Голосование пользователя

В своей жизни Баркер сталкивался с жижами, увязнуть в которых было куда проще и куда страшнее. Самогон, скотч, компот из сухофруктов, эль – всё перебробовал следопыт, и всё было ему ни по чём.
Раз пятнадцать он тонул, погибал среди бочек с алкоголем, но ни разу даже глазом не моргнул!
Так и сейчас: расковыряв пакостную жижу мечом, он легко вырвал из неё Лил, закинул её на плечи и направился обратно на сушу, стараясь держать эвакуируемую повыше над землёй.

    - А здесь бывают и приятные сюрпризы! - улыбнулся Вил, увидев девушку. Хоть та и была изрядно истощена, но всё же, всё же... Ах, мечты!
    - Приветствую вас, прекрасная дама! Я - Вил Шерстолап, а это - мои люди, - представился он, - мы рады помочь вам в столь тяжкий час. И пусть наша встреча произошла при таких неприятных обстоятельствах, но я верю - нас ждёт долгое и взаимно приятное сотрудничество. Позвольте спросить, что вы здесь делаете в столь затруднительных обстоятельствах? Нас, честно говоря, привела сюда великая миссия по спасению одного наглого мага от скуки... Но не будем о грустном. Давайте о приятном. Как вас зовут?
    - Гаррет, возьми веревку: мы тоже хотим помочь! Обвяжи вокруг э-э-э, ну, хотя бы руки, и вместе мы вытащим даму из беды. Кстати, ради встречи с вами я лично убил химеру. Две, нет, даже три!

    Но и о деле тоже не забывал: осмотрелся по сторонам в поисках другого выхода. Да уж, если бы они провели химеру сюда... Что бы было?

Гаррет... Никогда не был особо умным. А систематический алкоголизм тому способствовал. Бывало, что ему не удавалось даже представиться с бодуна. Местами ему это даже нравилось: эдакая игра, "Как сильно ты сможешь деграднуть на этот вечер?". Обычно это добивалось либо вышеупомянутым средством, либо - пропуском нескольких "прямых" в голову.
Но деграднуть так, как это получилось сегодня, ему не удавалось никогда.

Когда Баркер превратился в папоротник, в его голове появились странные образы. Это были преимущественно смуглокожие, но иногда и вполне себе белые существа в золотых цепях и странных броках. Они качали головами, трясли руками, будто пытаясь стряхнуть прилипшие к ладоням куски гов... Ну вы поняли. И что самое странное: всё это делали, обращаясь к горшку с Герарретом, который стоял на какой-то сцене. И кричали при этом "Йоу" и "Каммон".
-Мужики, я больше не хочу быть цветком...-Сказал он, приближаясь к сокровищам химеры. Среди злата он нашёл какую-то цепочку, на которой висел странный амулет в форме символа $, и надел его.-Это страшно. Пока я был цветком, я даже стих сочинил:

"Представь картину: Росянке на лицо
Герань и папоротник брызгают пыльцой,
Или азалия, нежно шелестя листвой
Заглатывает огромный эвкалипта ствол"
Зачитано это четверостишие было каким-то излишне патетичным голосом и абсолютно без выражения. Бледнея на глазах, Баркер, дочитав-таки это "Произведение" сорвал с себя цепочку, истерично отбросил её обратно в кучу и поёжился от омерзения. После такой низкой поэтики даже Баркер чувствовал себя так, будто из того горшка вынули растение и обмазали следопыта землицей из него.
-Мужики, я не знаю, что это за стихотворение такое и знать не хочу.-Подытожил Баркер.-Но давайте не быть растениями. Давайте впредь творить что-то более великое.
С этими словами он призвал своего личного призрачного духа, исцеляющего путникам раны. Дабы творить что-то "Более великое" необходимо быть на ногах.

-Так... Ну то, что это что-то из Иллюзии и Воплощения - это нам мало чего даёт... Минуту - раз уж начали.
Баркер достал коробочку со столовым набором, раскрыл её и взял предмет, представлявший для него наименьшую ценность во всём наборе. Вилками он жрёт, ложечки в Ордене Латной Рукавицы принято использовать, чтобы глаза выковыривать(Помнится, слышал он о таком казусе в деревне Высок Дуб), половинки коробки действительно были эффективны, как посуда, а вот чашечкой Баркер пользовался в последний раз, когда какой-то хмырь Тетирский впарил ему "Зелёный Чай" - такая пакость, которая на вкус похожа на заваренную в кипятке глину. И это был первый и последний раз, когда Баркер пользовался этой чашечкой, а не пил из горла - как все нормальные и цивилизованные люди, сумевшие развиться до изготовления мехов для жидкостей или выдувания бутылок из стекла.
Так вот, сейчас Баркер решил воспользоваться этой чашечкой для своего расследования: он поставил её перед лужей, опустил копьё в жижу после чего резко его вынул, дав жиже хоть немного накапать в сосуд.
-Ещё несколько минут.

После причаливания, Баркер холодно озирался по сторонам. Его пытались сожрать разные твари, притом не всегда целиком. Не дался на съедение оркам, демонам, животным и безумным оркским куртизанкам - уж бурьяну поганому уж точно его не отведать.
Увидев, что кто-то тут уже проходил и явно был того-же мнения, примяв растения от ямы к пирамиде, Баркер

-Что тебя беспокоит? Ранена? Что-то болит?
Она вздохнула:
- Что меня беспокоит, так это ты, Дуукий. Ты то сам в порядке? Чего к этому гному так подлетел с расспросами, словно завидел призрака своей любимой?..
Тут уже гномы ворвались со своими репликами, которые Лилит поспешила адресовать ответными выпадами:
- Да и вы тоже! Не усугубляйте. Это мой немертвый рыцарь и я его вам не отдам! Не знаю как много благородных немертвых рыцарей бродит по миру, но этот рыцарь мой. - обижено огрызалась она из-за спины своего стального друга, мило держа его ручками за бедро.
- Ищите своего в другом замке!

-Я уже выпимши, градус понижать не хочу.-Гаррет отмахнулся от предложения Айса, достал припасённые ягоды и начал их потихоньку хомячить.
-Значит, так... Оставляем пару людей тут на хозяйстве, вертаемся в избу-бухальню и оттуда волочим сюда выживших и уцелевшую выпивку. Первое - не обязательно, но второе необходимо жизненно. Упаковываемся, отчаливаем, ищем подмогу, вертаемся обратно во Флан и сношаем всё, что двигается. А что не двигается - двигаем и сношаем. А если что не хочет сношаться - сперва двинем ему, а потом-таки сношаем.-Он закинул ещё одну ягоду.-Как по мне - план превосходный.

    - Ах ты, подлый шакал! Седина в бороду, бес в ребро, значит? Не сметь зариться на неё! - выл Вил, доставая орудие побольше. От возбуждения он перешёл с кинжала на короткий меч и ткнул в бок друида. Что он себе позволяет? Заглядываться на чужих женщин, да ещё разжигать в них страсть?!
    - Не бойся, моя прелесть, этот мерзенький старикашка ничего тебе не сделает. Весь пыл мы потратим только друг на друга! А ты лучше поищи себе даму по возрасту - у келемворитов на кладбище должна быть парочка мумий, и сейчас я тебе устрою свидание.
    И добавил кинжалом в другой бок

Айс отшатнулся от огненной плети, которой его потчевала девушка, но было уже поздно. Пламя закружилось вокруг тела колдуна, поглощая его с головы до ног, как девушку начали сразу бить со всех сторон...
- Спокойно! Со мной все в порядке! - огненный смерч был нещадно сброшен Айсом с его брони, и лишь кривой ожог на руке, которой тот сбил пламя, напоминал о минувшей атаке, - Я цел и здоров! Не трогайте Минерву, это гормоны!

Как только Минерва ударила лучом огня, Риан сделал первый шаг к ней. В эту же секунду Вил с невиданной страстью обхватил косяк, который только что подпирал воин. И если бы не уверенность в глазах полурослика, можно было бы подумать, что он хотел заключить в свои объятия Риана, а не образец деревянного зодчества...
- "Неее, я не из этих!" - мысленно возмутился Риан, делая второй шаг к Минерве. Он сперва хотел ее немного ударить, но демарш Вила с обниманием косяка натолкнул Риана на новую идею. И на третьем шаге он уже думал "А почему бы и нет?!".

И вот он полный решимости заграбастать девушку в охапку, делает последний шаг к ней и хватает ее за... что придется. Исключительно с целью оградить ее от необдуманных поползновений в сторону Айса, сподвигнуть ее на более обстоятельные размышления, отстранить от эспадона мелькающего в комнате, немножечко обыскать, ну и самую малость полапать...

Ну что поделать, у Риана всегда была слабость к полуэльфийкам! А уж если они еще и в доспехах...

В ответ на удар по бандиту Нисса чуть вскрикнула и загудела как чайник и снова покраснела. Почти сразу ее подхватил на руки Бьорн и гномка ткнулась ему в плече, всматриваясь в другой конец улицы, где вот вот должна была появиться толпа. Бандит оставался лежать на земле, одиноко чернея на снегу. Нисса вдруг сильно напряглась, сжимая ткань куртки эльфа в кулаках, а затем рывком развернулась и устремила взгляд вперед, будто помогая им бежать.

Герои убегали с места преступления, оставляя за собой бандита без чувств, на котором теперь сидела огромная крыса. Черная шерстяная туша сидела ровно на своей широкой попе и придавливала ею человека. Ее когтистые лапы были нацеленные вперед, как и две зубастые морды, готовые принять бегущую толпу.

    Вил тяжко вздохнул и вступил в бой. А ведь он хотел как лучше...
    Он знал, что главное правило в стратегии - нужно удивить противника. Выхватив из кармана свиток, найденный в библиотеке, он свернул его в трубочку и резкими, размашистыми ударами принялся хлестать им по роже Эллисона, приговаривая:
    - Вот так, вот так! Будешь знать, как отказываться от наших щедрых предложений!

    Свиток, конечно, пришёл от этого в полную негодность - но ведь и человек тоже!

- Что ж не умер, а подлетел ко мне? Как жучок на лужайку в цветочках. Хоботок здесь пристроить некуда.
Девушка состроила кислую мину (нечто среднее между улыбкой и уставшим в дороге лицом) и быстренько закрылась щитом от всяческих на нее посягательств. Благо, снаряжение было при ней, хоть и сложенное рядом на лавке. А затем взглядом "подвинула" Ингмара, будто тот заслонял ей солнце.

- Пялиться, вообще-то, неприлично, - Трэйс продекламировала очевидное вдобавок. Уж свою-то шутку с бокалом она считала вполне безобидной. Не настолько, чтобы пожирать глазами и таким образом преподавать урок. Да и на урок это было не похоже. Если только не медицины...

Ну никак иначе - нужно было добиться одобрения для доступа к большинству книг. Никак иначе - придется просить у Опанраэля, как у самого старшего из чинов администраторов. Гаскон редко любил просить или вымаливать - это вообще не его. Но тут требовало обстоятельство.
- Гаррет! - дворф обратился к товарищу, - Если что, ты спрашиваешь у Опанраэля. Я не люблю этих заумников, уж слишком они высокормерные. Пиво с ними не выпить, девок не обсудить. Все о высшем чувстве трындят, ты прикинь? Им бы на поле боя, да понять - что остается жалкая пыль от всевышних чувств и благ...

- Здравствуй, давно не виделись, - произносит Айс и еле заметно проводит черным языком по губам. Потом поднимает руку и улыбнувшись, начинает рисовать пальцем какие-то фигуры. Доспехи Алейды сначала начинают покрываться блеском, очищаясь от грязи как от старой кожи, царапины и проломы медленно затягиваются, а напоследок от бывшей соратницы Вайта начинает исходить лавандовый запах, - Только ради тебя стоило выучить эти штучки. И не только эти...

Грохнувший со всех сторон нестройный рев нескольких десятков орочьих глоток едва не оглушил Нарренвара. Впрочем, он не был бы воином, если бы его было так легко вывести из равновесия, поэтому он лишь ухмыльнулся во всю широту своей клыкастой пасти и вновь наполнил чарку грибным товаром.

Его слова однозначно нашли дорогу к сердцам его собратьев и придали начинающейся пирушке правильную атмосферу. В голове уже слегка шумело от выпитого, почти готовый вепрь благоухал так, что можно было захлебнуться слюной, однако не на этом было сконцентрировано внимание Нарра.

Он смотрел на говорящую с ним орчанку и ноздри его трепетали, ощущая сладковато-терпкий запах разгоряченного женского тела. Он и сам не заметил, как подсознательно распрямил спину и расправил плечи, отчего стал выглядеть ещё массивные, чем обычно. От слов орчанки, от языка её тела из его горла на мгновение вырвалось утробное первобытное урчание.

- Я с самого начала знал, что это будет добрая охота. Ночь благоволила нам. Мелкозубые боялись темноты, словно понимали, что в ней прячется их смерть, и жались к кострам. Плотно прижимались друг к другу. Мы не заставили их долго ждать. Подкравшись поближе, мы обрушились на них со всей нашей яростью. - Здесь Нарр возбуждено взрыкнул, вспоминая наслаждение этого ночного рывка, и продолжил: - Мы были словно неудержимый степной ураган. Первые ряды мелкозубым умерли прежде, чем поняли, что вообще происходит. Если бы вождь не сказал брать их живыми, крови бы хватило, чтобы окрасить землю в красный по всей их стоянке. Мы с Друкком крушили черепа, проламывали доспехи и давили этих слизняков. Они складывались на землю перед детьми Чёрной луны так же легко, как колосья степного ковыля ложатся перед серпом.

В голове приятно гудело, а речь лилась неостановимым потоком. Раньше Нарр не подозревал за собой подобного таланта. Отменная настойка, отменная. Нужно будет узнать рецепт. Немного промочив пересохшее горло, он приблизил своё лицо к сидящей перед ним орчанке и договорил:

- Всё, кто был в том отряде, показали себя истинным воинами. Когда все было кончено, на моем счету одних только пленников было четверо.. Остальных я не считал. А что до того, что вам не удалось пролить кровь мелкозубых - не грусти. У нас впереди долгий путь и скальпов ты добудешь, сколько душе угодно. Я уверен, что ты так же умела в бою, как и красива.

На этом Нарр исчерпал свой запас красноречия и лишь глядел в глаза сидящей рядом с ним женщине.

Шаллиса подобралась тихо, даже если не собиралась этого делать. Профессиональное это. Таррок мотнул головой, разогнав морок в своей голове и впился глазами в тёмную эльфийку. Пока она говорила, он ловил каждое её слово, следя за губами и глазами, а после, стал откровенно изучать её всю, шаря по телу глазами, как шарят руками обирая покойников.



Таррок завис и долго не отвечал старшей разведчице, прислушиваясь к голосам в голове и думая.

- Шл... Шалли... Ллиса... Шаллиса! Орда рады приветствовать тебя, - полуорк пристал и протянул чашку с грогом женщине, - Таррок хотеть... Тар-рок... Орда...

Слова все труднее давались разведчику, он даже словно потерял нить разговора, отвернулся сначала в сторону, потом в другую, загреб лапами варга, не дав тому поспать и принялся пальцами массировать щеночка.

- Сэф... Санги... Нет! Нет, Шаллиса, не Санги! Ллиса знакома с Сэф? Сэф это Шаллиса Последняя Тень, не смотреть на её тень, иначе умирать!

Наконец он собрался и взглянул на женщину и ответил наиболее собранно:
- Таррок не считать что Орда хорошо справится. Санги выследить коников и убивать; Даркридж и Грикли пытаться их резать, но... Орда может быть лучше. И может стать сильнее, если кормить Зверь, так говорит Барнабус...

Неожиданно легко пройдя сквозь толпу соклановцев, Нарренвар оказался почти вплотную к вертелу, на котором жарили вепря. Волшебный аромат жареного мяса, обильно натёртого степными специями приятно щекотал ноздри и будоражил желание немедленно впиться клыками в золотистый бок туши.

Воин обвел взглядом сгрудившихся у костра орков и обратил внимание на нескольких женщин, которые стреляли заинтересованными взглядами в их с Друкком сторону. Свободные орчанки.. Красивые свободные орчанки.. Похоже, вечер намечается весьма занимательный. Что ещё нужно воину после славного боя? Единство с соратниками в кругу огня, обильная пища, красивые женщины и крепкая выпивка. Вот с неё он и планировал начать.

Прошагав к бочке с грибной настройкой, он взял две чарки, наполнил их до краёв и, вернувшись к Друкку, сунул одну из них ему в лапу. Окружающая атмосфера пробуждала в душе обычно сурового Нарра небывалое вдохновение и ему хотелось поделиться этим чувством с окружающими. Поддержав немного сползшую с наплечника Хрурру одной рукой, он поднял другую с напитком над головой и взревел:

- Сегодня дети Чёрной Луны взяли победу своей сталью и кровью! Я горд, что делю с вами огонь и пищу! Выпьем за то, чтобы руки наших воинов всегда были так же крепки, а женщины всегда были так же красивы! До дна!

Произнося последнюю фразу и поражаюсь собственному неожиданно проснувшемуся красноречию, Нарр отсалютовал чаркой поглядывающим на него орчанкам и залпом осушил её.

– "Да будет свет!", сказал фонарщик. – прокомментировал Кеган рассеивание заклинания, и сместился чуть ближе к соотечественнице. Не то чтобы его влекло к ней, просто запускать еще один огненный шарик в тушку демона удобней когда никакая стена не мешает. Хотя это и не настолько критично, когда эта самая тушка стоит в проходе.
– И кто таких уродов придумал? Сжечь. – и с очередным взмахом руки, в демона опять полетел огненный сгусток.

- Не мои. Выбросила. Ничьи.
Отрезала орчиха, по поводу принадлежности себе перьев.
- Пустобрех,- пробурчала в спину удаляющемуся Топору.
Она была все-таки девушкой и понимала когда так явно дурят. Куча компенсацией, да все не для нее. Пусть катится куда и шел.

Огляделась. В несколько быстрых шагов подошла к Тарроку. Взяла за плечо и развернула к себе, отвлекая от раздевания мужика, который ему приглянулся.
- Перья. Алые. Ничьи,- тыкнула на валяющиеся перья на земле,- Таррок хочет подобрать их и обменять на золотое кольцо Архайры,- тыкнула на висюльку в своих волосах.
Прильнула к лицу и проговорила четко и ясно, чтобы Орда не сомневался в своих мыслях.
- Таррок хочет подобрать и обменять.
Ослабила хватку на плече, но ее тяжелый взгляд говорил, что все это Таррок хочет сделать очень быстро.

– О, духи, помогите, мне – закатил глаза Раммаш и с видом учителя, который уже устал что-ото объяснять непонимающему ребенку, все-же начал объяснять: –То есть, я предупреждаю тебя о том, что сование хера в эту бабу опасно, а тебе уже мало? И это не говоря уже о том, что я сказал что ее нужно оттащить в племя. Она нужна мне для того чтоб сделать нас всех сильными, и выгнать мелкозубых с нашей земли, а ты мелочишься.

Можно было подумать что шаман начинает закипать, однако после спокойного вдоха, он вновь спокойно продолжил, лишь где-то в глубине подсознания ругаясь на себя за столь длинную речь:
– К тому же ты понимаешь, что пока мы не доберемся до места, где сможем остановиться, о производстве по настоящему сильных и благословленных духами предметов речи быть не может. Благоразумные воины получат свое благословение, ты ведь из них?

Может быть внимание Раммаша целиком и полностью было бы посвящено озабоченному соплеменнику, если бы не другие, более земные дела, которые, в отличие от его планов и идей принесут пользу здесь и сейчас. Тем более когда в помощи нуждается столь ценный соплеменник как Гарнакха.
– Хм, неплохо для мелкозубого, – прокомментировал шаман, осматривая рану и иногда раздвигая ее края пальцами, – Хорошая битва получилась, или скукота?
Первым делом, орк промыл рану водой, вымывая мусор, если он там был, и волей не волей немного любуясь на намокшую, пусть и частично, орчиху. Вот бы уединиться с ней в реке… Но нужно пока просто позаботиться о ней.
Сняв, с пояса человеческой женщины сверток, Раммаш обнаружил бинты, которые были заметно чище, чем те, которые использовали орки для сбора своих комплектов. Может быть из-за пропитки травами, а может быть людишки просто очень любят все белое. От запаха мазей орк скривился – и достав лишь бинты уронил сверток на землю, ворча что-то вроде “эти мелкозубые не умеют лечить”. После того, как покопался в своих баночках и извлек контейнер с резким запахом полыни и грибов, которые растут только после шаманских ритуалов, он довольно улыбнулся, эта темно-зеленая, почти черная жижка гораздо эффективнее.
– Нужно будет зашить. Пока так. Должно очистить и удержать гадость. Когда вернемся в лагерь – сделаем как надо, а пока плечом не шевели.
Сделав несколько туров орочьим бинтом, немного влажным на ощупь, Вестник разорвал его и завершил перевязку тканью из человеческого комплекта. Осмотрев что получилось, Раммаш, в знак того что он закончил, стукнул ее кулаком в грудь, только с той стороны, которая не была повреждена и кивнул, надеясь что она придет еще – с Воинами хорошо работать, чем хуже боец, тем более нервный процесс лечения. Да и красивая она, чего уж скрывать.

Как раз и очередной подранок подошел, только Раммаш как будто и не слушал его, глядя на то, что происходит у телеги. Грязнокровка решил покачать права перед Первородным? Что-ж, либо он бесконечно туп, либо, в его словах есть доля правды. Вздохнув, шаман недовольно прокомментировал:
– Ну да, куда-же без мордобоя? Ну, начните, я вам мозг выжгу, если там вообще что-то есть.
Впрочем, его внимание быстро вернулось к Холгу:
– Да, нужна. Бросай ее на ту бабу. – Раммаш указал на тело бессознательной воительницы, и начал что-то искать.
Осмотревшись вокруг, и выдав радостное “О!”, шаман позаимствовал кинжал у Холга, приступая к осмотру.Снимать доспех и поддоспешник – для слабаков, видимо таким девизом он руководствовался, ткнув пальцем прямиком в рану воина.
– Херня, не глубоко, заживет. – проведя пальцем по ране, наверняка доставляя пациенту космические ощущения, Раммаш остановился и лишь в одном месте ковырнул кинжалом, доставая порванное колечко кольчуги.
– Держи. – вручив Холгу кинжал рукоятью вперед, он полез в свой сверток, видимо то средство, которое он использовал на Гарнакхе, не подходило в ситуации с Холгом. Зеленое, густое варево с едва уловимым запахом человеческой огненной воды и простой травы, посредством пальца, он нанес на рану, попутно предупредив любителя поиздеваться над человеками:
– В самом плохом случае ты будешь жить с кусочком железа в брюхе. Но так то я только одно нащупал. В лагере может быть подробней потрогай себя, почувствуешь, если в тебе металлический мусор есть. Если так сильно мешает – вытащим. Ну и не пытайся пока соблазнять самок, демонстрируя мышцы груди, пока не срастется. Ато был уже один идиот. Я его три раза сшивал, после того как он демонстрировал какой он сильный.
Пропихнув сквозь дыру в доспехе кусок бинта и распределив его по всей длине раны, немного вытащил середину полоски ткани и закрепил ее посредством порванных звеньев доспеха – и так сойдет.

Нарр повернул голову в сторону говорившей орчанки, и, когда та закончила фразу, недоуменно уставился на неё. Мазнул вопросительным взглядом по Друкку, задумчивым - по своим трофеям и неспешно поднялся. Архайра была дочерью вождя и боевым вождём этого похода. Эти два обстоятельства мешали ему сразу послать её по заранее известной траектории. А ещё она была бабой. А все бабы немного того.. Любят перевернуть все с ног на голову и внести сумятицу в стройную картину орочьего мира.

Он уже набрал в грудь побольше воздуха, чтобы объяснить, что он не понимает, почему должен отдавать за просто так добытое в честном бою, когда сбоку на него налетело нечто вопящее и молотящее своими кулаками по его плечам и груди. Повернув голову, он узнал в этом нечте одного из разведчиков, а разобрав слова понял, что тот пытался этими нелепыми потугами оттолкнуть его от добычи, которую считал своей. Коротко и угрожающе взрыкнув, Нарр подловил серокожего на очередном ударе и сграбастал огромной лапищей его руку, тоже(нужно добавить) не маленькую, но никак не смотревшуюся на фоне широченной лопатообразной ладони Нарренвара.

С силой вывернув кисть умелым захватом, воин заставил противника подняться на цыпочки от боли, после чего оскалился и прорычал прямо в его морду:

- Дерешься, как баба! Если хочешь бить - бей! Или даже не пробуй! Ещё раз замахнешься на меня - вырву ноги из задницы. Будешь по степи на руках бегать!

Одновременно с последними словами, он оттолкнул шумного разведчика прочь, освобождая его запястье из стальных тисков своей хватки. Посмотрел внимательно в его лицо, затем перевёл взгляд на лежащего рядом мелкозубого, закованного в сталь, и, пару секунд поразмыслив, сказал:

- Ты больше руками не махай. Могу топором по башке дать. Если ты телегу ронял - забирай это мясо. - Договорив, Нарр наклонился к человеку и сорвал у того с груди золотой символ. Распрямившись, воин продемонстрировал его серокожему и добавил: - За твою глупость. Будешь знать, как на меня руками махать. Это эта, как её.. Ком.. Кам.. О! Кам-пин-са-ци-я!

Это слово очень нравилось Нарру, им он часто повергал в шок противников в спорах. Это и ещё несколько занимательные мелкозубьих слов он узнал несколько лет назад от одного смешного мужичка, которого они, во время набега на один из небольших городков, вместе с отрядом вытащили из странного здания, заполненного от пола и до потолка человековскими книжками. Нелепое здание. Но горело красиво. Этот человек их тогда развлекал рассказами довольно долгое время. В итоге его, конечно, сожрали, но до этого он успел неплохо расширить словарный запас орков.

Закончив с разведчиком, Нарр повернулся обратно к Архайре и спросил, проведя рукой в сторону связанных тел:

- Почему должен отдавать честно взятых рабов за просто так? Кто сказал?

Кот уже начал чувствовать себя частью мощной высокопрофессиональной боевой команды. Прыжок, несколько ударов лапами, победный "Урр!" и отскок, а за спиной осколками разлетается злобная каменная статуя. Одно немного напрягало - странная тишина в телепатическом эфире. Оглядевшись, Раж быстро понял причину - волшебник валялся в неопрятной луже крови и внутренностей... А нет, показалось, эти чёрные дряни не его кишки. А с такой дырой в боку всё возможно! Сначала кот подумал, что компаньона завалил вот этот вот лесной и уже собирался его убивать, но быстро понял, что к чему. С сожалением поглядев на битву, фамилиар мяукнул на прощание Шандри ("а хороша, даром что птичка!") и стрелой метнулся между ног каменных исполинов.
Подбежав к раненому, кот озабоченно осмотрел друга. "Ой дурак, ну дуррак! Ещё и мечется, видимо, опять сны плохие. Одеялко поправить, колыбельную намурлыкать, почти перерубившую надвое дыру зализать... А, не, этот уже зализал. Ссобака, что ж с ним делать-то?! О.." - дух-помощник прервал свой внутренний монолог и принюхался к ягодам. Магия, пусть и незнакомая, оказалась вполне понятной. Схватив самую крупную, зверь начал разжёвывать её, морщась от кислятины, а затем довольно ухмыльнувшись воткнул коготь под подбородок, заставляя хозяина (ну-ну) открыть рот и выплюнул ему в рот живительную кашицу.
Резко вскинувшись, волшебник огляделся вокруг, слабо понимая, что происходит. Затем на лице появилось понимание, а затем - злорадство. Росио начал быстро отползать, вспоминая своё любимое заклинание.

- Носки бы штопать с утра и до ночи? - обмолвилась через плечо темная, направляясь к останкам вожака.
Женою бородач обзавелся вряд ли - с таким-то вредным характером. Вот и некому позаботиться об одежде с помощью обычной иголки и нитки. Мужчины - беспомощные создания.

- Мальчик, ты дебил? - Морн искренне удивился реакции послушника на свои действия. Но тем не менее ближе он подходить не стал, поди разбери этих детей - я у тебя помощи попросил в поисках слабоумного, а тут похоже искать его долго не придется. Вот он, передо мной стоит. Хотя нет - воин на секунду призадумался, словно обдумывая свои будущие слова, но на деле он уже знал что сказать - судя по всему ты специально бедолагу Пипа выпустил когда эти маленькие синюшние ублюдки напали. Надоел тебе ему и жопу подтирать, и простыни стирать когда обмочится, да? Вот и решил, а выпущу-ка я его, пусть он затеряется где-нибудь, и шут с ним, да? Так всё и было? - под конец тирады голос воин усилился и эхом отражался от стен, что должно было ещё больше надавить на ребёнка.

- Вот вам да - поцокал языком бард, когда Стоус скрылся в портале - А я то думал что всё повидал в подземельях Теллериса.

Мужчина всё ещё поглядывал в то место, где до этого открылся портал, когда его окликнул Ригли:

- А? Смотря куда вы хотите выйти. Точное время сказать не могу, но могу поручиться за то, что довольно быстро выведу вас наверх, если нас ничто не задержит. О, и кстати... Вам, ребята, помимо этого никакая помощь не нужна? Я умею петь, танцевать, пугать и тыкать в людей рапирой, если придется - Умберо закончил краткую презентацию себя и взглянул ожидая реакции остальных.

— Чёрные гоблины — это как зелёные, только чёрные, — пояснил Арамил. Тут же поняв, что подобный ответ вряд ли кого-либо удовлетворит, он немного развил свою мысль. — Я, откровенно сказать, не большой специалист по гоблинам. Знаю, что, помимо, скажем так, стандартных особей, в природе встречаются гоблины-альбиносы и гоблины-меланисты. Могу лишь предположить, что подобно тому, как чернокожие дуэргары — кузены дварфов и чернокожие свирфнеблины — кузены гномов, эти гоблины являются подземным подвидом своих надземных зелёных сородичей.

Об очевидной аналогии с чернокожими эльфами Арамил решил даже не заикаться, чтобы не раздражать и без того взведённую Беон. Что творилось в голове у этой дроу и какие его слова могут послужить причиной того, что она воткнёт ему во время следующей медитации кинжал в глаз, он имел лишь смутные догадки.

      Экстренная побудка была на практике Ахселя далеко не первой, и он каждый раз надеялся, что не последней. Причем первое, что он сделал, когда увидел Ульфа с оружием, это заорал во всю глотку:

      — ПО-О-ОДЪЕ-Е-ЕМ! — Было крайне странно осознавать, что этого не сделали дежурные, ведь первое (и часто последнее), что должен был сделать часовой в случае угрозы, это поднять на ноги всех остальных. Можно тихо, можно громко, тут уж от ситуации зависит. Но, мать его, обязаны были подать сигнал, даже с перерезанной глоткой, даже со стрелой в боку и ножом в печёнке.

      Следующим действием было взять щит. Сначала щит. Он важнее, ведь вырвать кадык любому засранцу солдат был готов и своими цепкими пальцами, а вот ловить стрелы зубами еще не научился. Потом топор, потом оценить ситуацию, и уже после — броня, потому как стрелять по ним, похоже, не собирались, а нырнуть в сложенную рядом кольчугу было делом нескольких секунд, что давало ей одно из немногих преимуществ перед латами.

Лада спохватилась, поймав взгляд Мэгара, и подключилась к беседе обратно:

— Девушка отзывается на имя Лирен, полуэльфийка, имеет серебристые волосы...

— Тощая и со шрамом на левом глазу? — спросил тавернщик, харкнув на пол у себя за стойкой.

— Допустим, да... — ответила Лада.

Мужчина задумался.

— Была такая, кажется. Расспрашивала о Последней Капле, потом ушла, потому что все пересказывали одно и то же на разный лад, желая увести к себе в постель, и ей, видимо, надоело всех слушать. А жаль, она довольно... — он драматично приподнял кустистые брови. — Симпупичная.

— Оу, ты же совсем ничего не знаешь о жизни в городе, да? — тавернщик хмыкнул. — Храма Амберли, конечно, тут нет. Его бы уничтожили сразу бейниты, ибо нефиг. Алтаря — тоже нет, ежель только вы не верите в Последнюю Каплю. Зато есть мосты и вода. Энки тут главная среди последователей Амберли, она заправляет молитвами и всеми делами имеющихся здесь жрецов своей богини, а остальные, как их там, конкесии не замечают их, пока всё находится в порядке. Поэтому ее зовут главной жрицей.

Предвкушающе потерев лапки друг об друга квазит быстро подбежал к клетушке и ловко запрыгнул внутрь, зацепившись руками за прутья и подтянув следом свое длиннохвостое жилистое тело. Уже оказавшись в клети, он уже не спеша, на правах хозяина положения, медленно подошел к жалкому хнычущему созданию, жмущемуся спиной к решетке, пытаясь то ли отстраниться, то ли сбежать протиснувшись сквозь прутья от неторопливо надвигающегося демона.
Угрожающе зашипев, фамильяр колдуна схватил пленника за глотку, вонзая коготки в синюю плоть и пуская тому кровь. Не сводя с него немигающего бессмысленного и жестокого взгляда он, плюясь слюной из не закрывающейся зубастой пасти, прошипел что-то на незнакомом никому гадком, клокочущем языке и ксварт, чья одутловатая ряха приобрела глубокий темно-лиловый оттенок, судорожно закивал насколько позволяла хватка исчадия. Тогда квазит не отнимая руки от большого кадыка коротышки обернулся на спутников своего хозяина.
- Можете задавать свои вопросы – обратилась к ним чародейка, нежно обнимая своего мужа, уронив голову ему на грудь

От рассуждений Морна Шейну захотелось побиться головой об стену, возможно даже не своей. Обычно спокойного полуэльфа переполняли чувства к своим спутникам, и положительных среди этих чувств не было. В нем боролись любопытство, подначивающее его остаться и посмотреть, и здравый смысл, подсказывающий сделать вид, что он не с этими ребятами.
"Возможно, мне выпадет случай увековечить в моей книге падение этого баронства" - подумал он, прикидывая реакцию служителей Латандера на вызов демона.
Проклиная свое любопытство, которое в очередной раз победило, Шейн проворчал:
- Запишите где-нибудь, что я был против и начинайте уже.

Взгляд тифлинга, пылавший пламенем преисподней, встретился с полными праведной злобы глазами полуэльфийки, посвечивавшими в сумерках святым золотом. Паладья не боялась демона. Лишь буравила его спину взглядом некоторое время, когда его племянница начинала свой рассказ. И было во взгляде этом нечто по-животному дикое, там, глубоко внутри.
-У меня не было "папы". Не было матери. Я не купалась в роскоши, и не знала заботы, нищая девочка. Была прислугой.
Девушка медленно поднялась с холодного снега, и забросила рюкзак на плечо, держа кубок в руке. Слова Рады нашли в ней отклик. Кроме ещё большей злости, что продолжала копиться, но не находила должного выхода.
-Твои рассказы вызывают во мне лишь отвращение и злобу. Мне мерзко видеть тебя здесь. Слушать твои слезливые истории и смотреть, как ты сейчас будешь размазывать сопли по своему смазливому лицу. Наблюдать, как ты уговариваешь орка. Якшаешься с этим, - взгляд с девочки сместился на Аэрона, - тифлингом по горам и рискуешь жизнью. За пригоршню монет.
И прежде, чем дядя Кай успел открыть рот, видя слёзы своей девочки и слушая Одри, будто пытавшуюся морально растоптать девчонку, рыцарь грубо заткнула его словами, перебив на полуслове:
-И не смей меня перебивать, демон. Я не договорила. Ты думаешь, это личная неприязнь к твоей племяннице. Что я высокомерная снобка, которой не нравится бедная девочка и до которой я просто так дое.., - на мгновение она замолчала, не закончив слово, и тут же продолжила, уже менее злобно, - ..докопалась. А я думаю, что она ребёнок.
Паладья вздохнула, успокаиваясь окончательно, решив договорить на менее агрессивной ноте. Посмотрела на Раду. Взгляд менее недовольным не стал, но в нём не было направленной на девчонку злости.
-Дети вроде тебя с Шанайрой не должны биться с йети, кого-то спасать и рассказывать слезливые истории. Я привыкла видеть таких как ты на ярмарках, с улыбками на лицах и родителями, готовыми их радовать. Не всё так ярко в жизни. Но как-то так я вижу детские года. И непохоже, чтобы хоть кто-то видел в этом проблему. Тебе платят, как наёмнице. А ты уговариваешь орков.
Этот укор уже касался и женщины с кольцом, и Аэрона, и.. Пожалуй, всех, кроме орка, которому чужды проблемы и переживания людей. Никто не видел здесь детей.
-А слёзы вытри. Смотреть тошно. И не смотри так. Я хорошо знаю, что ты чувствовала.
Говорила она, вытаскивая с рюкзака на плече какой-то дорогущий, роскошный женский халатик, расшитый золотом. Завернула кубок в него, подходя к девчонке, и ткнула несильно получившимся клубком в грудь - мол, держи.
-Твои двадцать золотых. Больше я тебя не трогаю.
Холодно сказала, и прошла мимо, к деревне, не дожидаясь ничьих благодарностей, и не желая их слышать. Рассказ Рады напомнил ей о собственной утрате. Не менее жестокой, а возможно и гораздо более ужасной. Говорить больше не хотелось - лишь заполнить чем-то пустоту внутри.

Теперь когда пленник был надлежащим образом обездвижен с помощью кандалов полудроу, тифлинг подошел и на протянутой ладони поднес к клетке своего фамильяра, принявшего форму небольшого серого грызуна.
С легкостью проникнув через металлические прутья крыса-перевертыш встала на задние лапки перед напугано подобравшимся - по крайней мере, потом он стал обливаться гораздо сильнее - синемордым карликом и ее голый хвост пару раз стегнул по решетчатому полу. Мило шевеля усатой мордочкой Круди вперился черными бусинками глаз в широко расставленные, глубоко сидящие в уродливом и необычной формы черепе красные зенки ксварта, став тихонько попискивать. Но ответа не последовало. Коротышка продолжал обливаться потом и шумно дышать своими большими широкими ноздрями на массивном приплюснутом шнобеле, затравленно поглядывая на своих пленителей. Даже ругаться на языке Бездны перестал. Еще чуть-чуть и потеряет сознание от гипервентиляции легких.
Тем временем Антдорл так и не смог понять какие травы хотел этот дьявольский отпрыск. Единственным напрашивавшимся логичным вариантом было то, что он просил курительный канабис для себя и своей спутницы, качавшейся сейчас на свисающей с потолка цепи как на качели, обхватив ее руками и ногами.

- Нда, умом ты не отличаешься - подумал про себя Последний, попавший... в не самое удобное положение.

- Помогите-ка мне вылезти - воин до конца делал вид, что так и было запланировано, но на всякий случай добавил - а кто заржёт, тому я улыбку навеки запечатлю на его лице.

Возможно засунуть ксварта в клетку, а не каким-то образом обездвижить его, было не самым лучшим решением с оглядкой назад, потому что дикареныш скача на решетчатом полу клети стал кидаться сквозь прутья собственными экскрементами, совсем как маленькая уродливая синяя обезьянка.
Шедшая впереди черноволосая девушка совсем не ожидала такого приема, когда они все вошли в камеру, и потому несколько запоздало вскинула свой щит в блоке, почувствовав, как об ее грудь шмякнулось что-то вязкое и вонючее.

Динделит не удержалась от того, чтобы приобнять и чмокнуть Леону, с которой всё было хорошо, и которая ни о чём не подозревала. Однако разговор о единороге заставил её навострить уши.
- А этот единорог - он опасен? - подозрительно спросила дроу. Она не знала, что такое единорог, и воображение нарисовало ей чудовище с рогом посреди лба, насилующее девственниц. - Он нападает на людей? Его нужно найти и изловить? - про себя Динделит прикидывала, есть ли у неё на примете хоть одна девушка, не знавшая мужчины. Ну откуда она могла знать, что девственность может быть нужна для охоты на какое-то чудовище? Сама дроу, конечно, ни к какой воздержанности в постели не была склонна и считала это нормальным.

- Должен быть один ксварт где-то в темница. С которым должен был поговорить вот этот вот, не знаю как там его - охотник за головами кивнул в сторону колдуна-тифлинга - а что произошло? Я тебе расскажу. Та белая баба - карга, и она, поправьте если ошибаюсь, собирается призвать Жабобога или как там его. Вроде как такое раньше уже бывало, ну в смысле нашествие этих жополюдов с их жопобогом. Всё это как-то остановили, но не удосужились написать как они это сделали. Вот что произошло. А ксварты всё таскаются за этой каргой, уж не знаю чего. Ну и еще из важного. Мы убили отпрыска этой карги и это может заставить её поторопиться с призыв ихнего жабобога - много слов вывалил Морн, но во всём этом было мало смысла. Он всего лишь повторял одно и то же и не мог придумать какого-то плана действий. Наверное, стоило действительно пока заняться воскрешением Аликс и попытаться придумать какой-то план действий. Может, провести более толковую разведку?

Когда все покинули пещеру в поисках оставшихся пленников, Шана все еще сидела над телом Катхана. Наконец слезы иссякли и девочка испуганно вздрогнув огляделась по сторонам, поняв что осталась одна. Но голоса все еще были слышны и можно было идти на них.
Волшебница в последний раз посмотрела на лицо милого брата, поцеловала его в лоб и поднялась на ноги.
- Покойся с миром.
Тут она вспомнила про кошелек. Наверняка, расчетливый брат не захотел бы, что бы деньги остались в этой пещере и достались бы непонятно кому. Забрав наследство, Шанайра отправилась за Одри и внезапно присоединившейся к ним компании...
- Малыш! Ты где?
По пути девочка попыталась найти своего пушистого друга.

Когда зарыли останки непутевого воришки, Ульф воткнул в свежую землю палку и пристроил на нее развесистую шляпу покойника.

- Здесь отдал концы такой то засранец и преизрядный сукин сын, который крал вещи у своих же товарищей. За что и поплатился. Так лежи же смирно, и больше не греши! - произнес северянин на правах отсутствующего священника, и махнул Урри рукой - айда, мол, нечего тут больше делать.

И снова потянулась по дороге вереница прекрасных в своем скучном однообразии дней. Ульф не брезговал медом и активно налегал на яблоки. Впрочем, для огромных, сочных и сладких фруктов было оскорбительно именоваться одним названием с тем, что считалось яблоками на родине Ульфа. Те маленькие, сморщеные и больше похожие ягоды плоды были настолько кислыми, что до судорог крючили физиономию едока. Так что ими рисковали разве что закусывать особо ядреную сивуху, которую, к слову, из них же и гнали.

И тут путники достигли башни Маяка.

- Не нравится мне это, - проворчал Ульф. - Больно ту мельницу напоминает. Уф, аж вспоминать противно.

Он вытянул меч, положил его на плечо и с деланной небрежностью сказал:
- Раз уж нам за каким то лешим - прости, Герколо, - надо непременно туда лезть, давайте это будет кто нить покрепче. Без обид, пацан.

Одри ошарашенно смотрела на сцену жестокой расправы.. ей не впервой было видеть что-то подобное. На самом деле, она и сама убивала, и смотрела, как убивали. Убивали её товарищи, убивали их самих... многое было. Но почему-то сейчас она была так поражена... но лишь на мгновение.
Стоило ей лишь осознать случившееся, понять, что её спаситель пал очередной жертвой от рук этого ублюдочного культа, как сердце воительницы преисполнилось бушующей яростью и жгучей ненавистью, что была сейчас столь же сильна, как и в момент, когда умерла она. Этот человек не был ей так же дорог, как её боевые товарищи и уж тем более её любовь, погибшая на алтаре. И тем не менее, его смерть разожгла в рыцаре всепоглощающее желание убивать. Мстить, пока не умрёт последняя тварь, что служит мерзкой ледяной богине.
И пусть каждый будет свидетелем. Незнакомцы, оказавшиеся здесь в этот роковой час. Нежить, что когда-то была доблестными воинами и славными горожанами. Шанайра, потерявшая только что своего, возможно, самого любимого человека - прямо как Одри немногим ранее. Пусть смотрит дух Катхана, если он ещё здесь. Пусть наблюдает Хор из своих священных чертогов. Пусть увидит она.
Правосудие будет вершиться её, Одри, рукой. Прямо здесь и сейчас. Во славу Хора.
Во имя мести.
Девушка яростно отбросила щит в сторону, делая шаг навстречу отвратительному чудовищу, и крепко схватила меч обеими руками, занося его над головой, аки святой палач, пока йети корчился от боли, согнувшись пополам. Почти как на плахе.
У неё не было слов. Слишком зла была Серый Меч в своём гневе, и вместе с отчаянным криком огненной ещё не девушки, ребёнка, она с яростным воплем ударила сверху вниз прямо по шее йети, вкладывая в этот удар всю свою ненависть и совсем не обращая внимания на обдавший её до боли жар. И горечь Шанайры лишь придавала паладину сил. И даже Хор, казалось, направлял её светящийся священным светом меч в этот миг.

Рагна не мог оторвать взгляда от этой картины. Медея была словно нимфа сошедшая с легенд. Столь красива, привлекательна и завораживающея.
В этот раз парень работал чуть медленнее и ненавязчиво постегивал по её телу пытаясь растянуть этот момент.

- Какой проклятый клинок?! Какая фейская армия?! – Бран раздраженно помассировал переносицу и издал вымученный долгий вздох – Что ты вообще несешь, остроухий? Ты вообще нормально, по-человечески изъясняться умеешь? Давай еще раз сначала. По порядку. И без всей этой заумной хрени.

Вместе с возвращением себе дыхания эльф как мог пытался вернуть и самообладание, хотя бы внешнее. Его не смущала собственная нагота (хотя на секунду он всё же напрягся, когда его раздели и усадили на доску, опасаясь, что доска будет «с сюрпризом»), однако пытка хорошо помогала избавиться от желания острить и вставлять едкие комментарии, которые в таком положении теперь были мало уместны. Как говорится, если ты такой умный, то почему на дыбе ты, а не они?

— Я не собирался убивать барона... Кхе, кхе... Ваш барон, между прочим, мне денег должен, за разведку... кхе... в Хетиге, да и потом... в Хетиге осталось ещё много дел, и я рассчитывал подзаработать ещё на несколько золотых больше. Зачем мне убивать курицу, несущую золотые яйца? Ну, то есть, в данном случае петуха... В смысле... бля...

- Бей в голову, малыш! – отозвался тифлинг и сам подавая пример засадил лезвие кусаригамы в макушку мертвячки, которую волшба Рады покрыла тонкой коркой льда, сковав ее и так не самые проворные движения
Аэрон вырвал косу и раскрутил над головой шипастый литой шар на другом конце цепи, парой смачных ударов отбрасывая от себя зомби, не давая им всем скопом накинуться на него и перебороть числом.

Услышав девичьи крики Катхан встрепенулся и нахохлился как коршун. Его острый глаз быстро приметил молоденькую особу женского пола бывшую в задних рядах искателей приключений на которых сейчас наседала нежить. Ему очень быстро стало очевидно, что эти двое остолопов явно не смогут защитить столь милое, щекастое и голубоглазое создание.
И ему ничего не оставалось как кинуться бедняжке на выручку, наклонив вперед массивный мускулистый торс, переливавшийся чешуйками, а свой боевой посох держа обратным хватом направленным вниз, высекая ледяное крошево из пола волнистым костяным лезвием. Весь его вид при этом как будто кричал «Будь покойна, прелестная обладательница рано округлившейся сладкой попки, твой Спаситель уже в пути!».

Йети воззрился на подбежавшую к нему девушку-рыцаря, но та твердо встретила взгляд холодных иссиня-голубых глаз чудовища не отводя взора своих пылающих жаждой праведного возмездия очей.
Разочарованно зарычав снежный человек обрушил на хрупкую с виду полуэльфийку неистовый град ударов своих мощных лап, но та устояла и перед ними, преобразившись в живое олицетворение твердости и непоколебимости. На самом деле девушка даже ощущала легкую эйфорию. Она никогда не чувствовала себя столь сильной как сейчас - на службе своего нового господина. Опустив свой щит на котором теперь виднелись борозды оставленные черными когтями йети, пересекавшие ее священный символ, Одри Грэйсворд - Чемпион Хора Двуликого - улыбнулась, зная, что отмщение уже близко.

Рагна долго плутал разными дорогами, и плутал он в полном мужском одиночестве, возможно это стало причиной того что однажды из дружественного транспорта Келун стал общительным собеседником. В общем в пути у парня компания была не многочисленной, поэтому увидев такую привлекательную женщину на крыльце хижины ход коня остановился, а сам Рагна застыл как вкопанный. Когда же заметившая его женщина направилась в его сторону он не мог не заметить пару колыхающихся - "Дыни... Огромные как дыни" - сразу пронеслась мысль в его голове. Но одну череду мыслей прервала другая, когда женщина назвала свое имя. - "Медея? Та самая травница? Мда, я себе по другому представлял травниц". - В голове Рагны образ травницы выглядел как некая старуха, а с учетом здешних болот так вообще как ведьму с выпирающими по всюду веточками другими травками. Но реальность оказалась намного привлекательней ожиданий. Поняв что его его размышления уже держат маленькую не ловкую паузу, Рагна сразу решил разрушить тишину что прерывалась только звуками домашнего скота.
— Просто путник. - Сразу спешившись с коня он продолжил - Меня зовут Рагна. Я со своим ездовым другом ищем кров, хотя бы на ночь. Копну сена и ведро воды для моего друга если можно, а я обошелся бы и какой нибудь похлебкой. Вообще мы шли в Хетинг, вот только рок судьбы что зовут стражником нас туда не пустил. За то подсказал что вы можете помочь с нашей проблемой. Поэтому я надеюсь на вашу благосклонность сударыня.

Урри искренне считал, что баб ему боле не надо. До того самого момента, пока малышка Ви вдруг не решила бедного парня свести с ума окончательно. Может для Вивиан тот поцелуй и был обычным выражением благодарности, но как только горячие губы девушки коснулись потрескавшихся губ отшельника, то жаром полыхнуло где-то внутри Урри, да так, что думать и соображать уже сил не осталось. Какая там ведьма, какие там другие девки? Робкий обычно лучник, кажется, сам не понимал, что делает. Схватил Ви в объятия, сжал так, что попробуй вырваться, принявшись неловко елозить губами по губам, а потом всё ниже-ниже. Неуклюже, но настойчиво. И останавливаться на полпути, похоже, не собирался.

Услужливо, да не в меру... Часто ли здесь бывают леди в одних лохмотьях? Пожалуй, что нет. Со спины этот человек ошибся, выказывая гостье почтение: не разобрался, с кем в действительности приходится иметь дело. Видимо, льстить своим посетителям вошло у трактирщика в привычку, а значит, и цены его словам не было никакой. Он показал себя настоящего лишь только тогда, когда понял. Да, понял. Беон увидела это в его глазах – серых и тускло блеснувших, будто два сростка пирита, когда лицо передернуло от неожиданности. Не молод… Быть может, сталкивался? Давно, еще до морщин и впадин, оставленных временем на его смуглой коже. Иначе не смог бы вот так запросто унять клокочущую ненависть… Лоб высок, огромен, как и сам человеческий отпрыск в целом – практика показывала, что чем больше превосходство в размере, тем охотнее соперники пускаются в драку. Верно, природа наделила трактирщика широкими, как стол, плечами и прямым, внушительным носом при достаточно высоком росте. Его голова была выше на полтора локтя! Даже при том, что девушка села на самый высокий стул. На его фоне она казалась малюткой. И все же, он продолжил игру в маскарад, будто сам ни разу не дергался, а собеседница – ничего странного в его поведении не заметила. После подобной встречи в Подземье, стоило бы поискать в своем супе кур’маш – ядовитую, слепую муху. Впрочем, на поверхности царили другие, более мягкие порядки, и, возможно... Возможно, это ничего не значит. Тем не менее уши все равно лучше было держать востро. И, наконец, выложить, зачем пришла, тем более, что трактирщик сам только что спросил об этом.
Дроу лишь на секунду отвела взгляд, изображая недальновидное женское смущение, - подыграла его пантомиме, а затем приоткрыла фиолетовые губы, чтобы выдать что-нибудь высокопарное, как поется в некоторых песнях, и под стать обращению «леди»… Однако те нити фальши, что пронизывали эту сценку насквозь, заставили ее рот скривиться и помолчать добрую секунду, прежде чем и вправду воспользоваться словами.
- Не леди я быть, скорей собака, - начала девушка, подперев уставший подбородок ладонью и вызывающе глядя на трактирщика. - Кто кормит, тому виляю, а кто нет – на того лаю…
Последняя Танор’Фар помолчала еще немного, но затем снисходительно добавила, избавляя несчастного человечишку от нужды думать над ее словами в поисках остроумного ответа. Или же слюны для сочного плевка.
- Комнату хочу. И место для мой лошадь. Вино же есчо бесплатно? Я ведь играла там. Черная…
Она мягко указала на «свою» лавку, возле которой по-прежнему стояли сапожки. Один ровно, а второй повалился на него сбоку. Будто тоже устал с дороги.

Ссша тревожно посмотрела на потолок с потихоньку осыпающейся с него землёй. Вроде всё было безопасно, однако кубофуты земли над головой заставляли ее ёжаться и представлять, как весь отряд заваливает почвой и они умирают, не имея сил выбраться и возможности дышать.
Такая участь была похуже мгновенной смерти от падения на 100 футовую глубину при обрыве верёвки, которую до этого чистокровная юань-ти с меланхоличным удовольствием воображала.

— Е-если мы не нашли её поблизости от той дыры, — сказала она, — значит, её уже съели, а мы сами идём к ним на десерт. Зато они не вернутся в таверну за алкоголем — наедятся. Я в последнее время по...

Она замолкла, не желая обсуждать с остальными свои проблемы в плане набора веса от всё-таки хорошей кормёжки на работе у госпожи Со. У них и так были другие заботы.

— Вернёмся назад, может быть?

Ошарашено оглядевшись, Юнона убедилась, что никто из сопартийцев не заметил неслыханной дерзости Шакира. И все-таки, она не могла оставить этот жест без реакции!

— Ах ты ж изюм немытый! Что ты о себе возомнил, бурый ты увалень?
Девушка, кажется, рассвирепела не на шутку. Всем известно, что бурые увальни обычно роются в пещерных комплексах и подземельях в поисках еды. Так что это оскорбление было вполне уместным. Охотница сняла перчатку и попыталась выписать бедуину горячую пощечину, но мерзавец увернулся.

У Юноны не было плана на подобный случай… Чтобы как-то разрядить обстановку, она решила изменить тактику поведения.

— Пойдем со мной, раз такой смелый. Ты пожалеешь, но тебе понравится.
С этими словами, распутно виляя бедрами, девушка зашагала в направлении кровати, что стояла в дальней комнате.

На мгновение остановившись в дверном проеме, Юнона обернулась через плечо и заговорила с колдуном:
— Хорошая идея, Скамос! Пожалуй, так мы и поступим: сначала «очистим маленький туннель, а потом большой».

- Ух, какой ты оказывается зверь! – хихикнула девушка, приобнимая мужчину чтобы поцеловать его, но случайно коснулась при этом медальона жреца, лежавшего поверх рубахи, сползя на плечо Йокке – Ай!
С шипением Лин отдернула руку и повернув ее обнаружила на внутренней стороне предплечья след от ожога.
- Никогда бы не подумала что обрадуюсь боли – усмехнулась она и осторожно взявшись за цепочку вокруг мускулистой шеи Йоакима, развернула священный символ Хельма задом наперед так, чтобы амулет с изображением Бдящего Ока болтался сзади, где-то между лопаток жреца
Сомкнув холодные пальчики на широких, с косой саженью плечах Йокке полуэльфийка оседлала его поудобнее, придавив твердый как камень член святоши к его крепкой монолитной плите пресса и начала дразняще неторопливо елозить своей приятно прохладной киской по увитому узором толстых вен горячему стержню на головке которого уже влажно блестели крупные капли смазки. При этом ее бледные бескровные уста не отлипали от губ хельмита. От нехватки воздуха и постепенного удушья он чуть было не эякулировал себе на грудь и живот, заливая себя слоем густой малафьи. К счастью когда Йокке стал пучить глаза и слегка протестно приглушенно мычать, Лин быстро смекнула что малость переборщила с засосом.
- Извини, я совсем забыла что тебе нужно дышать – виновато улыбнулась девушка и подмигнув мужчине быстро выпорхнула из-под рубахи Йоакима, оставив после себя ощущение пустоты, которое хотелось как можно скорее заполнить – Я быстренько...

Эльф затем всё же отпрянул от решётки и отошёл чуть вглубь камеры. Как ни стыдно ему было признаться самому себе, но теперь ему стало по-настоящему страшно.

— Я не уверен, что смогу убедительно это аргументировать, имея раскалённую кочергу в своём ректуме, — съязвил он в ответ Анне.

Пугна убрала руки когда полуэльфийка пробудилась ото сна. Костяшки на руках полуорчихи были разбиты и кровь там уже запеклась - последствия негодования и ярости после пробуждения в темнице. Теперь она была спокойна. - А ведь я тоже отсюда выбралась, как и ты, Цветочек. И так же как и ты здесь оказалась во второй раз, - Пугна устало улыбнулась, после чего посмотрела на эльфа и тихо присвистнула, - Эй, гладкокожий, ты там жив вообще? Вы такие хрупкие и нежные, я поражаюсь как вы доживаете до сотен лет?, - дикарка поднялась и принялась мерить камеру шагами, смотря по-сторонам. Убедившись что их никто не услышит, Пугна начала приглушенно хрипеть: - Значит так, у нас есть несколько выходов. Напасть на стражу и вырваться наружу, но это глупо. Тем более когда боец только один в команде, - на этой фразе полукровка уперла руки в бока и горделиво задрала нос, да ухмыльнулась, - Можем обманом выкрасть ключ, но это, опять же, непросто. А можем попытаться найти иной выход из этой камеры. А он есть, я уверена, надо просто внимательней посмотреть, - и Пугна принялась осматривать каждый угол, каждый камушек этой темницы.

- Так хорошо... – протянула полуэльфийка с блаженной улыбкой, плотнее прижимаясь к массивному атлетичному торсу жреца, позволяя его сильным мускулистым рукам заключить ее в нежные, ласкающие медвежьи объятия – Йокке, ты такой большой, теплый. Я будто закуталась в пуховое одеяло.
Но когда большая багровая головка члена хельмита ткнулась во влагалище девушки, слегка растягивая ее губки, та отдернула от него попку.
- Но... но я там вся сухая и холодная... тебе не понравится! – расстроенно надула губки Лин, полуобернувшись к подтянувшему ее обратно за талию мужчине – Нет, не подумай ничего такого, я хочу тебя туда... почувствовать твое тепло внутри себя... очень хочу! Но тебе будет неприятно ебать меня всухую... Давай я масла кусочек подогрею над лампой?

— Шакир, ты чего, это же я, — непривычно тонким голоском протянул Юншен, пытаясь избежать настырных объятий. Следопыт для пущей убедительности сорвал с лица бороду, но, наверное, лучше бы он(/она/оно) этого не делал... Его милое личико очень плохо сочеталось с застывшей гримасой отвращения.
— Не нужно меня лапать своими ручищами! Ты когда в последний раз мылся вообще? Я тебе не какая-нибудь пустырная ослиха, могу и копытом звездануть! Понял?

Неожиданно для самого себя, Юншен начал истерить.

— О, как же мне всё осточертело! Проклятые дроу! Раскопали в своей норе полоумных кретинов и работай теперь с ними, — шу указал на рабский ошейник, болтавшийся на его тонкой шее, — Это по вашему что такое?!

Прочувствовав весь трагизм ситуации, рабыня опустилась на колени и горько заплакала, прикрывая лицо руками. Её прекрасные антрацитовые кудри были перепачканы кровью троллей.

— Ну вот, теперь еще и ноготь сломался! — бедняжка заревела пуще прежнего, отчаянно привлекая к себе внимание.

Шершавый, как наждачная бумага, голос злобной твари застал Скамоса неожиданно, и заставил передернуться. Воспоминания о Мензо-что-то-там были не очень хорошими, а раны сих пор болели, хоть на поверхности он и чуствовал себя немного лучше. На истощенном лице тифлинга гримасу боли сменили просто угрюмый взгляд в пустоту:
- Потому, что ты набрал в нее безумцев, маленькое дитя Большой Паучихи. Ты слепил в один отряд двух человек, дуерагара и свифрнеблина. Человеки убили друг друга первым, как не странно. И, во имя Звезды Мечтателей, остальные оказались не намного умнее. Им быстро надоело внимать историям о реках расплавленной материи и городах из живых червей, - унылые, унылые глупцы! - поэтому меня попытались бросить, наверное посчитав несьедобным. Затем твоя горе банда принялась резать и мародерствовать, будто сам Асмодей наступает им на пятки, так что в какой-то момент, пока я, безумец, тащился далеко позади, отряд парней в железе, именуемых "паладинами", милостиво покончил с жизням всех этих проклятников. Безумец спрятался в дупле старого дуба, оказавшись таким образом самым здравомыслящим, и самым живым из всей компании. Целую ночь я прятался в дереве, укрыв себя иллюзиями и видениями, до тех пор пока не промок от росы, и не пришлось вылезать. Сегодня я кстати видел волшебный сон, не хочешь послушать?... В любом случая я жив, и иду обобрать своих бывших товарищей - им и так барахло больше не нужно... Твое любопытство утолено - он хотел сказать "мерзость", но вовремя одумался - великий волшебник?

Йоаким искренне не понимал что за шум и кто кричит. Может быть он и не был силен в религиозных ритуалах латандерцев, но четко понимал что вряд ли они будут творить столько шума. Хотя при этом искренне надеялся что ничего серьезного – ему было слишком хорошо для того, чтоб подрываться и куда-то спешить. Отвесив себе пощечину, жрец попытался привести себя в себя и поднялся, выглядывая в коридор.

Сквозь открытую дверь он мельком оценил обстановку в келье напротив и отвел взгляд, немного покраснев – не его это дело: кто, с кем и чем там занимается.
– Что за шум? – спросил жрец, изучая коридор, и мысленно прикладывая ладонь к лицу – тифлинг совсем затрахался, что не может понять что происходит что-то не нормальное.

- Обещаю! – радостно отозвалась полуэльфийка и буквально выпрыгнула из своей постельки, забравшись в койку жреца, но вместо того чтобы просто лечь с ним она юркнула ему под нательную рубаху, прижавшись к его широкой мускулистой груди своей худенькой спиной. Ее кожа приятно холодила и была сухой, гладкой и даже приятной на ощупь.
Стало тесновато, как в узкой кровати и под натянувшейся рубашкой, так и внизу - в распираемых портках хельмита. Не прошло много времени прежде чем попка Лин нащупала крепкий стояк мужчины. Но вместо того чтобы испуганно отпрянуть от него, она сама наоборот прильнула к нему задом, прижав член к животу Йоакима, став дразняще елозить вдоль ствола вверх-вниз, пропуская его между ягодиц.
- Йокке, бедненький, давай я тебе хоть подрочу что ли? – с искренней жалостью в голосе отозвалась девушка, беря его большую ручищу и ложа ее на свою маленькую, высокую и красивую грудь с проколотым сосочком - Тебе-то нельзя наверно рукоблудить, а я с удовольствием сделаю тебе приятно.
- Или можешь сделать это сам об мои ляжки – добавила она игривым шепотом, тиская пятерней Йоакима свою грудку, имея в виду аккуратный треугольничек развала ее стройных ножек, где толстая необрезанная елда северянина терлась бы об внутреннюю сторону бедер и бледно-розовые половые губки полуэльфийки

Подскакавший отряд, притормозил у остановившейся компании. Трое были на боевых конях и в латах с эмблемами компаньонов, еще четверо тоже носили знаки компаньонов, но их кони и оружие были куда проще.
Один из них подъехав ближе кивнул и спросил у Юншена:
- Леди, как давно вы путешествуйте в компании этих людей? Мы преследуем банду из двух мужчин-людей и двух драколюдов синего и черного, - он с подозрением уставился на Тархуна, - не встречалась ли вам такая по дороге? У них еще была... Латандер святый! - пораженно воскликнул он разглядев под капюшоном бороду.

Эрдан

Вместо того, чтобы поджигать таверну, фигуры закопошились у запертой входной таверны. Эльфу не было видно, что они делали, но он вполне мог предположить, что они в данный момент активно взламывали замок. При этом, не очень-то успешно. Один из взломщиков зажёг свет в фонаре, который на проверку оказался "бычьим глазом", и направил его на замок, чтобы сообщнику было удобней работать с отмычками.

Остальные

— А-а-а-а! Молчи! — воскликнула рыжеволосая гномка. — Ты хочешь меня запутать своими словами! — она не спешила опускать свой посох и становиться более мирной.

— А если не вы, то кто ещё?! И что это за место?! — она обвела глазами помещение и принюхалась. — Хм, и правда погреб. Пахнет ячменем. Да, наверное, я ошиблась. Э-э-э, извините меня!

После этого гномка отвела посох в сторону, будто из него вот-вот на искателей приключений должна была хлынуть орава безумных зайцев-убийц. И затараторила с утроенной скоростью, как следует глубоко вздохнув перед этим.

— Я тут, понимаете ли, целый день бродила по тоннелям в поисках Аньки и Стёпки — это бурундуки, за которыми я наблюдаю, — устала вусмерть, а тут — бах, вжух! — и я оказалась здесь. То есть, эм, если у вас что-то пропало, я платить не буду, у меня и денег-то нет! И это не из-за меня они пропали. Просто там монстры внизу, я забыла, как они называются, но они похожи на таких больших и очень злобных зелёных многоножек, которые так и норовят откусить голову! По мне — пусть себе живут, если никого не трогают, но они, конечно, были другого обо мне мнения, а становиться их обедом мне не захотелось. Я поддерживаю равновесие в природе другими способами, знаете ли, а монстры это равновесие нарушают. Но мне показалось что-то странное в поведении этих многоножек-монстров и всех животных в моей чаще, будто им здесь сладким с сумасшедшим помазано, а когда одна из них вбросила меня сюда, я подумала, что вы как-то к этому относитесь, вот...

Судя по мимике аурилитки, она ничуть не лукавила, говоря довольно неприятные даже для такого, как он, вещи. И это заставляло Сура лишь сильнее погружаться в некую прострацию, заполненную раздражением (прежде всего на самого себя), печалью, негодованием и бессилием как-то воздействовать на своих чрезвычайно не умных, на взгляд самого Сура, спутниц.
Если быть точным, то все три существа женского пола начинали вызывать у него нестерпимую головную боль, перемежающуюся с вспышками вполне осознанного желание приложить всех троих головой о стену, которые приходилось крайне старательно сдерживать. Он не мог позволить себе бессмысленной ярости, поэтому старался дышать как можно глубже и ровнее, не позволяя венам вновь налиться огнем, который грозил вырваться наружу.
За этими упражнениями он даже не заметил, как паладинка снова подкралась к нему, явно желая сделать кое-что нечестивое с аурилиткой. Пожалуй, именно это вывело чародея из транса, заставив вновь вернуть себя в реальность и подняться на ноги с весьма и весьма суровым видом.
- Отойди, женщина. Ты же сама видишь, что она говорит правду.
Тяжелый взгляд Сура сначала остановился на Одри, а потом перешел на Шанайру, после чего вперился в маленького йети, который обещал доставить кучу проблем. Однако законы его личной нравственности не позволяли прикончить маленького ублюдка на месте, ведь он принадлежал огненноволосой. И этот факт заставил мужчину снова спросить себя, зачем он начал путешествовать в компании существ женского пола. Почему нельзя было просто бродить по миру в одиночестве, как раньше, используя девушек строго по прямому назначению и не задерживаясь в своих привязанностях? Ответа на этот вопрос у него пока что не было.
- Мы убьем твою сучную подружку, а йети, оставшись без мамки, разбегутся, а если не разбегутся, то убьем и их. Ни ты, ни лисица не стали для нас серьезной преградой, пусть вторая и создала некоторые… проблемы. Поэтому лучше заканчивай с наглыми речами. Я вполне могу отдать тебя крестьянам, чтобы они сожгли злобную ледяную ведьму на костре, в честь ритуала празднования весны. Как видишь, людишки тоже могут быть жестокими, и тебе, вскоре, придется испытать их воспитание на себе. Если, конечно, ты не начнешь исправляться и перестанешь казаться абсолютно бесполезной в моих глазах. В противном случае, я могу передумать и позволить блондинке выплеснуть на тебя свою новоиспеченную вурдалакскую злобу. Умирать ты будешь медленно, будь уверена.

Шепот в голове подобен вою тысячи варгов, перед глазами всё трясется и двоит или троит, тяжело разобрать. Да и вообще, ощущение, словно голову зажал в руках огр. Упав на четвереньки, перед трактиром, Пугна загребла руками холодный снег и протерла морду-лица, размазав черную кровь, через плечо оглянулась посмотрев на деревянную дверь помещения и нерешительно поднялась на ноги. Голова всё ещё кружилась, а в ушах стоял звон, грязнокровка понимала что эта тварь победила её второй раз, только теперь ещё и унизив, даже не прикоснувшись ни к оружию, ни к самой полуорке. Дикарка сделала не твердый шаг в сторону таверны, но шаг получился в сторону. Возможно остатки разума подсказывали верное направление?

Йоаким размышлял о словах Гидеона, и после некоторых размышлений пришел к выводу что проще убить, чем что-то искать и возиться. Тем более если существо само по себе вредное. Но, это не первоочередная задача, так что бес с ней на ближайший вечер.
– Лин, будет лучше, если ты будешь со мной и как можно меньше ходить по храму. Гидеон вроде бы адекватен, но кто знает весь собравшийся молодняк? Да и чем меньше слухов, лучше. Заодно... – тут он заговорил очень тихо – Слушай,ты до этого ни в какие гробницы не лазила? Может проклятие связано не с конкретно этим курганом?

Остаток вечера, жрец провел в отведенной ему келье, очищая кольчугу, слушая Лин (если она не решит шастать зачем-то где-то), молясь и потребляя пищу. Если нежить таки с ним, и келья с одной кроватью – Йокке мучается с вопросом: Лин же девушка, значит ей полагается спать ан кровати. Но она же нежить, значит ей пофиг? И ей вообще сон вроде как не нужен.

Анна и Пугна
День четвертый

Анна проснулась от того что кто-то легонько, но весьма настойчиво шлепал ее по лицу чем-то теплым и продолговатым, оставляя на коже какую-то липкую влагу. Еще не открывая глаза, воровка решила для себя, что если полуорчиха все это время прятала в портках «сюрприз» и сейчас стучала им ей по щекам, она пырнет кинжалом зеленокожую в чресла, но, разлепив веки, увидела перед собой сидящую на корточках Пугну, трясшую в руке гибкой сочной сосиской. Откусив от нее большой кусок, зеленокожая запихнула оставшийся огрызок в приоткрывшиеся уста сонной полуэльфийки.
- Куфай дафай – прочавкала дикарка с набитым ртом, поднимаясь на ноги – Люпите фы глаткокофые пофаляться ф крофати. Полтень скофо уфе
Села в кровати и Анна. На табурете рядом с койкой уже стоял поднос с завтраком – две тарелки омлета с сосисками, присыпанные мелко порубленным соленым зеленым лучком, а рядом дымили кружки горячего чая.
Пугна устроилась у ног воровки и взяв свою порцию, принялась уплетать ее
- Тебе кто-нибудь говорил, что ты храпишь во сне? – уже более внятно, прожевав как следует еду, проговорила она, искоса глянув на Анну с веселым озорным блеском в глазах и подцепив вилкой трепещущий кусочек яичницы отправила его в рот

Пока все ходили по шатрам, Тархун куковал в повозке и зализывал ожоги. На большее у него фантазии не хватило.

Впрочем, завидев возвращающихся Таддрага и Юншена, чешуйчатый бросил заниматься этим странно выглядящим занятием (ещё бы не странно - огромная ящерица в повозке вылизывает себя).

Выслушав обоих вернувшихся, драконорожденный подал голос:
- В оссновном ссоглассен ссо ссписском. Ссреди торговцев ювелиры были? Шшто ссказал волшшебник? - решил уточнить кислокровный у двоих вернувшихся сразу.

Рук и Рада
День третий

Из руки девушки вырвалась струя морозной дымки, которая пролетев с полтора десятка футов до тифлинга, ударилась ему в грудь, рассыпавшись и окутав его искрящимися частицами. На что мужчина лишь передернул плечами от холодка пробежавшего по его телу.
- Малыш, ты что это такое творишь?! - спросил он строго сдвинув брови – Сейчас не время баловаться.
Но черты Кая довольно быстро смягчились, когда он осознал, что проделала его подопечная. И вполне успешно. Для самоучки, естественно.
- Я думал ты продала ту книжку, что подарил тебе Киприан. Не знал, что ты все еще пытаешься учиться магии самостоятельно – удивился убийца
Рук в это время наблюдая за действиями Шугит лениво посасывал грудное молоко йети, обхватив толстыми губами одну из ее больших титек.

Катхан, Шанайра и Одри
День второй

И это подействовало. Маленький йети облизнул губастый рот из которого уже торчали маленькие (даже по-своему миленькие) клыки и осторожно, поглядывая в сторону куда удалился Сур, подошел к девушке, протянул лапу и забрал угощение. Не вырвал и убежал, а именно аккуратно подцепил с ладошки Шаны и потянул к себе в пасть, почти как человеческий ребенок.
Пока он ел, работая сильными челюстями, с легкостью разрывая неподатливые волокна солонины, генази медленно подошла и погладила его по голове. Все еще жуя он поднял взгляд и их глаза встретились. Они были у него ясные, умные, понимающие. Почти как у породистой собаки.
Шанайра не удержалась и обняла йети, ощущая себя так будто тискала гигантскую плюшевую игрушку, зарываясь в его густой, немного специфически пахнущий, белоснежный мех.
Неловко – ой, он так мило стесняется! – помедлив, Малыш тоже заключил ее в объятия. Девушка чуть не запищала от восторга. Но услышав тихое шуршанье оглянувшись через плечо увидела, что тот роется в ее сумке из которой она доставала «вкусняшки» - он был не так глуп как хотел представить Катханчик и был способен к обучению.

Раздались шаги. Это возвращался чародей, таща за собой волокуши с добычей и пленницей. По ее словам коридор в котором они стояли должен был привести их в обжитую аурилитками часть пещеры, а это означало еду, питье, комфорт.
Катхан припоминал уютную пещеру заставленную мебелью изо льда - столами, стульями и даже кроватями, застеленными шкурами. Последовательницы Аурил жили с удобствами и не знали нужды. Они пили из ледяного хрусталя чистейшую талую воду, питались свежим сырым мясом, рыбой и ягодами, а огромная линза на своде потолка позволяла им даже загорать, нежась на солнышке.

Остыв, Рук принялся искать какой-то сосуд, или емкость, в которую можно было бы сдоить молоко – ценный ресурс, особенно для пока еще растущего организма шугит.
– Лага шнорш для слабаков. – прокомментировал орк просьбу Рады, адресованную Аэрону, – Лучше найдите куда можно подоить мад камаб.

Аликс, Марукай и Йоаким

Естественно с первым пунктом Алую ждала неудача, но девушка особо и не надеялась найти среди священнослужителей доброго светлого божества знатоков поганого темного языка бывшего в ходу среди демонов и дьяволов, а также их смертных слуг. Но латандерцы смогли помочь ей с двумя другими вопросами. Во-первых, они рассказали, что незадолго до возвращения Аликс и ее товарищей в храм прибыл жрец Хельма в сопровождении двух тифлингов и одной бледной, неподобающе одетой полуэльфийки. Они сейчас были на приеме у отца Гидеона в его рабочем кабинете. Во-вторых местные клирики сказали, что покажут место, где приключенцы смогут держать пленного ксварта. Они больше не использовали подземелье замка по прямому предназначению, но старые решетки и клетки там все еще оставались.
Перепоручив пленника Элисон – та подхватила его за путы как не самую тяжелую ручную кладь и направилась за провожатым – паладин Сунэ спросила как пройти в кабинет настоятеля и двинулась туда быстрым бряцающим шагом, надеясь все еще застать там необычных гостей отца Гидеона

- Это не займет больше пары минут – ответил латандерец, поднимаясь из кресла, когда в дверь постучали
Он опустил свое большое седалище обратно и сплетя толстые пальцы на столешнице перед собой, кратко произнес:
- Войдите

Спустя несколько минут за Валиндрой вышел Миндартис. Он ожидал, что эльфийка попробует уйти незаметно, и заблаговременно предпринял меры, собрав заранее свою сумку и отложив отдых. Валиндра (или как её теперь называл про себя Миндартис, Унамасиль, «Проклятый Клинок»), будет ещё более непредсказуема, ещё более опасна, но это путь, который обещал самую крупную награду в конце. Мистическая связь клинка и тела, воля воина, сплетённая с мастерством мага, сложно было представить более высокое мастерство.

У каждого клинка свой характер, даже у обыкновенного, выкованного кузнецом-человеком, даже у грубого орочьего ятагана, у всех. Он проявляется в форме, в заточке, в балансе лезвия и рукояти, в прочности стали, во всём. Магический клинок, за который схватилась Валиндра, воплотился в форме кинжала, или короткого меча — лёгкость, незаметность, универсальность длинной режущей кромки и заточенного острия. Оружие скаута, убийцы. Совсем не характер Валиндры. Если искать родственный дух среди оружия, то Валиндра была скорее хлыстом: то резким, то шёлковым, обезоруживающе-опасным, либо связывающим по рукам и ногам. В той же степени оружие, в какой — атрибут искушённого любовника. Лёгкий, незаметный кнут, режущий словно бритва — вот кто такая Унамасиль.

До тех пор пока она хочет избавиться от проклятья, дело Миндартиса будет относительно лёгким. Хочет она того или нет, Миндартис будет где-то поблизости, защищать её от охотников на ведьм и от самой себя. Когда же Клинок начнёт побеждать... какое-то время он будет защищать других от неё, но если всё совсем полетит к чертям, Миндартис убьёт её. С сожалением, но без колебаний.

Пали... Они оба пали... Такая сильная и смелая Одри, такой могучий и казалось бы непобедимый Катхан... Оба... От пары укусов...
- Ах ты тварь переверточная!
Шанайра казалось вспыхнула сама как костер, в который плеснули масла. Не желая больше размениваться по мелочам, девочка кинулась ближе к оборотню. На бегу она собирала всю свою силу в ладони. Маленькие огоньки сбегали от волос по острым ушкам, скулам к хрупкой шее, угловатым плечам... Где-то под курткой, на терракотовой нежной коже отдельные яркие вспышки собирались в пылающие ручейки, стекающие к тонким пальцам с острыми ноготками...
Пять футов, десять... Тридцать... Остановиться. И взять себя в руки. Удар сердца, еще один. Успокоиться. Нельзя было случайно поджечь и своих. Выбрать правильно направление... Так чтобы сжечь только вражину. И никого больше. Катхан, Одри... Ну почему сразу не стала бить во всю силу. Нельзя надеяться на авось, на то, что повезет, на случай, на богов, на других... Только на себя. "Ты дитя огня. И ты сама огонь, который спалит любого врага, а если понадобится, то весь мир".
А теперь жги, Шанайра. Сожги до тла. Сделай мир чуточку чище. И спаси тех, кого можешь спасти.
- Стань пеплом!
С кончиков пальцев полилось несдержимое пламя, полилось куда-то вперед, казалось бы мимо лисицы... Но все было продумано и краем сжигающего все на своем пути конуса ее задело... Мех на чудовище загорелся....

- Лей?
- Ну, если на пальцах, то 43?
Дроу была неуверена, что голиаф понял.
- Это как... 4 раза по 10 пальцев плюс 3 пальца. Главное - только два пальца...тьфу, только две золотые ты можешь потратить на выпивку!
Затем Лей ответила Эрдану.
- По мне так сломали из-за тех, кто был в этой крепости, как это обычно и бывает. Не так уж и много безумцев, которые разрушают постройки ради веселья. Либо это уже влияние времени.

Всё произошло быстрее ожиданий молодой баронетки. Мари казалось в миг её не обдуманного толком прыжка на барона... да нет, мысли Мари тогда полностью перемешались и она оказалась притянутой этим безумным дикарём прямо в ковш катапульты и они оба взлетели!? Всё! Это конец! Мари откровенно и искренне завизжала от страха, ощущая себя тем ядром, которое подбрасывает в полёт катапульта. Вокруг темно, источники света обратились тонкими линиями и дева даже еле слышала сама себя из-за сильного свиста в ушах. От этого она не сразу поняла, что мужчина держал её в полёте как невесту, которой она по договорённости с братом и являлась, но вот смех, столь заливисто радостый. "Да с чего тут радоваться!? К-кретин!?" хотела выкрикнуть баронетка, вынужденная от страха падения и смерти покрепче ухватиться ладошками за рубаху Хротгара.
Стоило полёту смениться сначала на приятное парение, а потом резко обернуться пике, в животике девы появилось странно забавное ощущение и она, видя сближение с землёй, закрыла глазки, мысленно готовя себя к неминуемой гибели. Как и подобает принимать неизбежное потомку Аликорнов. Но до слуха Мари донеслись обрывки скороговорки, произносимой Хротгаром. И потом ощущение падения пропало. Мужчина опустил свою невестну на ноги, заставляя ту открыть глаза и пошатываясь держаться за ту же рубаху. "А он... он! Смеётся надо мной, да как... как так можно!?"
Резко вздрогнув от хлопка открывшейся бутылки и отпуская наконец-то почти мёртвую хватку мужской рубахи, Мари так смотрела на Хротгара, рассказавшего ей, что всё конечно было подстроено заранее, что на глазках девы проступили слёзы. И обиды, и гнева и вообще... за себя и то, что она пыталась не дать ему случайно умереть. А он... ааааах. Взял да вложил в её ещё трясущиеся руки бокал пенистого напитка. Остальные его речи Марго слушала в полуха просто потому, что внутри всё кипело. Он успел даже чокнуться с ней бокалами и быстро осушить свой. Смотря на неё, дщерь Аликорнов этими явно насмешливыми глазами.
Стоя на земле уже ровнее, чем в первые минуты приземления, баронетка вздыхая для успокоения, огляделась, убедившись в правдивости нахождения их за пределами замка, но недалеко от деревни, опустила взгляд на источник щекотавших обоняние чем-то видимо фруктовым ароматов. И недолго думая, сделала самое желанное из возникшего в её пережившей шок головушке.
- П-подлец, дурак! - закричала девица, сбрасывая всю аристократичную спесь и тогда же выплёскивая в лицо барону приятно притягательный напиток. Конечто не только по причине, связанной с её договором. Об этом она подумала в последнюю очередь. Так она хотя бы на миг убрала с лица барона его довольную мину. - Я... я думала мы умрём!? - девушка ещё тяжело дышала, но кажется начинала понемногу успокаиваться, глядя как взмок Хротгар.

Марго

Барон лишь недоуменно вскинул брови, когда Мари бросилась на него с испуганным вскриком, пытаясь стащить с ковша катапульты, но вместо того чтобы слезть с нее он с какой-то загадочной улыбкой притянул девушку к себе и вдавил ногой рычаг осадной машины, приводя ее в действие. Баронетта завизжав от страха, крепко-крепко зажмурилась, чувствуя, как катапульта подкинула их в воздух, перекидывая через зубчатый парапет башни и они летят в холодном ночном воздухе под свист ветра в ушах. Но мужчина подхвативший ее на руки как невесту - обхватив за плечи и просунув руку с бутылкой вина под коленки – напротив заливисто смеялся. Да он сумасшедший! – пришло запоздалое осознание в голову девушки. Безумец! Он решил убиться, да еще и прихватить ее с собой на тот свет! Марго уже видела перед собой картину их расшибленных об мерзлую землю изломанных тел и когда мягкое, даже приятное парение в воздушных потоках сменилось плавным пике, отозвавшимся забавным ощущением в животе, она собравшись с духом приготовилась принять смерть с достоинством приличествующей дщери Аликорнов. Но Хротгар что-то проговорил скороговоркой и сделал быстрый жест пальцами. Их падение заметно замедлилось и земной тверди его ноги коснулись пружинисто, почти упруго, будто он переступил через ступеньку, а не упал камнем с неба.
- Благодарю за попытку спасти меня - улыбнулся барон, все еще посмеиваясь и аккуратно опустил Мари на ноги – Но я вообще-то контролировал ситуацию от начала и до конца.
Девушка пребывавшая в легком шоке, вздрогнула от неожиданности из-за хлопка с которым выстрелила пробка откупоренной бутыли. Хротгар принялся наполнять пенистым хлещущим из горла напитком оба фужера и вручил один из них в трясущиеся пальцы Марго.
- Я люблю по ночам выскользнуть из замка инкогнито из-под опеки Балара – моего телохранителя. Клянусь богами, этот драконорожденный охраняет меня пуще чем драконица свою кладку яиц – хохотнул он, звонко чокаясь и в пару мерных глотков осушая бокальчик не сводя посмеивающихся глаз со своей спутницы
Девушка оглядевшись обнаружила что они действительно стояли в темном заснеженном поле между замком и деревней. Затем она опустила взгляд на орехового оттенка содержимое фужера, щекотавшее ее обоняние ярко выраженным фруктовым ароматом. Мари одновременно хотелось сейчас выпить, чтобы успокоить нервы, плеснуть вином в лицо барона и влепить ему звонкую пощечину. А возможно все сразу.

"Собственность? Что он имеет в виду?" Шанайра удивлённо повернулась в сторону Катхана и тут же снова перевела смущенный взгляд на зомби. Благодаря колдуну жрица выглядела все так же отвратительно. На кой черт он хочет эту жалкую тетку себе? И как вообще можно делать кого-то разумного собственностью?
В бурном воображении девочки возникла сцена как они втроём с бывшим врагом путешествуют... Вот они сидят у костра и едят... И пьют из одной посуды... И спят рядышком холодными ночами... Нет нет нет!
Шанайра возмущенно прошипела, стараясь не сорваться на окрик:
- Что?! Ты хочешь эту шлюху разодетую с нами таскать?
О, слышала бы её мать. По губам бы надавала. Не так давно столкнувшаяся с реалиями - и людьми - свободного мира за пределами чопорного замка, юная генази как губка впитывала все, что слышала и видела. В том числе некоторые слова, которые употребляли многие, но при этом не объясняли что они значат. Впрочем выкрикнутое ею слово применялось в явно негативной окраске по отношению к женщинам и наверняка было уместно в данном контексте.
Ладно, с этим потом... То насколько мало вредила её магия этим тварям приводило Шанайру в бешенство. Да ещё Катхан какие-то глупости удумал. Надо было ускоряться. Волшебница подскочила к так медленно идущему на неё зомби и выпустила в него и его товарища огненный веер.

Марго целых пять минут металась по своей почти золотой клетке, будто была экзотичной птичкой. Хотя-яяя... фигурально ей Мари и являлась. В голову не шло никаких полезных мыслей. Она хотела сбежать на свободу, но не могла так поступить, потому что из-за этого её брат мог бы погибнуть в войне с этим отпрыском дикарей, ставших властвовать в баронстве, принадлежавшем ныне Хротгару. Топнув от негодования перед собственными сомнениями, слабостями и нежеланием продолжения военного конфликта, баронетта не сразу обратила внимание на стук чьих-то стоп где-то там за дверью. Резко обернувшись на звук, Мари схватилась за своё сердечко, ойкнувшее от внезапности и попыталась отогнать подступающие со спины страхи. Кто же там был?

Освещённую щель от дверного проёма накрыла зловещая тень, но источающий её человек или кто бы там ни был, молчал, не двигаясь с места. Мари ужаснулась, сама себе напредставляв всякого. Она ведь была потомком древней династии Аликорнов, а лишь какой-то случай вынудил её стать будущей женой варвара. Закрыв рот рукой и медленно пятясь подальше от двери, девушка чуть не упала на кровать, думая что вот он и пришёл. Сейчас её, бедняжечку, жестоко изнасилуют, сделав женщиной против её воли. Не так, и не с тем, кого она не любит!? Глазки начали слезиться, а благоухающая после ванны девушка попыталась укутаться в свой халат, прикрывающий её тоненькое тельце. Как же хотелось крикнуть, как хотелось чтобы родной брат был здесь и не дал варвару лишить свою сестрёнку чести, или тот бравый мужчина, ловко поймавший баронетту в лесу, когда она неудачно сорвалась с дерева. Но никого из них не было рядом.

Тяжело дыша и пытаясь совладать с нахлынувшими чувствами, порождаемыми собственными страхами, Мари всё же села на край кровати и прикрыла глаза, боясь их открыть и глотала воздух редкими, но глубокими вздохами. П-почему-то... тишина не сменилась резко открываемой скрипящей дверью, никто громогласно шагая не вошёл во временные покои девушки, не положил её с силой на кровать, срывая тонкую преграду из халата. Мари удивилась и открыла глаза, когда некто за дверью лишь переступал с ноги на ногу, что в этой тиши отчётливо слышалось, да постучал. Вежливо!? Тут все надуманные образы и картинки, что роились в молодой головушке баронетты, дали трещину. Она засомневалась, но подала боязливо голос, стараясь сама себя вести более храбро, чем было на самом деле. Сжав подле сердца свой кулачок, Марго Аликорн попыталась успокаивающе вздохнуть, прежде чем совершить то, что совершит.

- К-кто изволит? Ирэн? - ещё не отойдя от волнений, девушка голосом выдавала себя, пусть и говорила так, будто ожидала лишь свою фрейлину, но никак не того, кто стоял сейчас за дверью, этой гранью между ей и незнакомцем.

Юноша молчал с секунду-другую, переваривая в своем котелке сказанное суниткой, но затем поднял на нее глаза, улыбнулся и сплел ее пальцы со своими.
- Кажется... я понимаю – кивнул он и набравшись смелости произнес – И я тоже хочу, чтобы ты стала моей первой, Аликс

Девушка прижатая как героиня каких-то любовных женских романов пылким ловеласом к стенке, пока упертая рядом с ее головой рука отрезает ей путь к бегству, что-то невнятно пробормотала и потупила взгляд.
- Что-что? Громче, пожалуйста – расплылась в еще более широкой и плотоядной улыбке бардесса, продолжая нагло полизывать Фанни нарочито неторопливыми тянущимися мазками влажного язычка, заставляя эльфийку стеснительно ежиться от такой пикантной щекотки
- Члены... – одними губами тихо произнесла следопытка
- Что «члены»? – продолжила дразнить подругу Лиса
- МНЕ НРАВЯТСЯ ЧЛЕНЫ! ЧЛЕНЫ! ДОВОЛЬНА?! – не выдержав, выпалила Фанни и поняв что своим громкий злым шепотом привлекла к своей персоне внимание нескольких местных монахов, уставившихся на нее оскорбленным взглядом, юркнула подмышкой Лисы и выбежала в слезах из купальни

В том, чтоб оказать помощь Марксибис жрец не видел ничего плохого, но откровенно сомневался в том, что получится действовать настолько слаженно, чтоб удерживать топор столь слабыми заклинаниями. Но чем тифлинг не шутит. Выставив руку, в которой обычно он держал щит, жрец призвал волшебную руку, и начал делать почти то же самое, что и тифлингша.
Но потом ему начало нравиться все меньше и меньше. Противные звуки инфернального языка уже не вызывали доверия, но потом, похоже, Марукай решил продублировать свои слова и на общем. Похоже что он слишком надеется на своего господина и его защиту.
Йоаким зазвенел цепью своего оружия, готовясь к удару и с некоторой долей извинения посмотрел на Маркс. Странная получалась ситуация, я вас поженил, я тебя и сделаю вдовой. Но не спешил, сомнения все-же закрались в разум жреца, и он отказывался верить в то, что Марукай настолько глуп чтоб вновь открыто пытаться призвать своего повелителя. Впрочем, женщины многих мужчин заставляли вести себя как идиоты, может быть это как раз тот случай?

Закнтон
Гном расплылся в смущённой улыбке и развёл руками:
- Ну что вы, я не путешественник. Точнее путешествовать то я люблю, но не выходя из дома, - обвёл он рукой окружающие его карты и полез искать в них то, что спрашивал гость, продолжая между тем разговор, - А карты обойдутся вам всего по десять золотых, - выложил он пару весьма сносных карт, размером с обычную книжную страницу, - Небольшие, но аккуратные, с указанием основных мест и всё читается. Есть ещё более подробная карта Сендпоинта, со списком обозначений всех интересных путешественнику жителей города, но она стоит вдвое дороже. А какие достопримечательности, собственно, вас интересуют: охота, развлечения, девочки, храмы, снаряжение, древности?

Сунь-Вынь
Взору монаха, развалившегося на кровати, открылось хорошо сложенное тренированное тело, покрытое несколькими шрамами. Слева, на рёбрах находился аккуратный ровный шрам, судя по всему оставленный острым клинком, в районе правой ключицы был виден след от стрелы или болта, а на правом бедре "красовался" неровный шрам, оставленный судя по всему плохо заточенным клинком. При виде всего этого, тело монаха, давненько не предававшегося плотским утехам, воспылало страстью, не смотря даже на то, что партнёром была женщина. В её защиту стоит сказать, что действовала она весьма ловко и умело, и спустя каких-то сорок минут и три постельных раунда, Сава выставила Суня за дверь. После этого у него осталось лёгкое чувство, что им воспользовались. Однако, полученная физическая разрядка во всех отношениях была ему полезна. Своё дальнейшее пребывание в городе он потратил на тренировки верховой езды, медитации и самосовершенствование.

Кризак
Договорившись с варваром, что по завершении работы он получит 3 золотых кузнец от него отстал. Через три дня упорной и утомительной работы полуорк представил кузнецу своё творение - стальной лёгкий щит. Мастер придирчиво его осмотрел и выдал такую фразу:
- Твоюж тудыть. А то мама да мама. Нормальная такая штуковина вышла. Не мастерская, конешн, работа, но и не позорище как те подковы. Могёшь, когда хочешь, - похлопав зелёного по плечу, кузнец порылся в кармане и вынув на свет три грязных золотых монеты протянул их Кризаку, - держи - заслужил.
Завоевав одобрение мастера, полуорк ещё пару дней проковырялся в кузне, выполняя следующее поручение кузнеца - баклер.

Кайрас
Для следопыта следующие несколько дней были весьма интересные и насыщенные. Утренние прогулки за город с приятной во всех отношениях эльфийкой, затем он как правило немного отдыхал, а после изучал механику и лекарское дело - занятия весьма увлекательные и непростые, требующие мудрости и ловкости рук. Но постоянная смена деятельности не давала Кайрасу устать и он хорошо усваивал материал.

Рейна
Жрице дни проведённые у старой провидицы тоже понравились. Она брала с собой сладкие печеньки (с ними почему-то легче запоминалось) и учила новый язык, прерываясь время от времени на чаепитие.

У мэра
На шестой день после возвращения в город Рейна вместе с лицами, желающими сопроводить её, явилась к Кендре Деверин на переговоры.
- Ну как ваши успехи? Готовы выдвинуться и уладить проблему с шахтой? - задала вопрос женщина управлявшая этим городом.

Пугна громко, заливисто храпела, но спала чутко, вполглаза. Одну руку она все время держала заведенной под обслюнявленную подушку, где прятала кинжал. Сказывалась привычка, выработанная жизнью проведенной среди орков.
Поэтому полуоркша сразу проснулась стоило ей уловить какие-то тихие липкие шажки, хотя и не подала виду, держа глаза прикрытыми и продолжая вслушиваться в потревоживший ее шум.
Нет, Пугне не показалось, что-то определенно двигалось по ее «комнате», перебегало от укрытия к укрытию, прячась за мебелью. Что-то гораздо больше любой мыши или крысы. Наконец оно несмело приблизилось к ее свисавшей с кровати свободной руке и осторожно взяв ее сунула пальцы женщины в миску с теплой водой. Раздалось приглушенное похрюкивающее хихиканье.
Пугна резко раскрыла глаза и увидела перед собой маленькое жалкое создание. Гуманоида с темно-серой, почти черной морщинистой кожей и непропорционально большой головой. Снабженной такими же несуразными чертами – большой мелкозубой пастью, оттопыренными заостренными ушами, покрытые волосками, крючковатым носищем и желтыми блюдцами зенок.

- Убить? – переспросила Лин, когда хельмит опустившись на одно колено, взял ее ногу в области лодыжки – Нет. Даже Кая... Хотя он и бросил меня умирать. Я зла на него... но просто не хочу его больше никогда видеть...
Девушка даже не поморщилась, когда мужчина сноровистым движением вправил конечность мертвячки, вставшую на место с характерным щелчком. Похоже она еще и не чувствовала боли. Занятно.
- Спасибо – благодарно кивнула полуэльфийка, но жрец просто отмахнулся, дескать, пустяки
- Идите давайте, мне тут кое-что сделать еще нужно – бросил он тифлингам и Марукай кивнув повел девушек на выход, а оставшийся позади жрец начал читать молитву, обращенную к Хельму, чтобы расплавить все кости устлавшие проход в бесформенную массу из которой уже ничто не восстанет в виде нежити, чтобы представлять угрозу жителям Корсама


Получатели: Марукай Венто.

Хоть ворон и успел сорваться со своего насеста, взмахивая крыльями, ему не удалось увернуться от метнутого полуоркшей снежного кома, сбившего его в полете. Птица упала в глубокий снег и беспомощно пробарахталась в нем к немалому веселью Пугны до самого возвращения своего хозяина. Хотя тому пока не было никакого дела до его жалобного карканья. Он сейчас разговаривал и приобнимал за плечи ту зомбячку, что они нашли в том склепе.
- Круди! – ахнула зато тифлина, услышав нарочито жалостливый зов фамильяра и вбежав в сугробы по колено, подхватила ворона на ручки, счищая рукавичкой налипший на его перышки снег
- Пугна, найди себе мужика что ли, а то ты такая злющая стерва, что прям не знаю! – зло глянула на нее исподлобья магесса, пряча птицу за пазуху под свой дорогой белоснежный полушубок
- Стерва!... Стерва!... – начал вторить чародейке ворон своим клекочущим голосом, высунув наружу одну лишь голову

Выгадав момент когда дроу разрядит свое пуляло, убив еще одного человека, и будет обходить его укрытие, за которым он засел в засаде, зеленокожий варвар налетел на эльфа сбоку. На ходу раскрутившись как юла, Рук со свирепым рыком рубанул дылду секирой. Тот попытался отпрянуть назад, но не успел самую малость – орочий топор испил его крови, ранив в предплечье.
Киприан слишком увлекся отстрелом своей добычи и не заметил как на него из-за одного из фургонов с воинственным воплем выскочил какой-то вонючий орк, брызжа пахучими нитями слюней, обдавая смрадом из клыкастой пасти и размахивая огромным обоюдоострым топором, не давая ни перезарядить "Вершитель проблем", ни отступить.

Вот что бывает, если слишком долго думать над рассказом. Когда Ант'дорл заметил на горизонте шевеление, история о Дуате и встреченных там странных богах уже была почти готова — но, похоже, ещё не судьба, а жаль. Не затем же он умирал разными способами, чтобы никому не рассказывать об увиденном?
— Продолжим вечер удивительных историй позднее. Кто вы такие?

Какого лича этим пассажирам от них надо? Он их, вроде, не знает, ехали бы себе дальше... на всякий случай Ант'дорл отодвинул в сторону рюкзак и взял в руки посох.

- Olot Dos! - вырвалось из груди дроу, когда та узнала в нежити найденную ими мёртвую воровку. - Больные ублюдки! Больные мёртвые ублюдки-извращенцы-животрахи! - в её голове пронеслись картины того, что эти самые "животрахи" могли бы сделать с ней или с Марксибис, если бы им не повезло здесь погибнуть.
- Лучше будет убить её - лучше для неё, - бросила воительница, вытаскивая Бритву и примериваясь для удара.

- Ты эта, - глубокомысленно протянул голиаф, - не мудри, ты пальцем покажи.

И Хельм услышал истовую молитву своего слуги. Из его священного символа хлынул яркий лучистый божественный свет, разгоняя мрак и обращая скелетов в паническое бегство. Только что приключенцы были осаждены ордой нежити со всех сторон, а буквально в следующую пару секунд алтарный зал практически опустел.
Даже бородатый хозяин этого могильника попятился обратно в свою усыпальницу, заслоняясь рукой от слепящей иллюминации. Лишь мумия как стояла, так и продолжала торчать истуканом. Она с трудом повернув голову огляделась по сторонам, словно недоумевая куда все вдруг подевались, затем поднесла руку с кинжалом к обмотанному грязными бинтами лицу и срезала их с себя одним резким движением, с безумным заливистым хихиканьем являя живым свой истинный лик с мутными зенками и редкозубым оскалом обтянутого иссушенной кожей черепа.
Зрелище это настолько запало в душу Хелдера, что воин застыл в немом ужасе, не в силах пошевелить и пальцем.
Затем мумия воздела свой жезл, направив его в сторону группы искателей приключений. Глазницы крошечного черепа вспыхнули зеленоватым огнем и из жезла выстрелил блевотно-рвотный луч энергии сбив хельмита с ног, в прыжке заслонившего своим щитом Динделит. Несколько капель этого жидкого колдовского поноса попали на открытые участки кожи Йоакима и он блеванул себе на грудь остатками своего завтрака.

      - Про Златовласку, значит...
      Бран вытащил секиру из-за спины, любовно провел рукой по ее лезвию и продолжил, тщательно подбирая слова:
      - Марукай прав. Когда мы пришли сюда в первый раз, то тут никого не было, а Златовласка лежала без дела. А такое превосходное оружие не должно пылиться в подземелье, оно хочет сражений! Хочет побеждать, обрывать жизни и проливать чужую кровь! И я, собственно, предоставил ей такую возможность - уже не один враг был сражен этой секирой. Да и с золотоволосой воительницей, чей образ теперь меня постоянно преследует в бою, мы... как бы это сказать... сдружились.
      Хелдер оторвал взгляд от секиры, на узорчатом лезвии которой причудливо переливался свет от жаровен и щита Хельмита, и посмотрел в ледяные глаза предводителя нежити:
      - Что ты на это скажешь?

-Да что с этим буянистым тигром не так то...
Начал спрашивать рыжий как тигр снова набросился на него.
Тигр только и успел укусить рыжего за плече как глаза его окончательно закрылись, а ноги подкосились и тот просто рухнул на пол.
-Айййй, этот блохастый укусил меня, это животное просто взяло и укусило меня. Да что ж это такое то происходит? Как можно просто по среди бела дня в таверне кусать людей? Чертова шавка.
Дариус только замахнулся нагой что б ударить по лежащему зверю как его остановил все тот же блондин в очках.
- Дариус тише, тише, я полагаю это был инстинкт хищника.
С умным видом сказал тот поправляя очки.
- Понимаешь, во время разговора мне пришлось незаметно отравить его облаком газа, а его буйность стала защитной реакцией на мой яд.
Арктур пожал плечами.
- Слава богу трактир не повредили, только парой перепуганных посетителей обошлись. Так что матушка Гейя не будит слишком строга.
Арктур посмотрел на Дариуса потом перевел взгляд на лежащего зверя.
- Надо бы его вынести на улицу и я бы хотел узнать кто его ко мне направил. - Сказал Арктур
- И я бы хотел отвесить пару тумаков тому кто повинен за срыв моего свидания. - подержал того Дариус.
Внезапно у них за спиной, как гора, появилась весьма не маленьких размеров женщина. Парочка нервно обернулись только для того что б женщина со всей силой врезала им обоим по голове.
- Матушка, за что? - в унисон спросили оба.
- За беспорядки в моем трактире.
- Но матушка, я вообще жертава, меня вон даже покусали, может это заразно и мне жить осталось пару минут. - шутливо прикинулся умирающим Дариус.
- А я уже догадываюсь кто послал этого бедолагу. - ответил Арктур - матушка не проведете нас с моим рыжим другом на улицу, там, я полагаю и находится виновник данного дейста, и я полагаю вы с ним захотите душевно побеседовать.
Парочка взяла тигра и в сопровождении хозяйки трактира вынесли его из таверны, возле бокового окна они увидели тень которая оглядевшись тут же кинулась на утек, но метко брошенный Арктуром камушек догнал убегающего и сбил того с ног. Тот кряхтя поднялся и с него спал капюшон.
- Так и знал - безнадежно покачал головой Арктур.
-Что опять за старое - поддержал его Дариус.
- Ах ты наглый, бессовестный гад - закатывая рукава и приблежаясь к старикашки сказала хозяйка таверны.
- Гейя, давай без рукоприкладства, я тебя прошу - проговорил тот - и вообще во всем виноват Арктур, он забрал мой кубок и заставил подпсывать кипу бумажек от которых мне сразу же стало очень скучно, он истенный корень зла.
Как только тот договорил - еще один камень от Арктура прилетел в его лоб.
Гейя вздохнув подняла его за шкирку - Ну что мне с тобой делать Дионис, старый ты проныра?
В это время парочка бросила на кучу мусора тигра.
- Ну я думаю к утру очухается, д не сильный и в основном служит для обезвреживания. Эй старик, чего ты этому бедолаге пообещал то?
- Ну он подзаработать хотел, я ему и пообещал денег.
- Эх, ну что мне с тобой делать то? - Арктур достал из кошелька пару моет и передал их матушки Гейи. - Госпожа приношу вам свои извинения за этого бесполезного бога и если вас не затруднит передайте эти деньги этому бедолаге, он попался на крючок нашего пройдохи и заслуживает компенсации не меньше.
- Ну если тот зайдет в трактир, то не вижу в этом нечего плохого.
Арктур обернулся к Дариусу, - а тебе вот мазь для быстрого заживления укуса. - и не вздумай у меня просить опять того самого. - Арктур с укором посмотрел на Рижего - ну ты понял чего.

Говорят, молния не бьёт в одно место дважды. Волшебник же вполне может дважды промахнуться, и попасть в один и тот же сарай вместо врага. Миндартис закатил бы сейчас глаза, если бы не было так опасно выпускать «девочку» из вида. Блеск рапиры и ещё один выпад. В этот раз он целил в суставы, выводя их из строя.

      Сказать честно, Бран был не так уж уверен в победе - Йоаким тоже был не маленьким, тем более для жреца. Бран готов был даже поспорить, что во время обучения этот кабан отбирал еду у более слабых и тщедушных послушников. Но отказываться было нельзя - что подумают Дин и Леона?!
      В общем, бейлиф вышел на импровизированную арену, встал в стойку и максимально собрался.

      Что было дальше, вы уже знаете.
      Хелдер довольный поднялся с пола и под возгласы завсегдатаев таверны вскинул вверх руки в жесте победителя. К разочарованию зевак, зрелище было закончено и Бран удалился обратно за ширму к столику их отряда.
      - Ну, Йокке, гони монеты, - улыбка расплылась по физиономии воина.
      Бран прихлебнул эля и, видя что острая закуска никого так и не заинтересовала, макнул в табаско картошку и отправил в рот. Лицо бейлифа тут же покраснело, а на глаза навернулись слезы.
      - Фух! - выдохнул он. - Ядреная зараза.

      - В бросках ножей я не очень то хорош, - признался воин, заливая элем огонь, разгоревшийся во рту. - Тут пусть лучше Дин покажет свое мастерство вместо меня. Только вот желания... Опять чем-то твоим демоническим попахивает. У вас это в крови чтоли, ха-ха?

Распахнув занавеси мужчины выбрались из кабинки и под любопытные и удивленные взгляды местных выпивох, встали друг перед другом в борцовские стойки, широко расставив ноги и раскинув руки.
Поняв, что они задумали, народ оживленно загалдел и освободил им место, подвинув столы и стулья. Стали слышны подбадривающие крики из толпы.
- А Йокке подкачался что ли? – хихикнула Леона на заостренное ушко дроу, разглядывая обнаженный мускулистый торс хельмита
Борцы тем временем не сговариваясь сцепились в друг дружку, хватаясь за плечи. Их мышцы рук вздулись, лица покраснели. Пару секунд они напоминали двух зацепившихся рогами оленей-самцов, но затем внезапно последовал молниеносный рывок – подсечка и бросок через плечо.
Жрец упал на бок, а припавший над ним на одно колено бейлиф обвил вокруг его шеи сгиб локтя в удушающем приеме. Одна из рук Йоакима тоже оказалась обездвижена. Елозя и стуча ногами по полу, хельмит попытался подняться, но тщетно. Бран держал его крепко и только усиливал хватку. Уже теряя сознание от недостатка воздуха и близости потной волосатой подмышки друга Йокке застучал ладонью по полу, признавая свое поражение.

Вариантов было как будто много, а на самом деле всё было слишком однозначно. Вульп не был ни ремесленником, ни девушкой, хотя и считал себя искуссным воителем. С Дионисом ещё был какой-то шанс, кроме того этот бог не стал бы за ним очень пристально следить, но Вульп не без основания полагал, что печень ему ещё пригодится. А если вступить в новый культ, стать, так сказать, у его истоков...
Да ещё и столичная богиня, которая была столь же чужой в этом городе, как и он...
За неимением вариантов Вульп попёрся искать новый культ. Заодно сделал себе заметку в памяти, что можно пригласить в культ кролика – всё равно ему в культ вступать, если хочет стать авантюристом! А Рыжему, глядишь и зачтётся пополнение рядов культа. Главное успеть раньше, чем он услышал про Диониса!

- Здравствуйте, уважаемые, я бы хотел попасть в город и стать авантюристом.
полусонные стражи порядка немного всполошились когда с ними заговорили
Один из них в этот момент как раз вытащил смачную казявку из носа и вытер о древко своего копья, которое он использует больше как опору чем как оружие.
-Ну так проходи, того, это ж ... Как бЭ... Открытый для всех город, правильно я говори Булли?
Он тупо смотрит на второго который умом блещет не хлеще.
- Таково точно Юджи, эМнто город в который могут зайти всяки господа, будь то Человеки Ельфы ушастые либо же Бородочи низушные, и такие вот зверомонстрюки как ты тоже тут в почете.
Юджи хмыкнул, взял флягу из-за пояса, отпив какого то пойла, смачно отрыгнул и продолжил.
- А еже ты в Авантюристы, нама хочешь, то ступай прямо по улице пока не наткнешся на здоровенную грамадину - энто м но Башня, у ее подножья и находится гильдия местная Авантюбристов!
-Да, да - подхватил Булли - но местные записывают льшь членов Культов, так что вам бы сначала подискать себе культ, милсдарь кролик.
Только сейчас охранник понимает что перед ним Бистмен кролик
- Гы Юджи гляди - он же кролик, гы интересно, а он тоже какишки шариками откладывает?...
Охрана начала фантазировать в меру своей распусчености, полностью переключив внимание на внезапно оказавшиеся в руках у одного бутерброды.
- такс, пора бы и пообедать...

Наверное хельмит устал. Даже не так. Слово, которым можно было бы охарактеризовать его состояние не употребляют в приличном обществе. И что самое обидное – день на ярмарке и ночь в тепле и уюте после пары месяцев в холоде, голоде и среди не самых чистых слоев населения, как то пока не смогли заставить его окончательно расслабиться. Запах гниющей немытой плоти похоже что еще долго будет преследовать его, и только стряпня Леоны на время избавляет от него. Весь мир сговорился и пытался расшевелить Йоакима, погруженного в мысли, по большей части связанные с домом, и тем, как бы сложилась его жизнь, если бы не детская легкомысленность.
Впрочем, появление Пугны, наверное ее имя было образованно от слова "пугать", довольно резво заставило жреца отвлечься. Поскольку после состояния "ухтыжептваютыжнах", сложно переключиться на что-то иное, ведь постоянно всплывает образ полукровки с ее "ангельским" лицом. Даже худшая физиономия, которую он повстречал во время разъездов по баронству не валялась и рядом.
Проведя взглядом прибывших, Йоаким, хотел было спросить Брана по поводу его взаимодействия с Марукаем и практикой вторым вырезания сердец, но тот, подобно мелкому засранцу, отвесил пе6ндаля и убежал, отчего в ответ жрец пнул лиш воздух.
– Жопошник.
Войдя последним, если не считать Марукая, хельмит осознал что замерз, и пусть кто сказал бы что северяне не мерзнут – мигом получил бы в зуб – не мерзнут, потому что делом занимаются, а не витают в облаках пытаясь поймать вчерашний день.
Леона же зря пыталась найти у него поддержки, все-таки Ооками он знал уже некоторое время, и несмотря на ее странности, не считал ее опасной ни для себя, ни для кого бы то ни было, и несмотря на все опасения гостьи по поводу собственной шкуры, дал бы ей в глаз за попытку причинить вред друидессе.
Налегая на мясную и грибную начинку, жрец несколько завидовал Брану, ведь он с недавних пор ест такие вкусности каждый день, и Йоаким вынужден был признаться себе, что готов был бы снова получить по голове от бэйнитки, если бы их поход был бы со стряпней Леоны.

Усевшись в седле, Йоаким старался держаться в седле как положено, но периодически ерзал, поправляя собственную тушку, все-таки наездник из него был не очень хороший, наверное потому что опыта в этом было мало. Причем после того, как он узнал имя лошади Брана, из за смеха эта задача на время усложнилась. Правда, когда они подъехали к повозке, Йоаким еле сдержался чтоб не прикрыть лицо рукой. Ну и дурному понятно что произошла какая-то неприятная ерунда, и вообще нужно готовиться к проблемам, но нет же, новоявленный бейлиф решил покрасоваться. Тьфу... Одним словом – солдат.
Спрыгнув с лошади, священник искренне обрадовался земле под ногами, и немного походил, выслушивая фрейлину, в попытках понять, правду ли она говорит, или это все лишь клоунада, и она в сговоре со сбежавшей невестой. После чего решил по снегу таки понять что произошло и куда им нужно идти для того, чтоб вернуть сбежавшую или похищенную, а такого варианта он тоже не отметал, девушку.

Пока Зугрийна и Горшок занимались логистикой и кадровыми проблемами, а Лютер искал кого облапошить, Захар вел себя именно так, как можно ожидать от варвара. Полуголый, босой, с мечом на плече, он прошел через обеденный зал таверны во двор, где сперва стал молится самому массивному столбу в заборе, а потом и вовсе принялся носится как бешеный, махать мечом и орать. Варвар, что с него взять.

По мнению же самого Захара он занимался весьма сложной интеллектуальной работой. Побег из тюрьмы оказался не так прост, как казалось на первый взгляд. Зугрийна оказалась не любвеобильной женой начальника тюрьмы, которая разнообразит серые будни приключаясь с симпатичными (в своей неотразимости Захар был уверен) заключенными; и не бандиткой, которой нужен исполнитель для опасного дельца, желательно не местный, желательно такой, которому терять нечего. Нет, обернулось совсем иначе. И хахаль у Зугрийны имелся и для темных делишек, судя по всему, Захар и правда не был нужен. Но тогда зачем? Это предстояло хорошенько обдумать.

Оказавшись во дворе, Захар сперва медленно обошел его по кругу, запоминая расположение предметов и форму площадки. Тут вход, тут бочка для сбора дождевой воды, здесь выложенная аккуратными плитами дорожка, чуть дальше задвинутый в сторону массивный стол, который когда-то лишился ножки, а теперь играет роль верстака.

Обдумывать такие сложные материи, как отношения между людьми, Захар предпочитал при помощи упрощений. Любое сказанное слово - это как удар меча. Любая не высказанная мысль, это как положение ног и кистей - угроза, возможность для удара. Чтобы понять что на уме у человека, достаточно понять где он стоит, чем он вооружен и куда собирается бить. Тогда даже не видя его рук, можно безошибочно догадаться как именно он держит оружие.

Сделав круг по двору, Захар остановился точно в центре площадки и повернулся к самому массивному столбу забора. Толстенное, в полтора обхвата бревно выглядело так, будто стояло тут всегда. Быть может так и было, а может его только в прошлом году приволокли из другого места и поставили как опору. В любом случае, для ритуальной молитвы предкам этого места столб подходил ничуть не хуже других предметов. Захар поклонился и одними губами прошептал слова благодарности тем, кто строил таверну, возводил забор и оставил тут достаточно места для размышлений.

Моделирование человеческих отношений через процедуру убийства, было собственной захаровой идеей. А вот моделирование убийства при помощи относительно безопасной системы тренировок широко практиковалось витязями и учителями в княжествах. Идея в основе лежала совершенно простая - надо представить себе бой с невидимыми противниками, а так же заучить движения и удары и время от времени разнообразить последовательность выполнения, представляя себе разное число противников с различным вооружением.

Захар медленно опустил меч к левому бедру, будто убирая его в ножны, закрыл глаза. Тихо шептал ветер, дующий в сторону гор, за забором шумел город, на кухне гремели посудой. Пусть первым будет Горшок. Он, вооруженный сегодня одним мечом, встанет строго напротив Захара. Вторым пойдет эльф, ему два кинжала, и пускай сидит на верстаке, будто и не собирается вмешиваться. Последняя Зургийна, за спиной, в руках сабля, лицо скрыто, стоит подбоченясь.

В обычном бою задача стоит прямо противоположная: зная положение ног и кистей рук, видя положения тела, и слыша дыхание врага нужно догадаться о том куда он будет бить. Обычно это просто - люди бьют туда, куда дотягиваются, стараются убить мгновенно. Продолжая аналогию с человеческими отношениями, бой похож на спор, в котором ты можешь читать мысли собеседника. Но что если ты не видишь его мыслей? Не читаешь стойку, не слышишь дыхания? Зато наверняка можешь быть уверен только в том куда и как он наносит удар.

Захар резко, со свистом, втянул носом воздух и открыл глаза. Товарищи, мгновение назад представляемые совершенно отчетливо, вдруг исчезли. Конечно, ведь их нету сегодня во дворе. Захар рванул вперед, одним движением выхватывая из ножен меч и нанося удар в то место, где должен был стоять воображаемый Горшок.

Суть упражнения, которое в горном княжестве называли пляской с ветром, не в том, чтобы представлять себе противника и сражаться с ним. К чему тратить время на то чтобы думать за двоих? Воин, пляшущий с ветром, должен мысленно умирать каждую секунду, получая смертельные удары со всевозможных ракурсов. Одновременно, он должен бить на опережение, уклоняться и парировать, четко представляя свою зону контроля, внутри которой враг не может оказаться в принципе. Так, не видя врага, можно тренировать любые возможные ситуации в бою.

Воздух гудел от постоянных взмахов и ударов, серию движений Захар начинал на вдохе и заканчивал боевым выкриком. После удара никогда не останавливался, проскакивая мимо, уходя от нацеленных на него смертельных атак.

Обычно "пляска" делается с ассистентом, в идеале более опытным, который стоит в стороне и запоминает ошибки витязя, чтобы потом указать на них. Ошибки есть всегда, не бывает непробиваемой защиты, или атаки, которую нельзя разорвать контратаками. Но Захар сегодня не стремился от ошибок избавляться. Он доверившись внутреннему видению, хотел ошибок, жаждал их. Он должен был умереть в этом бою. Чтобы понять как именно Зургийна убила его. А потому вычислить ее стойку и дыхание. Прочесть ее мысли.

***

Час спустя, пыхтя и еле-еле двигая ноги, Захар приполз к бочке с водой. Куда и нырнул почти до пояса. Он выдохся, вымахался, был грязный, потный и вонючий, но так и не нашел ответа.

      - Аа, Рыжего... Лошадей держим в конюшне, - Бран указал в сторону постройки. - Можешь поставить коня в любое свободное стойло. И корма намыпать. Потом подходи к столу. Там уже, наверно, все готово.
       Как только Марукай удалился, Хелдер внимательно посмотрел на его подручную и хитро ухмыльнулся.
       - Ну что скажешь? Беспорядки на ярмарке устроила, поножовщину в тюрьме учинила. Будешь еще нарушать закон? Как говорится, второй шанс дают только наивные люди. А третий - лишь глупцы. Так что, предупреждаю сразу - третьего не будет. Предательства не потерплю. Ну, а пока ты не дала повода усомниться в твоей лояльности, мы доверяем тебе. До определенной степени, конечно. Дин, будь добра, проводи гостью в дом.

      Хелдер собирался было зайти следом, но тут его взгляд зацепился за Йоакима, который вот уже второй день молча ходил за ними, не проронив ни слова. Что-то с ним не так. Вот и теперь тот стоял, задумчиво уставившись куда-то в даль. Воспользовавшись моментом, пока ни кто не видит, Бран отвесил жрецу смачный поджопник, прозвучавший глухим хлопком в утренней тишине зимнего утра.
      - Проснись уже! Хватит о монашках мечтать! Или что там с тобой такого сделали хельмиты, когда ты у них денег на храм выпрашивал?! Заставили дать обет молчания?! Есть у меня еще пара предположений по этому поводу, но надеюсь, что это лишь моя больная фантазия разыгралась. Идем завтракать.

      Бран от досады аж сплюнул за землю и проворчал:
      - Вечно бабы все портят! Такое зрелище похерила! Эх.. - вздох. - И эти тоже хороши!
       Бейлиф перевел взгляд на недавних противников, которые уже жали друг другу и обменилавись любезностями.
      - Вы, блин, поцелуйтесь еще! Молодежь.

       Как только народ стал расходиться, Хелдер тут же заметил в поредевшей толпе Леону с коняшкой и черной пантерой. А вот и нашлись спутники! Йокке только где-то потерялся.
      Бран подъехал поближе к своей девушке и спрыгнул из седла, чтобы получше рассмотреть приобретенную обновку:
      - Так вот какую красотку ты себе отхватила! - Бран провел рукой по пегому боку животного. - Мускулистая! Грациозная! Ты уже придумала ей имя?

После рукопожатия воин позволил себе расслабиться. Кровь перестала закипать и Морн сразу же стал ощущать боль. Не самое приятное возвращение к реальности. А здесь, так кстати, подскочил ещё один остроухий с целительным зельем наперевес. Ну что ж, видимо судьба у него такая на сегодня, болтаться с эльфами.

Последний принял зелье из рук дроу, залпом влил в себя содержимое бутылька и только потом заговорил:

- Спасибо. Мы незнакомы, да? Морн Последний - воин в очередной раз протянул руку. Полуэльф был. Эльф был. Теперь дроу. Полный комплект. Может после этого поток эльфов прекратится? Подозревать дроу в какой-то подлянке Морн не стал, не до этого было.

Закончив беседу с тёмным, охотник за головами направился к полутёмной:

- Ну что, Лиса, какие планы? Сможешь достать карты до места назначения? Дай мне и твоей Фаолайн взглянуть на них, и мы запросто доведём всех до Хетига, или где там пропадают люди.

- Прошу, не забирайте моего отца, - обратилась к стражникам Инара. Кайфас был старше нее лет на 20 и вполне сошел бы за такового, - у меня нет матери.. Не делайте меня сиротой. Клянусь, мы не нарушим ни одного закона и уедем из города при первой возможности.

Она пыталась давить на жалость и надеялась, что получается убедительно. А вот клятва... Клятва была вполне настоящей и именно так Инара и рассчитывала поступить.

Каждый день на берегу ласкового кристально-прозрачного лазурного моря начинался с зарядки, разминки и утренней пробежки Рады и Минервы из одного конца пляжа в другой и обратно. И так несколько раз. В это время тифлинг вальяжно развалившийся в гамаке, натянутом на террасе бунгало, провожал довольным взглядом полуголых бегуний, а одна из сестер Минервы готовила завтрак.
Выбившись из сил они просто валились на еще не успевший нагреться золотистый мелкий песок. Отдышавшись, бегуньи принимались растирать икры и совершать упражнения на растяжку, а после переходили к поднятиям корпуса, сплетя ноги, и приседаниям, держась за вытянутые руки. Довершали эту программу тренировок под надзором плутовки полсотни отжиманий. Причем, обратно к хижине девчонке приходилось проходить на руках, пока Минерва держала ее за ляжки.
После завтрака из фруктов, свежевыжатого сока, кокосового молока и даров моря, эстафету перенимал Аэрон Кай. Он обучал Раду владению воровским оружием. Легким, быстрым и смертоносным.
Они тренировались до обеда. Затем девочка была предоставлена самой себе до ужина. Она фривольно бегала, оставляя босые следы на линии прибоя, резвилась, выдавая акробатические кульбиты, играла с сестрами Минервы в пляжный волейбол, строила замки из песка, купалась в теплом море, загорала, собирала ракушки и рыбачила по-туземьи, кидаясь со скалы головой вперед, вооружившись коротким копьем, охотясь на плававших на глубине больших рыбин.
Рада уже и не вспоминала свою первую неделю, когда у нее болело все тело и ныл каждый мускул. Она втянулась в этот ритм. За эти три месяца Рада сильно изменилась. Из нескладной девочки она преобразилась в стройную, поджарую девушку-подростка почти сравнявшуюся ростом с Минервой. Ее кожа покрылась ровным бронзовым отливом, попка задорно округлилась и ей пришлось начать носить лиф. Но гормональные и физиологические метаморфозы сопровождавшие этот процесс немного пугали Раду. Однажды она проснулась в лужице крови и не на шутку перепугалась, хотя прибежавшие на крики опекуны и заверили ее еле сдерживая смех, что это абсолютно нормально.
Девушка стала чувствовать себя странно, ощущая непонятные, сбивающие с толку желания. Например, все время быть рядом с дядей Каем - под любыми предлогами. Она даже упросила тифлинга научить ее изъяснятся на воровском жаргоне и инфернальном. При этом его скупые слова похвалы начали внезапно много значить для молоденькой девушки, вгоняя Раду в краску.
Одновременно она стала украдкой исследовать и познавать свое новое тело. Ее пальчики сами собой тянулись к наметившимся грудкам и бугорку, покрытому легким светлым пушком. По ночам Рада трогала себя, вслушиваясь в тихие стоны Минервы и Кая, доносившиеся через тонкую перегородку, кусая губы, чтобы не выдать себя.
Половое созревание также помогло выявить потаенный дар девушки. Выяснилось, что Рада обладает латентной предрасположенностью к магии. Не такой, чтобы называться чародейкой, но обучение волшебству давалось ей легко, почти интуитивно, учитывая, что она была самоучкой, учившейся по книге заклинаний, подаренной Киприаном.
Помимо этого произошли определенные изменения и в характере девушки. Рада подружилась с ватагой молодых морских эльфов. Племя этих аборигенов обитало на соседнем острове, разделенном узким проливом от материка.
Они все часто бывали в их деревне. Это был очень гостеприимный, красивый народ. Минерва и Рада даже научились исполнять женский танец в традиционных юбках из пальмовых листьев. Туземцы жили просто – охотой, рыбалкой, собирательством - как и их предки тысячелетия назад.
Раньше девушке и в голову не могло прийти, что она будет искать общества мальчишек, которых совсем недавно считала противными и грубыми. Нет, конечно, Рада бывало играла с ними время от времени, но теперь ее необъяснимо тянуло к ним. Последний месяц девушка постоянно крутилась в компании юных аборигенов в топорщащихся набедренных повязках. Ей нравилось их общество, как они на нее смотрели, искали ее внимания и всячески пытались впечатлить своими сумасбродными выходками или диковинными подарками. Мальчишки ныряли на самое морское дно ради нее - за жемчугом, ракушками и красивыми кораллами. И все это в обмен лишь на мимолетную улыбку или чмок в щечку.
Девушка засиживалась с ними до самого утра у большого пляжного костра, давно после того как Минерву и Кая разводили по разным хижинам стайки красивых мужчин и женщин.
На прощание они все трое решили сделать себе племенные татуировки, чтобы помнить об этом незабываемом отпуске. Рада набила красивый этнический узор на пояснице, Минерва выбрала место для тату между грудей, а Кай вытатуировал себе левую сторону торса - руку, грудь и шею - как воины племени.

Поняв что не сможет подобраться к размахивающей острой железякой рыцарьше поближе, Маркси, раздраженно фыркнув, отпрыгнула назад.
- Маркс, угости огоньком! – окликнул ее бард и тифлина призвала в ладони сгусток элементального пламени
- Премного благодарен – признательно улыбнулся Максимус, перекладывая лук в левую руку, а правой обнажая шпагу, сунув кончик ее лезвия прямо в огонь
Барон зашептал слова заклинания и указал накалившимся клинком на отбивавшуюся от Йоакима и Брана женщину. А буквально в следующее мгновение из-под сочленений ее рыцарьских лат повалил дымок, донося смрад паленой кожи и капитанша откинула забрало обнажая раскрасневшееся, покрывшееся волдырями, обильно потеющее лицо. Жрец и воин даже держась на расстоянии пяти футов стали ощущать исходящий от нее жар. Доспехи раскалились и теперь лишь тлеющий кожаный поддоспешник и надетая поверх него кольчуга не давали женщине свариться в собственных латах.
Найдя фон Дорна глазами, капитанша яростно взревела и напропалую рванула к нему с явным намерением нашинковать его мелкими ломтями. Попытавшегося заслонить ей путь хельмита, замахивавшегося булавой, она просто отпихнула в сторону. Но эта секундная заминка и стоила ей жизни. Хелдер подскочил сзади и обрушил «Зластовласку» на женщину, вскрывая зачарованной секирой нагретый металл как горячий нож масло, глубоко зарываясь в плоть, запрятанную под слоями брони.
Капитан сипло захрипела, страшно выпучивая и вращая глазами, выгибаясь вперед. С лязгом выронив меч она попыталась достать врубившийся между лопаток топор, но Бран пинком под колено стреножил ее и лишь сильнее надавил на топорище, ворочая лезвием в ране, зарываясь все глубже, пока у женщины кровь не пошла ртом. Ее глаза закатились и она рухнула ничком, когда Хелдер с упором ноги выдернул секиру из проделанной прорехи в доспехах.

Вы не можете просматривать этот пост!

Глава 2-1, в которой наёмники, наконец, прибывают в пункт назначения и получают предложение, от которого трудно отказаться.
В один пригожий осенний день со стороны деревни Рябиновка на постоялый двор прибыла телега, запряжённая какими-то невообразимыми клячами. Поводья держал бандитской наружности хадорец, замотанный бинтами так, что сразу становилось ясно: этого парня жизнь серьёзно побила. Но, судя по тому, что он был жив, он, скорее всего, дал сдачи. На задке телеги сидел иоссиец, чья необычная для этих широт внешность сразу бросалась в глаза. Одурев от скуки, он рисовал что-то в воздухе пальцем, окутанным инеистым облаком. Большую часть телеги занимала какая-то груда кожаных изделий.
Ворота были открыты, и хадорец направил своих доходяг прямо к постоялому двору. Удивляясь тому, что никто не вышел их встретить, он крикнул "тпррру-у-у-у!", и клячи остановились. Иоссиец вышел из транса и удивлённо осмотрелся. Куча кожаных изделий приоткрыла налитый кровью глаз и спросила "приехали?". Наёмники осмотрелись с примерно одинаковой долей любопытства и осторожности...
Нечасто встречаются таверны, во дворах которых вкопаны виселицы, на которых висят скелеты, но именно к такой вывела тройку наёмников дорога. Определённо, кто-то живой тут всё-таки был - об этом свидетельствовали запах готовящегося ужина, всхрапывание коней в сарае и какой-то шум в приземистом строении в углу двора. Но тут позади послышалось цоканье копыт, и за воротами раздались голоса. Странно знакомые голоса, как показалось Альверио, Баласару и Бургу.
Время немой сцены!
Впервые за последнее время наёмники вновь собрались вместе. Они прошли через многое, и многое потеряли на этом пути...

- Стойте, стойте! - запротестовал Робин, загораживая дорогу товарищам. - Вы это серьезно?!?!? Вы собираетесь сдернуть нашего святошу с горячего суккуба?!?! Вы нормальные или мне найти другую команду? В конце-концов либо боги его наградят за эпическое воздержание, либо не наградят, но оно того стоило!

- СЛОЖНААААА!!!
Мозг орка явно не был способен воспринимать такое число диалогов одновременно.
- Давайте просто вместе замочим пару ящериц, поужинаем и ляжем спать, а? В бою посмотрим, кто чего стоит. Ну или просто похаваем и спать.
Примерно так Хенк и воспринимал свою жизнь, что была чередой драк, передвижений с места на место, поиск еды, её употребление и сон. И не видел особых альтернатив.

Гром гремит, земля трясется – это Хенк крадется. Удивительно, но верзила не обратил внимания на то, что сзади появилась новая опасность, гораздо крупнее дворфа. Силы, вложенной в удар, оказалось достаточно для того, чтоб пробить шкуру здоровой ящерицы. Причем, судя по всему, орк пробил довольно глубоко – из нижней части раны медленно, как будто стесняясь попробовали вылезти кишки, но ящер завалился вперед, едва не придавив Густава, после чего громко хрипя начал подыхать. Причем не дергаясь и не ревя от боли. Как будто лег поспать.

И казалось бы можно праздновать победу, но не тут-то было. Спасительница Хенка привела с собой еще двоих агрессивно настроенных аборигенов, которые, не долго думая направили свои духовые трубки на Густава и, как бы это странно не звучало, дунули. Два дротика воткнулись в грудь и живот дворфа, и он несколько раз безразлично перевел взгляд с дротиков на ящеров и выстрелил, почти не прицеливаясь. Заряд картечи попал в плече одного из владельцев духовых трубок и развернул его на триста шестьдесят градусов, после чего бедолага наконец упал. Но что удивительно – даже с недееспособной левой рукой (шутка ли - получить прямое попадание из дворфского пистоля), попытался встать, не выдавив из себя ни звука боли. Впрочем, одной рукой управляться с духовой трубкой было проблематично, отчего его скорострельность будет ниже, чем у его товарища, который уже почти был готов дунуть в следующую жертву.

Остальные же тем временем заметили что рыжий дварф начал как-то не слишком твердо стоять на ногах, а движения стали как будто у пьяного, что не характерно – члены команды знали что никакой алкоголь неспособен свалить этого рыжего умника,а значит дротики-то не простые. Ну, про крайней мере Арно и Кивлин уж точно поняли что они с ядом. Марико же об этом догадалась чуть раньше.

- Погибли – буркнул Хольд, отставляя полупустой котелок – После того как нам удалось прогнать банду мародерствующих огров обратно в холмы я ушел как-то в особенно длинный загул. И не мудрено. Бургомистр щедро одарил нас золотом и почестями. В компании продажных женщин я кочевал из кабака в кабак, из борделя в бордель, пока не промотал всю свою долю до последнего медяка. Когда неделю спустя я протрезвел в гордом одиночестве, плавая лицом в сточной канаве без гроша в кармане, то обнаружил что мои друзья не дождавшись окончания моего кутежа отправились на новое приключение. До них дошли слухи что в сельской местности завелась виверна и повадилась воровать скот. Вот они и направились на ее поиски по просьбе местных. Дело было плевое для нашего отряда. Думали быстро вернутся. Даже бронь в постоялом дворе не стали отменять...
- Правда, оказалась что это вовсе не виверна... – опустив голову полуорк покачал головой – А дракон. Молодой. Небольшой. Но все же мать-его-дракон...
- Куда крестьянам было это знать? Они-то видели его всего раз-два и то издалека, утаскивающим какого-нибудь бычка – отшельник невесело ухмыльнулся – Обычно зверье и монстров выслеживал я. Это была моя обязанность как следопыта. Возможно будь я вместе с ними, то смог бы предупредить о подстерегающей опасности…
- Я нашел их на одном из выжженных лугов на подходе к его логову. Он заметил их первым. Драконы не глупые твари. Увидев хорошо вооруженную группу людей двигавшуюся в направлении его жилища, он сложил дважды два и решил атаковать первым, когда у него было преимущество и он не был заперт в собственной пещере.
- Они бились хорошо. Когда я горя желанием мести или, если быть точным, убиться об дракона, ворвался с воинственным кличем в его пещеру, то обнаружил лишь труп твари. Она заползла в свою нору и издохла от полученных ран.
- После гибели моих друзей я долгое время скитался без цели. Я был молод и зол. Зол в первую очередь на себя. Я искал проблем. Я и до этого бывало перебирал со спиртным, но после вообще почти не просыхал. Тогда я позволил моей орочьей крови взять надо мной верх. Я убивал, грабил, бывало насиловал. Лишь оказавшись в кандалах на местной каторге я смог найти душевный покой, оставшись наедине с тяжелым трудом и собственными мыслями. Меня и нескольких других ублюдков помиловали в день свадьбы местного барона. Это было несколько лет назад. Тогда я и поселился на этой мельнице. Мне про нее рассказывал один старый каторжник. Говорил, что она принадлежала его семье. Все рассказывал, как восстановит ее. Жаль, что пришлось его убить. Хороший был дедок. При взрыве газа нас с ним завалило на глубине. Нам обоим никак не хватило бы воздуха. Тогда я размозжил ему голову камнем и выцарапал себе путь на поверхность...
- Нет, я уже давно не интересуюсь вещами творящимися вокруг. Уоррен-старший что-то рассказывал о делах в баронстве, но я как-то не вслушивался – полуорк спокойно рассказывавший о том как хладнокровно убивал, встал, зевнул и почесал бороду – Не знаю, как вы, а я на боковую. Устал как собака.

       Гардаин послушно последовал за сэром Манчо (таки паладинам стоит держаться вместе)и начал усердно трудиться, дабы усопшая бабушка оказалась поглубже в земле.
      Когда с делом было закончено, дварф положил у изголовья камень средних размеров и произнес прочувственную речь:
      - Бабка... Ты была хорошей бабкой... Пусть я тебя мало знал, а когда узнал, у тебя уже торчала стрела из башки, я уверен, что ты была именно доброй и милой бабусей. И никогда не называла проходящую мимо тебя молодежь наркоманами и проститутками. Ведь у тебя такая милая внучка, которая так и сбежала, продинамив Птица. Общем, лежи там давай. Здоровья, удачи.
      Закончив, паладин пустил скупую слезу, склонив голову в печали.

Ворон как-то ворчливо каркнул и взмыл наверх, скрывшись в темноте. Колдун прикрылся веки, а когда снова открыл их – глаза Марукая были абсолютно черными, как у его ручной птицы. Они быстро забегали из стороны в сторону, осматриваясь, затем Венто моргнул и оборвал колдовскую связь с фамильяром.
- Можете лезть - улыбнулся тифлинг, подставляя руку в качестве насеста для вернувшегося пернатого слуги, громко хлопая крыльями умастившего на запястье парня

Бран и Динделит переглянулись, пожали плечами и принялись лезть наверх по жалобно заскрипевшей лестнице.
Они оба осторожно поднялись до провала и встали на последнюю ступеньку. То, что они спали вместе даже играло им на руку. Не было никакого стеснения. Воин расставив ноги настолько широко насколько позволяла ступенька, сцепил вместе руки и подсунул их между ног дроу. Стоявшая перед ним эльфийка поставила на эту опору свой сапог, примерилась и на счет «три» прыгнула. Леона внизу ойкнув от страха прикрыла глаза, но гладиатрикс ловко зацепилась за края проема и подтянувшись на руках, с легкостью втащила свое жилистое тело наверх.
Какое-то время ничего не было слышно кроме натужного скрипа половиц из-под которых сыпалась вековая грязь. Затем раздался звонкий чих. Похоже, наверху было весьма пыльно. Затем показалась лицо Динделит, улегшейся животом на пол. Кажется она не доверяла подгнившим перекрытиям.
Она показала глиняный горшочек и аккуратно подкинула тот в руки Брана. Хелдер ловко поймал находку гладиатрикс и, хмыкнув, взвесил ее в руке. Увесистый. Как минимум тянет на полкило. Приоткрыв крышечку сосуда, воин присвистнул, обнаружив что тот доверху наполнен серебром.

Гаскон не славился великим умом или хорошей логикой. Ему всегда все было понятно так: одни хорошие, другие плохие. И последних стоит бить.
Так что дворф молчаливо ходил туда сюда, потом не стерпел и двинулся за Аррой и Айвором. Лишние мускулы всегда нужны!

- Что еще за сибари? - нахмурился бард явно с нехорошим предчувствием и в самом деле по мере того как тифлинг рассказывал об этой извращенной форме бондажа брови фон Дорна сдвигались все сильней
- Так, можешь не продолжать - поднял он руку, прерывая весьма подробное описание процесса от Венто на полуслове - Дин, сможешь ее вот так связать?

- Могу их заморозить, но это вряд ли поможет, - сказала Али, рассматривая часовню. В свое время, да и сейчас, Змею не интересовали ни боги, ни культы, ни прочая религиозная ерунда. Одно ее интересовало в толстеньких служителях божеств - их кошельки.
А вообще Кейлет все сейчас расскажет. Она же умная. Вообще плохо, что никто ничего не смыслит в религии. Надо бы Айвору попенять на это. Он же сказитель, а про религию ничего сказать не может.
- Айв. Ты тоже посмотри. Если что нибудь скажешь про эту часовню, то я может быть тебя за вчерашнее прощу, - сказала ах-ах сама невинность Алирауриэль.

Обыскав толстого клирика с тонзурой тифлинг находит помимо мешочка с ладаном и миррой кожаный кисет, набитый самокрутками с канабисом. То-то Марукаю показалось что от жреца исходит характерный запах конопли.
Согнанный появлением Йоакима колдун как ни в чем не бывало, сунув найденные вещи за пазуху, отходит в сторонку и начинает обшаривать тела убитых. К концу обыска трупов, которые Бран стаскивал в неглубокие свежевырытые могилы, мошна Венто оказалась туго набита монетами всех номиналов и грузно отвисала на поясе, оттягивая его вниз вместе со штанами. Поэтому тифлингу приходилось постоянно их подтягивать.

Женщина смеривает темную эльфийку долгим, молчаливым взглядом, затем подбирается, принимая сидячее положение. Ее плечи расправляются, спина распрямляется в величавой, почти что царственной осанке, ноги она разводит и сгибает в коленках, насколько позволяют путы на щиколотках. Кажется неприкрытая явная угроза в словах Динделит подействовало на нее лучше, чем неопределенное стращание жреца-хельмита. А возможно все дело было в глазах. Больно добрые они были у Йоакима. Не было в них той внутренней жесткости, что отражалась в миндалевидных очах дроу.
- Хорошо – отвечает она, глядя на воительницу, слегка склонив голову набок, будто оценивая, изучая гладиатрикс - Меня зовут Диана. Баронесса Камилла наняла меня и моих сестер для защиты, шпионажа и устранения своих врагов.
При этом ее пальцы рук, крепко связанных за запястья, продолжали совершать какие-то хитроумные пассы, складываясь в непонятные жесты. Дин замечает, как замедляется и выравнивается ее дыхание по вздыманию и опаданию груди, а кровавая ссадина на виске бесследно затягивается. Это была какая-то продвинутая медитативная техника с помощью которой она лечила себя.

Гидеон приходит в себя рывком, резко приподнимаясь c упором на локоть, прикрывая голову рукой словно от удара. Потом касается наложенной повязки на которой уже успели выступить несколько пятен крови, морщится от резкой боли и Йоаким помогает ему прислониться к древесному стволу. Только тогда жрец Латандера, проморгавшись, смог разглядеть знакомое лицо.
- Слава Утреннему Владыке, что вы были неподалеку – кривится он уже более осторожнее дотрагиваясь до своего лба – Я в неоплатном долгу перед вами, друзья. Вы спасли мою жизнь. Но что с остальными?
Хельмит жестом показывает на стонущих повстанцев, уложенных в ряд.
- Жизням этих трех ничего не угрожает – Йокке выдерживает небольшую паузу перед тем как сообщить печальную весть - Остальные мертвы.
Отец Гидеон сокрушенно качает раненой головой

- Стоять, вы трусы! - крикнула охваченная азартом Динделит и... вскочила верхом на Бренда. - Вперёд! Догоним их! - азартно крикнула дроу, избивая бедного друида пятками. В обычном состоянии Дин вряд ли пришло бы это в голову, но гладиатрикс всё ещё была охвачена боевой яростью.

Вскоре показался и сам всадник, а за ним - стелющаяся над землёй серая тень, почти бесшумно следующая за всадником. До какого-то момента казалось, что всадник не остановится, а волк - его спутник, собака, пытающаяся не отстать от хозяина.
Затем волк прыгнул, растянулся в воздухе, сверкнул в лучах солнца длинными когтями, ножами клыков, пролетел над землёй полтора десятка шагов и вцепился в круп лошади, мотнул лохматой головой, разрывая жуткую рану, валя жертву на бок.
Всадник повернулся в седле боком, рванулся и неловко прыгнул вперёд, перелетел через голову умирающего скакуна, тяжело упал на землю, издав громкий лязг латной кольчуги, получил стрелу от уродца и дезертира, покрылся корочкой льда и упал в появившуюся перед ним яму, оставив разбойников наедине с волком, повернувшимся к кустам и злобно оскалившимся.

Кай пытался вернуться в строй, даже несмотря на раны и парализованное состояние.

Единственным, что Айвор, наверное, не учел, было то, что червю нужно гораздо меньше времени, чтоб его достать. Но понял бард это уже в своем непродолжительном, но очень болезненном - еще раз спасибо футляру - полёте. Еще раз хорошенько приложившись о пол, Айв перестал подавать какие-либо признаки жизни, так и оставшись лежать бесчувственным мешком. Ну что ж, зато мы все теперь знаем, что из барда таран как из Гаскона танцовщица!