Голосование пользователя

Кроме этого гневного оклика, кажется, от души не было никаких действий.

Внутри образовалась пустота и...какая-то растерянность. Уайт почти не сопротивлялся.
Марш в процессе пожирания души на какое-то короткое время ещё ощущал его, но потом...

РАЗ-и его не стало.
Нет, не было никаких воплей, криков о пощады... Даже предсмертного стона и хрипа тоже почему-то не было.

Просто в какой-то конкретный момент Марш ощутил то, что сам Уайт, а точнее его внутреннее "Я" куда-то исчезло без следа.
Осталось только его физическое тело. Которое, вероятнее всего, сейчас могло адекватно работать только за счёт нахождения внутри самого Марша.

Джеймс поморгал глазами, присел, затем снова встал затем вытащил изо рта сигарету и выбросил её в водоём. Повращал головой, руками и ногами. Негромко сказал пару простых фразы.

Тело работало, в общем-то, без особых проблем. Правда, было всё ещё ощущение какой-то зябкости и пустоты изнутри, так что Марш, развернушись, вернулся обратно в автомобиль и захлопнул за собой дверь.

Первые звоночки о том, что что-то пошло не так, появились в машине. Взглянув в зеркало заднего обзора, Марш не увидел своего отражения. Он посмотрел в боковые зеркала-в них его тоже не было.
Мелькнула шальная мысль. Марш снова вышел из машины, дошёл до водоёма и, склонившись перед водой, попробовал поймать своё отражение в воде.
Но он не отражался даже в воде-отражение, вопреки законам физики, отсутствовало.

На дрожащих ногах (видимо, связь его и тела всё же укрепилась, так что теперь нервяк хорошо передавался тушке), он дошёл до автомобиля и залез в него снова.

Примерно десять минут он просто сидел на сиденье водителя и глубоко дышал. Как ни странно, но это слегка помогло успокоиться.
Затем случилось следующее.

На горизонте появилась фигура. Незнакомец медленно шёл к машине, и чем ближе он подходил, тем больше Марш понимал, что идёт по его душу.
Это был Уайт. Собственной персоной. Таким, каким он был в жизни. В той же одежде, что и был на момент смерти. По сути-сейчас он был двойником самого себя.

-Впусти,-потребовал он спокойным голосом.
Джеймс поколебался, но всё же открыл ему дверь со стороны переднего пассажирского сиденья. Уайт сел вперёд и закрыл за собой дверь.

-Я вот по какому вопросу,-начал Уайт.-Мне нужен выкуп?
-Выкуп?...
-Ну как. ты в курсе, что Харон реально живой? Он перевозит тех, кто достиг Вознесения, на другой берег. Но нужна плата. Два четвертака. Мои деньги остались в бардачке. Поделишься хоть напоследок?
-Да, конечно...

Слова Уайта так удивили Джеймса, что он даже растерялся и повёл себя нехарактерно. Полез в бардачок, достал кошелёк и сунул Уайту мелочь.
Уайт смотрел на это молча, но под конец вспылил.
-Ты дурак или как??? Ты собираешься откупиться от убийства ГОРСТЬЮ МЕЛОЧИ???

Джеймс ощутил, что ему не хватает воздуха, затем сознание гаснет, и он падает во тьму...

====
Пробуждение было странным.
Первым, что ощутил Джеймс-был странный резкий запах...напоминающий...

-О, очнулся? Тогда нашатырб больше не нужен.

Голос принадлежал Уайту и был спокойным.
-Что... Что это?
-Да так. Ты грохнулся в обморок?
-Я?..
-Ну да. Ты же теперь гораздо больше связан с моей тушкой. Я тебя вытащил из машины, достал аптечку и дал тебе понюхать нашатырный спирт. Ну, ты и пришёл в себя.

Марш открыл глаза и увидел, что лежит на траве неподалёку от автомобиля. Присел.
-Держи. Тебе кофе сварил.

Сам он взял фляжку с коньяком.
-Тебе нельзя, тебе ещё за рулём быть, а мне уже пофиг. Хоть выпью напоследок.

-Как ты это делаешь?...

Марша, кажется, больше интересовала техническая часть вопроса.

-Ну... Есть такой Арканос, слышал наверное? Призрак может временно становиться материальным, и даже употреблять пищу и питьё. Почему я стану отказывать себе в последнем удовольствии?
-Ты призраком стал, что ли??? Но... Я же тебя сожрал.

Уайт помрачнел.
-Нет, я не призрак. Технически я просто явился тебе в таком облике. По сути ты сожрал всё, кроме Высшего Я. Обычно это называется словом "эйдолон", но я предпочитаю всё-таки говорить слово "душа". Никакая магия не способна уничтожить душу, друг мой!

-Но...
Марш растерялся. Затем продолжил сам.
-Погоди... Но ведь при этом поглощается само Я призрака...и всё. Он больше не может существовать.
-Почти верно. Технически душа сразу после смерти впадает в состояние, известное как "разрушительное страдание". Оттуда выхода два-в Забвение или Вознесение, друг мой.
-А?...
-Я победил. Меня ждёт Вознесение.
-Но...
-Мой проводник сказала мне, что без моего последнего визита твоя совесть никогда не позволит тебе выбраться из состояния "спектра". Кстати, её зовут "Чёрный Лотос".

Как ни странно, ненависти Марш не ощущал в данный момент.
-Мне кажется, что ты-моя душа. Которая меня дурачит.
-Неа. Твоя душа сейчас управляет твоим телом. Катарсис она выиграла.

Марш хмыкнул.
-Что-то мне кажется, что контроль сейчас имею я, а не она.
-Да нет, друг мой. Просто у неё хватает ума не мешать тебе тогда, когда полный контроль не нужен.

Марш помолчал.
-Дальше что?
-Я жду извинений.
-С чего бы?
-Ну сам подумай... Если бы я всё знал и понимал, как ты думаешь, что я бы сказал, в ответ на просьбу предоставить на время другу своё тело?
-Наверняка бы отказал, да?
-Согласился. Именно поэтому я и не стал сопротивляться в последний момент. И отказался тебе мстить.

А вот тут Маршу стало по-настоящему стыдно. Он неожиданно заплакал.
-Значит так,-начал Уайт.-Раз уж отжал мою тушку, пользуйся уж. Но времени у тебя мало. Две недели, чуть больше.
-Знаю... Что мне теперь говорить остальным?...
-На работе молчи. И семье моей скажи, что смертельно болен раком и осталось тебе жить считанные дни.

Марш не ответил.
-И ещё. После моего ухода позвони моей жене и попроси прощения за всё моё гнилое поведение. Скажи ей, что мне осталось жить мало, и я её всегда любил. Всё, что останется после меня-можешь этим временно пользоваться, только понемногу. А так я всё завещаю супруге и детям.

-Погоди, я...

-Прощай! Если и встретимся-то только в том мире! Меня ждёт Вечная Весна!

Уайт отсалютовал фляжкой с коньяком, а затем полыхнула вспышка яркого света... Но этот свет не обжигал глаза. Секундой спустя на землю упала фляжка с остатком выпивки, которая, что бы это ни значило, всё же осталась в нашем мире.

-Звони супруге,-раздался твёрдый голос Души Марша где-то в сознании.-Не заставляй меня применять крайние меры, ладно?

Марш тяжело вздохнул и полез за мобильником. Затем он набрал нужный номер.

  Слева хмурились пеплом и трещинами в камне владения Ареса, век назад решившего покровительствовать рукам и клинкам русов. Неужто сотни лет не было достаточно местному пёстрому люду, чтобы впустить на этот по-покойницки молчащий берег немного жизни? Затуманенный долгим и тоскливым плаваньем через Каспий (воистину, в иные моменты Агатон был готов нырнуть в никак не заканчивающиеся воды и поплыть одному, перегоняя судно!) разум пустился в красочные размышления о том, что же может мешать заново заселить западную часть города. Вновь и вновь стегаемые бичом Фобоса духи мёртвых, помнящие о былой резне и террору? Спящие под руинами катаканы, выходящие утолить голод в тёплую восточную сторону Итиля? Некая местная демоническая гадость, охотно приползшая из степей после разорения и поселившаяся в покинутых садах? Воображение Агатона разыгралось, будто у малого дитя: вот он шагает по запустелым улицам с натянутым луком в руках, а вот Враг выбирается из своего усыпанного костями гнезда, а тут ведомая самой Артемидой и её гончими стрела пробивает отвратительному чудовищу лоб и выходит из затылка, и наконец рёв счастливой толпы, женщины целуют герою руки, правитель города осыпает его золотом, Эскандар воспевает этот подвиг, что вспомнят потомки через тысячу лет!
  Агатон тягостно вздохнул, прогоняя фантазию, недовольный собственной хандрой. Нет, такая обыкновенная и пошлая расправа вряд ли возбудит в сердцах людей благоговение перед его фигурой. Такая мелкая мечта недостойна даже его ума, не то что будущих поколений.
  И вновь нет, сейчас он должен обратиться направо, к бурлящим жизнью владениям Гермеса. В пору той войны он, должно быть, взмахнул своим золотым жезлом сотни и тысячи раз, чтобы созвать за собой сонм всех душ погибших и отвести их к Аиду. Теперь же неугомонный Ктарос был занят более мирным ремеслом, зажигая рынки пылом, шумом и звоном монет. Твёрдая земля под ногами сулила горячую пищу и выпивку, внимание женщин и шанс на интересную беседу с теми ромеями или же другими говорящими на греческом путниками, что могут оказаться в городе. Вне сомнения, Агатону следовало развеять скуку бесцветного путешествия, а уже потом броситься выведывать у Итиля, как он может запомниться ему и окрестным мёрзлым территориям.
  А над своими олимпийскими племянниками возвышалась скорбная Деметра, чьё горе в ожидании дочери здесь было особенно суровым. Агатон вдохнул её колкий холод полной грудью, глубже спрятался в свой овчинный тулуп, подбитый лисьим мехом и подпоясанный пёстрым шерстяным кушаком, и нетерпеливо застучал каблуком сапога о палубу. В конце концов он дождался момента, когда Эскандар всласть наговорится с капитаном корабля.
  На слова мудрого спутника коринфянин широко улыбнулся:
  - Я слышу немой вопрос, на который существует очевидный ответ! Что же нашей благородной троице, ютиться в какой-то богадельне среди непойми откуда приехавшего сброда, ворья и хворья, если у нас есть перспектива стать гостями некоего состоятельного купца! Решено, мы идём отдыхать, есть и слушать сплетни у твоего Ибрагима, кем бы он ни оказался! Мы заслужили это, верьте мне, после такого-то изнуряющего пути!
  Затем Агатон сделал серьёзное лицо, склонился к Эскандару и сказал тише:
  - Кроме того, иудеи, друг мой. Ещё в Константинополе, нет-нет, ещё у себя на родине я вдоволь наслушался историй об этих единобожных извергах! Говорят, мой Эскандар, что они крадут кровь у простого и знатного люда, прямо как немертвые катаканы, убивают любого им неугодного, дабы потом принести в жертву для своего лжебога! Да ещё и детей крадут, ну что это за мерзость! Оказаться гостем у враждебных, ненавидящих всех, кто не их вздорной веры - удовольствие сомнительное, вот так...
  Он выпрямился и махнул рукой, мол, ступай к Алиму и провозгласи мою волю, чтобы потом обратиться лицом к своей прекрасной молодой вдохновительнице, Маурисе. Тем временем непорочная девушка уже успела собрать собственные снадобья, травы и котелки с маслами, футляры со свитками и картами и писчие принадлежности Эскандара, и принадлежащую Агатону скромную котомку: там находились вооружение коринфянина, доспех, иссечённый печатями Олимпа шлем и пара сменных сапог, а также множество маленьких памятных и священных трофеев из уже посещённых мест.
  - Моя возлюбленная медведица! Мы прибыли, пусть я порой впрямь терял надежду, но мы прибыли! - Агатон ободряюще коснулся её маленького плечика, стараясь вызвать в кротком, серьёзном лице хоть тень улыбки - Слышала ли ты, куда мы сейчас направимся? В гости к уважаемому и весьма богатому купцу, который счастливо примет нас, как родных! Ну же, обрадуйся, моя тихая лань, нас ждут жаркие объятья очага и сочная пища!
  И он взвалил на себя все три тюка, тряхнув головой, отчего его золотые волосы всколыхнулись и разлились по плечам.
  - На сушу!

За последние два месяца тело Гао продолжало меняться. Оно разрасталось, требовательно пожирало разум. Сны стали более порочными, глубоко извращённым....
Как же сильно она хотела! Свидание со своим Господином. Это становилось как чертово помешательство, которое сводило с ума ещё больше. В моменты одиночества Гао била себя между ног, чтобы утихомирить свою горячую кровь в ожидании встречи с Супругом!
Ей не было дело до того, что её окружало. И в этом была её сила. Чень была словно чёрная дыра, которая неосознанно впитывала себя энергетику этого места. Ей очень хотелось что либо в себя впитать, что либо получить, раз уж ей не дают того к чему готовили так долго....

Так что она пошла вперёд, в лес. Не разбирая дороги. И если бы в этот момент она неуклюже поставило ногу и свернула бы себе шею при падении, то от этого миру стало бы только лучше. Глаза в красных прожилках, губы что то шепчут... Кажется что то из уроков А-Ма. Сознание блуждает переходя от кристальной осознанности к шизоидной деменции. И она даже не пытается чего либо искать - она хочет вобрать в себя всё что сможет, дабы наполнить себя силой. Силой достаточной, чтобы предстать перед Супругом не боясь пострадать от его ласк слишком сильно и безвозвратно.

– Сперва я расскажу про свои находки. – решил Вильям вынимая из сумки книги и крысиного короля. – Вот это я обнаружил в одной из комнат в катакомбах под кладбищем. Попутно столкнулся с каким-то существом, но оно выглядело не как та пойманная вами женщина, а скорее как живой труп, хотя разница не велика, его остатки остались там можно послать туда кого-нибудь кто разбирается в этом лучше меня. Я думаю это как-то связано с бушующей болезнью, так как дальше я наткнулся на группу странных агрессивных людей что занимались какими-то тёмными делишками в канализации в которую, как оказалось можно проникнуть из тех же катакомб. У них была база в закрытом трактире в том районе. Там они держали страдающего от болезни человека, вот он напомнил мне ту женщину из вашей камеры. Болезнь приковала его к кровати, а эти люди брали жидкость из его язв и, по моему предположению, использовали канализацию чтобы доставить её в другие районе города. Мужчины вели себя агрессивно и их пришлось приструнить, их сообщница была более безобидной, я взял её в плен, но не рискнул вести сюда, она заперта в одной из комнат, надо послать кого-нибудь за ней. –

Предав книги Экзарху наёмник продолжил. – Эти книги я забрал у них. Из тела я оставил в подвале трактира, думаю на них тоже не помешает взглянуть кому-нибудь более сведущему в таких вопросах. У них красный цвет кожи и они были чересчур прочные, а их плоть начинала дымиться стоило коснуться её сталью моего клинка. Да и женщина, похоже, какая-та колдунья. Её товарищ в ходе нашего боя обмолвился о том, что она следила за мной с помощи существа похожего на глаз на паучьих ножках, вроде того, что в пасти у крысы. –

Наёмник передал Роберу мешочек с глазом на ножках. – Сейчас оно тут. Я его поймал чтобы показать вам. Но будьте осторожны, оно довольно юркое. У той женщины не было одного глаза. Вообщем тут явно какое-то колдовство. –

– А ещё там был призрак, но я не думаю что он связан с болезнью. Я не стал его трогать. И странный гробовщик. С его слов в той части катакомб живёт какой-то Агапет Ставр, что приказал призраку охранять проход в его жилище. Уж не знаю что за человек будет селиться в таком месте, раз что очень любящий уединения. Гробовщик назвал его "кровопийцей", но мне не показалось что он вкладывал в это какой-нибудь негативный смысл. Хотя он вообще показался мне странным, немного не от мира сего. Он сказал что этот Ставр обитает там уже давно, а болезнь появилась недавно, так что я решил пока его не беспокоить и сперва спросить об этом кого-нибудь из братьев. –

– Да, немого сумбурно. Позже я изложу это на бумаге, если нужно. – закончил Вильям. – В целом мне понравилось. Я и не думал что встречу в Париже столько странного за столь короткий период, это определённо развеяло мою хандру. –

Гао Чень... Или то что осталось от него. Теперь уже была "Она" и никак иначе. Любое воспоминание о своей мужской ипостаси было задавлено и смятой. Гао Чень об этом даже не вспоминала... Память о прошлом вытравливалась сразу на многих уровнях.
Бледное, изломанное создание. Без чёткого пола и здорового разума. Вот чем стала Гао Чень. И сейчас она послушно одевалась, стараясь хоть немного приукрасить себя. Если ей только была дана такая возможность. Ей предстоит идти к своему Мужу, который даст ей магию, даст цель в жизни... Только этот имело значение. Она должна быть для него хорошей, лучшей, удобной...

  Гигантская голова Орла врезалась в левую часть недосинхронизированного коридора, рыча бурлящей лавой, грохоча молниями, гудя Первичной Энергией. Клюв мега-ксеноса был раскрыт, исторгая гейзер пара и воды, его глаза, наблюдавшие Зарю Мира, взрывались калейдоскопом несуществующих цветов и густых дымных туч - казалось, если смотреть в них больше нескольких секунд, то можно ослепнуть и потерять рассудок. Шуарто не должен смотреть Орлу в глаза. Ответы на его вопрос, очень большой вопрос крылись в перьях.
  Перьями Орла были лица, дрожащие от бурлящей энергии людские силуэты. Все живые сотрудники оперативной базы "Горячка".
  Смешной человечек, мужчина с протезами вместо ног как будто спал.
  Смешной человечек, женщина с вьющимися чёрными волосами не выдавала никаких эмоций, держала в руке кавалерийскую саблю.
  Смешной человечек, мускулистый мужчина-азиат в майке недовольно хмурился.
  Смешной человечек, скомканная, будто бумажный шарик, женщина-азиатка улыбалась растворёнными в кислоте губами.
  Смешной человечек, бородатый мужчина в круглых очках хитро смотрел на своих соседей.
  Смешной человечек, растрёпанный мужчина с горстями пыли в ладонях смотрел вверх.
  Смешной человечек, бритый наголо мужчина с рассеченной губой стискивал зубы от злости.
  Смешной человечек, высоко задравший голову мужчина со связанными руками и раскрытым ртом, кажется, был парализован.
  Смешной человечек, мужчина-латинос с пронизывающим насквозь взглядом был растерян.
  Смешной человечек, старик с длинной бородой голодно скалился.
  Смешной человечек, мужчина, чьё лицо пропадало из памяти, стоит только отвести взгляд, горько плакал.
  Эти и другие тридцать перьев были открыты Шуарто. Пусть он запомнит эти лица и фигуры.
  Размером с автобус, голова Койота уперлась в правую часть несинхронизированного коридора, хрипло кашляя алмазами и золотыми самородками и скрежеща зубами из льда и вулканического стекла. Из криво ухмыляющейся пасти мега-ксеноса текли реки костной муки и ароматной смолы, жёлтые глаза-блюдца безумно вращались, едва не выпадая из огромных глазниц - казалось, если заглянуть в них больше чем на несколько секунд, то можно было навечно остаться наблюдать за вычерчиваемыми ими линиями и гадать, что означают эти траектории, несмотря на голод и позывы ко сну. Андрага не должен смотреть в глаза Койота. Ответы на его вопросы запутались в его шерсти.
  В взьерошенном бело-буром мехе прятались графики, диаграммы, карты, фрактальные схемы, килограммы истрёпанных, кое-где плохо пропечатаных и изляпаных кофейными пятнами документов. Только Просвещённый специалист по подпространствам мог прочитать их.
  Вон то досье около уха Койота было мокрым от слёз, а его черновики сминались кем-то невидимым и тлели, всё никак не загораясь.
  А вот та кучка изорванных и обслюнявленных графиков и схем каких-то неизвестных Андраге помещений постоянно дополнялась невидимым карандашом и исправлялась невидимым же ластиком.
  И, кажется, тот ворох чёрно-белых диаграмм, таблиц и списков с витиеватыми подписями был абсолютно нечитаем, испорченный пятнами жира и чернил.
  - Вы нам должны, - будто человеческим голосом прожужжали гитарные струны и громыхнули барабаны из пустоты - Все вы. Особенно те, кто вылез отсюда первым.
  Орёл разразился клёкотом, Койот заливисто захохотал.
  - Мы сами решим, когда взять долг.
  Койот сомкнул челюсти на прозрачной экранирующей клетке, обдав агентов убойной вонью из пасти. Орёл долбанул огромным клювом клетку с другой стороны, отчего Шуарто и Андрага вздрогнули, как после хорошего удара током.
  - Скоро тут будет весело.
  Мега-ксеносы пропали из виду.
  Несинхронизированный коридор остался.

Принц, для которого дни пути не послужили отрадой от докучающих видений, потер устало переносицу. Он мечтал о том, чтобы отойти ко сну и найти наконец отдохновение, а вместе с тем и страшился сна, ведь никак не мог знать, что же ждет его в объятиях Морфея теперь. Только надеяться он мог, что увидит снова бабочек и прекрасный нормандский сидр, вкус которого помнился ему удивительно ясно, а не будет преследуем кошмарами, которые покинут чертоги памяти к утру, а оставят после себя только воспоминания о пережитом ужасе. И вот он хотел снова прогнать мягко прочь назойливого Боррели, как пришла ему в голову мысль о том, как можно занять этого странного человека.

- Ну что же... - ответил Робер задумчиво и протяжно, - Если это действительно так, попробуй разузнать, что думает король о мне после Бикокки. Мне боязно, признаюсь, осведомляться самому, но послушай ты, о чем говорят люди, когда меня нет рядом. Ведь делится же король своими мыслями с другими, а значит мысли его обсуждаются при дворе. Вот и попробуй вызнать их... Я ведь слышал, что Монморанси и вовсе должен быть награжден, хотя и потерял в битве тысячи наемников под своим командованием и допустил гибель многих дворян*.

И действительно, хоть Монморанси и проявил известное мужество в самом жаре кровавой сечи, он все же проиграл. А вот имперский лагерь был действительно взят, а не удержан только лишь по вине остальной армии, а вовсе не кавалерии де Лескена... Отчего же шептались тогда за спиной у Робера?.. Он сам чуял в этом только ненужную для сторонних наблюдателей спесь и горькую несправедливость. Уж если кто-то и заслуживал лавра при всем позоре Бикокки, то разве не те, кто хоть и не надолго, но овладел неприятельским лагерем? Увы, действительно трудно было понять, что думает об этом сам король и не льют ли ему в уши яд лжи и домыслов...

Робер отмахнулся от этой мысли и взглянул снова на готовящийся шатер, приметил побледневшего вдруг Белье и обратился к нему:

- Все ли в порядке, добрый мэтр Белье? Ты выглядишь неважно. Отдохни, если желаешь.

Проклятые воспоминания тех самых дней...того времени, когда сам Джеймс был быстрым.

О, надо же...неужели это было? Точно было.
Как давно это было...

Большинство воспоминаний о тех днях, к счастью, растворились, словно туман. Нет, Джеймс всё же ещё помнил основные вехи своей жизни. И даже мог назвать имена своих родителей. Но очень многое забылось...

Он помнил свою семью, работу...в общих чертах.

Потом...пришли ОНИ. И вышвырнули его на улицу, оставив одно социальное пособие и немного сбережений...ха-ха...

Потом Джеймс подал в суд. Можно было бы назвать это бесперспективным-но судья, кажется, попался честный. Принял дело к рассмотрению. Казалось, что он всерьёз пытался разобраться, что произошло.

Тогда ОНИ предложили Джеймсу деньги в обмен на молчание. И пригрозили, что иначе будет хуже.
Почему он не согласился?...

====

?? октября ???? года
Бостон, штат Массачусетс

В баре "??????"
Время-около 3 часов ночи

Джеймс сидел в баре, медленно потягивая содовую. На завтрашний день было назначено судебное заседание, вот только домой идти не хотелось. Мысли словно застыли в голове.

-Позволите?...

К столику Марша подошла неизвестная дама. Одета она была довольно буднично-в неброский костюм. Одна, у неё был высокий рост и, в целом, довольно плотное, атлетическое телосложение. Чёрные длинные волосы, которые она убрала в косу и пронзительные серые глаза.

Джеймс пожал плечами. Ему как-то было всё равно, кто к нему подсядет.
-Давно сидите тут?
-Два часа.
-Вас что-то беспокоит?

Джеймс хмыкнул.
-Уже нет. Кажется, я потерял смысл жизни.

Дама посмотрела куда-то вдаль.
-Смысл...он всегда есть. Даже когда это неочевидно.
-Мне кажется, или Вы спортсменка?-наконец, спросил Марш.
-Да, я тренируюсь.
-А как Вас зовут?
-Чёрный Лотос.

Джеймс несколько напрягся.
-Необычные имя...если оно, конечно, действительно Ваше. А кем Вы работаете.

Женщина закинула ногу на ногу.
-Я, так сказать, наблюдатель. Наблюдаю за происходящими процессами. И, если требуется-вношу корректировки. Своего рода я...специалист по безопасности. Правда, больше по мистической стороне.
-Это как?
-Линии вероятности. Каждое событие имеет те или иные вероятностные характеристики. Мы можем в известной степени изменять внешние условия, но что, если изменить саму вероятность?

Джеймс помолчал.
-Не понимаю как это вяжется со спортом.
-В здоровом теле-здоровый дух. Если Вы плохо владеете собственным телом-как Вы можете управлять разумом? Хотите выпить?

Дама поставила перед Джеймсом флягу, от которой явно пахло какой-то травяной настойкой. Ликёр?...
Но Марш ощутил необъяснимое беспокойство. Словно этой дамы не должно было быть здесь.

-Извините... Вернусь через три минуты. Нужно сходить по нужде...

Марш встал и, оглянувшись, двинулся через толпу в сторону туалета. Однако, он свернул влево и, воспользовавшись пожарным выходом, оказался в узком проулке возле бара. Нужно было уходить.

Но уйти не получилось.
Так как Чёрный Лотос встретила его аккурат в том самом переулке.

-Как?...

Вопрос повис в воздухе.

-Я же говорила. Я специалист про просмотру вероятностей...и исправления их. И не только. Сейчас я хочу показать Вам кое-что, что умею. И это будет последнее, что Вы ощутите в этой временной линии. Просто когда пережимаются артерии-кровь перестаёт снабжать головной мозг...а далее можно отделить дух...

Марш не успел сообразить, как дама оказалась за его спиной, а затем захватила его шею руками так, что в глазах поплыли цветные пятна. Он размахнулся и ударил женщину локтем, но та, кажется, особо не заметила удара. В следующую секунду он ощутил, как дама тянет его на землю, а затем берёт в захват ещё и ногами...

...потом наступила звенящая темнота...

То были странные и беспокойные дни. Проявляя то ли низкое малодушие, то ли разумную предусмотрительность Робер бежал от войны. Бежал по двору, хотя и желал ныне страстно оказаться сейчас в любом другом месте. Где-то, где он мог хотя бы остаться наедине с терзающими его демонами, а не терпеть эти мучения среди блистательной суеты королевского двора. Он не мог, разумеется, этого себе позволить, ведь то неизбежно стало бы для него добровольной ссылкой, опалой. Он уподобился бы побежденному виконту де Лотреку, а ведь его вины в поражении под Бикоккой не было - такой исход стал бы величайшей несправедливостью. Потому Робер отрешенно переносил пересуды людей и приступы таинственной душевной напасти. Он надеялся изыскать помощи у людей ученых и просвещенных, но все не решался за такой помощью обратиться, боясь навлечь на себя позор. Он обратиться за ней быть может позже, в Париже или Орлеане с их центрами учения и наук, где тайна его сможет затеряться среди человеческого моря... Или быть может ему снова не хватит для того мужества.

В тот полдень, однако, Робер всею душой желал поскорее отравиться в путешествие. Это позволило бы отвлечься, побыть наедине с собой и избавиться от внимание если не демонов, то хотя бы людей. Он изучал с нетерпеливой скукой гобелен на стене, ожидая уместного момента для того, чтобы покинуть собрание, когда к нему обратились. Принц отвлекся от плетеного полотна, окинул меланхоличным взглядом подошедших и поклонился сам.

- Увы, это не вполне так, господа. - ответил он с подчеркнутым достоинством, - Мне так и не довелось увидеть вблизи само поле брани.

Робер дал наглецу пару мгновений, предоставил тому шанс прийти в замешательство. Затем пояснил:

- Мы с сеньором де Лескеном* проследовали из нашего лагеря непосредственно в лагерь императорского воинства, где нас уже и застал сигнал к отступлению. Увы, подо мною убили коня, а иначе я мог бы привезти с собой что-то в качестве трофея.

Он был возможно слишком резок, принц де Ла-Рош-сюр-Йон. Своею остротою он принижал деяния де Фуа и Монморанси... Но он был зол на них, это следовало признать. Зол на них и зол уже на этого господина, пожелавшего поглумиться над ним сейчас. Господина, которого он сразу не узнал... Робер бросил взгляд на пажа в цветах Ларошфуко, затем снова на лицо остроязычного своего собеседника.

Вы не можете просматривать этот пост!

Думать нужно было быстро... И он решил рвануть направо. Другой банде он не доверял, он знал что они испугаются и сдадут его.
А вот надежды на второе убежище было больше. Парень просто представил - как они узнали о его лежбище? Допросили кого то. Сделали это быстро, потому что не любят тратить время на отбросов, а значит они могли упустить некоторые детали.
Он побежал направо - по пути создавая хаос и суматоху, что то опрокидывая, кого то толкая (со всей своей совсем не подростковой силой в теле).
Всё о чем он просил - это сохранить своё дыхание, не сбить его, чтобы можно было бежать и бежать, не теряя внимательности, сноровки и хитрости.

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!

Губы Ромео сжались в тонкую линию, пока слова товарищей по работе разбивали его иллюзии: действительно, какого хера он решил, что уже может им доверять? Неужели в пьяном бреду ему показалось, что что-то изменилось? Стоило ему заиметь своё мнение, как все дружно решили его заткнуть.

– Всё что найдешь, твоё, бро, – ответил Этану мексиканец, кивнув в сторону заднего пассажирского сидения.

Возвращаться в машину, как и спорить дальше, желания никакого не было. Байле снова ощутил как ему не хватает воздуха, присутствие остальных гулей давило на мозг изнутри и снаружи.

– Встретимся у Джимми. Сами с ним пиздите тогда, я встревать не буду.

Развернувшись, парень сунул руки в карман худи и побрел прочь, прикидывая как проще будет добраться до клуба Рамиреза. Так чтобы было время побыть наедине с самим собой и выдохнуть.

Когда Ромео только-только приходил в себя, что-то заставило Этана напрячься ещё сильнее. За окном никого не было, в стекло мерно барабанил дождь, но что-то было не так. Уильямс, не издавая шума, подошёл к двери и заглянул в глазок. За дверью кто-то стоял — гуль заметил полу шляпы. Тихонько вытянув Браунинг и сняв с предохранителя, Этан два раза щёлкнул пальцами, тем самым предупредив остальных о «гостях», и, приложив палец к губам, встал справа от двери.
Пару мгновений спустя кухонную дверь толкнули, и она с грохотом распахнулась, сбив приклеенный к полу ограничитель. В проёме появилась спина Джоан — она медленно пятилась, держа кого-то на мушке.

Саундтрек: ссылка

Следом за ней неторопливо вошёл здоровяк с роскошной седой бородой, похожий на гангстера, в полосатом костюме-тройке и полосатой же шляпе. В правой руке у него был чёрный ЗИГ Зауэр, между пальцев левой — тлеющая сигара, испускающая ароматный табачный дым. Он не торопился направлять оружие и был совершенно спокоен, словно даже все четверо, взятые вместе, ни при каком раскладе не стали бы для него помехой.
Ничего не говоря, бородач медленно смерил внимательным взглядом каждого из гулей — характерный прищур выдавал какую-то глазную болезнь, при которой веки не раскрываются до конца, — и только потом, чуть наклонив голову вбок, очень низким, почти хриплым голосом спросил:
— Кто такие? Чё здесь делаете?
На тыльной стороне правой ладони и, возможно, предплечье гангстера можно было заметить сложную татуировку, какое-то лицо или морду — точнее не разглядеть. Лицо бородача не выражало эмоций, ни один мускул не дёргался, морщины вокруг глаз выдавали его возраст, близкий к 50.
Вскоре и дверь в прихожей тихонько приоткрылась, и в гостиной возник напарник громилы, также похожий на гангстера, но не такой здоровый, и вместо густой бороды — широкая рыжая эспаньолка с усами и бакенбардами. Шляпы у них были похожи, но у этого костюм был полностью чёрным, как и рубашка с галстуком. Как и перчатки. На полях шляпы и на плечах блестели не впитавшиеся капельки влаги, как и у бородатого. В руках он держал какое-то автоматическое оружие, скорее всего производства HK, из нагрудного кармана неуместно торчала рукоятка пистолета. Этот тоже не спешил вскидывать автомат, но держал его наготове. В следующий миг в основание его черепа уткнулось дуло Браунинга Hi-Power, а пистолет из нагрудного кармана перекочевал в левую ладонь Этана.

  Прикосновение к виртуальной клавише, показывающее код чата. Та-ак, вроде на первый взгляд и ничего. Как известно, степень безопасности обратно пропорциональна количеству проходящей информации. Попросту говоря, если хочешь получить что-то, неизбежно ходить в непроверенные места на встречи с неизвестными людьми. Уильям шутником не выглядел, но ход мысли Говорящих с Духами был причудливей уклонения от налогов. При внешнем осмотре и легком сканировании сайт выглядел приемлемо, а от толкового хакера единственная защита - полное физическое отсутствие каналов связи. Ну, ничего. в эту игру можно играть вдвоем. Наскоро слепленная временная икона, вход через каскадный vpn от минского сервера. Вдох. Погружение.
  И снова мир изменился, тысячный раз как первый. Мозг выдавал остаточные шумы, фрагменты кода, парящие шлейфом за пиксельными фигурками, привычка алгоритмировать становится частью мышления. Однако сверху накладывалось совсем другое, величайшая иллюзия, Цифровая сеть не была одним лишь интернетом. То тут, то там порождения потоков абстракций и эмоций, могущество архетипов Сети достраивало пакеты данных причудливыми образами. Вот дверь слева, сверху украшенная полукружием паутины, зачем-то с конфетой в цветной обертке по центру. Сказал паук мухе...? Вот среди пиксельных ручки-ножки-голова фигурок мелькнула одна с весьма немаленьким... либидо. Вот фигурка постоянно меняет лицо, мучимая неуверенностью. У этой из-за плеча выглядывает флегматичная голова червяка, вирус поймал, Леонсита быстро проверила свою защиту. А вот тут брешь в защите такая, что автобусом заезжай... В глазах Адепта Виртуальности наслоение цифровых и образно-эмоциональных слоев были полны возможностей и неожиданностей.
  А вот тот, для встречи с кем Леонсита зашла в чат был из тех, кто погружается в этот океан в кесоне. Старинном, неповоротливом, ограниченном длиной кабелей. Впрочем, Говорящие знают другие дороги, не менее причудливые.
  Леонсита быстро просканировала предложенный ключ, прежде, чем коснуться.

Каори тихо скользнула в комнату пожилого мастера. Она была в процессе своей ежедневной тренировки в спортивном зале, когда зов старика застал её. Поэтому на приём она была одета в простой чёрный топ и спортивные шорты, а короткое каре было небрежно растрёпано и частично напитано влагой не успевшего до конца высохнуть пота.
— Долгих лет вам, мастер Сын Мён.
Девушка склонилась в формальном поклоне. Этот пожилой мужчина был одним из немногих людей, в присутствии которых наследница рода Токо сдерживала свои привычные ехидные ужимки и старалась действовать как можно более формально, дабы соответствовать статусу своей семьи.
Она слишком хорошо знала, что настолько долго прожившие мастера, даже не смотря на свой чахлый вид, представляют ощутимую силу, с которой стоит считаться.

Бесшумно пройдя по лакированному полу, японка села напротив Сын Мёна и перехватила деревянную ручку чайника, разливая его содержимое на две пиалы. Когда травянистая жидкость наполнила их до краёв - Каори не притронулась к ним. Чайный ритуал был священным и требовал терпения. Благодетель, которая с трудом ей давалась, но азы которой всё же поддались Токо с годами.
— Могу я спросить…в чём такая спешка?
Она слегка изогнула иссиня-чёрную бровь, концентрируясь на чертах лица мастера. Его тревога не ускользнула от внимания Каори.