзи нож в спину близкого своего! И что я вижу! Я вижу, как Маракор стал источником лжи и предательства! Дом Грасиа задал новую моду в этом! Как задают ее в новомодных нарядах! Стоит ей лишь чуть измениться и они уже бегут за новым господином! За новым хозяином! Ибо Дом Чамон не друг, не брат, он хозяин, под которого они желают лечь и положить весь Маракор! Кровь права, говорят они? Они предали свою же кровь! Вы не любите герцога? Если у вас есть обиды, так объявите о них! Объявите рокош, обявите канли! Поступайте как дворяне и рыцари! Или это всего то зависть младшего перед старшим? Но вы потеряли честь и благородство! Вы зовете в сектор, который долгие годы был святым для нас чудовищ и безбожников, изгнавших Защитную миссию со своих планет. Тех, кто истребил монахов на Копере и разрушил монастыри Общины в своих владениях на Фронтире! Вы зовете чужаков, вы отдаете им земли, которые вам самим подарил Дом Катон!
Катон, который все еще ваш патрон и еще ваш герцог, даже больше он все еще ваша кровь, ваш брат с которым у вас один дом! И вы приводите в отчий дом врага! Вы бьете своего старшего брата в спину! Приведя сюда в Маракор врагов не только Дома Катон, врагов всех нас кто не готов склониться под ярмо вы запятнали свою совесть, свою честь! На вашей совести будет все что будет происходить теперь в секторе! Помните об этом и живите с этим Дом Грасиа. Дом лжецов-лицемеров и предателей!»

- Очень эмоциональное, но очень живое выступление. Вы видите, что Благородные Дома сектора крайне обеспокоены действиями Дома Грасиа…которые даже при всей расположенности к ним трудно назвать рыцарственными. Даже такие их симпатизанты как Дом Рифат в лице пусть не правящего лорда, но одного из правящей семьи не очень позитивно высказываются о происходящем, те же Дома, которые не слишком хорошо относятся к «королеве всех перфо» допускают куда более жесткие высказывания. Посмотрим что будет дальше и как повернётся колесо судьбы, но если Дом Чамон не изменит своим хищническим привычкам то тень его деяний неминуемо падет и на Дом Грасиа.

«Мир на двоих». Новости Центральных миров. Тау Бор.

В небольшой студии, сплошь покрытой голографическими экранами обнявшись стояли Дона Дюк и Шакор Ксарк, они о чем-то разговаривали и вдруг как бы невзначай заметили камеру.

- О привет, мы снова с вами – Донна и Шакор! – улыбнулась девушка.

- Да, привет, привет.

- Не так давно мы освещали церемонию завершения Вражды между Домами Кносс и Нихон, но как это не печально война разразилась снова, приобретя еще более страшные очертания – теперь это уже Канли.

- Да, наконец то воины взяли в руки мечи и решили заняться тем, что они и должны были сделать, а именно пустить кровь друг другу.

- Это ужасно!

- Это лучший способ не давать крови застаиваться, война - это обновление, война - это развитие. Так гласит Хартия Империи и она права. Если не будет войны мы скатимся к той же деградации что была во времена Земной Федерации!

-Я все-таки считаю, что нельзя так вот радоваться войне.

-Если война - это не кровавая бойня, а чистая и благородная война дворянских дружин, то почему бы и нет? Вот посмотри сюда, несколько месяцев Дом Нихон прикрываясь статусом наёмника дикарей из Дома Эрлан бесчинствовал в системе Тиамат – это позорная бойня, а не война. Но может быть она скоро станет чем-то большим, я верю в воинский дух Дома Нихон! Посмотри какой красавец.

Зажглись голографические экраны изображая систему Тиамат с мельчайшими подробностями, огромный коричневый оплывший шар планеты, мелкие астероиды внешнего кольца, корабли Дома Эрлан снующие тут и там и наконец огромная махина звездного линкора, висящего на орбите.

- Просто вершина технологий! Двойной бронированный корпус, усиленное лобовое бронирование, не одна, не две, а сразу три артиллерийские палубы, целых две башни главного калибра и вишенка на торте - основной кинетический калибр! Так называемое орудие класса «Гигант», такое ставят только на орбитальных сверхтяжёлых крепостях это неплохой аргумент в любом споре. Венец промышленного милитаризма! - Шакор Ксарк обошел по кругу линкор и ткнул указкой в область вокруг него и там загорелось пять меньших проекций – а ведь еще пятерка корветов и все это «Ударная эскадра» Дома Нихон. Линкор и его охранение, просто и элегантно.

-Вокруг них осуществляют дальнее охранение наниматели и возможно союзники, шесть корветов Дома Эрлан, известная в узких кругах эскадра «Волки Борхо» - защебетала ведущая - а тут, в нижних слоях атмосферы еще и фрегат «Тюр» осуществляющий поддержку наступающих войск, вон он там внизу, маленький такой!

- Да, а там где то на поверхности планеты, затаились и остатки флота Дома Рейвен, хотя не затаились… смотрите весьма странное поведение флота донийцев, такое ощущение что они поднимаются в воздух маневрируют и садятся снова. Хаха, да они просто заставляют хельцев дергаться на каждый чих. Впрочем, это глупая игра, все равно им на орбите ничего не светит. Вон смотри «Волки Борхо» уходят на окраины системы, а их место в дальнем охранении планеты занимают корветы нихонцев. Они просто игнорируют их! Хахаха. Непонятно на что вообще рассчитывали вороны своей детской выходкой, слегка пощипать нервы?

-Может быть на это? Смотри корвет – девушка указала указкой на стремительный огонек выскакивающий из атмосферы, ловким маневром разминувшись с «Тюром» он взобрался на орбиту и обогнув странно неподвижный «Ямато» отработал торпедную атаку в дюзы линкора. Обе торпеды разорвались прямо на цели и только тогда начали медленно работать первые орудия на многочисленных палубах линкора.

- Ахахаа, он даже не смог пробить броню на дюзах! Это просто смешно, это бой или комедия? Он заходит снова и снова не может пробить бронирование, господи Создатель, это просто позор.

-А почему так криво стреляют канониры нихонцев, корвет уже минут двадцать пытается что-то сделать линкору, а они не могут даже попасть по нему, они что там пьяные или спят? Почему работает только десятая часть орудий?

-Ничего-ничего, смотри – Шакор указал на вздрогнувший линкор, который внезапно начал активно маневрировать, выводя корвет из почти мертвой зоны, на возвращающиеся корветы нихонцев и хельцев и активно засветившиеся поля линкора свидетельствующие что кто то занялся их управлением.

-Да, вот и все – грустно сказала девушка, когда линкор словно снова научившись стрелять парой точных выстрелов повредил двигатели корвета, а потом просто разорвал его на части полным бортовым залпом.

- Весьма странный способ самоубийства.

-Но смотри как корабли обеих эскадр рыщут над планетой, теперь они снова будут внимательны, а не столь самоуверены.

-Взбодрить осаждающих ценой боевого корабля? Так себе идея. Я кстати вообще удивлен, что доннийские пилоты пошли на такой бой….они как бы сказать храбростью говорят не отличаются. Я думаю сейчас линкор ….эээ…это что такое?

-Ммм…хайлайнер очевидно.

- Да, но что он выгружает, смотри какое пестроцветье!

-Пустоцветье ты хочешь сказать? – ведущий пристально смотрел на строящиеся в боевой порядок корабли под самыми разными флагами.

Центральное место занимали корабли со знаками лабиринта на боках, семь корветов выстраивались знаменитой косой линией, слегка напоминающей крыло ястреба. Правый фланг построения занимала пестрая толпа из пяти корветов под разномастными яркими голографическими флагами – перекрещенные черные копья, алое солнце с крестом внутри, падающее с неба объятое пламенем копье и колесо сансары. Левый же фланг занял средний облегченный носитель «Тарент» с которого уже взлетали боевые стрелокрылы, тяжелые многофункциональные истребители, пилотируемые только особами самых знатных кровей.

- Они серьезно? Двенадцать корветов и носитель против одиннадцати корветов, фрегата и линкора? Да они самоубийцы, я бы на месте капитанов судов даже не стал задумываться и немедленно отступал.

- Может они надеются, что флот Дома Эрлан не поможет нихонцам?

-После всего что те для них сделали? Хотя да, бывает, что политическая целесообразность перевешивает вопросы чести.

-Погоди, может до этого и не дойдет. Выгрузка из хайлайнера в прямой видимости противника идея весьма рисковая, вон смотри нихонцы уже сообразили, что что то не так, странно они маневрируют как то неуверенно, как будто действия кораблей не согласованы между собой. Ха, а вот «Ямато» свое дело знает, хотя это не слишком благородно как-то…

Линкор Дома Нихон и не думал ждать, когда все корабли покинут трюм хайлайнера и выстроятся для боя, рявкнули башни главного калибра, а потом с диким гудением и ярко видимым освещением разряжающихся накопителей послал свой гигантский снаряд вперед основной кинетический калибр. К счастью для Дома Кносс канониру линкора приходилось сильно осторожничать что бы не задеть хайлайнер и лишь один из снарядов нашел свою цель, зато правда вошел точно в нос «Антеросу» превратив носовую часть корвета в подобие раскрывшегося цветка, судя по всему рубка уцелела, но как боевая единица корабль перестал существовать. Тем временем корабли дома Кносс наконец то пришли в движение, а на экранах судов появилось изображение командной рубки корвета «Мелеагр» в центре которой стоял опираясь на огромный двуручный меч сам граф Птолемей Кносс .

- Внимание, всем! Я Птолемей Кносс пришел за своим кровником и горе тому, кто встанет между мной и им! – старик был невероятно грозен в этот момент, длинные белые волосы покрывали его причудливо изукрашенный доспех словно плащ. - Я не знаю там ли ты Ямамото, но я помню, как ты со своим проклятым кораблем убил, подло и предательски, как и все что ты делаешь моего брата. Я долго ждал, но сегодня Амфитрион будет отомщен, я сотру этот проклятый корабль с лика вселенной.

- Рыцари Санторина, мои вассалы и воины! Пришел день мести и чести, сегодня решится все, без своего монстра Дом Нихон лишь жалкие бандиты, побирающиеся по краям звездных дорог и сегодня мы лишим жизни этого стального убийцу. Долг вассала – следовать за господином, но долг сюзерена идти первым в самое жаркое горнило боя, и я пойду первым! Я принимаю на себя бремя Воителя! – вытащив родовой меч граф поцеловал крестовину, сделанную в виде коронованного солнца, под вскинутые в приветствии руки команды.

-Клянусь честью, я с вами в жизни и смерти! – Стефан Фио прижал вскинутую наискось ладонь к своему плечу – Воитель с нами! Воитель с нами!

И голосу пожилого адмирала отозвался многоголосый мужской хор со всех кораблей Дома Кносс, вытащивших свои мечи и клянущихся умереть или победить рядом со своим сюзереном.

«Вновь Олифан на битву зовет, эй воин седлай коня, я в бою прославлю свой древний род, а барды прославят меня. Мне не изменит Нотунга сталь в смуте кровавых бурь, верен хозяину Дюрандаль, ждет сечи Эскалибур.»

Несмотря на то, что корабли Дома Кносс явно не составляли единый организм эскадры, они все как один рванули вперед, словно окрыленные звучащей на общем канале песней, а вот корабли прочих Домов двигались нерешительно и даже осторожно, все-таки превосходство противника было подавляющим.

-Друзья, родичи. Я выбрал свою судьбу и пойду по своей тропе чести и один, я не буду просить вас, о чем, то или заклинать кровью и долгом. Каждый сам выбирает свой путь, и я свой выбрал, я скажу лишь одно. Я сейчас не глава дома Кносс я рыцарь, такой же, как и вы. Пусть мой сын закончит мои дела и поднимет мой меч если я паду. Все, кто любит меня за мной!
Сказать, что речь старого графа подействовала мгновенно нельзя, но один за другим корабли дворянских родов устремлялись вслед санторианцам и очень скоро уже и с них на общей частоте звучало.

«Путь воина - смерть, так рок начертал свой непреложный закон. Каждому будет свой Ронсеваль, у каждого свой Ганелон. Карканье ворона - Рагнарек, эй, воин, седлай коня! Когда я сердцем приму клинок, пусть боги примут меня!»

Корабли атакующих стремительно, хотя и не слишком организовано рвались вперед выставив на острие атаки «Мелеагр» чья раздутая кормовая настройка была украшена личным гербом Вориана Атрейдеса свидетельствовавшего о том что легендарный реактор «Сердце рыцаря» нашел свой приют именно на этом корвете. Над корветом гордо реял личный штандарт Птолемея, настоящий рыцарь первым идет в бой и ведет за собой остальных, а все кто делают иначе лишь трусы прикрывающиеся благородным званием!

- Я исполняющий обязанности мастера над оружием Дома Нихон, мастер-пилот Ало Ноо принимаю твой вызов. Сегодня ты умрешь. – прозвучало, едва пробиваясь сквозь песню на общем канале и корабли нихонцев тоже пришли в движение.

Прямой противоположностью торжественным речам и клятвам стал подход Дома Нихон, который открыл шквальный огонь как только корабли атакующих отошли от хайлайнера, корветы прикрытия построились веером прямо перед ним готовясь перехватывать атакующих, а вот «Волки Борхо» оттенившись от своих позиций просто-напросто закрыли собой наиболее уязвимые части линкора выступая в роли живых щитов. Целью корветов Дома Кносс было максимально быстро сблизиться на дистанцию торпедной атаки с линкором, но увы ястребиное крыло почти сразу сломалось, все таки такие сложные построение вне обученной эскадры почти никогда не работали и потому у линкора было время на пару залпов чем он и воспользовался по полной программе. И пусть гигантский снаряд каким-то чудом не попал в стремительно маневрировавший «Мелеагр», зато два остальных не промазали - «Эномай» закрутился волчком после того как снаряд стесал с него почти весь левый борт от носа до кормы, а «Аскалаф» буквально разметало по космосу точным попаданием.
Второй залп был еще страшнее так как он был полностью сосредоточен на личном корабле графа Кносса. Первый пристрелочный выстрел принял на себя «Мигдон» в последний момент закрывший сюзерена своим корпусом и обзаведшийся сквозной дырой в бортах, от второго выстрела корвет ушел глубоким штопором в который его бросил севший в ложемент пилота адмирал Фио, который несмотря на текущую из ушей и глаз кровь, постарев за секунды на годы, все же ухитрился выполнить почти образцово. Ну а последний снаряд из основного кинетического калибра канониры линкора отчаявшиеся попасть в корвет-лидер всадили в один из корветов вольных дворян расплескав содержимое корабля по космосу вместе с кусками корпуса.

Словно два голодных хищника набросились друг на друга корабли Кносса и Нихона, корветы избегая встречных попаданий торпед закрутились друг вокруг друга теряя скорость и изгибаясь в противоракетных маневрах. Носитель с сопровождением и дворянские корветы немедленно завязли в схватке, все таки слаженность действий кораблей «Ударной эскадры» была на голову выше противников, но тройка корветов в главе с «Мелеагром» несмотря на попытки их остановить проскочила охранение и вышла лоб в лоб линкору в расчете поразить уязвимые узлы гигантского корабля…из которых был виден только бронированный нос и орудийные порты верхних палуб линкора, так как все остальное было закрыто корпусами и полями корветов дома Эрлан которые как ни в чем не бывало зависли над ним будто бы это обычное дело парковаться прямо посреди боя. Вариантов у атакующих не осталось, не бить же в лобовую броню и тройка корветов на вираже, от которого старый адмирал снова начал заливать кровью пилотский ложемент, заходя справа нанесла удар в единственную доступную часть линкора, выдвижные огневые галереи правого борта, примыкающие к носу. Казалось бы что может сделать тройка корветов бронированному гиганту, его броня могла выдержать и совокупную атаку десятка корветов, не то что жалкой троицы, может именно по этому полный бортовой залп не встретил отважных, а может канониры побоялись задеть союзников, но редкие выстрелы бортовых орудий не помешали совмещенному залпу торпед ударить в одну единственную точку – крепление дополнительного бронирования закрывающие соединение носового и срединного сегмента. Прочны иксианские сплавы, толсты броневые листы, хитры инженеры прячущие уязвимые узлы от внимательных глаз врагов, но как опытный гладиатор, всегда знающий как одним ударом завалить салусянского быка, так и Стефан Фио нашел нужную точку на шкуре гигантского стального зверя. Первые две ракеты разворотили наружную броню, вторые две пробили тонкий в этом месте корпус, а торпеды с самого лидера рванули непосредственно в энергетическом узле правого борта, вызвав немалый взрыв и разом опустошив накопители орудий.

Тем временем Нихонские корветы показывали настоящий класс, один за другим уничтожая противников, буквально за пару залпов расколов совмещенными залпами два корвета и получив лишь незначительные попадания по себе. Немало атак приняло и поле «Тирента» носитель упрямо пер вперед, пытаясь попасть по вертким корветам из немногочисленных бортовых батарей. Избиение? Было бы если бы не стрелокрылы. Две пары эскадрилий оказались страшным противником для нихонцев, пары набрасывались на корвет и не только буквально выжигали все оборудование закрепленное на корпусе, но и неплохо дырявили не слишком прочные корпуса своими микро-фазовыми орудиями. Истребители корветов просто! Один за другим корветы Дома Нихон замирали, напоминая не боевые машины, а исколотые тысячей иголок куклы вуду. Вынужденные сдерживать тяжелые дворянские истребители и уклоняться от торпедных атак оставшихся двух дворянских корветов корабли нихонцы не могли помешать заходу в мертвую зону крейсера среднего носителя «Тарент», который в сопровождении одной пары эскадрилий спешил на помощь Воителю.

Некоторое время пока две эскадрильи стрелокрылов и корветы были заняты друг другом , «Ямато» демонстрируя чудеса пилотажа на таком тяжелом корабле крутился не давая «Таренту» и подоспевшему «Мигдону» атаковать не функционирующий борт, не потерять слишком много навесного оборудования от атак стрелокрылов и пытался хоть как то применить главный калибр на который удалось наскрести энергию в резервных накопителях, но тщетно. Самым большим успехом стало случайное попадание из основного калибра в зону нахождения эскадрильи стрелокрылов терроризирующих корветы, которая потеряла тройку машин, которые отправились путешествие к планете верхом на огромном снаряде и несколько выстрелов, успокоивших наконец еле живой, но настырно лезущий в бой «Мигдон». А вот первая атака «Тарента» который открыв уже порядком покореженные носовые бронелисты выпустил почти в упор шквал торпед по линкору окончилась неоднозначно, броня линкора легко выдержала удар почти везде, а уязвимую пробоину в правом борту уже прикрывал корвет Дома Эрлан, который от удара полностью потерял поля и впечатался в броню «Ямато». Словно по команде, после этого остальные корабли «Волков Борхо» ринулись в атаку, слитный торпедный залп пяти корветов пришедшийся прямо в раскрытые для нового залпа торпедные шахты заклинил броневые листы и довернувший наконец «Ямато» влепил прямо в шахты снаряд главного калибра, который вызвал цепную детонацию торпед после которой передняя половина носителя разлетелась на куски. Атаки личного корабля Птолемея так же были безрезультатны под новый заход Воителя пилот линкора ухитрился подставить носовую броню которая просто не имел никаких слабых мест.

«И пусть содрогнутся троны богов, и грянет последний бой, и солнце всплывет в пелене облаков отрубленной головой…» - продолжало звучать на общей частоте, но уже не все перекрывающим многоголосием, а отдельными голосами.

Новая атака Воителя, который на этот раз зашел в пикирующем, почти ястребином ударе на рубку линкора стоила серьезных повреждений от орудий непосредственной обороны «Ликаону» который закрыв сюзерена собой лишился всех эффекторов поля и большей части брони и начал отваливать в сторону, впрочем, досталось и корвету-лидеру потерявшему свое основное оружие - торпедные аппараты. Хотя это полностью лишало «Мелеагр» боевого потенциала, это наверное это того стоило, слитный залп торпед снова нашел уязвимое место в броне линкора и будь в строю атакующих не три, а хотя бы шесть-семь корветов могло бы стать фатальным, а так «Ямато» вздрогнул, погасло силовое поле, что то заскрежетало у него внутри опять потускнели уже было набравшие энергию накопители орудий, но он все же каким то чудом развернул огромную тушу и буквально залив огнем пространство вокруг сжёг одну из докучающих ему эскадрилий и отправил вслед «Ликаону» десятки выстрелов размолотившие его корму. Некоторое время словно в художественном голо, стрелокрылы и корветы хельцев играли в догонялки над корпусом гигантского судна снося все под собой как прицельным, так и дружественным огнем. Догонялки стоили жизни одной эскадрилье стрелокрылов, корвету «Деймос» и серьезных повреждений двум хельмским корветам, не говоря уже о масштабных повреждениях выносных орудийных башен линкору, потому что пилоты истребителей не столько пытались сбить корветы эрлана или даже выжить, сколько нанести как можно больше вреда стальному гиганту. В этот момент стало понятно, что все уже решено, стихло пение на общем канале, потерявший острые зубы «Мелеагр» удалялся прочь, унося в себе едва живой от многочисленных ускорений и маневров экипаж, последний выживший дворянский корвет уже убегал от нихонцев, уничтоживших наконец то его напарника и одну из измывающихся над ними эскадрилий истребителей. Немногочисленные остатки, да как остатки – крошки атакующего флота пытались покинуть поле боя. «Ямато» видимо занятый своими внутренними проблемами оставался на месте и бездействовал. «Мелеагр», две эскадрильи стрелокрылов, да последний из дворянских корветов отступали к покалеченным, но еще живым двум своим собратьям пострадавшим в начале боя. Их преследовали трое эрланских и трое нихонских потрепанных корвета, которые уже почти догнали отступающих, когда вдруг резко повернулись и ринулись назад к парящей воздухом, еле светящейся набираемой в накопители энергией, но все еще грозной туше «Ямато». На орбиту медленно и грозно поднимался флот дома Рейвен, который внезапно из мальчика для биться превратился в грозного противника и начинать новый раунд космической битвы ни нихонцы, ни хельцы не были готовы…

-Бедный граф Птолемей, он так старался, у него же почти получился… - проговорила девушка.

- Почти? Ха, я же говорил, что это будет самоубийство. Я лишь не ожидал, что сражение будет таким остервенелым, почти до последней капли крови. Нет понятно, что от нихонцев это можно было ожидать, но Дом Кносс? Пойти на верную смерть и гибнуть с таким фатализмом, только потому что твой сюзерен попросил тебя…

- Все кто любит меня, за мной – прошептала девушка – он дал клятву, «когда я сердцем приму клинок, пусть боги примут меня..»…

- Дурацкая затея с самого начала – неожиданно хмуро сказал Шакор – благородно, красиво, но самоубийственно. Атаковать противника, который в отличие от тебя сведен в организованные эскадры, который превосходит тебя количеством и качеством, только в расчете на отвагу и доблесть…это просто…

- Это путь рыцаря, дракон больше него, но он все равно идет на бой. – уже твердо сказала Донна – да шансы минимальны, но тем почетнее победа или тебе по душе такие битвы как когда «Ямато» расстреливал флот Дома Рейвен? О таких битвах не поют песен, а о таких поют…

-Но за брата он все же не отомстил.

- Я думаю это не последняя встреча Ямамото и Птолемея. Запомни Шакор, у сказок всегда один конец, дракон погибает.

Прогулки с философом. Новости Артизии. Артизия.

- Приветствую вас уважаемые слушатели, скромный философ Декард Пелос сегодня не будет услаждать вас возвышенными материями и разбором древних трактатов, хотя для меня это совершенно не характерно, но я хотел бы поговорить о тех событиях, которым еще история не дала свою объективную оценку, о том, что твориться сейчас в секторе Маракор.

-Маракор достаточно известный сектор, множество планет в нем имеют статус имперских реликвий – святой Прай, скала завета на Тарнии, да весь Путь Паломника…но не мало и других мест, которые пусть и не имеют религиозной ценности, но являются настоящими музеями и кладовыми сокровищ более важных чем золото - сокровищницами природы или истории.

-Посмотрите на волшебный, словно сошедший из детских сказок Акрос, чьи природные чудеса еще ждут своих исследователей, место как будто созданное Творцом для беззаботной жизни людей.

-Взгляните на Вейпоинт, музей под открытым небом. Корабли времен федерации и рождения империи, стоящие рядами на огромных полях, там ученые могут видеть развитие и деградацию технологий, настоящая история экспансии человечества!

- А сколько прочих сокровищ? Укушенная планета Динкурия, Асэ–Тепех, Солнце многих теней, древний страж Перфекто…имя им легион!

-Но одно сокровище выделяется на общем фоне, это прекрасный Аримас. Все вы знаете голо-фильмы снятые великим Тортини – «Животные которых мы не знаем», «Прогулки под тремя лунами», «Изумруд Маракора», «Праздники цветов Аримаса – религия и технология рука об руку». Эта планета огромная ценность сама по себе, а ведь есть еще ее население! Аборигены Аримаса не просто пример деградации технологического общества, это пример как отринув технику мы можем остаться цивилизованным обществом! Средний житель Аримаса образован лучше чем 90% населения империи, они сохранили науку, философию, литературу. Пусть они ходят в домотканом полотне и живут охотой, но они не дикари! У них прекрасная, хоть и своеобразная медицина, они прекрасно разбираются в технике хоть и отвергают ее использование, их историческая память тянется еще к Коламской конфедерации! Посмотрите на эту красоту!

Огромный зеленый шар в легкой паутине облаков возник над головой философа. Голограмма неторопливо вращалась, показывая всем сапфировую сильно редких морей и изумрудную зелень равнин, по которым двигались редкие цепочки угловатых машин. Небольшая тарелка исследовательской станции словно кокетливая шляпка надвинутая на затылок моднице венчала полюс, а от нее на планету и обратно двигался постоянный поток челноков везущий ученых и возвращающийся с бесценными образцами обратно. Но количество всех этих машин было ничтожно мало на общем фоне планеты. Но вот идиллия исчезает.

Четыре транспорта «Воин» выкрашенные так, что казалось это объятые огнем вороны, несущиеся сквозь космическое пространство, в сопровождении фрегата уверено вошли в систему и двинулись к планете. От большой орбитальной платформы висящей над полюсом планеты отделилось два выкрашенных в оранжевый «скорпиона» и ринулись им наперерез, но атаковать не стали, а лишь начали нарезать круги вокруг конвоя судя по всему ведя какие то переговоры с пришельцами, но все что они смогли сделать это лишь слегка затормозить его. Очень скоро фрегат с гордым именем «Поработитель» буквально протиснулся между имперскими кораблями и ухнул в атмосферу планеты ведя за собой караван военно-транспортных судов, причем судов не простых. У двух из транспортов уже во время снижения начали открываться боковые аппарели и из них начали выпархивать похожие на черных хищных птиц орнитоптеры «крыло бури», которые в момент и весьма жёстко надо сказать оттеснили от всех трех зон высадки орнитоптеры исследовательской миссии.

Два военных транспорта приземлились прямо на руинах древнего Аригола, один сел среди тропических пляжей, а последний демонстративно открыл свои аппарели прямо ввиду основного конвоя «Вага сайнтификулт» и оттуда в отличие от других кораблей начали появляться не легкие гравикары, а танки с эмблемами когтистой лапы ворона и черными лентами скорби на них. На площадках огромных черно-серых машин с эмблемами имперской школы ментатов стояли люди и с тревогой смотрели на незваных гостей планеты.

- Посмотрите на лица ментатов-исследователей, посмотрите сколько скорби на них, такое лицо у садовника когда дикая толпа топчет плоды его трудов, такое лицо у художника когда его тщательно изукрашенные витражи дрожат от рева мотоциклов уличных банд. Это лицо творца, который видит приход разрушителя… - Пелос покачал головой.

- Я не знаю, что сказать но надеюсь что патрон сектора Маракор и все Благородные Дома которые чтут что то превыше соляри найдут законный способ воспрепятствовать поползновениям Дома Рейвен по уничтожению этого чуда света. Надеюсь к следующей передаче у меня будут более обнадеживающие новости.

«Наш Дом Империя». Первый имперский канал.

Империя миллиона миров велика и обширна, каких только планет и народов нет во вселенной человека, от благостных и цивилизованных «янтарных миров» или «имперского домена» до варварских миров южного фронтира и «горящих миров» валийской круговерти всюду властвуют Благородные Дома. Она правят и охраняют своих подданных, разумно используют дары вселенной и своим постоянным соперничеством способствуют развитию человеческой расы. Казалось бы, этот единый, сложившийся в результате долгого и поэтапного развития порядок единственно возможный вариант, но немало в империи миров, которые не имеют своего сюзерена. Я говорю о так называемых свободных мирах, и имею ввиду не те, что прямо или косвенно управляются имперской администрацией или патронами секторов, а о тех, кто обладают подлинным самоуправлением. Как правило — это бедные и не слишком привлекательные миры, но есть и исключения. О таких мы и поговорим. Эти миры должны быть достаточно древними что бы получить подобные привилегии и достаточно богатые, что бы быть способными отстоять свою независимость. И одним из таких миров является планета Меридо в секторе Маракор.

Большее шести тысяч лет назад колонисты из самой легендарной Солнечной системы приземлились на этой планете, до сих пор вы можете видеть прекрасный город Меро, построенный из частей ковчега, привезшего три миллиона переселенцев с лун Юпитера и миллион марсиан, которые и основали одно из самых процветающих обществ секторе. Доказательством его жизнеспособности служит, не только то, что оно легко пережило крушение Коламской Каолиции, относительно мирно склонилось перед Империей и не подверглось в дальнейшем столь сильному упадку как братский ему Равник, так и то что оно смогло породить собственные аристократические семьи. Именно наличие собственной аристократии служит признаком здорового и развитого общества, а аристократия с Меридо известна далеко за пределами сектора. Даже правительство планеты сформировано исключительно из этих достойных людей с длинной чередой благородных предков. Планетарное правительство включает представителей знатных семей Айлис, Свифт, Айронфис, Иронейл и Косимо, которые вместе с самыми достойными людьми планеты заботятся о ее развитии.

Планетарный премьер Карлион Дейвис Иронейл, не просто один из благороднейших людей сектора, но и младший сын знаменитой на всю империю леди Лиллейн, всеми любимой «тетушки с Меридо». Уже пятнадцать лет он мудро руководит планетой, при нем на планете стабильно поддерживает высокий уровень развития.

Меридо имеет серьезный промышленный потенциал специализируясь на товарах массового потребления, недра планеты обладают немалыми запасами, относительно слабо разработанными, просто потому что в них не возникает нужды. Множество уникальных древних промышленных объектов переживших расследование Возвышенной инвестигации стабильно и без экологического ущерба производят чуть ли не четверть промышленных товаров сектора, более чем стомиллионное население вольготно живет в экологичных и красивых городах и многочисленных поселках. На планете имеют центральные офисы сразу три межзвездные корпорации - «Глобал дигинг компани», «Торговый Дом Партиянно», «Вайндификулт сайнтист боко» и расположено большое торговое представительство Великого Дома Верниус, а значит эта планета просто не может не быть крупным транспортным и торговым узлом, пожалуй по благосостоянию жители планеты уступают только благословенным жителям Акроса и Перфекто. Да и само ее расположение в середине Пути Паломника постоянно пополняет ее казну за счет многочисленных кораблей с пилигримами, которые останавливаются дабы отдохнуть и воздать почести у могил ближайших соратников Матиаса «Паломника» - Миноса Кносса и Дариэля Дракониса. Ну и конечно полюбоваться на поместье знаменитой леди Лиллен Мойрел Иронейл, а может если вы обладаете достойным титулом или богатством побывать на одном из ее знаменитых литературных вечеров.

Меридо яркий пример как то, что предоставленное самому себе аристократическое общество способно не только достичь процветания, но и поддерживать самостоятельность в течении многих веков. По сути, именно такие планеты и являются моделью всей нашей Империи в миниатюре.

«И, сделав бич из верёвок, выгнал из храма всех, также и овец и волов; деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул».
Евангелие от Иоанна

Передача "Русский час с отцом Михаилом" на телеканале Спас:

Снежный простор, под алыми лучами рассветного зимнего солнышка. Ледяная пустыня, в полном соответствии со своим названием, совершенно пуста – если не считать небольшой приземистой деревянной избушки, навевающей ассоциации с Бабами-Ягами и куриными ногами, да уже знакомого нам отца Михаила, который неспешно движется к оной избушке, небрежно забросив на плечо топор. Тишина – лишь печально завывает метель, да весело хрустит лед под ногами фюрера. Камера медленно приближается к святому отцу, чтобы проскользнуть вслед за ним в открытую дверь избы.

Следующий кадр – просторная, но минималистично обставленная светлица, всю мебель в которой состаляют массивный дубовый стол, вокруг которого стоит пара грубо сколоченных табуретов, и богатый киот, уставленный иконами – среди персонажей помимо Христа и Богоматери, можно узнать Серафима Саровского, Ивана Грозного, барона Унгерна, Петра Столыпина, генерала Власова и Юлиуса Эволу. Слева от стола на стене прибито огромное распятие, на котором бессильно висит изможденный Христос. Печальный взгляд Спасителя, направлен вниз и вправо, где, рядом со столом, к стене приставлена ростовая дакимакура с Рей Аянами из аниме Евангелион – алые глаза девушки в свою очередь печально смотрят снизу-вверх на Иисуса. За столом, на одном из табуретов уже сидит отец Михаил точащий топор.
– Вечер в хату, православные! – Баркашов наконец поворачивается к аудитории, приветливо улыбаясь желтыми зубами. Во взгляде его – неподдельная, искренняя радость, в руках его – остро-наточенный топор.
– Здрав буди, мой Великий и Могучий, Правдивый и Свободный Русский Народ-Богоносец! Народ Боголюбец! Народ Миродержец! Давно не виделись! Потерял тебя я за долгие годы скитаний в земле советской и постсоветской, среди "советских людей", "россиянцев", "космополитов", "интернационалистов" и "общечеловеков", но ныне – ныне по делам твоим, узнал я тебя! Подобно тому как витязи князя Святослава и сына его Владимира Святого, сокрушили полками своими Хазарское царство, так и теперь богатыри Великыя, Малыя, Белыя и Красныя Россий крестовым походом нисповергли, богомерзкую теллурианскую атлантическую цитадель античеловечества, что уродливым гнойником проросла на теле нашей Родины, отравляя миазмами и испражнениями своими Соборную Русскую Душу, загаживая святую чистоту её, поганым ядом своего глумления, насмехательств, презрения, зависти, злобы и бесстыдства! Велика была мощь либеральной, сионисткой гадины, сокрушившей, расчленившей и непотребно, сапфически надругавшейся над нашей Родиной-Матушкой! Но не убоялись Патриоты Отечества, Лучшие Сыны Святой Руси и пала Обитель Зла и пала с ней иудоинфернальная Вавилонская Бегемотица, восседавшая на Черном Троне Её, с предсмертным пердом канувшая в глубины Ада её породившие! Горе тебе неверная, ибо время твое истекло, царство твое разрушено и имя твое забыто! Валерия Новодворская? Literaly, who?!

Тяжки были испытания выпавшие на нашу долю в последнем столетии, и ликовал уже транснациональный олигархический кагал диаволопоклонников, видя падение Русского Царства и поражение Защитников Подножия Престола Божиего! Торжествовал Антихрист, почуяв мерзким свиным рылом своим скорую грядущую победу Нового Мирового Порядка и Античеловечества! Разрушена была Великая Русская Цивилизация, что вселяла такой страх в Диавола и жидовских пособников его, утеряна была Высокая Русская Культура, которой завидовали черной завистью, выхолощенные, опустошенные, сгнившие изнутри европейцы и англо-саксы! Остались лишь люди, даже не Русские, а просто люди, скорбными тенями бродившие по заснеженной земле, у которой больше не было имени. Люди – и руины. И увидели это жиды и в гордыне своей уже возомнили себя победителями...

Баркашов неожиданно со страшным рыком замахивается топором и с треском вонзает его в деревянную столешницу, после чего с бешеными глазами, брызжа слюной рвет рясу у себя на груди и тыкает в камеру, сложенным из волосатых пальцев кукишем
– А ВОТ ХУЯ ИМ! ХУЯ ИМ БОЛЬШОГО, РУССКОГО, НЕОБРЕЗАННОГО! НЕ ТА ПОРОДА! ТУТ ЗАКАЛ СТОЛЕТНИЙ СИБИРСКЫЙ ТАЕЖНЫЙ! ТУТ КЕДРОМ ФОНИТ ПО НИЗАМ! НАС ТАК ПРОСТО НЕ СЛОМИТЬ! NEVER GIVE UP, РУССКИЙ НАРОД ПРАВОСЛАВНЫЙ, NEVER SURENDER! Отними у нас все кроме людей и руин – мы отстроим руины лучше прежнего, отними даже людей – бабы ещё нарожают, забери у Руси её славное Прошлое – и всей душой устремимся мы в наше светлое Будущее, лиши нас великого Будущего, а мы возродим славное Прошлое наше, лиши нас Настоящего – а и пошло оно в жопу, не жалко! Дни Пиздеца постигоша Нас, но покаялись Мы и не истребил Господь! Жиды и жидовские наймиты ликовали думая что Двуглавый Орел сокрушен, а Знамя Христолюбивого Войска Православного отдано на забаву желтым детям, но в слепоте своей они забыли о том, что Панславизм есть Высшая Форма Панмонголизма, так как именно Русь Святая, улус Джучи является правопреемницей Монгольского ханства Чингисхана! Мильоны – вас, а нас – рать! Вы думали что победили нас, но мы лишь обрели могущество, которое вы не могли себе и представить! Довольно, довольно нам держать щит между двух враждебных нам цивилизаций – пора вытащить двойной лазерный меч наш и поразить обоих супостатов! Ураническая Сверхцивилизация Богочеловечества возрождается здесь, в азиатских степях, в сибирской тайге, на бескрайних просторах Тартарии! И вам, товарищи западные партнеры, слуги мирового раввината, рабы иудосатанизма, этого уже не остановить, ибо МЫ РУССКИЕ – С НАМИ БОГ! And he finds your lack of faith disturbing!

Senatus populi que Akros. Ход 3

Дворец Великого Сената Акроса.

Мало какое сооружение в секторе было изящнее, древнее и красивее чем Дворец Великого сената Акроса, построенный на склоне высоченный горы напротив Титании он - белоснежный и ажурный казался ее полной противоположностью противопоставляя свою красоту и совершенство массивности чудовищных форм Замка. В этот вечер центральное здание Великого Сената Акроса сверкало мириадами огней, по всей площади перед зданием были расставлены огромные жаровни светившиеся разноцветным пламенем, танцующим в теплом воздухе ночного Акроса и создающего образы диковинных зверей и растений. Они создавали удивительные танцы теней – прекрасные и торжественно-сакральные. Огонь отражался в натертых до блеска доспехах гвардии дома Катон, создавая эффект пылающего одеяния ангелов. Солдат было очень много. Действительно много. Каждый выход, каждая балюстрада и лестница - гвардия была везде. Они были недвижимы, словно статуи, их холодный взгляд был устремлен куда-то вдаль, в только им одним видимую точку горизонта. Посещаемость было полная. Весь цвет политикума Акроса, Кессариона, иных владений дома Катон был здесь. Кроме них зал полнился представителями сил со всего сектора, здесь были почти все кто хоть что то представлял собой в секторе от секторального координатора ОСПЧТ Мэтта Ниверо Рего, наместника-наблюдателя сектора Барнаби Гаверса и наместника Шол Арбелы Перала Торвала, до первого координатора Дома Верниус в секторе Маракор Кромбаха Оноро и Камааара Диветц правителя Тай Шайнара. Были представители всех свободных корпораций, почти всех малых Домов сектора, а лорд Ярин Голгоф и Фостий Лярош даже прибыли лично. Можно сказать, что почти весь сектор был здесь, одни - из верноподданнических чувств, другие - из-за страха неизвестного перед новым лорда. Великий Сенат - Ландсраат в миниатюре. Сотни людей, тысячи интересов, десятки тысяч интриг, мириады слухов. На первый взгляд, это было броуновское движение, но это было не так. Все это бродило как хмель, атомы сталкивались друг с другом, но они, не всегда отталкиваясь друг от друга, соединялись в молекулы - группы и фракции.

Но когда медный гонг прогремел третий раз, весь Сенат замер в безмолвии.

На трибуну вышел полномочный представитель герцога Катон в Сенате достопочтимый Уго Вердури:

- Великий Сенат Акроса! Объявляю заседание открытым. Его Превосходительство герцог Козимо II Катон, Патрон сектора Маракор, Канцлер Великого Сената!!!

В парадном мундире примо-бурсега дома Коррино, с ярко сияющим перстнем Паломника и с тяжелой золотой герцогской цепью, а также с прочими подобающими регалиями на трибуну вышел герцог Катон. Со всех проходов в зал вступили личные гвардейцы дома, неся штандарты Императора, дома Катон, личный штандарт Герцога, штандарт вооруженных сил дома Коррино, штандарт Акроса.

Зал загудел, тут ярко высветились разногласия фракций, если некоторые вполне одобрили подобную политическую демонстрацию, то немалая часть возмутилась и негодующе застучала по полу тростями. Как так герцог Катон выходит в мундире другого Великого Дома, она лакей или правитель? Или быть Маракор теперь лен Эльруда? Вообщем, если герцог хотел сплотить своих подданных выбор одежды был однозначно неудачный. Переждав шум герцог остановился и ярко свернув перстенем правителя дома поднял руку приветствуя всех и заговорил.

- Члены Великого Сената! Все подданные Великого дома Катон! Все жители Маракора! Друзья!

- Прошло немногим более месяца, как я принял власть за моим усопшим братом. Я принял уснувший дом! Да-да! Именно уснувший дом! Злые языки уже в полной голос, не чувствуя страха, заявляют, что дом Катон уже не тот. Он слаб, он обессилен, ему не встать восстать вновь.

- Но! Заявляю Вам! Это ложь! Великий дом Катон пробудился ото сна и вновь занимает подобающее ему место среди звезд! Это даже не наш выбор. Наша слава и сила – это наша для, данная нам предками и Судьбой!

Вот этот пассаж был явно удачен, во всеобщем гуле было невозможно разобрать даже нотки неодобрения, то что Акрос вершина мира, а Великий Дом Катон законный и неизменный правитель сектора ни у кого сомнений не было.

Герцог, вытянул руки вперед, призывая зал к спокойствию.

- Но одними красивыми лозунгами как бы они не были верны, сыт ведь не будешь. Столь долгий сон нашего дома самым пагубным образом отразился на всем секторе Маракор, превратив еще некогда самый богатый сектор центральных миров в задворки Империи.
Стагнировала торговля, нарушено транспортное сообщение, усилился разгул преступности, даже некоторые благородные Дома забыли, что такое благородство, опустившись до уровня дикарей.

- Теперь я остановлюсь на отдельных вопросах внутренней и внешней политики, определю векторы дальнейшего развития.

- Великий дом Катон всегда был оптом и мерилом развития всего сектора Маракор. Если силен наш дом – силен сектор и никак иначе. Вам известно, что мною сразу же были приняты ряд законов, которые олицетворят все самое лучшее, что есть у нас. Все то, что должно быть инкорпорировано в каждый благородный Дом сектора, в каждую силу, здесь присутствующую.

- Рабство – зло. Зло явное, но вряд ли до конца победимое. Есть много разных мнений, но я скажу так. Не должен человек владеть человеком. Да, мы должны жить в строгой иногда жестокой иерархии, карать преступников и защищать слабых, посылать на смерть и умирать самим за Императора и наши идеалы. Я еще раз призываю все Малые дома сектора запретить у себя рабство раз и навсегда, подать пример благородства и сострадания. Я дал самую широкую автономию человеческому разуму, ибо он свят! Твори человек разума, расширяй свое сознание, освещай путь темным и неразумным. Любая частная инициатива должна поощряться. Будь то научные свершения или честная торговля.

- Ко мне поступают сведения, что подданные Великого дома испытают нужду в самом элементарном. Я прошелся по столице и ужаснулся. Рядовой в штрафном батальоне императора порой ест лучше, чем житель богатейшей планеты сектора. На улицах городов растут фрукты которые мечтают попробовать на Кейтейне, а жители питаются консервами! Зачастую в одном домовладении лишь один голопроектор и глайдер, а на среднем банковском счете не более сотни тысяч соляри. Это позор! Позор всем нам! Сообщаю, Вам, что только на этой неделе мною заключены сразу два торговых союза, благодаря которым на внутренний рынок Акроса польются коммерческие товары на сумму более 20-ти миллионов соляри. Наступает эпоха всеобщего благоденствия!!!!

Заявление герцога относительно рабства вызвало в целом позитивную реакцию, хотя представители фракции «Дети Паломника» негромко, но решительно прогрохотали тростями по каменному полу символизируя свое недовольство, однако выступать отдельно по этому поводу не стали, остальные же отнеслись к новости либо равнодушно, либо позитивно. На Акросе рабства не было уже тысячелетия, тот кто был подданным Дома Катон просто-напросто не мог быть рабом. Новости о торговых союзах наоборот пришлись по душе почти всем вызвав мощный гул одобрения, хотя представители торговых семей переглянулись не слишком довольно, однако даже если бы они увеличили свои мощности втрое, то шансов заполнить внутренний рынок огромного Акроса у них не было. Так что когда представитель фракции «Единый путь» встал что бы выразить поддержку герцогу и пообещать поддержку фракции и всего Сенатав благородном деле увеличения благосостояния подданных герцога.



Герцог дождался окончания оваций, благосклонно кивнул и продолжил.

- Семимильными шагами развивается наука. А это просвещение нации, новые векторы развития, сила нашей армии и флота, основа мощного экономического рывка. Слава человеку разума! Наш Дом уникален во всем, что касается нашего социального устройства. В основе всего лежит ЗАКОН. Но закон не попирающий, а закон защищающий! Единый закон при уникальных традициях каждого народа из моих подданных. Закон, обеспечивающий единство, но сохраняющий автономию.
Не нужно далеко ходить за примерами, посмотрите на эту ложу, где располагаются представители славного Мистраля. Вслушайтесь! Свободный город Мистраль. Свободный! Эти прекрасные люди смогли сохранить свой уклад, свой образ и традиции, свою автономию. Но! Пусть кто-нибудь попробует обвинить хоть одного из них в том, что они не преданны дому Катон. Кто-то, а я точно не хочу этого делать. Повторюсь самое главное закон, иерархия и единство – это защита автономии и традиции, но не попирание оной. Поэтому я прошу всех проголосовать за проект всеобщей налоговой реформы, предложенной мной на рассмотрение фракциям. Тут гул стоял несколько дольше, но все же решение сената не стало неожиданностью. От фракции «Оплот» встал седой акронианец и пространно и долго рассуждал на тему того, что опора на внутренние силы это и есть идеал любого народа и что он полностью поддерживает не сомнительные источники дохода вроде межзвездной торговли и прочих ненадежных вещей, а твердые ориентиры -налоги и внутренний рынок, а значит оптимизация налогообложения естественна и правильна, тем более что даже самые искушенные экономисты не смогли найти ничего зазорного в предложенных схемах. А значит, сенат утверждает и одобряет инициативу герцога.



Герцог одобрительно кивнул, даже несмотря на все приговоры и консультации, он не ожидал такой поддержки от сената в щекотливом вопросе налогов.

- Завершая блок внутренней политики, я хотел бы сказать самые, может быть, важные слова, которые станут мостиком к политике внешней. Дом Катон на принципах безусловного равноправия и уважения соединяет все, все народы Маракора, все до одного. Для нас нет ни главных, ни второстепенных. Но мы всегда должны знать одно. Что есть те, кто пришли сюда, кто принес всем народам мир, объединил их, подарим им свет развития.
Этнические потомки завоевателей Маракора – это свет, путеводная звезда для всех наших народов. Они олицетворяют собой лучшие человеческие качества: силу воли, пассионарность, являясь этическими и моральными авторитетами. Они те, кто вновь поведут наш дом к новым свершениям, новым горизонтам, новой славе. Мы все вместе как один обеспечим власть дома Катон и наконец-то наведем порядок!

Аплодисменты и одобрительный речитатив «Мантр Паломника», зачитываемый традиционалистами на мгновение полностью изгнали все звуки в округе.

-Есть много проблем у нас в секторе. Но это все старые, известные проблемы. К сожалению, за последний месяц резко увеличилось количество сообщений о росте наркопреступности. Запрещенные наркотики – это смерть разума, наркотики – смерть экономики, торговли. Это коррупция. Это тьма. Уверен, что каждый благородный Дом делает все от него зависящее, чтобы бороться с этим недугом. И я делаю все, чтобы найти истоки этого зла. Но это все полумеры. Это борьба с последствиями. Тяга к наркотикам, вообще тяга к преступному образу мысли и жизни закладывается еще в подростковом возрасте. Она формируется семьей и средой. А значит, что в секторе совсем уж большие проблемы. Значит мы теряем себя, теряем наших детей, теряем мораль, общественную и личную. И, боюсь, без внешней помощи нам уже не обойтись. Я с радостью услышал о расширении монастыря Ордена Бене Гессерит на Джампуре. Но этого мало, очень мало!

-Я прошу Сенат согласовать мое следующее решение! Первое. Я выделяю сектора на моих владениях на Тарнии под строительство самого большого в центральных секторах монастыря Ордена Бене Гессерит. Этот храм должен стать великим символом и великим сокровищем нашего сектора, в котором благочестивые сестры будут неустанно трудиться для того что бы традиционные ценности снова стали основой нашего жизненного пути! Также монастырю будут переданы сельскохозяйственные и энергетические мощности планеты. Искренне надеюсь, что мой старый друг, преподобная мать Алиса Таннед сочтет для себя возможным стать настоятельницей монастыря. Второе. Я как патрон сектора, предписываю и обязываю все свободные имперские планеты выделить место для строительства монастырей Ордена Бене Гессерит, и возвести оные за свой счет. Третье. Я призываю все Благородные Дома последовать моему примеру. Пусть каждый покажет за что он: за порядок или беззаконие, за мораль – и нигилизм, за счастливое детство или наркотики! Вместе мы победим!

На этот раз гул не умолкал очень долго, решение которое затрагивало всех и вся в секторе просто так обсудить было невозможно, отношение к Общине в Маракоре было не простое, уж слишком много здесь было связанных с Космической Гильдией корпораций, слишком много нелюбящих Бене Гессерит Благородных Домов и наконец весьма велико было опасение по отношению к ведьмам и боязнь того, что традиционно не слишком религиозный сектор Маракор превратиться в подобие Янтарных миров. Тут же представители корпораций и имперских планет бросились к дружественным фракциям заклиная и уговаривая тех не допустить подобного произвола. Словесные баталии затянулись почти на три часа, не раз самому герцогу приходилось спускаться с трибуны и беседовать с лидерами фракций. «Желтое небо», «Единый путь», «Оплот», «Малая семья Фраччи» яростно выступили против подобной идеи и только после долгих уговоров лидер «Оплота» наконец сдался уговорам герцога и оставив своих прежних соратников переметнулся в другой стан обрекая тех на проигрыш в голосовании. Таким образом резолюция была принята, хотя та же Лисандра Фраччи демонстративно отвернулась от трибуны и больше не смотрела на выступление герцога.



Порядком уставший герцог смахнул пот со лба и вновь вернулся на трибуну и продолжил.

- Торговля кровь Маракора и я сделаю все возможное, чтобы обеспечить безопасность транспортных путей. С моим приходом только количество патрулей сардукаров увеличилось в 12 раз! Сардукары – есть основа миролюбия и порядка!

- Уже сейчас разрабатываются планы по полной реконструкции существующей инфраструктуры сардуукаров. Думаю, что уже в следующем месяце будут приняты конкретные финансовые решения. В наших планах открытие еще не менее 3-4 самых современных баз сардуукаров. Это гарантия безопасной торговли, связей между мирами. Я прошу согласовать выделение дополнительных средств для их переоснащения.

Едва Козимо закончил говорить, он понял что перегнул палку, не все любили императора и Дом Коррино столь искренней любовью как старый солдат и многих просто-напросто коробила вся атрибутика принесенная новым герцогом как бы в пику своему предшественнику, ведь при его брате о таком и помыслить нельзя было. А сейчас, гвардейцы столь похожие на гвардейцев императора, факелы и пламя, делающие из дворца подобие военного собрания и наконец самое возмутительное облачение самого Козимо! Пассаж о всемерной поддержке сардаукаров на которую будут потрачены налоги Акроса поддержало очень мало народа, тут уже застучали тростями и ножнами мечей не только «Дети Паломника», но еще и «Путь меча», «Оплот», «Малая семья Леон». Эта инициатива пришлась не по душе многим и суть ее в пламенной речи
Выразил никто иной, как наследник патриарха своей семьи и адмирал первой ударной эскадры «Гнев Матиаса» Джеральд Лайон. Взойдя на трибуну увешенный наградами флотоводец обвел притихшую в благоговении толпу взглядом орехового цвета глаз ярко сверкающих на зеленом лице живого святого, он разразился пламенной речью о том, что для Великого Дома унизительно полагаться на чужеземную…он так и сказал чужеземную воинскую силу, когда армия и флот Великого Дома Катон жаждут новой техники и кораблей, грех тратить деньги на чужаков, когда их можно пустить на собственный флот. Флот который много раз спасал империю, когда хваленные сардаукары доказывали свою бесполезность. Он напомнил о «Флоте-многих-флагов» и «Войне трех принцев» и спросил, кто одержал тогда победу? Сардаукары или доблестные воины Маракора? Вместо того, что бы поддерживать базы имперской гвардии Дом Катон должен развивать собственные военные силы резюмировал он. После его блестящей речи к протестному голосованию присоединилось еще «Желтое небо» и «Малая семья Фраччи», хотя многие посчитали что Лисандра Фраччи голосовал так из чистой вредности. Голосование было однозначно провалено.



- Теперь о политике внешней. Я уже сказал вначале, что Маракор погряз почти в доджихадовой темени. Увы, увы. Последние события на Квайге показали, что многие благородные дома забыли, что такое благородство! Ковровые орбитальные бомбардировки – это позорно и постыдно! Где честный бой на длину клинка? Но ладно.

- Дело в другом. Сильный малый Дом Кносс в своей гордыне решил подменить собой патрона сектора и начал навязывать свою волю и свое понимание закона малым домам! Неделю назад я получил жалобы от домов Нихон и Теннери на действия дома Кносс. Дому Кносс мало ковровых бомбардировок, он выдвинул ультиматум, чтобы эти два дома предоставили заложников из членов семей благородных домов! Заложников!!! Что бы он судил их! Судил лордов и аристократов! Кем он возомнил себя?!

-Такое поведение возмутило многих в секторе, многие Дома обратились ко мне с просьбой взять под наблюдение происходящее на Квайге. Вот обращения Сильного малого Дома Грасиа, Малых Домов Ордо и Рейвен. Сектор требовал от меня вмешательства и я выполнил свой долг!

- Я указал дому Кносс на его место под солнцем и слава Создателю он безропотно занял его. Кому бы он не служил теперь, он все еще помнит, кто патрон сектора. И мы постараемся, чтобы он это не забыл!

Аплодисменты и овации охватили весь зал, даже многие этнические коламцы и уроженцы Санториана приветствовали возвращения Дома Кносс в орбиту Великого дома. В понимании ведущей и направляющей роли Акроса все присутствующие сенаторы были едины.

- При этом, и несмотря ни на что, дом Кносс сохраняет за собой священное право объявить канли дому Нихон за его атаку после подписания мира. Все стороны хороши. Уверен, что вы все поддержите меня. В случае объявления канли, высока вероятность атаки флота дома Кносс по серидар-лена дома Нихон – планете Джампур. Я принял решение о направлении на Джапмур тяжелых кораблей, которые обеспечат соблюдение всеми сторонами разрешенных средств и методов ведения канли, не допустят бомбардировки мирных городов! Я старый солдат и я всегда воевал. Я исполнял и продолжаю исполнять долг перед самым великим из правителей нашим Императором. Я выступаю за благородные войны. Война - есть священное право каждого благородного дома. Привилегии благородных домов священны, и война есть одна из них.
Но благородная война – это, прежде всего, война обученных мужчин. Это война, где женские слезы – это слезы оплакивания павших войнов, героев с двух сторон, но не слезы страдания от самих войн! Это стыдно, господа!

Речь герцога была встречена одобрительно, даже направление боевых кораблей на Джанпур в целом поддерживал весь спектр сенаторов от милитаристов до пацифистов, каждые из которых услышали в обращение нужное им. Только вот на этом обсуждение не закончилось в сопровождении лидера фракции «Великий Маракор» на трибуну поднялась Аггата Теннери. Чистая и прямо таки воздушная юная девушка явно привлекает одобрительные взгляды со всего зала и даже гвардейцы мимо которых она проходит расправляют плечи. Герцог Козимо учтиво уступает девушке трибуну удивленно косясь на ручного гепарда, идущего у ее ног.

Аггата Теннери поднимает на аудиторию глаза всматриваясь в лица людей, ее глаза ищут журналистов и свет голо-камер, он отражается в ее глубоких как море и голубых как небо глазах. Ее золотые волосы красиво уложены и строго выверенными прядями опускаются на плечи и спину.

- Уважаемые и Благородные Сеньоры , могущественные Доны , почтенные главы фракций, Глубоко уважаемый наместник-наблюдатель Барнаби Гаверс, я приветствую вас и бесконечно благодарна за счастье выступать на трибуне перед вашими глазами, огромную благодарность я хочу передать всем давшим согласие на это, и отдельно я хочу поприветствовать и поблагодарить Милорда Герцога Козимо Катона.

- Как вы уже знаете, дом Теннери ведет многолетнюю вражду с домом Нихон за владение планетой Квайга, и ведет с домом Нихон ожесточенные бои, затухающие и разгорающиеся уже много десятилетий! И вот во время правления моего старшего брата Северина Теннери наконец наметился проблеск во тьме вечной войны! Дайме дома Нихон провел со мной переговоры а позже через мое посредничество с моим старшим братом правителем и маркизом дома Теннери ! Дом Нихон предложил завершить вражду с домом Теннери, и обменять владения дома Теннери на владения дома Нихон на Камалле. Вот протоколы бесед. Мы согласились рассмотреть данное предложение так как среди условий было полное переселение всех подданых Теннери на новый мир Камаллы с полным перевозом всех вещей имущества! Однако не успев даже толком начаться эти переговоры оказались оборваны, просто потому что мы узнали что на Камаллу претендует дом Кносс и готов заплатить за нее Дому Нихон миллионов солярии! Вдумайтесь тут уже дело не в благородной вражде, а в жалком торгашестве Дома Нихон сдающего свои владения не более сильном уи достойному противнику как это заведено традицией для усиления человечества в целом, а просто откупаясь ими! Более того, мы имеем на рыках копию, заверенную копию данного тайного контракта! При этом Дом Нихон продолжал настаивать в наших переговорах на обмене! В его действиях мы увидели мошенничество простое и неприкрытое! И это в то время, как мы договорились об оводе войск от границы и полное прекращение боевых действий! Вот стенограммы переговоров.

- Дом Теннери полностью выполнил свои обязательства. Обратите внимание это данные орбитальной сьемки которая подтверждает отвод войск Теннери от границы, кроме сил пограничной стражи! Более того это подтверждают абсолютно все включая представителей новостных агентств. Лишь напряжением огромных сил смогли остановить неожиданную и предательскую атаку, когда большинство полков находилось в стадии переформирования переобучения и переоснащения! Я уверена каждый из вас не найдет труда понять что войска проходящие переподготовку отведенные вглубь собственных территорий и находящиеся на штатном а не на боевом расписании не являются угрозой ни для кого! В период проведения Весеннего сезона Оперных представлений когда как известно всей Квайге мы даем серию оперных представлений и постановок развлекая наше население и наших многочисленных гостей и соседей было совершено беспардонное нападение на наш дом! Я подчеркиваю, не только Дом Кносс стал объектом предательского нападения, но и Дом Теннери! Да, в первом случае нарушены традиции и установления, а в нашем просто попрана честь и нарушено слово лорда Ямамото. Но все же! Смотрите!

На голопроекциях, ракеты огненным вихрем падали на спящие кварталы вой и удар, вой и удар и огненный цветок в нимбе обломков расцветает на земле, пенобетон рушится погребая под собой вопящих людей кто то выскакивает на улицу и гибнет разорванный на куски осколками бетона металла стекла. А смерть сеет и сеет новые цветки в своем адском саду с воем торжества вонзая их в землю! На секунду залпы прекратились и в опустевшие районы хлынули солдаты нихонской армии захватывая все новые и новые плацдармы, ад закончился и начался новый кошмар.
Люди поднятые с постелей бежали прочь прятали забиваясь в подвалы .. точно крысы и мыши , а ракеты все падали и падали, все ближе и ближе.

-Я не буду показывать вам все прочие съемки слишком чудовищны они, - в голосе девушки стояли слезы- но вам разослано множество записей, сделанных во время этих атак и вы все их могли видеть.


- Хочу отметить! - она несколько мгновений боролась с собой и ее дрожащий голос вновь стал ровным и стальным - Хочу отметить! - что многочисленные видеосвидетельства, многочисленные опросы потерпевших и независимых наблюдателей подтверждают что атака была проведена по жилым и промышленным кварталам в которых гарантированно не было военных контингентов, более ого жестокое и бесчестное поведение войск Нихона намеренно распространявшее панику привело к огромному количеству жертв среди населения погибших не только от варварских безжалостных обстрелов но и в давке и панике! Только героизм отдельных отрядов пограничной стражи не допустил, не побоюсь этого слова миллионов жертв! Своими жизнями и своим героизмом они спасли бесчисленные жизни простых людей! Они как и положено рыцарям выполнили свой долг защитив простолюдинов как и требует того кодекс рыцаря и долг аристократа, даже господин Этьен Наварро благородный дворянин Дома Дайкс чуть не погиб сражаясь в валом кровожадных джанпурцев! Только благодаря его героизму, боевому опыту его Дома была предпринята яростная вылазка с целью остановить и задержать продвижение Нихонцев нанести удар в тыл и сорвать поставки снабжения! К нашей неожиданности благодаря могучему таланту Лорда Этьена Эстебана Наварро , его казалось бы авантюрная затея принесла самые неожиданные плоды! Войсками дома Теннери, решившимися на отчаянный десант, удалось захватить не просто столицу Ясиро нит но и весь штаб противника. Увы нам не удалось захватить генерала командующего этой паскудной операцией но мы захватили немало его приспешников и более того часть документов самую важную часть которых увы успели сжечь и она не попала в наши руки! Но даже Этого оказалось достаточно что б мы пришли в ужас от увиденного и прочитанного! Мы предоставили вам оригиналы документов и протоколы допросов офицеров Дома Нихона произведенных в присутствии независимых свидетелей! Более того эти документы уже проверила Имперская служба наказаний- Агата уже бледная как снег оперлась на трибуну, а с мест находящихся за спиной наместника-наблюдателя сектора поднялся молодой человек в багровом камзоле имперского дознавателя.

-Имперская служба наказаний, зафиксировала преступления подданных Дома Нихон против имперских подданных, против мастера над оружием Дома Нихон, военного министра Дома Нихон, Генерального Штаба Джанпура, Планетарного штаба Квайги возбуждено дело о совершении преступлений 8 класса тяжести. Причем мы считаем возможным переквалификацию даже до 10 степени тяжести. Мы уже потребовали у Дома Нихон обеспечить доставку указанных лиц на Акрос для проведения разбирательств.

-Я не стану комментировать это не стану объяснять вам, что означает вердикт Имперской службы. Но каждый из вас может убедиться в их подлинности, в заключении экспертных комиссий…. я хочу только спросить. Дома Нихон готов обвинять кого угодно в своих преступлениях, но все доказательства однозначны! -девушка устало выдохнула.

- Когда то давно - вновь начала Агата, - Во времена восстания Багровых небес отважный и яростный Рандарил Катон, человек… нет полубог…. который сражался за наш сектор когда ему угрожало безумие и смерть….. он за руку вытянул наш сектор из ада, тогда в благодарность за спасение своей жизни он возвысил Ясиро Нихона, тогда он положил начало благородной семье. Той семье которая сейчас показывает ту гниль что скопилась в душе на месте того, что раньше было благородством. Прошу простить меня благородного герцога, но я скажу прямо.

- Великий Дом Катон породил это чудовище, ему и надеть на него ошейник когда оно взбесилось! Я считаю что за преступления выходящие за рамки вражды и просто человечности Дом Нихон должен быть наказан патроном сектора! Сеньор герцог Козимо Катон, вы великий воин, что прошел ад неся в руках клинок императора! Великий Сенат Акроса радеющий о благе всех жителей Маракора! Разве вы не имеете юридическое право и самое главное моральное обязательство в наказании преступлений Дома Нихон? Также я обращаю слова к Школе гиназа, вы благородные воины, люди сделавшие свою честь самым надежным своим орудием, как вы поступите увидев что среди братства воинов и героев появилось нечто такое, что распространяет вокруг себя скверну и гниль !

- Я прошу Великий Сенат Акроса и Великий Дом Катон, а также Имперскую службу наказаний воздать по заслугам преступнику! Я прошу провести детальное расследование в отношении высших офицеров Дома Нихон, я прошу патрона сектора наложить обеспечительные меры, которые не позволят дальше творить произвол преступникам. Согласно законам и традициям я прошу патрона сектора временно конфисковать в пользу дома Катон линкора Ямато, дабы Великий Дом мог распоряжаться им и хранить его у себя и пользоваться в случае нужды пока идет расследование! Вы должны ограничить то зло, что пользуясь своей силой и безнаказанностью совершает Дом Нихон!

- Старый лев не так уж и стар и далеко не беспомощен как считают его враги - вот что скажу я! Я надеюсь и молю творца что он снизойдет до меня и исполнит свой долг как судьи и накажет Нихон. Рев Льва Катона вновь огласит Маракор и его враги вновь вспомнют о то кто есть патрон сектора!

Овация встретила окончание выступление девушки, сенаторам похоже понравилось почти все – и ее беззащитность и наивность, обилие документов которыми она буквально засыпала сенаторов, ее неприкрытая лесть в их адрес, но конечно не в последнюю очередь возможность наложить руки на самый мощный боевой корабль сектора. Лидер «Великого Маракора» одобрительно кивал девушке и наслаждался частью обращенных к ней аплодисментов.

-От имени фракции «Дети Паломника» полностью поддерживаю это предложение! Думаю в формировании поручения Сената думаю почти все будут единогласны, - седой мужчина в военном мундире поднялся со своего кресла – Но я предлагаю не затягивать, милорд Козимо предлагаю принять резолюцию Сената и выделить воинский контингент который обеспечит выполнение воли Великого Дома Катон!

- Представленные свидетельства весьма тревожны и с высокой долей вероятности имели место быть. Полагаю возможным согласиться с позицией Сената. Как я уже сказал, мои корабли находятся на орбите серидар-лена дома Нихон. Они получат дополнительный приказ - не только обеспечить защиту мирного населения планеты, но и арестовать «Ямато».

Гром аплодисментов прокатился по зале сената, сенаторы за исключением фракции «Оплот» и «Свободного города Мистраль» единодушно поддержали решение герцога. Речь Аггаты Теннери действительно тронула их сердца, а действия направленные на укрепление авторитета Великого Дома радовали их еще больше.



Теперь пришло время обсудить поручения Сената, герцог снова пробежался глазами по предложенному списку.

«Малая семья Фраччи» собрав необходимое количество голосов настаивает на том, что если сведения о том, что Лорд Малади Луршан Эшлеклер разгадал малый парадокс Хольцмана требуется немедленно приобрести патент или хотя бы разрешение на использование технологий, а если Дом Эшлеклер откажет в передачи технологий принудить его к этому..

- Дом Эшлеклер всегда был верным другом Великого дома Катон. В самое ближайшее время мы обсудим этот вопрос с лордом Малади, и, уверен, найдём общий язык и не потребуется никаких мер принуждения. Поддерживаю – кивнул герцог.

«Великий Маракор» и «Единый путь», после консультаций с дружественными корпорациями, потребовали прекратить своеволие Дома Като и послать военные суда, которые обеспечат порядок в системах присутствия этого Дома. Посягательство на свободу торговли должны быть решительно пресечены.

- Я уже неоднократно получал жалобы на действия дома Като. Сообщаю Вам, что нами проведены переговоры с лордом Рицо. Он заверил меня, что своеволие кораблей дома Като прекратится. Если в течение ближайших недель нарушения повторятся, им будет дан самый внятный и жёсткий ответ. Пока посылать корабли считаю преждевременным. Но обещаю если подобное продолжится я приму самые решительные меры. Сеньор Тамо Нисадо вы согласны с такой изменений формулировки? – глава «Единого пути» торопливо кивнут – Отлично.

«Желтое небо» в развитие послания герцога Козимо и обращения Птолемея XIX Кносса требует законодательно запретить свободным имперским гражданам в Маракоре иметь рабов уршилу и принудить Благородные Дома освободить имеющихся у них в рабстве уршилу.

- Повторяю, что рабство - зло. Но зло нужно искоренить в душах. Принудительное освобождение рабов, представляющий только один народ не решит проблему рабства. Один народ будет заменён другим. Нужно бороться с причинами, а не следствием. Каждый сам должен приди к осознанное решению отказа от рабства. Снимаете резолюцию? Нет. Считаю нужным голосовать. -проговорил герцог и быстро проведенное голосование показало, что только «Белые львы» и Свободный город мистраль поддержали ее. Отказать.

«Единый путь» с подавляющим одобрением Сената просит герцога обеспечить участие кораблей Великого Дома в экспедиции на Дно и естественно согласно старшинству обеспечить присвоение их представителю титула Виа Прагматиса и руководство экспедицией.

- Экспедицию поддерживаю. Научное познание весьма важно для нашего сектора. О составе экспедиции я решу позже, по поводу руководства экспедицией мы переговорим с Имперской Школой.

«Желтое небо» и «Единый путь» с трудом преодолев противодействие «Пути меча» настаивают, на том что Дом Катон должен как то ограничить деятельность ордена «Багровой луны», потому что это цитата – «узаконенное пиратство».

- Вопрос «Багровой луны» весьма щекотлив и не имеет явного и однозначного решения. И голосование в Сенате это лишь подтверждает. Нет единства среди Вас. Мы должны самым внимательным образом понять, где граница между священной приведение аристократии и банальным преступлением. Обещаю разобраться с этим вопросом. Некоторое время фракции еще спорили, но вскоре угрюмо замолчали, а вот представители милитаристов и супермассистов лучились довольством. Я так и думал. Отказать.

«Оплот» решительно требует обеспечить продовольственную безопасность Акроса, с учетом что цены на пищевые продукты растут каждый месяц, просто позор что такие благодатные планеты как Акрос и Кессарион зависимы от привозного продовольствия.

- Да, это весьма важная проблема. Я полностью поддерживаю беспокойство почтенного Рогула Димитрено. Обязательно займёмся своим сельским хозяйством. Грех перед Создателем не использовать возможностей наших чудных планет.

«Свободный город Мистраль» при поддержке части Сената и решительном возражении другой части считает что проведенное расширение иксианской станции «Бегемот», в результате которого к ней был пристыкован новый производственный модуль «Вулкан» нарушает если не буку, но дух соглашения и требуют от Дома Катон добиться удаления его из системы.

- Вопрос Бегемота вызывает серьёзные размышления. Безусловно он требует моего личного участия и разбирательства. Я сообщу о своём решении и предпринятых действиях дополнительно. Прошу отложить вопрос, а то господин Кромбах уже прожег во мне взглядом дыры – ухмыльнулся в усы герцог заметив как иксианец торопливо разговаривает с поддерживающими его немногочисленными сенаторами – это дело законников прежде всего. Считаю возможным отложить пока это поручение. Но мы к нему, несомненно, вернемся. Согласны? Отлично.

-Благодарю Сенат за продуктивную работу и такой радушный прием. Обещаю сектор Маракор снова будет великим!

Пожалуйста прослушайте личное обращение главы дома Рейвен, Андрея Рейвена:


Высокий (по меркам Донны очень высокий) лысый мужчина в дорогом костюме и неизменной для уроженцев вороньей вотчины респираторной маске, стоит у кафедры в окружении облаченных в черную форму солдат личной гвардии, что безликими и неподвижными истуканами выстроились вокруг. Обведя глазами аудиторию, щурясь на вспышки софитов и выдержав небольшую паузу, Андрей Рейвен (а перед нами именно он) наконец начинает говорить

– Усилившиеся в последнее время в секторе аболиционистские тенденции, действия радикальных "освободительных" организаций, давние требования диаспор народа уршилу, но более всего недавнее обращение нашего благородного собрата, лорда-​мейдара Кносс, Птолемея XIX серидар-​графа Санторинского, направленное в числе прочего против рабства, побуждают дом Рейвен адресовать этот вопрос, перед всем сообществом сектора. Так как наш дом, давно с гордостью несет звание одного из основных торговцев рабами в секторе, не сомневаюсь многие ожидают что мы выступим с критикой инициативы дома Кносс и резко осудим действия "борцов с рабством". Однако, несмотря на то, что дом Рейвен не поддерживает и никогда не поддерживал наивные идеи радикальных аболиционистов, не понимающих какие чудовищные и необратимые последствия освобождение всех рабов может иметь не только для экономики, но и для самое жизни сектора, тем не менее обращение благородного мэйдара заставило нас задуматься. Многие наивные и романтические натуры воспринимают роль рабовладельца и работорговца исключительно как эксплуататора – того кто наживается на чужом, подневольном труде, пренебрегая чужой свободой и счастьем ради личной выгоды. Однако дом Рейвен, всегда видел в институте рабства цивилизаторскую миссию, роль не тирана, но строгого воспитателя.

Увы но свобода не дается просто так. Это печальная, но несомненная реальность, что далеко не все обитатели сектора равны между собой, что право называться гражданами Империи требуется заслужить, что многие народы сектора просто не готовы к свободе и независимости, в силу своей отсталости и дикости. Наш общий дом полон варваров и полу-​животных, в среде которых процветают противные всякому цивилизованному человеку порядки, начиная от каннибализма и массовых религиозных жертвоприношений и заканчивая стремлением к демократии, в противовес к прогрессивному феодальному строю! Разумеется даже мысль о том, чтобы интегрировать подобные культуры в сообщество народа сектора, приравнять подобных жестоких, воинственных, незнакомых с нашими законами, нецивилизованных и вульгарных полу-​дьяволов и полу-​детей, к свободным гражданам и поданным благородных домов, представляется дому Рейвен не просто неверной, но абсурдной! Подобные существа могут приносить пользу Империи и цивилизованному миру лишь тяжелым подневольным трудом, до тех пор пока не выйдут из тьмы своих заблуждений к свету истины, направляемые строгой, но справедливой отеческой рукой своих хозяев. Печальный факт который осознают немногие – это то что бремя рабовладельца, бремя колонизатора, бремя носителя цивилизации, бремя Человека наконец, намного тяжелее тех повинностей, которые несут его рабы!

Однако, подобный подход неизбежно порождает вопрос. Когда же дикарь становится цивилизованным? Когда народ считается поднявшимся из тьмы варварства к свету цивилизации? И это всегда было убеждением нашего дома, уходящим своими корнями к древним традициям Кореллиона, что хотя благородным можно лишь родиться, но каждый, вне зависимости от своего происхождения может стать свободным и достойным гражданином, обладающим всеми правами и привилегиями, которые включает в себя это звание. И обращение дома Кносс, заставило нас задуматься о том, что возможно поглощенные текущими делами или ослепленные мыслями о личной выгоде, дом Рейвен забыл о своем высоком предназначении как цивилизатора и носителя культуры, продолжая держать в рабстве тех, кто готов был получить свободу. Что же, эта ошибка будет исправлена!

Народ уршилу! Я, Андрей лорд Рейвен, атаман Донны обращаюсь к вам и говорю вам – ваши просьбы были услышаны. Возрадуйтесь – вам не нужно будет воевать за то, что я готов уступить без боя! Как только дом Рейвен вернет себе контроль над Акавиром, подло атакованным хельскими дикарями, грубо и варварски нарушившими вековой покой этой зеленой планеты – вам, вам всем будет дарована свобода! Разумеется, дом Рейвен будет по законам военного времени расправляться с теми кто дерзнет примкнуть к захватчикам и перейти на сторону Эрланов, однако тем из вас кто останется лоялен не о чем волноваться. Немного терпения и вы станете такими же полноценными гражданами Империи, как любой свободный и в этом я, Андрей Рейвен, даю вам свое слово.
Разумеется, многих заинтересует как подобное решение скажется на экономике дома Рейвен, учитывая какое влияние мы имеем на экономику всего сектора Маракор, но не стоит волноваться. На данный момент благодаря передовым технологиям дома Верниус, мы проходим радикальную модернизацию, которая позволит существенно сократить количество рабочих рук на наших шахтах, заводах и фермах. Дальнейший план действий очевиден – оптимизировав работу промышленности на Донне мы высвободим сотни тысяч рабочих рук, которых можно будет направить на фермы Акавира –которые также будут оптимизированы. Таким образом освобождение уршилу станет не ударом по нашей экономике, а наоборот – существенно укрепит и модернизирует её. И этот план будет приведен в действие, как только сообщение между Акавиром и Донной будет вновь восстановлено и на Акавире восстановится мир и законная власть дома Рейвен.

Резюмируя, скажу что хотя дом Рейвен последователен в своей критике радикального аболиционизма и отстаивает высокую цивилизационную миссию рабовладельцев и работорговцев, обращение дома Кносс не осталось неуслышанным. Мы не прекратим заниматься работорговлей, мы не откажемся от своих идей и мы не обещаем всеобщей свободы (хотя крупная партия рабов-​кайонов будет освобождена на Донне в ближайшее время, дабы продемонстрировать миру что мы не голословны). Однако мы готовы к диалогу – и мы гарантируем что предоставим народу уршилу свободу и право называться гражданами Империи, как только это будет в наших силах.

Холодное, весеннее солнце заботливо приласкало обнаженные ноги Тамар, тёплой ладонью поднялось выше, обогнуло ягодицы, медленно прошлось по пояснице и, наконец, замерло между лопаток, там, где свету преградила путь статуя Августа Констанция в полный рост. Тень от поднятой руки императора лежала на лице Луция, но магистриан морщился от света, проникающего меж каменных пальцев.

— Луций Цельс Альбин! За преступную потерю бдительности, за саботаж приказов и за дерзкое поведение ты лишен звания магистриана! Ты уволен со службы с лишением всех наград и выплат! Твоё имя будет вымарано из истории! Ты будешь сожжен заживо. И не будет тебе милосердия.
Обгорелое лицо Требония Артория Пульвиса растягивается в хищной ухмылке, щурятся выжженные глазницы.
— Разденьте его и привяжите к столбу!

Легионеры заламывают тебе руки. Кажется ты что-то говоришь Татиону, но он не отвечает. Приказ есть приказ.
— Постойте! — вдруг командует Пульвис, — Ты всё же гражданин Рима потому я окажу тебе милость, которой ты не оказал мне. Вместо тебя на костре сгорит твой ребёнок. Это ведь отвратительно, что такие как ты могут размножаться! А ты будешь смотреть... Прежде чем я накормлю тебя углями, которыми станет твоя дочь!
И вот уже Валерия обращается в мясную куклу, весело потрескивает огонь, и крики, крики...
Боже мой.
Боже.

Золотой свет ореолом озаряет фигуру Констанция. "Твоя власть есть отражение моей. Слабая палка ломается, Луций. Или уже сломана. Как и слабая рука. Не допускай слабости. Никогда. В конечном счёте это и значит быть моим агентом", — Но ты не смотришь на Августа. Нет, ты смотришь в раскрытые карие глаза лежащей рядом прекрасной Тамар.

Тебя не казнят.
Валерия далеко отсюда, в безопасности.
А Требоний Арторий Пульвис больше никогда и никому не навредит.
Ты в Новиодуне.
И ты гость Флавия Тавра Аврелиана.

Последнего, кого ожидал увидеть по возвращении. Ты хорошо помнишь, как перед вами, прибывшими в город уже под утро, открылись городские ворота, как вас незамедлительно пожелали проводить к "вашему дому". Помнишь удивление — разве вас ждали?

Нет же, вас действительно ждут. Конюшни готовы для лошадей, комнаты для солдат. И на окружённой высоким забором вилле, среди сада — сходит со ступеней мужчина, чем-то отдалённо напоминающий ангела. Бритый, темноволосый, сероглазый, он словно источал тихое, философическое спокойствие — и даже улыбка получилась не доброй и не злой, а только...
Улыбчивой?

— Луций Цельс Альбин. Для меня огромное наслаждение познакомиться со столь верным слугой Рима, и наслаждение это не омрачает даже досада — ведь прежде меня вы узнали мою красавицу-жену.

Он не кланяется, лишь чуть кивает головой. Держится властно, не сходя с нижней ступени, так что смотрит на всех как бы сверху вниз. На белой хламиде ярко выделяется пурпурная полоса. Сенатор. И не просто сенатор, судя по драгоценной наградной фибуле — клариссим и спектабиль.
Аврелиан проходит вдоль мраморной ступени к застывшей со странным выражением лица Флавии и тихо, почти интимно, произносит нараспев.

— Если б ты даже воспел Антиопу мне, дочерь Никтея,
Иль Гермионы самой, дивной спартанки, красу,
Или красавиц иных, рождённых прославленным веком,
Флавия всё же поверь, славой затмила бы их.
Но не фигура её довела меня, друг, до безумья,
Большее есть, от чего сладко сходить мне с ума:
Ум благородный её, совершенство в искусствах, а также
Грация неги живой, скрытая тайной одежд...

Короткий, почти мимолётный поцелуй.

— Ты не представишь меня, дорогая?
Улыбка Аврелиана становится чуть шире,
— И отведи собак на псарню. Сколько раз говорить. Псам не место в доме.

Это не просьба.

Должно быть супруг чувствует, как слабо вяжется дежурное, бытовой, должно быть тысячу раз повторенное пожелание с пропетой для зрителей одой потому что тут же добавляет:
— Я решительно не готов сегодня тобой с кем-то делиться... Любовь моя.

Дом, милый дом.
Ничего не меняется.

Луций и Тамар

Твой мужчина беспокойно спал. Его мучили кошмары.
Для окружающих он кажется железным, но ты знаешь как пронимает его необходимость казнить товарищей. Несколько раз мельком ты слышала историю о Мурсе. О том, как группа молодых людей пошла сражаться за свободу, а потом один из них с лёгкой помощью Софрония "внезапно понял, что сражается не на той стороне". И всех друзей-мятежников, которые оказывается вовсе и не были друзьями, казнили.

Иногда ты догадываешься, он видит во сне лица друзей.
Видит тех, кого потерял, память о ком загнал в самый дальний уголок сердца, за железную стену, но иногда воспоминания наносят удар в эту стену тараном, и тогда Луций не может спать, тело его напоминает напряжённую струну.

В такие моменты ты нужна ему.
Больше чем обычно.

Флавия

Аврелиана не должно здесь быть. Маркианополь далеко. Очень далеко. И уж точно Аврелиан не должен ждать вашего возвращения, готовить конюшни, спальни и завтрак. Если он ждал вас — есть причина. Значит твой муж, а может твой отец, предполагал, что узнав некую информацию, магистриан может развернуться к ближайшему городу. И здесь его следует встретить, обольстить сладкими речами, напоить уверениями и обязательствами, а может и припугнуть призраками верховной власти — не случайно же супруг за краткое время твоего отсутствия шагнул на следующую ступень сенаторского достоинства.

Хуже всего то, что остальные не знают Аврелиана так, как знаешь его ты. Черновик "импровизированной" приветственной речи наверняка лежит где-нибудь среди бумаг. Ласковый тон с Луцием, романтическая поэзия, выражения любви...

Как же ты успела за какую-то неделю или две отвыкнуть от того, что значит просто быть его женой. Постоянно играть на публику. Улыбаться.

Это была не короткая, но по мужски скупая ночь.

— Интересный человек этот твой Луций Цельс Альбин, — усмехается супруг, убедившись, что твоя голова лежит на его плече, — Потомок языческого философа, врага Христианства, при этом по родне связан с донатистскими сектами, так ещё и бывший мятежник... Что ты думаешь о нем? Где его воробушек?

Это из Катулла. Воробушек — птичка Лесбии, с которой девушка играла, игнорируя ухаживания поэта. В понимании твоего мужа воробушком может быть всё, что пробуждает в нас подлинные эмоции. Аврелиан считает "ахиллесову пяту" слишком банальной метафорой, и всё же говоря о маленькой птичке, он закладывает тот же смысл.

Когда птичка умерла, Лесбия рыдала.
Читая стихотворение Катулла на смерть воробушка, твой супруг неизменно закладывал в него лёгкую иронию. "О жестокость судьбы! О бедный птенчик!"
— Он думает что Катулл сам свернул этому воробьишке шею!
Как-то расхохотался Кесарий. Аврелиан чуть покраснел и затем неуверенно произнёс,
— Действие, бесспорно постыдное и вряд ли мы можем утверждать что-то с определённостью или даже с обоснованным подозрением... Но кажется, он ее и вправду ценил выше чем прочих. Она была его воробьем. Люди совершают многое из того, что обыкновенно не свойственно их природе, когда речь идёт о маленьких пташках... Хотя, повторюсь, оснований для фантазий моего брата нет.

Твой муж боится любви. Считает её чем-то сбивающим с толку. Делающим обычных людей уязвимыми. Можно ли представить себе Октавиана, позволяющего себе такую ерунду? Марка Антония можно. И знаете, в чем разница между Октавианом и Марком Антонием?

Марк Антоний проиграл.

Татион и Архип

Ты помнишь как Архипа встретили его люди. Спокойно, без восторгов, но и без жалоб. Восемь разведчиков безропотно передали своему новому десятнику коня, почтовых голубей и бумаги Требония. О бывшем командире они говорить не спешили, да и вообще в целом соответствовали стереотипу о прокурсаторах как об угрюмых, даже друг с другом не слишком часто беседующих, людях.

Что до самого центенария, тот казалось совсем отвык от командования. Когда защищаешь целыми днями знатную матрону трудно вернуться в колею, снова почувствовать себя солдатом — не говоря уже о командовании.

Сам Татион чувствовал себя в этом деле как рыба в воде — и, очевидно, не пасовал перед грузом новой ответственности. Требоний, при всех его недостатках, как кавалерист считался старшим из двух трибунов. Теперь старшинство перешло к Гектору — насколько бы ни был талантлив или бездарен Архип, за ним всегда будет следить придирчивое око товарища...

Или не будет.
Какой там следить, когда вас поселили в смежных покоях, как каких-нибудь вождей, пока солдатам достались комнаты прислуги.

Возможно, чтобы избежать падения боевого духа, стоит пересмотреть размещение? Переселиться поближе к солдатам? Или просто насладиться парой дней покоя за партией в кости?

Квирина и Тиест

Есть начальник. А есть главный начальник.
Может вашим начальником и была Флавия, но жалование вам платил её муж, в его власти было вышвырнуть вас обоих на улицу или даже отдать под суд по малейшему подозрению.

Аврелиан не любил грубую силу. Считал её слишком простой, однонаправленной, заметной. Вместо этого он предпочитал тихую власть шелкового шарфа на горле. Прелестный подарок от которого не откажется ни одна модница в нужный момент может обернуться... Инструментом разъяснения позиции по принципиальному для дарителя вопросу.

Когда на кого-то замахиваются мечом, человек кричит.
Когда шёлковый шарф сжимается чуть туже — только слабо хрипит.
Громкие дела обычно неважны.
Важные дела делаются в тишине.

С утра вас проводили к Аврелиану. Вы — его находки. Его люди. Его замечательные шёлковые шарфики.
И пусть вас не обманет то, как напоминающий ангела муж возлежит на ложе, как приглашает разделить с ним фрукты и виноград, поданные прелестными девами.

Он хочет понять, что вы помните, кому принадлежите.
И кажется, для вас будет лучше, чтобы по этому вопросу не возникло разногласий.

— Кладвий Тиберий Квирина, — Флавий чуть приобнимает лекаря, – Когда я впервые прочёл книгу твоего отца то сразу же посоветовал тебя господину Лупицину. Но когда я узнал тебя как человека, то позволил тебе лечить моего сына. Жаль, что ты в отъезде. Младший скучает по твоим историям о военной службе. Угощайся, друг мой. Не стесняйся.

В случае с Тиестом преамбула вышла куда короче

— Кто лишил тебя глаза? — На миг в шёлковом шарфе голоса блеснула скрытая стальная проволока, — Если бы я знал что возможна такая опасность, Тиест, то никогда не отправил бы тебя на подобное. Уверяю, по возвращении тебе будет уплачено за увечье сторицей. Мы со всем разберемся.

"Проволока" чуть свистнула, схватив воздух. Душить шарфом следует резко. Со скоростью броска змеи. Тогда пережимается шея, и жертва теряет сознание почти сразу. Прежде, чем задохнётся.
Это облегчает работу.

Архип не был приглашён. В отличие от вас двоих, его нашёл не Аврелиан, а лично Лупицин. Супруг Флавии не доверял военным, считал их вздорными и склонными к излишнему... Гонору.
С гражданскими с другой стороны, всегда можно было договориться.
Если знать в какой клетке сидит маленькая птичка.
— Рассказывайте. Всё.

Необычно коротко и резко приказывает Флавий.
Для всех будет лучше, если когда вы закончите, у него не останется вопросов.

Аделф

Нога болит. Как будто внутрь засунули несколько маленьких железных пластинок, как при персидской пытке, и закопали по шею в землю. Кровь бежит, металл окисляется, а ты можешь лишь дергаться, кричать... И говорить.
Чем быстрее, чем лучше.

Квирина сделал всё, что мог. Но иногда глядя на то, как покраснела и онемела нога, пока скрытая повязкой, так что ходить ты мог лишь опираясь на костыль — ты догадывался, что "всё, что мог" это совсем не всегда "достаточно".

Тебя поселили в смежных покоях с двумя знатными варварами, степняком-заложником и готом-проводником, которого передал Луцию перед смертью Алавив. Оба кажется имели куда больше общего друг с другом, чем с тобой, и порой резались в кости или обсуждали какие-то племена, названия которых были тебе незнакомы.

И все же теперь они твои соседи.
По крайней мере пока не будет найден корабль.

Аспург

Когда ты проснулся сегодня, возле тебя лежал сарматский лук, кожаный колчан, полный стрел, а главное, чуть искривлённый клинок. Рядом на кусочке кожи прилагалась записка: "Твоя награда за бой. Я держу своё слово. Р."
Очень кстати. Хотя наверное какое-то время не стоит показывать эти подарки?
Последнее, что тебе нужно, чтобы тебя заподозрили в каких-то связях с врагом только потому, что тот выполнил данное некогда обещание.

Разве что может Эрвигу можно показать.
Эрвигу вообще многое можно показать.
Он — нормальный мужик.

Эрвиг

Поначалу с римлянами было необычно и даже диковато. Последнее, чего ты ожидал, что первым делом в лагере тебя посадят под арест. Потом правда кто-то из солдат сказали, что всех гражданских посадили под арест, за что ты едва сдержался, чтобы не разбить ублюдку морду.
Это ты гражданский?
Ты брал Янтарный Дом ещё когда этот римский юнец сосал хер старшего братца.

Потом выяснилось что римляне просто казнили кого-то из своих. Какого-то Теребония. Стоило перейти на римский берег Дуная как все будто бы даже приободрились, мигом стали так дружелюбны и вежливы, что пару раз ты невольно задумывался — не розыгрыш ли это? Знаешь, как когда тебя хлопают по спине, улыбаются, зовут к столу, а на самом деле нассали тебе в похлёбку и хотят понять, врубишься ты или нет.

Если и так, на этот раз ты не врубился.
Зато встретил Аспурга.
Единственный нормальный человек среди этих безбородых евнухов. С ним и выпить можно, и в кости поручиться, а может и шлюху в борделе разделить.
Жаль к вам какого-то врача подселили, чтобы тот Аспургу мазь готовил от синяков.
Синяков кстати много.
Серая Молния мало синяков и не оставляет.
А Аспург его говорят даже вырубил.
Мужик.

В общем-то ты понял, что сейчас Луций и Флавия, ваши главные (они не трахаются — да, ты уточнил — Флавия дочка какого-то важного вождя римлян, которому Луций, мелкий вождь, лижет яйца), сейчас приехали в гости к мужу Флавии, Аврелиану. Все они дружно треплются о всякой херне. Это римский обычай — перед тем как начать какое-нибудь важное дело, римлянам положено потрепаться о всякой херне.

Как бы то ни было, звонкой монеты на расходы в городе тебе отсыпали, грамоту, что служишь магистриану, дали.
Самое время познать римское гостеприимство!

«В гуще событий». Самые Независимые новости. Равник.

- Сейчас мы с вами находимся в грузовом отсеке орнитоптера Дома Грасиа, мужественные солдаты которого намерены вмешаться в происходящий беспредел вокруг одной из самых почитаемых реликвий сектора. Да, да. Несмотря на молчаливый уговор действовавший долгие годы, некоторые лорды решили забрать себе ранее ничейные земли на стыке владений многих Домов, так называемое сердце Тарнии! И ладно бы если речь шла о банальных четырех пустых секторах, но именно там расположена Скала Завета и как знать не повредит ли соперничество буйных аристократов почитаемой всем человечеством реликвии? Ведь гнев всей империи будет ужасным, даже если на скале окажется хоть один скол!

- Смотрите наш репортаж и вы увидите все из первых рук! Вы узнаете коснется ли зло святой скалы? Утонет ли в огне и крови Маракор не сумевший сохранить реликвию? Смешают ли сардукары с грязью проглядевшего такое патрона сектора? Выживет ли хоть кто-то из населения Тарнии, что несомненно станет проклятым миром? – совсем истерично уже почти орала молодая журналистка.

- Месье, скажите для чего десантные части Перфекто выдвинулись в сторону Скалы? – вдруг совершенно обычным тоном она обратилась к сидящему недалеко от открытого люка сержанту.

- Несколько часов назад мы получили сообщение, что колониальный корпус Дома Ордо выдвинулся в нейтральную зону, чуть позже поступили сообщения о еще двух группировках, идущих в том же направлении, с запада и севера. Ну а когда была засечена настоящая армада орнитоптеров идущих тем же курсом, то Дом Грасиа как Дом миротворец, Дом всегда готовый примерить своих младших братьев не мог остаться в стороне.

-То есть вы сами не претендуете на владение этими землями?

-Что вы, наши лорды не имеют никаких агрессивных экспансионистских планов! Владея совершенной Перфекто, странно воевать за жалкие полупустынные земли. Мы бы были готовы остаться в своих казармах, но врожденное благородство не позволяет нам остаться в стороне. Мы намерены остановить бойню!

- Достойно, очень достойно. Наверное, именно поэтому мы несемся с такой скоростью, выжимая все из разогнанных ришезианских движков. Но вы уверены, что к вам прислушаются?

- Нет чести у того, кто поднимет оружие на миротворцев –солидно произнес сержант,- к тому же…- он махнул рукой в сторону люка за которым были видны многочисленные силуэты боевых орнитоптеров –посмотрим как они это сделают.

Орнитоптеры неслись вперед с невиданной скоростью, вот вдалеке мелькнула пылящая на марше походная колонна пехоты прикрытая с воздуха одинокой эскадрильей, вот совсем далеко в стороне стали видны точки других идущих компактной группой, орнитоптеров. Но вот уже впереди стал выситься угловатый силуэт Скалы Завета….вокруг которой копошились многочисленные черные точки.

- Этого не может быть, они же вышли всего пять часов назад - даже старый сержант явно был в шоке увидев происходящее.

Словно колонна муравьев, солдаты одетые в багрово-черные доспехи целеустремленно накатывали на местность вокруг Скалы формируя несколько колец обороны. Они действовали ужасно целеустремленно и двигались с невероятной организованностью, но самое главное было не это. Главным было то, что когда хвост колонны еще только втягивался внутрь импровизированного лагеря, сотни коренастых фигур, уже заканчивали возведение полевых укреплений! Под скрежет напрягающихся тросов и визг многочисленных колес харвесторов поднимались трехметровые стены из закаленной пластали, в считанные мгновения в узловых точках возникали капониры и доты, представляющие ямы в земле выкопанные харвестерами и укрытые колпаками из пено-бетона, тут и там словно подпрыгивая вытягивались к небесам вышки с эффекторами поля хольцмана, чьи легкие переливы уже можно было заметить в воздухе.

- Это как? – ошарашено спросила журналистка – я помню в сказках джинны возводили дворцы за одну ночь….но это как то значительно быстрее!

- Это просто полевые укрепления, к тому же они совершенно бесполезны при атаке с воздуха… -пробормотал сержант пристально наблюдая за какими то точками в небе. С разных сторон на воздушную зону над лагерем динкурийцев заходили два корвета и «воин», чьи эмблемы нельзя было разглядеть за странным мерцающим полем и три легких корабля в родовых цветах Дома Теннери. – посмотрим как они …-сержант опять не успел договорить, с неба в гудении перегруженных полей спустились новые действующие лица.

Отбрасывая огромные тени на поверхность планеты в небе на низкой орбите застыли силуэты двух крейсеров класса «Консул» прикрытых по краям двумя фрегатами, огненными дугами вспыхнули предупредительные залпы крейсеров обозначая границу, за которую чужим теперь заходить нельзя. Такое предупреждение было понято верно, «мерцающие» корабли немедленно отвернули и снова начали выбираться на высокую орбиту, группировка орнитоптеров так же быстро повернула обратно на запад, а вот кораблям Теннери потребовалось заглянуть в окутанное молниями статических разрядов дуло главного калибра, что бы уйти на форсаже восвояси.

- Вот это здоровые дуры –протянула девушка.

-Да, так себе. Наш «Сиятельный» больше их обоих вместе взятых ! - храбро сказал сержант, явно понимая что грассийский крейсер незнамо где, а вот эти двое прямо тут. А между тем с подлетевшей группы орнитоптеров выкатилась новая волна одетых в черные мундиры людей, которые начали занимать внешнее кольцо укреплений, а рядом с шестеренкой Дома Ордо взвился черно-белый флаг Калахира.

- От имени объединённого командования Домов Ордо и Калахира, я мастер-ментат Ульфгар Дарин требую от воинских частей немедленно покинуть подмандатную территорию Дома Ордо! В противном случае ваше присутствие будет расценено как агрессия. Мы не намерены шутить, у вас двадцать минут, после этого по вам будет нанесены орбитальные и артиллерийские удары. Отсчет пошел!

- Если бы не крейсера – прошептал один из пилотов орнитоптера на замолк под суровым взглядом сержанта.

-Вообщем, все и прошло как и хотел Дом Грасиа, в результате наших усилий кровопролитие в сердце Тарнии удалось предотвратить. –откашлялся сержант –сейчас мы возьмем курс обратно на базу, где вам будет предоставлено коммюнике нашего командования. Джес, поворачивай, здесь мы закончили, надо отпраздновать наш успех!

Ход 2
«Мир на двоих». Новости Центральных миров. Тау Бор.

Сегодняшнюю передачу одного из лучших новостных каналов квадрантума Коро вели восходящие звезды сразу некоторых голо-каналов, воздушная, почти неземная Дона Дюк, которую многие считали едва ли не идеалом леди и молодой красавчик Шакор Ксарк, который вечно кривящимися в насмешке или презрении губами напоминал молодого барона Харконенна. Каковы бы не были их реальные отношения, но перед всем человечеством они неизменно представали как пылкие и верные влюбленные, всегда ведя эфиры только вместе, вот и сейчас первое слово в репортаже было за Доной, а ее спутник готовился подхватить нить разговора.

- Сегодня мы дарим мир нашим домам. - улыбки послов, гербовые бумаги, золоченные печати представителя Комиссии по Канли Ландсраата и редкие аплодисменты, все таки вражда завершившаяся таким простым образом оставила многих неудовлетворенными. Да и имело…душок коммерции, столь не любимый в белоснежных залах Федеративного Совета. Сияние светильников, настроенных в виде гербов двух Домов, кадры с ликующим народом на Джанпуре и с куда менее радостными санторианцами, кадры с Каммалы, где вместо солнца на голографических стягах вместо солнца включается золоченый лабиринт.

- Недавно мы стали свидетельством, настоящего милосердия и дружелюбия. Оба Дома поступились своими амбициями для того, что бы мир царил в секторе Маракор- вдохновенно вещала девушка. Дом Кносс жертвует своими амбициями мейдара и признает поражение, а Дом Нихон…

- А Дом Нихон как может подслащивает ему пилюлю. Как то не слишком благородно, а?

- Шакор, ты невыносим! Ты предпочел бы войну?

-Я за то, что бы мужчины отвечали за свои слова и действия. Что это за рыцари что вместо честной схватки торгуют своим наследием и подданными? Рыцари-торгаши, воины-ростовщики…ох не туда идет империя - явно издевается мужчина – думаю те воины, что сложили головы ДО подписания соглашения чествуют себя обманутыми даже на небесах. Получается они умирали просто для развлечения своих лордов. Уверен семьи погибших, скажут спасибо своим господам, за такую оперативную реакцию.

-Все равно я считаю, это куда лучше войны! А то, что они не стали маскироваться, а честно все осветили это даже мило! Кроме того, уже известно о переговорах между Домом Нихон и Домом Теннери, скоро на Квайге воцариться мир.

- И что отдадут Теннери за него Нихону? Свою треть планеты правильно?

- Вполне возможно под управлением Дома Нихон планете будет и лучше, не забывай что в свое время и Теннери и Кносс отняли свои владения у Дома Эшлеклер! А вот Нихон получил их в дар! И почему ты считаешь, что решить конфликт без войны это не мило?

- Действительно Дона, это мило, так мило, что у меня сейчас слезы на глазах навернуться- вступил Ксарк – какие великодушные нихонцы, ах какие трусливые…извините...человеколюбивые кносцы…а ну да еще и тенерийские котики. Так мило.

- Но это же действительно так, Шакор!

- Наверное, наверное. Интересно только почему ночью, когда расслабившиеся кносцы занимались тренировками и переформированиями отрядов, а тенерийцы отрубались на своем празднике бухла и минета, то есть оперы и балета, силы Дома Нихон решительным броском преодолели линию разделения и ворвались на территорию соперников – в голосе ведущего стала звучать торжественность и чуть ли не величественность.

- Под канонаду сотен орудий, обрушивших огненный шквал на приграничные области, линейные части нихонцев усиленные бронетехникой пошли в стремительное наступление. На Калийской низменности между заводских корпусов Дома Теннери удар нихонцев проломил порядки едва собранной Второй терции Дома Теннери и обратил ее в бегство, более того смешавшиеся порядки беглецов и преследующие их нихонцы полностью расстроили и оборонительные рубежи Первой терции опрокинув и ее тоже, вызвав цепной эффект по всему фронту. Только героическими усилиями срочно подтянутых третьей и четвертой терций, занявших укрепления «Первого защитника», могучей планетарной крепости в сердце владений Теннери, удалось остановить продвижение атакующих и не допустить захвата «Ферст-джампа», единственного космодрома обеспечивающего связь Квайги с остальными владениями Теннери. Говорят Эстебан Этьен Наварро, командующий силами планетарной обороны Квайги поседел за одну ночь!

- О боже, но как же разговоры о мире, ведь…

- О это не все моя милая, это только начало. - хохотнул мужчина – лорд Дома Нихон не разменивается по мелочам. Синхронно с первым наступлением были атакованы и территории, принадлежащие Дому Кносс! О нихонцы выбрали отличный момент для атаки, видишь ли весь текущей месяц войска санторианцев пребывали в дезорганизации, так как на месте частей регулярной армии Дома Кносс формировалась «Фема Квайга», баннерная дружина семьи Тавор. – Шакор, кажется, просто смаковал происходящее- и именно в эту кутерьму и неразбериху вломились атакующие полки Дома Нихон. Тактика была почти такая же как и на юге – огневой налет с использованием тотального превосходства в артиллерии, потом удар тяжелыми танками в сопровождении многочисленной пехоты. Все точно так же, только фронт шире втрое.

- О мой бог, не может быть! Дом Нихон завершил вражду! Это бесчестно!

- Военная хитрость, не слишком достойная аристократов, конечно, но много ли можно ожидать от Дома наемников? Эффективность для них куда важнее, хотя конечно наемники прошедшее обучение в Школе Гиназа никогда не поступали таким образом.

- Это же позор! Может это какая-то ошибка? Я не верю, что…

- Ошибка исключена -отрезал Ксарк – Представитель Штаба Дома Нихон на Квайге подтвердил атаку ретранслировав указание нейтральным сторонам, вроде Дома Эшлеклер не вмешиваться в происходящие, да и вот, полюбуйся – он щелкнул пультом и перед ним возникло подрагивающее изображение стоящих в плотном строю солдат и нихонского башара зачитывающего обращение своего повелителя.

Отважные воины дома Нихон! Бесполезные Кноссы признали превосходство нашей великой нации, а их слабый владыка склонил голову перед дайме Таро, пришло время окончательно разгромить ничтожных Кноссцев!
Покажем им всю нашу силу и мощь! Нападайте стремительно и безжалостно, не жалейте их солдат, они не воины, а трусливые торгаши, скотоложцы из лабиринта! Настоящие воины никогда не отказались бы от своих притязаний, не запросили бы трусливо мира. Контрибуцию в таких обстоятельствах выплачивают только трусы и евнухи, у которых нет воинской чести и мужского достоинства. Они недостойны жизни!
Идите и разгромите этих позорных дворян скотоложцев этих землепашек-атрейдесов! А женщин возьмите себе, пусть они родят детей настоящим воинам Маракара. Возьмите Квайгу силой во имя величия дома Нихон! Теннери эти лизоблюды, что никак не решат, чей зад им вылизывать сегодня пусть упадут колени, как и полагается безродным рабам перед нами - господами! Нет в Маракоре воинов сильнее нихонцев и корабля, сильнее линкора «Ямато». Мы раздавим их жалкие армии и распылим флоты! Ступайте, славные воины дома Нихон и принесите нечестивым гайдзинам АД на земле и пусть никогда не заходит Стальное солнце! Хэко яко банзай!

- Какой кошмар, это подло, это отвратительно, это…

- Это жизнь во всем своем уродливом великолепии, Дом Нихон ценит только силу и сейчас он явно это продемонстрировал. Он воспринял как слабость отступление Дома Кносс и нанес по нему немедленный удар! Подобные обращения были зачитаны во всех частях на Квайге, они явно намерены сбросить врага в космос.

- Это варварство, неужели у них все получилось?

- Не совсем, хотя конечно атака была удачна. Весьма удачная, особенно тем что совмещалась с воздушным десантом непосредственно на Спариот, говорят командующий Генрих Кир Рифат был вынужден сражаться с мечем в руках на пороге собственного штаба! Что не говори, а солдаты с Джанпура явно лучшее что может дать сектор Маракор. Пожалуй только гипеи, эта элита санторианцев не дала сломить хребет армии с Санториана, как это произошло с войсками Теннери. Я думаю нихонцы рассчитывали смешаться с противником, и уничтожить его за счет своего мастерства и дисциплины, но гипеи жертвуя собой не позволили сесть на хвост отступающим войскам фемы, я бы сказал они сыграли важнейшую роль в бою – диктор помолчал – ну и конечно еще то, что Дом Нихон не принял во внимание то, что орбита полностью под контролем Дома Кносс. Как вы знаете обычаи войны не одобряют ударов из космоса по планете, но думаю это последнее, о чем думали капитаны кораблей получая ворох панических донесений с поверхности и действовали они решительно! Смотри!

Словно рыцарь в сопровождении двух оруженосцев трио крейсеров дома Кносс коснулась полированными брюхами атмосферы планеты и начало медленно продавливать ее, занимая позицию в верхних ее слоях. Сейчас они не боялись атаки из космоса прикрытые с тыла фрегатами, а их чудовищные орудия начали раз за разом посылать снаряды по ползущим по прибрежной равнине колонны наступающих нихонцев, а за ними со злобным гудением уже неслись сотни аэрокосмических истребителей обрушивая на наступающих настоящую лавину огня. Да стрельба космос-поверхность всегда страдает в точности, уж больно велика цель и мал снаряд, но зато если уж он попадает то все- тяжелые танки превращаются в груды развороченного железа, пехотные части просто окрашивают равнину в красноватые оттенки, а редкие пожары лишь оттеняют картину. Но нихонцы не были бы нихонцами, что бы даже огненный ад с неба остановил их продвижение и несмотря ни на какие препятствия их потерявшие до двух третей бойцов отряды достигли пригородов Спариота и ферм изумрудного рога и только после этого корабли на орбите прекратили стрелять, все же бить по собственному населению не решились даже в такой критический момент.

- Нихонцы захватили значительные территории, очень значительные вплотную подойдя к сердцу владений противников, но потери их чудовищны. Поэтому я затрудняюсь сказать удовлетворен ли лорд Нихон результатами атаки – все таки десант на столицу провинции Кносс отбит, космодром остается в руках Теннери. Если он дожмет врага, то несомненно это будет стоить любых жертв, если же нет….

-Все равно это отвратительно! Отвратительно! Одной рукой подписывать мирный договор, другой бить в спину! Это не достойно лорда, недостойно гиназца, недостойно! Комиссия по канли должна строго наказать за подлость!

-Успокойся, успокойся. Я уверен комиссия не оставит без внимания произошедшее, но помни против подлости закона нет. И так или иначе уверен, на Квайге еще не конец и у нас будет еще возможность обсудить происходящее там.

Его Великолепие маркиз Флавио Грасиа, посвященный рыцарь Ордена Белой Перчатки, носитель белостальной шпаги Гериоломи IV Копулетти, Первый Розариус Сада Золотых Лепестков, мастер предвысшей ступени Аффективного Менеджмента по шкале Давида Корнегиозуса, первый средь живущих модельер жемчужины всех миров Перфекто, эталон идеалов, Высочайший Магистр Дворцового Этикета, хозяин хрустального членского билета Галактического Охотничьего Клуба.
Кейтейн, "дворец Крылатого Льва", правое крыло.

- Грегори, спасибо. Тут, мне кажется, будет иметь место соревнование ваших навыков с изобретательностью оппонента. Я Вас обыскивал совершенно нежно - и точно не стал бы мешать Вам заснуть так, как мог бы. Я же понимал, что мы с Вами в одной лодке. А так есть масса вариантов. Например, можно с интервалом в пару секунд бить ногой по яйцам. Нормальный мужчина в таком случае заснуть не сможет, сколь бы тренированным он не был. Но допускаю, что облаку в штанах такие фокусы нипочём. Поймаем - узнаем.

Что касается проверки - давайте это сделаем, хотя я всегда считал этих вуду просто шайкой невежественных шарлатанов, полоскающих мозги неграмотным идиотам. Что конкретно и как проверить?

Июль 1799 г.
Астраханская губерния

Полуденное солнце нестерпимо палило с сияющего голого неба. По обе стороны пыльной, пропечённой зноем дороги раскинулась рыжая степь — пустая, беспредельно уходящая в плоский горизонт, без единой тени, в дрожащих стеклянистых колыханиях горячего воздуха. Серая окаменелая, покрытая трещинами земля обжигала ступни через подмётку, лениво задувал печной полынный ветерок. В дремотном раскалённом зное по дороге шагал путник с мешком за спиной и лотком через плечо, молодой коробейник по виду. Он мерно, не останавливаясь на передышку, не задержавшись даже у протекавшего по дну балки пересыхающего мутного ручейка, шёл на север из Уральска. Жара ему была не помеха, степь была ему неинтересна, пот не лился с его незагорелого, сизовато-бледного лица. Ему было скучно. Он вообще предпочитал более людные места — например, шумную, грязную, воняющую рыбой Астрахань, сонный, но в то же время и будто зло притихший, прибитый царской рукой, но не забывший обиды Уральск, бывший Яицкий Городок, где Пугача ещё втайне от исправника называли Петром Фёдоровичем. И всё-таки тут подобных мест было немного — степные просторы, дальние переходы между городами Игнату не нравились: сто раз проголодаешься, пока дойдёшь. Поэтому теперь шёл он на север, в более населённые места.

Шёл он по почтовому шляху, и временами то навстречу, издалека показываясь пыльным облаком, то обгоняя, мимо него проезжали — пронёсся взмыленный курьер, проехала запряжённая парой лошадей киргизская кибитка, далеко в степи, с отдающимся дрожанием земли топотом, шлях пересёк табун с гикающим погонщиком. Игната злило, что его не подвозят, — если бы по пути подвернулся крестьянин, скажем, с возом сена, он бы не отказался помочь усталому пешеходу, и Игнат, конечно, не упустил бы случая напиться крови. Но места были дикие: тут и оседлого населения-то не было, встречались только случайные почтовые станции. На них у Игната и был расчёт.

— Хозяин, хозяин! — приставив ладони рупором ко рту, закричал Игнат, оглядывая хуторок с конюшней, колодцем, верстовым столбом у плетня, свежепобеленной, недавно поставленной мазанкой. Деловито заглядывая в распахнутые ворота конюшни, из покойного сонного полумрака которой упоительно тянуло навозом, Игнат с удовлетворением отметил, что ожидающих смены лошадей путников на станции сейчас нет и убийству никто не помешает. «А вот убить бы хозяина, занять его место. Сидел бы тут и проезжих потихоньку резал», — мечтательно подумал Игнат.

Станционный смотритель — высокий костлявый мужчина лет сорока с остроносым птичьим лицом, заросшим жёсткой чёрной бородой с проседью, — был на дворе, сидел в теньке на корточках с ведёрком жирно-чёрной мази, которую кисточкой наносил на втулку тележного колеса. Рядом с ним, весь перемазанный в дёгте, с ведёрком сидел мальчик лет десяти, с русыми выгоревшими под солнцем волосами: отец учил его смазывать тележную ось.

— Тебе чего, странник? — крикнул хозяин, оглядывая незнакомца. — Офеня, что ль?
— Офеня, — откликнулся Игнат. Он действительно теперь везде ходил с лотком и мешком, полными всяких безделиц: это было удобно и не вызывало подозрений. Игнат принялся заученно перечислять: — Бисер персидский, платки оренбургские, государя амператора Павла Петровича портрет печатный, лубочки также разные есть — про Бову-Королевича, про шута на свинье, про Муромца Илью, из Библии также.
— А про сражения есть? — смело спросил чумазый мальчик, встав с земли.
— А то как же! — откликнулся Игнат. — Есть про царя Мамая, как его русское войско побило.
— Покажи! — вскинулся мальчик. — Бать, а бать? — просяще обернулся он на отца.
— Ну пойдём, — смотритель с кряхтеньем поднялся, сомнительно взглянул на Игната и показал на дом. — Покажешь, чего там у тебя.



— Вот она самая: картина, как войско русское татарского царя Мамая побило, безбожника окаянного, магометана вшивого, — показывал Игнат, развёртывая цветной бумажный свиток на покрытом линялой скатертью столе. Они стояли в маленькой душной горнице с парой заправленных кроватей для проезжающих, белой печкой, половина которой скрывалась за дощатой перегородкой, отделяющей комнаты. Остро и жарко пахло пылью, рассохшимся деревом, дегтярной колёсной мазью от рук смотрителя.
— А где сам Мамай? — с интересом спросил мальчик, рассматривая разных конных и пеших человечков, цветасто раскрашенных на печатном листе. — Этот? — смахнув с бумаги сонную зелёную муху, показал он на коричневую фигуру, с копьём наперевес мчащуюся на другого всадника, тоже с копьём, в красном плаще.
— Э, нет, — ласково сообщил Игнат. — Это воин татарский, Челубей, самый сильный в их орде богатырь. А вот этот, вишь, это наш русский витязь Пересвет. Они как друг с другом сшиблись-то, так оба и полегли.
— А Мамай где?
— А Мамай вот, — показал Игнат. — Видишь, его войско направо едет, а он налево повернул. Стало быть, удирает уже.
— Чего ж он удирает-то, если его войско ещё с нашими дерётся? — вмешался в разговор отец, близоруко склоняясь над лубком.
— Так это он потом уже, когда их побили, удирает, — терпеливо объяснял Игнат, глядя на соблазнительно склонённую, бурую от загара шею хозяина с чёрными волосиками на загривке, выступающим горбиком косточки позвонка. — Да тут же и написано всё, ты читай вот тут, — он показал на буквы по низу картинки. Игнат уже примерялся, как ударит хозяина в шею ножом, как только он низко склонится над мелкими, тесно составленными буквами, начнёт разбирать слова. Потом разделаться с мальцом, вот и все дела, — рассудительно подумал Игнат.
— Да я читать-то не больно мастер, — хозяин выпрямился и, как показалось, с подозрением поглядел на Игната, который сразу убрал руку из-за пазухи.
— Неграмотный, а на станции служишь? — не поверил Игнат. — Как ты записываешь-то в книги свои? — кивнул он на пыльный и растрёпанный реестр проезжающих, лежавший рядом.
— Так то не я пишу, — ответил хозяин. — Это жена моя пишет, Умгу звать. Она городская, грамоте учёная, а я только сам ещё еле-еле по слогам разбираю. Эй, Умгу! — позвал он.

Дверь в перегородке открылась, и в горницу вошла молодая гилячка в расшитой меховой одежде из собачьих шкур, тяжёлых унтах. Её широкое, смуглое лицо было наискось замотано окровавленными тряпками — только узкий чёрный глаз пристально глядел на Игната.

— Ты, Настя, почитай, что там написано, — обратился к жене смотритель.
— Офенька говорит, там про Мамая! — добавил сын. Умгу взяла листок, принялась читать, шевеля губами.
— Да, написано «царя Мамая», — подтвердила она.
— С чего бы мне врать-то? — обиделся Игнат. — Чего не верили? Будто, что там Мамай, лубок дороже делает! Что за Мамая алтын, что за другие цветные алтын, все по одной цене. А коль дорого, так и скажи: вон, «Возвращение блудного сына» не цветное, это за полторы копейки отдаю. А две за алтын возьмёшь — одну бесплатно дам.
— А ну-ка покажи блудного сына… — заинтересовался хозяин. Игнат полез в мешок.
— Бать, купи Мамая! — заканючил сын. Отец цыкнул на него.
— А вот ещё генерал Суворов, который турка бил, — предложил Игнат, выкладывая на стол перевязанные тесёмками свитки.
— А пушки на картинке есть? — деловито спросил мальчик.
— Нет, пушек нет. Только генералова персона.
— Тогда не надо, — решительно заявил сын. — Мамая давай.
— Тоже по полторы копейки. Хороший генерал, — заметил Игнат.
— Не надо нам Суворова, — буркнул хозяин.
— Ну, вольному воля, неволить грех, — легко согласился Игнат. — Где ж этот блудный сын-то у меня? — он принялся отгибать края свитков, выискивая нужный.
— А там есть пушки? — снова встрял хозяйский сын, который вслед за Игнатом принялся разворачивать один за другим свитки, разглядывая раскрашенные и чёрно-белые лубки.
— Какие пушки, малец? — снисходительно усмехнулся Игнат. — Это библейская картинка. На таких пушек не бывает.
— Тогда не надо её! Бать, ну её к лешему, купи Мамая!
— Ты чего такое говоришь, Гришка! Библию к лешему посылать! Чтоб я от тебя таких слов не слыхал! — хозяин отвесил сыну хлёсткий подзатыльник, от которого мальчик скорчился, заскулил, но тут же, секунды не прошло, снова полез разворачивать свитки, рассматривать картинки.
— Благочестиво живёте, — уважительно сказал Игнат. — Старой веры держитесь?
— Нет, — коротко ответил отец и подозрительно посмотрел на Игната, вглядываясь в его лицо. Игнат этого не замечал, выкладывая из мешка новые лубки.



— Гляди, бать, дохлый кот на дровнях! — захохотал мальчик, обнаружив картинку с известным лубочным сюжетом про похороны кота мышами. — Давай эту купим!
— Чепуха какая! — отец бросил взгляд на лубок.
— Ну гляди! — задыхаясь от восторга, заголосил малец, дёргая отца за рукав. — Его мыши хоронят! Кота — мыши! Ну купи, бать!
— Тебя, Гришенька, послушать, так весь мешок покупать придётся, — мягко сказала Умгу, положив загорелую руку на нечёсаную лохматую голову сына.
— Весь я не прошу! — замотал головой сын. — Только вот с котом, ещё с Мамаем, а ещё вот с шутом на свинье смешная, её тоже, и ещё…
— Ладно, — подытожил отец. — Посмеялись и буде. Пойду деньги возьму. Пошли со мной, Гришка.
— Брать-то что будете? — спросил Игнат.
— Сына блудного возьмём, — рассеянно сказал смотритель.
— Бать! Ну хоть кота возьми, а? — возмутился мальчик.
— Цыц, Гришка! Айда за мной, — подтолкнул он сына к выходу. — А ты посиди пока тут, офенька. А ты, Настька, ему квасу дай. Вон, из ледника принеси. На жаре, чай, намаялся?

Игнат вспомнил, что обычные люди страдают от жары, и запоздало подумал, что первым делом следовало попросить у смотрителя воды и изобразить усталость от далёкого пути. Игнат с измождённым видом уселся на лавку, принялся обмахиваться листком лубка. Отец с сыном вышли во двор, женщина скрылась за перегородкой. Игнат отложил листок, оглянулся по сторонам, воровато выглянул в окошко: отец с сыном шли к сараю у плетня. Игнат перевёл взгляд на перегородку в дощатой стенке. Сначала её, потом хозяина, потом сына, — с предвкушением подумал он, поднялся с лавки и медленно, стараясь не скрипеть половицами, направился к двери, тихонько отворил её. Комната была пуста, только сладко и жирно тянуло от томящегося в белой печке кулеша. Это помещение было, видимо, кухней: здесь были бочки с соленьями, горшки, кружки, самовар, рядок зеленоватых штофных бутылок на полке. Умгу, видимо, вышла через чёрный ход, — озадаченно подумал Игнат.

Он вернулся назад в горницу, снова выглянул в окно и увидел, как хозяин вытаскивает из сарая вилы и какую-то железную цепь. Удивлённый, Игнат уселся на лавку, размышляя, что делать дальше — искать ледник, куда ушла Умгу, или сперва напасть на хозяина с сыном?
— Гришка! — приглушённо донёсся до Игната голос со двора. — Где ты там? Бегай в конюшню, Грачика седлай.
— Зачем? — удивлённо спросил сын.
— Седлай, кому сказано! — сердито прикрикнул хозяин. — Не пререкайся, седлай!
— Ладно… — уныло протянул мальчик, пошёл по двору, нарочито широко шагая босыми ногами по засохшей грязи двора.

Игнат беспокойно оглянулся по сторонам, скользнул взглядом по пустой комнате, оставленным на столе лубкам, заправленным кроватям, жбану на столе. А квас-то вот он, — странно подумал Игнат, принюхавшись к тёплому хлебному запаху. Неужто что-то заподозрили? Разбегутся по степи, разъедутся на своих лошадях, потом и не догонишь. Хотя откуда им догадаться? Может, где-то раньше он их видел? Игнат постарался припомнить, где он мог видеть этого сутулого, худощавого казака, этого мальчонку, эту русоволосую бабу в холщовом сарафане — хотя почему в сарафане, она же была в гиляцкой меховой одежде? Нет, он их не помнил, в этих местах раньше не бывал, узнать они его не могли. Чем он мог себя выдать? Тем, что не попросил пить с жары? Игнат нахмурился, соображая.

— Дядя! — вдруг услышал он заговорщицкий голос от двери. В горенку, таясь от отца, проскользнул мальчик. — Дядя офенька! Батя покупать мне картинки не хочет, так вот смотри, у меня пятачок тут, — он разжал кулак и показал блестящую медную монетку. — Мне один купчина проезжий дал. Так что ты уж мне продай, пока батя не видит, вот кота и Мамая, а ещё шута на свинье!
— Ага, — сказал Игнат таким же многозначительным полушёпотом и полез рукой за пазуху. — Сюда иди, малец.
— Только ты мне скажи, что тут писано? — спросил мальчик, бережливо взяв лубок с Мамаем, и в этот момент подошедший сзади Игнат цепко зажал ему рот левой рукой и, не успел парнишка дёрнуться, как Игнат, обхватив его правой рукой, с глухим звуком вогнал ножик промеж рёбер, прижимая к себе трепещущее, горячее и колотящееся тело. Игнат едва удержался, чтобы не взвизгнуть от захлёстывающего восторга, восхитительного, здорового запаха розовой кожи, тёмно-золотистых спутанных волос на затылке мальчика, отчаянных, безнадёжных и судорожных его попыток вырваться, закаченного, в ужасе распахнутого, косящего глаза над сизовато-бледным, костенелым указательным пальцем ладони Игната, зажимающей мычащий рот. Игнат вытащил нож из раны, с наслаждением ударил ещё раз и ещё, — паренёк мычал, бился, трясся. Не отрывая ладони ото рта агонизирующего мальчика, Игнат опустил тело на пол, встал на колени, бешено оглянулся по сторонам. Он подумал, что надо скорей идти убивать отца, — и вместо этого, не в силах удержаться, припал к расплывающемуся под раскрытым воротом холщовой рубашки красному пятну. Он не понимал, что происходит вокруг, не мог сопоставить звуки, чей-то голос, шаги с их значением: горячая, толчками хлещущая из раны кровь не давала думать, с каждым глотком наполняя тело звенящим, дрожащим наслаждением. «Гриша!» «Гриша!» — звал кого-то взволнованный женский голос, глухо стукали шаги, хлопнула дверь.

Только тогда Игнат вскинул голову, непонимающе уставившись на стоящую в дверях остолбеневшую от ужаса женщину с остановившимся лицом — впрочем, как он мог видеть это лицо, оно ведь было замотано окровавленными тряпками? А как было на самом деле? Нет, Игнат, кажется, на четвереньках, стуча коленками по доскам, бросился к ней, схватив лежащий у окровавленного лубка нож, попытался схватить за ноги, повалить, но женщина с криком бросилась прочь на двор… Да нет, куда она могла броситься в своей тяжёлой меховой шубе, унтах?

— Ты зачем меня ножом хочешь ударить? — спокойно сказала Умгу, глядя единственным открытым между бинтами чёрным глазом на подскочившего к ней Игната. — Зачем хочешь убить?
— А у тебя под повязками тоже кровь? — застревающим голосом спросил Игнат, заглядывая Умгу в лицо снизу вверх, как собака.
— Тоже кровь, — ответила Умгу.
— А ты повязку сними тогда, — попросил Игнат.
— Ишь какой быстрый! — лукаво возмутилась Умгу. — И знакомы-то без году неделя, а уж такое предлагает!
— Хочешь, со мной крови попей, — тупо сказал Игнат. — Я мальчика зарезал.
— Чего добру пропадать, — согласилась Умгу и, опустившись на колени, принялась слизывать натёкшую на доски пола кровь. Игнат встал на колени рядом, тоже присосался к ране на ещё тёплом, но уже не трепыхавшемся теле, глотнул раз, другой, — но не мог сосредоточиться на привычном наслаждении, его всё что-то отвлекало. Он обернулся на стоящую рядом Умгу, длинно собиравшую языком кровь с пола. У неё ведь под повязками тоже кровь, у неё всё лицо замотано, — подумал Игнат.
— Умгу, — позвал он.
— Чего? — скосилась она, оторвавшись.
— Умгу, а где свистулька?
— Какая свистулька?
— Такая, которую мне Иннокентий дал в Петровском?
— В бочке, — просто ответила Умгу. — А я же тебя помню, Игнашка. Мы с тобой с пугачёвским войском вместе ходили. Верно про тебя тогда говорили, что ты упырь, выходит? — то есть это говорила уже не Умгу, а Ерошка, — постаревший, бородатый, мелко двигающий острым, подвижным кадыком, совсем непохожий на того припадочного тощего юнца, каким его запомнил Игнат.
— В какой бочке? — спросил Игнат, не понимая, кого видит перед собой, — то ли это была Умгу, то ли какая-то женщина в сарафане, то ли Ерошка в дверях. Перепуталось всё как-то в голове у Игната, перемешалось, плыло переливающимися волнами в жарком блеске, и это, и потом, когда он под уговорами — чьими? — пошёл к этой бочке, в которой лежала то ли свистулька, то ли табакерка, в которой, Ерошка говорил, сидели двое чертей и потому Игнат был ему не страшен. Он тогда сунул в бочку руку, потянувшись за свистулькой на дне, а Ерошка поставил сверху крышку, привалил тяжёлым камнем, намертво прижав руки Игната, а потом цеплял ему, визжащему, вырывающемуся, на шею железное кольцо, — и это совсем уже было неприятно вспоминать.


Апрель 1853 г.
Низовья Амура

А всё-таки была там, была свистулька, — думал Игнат, механически продираясь через густой таёжный бурелом, перелезая через бурый наискось упавший кедровый ствол, раздирая матросскую робу об острые ветки. Её там не могло быть, ведь он отлично помнил, как совсем недавно свистульку дал ему Иннокентий перед тем, как Игнат выпустил его из землянки, и это не подлежало сомнению — но сомнению также не подлежало и ясное, подробное воспоминание о том, как он увидел белую глиняную птичку на чёрном дне пустой бочки и потянулся за ней.

Сектор Маракор.
Центральные миры Империи человечества, Квадрантум Кор, Святое место пребывание человеческой расы… как много в этих словах для члена любого Благородного Дома, нет, конечно, многих манят богатые и обширные владения в окраинных секторах, но что может сравниться с почетом и комфортом самого сердца Империи? Быть избавленным от всех серьезных опасностей, жить среди реального, а не вымышленного верховенства имперского права, в условиях, когда даже простой имперский подданный может посетить любую планету, купить любую собственность и все это под защитой закона - стоит дорого. Конечно, и среди центральных звезд хватает медвежьих уголков, живущим по традициям, установленным еще во времена основания Империи, или в соответствии с привилегиями, полученными еще прапрапрадедами нынешних лордов.
Сектор Маркор, конечно, нельзя отнести к самым древним секторам человеческой экспансии, все-таки то, что сейчас является Центральными мирами тогда находились на далекой перемирии сферы экспансии, но все же первые попытки его колонизации были сделаны еще во времена Земной Федерации, когда несколько досветовых колониальных ковчегов проекта «Одиссей» после почти трехсотлетнего путешествия прибыли сюда, но о тех временах сохранилось слишком мало информации что бы что то говорить определенно. Наиболее достоверные сведения относятся уже к концу эпохи Синхронизированного Мира, когда титаны пытались обустроить здесь одну из своих резервных баз, но после уничтоженения последнего из титанов на Прае и уничтожения атомной бомбардировкой его оплота, о секторе снова забыли до того момента как в сектор пришел Великий Дом начавший утверждать свою власть над пустынными или полу-заселенными просторами.
Сейчас сектор Маракор это достойный «задний двор империи» не слишком развитый, но богатый, лежащий несколько на отшибе, но обладающий развитыми имперскими институтами

Сектор Маракор (Центральные миры) – сектор представляет собой сферическую туманность с более плотными и обширными «стенками» и куда более разряженным содержимым, которое постепенно уплотняется в направлении нижней половины сферы. Единственным относительно свободным от частиц пространством является так называемое устье в середине которого и находиться планета Тронный мир , называемая иначе ключом от Маракора. Все остальное пространство от устья до Дна делиться на четыре пояса, каждый следующий из которых все больше и больше насыщен частицами туманности затрудняющими навигацию и связь. Естественно есть и обратная политическая зависимость, чем ближе дом к устью, тем под большим влиянием великого дома он находиться.

ОСНОВНЫЕ ВЕХИ ИСТОРИИ СЕКТОРА МАРАКОР

Первая Колонизация.
Колонизация сектора Маракор началась в последние годы Великой Экспансии Земной Федерации, когда уже брезжил рассвет Золотой Эпохи, в которой не один землянин уже не променяет совершенный комфорт и праздность на гибернационный сон и неизвестность. Однако, последние аккорды Великой Экспансии вышли самыми впечатляющими и мощными – сплав новых технологий со все еще пассионарными гражданами и мечтой о дальних звездах породил корабли проекта «Одиссей» - до-световые корабли дальней колонизации. Неизвестно сколько таких кораблей было отправлено, но по легендам в сектор прибыло семь кораблей-ковчегов проекта «Одиссей», несущих более десяти миллионов колонистов с Земли, Марса и спутников Юпитера. Многие сотни лет занял этот полет, но все же все семь кораблей более-менее благополучно прибыли в пункт назначения. Первыми основанными колониями в секторе стали землеподобные планеты - Равник, Колам Дан, Фонгиль, Мерида. Еще один корабль потерпел крушение на Динкурии, где его можно наблюдать и ныне, а судьба еще двух неизвестна. Благодаря активному использованию новой уникальной технологии Торсионного Маяка, возведенного в месте первой стоянке ковчегов новосозданные колонии смогли поддерживать активную аудио-визуальную связь с родной планетой и смогли не только сохранить исходный технологический уровень, но и в чем-то даже превзойти, к тому времени уже, пересыщенную и декадентскую Землю.
К моменту восстания Титанов и разрушению Федерации в секторе уже сформировалось обособленное содружество планет, так называемая «Коламская коалиция» по названию планеты пребывания местного Сената, которая из за своей отдаленности от Земли не подпала под власть ни Титанов, ни Синхронизированного Мира, но так же и не вошла в Лигу Благородных. Более того условно демократическое правление этих планет настолько разительно отличалось от новых традиций стремительно технически и социально деградировавшей Лиги, что контактов с этими планетами Лига и не стремилась поддерживалось несмотря на потенциальную выгоду от такого союза.

Тем не менее, даже в таких условиях на этих планетах, особенно на Фонгиле наука развивалась весьма существенными темпами, о чем есть множество свидетельств на просторах сектора. Есть косвенная информация, что некоторые исследования Коалиции носили поистине прорывной характер, что косвенно подтверждается судьбой самого Фонгиля, по легенде погибшего, в катастрофе вызванной вышедшим из под контроля экспериментом и породившим зону известную ныне как Фонгильская кутерьма. Именно к этой эпохе относиться обнаружение таинственной Таккары где то в самых глубоких районах Дна, колонизация Близнецов и таинственное исчезновение сразу двух волн колонистов на Акросе, после чего эту, несомненно великолепную планету, оставили в покое на тысячу лет.

Изоляция и Деградация.
По косвенным данным эпоха процветания «Коламской Коалиции» длилась более полу-тысячелетия, и породила немало уникальных по нынешним меркам артефактов вроде миниатюрной сферы Дайсона вокруг плазмоида «Плевака» или разгонных мега-якорей «Звездного Моста». Эта эпоха была зенитом развития сектора, но после гибели Фонгиля начались некие неясные процессы внутри самой «Коламской коалиции», которые многие источники связывают с тайным влиянием титанов, которые как известно многие сотни лет готовили свой побег от Омниуса и активно строили базы за пределами Синхронизированного Мира. Точно известно о посещении сектора титаном Данте, который организовывал где то в секторе тайный от Омниуса оплот титанов, а учитывая что с технологиями межзвездных полетов того времени врят ли он потратил на это меньше пары сотен лет можно сделать вывод о серьезности его намерений. Так ли это или нет, но стремительная деградация технологий планет сектора всего за несколько последующих столетий очевидна. К счастью или к сожалению, но титаны так и не смогли воспользоваться своими базами для мятежа против Омниуса и погибли вместе с ним в боях с Джихадом. Сектор Маракор больше всего известен тем, что именно в нем закончилась история титанов, ибо именно здесь насильственно обращенный в кимека Квентин Батлер после долгого преследования нагнал последнего из титанов – Данте и убил его, а после покончил с собой не готовый существовать в стальном теле. После этого подвига планета Прай, где произошло это событие, стала одним из самых священных для всего человечества мест и заслуженно получила статус Мемориального Мира. К тому времени «Коламская Коалиция» фактически прекратила свое существование оставаясь больше формальным объединением, чем реальным союзом. Полностью погруженные в свои проблемы планеты сектора впрочем не заметили эпохальное событие всецело занятые собственной деградацией.

Вторая Колонизация или Конкиста.
Когда закончились первые века становления Империи, когда были добиты останки машинной скверны, отгремели бои прогрессоров и батлерианцев, Империя как и положено любому государству вступила в эпоху расширения, во время которой новоиспеченные аристократы наперебой разбирали себе новые владения не ограничиваясь уже обитаемыми мирами, но и щедро закрашивали своими цветами целые пустынные области космоса. И конечно одним из основных двигателей этого расширения была религия, так что неудивительно, что в тронных залах быстро вспомнили о секторе, где расположена такая великая святыня как планета Прай, которая несмотря на свою отдаленность привлекала паломников со многих обитаемых планет новорожденной Империи. Известный своим религиозным рвением лорд Матиас глава могущественного ришезианского рода с Калимара получивший впоследствии прозвище «Паломник» испросил у Ландсраата право колонизатора дабы обеспечить безопасность паломников двигающихся на Прай. Изолированный, хоть и очень большой сектор пространства, конечно не был слишком лакомым куском, а вот святая планета еще как была и в Федеративном Совете разгорелось настоящее сражение, но в те времена почти не было силы которая могла бросить вызов Ришезу – единственной оставшейся высокотехнологической силе человечества и ее постоянному клиенту Космической Гильдии, а значит победа была предрешена и очень скоро «Сфера сопроцветания Ришеза» пополнилась еще одним сектором. Позже выяснилось, что лорд Матиас еще в юности стал скопцом и большинство лордов надеялись, что приведя в Империю новый сектор тот мирно умрет не оставив наследников и за новые владения уже можно будет серьезно побороться.
Получив из рук падишаха-императора Сальватора II в лен планету Акрос, ныне носящую название Тронный Мир и права патрона над всем сектором Маракор, лорд Матиас «Паломник» вместе с вассальными Домами Орлон, Кносс, Драконис во главе флота из почти сотни кораблей отправился в свои новые владения. Его прибытие в сектор не было слишком гладким, в частности несколько десятков транспортных кораблей просто пропало на Акросе в то время как сам лорд был занят выяснением отношений с недружелюбными местными жителями. Впрочем, в первой же битве обладающий невероятной маневренностью благодаря хайлайнерам флот разгромил флотилии Коламской коалиции, точнее того немногого что от нее осталось к тому времени. Сразу после этого лорд Матиас прибыл на Акрос на своем флагмане «Пламя Калимара» и тоже пропал, так что весь поход оказался под угрозой срыва. Поиски лорда и колонистов продолжались почти два года, но безрезультатно. Когда дискуссии о возвращении на Калимар начали доходить до вооруженных стычек среди флота конкистадоров, на борту одного из кораблей появился исхудалый и оборванный лорд Матиас на руках которого посапывал такой же грязный младенец. Не вступая в длинные разговоры он просто напросто снес мечем голову Фредерику Оркану своему заместителю и главному идеологу ухода из сектора. «Паломник» заявил, что Создатель возложил на них тягло принести свет сектор Маракору и любой, кто воспротивиться этому будет личным врагом бога, а его долг как праведного лорда истреблять таких где только возможно. Подобное поведение и так не слишком адекватного лорда вызвало брожение среди флота, но жестокость с который действовал Паломник сделала свое дело и когда горящие обломки кораблей несогласных обрушились на Акрос, он снова повел свой флот в бой настигая корабли коламцев где бы они не были. Особенную ярость и верность продемонстрировал в этих боях выходец с Кори Селесты Фарлонг Рифат только недавно получивший титул хранителя святого Прайа и немедленно присягнувший «Паломнику» сначала в качестве свободного аристократа, а потом и главы нового Малого Дома. Всего за несколько месяцев лорд Матиас вкупе с несколькими своими вассалами фактически уничтожил любую угрозу своим владениям и начал медленное и постепенное покорение той части пространства сектора, куда ходу хайлайнерам не было. В целом захват «Коламской каолиции» растянулся на целые двести лет, ведь помимо самих членов коалиции «Паломнику» пришлось заниматься покорением одичавших планет, которые ранее были колонизированы ею. Тем не менее, последней подчиненной планетой все же стал Равник, чей планетарный щит удалось уничтожить только после десятка лет непрерывных бомбардировок. Где то в середине этого периода коламские правители звезд Близнецов вышли из своей осознанной изоляции и начали наводить осторожные мосты для переговоров с новыми правителями сектора. Правители отдаленного мира не стали ждать неизбежного и взмолилась о принятии в имперское подданство. Никто уже не помнит, что они предложили лорду Матиасу, но очень скоро в Бархатной книге Империи появилась запись о вассальном Доме Като, серидар-лорде системы Близнецы.

Освящение сектора и Великое коламское восстание.
Лорд Матиас «Паломник» прожил ненормально долгую жизнь, даже для тех людей которые не ограничены в потреблении пряности с Аракиса, по самым скромным подсчетам он прожил более двух с половиной веков в течении которых почти все свое время посвящал сектору Маракор и своему сыну Донуму, в частности ему пришлось выдержать настоящую битву с чиновниками на Салусе Секонд, дабы добиться признания его своим наследником, упертые чиновники отказывались верить что у общеизвестного скопца может быть сын, но естественно потребовать снять штаны с знаменитого праведника не осмеливались. Почти полвека заняло разбирательство, по итогам которого образованная для этих целей Геральдическая комиссия Ландсраата признала полное генетическое родство отца и сына, так что можно сказать, что невольным прародителем одной из самых влиятельных Комиссий Ландсраата стал именно Матиас. Именно этот день считается днем основанием Великого Дома Катон.
Годы старости лорда Матиаса Катона были неспокойными ширилось и росло недовольство коламцев повсеместным насаждением чужой культуры и суровых догматов религии. Особым вниманием лорда пользовалось разрушение исследовательских поселений коламцев на Анафеме и в иных местах, где были видны следы деятельности Титанов. Так почти сорок лет было потрачено для преодоления защиты на «Солнце –многих - теней» где по приказу владыки его «мастер над оружием» угробил не один десяток полков. Старый лорд всегда в этих вопросах действовал максимально жестко и если на первом этапе – завоевании это окупалось, то дальше все уже было не столь радужно и править методами террора получалось куда хуже. Тем более лорд стал сдавать и порой его действия носили чересчур резкий характер, так после массовых репрессий переходящих в частичный геноцид на Равнике и Санторине даже один из самых верных соратников Матиаса, лорд Минос Кносс возмутился настолько, что насмерть рассорился со своим сюзереном и вроде бы даже имел с ним дуэль которую тут же окрестили «дракой деда с прадедом». Ввиду почтенного возраста обоих нанести серьезный вред друг другу они не смогли, но рассорились настолько, что граф Минос в пику другу даровал всем коламцам в своем лене права подданных и самое главное покинул пост «мастера над оружием» Дома Катон. Эта история получила бы свое развитие, но по счастью не пережив подобный эмоциональный накал правитель сектора вскоре умер и на престол вошел его сын.
Донум Катон взошел на престол в непростое время, фактически через несколько месяцев на большинстве планет сектора началось удивительным образом хорошо подготовленное восстание местных жителей вынудившее лорда Донума задействовать все силы, что бы сохранить расползавшееся на части держание. Все это осложняется тем, что два самых близких вассала Дом Орлон и Дом Кносс отказались принимать участие в подавлении восстаний и только Дом Драконис послушно отправляет свои карательные отряды куда укажет сюзерен. Почти три десятилетия Равника, Меридо и еще три планеты не контролируются Домом Катон, который начинает напоминать хромую утку. Восставшие образуют «Новую коламскую коалицию» в сенате которой присутствуют в качестве наблюдателя даже представитель Дома Кносс и представитель Великого Дома Боро что свидетельствует что новая коалиция все таки не собирается разрывать связи с империей.
До сих пор не известно, почему столь блестящее начало завершилось совершенно невразумительным финалом, сначала Дом Кносс отзывает своего представителя из сената и предоставляет все свои войска в распоряжение Дома Каттон, потом от коалиции откалывается Меридо которая в обмен на вольности и привилегии признает власть Донума Катона, правители планеты Таиро возвышаются в качестве Малого Дома Шайа, ну а после начинается полное крушение коалиции, так что большая война превращается в единичные акции вразумления. Впрочем сектор лихорадило еще четверть века, но уже сын Донума наследовал вполне благополучный и спокойный сектор.

Возвышение сектора и Флот всех Флагов
Одной из значительных вех в истории сектора Маракор стала его роль в Войне неприкаянных или Беспощадной войне, а именно роль сыгранная в ней Нейманом «Победителем». Беспощадная война вызванная откровенным самодурством и невероятной жадностью Клинита III Корино рвала на части Империю уже семьдесят лет, все больше и больше Благородных Домов переходили на сторону тех, кто считал, что сохранение Империи не является необходимым условием для выживания человечества. Апофеозом войны стала атомная бомбардировка флотом Проклятого Дома самой столицы Империи – святого мира Салусы Секундс, почти вся императорская семья погибла в огненном аду оставив от довольно многочисленного рода Коррино всего одного наследника мужского пола – принца Эльрдуа II. Империя как никогда была близка к гибели и возможно бы погибла разорванная на обособленные звездные феоды если бы не несколько фактов. Первое - маленький принц оказался помолвлен с Милен Боро, второе – родственный правящей династии Дом Боро уже сотни лет был связан союзом с могущественным Ришезом, третье - Космическая Гильдия отказала в транспортировке всем Домам хотя бы косвенно причастным к нарушению Проклятым Домом Великой Конвенции. Под санкции попало почти тридцать Домов, и тот же Дом Багратони смог избавиться от них только через шестьдесят долгих лет. Ну а последним фактом стала фигура лорда-ментата Неймана Катона, властителя сектора Маракор и впоследствии верховного башара Флота всех Флагов, извлеченная из небытия одним из самых выдающихся дипломатов своей эпохи лордом Миклошом Асимаром, который был дядей будущего великого воина.
Оказавшись перед перспективной окончательной гибели Империи под стягами дома древних императоров - Дома Боро, а точнее спикера Ландсраата Джеральда Боро и деда леди Милены сплотилась огромная коалиция Малых Домов настолько разнородная и несогласованная, что более-менее серьезную силу представляли только флоты Боро, Ришеза и остатки флота Коррино. В то время, как только флоты Кайра и Эказа обладали большим количеством закаленных в боях солдат и офицеров чем у всей проимперской коалиции. Именно тогда за дело взялся лорд Нейман, за считанные месяцы он не только смог превратить огромный, но анархичный Флот всех Флагов в реальную боевую мощь, но и остаться в ее главе, ведь каждое сражение без его командования было катастрофой, в то время как с ним Флот был неизменно победоносен. Несмотря на многочисленных завистников и недовольных Неймар получил звание верховного башара, восхищение молодого принца и золотую страницу в книге легенд Империи. Про него ходит множество историй - говорят, что именно он разработал программу тренировок первых сардаукар и вообще подсказал мысль о них принцу Эльруду, говорят что в решающей битве он словно компьютер напрямую руководил более чем тысячью судов успевая при этом рассчитывать пристрелочные таблицы для своего флагмана, говорят, что прибыв первым на Тигению Туо, метрополию Кайра он разграбил ее вывезя более пятидесяти судов только драгоценных металлов.....хотя вот последнее, скорее всего правда. Именно огромные трофеи взятые лордом Неймаром и почти сотня судов лично присягнувших ему капитанов стали тем заделом, из которого впоследствии и выросло могущество сектора Маракор и Великого Дома Катон.

Репрессии Родерика III Коррино
Большая религиозная значимость сектора Маракор и, несмотря на его расположение в Центральных Мирах, его обособленность и огражденность туманностью от любых нападений делали властителей сектора весьма мощной силой на Имперском политическом небосводе, даже спустя полтысячелетия после Неймана «Победителя». Когда же стало понятно, что Маракор, где бурно развивалась инфраструктура, заселялись планеты и все новые Благородные Дома приносили присягу их властителю, еще и единственный сектор в Центральных Мирах, где наличествует весь спектр месторождений Империума от первого до десятого, то интерес к нему вырос многократно. Переживающая зенит могущества имперская власть нуждалась в огромном количестве ресурсов для строительства многочисленного флота, вооружения бессчетных полков сардаукар и создания столь милых сердцу любого венценосца титанических крепостей.
Все уже пророчили правителям сектора как минимум славу Ришеза или снова набирающего силу к тому времени Иксу, ибо с такими огромными ресурсами дополненными технологиями древней планеты и «кайрским наследством» не выйти в лидеры промышленности Империи было бы сложно. Пришествие в высшую лигу Империи было практически предрешено, но на этом пути возникла преграда…а именно интересы сильного императора Родерика III Корино.
Именно это время стало началом периода активного вмешательства Дома Корино в дела сектора - множились базы сардаукаров, сектор наводнялся имперскими чиновниками, а на Великий Дом Катон оказывалось беспрецедентное давление, первым результатом которого даже стала казнь по надуманному обвинению одного из членов правящей семьи Таим «Безвинный» не только вошел в историю, но и стал символом весьма распространенного в секторе религиозного культа. Следующим ударом стало лишение Великого Дома прав на серидар-лены планет Равника и Меридо, на тот момент самых населенных планет сектора, а когда появились слухи о том, что часть сектора может быть предоставлена Дому Диветц которому ни с того ни с чего была пожалована одна из трех смертоносных сестер - Дай Шайнар стало понятно что так дальше продолжаться не может.
В то время всем казалось, что скоро неминуемо будет объявлен рокош и сектор запылает уже по настоящему, когда многочисленный и хорошо вооруженный флот Дома Катон сойдется в бою с эскадрами безжалостных сардаукаров, но ко всеобщему удивлению Великий Дом Котон отказался от сопротивления, смирился и добровольно передал даже не Имперской службе, а непосредственно Дому Корино бессрочные права на почти все уже освоенные и разведанные месторождения империума в секторе. Что привело к такому развитию событий до сих пор одна из больших загадок истории, ведь обладая поддержкой Дома Ришез, Дома Террано, Дома Орпал и находящегося в зените могущества Дома Асимар с которыми его связывали не только союзнические, но и родственные отношения властители Маракора вполне могли отстоять свои права перед Падишахом-Императором.
Таким образом, Великий Дом так и не смог войти в высшую лигу Благородных Домов, надолго застряв во втором десятке, а сектор Маракор остался обычным ресурсным сектором. Мятежа так и не случилось, а для местных Домов наступил долгий период мира.

Зенит могущества и Юриэль «Змеиный глаз»
При всей своей жестокости и своеволии Родерик III Корино не был дураком и как смог постарался показать всем, что для тех, кто склониться перед его волей откроются множество дверей. А может он просто выдохнул облегченно, когда понял что конфронтации с тройкой самых могущественных домов из за важного, но все, же не критического сектора удалось избежать. Так ли это или нет, но на Дом Катон пролился настоящий золотой дождь, который конечно и в десятой доли не компенсировал упущенные возможности, но все же скрашивал горечь принятого решения.
Великий Дом Маракора немедленно получает герцогский титул и завязывает узы родства с младшими ветвями Корино, при дворе быстро вспоминают ранее старательно стираемого из истории лорда Неймона Катона и объявляют его святым покровителем имперского флота и учреждают высший адмиральский орден за триумфальную войну, получивший во флоте прозвище «далекая звезда», в связи с тем, что сражения такого масштаба были так редки, что шансы ее получить были далеко не у каждого поколения флотоводцев. Именно тогда на средства императора возводится на Акросе чудовищная планетарная крепость «Титания», как гарант безопасности сектора Маракор и его правителей, а на Кейтейне им дариться «Дворец крылатого льва» бывший, когда то резиденцией Эльруда II Корино.
После смерти грозного императора и коротких правлений его сына и внука, на престол восходит Шарлер II Корино, по причуде судьбы правнук не только Родерика I, но и когда то казненного им Таима «Безвинного». С этого момента Великий Дом находится в зените могущества, его представители занимают множество видных государственных постов, а Юриэль Катон, брат правящего лорда Катона, даже занимает последовательно должности - личного представителя императора в Ландсраате, наместника-правителя Кейтейна и Министра по делам империи. При нем сектор Маракор сжимается в стальной хватке Великого Дома Катон – все Благородные Дома сектора без исключения приносят вассальную клятву Дому Катон положив начало тысячелетней традиции единого сектора, что огромная редкость для истории Империи. Малые Дома Моритори и Шайа изгоняются из сектора, а их миры Таиро и Куур передаются верным вассалам Великого Дома Катон приглашенным из других миров Сферы сопроцветания. Отныне наместники-наблюдатели сектора назначаются исключительно из членов правящей семьи или их близких родственников, а значительная часть ранее отданных Корино минеральных богатств незаконно, но неизменно оседает на складах Дома Катон создавая огромный задел для участия в по-настоящему высокой политике. Именно в это время в секторе появляется Дом Ордо возвышенный из лояльного имперского чиновничества Кейтейна и получивший лен стараниями всемогущего Юриэля, они получают в лен малопригодную для жизни, но весьма богатую Динкурию, что должна была дать приличные доходы молодому дому, но при этом оставить его в полной зависимости от сюзерена.

Великие проекты и Черное предательство
В новый век Великий Дом вступал в качестве мощнейшей силы, которая не скупилась на гигантские инфраструктурные проекты - были построены мощнейшие разгонные якоря «Тропы паломника», окончательно преодолены защитные системы планетоида «Солнце-многих-теней», из глубин Туманности Батлера извлечен легендарный астероид Алкамара. Низвергнутый Великий Дом Мортари в знак почтения своему новому сюзерену преподнес немало эксклюзивных технологий позволивших замахнуться на ранее невиданное. А помимо всего этого стартовали по настоящему грандиозные проекты – в самом сердце Линдвурмкой Мглы начато строительство по настоящему великой крепости, последнего убежища Великого Дома получившей название «Сердце Мглы», а без сомнения самый амбициозный проект «Тропа через Туман» должен был пробить путь из Дна во вне сектора создав по сути вторые Врата Маракора.
Но наравне с великими делами Дом Катон творил и отвратительные и бесчестные вещи, одной из которых стало так называемое «Черное предательство». Еще со времен второй колонизации не было у Великого Дома более верного и преданного друга во внешних мирах, чем Великий Дом Асимар. Великолепные дипломаты и прекрасные воины они по праву занимали верхние ступени власти, в Империи споря с Боро и Терано за контроль над важнейшими механизмами Ландсраата. Но жизнь на вершине опасна и непредсказуема, вот и ассимары не смогли удержатся на ее скользких склонах, череда проигранных войн и неудавшихся интриг оставила их не только почти разоренными, но и в состоянии рокоша с Падишахом-Императором и в канли с Домом Террано. Перед лицом сокрушительного поражения и угрозой уничтожения Дом Асимар принял решение бежать и однажды из двух дром-хайлайнеров в системе Тронного Мира вышел целый флот транспортников везущих почти двести миллионов жителей их серидар-лена, в сопровождении Пламенного Флота Асимар. Чего они хотели доподлинно неизвестно, то ли обрести убежище в Маракоре, то ли просто передышку перед окончательным бегством на таинственный Тупайл, да и спрашивать вскоре стало не у кого. Через два дня орудия Титании открыли внезапный огонь по сгрудившимся у причалов кораблям Пламенного флота, а сразу за ними Дом Асимар атаковал флот Дома Катон подкрепленный эскадрами Домов Мортари, Драконис, Ордо и Кносс. Несмотря на то что половина Пламенного флота была уничтожена почти мгновенно, а нападавшие превосходили их числом более чем втрое асимары показали что долгое время не зря носили звание одних из лучших воинов Империи. Они сражались до последнего корабля и их самоотверженность позволила почти половине транспортов вырваться из ловушки, жаль, что все это оказалось бессмысленно. Несмотря на то что даже флотоводцы Драконис отказались уничтожать набитые беженцами корабли Нерион Катон наследник Великого Дома Катон сам бросился в погоню в главе «Львиной стаи» и нагнав транспорты безжалостно уничтожил их. За последующие годы, почти все многочисленные ассимар в секторе Маракор были переданы имперскому правосудию или порабощены.
Конечно большая политика дело грязное, но даже для Благородных Домов Империи такой поступок был чересчур. Самоличное уничтожение родственного Дома, полностью им доверившегося было невероятным событием. Резонанс от этого поступка был такой, что даже младший брат Нериона демонстративно покинул Дом Катон основав на планете Перфекто новый аристократический род Грасиа. Не осудил Нериона «Убийцу Родичей» только Дом Коррино возведший его в титул гранд-адмирала своего флота и даровавший ему в личное владение планету Коруст и патронат над Окульским скоплением Дому Катон. Почти полсотни лет лорд Нерион, так и не ставший правителем своего Дома из за резко негативного отношения к нему аристократии оставался самым прославленным адмиралом Империи. Несмотря на то, что в историю он вошел как один из великих злодеев, в самом Доме Катон он считается символом самопожертвования, так как ради блага своего Дома он попрал свою собственную честь, впрочем и сейчас его единственный памятник то и дело подвергается нападкам вандалов.

Илиасов грех и Конец Великих Проектов
Достигнув огромного могущества Великий Дом начинает большие политические игры которые часто негативно отзываются на секторе Маракор и на обитающих в нем Домах, Первая и Вторая «Война стрекоз» стоила гибели трех Малых Домов сектора Маракор чьи планеты не могли похвастаться такой же неприступностью как владения Великого Дома и были уничтожены подчистую. Попытка выдавить из сектора Дом Диветц кончилась «Тайпийским инцедентом» в результате которого Тайпийская туманность увеличилась вчетверо фактически создав Анклав дальних звезд на западе сектора и превратив процветающий Корбзон в изолированную планету. Совершенно бессмысленная канли с Домом Боро хоть и продолжалась двадцать лет и завершилась вроде бы победой, потому что в обмен на несколько далеких миров в южном квадранте пришлось уступить Малому Дому Дайкис, чья метрополия мимоходом была разрушена бомбардировками флотов Грасиа и Ордо великолепный Аджантис 7. Ну а противостояние с Домом Харконеннов известное как «Радостная война» хоть и лишила тех почти всех владений в секторе, но опустошила низинные планеты и породила множество проблем, которые остались с сектором на века, вроде заброшенных военных баз, изобилия оружия и как следствие развития пиратства дотоле никогда не виданного в секторе.
Но самым главным событием той эпохи стал знаменитый Илиасов грех, когда Иллиас Катон могущественный и талантливый правитель Тронного Мира против воли взял в жены Дари Рокон, уже бывшую замужем за одним из признанных героев Центральных миров и легендарным пилотом Дарием «Звездопадом». Их жизнь и приключения описанные в поэме «Дари и Дарий» вошла в сокровищницу культуры человечества, а трагическая гибель Дари выбросившейся из окна спальни похитителя на скалы стала шоком для всей Империи. Хаос воцарившийся после этого часто сравнивают со смертью Маниона Батлера сброшенного с башни роботом Эразмом, безутешного Дария в его крестовом походе поддержали даже некоторые ближайшие вассалы Дома Катон вроде Дома Грасиа и Кносс, да что там…. даже некоторые младшие семьи с Тронного мира выступили на его стороне принеся войну на свою же метрополию. Несмотря на свою сомнительную мораль Илиас был талантливым военноначальником и имел верную ему гвардию, три месяца он громил отряды и эскадры мстителей и дважды сходился в «дуэли кораблей» с легендарным пилотом Дарием, но каждый раз проигрывал ему в поединке, хотя и выигрывал битвы. В конце концов, зажатый в одной из своих крепостей в глубинах Линдвурмской Мглы он был все таки убит Дарием, но смог забрать безутешного мужа с собой на тот свет.
Много сил пришлось потратить новому лорду Маракора и племяннику Илиаса Иггеру Катону для того что бы хоть как то успокоить сектор. В попытках задобрить возмущенное население само имя Илиаса было вычеркнуто из списка лордов Дома, все созданные им проекты вроде «Тропы через Туман» или «Сердца Мглы» были заброшены, а все верные ему офицеры и аристократы были казнены или изгнаны. Огромным трудом Иггер сохранил единство сектора и могущество своего дома, хотя до сих пор внутри самого Великого дома к нему не слишком хорошее отношение, и это вполне понятно.

Войны наследия или Война трех принцев.
Много сотен лет владыки сектора Маракор были одной из первых скрипок Империи. Увы, ничто не длиться вечно. Около полутора тысяч лет назад разразилась серия войн, которая оказалось одной из самых разрушительных в истории Империи, Сальвадор IV Корино не был сильным императором, но принял от своего отца Империю в зените могущества и поэтому все свое долгое, действительно долгое правление почивал на лаврах. Проблемой же как всегда являлись его личные склонности, а в частности его любвеобильность. Четверо детей из которых только один был рожден в законном браке, и после загадочной смерти которого и появилось целых три претендента на львиный трон. Эти принцы буквально разорвали Центральные Миры дав могучий толчок исходу многих домов в окраинные квадранты. Как слабый отец смог породить сразу трех сильных, волевых и отважных сыновей непонятно до сих пор.
Первый из них, Родерик Корино - старший сын от леди Лилианы Канидар, был поддержан значительной частью сардаукарской гвардии, включая даже гарнизоны на Салусе Секонд и некоторое время держал престол на Канди правя почти третью Империи. Его поддерживала широкая коалиция Благородных Домов включая такие известные и могущественные дома как Торсен, Орпал, Алман. Жесткий и даже жестокий человек он исповедовал принцип «кто не со мной тот против меня» и меры принуждения к покорности у него были соответствующие. Сектор Маракор где было множество гарнизонов сардаукар был одной из его опор и он не раз давал понять что не потерпит неверности. Уничтожение его эскадрой планеты Дракония стало грозным предупреждением об этом всем Домам сектора, но как это иногда бывает вызвало прямо противоположный эффект. Родерик погиб в огромном сражении со своим братом Корнелием возле Сологора в одном шаге от триумфальной победы.
Второй принц, Корнелий Корино – средний сын от Софии Ристар, еще при жизни отца получил титул вице-короля Икса, который и стал основой его могущества. Имея подавляющее большинство сторонников в совете директоров ОСПЧТ и теснейшие связи с имперским чиновничеством, в частности своего дядю на посту Министра по делам империи, он даже долгое время смог удерживать сам Кейтейн. Огромные финансовые и промышленные возможности делали его самым сильным из принцев, но и более всего зависимым от функционирования Империи как единого механизма, и когда тот начал разрушаться ему пришлось пойти на решающую битву с Родериком, которую выиграл только чудом, несмотря на свой огромный флот и великую армию. Она так и не смогла справиться с верными его брату легионами сардаукаров и если бы не гибель Родерика вместе с его кораблем «Потрясающий» неминуемо потерпела бы поражение.
Последний из принцев, Вертилий Корино - сын императора от Доминики Террано пользовался поддержкой наиболее старых Великих Домов Империи включая Террано, Хагал, Ришез и Атрейдес. Обладая наиболее компактно расположенными, богатыми и укрепленными планетами он в результате получил наибольшую выгоду от затягивания войны. Именно сохранение своего потенциала, а так же дипломатические и прямо скажем теневые усилия позволили ему перехватить контроль как над наследством Родерика, так и над разочаровавшимися сторонниками Корнелия и довести того в результате до самоубийства без единого крупного сражения.
В целом войны наследия длились почти полсотни лет и привели к существенному разорению Центральных Миров, ослаблению династии Коррино и переселению многих Благородных Домов на окраины империи. Для Великого Дома и в целом сектора Маракор это стало временем больших потерь, как экономических из-за разрушения связности регионов империи, так и из-за того что немалое количество боев происходило на его территории, именно в это время вулканическая планета Граафф обретает новых хозяев в виде Малого Дома Голгоф.

Восстание багровых небес.
Ничего удивительного, что после того ада, что творился в секторе на протяжении почти ста лет, а так же массового вывода или просто гибели баз сардаукаров сектор познал такую анархию и такой разгул пиратов, которого не знал наверное со времен Второй колонизации. Дошло до того что армада пиратского грандкапитана Магура Многоглаза на несколько лет просто напросто отрезала Анклав дальних звезд от остальной части сектора фактически создав там пиратскую республику, а бывший башар сардаукаров Альяс «Меч» фактически контролировал Зеленую зону от Ауридона до Таиро именем давно уже мертвого принца Родерика Корино. Про более мелкие группировки и эскадры не стоит даже говорить, но что хуже всего, это, то что из за амнистии объявленной Вертилием I Коррино и кучей противоречивых законов принятых Ландсраатом половина из этих группировок обладала теми или иными привилегиями или даже защитой закона. Так что, даже в случаях, когда силы Благородных Домов сектора могли раздавить анархистов в военном отношении без труда, они не могли сделать это из опасения нарушить хрупкий мир воцарившейся в Империи.
А ведь были еще и разные группировки выражающие интересы самых близких к Вертилию I Великих Домов. Так Корбзон был подвергнут бомбардировке массдрайверами и был оккупирован викайзеровской эскадрой, Сатурион и Алмазный пояс оказались во владении Дома Ришез, а Дом Террано и Дом Боро в открытую рвали друг у друга зеленую Люцию Секундс. Дом Боро смог добиться от Императора исключение Люции из «золотого списка» и последующее предоставление этой невероятно богатой планеты в серидар-лен одному из своих младших домов Тенерри. Но вассалы Дома Террано – Дом Раптор уже успели заявить право колонизации на планету, как только она была исключена из «золотого списка». Никто не собирался отступать и на планете скоро развернулась настоящая война, куда были впоследствии втянуты и их патроны, бросившие уже свои собственные войска, дабы отдать планету избранному ими кандидату.
Ситуация начала доходить до того, что под контролем Благородных Домов сектора остались только Устье и Ближний Пояс, а так же небольшие ареалы вокруг ленных планет. Путешествия между мирами теперь осуществлялись под охраной целых эскадр, Дом Катон вроде бы оказавшийся в результате Войн наследования в числе победителей, по факту потерял влияние даже в своем секторе, а на Тронном Мире еще шесть лет присутствовал корпус Дома Хагал, что понятное дело сводило на нет любую попытку своеволия маракорцев.
Именно тогда во владениях Малого Дома Дайкис, на Орбитальных станциях Главии появился юноша-пилот называющий себя «Багровый капитан» и нанимающий себе помощников для борьбы с пиратами терроризировавшими сам святой Прай. Смешки и издевательства над ним утихли уже через пару вылетов обедненной эскадрильи, которая показала просто невероятную эффективность. Лучшие машины которые можно было купить на деньги, самые отмороженные пилоты сектора и прямо таки неимоверная сумасшедшая удача и пилотажное мастерство Багрового капитана в кратчайшие сроки очистили весь юго-восток сектора от пиратских эскадр, а такие невероятные операции вроде штурмовки доков Домани уничтожившей строящиеся три тяжелых крейсера Дома Диветц или «Великой карусели» в которой двадцать эскадрилий восставших и пять корветов Дома Дайкис, единственного из Домов сектора открыто их поддержавшего, уничтожили три броненосных эскадры чужих Великих Домов вошли в историю. А полугодом позже после того как к Багровому небу присоединились восставшие против чужого диктата Меридо и Таиро состоялось массовое вторжение на Люцию Секунду. Спустя полтора месяца непрерывных боев Изумруд Маракора был освобожден от сил Боро и Террано, которые так и не смогли договориться между собой. Единственным кому удалось удержаться на планете оказались немногочисленные колонисты Дома Теннари которые непонятным образом ухитрились не только отсидеться во время массовых боев, но и размахивая подпаленными документами доказать законность своего пребывания на планете, и сумели добиться права оставаться там на некоторое время которое и затянулось до настоящего времени. Впрочем, кто то объясняет это милосердие тем, что колонисты заботливо сохранили военные склады своих патронов и быстро передали их войскам восставших как только бойня закончилась, а сестра главы Дома Теннари так же быстро вышла замуж за одного из лордов Дома Дайкис. А потом было то, что перевернуло все - огромная битва флота Багровых небес и семи «пиратских» эскадр растянувшаяся от орбиты Комхейма до Драконии и Мусорных облаков. Потери обоих сторон были чудовищны, погиб правящий лорд Каммар Риин Дайкис, лорд-наследник Александр Кносс, а сам Багровый капитан был настолько тяжело ранен, что лишился правой руки и ноги и его истребитель чудом удалось посадить на носитель его бортстрелку Якиро Нихону. Для спасения его жизни пришлось привлечь одного из лучших Докторов Сак того времени Бернарда ОДонмана. Этот доктор и сообщил, что оперированный им юноша на самом деле был Рандарилом Катоном, единственным наследником Великого Дома Катон.
Истерика, которая прокатилась по Кейтейну и многим другим мирам когда там узнали что наследник Великого Дома Маракора участвует в боях в качестве пилота истребителя, да еще и руководит восставшими была невероятна. Даже на Тронном мире многие были в шоке. Ландсраат решительно потребовал самого сурового наказания виновного и это оказалось огромной ошибкой. Дом Катон был готов многое терпеть ради сохранения своего положения и лояльности правящему императору, но Рандарил был единственным сыном правящего лорда и его смерть неминуемо повлекла бы внутреннюю войну среди малых семей на самом Тронном мире и возможная война или даже рокош не перевешивал в глазах аристократии Великого Дома Катон этой угрозы. Тем более катившийся в пропасть авторитет патрона сектора внезапно воспарил ввысь, даже самолюбивые дайкисы и отстраненные мортари поклялись сражаться за Багровые небеса и их предводителя. В тот же вечер после ультиматума Ландсраата, правящий лорд Козимо Катон затворился на молитву в крипте Матиаса «Паломника», а на утро вышел оттуда в окровавленной повязке наложенной на вырванные глаза. Через два часа после этого все изменилось - корпус Хагалов был уничтожен вместе со всем полуостровом на котором он базировался в результате выстрелов чудовищных пушек Титании, над «Первым оплотом», родовым гнездом Дома Катон взметнулось алое знамя Джихада и багровый флаг восставших, а посол Дома Катон прямо на сессии Ландсраата вместо своего выступления положил на трибуну обнаженный меч объявляя войну всем и вся. Два долгих месяца шли тотальные бои по всему сектору Маракор, два месяца стояли эскадры Великих Домов перед Вратами Маракора смотря на дюжину судов «Львиной стаи» окрашенных в цвета рыцарей Джихада и ...огромное море атомных мин, полностью перекрывающее пространство врат, два месяца Император понявший, что оказался перед перспективой новой гражданской войны, ибо немало Домов доведенных до бешенства своеволием Великих искренне симпатизировало Багровым небесам, метался между всеми сторонами конфликта, устрашенный еще и тем, что внезапно Сенат Ришеза потребовал от своего графа клятвы объявить кровную месть тем домам, кто пресечет маракорскую ветвь и так не слишком к тому моменту обширного генеалогического древа древней планеты. На Ришезе начинается раскол между правящей фамилией настроенной сохранить влияние олигополии Великих Домов и многочисленной аристократией планеты требовавшей всячески поддерживать участников «Сферы сопроцветания». А тем временем багровые стяги уже начали возникать и на других планетах Центральных миров недовольных действиями приближенных родственников нового императора. Никто не знает, какие точно обещания кому давались, кто и что делал, но когда у Врат Маракора появился объединенный флот сектора Маракор, а тральщики начали растаскивать минные объемы, эскадры Великих домов просто развернулись и скрылись в трюмах хайлайнеров.
Ну, а когда пятью годами спустя новый лорд Рандарил «Счастливчик» в сопровождении своего верного оруженосца, к тому моменту уже лорда Якиро вошел в свою ложу в зале Ландсраата и вложил лежащий там много лет старый меч в ножны, зал просто взорвался аплодисментами. Пожалуй, никогда до и никогда после этого Великий Дом Катон не пользовался такой поддержкой внутри сектора и таким уважением в Центральных мирах как при лорде Рандариле Катоне, который не забыл никого из своих сподвижников. Хотя он и раздал своим соратникам множество привилегий и владений, порядком опустошив казну своего дома, но он вознес его политическую значимость на такую высоту, на которой тот еще никогда не был. Выходцы из Дома Катон за какие то две сотни лет трижды становились спикерами Федеративного совета, два раза имперскими министрами, и более полутора десятка раз возглавляли комиссии Ландсраата.

Поход в никуда.
Очередной вехой в истории сектора стала авантюра лорда Германика из Великого Дом Офелион, одного из могущественнейших Великих Домов той эпохи, славящийся своими кораблестроительными традициями и истинным духом первооткрывателей среди своих ученых, исследовательские станции которых в окрестностях Звезд Надежды и уловили в глубине Дна взрыв эквивалентный детонации почти трех сотен стандартных атомных бомб. Кто то другой бы подумал, что имеет место какое-нибудь природное явление, но простые ответы не устраивали офелионцев и результатом стал грандиозный поход к самому Дну сектора, в который они смогли вовлечь даже представителей Дома Катон вскружив их голову поистине сказочными перспективами. Так же к проекту охотно присоединился Дом Като предоставив своих знакомых с условиями Дна пилотов и Дом Мортари который уже давно интересовался древним проектом «Тропы-сквозь-туман». Было предпринято несколько пробных экспедиций и даже проведена звездная трасса до открытой в их ходе планеты Трамплин, а также построены несколько десятков станций снабжения ставших впоследствии основой Пояса старателей, но глубинные районы Дна так и оставались недоступными для исследователей, даже не из за навигационных проблем, а из за суровых условий пространства в том районе. Не готовые смериться с провалом и растратой огромных средств, участники проекта пошли ва-банк пригласив в проект снова, уже в очередной раз, восходящую технократическую звезду Империи - Икс. Вовлечение его в проект дорого обошлось - Дом Катон передал Иксу во владение богатую планету Тонгард и разрешил свободную экономическую деятельность в секторе Маракор, что впоследствии привело к попаданию Домов Ордо, Като и Нихон в политическую и экономическую зависимость от Икса, а Орфелион передал технологические схемы постройки сверхбольших кораблей, что сыграло еще более важную роль в истории всей Империи и породило основу конфликта Икс-Ришез. Такие траты были бы удивительны, если бы уже гораздо позже не выяснилось, что на самом деле целью экспедиции было не столько научное любопытство, а то, что якобы сенсоры ученых уловили в очистившимся на миг пространстве в глубинах Дна не много не мало, а легендарную Таккару, мифическую планету о которой бредили еще во времена «Коламской каолиции».
Технологи Икса совместно с офелионцами смогли создать целую эскадру сверхтяжелых транспортов сравнимых с современными кораблями класса «Левиафан», но гораздо более автономных и защищенных. Основным новаторством была установка на них сверхнасыщенных силовых полей типа «Глоу» призванных препятствовать разрушающему воздействию микрочастиц туманности и резонаторы связи прямого луча разработки орфелианцев. Итоговая армада отправившаяся на разведку Дна была более чем внушительна – двадцать сверхтяжелых транспортов, сверх тяжелый крейсер «Тиран» Дома Катон, мобильная боевая станция иксианцев «Пучина», малая эскадра сверх легких крейсеров Дома Офелион, десять фрегатов, а так же неизвестное количество судов сопровождения. Возглавлял экспедицию лорд Моше Офелион наследник правителя своего дома и один из известнейших имперских ученых. Только в имперской валюте на подготовку экспедиции было потрачено около полутора миллиардов солярии и почти двенадцать лет. Флот канул в глубины Дна и еще около двух месяцев с ним поддерживалась связь, было сообщено о нескольких крупных открытиях, а потом сигналы пропали. После полугода молчания, когда стало понятно что, что-то пошло не так и была спешно снаряжена поисковая экспедиции, потом еще одна и еще. В общей сложности их было одиннадцать и две из них так же пропали без вести, а еще три понесли частичные потери. Буря последовавшая за этим не только обрушила положение Дома Офелион, послужила ослаблению власти Дома Катон и расширению влияния Икса, истребовавшего немалые деньги с основательно влезших долги катонцев, вследствие чего целый ряд месторождений в секторе поменяли хозяев, а прекрасная планета Далер была продана ОСПЧТ, что бы почти через сотню лет поступить во владение Дома Эшлеклер. Впрочем, могущество Великого Дома Катон на просторах сектора Маракор все еще было абсолютным, хотя проекты на поле высокой политики и пришлось приостановить из за недостатка финансирования.

Упадок и Великие Войны Ассасинов
Время не бывает милостивым даже к самым крепким и неизменным вещам, так что совершенно не удивительно, что тысячелетия процветания путь и перемежающимися кратковременными поражениями для Дома Катон сменились чередой веков упадка. Началом этого печального периода стали даже не сами - первая и вторая «Война ассасинов» и даже не поражение в них, а скорее меркнущий в глазах общественности образ Великого и Древнего Ришеза. По иронии судьбы, а может быть по четкому расчету это стало результатом усилий самого Дом Ришез, который пытался в очередной раз выйти сухим из воды и таки вышедший, но ценой полного одиночества. Ведь, потери самого Дома Ришез в этих конфликтах не шли не в какое сравнение с потерями, прежде всего экономическими, родственных и союзных ему домов, что вызвало фактический развал «Сферы сопроцветания Ришеза» в который входили даже такие могущественные и древние дома как Вентт, Мутелли, Талигари, Офелион. В Доме Ришез считали, что временное отступление и компромиссы позволят сохранить силы для следующих раундов противостояния, в которых то они точно возьмут верх над Иксом и его правящей династией Гебералли, но переоценили своих законников или просто не позаботились о союзниках, которых Икс просто-напросто раздавил и обанкротил. Дом Гебералли не собирался брать передышку и продолжал давить все более слабо сопротивляющихся противников изо всех сил. Отнятые патенты, перехваченные рынки и колонии были терпимым ударом для богатой древней планеты, но стали приговором для Сферы сопроцветания построенной на общих производственных цепочках и совместной торговле. Целые Дома объявлялись банкротами, целые миры приходили в упадок и запустение.
Благодаря невероятному минеральному богатству Маракора Дом Катон относительно безболезненно пережил крушение политического и экономического блока своего покровителя и прародителя, но это как это не парадоксально и стало началом его упадка. Сохранивший значительное количество сил Дом Катон и еще несколько подобных ему Великих Домов еще почти два года после фактической капитуляции Ришеза продолжали Вражду против клевретов Икса порой даже добиваясь успехов вроде падения Малого Дома Кобро или сокрушения торговой монополии Икса на Великом пути, но все это было возможно только до тех пор пока не вмешался сам Икс. После этого за считанные месяцы Великий Дом Катон и его союзники были сокрушены за несколько месяцев буквальным обрушением своей экономики и лавиной заказных убийств. Именно во времена окончания «Первой войны Ассасинов» проявил себя Малый Дом Тоторо завоевав неофициальное звание лучших убийц Империи, одним из их «достижений» было уничтожение всей команды тяжелого крейсера «Слава Маракора» вместе с пятью членами правящей фамилии Великого дома Катон. Потеряв полностью два поколения семьи за один день, осаждаемый возмущенными затянувшейся войной подданными и вассалами, изматываемый невероятным давлением на экономику и только стойкостью и непреклонностью солдат Орлона, Нихона и Голгофа отбивший рейд на свой серидар-лен неожиданно крупной пиратской армады Дом Катон покорился новому миропорядку, а образ блистательного Ришеза окончательно померк. В секторе Маракор на фоне всего этого меж тем творилось черте что даже среди самых казалось бы мощных и стабильных Домов, в доме Орлон вскипела и пропала пена гражданской войны выбросившая в никуда даже наследника Корелиона - Рейвена Орлона, который в пику отвергшим его родственникам испросил право основания собственного рода - Рейвен, Дом Лярош впервые за свою историю начал агресивное расширение отняв у Дома Ордо планетоид Динк, а у Дома Мортари владение на Медиолануме, Дом Като тоже отбросил привычную осторожность передав свою часть системы Мистраль Иксу, где те возвели угрожающую военную станцию прямо над владениями Великого Дома Катон.
Следующее столетие оказалось еще хуже, как только сошел в могилу сопротивляющийся дряхлости до последнего Дерхам Катон, понимавший что после его смерти Дом останется без надежного правителя, и на престол вступил его малолетний правнук Карелий все покатилось под откос. Карелий Катон принялся рьяно восстанавливать потрепанный престиж рода. Он огромными тратами и жестокой политикой оттолкнул от себя множество союзников, начал колебаться даже такой казалось бы незыблемо верный Дом как Голгоф, ну а всяческие Теннери и Като открыто смотрели за пределы сектора. Уже при нем оформилась негласная коалиция Кносса, Дайкисов и Теннери которые начали противодействовать безумствам Великого Дома. Их стали называть «Разумный союз».
Но окончательный закат Великого Дома Катон начался после того как власть после своего отца принял Гийом Катон прозванный «Малая голова», если он еще мог бы найти себя как обычный аристократический бездельник, то на роль главы Великого Дома он не годился более чем полностью. Не блещущий умом парень, который, несмотря на все усилия докторов Сак так и не смог избавиться от чудовищных головных болей, приступов паники и припадков дурной крови настолько не подходил для трона что многие семьи Тронного мира даже начали поговаривать, что было бы неплохо пригласить на престол не слишком дальних родственников из Дома Грасио, а может быть и вообще слиться в единый Дом снова. Большая часть правления Гийома совпала с самыми страшными годами «Орлонского угнетения», когда Маракор превратился в царство бандитов и преступников, привлеченных запахом крови агонизирующего Дома Орлон. Именно в этот момент было начато разрушение длившегося полторы тысячи лет единства сектора Маракор. Дома Дайкис, Мортари, Теннери и Като отказываются от подтверждения присяги Дому Катон и лорду Гийому, тот в ответ вместо объявления канли и отправления «Львиной стаи» для наказания неразумных посылает на Калипсо вразумительную эскадру собранную из патрульных кораблей и двух старых тяжелых крейсеров, которая успевает дойти только до Огатора где ее встречает объединенный флот Мортари и Дайкис, который и уничтожают эскадру в полном составе, причем так что об этом становиться известно только через несколько месяцев во время которых лорд Гийом уверен что проблема решена. Впрочем, надо сказать, этому было объяснение. В то время взгляды всего сектора были направлены исключительно на Корелион и до окраин дела особо никому не было.

Орлонское угнетение и восхождение Дома Рифат
До сих пор нельзя сказать, в чем именно была ошибка Матиаса Орлона, когда он начал обширную компанию по продвижению своего дома на новую ступень в иерархии Империи. Объективная ситуация фактически была на его стороне – слабость Великого Дома Катон была всем очевидна, более того после того как Гийом Катон не смог уладить вопрос ни с претензиями Великого Дома Дивец на расширение влияния в секторе, ни эффективно противостоять восстанию «Оптиматов» на Меридо, вся эта тяжесть легла на Дом Орлон, который стал единственным защитником привычного миропорядка в секторе. Обладая огромным влиянием в структурах Великого Дома Катон, орлоны начали плавно заменять своих сюзеренов всюду, расставляя свои гарнизоны, там откуда уходили солдаты Великого Дома Катон и выполняя все те обязанности которые и должен выполнять патрон сектора. Они боролись с пиратами и судили корпорации, вкладывали деньги в обновление «звездных трасс» и три года кормили весь сектор за свой счет во время «Явонской чумы» в зеленой зоне. Дошло до того, что количество офицеров корелионцев во флоте Великого дома втрое превысило все остальные национальности вместе взятые, а вскоре лорд Матиас Орлон получил из рук Комиссии по противодействию пиратству Ландсраата титул Протектора Маракора и соответствующие полномочия, которыми и не замедлил воспользоваться. И как то внезапно всем жителям сектора стало ясно одно – орлоны зарвались.
Судя по всему все произошедшее далее было спонтанным и просто отразило то что мысли всех благородных в секторе двигались в единым русле. На выскочку обрушились все беды вселенной, начиная от дипломатической изоляции и промышленного саботажа, кончая прямыми нападениями и даже убийствами. Даже самым тупым было очевидно, что за этим всем стоят руки «Разумного союза», к которому примкнули уже и Кносс, и даже, после нескольких тяжелых экономических потерь, Грасио, которые под давлением интересов своих торговцев все таки бросили ранее весьма близких к ним исторически Орлонов. Гайом Катон же так и не смог решиться ни поддержать Орлонов, ни выступить против них, что приводило к дальнейшему ухудшению положения в секторе, поэтому не удивительно, что бойня при Таиро, которая вошла в историю домов Теннери, Грасио и Рейвен как «Таирская катастрофа», а в историю дома Орлон как «Война мертвецов» не решила ничего. Выстраданная и совершенная на одних морально-волевых усилиях победа не помогла Дому Орлон. К Союзу присоединяется Дом Ордо, который вместе огромной армадой наемников чужеземного Дома Ликиз и почти всеми способными держать оружие подданными Дома Рейвен высаживаются на сам Корелион и вступают в тяжелейшие бои на истощение со стоящими насмерть войсками Дома Орлон, которые стягиваются к своей метрополии со всех их владений и тут же бросаются в горнило войны. Дошло до того, что одномоментно на планете вело бой более шести сотен полков!
Сектор бурлил и кипел, изнемогающие Орлоны со своим фирменным упорством готовы были умереть, забрав с собой как можно больше врагов, лорд Матиас Орлон воззвал ко всем корелианцам сектора и даже многие офицеры Великого Дома Катон дезертировали вместе со своими кораблями собираясь в эскадру Возмездия. А по рукам в генеральном штабе Дома Катон ходил безумный план орлонской операции «Жребий» предусматривающий бомбардировку и уничтожение серидар-лена Домов Грасио и Теннери, полагая что уничтожение двух планет из вершин зеленого списка деморализует противников и вынудит их прекратить войну. Неудивительно, что явление ко двору Великого Дома Катон молодого лорда Карла Деймоса Рифата было воспринято лордом Гайомом как явление спасителя. Обаятельный и умный лорд Рифат умеющий к тому же простым массажем снимать головные боли терзающие великого лорда, настолько превосходил его вечно грызущихся советников, что он в кратчайшие сроки стал ближайшим советником герцога сразу же подарившего ему не много ни мало а легендарную Алкамару, которая была брильянтом в герцогской короне. И надо сказать лорд Рифат не подвел - до сих пор непонятно почему, но Дом Орлон все таки признал свое поражение и отказался от своих планов войны до конца, жировавшие на войне пиратские эскадры отступили к районам Дна, а «Разумная коалиция» как то тихо и незаметно распалась под грузом своих противоречий занявшись обычной грызней Благородных Домов. За следующие несколько десятков лет сектор вернулся к обычной жизни… за исключением того, что теперь в секторе принимал решения только один человек - лорд Рифат, а прикованный невиданной болезнью к постели герцог во всем полагался на своего самого мудрого и преданного советника. Оставшиеся пятьдесят лет жизни лорд Гийом во всем полагался на него и даже умер на руках своего верного друга. Как такой больной человек как герцог уже будучи прикованным к постели смог зачать сына до сих пор непонятно, впрочем вскоре в возрасте 14 лет умер и он, однако тоже успев породить двух сыновей, старший из которых слабый и болезненный Финис и стал новым лордом, при все той же заботливой опеке регента. Все это было настолько подозрительно для благородных родов сектора, что породило устойчивые слухи о пресечении рода Катон и не легитимности остатков правящей семьи.

Смерть легенды и новое время.
Все когда то заканчивается, закончилась и жизнь Карла Деймоса Рифата, как оказалось сектор смог сносно функционировать и без него, хотя все его жители были уверены, что смерть Протектора обернется жутчайшими потрясениями. Привыкнув к достаточно долгому периоду мира все его жители не стремились менять привычную жизнь, хотя кое-где все же система начала идти вразнос – оживились пираты, чужие Великие Дома начали заинтересованно поглядывать на сектор, а порой и запускать в него руки, но в целом все шло, как шло, по инерции, хотя случались и конфликты. Так во время так называемой Тарнийской суматохи возникший из за того, что Дом Ордо нарушал правила устанавливаемые Иксом в отношении своих саттелитов произошла целая небольшая война в результате нее и непродуманных действий иксианских представителей из орбиты влияния Дома Верниус выпала не только Динкурия, но и Джапар попавший под раздачу обозленных иксианцев совершенно не за что. Новый лорд Прайа Сатэн Хис Рифат понимая свою слабость на фоне великого предшественника даже не пытался занять его место, удовольствовавшись созданием своего обособленного квази-королевства, лорд Финис Катон благополучно умер бездетным, а на престол взошел его брат Козимо II Катон отдавший всю сознательную жизнь служению Дому Корино. Впервые за почти две сотни лет Дом Катон остался предоставленным сам себе. Он проснулся, отряхнулся и пришел в ужас от того во что превратился сектор Маракор.

03.09.1836 г.
Якутская область,
долина реки Юдома

— Опять напился! Опять все деньги спустил на вино! — распекала мужа Седюга: пожилая, костлявая, с седыми спутанными волосами, в грязном распашном кафтане из оленьей замши, она выглядела жутко, как ведьма.

Нерканей, русским известный как Негор Коргаевич, ничего не отвечал, сидя у порога чума на меховом коврике-кумаланчике, виновато опустив глаза на облезлую шапку, которую бессмысленно перебирал в руках. Низкое серое небо висело над головой, рядом со стойбищем шумела, пенно перекатываясь по белым каменистым россыпям, быстрая Юдома. Нерканей знал, что, будь он сейчас хоть десять тысяч раз прав, спорить с женой бессмысленно, — но он и не был прав: увозя оленину на продажу русским, он клятвенно зарекался не пить водки, но удержаться не смог и к семье вернулся без денег, с тяжёлым похмельем. Голова трещала, душа была вставлена в тело наперекосяк, руки тряслись, сердце по-птичьи заходилось в груди, и больше всего на свете хотелось махнуть ещё стакан.

— Отец, а где твоё ружьё? — от костра спросил Бокшонго, семнадцатилетний сын Нерканея, чистивший рыбу отнятым у беглых каторжников ножом. Нерканей жалко посмотрел на сына.
— Ты ещё и ружьё пропил! — с отчаяньем воскликнула Седюга, и, задыхаясь от гнева, порывисто вскинула руки, будто взывая к небесному старцу Агды, хозяину грома и молнии, чтобы тот испепелил на месте пьяницу-мужа. Нерканей решил не говорить, что он ещё остался должен казаку Леонтию полтину серебром. Потрясая в воздухе руками, Седюга порывисто повернулась, пошла прочь, но пройдя несколько шагов, остановилась, обернувшись к сыну: — Бокшонго! Хоть ты сделай что-нибудь, хотя бы ты будь мужчиной в нашем доме!
— Что мне сделать? — хмуро спросил сын ломким голосом, не отрываясь от чистки рыбы.
— Я не знаю, не знаю! — крикнула Седюга. — Убей его!

Нерканей тяжело вздохнул, не поднимая взгляда. Ему было очень плохо: Нерканей уже был готов присоединиться к жене в её просьбе.

— Отец! Мама! — послышался звонкий молодой голос с опушки: оттуда скорым шагом, но не сбиваясь на бег, шла двадцатилетняя дочь Нерканея, Мегельчик. — Бусиэ опять идёт!
— Только этого нам ещё не хватало! — всплеснула руками Седюга. — Несчастье за несчастьем, что за день!
— Далеко? — разлепил губы Нерканей.
— Я видела его за перекатом. Он заметил наш дым и идёт сюда, — сказала Мегельчик. Девушка подошла к костру и положила у порога чума берестяной туесок с грибами: она завидела бусиэ, собирая грибы в лесу.
— От переката ещё час идти будет, — тяжело, похмельно соображая, сказал Нерканей.
— Он уже ближе, — сказал Бокшонго. — Он ведь, пока к нам шла сестра, тоже не останавливался. Отец, бери собак, выводи оленей, отведём стадо подальше.
— Чум складывать? — тупо спросил отец.
— Не успеем, — подумав, ответил Бокшонго. — Выводи оленей, чум оставим тут. Потом вернёмся: бусиэ до ночи уйдёт.
— Он опять нам раскидает все вещи! — истерично крикнула Седюга.
— Ну что ж теперь делать, — грустно сказал Нерканей, боясь встретиться с женой взглядом.

***

Декабрь 1836 г.
Якутская область,
казачий пост Юдомский крест

— Леонтий! Леонтий, вставай! — тряс за плечо спящего товарища Прохор, молодой казак, несший вместе с Леонтием дозорную службу на затерянном в Охотских горах посту. Прохор был в занесённой снегом меховой шубе, в унтах, с ружьём за спиной и Леонтия принялся будить, сразу зайдя в дом, не раздеваясь. — Буська идёт.
— Чего? — сонно протирая глаза, прохрипел рыжий, коренастый казак, с неохотой вылезая из-под тёплого мехового одеяла. В маленькой избе казачьего поста было темно и до дрожи холодно — печь успела погаснуть, и дом быстро простыл. За бревенчатыми стенами избы мело — со свистом, с надрывом, с дробным стуком толстых ставней на маленьких окошках — теперь ставни не открывали даже днём. Впрочем, и дни сейчас были короткие — солнце едва-едва поднималось к полудню над склонами гор, чтобы зайти через пару часов.
— Чево, тово! — недовольно откликнулся Прохор. — Буська идёт, говорю. С холма уж спустился.
— Ты собак впустил? — зевнув, спросил Леонтий, и как раз из сеней вбежала, оставляя мокрые следы на дощатом полу, серебристо-серая лайка, сразу же радостно кинувшись к Леонтию, виляя хвостом. — Ага, вижу.

Тунгуска Мегелька, лежавшая рядом с Леонтием, тоже проснулась, сонно зашевелилась под одеялом.

— Чего не топишь? Куда огниво девал? — недовольно спросил Прохор и, заметив в темноте девушку, заулыбался. — А, Мегелька, ты тут! Ну, всё понятно. Здравствуй, красавица!
— Ты, Прошка, на чужой-то каравай рот не развевай, — строго сказал Леонтий, натягивая штаны, дрожа от холода. Прохор промолчал.
— Бусиэ идёт? — спросила Мегелька из-под одеяла.
— Он самый, чёрт его дери, — ответил Прохор, нашёл огниво и принялся высекать искру над трутом.
— Надо лыжи со двора нести. Мои лыжи на дворе, — сказала Мегелька.
— Лежи, дура, — грубо сказал ей Леонтий, возясь с рубашкой. — Он уж недалече, задерёт.
— Надо нести! — настойчиво вскрикнула Мегелька и без стеснения соскочила с кровати — нагая, маленькая, смуглая, по-азиатски тонкокостная и плосколицая, с распущенными чёрными волосами. — Бусиэ лыжи сломает, как я домой пойду? Бусиэ злой, давно не ел, будет всё-всё ломать. Надо лыжи в дом нести!

При виде нагой Мегельки Прохор, уже успевший зажечь от трута сальную свечку, смущённо отвернулся. Он побаивался Леонтия.

— Ну куда ты? — Леонтий попытался было задержать Мегельку, но та уже быстро прошлёпала босиком по полу мимо вертящихся и повизгивающих собак. — Вот дура баба!
— Раз-раз, быстро! — оглянувшись на Леонтия от порога, весело сказала Мегелька и, не одеваясь, выскочила нагая на улицу, на метель и мороз.
— Ты тоже с ней «раз-раз быстро»? — с ухмылкой спросил Прохор у Леонтия, когда тунгуска хлопнула дверью.
— Раз-раз быстро — это ты со своей рукой, — самодовольно ответил Леонтий, продолжая одеваться.
— Ай, холодно! Ай, как холодно! — Мегелька вбежала в дом, бросила лыжи в сенцах и торопливо шмыгнула в тёплую постель, под меховое одеяло. — Совсем близко бусиэ, сейчас уже здесь будет!

И действительно, не успела она договорить, в ставни, мелко дрожащие под напором метели, кто-то ударил, заскрежетал ногтями по доске, потом захрустел по снегу, тонко и жалобно взвизгнул. Собаки одна за другой наперебой залаяли, а бусиэ, пару раз ударив в ставни, принялся обходить дом.
— Мегелька, ты засов опустила? — вдруг спросил Прохор и сам же ответил: — Нет, конечно! — и бросился в сени. Леонтий последовал за ним. Бусиэ уже был почти у входа, и в щели открывшейся от порыва снежного ветра двери казаки увидели в вихре метели бледную фигуру русоволосого юноши в обносках, который, с усилием переступая по глубокому сугробу, уже почти дошёл до крыльца.
— Засов, ну! — рыкнул Леонтий, захлопнул дверь, привалился к ней плечом, и только он успел это сделать, как бусиэ, завидев человека, бросился к крыльцу, навалился на дверь, принялся в неё колотить, — но Прохор уже навесил на чугунные скобы засов.

— Чего засов не опустила? — недовольно обратился к Мегельке Леонтий, вернувшись из сеней.
— Ай, холодно довольно было! — смеясь, ответила Мегелька из-под одеяла.

Бусиэ отчаянно колотил, бился в дверь, визжал, рычал, вопил «Филимон! Филимон!»

— Чего он всегда орёт «Филимон»? — спросил Прохор, усевшись за стол.
— Зовут его так, должно. Других слов не знает, — безразлично ответил Леонтий и, присев, открыл чугунную заслонку печи. Помолчали. Бусиэ надоело ломиться в дверь, он снова принялся ходить вокруг дома, пинать стены, стучать в ставни.
— У нас в станице был один Филимон, — невесть к чему сказал Прохор. — Тот, правда, старик уже был. Что-то всё равно всегда мне не по себе от этих воплей, — Прохор поёжился.
— А я ничего, привык, — пожал плечами Леонтий.
— А мы сначала не понимали, что такое филимон, — рассмеялась Мегелька. — Не знали такое имя, думали, как это, когда шаман поёт? Как называется?
— Не знаю я, как это называется, когда у вас шаман поёт, — хмуро сказал Леонтий.
— Заклинание, во! — вспомнила Мегелька. — Мы думали, филимон — это его заклинание.

Ещё помолчали. От скуки Прохор взял со стола растрёпанную и засаленную книжку-календарь, по которому дозорные следили за церковными праздниками и датами ожидаемого прибытия обозов, перелистнул, отложил обратно на стол обложкой вниз.

— На крышу сейчас полезет, — прислушиваясь, вздохнул Прохор.
— Не, — возразил Леонтий, раздувая пока слабый огонёк в топке. — Теперь уже не лазит. Ослабел бедняга. Тунгусы от него бегают, мы вот запираемся, некого ему жрать теперь. Даст Бог, до весны издохнет.
— Как он издохнет? Он уже дохлый, — насмешливо сказала Мегелька.
— Много ты знаешь, — не оборачиваясь, бросил Леонтий.
— Больше тебя знаю! — задорно возразила девушка. — Кто тебе про бусиэ сказал? Мой отец!
— Пьяница твой отец. Говорил мне: не спрашивай его имя, как узнаешь, дескать, так умрёшь! А он вон, сам своё имя на все лады повторяет почём зря. Филимон, Филимон! — Леонтий передразнил бусиэ.

Мегелька обиженно замолчала. Леонтий закидывал щепочки в печь, где уже разгоралось, весело затрещало пламя. Прохор с зевком откинулся на скамье, привалившись к стене, поглаживая примостившуюся у его ног собаку, взглянул на Мегельку, уютно устроившуюся под одеялом, подмигнул ей, пока Леонтий не видел. Собакам надоело лаять, и подавали голос теперь они лишь когда бусиэ снова принимался стучать в дверь или ставни.

— Ну и чего, сколько взаперти сидеть будем? — скучно спросил Прохор.
— А ты не нагулялся, что ль? — обернулся к нему Леонтий.
— Мне к тунгусам завтра надо… — тоскливо протянул Прохор, запрокинув голову и глядя в потолок. — Ултан бивень мамонта за три фунта махорки и штоф вина торгует. Надо брать, а то откочует.
— Дёшево, — согласился Леонтий. — Ултан дурак, цены не знает. Если бивень добрый, надо брать. Ну и иди с утра затемно, значит. Заодно и буську от дома уведёшь. На лыжи встал, из дома выскочил и раз-раз, быстро от него. Буська дурак, за тобой пойдёт.

***

Догнать не получалось. Бусиэ пёр через сугроб, широко взмахивая руками, но человек на лыжах быстро удалялся, а потом, будто в насмешку, останавливался на гребне заснеженного холма, поджидал бусиэ, кричал ему, махал руками, требовал идти быстрее — и бусиэ шёл быстрее, разрывал глубокий, до пояса снег, вопил, визжал, и, только он подходил на расстояние, с которого порыв ветра доносил упоительный запах человека, сразу застилавший сознание кровавой пеленой, не давая думать ни о чём, кроме того, чтобы наброситься на него, вгрызться в глотку, напиться горячей, дымящейся крови, только он мог рассмотреть красное, бородатое, налитое кровью лицо, — человек соскальзывал на лыжах по белоснежному ровному склону к чернеющему лиственному лесу, безнадёжно удаляясь. Тогда бусиэ от отчаянья падал в снег, начинал месить его руками, заходиться в истерике, — а человек от подножия холма уже кричал, гулко разнося эхо по долине: «Эй, буська! Чего отстал?»

Бусиэ вдруг понял, что смог разобрать эти слова, их значение, и понял, что его не боятся. Десятилетия скотской жизни на цепи, каторга, мыканье по диким горам отучили его от человеческой речи, он отвык понимать, что говорят ему люди, тем более что многие здесь и говорили на незнакомом ему языке, и бусиэ уже не старался вычленить из речи людей, за которыми ходил, смысла — сами по себе люди были бусиэ неинтересны, интересна была лишь кровь, которую можно было из них высосать, и бусиэ уже долгое время ни о чём не думал, кроме крови, бессмысленно шёл к первому увиденному человеку, бездумно набрасывался на него, грыз его тело, заходился затем в припадке горячего, исступлённого наслаждения от переливающегося по телу восхитительного тепла.

Но теперь не получалось: люди от него либо убегали, либо запирались, и хотя бусиэ не уставал ходить между стойбищами тунгусов и единственной известной ему избушкой, в которой жили два русских казака, но чувствовал, что охотиться по-старому уже не получается, хотя и не мог облечь своё отчаянье в ясную мысль и выражал его лишь визгом, воплями, бессмысленным повторением слова «Филимон», и с каждым днём чувствовал, как им снова овладевает тупое оцепенение, нежелание куда-то идти, что-то делать.

С усилием провернув тугую, неподатливую мысль, бусиэ понял, что не догонит этого человека. Человек что-то ещё кричал ему от подножия холма, махал ему рукой, зовя идти за собой, но бусиэ вместо этого поднялся из снега и, повинуясь внезапному наитию, пошёл к лесу. Там он присел под деревце. Над горами в ледяном тумане разгоралась стылая красная заря, пронзительный ветер нёс позёмку. Бусиэ вытащил из-за пазухи старую облупившуюся лестовку, привычно перебрал в пальцах зёрна один раз, другой — и замер.

03.09.1848 г.
Якутская область,
близ казачьего поста Юдомский крест

Алёнка не боялась ходить по лесу: она, конечно, верила в рассказы матери, отца, дяди Бокшанго о страшном чудище бусиэ, но не сильно его опасалась — куда страшней была медведица, живущая со своим выводком близ устья Сылыгыста. Что медведица там живёт и готова броситься на всякого, в ком увидит угрозу своим детям, Алёнка знала — отец ей показывал издали, как медвежье семейство ловит рыбу на каменистом речном перекате, — а вот бусиэ она никогда не видела, да и никто не видел бусиэ уже больше десяти лет, больше, чем Алёнка жила на этом свете.

Поэтому Алёнка не боялась ходить по лесам — к логову медведицы она не приближалась, волков отец из округи прогнал, а люди Алёнке были не страшны: она была казачка по отцу и тунгуска по матери, её дядя Бокшонго владел самым большим стадом оленей в округе до Алдана и обожал племянницу, другие тунгусы, уважающие дядю Бокшонго и отца, относились с добротой и к Алёнке, а чужих людей в округе было немного, только иногда проезжали по Охотскому тракту мимо их дома, но сейчас Алёнка была далеко от тракта. Раньше, рассказывал отец, по горам бродили беглые каторжники, но каторгу в Охотске давно закрыли, и бояться их теперь тоже было нечего.

И Алёнка совсем не испугалась, когда заметила человека, сидящего под деревом, только сильно удивилась, что он тут делает. Алёнка собирала грибы, начав недалеко от дома, но сама не заметила, как забрела довольно далеко, куда не заходила раньше. И вот сейчас, в лиственничном лесу, увидела странного русского юношу, бледного, в изодранных тряпках, недвижно сидящего у корней лиственницы.

— Эй! — крикнула Алёнка издали. — Ты кто?

Человек не отвечал, даже не обратив на Алёнку взгляд. Алёнка заинтересованно приблизилась к человеку. «Какой он бледный, — с жалостью подумала она, — должно быть, ему очень хочется кушать». Она переложила из руки в руку туесок с грибами и подошла к человеку. Алёнка заметила, что в ладони этот человек что-то держит, какую-то чёрную штуку с красными бусинами. Это её заинтересовало.

— Ты кто такой? — с любопытством спросила она, подходя ближе к этому человеку. — Как тебя зовут?

Человек не отвечал, глядя мимо Алёнки без выражения, как бы и не видя её. Алёнка заглянула ему в лицо. «Может быть, он умер?» — подумала Алёнка: мёртвых людей она ещё никогда не видела. Мама рассказывала, что отец убил человека, тоже казака, в их доме, но это было давно, ещё до её рождения.

— Меня вот зовут Алёнка, — сказала она.

Когда она назвала своё имя, в глазах этого человека что-то шевельнулось, он перевёл на девочку стеклянистый взгляд, разлепил губы, издал тихий звук вроде «Ф-ф-ф…», но тут же замолк.

— Как тебя зовут? — ещё раз спросила Алёнка и показала на штуку, которую человек держал в руке: — Что это у тебя такое?
— Т-твоё… — вдруг деревянно, каким-то неживым голосом выговорил человек и чуть приподнял руку, в которой держал кольцо красных бусин с чёрной деревянной плашкой, когда-то лакированной, а сейчас облезлой.
— А что это такое? — с интересом спросила Алёнка, приближаясь.
— Это твоё, — почти чётко выговорил человек.
— Моё? — не поняла Алёнка. — Это мне? А как тебя зовут?
— И-игнат, — сипло выдохнул человек. — Возьми. Твоё.

Алёна Прохоровна смело протянула руку за бусинами.

***

Живость мысли, быстрота сознания стремительно возвращались: внутри всё кипело, бурлило от давно позабытого сладкого ощущения напоенности, горячего счастья, текущего по телу. Игнат оглядывался по сторонам и не знал, где находится, не понимал, что за горы вокруг, что это за быстрая река течёт в долине, что за избушка на речном берегу стоит далеко внизу, — но это было не важно: Игнат теперь знал две главных вещи — как его зовут и что теперь надо делать. И только выйдя на тракт, Игнат вдруг понял, что лестовку, которую так долго носил с собой, он забыл у трупа девочки. Возвращаться за лестовкой не хотелось — почему-то Игнату казалось, что так и надо, чтобы лестовка оставалась с ней.

Наличие у потерпевшего друзей, ведущих параллельное расследование, не улучшило настроение инспектора. Но информация...её всегда мало.

Джейсон сделал над собой усилие, посмотрел в зеркало и не отвечал, пока на лице не заиграла ровная доброжелательная улыбка.

- Как приятно, что у мистера Виреля есть друзья, не бросающие его в беде! Вы можете вернуться в участок - я немедленно подъеду туда, чтобы записать Ваши показания побеседовать с Вами?

- Ладно, - сказала Джо, - найду, возьму за шкирку, и дам знать, как только что-то нароют твои какеры.

"Мальчики" переглянулись.

- Простите, сэр, - сказал один из них, черный шкаф (ибо второй был почти белый, с небольшой примесью африканской или какой-то другой крови) - это не совсем по нашей части. Но я спрошу у своей бывшей жены, она у меня этими вещами... короче, у нее крыша давно уже набекрень по части вуду.

Он тут же отошел в угол и что-то набрал на телефоне, потом заговорил вполголоса. Потом послушал. Бывшая жена что-то вопила в ответ, разобрать слова было трудно, но эмоции били через край. Потом накал стих, и жена, то есть бывшая жена, сказала что-то тише. Потом еще тише. Потом беседа закончилась.

- Если я раньше думал, что она у меня упала на голову раз десять, нет сэр, я ее пальцем не трогал, я ее, дуру, любил, сэр, пока она ... - сказал черный шкаф, явно стесняясь того, что говорил, - то с тех пор по ней бетономешалка проехала. Туда и обратно. Меня, конечно, засмеют, если там увидят, сэр, вы позволите мы будем охранять вас от этой бабки из машины?

12.07.1774
Казань
Веха 19

Генерал-майор Нефёд Кудрявцев был не просто стар — он был древен: ему шёл девяносто девятый год. Кудрявцев видел всё: боярскую допетровскую Москву, Полтавскую баталию, Бирона, Елисавет Петровну, царствующую ныне матушку-императрицу, наконец, — и всё помнил. Тело Нефёда Никитича одряхлело, ссохлось, сгорбилось, укутанное в душегрейку, дрожало в могильном ознобе даже под солнцем, но память была по-юношески цепкой. Нефёд Никитич любил цитировать из Екклесиаста и говорил всегда, что новости ему неинтересны, так как стоит покопаться в памяти и окажется — что-то подобное уже когда-то было. И сейчас Нефёд Никитич понимал, как ошибался: такого, наступления на Казань двадцатитысячной орды восставших крепостных, инородцев, казаков, он никогда не видывал и никогда не испытывал того, что сейчас: животного ужаса, перехватывающего дыхание трепета в ожидании того, как бунтовщики неизбежно ворвутся в жарко, банно пахнущую ладаном и потом, переполненную воющую, стонущую, молящую монастырскую церковь.

Пугачёвцы подошли к Казани вчера вечером, встали огромным лагерем на высоком Царицынском бугре в виду города: горожане в оторопи глядели, как в синей ночи бугор зажигается сотнями костров, как гуннское становище. В городе спешно ставили всех под ружьё: слобожан, пожарные команды, служащих Адмиралтейства, даже гимназистов, выдавали ржавые копья, помнящие ещё Ивана Грозного, пыльные мушкеты.

Солнечным сизым утром орда самозванца пошла на приступ: пугачёвцы двигали пушки на предместья у Арского поля под едкой дымовой завесой горящих сенных возов, расстреливали немногочисленные заслоны. Пугачёв отрядил часть войск пробираться овражным, лесным косогором над Казанкой, который прикрывали только те самые гимназисты с одной пушкой. Гимназисты успели дать один жидкий залп, из пушки выстрелить не успели — вооружённые дрекольем, ножами, косами мятежники забили до смерти попавших им в руки. Самозванец гарцевал на вороном коне перед рабочим предместьем, Суконной слободой, где у трактира для смелости поили водкой мобилизованных рабочих. У них там тоже была пушка: она выстрелила по Пугачёву раз, ядро шлёпнулось в чёрную грязь, — и, вместо того, чтобы пустить второе ядро, с грохотом разорвалась чугунным бутоном, запустив в воздух колесо, поубивав прислугу. Пугачёв в приступе куража дико хохотал, показывая нагайкой. На соседнем холме показались всадники в мохнатых шапках, с кривыми луками, принялись засыпать слобожан градом стрел, пушки Пугачёва начали бить картечью: слобожане побежали, оборона рухнула. Мятежники лупили ядрами вдоль улиц, рвались вперёд; горожане хлынули кто прочь из города, ктo за стены крепости, кто, как Нефёд Никитич, в Богородицкий монастырь.

Тесно набившаяся в церковь толпа в ужасе завопила, когда совсем рядом оглушительно бахнул пушечный выстрел, и в окованные медью двери с чугунным грохотом и треском ударило пушечное ядро, погнув металл, своротив створки с петель, наполнив уши громовым звоном. Срывая створки, внутрь полезли какие-то люди, начали стрелять в толпу, застилая всё сизым дымом, через который ярко сквозили косые полосы света. Вокруг визжали, плакали, обнимались, молились, беспомощно оглядывались; бунтовщики палили, били, тащили людей наружу. Во дворе гремела беспорядочная стрельба, раздавались крики, перекатывался хохот. Нефёд Никитич, прижатый между беременной бабой и безногим калекой на скамеечке для немощных, придерживал веснушчатой ладонью дрожащую челюсть и, прикрыв глаза, думал об одном — надо как римлянин, обязательно как римлянин, смело взглянуть им в глаза и сказать что-нибудь вечное. Он долго уже перебирал в уме выражения и, наконец, придумал подходящее: «Избежал шведской пули, персидской сабли, прусского штыка, чтобы погибнуть от русских вил!» — но его выволок на двор не русский, а башкирец.

— Генерал, генерал! — радостно скалясь, кричал бритый налысо смуглый башкирец через пальбу, вопли и визги, волоча по грязному двору старичка в мундире со звёздами, в съехавшем парике. Нефёда Никитича под гогот пнули под зад, наотмашь ударили палкой по рёбрам, перешибив дух. Глотая воздух, собирая мундиром чёрную грязь, старик ещё думал, что сейчас сможет подняться хотя бы на колени, сказать заготовленное — он уже не помнил, что, — но тут увидал в толпе знакомое лицо и вдруг с неожиданным для себя ужасом понял, что видит давно мёртвого человека. Он уже видел его как-то в юности, давным-давно — мгновенным сполохом высветилась в памяти картинка: грязная осенняя Москва, торжище на Красной площади, молодая и сильная рука на эфесе шпаги, длинное небритое лицо Лефорта из приоткрытой дверцы переваливающейся по грязи кареты, — и измазанный грязью светловолосый юноша-юрод в рубище среди толпы. И, узнав это невозможное, невесть откуда (да, впрочем, кристально ясно было, откуда) появившееся через столько десятилетий бледное лицо, Нефёд Никитич от нахлынувшего ужаса, сразу затмившего ужас перед смертью, жалко и визгливо закричал, повалился в грязь, — а его уже тыкали, кололи, колотили.


—

Казань полыхала: огромное войско саранчой расползлось по захваченному городу, жгло, грабило, убивало, насиловало. Старая крепость, куда собралось всё начальство, часть горожан и остатки правительственных войск, ещё держалась; по крепости лупила пушка с паперти Богородицкого монастыря. Собравшиеся вокруг мятежники с азартом наблюдали, как очередной выстрел сотрясает ветхую кирпичную кладку, разражались одобрительными возгласами при удачном выстреле, показывали пальцем на перебегающего за парапетом солдата с ружьём. В тёмном ладанном сумраке церкви шёл грабёж — тащили скомканную тяжёлую ризу, зло дрались за сорванный с иконы оклад. За углом надрывно визжали женщины, их били. Поручик Минеев, перешедший на сторону Пугачёва офицер, независимо вышагивал по двору в своём мундире, делая вид, что кем-то командует.

Игнат некоторое время с любопытством понаблюдал за стрельбой из пушки и, не останавливаемый никем, прошёл через белёную арочку монастырских ворот. Он побрёл по городу, с интересом разглядывая здания. На соседней улице грабили гимназию: из одного окна кидали разлетающиеся ворохи бумаг, из другого, с хрустом и звоном высадив раму, выталкивали человека с петлёй на шее, верещавшего и цепляющегося окровавленными ладонями за осколки стёкол по краю рамы. Вниз по улице с топотом, гиканьем и визгами промчались башкирцы на взмыленных, каких-то безумных конях, чуть не затоптав увернувшегося Игната. Рядом полыхал деревянный дом: рыжее косматое пламя с печным жаром вырывалась из-под наличников, огненной гривой охватывало уже обуглившиеся, но ещё не рухнувшие стропила, каменный стояк печи, с треском разлеталось красными углями, головёшками, от которых разбегались ищущие поживы бунтовщики.

Последние несколько месяцев были самым счастливым временем Игната: он чувствовал, что попал в какой-то край молочных рек с кисельными берегами — угощение было везде, куда ни глянь, здесь повешенный, там заколотый на обочине, тут расстрелянный или забитый до смерти. Игнат впервые, сколько себя помнил, чувствовал сытость: первое время, когда они ещё ходили по Уралу от завода к заводу, он едва мог сдержаться, чтобы не пить кровь из каждого встречного трупа, потом стал разборчивей, а теперь и вовсе ощущал странное, непривычное чувство пресыщения — бывало, он не удерживался от того, чтобы присосаться к какому-нибудь особо аппетитному трупу, и потом его подташнивало, мутило. И всё-таки в такие дни, как этот, очень тяжело было удерживать себя, и шагая по разгромленным казанским улицам, натыкаясь на тащащих награбленное повстанцев, заглядывая в чёрные провалы высаженных дверей, Игнат и хотел прильнуть к лужице крови под разбитой головой лежащего на обочине человека в немецком платье, и не хотел, чувствуя, что больше крови уже в себя не вольёт. Всё-таки не удержался: опустился на четвереньки, немного полакал.

Он вообще не стеснялся пить кровь при своих: сперва таился, но потом всё равно прознали. Большого неприятия это у товарищей не вызывало — разве что временами просили перекреститься для верности, прочитать «Отче наш». Кто-то считал, что Игнат спятил от долгого сидения в Пропащей Яме, другие — что он заговорённый и поддерживает тем самым на себе заклятье, но беды ни в том, ни в другом никто не видел. Игната в отряде не то чтобы уважали, но относились к нему с опасливой отстранённостью: и привычка к крови, и запах, и не бесстрашие даже, а какое-то безразличие, с которым он ходил на приступы — всё это отталкивало от него людей. Под Магнитной несколько человек видели, как Игнату разбили голову палашом, и удивились, когда на следующий день Игнат показался невредимым: все поняли, что этот бледный юнец заговорён, что он, вероятно, какой-то колдун и с ним лучше не связываться. И не связывались, предпочитали держаться подальше. Игната это устраивало — из всех членов перфильевского отряда он сошёлся разве что с братьями Гришкой и Ерошкой — теми самыми, кто в апреле вытащили его из пещеры.

Гришка и Ерошка тоже были сумасшедшими — тоже, потому что безумцев в пугачёвской армии было много, и временами казалось, что она вся состоит из умалишённых, кровавым карнавалом в огненном хохоте катящихся по земле, лихорадочно, судорожно пляшущих на пепелищах. Безумие неожиданно проявлялось даже в таких осмысленных действиях, как грабёж, — повстанцы тащили из домов ненужное им неподъёмное барахло, тут же его со смехом бросали, зато щедро раскидывали вокруг себя серебро, подражая Пугачу (он всегда это делал, когда въезжал в новый город). Безумие сквозило в самой дикой комедии представления самозванца царём Петром — каждый в войске, кто не был совсем уж дураком, понимал, что никакой он не царь, но то и дело где-то колотили кого-то из своих, обмолвившегося об этом открыто, — а на следующее утро сами же колотившие называли вожака Емелькой. И, конечно, сердцевиной, оком бури безумия был сам Пугач: он предавал смерти за косой взгляд, но прощал, когда забивали его любимую наложницу; он терпел поражение за поражением, бегал от отрядов, впятеро меньших числом, — а войско его только росло; вовлекая соратников в собственный маскарад, он раздавал атаманам не только титулы, но и фамилии сановников — один стал «графом Паниным», другой «графом Чернышёвым». Он мог приказать что угодно, никто не знал, что у Пугача на уме: Игнат видел, как на подходе к Казани казаки из свиты Пугача нашли прячущихся в стоге сена, насмерть перепуганных двух девушек, привели к вожаку. Пугач брать девушек в наложницы отказался, но и своим подчинённым насиловать их запретил, зато в порыве людоедского задора тут же повелел принести верёвки и вздёрнуть обеих на ближайшем дереве. За такое-то Пугача и боялись.

Игнат увидел предводителя, поднявшись на холм, по вершине которого прямая каменная улица выходила к главным воротам крепости под белой шатровой башней. У пылающего Гостиного двора и разграбляемых присутственных мест стояли пушки, из которых раз за разом лупили по башне. Из-за парапета крепости нестройно стреляли из ружей, надрывным набатом заходились колокола Благовещенского собора за стеной. Пугач разъезжал на коне перед пушками, крича оскорбления в адрес укрывшихся в крепости; пушки раз за разом оглушительно грохали, впечатывая ядра в древнюю каменную кладку башни, в кирпич стен. За пушками разномастной оравой расположились повстанцы, больше похожие не на войско, а на вооружённый базар — один сидел на узорчатом татарском коврике для молитвы, другой тащил мятый медный самовар, третий стоял с ружьём у ноги и серебряной плевательницей на плече. Толпа текла, расползалась — кто-то приходил почувствовать в осаде, присаживался, глядя на стрельбу, кто-то уходил, наглядевшись.


Игнат тоже пошёл посмотреть, что там творится, и успел как раз, когда под общий восторженный рёв (даже пушки перестали стрелять) начали валиться внутрь перекрытия горящего Гостиного двора — пламя пышно вырывалось из окон, облизывало каменный скелет стен, чёрные клубы дыма косо поднимались в высокое безоблачное небо, близ огня было жарко стоять. С площади перед крепостью открывался широкий вид на нижнюю часть города, всю в дымах пожаров, далёкую и безразлично мирную Волгу, холмы в бледной синеве за ней. От подножия холма тоже грохали пушки, пуская клубистые облака порохового дыма, обстреливая крепость с разных сторон. Ветхие стены шатались, шли трещинами, осыпались кирпичным крошевом, но отягощённые добычей бунтовщики на штурм не шли, и вряд ли сам Пугач мог их заставить.

Здесь-то, оглядывая через головы рассевшуюся по мостовой за пушками толпу, Игнат и приметил Гришку с Ерошкой: братья хмуро, ожесточённо и зло мутозили друг друга в подворотне: никто не обращал на них внимания. Заинтересовавшись, Игнат направился к ним, переступая через колени сидящих, протискиваясь в толпе. Когда он подошёл, Гришка — слабоумный мордоворот с бугристым черепом и переломанным носом — нависал над братом, припадочным юнцом, утверждавшим, что у него в подчинении есть два личных чёрта, сидящих в табакерке. Гришка уже достал тесак, готовясь раскромсать брату череп; брат тянулся за отброшенным в сторону пистолетом. Игнат подскочил, свалил Гришку с брата, выбил тесак из рук, принялся растаскивать дерущихся.

—

— А чё он! — пуская слюну, кричал Гришка, указывая на брата мясистой рукой. Страсти немного поутихли, братья расползлись в разные стороны подворотни. Сейчас уже можно было разобраться, в чём была причина их ссоры. Не то, чтобы Игнату было это очень интересно, но ему не хотелось, чтобы Гришка с Ерошкой переубивали друг друга — они всё-таки ему были друзья-не друзья, но свои люди, не воротящие нос от запаха и вида Игната, лакающего кровь.
— А ты чё? — вскидывался на брата Ерошка. — Ожерелье я нашёл!
— Я, я нашёл! — обиженно вскрикнул Гришка, глядя на Игната с надеждой, чтобы тот поддержал его.
— Ты дом нашёл, а я сундучок! — зло тараторил носастый, чернявый Ерошка.
— Чего за ожерелье-то, чего за сундучок? — спросил Игнат.

Оказалось, что дело не стоило выеденного яйца — братья подрались из-за обычного дешёвого ожерелья с серебряными монетами на дырочках, каких-то серёжек, ещё небольшой пригоршни дешёвых безделушек. Игнат предложил безделушки разделить, серьги тоже — по одной Гришке и Ерошке, а ожерелье разобрать по монеткам.
— А зачем нам монеты-то? — ухмыляясь, спросил Ерошка.
— Если незачем, выкиньте, — посоветовал Игнат, и эта мысль показалась всем очень здравой. — Дайте хоть погляжу, чего у вас там.

Игнат раскрыл рогожный мешок с награбленным, увидел обычное барахло — бронзовый подсвечник, позолоченный кусок картинной рамы, спутанное ожерелье, серебряные серёжки со следами крови на дужках… Вдруг один предмет привлёк внимание Игната. К удивлению Гришки, Игнат нагло запустил руку в мешок и извлёк находку:

— А это откуда? — застревающим голосом спросил Игнат, оглядывая братьев.
— А черт его знает, — ответил Гришка.
— Монашки какие-то были там, — неопределённо махнул рукой Ерошка. — Обобрали как следует, ну и уж как водится… — он показал жестом, как водится.
— А… обгорелая там была? — напряжённо глядя Ерошке в лицо, спросил Игнат.
— Была, была! — заулыбался Ерошка. — Ох и страхолюдина же! Я вон Гришке предлагал — даже он не захотел! Ну, закололи и в озеро выкинули.
— Я эту лестовку себе заберу. Вы всё равно никониане, вам она ни к чему, — сказал Игнат, перебирая в пальцах сухие красные зёрна, отдававшиеся с каждым касанием новым воспоминанием: жаркое лето, пахучий сеновал, лукавый взгляд из-за плеча, потом — глухая смрадная чернота морильни, потом глухой лес, строгий скит, труп с раскрытым горлом на полу горницы, обожжённая Ирина. Что она здесь делала, как оказалась тут? — думал Игнат и не мог сообразить.

Октябрь 1698 г.
Москва
Веха 6

Спускались на Москву серые осенние сумерки: отзвонили уже к вечерне колокола со звонниц, расходились с Торга последние приказчики, увязывая товар. Прятался за высокими тёсаными заборами народ, ночные сторожа перегораживали рогатками улицы, тёмные как погреба. Святой человек Игнашка Ветлужский, чему-то посмеиваясь, как часто с ним бывало, в густой темноте мимо покинутых рядов лавок пошёл на обычное место — стоять ночь перед Иверской иконой в стене ворот Китай-города. По пути его приметили: хлопнув грубой рогожной пеленой, открылась дверь кабака, из пахучего дымного полумрака выглянула шалава Манька — с натёртыми свёклой щеками, в медных монетных ожерельях по белой коже.
— Игнашка, Игнашка! — позвала она. — Подь сюда, поесть дам!
— Не надобно мне! — отмахнулся Игнат. Он иногда, виду ради, брал еду, которую ему носили, но не любил: человеческая пища проваливалась внутрь как бумага или трава, не насыщая и не давая радости.
— Так хоть помолись за нас перед Богом! — попросила Манька, приваливаясь молочным, дряблым плечом к косяку.
— Помолюсь, помолюсь, — кивнул Игнат, поправляя на плече ветхое, рваное, измазанное грязью рубище. — Сучий Евин ваш корень, а ведь и за вас кто-то должен угодников просить. Ты, Манька, знаешь, я за вашу блядскую сестру завсегда усердней всего молюсь.

Конечно, Манька это знала: все на Москве знали, что страстней и дольше всего юродивый Игнашка, проводящий ночи в навозной луже перед Иверской надвратной иконой, молится за тех, кому молитва нужней более прочих: за блядей, ночных татей, нищих, калек, лиходеев, висельников. Он это делал не без умысла: Игнат знал, что выходящий непроглядными ночами на улицу лихой народ никогда не тронет своего заступника — и действительно: разбойники со свинчатками в рукаве, глухой полночью возвращавшиеся с дела с мешком добра, частенько останавливались за спиной Игната, проверяя, не спит ли тот, а когда видели, что нет — не спит, а повторяет слова молитвы, уважительно обходили его и удалялись дальше по своим делам.

К таким проверкам святости Игнат уже давно привык: на Москве было много юродов, но святость большинства из них была фальшивая, как позолоченный медяк — одного ловили на том, что он убил калеку за видное место на паперти, другого под презрительный хохот изгоняли за то, что поддался на соблазнительные уговоры Маньки, решившей проверить, так ли крепок духом юрод, третьего лишали почёта за любовь к вину, четвёртого — за неусердие в молитве, пятого — за зябливость. Только Игната Ветлужского никто не мог ни в чём упрекнуть. Все видели — этот стоит ночами у иконы, не смежая глаз, молится, холода не страшится, усердно постится, а плоть умерщвил так, что смердит хуже дохлой крысы: воистину святой человек. Многие приходили посмотреть на то, как он молится ночью.

Поэтому стоящий на коленях Игнат и не удивился, когда услышал за спиной тяжёлые шаги. Была глухая промозглая октябрьская полночь: глазок луны одиноко светил через бледную кошму низких облаков, чернильные лужи в буграх грязи расходились кружками под мелким дождём, красно горела лампадка под иконой на грязно-белой стене, откуда-то издали доносилась усталая перекличка ночных сторожей. Шаги подошли ближе, и Игнат подумал, что человек сейчас прислушается, что там юрод шепчет, и начал отчётливей выговаривать слова молитвы, — и совсем не ждал, что под левую лопатку ему вгонят железное остриё.

Филимон нанёс удар деловито, не примериваясь: это был не первый раз, когда он бил человека ножом в спину, это был не первый раз, когда он убивал человека. Он знал, что ему, левше, удобно бить как раз под левую лопатку: кривой зазубренный нож, переделанный из косы, пройдёт до самого сердца, жертва упадёт, не вскрикнув. Дальше должно было быть совсем просто: извлечь нож, упершись лаптем в труп, быстро вытереть об одежду новопреставившегося, сунуть за пазуху и — шмыг в тень. Но сейчас всё пошло не так: удар вроде бы и получился, но вошёл в тело как в дерево, тяжело, неотзывчиво, и убитый — странное дело! — не повалился навзничь, а лишь пошатнулся, как от пинка в спину, упёрся рукой в липкую грязь, а потом, к ужасу Филимона, — начал оборачиваться.

Филимон сперва не понял, почему убитый оборачивается, не желая падать. Филимон подумал, что удар просто не получился, ушёл не туда, — но нет, нож глубоко, по рукоять, сидел в спине юрода, но тот будто бы и не чувствовал боли. Поняв это, Филимон захолодел, застыв на месте, боясь даже перекреститься — а юрод в это время поднимался с колен, оборачиваясь.

— Ты чего! — сорванным сипом завопил Филимон, пятясь. — Ты как?
— Ты как на меня руку поднял?! — гневно, визгливо вскрикнул юрод, и Филимон беспомощно оглянулся по сторонам, а потом, сам не понимая, зачем это делает, сорвал с головы облезлый лисий колпак, метнул его в юрода, а сам, по-заячьи, пригибаясь и вереща, кинулся прочь. Игнат не стал его преследовать, да и не смог бы догнать.

—

Игнат ждал возвращения убийцы и следующую ночь, и следующую за ней, но тот не приходил. Игнат не переставал гадать, зачем его хотели зарезать, перебирал в памяти лихих людей с белогородских печур, из-за Яузы, но не мог понять, кому бы он помешал так, чтобы потребовалось его убивать. Он поспрашивал у знакомых татей по трактирам — те ничего не знали: они предложили святому человеку защиту, но Игнат отказался, заявив, что его хранит Бог. Он действительно не боялся: рана под лопаткой чесалась, постепенно затягиваясь зеленовато-белой тканью, и Игнат знал, что так и будет: ему уже и разбивали череп кистенём восемь лет тому назад на костромском тракте, и резали горло как-то зимой во Владимире, и прошлой весной ещё топили с мешком на голове в Москве-реке (топил как раз юрод, которого Игнат согнал с Торга — Игнат потом даже кровь его пить не стал, позволив своим заступникам растерзать несчастного). Поэтому повторного покушения он не боялся, но вопрос, кто это был, занимал Игната, не давал покоя. В его теперешней жизни редко случались любопытные вещи, а когда случались, они до крайности захватывали внимание Игната.

Наконец, на третью ночь убийца появился. Игнат услышал его шаги издалека: убийца крался осторожно, медленно, не поднимая шума, мягко опуская лапти в чавкающую грязь, но Игнат его слышал и внутренне замирал от радости, что сейчас наконец-то узнает, в чём тут дело. Шевеля губами под холодным мокрым ветром, он выждал, пока шаги приблизятся, зайдут ему за спину, остановятся, а затем резко обернулся — только чтобы увидеть, что давешний убийца, бледный и перепуганный, стоит без ножа, высоко подняв руки, отстранившись от Игната, как от огня. Игнат и сам опешил от такого.

— Тебе чего? — грубо и как-то очень по-житейски гаркнул он на убийцу. — Что, за ножом пришёл? Выкинул я твой нож в реку.
— Чего мне тот нож? — выдохнул убийца. Теперь Игнат мог рассмотреть его ясней: это был молодой, лет тридцати, мужик с клочковатой рыжей бородой, одетый с нарочитым дешёвым и фальшивым шиком мелкого разбойника — в кафтан с парой медных пуговиц, оставшихся от прежнего владельца (с первого взгляда было ясно, что одёжка с чужого плеча), и остальными костяными разномастными, без шапки, в стоптанных почернелых лаптях вместо сапог, штопаных полосатых шароварах. Судя по тому, как тяжело отвисал рукав на поднятом левом предплечье бандита, там у него была припасена свинчатка. Игнат криво усмехнулся.
— Так чего пришёл-то? Прощенья попросить?
— Ну… — неожиданно кивнул бандит.
— Бог простит, — ворчливо сказал Игнат, сразу потеряв интерес к незнакомцу. Он отвернулся, собравшись уже снова приступить к молитве, разочарованный тем, как скучно всё вышло: хотел убить святого человека по дурости, не удалось, поверил в чудо, раскаялся.
— Отче Игнате, — жалобно позвал бандит и, переступая по лужам, начал заходить сбоку, чтобы Игнат мог его видеть. — Это ж не я тебя убить-то хотел.
— Ну? — слегка заинтересовавшись, повернул голову Игнат. — А кто ж ножом-то тыкал?
— Это ж… отче Игнате, это ж мне поручили так. В Преображенском приказе-то. Сказали, чтоб я тихонько тебя, того.
— Что, в Преображенском? — удивился Игнат.
— Так, так, — усердно закивал бандит. — Я сам-то сидел в темнице на Варварке, с фальшивыми ефимками попался, а тут заходят ко мне, говорят, пойдём. Я пошёл, а меня к самому князю-кесарю ведут!
— Ну? К Ромодановскому? — переспросил Игнат. История бандита становилась всё любопытней.
— А, а князь-то говорит, — торопливо, радуясь, что заинтересовал святого человека, продолжал лиходей, — что, мол, надо юродивого убить, а то народ на бунт мутит, царя погаными словами кроет. Я-то весь охолонул: как так, думаю, святого человека, юрода Божьего, убить! И кто приказывает-то! Сам князь-кесарь! Я уж и так, и так: говорю, мол, избавьте меня, Христа ради, от сего греха, не хочу на душу брать, а тот мне — а не хочешь, так на плаху пойдёшь, а сделаешь, так мы тебе всё простим и на волю отпустим. Ну я, ну я чего… — бандит не выдержал и повалился коленями в грязь, — пошёл! На какое дело-то решился, какой решил грех взять! Мне они и нож сами выдали, говорят, иди, и чтоб через три дни Игнатки этого на улице не было! И только Бог, только Бог да заступница наша пресвятая, пречистая Матерь Божья, не довела до греха, чудо сотворила! Прости меня, прости меня, отче! — с подвыванием, простерев руки, бандит грохнулся в грязь перед Игнатом. Игнат, не поднимаясь с колен, хлюпко переступил ближе к бандиту.
— Ну, ну, поднимись. Поднимись, сыне мой, — тать, по-собачьи заглядывая Игнату в глаза, поднял голову. Игнат протянул к нему руки, обнял. — Ничё, ничё, сыне мой. Убить ты меня и не мог, потому что меня благодать Божья хранит, зато вишь, как всё обернулось. Тебя как звать-то, болезный?
— Филимошка меня звать, — слабо пролепетал бандит. — Я прощения попросить пришёл, потому что сам драпать буду: нельзя мне тут оставаться, раз я тебя не убил.
— Ничё, ничё, — повторил Игнат, — вместе, значит, пойдём. Мне в Москве тоже уж поднадоело. Вместе пойдём, Филимоша.

Игнат почувствовал, как Филимон перестал дрожать, подсобрался. Это предложение ему не понравилось — понял Игнат, — одно дело покаяться перед святым человеком, униженно вымолить прощение, залиться чистыми, опустошающими слезами, после которых душа будто умытая — лёгкая, безгрешная, как у младенца; и совсем иное — связывать свою жизнь, привольную, лихую, с вонючим вшивым юродом, проводящим дни в молитве и посте.

— Я, отче… — начал было Филимон, но Игнат не дал ему договорить.
— Хочешь, чтоб тебя тоже нож не брал? — быстро спросил он, отстраняясь от бандита. Филимон вскинул голову на Игната:
— А что, можно?
— Можно, — заверил его Игнат. — Нож, кистень, стрела, пуля, яд — ничего меня не берёт, потому что я секрет знаю.
— Какой? — выдохнул Филимон.
— А, всё тебе скажи да покажи, — усмехнулся Игнат. — В услуженье мне пойдёшь, скажу, как срок выйдет.
— Какой срок? — быстро спросил Филимон, уже внутренне согласный.
— Семь лет, семь месяцев, семь дней, — ответил Игнат и, обернувшись к надвратной иконе, широко перекрестился. — Вот те крест, Филимоша, коли верно отслужишь мне этот срок — скажу слово, не возьмёт тогда тебя ни сталь, ни свинец, ни яд.
— А… — Филимон задумался, ища в предложении какого-то подвоха. Наконец, нашёл: — А огонь?
— И огонь не возьмёт, — уверенно кивнул Игнат.
— А вода?
— И вода.
— А что возьмёт?
— Ничего. Ничего, Филимон, не берёт того, кто знает слово заветное. Вот ты меня ножиком ткнул — а меня ножик не взял. И тебя не возьмёт, коли слово знать будешь.
— Семь лет, значит? — Филимон приложил грязный заскорузлый палец к щеке.
— И семь месяцев, и семь дней, — скрупулёзно добавил Игнат.
— Я согласный, — наконец, с чувством выпалил бандит.
— Побожись на икону, — потребовал Игнат.
— Чем божиться?
— Всем животом земным и жизнию грядущей на небеси, клянись, что будешь делать, что я скажу, пока срок не истечёт, — вдохновенно сказал Игнат. Ему нравилась эта комедия, он весь внутренне трепетал от захлёстывающего восторга. Филимон исправно побожился, троекратно перекрестившись с земным поклоном.
— Двумя, двумя перстами крестись, не кукишем! — дал Игнат Филимону подзатыльник, забавляясь тем, как покорен ему этот разбойник. — Заново всё повторяй, не приму клятву с крестом щепотью! Вот, то-то же, так-то оно лучше. Не боись, в чёрном теле держать тебя не стану: мне еды, одёжи, денег дают, да мне мало надо. А теперь пойдём мы с тобой, Филимоша. Ты на Волге бывал?
— А как же, — ответил лихой человек, — я с Волги сам, тверской я.
— Да что за Волга в Твери? Так, название одно, — насмешливо сказал Игнат. — Нет, Филимоша, мы с тобой на настоящую Волгу пойдём, на низы. Вот там раздолье, давно уж я туда пойти хотел. Я буду проповеди читать, ты — людей резать.
— Что? — не понял Филимон.
— А ничего, ничего, Филимоша, — мягко сказал Игнат, поднимаясь с земли. — Тебе ж не впервой? А клятву дал, значит, обязан, — Игнат повернулся и пошёл по чёрной пустой улице прочь.
— Так… — непонимающе воскликнул Филимон, поднимаясь вслед за Игнатом, — как так, людей резать? Ты же святой человек?
— А мы с молитвой, — через плечо бросил Игнат.

Октябрь 1698 г.
Москва
Веха 7

— Смурно мне, Франц, — тяжело сказал Пётр, откидываясь на тряскую мягкую спинку кареты, слабым движением замызганных чернилами пальцев оттянул колыхающуюся кисейную занавеску. За неровным, тянущим изображение полосками стеклом ползла ненавистная Москва: грязные улицы, заборы, торжище в лужах, мелкий осенний дождь. Петра мутило: с утра, пытаясь забыться от этого всего, он выпил у Меншикова за завтраком бутылку мадеры, и сейчас вино тяжело колыхалось в животе, подступало к горлу изжогой, наливало мысли и члены чугунной тяжестью. Было тряско, тошно, душно, всё чесалось. То ли хотелось курить, то ли не хотелось, — непонятно. Пётр перевёл мрачный взгляд на Лефорта в напудренном алонже, изукрашенном камзоле, с тростью между ног. Кудрявые локоны парика маятником ходили влево-вправо от перевалистой тряски кареты по разбитой мостовой, и на это почему-то было тошней всего глядеть. Пётр прикрыл глаза, чтобы не видеть этого блохастого бархатного полумрака, этого серого пасмурного света за окошком. Сглотнул горькую слюну. Ещё и стрельцы эти всё лезли, лезли в голову — Пётр не мог перестать о них думать, и Лефорт наверняка думал о том, что Пётр о них думает. Конечно, ему легко сейчас: сам головы не рубил, не знает этого ощущения, когда удар не удался, топор хрустко застрял в позвонке, казнимый кричит, как ты не знал, что люди умеют кричать, а ты упираешься бофортом в плаху, чтобы выдернуть топор… Петра передёрнуло.

— Что, что зыришь? — с усталым раздражением буркнул Пётр на Лефорта. — Думкопф.

Лефорт ничего не ответил: он знал — сейчас Петру Алексеевичу лучше ничего не говорить. На царя опять напала меланхолия, — понимал Лефорт, — такое с ним бывало часто, и неизвестно ещё, какое его состояние было хуже — когда он, как бешеный, носился туда-сюда, сам принимаясь за десять дел и от всех требуя того же, или когда, как сейчас, сидел днями в чёрной, глухой тоске. Нет, пожалуй, с Петром в меланхолии было ещё тяжелей, чем в ажитации, — подумал Лефорт, — сидишь с ним даже не как с покойником, а как с живым покойником.

— Гляди, народ, карета царская едет! — выделился из шума толпы подвизгивающий, блажащий голос юродивого. — Карета едет, а в ней царь, царь едет кровь пить! Мало ему было, ещё надобно!

Лефорт с готовностью передвинулся по кожаному сиденью, распахнул дверцу на ходу (в карету сразу ударило свежим запахом дождя и грязи), обернулся было к ехавшему рядом преображенцу, но Пётр сильно дёрнул его за камзол:
— Зитцен бляйбен, Франц! — мрачно сказал Пётр. — Верно он говорит.

Карета с кортежем преображенцев, валко меся грязь, удалялась, а юродивый продолжал верещать. Народ, собравшийся было защищать святого человека, расступался, и молодой юрод, уже не стеснённый, широко махал руками, вышагивал в круге толпы, заходясь в экстатическом припадке:

— А царь ли в карете той, царь ли в той карете? Верно говорю, подменили царя в Немечине! Был у нас царь Пётр, а заморили его немцы с фрягами, подослали нам вместо него чудище-кровососа! Что, народ, почему царь-то ваш в карете за шторками ездит, почему показаться вам боится? Потому что боится, что клыки волчьи вы его узрите! Клыков волчьих у него рот полон! — юродивый запрокинул голову, раскинул руки, медленно закружился. — Клыки волчьи, когти кошачьи, тело жабье, три ноги козлиные, а рук четыре, и на каждой лапа петушиная, и в каждой лапе по ножу — и три рта больших! Одним-то ртом он зелье из трубки курит, а другим-то ртом Бога матом кроет! А третьим ртом кровь глотает, русскую кровь пьёт, а немцы ему-то мальчиков беленьких подносят, горлышко режут да в чашечку кофийную цедят, а он пьёт, приговаривает — ах, сладка мне, бомбардиру Питеру, кровь русская, всю до дна выпью, языком гадючьим слижу!

Юрод остановился перевести дух, грязной ладонью смазал капли мелкого осеннего дождя по чумазому лицу. Мокрые серые лохмотья висели на нём как шаманское одеяние с ленточками, почти не скрывая бледной, синюшной кожи. Как должно быть холодно Игнатке Ветлужскому — думали стекающиеся поглазеть на зрелище мужики, бабы, дети: все знали, что Игнатка, почитаемый на Торгу юрод, отказывается надевать тёплое даже в трескучие морозы, греясь лишь молитвой, в которой проводит, бодрствуя на коленях, всю ночь. За это Игнатку особо уважали.

— Какие три рта, ты чего мелешь? — крикнули из толпы. — Все здесь царя своими глазами видели!
— Видели?! — взъерепенился, вскинулся Игнат, безумно вращая глазами, выискивая в толпе кричащего: — А как перекидывается он, тоже видели? Брюс-чернокнижник ему зелья даёт, он как зелье то выпьет, так в кого хочешь и перекинется — хочешь, в ворона, хочешь в воробья, хочешь в змею, в крысу, а более всего, знаете, в кого любит перекидываться он? В чёрного кота! В кота ненасытного, похотливого, усатого! А дружки его нечестивые, которых он с собой с Немеччины привёз? Под стать ему — блядуны все, пьяницы, табашники, пентюхи, шлынды, содомиты! Все содомиты, как один, тьфу! Брат с сестрой, отец с дочерью, мужик с мужиком, баба с бабой — так и живут, засранцы, кровососы! — Игнат, стоя в глубокой бурой луже, с ненавистью принялся топать босыми ногами, поднимая веер грязных брызг. — И вас так жить заставить хотят, и заставят, заставят, попомните мои слова! Что думаешь, — Игнат простёр грязную руку в лохмотьях к одному засмеявшемуся было мужику в отороченном лисьим мехом колпаке, — не заставят тебя? Тебя уже на большее блядство склонили, уже заставили Антихриста царём признать! Признал, признал, нос не вороти! А отчего так? А оттого, что сами вы все блядуны, вероотступники, черви! Греки вам щепоть навязали, вы согласились, теперь немцы вам на шею сели, — вы согласились! Не народ, скотина! Быдло, дрянь, грязь, мрази! Мрази! — изгибаясь, вытягивая шею, тыча пальцем, надрывно гаркал Игнатка на оцепеневший народ. Он знал, что этих слов от него тоже ждут, что эти слова никого не отвратят, а, наоборот, заставят больше ценить его, святого человека, обличителя мирских пороков.

У Игната вообще сегодня легко выходило — вдохновение бурлило в жилах, слова прыгали в голову сами собой, кружения, подвывания, жесты выходили как надо: то плавные, игриво-мягкие, то напористо-резкие. Внимание толпы было намертво приковано к пляшущему, прыгающему, катающемуся в липкой осенней грязи юроду. Игнат знал, отчего у него так ловко сегодня получается — вчера он у Рогожской слободы зарезал припасённым в укромном месте ножичком мальчика-бродяжку. Этого угощения, — понимал Игнат, — хватит ему ещё на неделю, может, месяц: потом начнёт опять прибывать безразличие, тупость мысли, охладение ко всему — а ему не очень нравилось быть холодным ко всему: куда интересней было, вот как сейчас, купаться в людском внимании, забавляться этой игрой.

Игнат не видел большого смысла в этой игре, но он вообще не видел большого смысла ни в чём: чем больше проходило лет со времён морильни и Черноярского скита, тем больше Игнат убеждался, что Ирина была права: нет ни бога, ни дьявола, ни награды, ни воздаяния, ничего, кроме меняющихся, всегда очень глупых лиц вокруг. Люди вокруг были дураками, во что-то верили, что-то загадывали на будущее: Игнат — нет. Он уже понял, что не стареет, что будет вечно жить в бессмысленной веренице меняющихся лиц и не очень понимал, чем ему заниматься на этой бесконечной дороге. Можно было, конечно, сесть в лесу под деревце и просидеть так лет пятьсот в ледяном оцепенении, как в ту первую зиму, но Игнату нравилось горячее ощущение насыщения кровью: стремительная быстрота мысли, нетерпеливо дрожащие мышцы, стеклянно-ясное понимание, что и как нужно делать — всё это было очень приятно, и Игнат решил посвятить вечность погоне за этим наслаждением. Любопытно, — думал он, — а старец Иннокентий поэтому сажал людей в морильни и устраивал гари? Чем дальше, тем больше Игнат приходил к выводу — да, именно поэтому: старец занимался этим без всякой важной цели, без великого замысла, а так — из удовольствия. Ещё пятнадцать лет назад Игнат бы возмутился и разозлился, узнав подобное — он думал, что в его заточении в морильне был какой-то смысл, что это было как-то связано с его братом, подавшимся в никонианство, — но нет, старец решил его уморить в погребе шутки ради. Теперь Игнат старца вполне понимал.

Ни одного знакомого лица Грегори не нашел. :(

Ален.
Вот камеры, вот вход в паб. Вот Мари. Ален входит внутрь, Мари стоит в редкой толпе у входа, это не толпа даже, просто несколько разрозненных группок людей. Вот к ней подходит человек. Он что-то говорит Мари на ухо и... с ней что-то происходит. Что-то странное. Мари словно обмякает. Опирается на руку подошедшего мужчины и какой-то не своей, почти деревянной походкой выходит с ним из поля зрения камеры. Исчезает.

Комментарий Райконена нецензурный. Он крутит так и сяк настройки, но мужчину видно со спины. Одежда и прическа на нем абсолютно неприметные, да и сменить джинсы и рубашку - делов то... Чуть выше среднего роста, шатен, худощавый, скорее всего где-то от двадцати с небольшим и до сорока с небольшим. Вот и все приметы.

Май 1683 г.
Поветлужье
Веха 8

Супрядки в Черноярском скиту были скучные, постные, — знала Глафира, — не то что в Семидевьем, где она была ещё послушницей-белицей: там на супрядки собирались девушки из разных обителей, там обменивались новостями и сплетнями, пели светские песни (впрочем, быстро меняя на душеспасительные, как только заходила черница, — и в этом тоже была особая забава), туда и парни из соседних деревень заглядывали: тогда смех сразу удесятерялся, сыпались шутки, доходило и до поцелуев за углом, а у кого-то и до греха. В общем, весело было в Семидевьем скиту на Самотхе в керженских лесах: а здесь не то.

Глафира и выбрала-то Черноярский скит, чтобы принять там постриг, именно из-за особой строгости, святости: этот скит был вдали от людей, в верховьях Ветлуги, затерянный в лесах, и не походил на скиты, ранее виденные Глафирой, — те на первый взгляд казались просто лесными деревушками: не зная, и не поймёшь, что каждая изба — не дом, а келья. Иначе было здесь: этот скит был окружён высоким сосновым тыном с вышками, крепкие ворота сторожила мать-привратница. Внутри частокола бревенчатые кельи стояли ровно в рядок, как ульи, и всё содержалось в скучном, унылом порядке: дорожки были чисто выметены, амбары, стойла, курятник прибраны, огороды прополоты, цветники ухожены, могилы под чёрными голбцами выровнены. Все прилежно трудились, никто не смел перечить матери-игуменье Ирине, шутить над ней, как, бывало, шутили белицы над инокинями в Семидевьем, — грозным напоминанием о возможной каре служил чёрный спуск в морильню, куда мать-игуменья могла отправить исполнять страшную епитимью. Да и не было бы морильни, всё равно игуменье никто бы не перечил: она внушала трепет одним своим видом — носила плат, закрывающий всё лицо, оставляющий только щёлку для глаз, и Глафира сначала думала, что это особый обет, а вот неделю назад, когда провинилась, заговорившись с подругой, мать-игуменья (как всегда делала, отчитывая черниц) сняла перед ней плат, и Глафира впервые увидала — не лицо, а запеканку под багровой коростой, без носа, с безгубой дырой рта, с клочковатыми остатками чёрных волос на обожжённой макушке — и тут уж не столько епитимья была страшна, сколько само это лицо, и с тех пор Глафира ходила тихонько, чтобы ничего не нарушить, снова не попасть под отповедь.

Поэтому и супрядки в Черноярском были тихие, безрадостные: неотлучно присутствовала на них черница, строго следящая за благочинием, и девушки пряли уныло, постными голосами выводя песню о неизбежном конце: «терн острейшей жалости душу ми збодает». Но, однако, даже здесь находились сплетницы, готовые посудачить о новостях — тем более, что в кои-то веки в Черноярском скиту было, о чем поговорить:
— А странник тот, — склонившись к прядущей Глафире, шептала Фёклушка, — молодой, вот как мы, и на вид ничего, пригожий, — девушка опасливо хихикнула, — только бледный очень, и пахнет от него — фу, неприятно.
— Святой, должно, человек, — заметила Глафира.
— Должно, так, — согласилась Фёклушка. — Игуменья как знала, что он идёт: нас с Марьей навстречу послала. Наказала, чтоб вели сюда, даже если не захочет. Но он ничего, сразу пошёл — даже не спросил, кто мы, откуда. На дороге встретили, лесом в Вознесенское шёл.
— И чего, где он сейчас? — с интересом спросила Глафира.
— В игуменских покоях, вестимо: с матерью Ириной разговаривает, — ответила Фёкла и ткнула подругу острым локотком: — А что, поглядеть, верно, хочешь?
— Да сдался он мне, — фыркнула Глафира, опасливо скосившись на подремывавшую надзирательницу.

Дверь в прядильню скрипуче отворилась, на пороге показалась мать-ключница Марья: толстая, мясистая тётка, первая помощница матери Ирины. Перешёптывания враз смолкли, оборвалась песня; девушки потупились на пряжу. Марья обвела черниц взглядом.
— Глаша, пойдём.
— Куда? — дрогнувшим голосом спросила Глафира, испугавшись, что её ждёт новое наказание за давешний проступок.
— Пошли, кому сказано! — повысила голос Марья, дёрнув девушку за плечо. — Мать-игуменья зовёт.

Вышли из прядильни, пошли по чистой песочком присыпанной дорожке к игуменскому дому — высоким, в два яруса, палатам, куда заходить черницам запрещалось, где Глафира за три месяца в Черноярском скиту ещё ни разу не бывала.
— А что мать-игуменья? — тревожно спросила Глафира, поспевая за широко шагающей Марьей. — Я что-то натворила?
— Ничего, ничего, — успокоила её Марья, — ты ступай знай. Никакой вины за тобой нет, показать тебя только хотят.
— Кому? — слабо спросила Глафира, беспомощно оглядываясь по сторонам: Марья не ответила, но Глафира и сама поняла, кому.

Марья втолкнула Глашу в игуменские покои: молодая черница поразилась, как пышно, отлично от общей простоты и строгости скита, была обставлена горница: цветные ковры по стенам и полам, кованые сундуки у стен, шитые бисером занавеси, серебряные и золотые блюда, ларцы, братины по полкам. В середине горницы стояли мать-игуменья — со своим страшным, обожжённым лицом без плата — и странник: бледный юноша, в расползающемся по швам, с отрывающимся рукавом, пучками заячьего меха лезущем тулупчике, с босыми ногами под коркой чёрной грязи, в оборванных лохмотьях вместо портков, с проглядывающим сквозь рваньё гайтаном на груди. Выглядел странник совсем обычно, как простой деревенский парень, даже видный — высокий, широкоплечий, русоволосый, — только синюшно-бледен он был и глядел на Глафиру странно, прямым потухшим взглядом, без выражения, но с каким-то внутренним пугающим значением.

Глафира вздрогнула от этого взгляда. Она не понимала, зачем её сюда позвали, зачем выставили напоказ перед этим странником. Ей стало жутко: захотелось закричать, броситься вон, — но Марья цепко ухватила мясистыми руками девушку сзади за плечи, шепнула в ухо: «Не бойся, потом спасибо скажешь». Мать-игуменья оценивающе оглядывала на перепуганную Глафиру, а затем обернулась к страннику, искривив в подобии усмешки дыру рта в розовых шрамовых стяжках:
— Ну, давай, приступай.
— Чего приступать-то? — хрипло откликнулся странник, не сводя с Глафиры взгляда.
— Чего-чего? — насмешливо передразнила его игуменья. — Или не знаешь, чего с девками делают?
— Так ты хоть нож дай, — обернулся к ней странник. — Не зубами ж мне её грызть.

От этих слов Глафира забилась в руках Марьи, приподняла враз налившиеся неподъёмной тяжестью руки, боясь даже закрыться ими, закричала: Марья тут же перехватила её одной рукой поверх ключиц, второй плотно и душно залепила рот.
— Фу ты, какие мы нежные, — со странной игривой ласковостью ответила мать-игуменья страннику и достала из сундука богато изукрашенный нож. Глаша почувствовала, что ноги её не держат; по бёдрам горячо потекла моча; весь качающийся, плывущий мир собрался на ужасной фигуре оборванного странника, с ножом в руке подходящего к Глафире: в нос ей ударил земляной, трупный, каловый смрад. Игуменья схватила руку девушки, вытянула её, завернула рукав; Глафира рвалась, выла в шершавую ладонь Марьи, а та, крепко и жарко прижимая бьющуюся инокиню к себе, только повторяла: «Ничего, ничего, никто тебя не убьёт».
— Не бойся, Глашенька, не бойся, — вторила ей мать-игуменья, — мы сейчас только немного возьмём… давай, — обернулась она на стоящего рядом Игната, и тот коротко, без замаха всадил нож девушке в живот.
— Ты чего, дурень?! — ошеломлённо закричала на Игната игуменья, видя, как тот раз за разом всаживает нож охающей, бьющейся в руках ключницы девушке в живот, под рёбра. — Ты черницу мне зарезал!

Но Игнат не слышал: он жадно распарывал ножом чёрное одеяние на окровавленном животе инокини, потом, бросив нож, обхватил руками за бока, припал губами к ране, принялся жадно слизывать кровь с живота девушки. Марья отпустила Глафиру: та, надрывно крича от боли, повалилась на пол вместе с Игнатом, который сосал кровь из раны как младенец молоко.
— Дурак! — закричала игуменья. — Ничего не умеешь! Вот как надо! — она присела рядом, подобрала нож и, умело перехватив вопящую, бестолково дёргающуюся Глашу за остренький подбородок, принялась деловито вспарывать ей глотку. Девушка захрипела, засвистела перерезанным горлом, хлынула кровь: к ране сразу припала безгубым ртом игуменья. Увидев, как обильно льёт кровь из горла, метнулся туда и Игнат, отталкивая игуменью, стремясь сам припасть к ране. Глафира сипела, булькала кровью, дёргалась в агонии.

— Ступай, ступай! — зло подняла голову игуменья на столбом застывшую Марью. Ключница безмолвно вышла, закрыла за собой дверь. Игнат, стоя на четвереньках у живой ещё инокини, глотал толчками льющуюся из перерезанных сосудов кровь.
— Какой ты… дикий, — со странной нежностью сказала игуменья. — Дай хоть в блюдечко сцежу, — но, вместо того, чтобы доставать блюдечко, принялась стаскивать через голову чёрное монашеское одеяние, открывая тёмно-бурую, будто колбасную, сухую корку кожи с пожелтелыми пятнами, угольно-чёрными язвами.
— Э, ты чего? — стоя на четвереньках, обернулся на неё Игнат, утирая тыльной стороной ладони рот.
— Чего-чего? — зло передразнила его игуменья. — Ты нос-то не вороти, издохлец! Был бы у меня нос, я б тоже от тебя воротила! Сам тоже, чай, не красавец: вон синий какой! Хорошо хоть, на вонь твою мне всё равно: одну гарь чувствую. Ничё, — смягчившись, сказала она, — там внизу обожжено немного, ничё.
— Э, ты куда! — с ужасом выкрикнул Игнат, отползая по полу прочь от Глафиры, которая всё втягивала воздух конвульсивными сиплыми вдохами. — Ты чего! А ну слезь! А ну!…

—

— Это что у тебя, первый раз был? — спросила игуменья, прижимаясь к Игнату горячим, шершавым как древесная кора, шелушистым боком. Они лежали на кровати в игуменских покоях: труп Глафиры всё так же лежал посреди горницы у двери.
— Не, — мотнул головой Игнат. — Я до этого ещё воеводу в Ветлуге убил. По темечку кочергой тюкнул, — Игнат глупо хихикнул от переполняющей, приливами ходящей по телу горячей радости, бодрой ясности мысли, трепещущей силы в мышцах.
— А, так это ты был? — заинтересованно поднялась на локте игуменья. — Я думала, это Иннокентий его кончил.
— Ты его знаешь, что ли? — спросил Игнат.
— Кто ж его не знает… — откинулась на перину игуменья, потягиваясь: — Старец наш человек по округе известный…

Игнат смотрел на бумажно-белое тело Глафиры, с раскрытой, как у мясной туши, глоткой, с задранным до груди рваным подолом, бледными ляжками, сукровистыми ранами на плоском животе.

— Я ещё пойду, — показал он на труп и взял с тумбы нож на медном блюдце, — подкреплюсь. Где ещё можно разрезать, чтобы нацедить?
— В паху попробуй, — не поднимаясь, пусто глядя в потолок, ответила игуменья.
— Ага, — сказал Игнат, поднялся с кровати и голый пошёл к трупу, но остановился на полпути. — Ирина! Ирина!… — обернулся он на игуменью, — а как, вот что мы делаем, насчёт Бога?
— Бога нет, — безразлично, будто речь о гвоздях в лавке шла, ответила игуменья.
— Как нет?
— Вот так.
— А что есть?
— А ни черта, Игнашка, нет. Ни Бога, ни дьявола, ни чертей лысых, ничего, — игуменья не поднималась, неподвижно уставившись глазами в сукровистой запёкшейся корке на потолок. — Труп вон есть. Угощайся.
— Ага, — сказал Игнат, повернулся было к мёртвой Глафире, но снова обернулся: — Ирина! А тебе каково так, в Бога-то не веря, в скиту жить?
— А только так и надо, — лениво ответила игуменья. — Видишь, в каком достатке я тут живу? Делай, как я, тоже горя знать не будешь. Научить тебя?
— Ну, научи… — не оборачиваясь, ответил Игнат, уже присевший рядом с трупом.
— Плату потребую…

—

Через месяц, в хмурое, пепельно-серое июньское утро Игната провожали всей обителью: инокини выстроились у ворот чёрной кучкой, просили благословения. Игнат знал, что такое будет, и с готовностью играл роль: поднимал два скрещённые пальца, благословлял черниц, произносил слова, которым его научила мать Ирина. У ворот она его задержала.
— Ты ещё не расплатился, — глухо донёсся её голос из-под чёрного плата.
— Я думал, я уже достаточно отдал, — ответил Игнат.
— То было за угощение, а за учёбу плата ещё за тобой.
— Что же тебе ещё от меня нужно? — насупился Игнат.
— Не знаю, — сказала игуменья. — А что у тебя есть? Хочешь, отдай крест.
— Как же я буду без креста? — спросил Игнат. — Нет, креста я тебе не отдам. Вот это возьми, — и он протянул Ирине лестовку, подаренную Алёнкой.
— Девица сделала? — заинтересованно спросила игуменья, близоруко поднося лестовку к прорези в плате.
— Невеста была, — бесстрастно откликнулся Игнат.
— Оно и лучше, что отдашь, — заключила Ирина. — А теперь иди. А я тебя с этой штукой где хочешь разыскать сумею: вдруг понадобишься.

- Минни как вы мне напоминаете одного Шерифа. Ален. Давай рассмотрим все возможности. Мари в беде и не может уйти в сон. Мари в беде и не видит смыла уходить в сон ,так как злодей это делает лучше. Мари прямо сейчас проводит какую-то суперважную встречу. Мари за кем-то следит и не может отлучиться. Мари стала невидимой и неосязаемой. Наверное есть еще какие-то варианты но они не приходят мне на ум. Поиски привели нас в Дом Сна. Мари не в Нави. Я знаю только одну связь Дома сна с явью, лифт в Нью-Йорке. Есть еще какие-то идеи?

Роберт `Злой` Моттар

Звук вырывается — тонкий и изломанный, похожий на крик раненного оленя, на стон. Слуги смолкают сконфуженно. Ты видишь страх и стыд в их взглядах. Кто-то пытается начать разговор о чём-то, чтобы разбить гробовую тишину, но его робкая попытка разбилась о тишину сама. Все молчат.

Не помнишь в деталях, как закончился тот праздник и не имеешь желания вспоминать. Ты счёл за лучшее уйти, остальные тоже не засиделись на долго. "Песня" не прибавила тебе друзей, но страх и подозрительность в твой адрес сменились смесью стыда и сочувствия. Все стали вежливы. И далеки.

Нельзя всё же сказать, чтобы судьба совсем не улыбалась тебе — следует лишь заметить, что улыбка её была по большей части крива: ты не нашёл друга, но "друг" нашёл тебя. Вот, что случилось, когда прибыл капитан Конан.

В садовых перчатках и с лопатой ты приводил в порядок клумбу в саду, когда кто-то хлопнул тебя по спине.

— Сет меня подери! Моттар!!! Старый болван!

Ты знаешь этот голос по спорам на кафедре, спорам на улице, спорам у тебя дома, спорам у него дома, спорам в парке, спорам по дороге на работу. Профессор Георг Бэрринджер. Историк. Египтолог. Коллега. Твой вечный научный оппонент. Оборачиваешься. Он совсем не изменился. Красная рожа, злые бакенбарды. Только чуть более пустые и бешеные стали серые глаза. И шрамы на запястьях — от кандалов.

— Ахахахахаха! Как ты тут оказался? Ну? Чего молчишь, старина?

Не понимая местный менталитет, Карина и не думала вмешиваться. Девушка слушала, отмечая, что беседа не особо приводит к результату. Вопросы Грегори не были типичными и тот явно преследовал какие-то цели. И неизвестно, увидел ли желаемый результат или же нет. Тем не менее, что-то его еще держало в магазине.
В целом, пусть лавочка и оказалась бутафорской, не факт, что сам владелец оной не сведущ в магии вуду.
Занимательным выглядело и упоминание барона и Мари. Действительно, могло быть и совпадением. В конце концов, мало ли кто еще из сноходцев мог знать барона и в случае чего наведываться за расспросами в места, подобные этим. То есть, даже если продавщицы и обычные люди, которые абсолютно не в теме, могли упомянуть особо набившие оскомину имена. Или же просто первое, что на язык подвернулось, из того, чем бомбардировали их мозг ранее.
Вирель вот счел беседу бесперспективной? Она кивнула французу, оставаясь пока внутри.
Грегори продолжил свою линию, увы, ни капли не понятную Карине. Особенно в том месте, где мужчина собирался внезапно исчезнуть.
- А... - вырвалось недоуменное.
Без предупреждения можно было истрактовать как угодно, включая и то, что его также похитили. Но даже без настолько мрачных вариантов... Реакция девушек? Действия, которые они предпримут в связи с этим?
Хороший повод занервничать. Как бы там ни было, лучше попытаться убить одним выстрелом двух зайцев и попятиться к выходу. И мотаешь с одной стороны, и следишь за реакцией - с другой. Удобно задом ходить, однако.

- Ну в какой-то мере. Просто наша подруга была в некоторой степени неживой. Как и я например.

- Ален, ты больше всех общался с Мари, вы говорили про ее прошлое? До того как она стала барменом? Могли ли остаться там враги? Могло ли быть так, что то отвращение, которое Мари испытывала к своему бару вызвало неутолимое желание немедленно сбежать. И последнее. Когда ты входишь в сон, что происходит с твоим телом? Потому что у нас с Кариной и у Мэри, от него не остается ничего. Если она заснула и попала в сон, то это и должно было выглядеть именно так.

Англичанин протянул руку, зажав трость под мышкой, череп с нее неприязненно уставился на Евгения. Ладонь мужчины была теплой, сильной, и сухой, но сдавил он руку Евгения совсем не сильно. Ровно настолько, насколько это было нужно.

- Очень приятно, - сказал он, - очень приятно, молодая леди. Если хотите, просто, чтобы вам не таскаться, я посторожу тут тр... тело, пока кто-то из Уголка не подойдет забрать его. Или помочь вам донести?

В руках его откуда ни возьмись появился конверт. Нет, не появился. Он там и был. Серый плотный конверт, с какой-то символикой в углу.

- Я забыл представиться, - сказал англичанин. - Меня зовут Эверетт Лофтус-Чемберлен, и я представляю здесь адвокатскую контору Рабинович, Штейнгауз, Коган, Леви и Лофтус-Чемберлен. Хотя наш головной оффис и находится в Лондоне, мистер Гилель был нашим клиентом. Одним из лучших клиентов, как, впрочем, и мистер Браун. Так вот, доктор Гилель оставил завещание на тот случай, если его существование в этом скорбном мире прервется. По завещанию я должен был найти вас обоих и вручить вам бумаги.

Адвокат извлек из конверта отпечатанные на принтере листы, с той же символикой, что была на конверте. Протянул бумаги Саманте и Евгению.

- Извольте расписаться здесь в получении. - И протянул дорогую перьевую ручку.

- Спасибо, - ответила пришельцу, или пришельцам, Вероника без тени иронии. С их точки зрения - это земляне были гостями на территории астероида, и они были вполне доброжелательно настроены. Вероника не уловила ни тени агрессии или высокомерия чужаков, воспринимающих землян чем-то вроде инфузорий или подопытных мышей.
- Кажется, они искренне уверены, что причиняют нам добро и наносят пользу, - пробормотала она вслух.
- Я была бы рада взаимно сказать вам: Добро пожаловать в Солнечную систему! Добро пожаловать в Сон! Но воздействие, которое вы невольно или намеренно оказываете на обитателей планеты Земля, приносит им вред. Делает их мертвыми, с нашей точки зрения. У людей нарушается естественный обмен веществ, они становятся похожи на тела, подвергшиеся разложению. Они не могут адекватно передвигаться, говорить и действовать. У подавляющего большинства из них нарушщена функция самостоятельного мышления и речи, а также, насколько мне известно, индивидуальная воля и спорсобность к принятию решений. Мы таких индивидов называем "зомби" и не можем считать полноценными людьми. Вы знаете об этом? Мне кажется, вы не имели цели причинять им вред. Вы это называется "родиться"? Зачем вы "помогаете родиться" тем, кто этого не просит? Мы тоже хотим знать о вас больше, чтобы избегнуть непонимания. Может быть, нам будет удобней общаться, если вы явитесь в материальной форме? Можно вас увидеть?

"Что ты такое" - теперь этот вопрос в собственной голове слышит каждый. Это не голос. У него нет тональности. Это не картинка. У нее нет цвета. Вы просто знаете, что это пришло извне вашей головы и не по вашей воле.

Вот с уверенностью у Грегори были проблемы. Наверное дело было в том, что снаружи он выглядел как успешный брокер, а изнутри был маленьким мертвым мальчиком.

Джо поднимает руку и открывает шлем. В глазах ее пляшут чертики.
- Вы слишком серьезные, ребята. Я вас разыграла. Здесь можно дышать или можно не дышать, короче, как я говорила: если бы был вакуум, нас бы унесло вместе с воздухом из Дома. Посмотрите на Алена, если мне не верите.

Ален, действительно, стоит без скафандра и ему это абсолютно не мешает.

Новости Артизии.

По просторам большого поместья неторопливо прогуливалось два пожилых мужчины облаченное в традиционное одеяние членов Синадриона, они проходили мимо фонтанов, мимо увитых плющом беседок, но их разговор был весьма далек от философских диспутов или обсуждения истории человечества, видные сановники говорили о политике друг с другом, словно не обращая внимания на вьющиеся вокруг них записывающие устройства.

- Дорогой друг, я всецело согласен с вашим выводом о снижении влияния как Ордена, так и Иерархии Телима в десяти сестрах, но утверждать что они раздавлены все же преждевременно.

- Ну надеюсь по поводу Иерархии вы все таки согласны? У Бене Тлейлаксу не осталось ни друзей кроме Федора Розенкроффа, ни даже какой то собственности в секторе. Одна станция «Колесо Ксанфа» на орбите Пелагеи и все…насколько я знаю у сектора даже нет своего координатора и местные мейшейхи, сколько их там еще осталось, не представлены в Совете мастеров…

-Тут пожалуй соглашусь. Конечно такая ситуация не слишком полезна для Иерархии…

-Но полезна для Дома Розенкрофф!

- Несомненно! Тлейлаксанцы обычно любят делать ставки сразу на нескольких союзников, а доверяться всецело одному претит самой их натуре…но после фактического опустошения Кайо никаких иных вариантов у них нет.

- А вот с Общиной иное дело.

-Не на столько, не на столько... как вам кажется мой друг. Да, Дом Лунмарк традиционный союзник Общины в секторе сейчас переживает не лучшие времена, другой их союзник я имею ввиду Дом Торн подвергся безусловной каре...

- И это доказывает…

-Ничего это не доказывает. Есть еще дружественный им Дом Центавр, есть вполне лояльный к ним Дом Инверзеннон…

- Только вы забываете что два сильнейших дома сектора отнюдь не их друзья. Дом Розенкрофф выпалывает ростки влияния Бене Гессерит где только может, а Дом Фордж следует своей традиционной политике везде продвигая интересы своего патрона –Космической гильдии. В частности, говорят что он уже почти вытеснил влияние сестер на Новом Центавре, направив для прохождения службы туда значительное число своих агентов! И неизвестно что думает Валериан Центавр и кого нынче предпочитает гессериток или гильдийцев..

- Ну это громко сказано, все знают что экспедиционный корпус центавриан на Кегаре сопровождает множество сестер...может быть герцог просто решил диверсифицировать свои службы, отдав внутренние - агентам гильдии, а внешние - сестрам?

- Ну возможно, но ты же не будешь оспаривать что звезда Общины в секторе закатилась?

-Да, с этим трудно было спорить и раньше, но эта неделя крайне неудачная для сестер. Влияние и последние оплоты сестер на Наттре уничтожены бандитами предположительно связанными с харконеннами, на Эдеме шириться и растет недовольство коренных жителей против Общины, умело подстегиваемое публикацией секретных документов из архивов оно еще долго будет аукаться сестрам. Можно констатировать, что Бене гессерит проиграла Бене Тлейлаксу тайную войну в секторе и теперь пожимает плоды…

-Но не это самое главное. Вы видели что происходит на Тудуме, это вторая планета системы Прогрессум. Там давно располагалось небольшое аббатство «Воля Сарии»..

- Располагалось? Не хотите ли вы сказать…

-Нет нет, не до такой степени но весьма близко к этому. Дом Фордж явно не боится испортить отношения с Общиной и берет быка за рога. В начале недели Аббатству был выставлен ультиматум, сестры должны покинуть владения дома Фордж или быть уничтожены как преступницы. Сестры пытались апеллировать и сопротивляться давлению, но тщетно. Герцог Андреас заявил, что в течении недели все гессеридки должны покинуть его владения только с тем что смогут унести в руках, ибо все что нажито за счет народа форджа должно этому народу и вернуться.

- Ииии?

- И Община согласилась…хотя какой у них был выбор, в данном случае закон и решение комиссии по вере Ландасраата говорят в пользу герцога и это не говоря уже о чудовище Форджа...

Громада невообразимо огромного корабля встала на низкой орбите прямо в зените прямо над «Волей Сарии», буквально закрыв аббатству диск солнца, чудовищная угловатая тень непонятно как удерживающаяся на низкой орбите, а не рушащаяся вниз казалось карой божества нависшей над несчастными. А на всех частотах пел…кричал…выл…странных хор голосов. Звук доносился из каждого динамика в аббатстве, из каждого громкоговорителя и даже наручного переговорника, забивая все частоты, вызывая, если не головную, то зубную ноющую боль:

Вы - злоооо...
Вы - вреееед...
Вы - ложжжь...
Вы - лишние ззздесь...
Это больше не вашшша земляя...
Убирайтесссь...
У вас есссть стандартная неддделя.
Одииин транссспортник... маааленький...
Только личные вещщщи...
После этого вы вспомните венпортов...
Шшшутить нельзззя - Джозззеф не был шшшутником...
Мы ссслужим верно...
Мы не подведеммм...
Подарите нам рааадость - ослууушайтесь нассс..."

-Кхмм…серьезно. Нет конечно странно было бы ждать от Гильдии доброты к сестрам, но все таки это как то излишне сурово.

- Герцог Андреас подозревает причастие сестер к атаке на Прогрессум и к произошедшему только что мятежу простонародья.

-Неужели жители Прогрессума восстали против своего обожаемого лорда?

- Ну не все, знать и средний класс по прежнему всецело поддерживают правление герцога, но вот среди рабочих нефтяных полей, рудных карьеров и подёнщиков его популярность сильно упала. Если раньше их недовольство гасилось деньгами и бесплатными раздачами всевозможных товаров, то теперь это видимо невозможно. И не сказать, что бы восстание было таким уж обширным, но чашу терпения герцога Андреаса оно явно переполнила. Он явно возлагает ответственность за разжигание вражды среди черни на сестер. Так что как только на Прогрессуме запылали первые очаги восстаний он отказал сестрам в доступе в свой лен.

- Интересно, что предпримет Община?

-Бене Гессерит всегда платят по счетам, это все знают. Но думаю у них есть куда более серьезный повод для неудовольствия и дал им его совсем на Дом Фордж.

- А кто же? Что может сравниться с выдавливанием целого аббатства с планеты где оно располагалось века?

- Открытое нападение на центральный монастырь сектора подойдет?

-Неужели? Это невозможно!

-Ну не совсем нападение, но очень и очень близкое к этому деяние. Флот Дома Розенкрофф уничтожил четыре боевые станции класса «Обсервер» и высадив десант взял под контроль большую часть земель принадлежащих монастырю «Голос Анирул»!

- Не может быть! Это же преступление, это же просто пиратство!

- Дом Розенкрофф думает инчае, судя по всему его вдохновила акция проведенная несколько месяцев назад против преступников из числа видных функционеров ОСПЧТ на Базе Джелал. Канцелярия князя Федора распространила следующее заявление.

«Десяти сестрам и всей Империи обращаю я свой голос.
С великий тревогой и грустью, я вынужден был отдать приказ о проведении дознания в отношении действий Ордена Бене Гессерит в секторе десяти сестрах. Вельми скорбно для меня это решение, осознаю я недовольство многих грядущее, но долг мой непреклонен.

Орден не раз игнорировал обращения знатных владетелей сектора о том, что местное отделение общины стало прибежищем для пиратов, преступников и мятежников всех мастей. Увы Капитул на Валахе 9 и лично Верховная преподобная мать за делами своими важными не удостаивала ответом скромного князя из многочисленной аристократии человеческого рода. Много раз мы просили провести справедливое расследование, но увы все было тщетно. Как всегда, скрытые покровом тайны сестры предпочитали отмалчиваться, а пиратские корабли продолжали прятаться за границами территорий Ордена, разыскиваемые преступники ускользали от имперского правосудия на монастырских землях и туда же утекали капиталы коррумпированных чиновников и преступных синдикатов со всего сектора.

Мы дома десяти сестер не можем больше терпеть подобное и потому возьмем правосудие в свои руки. Пристрастно обыщем монастырь с низу до верху и исполним закон! Клянусь Создателем, ни Дом Розенкрофф, ни иные участвующие в операции не имеют намеренья присвоить себе не земли монастыря, ни имущества, ни даже жалкого соляри из его сокровищ. Ни одна сестра или послушница не пострадает и ничье достоинство не будет задето!

Клянусь честью своей и родом своим, мы пришли туда только для восстановления справедливости и сразу после ареста разыскиваемых преступников покинем Монастырь, компенсировав все беспокойство нами причинённое. Порукой тому слово мое и слово оружейных мастеров Гиназа, коих я призвал как гарантов чистоты моих намерений! Мои корабли не были должны сделать ни одного выстрела и если бы их не обстреляли боевые станции непонятно зачем установленные у монашеского приюта так бы и было, однако даже в ответ на нападение мои подданные пользовались только высокоточным оружием и не нанесли ущерб не одному мирному объекту.

Мы просим всех понять действия Домов десяти сестер, кои сделаны не по злому умыслу, а лишь об исполнении закона радея.»

- Красиво написано...но…

- …Но так или иначе это пощечина Ордену, а он относиться к таким вещам крайне плохо. Такое еще могли стерпеть от сардаукар или гвардии Великого Дома, и то если бы монастырь располагался на его землях…а тут…

- Федор Розенкрофф ведет себя как владелец сектора забывая, что ему еще далеко до этого статуса. И многие это понимают, как мне рассказали- Великие Дома Алман и Боро уже подали заявку в комиссию по канли с требованием признать их защитниками интересов Бене Гессерит, а в случае отказа Дома Розенкрофф отозвать свои корабли и полностью компенсировать ущерб, нанесенный сестрам, признать законность их требований и объявить Канли Дому Розенкрофф.

-Будем надеяться князь Федор знает что он делает, до этого момента он оставлял впечатление весьма сдержанного и разумного правителя…

- Значит, - сказала Джо, - твоя тушка там и находится. Это недалеко от географического моего месторасположения сейчас. Хочешь, мы и тебя подберем с Грицем, или останешься спать?

Она задумалась. Потом добавила:

- Когда Вероника лежала в лаборатории АНБ и спала долго - несколько недель по ходу времени Яви, ее тело начало становиться прозрачным. Я сама не видела, но Муди сотоварищи очень сильно намочили штаны от ужаса, особенно Муди, и перевезли ее из неизвестного мне убежища во Флориду, в еще более законспирированное убежище. Понять, что с ней происходит, они не могли, но Вероника проснулась и все прошло. Это первый факт. Мы можем, как минимум, через определенные точки, проникать в Сон в теле. И выходить из него. Иначе как бы наш непутевый братец Грегори летел бы в самолете в моей компании. Это второй факт. Надо будет после того, как мы разберемся с коварными сайлонами, порыть землю в этом направлении. Может быть, по крайней мере, для нас, попадать в Сон из Яви можно проще, чем ложась на подушку.

Макнеферра

Монеты с пенткаклями на обороте журчат золотым ручьём и превращаются в курсы повышения квалификации для врачей, в самих врачей, в здания Дома Жизни, в народное просвещение, в сеть здравпунктов на юге, в бесплатную вакцинацию, в безопасное будущее. Превентивные меры в отношении геморрагической лихорадки оказались так быстры и успешны, что это вызвало настоящий подъём в медицине. Не говоря уже о том, что в Египте не умер от этой болезни ни один человек. Это пик вашей медицинской науки и практики. Греки бы сказали - акмэ.

Одновременно с успехами в здравоохранении вы совершили прорыв в правоохранении: Язеф заколот у себя на вилле и сожжён в пустыне гигантской линзой. Его маленькая горная рудодобывающая империя национализирована. За голову преступников теперь дают награду и головы везут в главное управление Дома Порядка доверху гружёными обозами, как арбузы на рынок. Не все их можно опознать, на пунктах поощрения гражданского сознания, которые учредили по случаю новой политики, страшные давки — гибнут люди, иногда вспыхивают и драки на ножах. Вы подозреваете, что египтяне кое-где перегибают палку, а у многих народных защитников и у самих узнаваемо преступные рожи, но, по отчётам правоохранителей, бандитов в последние годы поубавилось.

Следствие по делу городов-призраков пришло к страшному открытию: маги и монетный двор действительно похищали людей и продолжают это делать — в этом они сознаются не скрываясь, всё ради государственного блага. Но Аполлонополь и Гелиополь опустошили не они! Если говорить точнее, не только они. По их словам это сделал или сделала, или даже, точнее сказать сделало... Петрушка. Так они называют существо, живущее в глубинах Нила. Рассказывают об огнях, поднимавшихся над водой по ночам. О людях, что в полусне поднимались со своих кроватей и, бормоча о "снах в глубине", брели к воде. Об улыбающихся глазах на огромной зелёной голове, покрытой ряской. Следователи допросили выжившего из Гелиополя, что скрывался в храме Анубиса, молясь о спасении в ином мире. Он боялся, что после смерти его душа не отправится в подземное царство — что она отправится на дно реки, за то, что он посмотрел в глаза чудовищу. Безумец рассказал, будто оно шепнуло ему, что-то в духе "беги играй". На вопрос, как именно оно шепнуло, он ответил: "В УМЕ!!!" Следователи подозревают, что маги сфабриковали этот миф для оправдания геноцида. Маги каются, что порой воровали одного-двух — ради развития отросли! Но главная опасность не они, а ужас из глубин! Они спекулируют, что его зарождение могло вызвать падение метеорита в прошлом веке.

Тайная слежка за магами тем временем выявила и иные факты. Они не только занимались незаконным превращением невинных египтян в деньги. Маги наладили трафик рабов в Грецию и даже создали ради этого небольшой флот! Чтобы избежать столкновений с правительственными кораблями, они ещё при Солхотепе возвели город-порт Аркх-Гхост далеко на северо-западе на безлюдном североафриканском побережье, а их суда доставляли рабов не в саму Грецию, а на перевалочный пункт в италийскую греческую колонию! Вся эта операция работает уже не один десяток лет и до сих пор функционирует. Разработка высокопоставленных магов привела и к более жутким открытиям: как известно, простые египтяне не могут хоронить себя в мастабах и пирамидах — обкладываются камнями или просто лежат в песке — маги воровали их тела. Есть свидетельства, что трупы некоторых египтян воровали ещё при жизни. Магам хватало наглости документировать это всё и проводить через бухгалтерию, эти тела там значатся как "материалы эксгумации для медицинских исследований". Стало известно, в чём именно заключались медицинские исследования: пока честные немагические врачи рисковали на юге своими жизнями в схватке с Эболой, их волшебные коллеги изобрели некромантию, провели серию успешных опытов и готовятся поднять единовременно целую армию мертвецов. На вопрос о том, зачем они это делают, задержанные по делу "О незаконных захватах трупов" маги признались, что для защиты Родины. Возможно, маги-рабочие и простые служащие этого мрачного производства действительно в это верили. Некоторые из захваченных ссылались на тайный приказ фараона, сотрудничество с "Сириусом". Застать врасплох руководителей проекта не удалось. Где они находятся в настоящий момент неизвестно.

Вышел в рукописный тираж трактат "Тактика ведения современных войн". Это выдающееся произведение военной мысли было создано в условно мирное время, но ценность его для современников и потомков очевидна уже сейчас: такой военной доктрины доселе не знал Египт. Это новое слово в ведении наземной войны.

Великому Совету Домов поручена разработка нацпроектов. Скрипят стилусы и тугие чиновничьи умы. Работа начата!

- Е...ть, - сказала Джо, когда это увидела и выслушала, - когда речь заходит о том, чтобы натянуть кому-то задницу на гланды, я всегда за. Кстати, как я тебе брюнеткой?

Она повернулась кругом, чтобы Вероника могла оценить.

- Вначале сменила цвет, чтобы пробить непробиваемую тупость Грегори, но потом мне понравилось. Я бы для начала двинулась в Явь, чтобы пособирать инфу про этих Триллинга и Спицера. Доступ в нет отсюда тоже есть, но из Яви надежнее. И про этот астероид, а потом потеребим папу, или сами туда отправимся и наведем шухер. А Алена можно вырвать из объятий любви всей его жизни: жизнь ему предстоит долгая, успеет еще потрахаться вволю. Как вам, дамы, такой план?

- У меня это получается гораздо хуже. Я это к тому, что в Яви нужны деньги. А у нас с тобой как я понимаю их нет. Ты сможешь их создать?

- Это Арни, - сказала Карина, - я его создала чтоб не скучно было. Не слишком многословен, зато эпичен.

Она улыбнулась.

- Я, кажется, так и не спросила тебя, как ты сбежал оттуда. Был большой тарарам. Я уже лежала куском мяса: без рук, без ног и без языка. Кормили меня через какую-то хрень напрямую в желудок, я даже не чувствовала вкуса пищи. Потом в один прекрасный день началась стрельба. Пару выстрелов. Но, кроме выстрелов, было еще что-то очень странное. Все дрожало. Мне стало жутко. Я так не боялась, когда этот ублюдок ампутировал мне руки. Словно нечто ужасное случилось. Потом открылась дверь моей комнаты и вошел такой благообразный старенький... дедок такой, лет шестидесяти, с бородкой. Ухоженый такой, интеллигентный. Что твой профессор. Он точно был в теме потому, что спросил у меня, как давно я хожу в Сон. И ответ понял, хотя говорить без языка я не могла уже. И он сказал мне, что с моим телом там, - Карина мотнула головой в неопределенном направлении, - нечего делать. Что мертво, то мертво. И предложил мне умереть, чтобы перейти жить только во Сне. Меня какими-то лекарствами пичкали в подвале, я даже умереть не могла и не хотела, но он как-то до меня достучался. И я согласилась. Только он условие одно поставил. Сказал, что всех подонков в этом доме вычистил, но, я чтобы приглядывала за местом. Вдруг он не всех нашел, если кто появится, чтобы я его позвала закончить работу. Прикольный такой. С тросточкой. Я думала, черт. Черт вроде, хромой, но этот не злой. Вот я теперь и приглядываю. Хотя никто не вернулся.

Ален поднчлся навстречу вертолету, но тот уже садился прямо во двор. За штурвалом сиднл самый настоящий Шварценеггер, только не такой, как сейчас, а молодой совсем. Примерно такой, каким он снимался в "Терминаторе". На подлетающнго доктора Арни даже не посмотрел. И головы в его сторону не повернул. А рядом с непобедимым Т800 сидела роскошная брюнетка в красном. Она помахала доку рукой. Ногти тоже были с кроваво-красным маникюром. Брюнетка улыбнулась.

Мари, Грегори и Джо с земли тоже все это видели, поскольку геликоптер теперь был почти на уровне человеческого роста.


Получатели: Грегори Малков.

Вихрь, поднятый лопастями, совершенно не сносил доктора Виреля, но ветви деревьев гнулись, как род ураганом. Полозья коснулись асфальта и винт начал крутиться медленнее. Брюнетка в вызывающем красном платье и красных лодочках на шпильках ловко выскочила из кабины и направилась к стоящим на земле.

Хат-Х☼р

Место падения метеорита определили по выброшенным на берег крокодилам и по большому искусственному карьеру, который там образовался. Смотреть с его обрыва на дно, где шумит и вращается тёмная вода, было страшно и головокружительно. Нырнуть туда немыслимо, но приятно думать, что там, под свинцово-серыми водами, лежит, надёжно укрыт ими, подарок Ра. Вы с Атумом отошли от берега и завели беседу о воссоздании Великого Крематория. На твоё замечание о том, что есть время взрывать крематории и есть время их собирать, Атум выразил радостное согласие взяться за работу: пришло второе время!

Написав по обыкновению писем и отдохнув, ты взялся за дела государственные: пора было седлать слонов на войну с номархами-разбойниками! Долгие десять лет вы выслеживали и ловили их, когда они осмеливались высунуться из городов-крепостей, а бывало и так, что штурмовали сами крепости. Много было брошено катапультами камней в строптивые стены и много мечей затупилось и вышербилось о неразумные головы врага. Казалось, войне с номархами не будет конца. И всё же, ты перебил их всех до единого. Память о них развеялась, как пыль после песчаной бури. Над горизонтом истории сверкает лишь нестерпимая чистота ясного и простого абсолютизма: с дворянами, мелкими коммерсантами, кустарным производством, реликтами феодального права на новой основе — феодалом теперь стал не наследный хозяин нома, а чиновник-дворянин, контркатный военный и жрец. И сам фараон — богатейший и первейший из феодалов.

Германцы живо откликнулись на предложение приезжать за копеечной недвижимостью и в Александрии возникла "Немецкая Слобода" — район свободных иностранцев. Они называют город Alexburg, живут в Häuser, молятся Wotan. Чтобы заманить их пришлось дать всякие вольности и пока у них не жизнь, а сказка: они не платят налоги, не подчиняются никому кроме самого фараона, освобождены от принудительного владения котами и воинской службы, не могут быть по обычаю убиты за что-нибудь, а только через суд. Им нравится такое положение дел и они продолжают прибывать. Германцы занялись у вас привычными для себя на родине делами: мелкоремесленным производством, торговлей и войной. Они уважительно относятся к египтянам, зато, пользуясь вашей защитой, используют немецкую слободу как заморскую военную базу для налётов на Синай.

- Вуаля! - ручки вверх, вывернутые ладошки в сторону и лёгкий поворот на одной ножке. - И снова бонжур, господа! Никаких проблем. Должна вам сказать, свобода удивительна. Я не вижу стрых бутылок, не драю стеклянные бокалы, не вытряхиваю эти мерзкие пепельницы, за это можно было и кое-чем рискнуть.

Она оглядела пространство в котором оказалась, темнота не давала рассмотреть лица присутствующей троицы, зато с экрана отлично был виден мультяшный пингвин оптимистично возвещавший: "...ради великой цели можно и жизнь отдать...чужую разумеется".

- Оу, никак не ожидала, что свой первый день на свободе проведу за просмотром мультфильмов. Неужели, это то, что мне так отчаянно хотелось. Вы нашли собственноручно созданную проблему? Я о Пингвине.

Хат-Х☼р

В Александрии ты созвал консилиум врачей со всего Египта — небывалое по размаху мероприятие, его посетили даже двое каких-то греков: Аристотель и Гиппократ. В ходе трёхдневного диспута был выработан ряд мер по борьбе с инфекционной бедой: о способах лечения и вакцинации договориться не удалось, но ужесточили карантинные действия и гигиену. Людей стали просвещать о том, как передаётся гепатит, развеяли мифы о том, что это благословение Сета, о персидском проклятии. Теперь египтяне чаще моют руки, осторожнее обращаются с кровью, избегают контактов с заражённым и стараются быстрее обрабатывать травмы кожи — ворота инфекции. Всё это хоть и не повергло болезнь, но сдержало её напор, а также на время взрастило в народе Египта осознанность и медицинскую культуру.

До гражданской войны ты успел также провести реформу письма. Заниматься им оказалось азартно: где одна реформа, там хочется и две, так и не остановился бы, если бы не пожар, разрушивший Александрию. Пришлось отвлечься, но кое-что ты сделал: ввёл в официальное обращение красивые шрифты для разных целей, упорядочил правила композиции и правописания, ввёл набор дополнительных декоративных значков, выражающих тонкие — как жало малярийного комара — нюансы смысла. Теперь ваша письменность стала не просто сложной и запутанной: она пополнила сокровищницу мировой культуры.

Одним росчерком стилуса ты разрушил прежний уклад духовной жизни Египта и ввёл новый: горят корабли, разрушатся храмы и просто похожие на них здания, на площадях ночами пылают до неба горы папирусных свитков, в которых упоминался Сет. Люди забыли даже о том, что не идёт большой войны: зачем она, когда началось такое? Египт разгневан тобой, но при этом все пребывают в хорошем, праздничном настроении: разрушение и разграбление храмов, убийство сетопоклонников, а в отдалённых районах и просто всех подряд. В пустыне властвуют банды кочевников, номархи начали феодальную войну, сетоголовые вернулись из Персии и разрушили овцеперерабатывающий комбинат под Абидосом — может, думали, что там строят танки или ещё Сет знает, что.

Под видом экспедиций люди эмигрируют из Египта в Грецию, в Германию, на Крит и на Мадагаскар. Торговый и военный флот в ситуации неразберихи и временного дефицита власти нашли себе дело: они оказывают людям платные услуги по их массовому вывозу в благополучные страны. Делается это так: с мародёров и беженцев собирают всё, что у них есть, везут в Грецию, но по дороге корректируют курс и продают в рабство персам. За несколько лет смуты так обрели лучшую долю уже многие египтяне.

В попытке контролировать ситуацию ты перепробовал всё: от постройки катапульт до введения астрологии. Эти решения пока не дали результата: полыхает гражданская война — от темна до темна. Храни вас Ра...

- Я думаю, что, если папа посадил ее на это место... короче, либо она там умерла, либо вылечилась, но иначе бы мысли о возможной смене профиля не пришли ей в голову, мы уже говорили об этом, - сказала Джо.

22.07.1906 01:25
Нижний Новгород, Ярмарка,
«Артистический клуб»
+20 °С, ясно, тихо

— А вот мне рыбу лабардан-с! — не глядя на официанта, с удовольствием заявил Кулешов, бегая глазами по карточке меню. — Никогда не пробовал! Читал у Гоголя про эту рыбину, — помните, в «Ревизоре»? А никогда не пробовал, нет-с! Надо исправить пробел в образованьи!
— Блабарданс! — пьяно заплетаясь, фыркнул Заболоцкий, осоловело пялясь перед собой. — Что такое ваш блабарданс — я не знаю и знать не-же-ла-ю! Вот балычок астраханский, — широко повёл он рукой, — это я понимаю, вот стерляжечка, икорка паюсная — это я понимаю! А то напридумывали, ишь ты, балбар… балбарданс!
— Прикажете стерляди, балычка, икорки? — угодливо обернулся к Заболоцкому официант, одетый во всё белое, как в саван.
— Неси! — мотнул головой купец. — Фин-шампань неси ещё бутылку… лучшего! Желаю… употребить!
— Весьма достойное желание! — поддакнул Кулешов.
— И скажи ты, Бога ради, этим румынам, чтоб не ныли больше, мочи нет их нытьё слушать! Ч-что в них находят? Приеду в Питер, зайду к Палкину — там румыны, в Москве в «Праге» румыны, в Одессе румын вообще сейчас больше чем жидов! Там румыны, тут румыны, здесь румыны, везде румыны! — замахал Заболоцкий руками в разные стороны. — Обрыдли вот так! — рубанул он себя ладонью по рыжей бороде.

На сцене сейчас действительно выступал румынский оркестр — такие, Анчар знал, сейчас пользовались популярностью по всем крупным городам империи. Заунывно тянули скрипки, немолодая черноволосая певица в цветастом платье с бубном в руке, завывая, выводила какую-то цыганщину.

— Скажи, чтоб девок на сцену выводил вместо этой ведьмы, и чтоб весёлое плясали! Сто рублей даю! — Заболоцкий с пьяной решительностью полез в карман пиджака, вытащил мясистое портмоне и со стуком хлопнул по скатерти красной бумажкой.
— Сто рублей маловато-с, — почтительно склонился перед ним официант с набриолиненной шевелюрой.
— Мало тебе? — выпучил на него глаза Заболоцкий. — Мало тебе, сукин сын? Так на, триста даю! Триста рублей даю, но цыган чтоб убрал!!! — загремел он на весь ресторан.
— Кто там триста рублей даёт? — послышался голос с другой стороны зала. Анчар обернулся. Из-за стола в боковой нише поднялся импозантный бритый господин с щегольски подкрученными усами и моноклем в глазу. Пока он сидел, был незаметен, а теперь стал очевиден выдающийся горб на его спине, делающий всю фигуру кособокой, перекошенной. — Даю четыреста, но румыны остаются! — звонким фальцетом возвестил горбун.
— Четыреста??! — заорал Заболоцкий в ответ, брызгая слюной на официанта, бешено таращась. Тоже встав, купец упёрся широко расставленной пятернёй в скатерть, а другую руку с портмоне поднял высоко вверх. — Плачу пятьсот, но цыган не будет!

Перепалка обратила на себя внимание всего зала: остановились разговоры, обернулись все присутствующие к двум поднявшимся купцам, глядящим друг на друга как боевые петухи. Кулешов, с восхищением наблюдавший за разворачивающейся сценой, достал из кармана записную книжку с карандашом. Только румынская певица и оркестр, видимо, не понимавшие по-русски, продолжали свои завывания под скрипку. Захлопала дверь в комнату с рулеткой, посыпали оттуда люди понаблюдать за поединком купеческого тщеславия.

— Тысячу даю!!! — рявкнул соперник Заболоцкого.
— Тысячу?!! — крикнул Заболоцкий. — Что, Митрофан Михалыч, на цыганочек потянуло, а? Ох, высоко загнул! Куда уж нам против самого Рукавишникова стоять, не потяну, нет… — Заболоцкий с полупоклоном развёл руками, — так что вот и плати, дурак! — громогласно закончил он, безумно расхохотался и рухнул на стул.
— И заплачу! — не унимался Митрофан Михалыч. — Мне по карману! За Рукавишниковым не оскудеет! А ты, Пётр Парфёныч, — голос горбуна сделался глумливым, Митрофан Михалыч склонился в униженном поклоне, — сделай одолженьице, послушай мою цыганочку! — Рукавишникова уже тянули за рукав его спутники, умоляя сесть обратно.
— Ну и пусть платит, сукин сын! — оскорблённо фыркнул Заболоцкий, весь раскрасневшийся. — Конечно, куда нам с Рукавишниковыми тягаться! Миллионами ворочает, куда уж нам… Горбун чёртов! Пускай, пускай платит тысячу за песенку, долдон никонианский!

За столом установилось недолгое тягостное молчание, но вдруг Кулешов, как подпружиненный, вскочил из-за стола.

— Ларочка, дорогуша! — радостно воскликнул он и раскинул в приветственном жесте руки, заприметив миловидную, огненно-рыжеволосую и весьма высокую барышню в зелёном платье, которая проходила мимо, обмахиваясь китайским веером. — Сколько лет, Ларочка! Идите же к нам сюда, у нас весело! Зовите подруг! Сейчас принесут шампанское!

01:46
Уже скоро круглый стол, полупустой вначале, был уютно окружён народом — Кулешов, заглядывая снизу вверх, соловьём разливался перед Ларочкой, которая привела с собой ещё двух подруг. Рядом с Анчаром, представившись Соней, присела совсем юная барышня с завитыми шатеновыми волосами, с милым пересыпанным россыпью родинок простонародным лицом, судя по всему деревенская. В половине второго электрическое освещение в зале приглушили — на люстрах в углах украшенного лепниной потолка осталась гореть только четверть от всех лампочек. Зал тонул в шумном и дымном полумраке: потемнели бордовые портьеры, тускло в сумраке блестели бутылки и бокалы на соседних столах, ярким жёлтым пятном горела сцена, чёрная листва шумела за окном, выходящим в сад, а за листвой где-то протянулась гирлянда электрических лампочек.

— А Сербия — это далёко? — хлопая глазами и налегая на «о», приставала Соня к Анчару (его, разумеется, Кулешов представил «нашим дорогим гостем из Сербии»). — А какова там вера? А скажите что-нибудь по-сербски?

Официанты принесли закуски и шампанское в ведёрке. При виде напитка Заболоцкий оживился.

— Иллюминация! Сейчас иллюминация будет! — кричал он, держа за горло бутылку шампанского. Заболоцкий срезал перочинным ножом с горлышка бутылки проволоку и бечёвку, сунул бутылку обратно в ведёрко и спичкой подпалил смолу, которой было облито горлышко. Смола занялась, зашипела, забурлила, бурыми струями потекла по стеклу вниз, на лёд в ведёрке. В опасной близости от тяжёлых бордовых портьер взметнулся вверх тонкий факел, мистически, как первобытный костёр в пещере, озарив всех сидящих вокруг стола.
— Потушите! Ай! Потушите же, вы наделаете пожару! — визжала Мила, третья из арфисток, со священным ужасом наблюдающая, как пылает шампанское. Заболоцкий, трясясь всем телом от смеха и восхищённо глядя на огонь, хватал её за запястья, не давая выхватить бутылку из ведёрка.

Завидев огонь, к столу бросился было официант с полотенцем в руках, но, не успел он подскочить, бутылка задрожала, шурша льдом, гулко хлопнула пробкой, и сквозь пламя, гася его, заструился вверх фонтан белой пены. В воздухе остался резкий дымный запах. Отхохотавшись, Заболоцкий принялся разливать оставшееся шампанское по бокалам — себе, Миле, остальным желающим.

— Кулешов, у нас с вами сейчас будет серьёзный разговор, — не обращая внимания на эскападу Заболоцкого, тем временем говорила Ларочка, игриво насупившись и положив журналисту тонкую ладонь на грудь. Кулешов сделал испуганное лицо и накрыл своими ладонями руку Ларочки. — За то, что вы написали прошлый раз о Народном театре, вас нужно выпороть и отправить на ссыльное поселение! И, кстати, я не удивлюсь, если так и случится.
— Вы поедете со мной, как жена декабриста? — тут же спросил Кулешов, заглядывая Ларочке в глаза и поднося её руку к губам. Вместе смотрелись они комично — Ларочка чуть ли не на голову была выше тщедушного журналиста.
— Вы что же, готовы на мне жениться? — лукаво взглянула на него из-под ресниц Ларочка, жеманно высвобождая свою руку из ладоней Кулешова.
— Ни в коем случае-с! — пылко воскликнул Кулешов, всплеснув руками. — Я недостоин такого счастья, я буду обожать вас на расстоянии!
— Ах, так значит, на расстоянии? На каком же это?
— На предельно коротком, вот на таком-с, — Кулешов протянул руку за спину Ларочки, приобнимая её — и тут же получил сложенным веером по лицу.
— Уберите свои руки, мерзкий щелкопёр! — возмутилась Ларочка. — Про вашу предельную короткость известно всем!
— Это ни-изко, — укоризненно, но ничуть не смутившись, протянул Кулешов.
— А знаете, что ещё низко, Кулешов? — весело продолжила Ларочка. — Ваш рост!
— Зато чувства высоки!

По тому, как поглощены они были друг другом, с первого взгляда становилось ясно, что знакомы они уже давно, такой разговор ведут не в первый раз, и это упражнение в легкомысленном остроумии, пересыпанном фривольностями, доставляет им обоим огромное удовольствие и продолжаться может долго. Принесли горячее, официант начал расставлять по столу блюда.

— Что это у вас там в тарелке? — заинтересовалась Ларочка, близоруко щурясь.
— Это рыба лабардан! — многозначительно произнёс Кулешов. Рыба лабардан выглядела ни дать, ни взять запечённой треской.
— А что такое лабардан?
— Лабардан, дорогуша, это такое французское слово, но оно очень неприличное.
— Вы врёте, Кулешов, вы всегда врёте! Я знаю французский, там нет таких слов! Дайте же мне попробовать!
— О, Ларочка, вы просто по чистоте своей души не слышали такого слова, — воодушевлённо сказал он, поднося ко рту Ларочки вилку с куском рыбы.

Заболоцкий тем временем сидел, вальяжно откинувшись на спинку стула, с бокалом шампанского в руке. Первый бокал он выпил залпом, а ко второму почти не притрагивался — видно, сочетание шампанского с ранее выпитым коньяком не пошло купцу впрок. Не притрагивался он и к варёной на пару сурской стерляди, стоявшей перед ним.

— Тысячу рублей! — снова впав в меланхолию, бурчал Заболоцкий, упершись взглядом в скатерть. — Денег некуда девать, ирод! Картины модные скупает, тысячами по кабакам швыряется, фу-ты ну-ты. Табашная душа! Вот я посмотрю, как монпансье тебя обует тысяч на сто, как ты тогда запоёшь!
— Мумм эх-тра брут, — по слогам разбирала этикетку пустой уже бутылки Мила.
— Ещё одну неси! Человек! Ещё шампанского! — кричал Заболоцкий, крутя рукой над головой.

Румыны к этому времени уже закончили петь (Рукавишников тоже покинул зал), и на сцене появились те, кого Заболоцкий и желал увидеть, — на авансцене строй девушек, выбрасывая длинные ноги из-под сборчатых юбок, плясал канкан, а через зал неслось залихвацкое:

Бей, бей, бей посуду,
Лей, лей, лей повсюду!
Пусть гремит повсюду гром,
Пусть царит везде содом!
Бей, бей, бей посуду,
Лей, лей, лей повсюду!
Чтобы всё пошло кверх дном,
Чтоб царил везде содом!

— А я-то гадаю, кто это увёл у меня мою несравненную Ларочку! — раздался вдруг театральный бас совсем рядом. Из дымного сумрака появился крупный и рыхловатый господин лет пятидесяти, во фрачной паре, в сорочке с жёстким накрахмаленным стоячим воротничком, с жидкими русыми волосами до плеч, зачёсанными назад, и пошловатыми усиками на лошадином лице. — Ух, похититель сабинянок! — солидно погрозил он пальцем Кулешову. — На дуэль тебя, что ли, вызвать?

Говорил господин мало что густым басом, так ещё и нараспев, будто Бориса Годунова, что ли, играл на сцене, и руками поводил так же нарочито вдохновенно, как чтец-декламатор.

— Валентин Яковлевич, достопочтеннейший-с, — смиренно начал Кулешов, сложив руки у груди. — Не оспариваю ваше право на сатисфакцию, признаю, что причина для смертоубийства самая подходящая, но право, подумайте дважды — я учился стрелять на Корсике и Сицилии, я бью белку в глаз со ста шагов!
— А кто сказал, что мы будем стреляться? — грозно сверкая глазами, возгласил Валентин Яковлевич. — Может быть, я желаю искр-ромсать вас р-рапирой? Или просто — скрючив пальцы, простёр он мясистые руки к Кулешову, грозно нависнув над столом, — придушить?! О, — заметил он Заболоцкого, и обратился к нему уже без театральщины, — и ты здесь, Пётр Парфёнович!
— И я здесь, Валентин Якольч, — нетвёрдо ворочая языком, произнёс Заболоцкий. — Кажется, имею право взглянуть, каким спросом… пользуются мои товары!
— Ну-ну, не кипятись, — примирительно сказал Валентин Яковлевич. — Ты-то мне, по правде сказать, и нужен был в первую очередь, — кроме Ла-арочки, конечно, — на короткий момент оперный тон вернулся, вместе с картинно простёртой по направлению рыжеволосой барышни рукой, и снова пропал: — Ты, говорят, форсил тут, деньгами швырялся, чуть заведение не подпалил? Ну-ка отойдём в сад, поговорим немного…
— С превеликим, так сказать… — Заболоцкий нетвёрдо поднялся из-за стола, покачнулся, ухватился за плечо Милы, натыкаясь на стулья, вылез из-за стола и, пошатываясь, пошёл к выходу вместе с Валентином Яковлевичем. Уже удаляясь, последний обернулся и прежним тоном проголосил:
— Если вы сбежите в ночь с этим хлыщом, ветреница, я не пощажу вас! Месть моя будет страшна!

— Мон-пан-сье, — в спину ему негромко, но отчётливо сказал Кулешов. Валентин Яковлевич то ли не расслышал, то ли предпочёл не обратить внимания.
— Ты что, дурак? — тут же обернулась к нему Ларочка, до того весело махавшая на прощанье веером Валентину Яковлевичу. Теперь она говорила серьёзно и взволнованно, без следа прежнего игривого флирта. — Откуда ты вообще знаешь это его прозвище? Он его ненавидит!
— Я потому его и сказал, дорогуша! — беззаботно рассмеялся Кулешов, которого перемена Ларочкой тона не смутила. — А если он продолжит вести себя так, будто ты его собственность, завтра об этом прозвище будет знать вся губерния!
— Нет, Кулешов, ты всё-таки полный идиот, — вздохнула Ларочка. — Угрожать человеку, который… Я тебя прошу! Даже если он не слышал — тут везде филёры, половина наших девочек сама докладывает. Ты понимаешь, что с тобой может быть?
— Что? — беззаботно фыркнул Кулешов. — Искромсает рапирой на кусочки и скормит псам? Я не возражал бы, если бы вашей, Ларочка, собачке достался бы… — он наклонился было к уху барышни, но та, не желая слушать, резко оборвала его:
— Хватит паясничать! Они гнут под себя миллионщиков, думаешь, с тобой не справятся? Зачем ты лезешь на рожон, Поль?

Метаес

Братья вошли в пламя, чтобы стать в загробном мире твоей огненной стражей. Последний оглянулся тоскливо, но кто-то из обычных воинов подтолкнул его копьём в спину: проходи без всякого стеснения, Брат. Проводив взглядом последнего, ты прихлопнул малярийного комара на плече и объявил праздник! Такого искреннего ликования от племени ты не видел ещё никогда: мерзкое Братство уничтожено, заклятые враги-Быки повержены, древний ритуал проведён со всей тщательностью - гуляй-веселись, Пустыня!

Кто-то из рок-недобитков достал арфу и затянул "Братство Крови в Вечном Огне". Песню о том, что не хотелось бы остаться в этой траве, и можно даже не ставить ногу на грудь. Его быстро заткнули тумаками, а арфу сломали, как символ духовного разложения: выискался декадент! Следующий музыкант начал играть на барабанах что-то военное. Там было без слов.

Все начали танцевать и кричать. Затрубили даже слоны. Перекрывая ор племени своим криком, ты провозгласил, что сегодняшний праздник ты посвящаешь Айхи! Люди откликнулись радостным криком! Айхи во веки веков!

Ты уснул. А ночью тебе приснился Айхи. Бог музыки с телом юноши и головой льва. В руке он держал систру, а всё вокруг плыло - как бы в золотом тумане. Без долгих экивоков он похвалил тебя за праздник и дал указания устраивать такие праздники каждые 10 лет. Как долго это делать - он не уточнил. Зачем - тоже не сказал. Но голос его звучал подобно рыку небесного льва - благородно и властно. Ты проснулся в странных чувствах. Хватало на вашу голову и одного Сета...

Потом вы отправились на войну: она сама себя не выиграет! Для этого её нужно сначала развязать. В надежде найти нового врага вы стали переходить в брод Нил. Много слонов утонуло, сколько погибло людей - ты вообще не считал. Главных причин смерти стало две: массовое утопление и крокодилы.

Ты развернул войско, чтобы попробовать новый подход: что если не идти в Нил, а пойти от Нила? И враг нашёлся. Но чтобы найти его, пришлось оставить позади и богатые растительностью прибрежные районы, и сносную для жизни саванну. Долго рыскал ты в поисках врага, пока не вспомнил, где же он на самом деле есть: в родной пустыне, в Сахаре, откуда вы вышли!

Долгие месяцы вы бродили, разъярённые и готовые к битве. Наконец, вы нашли их: мерзкие Скорпионы прятались за барханом - поставили там свои нищие палатки, развели костры, жарили муравьёв и вели дикий быт. В свирепости они не уступали вам: сразу вскочили с мест и с криками на непонятном наречии метнули в вас копья, выхватили костяные ножи. Но численное превосходство было на вашей стороне. Как говорил Апчхихотеп: "Сет любит большие батальоны". Вы задавили их единым числом слонов.

Так закончилась история племени Скорпиона. И вообще всех крупных племён Нижнего Египта, кроме Людей Пустыни.

Нет больше силы, способной противостоять вам! Вы великие опустошители-объединители нижних земель! Они думали - стены и оружие защитят их? Всё пыль, под ногами ваших слонов. Они думали, законы, культура и искусства оградят их от зла и хаоса? Получи, цивилизация! Долгие годы ни в дельте Нила, ни в саванне, ни в Восточной Сахаре не будет мерзкой плесени оседлости - ни городов, ни полей, ни богатства, ни унижающего человека пустыни ремесла. В зловещем мраке далёкого будущего есть лишь война.

Кукла с грохотом разлетелась, засыпав пляж ошметками драного силикона, обгорелых волос и розоватой искусственной плоти. Один глаз подкатился к самому башмаку доктора Виреля, да так и уставился на него. Снизу-вверх.

Джо кратко и нецензурно прокомментировала.

- Это не мозг мальчики и девочки, а значит мы и тут сможем помочь, думаю даже в терминальной стадии. Подожди я думал это такая мужская опухоль. Черт, сейчас бы не помешало погуглить

Грегори важно закивал.
- Да ,да. Комиссия из центра, которая прибыла для решения вопроса о целесообразности продолжения вами трудовой деятельности.
Сдерживаться дальше было невозможно и Грегори заржал в голос. Сильно, до икоты. Жестами умоляя остановить его и еще что-то, скорее всего воды.

- Ну, было бы желание и воображение, а уж что натворить можно сообразить. - хмыкнул барон. - Разве я мешаю вам совершать ошибки? Вроде старался так не поступать. Смотри, сынок, это похвально, что ты хочешь брать на себя ответственность, но это все красивые слова. Платить по счетам не тебе, а тому, кого ты освободишь. Свобода, она, знаешь ли, штука обоюдострая.

Грегори к костру близко подходить не стал. Держался между ним и машиной. И рассказывал анекдот, негромко, как бы для самого себя.
- Встретились как-то Страшила, железный дровосек и людоед и решили пойти к Гудвину. Выполнил Гудвин их просьбы, а сам вернулся в Канзас и стал фокусником. С тех пор все фокусники без мозгов, сердца и совести.

Примерно когда Вероника закончила свои слова, Нику уже дрых, похрапывая.

- Сестренка. Доктор просто логично обосновал, что из всех нас троих этот сон больше всех соответствует тебе. А еще очень бы хотелось услышать перевод на доступный язык эмоции, которую ты соизволила недавно высказать.
Грегори поймал себя на мысли, что выражается излишне высокопарно и сам этому удивился. И даже задумался, с чего это вдруг?

Новости Дол Ворда. «Час волка с Броком Самсоном»

- Привет детишки, с вами я Броооок, и сегодня вы обалдеете! Вы захлебнетесь в соплях и слезах, когда увидите, что я снял! Такого репортажа давно не было и думаю еще долго не будет, здесь есть все предательство и героизм, удары в лицо и спину, неожиданные повороты и все это покажу вам я! Помните только у меня сам самое мясо, только у меня кровища льется к вам прямо с экрана, только у меня настоящая жизнь!

Бесконечные башни небоскребов Прогресс-сити тянулись высоко в черно-багровое небо, и одним из самых высоких зданий было безусловно здание Стальгорн-холла, городской резиденции лордов Роттенау. Мрачное здание, построенное не в одном из классических архитектурных стилей Империи, а в виде простого матово-черного прямоугольного монолита с закругленными гранями так характерного для зданий, Космической Гильдии, которые можно увидеть в разных мирах. Мало приспособленное для постоянной жизни членов венценосных семей оно последние недели все же стало фактическим центром политической жизни всей планеты, являясь резиденцией лорда Вальтера Раттенау, который похоже предпочел нахождение в центре самого закрытого города сектора роскоши своего Замка «Маятник Прогресса». Даже малый тронный зал в нем представлял скорее разновидность рабочего кабинета, уставленный заваленными бумагами столиками на которых были так же выставлены малопонятные фигуры, обозначающие, видимо, баланс и взаимодействие политических сил как секторальных, так и общеимперских. И только роскошный трон посредине напоминал, что это все же тронный зал.

По широкому проходу между застывших, словно статуи телохранителей в искусно изукрашенной иксианской броне, с покрытыми серебряными узорами церемониальными алебардами со встроенными в них лазерными излучателями из знаменитого полка «Дети звезд», последних наследников славы дома Фордж, двигалась скромная процессия – в окружении небольшой свиты к трону, который торопливо занял хозяин планеты, приближалась молчаливая, но ослепительно прекрасная Гекката Медея Катаристис, которая казалась скользила на суспензорах над полом в своем длинном и тяжелом бархатном платье цвета застывшей крови и Георг Торн, который в своем легком, анатомическом доспехе мастера-меченосца Гиназа и тяжелом, волочащемся по полу серебрённом плаще с каким то странным искаженным гербом, что то вроде коронованного двойной короной скелета, напоминал ожившую статую античного героя. На контрасте с ними старчески невысокий, но щуплый, как и все уроженцы миров с пониженной гравитацией, с седой бородой Вальтер смотрелся словно неудачливая пародия на благородного лорда.

- В чем дело Георг, Медея? Мы же только беседовали. Я весьма занят – недовольно начал лорд Раттенау, который только расстался с Георгом после совместного посещения Банка Гильдии, откупаться услугами и деньгами от шумной вольницы приходилось достаточно регулярно, но запнулся, когда Георг, не замедляя скорости двинулся прямо к нему, в то время как Медея с легкой улыбкой опустила глаза на пол и остановилась, словно заинтересовавшись изразцами на полу.

- В чем дело Вальтер? Я могу сказать, в чем дело…видишь ли я теперь все знаю, про Последнюю армию Омниуса к которой ты тянешь свои руки, мне открыли глаза на то, кто в ответе за многое из того что произошло с моим домом и еще ты забыл, наверное, о том, что мой отец объявил канли твоему дому?

- Какое канли? Ты же сам говорил мне, что Родерик-самозванец? О чем ты вообще говоришь? –непонимание на лице старика сменилось осознанием, а затем и страхом, он торопливо взмахнул рукой, и воины его личного полка потеряли неподвижность перехватывая алебарды, но было уже поздно.

Словно удар ветра взметнул полы тяжелой ткани покрывающей гостей и десятки, если не сотни микроскопических стрелок соскользнули со своих креплений и мгновенно наводясь на источники тепла словно миниатюрные вестницы смерти начали прошивать насквозь надежную иксианскую сталь, в тот же момент выхватившие мечи свитские, которые как один состояли из гвардейцев личного полка Георга «Алые мечи». Рыцари облаченные в древние комплекты воинов джихада, набросились на ошарашенную охрану убивая лучших воинов Прогрессума словно малых детей. Шум в то же время поднявшийся на соседних этажах оповещал о том, что происходящее здесь не было случайностью, а скорее полномасштабным штурмом. Бой начался стремительно и тут стало понятно, что никакая броня не заменит мастерства и умения в непростом деле человекоубийства, торнийцы хоть и находясь в меньшинстве уверенно одолевали своих противников, несмотря на то что те были не слишком просты. Даже когда закрывшие своими телами Вальтера гвардейцы вскинули свои боевые перчатки, которые родили странный концентрированный поток искажающей красно-фиолетовой энергии, она лишь заставила сильнее засиять многослойные радужные щиты Георга, а тому потребовалось лишь несколько ударов меча что бы расчистить себе дорогу разрубая древние перчатки вместе с руками и торсами.
Вальтер отшатнулся назад, опираясь руками на уставленный фигурками и заваленный схемами столик, но избежать удара не мог, отточенное лезвие оверторнского меча одним широким взмахом отделило голову от тела, которая покатившись остановилась прямо посреди столика, оставив тело стоять словно фонтанирующий кровью предмет интерьера. Считанные минуты и все было кончено и с охраной, Гекката же неторопливо двинулась к Георгу, аккуратно обходя трупы и лужи крови, дабы не замочить роскошное платье в натекших повсюду лужах. Она остановилась у столика и несколькими легкими движениями погладила седой ежик волос отрубленной головы и наклонившись что-то шепнула ей в ухо, а потом разогнувшись приняла предложенную Георгом руку и прошествовала с ним прочь из зала.

- Вы думаете это все, нееет, это лишь малая крошечная часть того действа, что происходит сейчас на Прогрессуме! А там сейчас кровища и ад! Вы когда-нибудь задумывались о том, что гости это не только приятное общение, но и следы на ковре? Вот и Вальтер Раттенау не думал, что замечательная идея продавать оружие всем подряд и позволять, для скорости, укомплектовывать полки на своей планете обернется против него. Ты думаешь ты хозяин положения и вдруг раз, в твоем доме десятки полков уже не таких уж дружественных домов. Кстати, чинить чужие боевые корабли в отсутствии своего флота, тоже идея не очень…

Одномоментно по всей планете словно по команде, а к черту условности, в условленное время и во исполнение приказа тысячи и десятки тысяч солдат дома Торн, которые принимали купленную у дома Раттенау технику и вооружение, обратились против своих гостеприимных хозяев и только тут власти планеты поняли какое в действительности огромное количество вооруженных людей с Оверторна скопилось у них под боком. Многие десятки полков, вооружающиеся или уже вооруженные со складов Прогрессума мгновенно покрыли всю планету очагами боестолкновений. Прямо на огромных полях, уставленных бесконечными рядами танков, в огромных ангарах, забитых ящиками с качественным, произведенным по лучшим иксианским образцам, оружием только получившие оружие солдаты дома Торн открывали огонь по служащим Раттенау и прочим многочисленным покупателям. В самом защищенном городе сектора, как громогласно вещала пропаганда Раттенау, мгновенно развернулись уличные бои - силы двора в изгнании словно таран ударили прямо по центру города захватив резиденцию лорда Раттенау, казармы гарнизона, космопорт и все соседние военные базы, а теперь отчаянно штурмуя правительственный квартал.

Прямо на торговых полях новенькие еще в заводской смазке подземные танки, словно обезумившие салусянские быки бодали и рвали друг друга на части огромными фрезами, в то время как их более легкие собратья, не обращая внимание на схватку гигантов, торопливо выдвигались в сторону ближайших населенных пунктов стремясь успеть застать противников врасплох.
Почти в каждом городе, в каждом селении тут и там вздымались ввысь голографические полотна со странным флагом – там был изображен скелет, одетый в развевающийся плащ, наполовину с ликами зимы, наполовину с ликами лета, над головой которого парит корона наполовину похожая на венец, а наполовину на костяную маску. Но самое главное меж тазовых костей скелета располагался свернувшийся в эмбрион младенец с алой, кровавой кожей!

Словно оранжевая волна, прилив пехоты захлестнул мрачные серые купола центральной базы ПКО «Грозовое копье» расшвыривая в стороны крупицы солдат в черной форме, которые разлетались в стороны, словно сбитые кегли, добавляя к смешению цветов базы ало-красные брызги крови. Считанные мгновения и вот вместо цветка и шестеренки на флагштоке уже вьется коронованный двузубой короной беременный скелет.

Солдат в новенькой бело-оранжевой униформе новобранца дома Торн, которая сильно дисгармонировала с его украшенным старыми шрамами лицом привалился к огромной конвейерной линии и пережидал шквал огня, обрушенный на него пехотинцами в зелено-серебрянной униформе планетарных сил Раттенау, как только огонь ослабел он одним движением перемахнул преграду и вытянув длинный меч обрушился на них.
Несмотря на то что хозяева планеты демонстрировали неплохие стрелковые навыки, и почти каждый из них носил заплетенные в косы волосы, свидетельствующие о прошедшем обучении у лучших солдат человечества, что то противопоставить закаленным рубакам на длине меча они не могли. Не выдерживая яростного натиска солдаты Раттенау дрогнули и покатились назад, бросая оружие и так же происходило по всей планете.

Только вышедший из ремонтных доков Октопуса фрегат «Триумф Раббана» неторопливо двигался к планете, где лихорадочными темпами продолжалось возведение объектов «Второй Стратегической Оборонной инициативы» состоящий из более чем десятка оборонительных платформ, к сожалению большинство которых сейчас еще находилось в стадии достройки. Чуть в стороне от планеты висел огромный транспорт, к которому от планеты направлялся нескончаемый поток челноков и транспортов. Сначала фрегат двигался неторопливо и скромно, но словно осмелев от того, что иных боевых кораблей кроме него в системе нет он вдруг разом включил основные и вспомогательные двигатели направившись к планете, не обращая внимания на вопли центра орбитального контроля Прогрессума. Зависнув над полюсом, он выдвинул бортовые излучатели и обрушил волны лазерного огня на набитые переселенцами челноки, в то время как его главный калибр начал посылать огромные снаряды внутрь атмосферы крошечной планеты, словно космический молоток, вколачивающий гвозди в самую большую мишень в галактике. Он успел сделать полдюжины выстрелов пока с полудостроенных платформ «Колчан» не начали срываться первые торпеды и только тогда он словно отважный ныряльщик нырнул в атмосферу планеты.

Прямо в ущельях улиц Прогресс-сити лазерные танки под знаменами беременного скелета буквально наматывали на гусеницы, противостоящие им силы линейной пехоты, но вдруг на подступах к правительственному кварталу среди танковых колон начали рваться прилетающие, казалось с чистого неба артиллерийские снаряды, а от небоскребов квартала потянулись кажущиеся бесконечными очереди тяжелых роторных пулеметов, которые быстро истощали даже поля техники. Наступление приостановилось, почти захлебнулось, но тут сияя многоцветием силовых полей из боковых улиц выскользнула змея гвардейских полков дома Торн и быстрым броском достигла крайних зданий заставив замолчать пулеметы. Размахивающий окровавленным мечем Георг Торн лично вел солдат в атаку с одинаковой легкостью рассекая людей и корпуса техники, вдохновляя своих солдат, а в середине колонны войск на командирском танке, под огромным знаменем двора в изгнании виднелась точеная фигурка Геккаты Катаристис-Торн плотно окруженная телохранителями в рыцарских доспехах. Колонна войск, наконец то преодолела рубеж и несмотря на ведущийся непонятно откуда обстрел артиллерии ворвалась в правительственный квартал занимая одно здание за другим, даже редкие солдаты в сверхмассивных экзоскелетах не могли противостоять родовым алым мечам гвардейцев а лазерные трассы из их излучателей вязли в радужных силовых полях видевших еще Вориана Атрейдеса. Атакующим уже была видна башня Казначейства, когда ни их пути возникли четкие квадраты солдат в лазурно-черных доспехах…на мгновение все замерло……словно время замедлило ход ища свой путь среди бесчисленного множества развилок истории, а потом Георг Торн взревел и огромными прыжками ринулся вперед увлекая за собой массы пехоты в оранжевых доспехах, что то визжала перекрывая рев солдат Гекката указывая изогнутым кинжалом в сторону противника и вся масса войск молотом рухнула вперед сминая ровные, но не слишком многочисленные квадраты манипул.

Джо выругалась:

- У меня не получается! - в ее голосе было больше злости, чем отчаяния.

  — Пгошу пгощения. О каких именно словах вы говогите? — заметно грассируя попытался уточнить итальянец.

  — Вы говорили насчет “смерти”, чем не мало обеспокоили гостей, — как ни в чем не бывало ответил Фрэнк, подвинув один из оставшихся стульев, так чтобы расположиться лицом к Гиберти. — Зная славу и опыт вашего Клана, синьор, я могу предположить, это не было высказыванием для красного словца.

  — Синьогина Магтинез уже популягно мне объяснила непгавильность моего поведения, если вы пгишли для этого, — Гиберти прищурился. — Я ничего не говогю для кгасного словца, синьог Доусон. Я говогю, в этих стенах умег Собгат. Согодич. Вампиг, если угодно.
  Очевидно, попытка найти подходящее слово без буквы "р" с треском провалилась. «Бессмертный» и «Проклятый» в ход не пошли.

  — Отнюдь, — Фрэнк закинул ногу на ногу, снял очки и достал из кармана небольшой платочек. Методичным движением Вентру начал протирать стекла. — Я не хотел бы позволять себе тратить ваше время на подобные вещи, синьор Гиберти, что вы. В конце концов, мы здесь, на элизиуме, чтобы приятно провести время, но… — Доусон переключился на второе стекло. — Но должность обязывает меня быть внимательным к каждой детали. Поэтому, если вы не против, расскажите мне по подробнее, насколько это возможно, что ещё могут рассказать вам ваши…способности? Если умер собрат, то навряд ли он сделал это по какой-то случайности - должен был быть убийца. — Фрэнк убрал платочек обратно в карман пиджака, одел очки и многозначительно посмотрел на Марко.

  В глазах некроманта сначала блестнул интерес, который затем затмило сомнение.
  — Никто не умига-ает случайно, синьог Доусон. Ве-егно, — на распев произнёс Марко, важно кивнув и подняв вверх указательный палец. — Осо-обенно бессмегтные. Если есть убитый, значит есть убийца — та-ак устгоен миг. Вы хотите, чтобы я помог вам найти его? Убийцу? Значит, пгах мегтвеца вы уже нашли?

  «Какой проницательной макаронник», - хмыкнул про себя Фрэнки, стараясь, чтобы на лице при этом никак не отразилось это негодование.
  Вентру попытался прикинуть, чем могло грозить подобное сотрудничество? Если этот Марко смог почувствовать смерть собрата, значит его умения чего-то да и стоят (при условии, что он не соучастник убийства), а значит и в расследовании может быть толк. Но быть должным кому то из Независимых, пусть и принятых, чревато последствиями. Впрочем, у Доусона был статус Мастера Элизиума.
  — Я думаю, что в подобных делах, — аккуратно произнёс Вентру, все ещё сомневаясь, — помощь того-кто-знает-смерть может оказаться весомым аргументом. Будь оно так, вы смогли бы гарантированно определить личность убитого и убийцы?

  — Я могу увидеть сме-егть, а не паспогтные данные её автога. Место убийства какое-то вгемя хганит отпечаток. Я бы мог попгобовать его увидеть. Но так ли я глуп, чтобы делать это безвозмездно? Не-ет, скажу я вам. Иначе Семья пго меня скажет: Магко Гибегти — позогный дугак. — Марко ненадолго задумался, потом расширил мысль. — В теогии, если этого окажется недостаточно, можно будет попгобовать устгоить спигитический сеанс и вызвать убитого на аазговог... Но сгаботает ли это на вампи-иге-е? Вот, в чём вопгос!

  Фрэнк улыбнулся и покивал голой на слова Некроманта, показывая, что улавливает мысль.
  — Синьор Гиберти, ну что вы такое говорите: кто назовет глупцом собрата, посодействовавшего безопасности Элизиума? Только другой глупец. Меня больше волнует в данном случае вопрос конфиденциальности: есть ли гарантии, что если ваши способности не заглянут глубже чем следует? Даже у покойных всё ещё могут оставаться секреты, которые не стоит нарушать. Если вы понимаете о чем я.

  Итальянец покачал головой.
  — Нет, синьог Доусон. Не понимаю. Говогите, пожалуйста, пгямо.

  Фрэнк выдержал паузу, пытаясь понять, хочет ли итальяшка загнать его в своеобразную ловушку или говорит как есть?
  — Я не знаю тонкостей вашего ремесла, синьор Гиберти, поэтому прошу не воспринимать подобное на свой счет: я всего лишь хочу удостовериться, что вместе с какими-то уликами, вы не узнаете “лишней” информацией, которая сможет в последствии быть использована тем или иным образом, чтобы навредить кому-то из непричастных к делу собратьев.

  — Суть нашей беседы всё ещё ускользает от меня. Если мои услуги не тгебуются, то... — некромант вопросительно кивнул на выход.

  — Без понимания того, что ваши услуги могут по факту рассказать в ситуации с вампирским прахом, я ощущаю себя в не менее сложном положении, — напрямую ответил Фрэнк. — На какую именно информацию можно рассчитывать в случае, если мы с вами договоримся?

  — Я не пгедсказатель будущего-о-о, синьог Доусон, а пгямо наобого-од. Я уже сказал, что я могу сделать, — терпеливо напомнил Марко. — Так вам нужна моя помощь или нет?

  Фрэнк моргнул и посмотрел на мистера Гиберти. Странное ощущение нагнало Доусона: как будто он вступил в некий замкнутый порочный круг, причем уже не один десяток лет назад, с тех пор как распрощался с теплом жизни.
  — Да, мне нужны консультации подобного толка, синьор Гиберти. Надеюсь, это того стоит, — наконец, проговорил Вентру.

  — Хогошо, — живо кивнул итальянец и бодро поднялся со стула. — Ведите!

  Фрэнк кивнул и поднялся со стула без лишних слов. Первым направился к двери и вышел в коридор, чтобы провести итальянца на веранду.

  — Аарон, у нас тут появился эксперт, — зайдя на место преступления, Доусон решил что будет не лишним предупредить Гангрела о появлении Гиберти.

  Чистильщик и некромант перекинулись внимательными взглядами и оба друг другу кивнули.
  — Надеюсь, вы всё продумали, Фрэнк... — высказал надежду Велдон, когда итальянец отправился осматривать место убийства.
  Через несколько пару минут Гиберти подозвал обоих.
  — Я кое-что покажу вам, синьог Доусон. Но пгежде я хочу убедиться, что мы договогились, и я могу аассчитывать на ответную помощь моей скгомной пегсоне с вашей стогоны, если таковая когда-либо потгебуется. Мы договогились?

  Хотел было Фрэнк ответить Чистильщику, что он и сам пока точно не понимает, куда всё это заведет, но вместо этого лишь утвердительно кивнул - кто-то должен проявить твердость намерений в данной ситуации.
  — Конечно, синьор Гиберти — помощь соразмерную вашей, — без долгих колебаний ответил Мастер Элизиума.

  — Что ж, тогда что бы вы ни увидели дальше, дегжите себя в ууках, я пгошу вас!
  Без лишних церемоний и объяснений итальянец подошёл к Фрэнку и вложил ему в руку монетку размером не больше четвертака. Незадолго до этого он положил такую же в прах.
  — Вы готовы? — осведомился Гиберти, но ответа дожидаться не стал. Его правую ладонь обрамляло болезненное призрачное сияние, тонкий голубовато-бело-фиолетовый ореол. Одним быстрым, лёгким движением умелого фокусника он сдёрнул с глаз Мастера Элизиума цветную пелену, во всяком случае, визуально Фрэнку показалось, что это был какой-то кусок ткани реальности, или чего-то подобного, некий метафорический светофильтр, надо полагать, отсеивавший всё, что не касалось материального мира, и теперь Фрэнк увидел всё другими глазами...
  Он не сразу понял, что именно произошло — все цвета куда-то испарились, остались лишь чёрный, оттенки синего с фиолетовым и немного белого. Но изменилось и окружение — Аарон и Марко никуда не делись, они оставались там же, где и были, а вот пол, стены и всё остальное как-то пугающе изменилось — стало чужим и незнакомым. Тени заметно сгустились, плитка на колоннах потрескалась и частично осыпалась (не сейчас, а как будто очень давно), сами колонны искривились, а вместе с ними пол с потолком и стенами, двери сильно покосились, едва держась на своих проржавевших петлях, здания за балконом исчезли, словно никогда не были построены, столы и стулья также отсутствовали.
  Однако всё это оказалось незначительным, поскольку, помимо этого, Мастер Элизиума увидел кое-что гораздо более важное: там, где секунду назад находился прах, замерев спиной к кафе стоял японец. Не сам Такуя, но его полупрозрачный статичный образ. Он как будто только-только договорил с кем-то по телефону и едва оторвал его от уха, как за ним — Фрэнк обошёл доктора и стал вглядываться в неестественно выросшую позади него тень — показался убийца в чёрном одеянии, левой рукой вонзающий вертикально в основание шеи доктора Шираивы отравленный (судя по оплавившейся в месте раны коже японца) клинок с плоским лезвием. Гарда и рукоятка кинжала почти полностью прятались в широком рукаве убийцы — виднелись лишь дужки гарды, загнутые в сторону клинка и выполненные в виде скорпионьих клешней, которые не давали лезвию погрузиться в плоть жертвы до самой рукоятки.
  Как бы Фрэнк Доусон ни старался, разглядеть лица убийцы не выходило. Скорее всего оно было закрыто чёрной тканью.

  Охранник и Глория синхронно толкнули двери. Все четверо вышли на балкон. На первый взгляд, ничто вокруг не говорило о чьей-либо смерти. Кроме, пожалуй, взгляда Первородной Тореадор. Пинкойя стояла возле одной из колонн. Она встретила вошедшую четвёрку едва заметным вздохом и усталым от мыслей взглядом, который затем устремила в проход между балконом и кафе.
  — Вижу, это уже не секрет.
  С какой-то грустной изящностью она указала на треугольную тень, отбрасываемую одной из колонн в лунном свете.
  — Там. В тени.
  И действительно, в тени что-то лежало. Какие-то тряпки. Охранник подсветил находку фонарём, и все трое опознали остатки обуглившегося костюма.
  — Это не всё, хотя и самое ужасное. Посмотрите как следует в коридоре. Люди из охраны лежат там, вдоль стен.

  Фрэнк на мгновение замер, увидев метафорическую Афродиту. Предположение, что при встрече в голове обязательно что-то ёкнет, и он вспомнит цель разговора, не оправдало себя, но Фрэнк почувствовал своего рода облегчение где-то внутри от того, что смог-таки лицезреть, наконец-то, деву Розы. По крайней мере, теперь мысль об этой встрече перестала казаться Вентру такой волнительной из-за забытой цели разговора.
  Зато прибавилось волнений по другому поводу.
  — Уважаемый Примоген Пинкойя, — серьёзным тоном произнес Доусон, учтиво склонив голову в качестве приветствия, прежде чем уделять внимание тому, что было сокрыто в тени колонны.
  Самое худшее, что могло случиться во время Элизиума, случилось. Одного из Собратьев настигла окончательная смерть.
  “Вот оно что”, — мысленно хмыкнул Фрэнк. На своём веку ему уже доводилось видеть останки каинита. Правда в тот раз это было правосудием, так что эффект и ощущения были совсем иные, нежели сейчас на месте преступления.
  Признаться честно, Фрэнк немного растерялся. Кто и как мог убить Собрата прямо в самом начале собрания? Неужели Грегори к этому как-то причастен? Мрачное предчувствие охватило Мастера Элизиума, пока он соображал, как же теперь выйти из сложившейся ситуации, сохранив лицо.
  — Пожалуйста, проверьте коридор, — обратился Вентру к охраннику. Нужно было действовать. Нужно было хоть с чего-то начать. — И распорядитесь сделать две вещи: проверить камеры в коридоре и здесь, а так же… — Доусон немного помедлил, словно бы в нерешительности, но всё-таки добавил: — Пусть ваши люди проверят, находится ли всё ещё в здании однорукий мужчина. Он был один такой, не ошибётесь.
  Убедившись, что человеку не придется повторить дважды, Фрэнк перевёл взгляд на Примогена Тореадор:
  — Позвольте поинтересоваться, как вам стало известно об инциденте, мисс Пинкойя?
  Мало-помалу Вентру начал осознавать, что это рандеву с девушкой именно здесь, на веранде, выглядело несколько подозрительно.

  Охранник кивнул и, сняв с предохранителя табельный MP5 — всё же, когда имеешь дело с говорящими мертвецами, начинаешь с подозрением относиться и к обычным, — отправился выполнять поручение.
  Тореадорка выслушала Фрэнка без особого энтузиазма.
  — Мистер Доусон, этот элизиум — моя собственность. Я обязана знать обо всём, что здесь происходит, иначе грош мне цена. Как я понимаю, сегодня это также входит и в ваши обязанности. То, что я не направилась сразу к Принцу и не предала происшествие немедленной огласке, можете считать одолжением с моей стороны и большой любезностью, поскольку для вас это не закончилось бы ничем хорошим. Поэтому давайте избежим пустой траты времени на бессмысленные вопросы и перейдём сразу к делу. У нас появилась проблема. В большей степени у вас, чем у меня. Но это, — её пальчик вновь устремился в сторону праха японца; внезапный порыв ветра распушил её волосы, сделав Пинкойю похожей не на невероятно красивую дочь мифического подводного царя Мильялобо, а на Медузу Горгону с шевелюрой из белых аспидов, опасно заизвивавшихся на ветру, — я расцениваю как личное оскорбление. Пусть моя доброта не вводит вас в заблуждение. Я куда злопамятнее и опаснее, чем все Гарпии, которых вы когда-либо встречали, вместе взятые. И я хочу найти и казнить того, кто это сделал в моём элизиуме. И, что ещё хуже, в моём, чёрт возьми, присутствии. К слову, кто этот «однорукий мужчина», о котором вы только что упомянули?
  Она перевела взгляд на Глорию.
  — И мисс Мартинез, будьте так любезны, сотрите эту дурацкую ухмылку со своего лица. Если я правильно вас услышала, погиб ваш соклановец. Так проявите хотя бы немного такта.
  Упомянутая ухмылка Глории тут же бесследно испарилась, сменившись выражением трудно подавляемого гнева. Испанка плотно сжала пухлые губы, очевидно, чтобы не бросить в ответ нечто, о чём позже пришлось бы пожалеть.


  Безусловно Фрэнк нашел бы, что ответить даже на столь неприкрытую угрозу в разоблачении перед сообществом, но посчитал за благоразумие молча кивнуть: можно было сколь угодно находить аргументы в свою пользу, вот только это всё также будет слово служителя против слова Первородного. Ну, и реноме — куда без этого? Кому нужен Мастер Элизиума, что не может организовать безопасность гостей…
  — Мой соклановец, мисс Пинкойя, — ответил Доусон, начиная понимать, что из всей этой нелицеприятной ситуации всё ещё можно найти достойный выход. Если удастся распутать этот клубок и найти убийцу, это могло бы благоприятно повлиять на репутацию Мастера Элизиума. Конечно, при условии того, что детали преступления будут преподнесены в правильном свете. — Грегори да Сильва, недавно в домене, представлен господину Принцу. Был замечен мистером Велдоном поблизости от места преступления. Возможно, он сможет что-то добавить про доктора Шираиву. — Доусон сделал небольшую паузу и, всё-таки, добавил: — Могу я спросить, мисс Пинкойя? Прах… — вам удалось взглянуть на него более пристально? Можем ли мы быть уверены в личности убитого?

  Примоген удивлённо вскинула брови.
  — Это вы мне скажите. Это от вас я узнала, чьи это останки. Я понятия не имела, кто был убит. — Блондинка обняла себя за локти. — К тому же, разве я похожа на эксперта по золе? Осмотрите, если хотите. Только постарайтесь, я вас прошу, ничего не нарушить.

  Фрэнк неожиданно для себя отметил, что, как только Пинкойя стала вновь похожа на обычную девушку, у него возникло желание уберечь её от всего плохого, что могло бы произойти. Усилием воли Лорд прогнал эту мысль, напоминания сам себе кто именно стоит перед ним.
  — Я говорил о возможностях вашего Клана зрить в самую сущность вещей, — на всякий случай уточнил Вентру.
  Примоген нерешительно отвела взгляд, а затем и вовсе отвернулась.
  — Это... несколько... не мой профиль. Пожалуйста, сделайте всё сами.
  — Не волнуйтесь, — успокоил её Аарон и выжидающе посмотрел на Мастера.
  — Что ж, первые вещи первыми. Мистер Велдон, возможно, вы также захотите взглянуть, — предложил Фрэнк, прежде чем сделать несколько шагов к колонне, в чьей тени притаился прах. И хотя было резонно предположить, что убийца уже покинул веранду, легкий мандраж пробрал Доусона — а что, если нет? Что, если тени здесь до сих пор скрывают опасность? Впрочем, для себя Мастер Элизиума нашел в этом возможность показать остальным способность мыслить и действовать собрано.
  Фрэнк присел рядом с обуглившимся костюмом, расстегнув и освободив полы собственного пиджак. Из внутреннего кармана Вентру достал перьевую ручку и аккуратным движением попытался распахнуть одежду убитого и после проверить содержимое карманов.
  Мягко ступая, Чистильщик подошёл и остановился рядом. Опустившись на одно колено, он осторожно отогнул ворот пиджака и продемонстрировал себе и Фрэнку красно-белую этикетку с иероглифами.
  — Думаю, сомнения в личности убитого излишни, Фрэнк. Одежду Доктор покупал на рынке в Маленьком Токио. На эту тему даже шутили. Если этого недостаточно, можем попробовать поискать у него документы. Но сомневаюсь, что кто-то стал бы одеваться как он, чтобы умереть ради инсценировки его смерти.
  Тем временем Фрэнк уже аккуратно извлекал обнаруженное в правом внутреннем кармане пиджака водительское удостоверение на имя Такеши Хиросэ, класс 10, Род-Айленд. На фотографии Такуя был в очках, но при должной фантазии узнать его оказалось несложно.
  Пока Мастер исследовал пиджак, Чистильщик проверял брюки, в которых сразу же нашлись ключи, в том числе от старенького синего Форда, который водил доктор философии, немного мелочи, чеки с бензоколонки и просроченную кредитку.
  Некоторое время спустя, к находкам Фрэнк прибавил ещё пачку Camel, бензиновую зажигалку с перечёркнутой V в круге и набор зубочисток. Почему-то эти, казалось бы, простые находки производили куда более гнетущее впечатление, чем само место преступления и даже самые мрачные тени. Всё потому что эти вещи говорили ровно об одном: здесь был убит обычный человек, простой гражданин, который вёл самую обычную жизнь, имел свои вредные привычки, свои взгляды, водил ультрабюджетный автомобиль, куда-то ездил, с кем-то общался, жевал зубочистки и никого не трогал, о чём говорило отсутствие какого-либо оружия. Фрэнк вспомнил, как пропускал его внутрь. Связка ключей, красивая чернильная ручка, зажигалка и запонки — вот и всё, что обнаружил на входе ручной сканер. Ручка, к слову, нашлась за отворотом пиджака — она явно была подарком, о чём, предположительно, сообщала надпись на русском языке.
  — Ничего не понимаю, — растерянно заключил Аарон. — Он говорил по телефону, но телефона при нём нет.
  Аарон ещё раз проверил все карманы.
  — Видимо, убийца забрал его. Но я совершенно не представляю, зачем. Что может быть ценного в мобильном телефоне?

  — Вполне вероятно, Аарон, что телефон и был одной из причин покушения, — немного подумав, Доусон решил так же перейти на неформальное общение с Чистильщиком. Похоже, им теперь будет повод для разговоров. — Возможно некий компромат или информация, которая не должна была увидеть свет.

  — Глупости. Что можно разобрать в этой пищалке, тем более на японском? — вклинилась в разговор до сих пор молчавшая Глория.

  Терпеливо выслушав её, Фрэнк продолжил свою мысль:
  — Впрочем, не стоит исключать и возможность того, что телефон мог выпасть и всё ещё находится на веранде.
  Доусон поднялся на ноги. Всё указывало на то, что перед ними действительно прах Бруха-доктора. Фрэнк не собирался отметать вероятность сфабрикованной смерти Шираивы, но выглядело это, действительно слишком сложно. “Начнем с простого”, — Фрэнк понял, что действовать сейчас нужно именно ему. Вернее сказать, продолжать быть распорядителем этого вечера.
  — Вероятно, целью убийцы был именно покойный Шираива. Тогда можно предположить, что либо убийца уже ушел, используя возможности Витэ, и на камерах мы не обнаружим ничего полезного, либо киллер всё ещё среди гостей — ждет возможности уйти вместе с остальными Собратьями.
  Аарон и Глория почти синхронно согласно кивнули.
  — Нам следует сохранить произошедшее в секрете, дабы иметь возможность поймать убийцу, коль скоро он всё ещё здесь. Глория, — Доусон повернулся к коллеге из клана Бруха, — могу попросить вас найти и пригласить сюда сэра Гамильтона? Возможно, он обладает какой-то информацией по данному делу.
  Мартинез как-то тяжело вздохнула.
  — Скоро у нас тут соберётся целый Совет...
  Никак это не прокомментировав, Вентру посмотрел на Велдона.
  — Аарон, свяжитесь, пожалуйста, со Шерифом.
  Дальше Фрэнк повернулся к Примогену Клана Розы.
  — Мисс Пинкойя, смею вас заверить, для меня случившееся — также пощечина. Я приложу все усилия, чтобы виновный был найден. Если вы не против, могу я попросить вас вернуться в зал? Будет слишком заметно, если помимо отсутствия Мастера Элизиума, не окажется ещё и хозяйки музея.
  Примоген неохотно кивнула.
  — Надеюсь, вы с этим разберётесь. Я скажу Ральфу, чтобы подошёл, если он в зале. Держите меня в курсе. Пожалуйста.
  На этом красивая тореадорка покинула территорию кафе.

  — Все они были задушены, — озвучил своё тревожное предположение семь-два, вернувшись после осмотра трупов, чем привлёк пристальное внимание своего бессмертного начальства. — Ни порезов, ни проколов, ни синяков. Ничего подобного. На шее тоже нет следов, но... их лица...
  Охранник явно был нешуточно напуган, однако, стоит отметить, держался он при этом достойно, стараясь сохранять невозмутимость.
  — Может, газ? — предположил Аарон.

Из речи Фрэнка сеньора де Веласко почерпнула некоторое количество сведений и фактов для размышления, а также сделала несколько выводов.

Первое: мистер Доусон — лицемер. В начале вечера назвать выбор её наряда весьма удачным, чтобы уже спустя полчаса утверждать обратное. А она так надеялась, что хоть один представитель этого клана будет являть собой исключение… Напрасные надежды. Нужно всегда верить своей интуиции. Вентру безнадёжны.

Второе: он не видит разницы между понятиями «дресс-код» и «вечерняя мода» вообще, и ничего не смыслит в правилах выбора наряда в рамках последнего, в частности. О таких тонкостях, как создание образа в соответствии со своим цветотипом и говорить не стоит. Бедняга и не подозревает о существовании подобных форм искусства.

Третье: по всей видимости, Мастер элизиума искренне считает этикет рудиментом современного общества, а слова «демократия» и «анархия» близкими синонимами. Надо будет непременно поделиться этим мнением с мистером Чарли. Англичанин наверняка обрадуется дарованным свободам и, наконец, прекратит эту изнуряющую — а главное никому не нужную — лингвистическую борьбу с самим собой. Впрочем… кажется, даже мистер Чарли придерживается консервативных взглядов, по крайней мере, во внешнем виде: если Исабель не изменяла память, на сегодняшнее собрание этот Сородич явился в костюме и котелке.

Четвёртое: таинственный гость, очевидно, возомнил себя выше Принца, раз считает необязательным, появляясь в приличном обществе, говорить элементарное «здравствуйте» тому, кого приветствовать положено. Исабель не поверила словам о персональном для неё сюрпризе. Скорее уж от всего этого эпизода веяло таинственностью сговора. Уж не затеял ли Доусон с негром какую-то игру за спиной господина Мастерсона? По крайней мере, это предположение прекрасно объясняло, отчего ни с ней, ни с мисс Уитмор упорно не желали делиться информацией о незнакомце. Пожалуй, это можно даже назвать воспрепятствованием выполнению возложенных на Гарпий обязанностей…

Из четвёртого соображения вытекало последнее, и самое неприятное: если вся эта таинственность — следствие некоего сговора, в таком случае Принц в некоторой опасности. Помнится, Шабаш предпринимал уже несколько попыток отвоевать Лос-Анджелес. А дыма без огня не бывает, не так ли? Стоило последить за телодвижениями этой парочки повнимательней…

— Мисс де Веласко, — Фрэнк улыбнулся и выставил перед собой ладони, пытаясь намекнуть девушке, что она начинает реагировать слишком импульсивно. Доусон посмотрел по сторонам, проверяя, не привлекла ли Гарпия излишнего внимания к их разговору, после чего сделал знак Каталине отойти немного в сторону, подальше от любопытных вещей. — Давайте пройдемся.

— Позвольте начать с того, мисс де Веласко, что вы сейчас пытаетесь заниматься не своими делами: если я посчитал, что данный собрат может присутствовать на собраннии сородичей - поверьте, на то есть свои причины. То что он не был представлен лично вам или кому-то еще - может намекнуть вам на его статус. И в-третьих, мисс де Веласко, вы заставляете меня задавать вопросы вам: давно ли на Элизиуме появился дресс-код? Если вы оглянетесь по сторонам, вы заметите множество сородичей, что одеты достаточно фривольно и casual, особенно те, кто ещё не до конца забыли как дышать, — Вентру позволил себе небольшую улыбку. Фрэнк приспустил очки и посмотрел на испанку. — В определенном смысле, ma cher, ваш наряд так же не вписывается в рамки приличий, — добавил чуть более тихо Мастер Элизиума и надвинул очки обратно. — В наш прогрессивный век не одежда украшает человека, а человек одежду. Признаться честно, я надеялся, что это станет небольшим le présent для вас, мисс де Веласко, да смотрю, вы не поняли намека. Что весьма досадно, — вздохнул Фрэнк. — У вас было что-то ещё?

      Долго блуждать Эшли не пришлось, поскольку доступная территория была не столь обширной. Возвращаясь, Джордан собиралась сообщить Примогену, что всё в порядке и волноваться не о чем. Однако на обратном пути она вспомнила, что один коридор оставила напоследок — плохо освещённый, который, предположительно, вёл к кафе на открытом воздухе. Там-то что могло быть не в порядке? Стулья не задвинуты? Столы не убраны? Или, не дай бог... о, нет!.. посуда не вымыта?! Как бы то ни было, заглянуть, хоть и для проформы, но всё же следовало.

      Посомневавшись несколько секунд, Эшли всё-таки двинулась к кафе. Уже не так бодро и совсем без энтузиазма, ещё не понимая, почему. И отчего-то с каждым шагом эта идея нравилась ей всё меньше и меньше. Всё больше и больше хотелось повернуть назад. Заметив собственную внутреннюю реакцию, Джордан, наконец, поняла, что Примоген не лукавила. Необъяснимая тревога просто-таки витала в воздухе. Темнота казалась чернее, коридор — теснее, чем был на самом деле, а дверь — дальше, чем на самом деле находилась. Девушка не знала, был ли причиной этого её врождённый дар видеть больше и лучше, чем прочие, или же проблема действительно заключалась в самой атмосфере.

      Двигаясь вдоль стены и надеясь на то, что темнота останется её союзником, Эшли скоро не просто поняла причину своего беспокойства, но фактически споткнулась об неё и едва не распласталась на холодном и твёрдом полу, с трудом удержавшись на ногах. В ужасе отпрянув к противоположной стене от того, что скрывала густая тень, Джордан вновь наткнулась на что-то, запнулась и на сей раз упала. Безумный ужас, тот самый Рётшрек, Красный Страх, о котором когда-то рассказывал ей Сир, а потом ещё и другие соклановцы, грозился в следующую секунду затмить её сознание, если бы Эшли не совершила над собой усилие, удержавшись от искушения поддаться Зверю. Здравый смысл требовал сохранить рассудок и разобраться в ситуации. В конце концов, что бы ни скрывали тени, то было явно не живым в любом смысле, иначе девушка бы сразу это поняла.

      Приостановив внутренний диалог, Эшли вновь обнаружила себя в начале коридора, Зверь всё же сумел хоть немного, но увести её от места испуга. Собравшись с мыслями, девушка поднялась и снова двинулась вперёд, уже не боясь — если бы кто-то хотел или мог её убить, то наверняка бы уже как минимум попытался. Помимо прочего, Джордан поняла и то, что именно её смутило в самом начале. Тишина. Поблизости никого не было. Никто не подошёл к ней и не помог подняться, охрана здесь попросту отсутствовала — в коридоре и где-либо поблизости. Всё стало кристально ясно. И Эшли уже знала, что именно увидит, стоит ей включить свет. Впрочем, свет ей не понадобится, ведь он сразу привлечёт внимание тех, кто может находиться снаружи. Вглядевшись в темноту там, где споткнулась, Джордан, сосредоточившись на своих чувствах, смогла разглядеть три тела в форме рядовых охранников. Запаха крови девушка не ощущала — всех троих убили чисто, а тела аккуратно уложили вдоль стен лицом вниз — так, чтобы те занимали меньше пространства, не выбивались из теней и не загораживали блики на полу. Не слишком надёжное решение, но в качестве временного выглядело вполне здраво. Но если здесь лежит охрана, то...
      Взгляд Эшли устремился на двери в конце коридора, до которых осталось всего несколько ярдов...


      * * *

      — Службу в благодарность за гостеприимство? — с некоторой настороженностью в голосе спросил Принц. — Чем же вы собираетесь заниматься в городе?
      Но последний вопрос звучал скорее как «Кто же ты, чёрт возьми, такой?», и, судя по интонации, был риторическим.
      — Впрочем, ладно. Позже мы ещё вернёмся к этому вопросу. Что-нибудь ещё?
      — Нет, мой принц. Я рад возобновлению знакомства с вами. Мы уже встречались несколько лет назад.
      Мастерсон попытался как-то по-иному посмотреть на собеседника, чуть склонив голову на бок.
      — Вот как? Тогда, я надеюсь, вы не станете держать на меня зла за то, что я попрошу вас напомнить обстоятельства той встречи?
      — Конечно, — с готовностью откликнулся Букер. — Вы были Сенешалем, господин Мастерсон, а я точно так же посетил ненадолго ЛА. — Наши интересы не пересекались, а встреча была мимолётной, поэтому неудивительно, что по прошествии лет о ней не осталось ярких воспоминаний.
      — В каком году это было? — уточнил Принц, прищурившись.
      — В девяностом, — ответил Джордж после некоторых раздумий. А затем добавил: — Вроде бы в девяностом. Давно это было.
      — Пятнадцать лет. Не так много по меркам бессмертных. — Принц удовлетворённо кивнул. — Могло быть. Хорошо. На этом я пожелаю вам приятного вечера, мистер Букер, если не возражаете.
      Мастерсон собирался было отойти, но, видимо, решил задержаться ещё на несколько мгновений.
      — Да, и ещё важный момент. Позвольте представить, господин Джеро, член Совета Первородных от Ассамитов. Господин Джеро не слишком многословен, если вы понимаете, о чём я.
      Принц улыбнулся, давая понять своим видом, что разговор можно закончить, но краем глаза ещё наблюдая за реакцией Букера.


      * * *

      Армянин внезапно повеселел, газета в его руках за секунду превратилась в свёрток, тихо зашелестел двигатель. Лучезарно по-южному улыбаясь, водитель спросил с характерным акцентом:
      — Дарогу пакажешь? — но, не дав Грегу задуматься, тут же махнул рукой и рассмеялся собственной шутке: — Шучю, шучю, садзись, устраивайся. Двести трицать, Пасадена, за пяц минут доедзем. Я Гарик, кстаце.

      У Грегори было мало шансов остаться не узнанным, если этот Гарик попадёт в поле зрения возможных преследователей. Одна рука, грёбаная одна рука. Из-за неё причин скрывать своё имя не было.
      — Грег. Довези быстро, окей?
      — Да какой разговор! Садзись, гаварю, скорей, паедзем.
      И Грег сел в такси. Едва за ним захлопнулась дверь, такси, быстро разогнавшись до полумили, свернуло на следующем перекрёстке на север.

      Спустя чуть менее получаса, машина блуждала по узким пальмовым улицам Пасадены, разыскивая озвученный дом. Продолжалось это до тех пор, пока да Сильва не решил сжалиться над таксистом и подсказать остаток пути.

      Грег кое-как знал район своего обитания. Однако он решил сделать небольшой круг, центром которого был его дом с целью поиска возможных наблюдателей. Его нечеловеческое восприятие было призвано помочь Вентру в этом деле. Впрочем никого особо подозрительного да Сильва не заметил. По крайней мере, в радиусе пары домов — точно. Да и кому он мог понадобиться так скоро?

Heavy Sanitation Unit MKIII

Поднял в темноте тяжёлый ящик.

- Значит, - заверила Джо, - дело не в тебе, а в месте.
И она процитировала:
Все говорят, мы вместе.
Все говорят, но не многие знают, в каком.

      — Джордж Букер, чёрный путешественник по Европе с колом, который раньше бывал в Эл-Эй, при этом родом из Атланты и вроде бы Камарилья, — подытожил Аарон. — По крайней мере, знает Традиции и порядки. Вдобавок немолодой.
      Гангрел понимающе улыбнулся.
      — Что ж, понимаю вашу тревогу. Каждый факт в отдельности ничего особенного не представляет, но всё вместе звучит несколько...
      — Легендарно? — подсказал Хью.
      — Именно, благодарю, — Велдон кивнул и вновь задумался. После нескольких мгновений улыбка напрочь исчезла с его лица, будто никогда его и не касалась.
      — Прошу прощения, — извинился Чистильщик и, более не произнеся ни слова, поспешил внутрь.

      Встретившись взглядом с Фрэнком, Хью иронично вскинул брови.
      — Не волнуйтесь, Фрэнк. Теперь это его забота. Кстати, — он кивнул на приближавшуюся девушку, — ещё гости. Из наших.
      Тореадор взглянул на часы.
      — Хм... С минуты на минуту должен пожаловать наш Светлейший.


      * * *

      Аккуратно потянув на себя стеклянную дверь, Грег моментально уловил сложную и зловещую смесь ароматов крови, пепла и смерти. Рефлексы опередили мысли Вентру, мягко и бесшумно спрятав Грегори за одну из колонн. Вместе с тем, помимо обоняния, засигналили и другие органы чувств. Мир вокруг него вдруг наполнился страхом. Особенным страхом, не связанным с клыками и когтями, грабителями в тёмных подворотнях или духами старых поместий. Но страхом, от которого всё понятное и знакомое вдруг становилось таким чужим и неведомым. Что-то было неправильно. Очень неправильно. Что-то, понятное с ходу лишь подсознанию. Говорят, мёртвым чужды мелкие реакции тела и кожи как, например, мурашки, "пробегающие" по спине. Грегори да Сильва первым бы послал к чёрту (по крайней мере, мысленно) тех, кто такое заявляет. Поскольку в данный момент он ощутил именно это. Ведь помимо собственного сознания, вампиры вдобавок обладают ещё одним, паразитным. И имя ему — Зверь.
      В данный момент Зверь Грега жалобно скулил и скрёбся в дверь кабины с рычагами управления телом Вентру. Но церемониться с ним Грегори не собирался, безжалостно заковав своего внутреннего монстра в массивные кандалы, а затем отправив в самую глубокую темницу своего разума.
      У да Сильвы ушло несколько долгих секунд, чтобы понять, что именно заметило его подсознание. Свет: лампы светили как надо, награждая любого взглянувшего на них слепыми пятнами, однако вокруг царил такой полумрак, будто кто-то решил обойтись всего парочкой свечей в безлунную ночь. И воздух: из-за тусклого света он казался почти осязаемым. В воздухе висела какая-то тяжесть, создавая ощущение лёгкой клаустрофобии.
      Наконец, Грег решился выйти из-за колонны, при этом прекрасно осознавая, какая судьба часто постигает единственных свидетелей. Однажды он уже заглядывал в лицо смерти, что стоило ему руки. Но тогда он был всего лишь человеком.
      Как и ожидал, Вентру увидел стремительно увядавшее и распадавшееся прахом тело Собрата — примерно в двадцати шагах от себя. Оно лежало лицом вверх. Хорошенько всмотревшись в полумрак, Грегори узнал этот профиль. За те несколько недель пребывания в Домене, он видел многих — просто лица, далеко не все из них запоминающиеся, но азиаты среди Собратьев встречались настолько нечасто, что врезались в память не хуже дурацких напевов из телереклам. А вот с азиатскими именами дела обстояли несколько хуже. Впрочем, Грег имени жертвы даже и не знал.
      Стремительную цепочку мысленных рассуждений Грега вновь прервало то самое чувство тревоги, но многократно усиленное. Привыкшие к тусклому освещению глаза наконец выхватили из общего фона укутанный тенями мрачный силуэт. Грегори почти физически ощутил на себе изучающий взгляд убийцы. Почему-то нарушитель не спешил скорее убраться с места преступления. Но, что важнее, он — или она, или оно — тем более не спешил нападать.

Михал мог думать за всякое. О жизни своей военной, о жизни своей гражданской. О первой высадке со всеми страхами и непонятками.
Но он не думал. Всё внимание было сосредоточено на одном.
Зверски чесались яйца.

Гора был облачён не в треники, и даже не в утилитарное х\б, а в, еби его в сраку, боевой комбез. Так что запустить пятерню под резинку в трусы, и похрустеть хозяйством не имелось ни малейшей возможности.
Как обыкновенно бывает в таких случаях, от невозможности удовлетворить зуд, его действие многократно усиливалось. Под маской и без, на перегрузках и в невесомости, Горски проклинал психосоматических муравьишек, терзавших его "тайныя уды". На том деле едва не проебал вводную. Его внимание привлекла лишь начальная характеристика цели вторжения - не его ли ебучая родина? Очень похоже было. Уж там-то Гора с превеликим удовольствием пустил бы потроха всякому говну... Но нет, Шератон какой-то сраный.

И снова мудяные мураши захватили всё внимание Михала. Сука!
Падение в атмосферу, заставившее жопу вжаться в седуху. Крепёжные ремни, не дающие от неё отделиться, и хаотично скакать по кормовой части бота. Болтанка, вяжущая желудок узлом. Похер.
Бог милосердный, как же чесались яйца!
Горски пытался протянуть руку к паху, но куда там. Ускорение, приданое боту катапультой, вдавило его в стенку, не давая даже помыслить о жестикуляции. Всё, что оставалось - лихорадочно ёрзать с булки на булку, и пытаться шевелить ляжками, параллельно стараясь не метнуть желчью в маску. Без толку. Бот падал, яйца свербили.

Касание. Команды вахи.
Гора первым делом потянул пятерню в промежность, пытаясь удовлетворить главную надобность.
Кевлар боевой перчатки гладенько проскользил по аналогичной защите паха, не дав страдающим мудям никакого облегчения.

- Блядь! Сука, ёбана мать! - взревел десантник, и слегка враскорячку поскакал к аппарели.

- Хватит вам, - примирительно сказала Вероника, положив нож и вилку. - Что мне здесь нравится, это то, что каждый волен делать что ему по душе... или ничего не делать, тоже вариант. Чтобы что-то делать, надо для этого созреть, а пока не знаешь, чего хочешь, то жди, пока проблемы тебя сами найдут, или ищи их на свою голову. Сидеть на месте тоже не возбраняется. Как-то так. Соседи... я бы не стала вламываться, а познакомиться была бы не прочь. Мне тоже интересно. Может, не все такие нелюдимые. Грегори, а если пройти дальше по коридору, то что? Он не кончается?

Ее тоже занимал вопрос: а если дальше - то что? Вот, например, окрестности ее собственных покоев. Пока она ограничивалась не слишком дальними прогулками, ее вполне устраивала неширокая дорожка, петлявшая по террасам живописного ландшафтного парка... а дальше? Эта благодать незаметно интерферирует с чьими-то чужими грезами или постепенно перейдет в мутное ничто? Но пока она чисто по-женски обживалась, заодно проверяя на вшивость собственные мечты об уютном, специально на нее сделанном логове, ее меньше интересовал вопрос дальних окрестностей. Но когда-то он должен был заинтересовать...
Да, визит в обитель Ас-Харайя откладывался на неопределенное время.

- Доктор Вирель, - ответила она, подумав, - я о местной космогонии, истории, географии, топологии... не имею ни малейшего представления. Собственно, меня это тоже удручает. Раз мы тут живем, надо иметь какое-то представление. От входа по третьему лучу мы с Лисом попали в... типа винного погреба. вино из бочек представляло собой нечто вроде портала в замкнутое пространство - определенную ситуацию или образ. Вот Лис попробовал "Вино мертвеца" и оказался на собственных похоронах, еле разбудила. А меня "Вино из одуванчиков" унесло на танцплощадку примерно пятидесятых годов, золотой век Голливуда... - Вероника сладко улыбнулась, вспоминая звуки вальса, юбку-клеш, каблучки и великолепного красавца Кларка Гейбла. - Оттуда дверь вела в круглую комнату без окон и дверей, полную картин с маяками. Насколько я поняла. она тоже была чем-то вроде лифта или прихожей, холла, и попасть в место общего сбора удалось одним усилием воли, я иначе не объясню. Вообще, доктор Вирель, личная воля здесь является чем-то вроде универсального ключа. Наверное, это распространяется только на таких как мы... или на всех, кто верит, что может все. Только нужно по-настоящему верить, - она еще раз сладко улыбнулась, на этот раз от радости от обретенного знания.
- Еще о космогонии я знаю, что в Дом сна ведет тринадцать дверей, являющихся начальными точками тринадцати лучей - спиц Гигантского Колеса. Они тщательно охраняются Хранителями. И еще есть сколько-то входов из реального мира. А что выяснили вы?

- Испеки тортик, - посоветовала Грегори Джо.

- Если женщине будет позволено раскрыть рот в присутствии двух мужчин, - сказала Джо, не скрывая сарказма, - то вы ведете себя, как дети. Вы в Яви. Если не верите, попробуйте воспользоваться магией. Это очень легко проверяется.

Хм. (это Джо хмыкнула)

- Простите, доктор, то есть, прости, Ален, насчет Прави и Слави не все так просто. Я бы на твоем месте посоветовалась с папой прежде, чем туда соваться. До Прави надо идти через все уровни Сна, думаю, это очень непросто будет сделать. А про Славь я не уверена вообще, что она существует, что это не сказка. И это я говорю тебе не потому, что у меня в голове есть коварный план отговорить тебя от путешествия твоей жизни. Мы с папой как-то говорили про эту Славь... короче, поговори с ним, а потом принимай решение. А Грегори я бы на твоем месте с собой не брала. Ему, кажется, надо очухаться от предыдущих приключений.

ГЛАВА 1: Шестерёнки

Даунтаун, Лос-Анджелес, Калифорния, 08:10 pm, 2005/03/30
Лос-Анджелесский Окружной Музей Искусств «LACMA»

      

      Над Лос-Анджелесским Окружным Музеем Искусств реял лёгкий ветерок, принося с собой смог и тревогу. На улицах города-равнины царило беспокойство. В голосе ветра слышались далёкие сирены, напоминая о том, как непреклонно ползёт вверх кривая криминальной статистики. Пальмы, безумцы, тысячи крыш внушали чувство агорафобии, постоянной незащищённости и неявной угрозы.
      Элизиумы же, напротив, стояли как острова спокойствия в окружающем мраке. Таким был и «LACMA», Музей Искусств Округа Лос-Анджелес. Блестящие «Мерседесы» и «Ауди» замирали у хорошо освещённых ступеней, от которых начиналась уличная экспозиция. Гости — редкие по меркам смертных вечеринок и целая толпа по меркам ночных одиночек — двигались к Фрэнку Доусону, начинающему Мастеру Элизиума, нестройной цепочкой. За те несколько стремительных недель, что он прожил в этом городе, Фрэнк времени не терял и успел сделать главное — сформировать впечатление интеллигентного и надёжного Собрата у руководства и, что не менее важно, у Гарпий. Это и привело его туда, где он находился сейчас.
      Вместе с Фрэнком на входе дежурили ещё несколько человек в форме с табельным оружием и нашивками частного охранного предприятия «Вихрь», являвшегося собственностью Клана Тореадор, также как и Элизиум, и сегодня находившегося в распоряжении Фрэнка. Неподалёку от них с задумчивым видом курил Хью Ганнар, один из этих самых Тореадор — он прибыл вторым, сразу после Доусона, чтобы немного помочь на входе, притом по собственной инициативе. Сам Фрэнк ещё не успел толком его узнать и составить какое бы то ни было весомое мнение, потому как видел его во второй раз. Однако, если судить по первому впечатлению, этот Собрат был примерно равен ему по силе, говорил до сих пор только по делу и был довольно серьёзен, что наводило на мысль о сложности характера и не слишком развитом чувстве юмора. Впрочем, поводов к возникновению неприязни к себе Ганнар не давал.
      Докурив сигарету, Хью затушил окурок и отправил его щелчком в урну, после чего вернулся к Фрэнку и охране.
      — Видите ту небольшую группку справа? — указал он взглядом на приближающуюся группу из трёх Собратьев, что-то обсуждавших по дороге. За ними чуть позади тащился странного вида тип, который выглядел так, будто кто-то нашёл его в тёмной подворотне Лондона начала прошлого века, а затем повесил за шкирку в пыльном чулане с молью, и только сегодня, по какой-то неясной причине, решил выпустить на волю. — Тот тип в котелке за ними — это Кислый Чарли. Если собираемся его пустить, то лучше обыскать как следует. Этот возьмёт пушку даже на детский утренник.

                              «Нет любви — и меня тоже нет».

                                                Хюррем-султан


«Когда-то я любил тебя, Винс. Но те времена прошли». Так перед смертью сказал лейтенант Джон Томсон своему дитя. Так могла бы сказать сейчас Ирэн Стефану Торстену. Но она хранила молчание.

Нет, сегодня ей не суждено было встретиться со смертью. Перед тем, как её принесли в главный зал Сорбоннской капеллы и вытащили из гроба, Ирэн уже была мертва. Первое смертельное ранение она получила в тот вечер, когда Высокий Регент сказал, что теперь ей не позволено приезжать, когда захочется — отныне он желает видеть её лишь по расписанию, удобному ему. Потом появилась другая женщина, на которую Торстену было не жаль личного времени. А неделю назад Ирэн услышала жестокий, несправедливый приговор от того, ради благополучия которого сотни раз рисковала собственной жизнью, кому доверяла безоговорочно.

Она любила Стефана — а он даже не заметил этого. Не увидел этой редчайшей драгоценности, безжалостно втоптал её в грязь. Потому что в мире Сородичей нет места чувствам — в нём правят лишь личная выгода и законы крови, понимающие только язык принуждения, но не доброй воли. Потому что глаза Торстена давно были слепы, а сердце остыло не одно десятилетие назад. Можно прожить 3 века, а можно целое тысячелетие — но какой толк в таком существовании, если Создатель лишил тебя мудрой чуткости и способности чувствовать?

В заточении, в полной темноте и тишине время текло мучительно медленно, голод грыз и подтачивал силы. Ирэн билась и кричала. Не потому, что жажда крови сводила с ума, нет. Просто в ту самую ночь, когда по приказу Высокого Регента её тело зажали в железные тиски тесного гроба, а дух оставили нетронутым, томиться в этой вечной тюрьме, она поняла одну простую, очевидную вещь: Стефан никогда её не любил.

Поняла слишком поздно. И от осознания этой страшной мысли, от того, что она обречена проводить наедине с ней одной ночь за ночью стало невыносимо, мучительно больно. Ирэн рвалась и выла, как смертельно раненый зверь. Но бетонные стены оставались глухи к её стенаниям.

Она могла закончить всё раньше — просто сжечь витэ и впасть в торпор. Но одно воспоминание не давало ей сделать этого, и она хваталась за него, как утопающий цепляется за щепочку в бурном водовороте. Лёжа в гробу, в этих цепких, болезненных металлических объятиях она помнила другие объятия. Руки Сира, счастливо обнимающие её после долгой разлуки. Руки Микаэля, мягко привлекающие её голову к груди. Руки Эдгара, засыпающего, но не отпускающего её даже во сне. Любящие, оберегающие, сочувствующие, заботливые — Ирэн помнила их все, ощущала. И они удерживали от того, чтобы наложить на себя руки.

А потом она замолчала. Как стихнет в финале этой сцены содрогающаяся в смертельной агонии Од. Ирэн взглянет лишь один раз мельком, и отведёт глаза. Слишком уж эти конвульсии и крики будут похожи на её собственные. Те, которых никто не видел и не слышал, потому что в подземельях Сорбонны прекрасная звукоизоляция. Это не Од умирала, упав к её ногам — в полных ужаса глазах своего врага Ирэн видела собственную смерть. Сегодня её любовь умерла окончательно.

Когда Торстен огласил приговор и её вытащили из гроба перед взоры всех собравшихся, Ирэн молчала. Смотрела — и не видела, вперив застывший взгляд в одну точку пространства перед собой. За эту неделю она выплакала все слёзы и выкрикнула все слова, что рвались из груди. И теперь ей нечего было говорить и слушать, не на что смотреть. Глаза её были сухи, и лишь бледные щёки хранили засохшие алые следы её горя.

Ей было всё равно, что кто-то заметит и что подумает. Её и так уже унизили. Дважды. И сделал это тот, кто был ей дорог. Ради которого она шла на многое и ничто было ей не страшно. Наказания, лишения, гонения — она всё сносила. Лишь бы Стефан победил в этом противостоянии с Лореттой. Лишь бы сегодня стоять рядом с ним, плечом к плечу, в эту торжественную минуту его триумфа и быть гордой за него.

Но сегодня рядом с ним стояла совсем другая женщина, едва знакомая. А Ирэн привезли в гробу и выволокли на всеобщее обозрение, как неразумную, провинившуюся школьницу.

Торстену было всё равно. Какая, собственно, разница, кто находится рядом с тобой? Ведь могущественному лорду ничего не стоит в следующую секунду избавиться от своей спутницы, как от отработанного и более не нужного лабораторного материала. А потом выбрать новую.

Стефан Торстен любил разыгрывать педагогическо-поучительные сцены и показательные порки. И если эпизод можно превратить в пафосное шоу с целью самоутвердиться и подчеркнуть свою силу, власть и превосходство — чего стоит одна жизнь какой-то неонатки? Цель оправдывает средства. В сущности, на месте Од могла быть любая другая ученица.

Ирэн была прямолинейна и порой дерзка. Но дерзость эта была продиктована заботой — и она без боязни говорила Торстену всё, что думала. Желая оградить, предупредить и уберечь от опасности предательства. Однако она всегда делала это наедине. Никогда не позволяла себе публично поставить под удар авторитет Высокого Регента — ни словом, ни делом. Ни разу не выставила его посмешищем в глазах подчинённых. Потому что монархов не высмеивают и не критикуют перед толпой. А вот ей на долю выпало стерпеть подобное унижение. И не раз.

Сегодня новоиспечённый лорд говорил со сцены торжественную речь — её слова, повторяя один-в-один то, что было сказано ей неделю назад в том злосчастном подземелье. Но Ирэн не чувствовала гордости. Это был не её триумф, не её победа. Что толку в реабилитации, если неделю назад за ту же самую речь её осудили и бросили в темницу? Что толку заочно признавать её правоту, если за эту же самую правду она понесла суровое наказание? Что толку милостиво даровать ей прощение, если она изначально была невиновна?

За свою жизнь она знала множество предательств. Много раз падала, поднималась с колен, падала снова. Всё, что оставалось у неё — это Клан, её единственный надёжный оплот, её братья, неустанная работа ради общего дела и процветания Дома Тремер. Теперь не стало и этого. Она уже не могла назвать братьями тех, кто ещё вчера преклонял перед ней колени, стройным хором голосов скандируя: «Королеве — долгих лет!», а уже сегодня под злорадное перешёптывание хватал десятками рук и швырял Королеву в темницу. В этой стае шакалов не были знакомы с принципом «Один за всех и все за одного». Красивые девизы жили лишь на бумаге и в громких декламациях на публику. А на деле царствовал клинок, занесённый за спиной и готовый вонзиться, стоит лишь раз тебе оступиться.

Теперь у Ирэн не было ни дома, ни клана. Куда уж боле? Хуже теперь не станет.

Она стояла на сцене, выведенная для какой-то цели, исполнения какой-то роли. Пусть так. Она всё равно ничего не видела и не слышала, продолжая неподвижно возвышаться над собравшимися и смотреть в одну точку. Она погрузилась в какую-то летаргию бесчувствия. Ничего не осталось. Ни голода, ни страха. Даже ненависти. Всё сгорело, как сгорела она сама. Рыжая птица феникс, сотканная из пламени, теплящегося в душе и поглощённая им — она сама была огнём. Возродится ли она когда-то снова?

В ушах звучала лишь одна строчка. Шесть сакральных слогов, которым когда-то научил её Боджинг Ляовей, универсальная тибетская мантра. Китаец тоже предал её и ушёл однажды. А молитва осталась. И теперь отчего-то звенела эхом в её голове: «Ом мани падме хум»*…

      Говорят, люди ведут себя совершенно иначе, если считают что никто не видит их тёмные дела. Алчный и жестокий по своей природе народ неожиданно вспоминает про этику, стоит появиться хотя бы паре внимательных глаз. Люди стараются вести себя правильнее, щедрее, деликатнее (чем пользуются некоторые ушлые личности) пока считают, что за ними следят. Это рационально. Никто не хочет прослыть волком в стаде безобидных барашков.
      Но когда честность входит в привычку, когда доверие оказывается самым ценным аргументом, количество переходит в качество, на место лицемерию приходит мораль, а человеческая природа начинает обретать совершенно новые, неизведанные грани. Кто-то увидит в этом чудо. Кто-то - обыденность, не подозревая, что бывает иначе. Кто-то - повод для раздражения и зависти. И обычно это личной выбор каждого индивида. Обычно.
      Всё меняется, когда в дело вступают Носферату. Искалеченные проклятьем, они научились скрывать своё естество. Нелюбимые всеми, они научились быть полезными. Честность для них стала залогом выживания. Честность вообще стала единственной возможной нормой, чтобы с ними взаимодействовать, ведь любой секрет и недомолвка практически мгновенно попадут к Носферату, или могут к ним попасть... Ведь никогда не знаешь, так уж ли пусто у тебя за спиной?

      Этим вечером Носферату снова выдвинули свои правила игры. Одинокий цех, где может быть всё что угодно или вовсе ничего. Здесь мог быть Ксавье, Ксавье и компания его бравых ребят, Льюис со своими гулями, Винсент со своей сворой костегрызов, отряд подготовленных мстителей Гордона Атье, оборотень из канала Нанта, несколько вебкамер с трансляцией напрямую в youtube. Хочешь? Приходи! И если что-то пойдёт не так, шансов унести ноги нет и не будет, ведь Носферату прекрасно знают, куда именно ты попытаешься их унести.

      Найти дорогу до склада было не так уж и сложно. ДиРейм вышел из такси один. Один же он и направился к старому зданию. "Дорога к моему дому - это часть моего дома" - гласила арабская пословица. Возвестив о своём прибытии громким "Добрый вечер, господа", отразившимся приглушенным эхо, Микаэль выбрал освещённый уличными огнями участок цеха, облокотился к стене, и в ожидании принялся дописывать свой старый набросок в блокноте.
ссылка

Мужчина приложил руки к двери и, прилагая немалые усилия, толкнул створки в разные стороны, прочь о себя.
Лис пытался понять, по крайней мере для самого себя, чего же он хочет? Снять садиста с поста или же учинить кровавую расправу, а если и так, то хватит ли у них сил? А что думает Вероника? Черт. Мужчина вдруг понял, что он растерян. Бесит то, что он не уверен в своих силах, мысли сбивают одна другую, а это еще сильнее бесит. Захотелось простого понимания, мол Угай-До мерзавец – голову долой и все станет хорошо, но, черт побери, ведь так не будет.
– Что ж, трудный путь начинается с простого шага, вроде так... - смущенно, скорее себе чем кому-либо, пробубнил себе под нос Серый.

      Головорез у дверей — или, на местный манер, le tueur — проводил Бивиса взглядом. Не насторожённым, просто внимательным. Его можно было понять: вечеринка шла полным ходом, кому-то из его удачливых приятелей светили несколько минут в темноте и приятном обществе. А он был вынужден торчать у дверей асьенды на самом виду. К тому же, в холле практически не оказалось гостей, Бивис остался в компании жутковатых индейских изваяний и кондиционированной прохлады. Тут даже бесцельно слоняющийся мажор в белом поло привлекал какое-никакое внимание.

      Впрочем, Аарон быстро заметил нужную ему табличку, указывающую под створ Т-образной лестницы справа. По удачному стечению обстоятельств, туалеты и подвал включали друг друга.

      Прямо на Брю смотрела статуя деревянного человека в набедренной повязке и c венцом из орлиных перьев над узким лбом. Пол выстилал паркет тёмного дерева, перекликавшийся с кофейной расцветкой стен и приглушённым освещением. В нескольких местах стояли плетёные кресла вокруг журнальных столиков из стекла. По большому счёту, вилла производила приятное впечатление. Тихо, спокойно. Две дамы средних лет переговаривались в дальних креслах, а за открытыми входными дверями шумел фонтан. Эти двери вели на круглую площадку перед главными воротами, где прохаживались ещё два охранника, оба в камуфляже и с автоматами на груди. На кухне справа шумели плиты и гудели голоса. Там повара и официанты готовили всё новые лакомства. Пахло кайенским перцем, чили, жареным на открытом огне мясом и горячим, вкусным маслом.

      Запахи постепенно растворились, стоило Брю нырнуть на узкую лестницу, спускавшуюся вниз под крутым углом. Несколько ступеней привели его в квадратное помещение, где гудел вентилятор, которое почему-то тянуло назвать предбанником или сенями. Слева и справа в два ряда выстроились двери с затейливо стилизованными фигурками мужчин и женщин — вроде маленьких индейских божков. Однако большая стальная дверь в торце была заперта. На стене рядом с ней серела уже знакомая Аарону панель кодового замка с железными кнопками.

      Во втором по счёту мужском туалете загудел слив и раздался сдавленный, исполненный глубокой печали стон:
      — О, nique ta mère...


      * * *


      А вечеринка шла своим чередом.

      Молодой Кассиан Тупамаре всю жизнь провёл за границей. Маленьким мальчиком он уехал в Бразилию, куда его выслал отец, а молодость Кассиана прошла во французских университетах. В Париже. Ему всё было в новинку здесь. Тропики, полураздетые тёлки на фоне чёрной реки, свист ночных птиц над подсветкой бассейнов. Он бывал на вечеринках, конечно, но сегодня Кассиан впервые открывал для себя, каково это — веселиться по-настоящему. Без отказа, без тормозов. Он выпил несколько стаканов крепкой текилы, а потом загадочно улыбающийся официант насыпал на серебряном подносе тонкую дорожку.
      — Что это? — краснея, спросил Кассиан, глядя на шлейф белого порошка.
      — Никогда не пробовали? — официант подмигнул и жестом фокусника извлёк из нагрудного кармана пластиковую трубочку.
      Кассиану было стыдно признаться, что он никогда в жизни не принимал кокаин.
      — Я... конечно, я просто не понял...
      Через двадцать минут он скользил по танцполу, а фонари в пальмовых листьях кружились над его головой. Ему было здорово. Сердце скакало в разнотравье метиловых грёз. Оно звало Кассиана к звёздам. Танцуя живот-к-животу с девчонкой, которая широко улыбалась ему, юноша чувствовал наливающуюся эрекцию и неумолимую, всепожирающую жажду жизни. Он хотел бы трахнуть свою партнёршу прямо здесь. Под забойный бит диджея руки Кассиана сами собой потянули поло через голову. Узкие пальцы незнакомки легли на талию его джинс, затягивая в объятия.

      Дон Эухенио Гуанакиле прибыл на вертолёте, чтобы засвидетельствовать визит почтения. Ничто иное не держало его в амазонской глуши. Восемь лет назад его брату грозило двадцать лет во французской тюрьме. Восемь лет назад он пришёл к Математику Жюстену с просьбой, и вот уже восемь лет его брат здравствовал в Мехико, а полицейские, обещавшие усадить его до конца жизни, пересчитывали щедрую взятку. Люди месье Паскаля сделали всё, что потребовал дон Эухенио, и сейчас дон Гуанакиле со смесью стыда и почтения глядел в раскрасневшееся лицо кредитора.
      — Многие бы мечтали так же отмечать пятидесятилетие, — сказал он, не умея говорить комплименты.
      — Лужа пафосных свиней, — отмахнулся Поль-Жерар, заключив испанского друга в крепкие объятия. — Не пыжтесь дружище. Я отлично знаю, что сижу у вас в печёнках как кость в сul. Останемся мужчинами, сэкономим слова. Вы здесь — я оценил ваш жест. Этого довольно.
      В седеющих усах дона Эухенио проступила улыбка. Он с куда большей искренностью пожал протянутую руку.
      — Выпейте за меня, — посоветовал босой наркобарон. — Других подарков не надо.
      Кто бы знал в эти часы, что мысли, кружившиеся на душе месье Паскаля, были чернее самых чёрных туч.

      Ла Бока, так она представилась, жила в крошечной комнате. Окна её трёхэтажной халупы выходили на пыльный пустырь, где каждое утро с треском проезжал бакалейный трицикл, а с одиннадцати беспощадно жарило солнце. Тем не менее, Ла Бока уверенно шла на золотую медаль. Ей было шестнадцать. Подруга перебросила ей ссылку в «Инстаграм», где другая девушка — яркая, очень красивая — предлагала двести евро за ночь на празднике. Она обещала потрясающие выходные, безопасность, проезд туда и обратно, приятную компанию и «ничего плохого». Ла Бока не знала, что сказать, и с завистью разглядывала манящий аватар: фото, сделанное с яхты на берегу океана. Стоя поздним вечером в тесной ванной с проржавевшими трубами, девочка безыскусно разделась и разглядывала своё тело в обломанном зеркале, думая: так ли оно плохо — «ничего плохого». Ей шестнадцать, она окончит школу, но останется жить на грязном пустыре где-то в пропасти мира. Ла Бока мечтала о другой жизни. Стать экономистом и уехать во Францию. Или в Америку.
      — «Здесь что-то не так», — написала она подруге. — «Такие деньги не платят просто так».
      — «Конечно не платят», — согласилась Мария — «Только красивым. Тебе понравится. ;)»
      Ла Бока не знала, почему она здесь, в бассейне. Почему чьи-то руки деликатно и ласково избавили её от пляжного топа и соломенной шляпки. Глаза слепил свет стробоскопа, а рокочущий ритм дискотеки терялся в шампанском, накачанных водкой ананасах и арбузном соке, которым приправляли ром.
      — Не бойся ты, — рассмеялась Мария. — Я же рядом!
      Ла Бока качнулась вперёд, разводя руками тёплую воду, и слилась с ней в густом поцелуе. Пьяном поцелуе. Так ненасытно могут целоваться только подростки, кусая, захлёбываясь друг другом. Чьи-то руки гладили их. Чьи-то колючие щёки касались их щёк, присоединяясь, разделяя поцелуй на всех. На самом деле, Ла Бока была счастлива. Только пока не знала об этом.
      Или же нет.

      Шегран мрачно смотрел в шоколадно-кислотные сполохи над парком. Одна его рука лежала на ремне походных брюк, другая вжимала кнопку беспроводной гарнитуры.
      — Месье?
      — У меня дерьмовое предчувствие, Клод.
      — Разложили карты на удачу или Поль погадал вам на внутренностях пету...
      — Заткнись.
      Несколько мгновений рация молчала. Боунс мог видеть в прицел, как снайпер на крыше приник к винтовке, медленно осматривая парк.
      — Месье, где наша проблема? — спросил Клод.
      — Я не знаю, — лейтенант Торрес непроизвольно сжал руку в кулак. — Это предчувствие, старина. Мне не нравится американец. Не нравится река. Не нравятся парни, которые у нас были вчера.
      — Принял-понял, месье. Солдатская интуиция.
      Шегран рвано улыбнулся.
      — Послушай, Клод. Американец будет говорить с шефом в кабинете. Я буду присутствовать. Просто на всякий случай. В это время сад на тебе. И пни этого гандона за камерами.
      Снайпер в прицеле Боунса не стал никого пинать. Только чуточку пошевелился, выставляя из-под одеяла винтовку на раздвинутых сошках.

В чём преимущества гадалок перед вампирами? Ну, во-первых, они не убивают людей ради пропитания. А во-вторых, гадалки могут зарабатывать своими способностями практически легально, поэтому дают рекламу в смертных СМИ. Перебрав несколько вариантов, ты наугад выбрал некую Даниэль. Случай или судьба? Посмотрим.

Горский жилмассив, относительно новый и недорогой квартал на левом берегу. Ты звонишь в металлическую дверь квартиры на четвертом этаже. Слышно как кто-то подходит к двери, несколько секунд смотрит в глазок и с чувством заключает: "Бля-я-ядь...".

Гремит замок, дверь открывается и ты видишь стоящую на пороге девушку лет двадцати пяти в свободной домашней футболке. На голове длинные чёрные дреды, на лице - следы пары-тройки бессонных ночей.

- Есть вариант, что ты просто уйдешь и никогда больше не появишься в моей жизни? - спрашивает она безо всякой надежды.

Пока она это говорит, ты замечаешь у неё удлинённые верхние клыки.

Было странно, и где-то обидно.
Все их приключения оказались забегом породистых жеребчиков и кобылок.
Барона по-прежнему хотелось развоплотить.
А Джо врезать по физиономии.
Вместо этого Алхимик натянула свою вязанную шапочку почти до глаз, сотворила бутылку вина и отхлебнула из горла.
Она собиралась испить до конца, и не только вино...

КОНЕЦ.

- Он мой отец, - сказала Джо так же спокойно, как могла бы произнести "я уже допила кофе". - Но это не даёт мне преимуществ в игре. К сожалению.

Ирэн проводит языком по нижней, всё ещё кровоточащей губе, слизывает выступившую каплю.


Она делает это намеренно медленно, напоказ, чтобы Уэйк своими глазами убедился, какую магию творит поцелуй вампира.

— О, мы ещё и не такое умеем...

Рана затягивается прямо на глазах. Ирэн улыбается и переводит взгляд на проколы от своих клыков на шее мага. С любованием следит за извилистым путём алой дорожки. Кровь стекает плавно, обильно, без толчков — задета вена. Но Ирэн не спешит залечивать рану. Время ещё есть.

Её указательный палец крадётся по коже мага, стирая бордово-красный след, и... демонстративно отправляется в рот своей хозяйки.


Ирэн слизывает кровь, смакуя удовольствие. От необычного вкуса. От самого процесса. А главное — от осознания публичности этого акта. Мысль о том, что на неё сейчас смотрит тот, чью кровь она дегустирует у него на глазах... Леди О'Двайер знала толк в тёмных сторонах психики и её изощрённых желаниях.

Наконец, когда медлить уже нельзя, она снисходительно склоняется к шее мужчины, проводит языком снизу вверх, стараясь не растратить ни одной лишней капли. И лишь затем мягко впивается в сочащуюся рану.

А когда на коже не остаётся ни единого следа недавнего преступления... острые клыки молниеносным движением вонзаются в неё снова, толкая Джозефа в мягкие, но такие цепкие объятия блаженства.

Жадный глоток — всего один — опять сменяется целебным поцелуем. И круг наслаждения повторяется снова. И ещё раз.

- Не уверена, что тут кто-то прячется, - хмыкнула Джо прямо со своего места. В этот момент она убирала бутылку виски обратно на полку. - Но, судя по количеству стульев, ожидаются еще гости.

Джо сделала несколько шагов и встала, опершись о спинку кресла.

- В принципе, доктор Вирель все высказал очень правильно. Мне и добавить нечего, кроме пары вещей. Во-первых, барон Суббота - не однозначное зло, он разные вещи делает. Вроде Воланда в "Мастере и Маргарите", вот только утешение слабое. Во-вторых, барон, если я верно помню, обещал наказать всех, кто не справится с его заданием. Если тут подразумевается отрывание головы, то мне это не очень нравится. Если вам, Вероника, это и не грозит, то мне моя голова дорога, как память о том, что на ней можно красить губы.

"Прямо как в старые недобрые времена" - подумал Монтгомери, обливая бензином полицейский автомобиль.

Еще он хотел добавить, что в Нантской капелле есть примета: "Сожженный автомобиль - к смене регента", но воздержался.

«Выпей хоть глоточек, всё равно эта струйка уже вытекла наружу и не спасёт её. Давай, попробуй. Говорят, кровь магов необычайно, восхитительно вкусна. Проверим?».

Голод подначивал, мешал твёрдо соображать. Но Ирэн догадывалась: стоит ей прильнуть к кровоточащей ране, как оторваться она уже будет не в силах. Стиснув зубы, Тремерша продолжала работать. Когда-то давно помогать нуждающимся было её сознательным выбором, любимой профессией. Она давала клятву и не нарушит её даже теперь, когда уже перестала быть человеком.

Эдгару удалось найти подручные средства, и если б не его ассистирование, вряд ли ирландка справилась бы сама. Зажав рану, отпускать уже было нельзя — кровотечение грозило стать прорывным, и последствия от такого могли быть куда опасней. Кавендиш разговаривал с регентом, давая ориентиры и наводку, как кратчайшим путём добраться к гаражу. Ирэн дезинфицировала и бинтовала, сосредоточенная на скоординированности и правильной последовательности своих действий...

Она не была полевым хирургом. Да и обычным-то хирургом, в сущности, не была. Её специализация лежала в области фундаментальной медицины, в большей степени теоретической, близкой к исследованиям и научным разработкам. Но, кажется, сейчас справлялась Ирэн неплохо, как по учебнику. Руки всё помнят... В конце концов, на первых курсах вуза анатомию и физиологию читают всем, и каждый студент проводит норматив незабываемых часов в анатомическом театре.

Для крепкого стягивания и наложения жгута пришлось попросить помощи Эдгара. Но когда Ирэн уже заканчивала, завязывая узел, руки её остановились и дрогнули. Ирландка замерла и как-то сразу сникла, притихла, опустив плечи. Бойкая, временами дерзкая до безрассудства, сейчас она не походила на саму себя.

— Эдгар, он здесь, он где-то уже совсем... близко, — тихо-тихо прошептала Ирэн, вскинув испуганный взгляд на англичанина. — Как же давит... Аура смерти...

Она поморщилась, стараясь отогнать дурное предчувствие и не поддаться гнетущему ощущению.

      А у Оливера не осталось сил даже на то, чтобы ругаться. Всё, что он хотел сказать, уже было сказано: выкрикнуто надтреснутым голосом, вырвалось пополам с хрипом сквозь немеющие губы, прозвучало без слов, когда Флор спотыкался на очередной льдине. Позавчера «Лед Зеплин» пели песню, которая вплеталась в события не хуже гулкого гидравлического дыхания.

      With a little bit of concentration
      And a little bit of helpin' hands
      And a little bit of raving madness
      You know it makes me feel, baby

      Ни концентрации, ни дружеских рук Оливеру отчаянно не хватало. В отличие от самых разных чувств и бьющегося глубоко внутри безумия. Он рвался сквозь снег к виднеющемуся в метели зданию как бешеный пёс, преследующий бегущего человека — только бегущим человеком был он сам. Как ни странно, остов ржавеющего автомобиля придал ему сил: Флору показалось, что он видел такой же, когда проезжал в сторону Хелены. Или другой, неважно. На дорогах Монтаны может сгнить миллион автомобилей, но ни «Дженерал Моторс», ни заботливое американское общество как обычно ни хрена не заметят. Они никогда не замечают. Оливер Флор лучше многих знал, как хорошо взрослые умеют отворачиваться.

      Поэтому он бежал сам. А когда выдохся, то волок ноги, помогая переставлять колени онемевшими руками. Если понадобилось, он полз бы вперёд, потому что привык быть один. Ни дружеских рук, ни концентрации — о да, детка, это чувство он знал очень хорошо. Его жизнь — его ответственность. Его безумие. Снова закричав в последнем усилии, Оливер бросился к строению.

      Им двигала злость?
      Нет, им двигал ужас.

      «Ненавижу».

(из секретной переписки в скайпе)

У каждого дела запах особый
Пентекс воняет гнилью и злобой
Грязной прозекторской пахнет сектант
Тухлою рыбой – некромутант
Пахнет вампир нафталином и смертью
Демона лучше не нюхать, поверьте
Вильда амбре вокруг феи витает
(А почему лишь Барон один знает)
Порохом с мылом пропах технократ
Канализацией - иллюминат
Пахнет Рамоныч хреновым отцом
Мехико-сити смердит пиздецом
Вместе всё пахнет как полный бардак
Только Родригес не пахнет никак

Лис дернулся и замычал. Вероника почувствовала, как холодные пальцы пытаются ухватить ее за руку. "Зомби", - мелькнуло в ее голове; - "Он стал зомби". Вероника вскрикнула и шарахнулась; посмотрела настороженно со стороны: нет, это вроде был Лис, который пытался прийти в себя.
Вероника поняла, как одиноко ей было бы одной в непонятном Доме Сна.
- Лис, Лис! Просыпайся, пора вставать! - опять позвала она, смеясь сквозь слезы и от избытка чувств расцеловала Лиса в обе щеки, еще больше измазав его помадой.
А когда ее первая радость прошла, она вдруг обозлилась на Лиса. Просто неимоверно обозлилась. Может быть, легкомысленная красотка с блондинистыми кудряшками и красной помадой все еще бродила в ней.
- Какого черта ты умер! - заорала она на Лиса. - Не мог быть поосторожней! Ты оставил меня тут совсем одну! Лежал такой весь и улыбался, а я как же? Вот мужчины всегда так - чуть что, сразу норовят куда-то смотаться!

— А вам не уточняли, где будет проходить ожидание? — поинтересовался юноша, опустившись на корточки и с вялым интересом ковыряя покрытие. — Может, в вышних сферах места мало, и они решили укомплектоваться потеснее... а что? В аду тепло, сытно... чем не зал ожидания?
Богохульствовать на дороге в ад? Почему бы и нет? Всё равно в ад. Дальше не сошлют.

Диспозиция.

Лис лежит на камееом полу. Руки раскинуты. Сбоку от него Вероника в том самом бально-танцевальном и крайне легкоысленном платье. Она стоит на полу на коленях, и пытается сделать Лису искусственное дыхание.

- Я хочу сделать игрушкой ее, - процедил он сквозь зубы.
— Справедливое желание, — согласилась Ирэн, кивнув. — Тогда не советую вам прибегать к ритуалу порчи внешности. Вам же самому неприятно будет играть, если игрушка будет уродливой, — лукаво улыбнулась она. — Подчинение красивой женщины доставляет гораздо большее удовольствие, не находите?

В словах ирландки слышалась уверенность, которая свойственна людям, говорящим не теоретически, а со знанием дела. Красота, как правило, вызывает у окружающих желание ей обладать. Имея эффектную внешность, Ирэн не раз на собственном опыте приходилось ощущать верность этой закономерности.

— Вдобавок, Сибилла имела возможность воочию лицезреть эффект сей порчи на бывшем князе и быстро догадается, кто исполнитель. А заодно и кто заказчик. Неподходящий вариант, если мы с вами планируем плодотворно сотрудничать к обоюдному удовлетворению и не посвящать никого из окружающих в детали этого сотрудничества, — напомнила ведьма условие Роберто о конфиденциальности, которое он сам же и выдвинул в начале беседы.

Она задумалась, что-то прикидывая в уме.

— К слову о конфиденциальности. Вам действительно настолько нужен кабриолет Morgan, за который вы на недавних торгах отдали полмиллиона? Чтобы не вгонять вас в дополнительные расходы, предлагаю сделать его платой, а заодно средством, маскирующим наши с вами деловые отношения.

Ирландка улыбнулась своему коварному плану и тому, как быстро в её хорошенькой голове сложилась эта многоходовка.

— Помнится, на аукционе госпожа горела желанием заполучить его во что бы то ни стало. Представляете, как она будет рада узнать, что я готова ей его уступить? Сибилла получит машину. Вы получите Сибиллу. Я получу плату. И определённое алиби для нас с вами. Ведь в глазах Примогена после такого Тремеры будут выглядеть благодетелями. Друзьями, готовыми прийти на выручку.

В самом деле, обставить дело можно было весьма красивым жестом: клан Тремер спешит на помощь безутешной госпоже и, воздействовав на своенравного итальянца, возвращает ей желанную вещь. За «символическую» плату, разумеется. Дабы ещё больше запутать следы, сбить с толку и усыпить бдительность, для этой сцены можно заслать в гости к Тореадорше Микаэля, которого она так любит. Заодно и ритуал Очищения от внутреннего демона над ней проведёт. Двух зайцев одним выстрелом. Ах, нет, зайцев насчитывалось уже... четыре. Рыжая ведьма не любила размениваться по мелочам.

Если же машина Сибилле уже не нужна, всегда можно её продать. Так что долги покроются, так или иначе. Вот только сделать это надо до конца текущей недели, время поджимает, счёт идёт на ночи… Может, попросить в долг у Стефана? Всё равно к нему нужно будет ехать: ритуал по защите от Присутствия был пока не под силу Ирэн. В нантской капелле им также никто не владел. А значит, нужно спешно отправляться в Париж и просить об услуге Торстена. Словом, все дороги ведут к лорду.

— Вы любите шейные платки, Роберто? — спросила ведьма итальянца. — В самое ближайшее время вам нужно будет пройтись по магазинам и приобрести себе такую деталь гардероба. Обязательные условия — купить его должны вы сами, не поручая это задание вашим слугам, и он должен быть из натурального голубого шёлка, новым, не ношеным. Коллекционные, антикварные варианты, уже побывавшие у других владельцев, не подойдут.

Вообще, неплохо бы выучить ритуал Щита для их капеллы... Когда у власти сразу трое лиц, способных применить на тебя Присутствие, умение противостоять этой дисциплине — на вес золота. Особенно Примогену, по роду своих обязанностей часто вступающему в контакт с данными лицами. Решено. Только вот кого с собой взять для обучения, Эдгара или Каору? Про этот незаменимый ритуал ей рассказал Кавендиш, так что, по справедливости, ему и перенимать знания от лорда. Но спросить мнения соклановцев не помешает.

— Далее вы приносите этот платок мне — и через пару ночей сможете насладиться видом Сибиллы у ваших ног. Позже я скажу, что нужно будет сделать.

— Они едут поездом, а не такси! — выпалила Ирэн в общий переговорочный чат, как только сообразила, что из себя представляли принесённые долговязым провожатым листки. — Ваша пробка напрасна. Давайте сюда!

Но было очевидно, что даже при всём желании и максимальной скорости оперативно прибыть на место ни Эдгар, ни Микаэль с Каору не смогут — цель будет упущена из вида и скроется в неизвестном направлении.

— Fuck's sake! — вспылила рыжая, судорожно прикидывая варианты действий.

Их было немного — всего один: преследовать.

— Микаэль, я иду за ними, — безапелляционно заявила Ирэн.

На преодоление преграды в виде турникета легальным способом времени не было. Конечно, можно попробовать перепрыгнуть, но это привлечёт ненужное внимание. Вероятно, даже со стороны троицы. Совсем никуда не годится. Этот вариант Ирэн оставила про запас.

А покуда — попытаться пристроиться к какому-нибудь стройному молодому человеку и на пару секунд стать одним целым. Не в романтическом, а в техническом смысле, разумеется. Одним целым для датчиков движения на валидаторе. Если всё получится, пожалуй, даже можно послать своему безымянному помощнику воздушный поцелуй вослед.

Каору совершенно не нравилась идея нападать на жертву в аэропорту. Мало того, что история с ложной тревогой будет во всех газетах, а их лица несомненно засветятся у полиции, как минимум в числе посетителей, так ещё и велик шанс с треском провалить операцию по самым разным причинам. Возможно, по куче причин сразу. Но получится ли донести это до Микаэля? Во всяком случае, ей нужно как минимум предупредить о том, что не стоит слишком уж рассчитывать на возможности её ритуала.

- Не хочу никого разочаровывать, но у меня ещё не было повода воспользоваться машинной атакой для столь масштабной задачи. Одно дело временно вывести из строя камеру или две и совсем другое, всю систему безопасности аэропорта. Возможно, если бы мы знали куда поступают все записи с камер и могли туда проникнуть... Но я уверена, что сделать это тихо практически невозможно. К сожалению, я не владею мастерством затемнения. К тому же у нас даже нет плана аэропорта, нет никаких данных о том, как он охраняется и даже о том, сколько вообще камер в каждом зале и где они находятся. А ко всему прочему нет ещё и времени, чтобы хорошо подготовить операцию в таком месте.

Тут Каору вспомнила о том, что Микаэль всё-таки регент и, наверное, некрасиво с её стороны, полностью критиковать его план, так что она попыталась найти в нём положительные стороны:

- Конечно, я понимаю, что ваш расчёт в том, что большое количество людей и паника сыграют нам на руку. И это хорошая мысль! - на этом энтузиазм искать позитив у японки погас, и ей пришлось с грустью вернуться к обсуждению проблем, - Но что если паника вокруг не наберёт достаточной силы, чтобы мы смогли незаметно и беспрепятственно вынести тело к машине? Или наоборот станет слишком сильной и так или иначе нам помешает. Так почему бы нам не позволить цели покинуть аэропорт? Уверена, это сбережёт нам много нервов, даже если мы попробуем подловить её прямо на выходе. Всё лучше, чем внутри.

К сожалению, Каору не пришла в голову куча идей о том, какой план предложить взамен, но кое-какие свои мысли она всё же решила озвучить:

- Если её никто не встречает, то мы могли бы нанять все такси, дежурящие на выходе, и тогда она, возможно, сама сядет в нашу машину. Либо же, я могла бы выстрелить в неё издалека, но тогда нам понадобится подходящее ружьё, усыпляющие дротики и возможность совершить этот выстрел, не привлекая внимание как цели так и лишних свидетелей.

- У Дьявола тоже должны быть адвокаты, - улыбнулся Эдгар, - ведь он лишён права на собственный голос, священные книги написаны его противниками.

То, что мелкое правонарушение обошлось без видимых последствий, не могло не радовать.

- И потом, разве я сказал хоть слово в защиту вашего зловредного покусанта? Что до второго обвиняемого, то я только предлагал учесть, что о его Становлении и отношениях с сиром нам ничего не известно.

- Я почти уверен, что со времён войны у лейтенанта была хотя бы одна женщина - или мужчина, - в голосе Эдгара не было брезгливости или осуждения, - возможно свидетельства этого можно найти в бумагах или среди оставшихся вещей. Если бы мы были героями сентиментального романа, я бы предположил, что этим мужчиной был сам Винсент - тогда в бумагах мы доказательств не найдём.

По лицу Монтгомери было понятно, что уж себя-то героем подобного романа он точно не считал.

- Спасибо, но я предпочитаю менее заметную пищу. А вот тест-драйв - это будет интересно.

— Эдгар, какой Вы… какой Вы всё-таки… англичанин! — с досадой выпалила Ирэн, махнув рукой. — Слишком английский. Прямо точно Кавендиш, как есть.

«Слишком английский англичанин» — очевидно, в устах рыжеволосой бестии эта характеристика означала что-то вроде «до невозмутимости спокойный и методичный до занудства, как большинство бриттов».

— Между прочим, Вы сейчас оправдываете недоброжелателей нашего клана, один из которых убил регента Люсьена и покусал меня, а второй, очень возможно, ему в этом помогал. Адвокат дьявола, — фыркнула она.

Впрочем, беззлобно. Хорошо, что язык не показала, с неё бы сталось.

— А Микаэль сам виноват. И более чем заслужил, чтоб в него самолётом кинули. Устроил там аварийную ситуацию ради забавы — угробил дорогостоящее имущество и чуть двоих сородичей на тот свет не отправил! Не считая себя. Да если б он моей рыбке панель приборов так закоротил, я б не знаю, что сделала!

По всей видимости, «рыбкой» в лексиконе ирландки обозначалась любимая машина. Неизвестно, что в действительности было страшнее — гнев Томсона или негодование О’Двайер. И вряд ли регент ДиРейм был безрассуден настолько, чтобы проводить это сравнение на практике, посягая на только что приобретённый Aston Martin. Кто знает, вдруг окажется, что в случае с Томсоном он ещё легко отделался?

- Убийство или свержение отца ради его власти, имущества и женщины - один из древнейших сюжетов.
— А что, Вы думаете, у лейтенанта была женщина? Почти как роман «Женщина французского лейтенанта». Только Джон английский лейтенант. Но жил во Франции. Да…

Ирэн и здесь была в своём репертуаре — ассоциативное мышление унесло её в гуманитарную область романического.

— Но даже если и так, как это низко — бить в спину! — вернулась она к первоначальной мысли. — Насчёт власти, конечно спорно. Политика никогда не была полем для честных сражений, и в войне за власть и могущество все средства хороши. Но вот женщин совершенно точно надо завоёвывать в открытом поединке. Тогда будет тебе и слава, и почёт как сильнейшему и победившему достойно. Что?

Заметив взгляд Кавендиша, Ирэн прервала свою патетическую речь.

— Ну да, я родилась в прошлом веке и немного старомодна в некоторых вопросах. В частности, почти утерянная традиция куртуазности мне очень импонирует.

Остановив свой выбор на одной из книг, она сложила последний трофей в сумочку.

— В конечном итоге, кто в нашем споре был прав насчёт личности усопшего, покажут его вещи, — улыбнулась ирландка. — А что же это Вы совсем не отведали никакого аперитива? Вам нужно как следует питаться, сэр Эдгар. Вы же теперь не какой-нибудь цепной пёс из рядовых регента Гослера, а доверенное лицо самого лорда Торстена!

Гордыни этой рыжей ведьме точно было не занимать.

— Да, кстати, как Вы смотрите на тест-драйв сегодня после аукциона?

Глаза любительницы быстрой езды азартно заблестели в предвкушении хорошей гонки.

— Поставлю пару подписей на контракте и можно стартовать. И на мотоцикл я бы посмотрела. Идём?

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

К уродству носферату Каору привыкла быстро. Это было не намного хуже того, на что она насмотрелась на войне. Работа в "полевых" условиях её тоже не пугала. Тем более, что долгое время она могла наблюдать за проектом только по интернет связи. Неудивительно, что теперь ей хотелось поучаствовать во всём лично.

И то, что у носферату начались проблемы, не уменьшало её интереса к делу. Правда, хотя она и думала об их положении, но не ожидала получить от Ксавье такое прямое предложение так скоро. Но прямота ей всегда нравилась. "Так что нет проблем, верно?" - спросила Каору сама у себя. Но проблема была в другом. И ей стоило сразу это обозначить. Правда, начать она всё равно решила издалека. Возможно, потому что и сама таким образом пыталась собрать в единое целое то, что было у неё на душе. Ну и, если уж вступать в своего рода союз, то почему бы сразу не коснуться всех тем, расставив все точки?

И она заговорила ровным тоном, спокойно и вдумчиво, надеясь, что все её слова будут истолкованы правильно.

- Я буду честна с вами, Ксавье. Я не люблю несправедливость. И считаю, что с вами поступают именно так. Я не люблю интриги. И мои идеалы говорят о том, что если у власти к кому-то есть вопросы и претензии, они должны решать это честным судом. Я не люблю, когда на неугодных давят другими методами. Но также я живу уже не первый день. И знаю, что мир несовершенен. Знаю, что и сама не соответствую своим представлениям о достойном человеке или вампире, не важно. Я точно также подвержена двойным стандартам. Например, в случае с qpass... Вполне естественно не принимать или даже ненавидеть то, что используется против тебя. Но, что бы я об этом думала, если бы qpass работал на Тремер? У меня нет ответа, - Каору на секунду замолчала, но вскоре решительно продолжила, - хотя нет, конечно я лукавлю. Будь это оружием Тремер, конечно, я бы сделала всё, чтобы оно принесло нам как можно больше выгоды. К тому же, наверняка, как и вы, я считаю, что за технологиями будущее. И я верю, что учёный всегда сможет понять другого учёного. И не совру, если скажу, что меня всегда интересовал ваш клан, поэтому я рада находиться здесь. Но, я не только учёный, а ещё и Тремер. И это не просто слово или необходимость подчиняться из-за особенностей нашего клана. Нет, я действительно горжусь этим. И я никогда не сделаю ничего, что могло бы нам навредить.

Последние слова она произнесла даже с некоторой горячностью, потому что не преувеличила свои чувства ни на йоту. Но её голос быстро вернулся к прежнему спокойному тону.

- Я думаю, вы уже поняли почему я всё это говорю. Я готова оказывать вам посильную поддержку, но лишь до тех пор, пока ваши планы не встанут поперёк интересов моего клана.

Всю свою погоню Глеб стремился найти и уничтожить своего Сира, попробовав Дьяблери на вкус. Но он нашёл лучшее: он сожрал собственного териона, и свобода, которую он получил, оказалась абсолютной, как абсолютна оказалась тьма, когда в ней погасла последняя искорка Человеческого.

Ход 7

Заседание Совета в этот раз собрало почти все серьезные фигуры или их представителей, как не крути сейчас в Империи заваривалась весьма крутая каша, со времен Экронского мятежа, впервые велись боевые действия такого масштаба, да еще при участии самых могущественных домов Империи. Сейчас, когда представители самых могущественных семей собрались здесь, где то не так уж далеко? в самом сердце Центральных миров сталкивались корабельные армады и огромные армии сходились в смертельной схватке. Да и в самом зале было много чего удивительного, во первых заседание почтил сам старый граф Ильбан, причем сидел он не в своей ложе а в ложе Икса, прямо рядом с Домиником Верниусом который что то ему живо втолковывал, а вокруг них двоих сгрудились представители почти всей Консервативной лиги, единственным кто не являлся частью живого кольца был Анжей Орпал, мрачно сидящий в собственной ложе, в полном одиночестве.

Сектор Межзвездного союза если и не пустовал, то первыми лицами в нем похвалиться точно не мог. Лордов вообще было немного, отсутствовали лорды Террано, Диветц, Канидар - их дома представляли послы планет, да и оставшиеся лорды не являли собой образец единства, было такое ощущение, что в отсутствии старших Террано пропала какая то центростремительная сила всегда характеризовавшая эту фракцию. Только Давид Хорнет и Валентин Алман что то горячо обсуждали, высунувшись из своих лож почти наполовину и периодически привлекая к разговору целые стаи своих советниц, которые словно рабочие муравьи все подносили и подносили новые документы владетельным лордам.

Воины Джихада наоборот демонстрировали редкую слаженность и единодушие, сдобренное к тому же весьма хорошим настроением, впрочем, герцога Пауля можно было понять его враги сцепились с его заклятыми друзьями-конкурентами и при любом развитии событий он оказывался в выигрыше, кажется это понимали и остальные члены фракции что сгрудились вокруг него. Даже Селициан Хагал вопреки обычному отчуждению не стал демонстративно уходить в свою ложу, уводя своих сателлитов, а принимал деятельное участие в общей дискуссии. Да, что говорить про членов фракции, даже Седрик Боро из красной ветви дома понуро отирался около герцога пытаясь завести разговор хоть с кем то, под ироничным взглядом своего двоюродного брата, чья ложа располагалась почти в центре сектора Воинов Джихада. Но конечно куда большей сенсацией была квадратная фигура Бертрана Тагни вроде бы случайно остановившегося поздороваться с герцогом и в результате разговаривающий с ним уже почти полчаса.

На восточном краю зала пустовала ложа дома Харконеннов, в ней не было даже секретарей, не говоря уж о членах семьи или послах. Толстяк Муттелли что то вяло обсуждал с виконтом Моритори в присутствии сияющего новым шитьем парадного мундира Селима Мунза, трое общались фактически на равных и это было весьма удивительно, ведь несмотря на то что дом Мунз уже неоднократно оказывался на грани вхождения в состав великих домов, каждый раз он терпел неудачу как например на Транке. И только Харальд Торсен сиял словно начищенный соляри лучась довольством так что на него было больно смотреть, по слухам это объяснялось тем, что он только что овдовел.

Среди Глашатаев так же настроение было сильно дифференцировано, Рис Талиграи смотрел в одну точку вцепившись пальцами в поручни кресла, он был бледен и покрыт испариной, хотя в зале было довольно прохладно и ему явно было нехорошо. Елена Вордю громко, почти во весь голос орала на какого то лорда из малых, подошедшего к ней с какой то просьбой, не стесняясь морщащихся соседей, она явно была на взводе, да и в отсутствии своего мужа явно чувствовала себя неуютно. А вот Герман Новебрунс застыл скалой в своем кресле, и лишь по тому что вокруг него не крутился привычный водоворот референтов и помощников можно было понять, что он спокоен и расслаблен, то ли пустив все на самотек то ли сделав все что от него зависело.

Но самое большое удивление вызывало конечно присутствие просто огромной делегации дома Коррино, которую возглавлял ни много ни мало как всемогущий министр двора Эбигаль Кимо, который застыв в Императорской ложе активно работал с документами в то время как его свита, в которой не было ни одного чиновника в ранге меньше чем Советник Империи общалась с лордами в зале. Лишь единожды этот кукловод покинул свое место подойдя к представителю Гильдии, навигатору Ното, который даже не включал динамики когда с ним пытались заговорить прочие посланники Коррино. В результате министр, который не только курировал фактически всю внутреннюю кухню Коррино, но и по факту руководил таким могущественным институтом как имперские наместники сам пару раз подходил к ложе Гильдии…но получил ли он какой либо ответ сказать было сложно, но выглядело это достаточно унизительно.

До начала сессии, еще почти полчаса были потрачены на церемонию вхождения дома Центавр, который только недавно получил право самостоятельного голоса в Ландсраате во фракцию Воинов Джихада, помпезная церемония вышла скомканной и натянутой, так как в слухи что в последнее время циркулировали по Совету были не слишком лестными для Валериана Центавра, а еще его отсутствие как и прочих членов семьи было воспринято еще более негативно.

Но, несмотря на все это кипение, Империя была велика и проблем на которые стоило обратить внимание Ландсраату как всегда было не перечесть и несколько более возбужденный чем обычно спикер Эрнст Хагала зачитывал повестку дня.

1 – Ходотайство о включении в Империю человечества планеты Калебан и предоставлении статуса Малого дома семье Лайон. Инициирован Томасом Алманом.
Поддерживают – дом Алман
Против – не заявлено

2 – О доступе совместной научной миссии на планеты в суб-секторе Карварон.
Поддерживают – дом Орпал, дом Карадлион от имени Космической Гильдии
Против – дом Терн

3 – Назначение главы комиссии по Канли Ландсраата.
Поддерживают - Дом Хагал от имени аппарата Ландсраата.
Против – не заявлено.

4 - Ходатайство о признании системы Эльдорадо серидар-леном дома Торн. Инициирован Родериком Торном.
Поддерживают - дом Торн
Против - Дом Коррино

5 - Ходатайство о замене ленного владения дома Шторм.
Поддерживают – дом Торн от имени дома Шторм
Против – дом Хорнет.

6 – Тяжба о принадлежности второго пояса астероидов в системе Дельта Дракониса.
Поддерживают - Дом Торн от имени дома ЛоверТорн
Против – дом Багратони от имени дома Тинкер

7 – Передача серидар лена планеты Абигалии в Дом Кото
Поддерживают – дом Харконенн, дом Кото
Против – дом Атрейдес.

8 - Ходатайство о замене ленного владения дома Лунмарк.
Поддерживают – Дом Атрейдес, Дом Лунмарк
Против - не заявлено.

9 - О чрезвычайных мерах направленных на предотвращение «Танзан синдрома».
Поддерживают – дом Талигари от имени Школы внутренней медецины Сак
Против – Дом Невербрунс от имени Имперской Школы ментатов

10. Об автокефальных мирах.
Поддерживают – дом Торн от имени дома Инверзеннон
Против – не заявлено

11. «События в системе Прогрессум» - обътекаемо высказался спикер кося глазами на Императорскую ложу.
Поддерживают - Дом Верниус от лица Космической Гильдии, дом Атрейдес, дом Хагал, дом Террано, дом Ришез, дом Хорнет, дом Орпал, дом Эказ, дом Боро (белые).
Против – дом Корино.

12 - Законопроект об исчерпаемости планет
Поддерживают - Дом Муттели, дом Хорнет.
Против – дом Торсен, дом Кайр.

13 – О направлении дополнительных сил сардаукаров и комиссии по пресечению пиратства в восточный квадрант. Поддерживают - Дом Верниус, Дом Хорнет от лица ОСПЧТ.
Против – дом Террано, дом Ришез, дом Эказ.

14 – Недоверие Феофилу Атрейдесу как главе комиссии по пресечению пиратства.
Поддерживают - Дом Коррино, дом Хорнет от лица ОСПЧТ, дом Верниус от лица Космической Гильдии.
Против - дом Атрейдес, дом Алман

15 - О переносе полигона сверхмощных орудий в системе Хоно
Поддерживают – дом Коррино, дом Хорнет
Против – не заявленно

16- Спор об имуществе дома Фордж
Поддерживают - Дом Невербрунс от имени дома Раттенау
Против – Дом Невербрунс от имени дома Лунмарк
Особое мнение – дом Тагни

……
42 – Спор о налоговой юрисдикции корпорации «Белхевн медикл». Инициатор Родерик Диветц
Поддерживают – дом Дивец
Против – дом Невербрус

1 – Ходатайство о включении в Империю человечества планеты Калебан и предоставлении статуса Малого дома семье Лайон.
Поддерживают – дом Алман
Против – не заявлено

- Колонизация планеты прошла около четырех тысяч лет назад, так что говорить о каких то серьезных отличиях населения от подданных Империи не представляется возможным, их общество сформировалось из беглецов от Второй наследственной войны, преимущественно с планет дома Бирано…да с учетом что этот дом пал три тысячи лет назад, то и никаких претензий на этих людей не может быть даже в теории. Тем не менее, дом Бирано был одним из домов стоявших в самом истоке основания Империи и люди ведущие свой род от его подданных несомненно будут ценным приобретением для Империи человечества. Технологический уровень оценивается как Б+, то есть планета вполне развитая, религия вполне укладывается в основные конструкты Вселенской Церкви, на это иметься сертификат Защитной Миссии Ордена Бене Гессерит, сама семья Лайон правит этой планетой уже больше тысячелетия и происходит из первых колонистов и по легендам ранее, в Центральных Мирах, имела дворянский статус. Учитывая все вышеизложенное, я уверен, что планета Калебан вполне заслуживает включение в состав Империи. - монотонно вещал лорд Томас.

- Давно ли они снова вышли на контакт с Империей? – задал вопрос почему то хмурый представитель Террано.

- Сорок лет назад исследовательская миссия нашего дома обнаружилаэтот мир и почти четверть века наш дом поддерживает торговые контакты с этой планетой.

- Надо полагать, что новый дом тут же станет вассалом дома Алман? – недовольно заявила Елена Вордю, которую конечно же совсем не радовало чужое присутствие на казалось бы полностью подконтрольном южном фронтире.

- Могу дать слово, что кроме торговых контрактов, мы не претендуем ни на какие особые отношения с этим домом, мы даже будем рекомендовать ему выбрать своим глашатаем дом Вордю как наиболее широко представленный в Южном квадранте. – нанес упреждающий удар Томас Алман.

- Полагаю, что дом Атрейдес поддержит это решение, мы должны дать возможность людям получить защиту Империи от всяких отбросов промышляющих разбоем за нашими границами. Мы даже готовы передать два корабля, в состав образующегося флота нового дома. Возможность защищать своих людей, это самая главная обязанность любого дворянина. - кивнул Пауль Атрейдес.

- Очень благородно, герцог. Уверен что этот жест все оценят –кисло ухмыльнулся спикер – что думает дом Коррино по этому поводу?

-Дом Коррино не возражает – улыбнулся постоянный представитель Императора. Как только дождался кивка министра конечно. – Падишаха Императора радует, что Империя продолжает прирастать достойными домами.

- Которые платят достойные налоги – хихикнул кто то в ложе дома Вагор и все понимающе заулыбались – новый мир был вполне развит судя по рейтингу, а значит хорошо пополнит скудную казну наместников бедного Южного квадранта.

- Итак, есть кто против? Нет? Федеративным советом Великих и малых домов Империи человечества одобрено предоставление планете Калебан подданства Империи. Просим Комиссию по Геральдике Ландсраата составить герб нового Малого дома и произвести оценку лена.

2 – О доступе совсестной научной миссии на планеты в суб-секторе Карварон.
Поддерживают – дом Карадлион от имени Космической Гильдии, дом Орпал.
Против – дом Терн

- Весьма неожиданный и важный вопрос, прошу лорда Карадлиона высказаться по этому событию.

-Уважаемый Совет, в суб-секторе Караварон последние несколько недель фиксируется весьма тревожные сигналы, несколько хайлайнеров двигающихся по рейсовым маршрутам вышли из прыжка вне заданных точек пространства – зал зашумел, событие что и говорить не тривиальное – навигаторы утверждают, что пространство «скомкалось» на этом участке Великого Пути, а напомню, что суб-сектор является хордой Великого пути разгружающей Десять систем и обеспечивающий трафик в Северный квадрант. Из за этого дом Орпал не получил значительное количество продовольствия, что едва не повлекло голод.

- Хмм, «скомкалось»?

- Ученые дома Орпал считают, что имеет место формировании «Теневой аномалии».

- Разве такое возможно?

- Считалось что нет, но гораздо более шокирующим фактом будет то что есть не нулевой шанс, что этот процесс является искусственным.- под шум, недоверчивые выкрики и смех зала заявил лорд Орпал. – мы установили источник колебаний с точностью до тридцати градусов и ближайшая планета это Терновия, мы просим о разрешении проведении исследовательской миссии…

- Это возмутительно! Дом Орпал уже сотню лет подбирается к нашей планете! Это все инсинуации в попытке включить наш дом в сферу влияния Орпал! У нас тоже есть ученые и они говорят, что это бред! Рис, скажи им!

- Уважаемый Анжей, на Терновии действительно есть несколько наших ученых работающих на дом Терн, и они не имеют….

- Рис, аномалия формируется! Это факт, ты не можешь отрицать этого!

- У нас нет достоверных сведений…

- Что с ним говорить это очередная уловка Орпалов, не сумев покорить нас военной мощью они применяют такие уловки и еще хотят все это сделать за деньги Ландсраата!

-Ты бредишь! Если бы я хотел смешать с дерьмом твой дом и твою занюханную планетку, моей армии потребовалось бы меньше недели! – не выдержал и взорвался лорд Орпал и это было определенной ошибкой.

-Вот, уже пошли в ход угрозы! Я обращаюсь к совету, неужели выдумки противоречащие всей современной теории пространства теперь являются основанием на нарушение суверенитета благородного дома?! Лорд Пауль, Лорд Силициан, прочие благородные лорды неужели вы позволите топтать наш дом на глазах всей Империи??!!!

-Топтать? Вы бредите, я говорил про научную миссию и ее охрану… - окончательно растерялся Орпал.

- Охрану? Железный сапог проклятых экзоскелетов «Войда» попирающий нашу планету вы называете научной миссией?!

- Ты договоришься даже до усиленного танкового корпуса... Терн - процедил не на шутку распаленный Орпал.

- Хватит Анжей, дело доходит слишком далеко. Суверенитет благородного дома действительно не та вещь, которую можно попирать имея на руках лишь смутные подозрения. Уверен, что снабдить пищей свои миры ты сможешь и из иных источников, если что пустим хайлайнер с Каладана. А Десять сестер если что как то справиться с повышенной нагрузкой, там слава Создателю пока спокойно. Дом Атрейдес против предложения. Пока против. Посмотрим что будет дальше.

- Голосуем.- оборвал Хагал новый раунд прений.

- Консервативная лига, 10 за, 44 против – кроме Орпала почти никого, даже Верниус не поддержал союзника.

- Межзвездный союз – 21 за, 29 против. – Террано конечно поддержали предложение, но уж слишком непопулярной была резолюции\ и ее мало кто поддержал.

- Воины Джихада – 10 за, 37 против. – воины Джихада так же оказались в плену собственной риторики и проголосовали против.

- Торговый Альянс – 0 за, 28 против. – жесткие защитники суверенитета домов не могли проголосовать иначе.

- Глашатаи. Дом Талигари - 11 голосов против. Дом Новебрунс - 18 голосов за. Дом Вордю – 11 голосов против. Совокупный дом Гиганты- 12 голосов против.

- Неприсоединившиеся - 0 голосов за, 11 против.

- Ну тут и считать не нужно. Ходатайство отклонено. – сообщил спикер.

3 – Назначение главы комиссии по Канли.
Поддерживают - Дом Хагал
Против – не заявлено.

- Следующий вопрос весьма важен для нас всех, увы с прискорбием сообщаю, что Патрик Викайзер, в связи с состоянием здоровья более не может выполнять свои обязанности и просит Совет принять свою отставку. Соответственно в соответствии с установленным порядком он рекомендует на свою должность, человека который всем вам известен, настоящего аристократа по происхождению и духу, который своей многолетней работой на должности его заместителя доказал свои деловые качества – Вернера Торна! – зал зашумел, главой одной из самых влиятельных комиссий становиться аристократ из Малого дома, редкое, крайне редкое событие.

-Вы уверены в деловых качествах молодого лорда Торна – недовольно спросил представитель Коррино.

- Уверены. И хотим напомнить, что по вопросам работы Аппарата Ландсраата у дома Коррино нет права голоса. Так же кандидатуру поддерживают все профильные подкомиссии и господин Камо Мор лично ручается за него. Ну а по поводу подготовки и деловых качеств прошу высказаться лорда Джакомо Муттелли, главу Комиссии по Регламенту Ландсраате.

- Итак, мне требуется, что то пояснить по представлению Аппарата Совета? Кому лично?– весело пропыхтел старый лорд и одарил акульей улыбкой присутствующих, от взгляда главы всемогущей комиссии отводили взгляды даже великие лорды.

- Дом Атрейдес поддерживает кандидатуру Вернера Торна. – высказался первым герцог Пауль.

- Дом Хагал поддерживает – с сомнением, но все же кивнул головой Силициан - некоторое время все переглядывались, но в отсутствие лордов Террано и Харконен больше некому было возвышать голос против совокупного мнения Аппарата Совета.

- Против не заявлено, а значит поздравляем Вернера Торна с назначением! Сам он не желает высказаться? У него вроде была заявлена большая речь... – спикер что то выслушал от подбежавшего к нему референта, недоуменно пожал плечами и произнес – следующий вопрос.

4 - Ходатайство о признании системы Эльдорадо серидар-леном дома Торн. Инициирован Родериком Торном.
Поддерживают - дом Торн
Против - Дом Коррино

- Приветствую вас уважаемый совет, просьба моя достаточно обычна, и достаточно часто удовлетворяется – на трибуне высился бледный, даже какой то зеленоватый Бруно Торн, но говорил он все так же громко и четко как всегда.

- Дом Торн многое сделал для Империи, нет нужды перечислять войны в которых он сражался и службу которую он совершал в интересах Ландсраата за свою историю. Как мы отстаивали восточные рубежи молодой Империи, как мы превратили мир смерти в планету на которую слетаются аристократы со всех Центральных Миров. Я скажу о той каждодневной борьбе что мы ведем, мы ответственный член сообщества десяти систем. Мы пресекли махинации со спайсом Луидже Коронаро, мы фактически уничтожили пиратский клан «Черной пустоты» в нашем секторе, мы пресекаем работорговлю, мы снабжаем пищей голодающие планеты, мы бесплатно предоставляем транспорты для эвакуации беженцев из мест боевых действий.

- Ваши заслуги действительно весьма велики. Это несомненно. - кивнул спикер.

- На прошлой недели мы оформили планету Эльдорадо как наше внешнее владение и благодарим Имперскую службу картографии за оперативность – он издевательски кивнул ложе Коррино. – однако что такое колония? Десяток миллионов человек и пяток шахт. На Эльдорадо же живет почти шестьдесят миллионов подданных нашего дома, планета покрыта военной и промышленный инфраструктурой дома Торн, создана мощная орбитальная оборона. В связи с этим дом Торн просит уважаемый совет оформить систему Эльдорадо как серидар-лен и вручить ее нашему дому!

-Не слишком ли многовато владений малому дому? Да, Великие дома, имеют немало планет – судя по голосу представителя Императора его и такое положение не слишком радовало – но две планеты, извините две звездные системы, как мне подсказывают, да еще с такими планетам не многовато ли? Это не две безвоздушные каменюки, это планеты из зеленого списка! Вы уже даже не ждете решения Комиссии по статусу и все для себя решили? – после этой подколки в зале начался шум, в некоторых головах начали бродить мысли, что действительно Торн ведет себя не по рангу.

- Многовато чести для малого дома – громко высказался Давид Хорнет, которому явно не понравилось упоминания покойного Коронаро.

- Может быть наш дом малый по статусу, но великий по духу! Мы стояли у истоков Империи вкупе с многими другими домами и если кто то подумал, что наша просьба вызвана наживой, то могу сказать лорду Хорнету только одно, не надо судить о всех по себе! Я прошу голосование по этому вопросу объединить со следующем! Вы говорите, слишком много для малого дома? Что же хорошо, а как насчет двух малых домов?

- Ни для кого ни секрет как ведет себя Дом Хорнет когда ощущает за собой силу. Как он силой и деньгами принуждает малые дома к вассалитету. Думаю многие знают трагичную историю малого дома Шторм, который за свои действительно героические деяния получил в лен континент на планете Готтаб принадлежащий дому Хорнет и вместо роста благосостояния «неожиданно» угодил в настоящую пропасть.

-Чтож если дому Хорнет не нравиться независимый дом на своей планете, то мы не страдаем такими комплексами и готовы выделить половину планеты Эльдорадо, в отдельный лен при условии его выделения дому Шторм! Если дому Хорнетт так важно владеть всем Готтабом, пускай, мы поддержим любое решение по его предоставлению. Пусть ищут себе клиентов по взаимному согласию а не навязывают свою волю силой!

- Какая речь…и какая щедрость, нет действительно я впечатлен, лорд Торн. – задумчиво отозвался спикер, судя по всему выделение лена уже было «тишком» согласовано в кулуарах и вдруг отказ уже от практически своего имущества был серьезным делом.

- Лорд Хорнет?

- Дом Хорнет.. – на лице Давида читалась настоящая мука в нем лорд боролся с торговцем и…торговец победил – дом Хорнет поддерживает предложение…оба…

- Отлично. Голосуем.

- Консервативная лига, 54 за, 0 против – проявленное благородство оценили все.

- Межзвездный союз – 36 за, 14 против. – против проголосовали только Террано, но их не поддержали даже собственные сателлиты.

- Воины Джихада – 47 за, 0 против. Тут не было никаких сомнений.

- Торговый Альянс – 8 за, 20 против. – кто то проголосовал из чувства противоречия но на этом все.

- Глашатаи. Дом Талигари - 11 голосов за. Дом Новебрунс - 18 голосов за. Дом Вордю – 11 голосов за. Совокупный дом Гиганты- 12 голосов за.

- Неприсоединившиеся - 8 голосов за, 3 против.

- 205 голосов за, 37 против. Поздравляем дома Торн и Шторм в приобретении новых ленов, и просим Комиссию по Геральдике оформить держания. А Космической Гильдии обеспечить перевозку дома Шторм на Эльдорадо – проговорил спикер.

6 – Тяжба о принадлежности второго пояса астероидов в системе Дельта Дракониса.
Поддерживают - Дом Торн от имени дома ЛоверТорн
Против – дом Багратони от имени дома Тинкер

- И снова дом Торн, но что то я не вижу заявленного докладчика. Бруно, вашей сестры тоже нет? Странно, Вернен не произнес заготовленную речь и Марии не видно, неужели? Ах, ну да…тогда давайте вы – не отключив микрофон пошептался спикер с молодым Торном.

- Уважаемый Совет… - речь Бруно лилась легко и свободно, но даже не самым придирчивым наблюдателям было видно, что Бруно слабо владел фактами и порой путался даже в названии спорных астероидов, не говоря уже о каких то серьезных аргументах, так что он явно проигрывал спор Гагику Багратони.

- Вот у меня заключение Имперской картографической службы, в которой указаны правильные границы межевания, ваши доводы высосаны из пальца! – громил оппонента Багратони.

- Давайте голосовать. - после почти часа не особо интересного спора махнул спикер запуская процесс.

- Консервативная лига, 4 за, 50 против – дом Верниус, дом Ришез, дом Орпал дружно проголосовали против и увели за собой всю фракцию.

- Межзвездный союз – 10 за, 40 против. – против проголосовали Террано, да и прочие дома кажеться устали от Торнов на трибуне за сегодня.

- Воины Джихада – 27 за, 20 против. – тут тоже консолидированного голосования не было, атрейдесы проголосовали за, Хагалы как ни странно против Торна.

- Торговый Альянс – 14 за, 14 против. – тут тоже всем было все равно.

- Глашатаи. Дом Талигари - 11 голосов против, Дом Новебрунс - 18 голосов против. Дом Вордю – 11 голосов за. Совокупный дом Гиганты- 12 голосов против.

- Неприсоединившиеся - 8 голосов за, 3 против.

- 74 голосов за, 168 против. Дому ЛоверТорн предписываеться в недельный срок передать спорные астероиды дому Тинкер.

7 – Передача серидар лена планеты Абигалии в Дом Кото
Поддерживают – дом Харконенн, дом Кото
Против – не заявлено.

- Сейчас достаточно странный вопрос, как мы знаем Абигалия это вторая по богатству планета дома Харконеннов, только дюжину лет назад вырванная лордом Владимиром в жесткой канли..и он ее просто отдает дому Кото?

- Лойсо вы поясните что тут происходит?

- А это необходимо? - совсем юный на вид мальчик с невероятно красивым лицом, с совершенно потрясающими сияющими ибадовыми глазами, каких не увидишь и даже у сестер или агентов улыбнулся белозубой улыбкой.- мне казалось, что отношения домов это личное дело.

- Если они добровольны…

- Вы полагаете что мой малый дом …эмм…угрозами отнял планету у дом Харконнен? – с иронией заявил юный лорд.

- Что ты обещал Владимиру? Присоеденишся к его безнадежному делу? Даже с твоими пилотами ему мало что светит – выкрикнул посол Террано.

- Мне кажется это не дело дома Террано, - все с той же мягкой улыбкой отозвался Лойсо.

- Это какой то бред, лорд Доменик скажите хоть вы ему. – попытался воззвать к Иксу посол Террано.

- Кото уже давно не клиент Верниусов, - после некоторого размышления сказал Доменик, - он сам волен в своих решениях, хотя…я бы рекомендовал ему выбирать друзей….ээ...внимательнее.

- Абигалия дядя Доминик, А-би-га-ли-я – по слогам произнес странный ребенок - и в душе с ним согласились все присутствующие, аргумент был убойным для любого их них.

- Дом Верниус поддерживает дом Кото, это внутреннее дело благородных домов. Я бы не протестовал на вашем месте, все равно курам на смех – сказал в сторону Террано усач.

- Итак, дом Террано? Нет? Отличненько. Прошу Геральдическую комиссию оформить переход лена.

8 - Ходатайство о замене ленного владения дома Лунмарк.
Поддерживают – Дом Атрейдес, Дом Невербрунс от имени дома Лунмарк
Против - не заявлено.

- И снова у нас вопрос лена. Но тут случай посерьезнее. Итак, следующий вопрос, точнее даже просьба и оно весьма традиционна и не раз звучит с этой трибуны. Дом Лунмарк ходатайствует о замене лена. По ходатайству дома Атрейдес и Глашатая малых домов дома Новебрунс слово предоставляется дому Лунмарк.

- Да, вы правы Эрнст – согласился Герман Невербрунс – случай особый, я прошу внимательно выслушать Эриха, вы все знаете его и уверен поддержите в трудный час.

- Благородные лорды! Спасибо, что позволили мне выступить перед столь блистательной публикой. Я хочу сообщить вам об ужасной катастрофе, в результате которой мой лен, Наттр, стал практически нежизнеспособным. Когда то на Наттре под охраной десятков могучих боевых станций века сохранялось свободное человечество, противостоящие Омниусу. Когда же возгорелось пламя Джихада и боевые корабли Лиги Благородных появились в Десяти слившихся системах, жители Натра не стали отсиживаться за своими укреплениями, а отдали всех себя во имя победы над машинами. Сотню боевых кораблей отправила планета в Армию Джихада, исполинские арсеналы Селиговии наполнялись из бесчисленных фабрик планеты, миллионы солдат отдали жизни в боях с машинами, сотни миллионов жителей планеты погибли когда Омниус обрушил вирусную бомбардировку «Бичом Омниуса» на самые густонаселённые планеты Лиги. Мой род веками следил и укреплял эту планету, но мы бессильны против Рока. Теперь треть планеты сожжена проснувшимися вулканами, воздух полон гари и пепла, так что мы с трудом можем видеть солнце.

- Вдумайтесь! Более восьмидесяти миллионов моих подданных погибло в одночасье и сколько еще погибнет! Только представьте себе, господа. Телами погибших можно заполнить этот зал под самый купол и снаружи останется еще столько же. Наша земля извергает огонь, наш воздух наполнен дымом и пеплом от которого не видно солнца, наши воды отравлены. Народу Наттра нужен новый дом. Ибо наша древняя родина больше непригодна для проживания, от планеты класса Гея из изумрудного списка не осталось ничего.

- Заслуги вашего дома велики. А право на замену лена неоспоримо, мы подыщем вам новый лен…

- Не надо искать, уважаемый спикер. В войне с домом Катаристис пресекся род наших кузенов Коронаро, и планета наших родственников - Эдем осталась без должного управления…

- Но на нее вроде претендует Катаристис?

- Нет, основание канли это «Ulciscaris iustum», право на месть если хотите. Вопрос о принадлежности планеты не ставился. Да и канли мягко говоря крайне сомнительное…

- Но по существующему порядку представлять кандидатов на освободившийся лен вассала должен сюзерен погибшего рода, дом Центавр. – отозвался спикер.

- Дом Центавр, имеет честь сообщить следующее и прошу разрешения зачитать послание моего лорда – в секторе Воинов Джихада поднялся посол Центавра.

- Благородный дом Центавр и благородный дом Корнаро заключили вассальный договор. Поскольку род Корнаро пресекся в ходе необоснованного канли, согласно законам Империи, судьба его лена, планеты Эдем, должна быть решена Комиссией по Геральдике Ландсраата, по представлению сюзерена Корнаро, дома Центавр. Прошу комиссию обратить внимание, что планета Натр в настоящее время переживает крупнейшую в истории катастрофу и не может считаться полноценным леном. Восемьдесят миллионов мирных жителей погибших за неделю - это немыслимо. На основании вышесказанного я, герцог Валериан Центавр, прошу передать права на систему Эдем дому Лунмарку в вечное владение и признать лорда Эриха серидаром Эдема. Я же отказываюсь от притязаний на землю, космическое пространство и имущество, когда-либо ранее принадлежавшее дожу Фредерико Корнаро.

- Кроме того дом Центавр выражает готовность позаботиться о людях, терпящих бедствие на Натре, а также взвалить на себя непростую задачу по восстановлению разрушенных объектов на этой планете. По оценкам моих специалистов восстановление инфраструктуры потребует десятков миллионов соляри, и я готов пойти на это ради спасения жителей Натра. Благородный дом Центавр не останется в стороне, когда десятки миллионов людей гибнут в чудовищном катаклизме.

- Ну вопрос принадлежности лена Натра в компетенции Комиссии по Геральдики и про перевод столь древнего лена в общеимперские территории думаю обсуждаться даже не будет – хмыкнул Хагал, тем более у нас как раз заявлен на обсуждение вопрос о правомерности раздела имущества дома Фордж..а в остальном дом Центавр в своем праве.

- Дом Атрейдесов поддерживает прошение дома Лунмарк, они достойный дом и заслужили право на достойную планету, мне жаль что такая славная земля воинской славы человечества как Наттр остается пустынной, но я подтверждаю, что сейчас планета не слишком пригодна для жизни, хотя про притязания на нее дома Раттенау я слышу впервые, не думаю что они достойны этого древнего лена.

- Дом Алман ходатайствует за дом Лунмарк, погибли десятки миллионов и миллионы умрут если оставить их в нестабильной обстановке планеты пробудившихся вулканов, а Эдем большая планета, эдемцы толерантные и не закостенелые люди они легко вольются в дом Лунмарк.

- Дом Багратони, считает возможным оказать помощь дому Лунмарк, особенно учитывая, что за почти пять тысяч лет не одной замены лена ни дом Фордж, ни дом Лунмарк не запрашивал.

-Тело Коронаро еще не остыло, а его земли уже прибирают к рукам – хихикнул лорд Тоторо - но правильно ли менять лен на гораздо более ценный? Эдем планета класса АА+, а Наттр и ранее был максимум А+.

-Хмм, действительно, но прошу вспомнить что Дом Лунмарк был союзником дома Коронаро состоя с ним в едином оборонительном союзе и отношения двух домов имеют большую историю. Кроме того, надо не забывать о благе Империи в целом. Эдем торговая планета и будет уместно, если ее получит мощный торговый дом, который сможет не дать угаснуть Великому Пути.

- А давайте спросим дом Хорнет, как патрона павшего дома Коронаро, надежны ли руки в которые хотят отдать Эдем? – не отставал Тоторо.

-Лорд Давид, вы как представитель дома имеющего серьезные интересы в этом секторе и как бывший покровитель дома Коронаро, а сейчас совершенно незаинтересованный наблюдатель, наверняка можете рассудить по справедливости? –спикер явно давал шанс еще раз уколоть Атрейдесов.

- Дом Хорнет…а Дом Хорнет поддерживает ходатайство дома Лунмарк. Грех простаивать такой планете, как любил говорить мой дед любая торговля хуже чем никакая. – растянул пухлые губы в усмешке лорд.

- Нда…- спикер был несколько обескуражен, впрочем похоже как и герцог Атрейдес, который со странным выражением лица глядел на Хорнетта – ну если так….возражений не будет? Вообще никто? - зал молчал

-Дом Торсен от имени дома Харконенн поддерживает прошение дома Лунмарк - под совершенно потрясенным взглядом Атрейдесов прогудел Харальд – древнему дому нужна хорошая планета, кровь не вода.

- Чтож, похоже против никого нет…тогда…- спикер снова потянул паузу и в конце концов вздохну – поздравляю дом Лунмарк с обретением нового лена. Прошу Геральдическую Комиссию засвидетельствовать замену серидар лена Наттра на серидар лен Эдем. А Космическую Гильдию просим в соответствии с Великой Конвенцией обеспечить перевозку дома Лунмарк на Эдем.

9 - О чрезвычайных мерах направленных на предотвращение «Танзан синдрома».
Поддерживают – дом Талигари от имени Школы внутренней медицины Сак
Против – Дом Невербрунс от имени Имперской Школы ментатов, дом Верниус

- Уважаемый Совет, я не слишком привык к таким выступлениям, но ситуация действительно тревожная, я не буду скрывать или что то утаивать, в восточном квадранте доктором внутреннего круга Школы Сак Ганжиро Балсом диагностированы первые признаки известной вам болезни - «Танзан синдрома».

- От имени Школы Сак я прошу, комиссию по охране человечества предоставить доктору Ганжиро Балсу карантинную эскадру, а Дом Коррино прошу предоставить указанному доктору Сак права имперского целителя.

- Не слишком ли многого вы хотите , уважаемый виконт? - нахмурился спикер – Может еще объявить строгий карантин на Кейтейн?

-Прошу вас Эрнст – и так нервничающий виконт начал просто заламывать руки, - это крайне необходимо у нас есть доказательства начала эпидемии, вам нужна еще катастрофа как на Тане? Орды безумцев разрушающий все и вся?

- Я протестую, у Школы ментатов отсутствуют доказательства возникновения эпидемии, а Терон расположен у самой границы восточного квадранта! – встал Герман Невербрус – это какие то махинации Сак!

Приграничные системы восточного квадранта заражены! Вирус идет в Центральные миры! Даже на Великом пути уже есть заболевшие, у меня здесь пробы с планеты Малика –виконт потряс в воздухе пробиркой и все сидевшие вокруг него непроизвольно подались назад –ПШГ- гормоны! В шестнадцать раз! – несколько бессвязно кричал старый ученый.

- Я против. Все это сделано, что бы подорвать трафик Икса. Это просто ответ недоброжелателей, что бы ресурсы которые мы активно перевозим на Икс из восточного квадранта не дошли до заводов! – громко высказался граф Верниус – И вообще, черт возьми, что это за «Танзан синдром», что за белиберда.

- Я предоставлю вам отчеты восьмидесятилетней давности Доменик – дружелюбно сказал Эрнст Хагал – уверяю вас, это весьма серьезная болезнь, очень серьезное, но вот вернулась ли она это дело другое. Мне помниться, нас уверяли что с ней покончено навсегда…если только кто то не… - спикер продолжать не стал окинув суровым взглядом ложу Диветцов.

- Наши ученые все сделали на совесть тогда – поежился барон Диветц – ни у кого в результате не было претензий! Я уверен, что все это ошибка….но на всякий случай я бы поддержал предложение Риса- барон кивнул на тяжело дышащего как после забега Талигари. – Я всецело доверяю отчетам своего отца и брата….но давайте все таки перебдим…ну так…на всякий случай…

-Я все равно против – не согласился Верниус.

- Доминик, пожалуйста, дело очень важное. – попытался уговорить его спикер, но тот только мотал головой, потери экономики волновали его куда больше чем даже самая страшная гипотетическая опасность.

- Чтож, тогда голосуем –пожал плечами отчаявшийся повлиять на неуступчивого графа Хагал.

- Консервативная лига, 26 за, 22 против – против проголосовали фактически только Икс и Ришез, остальные были слишком напуганы возможной угрозой.

- Межзвездный союз – 50 за, 0 против. – тут скорее сработал авторитет Талигари и явные опасения Диветца.

- Воины Джихада – 47 за, 0 против. – Атрейдесы и Хагалы дружно поддержали предложение, хоть и под гневными взглядами графа Доминика.

- Торговый Альянс – 11 за, 17 против.

- Глашатаи. Дом Талигари - 11 голосов за. Дом Новебрунс - 18 голосов против. Дом Вордю – 11 голосов против. Совокупный дом Гиганты- 12 голосов за.

- Неприсоединившиеся - 11 голосов за, 1 против.

- За 168, против 69.

- Представитель дома Коррино? Космическая Гильдия?

- Мы предоставим ему мандат – после некоторого раздумья произнес министр Кимо.

-Решение принято. Ганжиро Балса получает запрошенные полномочия, но учтите что на следующей сессии мы ждем от него подробного отчета…подробнейшего! Слышите Рис! Отчета! Ландсраат не потерпит манипулирования такой угрозой в собственных интересах отдельных домов.

- Конечно, Эрнст…господин спикер – виконт рассеяно поклонился.

10. Об автокефальных мирах.
Поддерживают – дом Торн от имени дома Инверзеннон, дом Ришез, дом Талигари.
Против – не заявлено

- Как я понимаю, комиссия по вере рекомендует сохранить автономии в Десяти слившихся системах? Интересно с чем связана такая перемена позиции? Может быть представитель комиссии пояснит?

- Мы решили что отличий в вероисповедании не выявлено, автокефалия по факту осталась только одна и вообще это мелочь, недостроенная рассмотрением Ландсраата. – махнул рукой заместитель председателя Комиссии по вере Диего Алман, под глазом которого красовался плохо запудренный синяк.

- Хмм, ну чтож , я правильно понимаю что и дом Алман который ранее требовал отмены автокефалии переменил позицию.

-Это так милорд – кивнул лорд Алман, хотя и сам с возмущением посмотрел на своего брата.

-Ну чтож, если здесь такое единодушие, то Ландсраат рекомендует Вселенскому епископальному совету сохранить автокефалию в Десяти сестрах.

11. «События в системе Прогрессум» - обтекаемо высказался спикер кося глазами на Императорскую ложу.
Поддерживают - Дом Верниус от лица Космической Гильдии, дом Атрейдес, дом Хагал, дом Террано, дом Ришез, дом Хорнет, дом Орпал, дом Эказ, дом Боро (белые).
Против – дом Корино.

- По этому вопросу, я так понимаю, есть что сказать у Дома Коррино. Не надо говорить уважаемый Кимо что это внутреннее дело Космической Гильдии и Дома Коррино. Ваше присутствие здесь вообще жест доброй воли выказанной вам и падишаху - императору, так как сейчас мы с ним находимся в весьма сложных отношениях. Так или иначе полноправный навигатор объявил «Право на защиту», неотъемлемое право предоставленное Гильдии первым пунктом Великой Конвенции. Фактически если следовать букве закона, то дом Коррино сейчас балансирует на грани обвинения в нарушении Великой Конвенции со всеми вытекающими…

- Не надо сарказма уважаемый спикер, - министр двора поднялся в своей ложе, его похожее на бульдожье лицо собрало морщины в угрюмую маску – Падишах Император Эльруд 9 Коррино уполномочил меня объявить, что он принимает на себя всю меру ответственности за происшествие, хотя естественно не отдавал подобных приказов, я думаю в этом никто не сомневается. Император лично провел переговоры с представителями Космической Гильдии и достиг соглашения по компенсации Космической Гильдии за причиненные волнения, тем более никто серьезно не пострадал. Я думаю уважаемый навигатор Ното подтвердит урегулирование этого…ээ…недопонимания…

- Гильдия не имеет претензий к дому Коррино по прошедшему инциденту. – прогудел словно очнувшийся навигатор.

- Это замечательно конечно, но помимо этого так или иначе произошло нарушение Великой Конвенции – начал Хагал.

- Да но нарушение допустили отдельные лица, а не дом Коррино. Значит они подсудны имперскому правосудию. – отрезал министр.

- Тем не менее мы хотели бы узнать, к каким выводам пришло следствие и какому наказанию подверглись преступники, во избежание формального подхода к этому чрезвычайно важного дела. Такое не должно повториться – твердо заявил спикер и министр уже хотел что то резко ответить, когда в своей ложе неожиданно встал Доминик Верниус…прошла секунда, другая и под тяжелым взглядом графа начали вставать остальные члены фракции пока все не оказались на ногах…минуло еще несколько секунд и по всему залу начали подниматься лорды, дольше всех как ни странно медлил герцог Пауль, но и он наконец поднялся хоть и с возмущением и удивлением смотрел на своего старого друга. Еще минуту и почти весь зал за редким исключением оказался на ногах. Твердые как ножи взгляды были обращены на Императорскую ложу.

- Итак министр, я жду ответа, немедленно! – произнес спикер и на губах «сухаря» Эрнста появилась едва заметная торжествующая усмешка, сейчас за его спиной были силы несоизмеримо более могучие чем даже дом Коррино, за его спиной была вся Империя и в это мгновение он был наверное самым могущественным человеком во вселенной, а такое чувство редко когда ощутишь и министр это понял.

- Проведено следствие, которое выявило психическое расстройство командующего базой Родерик Третий в следствии деятельности неустановленных лиц, что разуметься ни сколько не оправдывает башара, так как установлено что он действовал без давления. – выдавил из себя министр - Дом Коррино компенсирует Космической Гильдии понесенные материальные и моральные потери отменив сроком на год имперскую десятину – зал зашумел, дом Коррино терял не только миллиарды соляри, что несомненно скажется на его финансовых операциях, но и терял огромный рычаг воздействия – пострадавший Малый дом Раттенау отказался от претензий по прошедшему инциденту к дому Коррино, однако обсудив с его глашатаем мы считаем возможным поощрить Малый дом Раттенау чем-нибудь на усмотрение Совета, дом Коррино же решил даровать право ему доступа на осенний прием при оружии и полях.

- Преступники? - твердо произнес спикер глядя прямо в глаза министру.

- Башар Невер Сингх – Кимо скривился как от зубной боли – и трое старших офицеров его эскадры, а так же 38 пилотов и канониров непосредственно исполнявших приказ были признаны виновными и казнены вчера вечером – Кимо вскинул руку прерывая открывшего рот Эрнста, - их тела будут переданы Ландсрату, дабы уважаемый совет убедился в том, что правосудие свершилось. – в зале поднялся гул, недовольство сардаукаров будет огромным, если не сказать чудовищным, а любые проблемы у дома Коррино бальзамом целили души напуганные подавлением Экранского мятежа – уважаемый спикер вы удовлетворены?

- Вполне - требовать от Императора что то еще уже было верхом наглости, поэтому Эрнст лишь величественно кивнул, на этом бы все и закончилось, если бы в огромной ложе Невербруса не началось какое то шевеление и раздались настоящие крики, после которых сам Герман Невербрус встал с места, хотя ему явно было это не слишком приятно.

- Уважаемый Совет, министр Кимо! Прошу простить меня, но я не могу промолчать вот молодой Андреас Раттенау из упоминавшегося уже здесь дома. Я призываю всех не волноваться, и спокойно воспринять следующие новости. Говорите молодой человек, но прошу без эмоций. – старый виконт нервно сглотнул и хмуро глянул на своего подопечного.

- Министр! Я говорю от лица моего отца, я хочу спросить только одно, чем наш дом заслужил такую ненависть со стороны слуг императора?! Видит Создатель, мы сразу же заявили, что ситуация с Сингхом была ошибкой, за что же изо дня в день продолжается унижение нашего дома?

- Я не понимаю вас юноша! – сурово взглянул на Раттенау министр двора.

- Вот запись которую мне только что передали из центра связи Гильдии!

На экране возник растрепанный и какой то помятый Вальтер Раттенау, он что то говорил но звук появился не сразу.

… Да, сколько же можно?..., - мягко говорил Вальтер и в его глазах дрожали натуральные слезы, - третий раз за месяц наша планета подвергается настоящей атаке! Я теряю миллионы неустойками от жалоб торговцев и невыполнения контрактов, мое имущество уничтожается или повреждается, я уже не говорю что по моему лену все ходят как у себя дома плюя на мои права серидара. Я не могу назвать происходящее целенаправленным унижением и издевательством, при том что я никому не чинил вреда и не враждовал ни с кем. За что они издеваются надо мной? У меня уже почти ничего нет. Я же верный слуга императора, но я не шавка и не дворовая шлюха, чтобы меня так грязно и дешево иметь каждую неделю. За что… за что…, - прошептал он, закрыв лицо руками.

- Что происходит, черт побери! О чем он?!- заорал вышедший из себя Эбигаль Кимо.

- Силы сардаукаров с базы Сальвегус Пятый объявили о проведении специальной операции в системе, блокировав всякое сообщение в ней. Но не это главное! – Андреас поспешил прервать министра, который уже хотел что то пробормотать про законность - если бы только снова космос! Сардаукары высадились в столице планеты и с санкции имперского аудитора Энцио Аудиторе взяли под контроль административные здания и начали изъятие документов, имеются многочисленные пострадавшие из солдат дома и простых жителей, а так же…есть сведения что они взяли под контроль и здания относящиеся к кварталу Космической Гильдии…

На фоне всеобщей тишины было отчетливо слышно, как всесильный министр двора Эбигаль Кимо молча сел на свое место и закрыв глаза пробормотал – Дебилы блядь...- и безвольно обмяк в кресле.

- Это не проверенные сведения! Уверен, что Дом Коррино не вторгался в квартал Гильдии, а операция в системе Прогрессум…очередная...новая операция и высадка совершена по серьезным мотивам. Я прошу дом Раттенау не нагнетать ситуацию, я готов немедленно провести переговоры с наследником дома. Я уверен, что все это чудовищное недоразумение и ошибка! В любом случае мы компенсируем любой ущерб! Ну это правда не мы, мы же только что вас наградили – почти в отчаянье прокричал представитель Коррино и чувствуя сгустившееся вокруг него напряжение буквально утащил юношу из зала, а следом за ним вдруг ни с того ни с чего поплыл навигатор Ното, которому явно было интересно послушать что скажет старина Беркемо.

- Думаю вопрос не может быть решенным до окончания выяснения произошедшего на Прогрессуме. Предлагаю отложить решение вопроса до следующей сессии – с чувством огромного удовольствия заявил спикер, а министр только махнул рукой, вокруг него уже суетились помощники, а сам он внезапно проскочив стадию апатии достиг стадии невероятного возбуждения, казалось делая десяток дел одновременно и почему то крайне враждебно поглядывая в сторону ложи Хорнеттов.

- Голосуем? Великолепно, единогласно! Давно я такого не видел! – проговорил спикер – Отложено до следующей сессии.

12 - Законопроект об исчерпаемости планет
Поддерживают – Дом Эказ , Дом Муттели, дом Хорнет.
Против – дом Торсен, дом Кайр.

- Далее у нас весьма наболевший вопрос, который мы обсуждали уже не один раз. Но пора бы уже принять решение, прошу вас лорд Арманд напомните в чем суть законопроекта.

- Думаю, все его отлично помнят. – улыбнулся герцог Эказ – варварская добыча природных ресурсов, безудержное земледелие и промысел весьма плачевно сказывается на экологии планет, да и на возможности дальнейшей добычи ресурсов так же. Ради скорости, ради сиюминутной выгоды, уничтожая экологию планеты выгребается ли треть ее запасов, и делается невозможным или очень дорогой добыча оставшейся части! Посмотрите на дома Харконенн и Кайр, это же настоящая саранча после которых остаются изгаженные и разрушенные планеты! А чего беспокоиться, ведь Совет выделит новый лен! Они уничтожают невосполнимые ресурсы, варварски уничтожают, замечу я!

- А еще сбивают цены на ресурсы и пищу! – кто то выкрикнул из зала.

- Мы должны защитить нашу среду обитания! И пусть это вызывает у кого то смех, но и устойчивость экономики тоже! Подумайте какой грандиозный обвал случиться когда грабители планет не смогут поставлять ресурсы, а традиционные добывающие дома будут вытеснены с рынка! Это будет коллапс! Вы этого хотите? Вы говорите это лобби старых добывающих домов? Но послушайте выкладки таких торговых экспертов как Давид и Тофул! Они совершенно по разному смотря на экономику, но они едины в своей оценке! Мы на гране кризиса!

- Ерунда! – Ливан Кайр стукнул кулаком по поручню ложи – вселенная безгранична и миров в ней великое множество! Максимум что может случиться, что увеличиться плечо доставки, ну и что? Мы и так почти не имеем добывающих планет в Центральных мирах, но это не мешает ни Иксу ни Ришезу!

- Колонизация крайне дорога, а услуги навигаторов….

- Это отговорки! Космическая Гильдия если надо понизит тарифы, -в отсутствии представителя Гильдии, можно было не стесняться в высказываниях, чем лорд и пользовался - а бояться колонизации просто смешно, мы вот успешно приобретаем владения в южном квадранте…

-У вас умирает три четверти колонистов!

-И что? Черни всегда больше чем нужно, если вы не умеете вести прогрессивное рабовладельческое хозяйство и цепляетесь за старомодный труд свободных, вы сами виноваты – отрезал Кайр.

- Господа, господа. Не стоит ругаться давайте уже голосовать.- остановил спор спикер.

- Консервативная лига, 10 за, 44 против – неудивительно, что промышленные Ришез, Икс и Орпал дружно проголосовали за дешевое сырье.

- Межзвездный союз – 25 за, 25 против. – Хорнеты и Террано тянули в разные стороны и в результате разорвали фракцию ровно напополам.

- Воины Джихада – 47 за, 0 против. – Атрейдесы и Хагалы поддержали Эказ как всегда добившись синхронного голосования всей фракции.

- Торговый Альянс – 18 за, 10 против. – как ни странно голос за Харконеннов озвучил дом Торсен, что было просто удивительно что барон настолько доверился Харольду. Голосовали естественно против.

- Глашатаи. Дом Талигари - 11 голосов за. Дом Новебрунс - 18 голосов за. Дом Вордю – 11 голосов против. Совокупный дом Гиганты- 12 голосов за.

- Неприсоединившиеся - 2 голосов за, 10 против.

- За 142, против 100. – хмыкнул, спикер кажеться кое кому придеться достаточно трудно в ближайшем будущем…

- Представитель дома Коррино? Космическая Гильдия?

- Вето – произнес министр Кимо под перешептывание и гневные возгласы лордов, Ландсраат не любил вмешательства Императора и обычно еще больше сплачивался в этой ситуации.

- Думаю, мне пора призвать Ландсраат к единству и преодолеть вето – хмыкнул спикер, которому недавняя власть и всеобщая поддержка похоже вскружила голову.

- Давайте отложим вопрос – попросил Доменик Верниус после короткой дискуссии с Армандом Эказом и Харальдом Торсеном – не к чему обострять ситуацию. Мы еще раз обсудим все и попытаемся найти компромисс. – слова графа тут же поддержали кивками Атрейдес и Торсен.

- Ну чтож, хорошо. Вето принято, вопрос отложен.

13 – О направлении дополнительных сил сардаукаров и комиссии по пресечению пиратства в восточный квадрант. Поддерживают - Дом Верниус, Дом Хорнет от лица ОСПЧТ.
Против – дом Террано, дом Ришез, дом Эказ.

14 – Недоверие Феофилу Атрейдесу как главе комиссии по пресечению пиратства.
Поддерживают - Дом Коррино, дом Хорнет от лица ОСПЧТ, дом Верниус от лица Космической Гильдии.
Против - дом Атрейдес, дом Алман

- Следующие два вопроса целесообразно объединить. Наверное докладывать должен лорд Давид, но надеюсь вы уступите слово Иксу, прошу вас граф Доминик – Эрнст Хагал уважительно поклонился иксианцу.

- Добрый день господа, я не часто обращаюсь к Совету, но сейчас я хочу обратить ваше внимание, на события происходящий в Империи последние пару недель меня беспокоят…. не хотел бы разводить панику, но некоторые тревожные тенденции на мой взгляд прослеживаются. Приведу пример отчетность ОСПЧТ, статистика весьма удручающа количество нападений пиратов только в восточном квадранте выросло в шесть раз. Только мои суда подвергались нападению более шестидесяти раз, и восемь раз они закончились захватом судов! Моих судов, господа которые как вы знаете вооружены не многим хуже боевых кораблей! Кроме того ходят слухи, что в южном квадранте видели пиратский флот чуть ли не в сотню вымпелов, как в стародавние времена! А вообще статистика просто сумасшедшая. Я как один из крупнейших судовладельцев крайне обеспокоен, ситуацией…не говоря уже о том, что меня как обычного рачительного хозяина волнует простой…я бы даже сказал неблагородный вопрос – куда идут мои деньги, перечисляемые Комиссии? – он покачнулся с носка на пятку – не примите это за претензию, но дальше так продолжаться не может.

- Должен поддержать графа, - кивнул пока еще исполнительный директор ОСПЧТ Гаво Хорнет – хотя конечно восточный квадрант наверное самый проблемный, но и на других направлениях не лучше. Общие потери Картеля если считать по тоннажу, около 600 кубатурных единиц, это огромное количество судов! Причем пираты больше не стараются увести захваченные корабли, они перегружают груз и зачастую взрывают корабли!

-Все корабли Комиссии находятся на маршрутах! Даже резервные эскадры, у меня нет свободных кораблей! – рыкнул глава комиссии по противодействию пиратству.

- Капитаны отказываются выходить за пределы оборонительных укреплений, денежные потери корпораций весьма существенные – добавил Фредерик Вагор считающийся банкиром Коалиции и отвернулся от нахмурившего брови герцога Пауля, которому не понравилось скрытое обвинение, и уверенно продолжил – убытки огромны! Ландсраат должен вмешаться!

- Я собственно и просил бы направить в места активизации пиратов дополнительные силы, а чьи они будут, хоть Комиссии, хоть дома Коррино мне безразлично! И мне крайне интересно где сейчас находятся корабли Комиссии?

- Прикрывают Каладан и системы Коалиции – ехидно отозвался лорд Муттелли – насколько я понимаю в Центральных мирах и Северном квадранте же минимальное количество нападений, да и те что есть в основном в южных и восточных суб-секторах?

- Если тебе есть что сказать мне Тофул, то скажи мне это в лицо! – не выдержал Феофил Атрейдес – ты хочешь обвинить комиссию в плохой работе?

- Не комиссию а тебя Феофил, - отозвался Давид Хорнет – Атрейдесы слишком долго обращались с кораблями флотилии как со своей дружиной!

- Я вижу вопрос плавно переходит во вторую часть, - довольно улыбнулся спикер, которого явно радовали нападки на Атрейдесов – хотелось бы узнать мнение дома Коррино по этому вопросу, он ведь заявлен как один инициаторов, вместе с домом Хорнет.

- Падишах Император считает работу комиссии по противодействию пиратству недостаточно продуктивной. А нынешний глава комиссии, при всем уважении к его военным заслугам, слишком близко принимает к сердцу проблемы только отдельных домов. – отозвался вернувшийся в зал после переговоров представитель Коррино. – Скажу так, посмотрите чем закончился эксперимент с антипиратским пактом в десяти сестрах, которому Комиссия направила на помощь целую эскадру…

- Уничтожены значительные силы пиратов!

-Домом Торн если я не ошибаюсь. В то время как корабли комиссии охраняют словно наемники маршруты транспортов сателитов дома Атрейдес, предоставляя другим сражаться вместо себя. Но это еще ладно, как мы узнали еще один дом участник пакта, союзник Атрейдесов…которому вы только что подарили планету класса АА+, между прочим просто дает убежище пиратам которых ловят по всему сектору! И их защищает военная база «Обсервер» дома Атрейдес каково? И это только один известный случай, а сколько таких наверняка не попали в наше поле зрения? – красный как рак Феофил только молча выслушивал чужие сентенции.

- А вот еще, так же могу сразу сказать, что дом Коррино не видит возможности выделить дополнительные силы на борьбу с пиратством. Нам предстоит проводить серьезное внутреннее расследование среди сардуакаров, в соответствии с требованиями Ландсраата – елейно улыбнулся представитель.

- Нам нужен новый глава комиссии! Который займется делом, а не черте чем! – прогудел Тофул.

-Чтож, как я понимаю, что раз дом Коррино не может выделить дополнительные силы, а глава комиссии заявляет, что свободных кораблей нет, то вынужден ставить на голосование вопрос о доверии главе комиссии. – отозвался спикер.

- Консервативная лига, 12 за, 42 против – в последний момент Доминик о чем то переговорил с Паулем и в результате дом Икс таки проголосовал против резолюции, хотя явно все рассчитывали что будет наоборот.

- Межзвездный союз – 46 за, 4 против. – почти единодушное голосование фракции обеспечило ситуативный союз по интересам Хорнетов и Террано.

- Воины Джихада – 13 за, 33 против. – наконец то раскол посетил и эту фракцию, Хагалы и Вагоры явно выступили против старого герцога.

- Торговый Альянс – 24 за, 4 против. –тут сюрпризов не было.

- Глашатаи. Дом Талигари - 11 голосов против. Дом Новебрунс - 18 голосов за. Дом Вордю – 11 голосов против. Совокупный дом Гиганты- 12 голосов против.- очень долго думала Елена Вордю но все же проголосовала против, а вот Рис Талигари даже подошел к ложе Атрейдесов что то обсудил и удовлетворенный вернулся на место.

- Неприсоединившиеся - 3 голоса за, 8 против.

- За 116, против 125. – недовольно проговорил спикер.

- Представитель дома Коррино? Космическая Гильдия?

- Что же, с минимальным перевесом, все же Федеративный совет подтверждает полномочия главы комиссии Феофила Атрейдеса. Пока подтверждает. Есть мнение что ситуацию с пиратством следует обсудить и на следующем заседании.

15 - О переносе полигона сверхмощных орудий в системе Хоно
Поддерживают – дом Коррино, дом Хорнет
Против – не заявлено

- Итак, далее вопрос о переносе полигона ХонХон, я так понимаю наконец испытания сверхмощных плазменных орудий для боевых барж сардаукаров будут перенесены за пределы обитаемых систем, тем более таких как узловой торговый центр западного квадранта. Согласно новым документам под полигон согласился передать часть своей системы дом Боро…эээ..из красной ветви разуметься. Вообщем, тут все ясно, голосуем про упразднение семи военных баз сардаукаров в системе Хоно и учреждении оных в системе Нордстрим….

- Прошу прощения спикер, - руку поднял министр двора.

- Да, господин Кимо?

-Дом Коррино не поддерживает данный проект! – зал удивленно зашумел , а с лица Давида Хорнета можно было воять фигуру «удивление», еще бы уже несколько десятков лет бурно развивающаяся система Хоно испытывала проблемы от присутствия множества сардаукаров которые только и делали что испытывали всякие не слишком безопасные системы вооружения и вот наконец то раздав миллионы взятками и умаслив всех кого только можно на Кейтейне они смогли все уладить…

- Но, вы же сами….в смысле резолюция направлена домом Коррино!

- Проведя дополнительную оценку, дом Коррино определил, что перенос полигона ХонХон крайне не выгоден для нас, мы отзываем свое заявление.

-Но как же, это бред какой то- заорал Давид Хорнет.

-Это решение Падишаха Императора в отношение своей собственности, не вижу причины давать дополнительные объяснения. – холодно заявил министр и спокойно уселся обратно в кресло.

- Ну если так, то мне ничего не остается как снять вопрос с голосования.- удивленно сказал спикер.

16- Спор об имуществе дома Фордж
Поддерживают - Дом Невербрунс от имени дома Раттенау
Против – Дом Невербрунс от имени дома Лунмарк
Особое мнение – дом Тагни

- Я в этой ситуации в весьма сложном положении, - произнес Герман Невербрунс – оба дома мои подопечные, и я заботясь о них в будущем попытаюсь решить их противоречия не на трибуне Высокого Совета, а пока я просто промолчу предоставив слово заявителю.

-Уважаемый Совет – начал Анжей Раттенау, еще видимо не до конца пришедший в себя после недавних событий – я буду краток, сегодня много говорилось о древних заслугах, заслугах дома Фордж…и говорилось это так как будто дом Фордж и дом Лунмарк это одно и то же. Но это не так! Мой дом полноправный наследник Форджа, куда более близкий к сути и духу древнего дома, чем отбросившие память о прошлом лунмаркцы. Нас обделили при разделе наследства- молодой Раттенау говорил довольно сумбурно и было видно, что он не слишком готов к выступлению с высокой трибуны, он как будто бы сам не верил в свои слова- мы просим только справедливости и все. Не настаивая на немедленном решении, мы просто покорнейше просим обратить внимание на эту несправедливость…

- Я вас услышал. В отношении этой заявки у меня существуют серьезные сомнения, как в сложившемся положении следует поступить, нет, нет я прочитал все материалы, которые вы приобщили к просьбе Раттенау, читал подписанное домом Лунмарк прошение, однако хочу заметить, что во первых ваше заявление об открытости системы Прогрессум прямо противоположно этому документу, тем более дом Тагни уже ведет там исследовательские работы согласно мандату об исследованиях, а во вторых порядок возвращения имущества из общеимперской юрисдикции совсем иной и к работе Геральдической комиссии имеет не совсем прямое отношение, тут скорее работают общеимперские институты. Что же касается ваших претензий на необитаемые планеты системы Натр, то это еще предстоит обсудить, но от себя хочу сказать, что в виду того что Натр свободный лен, я лично не вижу причины отказывать дому Раттенау в справедливом разделе имущества, хотя зачем ему необитаемые планеты я решительно не понимаю. Но раз вы и сами призываете не торопиться, то так тому и быть, ввиду изменений статуса лена Натр, откладываем обсуждение до следующей сессии, не беспокойтесь лорд Бертрам ваше мнение тоже будет учтено.