Голосование пользователя

— Ой, ну что вы налетели-то?! — возмутилась Зогцок. — Она голодная, никого не обидела, даже её скорпионы деликатно ждут, а не кромсают мамонта, пока мы тут беседуем. Ещё и помощь предложила!
Бардесса просверлила Белзагрима взглядом.
— Вот между прочим, если бы кто-то меня внимательно слушал, то знал бы, что водится в тумане! — Кобольдесса упёрла руки в бока. — Я тебе тут что, анекдоты травлю?! Я вот тебя позвала вообще, потому что хочу немножко лагерь разбить, еду приготовить, представить тебя! А ты? — Она повернулась к девушке. — Его зовут Белзагрим, он иногда очень вредный, это семейное. Вот эту красивую чародейку рядом — Найгмиив, она всегда вредная. А нашу новую знакомую зовут Гостья. Всем очень приятно познакомиться!

— Я не помешаю? — осведомилась подкатившаяся под бок Зогцок и, не дожидаясь ответа, любопытно зашагала кругом, глядя на книгу, на сокровища с сундука и то, что жрец делал.
— А что это за башни, про какие они все говорят? Интересные?
- Немного помешаешь, так что сначала закончу, а потом с удовольствием отвечу, сладкоголосая Зогцок, - улыбнулся Митерин, поглядев на бардессу.
Затем он таки занялся подготовкой молитвы, которая нужна была для создания копии книги, и несколько минут, как говорится, был в себе, сосредоточившись на процессе. Затем, когда обращения к богине принесли плоды и вдруг все монетки и драгоценности испарились, оставив на своём месте точную копию книги, мужчина выдохнул поморгал.
- Раньше тут не было так жарко, - констатировал он, после чего вернул внимание на Зогцок. - Четыре башни мои братья построили для извлечения силы из четырёх элементов, земли, воды, ветра и огня. Планировалось, что воины смогут испить из всех и на время получить невероятную силу. Я был против этого.
Зогцок слегка надулась и шлёпнулась на хвост, стоило только жрецу ответить, что помешает, но долго её возмущение ожидаемо не продлилось.
— Почему? И зачем им это пить? Разве не нужно было направить силы этих штучек на то, чтобы не было жарко? Убрать огонь, заставить ветер обдувать, прохладненькую водичку течь, а насыпи — охранять!
- Почему был против? Потому что мы должны были молить богиню нам помочь и делать сами всё, что в наших силах, а если их не хватит, то признать, что мы слабее и отступить или погибнуть в бою. Но Серрат предложил просто взять силу, которую якобы Джаннат не хотела нам давать, хотя могла, и, учитывая отчаянное положение в войне, многие были склонны с ним согласиться, - пояснил Митерин, после чего простенькой молитвой создал себе еще воды, чтобы попить и умыть лицо. - К тому же сейчас земля вокруг вообще не такая, какой я её помню. Раньше тут были прекрасные зелёные равнины, леса, сады...
Одно с другим упорно не увязывалось. Бардесса кое-что слышала на выступлениях какого-то почтенного длиннобородого мужичка в Глубоководье про пустыни, про пески, как они движутся и зачем, почему, как это останавливать, но решительно не понимала, с чем они и почему воевали. Земледельцы воевали с теми, кто не хотел прикладывать усилий по восстановлению почвы?
— В бою с чем? — озадачено поинтересовалась Зогцок. — С песком?
- С фаэриммами, конечно. Они каким-то образом заставляли наши земли умирать, посевы погибали, и даже почва становилась непригодной для жизни. Кроме того они высасывали саму магию, и даже архимаги в своих летающих городах не были в безопасности. Я слышал, что один особо самоуверенный не стал убегать и его город без поддержки магии упал с неба, похоронив всех, кто там жил. Так что с таким врагом было очень сложно совладать, - мужчина грустно вздохнул и еще раз обвёл взглядом пейзаж. - Мы и не совладали, судя по тому, что сейчас кругом одна пустыня.
— Скорее всего, они применяли какие-то чары, возможно, некромантического толка, чтобы высосать Жизнь из земли, — с видом эксперта заявила Зогцок. — Но земля лечится без них и без вас, тут поблизости, сутки или двое пути, есть оазис!
- Ты еще и волшебница? - удивился Митерин, слегка удивлённо поглядев на кобольдессу.
Мордочка Зогцок стала озадаченной, а затем сконфуженной.
— Я? Нет, с чего ты взял? Я бардесса Зогцок Великолепная! Между прочим, весьма знаменитая... впрочем, у вас связи с внешним миром не налажено, как понимаю, но я обязательно заеду, чтобы дать концерт и приобщить вас к культуре, да. Просто у меня широкий круг интересов, вот. Однажды я забрела в какое-то красивое здание, там было много людей и сцена, и кто-то болтал, потом его сменил ещё кто-то, и ещё кто-то... я слонялась туда-сюда, было очень интересно. А потом меня заметила стража и оказалось, что это съезд каких-то очень важных магов с их очень важными работами.
Незерилец от души рассмеялся, услышав эту историю и закивал, мол, действительно, рассказчица хорошая.
- Как бы то ни было, фаэриммы победили, но их самих не видно, так что даже не знаю кто потом победил их. Кто сейчас правит этими землями? Драконы? - поинтересовался он.
Зогцок наморщила лоб. Среди драконов особенно-то никого выделить она не могла, кроме Кельтенгерила, но тот не называл себя владыкой Анауроха. Наверное, скромничал. А, может, просто не был заинтересован в управлении пустыней. Бухучёт песка наверняка был скучен.
— Выходит, что так. Это же пустыня, кому оно ещё надо? Хотя тут бродят какие-то племена ещё, но я не слышала, чтобы кто-то из них называл себя королём Анауроха. Это как властелин ничего. Так а что там с башнями? Ты говоришь, их четыре, значит, ваши солдаты должны были весёленько бегать по кругу под задорный боевой гимн, да?
- Серрат собирался с помощью жрецов открыть порталы к священным источникам в царстве Джаннат и дать испить из них всем при помощи Алой Чаши. Я назвал тогда это кражей у богини, богохульством. К тому же Чаша была создана даже не эльфами, а какой-то древней расой, и явно не в благих целях, - Митерин покачал головой неодобрительно. - А раз пустыня никому не нужна, и есть оазисы... возможно, я смогу начать не только возвращение братьев на путь истинный, но и озеленение земли...
— Только защиту найми, а то сперва не нужна, а как будет красивая, так сразу нужна, — посоветовала Зогцок. — А там надо понемножку воды из каждого или по очереди? И в башнях только вода, ничего больше?
- Джаннат поможет нам, - уверенно ответил жрец на слова о защите. - По идее нужно было начинать с земли, потом вода, потом ветер и последним пламя. Выпить несколько глотков.
— Это что-то значит? Да? Из земли вышли в землю вернёмся, вода есть кровь, ветер есть дыхание, а огонь есть дух, да? Правда, насчёт ветра не уверена, может быть, это устремление! Или что-то вроде. — Зогцок озадаченно застучала хвостом по полу. — А квинтэссенция? Во всяких алхимических книжонках это любят, ну знаешь, пятый элемент! Который гар-мо-ни-зи-ру-ет четыре элемента и усиливает их!
- Пятый, если хочешь так думать, Алая Чаша. Она усиливает эффекты любой воды и зелья, которые пьёшь, - улыбнулся незерилец.
— И всё? — разочарованно спросила Зогцок.
- Не знаю. Это была идея Серрата, а он себе на уме, - пожал плечами жрец. - А что ты думала там может еще быть?
Зогцок поправила трофейную, честно упёртую из покоев высшего жреца шляпку.
— Не знаю. Но зачем-то же там есть элементали? Значит, они что-то охраняют! Или... или от них надо откусывать, пока пьёшь?
- Думаю, элементали пришли защищать источники, чтобы не дать незваным гостям из них пить или сделать что похуже. Джаннат ведь не приглашала никого к себе, - пояснил спокойно Митерин.
— Но она же здесь, — недоумевающе сказала Зогцок. — В смысле... её вода здесь. Это её пригласили! Хм-м... им надо тогда что-нибудь подарить, да? Тарогу поэтому стало плохо?
- Портал закрыть, видимо, они не могут. Я не особо могу предполагать что там сейчас происходит. Слышал только о планах и строю предположения, - немного виновато сощурился мужчина. - Если вы закроете порталы, то это будет лучшим подарком. А почему такое случилось с твоим другом я не могу сказать, - человек подумал немного, а затем, понизив голос, добавил, косясь в сторону полудраконов. - Разве что он слишком нехороший, чтобы хорошая вода из источника на него хорошо подействовала...
Зогцок незамедлительно одарила Тарога подозрительнейшим из взглядов. То есть получалось, будто Харуг — Харуг, только вдумайтесь!!! — был лучше Тарога?! Поворот в истории, достойный пера великого романиста... романистки. Надо только потренировать почерк, чтобы покрасивше вышло.
— А как закрыть?
- Не знаю, я не волшебник, а смиренный жрец богини природы. Думаю, твоя подруга может знать, - кивнул в сторону Найгмиив, которая пребывала в состоянии похожем на медитацию, определяя секретные свойства Алой Чаши.
— Я... эээээ... сомневаюсь, что она будет заинтересована... разве что что-нибудь подарить взамен, — не шибко уверенно протянула Зогцок, глянув в сторону Найгмиив.
- Сомневаюсь, что у элементалей есть что-то для вас, но вот богиня не оставит вас без благодарности, если вы исправите этот непорядок, я уверен, - кивнул пару раз мужчина.
Зогцок подозрительно на него посмотрела. Не то что бы она возражала в принципе просто помочь этой Джаннат и прикрыть лавочку с порталами, но, как она уже успела уяснить, прочие были не столь добры. Особенно если выгода происходящего была не очевидна (она даже для Зогцок была не очевидна, разве что прикарманить элементаля огня и греться об него в путешествии на Леднике). Мордочка бардессы сделалась очень задумчивой.
- Иногда люди склонны недооценивать благоволение богов и называть вещи, которые "случайно" спасли им жизнь, везением, - начал жрец, ступив на знакомую стезю проповедования. - Вот у тебя было такое, что по всем законам логики с тобой должно было случиться что-то плохое, а случалось хорошее?
Мордочка бардессы приняла выражение самой глубокой задумчивости, на которую только была способна.
— Не уверена... почему со мной должно было случиться что-то плохое? Я всегда за то, чтобы пообщаться и подружиться!
- А я уверен, что многие вокруг всегда за то, чтобы тобой или твоим добром поживиться, - кивнул согласно Митерин. - Правда ведь?
— У меня взять-то нечего... наверное, — она пожала плечами и поправила шляпу. — Такие вещи обычно никому не нравятся!
- О, у тебя много чего интересного. Череп дракона, чучело необычное, еда, волшебные вещички, даже котелок вон летает, - рассмеялся вдруг мужчина, поняв, что на Зогцок его речи не сработают, поскольку она вокруг себя строит свой мир со своими правилами и наверняка ей самой уже какой-то бог благоволит, иначе давно бы покоилась в желудке какого-нибудь зверя. - Ты хорошая, Зогцок, и с тобой приятно болтать.
Зогцок польщённо улыбнулась и захлопала глазами.
— Так а к чему ты это?
- Да так. Решил, что у тебя уже есть хороший покровитель, - Митерин слегка прищурился. - В общем, богиня подарит вам немного везения, если сделаете что-то для неё. И я буду просить её об этом тоже. Кто знает сколько времени просидел бы еще внутри своей каменной темницы.

Шаман прекрасно знал сильные стороны собрата, потому еще до начала боя отдавал себе отчёт в том, что может не простоять и пяти секунд против такого соперника. Возможно, где-то в глубине души он и ожидал, что так произойдёт, но сдаваться до начала боя и, уж тем более, в его разгар было явно не в его стиле, да и не в стиле Крови Моруимов в общем, потому сражался он в полную силу, позволив себе лишь в первом обмене выпадами обойтись без магии амулета, позволяющего поразить самого толстошкурого зверя или бронированного противника. Возможно, используй он его сразу, у Харуга не было бы шанса сейчас так сильно ранить командира, что еще бы немного выше, и удар пришелся бы не по груди, а по шее, и отрезанную голову разве что Шедхрал уже вернула бы на место молитвами своему божественному покровителю.
- Здоровая оценка, теперь отлично, - фыркнул мужчина.
Пора было заканчивать, потому что таким темпом следующий попавший по шаману удар мог стать для него последним в этом поединке. Он призвал магию амулета и нанёс широкий рубящий удар, практически копирующий тот, которым секунду назад Харуг сам ранил Белзагрима, но под конец, когда убедился, что увернуться брат не успевает, развернул лезвие плашмя и приложил воина по уху плоской стороной клинка, надеясь, что на этом их схватка и завершится.

В чём трагедия и что там они должны были испить и вот это вот Зогцок не понимала – ни о каком источнике Кельтенгерил речи не вёл. Может быть, то было его великой тайной, чтобы кобольдесса носа не сунула с Чашей в воду, а, может быть, про источник он и сам знать не знал, а Чаша ему нужна была как великий артефакт и точка приложения колдунства. Правда, Чаша-то ей и не была нужна. Ей была нужна Книга.
– А куда торопиться? – удивилась Зогцок, отвлёкшись от коварного наступления на верблюжье племя. – Руины Танашара никуда не денутся. К тому же… – она помялась. – Тут такое дело, мне в тех руинах книга одна нужна. Которую охраняет мумия. Или там все мумии. Они упоминались во множественном числе, так что, наверное, там много мумий.

Пещера не славилась разнообразием удобных лежбищ, но Найгмиив как-то удалось найти соответствующее ее минимальным требованиям каменистое образование, на котором можно было устроиться на спине, не сминая крыльев. Уложив руки на животе и прикрыв глазницы, она слушала мерный разговор шамана и жрицы, про себя торжествуя, что в их отряде есть еще кому заниматься просвещением сородичей, больше привыкших к тяжести оружия, чем к тяжести знаний. Однако, даже для самой колдуньи нашлись факты, которые были либо упущены в книгах, либо просто не отложившиеся в памяти, и вот их полудраконица также постаралась уложить плотным слоем, дополняя общую картину.

И когда, казалось бы, ужин из странного деликатесного мяса был близок, а предвкушение сна только дополняло приятный долгожданный отдых, слишком неуемный деятельный братец просто разрывал приятную негу ожидания своим напором, от которого сводило челюсть, а чешуйчатая морда сморщилась так, будто она только что целиком сожрала кислый фрукт. Голос ее стал монотонно-угрожающим. Таким любил поучать ее отец, когда она позволяла себе слишком многое или отвлекала от какого-то важного дела.
— Харуг. Я понимаю твое трепетное желание начистить кому-то физиономию, особенно, когда тело не знает усталости от выпитой волшебной водички, но... — указательный когтистый палец очертил в воздухе дугу, словно бы указывая на важность последующих слов, — смею напомнить, что не все той воды испили, а эффект ее может закончиться в любой момент, поэтому отдых нам просто необходим. А насчет быстрых перемещений... нет, у меня нет способа. Подобные заклинания опасны своей непредсказуемостью. Но у Зогцок всегда есть ее волшебный котелок, быть может, он сможет сообразить для нас что-то полезное.
Высказавшись, Найгмиив снова прикрыла веки, выравнивая дыхание. Пускай живительная вода и не позволяла усталости взять верх, но суетность мыслей никто не отменял.

- Ва-а-а... - выдал дракончик, поглядев еще раз на Харуга, а затем на труп огроменного кальмара. - Когда-то я буду больше чем он. Уф.
Дети Моруимов не спеша вошли в огромную пещеру, ни стены, ни пол которой не говорили о том, что она населена кем-то или вообще о том, что тут кто-то есть, за исключением принесенного ногами ондонти песка. Через сотню с небольшим футов пещера расширялась еще больше и потолок оказывался так высоко, что даже зрение полудраконов не могло сказать наверняка где свод. Здесь они уже услышали, что ондонти приютились где-то слева от входа и всё еще не спят, хотя от глаз скрыты. Еще глубже в обиталище Кельтенгерила начались высоченные каменные колонны, на которых на драконике были высечены предупреждающие руны, говорящие о том, что дальше идти не стоит, если дорога жизнь. Зогцок, правда, это и в первый раз не смутило, а в этот и подавно, потому компания вскоре добралась до области, которая была скрыта магической тьмой, и, пройдя сквозь неё, оказались на краю сокровищницы древнего драколича.
Кельтенгерил выглядел гигантским, по крайней мере вдвое превышая размеры Нахонгларота и Ророрима, и лишь местами на его костяном теле сохранились синие чешуйки. Внимательный наблюдатель отметил бы большое количество колец на его когтях, амулеты на шее и прочие магические вещи, делающие этого дракона еще опаснее, но он лежал без движения, свернувшись почти полным кругом вокруг небольшого постамента с хрустальным шаром на нём, а вокруг высились горы монет разного достоинства и материалов, ценных предметов искусства, украшений, безделушек и прочего, что он успел собрать за полторы тысячи лет в Анаурохе.
- Полукровки, - презрительно пророкотал он, блеснув тёмно-красным огнём в пустых глазницах. - Измельчал клан Моруимов, раз драконы теперь не могут ничего сделать сами, а посылают всякую мелочь исполнять то, что должны делать сами.
При первых звуках голоса древнего драколича Зубастик поспешил спрятаться за мамой и только одним глазком выглядывал из-за неё.
Белзагрим, конечно, склонил сначала голову, но когда прозвучало оскорбление, зарычал.
- Мелочи делает мелочь, - ответил он уверенно, глядя в огромные глаза Кельтенгерила.
Короткая битва взглядов окончилась рокочущим хохотом дракона.
- Хорошо. Тогда сделаете мелочь и для меня. На северо-западе отсюда есть руины Танашара, бывшей крепости служителей Джаннат. Полководец Танаретим владеет Алой Чашей, которая мне нужна. Принесёте её и я укажу дорогу к кладбищу Падающего Неба, которое вам нужно, - поставил условие драколич.
В общем-то шаман и не надеялся, что бывший патриарх удовлетворится подношениями нынешних глав клана Моруимов, скорее считал этот подарок их пропуском в пещеру живыми, так что тот факт, что нужно будет еще кого-то убить и ограбить, его нисколько не смутил. Убийства и грабежи были его жизнью уже очень давно.
- Разберёмся со всем завтра с утра, - объявил Белзагрим.
- Ночь, день, год, время играет роль только для вас, - ответил поучительным тоном Кельтенгерил, после чего когтем указал прочь.

Зогцок инстинктивно прижала к себе мелкого крепче, когда перед носом воткнулся меч, чуть не оттяпав ему хвост, и нахмурилась, исподлобья глядя на Харуга. Этот здоровяк, видать, сердец чёрный стражей переел там втихаря, силушки их набрался, а вырезать себе чего пополезнее не догадался!
– Как хорошо, что ты спросил, – отозвалась она, недобро щуря свои прекрасные глаза, и набрала в грудь побольше воздуха, благо Ночных Гостей в фаэрунском фольклоре водилось достаточно много, а Зогцок была достаточной любознательной, чтобы зачерпнуть хотя бы немного от каждого народа.
Так что следующие несколько минут слух Харуга заодно с его пытливым умом был услаждён множеством историй, одна лучше другой. О дэве, что приходил к юным прелестницам по ночам и высасывал их жизненные силы. О страшном чудовище, которое в зимний час являлось, покрытое льдом, и утаскивало в своё логово всех без исключения – и детишек, и женщин, и мужчин. О знаменитом воре, одном из многих, что прославился не только высочайшим искусством воровства, но и аристократическими манерами. О великом шамане, о злодейском вампире, о существе из иного мира, о…
– …и тогда душераздирающий вой прокатился над Долиной! – Зогцок вскинула руки, давно выпустив из-за активной жестикуляции драконыша, и сделала страшные глаза. – То Ночной Гость возвестил о том, что привёл стаю собирать дань! Несчастные люди, эльфы, гномы, дворфы, полуорки, полурослики, тифлинги и иные забились по углам, дрожа за десятками засовов, но ничто не могло остановить зверей. – Сидевший подле Харуга Зубастик раскрыл свои и без того широко распахнутые глаза ещё больше. – Один за другим дома пустели, истошные крики соседей больше не рвали ночную тишину, и от этого жуткого безмолвия кровь стыла в жилах куда больше, чем от воя! Час, другой, третий дрожащие люди просидели в молчании, не смея разомкнуть онемевшие уста. И лишь когда пришёл рассвет, они смогли встать и выглянуть из домов и узреть, что Ночной Гость давно оставил их… чтобы вернуться через десяток лет.
Зогцок примолкла, обмахиваясь лапками, чтобы дать себе немного отдохнуть, и совершенно обыденным тоном закончила:
– А ещё это дракон-призрак. Но это совсем другая история.
Зубастик сначала хотел в Харуга плюнуть молнией, но потом, когда мама опустила его на песок и начала рассказывать, забыл обо всём и присел на пятую точку. И даже когда рассказы закончились, он с широко открытым ртом и такими же широко открытыми глазами продолжал смотреть на Зогцок, пребывая явно под сильным впечатлением. Сильнейшим в его жизни.

Шедхрал'гхарин могла разве что пожать плечами. Бегающее кругами существо, распознаваемое по колебанию воздуха и стуку коготков по полу, не имело каких-то принципиально важных знаков отличия… в глазах полукровки. Она не видела цвета его чешуи и не ощущала на себе влияния его способностей, если детёныш (или чем он там был) ими вообще обладал. И, в целом, как выяснилось, знать об этом существе она в принципе ничего и не могла – он был синим драконом. А синие драконы, вот незадача, Великий Ледник не особо-то любили. Слишком холодно.
Визг бардессы (наверное, хорошо, что она не поёт) заставил её страдальчески поморщиться, идея тащить мелких прислужников силами в том числе эттина – закатить глаза. Так что вопрос, как это водится, подоспел весьма вовремя, чтобы переключить внимание.
– Похоронить. То есть глубоко закопать и прочесть надлежащую молитву, дабы умиротворить духов и не разводить здесь очередное проклятое место. Думаю, ондонти согласятся выкопать яму достаточной глубины. И, кроме того, Белзагрим… они убивали драконов. Может быть, не самых могущественных, но всё-таки. И гор золота и камней я тут не вижу, – она усмехнулась, позабавленная собственной формулировкой. – Где их сокровища?

После решения всех насущных дел и утоления зверского голода сытным ужином Найгмиив, дабы оттянуть неприятную для нее тему, переключила свое внимание на снующего по дому драконоподобного детеныша. Когда в очередной раз мелкий пакостник решил напасть на ее пятки, колдунья, пользуясь случаем, бесцеремонно схватила его тушку, удерживая ее на вытянутых руках и поворачивая вокруг своей оси. Не то, чтобы это создание вызывало у нее умиление, но убивать его как тех же копошащихся неподалеку ондонти ей безусловно не хотелось. Чувствовалось в нем что-то слишком родное.
– Могу с уверенностью сказать, что это детеныш синего дракона. Выглядит слабее, чем должен, но это, скорее всего, из-за того, что мой молниевый шар спровоцировал его преждевременное вылупление. Если источники не врут, он жрет почти все подряд, уже должен уметь сам охотиться, создавать молнии и воду. Лет через пять так и вовсе будет с тебя ростом, Белзагрим, если не больше. – Затем Найгмиив задумалась на пару мгновений, всматриваясь в вылупленные на нее глазенки, и хмыкнула, – Странно осознавать, что наш отец когда-то выглядел также.
Опустив объект исследования на пол, колдунья в своем намерении избавиться от его присутствия на месте обсуждения вопросов, призвала перед его носом небольшую иллюзию трех светящихся птиц, которые с треском молний и негромким чириканьем приманивали к себе.

Закончив с наиболее приятной частью разговора, Найгмиив откинулась на стуле, прикрыла веки и потерла переносицу. Сначала треклятые дварфы, теперь это. Тяжелый взгляд заклинательницы стал сумрачнее, он выдавал все ее разочарование и раздражение озвученным планом, связанным с бывшими пленниками так называемых драконоборцев.
– Напомните мне, с какого момента мы стали спасать всякий бесполезный сброд? Нам действительно настолько необходимо тащить их с собой? Мы вроде как собирались в карательную миссию, а не спасательную. Да и после предупреждений отца, я не уверена, что Кельтенгерил будет счастлив увидеть помимо нас еще и толпу орков на пороге своего дома.
Высказав все свое недовольство, взращенное уже одним фактом того, что им вообще приходится это обсуждать, Найгмиив выдохнула, прикинула варианты, и мысленно отгородила себя от того, чтоб заниматься сейчас надуманной проблемой.
– Мое колдовство направлено лишь на то, чтобы уничтожать врагов и изучать магию. Максимум, что я могу – это ускорить их ездовых зверей или нас самих, но повторюсь, что нам проще от них избавиться или оставить здесь. Им была дарована свобода, и этого, я считаю, уже вполне достаточно.

... и тут я беру одной рукой за горло, ссука, приподнимаю над полом, чтобы он, ссука, ножками дрыгал, - барон грохнул кулаком по столу, заставив кружки с напитками и миски с горячим боязливо подпрыгнуть, - и медленно достаю его ножик из-за пояса. И такой, ссука, говорю, ему, говорю - «Ты, сука, меня обманул. Обманул, ссука, меня. Понял, ссука?». И ножик, ссука, ему таааак медленно в брюхо вставляю. Он, ссука, аж обосрался в сапоги под самые борфорты. Ссука, ученые выеживаются, что в человеке самое большее число жидкости - ведро крови, а вот ни хера, братки! В человеке дерьма, ссука, намного больше! Поэтому, с тех пор, ссука, я людей так близко не вскрываю... - Орадж махнул подавальщице, и щелкнув пальцами, показал ей три пальца и помахал ладонью, - ...да... так... о чем... да... А! Во! С тех пор я с людьми не очень. Только с «Плаксой», - Намилик с любовью погладил рукоять двуручного меча, занимавшего отдельное место, - да ради вас, исключение делаю. Не подведите меня, ссука... - обратив внимание на тройку неизвестных, барон лишь прищурил глаз, оглядывая доспехи и оружие незнакомцев, - Я, человек незлой, но злопамятный. Поэтому вредить и калечить буду, но без энтузиазмы и этой, ссука, эй-фо-рии. Мне, ссука, друзей не хватает. Я, ссука, может, ради них, даже, ссука, материться не буду! Че там еще друзья делают?
Тут в комнату вошел дварф в полной броне, и сразу выбрал целью предыдущих незнакомцев. Что вызвало обильное желвакогуляние на скулах барона. Какие-то тощие доходяги и местный лэйн тут же удостаивает их своим внимание?
- Какого хера?! - протянув руку в сторону троицы, громко вопросил Орадж, - Посмотрите на них: если нет оружия, значит это маги. А что, б***ь, доблестным поклонникам честного железа, в этом мирном доме не рады? Я тоже хочу делать добро за деньги! Я и мои, ссука, друзья!

Удивительный по простоте и невинности вопрос, небрежно посланный с пасти кобольдши, пробудил в колдунье помесь легкой подозрительности с налетом непонимания. Ты же знаешь, как плетутся заклинания, Зогцок, к чему эти глупые расспросы? Встречный вопрос от самой Найгмиив так и не сорвался с уст, оставаясь где-то в потемках сознания, и выраженный только в легком изгибе покрытой чешуей брови. Не желая тратить ничего не значащие слова впустую, колдунья решила ответить на чужое любопытство иным способом, более наглядным.
– Я покажу тебе. – Не дожидаясь какого-то ответа или разрешения, полудраконица, слегка наклонившись вперед, крепко обхватила ладонями голову и шею маленькой кобольдши, да так, что со стороны могло показаться, будто она сейчас душит ее или пытается расплющить ящеричную черепушку в стремлении выплеснуть из нее все содержимое. Велик был соблазн, ведь она до сих пор не привыкла к ее противному голосу. Однако руки лишь обхватили, а когти только создавали видимость того, что готовы воткнуться в кожу, удерживая тушку лишь с одной целью – насильно приковать к себе взгляд. Заменяющие глаза огни в пустых глазницах колдуньи засияли ярче, а тонкие мерцающие нити, образовавшиеся на кончиках ее пальцев, начали постепенно обволакивать маленькое тельце, впитываясь под чешую и наполняя нутро чужеродной энергией, что таилась в дочери дракона. Она свободно вливалась в кровь, становясь на короткое время проводником той силы, которой обладали колдуны, родившиеся от крови Моруимов. Единство драконьей крови и колдовского дара способно возводить мощь сплетаемых, родных для их происхождения заклинаний до запредельных границ и сейчас Зогцок, казалось, могла прочувствовать в себе эту силу, способную создать нечто столь же прекрасное, как те призрачные крылья, могущие уничтожать и сметать на пути многих противников. Стоило только представить их образ и произнести необходимые слова, сопровождая заученными жестами. Посчитав, что подобной демонстрации будет достаточно, Найгмиив медленно и аккуратно отняла руки и ступила на шаг назад, спокойным взглядом взирая на любопытствующую бардессу.

Шаман передал двуручник Харугу, поскольку подобным оружием пользовался только он, и в общем они были готовы двигаться дальше. Единственное, что стоило оставить на трупе демона, это нечестивый символ Оркуса, остальное же вполне могло пригодиться если не им самим, то, возможно, драконам-отцам или заклинателям Роковой Вершины.
На слова жрицы лишь губы сжал плотнее. В общем и целом он старался сделать так, чтобы каждый в его отряде знал своё место и делал то, что мог лучше всего. Так приходилось меньше времени тратить на приказы, ведь в бою каждая секунда была на вес платины. Пояснять Шедхрал, что он хотел просто исцеления было бы глупо, поскольку женщине самой виднее что делать с раненым или убитым.
- Хотя бы честно, - хмыкнул он, ухмыльнувшись краем губ. Будь она одной с ним крови, возможно, поговорили бы более предметно, но Белзагрим сомневался, что они когда-либо еще будут путешествовать вместе за пределами этого задания и всё-таки стал свидетелем того, что жрицу просто так не убить, а значит, с её стороны это было хорошо обдуманное решение на грани её возможностей. - Двигаемся.

После пятиминутного перехода по темному туманному лесу они таки наткнулись на дом, о котором ранее узнали, и, честно говоря, шаман оказался немало удивлён подобным, поскольку ожидал увидеть очередные руины и максимум дырявую избушку, но никак не уютный особняк. Внутри всё так же оказалось уютным, за исключением беспорядка, который устроил его кабан.
- Мясник, лежать, - рявкнул шаман на драконике, и демонический зверь сходу присмирел, хрюкнул и с громким лязгом содержимого седельных сумок бухнулся на бок, дёрнув ножками, будто сдох. Полудракон же обвёл жестом рук окружающее пространство, напоминающее маленькую таверну. - Уж не знаю откуда это всё тут взялось, но выглядит хорошо.
Затем мужчина принюхался и сглотнул слюнки. Пахло чем-то аппетитным и наверняка готовилось нечто в казане не без приправ, за которые Вашик в своей таверне немалые деньги готов был заплатить.
- Что это так вкусно пахнет? - поинтересовался Белзагрим, проходя к столу и переворачивая его на ножки. Оставалось еще шесть целых стульев, так что все члены отряда могли за ним расположиться.

Долго ли, коротко ли, да обобрали демона и выдвинулись, ведомые смутным указанием бардессы, на юго-запад в поисках некоего жилища (которое могло быть снова набито призраками, но то уже дело такое, найти кобольдессу стоило хотя бы ради того, чтобы забрать обратно «спасённое» зверьё).
Дом, найденный Зогцок, выглядел так свежо, что впору было подозревать ловушку. Кобольдова внимательность уже имела все шансы войти в легенды Роковой Вершины, так что осмотреться явно не помешало. Животных, как и сманившей их двуногой ящерицы, было не видать.
Дом был калькой с человеческого, все окна горели да и смотрелся розой в куче навоза – уж больно не к лицу подгнившему мёртвому лесу да и поставлен кое-как. За это, впрочем, можно было зацепиться. В плетении, стоило только подойти ближе, колдунья уловила перво-наперво тонкие нити чар заклинания тревоги. А уж затем – что дом был фальшивым. Вытканным магией, вероятно, по прихоти бардессы, чей знакомо отвратительный голос доносился даже сквозь закрытые двери.
Да. Она опять вопила. И, судя по отдельно прорывающимся визгливым выкрикам, возмущалась, что её прекрасный труд норовят пустить свинье под хвост.
В общем, это была заявка на балаган, угар и содомию – и примерно это Белзагрим (а следом и все остальные) и получил, открыв двустворчатые двери (тренькнули где-то вскользь чары, сообщая о вторжении) и первым попав на праздник жизни. Первый этаж был одновременно и залой, и кухней, имея дверь лишь под лестницей на этаж второй. Вероятно, куда-то в кладовку. Сейчас, впрочем, подле той двери мирно спал рассёдланный ворг. Что касалось всего остального…
Мясник явно мечтал сбежать на второй этаж, да вот беда – его туша никак не помещалась на узкую лестницу. А уйти оттуда он не мог, потому что перед ним, яростно размахивая половником, прыгала Зогцок, визгливо обвиняя его в покушении на ингредиенты для супа, порче имущества и аморальном поведении в принципе.
Доказательства присутствовали: парочка уничтоженных стульев, перевёрнутый стол (и разбросанные вокруг нечищеные овощи, которые бардесса заботливо тащила с собой аж от самой Роковой Вершины, чтобы готовить, готовить и ещё раз готовить; часть из них, впрочем, была подавлена могучим кабаньим копытом). Отбитое в неравной (в пользу кобольдессы) схватке варево весело булькало на огне.
Мясник, судя по выражению морды, всерьёз просчитывал, как бы так поддеть ящерицу поудачнее да вышвырнуть в окно… и, может быть, даже сделал бы это, если бы не опаснейшее оружие богов в ящеричьих лапах. Мелькающий перед рылом половник делал вещи сложнее.

Сила молний, призванная словами Зогцок, наполнила детей драконов, но ощутимую пользу это принесло разве что Белзагриму, всё тело которого было оружием и разило разрядами при каждом попадании по телу врага. Однако куда более эффективными оказались два других воина, один из которых своим двуручным мечом изрубил здоровенную созданную из трупов псину до неузнаваемости, а второй снёс голову и часть торса потрёпанной Белзагримом собаке и помчался дальше, не собираясь вновь становиться целью монстра.
Могильный пёс однако и не собирался преследовать Тарога, цапнуть за руку которого тварь не успела, потому что Найгмиив использовала свои арканные таланты, чтобы наподдать врагу сотканными из чистой магии крыльями, и привлекла его внимание. Чудовище снова завыло, и ему вторили еще два с разных сторон, а затем бросилось на колдунью, едва не сцапав её за ляжку. Челюсти громадины схлопнулись в считанных сантиметрах от ноги дочери дракона.
И это всё еще было лишь начало боя, потому что из тумана стремительно показался сам псарь верхом на немертвой твари, отдалённо напоминающей могильного пса. Демон был большим, с закрученными бараньими рогами артааглита, облаченным в демоническую броню с массой черепов, костей и других подобных украшений на всех поверхностях. В руках здоровяка был двуручный клинок, которым он крутанул с поразительной лёгкостью и влетел в Тарога, нанося такой силы удар, что полудракона едва не разрубило пополам. Большую часть силы удара поглотила броня, но и того, что осталось, хватило, чтобы погасить свет в глазах воина. Не похоже было, что такое можно пережить.
В следующий момент еще две материализовавшиеся из тумана могильные твари напали на кабана Белзагрима, который собой закрывал Шедхрал с Зогцок, и ворга Харуга. Мясника крепко прихватили за бок, что привело демончиеского зверя в ярость. Он жутко завопил, будто соревнуясь с бардессой в противности, а затем попытался достать куда большего размерами пса клыками, но не очень успешно. Ворг был укушен за бедро, попытался извернуться и цапнуть врага в ответ, но тоже не особенно преуспел.

Зогцок испуганно взвизгнула, мгновенно выпрыгивая из казана и преграждая Харугу путь. Что там удар мечом – одного пинка было бы достаточно, чтобы убрать мелочь с дороги, она ему едва до пояса доставала в прыжке, мелкая крылатая ящерица, чем-то на дракона отдалённо похожая.
– Они не виноваты! Они не злые! Это всё Роза! Это всё Арфилд! Не трогай! Не трогай! Не трогай! – заголосила, растопыриваясь всем телом – и уши расправились как два паруса, и крылья, и руки раскинула, и ноги расставила, не иначе как готовясь лбом тормозить могущего через неё перешагнуть полукровку. Крикнула призракам: – Прячьтесь в казан!

Конечно, Маззи Веймарн могла бы и сама сбегать в город, закупить продуктов, и даже сбить цены не хуже, чем сам Чизелли. Даже более того - ему бы и просить не пришлось, этой девчонке только дай повод сгонять в город! Кажется, у нее там какой-то кавалер нарисовался... Из тех посетителей, что вечно норовят подкатить к официантке. Пинто не осуждал его - он и сам был таким, пока не остепенился. Знакомство с дворфами не очень-то хорошо сказалось на фигуре барда - пока еще никто, кроме него самого и случайных девушек, не замечал некоторой округлости в области пуза... Но брюшко у Пинто появилось. Это несколько волновало полуэльфа, хоть для человека он уже был в достаточном возрасте, но все ж для другой половины своей родни - совсем еще ребенок! И на тебе, уже раскис. Тем не менее, сегодня определенно была его очередь гулять в городе, а Маззи примет на себя хлопоты по таверне. И.. О нет, опять бухать с дварфами! Сколько он уже зарекался...

- Да, Оравер, эль ужасен, но ведь не я сам буду его пить! Моим посетителям нравится это пойло, более того - некоторые наливают своим мулам. Мулам тоже нравится. Но я согласен, приятель, цену можно было бы и сбавить.
- За что? За то, что я, например, выведу двух дварфов из твоей пивоварни, и они не разнесут тут все к ядреной матери, потому как твой хмель и солод порочат доброе имя пивоварения. Уф...

Кое-как заключив сделку, Пинто выбрался наружу. Дварфы помогали загрузить возок, который отправится к таверне уже с другим возницей - Пинто и пешком мог бы прогуляться, да и не торопился особенно, в отличие от скоропортящихся продуктов.

- Оравер, слушай, я тебя уважаю, и с элем ты кругом прав. Но мы с этим парнем уже давно договорились, понимаешь? У него не такие плохие цены, а главное - в этом городе у него самые свежие овощи и мясо. И из-за эля он теперь может отказаться... А я, между прочим, на овощах больше зарабатываю, потому как на них самая большая наценка! А эль вообще идет почти по своей цене, потому что его главная задача - возбудить аппетит. В общем, спасибо тебе, но в торговле - почти как на войне. Не так важно, что ты выиграл битву, важнее выиграть всю войну. Ну, ты меня понимаешь. А теперь пойдем, и шлифанем это дело.

Сам Чизелли, хоть и не мог отказаться от предложенной дварфами пинты, тяготел скорее к вину и сырам. И не очень-то налегал на питие - ему куда больше нравилось пограничное между трезвостью и пьяным весельем состояние, в котором он и старался удержаться. Слово за слово, Пинто рассказывал, как идут дела, немного жаловался на то, что суета заела - где наши годы, а подайте мне еще одного мага в красной мантии, под брусничным соусом! Обсудили и необычное посольство - Чизелли утверждал, что от исхода дела может зависеть прибыль или убыток на всех торговых трактах, включая и тот, на котором стоит его трактир "У красного дуба". Но тут его взгляд случайно упал на рыже... нет, скорее красноволосую девушку. Везет ему на этот цвет. Пинто с минуту смотрел, как волосы девушки становятся янтарно-медовыми, если взглянуть сквозь светлый эль, и вновь загораются красным... Наконец, поставил кружку на стол.

- Друзья. Простите, но я должен вас ненадолго покинуть. Может быть, это судьба!

Бард решительно встал, и направился к столику незнакомой воительницы. Изучил ее по дороге - стараясь не отвлекаться на цвет волос и глаза. Может быть, она слишком сурова для него? Да, сурова. Но для Пинто слово "слишком" было не очень-то знакомо. И болтающий на входе дядька не особенно отвлекал его. Ну, бывает, ищут себе приключенцев. Вот, их как-то раз такой же нанял. Успеется еще, да и про "из дварфов никто не выжил" брехня, не бывает такого. Интересно, не родня ли Дорнину и Ораверу? Все эти мысли проносились позади. Пинто видел цель, верил в себя, и не замечал препятствий.

- Добрый день, леди. Позвольте спросить - не ищете ли вы славных свершений на поле брани? И что привело вас в эту таверну, не самую лучшую - но и не самую худшую в нашем городе? Пинто Чизелли, музыкант и охотник на колдунов, к вашим услугам.

Голова у барда была непокрыта, но он и в такой ситуации мог изобразить галантный поклон. В меру галантный - чтобы не выглядеть слишком чопорно. Но и не "солдатский" - все же перед ним дама! Подумал, стоит ли просить руку для поцелуя - не стал. Кажется, в латной перчатке не принято...

В отличие от своих товарищей Ракли не бросился к Ви, как только почувствовал себя в безопасности. Точнее он понял, что не может чувствовать себя в безопасности, и волки тут уже совершенно не причем. В медицине Красавчик шарил также, как и в морском деле, а потому подошел сразу же к Лотару.

- Эй, Хромоног, какого хера это сейчас было, а? Мне ведь не почудилось? Конечно, мне не почудилось, я, блять, чуть с ног не упал, когда ты посохом трахнул. Чего ты там еще такого умеешь? Ты братве-то расскажи, а то нам с тобой по темному лесу переться... - говорил Ракли негромко, чтобы торгаши не слышали.

Те в свою очередь подошли к костру и сейчас поглядывали над делами наемников, не пытаясь встревать. Говорить было нечего. Пострадала наемница, пострадала крепко. Лучше не мешать.

Герколо словно по воле богов действовал с раной. Никогда раньше у него еще не получалось так аккуратно обработать края раны, стянуть скользкие жилы и пробить их иглой. Хорошо, что Ви была без сознания, потому что любое движение тут же снова разорвало сухожилие. Пришлось плотно притянуть кисть на себя, благо помощников было хоть отбавляй, да и помогали они хорошо - не лезли под руку, не дергали. Леший понимал, что с такой травмой девушка будет не способна сражаться рукой, да и целой рукой сражаться будет сложно ввиду ограниченности движения, а уж когда такая травма пройдет... Нужно несколько месяцев, не меньше.

Кирпич стал оттаскивать трупы волков в сторону, но ему помешал пришедший в себя Ульф, забрав один труп и принявшись его изучать в свете костра. Волчара оказался довольно крупным, с мощной шерстью и когтями. Крепкие клыки торчали из пасти, но в них не было чего-то необычного. Зверь был чуть крупнее привычного северного волка, но в таком огромном лесу это могло быть нормой, если бы не одно но: на шее, прямо шерсти были нанесены краской какие-то черные пятна. То ли смола, то ли еще какая-то липкая субстанция.

Закончив обрабатывать рану Ви, Герколо занялся остальными товарищами по оружию. Благодаря полноценной помощи раны каждого были обработаны и наемники вряд ли получат заражение, если только зубы тварей не несли что-то особенное в своей слюне, но тогда вообще только на помощь богов уповать останется.

Шкура наконец-то залаял, разошелся, осмелел, увидев, что волков больше нет, даже вокруг бегать начал, но хвостом вилял виновато, понимая, что оказался трусом и мяса теперь может не перепасть.

Дежурить наедине с Ви было неуютно. Девица была слишком уж ладная. Хоть и тоща по северным меркам, зато личико просто ангельское. Еще обстановка, как назло, так и располагала к романтике, несмотря на тревожащую близость страшного леса.

Ульф чувствовал, что у него постыдно краснеют уши и щеки, а язык словно присох к гортани. Он, помнится, еще посмеивался над Урри, а теперь и сам туда же.

Сидели молча. Даже потрескивание дров и надрывный сверчковый хор не помогали заполнить тишину, тягучую, как вчерашний кисель.

Когда молчание стало столь тяжелым и осязаемым, что, казалось, вот-вот свалится на голову, Ульф наконец разлепил непослушные губы. Это же просто баба, черт возьми, разозлился он на себя. Что ж ты, брат-храбрец, на медведя ходил, а обычной бабы испугался?

- А вот интересно... - начал он каким то не своим, чужим голосом...

... И тут раздался вой. Затем еще и еще.

- ... Кто это там этак шумит?.. - закончил фразу Ульф, совсем не так как собирался это сделать мгновение назад. - Добро если б обычные волки, эти к людям не сунутся, ежели совсем не оголодают.

Кивнул на вопрос Ви. Оборотни, хоть и наполовину люди, на вторую половину те же звери и огонь не очень то жалуют. Подтянул поближе лук, достал стрелу. Меч и так уже лежал рядом. Навострил уши, вслушиваясь в тревожные звуки.

— Да-да-да, — тупо закивал головой парень, оторвав губы от тела Ви. Уразуметь, чего там требует Ви для Урри сейчас было непосильной интеллектуальной задачей. Из всего предложения горе-любовник понял только «можешь продолжать», что он торопливо и принялся делать. Эстафету губ подхватили грубые мужицкие руки, споро облапав несчастную красотку и неумело, стягивая с неё платье, с такой силой, словно Урри вступил со злосчастной тряпкой в рукопашную. Где он находится, парень и вовсе не помнил, лишь инстинкт подсказал переместиться в угол, где свободного места было всё побольше. Именно туда кавалер, не прекращая процесса, галантно попытался затащить свою даму.

- Конечно, подумай, решай, мы не гоним, такие решения просто так не принимаются... - ответил лидер наемников и тут же потерял интерес к лучнику, переключившись на товарищей. Краем уха Карраско слышал, что они стали говорить о повадках волков с темной шкурой.

Лотар был парнем щепетильным, предпочитал знать про все и везде, вот и сейчас он вспомнил, что что-то слышал про таких наемников с головой волка на знамени.

Пока внутри таверны минимум половина взглядов следило за парой девушек, что позволяли себе некоторые вольности, а потом удалились, некоторые из наемников внимательно по сторонам следили, да обоз охраняли. Мало ли чего могло случиться. Мимо прошел патруль стражников, копейщиков шесть, не меньше. Половина из них была точно пьяна. Как не были напряжены охотники, да стрелки Серебряных мечей, но ничего подозрительного не увидели. Тихий, спокойный вечер. Люди ходят по своим делам, в темных углах тени не прячутся, никто за повозками не следит пристально. Даже наемники с "Волком", и те внимания не обращают.

Урри все со Шкурой возился, да видимо зря, собака лаять просто так не собиралась, скакать тем более, и лишь смотрела на хозяина понимающим взглядом. Хозяина ли? Когда парень псину окончательно достал, она зарычала, потом подбежала к Ульфу с Лешим, клыки убрала, лапу на колесо телеги положила и протяжно так заскулила. Те как раз полоску мяса уплетали. В общем, молчать у Шкуры получалось, как и скалиться, а лаять ни в какую, да и телега подозрительная никакой тревоги на псину не нагоняла, а вот к "Волкам" собака подходить не хотела, запах шкур все еще был силен. Сам лучник тоже ничего особо не разглядел: тихий фургон, закрыт тканью, под тканью дерево, а чего там внутри? Заползать нужно, смотреть.

Те, кто поели-попили, выходили сменять охраняющих, и Ракли выходил, потому как все должны, только вот бабы куда-то пропали. Ну и черт бы с ними, все равно толку на посту мало. Опытные наемники наговорились, ушли в комнаты. После в зале все видели еще одну такую же. Баба высокая, висок выбрит, на нем татуировка волка. Хвост пшеничных волос перетянут тесьмой и буквально привязан к спине, на котором сразу два колчана болтаются. Правда, странная лучница лук не светила, в комнате оставила, пришла, кружки три эля выпила за раз и ушла. Интересная особа. Кажется, Архату она сильно приглянулась, но не до любовных историй было, нужно отдыхать.

Утром подымались нехотя, отдых в городище приятнее, кости разомлели, вставать не охота. Да еще и снова трястись. Торговец торопил, прям бодрый с утра был, как будто сутки отсыпался. А вот стража его так не выспалась, стояли парни ночью у закрытого фургона. Второй, кажется, и вовсе внутри спал, не разберешь с этими пересменками. Но вроде бы заходил и не выходил.

С утра двинулись дальше, в сторону Столицы с каменными стенами, благо, тут не далеко, да и дорога лучше намного. За день прийти можно. К обеду начал дождик накрапывать, небо тучами затянуло, хотя впереди маячила тонкой коробочкой мельница. Решили до нее успеть, чтобы не под дождем, чтобы посуше, да товар укрыть. Стали к мельнице подъезжать, а там дверь открыта, жернова скрипят тоскливо и вокруг не души. Даже в домике рядом печь не топится. Тишина такая, что скрип колес аж по ушам бьет. И запах. Противный такой. До жути просто.

- Эй, народ, ну ка, все приготовьтесь, - громко сказал Ракли, и сам с телеги спрыгнул, щит нацепил, да топор схватил поудобнее.

Архат на своей лошади помчал вперед, круги нарезать, чтобы посмотреть обстановку, но и мельница и домик не отреагировали, на его появление.

А тем временем люди засуетились, кто-то даже про стражу закричал, пока Герколо на помощь кинулся. Удушение ведь, мать его так, классическое. Кусок в дыхательных путях. Выдавить силой!

Дернул Леший под грудки, сжал, да только с куском тем и крови порядочно на стол вылилось, да пена какая-то. Подозрительно. Не удушье точно.

- Хрена себе струя! - только и выдал Красавчик, порядочно зависнув от увиденного, даже кругаль с элем надкусил от неожиданности. Хорошо еще глина, не стекло.

- Хрена себе! - снова повторил он, - Это че, его траванули что ль? Леший, можешь проверить? Риана, твою мать, а ну ка иди сюда, паскудина !...

Разошедшийся заместитель явно начал подозревать девушку в убийстве, да и на двух северян поглядывал подозрительно, но тут произошло неожиданное: один из сидящих торговцев вскочил, рванул так, что аж халат на месте остался. Щуплый, мелкий, ловкий до усрачки. Прям руками в окно узенькое сиганул, чтобы в дверях ни на кого не налететь. Как болт арбалетный.

С той стороны Риана и Алехандро увидели, как чернявый маленький человек, пролетев с кусками бычьего пузыря, упал на землю, кувырнулся и сразу на ноги. В руке у него уже оказались два кинжала, и кажется, он был готов их применять. Его взгляд лишь серьезно на Риане задержался, а потом он припустил по улице...

В это время внутри Красавчик уже хватался за топор:
- Убийство, эй, северяне, десяток серебром, если поймаете падлу. Он Гада замочил, как пить дать, он. Сука такая!

Она чувствовала пламя. Обжигающее, слепящее, стирающее все грани сознания и подавляющее ее волю. Оно не грело убаюкивающими лепестками, не отдавалось теплом в душе, не оставляло после себя дымного терпкого шлейфа. Только боль. Пронзающая и столь резкая, что злой рык сорвался с иссушенных губ, когда колдунья предстала пред новыми хозяевами, почти не утратив прежнего облика, что носила в прошлой жизни. Везение иль сильная воля? Впрочем даже такая мелочь как почерневшая, лишенная благородной синевы кожа заставила Найгмиив если не задыхаться от ужаса и неверия в неожиданные метаморфозы, расширив сияющие бесцветным огнем глазницы, то с содроганием всматриваться в ладони с явным желанием разодрать себе кожу. Беглый бесноватый взгляд же цеплялся за стоящие рядом фигуры, в коих на удивление узнавались знакомые черты, и кои позже были опознаны как братья-полудраконы. Но братья ли теперь? У нее даже мысли не зарождалось, чтобы так называть тех, в ком текла такая же порченая демоническая кровь, как и в ней, в особенности тех, чья эта поганая природа переделала до неузнаваемости, что вызывало еще больше жалости и отторжения. Но это вовсе не умаляло значимости их присутствия. Найгмиив была отчасти рада видеть знакомые морды в лице несильно изменившихся Харуга и Тарога, с которыми ее однажды уже связывала судьба и кому она могла хоть и в малой степени, но доверять. К остальным же еще следовало присмотреться.

Пребывая в этих тягучих раздумьях, Найгмиив отстраненно шествовала за процессией, ведомой крупным демоном. Неосознанно она кривила гримасу, с силой терзая когтями до крови тонкую кожу на запястьях и обратила внимание на происходящее лишь тогда, когда пришло время обсудить план действий в предстоящей битве, которая в ней, в отличие от соратников, не вызывала энтузиазма и волнительных эмоций. Лишь на задворках сознания она чувствовала чужеродное, почти эфемерное присутствие и странную тягу прикончить пару дьяволов, которая в считанные мгновения была подавлена. В сущности, ей было плевать на Ярмис и всех этих треклятых демонов с их войной. Найгмиив не просила для себя такого перерождения, и пусть с сожалением, но предпочла бы просто покинуть мир, отправившись в чертоги темной богини, чем сражаться за тех, чье присутствие отравляет ее нынешнее существование. Раздираемая болезненными воспоминаниями о прошлом, о новом "посвящении", она невольно потянулась к выжженному на ключице символу, очерчивая рельефные следы, слегка хмурясь и о чем-то невнятно бормоча. В разговор же Найгмиив решила пока не вступать - она и так знала, как будет действовать, независимо от того, что решат другие.

После того, как работа была закончена, налфешни с глабрезу отошли к выходу, а Арегима с Ярмис обменялись взглядами, за которыми скрывались телепатические переговоры их возможного дальнейшего сотрудничества. Оплошавшая в Эвереске бывшая марилит сейчас находилась не в лучшем положении и наверняка осталась много кому должна, хотя на пренебрежительно никаком лице не отображалось ничего лишнего. Владычица же Ярмис, лишившись того, что должна была получить в случае успеха Арегимы, теперь вынуждена была идти долгим путём, который её нисколько не прельщал.
Тем не менее, она не одно тысячелетие искала себе теплое место и набирала силу не для того, чтобы смущаться временных неудач. Как только переговоры закончились, она презрительным жестом показала только что созданным демонам подойти к ней, а затем взмахом руки разорвала ткань пространства, создавая портал в иное место. Место, с которого начнётся их путь войны.
Один за другим демоны переходили грань реальности, оказываясь в большом тронном зале, явно видевшем лучшие времена. Половина колонн была обрушена, краски давно выцвели, стены крошились и осыпались, мозаика на полу уже почти не читалась, а от колоссальной статуи за троном остались лишь ноги до коленей.
Сам трон находился на возвышении, был роскошным, чтобы соответствовать Ярмис, и покрытые красным ковром ступени вели к нему, ярко контрастируя со всей остальной разрухой. Лежавший около трона огненный лев вскинул голову и поднялся, а три жутких покрытых розовой слизью бабая и три прекрасных огненнокрылых лилиту выстроились по обе стороны от ковра, стоило только хозяйке войти в зал через закрывшийся прямо за ней разрыв пространства.
Владычица властно прошествовала к трону мимо склонившихся слуг и устроилась на нём в ленивой позе, поглаживая гриву льва. Придворные поспешили уйти в стороны, чтобы не закрывать обзор, но от колонны справа оторвался краснокожий гигант с двумя головами, представлявшими гиену и змею. Знания, которые каждый новообращенный получил вместе с преобразованием, говорили, что это один из опаснейших демонов Бездны, молидей, рекрутёр и генерал Войны Крови. Он так же поклонился Ярмис, задержавшись на минуту в склонённой позе, а затем кивнул и повернулся к новобранцам. Молидей чувствовал кожей все их переживания, страхи, непонимание и неопределённость, и наслаждался ими.
- Вы в крепости Сломанного хребта, - объявил демон зычным лающим басом. - Я Гарекракс, генерал владычицы Ярмис. Те, кто не получили метку владычицы Ярмис, отправляются на инструктаж с Фарамедом.
От трона отошел один из бабаев, напоминающий обтянутый черной кожей и облитый алой слизью скелет, и демоны, переглядываясь, направились за ним.
- Те, кто получили метку госпожи Ярмис, - продолжил Гарекракс, когда большая часть новеньких покинула тронный зал через боковой выход, но появление перед троном буквально из ниоткуда коленопреклонного краснокожего мужчины со свежей раной в боку заставило речь оборваться.
Владычица определённо знала его, хотя лев у её ног и зарычал, раздувая пламенную гриву. Несколько коротких мгновений доклада, и Гарекракс зарычал, взявшись за топор. Видно было возмущение и усилившееся желание убивать молидея, хотя и не направленные на тех, кто находился в зале. Напряжение выросло, когда двое бабаев и две крылатых демоницы телепортировались прочь, а третья поспешила подлечить раненого разведчика.
- На выход, баатезу уже идут к нам. Аким, введи их в курс дела, - пролаял Гарекракс, и телепортировался прочь.
Демон убийца или просто келвезу по имени Аким, как только это позволила Ярмис, поднялся и призвал следовать за собой к выходу из зала. Он напоминал воителя из Анауроха, каких Моруимы повидали не раз, хотя тряпками и не обматывался, как то делали пустынники, да и кожа была алой, как пламя. Кожаные доспехи не стесняли его плавных и быстрых движений, а парные сабли в ножнах были отделаны золотом и украшены драгоценными камнями так, что можно было лишь позавидовать.
- Эта крепость была много раз разрушена, потому её и назвали Сломанный хребет, - улыбнулся он добродушно новым знакомым. - Баатезу приходят из Серых Пустошей Гадеса через портал неожиданно и в таких количествах, что здесь давно уже перестали держать гарнизон и встречают их армии глубже на равнинах. Наша хозяйка только плевать хотела на чужие неудачи. Она уверена, что у дьяволов есть скрытый портал прямиком в Девять Адов, и наша задача его найти и захватить. Найти мне удалось только их временную крепость, но как раз тогда, когда там уже почти никого не оказалось. Их ищейки нашли наши силы здесь раньше, и генерал Имаказаам решил нанести упреждающий удар. Укрыв армию иллюзией, он довёл её незамеченной почти до наших стен, так что сейчас будет весело.
К концу рассказа Акима отряд выбрался на поверхность, не сильно отличающуюся от представлений смертных о Преисподней. Низкие багряные тучи висели над руинами расположенной на холме железной крепости, воздух в которой казался медным и жарким, а ниже в извилистой низине, которую будто громадными плугами перепахали, уже начиналось сражение. Орда воющих краснокожих голых демонов, отдалённо напоминающих орков, стекала с холма вниз и врезалась в стройные ряды облаченных в стальные доспехи дьяволов, бессильно разбиваясь о них, как прибой о камни пристани. Неподалёку на возвышении выкрикивал приказы Гарекракс, размахивая топором и указывая цели четвероруким лучникам с огромными луками в каждой паре рук. Постепенно на очищенной от хлама обзорной площадке появлялись суккубы, вроки и козлголовые булезау, держащие в руках противных мелких джовоков. Тяжело бронированные кентавры Бездны, арманиты, держали копья наготове на площадке пониже, ожидая приказа молидея к атаке. Тяжелая пехота баатезу, жирные громилы в черных доспехах с алебардами, стояли позади передовых отрядов пехотинцев и перемежающих их закованных в сталь целиком отрядов рыцарей. Крылатые эринии, похожие на скорпионов осилуты и изверг Имаказаам в компании двух громадных крылатых малебранчей находились в самом тылу неумолимо приближающегося врага. Итого несколько сотен хорошо организованных баатезу собирались сломать оборону куда более многочисленных, но бестолковых, танар'ри.
- Вам разум оставили кому больше, кому меньше, - заметил Аким, глядя на побоище внизу, от которого слюнки текли. Столько насилия, столько смертей, столько воплей и кличей, столько крови, что пульс невольно учащался. - Генерал Гарекракс потребовал выиграть время для организации обороны. Думаю, ваше будущее будет зависеть от того, как вы это сделаете. Предупрежу только, что от краснокожих тех голодранцев лучше держаться подальше. Они сейчас бьют всех, кто не такой, как они. Если решите ворваться в резервные войска, то те большие парни с алебардами не дадут от них сбежать телепортацией. Если решите полетать, то легионеры неплохо стреляют, а те два больших крылатых парня около вражеского генерала очень быстро летают.
Келвезу потеребил мочку правого уха, а затем присел на корточки на краю площадки.
- Там в тенях еще убийцы, один из которых меня ранил, так что, если не хотите привлекать их внимание, можете просто втихую атаковать фланг легионеров. Вряд ли они станут мешать своим, создавая тьму или нечто подобное, но там могут оказаться нарзугоны верхом на кошмарах. Я их сам не видел, потому что они в эфире большую часть времени могут находиться, но у этого полководца они на хорошем счету, так что удивлюсь, если их не увижу совсем.

Как сбивчивы порой бывают пути, как пространны мысли в последние мгновения жизни, сколь всеобъемным безразличием может наполниться сердце, окутанное всплесками уже затухающих болезненных эмоций и чувств. Найгмиив преисполненным удивления взглядом впитывала несущие злость и обиду события, гибель братьев, задыхалась от собственного, заглушаемого звуками битвы, крика, стоило только ощутить пульсирующую боль в груди от пронзившей ее стрелы. В один краткий миг все недосказанные слова застыли на пересохших искривленных губах. Голубоватое свечение в провалах глазниц затухло как пламя под неосторожным порывом ветра и стало последним отблеском жизни в ее умирающем истощенном теле. Сознание все еще продолжало цепляться за всплывающие размытые образы, яркие воспоминания, тянулось к решению из безвыходной ситуации, но ответа, как и утекающих с кровью сил, так и не находилось. Горечь поражения все сильнее отдавалась в глотке, проступая все дальше, отравляя отрешенное безмолвие и оставляя после себя чувство глубокой несправедливости. Крылатая дочь дракона оказалась не готова проститься с миром, еще столько предстояло сделать, узнать, прочувствовать, и не лик смерти, ставший, казалось, ее вечным спутником, тревожил ее на последнем вздохе, лишь сожаление о неисполненных планах и долге. Но мысли, столь никчемные, неприметные в масштабах вечности, растворились в поглощающей тьме и ныне после нее осталась только неумолимая, пугающая пустота.
Крылья сломаны, полет закончен.

ссылка

Некоторые говорят, что умирать больно. они лгут. Больно доживать последние мгновения, а после уже ничего не должно беспокоить душу, кроме её будущего в новом мире. Обычно жрецы описывают путь души так, как плавание в бесконечном Астральном море, по которому бесчисленные духи погибших и умерших плывут навстречу своей судьбе. Для одних она заключается в том, чтобы быть схваченными и съеденными астральными пауками и прочими хищниками. Для других, кто преодолел Астральное море и попал в бесцветный серый мир Гадес, всё решит суд Бога Мёртвых. Для третьих до суда не дойдёт, ибо их заберут посланники богов, в которых они веровали, вытянут спасительной ниточкой сами боги, или же схватят вездесущие демоны и утянут в глубины Бездны. Но бывают те, кто не успевает даже в Астральное море попасть, как оказывается схвачен цепкими лапами высшего демона.
Харугу, затем Найгмиив и позже Андару именно так и не повезло. Ни один из богов не вступился за их души, как то сделали представители Селдарина для убитых эльфов, и полудраконы оказались схвачены, а затем сброшены в зловонное болото одного из слоёв Бездны, где им теперь предстояло влачить жалкое существование, сражаться за что-то лучшее или умереть, накормив кого-то из вечно голодных обитателей этого с Первозданного Хаоса. Как бы там ни было, а их судьбы и жизнь больше им не принадлежали, и четверорукий хозяин с собачьей головой уже раздумывал над тем, каким образом лучше будет использовать свежий материал.

Лотара сильно заинтересовало имущество странного мужика, который что-то пытался сделать с Ракли. Колдунов никто не любил, даже боялся. В любом поселении можно запросто было сгореть при таких занятиях, оказаться с камнем на дне или еще чего, а этот как-то уживался с бандой. Амулеты по скромной оценке Мейнарда ничего не стоили. Ну то есть их можно было сбагрить любителям религий, но тут уж как совесть позволит. Три изделия из амулетов являли собой самодельные символы Бахуса, Пируса и Раготы, еще три наемнику были неизвестны, но, по логике вещей и общему местоположению, выходило, что это тоже религиозные символы. Вот только каких богов? Да и зачем бандиту столько символов?

В тубусе обнаружилось пять свитков.
Ракли и Риана приступили к допросу пленных: заместитель оттащил хромого в сторону от второго пленного, а Риана приступила к беседе со вторым.
- В хате еще трое сидят, - буркнул пленник на вопрос Ракли, морщась от боли, - Торгаш закупался, у него были старые знакомые, вы его у костра положили. Хата на север недалеко, за пол дня дойти можно, если показать где, последнее сказанное, кажется, добавило ему кой-каких мыслей, и он замолчал.

Рядом со вторым уселась Риана, скромно так уселась, так, что глаза у парня застыли повыше расслабленного доспеха. Он судорожно сглотнул. Его можно было понять, ведь когда сидишь в холмах, да только на вылазки выползаешь, да баба в отряде одна, да только с главарем трется... Ээээх.

- Жрать хотел я, да деньгу иметь хоть какую. А тут Руц... Пойдем, говорит, денег подымем. Здоровый, уверенный. Ну и чаво. Немного появились деньги, жрать стал, даже мясо... - он снова уперся взглядом в выпуклости девушки.

Риана прекрасно понимала, как заставить мужчин выговориться. Ведь для этого было нужно всего немного. Прикинься доброй мамой, покажи грудь и все: здоровый громила, что бахвалится своей яростью, с соплями будет рассказывать про свою жизнь, хотя ей самой это и даром не надо. Бывали, конечно, и скрытные, но то не от мускулов зависит, а от твердости ума. Этот парень повелся.

- Да, просто, поузнают информацию, да нападаешь. Торгаш отвлекал обычно хорошо, мы напасть успевали. А тут вы, резкие как понос, попались. Все ведь в курсе были, что рано или поздно такой день настанет, но не думаешь об этом, мысль гонишь. Хотите, я вас до избы проведу, вы только от Гара(кивок в сторону Хромого) избавьтесь, а я проведу... - зашептал он доверительно и противно.

Подальше от всего этого шла тяжелая работа Кирпича, которого позже сменил Леший. Знатная получалась яма, для всех. Чтобы не лежали, не смердили, хищников не приманивали. Работа долгая, нудная, помог бы хоть кто-нибудь, но куда тут, когда две бабы, один почти труп и два на ногах плохо стоят. Но Леший помог, как со своими делами закончил, обобрал паренька, что змей больно любил, да и подтянулся. Тел много, копать еще и копать.

Некромант быстро прикинул свои варианты и с негодованием признал что без невидимости его шансы проследить за длинноухими были крайне низкие. Вот когда начинаешь сожалеть о том что Борага засосало в портальный камень, иначе они бы послали его вместе с гуллваргом по следам этих защитников и те бы вывели их к самому сердцу. Тем не менее Андар решил не бросать шанс предоставленной ему Тиморой, он посмотрел в глаза раненому ворону... так чтобы птице было проще понять его посыл. А то в раненом состоянии его фамиляр начинал барахлить и своенравничать, одно время колдун подумывал убить эту птицу и поднять уже в качестве нежити - увы тогда бы ворон абсолютно точно перестал бы уметь говорить, что сводило его полезность глубоко за нулевую отметку. Вроде бы птица поняла и полетела назад на поиски отряда, а сам полудракон сделал несколько осторожных шагов и притаился за углом образующим дверную коробку. Это укрытие было всяко понадежней, чем дверь обгоревшая от сработавшей когда-то ловушки.

Немного подумав некромант покопался в мешочке с материальными компонентами, достав из одного из отделений небольшой кусок мятой шерсти и сжал его в кулаке. Осторожно повторяя формулу активации заклинания и надеясь что в этот раз он нигде не ошибется. Андар собирался воспроизвести голосом и интонацией Рагролита на эльфийском певучем языке следующий текст, из под потолка, так будто в центре зала стоит огромный невидимый глабезу: "*Демонический смех перемежаемый карканьем ворона* Что смертные, это и есть все зачем вы пришли в МОЕ узилище?!! Стрелять жалкими стрелами? Я демонический лорд, а не вшивая подделка из тех что вы видели раньше! Этих наглых, мелких и уродливых попрошаек вломившихся в мои владения... *скрежет зубов* Я пожру ваши сердца и закушу вашими душами, если вы не расскажите мне, сейчас же, забавную историю из мира вне этих тупых стен. И если она мне понравиться *ещё немного смеха* так и быть - я помогу вам... букашки.*самодовольный смех*"

      Путь до Китика был долгим и скучным. Большую часть времени Топор либо дремал в телеге, либо шел рядом с ней. Особыми дружескими чувтвами он ни к кому не проникся, разговоров душевных не вел.
       Вечерами равлечений было тоже не много. Забавляли только ”уроки” Ракли, который все втюхивал что-то там про боевую тройку.
      - Ну и что, - пробурчал Эдди, - то что трое на одного - само то, это каждый малой знает. Что соображать лучше на троих - тоже ведомо. Эй, Кирпич, составим боевую тройку? Я, ты и Кеша! Ха-ха.

      День сменялся другим, и вот Китик уже на горизонте.
      Эдди, довольно отметил, что Бромм таки решил воспользоваться советом Топора и отправил людей распросить торговцев. Это хорошо.
       Эд бесцельно бродил по лагерю, попинывая ветки и камешки, что попадались под ногами, когда Ракли начал отдавать приказы и Топору выпала честь копать яму под сортир.
      - Слушай, Красавчик, мне что, по-твоему, заняться больше не чем? Кругом чисто поле, - Эдди обвел широким жестом округу, - срать - не пересрать. Мы тут на ночь максимум, а нас не армия. Отойти подальше и вот он - простор для действий. Ветер сейчас западный, вот и пусть, кому приспичит, испражняет кишку восточнее, чтоб в лагере не воняло. И все заморочки. А у меня дела.
      Дел у Топора не было, но чтобы создать видимость бурной деятельности, он отправился в ту сторону, где Гад нашел кости.

Всю дорогу Ви старалась быть милой, доброй и отзывчивой, хотя её и бесило всё: и начавший моросить дождь, и то, что она не сумела допросить единственного участника событий, и что приходится ехать неизвестно куда, спать на улице, есть невесть что. Да и компания была та ещё. Впрочем, пару раз девушка всё же дала себе спустить пар, прооравшись на подвернувшиеся под руку предметы: пень внезапно прыгнувший под ноги, ямка, в которой споткнулась лошадь. Ругалась Ви виртуозно, но такими словами, которые приличные девушки знать не должны.
В быту актриса оказалась практически бесполезной. От предложенной работы она не отказывалась, но у неё всё валилось из рук, ей приходилось объяснять как делать элементарные вещи. Во вторую ночёвку Ви даже разрыдалась, когда тарелка с ужином полетела у неё из рук и раскидала весь этот ужин по земле.
Хотя вот расседлать/заседлать лошадей, почистить, напоить и задать корма - это она могла. Могла хорошо размять уставшие за день плечи своими маленькими, но внезапно весьма сильными пальцами. Ещё Ви замечательно слушала, подстраиваясь под настроение собеседника, поддакивая, сочувствуя, задавая наводящие вопросы, где нужно. О себе рассказывала мало, умело переводя разговор на того, кто спрашивал.
Среди вещей, притороченных к седлу лошадки, соратники могли наблюдать рапиру, кнут, составной лук. Впрочем, во время тренировок девушка ни к кому со своим оружием не лезла, так что было непонятно, умеет ли она вообще им пользоваться.
Ещё девушка по мере возможности старалась крутиться рядом с Броммом. Он ведь главный. Ночевать она тоже каждый раз приходила к торговцу под бок с формулировкой: рядом теплее.
К остальным Ви тоже присматривалась, но пока особых плюсов в ком-то не находила. Ну разве что кроме здоровяков, у которых был очевидный плюс в силе. Гад её ещё удивил своей ловкостью и умению обращаться со змеями. В прочем, все они по прежнему оставались тёмными лошадками. Так что девушка продолжала свои расспросы-разговоры.

На очередном привале Ви ещё не успела спешится, когда Бромм высказал своё пожелание относительно разведки, а следом и Красавчик высказал свои сомнения по поводу, чем привёл порядком уставшую девушку просто в бешенство. Впрочем, по каменному лицу этого видно не было. Мелкая только зубы плотно сжала, процедив сквозь них:
- Я справлюсь.
А затем развернула лошадку в нужную сторону и пустила рысью. За время путешествия она переоделась в привычное платье из дорогих материалов, которое не было таким уж помпезным, зато вполне удобным для верховой езды и путешествий.
Ви конечно понимала сомнения этого прыщавого. Всё же она пока ничего полезного для общего дела не сделала. И это её тоже весьма бесило. Так что стоило постараться и отработать таки свой кусок хлеба, плюс заслужить какое-никакое доверие. К тому же, возвращаться сразу к Серебряным мечам было не обязательно. А это значило, что хоть одну ночь она сможет провести как нормальный человек - в постели в таверне, а не на жёсткой холодной земле. Ну по крайней мере она на это очень надеялась.

Гад решил проверить вокруг, нет ли крови, считая, что кровь не могла никуда деться. Конечно, он не думал, что за прошедшее время ее могло смыть водой, вылизали животные, пожрали черви и мухи - в общем, проверка все равно никому не вредила. Крови он не нашел, зато обнаружил в стороне чьи-то следы, утопшие в грязи и от того заметные. Прошли тут давно, но проверить стоило. Эти следы привели его к небольшому оврагу к западу от дороги. Там под сенью двух ивняков валялись белые кости двух людей и обрывки одежды. Больше рядом с костями ничего не было. Гад понял, что ребята умерли не своей смертью, так как в черепах имелись характерные дробленные дыры.

Леший в это время больше с другой стороны дороги смотрел. До леса тут было очень далеко, даж не видно вовсе, тишь да голь. Лишь отдельно стоящие деревья окрест. Следов множество находилось, оно и понятно - тракт же, где-то и кучи навалены, испражнялись, значится, костровища старые местами - в общем ничего необычного. Понять, какие из этих следов бандитам принадлежат, возможным не представлялось. Однако в ярдах пятидесяти он углядел ямку с чем-то белеющим. В ней обнаружился окровавленный старый бинт и обломок стрелы с зазубренным наконечником. Такие на охоту не таскают, такие для убийства делают, чтобы наверняка, чтобы не вырвали. По ходу своих поисков Леший насобирал немного грибов на похлебку, а вот дичь у тракта искать - дурная затея, да еще и село недалеко, поди охотники Китика все выгребли окрест. На обратном пути он совершенно случайно наткнулся на журчащий родник. Забавно, но водичка, пройдя ярдов четырнадцать снова ныряла под землю и текла уже где-то там.

Как разведчики вернулись, Семипалый уже там чего-то нарезал, тут и грибы пригодились для заправки и вода. Скоро забулькало, запахло, нюх раздразнило. Может и на вкус ничего будет. На вкус было ничего, не более, впрочем, силы восстановить хватало. Оставалось решить, кто куда двинется и кто где будет ждать.

Когда команда начала собираться, к торговцу, разговаривавшему с "хитровкой", подошел тот рыбак, что давеча просил женушку его навестить - коли с ним что случиться. Хотя, на взгляд Йохеля, если тот начнет рассказывать, какая у него баба красивая, Топор с Кирпичом, да еще возможно Кеша с Гадом, поедут ее навестить. Хотя, может он просто стал мнительным и они достойные лю... Не, показалось.
- Это далеко, парень, - торговец начал загибать пальцы, - Туда дня четыре ехать без остановки, там отсыпаться, обратно два дня. Потом телегу бросить и вверх... Нужно подумать, как нам это сделать, не теряя времени... Как быстро ты умеешь бегать?
Торговец оставил Семипалого подумать над ответом на вопрос, повернулся к Риане, - Возможно это мы можем сделать, но кроме разделения отряда я не вижу решения. Деньги лишними не бывают, бесспорно, но если ходить туда-сюда мы потеряем больше времени, чем заработаем серебра. Да и такой кодлой гулять - глядишь, и на нас контракт выпишут, с перепугу приняв за всадников апокалипсиса. Есть варианты, как разделится, не разделяясь? Ибо барон нам спасибо не скажет, если мы пропадем.
Когда Йохелю на плечо опустилась рука, все его чувства замерли, а волосы на голове встали дыбом. Но это был не сам барон, как подумал по первой Бромм, пытаясь вспомнить, где он чего наговорил про его светлость, и кто его мог сдать. Но, к счастью, это оказался лишь Булок, таинственным голосом сообщивший о том, что он не может исполнять обязанности его заместителя.
- Я тебя заставить все равно не смогу - у тебя бицепс побольше будет, - хмыкнул торговец, - Но кого тогда ты сможешь вместо себя предложить? Честная сделка, да.

После сытной и тёплой еды да кружки эля настроение Лосоька заметно улучшилось. Может наёмником оно и не так уж плохо жить? Ведь это вроде как тоже труд выходит, копьём там орудовать и всё в этом роде. Вот только честный труд аль как? Возьмём, к примеру, того же шинкаря - ежели он пиво не шибко разбавляет, да следит чтобы драк особо не было, то добро работает, на совесть. А, если эль у него чуть темнее воды да каждому посетителю морду бьют, то тут и думать нечего, прохвост он последний. А как вот с наёмниками быть? Вот собрались они значит сынка баронского выручать из плену - вроде как дело правое, и наследника воротят и деньжат заработают себе да семьям. А ежели те бандиты с большака, ну, которые баронёнка то умыкнули, тоже за ради пропитания на энто пошли? То как тогда, верно ли будет их убивать?

С такими тяжёлыми думами Лососёк грузил очередные покупки на телегу Йохеля. Как бы то ни было, работу надо выполнить. Тут уж взялся за гуж, не говори, что не дюж! Как раз в этот момент одна догадка осенила рыбака, потянув Брома за рукав, он стал излагать мысль.

- Слушай, командир, я вот чего подумал. Может мы в Китик сперва заглянем? Местные всяко больше про энтих бандитов знат. А, если повезёт, может и там согласятся за них заплатить. Всё же налёты там ближе, чем к Резе.

Торговец кивком указал на пол пустой телеги рядом собой, но сразу предупредил, - Садись, только не раздави деревяху!
Дождавшись решения вояки (ну а кто он еще будет?) положил руку на рукоять рапиры, - Я, конечно убивал в своей жизни людей. Но они были должны мне, либо нарывались на это. Вот и сейчас, эти неизвестные мне лица начинают с каждым твоим словом, мой новый безымянный друг, стоять между нами и нашими деньгами. Вот, - торговец (не торгаш же!) замер, прилодив руку к уху, и как только здоровяк обратил внимание, начав перебирать пальцами, - я определенно слышу, как эту напыщенная сука пересчитывает эти деньги... Поэтому я добавлю к твоим словам свой клинок, лук, а также тот момент, что если ты, человек-гора, сможешь завалить того ушлепка, что сынка похитил, а я в этом не сомневаюсь - голова у обычного бандита не так устроена, чтобы богатея похитить и не разболтать об этом на первом перекрестке - то в свою очередь могу продать то барахло, что найдем на месте. Честная сделка, честный приз, честный дележ. Каждый труд должен быть оплачен, да. Так мой отец говорит. А мне просто нравится, как это звучит. Заставляет людей задуматься о будущем. Вот прям сразу легче стало, и начинает появляться доверие к твоей персоне. А у тебя...? Тут ты должен был сказать свое имя, да.

Резя. 2 сентября, 785 год от создания Летописи Горда Умного. Полдень.



Над селом катились свинцовые тучи. Низко катились. Медленно убегали в сторону моря. Народ в такие моменты говорит: небо давит. Правильно говорит, точно. Настроение у народа было хуже некуда: рыбаки уже третий день приходили к берегу без улова, если не считать десяток синебрюхов для ухи, но разве это улов?! Осень на носу, нужно коптить, солить, закатывать в бочки. Запах рыбы из села, обдуваемого всеми ветрами никуда не делся. В любом конце раскинувшегося вдоль берега поселка численностью в полторы тысячи душ пахло рыбой. Кроме запаха ничего больше не было. Боги гневались.

Разбитые телегами крестьян дороги грязно-красными полосами делили село на несколько участков, но все они неизменно сходились к большому дому из крепких бревен с открытыми воротами. Этот дом принадлежал барону Рубельту, седому старцу, который правил селом уже пять десятков лет. Безвольный. Немощный. Неспособный на грамотные решения. Однако у него имелось около сотни солдат, носящих кроваво-коричневые накидки с акулой на фоне щита. В цвет к местным дорогам. Поговаривали, что в последние дни старец был не в духе. Неурожай, отсутствие рыбы, плохая погода, постоянные мигрени и до кучи случившаяся недавно беда, про которую сейчас во всю говорили в трех тавернах Рези. Из Столицы возвращался старший сын барона-наместника, ездил Королю показаться, но не доехал назад. Доехал лишь один из трех телохранителей с дырой в плече. После Китика на повозку напали бандиты, убили двух охранителей, третьего ранили, а сын пропал. Отряд туда, конечно отправили, но те, пройдя по следам, вернулись к дороге -следы оказались запутаны. Вот такие дела творились в Резе.

Кроме этих бед в поселке появились жители, которые всегда появляются при массовом обнищании народа. Возле покосившегося путевого столба с белой полосой часто толпились разные непотребные личности, не знающие, чем им заняться. Точнее, они и толпились тут, чтобы хоть чем -то заняться, хоть как -то поработать. Мож крестьяне возьмут на пахоту за пару крынок молока, или разгрузить чего придется, или знатный какой проедет, монету бросит - в общем место было лобное. А еще рядом имелась доска, на которых правитель размещал свои указы. Полезное место. Важное.

Вот и сегодня тут столпилось люду прилично. На поля ползти было уже поздно, за лесом тоже уехали, рыбаки который день не брали на подхват. Беда просто. А теперь о столпившихся, потому как стороной это колоритную компанию никак нельзя обойти. Один здоровый, коренастый, видно, что боец, да только в стражу уже не берут. Мож ждет в охранители караван какой или еще чего. Другой - белобрысый лесник. Стоит, молчит, что думает - неизвестно. Но лук и топор имеется. Шел бы на охоту, лодырь, не уменьшал бы шансы. Третий был под стать второму, но только люди его получше знали. Лешим кликали, про травы спрашивали. Но тоже бездельник был. Какие дела, коли два состояния у человека - жив и мертв. Ни черта не заработать, да и странный он был, на своей мысли застывший.

Еще один, вот его знали все. Йохель Бромм торчал всем в округе, с ним не хотели иметь дела, и сейчас все, что осталось у торговца, лишь потрепанный конь, да старая телега. Коллеги-то бы поняли, но не народ, который к нему нанимался. Сначала он со всех денег имел, а теперь-то, жаба, как все стал. Тоже жрать хочет. Чуть в стороне стоял здоровенный детина, которого можно заместо коня в телегу запрягать. Звали того Топор, и его все любили, боялись не любить, потому что урод редкостный, еще замочит на месте. Поговаривали, будто с большой дорожки пришел. А кто поговаривал, никто не скажет. Ну его. Еще один, Архат, плечистый, тоже на вояку похож, о себе вообще ничего не расказывает. Прибился к Резе, словно волной принесло. Рядом ошивался жилистый прыщавый парень, которого нарекли Кравчиком. Метко так нарекли. Народ умеет. Вроде и не могуч, а уверенность в нем чувствуется и муштра. То ли из солдатов сбежал, то ли ушел. Странный тип в общем, поэтому барон и не брал, да и денег на лишние рты не было. Мелкий, по кличке Гад, тоже пройдохой слыл, все ближе к Топору держался. Поговаривали, что змей на камнях ловит. Может жрет, а может еще чего. Да простит Рагота душу грешную! Среди этого сброда застрял и типичный крестьянин, звали его Семипалый Лососек. То пахал, то рыбачил, а тут вот решил стоять на дороге. Видать парусом приголубило, да по голове. Кто ж знал, что лодка у него разбилась? А кто так сказал? Вроде местные, да только сам он точно не отсюда. Брешут, не дорого возьмут.

Еще один с обветренной кожей вообще стоял с булыжником в руках. Что удумал, окаянный, бездна только знает. Хотя говаривают, что парень веселый, бороду носит. Нормальный мужик, просто беда какая-то случилась, решил род деятельности сменить. Так и прозвали. Кирпич. Даже к камню привыкли.

Среди этих разнообразных суровых морд прибывала и некоторая особа с прекрасным станом. Звали ее Риана, а по тому, как она среди стольких мужиков держалась, можно было бы и о роде занятий догадаться. Впрочем, в местом борделе. Спросить ее об этом при рапире на поясе было бы довольно неразумно.

Совершенно в сторонке, обособленно стояли двое. Один больно походил на какого-то вельможу или ученого. Одет неплохо, худощав, глаза трет. Еще и плащ с мехом. Кажется, его звали Лотар. Так вот на этом Лотаре кроме всего прочего еще и кольчужная рубаха была, а в руках посох. Ни меча, ни палицы, ни кистеня. Так вот он изредка беседовал с особой,в которой за версту голубая кровь чувствовалась. Рыженькая энергичная симпотяшка. Платье, вздорный взгляд. Да и без этого простой люд, он чует другую кровь. Вот так и тут. Имени ее, конечно никто не спрашивал, а раз стоит, значит надо. Кареты с Королем мож дожидается.

И вот стояла эта компания по интересам, небесами промозглыми любовалась, а в это время от дома барона, шлепая красивыми сапогами по грязи шел казначей Вирд. Шел, полы плаща приподымал. Лицо черное, важное, глаза -угли. Лысые виски так и блестят, а волосы грязные сзади по ветру. Пришел, значит, к доске, достал из-за пазухи пергамент с сургучовой печатью наместника, оглядел компанию, а затем стал вешать лист на гвозди. Так молча, важно и ушел. Крови аристократической на йоту, а важности больше, чем в трех баронах. Вот что значит, на деньгах сидеть. В общем, подошли, посмотрели, кто читать умел, а там ведь прямо судьба в руки, хоть и опасная.

"Сим указом обязуюсь наградить смельчаков, что найдут сына моего старшого Нервига, вызволят из плена, да бошки налетчиков принесут. Цена той награды восемь сотен лир сребрянных по исполнении, да три сотни авансом на дело правое. С пожелавшими контракт в доме наместника надобно заключить, а желание обмануть ради выгоды, приведут на чурку кровавую головы. "

Вот так, ни много, ни мало. Одна тысяча с лишком. Это ж жить можно. Вот только в одиночку никак дела не провернуть, нужны люди с оружием. Ну и контракт читать умеющие, мало ли.

Андар так и не успевший разобраться в свойствах посоха, сплюнул в сторону и погнался за это деревянной сволочью. Смутно надеясь что сможет обращать в камень своих врагов, как только поймёт как заставить эту штуку себя слушаться и не трепыхаться почему зря. Для начала он собирался связать его остатками своей веревки, а кляп сделать из своей шипастой булавы, что и попытался осуществить отогнав мефитов несколькими бросками чёрного чадного пламени появлявшегося в его ладонях.

Вернувшись чуть позже и с сомнением, в котором проглядывала опаска, посмотрел на вооруженного обновками Харуга, некромант почесал затылок и ворон с его плеча каркнул:
- Это хранилище... проклятых и... опасных предметов!

После чего птица перелетела на статую замершей с разведенными руками чародейки и уселась ей на голову, злорадно каркая. Наверно фамильяр не простил своего недавнего выдворения на эфирный план, это следовало из того хотя бы, что ворон немедленно наградил женщине на плечо.

А колдун, шикнув на распоясовшегося ворона, уселся мрачно изучать толстый талмуд бывший его книгой заклинаний, заполненный едвали на треть он представлял из себя жалкое зрелещие сшитых грубыми стежкми вырезок из других книг и корявым почерком заполненных пробелов. Кое-где бумагу сменял пергамент или что-то ещё более экзотичное вроде кусков вышитой ткани. Андар надеялся что с помощью книги у него прояснится в мозгу и он сможет опознать хотя бы один чертов предмет в этой горе проклятого хлама.

Внезапно некромант встрепенулся вскакивая и ворон круживший у него над головой крикнул скрипуче:
- Свитки! ... найдите свитки заклинаний...
Андар посмотрел на сородичей не спешащих выполнять его волю и его фамильяр добавил:
- Там может... быть заклинание... освобождения... плоти из камня... ну же!

Не даром эта Мария так спокойно себя чувствовала, все их задумки тварь обошла или избежала без каких либо последствий. Операция с кольцом не укрылась от взгляда Родака, и он понял, что сейчас им придется очень тяжело, даже если они переживут эту схватку.

Тварь переменила облик и показала свое истинное лицо, но не это было главным. Родак не боялся демонов, благо, уже не раз приходилось с ними биться, однако Мария применила какое-то заклинание или что-то еще, приказав Харугу атаковать своих. Нельзя было допустить, чтобы воин, чьей задачей было держать в схватке опасных противников, оказался против них.

- Приказать Харугу невозможн-а-а-а!
Он хобгоблин, разум найти сложна-а-а-а! - Заорал бард отвратительным голосом, хватаясь за барабан и стуча в него как оголтелый.

Он друган наш, а вы этого не знала-и-и-и!
Мозга нет - мы это проверял-и-и-и!

Харуг набросился на демоницу со спины, нанося мощный удар, который простого смертного мог бы сбить с ног или убить, но демоническое создание такой силы, какой обладала Мария, лишь вскрикнула то ли от боли, то ли от неожиданности, то ли от удовольствия, и обернулась к полудракону. Стрелы посланные Родаком и Борагом она изящно пропустила мимо себя, вильнув талией и став в полоборота, а ногу от укуса Красотуна успешно отдёрнула до того, как челюсти гуулворга сомкнулись на ней, так что и реакция у женщины оказалась что надо. Не ожидала она, наверное, только верёвки, но поскольку понимала все языки, да и в магии смыслила, разгадать замысел Андара с Найгмиив не составило труда, и верёвка не сумела обвязать ловкую демоницу.
- Глупо, - констатировала она с улыбкой, а затем явила свой истинный облик. Черные кожистые крылья уступили место обгоревшим пародиям на самих себя, рядом с ними вытянулись четыре длинных отростка, каждый из которых венчался острым шипом, острие которых блестело от яда, ростом она стала заметно выше, ступни стали копытами, а из одежды осталось только черное кожаное бельё без изысков и скорее грубое, чем красивое. Взгляд женщины обратился к Харугу. - Дорогой, мы же друзья, а эти негодяи хотят нас убить. Разберись с ними.
Затем Мария сделала шаг назад и повернула кольцо на пальце, шепнув что-то то ли чтобы активировать магию в нём, то ли отправляя послание кому-то.

Родак посмотрел на протянутую ладонь, улыбнулся, словно поняв суть жеста, и крепко ее пожал. Ну как крепко? Все таки он не Харуг, так прижал немного.

- Так, ясно-понятно, госпожа Мария, - продолжил он петь соловьем, а когда демоница повернулась, быстро кивнул своим: мол, давай за ней.

- Мы у госпожи Аригемы и так не собирались ничего забирать, что мы, дурни что ль? - Родак хохонул и двинулся за спиной новоявленной проводницы, попутно показав Борагу на глаза и на коридор, в который они пойдут, да и сам принялся внимательно все разглядывать. Верить демонице не стоило, тем более не понятно, что в голове у этой.

Так он и шел позади, немного левее крылатой бестии, пытаясь понять, что же она за тварь такая, и с чем ее едят.
"Так просто себя не ведут, эта должна быть в себе очень уверена, а значит, либо кожа толстая, либо что-то еще.." - подумал он.

- А куда делась госпожа Аригема? Мы думали, что она тут. Видела бы ты, госпожа Мария, какой переполох в лагере устроила ваша госпожа. Там все эти фэй'ри кипятком писают, говорят, какую-то очень важную штуку Ваша собралась найти. Короче, был разброд, так теперь еще и больше, но мы то понимаем, что такая штука наверняка важная, и эльфы проклятые тому подтверждение. А что касается наград, так мы постараемся в меру сил... Не расскажешь кстати, что это за крепость такая? А то я ведь записи веду, истории сочиняю...

Довольно взрыкнув после того, как последний стреляющий недоумок пал под ударами полудраконов, Найгмиив уже вознамерилась было изничтожать тварей, что сражались вдалеке с орками, но эта вспорхнувшая мысль развеялась вместе с внезапным появлением нового поганого отродья, едва не огревшего изворотливого Борага дубиной. Материализовавшись прямо из ствола дерева, он вносил серьезные изменения в ее планы, что было крайне опасно для любого нарушителя. Однако свою ловкость колдунья предпочла не испытывать, хорошо помятуя и о былых шрамах, и о крайне тщедушном, в сравнении с остальными, телосложении, поэтому, размашисто взмахнув крыльями, она поднялась в воздух, приглядевшись чуть внимательнее к выползню из дерева. Всем свои видом он просто кричал о том, что гореть он должен славно, оттого-то чешуйчатая морда полукровки невольно исказилась в хищном оскале, а хлесткие обжигающие лучи в ту же секунду рванули с напряженных когтистых пальцев к своей жертве.

Харуг тяжеловесным обозом влетел в коротышек, разрубив пополам одного и отправив его две половинки во второго и третьего, которых следом еще стрелами Родака, Борага и Найгмиив нашпиговало, так что колючники стали очень даже мертвы. Андар, являясь далеко не самым быстрым бойцом группы, успел только пробежать половину пути до лучников, когда они уже оказались мертвы, но на этом сражение для полудраконов не закончилось.
Дети леса, имеющие численное преимущество перед орками, могли еще посоперничать и с новыми вторженцами, потому двое мечников коротышек оставили драку с орками и набросились на Харуга, правда, безуспешно, а рядом с Борагом прямо из дерева, как через дверь, появился великан с внушительной дубиной, которой стрелка и приголубил. Повезло только, что реакция оказалась достойная, и в последний момент охотник ушел в сторону от удара.

- Проклятье, мы как всегда оказываемся в самом пекле, - прохрипел Родак, благо при таком треске, что стоял вокруг, можно было не опасаться за то, что услышат. Родак энергичными взмахами руки поманил стоящих на расстоянии товарищей, чтобы они подошли. Требовалось обсудить обстановку, и как показала практика, совместно они быстро находят решения. Колдун подходил медленнее всех, это бесило, но бард держал себя в руках, понимая, насколько Андар может быть полезный.

Открывшаяся картина просто кричала, что теперь не нужно отвлекать отряд Аригимы. - Я думаю, что либо эльфы разбивают по частям наши отряды, как они любят это делать, используя различных лесных созданий, либо вот там... - палец указал на островок спокойствия, - Находится что-то такое, из-за чего можно смело складывать армии в кровопролитном сражении. Босс сообщил, что в первую очередь мы должны позаботиться о вещичках и уже потом о голове этой велерит. Я знаю эльфов и могу предположить, что тут они очень сильно потреплют Аригему, если не убьют, а потому у нас крайне мало времени. Предлагаю рвануть до озера, стычек. Далее те, кто умеют летать, форсируют остров, а затем мы пытаемся убежать. О смерти я не говорю, мои братья и сестры, потому что при нашей неудаче она нас и так ждет, а потому терять-то особо нечего. Во славу Отца, мы можем насолить качественно и серьезно всем тут находящимся. Ежели есть другое предложение, то быстрее его высказывайте, пока чаша весов не качнулась в какую-нибудь сторону.

- Значит вы так... - Паладья начала злиться. В самом деле, она что - груша для битья? Куда это годится? Она, между-прочим, благородных кровей - её по статусу не положено отшвыривать как поломанную куклу и бить как пиньяту!
- Именем Корда... - Оперевшись на своё оружие, дева поднялась на ноги, - За преступления против короны, - Лезвие алебарды поднялось к потолку, зависнув над бритым бандитом, - Приговорён к смерти! - Алебарда с размаху опустилась, пригвоздив лежащего к полу. После такого не встают - разве-что некромант поработает.
- Ты, - Анне указала на бородатого, - Будешь следующим, - И, не дожидаясь его ответа, рванула вперёд, намереваясь пригвоздить бородача к стене.

Иногда занесенная над головой алебарда действительно мотивирует на участие в переговорах, но не в этом случае. Хотя паладинка честно предоставила мужикам шанс сдаться - алебарда просвистела буквально в нескольких сантиметрах от коротко стриженной макушки. Но этой возможности не дал им волшебник - заряд магической энергии сорвался с кончиков пальцев и уже через мгновение впечатал несчастного в стену. Судя по позе, в которой лежало сползшее на пол тело, больше никаких решений данный человек принимать не сможет.
Увидев, что случилось с его товарищем, второй из ближайшей к дипломатам пары попытался было сделать шаг навстречу и тут же свалился на пол, сраженный всего лишь одним взглядом Эревирна. Вот так, всего несколько секунд и население Мартоса сократилось на пару человек.
Теперь, конечно же, ни о каких разговорах и речи быть не могло - взревев, оставшиеся посетители подвала бросились вперед. Аннеилас как могла уворачивалась от обрушившегося на нее целого града ударов дубинками, да и доспехи помогали, но один раз все-таки не смогла. Удар получился весьма болезненным, притупив на мгновение реакцию, и тут же ручной топорик, брошенный стоявший чуть в стороне лысым мужиком впился в руку девушки. Ну что же, служение Корду требует жертв.

- Габен? - мужик сделал паузу, затем продолжил, - Габен - очень уважаемый человек. Его уважают и торговцы, и ремесленники, и простой народ... Его дом все знают - на перекрестке Дубовой и Купеческой...
А Серж - его правая рука. Только это не имя. Он в свое время был сержантом городской стражи, так его теперь так и обращаются... А меня Краму кличут...

Нерон, отступив к ближайшему дому, молча наблюдал за беседой Совелисса с местным жителем, пытаясь по выражению лиц догадаться о чем идет речь. Нет, в целом, конечно, было понятно, что о совершенном здесь преступлении, но детали...

Между тем на улице появилось еще одно действующее лицо: молодая высокая женщина в самом расцвете сил, с благородной осанкой и гордо поднятой головой и, кстати, тоже с длинными рыжими волосами...

Волшебника не покидало чувство безнадежности, в которой оказалась вся их компания. Ведь надо быть либо глупцом, чтобы выкрасть посланника императора, либо настолько отчаянным, что не бояться последствий. Их небольшой отряд вряд ли долго продержится против городской стражи, если в этом конечно замешаны именно они. В таком случае они едут в ловушку, где следующим шагом будет тюрьма. Сидеть в клетке Нерон побаивался, так что оставалось уповать на удачу, что плащи выкрали дабы замести следы. Своими мыслями, пока все были рядом и лишних ушей можно было не бояться, Нерон поделился со своими спутниками:
- Вам не кажется, что нам не следует идти всей гурьбой к страже. В случае чего нас просто схватят и тогда выбираться, да и просто предупредить будет невозможно! Сбежать из города будет конечно сложно, но по крайней мере есть хоть какой-то шанс. Мартос раз уже предал императора, как бы не случилось это и во второй, - при этом Нерон тяжело выдохнул, стараясь не показывать своих страхов.

- С другой стороны, будь я на месте официальной стражи, то конечно бы схватил всех, чтобы не оставлять свидетелей. Может это ловко проделанная операция является нечто большим, чем просто кражей лорда? - после продолжительной паузы добавил волшебник.

Карета остановилось у здания стражи и видимо у них не оставалось другого выбора, как зайти и все узнать. Раз уж стал членом свиты посла императора, то стоило занимать соответствующую положению позицию, что для волшебника пока было сложно сделать, и все надежды обращались в сторону более опытного в таких делах Эревирна.

Говорят, ночью не спят только преступники, бездельники и городская стража - правда на счет последних есть серьезные сомнения. Лорд Каспер и его свита не относились ни к одной из этих категорий, поэтому как и все добропорядочные горожане, отужинав, направились по своим комнатам, отдыхать после трудового дня. По крайней мере так могло показаться, если вдруг кто-то решил бы понаблюдать за новыми постояльцами дядюшки Беннигса. Но то, что кажется, не всегда соответствует действительности - Эревирн Совелисс, тихий и неприметный секретарь посла Императора, зайдя в комнату и тщательно заперев за собой дверь, переоделся, но отнюдь не ко сну, а открыв окно, тихо и неприметно выбрался наружу. Ночью стало понятно почему заведение называется "У фонаря" - таверна действительно стояла у фонаря. Единственного фонаря, огня которого хватало, чтобы осветить вход и фасад здания, но и только. Так что эладрину удалось никого не потревожив пойти по своим делам. Его ждала работа...

Первое, что бросилось в глаза Эревирну - обычный путешественник может быть бы и не заметил, но не такой профессионал как Совелисс - здесь не любили Империю. По крайней мере тех, кто имел отношение к официальным властям. Нет, открыто в лицо гадости, конечно, не говорили, но и на откровенность особенно рассчитывать не приходилось. Впрочем эту проблему "скромному учителю словесности из далекого - ты даже не знаешь где это - Эларена" удалось решить довольно легко: каким-то непостижимым образом через несколько минут и кружек собеседники понимали, что этот симпатичный парень ну никак не может иметь отношения к этим... (ну в общем ты понял, о ком я). А когда этот вопрос решен, напряжение спадало и местные жители превращались в тех, кем они по сути и являлись - в самых обыкновенных обывателей. А обыватели везде ведут себя одинаково: в многолюдной столице, в аккуратном Мартосе, в тихом Мидронате - везде их заботит в первую очередь собственная жизнь, а все происходящее во вне - как правило лишь в той мере, насколько оно задевает их лично. За те часы, что Совелисс провел, переходя из одного кабака в другой, он стал настоящим докой в местных ценах на овес и молочные продукты, взаимоотношениях местных гильдий, а также оказался счастливым обладателем еще кучи всяких полезных - ведь любая информация имеет свою ценность, надо лишь знать, как ее применить - сведений. Впрочем, если отсортировать полученные данные по степени их необходимости именно здесь и сейчас, сформировалась следующая картина:
1) Прибрежные княжества - это множество крошечных, маленьких, средних - в общем разных размеров, но никогда крупных - государств различной степени самостоятельности, причем далеко не все их них являются собственно княжествами.
"Их там больше, чем черепков от этого кувшина! Вот, видишь?!" - и распалившийся собеседник для наглядности со всего маху швыряет злосчастную посудину на пол.
2) И как различаются размеры и государственный строй этих территорий, так могут меняться и отношение их жителей и властей к Империи.
"Ну... по-разному. Кому-то нравится арбуз, кому-то - свиной хрящик. Так и там, один любит Империю, второй - Корвилл, а третий - вообще аль-Афну. А большинству, если честно одинаково наплевать и на тех, и на других, и на третьих" - к счастью на это раз визуальной демонстрации не последовало.
3) Меньше чем через месяц в Госполине будет праздник Тихого моря - в преддверии начала сезона штормов устраивается что-то наподобие фестиваля.
"Они же там все с морем связаны. Кто в море не ходит, тот либо в порту работает, либо корабли ремонтирует, либо моряков обслуживает. Так что как у крестьян есть праздник урожая, так и у них есть день Тихого моря"

Время шло, было далеко за полночь, а точнее уже близился рассвет, как вдруг собеседник с неожиданной для выпившего столь много силой и ловкостью потянул Эревирна за рукав. Последнее, что успел увидеть Совелисс перед тем, как скрыться за дверью черного хода, - это входящих в кабак патрульных.
- Уходи, облава. Давно не было, наверно случилось что, - прошептал собутыльник и, махнув на прощание рукой, растворился в ночи.

Обратная дорога не заняла много времени и в целом прошла без приключений, хотя Эревирн и заметил значительно увеличившееся число стражи на городских улицах.

Следующее утро встретило постояльцев таверны "У фонаря" веселым солнышком, ярко сияющим на безоблачном небе и, если вдруг кто решил бы открыть окошко, приятным легким ветерком. Хороший здоровый сон после целого дня в карете и вкусного ужина в сочетании с интересной беседой, предвкушение не менее замечательного завтрака и возможности для разнообразия провести день не в пути, а в прогулках по городу - все настраивало на благодушный лад.

В общем зале, куда спустилась вся немногочисленная свита лорда Каспера, было немноголюдно: пара-тройка постояльцев, неторопливо поедающих содержимое своих тарелок, тавернщик за стойкой, сосредоточенно протирающий кружки, служанка, поливающая цветы в горшках у витражных окон, - и все. Но с другой стороны, а зачем за завтраком толпа? Утренний прием пищи, особенно в такой ситуации как сегодня, сам по себе располагает к спокойствию и размеренности, чего не достичь, если зал ломится от посетителей. Уверен, что лорд Каспер при выборе места ночлега учел это обстоятельство. Кстати, а где он сам?

- Как бы то ни было, - заговорил и Вольтарис, потеребив фамильный гербовый перстень, - нужно двигаться дальше. Нельзя было разделяться, но теперь уже ничего не воротишь.
В отличии от Шутника, Младе сейчас было не до шуток: и без того небольшая групка выживших внезапно стала еще меньше, и что будет дальше было совершенно не известно. Пройдясь несколько шагов взад-вперед, успокаивая нервы напряженные ожиданием, чародей продолжил.
- Думаю лучше идти через деревню, судьбу Гротча так мы определенно узнаем, да и если крестьяне будут даже враждебно настроены, справится с ними легче, чем с неведомыми опасностями в лесу. А след Лагирры мы можем и не отыскать.
Договорив, Вольтарис взял кинжал и начертил им на земле стрелку в направлении деревни. Если Лагирра все-же вернется, то такой знак наверняка заметит, да и трактовать его неверно будет сложно. Если нет... Ну, может и хорошо, что они не успели близко познакомиться.

ссылка - для атмосферы)

На прием к послу девушка, как ни странно, уняла свой боевой настрой, подбирая для встречи наиболее оптимальный и приветливый образ, чтобы произвести положительное впечатление у стареющего лорда и не напугать его своей чрезмерной эмоциональностью или бестактностью. Проще всего было положиться на смазливое личико, которое в отражении зеркала успело за целое утро обыграть кучу самых разнообразных личин, начиная от холодной, деловитой леди до милой кокетливой простушки. Однако встреча грозилась перерасти в долговременное общение, и скрывать свой истинный облик было бы крайне неразумным решением, но манеры... Девушка нахмурилась от этой мысли, глядя на свое отражение, и слегка подбоченилась, попутно оценивая свой образ для званого приема – струящееся шелковое платье приглушенного пурпурного оттенка с совершенно милыми рукавами-фонариками, а также незамысловатая, но аккуратная прическа с жемчужной сеткой и красующийся на шее медальон с символом богини Сеанин. Не кричаще, элегантно, сдержанно, все что нужно, чтобы казаться достаточно торжественно, но не напыщенно и по-своему серьезно.
***
При встрече же полуэльфийка сдержала данное матери обещание. Прямая осанка, горделиво вздернутый подбородок, ровная речь, церемонные и изящные жесты, все это небольшое следование правилам этикета – единственная плата за маленький спектакль, должный выразить необходимое уважение к благородной принимающей персоне. И что говорить, такая манерность давно засела в подкорку сознания и выполнялась девушкой почти интуитивно и без особой сложности. Приняв во внимание комплимент, девушка лучезарно улыбнулась, но вдаваться в подробности принятия своей кандидатуры или семьи не стала.
– Благодарю, милорд. Не буду скрывать, мне была приятна оказанная честь, и, надеюсь, моих навыков будет достаточно, чтобы вы не волновались за успех вашей миссии, – жрица выдержала паузу, справедливо полагая, что ее роль в этой поездке вполне очевидна, и отпила немного терпкого вина, слегка наклонив голову, – но не удовлетворите ли мое любопытство... в чем цель вашего путешествия? Мне почти неизвестны детали и хотелось бы узнать это из первых уст.
В ожидании ответа мимолетный взгляд гостьи блуждал по роскошному столу. Девушке нравилось все это пышное, овеянное пеленой наивкуснейших запахов, разнообразие яств, и она не считала это каким-то глупым расточительством, как оценили бы многие несведущие. Ильвейн, не сказать, что была такой ярой любительницей поесть, но ощутить на языке богатство вкусов... почему бы и нет? И неважно, что от каждого кусочка она отщипнет по крошке, главное, то удовольствие, что сполна удовлетворит ее внутреннего гурмана. И с позволения лорда полуэльфийка потянулась к предложенным устрицам. Негоже огорчать столь любезного собеседника, тем более, что она и сама собиралась опробовать сей заморский нахваленный деликатес.

Примерный образ:

Носилки всё же пришлось мастерить, негоже ведь бросать тело монарха на вершине безымянной горы. Хотя чем она хуже безымянной долины Марк сказать затруднялся. И придётся же хоронить где-то здесь, ведь протащить носилки через лес или недобро настроенное государство - ещё большее безумие, чем спускать тело в полных доспехах с крутых склонов безымянного обледенелого, чтоб его с землёй сровняло пика.

- Гляди-ка, не одни мы решили разделить напрасно брошенное. Правда, мы делили справедливей, столько еды на одну персону - явный перебор. - Шутник перекидывался остротами с Дейвом на протяжении всего спуска, а сейчас не преминул пройтись по чудом выжившему грабителю обоза, которым тут же начал отдавать команды сэр Дарвин.

Ещё один выживший объявился с поля битвы, каким чудом ему удалось пережить падение огромных огненных шаров ещё предстояло выяснить. Как и причины его интереса к порядку престолонаследования в Импильтуре.

- Ну вообще мы уже собрались короновать какого-нибудь великана или на худой конец хобгоблина, но эти твари как назло все разбежались. - Воин вытер со лба пот, сделав шаг вперёд от тяжеленных носилок.
- А тебе зачем имя нового правителя? Ты тоже непризнанный сын Имбрара, который решил предъявить права на трон? - Бросив насмешливый взгляд в сторону Розена, Марк выжидающе посмотрел на прибывшего, но потом продолжил. - А вообще все умерли, кроме нас и может ещё кого-то, о ком мы не знаем. Меня зовут Марк, а чаще Шутник.

Лицо гладиатора растянулось в улыбке, он искренне радовался возможности просто передохнуть от тяжёлого спуска с треклятой горы.

Конечно, отправить принца к лекарям было лучшим выборам, особенно когда было с кем. Правда в окружающем их хаосе двое знатных сыновей выглядели не лучшим выбором на роль нянек для тяжело раненого. Оставалось надеяться, что обостренное желание сохранить собственную жизнь, граничащее с трусостью, поможет им позаботиться и о Аларне. Сердце Айллы все же было не на месте и, пока они догоняли рашеми и ускакавшим следом Дейвом, она то и дело оборачивалась назад, пытаясь разглядеть сквозь тьму и дым хоть что-нибудь.
Захваченная переживаниями, она не сразу заметила, что лошадь ступает не по земле, а по телам людей и чудищ. Ужас осознания практически застал ее врасплох. Разум отказывался признавать все что творилось вокруг, но глаза не давали полностью отринуть реальность. Все что оставалось делать - принять действительность и двигаться вперед, туда, где их помощь еще была нужна.

Добравшись до короля жрица поначалу нерешительно мялась в конце отряда, не желая выделяться. Здесь были и более достойные личности, которые могли себе позволить обратиться напрямую к правителю страны. Только никто почему то не спешил доложить обстановку, тогда полуэльфийка вышла вперед решив все таки утешить несчастного отца.
- Он жив, Ваше Величество, - сообщила Айлла, стараясь чтобы голос звучал уверенно, но мягко, - Но он ранен, поэтому не смог прибыть с нами. Сейчас его уже наверняка осматривают целители, так что с Его Высочеством все будет хорошо.

Обустройство лагеря подходило к концу, поздний ужин тоже. Уже начались обходы патрульных с сигналом к отбою. Сэр Эдгар и несколько примкнувших к нему за разговором человек пока медлили с тем, чтобы отойти ко сну. У одних откровения старого рыцаря вызвали любопытство, у других тревогу. И то, и другое не способствовали спокойному сну. Да и здешний лютый холод делал жаркий лагерный костёр куда привлекательнее установленных на снегу обледенелых и задубевших палаток.

- Кто займет трон? - задумчиво переспросил сэр Эдгар. - На первое время свои полномочия вернёт совет рыцарей Ифраса II, как это было в спокойные времена регентства, а затем выберет кого-нибудь из принцев для коронации. Догадываясь, какие люди будут заседать в совете, я склонен думать, что Его Высочество принц Аларн будет первым кандидатом, как самый безобидный из всех, впрочем... Постойте-ка. Что это?

Рыцарь сидел прямо перед костром и глядел в яркое пламя, вздымавшееся метра на два, и вдруг что-то привлекло его внимание, заставив оборвать разговор на полуслове. Немногие из оставшихся товарищей Эдгара по оружию уставились на костёр, но не увидели ничего примечательного, способного заинтересовать. Рыцарь, между тем, был верен своим ощущениям, он, тяжело разогнувшись, поднялся с места и подошёл ближе, всматриваясь в огонь. В напряжённой тишине он делал один шаг за другим, и все продолжали следить за непонятными действиями своего командира.

- Что вы там увидели, сэр Эдгар? - спросил Марвин.

Рыцарь не отвечал, он сделал ещё несколько осторожных шагов вперёд, приблизившись предельно близко к костру. Поглядев ещё несколько мгновений в огонь с близкого расстояния, он обернулся к Марвину и виновато улыбнулся.

- Ничего, показалось, что увидел в огне лицо, - неловко усмехнулся рыцарь. - Что-то я устал с дороги, пойду приля...

Он не успел договорить. Пламя костра за его спиной в мгновение ока метнулась к сэру Эдгару и объяло его. Каждый почувствовал ужасающий жар этого пламени, от которого таял лёд. А несчастный рыцарь, не успевший даже понять, что происходит, стал не гореть, а плавиться как свеча. Крик одной из служанок, наблюдавших это жуткое зрелище, разнесся по лагерю, встревожив тех, кто недавно удалился в палатки. Скелет сэра Эдгара, обтянутый обожжённой кожей, в металлическом панцире осел на землю. Пламя же оставалось на месте и приобрело очертания человеческой фигуры, а там, где оно формировало голову, языки пламени создавали что-то, похожее на человеческое лицо, перекошенное от гнева. Быстро глянув на останки рыцаря под ногами, огненный человек перевёл взгляд на перепуганных свидетелей чудовищного убийства и медленными шагами двинулся в их сторону. Жар его пламени заставлял снег под ногами превращаться в воду и тут же вскипать.

Путь на север был долгим и трудным. Потоки рекрутов стекались со всей страны и из-за её пределов во временный в окрестностях Илмуоча, а оттуда по почти заброшенному купеческому тракту войско двинулось в холодные земли Дамары. Погода издевалась над воинами Импильтура – целыми днями лил дождь, превращавший дороги в настоящее болото, в котором то и дело застревали повозки с провиантом. Король, неуклонно двигавшийся к одному ему ведомой цели, требовал, чтобы всю обузу оставляли позади, ему важно было успеть в горы до начала осени, что по меркам холодных северных земель означало наступление лютых морозов. Говорили, что он намеревался идти к горам напролом – штурмуя реки и зловещий лес Роулинсвуд, но среди генералов нашлись люди, сумевшие отговорить Имбрара от этой рискованной затеи.

После трёх дней чудовищных ливней, из-за которых каждый третий участник похода заболел, войско вошло в Дамару, и будто по волшебству климат с пересечением границы внезапно переменился. На смену дождю пришла ясная погода, но легче идти от этого не стало. Пронзающие потоки ветра хозяйничали на восточных равнинах Холодных Земель, в дороге они так и норовили найти изъян в тёплой одежде воинов, чтобы сковать холодом измученное переходом тело, а во время привалов их любимой забавой было опрокинуть какую-нибудь плохо закрепленную палатку и весело понести её кубарем, сея по всему лагерю беспорядок.

Но худшим впечатлением от посещения Дамары стала не погода, а встреча с местными жителями. Уже повернувшему на восток войску путь преградил небольшой отряд латников Соравийского герцогства. Оказалось, что король Имбрар в своём стремлении поскорее добраться до злосчастных гор забыл попросить у своего северного соседа и верного союзника право на проход войск. Герцог Соравии, не дожидаясь подхода основных сил дамарской армии, решил самолично остановить чужаков на границе своих владений. Между ним и королём Имбраром состоялся тяжёлый разговор, свидетелей которому было немного, но содержание вскоре дошло даже до рядовых участников похода. Говорили, что король Импильтура находился в полубезумном состоянии и едва не приказал своим воинам атаковать войска герцога, и лишь благоразумие и авторитет его советников спасли положение. Войско продолжило свой путь, но, если кто-то из участников похода раньше сомневался, то теперь полностью уверовал в безумие своего короля, одержимость которого своей навязчивой идеей приобрела угрожающие масштабы.

Позади был изнурительный переход длинною в две недели, впереди замаячили мрачные силуэты Великаньих Пиков. Уже после заката войско вышло к подножью гор и принялось разбивать лагерь. Никто не знал, что же будет теперь, когда поход был окончен, а цель маячила перед самым носом. На какое безумие король поведёт дальше – в глубины заброшенных шахт или на крутые вершины и узкие горные тропы, чтобы искать неведомого и, скорее всего, несуществующего врага. Перспектива рисковать жизнями из-за прихотей безумца перевесила всякую радость солдат от того, что дорога подошла к концу.

На заснеженном горном склоне был разбит лагерь. Король настоял на том, чтобы войска сразу расположились в своём привычном боевом построении. По центру был сам Имбрар II со своими генералами и личной гвардией, на флангах войска его старших сыновей, принцев Форвара и Белдреда. Позади них располагалось основное войско, состоящее из мобилизованных крестьян по большей части, а в самом глубоком тылу – небольшой отряд принца Аларна. Впрочем, когда опасность могла исходить с любого направления, понятия фронта, тыла и флангов были весьма условными.

Аларн был третьим из четырёх сыновей короля. В свои семнадцать лет он был мало известен среди подданных королевства. Старшие братья Аларна с самого восшествия отца на престол принимали деятельное участие в жизни Импильтура – служили наместниками в проблемных регионах, посланниками в дипломатических миссиях и прослыли талантливыми полководцами, когда дело доходило до стычек с гоблиноидами. Аларн же не успел себя чем-либо проявить, а с начала похода показал себя слишком мягким и слабохарактерным для представителя монаршей фамилии. Стеснительность и неуверенность делали его плохим командиром, ответственные решения он перекладывал на плечи приставленного к нему «дядьки» сэра Эдгара из рыцарей Троицы, а большую часть времени предпочитал избегать своих подчинённых.

Незадолго до отбоя принцу Аларну однако пришлось исполнить свои командирские обязанности и рассказать о том, что он узнал на прошедшем у его отца совещании. Неуверенно взобравшись на пару мешков, чтобы в свете костров все могли его видеть, принц начал говорить, стараясь предать своему голосу обычно отсутствующую твердость:

- Завтра Его Величество король Имбрар II поведёт нас в решающий бой. Мы сойдёмся с врагом, который веками терроризировал королевство Импильтур и стоит за всеми несчастьями, обрушившимися на нас в последние годы. Это будет тяжёлый бой, но нам придётся сражаться изо всех сил, поскольку это сражение определит, будет ли наша родина свободна от векового проклятья или навечно останется Забытым Королевством с трагической судьбой.

Произнеся заученную речь, принц спрыгнул со своей импровизированной трибуны и направился к своей палатке. Словно вспомнив о чём-то, он перекинулся парой слов с сэром Эдгаром, прежде чем покинуть своих людей. Рыцарь, обычно предельно строгий и дисциплинированный, недовольно скривил губы, когда принц уже не мог его видеть, и подошёл к столу. Аларн в очередной раз не притронулся к ужину, поданному слугами, а потому кучка желающих полакомиться королевской едой уже облепила стол.

- Сэр Эдгар, как вы думаете, куда его величество погонит нас завтра? – вопрошал Марвин Кендл, сын лирабарского судьи, заливая в набитый рот остатки вина из королевского серебряного кубка.

- Сдаётся мне, юноша, завтра мы все отправимся домой под предводительством нового лидера, - хмуро отвечал рыцарь. – Теперь, когда мы здесь, совершенно очевидно, что затея нашего доброго короля с самого начала была идиотской.

- Новый лидер? О чём вы, сэр Эдгар? – удивлённо спросил присоседившийся к Марвину послушник ордена по имени Тамлер, которого слова старшего рыцаря так удивили, что из его раскрытого рта выпал кусочек королевского десерта.

Сэр Эдгар не отвечал, с кислой миной он сидел у костра и глядел на чернеющие на фоне ночного неба вершины проклятых гор, ради которых армия проделала весь этот путь. Сейчас они казались зловещими, будто какая-то страшная тайна или жуткий монстр обитают там, скрываясь в тумане.

Если уж Морадин и указал Борзику на их отряд, то явно исключительно для того что бы испытать их . Иных причин Эльфэл придумать не мог, как не старался. Нет ну правда, только в качестве испытания или наказания, дворф мог быть послан в их отряд, и никак иначе. Однако, по правде говоря полуэльф испытывал к дворфу невольную симпатию. Бормаш напоминал ему друзей - наёмников отца, такие же бесшабашные, громогласные, слабо дисциплинированные. Может наёмники все такие?
- Хм, Борзик, ты прости нас ни с кем не перепутал? - всё же решил ответить хоть что-нибудь Эльфэл на пафосную речь Бормаша. Тем более того явно надо было спускать с небес на землю. - У нас не героический эпос, да и к помыслам Создателя, наши дела имеют очень уж косвенное отношение. Обыкновенные серые будни стражи, и записаны они будут ни скальдами в форме сказаний, а кем-нибудь из нас в виде рапорта. И ты уверен. что тебя послал Морадин, а не кто-нибудь рангом поменьше, председатель там какой-нибудь?

ссылка

Пленники "Вальдеморо" скрылись в стенах башни, оставив скелетов освистывать отступление живых. Мертвецы окружили башню. Они не страшились голода и нужды, а потому способны ждать вечность. Однако неприятель избрал иную тактику - выбить дверь и прорваться внутрь. Четырнадцать скелетов под начальством мертвеца в крылатом шлеме отличались особой красой: череп одного украшала царапина от клинка, прошедшая по лбу и носу; у другого вместо зияющего треугольника носа битая дыра, как после чудовищной силы удара кулаком; у третьего отсутствовало множество зубов, а оставшиеся носили следы разложения - еще при жизни солдат потерял гнилушки, и в том же духе у прочих. Древние ржавые доспехи не защищали кости должным образом, но бряцали, заставляя вздрагивать после каждого удара об массивную дверь башни.

- Смерть смертным! - кричал нечеловеческим голосом командир жаждущих теплой крови мертвецов, командуя отрядом. Хрупкий клинок, готовый рассыпаться в прах, описывал дугу, когда скелеты неслись на таран, используя одно из бревен, ранее бывшее частью проклятой одержимой катапульты.
- Вы не сможете убежать. Вас ждет лишь смерть! Ее объятия давно опутали вас, жалкие куски мяса и костей! Ха-ха-ха! - тешились солдаты, оглашая конный двор темными предвестиями.

Выжившие в стенах тюрьмы нелюди не поддавались страху. Их мучили, истязали и подвергали всевозможным оскорблениям, но это не сломило вольного духа. Они заперли дверь на засов. Цейф с Рилосом остались удерживать проход, позволив охотнику и цыганке отправиться выше, чтоб исследовать башню.
- Несите луки! Едва покажутся в пролете – стрелять! – скомандовал части скелетов командир.
- Но сеньор Педро! В башне принцесса Исиэль. Колдун…
- Плевать я хотел на этого магуя, - грубо прервал команданте, сверкнув красными угольками в глазницах. - Луки! Живо!

Осторожно поднимающийся по ступеням эльф вышел на узкую полукруглую площадку, отделявшую простую каменную кладку от королевских покоев. Готический портал вел в круглую комнату принцессы. Оставленная приоткрытой дверь, позволяла разглядеть дорогую резную мебель на узорчатых калимшанских коврах, три поддерживающих белый купол готических колонны, создающих впечатление арок, разделяющих палаты на три части, два гобелена с изображением битв прошлых веков, один портрет неизвестного господина в черных шипастых доспехах, вероятно владельца проклятого замка, и золотые чаши для благовоний, подвешенные на витых крючках. Не спрашивая разрешения, Лэрсаэль вошел в комнату, чтоб застать обитательницу узницы у расписного камина. Шелковое одеяние из синей ткани с накинутым на голову капюшоном не позволяло разглядеть незнакомку со спины. Принцесса не заставила долго ожидать, грациозно обернувшись. Длинный подол одеяния зашелестел, создав на полу картину из поэтических складок. Приталенное платье с неприличным разрезом до живота позволяло разглядеть светлую кожу, а ожерелье, словно из застывших морских лазурных брызг, скрывало столько же, сколько и приоткрывало взору упругую грудь. Нечеловеческие глаза оценивающе окинули лучника.

- Вы разбудили меня, - мелодичный голос нарушил тишину, позволив закрасться сомнению, не является ли неотразимая незнакомка с белыми волосами, оттененными синевой, и безвозрастным лицом одним из предательски коварных чудовищ погребенной под землей обители мертвецов?
- Вам нужно уходить. Это место питается вашей жизненной силой.

***
- Но папочка. Я хочу узнать концовку! – заверещал мальчишка, сидя на коленях у статного воина с черными прямыми волосами и в темных шипастых доспехах.
- Уже поздно. Тебе пора спать, - вздохнул воин, находясь в резиденции своего отца.
- Но что же сделал далее мститель Шевараша, а как на счет рискового рыцаря из Амна?
- Ох, ладно. Я расскажу вкратце.
- Ура!
- Лэрсаэль поведал принцессе, что снаружи собралось множество мертвецов и что у них нет доспехов и оружия, во всяком случае не у всех на момент появления в башне, чтоб противостоять большом отряду мертвецов. Тогда эльфийская дева вызвалась одарить их подарками взамен на спасение от злого чародея. Это смутило охотника, поэтому он спросил имя столь щедрой и одновременно прекрасной дамы, и за что темный маг держит ее в обители злых мертвецов. Поведать свою историю в полной мере у принцессы Исиэль не оставалось времени. Легенду забытого замка некоторые из отряда ведали, а потому легко признали похищенную две сотни лет назад деву чемпионом владычицы Шар. Нежить вот-вот должна была прорваться. Время на любезности иссякло. Вооружив волшебным щитом и припрятанным под кроватью коротким клинком могучего Цейфа, а так же легким арбалетом с особыми серебряными стрелами для азартной и мудрой цыганки, отряд был вынужден принять бой. К тому моменту подоспел разъяренный чародей в черной мантии, украшенной человеческими костями. Мертвецы расступались пред ним, когда он вышел вперед.
- Спустись ко мне, о свет моих очей. Этим проходимцам не отнять твою красу. Я распылю их своими чарами и наша любовь будет вечна! – измененным голосом, рыцарь постарался изобразить говор мага низкого происхождения, чей язык не облагородили даже великие познания в Искусстве.
- И что же выбрала принцесса? – заворожено спросил мальчик, затаив дыхание в предвкушении продолжения.
- Она… она, - рыцарь взглянул на супругу, чьи кудри задорно завивались. В свете пляшущего в камине огня молодая жена выглядела особенно хорошо в новом наряде. Он довольно улыбнулся, как будто припоминал прошлое. – Не успела ответить. Помня про проклятие таро Дьявола, цыганка догадалась, чья злая воля побуждала ее погубить Цейфа в обмен на свою жизнь. Возможно, это не развеяло проклятие Колоды Судьбы, но храбрая Армелин выстрелила ему освященной серебряной стрелой точно в лоб. Этот дерзкий поступок вселил в нас невероятную надежду, ибо сразил безумного некроманта. Мертвецы не погибли, но мы дрались как тигры, - рыцарь сжал кулак, позволяя мальчику осознать потаенную силу, кою хранит крепкая хватка закаленного в боях воина. – В одночасье мы перебили поганых тварей.
- А как же тенета, которые опутывали вас? Что они означали?
- Это через них пробудилось проклятое место. Это они высасывали наши силы. Близился рассвет и когда мы явились в тронную залу, стараясь вооружиться и заодно прихватить остатки сокровищ, некогда мнящего себя будущим королем Амна прислужника Владычицы Ночи, то застали, как вокруг лжекороны собирается темный вихрь. Принцесса Исиэль поведала нам, что в предначертанный день древнее зло, повергнутое в забвение ее сородичами из Кормантора, возродится, исказив древнюю магию песнопения чародеев некогда величайшего из царств эльфов. Она заявила, что пока паутина времени не снята с замка, то мы не сумеем уйти. Тогда рыцарь вспомнил, что видел гимуары в проклятом святилище. Это могло помочь… Вместе мы вернулись за книгой. У нас оставалось не более часа, чтоб найти верную главу. Когда мы ее отыскали, то явившийся из прошлого призрак практически обрел плоть, скорее напоминая демона, чем человека. Его звериный облик заставлял наши сердца стынуть, а языки замолкать.
- И чем же… закончилась история? – выдохнул мальчик.
- Ну… - рыцарь вновь кинул взгляд на супругу. – Они изгнали демона. Предали замок огню, покидая его вместе с трофеями и сокровищами. Перебили поджидающих их у входа стражей из «Вальдеморо». Рыцарь вернулся в Амн, чтоб очистить себя от клеветы и вернуть наследие, причитающееся ему по праву. Лэрсаэль вызвался проводить принцессу Исиэль до дома, а потом, вероятно, вернется к руинам Кормантора, сторожить древние реликвии от людей. Цейф… приоделся. Он стал грозой всех жестоких негодяев, измывающихся над нелюдями, спасителем узников «Вальдеморо» от человеческой жестокости. Практически народным героем всякого обиженного, будь то халфлинг, полуэльф, эльф и даже дварф. Гномов он так и не научился отличать от прочих коротышек, - рыцарь ухмыльнулся. – Лучшим наемником, которого я видел.
- А что же цыганка? Куда отправилась она? – на лице ребенка читалась грусть. Он подозревал, что проклятие Колоды Судьбы, выпавшего Дьявола, погубило храбрую авантюристку.
- Она… - рыцарь кинул осторожный взгляд на супругу. – ушла. И больше мы ее не видели.
- Жаль… она была хорошей.
- Ну, ладно-ладно. Отправляйся спать! – стараясь побороть наворачивающиеся на глаза слезы, полуэльфийка отправила мальчика отдыхать. Серебряный амулет Селуны из той самой стрелы на мгновение показался внимательному взгляду.

Конец

Колеса осадных баллист скрипели, когда орудия медленно двинулись за Цейфом и Лэрсаэлем. Обезоруженные разрубленными канатами, они взирали безумными глазами в темноте, безмолвно проклиная излишне удачливых беглецов. Одержимым предметам оставалось лишь преследовать живых, но стесненные в маневренности и скорости, огромные арбалеты только мешали друг другу, сталкиваясь при разворотах и задевая бортами при движении.

Устроенного внизу шума хватило, чтоб напугать костяного скакуна. Огненная грива синего пламени вспыхнула, отразив испуг животного, когда он при виде бегущего в его сторону тифлинга с копьем, на острие которого продолжали танцевать тонкие цепочки молний, игривым аллюром поскакал к дальней части конного двора, возвращаясь в загон. Копыта высекали искры по булыжнику, а бег мертвого коня даже неопытному взгляду показался грациозным и легким.

К этому моменту спустился Рилос, переодетый в костюм амнийского дона, и цыганка, принарядившаяся в благородную даму по моде прошлых веков, что нисколько не умаляло красоты полуэльфийки. Они успели застать, как могучий тифлинг и ловкач эльф разобрались с поджидавшей во дворе угрозой. Над головой рыцаря и Армелин раздался грохот. Скрежещущий звук, который ранее преследовал их, когда они покинули часовню Шар, теперь дал о себе знать. Мертвецы сломали потайную дверь, прорвавшись на балкон.

- Гляди! Вон они! - крикнул один из мертвых стражей, половина зубов в челюсти которого отсутствовала. - Взять их! Взять! - командовал он нечеловеческим голосом, пропуская вперед призрачных быстрых зомби.

Оставшийся на месте эльф, которому осадные арбалеты досаждали лишь фактом, что способны отдавить ногу, заметил в бойнице тонкой башни таинственный силуэт. Светлая кожа в лунном сиянии придавала ее обладательнице сходство с призраком. Миндалевидные глаза насыщенного зеленого цвета с по-кошачьи вертикальным зрачком, красиво подчеркнутые лиловыми тенями, осматривали Лэрсаэля в темноэльфийском доспехе с нескрываемым интересом, а слегка приоткрытые алые губы, словно в ожидании поцелуя, выдавали прорвавшееся восхищение. Незнакомка отпрянула от тонкой полоски окна, позволив бусам на груди и одеянию приглушенно зашуршать, когда поняла, что охотник Шевараша заметил окутанные неразгаданной тайной очертания фигуры.

- Отлично... Тирп, готовься! Рояр, жги их! - Нанеся очередной удар, паладин отскочил назад, прикрываясь щитом и прищуриваясь. Сейчас тут будет потеплее... Да что там, сейчас тут будет поток пламени!
"Может, заодно одежду подсушит?"

Мало кто знал об этой потайной дверке, расположенной так далеко от парадного входа в особняк лорда Каспера. Совеллис знал. Пара нажатий на незаметные постороннему точки и дверь бесшумно открылась, пропустив эладрина в маленькую комнатушку практически без мебели.
Миновав несколько полутемных коридоров, несколько раз поднявшись и спустившись с этажа на этаж – сколько раз Эревирн ходил этим путем – он оказался перед невысокой, окованной железом дверью. Здесь нажимать ни на какие кнопки не требовалось, эладрин просто открыл дверь и вошел внутрь.
Это был не тот помпезный зал, который лорд Каспер то ли шутя, то ли из каких-то иных соображений кокетливо называл кабинетом, и в котором он зачастую принимал важных гостей. Здесь все стены от пола до потолка занимали книги, многие из которых вызвали бы у знатоков учащенное сердцебиение.
– Я знал, что ты быстро откликнешься на мое приглашение, – невысокий седой мужчина встал из-за стола и пошел навстречу эладрину.
– Не соскучился без работы? Я имею в виду работы на Императора, – уточнил лорд Каспер, – Слышал, ты в последнее время увлекся частной практикой. Я собираюсь посетить с визитом Прибрежные княжества и там мне очень понадобятся услуги моего секретаря, если, конечно, у тебя нет других планов.

- Держись, боец, - паладин с улыбкой протянул ладонь в сторону Тирпа, и из той потянулась тоненькая золотистая линия, коснувшаяся места укуса. Закончив с целительством, полукровка сделал несколько шагов, оказавшись за спиной Хогарта и указав в сторону паукана мечом.
- Только попробуй тронуть кого-то, кроме меня, многоглазый.

Вроде и не так давно в одном подразделении, а какая слаженность действий! Все-таки не зря сержант Гьор гонял вас до седьмого, восьмого и еще черт его знает до какого пота. Прошло всего лишь несколько мгновений, а две из трех выскочивших крыс уже мертвы, третья ранена и явно должна была не намного обскакать своих, если так можно выразиться. коллег. Казалось, победа уже в руках, но как всегда бывает в таких случаях, что-то пошло не так. Откуда-то из-за бочек вылез огромный паук и не успел Брандис оглянуться, как оказался с ног до головы опутал клейкой паутиной, непозволяющей ему сделать и шага. А сделать этот шаг вскоре очень захотелось: из шкафа, что стоял рядом с лестницей появилось нечто. Сначала это был огромный нос с торчащими черными усами и длинными клыками, потом нос превратился в голову с налитыми кровью глазами, а вскоре появилась и вся крыса целиком. Не так давно на складе вы удивлялись размерам напавших на вас крыс. Так вот те животные были мелочью по сравнению с этой громадиной. Чудовище бегло оглядело подвал и побежало к застывшему Хансену...

Карта - ссылка

- Держись, книголюб, сейчас я этого мутанта в фарш превращу, - Тирп пытался защитить мага, но крыса была слишком живучей.
- Ты лупани там магией своей! Что-нибудь типа "все крысы сдохли" или "куча котов"! А то как-то спец эффектов не хватает.

- о боги! У тебя там замечательное пиво, и оно в опасности, что ж ты сразу не сказал, друг любезный,- обрадовался Тирп.
- давно мечтал его попробовать, говорят, оно лучшее в городе. Открывай быстрее, а то бочки прогрызут, твари безжалостные.
Шелкопряд взял в одну руку кинжал, а в другую - короткий меч.

Как резануло невидимым лезвием нервно-бьющееся сердце. Отпрянуло на краткое мгновение тело от ищущей хваткой ладони обезумевшего рыцаря. Воспоминания о сестрах, насквозь пропитанные тревогой и горечью резко заполнили истерзанный разум. Алаэль, милая, ты не могла, ты не могла допустить такого вторжения. Пусть взбалмошная и наивная, но в осторожности не уступишь самой матерой волчице. Ты должна была "увидеть". Полуэльфийка почувствовала, как ком подкатил к горлу, и резко защипало глаза, не то от заполнившего комнату дыма, не то от осознания, что все может оказаться правдой. Кровь застыла в жилах, когда послышался родной напуганный голос, и кулаки сжались от злости и негодования. Не хватало, чтобы все остальные знали. И чтобы ей навредили...

Армелин мотнула головой. Это все происки зловещих сил. Хотят запугать, заманить в ловушку, поймать душу в ложные сети темной богини.
- Ты лжешь! Она никогда меня так не называла! И не подпустила бы тебя ближе и на сотни шагов! - яростно прокричала цыганка, стараясь придать голосу стальные нотки.

А сама она не могла себя заставить отпустить шкаф, не сейчас, и одними губами только проговаривала молитву и обращение к покровительнице.
"Ведь это все неправда. Ее же нет там? Он не может ей навредить?"

Кошка ходила за Цейфом вместо хвостика, а здоровяк тушил пожар, оставив Армелин один на один с двумя одержимыми мужиками. Рилос и Ларифар с остервенением ломились в шкаф, который девушка хилыми силенками удерживала от прорыва. Цыганка заметно проигрывала. На ширину ладони парням удалось высвободить себе проем, а дальше дело пойдет быстрее. Но не это беспокоило темноволосую кудряшу. Голос ее сестры, младшенькой, раздался из прохода, когда рычание обезумевших спутников поутихло.

- Армелин... - плаксивым голосом заговорила Алаэль, - Армелин! Прошу тебя. Отпусти шкаф. Аааа! - вскрикнула девушка от боли. - Пусти! - обратился голосов к кому-то неизвестному.
- Я освобожу ее, если ты сделаешь правильный выбор, - гулко донесся голос последнего из скелетов. - Ты же не хочешь, чтоб такие красивые волосы или лицо пострадали?
- Да, Армелин, отойди, - хищно зашептал в щель Рилос, просунув руку в образовавшийся проем и отыскивая вслепую цыганку.

О, как отчаянно в ее истерзанной душе боролись противоречивые чувства. Позволить себе лишнего во благо спасения собственной жизни? Возможно, раньше бы ее и кольнуло чувство, принятое называть совестью, но сейчас она в полной мере осознавала, что поступила верно, отдавшись на волю инстинктов. Глядя на те метаморфозы, творимые чужеродной силой, наполнявшей до этого подобием жизни древние останки обитателей замка, а сейчас вселявшейся в тела ее спутников, девушка цепенела от неотвратимого ужаса. Милосердная Селуна, как близка она была к своей кончине. Казалось, ноги цыганки налились свинцом, и уже не способны были сдвинуть хозяйку с места, когда глухой искаженный голос рыцаря донесся до ушей, угрожая неминуемой гибелью. Глаза вдруг резко расширились, ошарашенно взирая на то, как вслед за смелым воином той же ужасной участи подвергся и добрый менестрель, буквально минуту назад сплетавший чары для боевого товарища. Словно первородная тьма наполнила все их естество, лишая разума и воли.

Страх, ненависть... сожаление - та неполная гамма чувств, что испытала прорицательница за такой короткий отрезок своей жизни. Армелин было страшно отвернуться, страшно почувствовать на спине горящее лезвие клинка или острые когти. И все же не могла она себя заставить в первые же секунды повернуться и спасаться бегством, могла только неотрывно смотреть испуганным взглядом на своих обезумевших товарищей, моля богов о помощи. Но вот взревел внутренний голос, заставляя девушку очнуться от забытья.

"Беги, дура, беги быстрее лани и не смей оглядываться!"

Судорожно хватая ртом воздух, полуэльфийка не своим голосом вскрикнула, чуть оглядевшись назад.

- Беги отсюда! - в тот момент неясно было, предупреждает ли она подошедшего на выручку Цейфа или сама подгоняет себя к решительным действиям. Лишь каким-то чудом ее тело снова начало слушаться и, не медля более ни секунды, полукровка что есть сил рванула обратно в библиотеку.

Оказавшись в помещении, Армелин нервно начала теребить в пальцах выцветшую юбку и бегло оглядывать шкафы и близстоящую к лестничному проему мебель. Да, здесь найдется подходящая, чтобы сдержать натиск агрессивных спутников и закрыть на время доступ в комнату.

- Цейф, прошу, надо что-то сделать с проемом и не дать им пройти! -отчаянным голосом возопила цыганка, еле сдерживая порывы нарастающей истерики. Обхватив ладонями голову, и потревожив тем самым смольные кудри, девушка воззрилась на кошку, - Элайза, милая, будь готова применить боевые заклинания, - почти шепотом были произнесены слова предупреждения.
Сама же полуэльфийка корила себя за бессилие, ведь единственное, что она могла сейчас сделать - подсобить здоровяку... но куда ей, с ее тщедушным телосложением.

Ну как не выслушать представителя уважаемой городской стражи, особенно если у него косая сажень в плечах, а руки сжимают огромный топор. Все-таки не даром говорят, что добрым словом и топором можно добиться гораздо большего, чем просто добрым словом.
- Все понял, командир, уже заканчиваем, - тут же отозвался один из веселящихся на проникновенную речь полуорка, - Мужики, айда за мной, продолжим в кабаке.
Говоривший явно пользовался авторитетом у своих товарищей: они довольно быстро собрали свои пожитки, взяли под руки наиболее "уставшего" коллегу и с песнями направились в сторону призывно качавшейся вывески известного в городе трактира "Веселый бормотун". Что ж, патруль мог с чистой совести в свой актив первый успех.

Итак, весельчаки разошлись, представление закончилось, по сути дела так и не начавшись, и несколько разочарованные зрители постепенно стали расходиться по своим делам, коих, конечно же у них была целая уйма. Площадь вернулась в свой обычный ритм. Но не надо плохо думать о жителях Мидроната, далеко не все из них, да что там - большинство из них были вполне себе мирные люди, напряженно трудящиеся днем и культурно отдыхающие вечерами. Или вот взять эту девочку, настойчиво дергающую Хансена за рукав, наверное паладин в его латных доспехах показался ей наиболее внушающим доверие:
- Дяденька, а вы ведь стражник? - ребенок смотрел на Хансена широко раскрытыми голубыми глазами, продолжая держаться за его руку.
- Мама говорила, что стражники всегда помогают маленьким девочкам. Не могли бы вы снять с дерева Мурзика? Он испугался собаки, забрался на дерево и теперь не хочет слезать, - свободной от теребения рукава ручонкой девочка показала на стоящий на краю площади тополь.

- Здорово вы их, - одобрительно произнес подошедший к патрулю горожанин, судя по внешнему виду не из бедных, - В прошлом году они тоже с начала песни пели, а потом такую драку устроили... Кстати, ребята, не хотите подзаработать? Посторожите мою повозку, пока по делам схожу. Делов всего ничего, а я пожертвую с десяток монет на нужды городской стражи.

После того как все в меру своих способностей и желания представились, капитан Ниролк вновь пошел вдоль строя, на это раз в обратном направлении, по очереди останавливаясь перед каждым из новобранцев.
- Значит сильный храбрый Хогарт из племени "Добрые топоры". Ну что же посмотрим, насколько ты силен. Видишь вон ту чурку? - Ниролк показал рукой на стоящую в дальнем конце двора толстую колоду, на которой судя по всему рубили дрова для кухни, - Сможешь расколоть ее с одного удара?
- Теперь ты, просто Данни. У тебя, как я вижу, полно кинжалов. Наверное хорошо ими владеешь? Твоя цель - вон то чучело, - на этот раз рука капитана указала на стоящего в футах в 40 набитого соломой истукана, служившего стражникам тренировочной мишенью.
- Тирп, с твоей превосходной ловкостью прямая дорога в нашу "паутинку", - "паутинкой" оказалось сооружение, состоящее из множества на натянутых на разной высоте и в разных направлениях веревок, вместе действительно напоминающих паутину, сплетенную каким-то гигантским пауком.
- Скромный умный Эрик. Вот два свитка, один из них подделка. Сможешь определить какой? - капитан протянул волшебнику два листа бумаги, судя по всему это были письма, причем написаны они были одной и той же рукой. По крайней мере так казалось на первый взгляд.
- Брандис Хансен. Паладин, значит разбираешься в амулетах. Что скажешь об этом? - на это раз в руках Ниролка оказался квадратный амулет, выполненный из темно-зеленого камня с инкрустацией.
- Эльфэл Сильверсил. Раз ты неплохой воин, то тебе не составит труда пробить защиту одного из наших стражей. Краун, подойди сюда - на зов капитана подбежал один из находившихся во дворе стражников, - Твоя задача - отбить нападение нашего новобранца. Только осторожно, не покалечьте друг друга.
- Кэлкуиналь Эларен. Значит разбираешься в тактике боя. Тогда расскажи об особенностях боя в городских условиях, - Ниролк с интересом посмотрел на стоящего перед ним эладрина.
- Алинера Нот, жрец с двуручным мечом и длинным луком. Ну что, сможешь переплюнуть Данни? - капитан нашел еще одного потенциального истязателя соломенного истукана.

- Лиска... - первоначально прошедший мимо маленькой гномки Ниролк печально вздохнул, глядя на решительное, но уже насупившееся лицо девчонки. Он прекрасно знал, что вскоре может произойти... Вообще-то давно пора было куда-нибудь пристроить ребенка, но что-то каждый раз мешало капитану отдать приказ.
- Лиска... Ну хорошо, давай договоримся: ответишь правильно на мой вопрос, возьму тебя на испытательный срок, нет - ты навсегда отказываешься от этой затеи. Идет? - и не дожидаясь согласия,тут же достал - и только откуда у него все это с собой - листок какого-то растения, - От чего оно помогает?

Опять эта кошкодевка! Ну что ей не сидится на жопе ровно?! Она всегда такая или у неё от места этого крыша поехала?

- Да ты... Кого?!, - послушно следуя за безобразницой, сумбурно бубнил тифлинг, - Ты сдурела че ли?!

Цейф просто напросто ошарашил от такого напора. Всю жизнь тифлинга с таким упорством пытались убить, но никак не спасти, а посему случившееся надо было осмыслить. А пока в недоумении, он словно болванчик, послушно следовал за Элайзой и непонимающе смотрел по-сторонам, да на остальных путников.

ссылка

Лэрсаэль бросил быстрый взгляд на письмена прежде, чем войти первым в кромешную тьму.

"________________________________________"


Менее всего за золотым эльфом желала следовать Элайза. Ее острый нюх различал запах крови и гниения, исходящий из темного прохода. Но если она заметила следы на земле, плохо различимые и размытые непогодой, то эльфийский охотник тоже не упустил этой детали. Кое-что не ведал даже столь опытный старожил.



И только Армелин зашла последний. Из каменной кладки, когда она проходила через портал, что-то упало в ладонь полукровки.

Стоило войти во мрак, как факелы в пазах готического дворца, вспыхнули фиолетовым пламенем, таинственно освещая белый мрамор пола, занесенный грязью, песком и заляпанный... кровью. Парадная лестница спускалась вниз в главный зал, разделяясь налево и направо. Балкон тянулся вкруговую. Среди теней терялись проходы в левое и правое крыло, но это было не важно. В центре круглого зала из бассейна, полного темной воды, торчали колья. Изувеченные тела людей, насаженные на пики, истекали гнилостной кровью. Вокруг вились мухи и ползали паразиты. Обезглавленные и сожженные трупы разбросаны вокруг лепестками крови, а их головы взирают белесыми глазами одержимых, повернутые к входящим в немом вопросе, как пирамида всезнающих черепов Баатора. Кажется, стоит задать вопрос и мертвецы ответят.



Чудовищную жестокость скрашивала тонкая возвышенная архитектура возносящегося свода и витые барельефы виноградной лозы. Свет мистических факелов не развеивал таящуюся в вышине тьму, но черные паутинки сверкали подобно звездочкам на просыпающемся ночном небе. Они таили в себе нечто зловещее, переливаясь неслышимой музыкой всеми оттенками бездны, находя отклик в душах Цейфа и Ларифара, ибо родство крови позволяло чувствовать себя в заброшенном замке, как в любимом доме. Природа этого места пела в такт сердцам порождений порочной связи с низшими планами.




В этом бы никогда не признались ни Рилос ни Лэрсаэль, но дух их чувствовал себя спокойно и уверенно в стенах дома, чья зала встречала гостей жертвоприношением достаточно свежим, чтоб сообщить об обитающих в стенах замка живых... или мертвых. Справа скрипнула дверь, захлопываясь и щелкнув на замок. Прокатившийся эхом смешок отразился от стен, привлекая внимание к росписям. Ночное светило в окружении семи капель билось с черным солнцем. Архаичные образы на звездном небе раскрывали грубые образы двух противоборствующих начал, когда мир был девственно юн.

Группа прошла чуть вперед, разглядывая открывшееся взглядам пространство и раздумывая не вернуться ли в ночь и не попытать ли счастье игрой в прятки от гончих псов, когда окованная железом дверь с грохотом захлопнулась позади беглецов, заставив вздрогнуть от неожиданности.

-Помощи? - сощурился Цан. - Не стану отвлекать члена столь почтенной семьи ради того, чтобы убедить каких-то вшивых лордишек. С их стороны крайне наивно думать, что Вестгейт и в самом деле сможет нам отказать. Открытие анклава на Драконьем побережье - лишь вопрос времени... Но эти надутые торгаши, кажется, всерьез считают, что смогут нам противостоять. Веришь ли, нападение на моего ученика было не единственным.
Старичок весело оскалился.
-Можешь себе представь, мальчик мой - меня пытались убить! Из арбалета, представь себе, с крыши! - Цан негромко, но от души рассмеялся, вытерев выступившую в уголке глаза слезу. - Я много лет так не веселился... жалко только, стрелок ничего полезного не знал. Пришлось его спалить в назидание.
Принесли подогретое вино - тот самый молодой человек, которого в подворотне спасли тогда Кирос, Крус и полуэльфы. Он тихо, как мышь, почтительно разлил вино по чашам и так же тихо исчез.
-Скажи, - спросил Цан, - а те господа, кто были с тобой в ту ночь - кто они?

Давно он не вспоминал об еще одном друге маге. Возможно, потому, что тот был чертовски красив, а бард не любил конкуренции? Может быть и так. В любом случае, он уже несколько дней был в городе и просто обязан был нанести визит вежливости.
- Я не уверен, что он занимается торговлей, но чем боги не шутят? - Мужчина пожал плечами, поднимаясь и поправляя одежду. - Пойдем, узнаем. Вряд ли Глоррин откажет такой милой леди, как ты, Эми, даже если забыл про мою скромную персону.

- Рад был оказать эту случайную услугу, - церемонно ответил Кирос, изображая почтительный приветственный поклон, не опуская, впрочем, глаз. - Спешу отметить, что ваш ученик и без моего вмешательства показал бы себя достойным тех усилий, которые вы на него потратили. Как продвигаются дела с анклавом? Не могу ли я оказать какой-либо помощи?
Вопрос был чисто формальным - Кирос с момента появления в среде Красных волшебников Вестгейта позиционировал себя исключительно как ученого, не намеренного лезть в бурную общественную жизнь.. если не вынудят. Поэтому, согласно кивнув на вопрос о вине, маг с комфортом расположился на диване, готовясь выслушивать очередную лекцию об ограниченности и косности местных властей, которые не понимают всей выгоды и так далее. Важно было не пропустить тот момент, а он непременно должен быть, когда можно будет перейти к разговору о заказах на тэйцев. Если, конечно, старый некромант не решит обойти такую животрепещущую тему, что будет уже странно и подозрительно.
Крыса завозилась в рукаве, и маг прикрыл пальцами манжету. Он не хотел демонстрировать, что в фамильярах у него не имп, не мефит и даже не какая-нибудь отвратная нежить, как можно было бы ожидать.

События последних дней еще долго будут преследовать полуэльфийку в кошмарах. Будучи впечатлительной личностью, она не в силах была справиться с гнетущими эмоциями, и так и шла следом за товарищами со смурной миной, пребывая где-то далеко за реалиями мира. Перед глазами всплывали очертания изможденных лиц спасенных рабов и исказившихся гримас убийц и наемников. Проклятое место. Неужели Крус не мог найти место поспокойнее, ведь наверняка прекрасно знал о зловонной натуре города. Да и сама хороша: нельзя же быть такой наивной дурочкой и доверять каждому встречному поперечному. Но жизнь, как говорится, учит, и может к лучшему, что девушке не приходится разделять это все в одиночку.
За этими мыслями, волшебница пропустила момент, когда перешагнула порог постоялого двора. Прошмыгнув в комнату, Эми не особо вслушивалась в ободряющие речи брата, однако, это чуть сбавило бушующую агрессию и сдержало девушку от немедленных упреков и поучающих слов в сторону жреца. Кисло оглядев Эла, и поблагодарив про себя богов за то, что не пошла по его стопам, волшебница не сдержалась.
– Наверное, я должна прочувствовать какую-то свою значимость, да? Ты уж извини, но мне все равно, доволен ли Хоар моими поступками или нет. Я делала то, что должно, и была бы моя воля, не стала бы порождать ненужное насилие, а Кирос... да, нужен мне был живым. Только жаль, что ты не понимаешь, насколько мне ценна его помощь, потому что мало кто из местных благородных магов осмелится помочь мне изучать эту проклятую книгу, а то и вовсе нашепчет тем же Арфистам или облеченным властью об «опасной магичке», шастающей по городу. А проводить остаток своей жизни в заточении, да еще в таком городе мне совсем не по нраву, уж поверь, – девушка, как ни старалась, но скрыть стальные нотки в голосе ей не удавалось. Однако нисходящий на хоарита поток возмущенной тирады все же начал стихать, – так что будь любезен... утихомирь немного свою буйную натуру, спасибо, – просверлив Элварда взглядом, волшебница отвернулась и понадежнее спрятала книгу, чтобы вновь не попасть в знакомую ситуацию с воришкой. Да и мысли о том, что стоило бы сделать ее фальшивую копию не оставляла разум полуэльфийки.
– И вообще, мог бы и оруженосца себе забрать из послушников, и никаких тебе проблем с оружием и доспехами, – буркнула девушка себе под нос, и, практически не раздеваясь, рухнула в постель от усталости.
«Добро пожаловать в старый добрый мир теней и мечтаний, хоть там ты в безопасности...» - убаюкивал внутренний голос. Полуэльфийка понимала, что поутру ей может стать стыдно за сказанные слова, но сделанного не вернешь, хоть и стало на душе легче.
Впрочем спалось чародейке на редкость плохо. Утром, поймав взглядом солнечного зайчика, проскакавшего от доспехов на стену, Эмилия нехотя встала и с сонным видом спустилась в общий зал, не забыв перед выходом починить Эловы «железяки». С добродушной улыбкой она поприветствовала спутников, присаживаясь к ним за стол с чашей травяного напитка.
– Доброе утро ранним пташкам. Как самочувствие? – вяло поинтересовалась полуэльфийка, отпив немного чая, – у кого какие на сегодня планы?

Кирос открыл глаза и криво улыбнулся. Его тошнило, а чашку с чаем он тут же опустил на кровать, чтобы не выпустить из ослабевших пальцев.
- Судя по всему, нас не убили, и мы не в плену. Остальное.. мне даже пока не интересно.

-Признаюсь, - отозвался Ларс, продолжая хрустеть яблоком в перерывах между словами, - обаяние Круса не обошло меня стороной...
Он ухмыльнулся.
Очаровательный молодой человек, не находишь? - проворковало кольцо в голове барда.
-...но так уж случилось, что вы опять влезли в сферу моих интересов. Чтоб меня танцующие хобгоблины забрали, что вам вообще понадобилось на этом судне? - закончил Ларс, не переставая улыбаться.
На редкость жизнерадостный юноша.

Не успела девушка и глазом моргнуть, как мимо, без всяких объяснений промчался бард, а следом за ним, позвякивая железками, и хоарит, умудрившийся даже тогда проявить свои командирские замашки. Успев выкрикнуть только имена спутников, волшебница недоуменно наблюдала за теряющимися в темноте силуэтами.
– Будь тут, – передразнила жреца полуэльфийка, не боясь реакции находящегося рядом невольного слушателя, но, вспомнив, что они с Киросом на корабле не одни, смущенно обернулась к освобожденным рабам.
– В смысле, будьте тут и проследите, чтобы ничего не случилось... То есть, чтобы с ним ничего не случилось, да. Мы скоро, – сбивчиво пролепетала чародейка, указывая рукой на Кироса, а сама тем временем быстро поднялась на ноги. Оставаться в неведении девушка была не намерена, как, впрочем, и слушаться брата.
«Да кем он себя возомнил?! Железяка ходячая... Ну, я сейчас... Будь тут, ага, как же!», – обиженно насупившись да недобро поглядывая на уходящего полуэльфа, Эми по-тихому направилась вслед за товарищами. Держаться старалась незаметной мышкой, не выдавая своего присутствия ни друзьям, ни врагам.

«Симпатичная, значит? Ну-ну.» - Возмущенный писклявый голосок в голове не сулил хозяину фамильяра ничего хорошего, и на краткий миг рыжая даже подсветилась от негодования. Один лишь образ неведомой воровки вызывал в ней уйму негативных эмоций, и хищно пробормотав ругательства на своем зверином, ушастая продолжила с серьезной мордой наблюдать за происходящим в комнате. А поглядеть было на что. Сладкий хаос... пусть и примитивного уровня, но такой будоражащий, внезапный! Рыжая от переизбытка чувств распушилась в подобие лохматого шарика и с любопытством наблюдала за телодвижениями мага-"почтальона", так усердно копошившегося в своих бумажках. Они такие шуршащие... Белка поневоле сама начала перебирать лапками разбросанные по столу листы пергамента на манер втянутого в вынужденные поиски Квентина. И так увлекло ее это занятие, что рыжий пушистый хвост начал мелькать среди разбросанных помятых бумажек, а мелкие бусинки то и дело сверкали цветными пятнышками в воздухе.

К сожалению, суета в скором времени прекратилась, и радостный возглас мага отвлек Лию от важного занятия. Глазки-бусинки сначала уставились на искомую бумажку, потом на читавшего ее мага, и под конец на ушедшего в свои тягучие думы Шана. Фамильяр жалела, что не могла в такие секунды внаглую прочесть его мысли, навести там побольше сумбура и побросать веселых мыслей, но с другой стороны, и ей было что скрывать. Например ее пушистый отряд отборных белок-разведчиков и мечты о собственном фамильяре-слоне. И, казалось бы, оные стали явью, - Лия, погрузившись в грезы, с прикрытыми глазками взмыла в воздух, покачиваясь на чьей-то мягкой теплой спине, но... нет. Это была всего лишь созданная волшебником рука. Фыркнув от разочарования, белка деловито уселась на плече хозяина, слегка примяв место "приземления". На прощание Лия вновь подсветилась и в воздухе образовалась новая магическая рука, поднесшая Квентину скромный дар - радужную бусину, снятую с украшенного беличьего хвоста и мерцающую изнутри пойманным солнечным зайцем. То немногое, чем могло наградить за бесценную информацию маленькое волшебное существо.

Покинув мага-"почтальона", хвостатая наконец-то могла высказать свое мнение о ситуации, в особенности о нежданной воровке (да-да, но та плюшка была исключительно во благо ее хозяина!) и будто бы невзначай взмахнула хвостом прямо перед носом Шана.

«Значит так, дергаем к наставнику - он должен знать, кому, что и зачем это понадобилось. Может и связи найдутся или совет дельный даст. Надеюсь, эта "Бацилла" еще не успела никого заразить идио... эээ... заразить в общем,» - вовремя опомнившись, белка решила не уточнять, кто, кого и чем заразил, и продолжила.- И вообще, мои вещи воровать - это вопиющая наглость! Все мое - мое. Вот вернем мы этого связного, и как начну наказывать виновных! Моя месть будет страшной... Фырфырфыр!» - Лия от злости уже была готова исполосовать мантию мага, ведь признаваться самой себе, что ее одолевает ревность или собственнические настроения не хотела. Но, дьявол! Своего не отдаст. Ни орехи свои, ни хвост, ни волшебника в чужие безответственные руки. Испортят еще без нее... нет, допускать этого нельзя. А Шана так и вовсе трогать можно только ей. И вообще...

Сверху доносилось бренчание лютни, потому как бард в дурном расположении духа играл какую-то печальную мелодию, популярную среди бедного населения Тэя. В голове метались странные мысли, а всё ли они делают правильно? Светлые надежды на то, что Западные врата могут стать ему домом, теперь казались просто далеким странным сном. За несколько дней он с товарищами попал едва ли не в большее количество передряг, чем за пол года до этого, дважды едва не погиб, а заработал всего ничего. Об открытии школы музыки после общения с Безликим можно было забыть, как и о каких-то планах внедриться в подпольную жизнь города. Выполнять приказы вампира было последним, чем хотел бы заниматься свободолюбивый музыкант. Чем дальше, тем больше город напоминал ему тюрьму, хотелось отсюда выбраться, как те рабы, что потихоньку вылазили с нижних палуб.
Крус оставил матроса связанным, поднимаясь на ноги. К утру того найдут его товарищи, развяжут и, может быть, будут искать обидчиков.
- Тайная стража Западных Врат покидает корабль. - Улыбнулся он, пряча музыкальный инструмент в сумку. - Счастливо оставаться, надеюсь, больше вас не встречать в этом городе.
С этими словами мужчина спустился на берег, не желая более задерживаться на корабле работорговцев.

Чудом избежавший новой атаки призрачного копья, но раненый копьем материальным, охранник бросился в другой конец судна - на корму, и уже оттуда выстрелил - снова в Элварда. Другие цели не казались ему так опасны.

Но схватка еще была далека от завершения. Распахнулась дверь, ведущая на нижнюю палубу, и оттуда выскочили двое. Первым был человек в тяжелых доспехах и с булавой. На груди у него болталось Темное Солнце - святой символ служителей Сирика.
Следом за ним вырвался на палубу здоровенный полуорк в кольчуге до колен и с огромной двуручной секирой.
Видно было, что доспехи надевались впопыхах - у полуорка под кольчугой было голое тело, а у жреца Сирика торчала наружу из-под доспехов грязная сорочка.

Чтобы оценить ситуацию, им хватило пары мгновений. Полуорк тут же бросился к Элварду, замахиваясь своим здоровенным топором, но поспешил и жрец Хоара чудом успел уйти с линии атаки.

Напуганные представлением, которое устроил Кирос, зачарованные им стражники бросились прочь со злополучного кога, перепрыгнув по пути самого Кироса.

А между тем, зал как-то незаметно опустел. Постояльцев сейчас в "Сапоге" было немного, ужин закончился, подавальщицы куда-то пропали - да и некого им было обслуживать. Хозяин "Черного сапога" сладко спал, опустив голову на грудь - оно и понятно, тяжелый у бедолаги выдался день.

Было тихо. Едва слышно шуршал за стенами дождь, потрескивали угли в камине...

В зал вошел незнакомец. Круса, Кироса, Эмилию и Элварда, будто приливной волной, окатило эманацией силы. Новоприбывший был необычайно силен - не физической силой, нет, властью скрутить Плетение в узел и подчинить его себе.
А еще он не был человеком.


Элвард почуствовал не только волшебную силу, но и потуторонний холодок, которым веяло от существа. Нежить; и скорее всего, вампир.

Хозяин и не подумал просыпаться, чтобы встретить гостя. Тот и не ждал; интересовала его явно не комната на ночь и не горячий ужин. То есть, оставалось только надеятся, что ужин его сейчас не интересовал...

Гость подошел мягким стелющимся шагом к столу, за которым расположились четверо авантюристов, не спросившись, подтянул к себе стул, присел - и заговорил сухим, скрипучим голосом:
-Значит это вы расправились с бандой Келагорма.
Он сказал это спокойно, без удивления или насмешки - это даже не было вопросом. Сухая констатация факта.

Вот оно. Кажется, именно такое одухотворенное чувство называют прозрением. Или надеждой. Названий много, но, в любом случае, девушка была рада знать, что кто-то готов оказать ей помощь. Нагнав неспешно идущего мага, полуэльфийка постоянно оглядывалась и шла едва ли не спиной вперед. Все это время она обдумывала слова Кироса, и больнее всего было сознавать, что ее догадки о некромантии и прочих мерзких ее проявлениях оправдались. Тряхнув головой, девушка попыталась переключиться и подумать о предложении чародея, но не успела - впереди замаячила вывеска их временной обители, и волшебница поспешила укрыться в ней, лишь краем глаза приметив на входе хозяина заведения.

***
Волосы от дождя пушились и кучерявились так, что девушка напоминала озлобленного барашка. Когда особо ретивые пряди начали лезть в лицо, Эми демонстративно прижала ладонями буйную копну волос и поднялась к себе в комнату, решив, что спутники и так все поймут. Но даже если не поймут - не беда, время для объяснений всегда найдется, а вот подумать над недавними событиями стоило. Тем более что Эмилия больше всего сейчас боялась признаться Элу в том, что имеет дело с некромантией - ведь не обо всех деталях она успела ему поведать в Селгонте. Тогда она здраво рассудила, что такие подробности напрочь лишат ее доверия с его стороны, учитывая, что саму чародейку такие открытия повергли в шок. Но какая реакция будет сейчас? Простит ли он ее ошибки? Сможет ли доверять ей впредь? Обо всем этом юная волшебница думала, уткнувшись носом в подушку, не считая утекающих минут. Однако беспокоить спутников своим нежданным отсутствием ей показалось, как минимум, невежливо, да и желудок начал предательски поуркивать, напоминая, что пора бы озаботиться и более низменными потребностями. Наскоро переодевшись и приведя волосы в относительный порядок, девушка спустилась в общий зал и присоединилась к спутникам, предварительно заказав нехитрый ужин. И дюжину яблок, конечно же.
- Кажется, этот город имеет скверный характер и гонит отсюда всех приезжих. И да... в лавку Гондета лучше впредь не заглядывать, кхм. - Эми скривила лицо и перешла на более деловой тон, но казалось, что перекрыть заинтересованный блеск в ее глазах невозможно ничем. - Но зато Кирос опознал книгу и любезно согласился помочь. Только хорошо бы знать, во сколько он оценивает свои способности и время. – Ясное дело, что сейчас для полуэльфийки интерес представлял лишь ответ волшебника, и ее взгляд остановился именно на нем.

Ответ Шану не заставил себя ждать. Бывшая белка с удивлением обнаружила на себе именно такую одежду, о которой думала. Цветастая, броская и красивая, она очень подходила к цвету глаз девушки и к ее волосам, таким же ярким и красивым.
Долго дивиться чуду не удалось. С каждым шагом Лии чувство, что она была здесь раньше, становилось все острее. Словно, она когда-то также осторожно подкрадывалась к складам. И точно - вот, что не так! Флаги Гильдий торговцев развиваются всего на паре-тройке зданий, а не как сейчас - чуть ли не на каждом. Крыши домов застелены другим материалом, а дальше по улице видно "Жемчужную слезу", стоящую над водой, на пирсе. Она рухнула несколько лет назад, и хозяин таверны перестроил ее на суше, ближе к городской стене. Шан не мог этого знать, но Лия помнила все, как будто видела собственными глазами.

Один из складов сильно выделялся на общем фоне. И было чем: очертания передней стены становились все более и более расплывчатыми, пока она не исчезла совсем. Взору мага и полуэльфийки предстала поистине странная картина: другая Лия, Лия-полуэльф, чертит что-то на полу, затем разворачивает старый свиток и читает заклинание. По крайней мере, Шан подумал, что это заклинание, очень уж специфическими были слова и ритм. От чертежей на полу полился мягкий голубой свет, девушка выронила свиток и запнулась. В тот же миг свет стал невообразимо ярким, поглотив вспышкой все пространство. Свет исчез, а на полу вместо полуэльфийки лежала маленькая белка.
Движение в тенях помещения, и на свет вышел человек в черной мантии. Он скинул капюшон, являя миру абсолютно лысую голову, и поднял белку. Картинка подернулась рябью, а Лия почувствовала головную боль.

Запоздалое понимание происходящего явилось Шанейросу неожиданно. Конечно! Как он мог не понять сразу? Что-то пошло не так, и они теперь выпали из его сознания, как и говорил Квентин. Только куда? Неужели..? Да, Лия.

Полуэльфийка непонимающе смотрела на мага, силясь определить, притворяется ли тот или нет. Ежели надумал из себя дурачка состроить, то впору ему записаться в местный театр. А если нет? И взгляд этот смущенный, и непонимание, что читалось в его глазах. Любой бы поверил, но фамильяру принять это, как от себя отступиться. Тем более она - белка, недоверчивое создание, а тут даже не на орехи зарятся.

- Хватит из себя идиота корчить, я знаю это твоих рук дело... ну и не только рук. Лучше верни все как было, пока не поздно. - Рыжая отпустила воротник и с наигранной медлительностью начала обходить мага, поначалу прислонившись к его плечу, а уже встав спиной к спине невозмутимым тоном продолжила. - Но если в таком виде я тебя больше устраиваю, то будь любезен позаботиться и о внешнем виде. Фантазии, к несчастью для тебя, как и девушки, весьма дорого обходятся. - Лия усмехнулась, так и сяк накручивая непослушный локон, и с озорной мыслью обратилась к Шану. - «Хмм.. и какого же они цвета?»

«Уиии, так их! Драка-драка!» - Радостно визжа, белка крепко держалась за вздернутую сумку мага, дабы не шлепнуться на землю сияющим комком. Сияющим? Лия бросила взгляд на шатающуюся впереди тень, которая вот-вот должна была с помощью рыжей принять водные процедуры, но, к недовольству ушастой, сего радостного мига не произошло. Тень просто застыла в воздухе, как все остальное, видать, сработало желание Шана! Фамильяр начала тихонько шипеть, издавая устрашающие свистящие звуки, и ей все больше не терпелось расплести эти черные комки недоразумения на мелкие ниточки, и как трофей, прицепить одну из них на хвост.

«Грр... что-то мне слабо верится, что эти создания были наяву, брысь из сознания!» - Неизвестно к кому обращалась белка, но настроена она была воинственно и уже явила на свет остренькие коготки. - «Жахни, как ты умеешь, а я быстренько... по делам.» - Не успел волшебник и шагу ступить после сотворенного им заклинания, как белка, доселе спрятанная от чужих глаз, все также юрко и, как ей казалось, незаметной тенью прошмыгнула к ближайшей удачливой сущности. Пока та стояла столбом под действием остановки времени, рыжая изо всех сил попыталась вцепиться крепкими зубками и когтями в ее призрачную плоть, с интересом ожидая, какая она на вкус. Много времени Лия тратить на нее не стала и так же шустро взобралась обратно на мага, пока тот не успел натворить еще дел.

«Почему похож, ты всег...» - Обмолвилась белка, вовремя заткнулась и повисла на рукаве мага, делая вид, что то сказала не она. И что вообще хозяина она любит и ценит, ага. Ну ладно, изредка может случаются приступы привязанности, но себе то, а тем более магу, она в этом не признается, посему комментировать подобные мысли Лия не стала. Мордочка только театрально просияла, и фамильяр в нетерпении цеплялась лапками в мантию Шана, ожидая каких-то изменений в пространстве. Не просто же так мыслями волшебник раскидывал, надо в дело пускать. - «А мне вот крыльев охота, но никто ж не даст. Так что чую я, что придется тебе чапать на своих двоих. Хех.» - Рыжая пискляво усмехнулась, наблюдая за своим подвижным, расплывчатым хвостом.

Ушастая вскоре вообще перестала обращать внимание на рослых магов - ее больше интересовали птички, которые, как и она, любопытничали и вились уже вокруг маленькой рыжей пройдохи. Когда лапка все же дотянулась до пернатой, то она исчезла в воздухе. Иллюзия! Творения Квентина такие живые на вид, разве что не пели и гнезд не вили, но были всего лишь красивыми картинками. Однако это ничуть не расстроило раззадоренную Лию, продолжавшую тянуть к ним лапки. Маленький серебристый дождик обсыпал ее рыжую шерстку, но волшебная пыль через пару мгновений таяла словно опавший снег.

Вдруг лицо Шана угрожающе нависло над фамильяром, что она даже успела немного испугаться (ну еще бы, от такого важного занятия отвлекли!). Надеялась только, что на опыты не собирается ее отдавать. Несмотря на это, щечки все равно надулись, и морда приобрела обиженное выражение, когда маг начал ее отчитывать за произошедшее в кабинете наставника. Но она умная и самое главное - любопытная белка, и отрицать пока ничего не стала, иначе может сорваться еще одно удивительное путешествие! Какой славный денек.

Белка послушно села перед волшебником, обернув пушистый хвост вокруг себя. И вот перед глазами самый послушный фамильяр на свете.

- Всегда с тобой, хозяин. - Еле-еле выдавила из себя Лия, но, к счастью, довольное выражение на морде не пришлось изображать.

Лапки Лии погрузились в серебристое сияние, но она ничего не почувствовала. Совсем ничего. Это как пытаться коснуться воздуха. Птичка, которую она коснулась, только замигала и исчезла в полете. Но белочка привлекла внимание остальных...

- А? Да, точно, Иллос... - Квентин завертелся в поисках чего-то неизвестного на столе, - Я могу отправить твое сознание в тот день. Ты сможешь увидеть все со стороны. Но, - Квентин замялся, - Но это может быть опасно. Ты можешь потеряться в глубинах собственной души, или тебя может вышибить в лимб, или еще демон знает куда. Если не хочешь делать этого сейчас, можешь прийти в любое другое время. Я всегда тут.
Взгляд Квентина упал на Лиины попытки взаимодействия с его творениями. Птички облепили фамильяра со всех сторон, кружа около нее. От прикосновений маленьких лапок они рассыпались в воздухе, осыпаясь серебристой пылью на пол.
- С другой стороны, если с тобой будет кто-то, это может сработать. Пусть даже у этого "кого-то" есть хвост, - на лице мага расплылась довольная улыбка, - Она может послужить своеобразным маяком для тебя. Но ты все еще можешь отказаться. Что скажешь?

- Именно это я и ожидал услышать, - в голосе Иллоса послышались еле заметные нотки одобрения. Куратор отвернулся к окну, - Зайди к Квентину, он на первом этаже, возится с птичками.
Квентин тот, кто занимается почтой. Насколько знал Шан, он сейчас работал над улучшением работы почтовых жетонов.

...Тем временем артефакт, к которому Лия протянула свой любопытный носик, засиял светло-золотистым светом, затмевающим весь остальной мир. Фамильяра парализовало, мысли вдруг выбило из маленькой головки, она ослепла и прозрела одновременно. Перед глазами проносились странные картинки, смазанные, неразборчивые, туманные. Но кое-что, один образ, все-таки можно было уцепить. Девушка-полуэльф, читающая какой-то свиток, она же, куда-то крадущаяся, с кем-то разговаривающая. Такая знакомая и такая чужая. Еще чье-то лицо, мужское, человеческое, но его разобрать невозможно - свет, из которого сплетены картинки, засиял слишком ярко. Слишком. В маленькие глазки-бусинки ударила новая вспышка, на этот раз - ослепляюще белая, и картинки исчезли. В глазах Лии потемнело, но лапки крепко держали зверька, и она не упала. Только накатила усталость.

Здание Гильдии встретило кандидата величественным блеском. Каблуки сапог Шанейроса застучали по мраморным ступеням.
О, эта волшебная возвышенность! Буквально каждый кусочек стен пропитан магией. Светлый хол, отделанный красным лакированным деревом и две статуи, скорее всего выделившихся когда-то магистров, добавляют ещё больше этой величественности. За каждой дверью наверняка происходило что-то необычное, о чем свидетельствовали периодические разноцветные вспышки и странные звуки. Мимо волшебника пролетела крохотная серебристая птичка, она сделала пару кругов вокруг его сумки, явно чуя там что-то или кого-то волшебного, но с яркой вспышкой исчезла на третьем круге.
Шан поднялся на второй этаж по деревянной винтовой лестнице в главном холле, свернул за угол, в небольшую комнату. Там его уже ждал куратор - лысеющий мужчина со впалыми щеками. Его красные одежды приковывали взгляд. Но, не смотря на такой яркий цвет, наряд господина Иллоса вовсе не был вычурным или перегруженным. Куратор стоял возле резного стола и вертел в руках золотую пирамидку.
- Картер, - тон Иллоса не выражал никаких эмоций. Колдун поставил пирамидку на стол с глухим звуком и повернулся к молодому волшебнику.

Не успела лапки к мордочке поднести, как ушастая была осыпана вопросами.
- Я? - Белка от наигранного негодования даже соизволила повернуть голову к магу и приложить лапку к сердечку. Где там оно... А, вот, нащупалось биение. И да, еще этот невинный взгляд и абсолютное непонимание, почему ей задают этот вопрос. - Это все люди. Они же орут, а не я. - Сделав жест, который бы в обычном понимании значил "пожимание плечами", Лия закончила свои символичные приготовления к новому дню. Мордочка умыта, шерстка приглажена, хвост великолепен, да и сама она пребывает в блаженном состоянии от пресыщения различного рода вкусностями.
- Демоны, демоны, страшные рогатые, видел таких поди, хотя неважно, один тут верещал что-то о них, мол объявились в городе, вой стоял, ля-ля, только, кажется, ему все звери кажутся демонами. - Ну да, был эпизод, когда она толстяка напугала своим видом во время усиленной ворожбы, но это не повод всех созданий природы причислять к демонам! Прервав поток возмущенных мыслей, хвостатая продолжила. - И дабы он в местного дурачка не превратился, пожалела его. Вот. - Каким образом она этот сделала, Лия предпочла не рассказывать.
- А пирожок тебе, глупенький. Неужели думал, я тебя из дому голодным выпущу? И не боись, мне его подарили, можно сказать. - Рыжая спрыгнула на стол, и уже даже была готова встать в обнимку с теплой плюшкой, которая размером больше, чем сам фамильяр. Вон как лапки развела. - И да, если откажешься от халявного пирожка, то я полностью разочаруюсь в людях.

Солнечные лучики пробились сквозь плотные шторы, и легкий ветерок игрался с шерсткой мирно спящей белки. Удобно устроившись комочком на животе хозяина, зверек ленно приоткрыл глаз. Неужели утро? Хотя вон впереди блеснуло что-то, или заяц небесного светила проскочил? Нее. Если уж кому и пристало по дому прыгать, так только ей! Рыжая сладко потянулась, вильнув хвостом и помяв лапками одеяло. После же вальяжно спрыгнула с кровати на тумбу рядом с окном. Отличная погодка, ветерок бодрил, упоительные запахи манили, и белке не терпелось выскочить на улицу. Тем более, надо было проверить свои запасники вокруг дома, чтобы ни один любопытный нос не смог их найти. Но для начала надо разбудить соню. Лия вертко прыгнула на мага, ощутимо подергала его за волосы, а затем, чтобы не успеть попасться в руки, резво вскочила на стул. Подобно миниатюрному смерчу она носилась по всей комнате, посылая в сознание Шана не самые умиротворяющие послания. И сколько кругов при этом она успела навернуть, уже не сосчитать.
- Вставай, лентяй, вставай, у тебя животинка некормленая! Вставай, вставай, вставай!.. - Словесная бомбардировка не прекращалась, и неуемная белка была уже готова приняться за более эффективные меры борьбы со сном. Маленькое деревянное ведро с водой одним своим видом уже подзадоривало...

По палубе медленно текла облачённая в черное фигура, с полным равнодушием разглядывая происходящее. Хотя, как сказать, текла. Прихлебывая из мутной бутылки какое-то резко пахнущее пойло, она уклонялась то от людей, то от их останков, то от предметов быта. (В общем, было ей от чего уклоняться, да и какая разница какого качества был тот ром.) Сам же процесс уклонения был настолько неловок, насколько точен. Ни крен, ни стихия, ни что иное ни на мгновение не приостановило Леону Орнард на пути к её цели - поглазеть чего все так суетятся и стремительно умирают.

Корабль в очередной раз накренился. Истошно терзая глотку, мимо Леоны соскользнул за борт какой-то моряк. Мало того, что он что-то кричал и пытался ухватиться за её ноги, так ещё и нагло прихватил за собой бутылку, которую она не успела убрать в сторону. Пробурчав что-то невнятное, но явно оскорбительное, Леона двинулась дальше, словно никакого безумия вокруг неё и не происходит вовсе.
И вот пред глазами её картина: чудеснейший экземпляр морской девы во всей своей красе! Орнард сразу определила, что сие есть редкий вид Селки Серпентеса, если говорить по простому - морской девы или русалки, как её ещё может назвать простой обыватель. В общем, впечатление ярчайшее, которое стоит как минимум того, чтобы быть занесённым в её, Леоны, путевой дневник. Но не тут-то было.
Буквально одно мгновение. Один жгучий росчерк. И наипрекраснейший пелагический образец визжит, не хуже того матроса, несясь навстречу своей смерти. Акулы сожрут, конечно. Но жалко, жалко... Ведь таких представителей нектона скоро и не останется совсем.
Только волосы промокшие откинула назад и сразу решительно двинулась к варвару, убийце эпибентальных морских чудес.
- Ну что ж ты творишь, вогненный?
И безапелляционно забрала лишнюю пару рук у воина кипучего, пока он и их не сгубил в пучине. Только забубнила себе под нос, что-то про невежество, неуважение к природе и неверную интерпретацию планов бытия. Между делом, пропустила "на выход" ещё одного матроса, да всё той же нетрезвой походкой, бойко переступая через штабеля мотающихся туда-сюда мертвых-живых тел и всяких обломков, двинулась к капитанскому мостику. Собственно, её очень волновал один вопрос. Как только бледный капитан, пытающийся совладать не то с кораблем, не то с самим собой, появился в поле зрения мадам Орнард, она не преминула тут же поднять волнующую её тему.
- Капитан, позвольте обратиться...
Смерила взглядом серьёзным Амира Бахрама, руки русалочьи деловито под мышку сунула.
- До меня тут слух дошёл, что вы неженаты.

Торговля превращалась в абсурд. Нужно было либо уходить, либо соглашаться. Главарь ничего не предлагал, почти, но и не гнал в шею. Можно было бы разыграть беднягу с образом без запашка, но Библ побаивалась последствий, пусть изголодавшийся Иззрил и дулся, что хорошенькой дроу на самом деле не существует. Иллюзионисты, чья школа в некотором роде вместе с Чарами, являлась ущербной слабой и рискованной, особенно против темных эльфов, а потому ненадежной. Неудивительно, что в Андердарке, представители создания образов и внушения дохли, как мухи.
- Хорошо, значит, подвал у вас свободен. Пойдет, - она придвинула стул и уселась. - Лезть в вашу политику мне без интереса. Главное ничего не трогайте в моей лаборатории, не советуйте под руку и не мешайте мне заниматься исследования в свое свободное время и мы сработаемся. – Библ взглянула прямо в глаза наемника, подумав, что заработала бы куда больше подпольным борделем. Вкупе с некоторыми забавными чарами, например, увеличивающими части тела или обостряющими ощущения, уже она бы нанимала Теней для охраны. Забавляясь мыслью про забитых жрицами мужчин ушастой расы, куа-тоа продолжала с неизменным выражением на лице избранной личины.
- Вы уже чем-то занимаетесь или у меня есть время поплавать? К слову, если вам нужен целитель, то я у меня есть хороший знакомый в этой области.

Вы не можете просматривать этот пост!

Пребывая в смущении, стыдясь эмоционального взрыва, эладрин не сдвинулась с места. Опущенный к земле взгляд Занмора только сильнее уверял ее, что все совершенно не в порядке.
- Я умираю, - выдавила из себя признание чародейка, затравленным зверем поглядывая исподлобья на стража. Его объятия, ранее столь приятные, показались ей сетями, которые удержат ее от страшного шага, но куда более милосердного, чем предлагала ей судьба. - Разве тебе не больно смотреть на меня? - прошептала она, уткнувшись взглядом в грудь Первого Клинка, и вздрогнув, когда его руки обвили ее плечи. Чародейка сжимала зубы, изо всех сил сдерживая слезы, и в ответ робко приобняла Занмора за талию. - Мне страшно. Я не знаю как это произошло с нами, что это... как с этим бороться? И у меня совсем нет идей, - продолжала шептать Назос, почувствовав горечь во рту скорее выдуманную, чем настоящую. Усилием воли, колдунья заставила повернуть испещренное темными линиями лицо к милому забавному Торину, этому рыжему солнышку с топором и занятным огненным, как и его богатая растительность, нравом.
- Торин... да, нужна. Нас с Шиалой что-то отравило. Но я не припомню, чтоб меня что-то кусало или я бы поранилась об отравленную иглу или лезвие, - заговорила ворожея привычным рассудительным и спокойным голосом. Это давалось ей с трудом и только потому что Занмор остановил ее, желая видеть ее целой и невредимой. - И Грумбар, кажется это и его коснулось. Но оно не похоже на яд, - проговорила эладрин, вспоминая, что иногда создавались опасные книги, чьи страницы обильно смазывались отравой, дабы убить человека, которому принесли ее в дар. - Это... это какое-то темное чародейство... - Хатранец раздосадовано замолчала, закусив губу.

Ресницы мелко задрожали, предшествуя пробуждению. Холод пробирался под одежду, липнувшую к коже. Капли катились по лицу, смывая цепкие нити кошмара. Шум ночного леса и шелест листвы под ударами дождя наполняли мир звуками, отличными от приглушенных стонов старой хижины под резкими порывами ветра. Медленно выплывая из грезы, Назос приоткрыла глаза. Поначалу она испугалась, увидев укутанные тенями очертания лица и бритой головы человека, который уносил ее в ночь. Шумно вздохнув, девушка сжала край рубахи Занмора. Сон обретал реальное воплощение! И следующую секунду успокоилась, ведь ее бережно несли на руках, а жуткие полночные тени, залегшие на строгом лице, принадлежали доброму другу. Легкая улыбка скользнула на губах волшебницы. Она обвила шею стража руками, радуясь его присутствию. Воспоминания чудовищных переживаний свежим шрамом бередили разум и колдунье было приятно ощущать заботу дорогого ей человека.
- Я видела тебя во сне... - слабым от волнения голосом заговорила чародейка. Она помолчала, коснувшись кончиками пальцев щеки Занмора, пытаясь увериться, что он жив, а не мертвый призрак, пришедший обмануть ее и растерзать. Он был теплый, какими бывают только живые. Назос хотела продолжить, но во рту ощущалась мерзость. Пока не замечая произошедшей с ней метаморфозы, она подвигала языком во рту, чтоб избавиться от противного привкуса, что нисколько не помогло, и продолжила. Поморщившись, и тут же прогнав гримасу, эладрин попыталась поймать взгляд Первого Клинка. - И кровь... Думала, ты погиб, - тихо произнесла девушка, чтоб лесные духи не подслушали и дабы не накликать беды. Придя в смятение от собственных слов, ворожея уткнулась лицом в грудь Занмора, чтоб скрыть непрошеные слезы слабости, увлажнившие ее глаза, и переживаний за стража.
- Куда мы идем? - опомнившись, что они за пределами дома, спросила колдунья, стараясь отвлечься от болезненной темы.

Вы не можете просматривать этот пост!

Краем уха Хатранец слушала спутников, собирая воду и почти успокоилась, пока ее не побеспокоило чужое прикосновение. Встретившись глазами с Занмором, чародейка поспешно отвела взгляд. Первый клинок сдавленно кашлял, видимо, простудившись. Пытаясь остановить взор на чем-нибудь другом и не думать о прикосновении, которое вызвало дрожь по всему ее телу, Назос приоткрыла рот, чтобы сказать... но слова застыли у нее в горле. Альбинос неловко попыталась отойти, но руки предательски дрожали, и она боялась, что выронит посудину.
- Я... сейчас... - но вместо того, чтобы зайти обратно в дом, только прижалась к косяку, смущенно опустив взгляд и позволив стражу протиснуться мимо нее на улицу.
- Там же холодно и мокрой. Не ходи, - еле слышным шепотом позвала волшебница, чувствуя как с каждым словом краска вновь приливает к лицу, и не сразу догадавшись, что Занмор вознамерился приставить дверь, чтоб хоть как-то покончить со сквозняком. - Я высушу вашу... одежду, - завершила колдунья, ощущая неловкость, - а то заболеете.

Когда эладрин набрала воды, то вернулась в дом. Она ровно поставила ранее корчащий из себя неваляшку стул и водрузила на него тазик.
- Шиала, поможешь со столом? Я одна не справлюсь. И у тебя не найдется каких-нибудь трав? Могли бы заварить их. Дремать даже не попив чаю грустно, особенно в такую непогодицу.

Хорошая весть последовала вовремя. У Назос отлегло от души. Никогда раньше она так сильно не боялась и поспешила в дом, оглядывая беспорядок и следы на полу. Взгляд остановился у массивной кровати, закрывавшей собой люк. Сердце ойкнуло у эладрин в груди, когда она заметила опустившегося на колени стража.
- З-занмор, - запнувшись, заговорила чародейка, положив руку на плечо воина. Она не отрывала широко распахнутых глаз от постели. - Мне кажется тебе лучше отойти, пока я кое-что не проверю, - стараясь сохранить самообладание, произнесла чародейка, не слишком настойчиво пытаясь утянуть ближе к выходу первого клинка.
- Это очень странно, что следы обрываются здесь... - шепотом произнесла альбинос.

Вы не можете просматривать этот пост!

- Кузнечным молотом третьего размера тебе по пальцам! - заорал дварф, когда неизвестная тварь укусила его - Да чтоб тебе всю жизнь мифрил в навозе искать!
Увлекшись танцами с белоснежным длинным партнером, Торин не сразу заметил приближающихся лю... А, не только людей - пара длинноухих была среди них точно. Раздумывая, достать кинжал или сделать простыни из червя молотом, Торин попытался всмотреться в приближающуюся компанию, благо Лукан уже попросил представиться. Хотя, можно было бы и помягче сформулировать.

Удар, еще удар - и последний скелет раммыпался на кучу костей. Приключенцы и в этот раз победили своих врагов, в роли которых выступили бессмертные стражи поместья Тантеримов. Что было дальше? Да ничего особенного. По Запретной Зоне приключенцы в этот раз прошли довольно спокойно, уже зная местность. Порой их разум тревожил злобный вой, но тех, кто издавал подобные звуки, они так и не увидели. Дойдя же до стены, отряд дождался ночи и перемахнул ее(стену, а не ночь, конечно) в укромном месте. После чего, благополучно пройдя мимо патрулей шадар-кай и простой стражи, приключенцы добрались до порта и смогли тайком погрузиться на "Быстрый Ветер". С рассветом же они отплыли обратно в Сюзейл.

Дескир Тантерим был вне себя от счастья. Положенная доля от сокровищ была выплачена, и, кроме того, за священные писания Тиморы, ту самую "семейную реликвию", торговец подарил им еще одну магическую вещь, символ веры. Вырученные за продажу этих ценностей деньги хоть и не были особо велики, но помогли Дескиру рассчитаться со всеми долгами. После этого он нашел приключенцев, и за свой счет провел ужин в самой лучшей таверне Сюзейла - "Под выпившим драконом". На прощание он подарил им весьма редкую вещь: монету Тиморы.

Признаться по чести, мысли Назос путались, когда она шла к домику, потому совершенно не помнила, стучала ли она или ворвалась без спросу. И была ли дверь открыта… что весьма странно при учете жуткого убийства.

Вместо оправданий, эладрин горделиво выпрямилась, сверкнув холодными глазами на Марину. Парочка вела себя странно. Женщине другую женщину нечего было стесняться, зато молодой мужчина сыпал неумелыми шутками, явно находя их остроумными, и не стеснялся наготы и гаснущего успокаивающегося достоинства, которое не спешил прикрыть.
- Я не покину этот дом, пока не получу своих ответов, - ледяным тоном заявила Хатранец, обретая былое величие и самообладание. – Вопрос стоит серьезно, а опасность так же угрожает и вам, если вы не внемлите моим словам. – Чародейка отнюдь не собиралась сдавать позиции легко и отступать в своих требованиях, пусть бы это стоило хоть сотне людей испорченному вечеру. И в подтверждение своему страшному пророчеству, ворожея воззвала к потайным силам, проделав пару пасов руками. Зловещим скрипом наполнился дом, заиграли тени… и Назос вспомнила деревенское предание о стране теней, властвующей в пещерах. Вот где нужно было искать душегуба. Вполне возможно, что он не принадлежал этому миру. Потрясенная догадкой, волшебница опомнилась, когда нахал схватил ее за руку, грубо выпроваживая за дверь. Хатранец скривила губы, осторожно высвободившись, так как испытывала брезгливость по отношению к мужчине, вымазанному в любовных соках другой женщины и лично ей неприятному. Люди не привлекали юную эладринку. Грациозно и с достоинством, Назос самостоятельно покинула жилище, встав подле Занмора.

"Хе-хе, девушка, сами значит зашли полюбоваться тут, а других оставили снаружи мучиться?" - сказал парень, но девушка ему тут же отвесила оплеуху, от чего парень резко отскочил, открывая на обзор тело Марины. Она, на мгновение замешкалась, ища взглядом одежду, но попытки не увенчались успехом. Казалось, она сначала дёрнулась, чтобы забежать за кровать, потом дёрнулась в обратную сторону, думая отвернуться, и в конце концов не найдя ничего лучшего подскочила к своему муженьку, спрятавшись за ним:"Девушка! А вы не могли бы выйти, а?!" - прикрикнула из-за спины Марина - "Вообщето, я думаю не только меня учили стучаться перед тем как войти, и не сувать свой нос куда не надо!" - всё расходилась девчушка. Не известно, во чтобы это переросло, если бы Лукас не всучил ей в руки одежду, и не закрыл бы рот поцелуем. Немного посопротивлявшись девушка притихла, и тогда парень быстрым шагом направился к противоположному углу комнаты, и взяв там полотенце надел его как набедренную повязку. "Вовремя вы зашли очень! Тело говорите? Ну да, шли мы сюда, тут я вижу вдалеке тело лежит. Ну я прикрыл тело, сбегал сказать старейшине и вернулся сюда за тем, за чем пришёл изначально. Я - мясник, мне привычно видеть кровь и своими руками лишать жизни животных, и то мне было неприятно такое увидеть, а сейчас вы пришли, исортили нам вечер, так ещё и заговорили об этом при девушке. Поговорим на улице" - взяв Назос за руку, на ходу Лукас резко открыл дверь и напоролся прямо на Занмора - "Занмор! Шиала и наш знаменитый недо-орк! Я очень рад всех вас здесь видеть, а теперь спрашивайте, что вам надо и убирайтесь прочь" - закрыл дверь парень.