Голосование пользователя

Нго. Бомани

Вмиг помутилось всё. Жар! Ты горишь! Нет. Нет. Показалось. Стоишь. Или он стоит. Хотела что-то сказать. Или - хотел? Глубины лукрума - разверзаются под тобой. Отец рядом. Не отец. Другой человек. Отец не он. Не ныряльщик. Ты танцуешь. Потом - ты смотришь всем им в глаза, и они исчезают! Этого не было! Не могло быть. Пустота за твоим взглядом. И в их головах. Ты танцуешь в струях дождя. Захлёбываешься в ледяном колодце. Вырываешь сердце врага. Спишь, в высокой траве. Бежишь к лукруму с мальчишками. Но там ждут чудовища. Они смотрят на тебя. Если опустить взгляд - они не заметят. Не будут смотреть. Но ты посмотрел. И ты посмотрела. Извивы чужой памяти. Лабиринт её кишок. Сжигает твою кожу и плоть. Как тогда. Тебя что-то съело. Ты - летел к огню. Нет! Н-не... не так! Это она! И... уже на земле. Держишься за голову. Почему не так шевелится другая рука? Дрожишь весь. Пот. Плохо. Убивал многих. Она - не хочет смотреть на их смерти. Ты - не хочешь. Они исчезали. Вот как делала она. Не меч. И не стрелы. Она тоже воин? Делала так, что не становилось людей? Почему? Может сейчас - исчезнешь и ты сам под этим взглядом? Вот, как это бывает! Нет! Всё не так! Не... не совсем так. Запуталась ты. Бьётся он. Душно. Хочется вырваться. Проломить эту грудь. Разорвать её крепкими ногтями. Не слушаются руки. Не твои ноги. Чужое сердце. В клетке груди. Горячие волны. Безумие - не где-то и с кем-то. Здесь и сейчас. С тобой.

- Боюсь, что это невозможно! - радостно ответила служанка - Приказ хозяина я оспорить не могу, особенно когда он произносит его с таким выражением лица.
На лице демонессы промелькнули мечтательные нотки.
- Так и сказал: помочь с купанием, ни на мгновенье не отлучаться, иначе каждое из этих мгновений он превратит в вечность пыток. - Весело поглядев на Виолетту, демонесса принялась увлажнять губку вытащенными из потайного паза в камнях благовониями. Как только аромат губки ее устроил, служанка ловким движением руки припрятала благовония и, склонившись до пола, протянула губку Виолетте.
- Ваше желание для меня закон. - Муркнула она. - Но желания господина Люция для меня подобны стихийному бедствию: их нельзя игнорировать.

Зажатый в пальцах непримечательный с первого взгляда карандаш коснулся стены и ловкие пальцы Деменца вывели на ней неказистого человечка, руки и ноги которого представляли собой небрежно накаляканные палочки. Как только последний штрих был завершен, человечек ожил, подчиняясь воле Тони и, выслушав приказ, который тот шепнул ему одними губами, побежал к человеку, ведущему Элизабет.

Забравшись по ботинку, стикмен исчез под одеждой незнакомца. Проследив за этим, Димиоур со всех ног бросился к сестре.

- Стойте, отпустите! Куда вы меня ведете?
Лиззи упиралась без видимого результата. Незнакомец тащил ее так легко, словно она была пушинкой. Пальцы его больно стискивали ее локоть и было еще больнее, когда человеку приходилось прикладывать больше усилий, чтобы вести девушку. Синяки наверняка останутся.

В тот момент к незнакомцу подскочил Деменс. Наглым и настойчивым движением он попытался пройти как раз между девушкой и мужчиной. И ему это удалось. На секунду человек отвлекся и чуть ослабил хватку. Локоть девушки выскользнул у него из пальцев. Тони же, рукой откинув девушку в сторону, встал точно между ней и ним.

- Сперва мы должны удостовериться, что вы в порядке, - неуверенно ответил один из стражей.
Тени стали медленно уползать обратно через дверь. Стражи, заметившие это спохватились и поспешили убраться, бросив Тобивариуса, Безликого и Виолетту одних. Через пять минут в комнате остались лишь они втроем.

Через пару ударов сердца в дверях уже стояла очаровательная девушка - несомненно демонесса. Она своими повадками напоминала кошку. Вальяжные движения, сочетались с грацией, а на личике застыло хитрое выражение. Из под рыжей копны волос, кажется, даже пробивались ушки. Но с той же вероятностью ушки могли оказаться попросту самообманом, возникшем на почве такого картинного сходства. Однако, желтые зрачки и небольшой красный ошейник, отлично выделяющийся на фоне бронзового загара, удачно доказывали обратное. Кроме всего прочего демонесса была одета в белый купальник, отлично подчеркивающий фигуру.
- Мастьер приказал проводьить вас в купальнью, - мяукающим тоном произнесла она, улыбаясь от уха до уха.

Рауро глупым взглядом ребенка глядел по сторонам. Он не заметил, как снова оказался у самой кромки леса и сейчас снова шел среди деревьев. О том времени, пока он шел по саванне он имел очень туманные представления. В голове было странное ощущение, что кто-то умышленно стирает все, что происходит с ним, оставляя в виде осадка какую-то странную аморфную массу из которой нельзя было сделать ни единого вывода. Настоящее проходит и, превращаясь в прошлое, исчезает. Голодный туман будто слизывает с головы Ри все мысли, связанные с прошедшим временем. Размышляя над этим, Рауро в буквальном смысле представлял себе, как по его затылку стекает густая субстанция. Мысли снова играли с ним, притворяясь чужими. Он думал как бледнокожий, совсем не как Ри.
Смотря на стоящие деревья-одиночки, проклятый бесцельно топал вперед. Если он пришел обратно, то лес удивительным образом успел поменяться. Он поредел, стал выше, серее. Нет, нет, лучше не думать об этом, не пускаться в детали. Пусть туман слизывает его прошлое, но он должен иметь контроль над своей головой. Он должен собрать племя непослушных даккараев…
Почему-то сейчас это показалось Рауро очень забавным. Рот мужчины растянулся в улыбке, а вскоре он и вовсе залился громким хохотом, тем не менее, продолжая идти и выписывая конечностями самые причудливые движения. Немного успокоившись, Ри грубо шлепнул себя по щеке, напомнив, что не время дурачится.
– Нужно идти. Не важно куда. Если у меня есть цель, я ее найду, и не важно даже, если я не знаю о ее существовании.
Хихикнув в последний раз, Рауро продолжил идти, но теперь уже полном спокойствии.

Руфус уныло глядел на странного парня с картами, стуча пальцами по липкой поверхности стола. Другая рука подпирала щеку, сильно ее сжимая, что делало лицо Витвика немного карикатурным. Однако рассказ он слушал очень внимательно, и, как только собеседник закончил распинаться, Руфус положил ладонь на карту, не меняя выражения лица.
- Слушай, неплохая история. - Выражение лица Витвика говорило о совершенно обратном. - Но... Ты ведь знаешь, кто я такой? Я... Как бы так сказать... В общем, я мошенник. Я обманываю людей. И получаю удовольствие. И деньги. Ими я считаю, насколько я хорош.
Витвик вдруг замолчал ненадолго.
- Ты понимаешь, у кого-то есть ключ к успеху. У меня его нет. Зато у меня есть лом и отмычка. И это - гораздо лучше.
Мошенник, все так же не меняя позы, перевернул карту и глянул на нее ничего не выражающим взглядом.

- По-моему, все и так понятно, как при игре крапленой колодой. - Невозмутимо ответил Деменсу собеседник. - Пират. На краю пропасти. На руке у него пятно. Ты сам это видел. Ну, а если хочешь, могу рассказать тебе маленькую историю.
Картежник махнул рукой, высыпав на стол пятнадцать игральных костей. Кости лишь на секунду остановились, чтобы затем начать плясать по столу, повинуясь движениям руки их хозяина. Сидевшие за соседними столиками посетители, невольно потянулись взглядами к маленькому шоу, что устроил предсказатель. Все желали узнать, где и когда нити событий сплетутся в тугой узел.

- Все очень интересно. - Задумчиво произнес предсказатель. - Итак, пират, о котором я поведу историю, волнами в детстве был прибит к берегу чужому; где люди совершенно незнакомые, о нем заботились, как о родном.

Деменс усмехнулся. Предсказатель сейчас напомнил ему о мультфильмах Уолта Диснея - манера речи у него была весьма похожей на манеры нарисованных героев, когда он свою историю рассказывал.

- И у него было сокровище, которое дублонами он не сумел измерить и вовек. - С диковатым прищуром продолжил сказитель, улыбаясь. - Сокровище пират берег. Но раз на тот пиратский остров, где жил пират с людьми, его растившими, пришли испанцы, со сталью в ножнах. Тогда они, выискивая что-то, пиратов в тот же день отправили на плаху. И лишь герой истории в живых остался. И с ним было его сокровище. Сокровище свое он не отдал. И по сей день его не отдает. Даже сейчас, и в штиль, и в бурю, бороздя просторы океана, он иногда плывет в родную гавань, чтобы проверить, цело ли сокровище.

Повисла пауза. Сказитель молчал, криво ухмыляясь, как когда-то ухмылялся Деменс. Безумие скользнуло в глазах сказителя. А кости всех сортов, цветов, размеров, свой пляс продолжили.

- Но по сей день историю ты знаешь. Так почему бы не взглянуть поглубже? Давай заглянем в эту пропасть, в которую пират нырнет без промедленья, как только час тому наступит. Взгляни вот на четверку. Четыре грани, все очень просто. Но только вот, зависит от него немало. О, остановился! Гляди, гляди!.. Тройка. Не лучший выбор для пирата. Должно быть, прежде чем в водовороте сгинуть, пират немало вынесет страданий. Но... Неужели? А вот шестерка ему пророчит помощь дьявола морского! Но только всяк пират обязан помнить, что дьявол за удачу просит душу. А это что? Десятка показала единицу! Похоже, потеряет свою шхуну пират. Возможно, рифы, а, может быть, и шторм. Какая разница? А что нам кости скажут остальные? Не может быть?! Сокровище пропало? Пардон, еще ведь не пропало, но скоро пропадет. Пирату стоит поспешить немедля туда, где он сокровище оставил. Иначе кто-нибудь другой, удачей наделенный, его отроет и продаст! И что-же вижу я в той пропасти, куда пирату суждено шагнуть?.. - Сказитель замолчал вновь. Медленно его улыбка сползла с лица, исчез румянец, губы дрогнули. - Там ничего... Слепая пустота... - Прошептал он одними губами, но Тони его отлично услышал.

- Ну почему сразу пожираем, - почти что обиженно ответил бармен, все так же протирающий стакан. - Если приходят правильные люди, то мы им предоставим высший класс обслуживания. - улыбнувшись продолжил он, да закончив со стаканом и поставив его в специально отведенное для сервиса отделение, оперся на стойку.
- А затея... не сказать чтобы все это прибыльно. Скорей просто как семейный бизнес. Ну почти. В него вложили душу. - тут же на лице у бармена появился лукавый оскал - И даже не одну.
Тут к барной стойке подошел еще один из посетителей. Одетый в дорогой костюм, с галстуком, золотыми часами швейцарского производства. Руфус в таких видел либо каких хитрозадых банкиров, либо не менее хитрых юристов. Последнее впрочем было более чем вероятно, по скольку живут то они все в стране юристов.
- Мне все как всегда - коротко обратился он к бармену.
Тот в ответ кивнул, и быстро достал бокал, который тут же наполнил хмельным напитком, да передал посетителю, что встрял между Витвиком и Деменсом. Посетитель этот впрочем не спышил выпить. Он медленно разложил на столешнице четыре карты, лицом вниз, и несколько минут пронзительно смотрел на них. Это привлекло внимание как Руфуса, так и Тони. Гадает?
- Ну что сегодня шепчет тебе твоя госпожа? - с улыбкой вопросил бармен новоприбывшего.
- Не много хорошего, Джон. Вашему шкафу сегодня выпало тринадцать. - грустно сообщил посетитель, все еще не отрывая глаз от карт.
- Да ну. Ему? Это же кем нужно быть, чтобы грохнуть его то? Путают твои карты все.
- Ничего они не путают, - возразил человек, да вскрыл карты.
Взору Витвика и Тони предстало четыре карты, на которых абсолютно ничего не было. Темнота. А потом, две крайних карты начали меняться. Чернота стала буквально выцветать, а на её месте образовывалась картинка. На одной был изображен пират с непонятным пятном на руке, что стоял у края пропасти, а на второй был рогатый ухмыляющийся демон, держащий в руках карты, да сидящий в кресле, оббитом кожей, попутно поставив ноги на дорогой дубовый стол.
- Ого парни, да вы прямо важные шишки! - удивленно почти крикнул этот картежник, и сгребя карты в кучу, продолжил, - не сегодня, но в будущем, таки.
Спрятав карты во внутренний карман, мужчина наконец то принялся за напиток, который успел заказать.
- Я слышал, что в городе опять намечаются волнения. - "посасывая" пиво сказал картежник.
- Да ладно тебе, в Л.А. каждый день что-то происходит. О каких волнениях ты говоришь вообще? - сложив руки на груди спросил бармен.
- А то ты не знаешь. - весело ответил картежник, и оставив на столешнице деньги удалился от барной стойки.
Джон забрав деньги, протер место где они лежали, и посмотрев на Витвика с Деменсом, которые вопросительно созерцали на него, ответил на не заданный вопрос.
- Этот парень иногда немного не в себе. Правда говорят, что его карты никогда не врут...
Картежник уселся за один из столов. В зале все еще был тихий гул. Посетители мирно общались, а официантка грациозно виляла талией, разнося заказы.

Не то что бы информации из уст старика было мало. . . Ее вообще не было, туманные речи. Что это означало "Ты уже делал это раньше". . .
Делать было нечего, Кало закрыл глаза и постарался навести себя на нужные мысли. "Я человек, Я человек" - сперва охотник нечего не ощутил, но спустя несколько секунд, когда он открыл глаза, он увидел желаемый результат. Когти медленно втягивались в коже, оставляя место обычным человеческим ногтям, кожа постепенно принимала обычный цвет, рост тоже уменьшился на пол десятка сантиметров. А самое главное ушли рога. Правда изорванный костюм, доставлял некоторый дискомфорт.
Вообще Норд, стал ощущать его по всему телу, как будто кожа, что он носил был костюм не его размера, но он принял это за обычный побочный эффект. Сейчас нужно было узнавать информацию, а дед ее кажется знает, и подмигнув своей собутыльнице, он начал говорить.
- Стоп стоп стоп! Теперь когда я больше не похож на оленя с рогами, я хочу кое что от тебя узнать. В каком смысле я делал это уже раньше? Да и кончай говорить как Йода, загадками, говори нормально
После этого он взглянул на Теина, почесал затылок и сказал несколько слов ему
- А ты Данте! Кончай нести пафосный бред. Я не уверен что ты бы смог одолеть Хелла, что говорить уж об Люцифере. К стати ,- Норд повернулся спиной к ангелу ,- У меня жопа не порвана?

- Упс.
Плохой день. Убежать от одного негра, чтобы найти другого. Потянул было подругу за спину, когда дошло, что этот - живой. Выдох облегчения сам собой вырвался.
- Кто ты?
Поймет не поймет, посмотрим. Я сейчас одного аборигена от другого не отличу. Голова набекрень и занятия важнее есть. Поймет, тогда обьясниться попутно сможем. Отвернулся к Рейчел, которую, похоже, истерика почти завоевала.
- Рейч, тише. Все в порядке.
Отпустил её запастье и легонько сжал ладонь. Где-то читал, что жест ободрения, мда.
Херовый из меня психолог. Еще и синяк ей наверняка оставил, ко всем прочим радостям.
Вновь вопросительно посмотрел на местного.

Чинвенду

Сжал топор. Трубка - это рукоять. Хотя сейчас трудно уверенно сказать про что-либо, что это "что-то". Усилилось мерцание. Бежишь - не бежишь. Просто появляешься через миг в новом месте. Деревья. То ближе, то дальше. Голые ветви. Спокойные взгляды. Глаза. Руки. Видишь, как чуть в стороне разрывают десятки рук чей-то труп. Моргаешь. Бежишь. Ветви. Просто ветер в ветвях. Нет ничего такого. Брызнул сок просто в лицо. Опять шар плода глухо где-то разлетелся. Не кровь. Да и моргаешь не ты. Что-то моргает тобой. И всем миром. Выходишь на подгибающихся ногах. Не Роща. Новое место. Залито солнцем. Травы мягкий ковёр. Больно смотреть, после мглы.

Ангел была в числе тех везунчиков, что совершенно не пострадали в кровавой суматохе. Вовремя пришло спасение в лице демона, принадлежавшего Корвинусу Блэку... А после того, как Джезэбэль оказалась в воздухе - своей родной стихии - уже ничто не могло угрожать ей...
Но спасение не было в радость дочери небес...
Демон... Демон Корвинуса Уорна... Он куда-то исчез... Виолетта была бы спокойна, если бы он исчез в иной ситуации - не тогда, когда был волей своего домена превращён в пылающий щит, обеспечивший ей и всем остальным шанс на выживание...
Опускаясь на покорёженный, усыпанный обломками асфальт с Хьенной на руках, Виолетта Натан непрестанно оглядывалась, стараясь заметить Корвинуса или Уорну. Но их нигде не было...
Девушка помнила, где стоял охотник в то время, как рушилась адская башня. Неужели он не успел уйти?! Нет... Нет!!!
- Хьенна... - ангел поставила охотницу на ноги. - Там... нашим наверняка требуется помощь...
Не дожидаясь ответа, Натан со всех ног бросилась к той части площади, где, как она помнила, находился Блэк перед падением небоскрёба.
- Корвинус!! Корвинус!!! - изящная рука в латной перчатке с нечеловеческой силой рванула целый кусок стены и отбросила его прочь. Сцена походила на кадры из фильма, снятого по комиксам: хрупкая девушка, которая, казалось, не могла поднять ничего, что было бы тяжелее, скажем, ноутбука, голыми руками убирала крупные обломки, не обращая внимания на глубокие царапины, покрывшие её незащищённую бронёй руку.
"Пожалуйста, возвращайся живым..."
- Корвинус!!!
Почему он так нужен ей? Почему она хочет, чтобы он был жив - человек, одержимый демоном, бывшим некогда союзником Люцифера? Человек, который, похоже, ненавидел её брата...
Почему ей так важно, чтобы он дышал, чувствовал, жил?..
"Пожалуйста, потерпи ещё немного... Я... Я вытащу тебя... Я исцелю твои раны... Пожалуйста..."
Ещё обломки - и они летят прочь, отброшенные отчаявшейся Виолеттой. Она же точно помнит, что он был где-то здесь!
Но вот и он... Бледное лицо, слипшиеся от крови волосы... Дышит ли?
- Корвинус...
Последние куски арматуры отброшены прочь, и ангел подхватывает домена на руки, унося прочь.
Девушка укладывает охотника на тротуаре и начинает осмотр. Нет пульса - даже на сонных артериях... Нет дыхания...
Мёртв... Мёртв?.. Мёртв?!
Она не умеет воскрешать - нет у неё более этого дара! Только теплящуюся в теле жизнь может она раздуть до пламени, не разжечь вновь!
Человеческий мозг при остановке сердца живёт до семи минут... Сколько прошло с того времени, как остановилось сердце Корвинуса? Две минуты? Три?
В любом случае, семи минут у неё нет. Сделанное Блэком для союзников подорвало его силы, и потому в распоряжении Натан минуты две...
Заставить его лёгкие и сердце работать... А потом она сможет излечить любую рану, исправить любое повреждение...
Освободить пациента от стесняющей дыхание одежды, запрокинуть его голову, проверить проходимость верхних дыхательных путей... Среди громадного числа полученных Виолеттой высших образований значилось и медицинское... Чёткие, отлаженные движения, доведённые до автоматизма. Руки почти не дрожат, хоть по щекам ангела чёрными дорожками туши бегут слёзы.
Ладони на середине грудной клетки, выше мечевидного отростка... Нажать так, чтобы она прогнулась на четыре сантиметра...
Пятнадцать нажатий, один вдох...
Один, два, три...
"Пожалуйста, забейся..."
Четыре, пять, шесть...
"Пожалуйста, не умирай... Ты ведь не можешь умереть..."
Семь, восемь, девять...
Не бьётся...
- Корвинус! Слышишь меня?! Живи!!
Десять, одиннадцать, двенадцать...
"Не уходи... Останься со мной... Останься... Останься!!"
Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать...
Виолетта припала губами к губам Корвинуса, чтобы подарить дыхание жизни. Какие холодные...
Грудь Блэка вздымается и вновь замирает. Лёгкие не функционируют.
Нет сердечных сокращений.
Время... Время уходит... Его... так мало...
- Корвинус, не умирай! - Джезэбэль рыдает в голос, продолжая делать охотнику закрытый массаж сердца.
Один, два, три...
Четыре, пять, шесть...
Семь, восемь, девять...
Без изменений...
- Пожалуйста, останься со мной! Ты мне нужен, очень нужен! Ты должен жить, слышишь?!
Десять, одиннадцать, двенадцать...
Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать...
Вдох...
Нет дыхания, нет пульса, нет жизни...
Но ангел непреклонна. Профессор, читавший лекции, говорил в шутку своим студентам: "Реанимационные мероприятия нужно продолжать, пока трупные пятна не появятся - у реаниматолога!" - и имел в виду то, насколько важно до последнего бороться за хрупкое человеческое существование.
Может, ещё получится... Девушка просто не в состоянии поверить, что Корвинус Блэк может умереть.
Её рыдания - безутешные, исполненные горя - разносятся над площадью.
Один... Два... Три... Четыре... Пять... Шесть...
- Корвинус! Нет! Давай же, дыши! Дыши!!!
Семь... Восемь... Девять... Десять... Одиннадцать... Двенадцать... Тринадцать... Четырнадцать... Пятнадцать...
Вдох...
- Не умирай, не умирай! Корвинус... Я... люблю тебя...
Если искусственная вентиляция лёгких и закрытый массаж сердца не приносят эффекта, можно нанести сильный удар в область сердца...
Маленький перепачканный кровью кулачок обрушивается на грудную клетку Блэка. Удар. Ещё удар.
- Пожалуйста... Живи... Я люблю тебя...
Удар... Только теперь Виолетта делала не так, как учил почтенный профессор - и не так, как должно действовать ангелу. Каждый раз, когда её рука касалась Корвинуса, она отдавала ему свою энергию. У неё всего лишь несколько десятков секунд теперь - и девушка старалась совместить реанимацию с восстановлением израненного тела охотника.

Вместе мы выстоим, порознь же падем. Самое простое правило. И самый простой и хитрый приём: разделяй и властвуй. Может ли быть так, что все это, все что происходит было продуманным с самого начала? Предательство Корвинуса и Виктора, дабы убить всех в Ордене, который имел силы препятствовать тому что тут сейчас происходит? Вытаскивание демонов и ангелов из преисподней, дабы те не могли помешать инфернальному явлению этих тварей оттуда? Что он задумал? Этот голос. Из ниоткуда и отовсюду. Противный и в то же время манящий голос владыки царства проклятых.
- Что это значит, Уорна? - вопрос к квартиранту, что засел в теле охотника.
- Я ничего не знаю. - короткий ответ демона.
- На чьей ты стороне? - Корвинус решил не отступать и выпытать о происходящем.
Но в ответ было молчание. Уорна молчал. Не мог ответить, или не хотел наверняка не скажешь.

Говорят, что молчание золото. Что значит молчние в этом случае? Кому служит Уорна, на чьей она стороне? И главное, на чьей либо стороне она ни была, но главное было знать, что она задумала. В этот раз. Для чего она использует тело охотника вновь? Какие цели преследует? И что её связывает с Алиэром... Ведь там, у портала, когда она появилась, явно была не против того игрока. Из мыслей Блэка вырвал росток одного из растений, что попытался дотянуться до крылатого охотника в белой маске. Решив, что больше медлить нельзя, Корвинус тут же призвал свое демоническое оружие, трансформировавший оное в плеть Сиире. Запустив около десяти частей этой плети в кучу цветочков, на уровне, где недавно было окно, сквозь которое падшие ангелы влетели в офис здания, Блэк что было сил дернул на себя, выдргивая вместе с плетью и ростки этих растений. Но прорубить окно не удавалось, потому что очень быстро цветки облетали всю конструкцию наново. Понимаю что так ничего поделать не получится охотник решил действовать иначе.
- Продвигайтесь к крыше! Слышите меня?! На крышу! - кричал Корвинус, нанося новые удары по цветкам, в надежде что находящиеся внутри его услышат.

Нанеся еще несколько ударов, да решив что бодание с бетоном таки бесполезно, Блэк взлетел вверх к крыше небоскреба, которая так же была укрыта этими растениями.
- Да сгорите вы в моей ненависти! - зло прошипел охотник, который избавившись от крыльев, в падении, начертил на руках знак Power. Уже будучи у самой крыши, он использовал всю мощь знака, чтобы очистить площадку от мерзких творений Люцифера. Силы хватило чтобы откинуть прочь эти растения и очистить от них большую половину пространства на крыше. Но это было на время. Пока ткани на руках заживали с демонической скоростью, ведь использование знака испепелило их почти до костей, Корвинус думал. Времени не было, поскольку растения подступали. Со скоростью не меньшей нежели скорость регенерации рук у охотника. Отделившаяся от него Уорна созерцала за тем, как эти цветки жадно пожирали каждый клочок крыши, которую только что очистил от них Блэк.
- Ты действительно хочешь сделать это? - спросила демоница у домена.
- Да. - коротко ответил охотник, порезав себе вену на левой реке, и макнув в кровь палец правой.
- Это же... самопожертвование. - как то совсем отреченно промолвила демон.
- Даже если я паду, то это будет не напрасно. Умереть защищая тех, кто не может защитить себя сам - честь для любого воина. - изрек охотник, нанося знаки Flame, в основании которого был Existence, дабы укрепить пламя гнева, на тело Уорны, уже морфировавшее в тело богомола Зиркаофа, которое было достаточно большим, чтобы закрыть выход на крышу от растений, и достаточно мощным, чтобы выдержать силу знаков.
- Это кто себя защитить сам не может? Виктор? Или Алиэр?! - разгневанно спросила демон, тело которой превратилось в настоящий щит, закрывающий выход, да который изрыгал пламя на все вокруг, а точней те растения, что пытались поглотить здание.
- Виолетта. - тихо прошептал охотник, который к этому времени уже падал к основанию здания, которое пожирало инфернальное нечто.

К моменту когда домен был у самого основание тело изрядно начало обжигать. Давалось в знаки то, что Уорна горит там, на крыше, являясь фактически факелом. Страдания демона передавались на тело домена. Хотя тяжело сказать, кто терпел больше. Демоница, кожа которой была из хитина, или человек, терпящий всю ту боль, чтобы завершить задуманное. Призвав в последний миг крылья, Блэк уберег себя от превращения в кровавое месов на асфальте, и приземлился аки настоящий ангел, став на ноги. Крылья сразу исчезли. Тут он был вне досягаемости способностей преследователя. Теперь он мог надеяться только на свои, человеческие характеристики, да знания.
"Что же. Чем тяжелей битва, тем слаще победа". подумал охотник, и вставив меч, в который превратилось его оружие, в землю, начал оббегать здание, на ходу нанося поверх знаки своей кровью. Сам охотник уже практически горел, но не останавливался.
"Если не я, то никто..."

Покуда Вашта отпускал ехидные реплики в сторону демонов и крыльев у людей, Алиэр молча стоял в стороне. Понять о чем он думал было невозможно ровно до того момента, когда демон с четырьмя щупальцами не попытался ослепить Бога.
- Не пускай слюни на мою еду! - прорычал Алиэр, разворачиваясь всем телом и устремляясь к застывшей "добыче".
Вашта усмехнулся. Он то был готов к такому повороту событий. Сейчас демон падет. Одновременно с этим в сторону Вашты шагнул вперед Аластел, меч его засвистел в воздухе. Удар он направил в сторону бога, но Вашту, похоже, тоже собирался зацепить. А нельзя этого позволить. Это Вашта и никто другой должен убить бога, ибо ему приказали сделать это. От тени демона немедленно отделились две тени поменьше, формой напоминающие змей. Они приблизились к теням Аластела и Алиэра, чтобы напасть.
И в тот момент, когда тень уж было праздновал победу, его атаковал Виктор. На человека щупалец попросту не хватило! Нерада смотрел на то, как охотник приближается к нему, рука его лезет в плащ за оружием. Демон скрипнул зубами. Но двух остальных он просто обязан остановить. Одно из щупалец уже вгрызлось в тень противника, нанося не смертельные, но серьезные раны, дабы не дать противнику двигаться дальше. Сработало: Алиэр упал. А что со вторым?
Нерада почувствовал боль. Что это, черт подери? Взгляд переведя, он увидел, что то его щупальце отрублено мечом Джезебель, а падший даже на йоту не замедлился. Он уже совсем близко. Пять метров... Метр.

Удар пришел оттуда, откуда он не ждал. Бог. Бог, похоже, утомился в одной позе стоять. Тело свое сорвал он с капли, как пальто с вешалки. Сперва рука с мерзким хлипом разделилась с каркасом и что силы было ударила демона. Полностью выйдя из тени, Вашта отлетел к входной двери. Похоже, ему переломало шею. А ты не промах, бог.
Следующий удар пришелся Аластелу в живот. Даже несмотря на отчаянные попытки падшего нарезать бессмертного на куски, Бог не заметил нанесенных ран, даже несмотря на то, что те были довольно серьезными.
- А ты, стало быть, убил меня тогда? - бог наклонился над скорчившимся Алиэром, - Пожалуй, верну должок.
Получив чувствительный пинок в живот, демон закашлялся.
- Не я... ОН. - На лице адова создания появилась ухмылка.
И Бог обернулся. Ровно в этот момент Виктор достиг бессмертного, призвал Коготь демона и занес его для атаки.
- Домен, значит? - удивился Бог.

***

Корвинус продолжал свой бой. Сперва он разрядил винчестер по пернатым. Противники, правда, не голуби, но и в руках у него не рогатка. Впрочем, результат не самый лучший. Легкие раны, да царапинки. Продолжая сражение, он по кругу обходил машину. Винчестер в руках его сменила коса. Коса явно была не простой: охотнику даже подходить не нужно было, чтобы атаковать - он попросту махал ею перед противниками, а те падали, коли не успевали увернуться или заблокировать атаку. Все это время он обходил по кругу только что прибывшую машину, стараясь держать дистанцию.

Автоматной очереди охотник не очень-то обрадовался: противников было довольно мало и закрыться ими было не очень то легко. Поэтому Корвинус заблокировал телами врагов возможные зоны атаки и увернулся от тех пуль, которых мог. Оставшиеся пули он банально отбил косой.
Чуть больше пользы от автоматчика появилось когда он стал стрелять противникам по головам. Тогда у крылатых появилась еще одна забота, о которой нужно думать чуть больше, чем о Корвинусе. Это дало охотнику возможность чуть свободнее перемещаться в пространстве.

Никола, которая наблюдала за всем этим с крыши машины, тем временем перекладывала меч из руки в руку и вглядывалась при этом в грани клинка, надеясь там что-то увидеть. Судя по ее разочарованному лицу, она того, что хотела ну никак не видела.
Когда Никола закончила, она обратила внимание на то, что вокруг машины начертана довольно большая окружность, внутри которой и она и Лоу, но никак не охотник.


***

Виктор и Бог выматывали друг-друга дуэлью. Человек орудовал демоническим оружием, в то время как Бог отбивал все его атаки голыми руками. Но вот что странно: те редкие раны, что охотник успевал наносить противнику, не заживали на теле его в отличие от ран ранее нанесенных.
- Пес! Как смеешь ты! - кряхтел бессмертный, сражаясь с человеком, - Какого черта!?
- Я сам хотел бы это знать, - закаленный боями Виктор выглядел ничуть не лучше. Дыхание сбивчивое, легкое головокружение от постоянных кульбитов и атак, - Но ты, оказывается еще слабее, чем я думал.
В бой вновь включился Аластел. Бог заблокировал его Око Смерти, как звал падший свой моргенштерн, рукой и отбросил крылатого назад. Виктор, воспользовавшись секундной паузой, чтобы перевести дух, вновь напал. Коготь отчего-то руками блокировать бог не хотел. Потому и не мог никаких контратак провести.
Очередной уворот, очередное обманное движение. Только вот, в этот раз ошибка. Ошибся бог, бок подставляя под удар. В этот же момент как нельзя кстати в драку вернулся падший. Меч его с тихим хрустом вошел в тело Бога.
Бессмертный сразу обмяк, словно из него выпустили воздух.
- Думаешь, меня можно так убить? - прошипел Бог.
- Конечно, - Алиэр прихрамывая подходил к сраженному божеству. На лице его читался восторг ребенка, в свое распоряжение получившего конфетную лавку, - Эй, Виктор, а нельзя его помыть, а то его этот обслюнявил!
К слову, "этот" лежал в углу комнаты и сращивал кости. Бог вложил неприлично много силы в удар и каким-то образом переломал ему почти все кости. Это напомнило ему действие демонического оружия на людей. Похоже...

Тем временем демон подошел к богу вплотную и со словами "Ладно, и так сойдет" одним движением когтями богу распорол живот. Аластел и Виктор отошли, не желая видеть кровавой пиршество. Руку свою запустив в рану, Алиэр ухватился за внутренности и движеньем одним вырвал их. Второй рукой он уже сдавливал горло дичи. В определенный момент послышался хруст позвонков. Вырвав из тела невкусные части под аккомпанемент хрипов бога, который пытался в сей момент еще и напасть, Алиэр добрался до самого сочного. Сперва печень. Ее демон проглотил в один присест. Затем селезенка... Последним демон вырвал сердце. А затем, надкусив его, бросил на пол и растоптал.
- Бежал, - коротко бросил он, указывая на Бога.
- Не мог дольше потянуть тянуть?! - взвился Виктор.
Алиэр пожал плечами.
- Что вы на меня так смотрите? - Виктор обвел глазами присутствующих, - Вам хорошо, а у меня привкус угадайте чего во рту остается после каждой его трапезы!
Охотник никого не стесняясь сплюнул на пол.
- Неважно. Я поглотил достаточную его часть, чтобы воскресить Хэйли, - Алиэр ухмыльнулся.
Демон подошел к телу девушки и, шепнув что-то ей на ухо, когтем провел по своему горлу, предварительно задержав шею над лицом ее. Влив часть крови в хладные уста девушки, демон упал на пол.

- Как интересно, Алиэр, как интересно. А долго ли будешь про продолжать водить остальных за нос? - сидя на крыше здания корпорации Ферно и свесив ноги, Люций смотрел изредка вниз на сражающихся. Его это веселило.
- Давай, Алиэр, воскреси ее без бессмертия! Это невозможно! Не зря оставил я там свои глаза и уши!
Смех Владыки разнесся над Лос Анджелесом.

Боль, смерть, страх... Смерть похожа на поток. На бурный поток реки, в который ты падаешь. Ты тонешь в нем. Тебе не хватает воздуха, хоть ты и не можешь дышать. Каждая капля, что проносится мимо тебя, что-то произносит тебе на ухо. Кто-то из них истошно вопит, а кто-то едва слышно шепчет. Но каждая желает чтобы слушали именно ее, желает оставить след своего существования, который протянет хотя бы на мгновенье дольше ее. Ты тонешь... А потом что-то горячее течет по твоему горлу, руку твою крепко сжимает чья-то ладонь. Тебя вытягивают из потока и ты делаешь судорожный первый вдох.

Хэйли судорожно втянула в легкие воздух, которые немедленно отозвались боль от долгого бездействия. Все тело ощущалось разбитым, голова кружилось. По сознанию бежали мелкие трещинки, которые не скоро склеит обыденность. Тошнота напала на девушку.
- Ты как? - на передний план выплыло бледное лицо, половина которого была скрыта челкой. Глаза - спложные белки, а рот, кубы на котором никак не выделялись на фоне остальной кожи, бы усеян огромным количеством острых зубов. И это существо попыталось улыбнуться от уха до уха своей ужасающей улыбкой. Поверх всего этого великолепия шли кровавые пятна, которые добавляли колорита этому образу примерно как ушанка добавляет колориту медведю с пулеметом.

Ангелы один за другим падали от ударов Корвинуса, но на месте где стоял один, тут же появлялось еще двое. Количество крылатых на сантиметр квадратный личного пространства, просто зашкаливало. Если бы дело дошло до суда, Блэк бы мог не хило обогатится, зато, что эти забияки так нещадно посягают на его личность, его здоровье, и его жизнь, в конце концов. Понимая, что дело плохо, и даже вместе с Уорной не выдержать натиск, охотник решил использовать оружие, которое приберег на последний момент. Но использовать его не удалось.

Удар и полет. Точней сказать падение. Это было так нелепо, рухнуть от того, что в тебя въехали. Но и падения охотник не помнил. Лишь глухой удар о холодные камни. Попробовал подняться, но сил на то, чтобы это сделать не хватило. Белая маска смотрела в синеву неба, жадно желая забраться повыше. В голове гудело, а тело ныло. Такое странное чувство, будто тебя только что столкнули со скалой. Все замедляется, и ты, кажется видишь как бегает вокруг ветер. Но не смотря на все то, что казалось бы происходит вокруг, взгляд устремлен куда то в даль. Все что делал Корвинус Блэк... Что из этого правильно? А что нужно было сделать? Каким путем следовало пойти? Столько вопросов.

Повернул голову на право, куда улетел саксофон, который должен был стать гибелью для всех этих прислужников Бога. Там стоял Уорна. Да, этот демон отделился, и теперь стоял над саксофоном, на сей раз в образе не девушки, а парня. Нет. Мужчины. Брюнет с длинными волосами, в шляпе, плаще, и весьма интересных штанах. Он смутно напоминал Корвинусу какого то героя из кино, но охотник не мог понять кого. Но когда подумал о том, кем является сам, понял, чей облик приняла Уорна.
Ван Хелсинг. Он стоял над саксофоном, и держал в руках Моссберг, который явно принадлежал Корвинусу. Когда он успел его снять? Хотя, это было не важно, так как выстрел из оного прикончил наглого ангела, который решил добить лежащего охотника. Чертова преследователь был вовремя. Подняв саксофон он медленным шагом направился к Корвинусу.

По мере того, как демон приближался к охотнику, сам Блэк ощущал как силы возвращаются к нему. Миг за мигом, и он уже, почти уверенно, стоял на ногах. По мере приближения своего демона, домен осознавал что ответы на свои вопросы он найдет в самом себе. В нем был тот маленький огонек души, который с каждой минуты рос, чтобы стать большим костром уверенности. Да, именно этот путь является истинным. Именно этот выбор есть правильным, потому что это его выбор, личный. И все эти шаги, поступки, должны быть совершены! Демон и домен поравнялись и стояли рядом. Блэк стоял разминая свои пальцы, а Уорна стоял с косой Сакрейта и Моссбергом в руках.
- Никаких сомнений. - сказал человек в белой маске.
- Никакого сожаления. - ответил человек в шляпе.
- И ни шагу назад... - это уже было сказано двойным голосом.
Корвинус и Уорна опять были едины. Теперь это был Корвинус Блэк, в одной руке держащий Моссберг, а в другой косу, которая была точной копией косы Сакрейта. Это был охотник, который держал в себе демона. А перед ним стояли ангелы. Которые были его преградой. С ними нужно разобраться. А потом. А потом разобраться с тем придурком в машине, который сбил его.

Сначала Иешуа методично играл в весёлую игру - распили тентакли. Страшно мерзкому слово про порнуху с кальмарами его научила одна из его проходящих наголову стукнутых пассий, являвшихся ко всему прочему ещё и гайджинкой. От действа на экране, кстати, игрок был в восторге, причём вместе с Тишь, решив прям реализовать мечту девушки. Так, собственно говоря полукровка и сломалась, что, впрочем, не мешало домену иногда навещать её в психушке.
Щупальца пилились плохо, когда парню это уже надоело и он, плюнув, решил наконец-то перейти к более серьёзным действиям (заодно осознав, что по хорошему пьяный охотник тоже весьма бесполезен), великолепный, как всегда фатум решил за него. У двух представителей ордена, которые практически вот прямо сейчас получили возможность про мериться всем чем угодно, возникли очередные разногласия и вуа-ля нетрезвый влетел в игрока внушительным снарядом. Похоже девчёнка не ожидала сама от себя такой гадости, так как щупальца тут же разжались. Совместный полёт под радостный выкрик "уиии" (охотник конечно же тут же был использован в качестве подушки безопасности) и что-то протестующе хрустнувшее под ладонью.
- Вот почему мы всегда выживаем.
- Да кто бы сомневался, - оптимистично отозвался Иешуа, перестав топтаться по Кало и на о щуп определять, что именно он ему сломал, а заодно слезая с него.
Игрок ловко поднялся и отряхнулся, показав вместо ответа о самочувствии охотнику большой палец.
- Я бы порекомендовал вам убраться отсюда
- А мы между прочим ваше такси ждём именно за этим. Давно пора, кстати, а то с такой расторопностью чаевые водитель рискует не получить.
Парень рассеяно огляделся.
- Чёрт, вот и куда я про*бал свою любимою шляпу??

Странно, сначала все тело охотника пронзила страшная боль, не смотря на присутствие большого градуса в крови у него болели пальцы. Ведь половина алкоголя вышла вместе с остальным содержимым желудка. Но в одно мгновение все прекратилось, боль ушла, пальцы на руках красовались вновь, как будто никто их не срубал. Кало спихнул с себя парнишку и сняв с себя маску глубоко вздохнул закричал радостным криком. Криком свободы от боли.
- Вот почему мы всегда выживаем - молвил охотник полным от радости голосов, было понятно с кем он говорил, но тот все равно продолжал смотреть в небо, но наконец охотник соизволил посмотреть на Иешуа - Благодаря знакам Ха ха ха - указательным пальцем на лоб, где красовался знак сохранения. Норд ощутил что все еще слегка опьяневший, но говорит без икоты.
- Так так так, кто то записал себе врага на всю жизнь! - охотник вытащил из костюма блокнот в которая под жирной единицей красовалось имя Аластел, и подписал к этой единице точку и пятерку, ну а выше написал целую единицу и новое имя Утканос.
- Ты в порядке парень? - не отрываясь от письма спросил Кало лежавшего рядом с ним - Реееееееееееееей! Хочу спать, отвези меня домой!

Вовсе не этого ожидал охотник от прибежавших мудаком. Да именно мудаков. Три мудака с отдельными под видами, а тот что удар поддых был самым главным и его уже полностью успел испепелить взгляд Норда из под маски, правда морально, но все же приятно. Сам того не ожидая, Кало сделал резкое сальто назад приземлившись на стол, теперь расстояние от нападавшего было достаточное для произведение контратаки. Не став углубляться в корни своей непонятно от куда взявшейся акробатики Кало тоже решил промочить горло, к счастью на столе стояла практически пустая и открытая бутылка JD.
Охотник улыбнулся про себя, и ловким движением ноги подбросил бутылку верх, не замедляя ловя ее рукой. Маска уже чуть открывала рот. Так Кало и застыл в позе статуи допивая остатки виски и держа вытянутый верх палец, как бы пытаясь попросить противника подождать пока он закончит трапезу. Такому заядлому алкашу как Норд, не нужно много времени что бы опустошить бутыль и не разу не сплюнуть.
- Кхааааааа - издал полный наслаждений охотник звуков, как будто не пил целую недели бродя по пустыни - Ну держись! Не я это начал ик. . . Или я? - цирк продолжался, следующим номером был спрыгивающий со стола Кало Норд, хватающийся за стул, а другой рукой запускающий пустую бутылку в танцора.

Нивеас

Шляпу с асфальта подхватил. Да. Такая была у него. А вот оружие - не похоже. Больше. Массивней. Несколько здесь их. Ты не очень в нём разбираешься - но у Чарли было какое-то другое. А ещё - дьявольщины не чувствуешь. Есть характерный запах у них... Не запах даже. Не знаешь, как объяснить. Но есть едва различимый "эффект присутствия". Так вот нет его. Сейчас нет. Может, потому что мертвы они. А может - потому что не дети Инферно. Проклятые, которые убили тебя. Там, в ванной. Не инферналы они в прямом смысле слова. Строго говоря, инфернал - это сущность рождённая в мире Инферно. И только. Есть ещё те, кто стали ими. Уроженцы других миров. В ранг демонов возведённые. Или бесов. Их единицы. Как правило - эти особенные. И как правило - они обладают огромной властью в родных мирах. Редкое исключение. Очень сильны. Сильнее даже Урождённых. Потому что сами прошли весь путь. Сами изменили себя. Было что-то не просто неправильное в их судьбе. Была какая-то огромной мощи аномалия. Есть ещё и третья группа. Слуги. Не инферналы по рождению. И не сумели ими стать. Но служат им. Изменяются тоже. Тела, психика. Не столь значительно. Но изменения явны. Проклятые - одна из групп. Каста солдат в гуманоидных мирах. Не пушечное мясо. Чаще - мобильные группы спецназа адского. Разведчики. Наблюдатели. А ещё есть Гниющие. Часто Проклятый становится Гниющим после своей первой смерти. Их легионы. Не тупой зомби. Сохраняет навыки из прошлой жизни. Знаком с тактикой. Часть воспоминаний хранит. Некоторые - псионики. Становой хребет инфернальных армий во многих мирах. Сражаются за воспоминания. За новые тела. За власть во внутренней иерархии. За развоплощение. По-разному. Не рабы. Одна из низших каст просто. Тебе рассказывали когда-то. Что один из Гниющих был талантливым магом до своей первой путёвки в Инферно. Там стал шлаком. Пылью у копыт Лордов. Просто одним из существ. Память почти потерял. Как-то выжил. Где-то воевал. Долго. Очень долго. Сменил несколько тел. Что вообще-то, насколько ты помнишь, не типично для Гниющих, чья личность подверглась значительному распаду, - с каждым разом психическое напряжение нарастает. Одно-два новых тела - и всё. Становятся безумны. Менять тела бесконечно - привилегия тех, кто смог умерть и родиться, не проронив и капли прошлого в омут небытия. Цельные личности - путешествуют сквозь лабиринты чужой плоти без страха распада. Маг этот. Почти себя растерял. Но, видимо, что-то держало. Погонщиком стал. Потом командиром Гниющих. Сражался на Горящих Полях. Был приоритетом ваших диверсионных групп. Убивали его снайпера. В ловушки магические попадал. Ставка была на то, что перерождаться он бесконечно не сможет. Но и на той стороне оказались не дураки. Сняли с передовой его. К тому времени - одного из боевых генералов. Беспрецедентный случай в истории их вооружённых сил Инферно, как считают ваши исследователи. Всё-таки Гниющий - даже не инфернал. В один из миров направили пограничных. Не первой важности. Не особого значения. Гарнизон. Вам это было известно, потому что не оставили наблюдения за этим Безродным (как позже его прозвали) и там. Изучали планы. Внутренню архитектуру крепости. Магическую завесу. Вы умели быть настойчивы в своём поиске. Умеете и сейчас. Но тогда - он сам спутал всем карты. И вам. И Ему. Тогда ещё Дьявол был жив. А его генералы пользовались в своих армиях огромным авторитетом. Под стягами Безродного были легионы Гниющих преданных лично ему. Не только в мире, куда он был направлен подальше от линии фронта. В смежных мирах. Везде. Как с ужасом выяснили инферналы позже - недалёкий и по-собачьи преданый ура-генерал сумел заложить бомбы сепаратизма даже в трёх провинциях самого Инферно, которое до той поры казалось вдыхало сакральный фимиам безграничного единения с волей Аспектов личности Дьявола - Лордов. Безродный не был первым Отступником. Но он стал, пожалуй, одним из самых известных. Его восстание не продлилось и дня. Всё, что он сделал - всего лишь какие-то бессмысленные, хаотичные манёвры. Штурмовал никому не нужное второстепенное укрепление. Уничтожил неколько транспортных порталов. Поздее, рассматриая его действия, военные аналитики пришли к выводу, что в тот момент он уже удалился от дела, справедливо считая свою миссию законченной. Так оно и было. Дьявол неистовствовал. Некоторые недостоверные источники из окружения Безродного даже якобы сообщали, что последние часы, когда его легионы маршировали к своей гибели, сам он в походной палатке предавался медитации. Впервые. Его - уже полусумасшедшего - видели безмятежным. Дьявол стёр и его, и его солдат щелчком пальцев. Ибо достаточно импульса воли любого из Старших Инферналов, чтобы разложить любого Гниющего. И Безродный не мог об этом не знать. Но он не готовил защиты. Всё шло, как и задумано. Он обратился в прах. Истлел, погружаясь в глубины своего сумасщедшего духа в палатке. А за ним - и все его воины. Которых оказалось гораздо, гораздо больше, чем кто-нибудь тогда мог предполагать. Фактически он создал вам предпосылку для удачного первого шага. Оголил участок границы. Обескровил одни ходом целые провинции. Сделал то, чего возможно не сделал бы ни кровавый штурм, ни месяцы опустошительных для ваших сил позиционных боёв. История его, однако, не закончилась этим. И ирония её в другом. Разведчики одной из ваших передовых групп сумели по горячим следам добраться до его мёртвого лагеря раньше, чем это успели сделать стражи местного Лорда. Это была блестяще спланированная операция. Вам удалось тогда захватить то, что отсалось от Безродного. Прах его праха. Ваши маги хотели лично убедиться, что это было его последнее воплощение. Их удивлению не было границ. В специальной капсуле, нед созданием которой работали ваши лучшие военалхимики они воссоздали его в произвольном теле. Не его самого. Он был к тому времени безнадёжно мёртв, конечно же. Но эмуляцию его памяти. Тени осколков воспоминаний. В последние годы. Он действиетльно был близок к сумасшествию. Но его прошлое. Йохан Олфердсон. Рядовой. Великий светлый маг в своей первой, человеческой жизни и отныне в веках. До того, как его сделали Гниющим. Считался без вести пропавшим во время первого же своего задания в одном из отдалённых миров. Отстал от группы. Предположительно был съеден инферналами на одном из островов Суххру в ритуальных целях. Скупые строки отчёта. Тогда. Много лет назад. Они объяснили то, как началась судьба самого удивительного из Гниющих, довольно прозаично. Иными были сведения, извлечённые из архивов разрушенной магической лаборатории, где искажённый слепок его личности был воссоздан кудесниками от метареанимационной магии. Те материалы хранят поминутную запись его восстановления. Первыми - были детские воспоминания. Интересным оказался неизвестный рекрутёрам в своё время факт: молодой новобранец и был родом с архипелага Суххру и для него дальняя экспедиция не была столь уж дальней. Это было скорее радостное возвращение домой. Эмоциональные сканеры, однако, фиксируют там же и чувство тревоги, глубоко замешанное на ощущении религиозного переживания. В первом же патруле новобранец исчез в джунглях. Командир отделения понёс наказание. Внутренне расследование, однако, дало мало внятных ответов. Непонятно куда в тот день исчез паренёк. Но доподлинно известно, что через несколько дней страха и блужданий, его воспоминания окрасились в яркие тона радости, благодарности и горячей любви. Очевидно, он вернулся домой. Из более поздних записей стало известно, что он был воспитан в ультрарелигиозной семье последователей секты Н'Гхашу, чрезвычайно противоречивой сушности, причисляемой одиним исследователями к пантену светлых богов, другими же - к неосознающим себя элементальным сущностям. Так или иначе, Н'Гхашу-саа ("Дети Н'Гхашу") известны во многих мирах, несмотря на противоречивость и многообразие своих мистических доктрин. По большей части, они всегда были довольно закрытой группой, которая привлекла к себе внимание лишь в последнее время в виду описываемых в найденных архивах событий. Дальнейшая судьба Олфредсона неясна. Известно лишь, что с тех пор он не покидал островов в течение многих лет. Более того, имеются предположения что в течение многих лет он не покидал одного и того же места одного и того же острова. И судя по косвенным результатам анализа всё это время он проходил интенсивное обучение. А что ещё более вероятно - воспитание, потому что в какой-то момент записи начинают регистрировать значительные, ускоренные извне ( вполне вероятно, что магически) изменения его личности. Можно только догадываться о содержании этого обучения, однако результат его - уже входит в анналы молодой, пишущейся ещё не остывшей кровью истории Последней Войны. Что же до дальнейшей судьбы немолодого уже к тому времени мага - известно лишь, что он был захвачен врагами во время известной операции "Котёл Суххру" и подвергнут ритуалу обращения. На этом история человеческой судьбы его обрывается. Где, однако, стоит точка в его затянувшемся путешествии до сих пор не может сказать никто, потому что после того, как лаборатория подверглась налёту, спасатели так и не нашли среди тел той "экспериментальной болванки", куда была всажена его квази-личность. Более чем вероятно, однако, что даже если каким-то чудом тому, что осталось от великого героя, тогда удалось уцелеть, его унесло с собой пламя прошедшей по той земле днём позже Войны. Последней Войны. Для него и многих других - действительно Последней.

Не дождавшись никакой ответной реакции на свой оклик, Шляпник разочаровано поцокал и покачал головой. "Ну это же совсем не вежливо. От этих пешек не дождешься хороших манер" - подумал он, и широко улыбнулся.
Тут он заметил еще одну крадущуюся в тенях фигуру, двигающуюся в направлении здания, где пару мгновений назад исчезли не обремененные хорошими манерами миньоны Джокера. Похоже, новый незнакомец не замечал стоящего невдалеке Шляпника и его сподручных, и, по всей видимости, намеревался выкрасть Алису, которую утащили внутрь заброшенного бара те болваны. Присмотревшись к затаившейся почти у самого входа в бар фигуре, которая, по-видимому, пыталась узнать, что происходит внутри, Шляпник заметил в ней какую-то странность, хотя отсюда сложно было сказать точнее, что же с ней было не так. Но она незаметно появилась из ниоткуда, и таилась во тьме, невидимая теми, кто был внутри... Глаза Шляпника ярко блеснули в темноте, а губы широко растянулись в слегка безумной улыбке, вновь обнажая огромные выдающиеся вперед передние зубы. "Ну конечно, как я мог сразу не догадаться!" - наслаждаясь своим открытием, подумал безумный психопат.
Стараясь не шуметь, он быстро заскользил вперед на мысках своих причудливых лакированных туфель, делая знак двум стоящим у него за спиной громилам в костюмах - шестерке и семерке червей- следовать за ним, послав им с помощью шляпы мысленный приказ соблюдать непроницаемую тишину. Таким образом, странная процессия шустро двинулась по направлению к заброшенному бару, прямиком за спину к подслушивающей что-то в тенях призрачной фигуре.

Зим развернулся на ужасающий шум со стороны поля боя, задумчиво окидывая взглядом столь поредевшие ряды как осажденных, так и атакующих. Внизу горели обломки множества перехватчиков, а так же двух авианосцев. Иркен проделал столько роботы и раздумий что бы сбить хоть один такой корабль, а теперь он разочарованно наблюдал как кто-то неизвестный мало того что осуществил его собственный задум, так при этом нанес еще больше потерь нежели собирался нанести захватчик. Конечно, все это в очередной раз доказывает глупую натуру окружающих его живых объектов, но факт того что кто-то за столь короткое время его переплюнул очень печалил захватчика.
Он все еще находился на крыше командного пункта. По всем трем мостам уже надвигалась огромная волна нападающих.
- Почему вы такие глупые, ну почему? – иркен грустно вздохнул, усаживаясь на холодные плиты устилающие крышу. – Ведь от этого хуже не только вам, но и окружающим.
Подперев рукой подбородок, Зим уставился вниз, где у входа в командный пункт валялись два трупа охранников и покромсанные тела подземных червей. Блики в глазах Зима сверкали мягким малиновым цветом. Сейчас он выглядел совсем не злобным. Даже умиротворяющим. Правда на фоне резни и сражения это выглядело немного придушено.
- Ты злой… - проговорил иркен, изобразив на лице обиженный взгляд. – Все так и думают… Знают. И хотят меня убить… Все эти глупые люди, которые сами рады прикончить друг друга… Прискорбная ситуация Зим… Все смотрят на тебя как на исчадие Ада. А ведь… Это не совсем так… Почти. Это ведь вынужденное… Правда? Уже и сам понемногу забываешь… Что да, что нет.
Захватчик обхватил колени руками. Паучьи лапки пока мертво возвышались рядом, давая возможность их обладателю свободно касаться поверхности и сидеть на ней.
- А ведь Зим, возможно, не такой уж и плохой. Просто иногда ему жутко одиноко… Ведь так? Так… Тирания… Обычный барьер… Черствые параметры безразличности и злобы… Вынужденная отстраненность от мира… Косые взгляды непонимания. Все ведь одинаково Зим. Глупое человечество, великая империя, инородные существа… Все вынуждает на замкнутость… Злость из-за понимания простой истинны, вот что это. А истинна это одиночество… Среди толпы таких же деспотичных собратьев… Одиноких и холодных, пытающихся разжечь огонь ненависти. Вот так Зим… Все сводится к этому болючему факту непонимания…
Иркен продолжал сидеть наверху, смотря большими и открытыми глазами вниз, на поле поражения. Правда, все это он не видел. Погруженность в собственные мысли было единственным, что он сейчас понимал и ощущал. Иногда он совсем неожиданно для себя становился слишком чувствительным и эмоциональным… Как сейчас. Понимал, всю природу своей злости и ненависти, за которой таилось обычное чувство грусти. Изливать душу в потоках ярости это ведь так обыденно. А когда внутри царит молчаливое отчаяние и бессмысленность, это еще ужаснее. И крошечный захватчик это понимал. Понимал всю злость, исходящую из самых истоков его расы, сдавленное и скрытое от глаз одиночество. То, что так не желал видеть он сам, обвиняя в этом других. Тогда становилось страшно. Ужасно грустно и страшно. Понимать что за огненным барьером лживой и отчаянной ненависти, барьера от самого себя и других, таится пустое пространство, где уныло и безжизненно завывают ветры. Одинокие и ровные потоки холодного воздуха.

Все эти старания скрыться от других за злобной маской, очень часто терзали иркена, когда он видел отражения в зеркале. Оставался сам на сам, с чистым нутром собственного существа. Без вынужденного гнева. Только пустота и грусть. Одиночество.
Мало кто видел, как захватчик уходит в себя. На те далекие глубины, где давление способно раздавить титановые стены лютой злобы. Омыть холодной водой настоящее и откинуть выдуманное. Это были те глубины, которых Зим боялся. Те глубины, которые с самого рождения давили на него, каждый новый раз, открывая настоящее. Отбрасывая и насмехаясь над безрезультатными и глупыми попытками не смотреть и не видеть собственное я.
Без оболочки, колючей и жесткой, которую он носил всю жизнь, прячась от любопытных глаз деспотичной общественности.
- День за днем скрытные хождения в тайную комнату, хранящую в себе настоящую плоть… Нет так ли Зим? Все это гадкое притворство, что заставляет тебя каждый день носить нелепый наряд злобы на всех. Но в один прекрасный день наряд испортится, будет сожжен и уничтожен. И что тогда? Что пересилит внутренний мир, ложь или горькая правда?... Компромисс давно гложет тебя, с самого дня его заключения. Терзает, хватаясь за живое… Ведь это только притворство. От всех…
Иркен полу опустил глаза, всматриваясь этими тлеющими угольками куда-то вдаль… В глубину.
- Иногда ведь так одиноко… Даже самому злобному и коварному существу… Одиноко и грустно, из-за того что зло не может унять его, когда ему плохо…

Ощупать лицо. Выдохнуть облегчённо. Понять. Замереть. На всё - пять секунд.
- Princeps gloriosissime coelestis militiae, sancte Michael Archangele, defende nos in proelio et colluctatione, quae nobis adversus principes et potestates, adversus mundi rectores tenebrarum harum, contra spiritualia nequitiae, in coelestibus.
Дрожит голос, но не это важно. Мерный речитатив берёт своё. Заполняет сознание. Отвращает от происходящего. Успокаивает? Да...
- Veni in auxilium hominum, quos Deus creavit inexterminabiles, et ad imaginem similitudinis suae fecit, et a tyrannide diaboli emit pretio magno.
Чеканные строки вселяют уверенность. Крепнет стих, вот уже и эхо испуганно мечется по углам помещения в поисках укромного уголка, где смогло бы обрести покой и отсидеться, но нет - глас менестреля гонит, гонит его дальше и дальше...
- Proeliare hodie cum beatorum Angelorum exercitu proelia Domini, sicut pugnasti contra ducem superbiae luciferum, et angelos ejus apostaticos: et non valuerunt, neque locus inventus est eorum amplius in coelo.
Менестрель вскочил, руками напряжёнными, пальцами скрюченными - в стол впился. Книги - в сторону смахнул, не заметив. Взгляд - вверх обращён, невидящий. Слёзы текут. Кричит. Верует - истово.
- Sed projectus est draco ille magnus, serpens antiquus, qui vocatur diabolus et satanas, qui seducit universum orbem; et projectus est in terram, et angeli ejus cum illo missi sunt!
Закончил. Оглянулся, не сразу.
Смотрят? Недовольны чем-то? Плевать! Умер я? Смерть предо мною? Воинство небесное за спиною моей, я - клинок Божий, сердца, души разящий! Да не убоюсь...

"Хех, они глупы или действительно думают, что смогут остановить силу, которая покорила всю здешнюю галактику, уничтожила множество планет и настолько велика, что контролирует все захваченные территории? Они думают, что эта сила не сможет уничтожить их жалкий форт, который даже не планета? Не астероид! Просто жалкий форт. Они действительно верят в то, что существа во власти которых весь этот параллельный мир и вселенная, не смогут захватить форт в несколько километров? Пусть даже сюда и придет подкрепление в виде суровой безликой командирши, что сейчас всех торжественно известила о том, что рада сдохнуть тут. Не понимаю я их дурацкого мышления! Раз уж они решили жить, то зачем намеренно вести себя на смерть?! Абсурд! Раз они свято желают сохранить свою расу, не ввязывались бы в предрешенную не в их пользу битву. Не показывали бы свое слепое безрассудство в виде «умрем за свободу и жизнь, братья!». Чего они желают?! Жить и сохраниться или в глупых почестях полечь под ногами противника, поставив большой красный крест на возрождении? Если они действительно хотят жизненной свободы, зачем дохнуть все до последнего?! И вся эта подмога, в виде позолоченной леди которая вместо того что бы образовать в бесконечной галактике небольшую отлично развивающуюся колонию которая и будет нести то самое возрождение из апокалипсиса, сейчас порешила за правильное также кануть в века. Видимо, им нравится неадекватная смерть, которая действительно отдана ни за что, вместо действительного полезного отступления куда-то в глубины космоса. Ну да, да, эпическая и бессмысленная смерть столь затупляет их крохотный разум, что они не в состоянии сойти с этого пути. Их бы здорово отрезвил тот факт, что никто их никогда не вспомнит и не поставит лавры, не возведет обелиски победы в их память и честь. Они сами себя губят, кретины! Зачем нужна вся эта «последняя фатальная битва» если можно начать все заново, с чистого листа, улизнув от этой силы куда-то далеко-далеко? Вселенная же бесконечна черт подери! Им всего-навсего нравится красиво, по их мнению, сдохнуть. На самом деле они не хотят возрождения. При малейшей фатальной опасности они сразу готовы дать бой, который их убьет. Зачем это нужно? Эх, у них слишком требовательная сущность, которая хочет утолить свою алчность в глазах других. Мол, смотрите на меня, я выбрал сложный путь, и хоть не прошел его и подох как вшивая псина, я умер не как трус, а как герой! Можно ли назвать героизмом насильное и осознанное втягивание собственной расы на тропу смерти? А трусость адекватным решением проблемы? Вряд ли. Им нравится умирать. Хоть в такой смерти есть лишь ошибки и ничего больше. Всегда можно найти выход без потерь! Просто не каждый может смириться и укротить свой норов. Лучше умереть за жизнь, чем жить, таково их правило получается? Как же глупо это звучит! Но как бы там ни было, эти кретины никаким образом не хотят этого осознать. Психи! И вот с помощью таких вот идиотов мы, захватчики, и процветаем! Ведь мы адекватны, а эти звери никаким образом не умеют пользоваться шуткой под названием мозг! Ха-ха-ха-ха!"
Зим недовольно поглядел на Эш, которая не учувствовала в проигрыше. Отнюдь, это не делает ее адекватной в глазах иркена. Таков ее удел. Она самка, умеет только оплодотворятся и производить потомство. Она никак не может быть воином. Да и страх, да, страх ею тоже движет. Иначе она давно бы уже высказала все мысли Зима этим тупым людям и существам рука об руку с которыми те помирают. Самки так же и трусливы. Трусливы до любой подлости и низости. Эх, а вот на Ирке совсем не так. Нет там тени страха и низости в глазах противоположного пола. К тому же, иркены не имеют чести заниматься столь зверским актом оплодотворения. Грубым, примитивным и убогим. Все искусственно, чисто и упорядоченно. Там нет самок, таких ничтожных как человеческие. Вот это настоящая сплошная единая сила, цель которой смерть и рабство другим! Ирк - это огонек света и божества в море этих тварей и отродий, которые только и ждут, когда же их поведет уверенная и жестокая рука захватчика. Завоевания у иркенов в крови! И Зим это прекрасно знает.

Может это и нечестно, но Эш вдруг тоже захотелось укрыться в каком-нибудь подземном бункере с удобствами.
Но вот когда наступление, предваряемое тягостным ожиданием, вдруг началось, забылись и эти мысли.
Эш закрыла ладонью глаза - в такие жуткие моменты ей всегда хотелось проснуться. Хотелось, чтобы это просто был кошмар..

И пусть она не верила в ангелов, демонов и подобную дребедень, Бог для нее всегда где-то существовал. Она надеялась, что здесь, на этой планете в предсмертный час, Он все же видит их, слышит их, поддерживает их.

Отче наш, сущий на небесах, да святится имя твое...
Из-под ладони, закрывшей глаза, текли слезы. Эш никогда не молилась с такой верой. Да что душой кривить - она вообще никогда не молилась...

Почувствовав усталость, крокодил ужаснулся. Неужели он сейчас опустится вниз, на пол, предоставляя этой вонючей своре гулей грызть и кромсать его? Неужели сейчас его тело предаст его? Отдастся во власть спокойно тиши, покою? Неужели он умрет от усталости?! Ноги так жалобно скрипят при малейшем движении, колени словно покрылись ржавчиной. И плечи, такие тяжелые плечи. Пожалуй, они никогда не были настолько тяжелыми. Свинец плавно заливался в формочку, под именем Крив. Каким же пол сейчас был соблазнительным. И он непременно был мягок, как перина. Твердый, холодный, сырой, укрытый грязными отпечатками ног, но нежный. Крокодил сейчас бы все на свете отдал, что бы режиссер поставил на паузу, и он улегся, тяжело вздохнул зловонный воздух. Скинул груз с тела. Тяжелый и огромный груз… И эта группа подонков накинулась бы на него. Зашла со спины на Чарли. Прогрызла его и так старые кости. Нет, нельзя! Крив стойкий и волевой! Нельзя…
- Пришел… твой… час… - вырывалось из уст Крива, с каждым разом как он бил гулю в живот. Образ того как его гнилые зубы впиваются в и так слишком изнеможенное тело крокодила, привел его в ярость. Стиснув сильней, без сомнений, сломанную руку противника, тонкий болотный тросничек, Крив ударил тяжелым кулаком в живот врагу. О боги, кулак и вправду был таким тяжелым! Еще удар. Второй, третий. Убить, и все пройдет. Если Крив, прикончит этого гада, все пройдет. Непременно. Третий, четвертый… Кулак продолжал с силой бить в худой живот гуля, оставляя на его больной болотной коже четкие отпечатки костяшек пальцев. Отбить его гнилую печень, почки, внутренности, и все снова будет хорошо… И даже если он мертв, бить, бить... Бить все равно!
"Наверно… тогда уже и не будет другого выхода, кроме как упасть на пол… и умереть…"

Вы не можете просматривать этот пост!

Рыцарь галопом с мечом наперевес понесся прямо на Юки!
Восторженно-мечтательная левая голова не сразу вынырнула из мира своих грез. Несущийся галопом настоящий рыцарский конь... Матовый блеск доспехов... Полы плаща, развивающиеся на ветру... Юки просто таял от открывшейся картины. Не стой как идиот, болезный! - одернула левая голова сама себя.
Распахнув лапы, Юки на ходу снял рыцаря с несущегося коня и крепко прижал к себе. Меч рыцаря чиркнул по прочной чешуе не причинив абсолютно никакого вреда. Конь, не заметив утраты седока, пронесся под лапами Змея.
- Я так рад! Я так рад!!! Как я долго тебя ждал! Но ты пришел!!! Я знал, что когда-нибудь ты придешь ко мне!!!
От переизбытка эмоций Змей закружился на месте, снеся хвостом пару ближайших деревьев. Ослепленный мечтой Юки не замечал ни помятого вида своего идеала, ни ароматов им издаваемых, ни немецкого сквернословия....

Крив

- Про мертвяка сильно загнул, верзила.

Чарли отвечает беззлобно. Эмоций нет. Усталости нет. Видимо тоже, отдыхает. А разговор - способ скоротать время. Усаживается на подоконник. Посматривает иногда через плечо, что там внизу.

- Я живой. Просто тело теперь такое. Недавно, кстати. Лучше так, чем никак. Я жизнелюб, знаешь. Как бы уныло это из уст ходячего костяка не звучало. Да и "уст"-то. Если подумать, нет.

Молчит.

- Последний бой. Защитное заклинание на мне. Там никто голышём в атаку не шёл. Но у всех щиты, как щиты. А мне молодой талант перед боем. Из магов. Говорит, попробуем, давай? Хуже не будет. Хуже не было. Мясо слизнуло. Кости остались. Всё равно умирал уже. Команда целителей успела. Я один такой на всю роту оказался. Так и сохранили. А того умника... не знаю, что с ним стало. Слышал только, что потом заклинание воссоздать пытались. Может, до сих пор пытаются. Алек его звали. Алек, а фамилию забыл. Молодой такой мальчишка. А в войска я поступил давно. Очень. Не в этой жизни ещё. И не в прошлой. Я американец. Знаешь такое место - Америка? Это не в этом мире. Далеко. Хорошо там. Я там все жизни рождался, ты представляешь? Однажды даже могилу свою нашёл. Прошлого себя. Так странно. Я спрашивал у всех. Ни у кого такого не бывало. Чтоб в одном месте. Так что я вообще. Аномальный. Смотри и удивляйся, пока я рядом. Расскажешь потом друзьям-крокодилам. Про самого Эбенмайера, ага.

Помолчал ещё раз.

- Слушай.

Ты услышал.

Сумрачные леса. Резные тени. Мимо широких стволов. Через ледяные, шумящие гулко в молчащем мире ручьи. Серые лица. Колонизаторы. Солдаты Нового Света. Как из камня. Устали в пути. Порох — порох промок. Мальчишку-ирландца рвёт. Исходит холодным потом. Крупные капли повисли на лбу, на носу. Утирает лицо рукавом. Командир обернулся. Молчит. Отряд — отряд пробирается вглубь. Пригибаясь под ветками. Перенося устало ноги через коряги. Не первый он и не последний. Болезни. Яды. Земля полная дьяволовой чумы. Новый Свет. Не светел, но нов. Ещё предстоит сделать домом.

- Можешь идти?
- Сейчас... ещё... об... обгоню...

Он может. Знает, что может не смочь. Но идёт. Переставляет сапоги тяжело. Трясётся лицо. Бледность мрамора под медной густой шевелюрой. Взгляд командира. Как плита. Послендний бой у этого Чарли. Умрёт, как христианин. Сейчас или после. Стрела дикаря не убила. Заставила мучаться в дикой агонии. Выжил тогда. Умирает сейчас. В последний свой рейд. Поднялся. Как должно солдату. Вспомнилось вдруг. Этот Чарли католик. Но господь примет его. Ещё до заката. Мятущуюся душу. Заслужил своё место в том царстве, что над этим миром.

Дикий крик. В нём клёкот чего-то. Хищного, дьявольского существа. Каждый здесь — уже слышал такой. Дикари. Так кричат перед боем и смертью. Говорят, для них война — это игра. Говорят, они так ищут место на своих, дикарских небесах. Кто сделает больше подвигов. Убьёт больше бледнолицых. Угонит их лошадей. Снимает их скальпы. Дикий крик отвечает. Человеческий. Полный боли и ужаса. Сходит на хрип. Выстрелы. Треск и вопли. Чужые, незнакомые голоса. Командир бежит. Треснула ветка. Качнулась. Шаг. Шаг. Успеть дойти. Шаг. Шаг. Там убивают своих. Так тяжело. Просто лечь и лежать. Хочется лечь и лежать. Закрыть глаза. Не дышать. Станет лучше. Шаг. Шаг. Горячка боя. Там. Чью-то руку — стесал томогавк. Чьи-то пальцы. Заливая кровью тропу — катается человек, подхватывая расползающиеся кишки. Крачный силуэт над ним. Появился. Исчез. Ещё один. Ещё. Выстрел. Тяжёлое дыхание борющися на земле. Шаг. Ещё шаг. Новые выстрелы ещё. Дальше. Штык разрывает позвонки. С хрустом. Выходит из могучей груди. Краснокожий воин. Застыл, неверя. Удивление в его глазах. Лини краски на скуластом лице. Причудливая татуировка. Шаг. Шаг. Голоса. Громче. Ближе. Больше своих. Вскинуть ружьё и стрелять. Так тяжело. Не попал. Или попал? Расплывается всё. Не разглядеть. Дальше. Дальше. Шаг. Шаг. Красный тела. Белые тела. Ещё. Красных больше. Больше чем вас осталось лежать на земле. Много друзей. Командир. Только что с ним говорил. Всё закончилось. Это всегда очень быстро. Несколько солдат догоняют кого-то в лесу. Петляет, бежит озираясь, как заяц женщина с красным ребёнком. Красная тоже. Это красное место. Эти красные дикари. Солдаты за ней. Дрожат над лесом их голоса. Вибрируя в каждом листке. Видно небо. Где-то там, среди крон. Почти скрыто оно. Ещё и ещё. Падают убегая. Дети и старики. Их вещи. Одеяла. Горшки. Откуда здесь это всё? Это был их конвой? Не понятно. Они мигрируют иногда. Шаг. Шаг. Вас осталось немного. Двое бьют что-то прикладами в высокой траве. Блястящи оскал. Серые лица. Колонизаторы. Солдаты Нового Света. Как из камня. Да. Как из камня. Шаг. Шаг. Рука из травы. Красня, как красная кровь. Полный ужаса крик. Обравается всхлипом. Ещё двое бегут. Как мустанги. Так ровно. Перехватываетвыет ружьё один. Мутная пелена. Шаг. Шаг. Пальцы очень дрожат. Голова — полный боли пузырь. Лопни. Быстрей разорвись. Грохот выстрела. Брызги второму в лицо. Удивление в чёрных глазах.

- Эй!!! Ты что?!

А в траве уже нет дикаря. И ещё уже нет той женщины. Не видно уже. Качаются мерно стволы. Медленно новый патрон. Остальные ещё бегут. Шаг. Шаг. Взгляд упирается в цветастое одеяло. В нём был ребёнок. Плавает взгляд. Всё плывёт. Нет и его. Тряхнуло плечо. Такой громкий звук. Эти двое вдали. Остановились. Краснокожий старик. Не может бежать. Медленно. Так как он, тяжело — подходят они. Некуда больше бежать. Не к кому ему. И им. Все останутся в этом лесу. Когда так болит голова — откуда в ней мысли? Пара крепких натруженных рук. Тряхнула штыком. Собиралась тряхнуть. Поддеть дряхлое тело, как куклу. Серые лица. Колонизаторы. Солдаты Нового Света. Как из камня. Устали в пути. Так устали, что лечь, лучше лечь, никогда не вставать. Он не встанет. Не видно лица. Кто это был? Джек — который давал на привале флягу? Том — играл на губной гармошке этот Том. Так играл. Весельчак. Помогал, помогал тогда продержаться, дойти. Стрела торчала. Как дьяволов рог. Дьявол всех заберёт. Всех сожрёт. Всех людей. Люди жаждут быть съедены им. Иначе зачем пытаться убить старика? Иначе зачем убивать убегающих красных детей? Как качется лес. Его листья — кружатся над головой. Покачнулись, так мягко — уходят куда-то всторону и вверх. В сторону, и вверх. Ещё и ещё. Тягучий, приятный полёт. Сумрачные леса. Резные тени. Мимо широких стволов. Через ледяные, шумящие гулко в молчащем мире ручьи. Пустой лес. Всегда был пустым. Нет больше никого. Но откуда-то ты. И откуда-то этот старик. Он второго убил. Понимаешь. Говорит, говорит, а никак не сложить в слова. Что он хочет? Пришёл снять, пришёл снять с тебя скальп? Нет. Старик говорит о жизни. Как смешно. Чувствуешь. Как дрогнула грудь. Не можешь повести взглядом. Не слушаются стекленеющие глаза. О жизни! Хотел повести взглядом. Показть ему горы жизни вокруг. Показать жизнь тут и там. По-английски. Этот дикарь. Этот странный старик. Спрашивает твоё имя. Твоё имя. Твоё имя. Гулко отдаётся вопрос. Высоко. Видишь плывущие облака. Хотел бы смотреть на них вечно. Тормошит. Дёргает за плечо. Странное, разукрашенное лицо. Что он хочет. Что можно хотеть от тебя ещё? Чарльз. Чарльз. Не трогай только. Иди. Уходи своими индейскими тропами. Новая жизнь. Потом ещё ищё. Этот странный старик говорит. Много жизней на этой земле. Эта — эта будет прожита тоже. Качает тебя. Влево. Вправо. Не небо теперь. Листья теперь на земле. Замысловатым, тайным узором. Как витражи церквей. Светятся изнутри мягким светом, мерцают, расплаваясь маревом красок. Старик качает тебя. Как каравелла. Как бриг на волнах. Разные флаги. Проносятся мимо. Шум волн. Брызги. Вереск на крутом побережье. Заливы. Другие, песчанные берега. Нет старика. Только отлив и прилив. И его странный, такой чужой голос. Английская речь дикаря. О том, что тебя оставляют. И можно успеть. И если успеть — духи помогут тому, чья ноша легка, чьи плечи крепки, чьи ноги быстры. Ты помог. Помогут тебе. Поможешь ты. Эта цепь несётся. Много чего. Много дней и вещей. Люди ходят вокруг. Их лица и голоса. Горечь мешает дышать и мешает спать. Горечь откуда-то. Постоянная горечь. Катится и падает вниз по горлу. И падаешь ты. Вниз. В боаженную черноту. Тяжёлые сны. Звёздные ночи. Сумрачные леса. Мимо широких стволов. Проносятся дни и дни. Однажды новое утро. И новое имя. А старая жизнь — смазанный, тяжело различимый рассказ. С чужих слов. С чужого наречия. Шаман говорил: «Стража этой земли. Впервые встретил среди белых людей. Серые лица. Колонизаторы. Солдаты Нового Света. Как из камня. Устали в пути. Ты — не устал»