Голосование за ходы

Пётр ругнулся в голос, когда произошёл выстрел. Он хотел всего лишь припугнуть девчонку, а не пристрелить её. Но тесное пространство кабинки и дёргающаяся молодая ведьма привели к тому, что палец рефлекторно сжался на курке. Вот теперь он стоит с обмякшей девочкой на руках, а перед ним, прямо в воздухе, сцепились Герман и фея. И проблемы явно у Геры. Гааз уже хотел отвлечь фею на себя, привлечь внимание тем, что может пристрелить девчонку, но к кабине уже почти подлетела Ариадна...

Гааз зажмурился, когда в них полетел тёмный сгусток чего-то. Даже уже простился с жизнью. Но крылья Ариадны спасли их и девушка успела закинуть доктора в кабину к агрессивной маленькой ведьме.

— Здрасти. — Пётр ляпнул это рефлекторно, на ходу обдумывая что делать с девчушкой. Не стрелять же в неё, да и руки не скрутишь, вон как колдует. Значит нужно как-то отвлечь, заговорить что ли.
Тут ещё, очень некстати, к ним ринулась сама фея. К тому же вооружённая косой.
— Извиняюсь... — Гааз довольно резво протиснулся на другую сторону кабинки, что бы девочка оказалась между ним и феей. — Откуда ты и почему напала на нас? — вопрос был обращён к девочке. — Мы и не думали причинить тебе вред, лишь сразиться с злой феей, которая хотела навредить моим друзьям. Она похитила нашего товарища, а мы пришли спасти его. — Пётр на секунду задумался и продолжил. — А может она и тебя похитила? По своей воле ты ей помогаешь? Посмотри вниз, есть ли там знакомые тебе лица?

Мог ли Пётр представить что он, простой хирург, когда либо будет участвовать в битве потусторонних созданий на одной из сторон, и причём явно не стороне Рая и Света. Скажи ему кто-либо такое, до встречи с Германом, доктор просто покрутил пальцем у виска и посоветовал поменьше употреблять.
Но вот теперь он стоит среди отряда ветеранов, демонов, оборотней, на поясе подсумки с ИПП и прочими необходимыми вещами для оказания медпомощи в полевых условиях. А в кобуре пистолет выданный Германом. Не для боя, а для самообороны или, что вернее, подачи громкого звукового сигнала о том, что ему нужна помощь. Пётр и сам не собирался лезть в пекло, какой из него боец то? Но вот оказать помощь раненным, не важно, людям или созданиям Изнанки - да, это он мог. Потому Гааз ждал команды Вейца, куда и с кем ему идти, и старался не показывать своего волнения.

Увидев гигантского двуногого волка, первой реакцией Аесара было желание выматериться. Тогда слонапотам, теперь волколак. Кто следующий? Панда? Но времени на подобные размышления не было и парень уже ударил кулаком о кулак, посылая ударную волну в волчару, как увидел Лису, которая метнулась к волколаку. И он в последнее мгновение развел кулаки и вместо волны образовался лишь лёгкий хлопок.

— Лиса! Не лезь! Он сожрёт тебя! — Это безбашенная малявка ринулась практически в пасть чудища. И Катафракт, спеша, сам ринулся вперёд, что бы отвлечь внимание противника на себя. И потому удар, который должен был прийтись в колено волка, пошёл по касательной. И вместо реального урона лишь мог разозлить того, кого собрались убрать с дороги приключений.

Пётр как раз вернулся из морга, куда ездил по поводу вещей охотника. Задачка была та ещё.
И когда к нему обратилась Ариадна, был вполне свободен. Он дал девушке озвучить свою просьбу, тем более было видно то, как тяжело её это даётся. Ведь несмотря на отношение к демонам, Изнанке, её положению там, Ариадна оставалась молодой девушкой, которой не чужды простые женские желания и мечты. В том числе и о материнстве. Но понимал доктор и Германа, с его условиями.

— Присядьте, Ариадна. — Пётр предложил девушке присесть в свободное кресло. — Понимаете ли, ответ на ваш вопрос одновременно прост и сложен. Вариантов контрацепции предостаточно. От простейших, тех же презервативов, до радикальных, таких как стерилизация.

Гааз принялся расхаживать по комнате. Была у него такая привычка, из-за чего коллеги доктора иной раз называли того Шатуном.

— В случае с Германом всё просто. Он сам поставил условие и не оставит его выполнение лишь на вас. А вот когда он не в себе... — Пётр на секунду замялся, — тогда всё ложится только на вас. Вы правильно упомянули таблетки. Мини-пили если по простому. Но кроме них есть так же гормональные инъекции и пластырь, контрацептивный имплант, спираль Мирена, вагинальное кольцо. Они эффективны, но как они подействуют на измененный организм меченых, я сказать не смогу. Как и про Постинор, который пьется после незащищенного акта.

Доктор остановился, словно переводя дыхание и вновь продолжил расхаживания по комнате, развивая мысль дальше.

— То есть, условно-надежными способами, на которые не повлияет особенности меченых, остаются барьерные методы и стерилизация. Но последний отметается сразу. А вот первые имеют недостаток. Ими не всегда успеваешь воспользоваться, если всё произошло спонтанно. Одно дело презерватив, но вот те же диафрагма и маточный колпачок можно установить заранее, но перед этим придется сходить к гинекологу. Вот и выходит, либо проверять гормональную версию, либо как то обходиться барьерной. — Доктор остановился. — Вы, Ариадна, по сути вторая меченая, с кем я общаюсь так близко. Первый был Герман. У меня, к сожалению, слишком мало сведений. Да, наркотики и иже с ними на вас действуют как и на других, может где-то ярче, где-то слабее. С анальгетиками та же история. Но всё это я узнал эмпирически. По хорошему нужны обследования, анализы и прочее...

Гааз хотел было продолжить, но вовремя одёрнул себя.

— Ариадна, простите. Вы пришли с чётко поставленным вопросом, а я в лекцию ударился. Занесло меня.

После очередного удара этот клещ наконец отцепился и Аесар облегчено выдохнул. Его хотя бы не попытаются вновь отправить навстречу земле-матушке.

Правда радоваться было рано. Емеля вскочил на ноги и просто понеся обратно в атаку. Причём с огромной резвостью. Киров не успел отреагировать и оставалось лишь принять удар. И не дать вновь сесть себе на шею.
Но Драгунов не стал повторяться. Он просто со скоростью и мощью пушечного ядра. Да и эффект был тот же. Броня хрустнула, то, во что превратился парень, вонзилось в мягкую плоть под пластинами. Самого же Катафракта протащило на пару метров спиной вперёд. Первые мгновения после столкновения Киров ничего не видел, от пелены перед глазами и пытался протолкнуть хоть глоток воздуха в лёгкие, откуда выбило весь кислород.
Наконец ему удалось придти в себя. И, стиснув зубы, вытащить из себя этот кусок не пойми чего, в который превратился Емеля. Будь атака чуть сильнее, а броня послабее, валяться Аесару без сознания, если не хуже.

— Фух... умотал... — Парень просто уселся на землю, отдышать, да дать организму затянуть раны.

Глядя на действия "товарищей" импу хотелось закрыть морду лапами. Вместо того, что бы не высовываться и отлавливать живых по одному, они просто ломанулись вперёд как тупые зомбаки. Придётся Хехе опять всё брать на свои имповские плечи.

— Братва! — Заорал Хехе импам. Нужно было дать Снитчу время свалить из под огня. — Бросай шаров лупить, толстые никуда не денутся! Гаси живых! Кто поймает мудака на громыхалке, того и душонка свежая! Смертным смерть!

Он тут сам подал пример, запулив фаербол в одного из байкеров. Но, после лихого броска, резко свалил за стену. Не хотелось бы ходить дырявым. Хехе вам не герой, грудью вперед на баррикады переть.

— Давайте. — Легко согласился Аесар. — Хотя было весело.

— Дядьки просто глупые, вот и пугаются. — Парень порылся в тележке, выискивая мороженное. А найдя его, подошёл к Карине и девочке.
— Думаю, такой обмен будет равноценен. — Он отдал мороженное Чешуе, что бы та вручила вкусняшку девочке. Ведь как говорится - не одно доброе дело не должно остаться безнаказанным.

Забрав заказ и доставив мебель, Гааз удалился на кухню. Как он и говорил, готовку мужчина брал на себя. Потому и закупился весьма прилично, чтобы точно хватило на всю честную компанию людей и демонов.

Накинув фартук, закатав рукава рубашки, Пётр принялся за дело. Сегодня в меню планировался гуляш по-венгерски, пара салатов и простенький десерт, который и сразу можно съесть, и из холодильника таскать по желанию. Увлёкшись готовкой, благо никого на кухне больше не было в тот момент, доктор начал тихо насвистывать "Was wollen wir trinken".

Появление Ариадны пришлось на тот момент, когда Пётр уже переоделся и готовился позвать жителей дома к столу.
— Да, я понял. Одну минуту, и я буду готов.

Вид девушки в чёрной, можно сказать, траурной одежде, кольнул совесть доктора. Гааз хотел ей рассказать о плане Германа, но он дал слово другу и держал его. Пусть Ада узнает обо всём сама в своё время.

— Да, так и выйдет. Любой артефакт, какой бы безобидный бы он не был, при неосторожном обращении может угробить своего хозяина.

Танцевальное шоу Агни на Генриха впечатление не произвело. В клубе было более динамично, что ли, более страстно. Пусть и за деньги, да для того, кому было безразлично на все пируэты девушки.

— Как наиболее возможный вариант, мы переспали бы. Прямо там. Возможно на первом же верстаке или просто на полу. — Нужно дать понять Агни, что такие фокусы могут быть опасны как для окружающих, так и для неё.

— Если бы вы нашли ту дурь, что я храню в мастерской, в доме стало бы на два трупа больше. — Генрих невозмутимо занял место за столом. Отношения близняшек его интересовали мало. У людей разные причуды бывают и не ему их судить. — На вас как раз подействовали чары, которые я вплёл в те игрушки. Повезло что сработали не все. Иначе бы потрахались действительно в последний раз. Смерть от сну-сну. — Кажется, артефактор даже чуть приподнял уголки рта — Такого в моей мастерской ещё не было.

Взяв свою порцию омлета и, успев прожевать пару кусочков, сам принялся за расспрос парочки.

— А теперь подробнее. Что за страна, что за демоны, как кочует и прочие детали. Общая информация - дело хорошее, но хотелось бы подробностей. Что бы знать, к чему готовиться.

Генрих ответил согласны кивком на предложение Айса. Тем более, что вокруг уже витал вполне аппетитный запах готовящегося омлета, судя по всему не хуже, чем у Дениса, который обычно и кашеварил на кухне.

— Это хорошо. - - - Генрих задумчиво почесал подбородок. - - - Утащить в другую вселенную... А тело, которое мы нашли, выходит могло быть остаточной астральной проекцией. Это объяснило бы то, почему я не учуял положенное количество энергии Смерти.

На вопрос Айса о камне и символично обмене, артефактор вздохнул и покачал головой.

— Может оставить. Той энергии, что она вчера оставила в мастерской достачно для оплаты двух-трёх таких камней. Если понадобится, сможет потом выбрать ещё на свой вкус. - - - Парень принялся доставать посуду, что бы не стоять впустую. - - - Только, пожалуйста, больше не трогайте заготовки или готовые заказы. Некоторые из них весьма специфичные. Не хотелось бы проводить внеочередную генеральную уборку, отскребая вас от стенок. Да и затратно начинать делать всё заново, только уже за свой счёт.

Когда за дверью началась потасовка, доктор благоразумно не стал высовываться из кухни. Он не трус, но и не боец или создание Изнанки. Лишь будет путаться под ногами у демонов. Но вот если дорогой гость попытался бы скрыться через кухню, то ждал бы его горячий приём в виде закипевшего чайника.

Когда же, наконец, всё стихло, Гааз выглянул наружу. В комнате творился натуральный раздрай и бардак. Умудрились даже вынести окно. Хотя, по сравнению с остальными неприятностями, эта была сущей мелочью.

— Думаю, найдётся, сэр Рено. Чёрт с ним, что ушёл. Главное, чтобы не вернулся с подмогой или отрядом спецназа. Лучше скажите, из вас никто не пострадал? Помощь не нужна?

— Вы очень проницательны. Думаю, вы должны понять, что истолковать по-другому было сложно. Особенно учитывая то, что произошло дальше.

Пётр аккуратно сложил все медикаменты обратно в аптечку и поставил её возле кресла. Он не собирался сообщать гостю все детали диалога, что произошёл в машине, после его ухода. Похоже паранойя Германа наконец настигла и доктора. А вдруг этот Кравец сейчас сидит с микрофончиком в кармане, а на том конце серьёзные службисты записывают весь разговор?

— Я не посвящён в подробности ваших отношений с моим другом и нашей общей знакомой. Потому не могу судить о верности действий Германа по отношению к вам. Но, зная его подозрительность, могу сказать, что Герман пытался уберечь девушку от общения с тем, кто может ей навредить. И теперь я его прекрасно понимаю.

Встав из кресла, Пётр вновь обратился к Сергею:

— Могу вам предложить чай или кофе? Думаю, чаепитие в приятной компании поможет скоротать время и убрать хоть немного напряжение, возникшее сегодня.

Реакция Ариадны была предсказуема, но от этого легче не было. Петру всегда было сложно с плачущими женщинами.
Получатели: Пётр Гааз, Павел Васильевич Шедевр, Герман Вейц, Ариадна Богословская.

И пока Ариадна удалилась в ванную, доктор занялся раной Беверна, которая для обычного человека уже давно стала бы последней. Пётр в который раз удивился живучести и выносливости обитателей Изнанки.
Когда рассечённые края сомкнулись, будто желая укусить палец мужчины, в его голове пронеслись недавние сны и некое наитие повело доктора в сторону рабочего стола, где лежал канцелярский нож.
— Не знаю, что я делаю, но надеюсь, что выйдет, — Пётр уколол подушечку пальца острием лезвия и выдавил пару капель на рану офицера. Доктор понимал, что сейчас занимался какой-то бесовщиной средневековой, но, может, так и нужно лечить демонов от магического урона? Увидим. На крайний случай можно ушить, чтобы не зияла, и надеяться, что регенерация создания из Ада сделает свое дело.

— Да, конечно, — Пётр несколько торопливо усадил Ариадну на диван и принялся копаться в домашней аптечке. Найдя нужные пузырьки и накапав требуемое количество, он подал девушке стаканы с лекарством и водой. — Да, думаю, придётся вновь воспользоваться вашим гостеприимством. Но не потому что я боюсь за себя, а из-за собственной оплошности. Мне стоило бы научиться у Германа лишней осторожности и паранойе. Потому что, возможно, силовики уже проследили за домом и теми, кто его посетил. Но сейчас также важно обратиться к знающему юристу, к Шедевру. Денис хотел видеть вас своей наследницей, а Павел быстро выправит нужные бумаги. И, чем чёрт не шутит, сможет помочь вытянуть Германа из застенок нашей инквизиции в погонах.

То, что Ариадна не бросилась сразу на амбразуру и не пошла брать управление чекистов штурмом, уже радовало. Но стоило поспешить с юридическими вопросами.

Получатели: ётр Гааз, Павел Васильевич Шедевр, Герман Вейц, Ариадна Богословская.

Двойняшек в мастерской уже не было, видимо ушли когда ещё Генрих был наверху. Но не это озадачило артефактора, а волна энергии Крови, которая чуть ли не тараном ударила по ощущениям, стоило только войти в помещение.

— Выключить музыку! - все же сам хозяин мастерской предпочитал другой жанр музыки.

Быстрый взгляд по сторонам и становится ясно, что тут занимались чем угодно, только не изучением книги. Которой, кстати, не видно. Может забрали с собой и остается надежда на то, что про руны не забудут.

Генрих прошёл к одной из полок и отдернул занавесь. И вздохнул. Что ж, этого и следовало ожидать. Девушка нашла заготовки для заказов в ночные клубы и для тех, кому хочется развлечься дома. А заряженные магией Крови и Жизни они только и ждали кого-то, как Агни, что бы разжечь в ней пожар. Генрих провёл рукой, отключая те, что ещё были активны. Да, были видны попытки прибраться, но тому, кто знал тут каждый сантиметр, сразу станет ясно, что брали гости.

Но не это разозлило, если можно так сказать, артефактора. И даже не пропажа одного из камней, не жалко, ведь остальные получили энергию Крови и не придется ходить на поклон к Агни или шататься по клубам. А то, что обвиняя всех в черствости и подобном, рыдая на телом Учителя, она сама, стоило только трупу пропасть, ушла и устроила тут вечеринку, захватив и Айса, которого Генрих всегда считал серьёзным человеком и настоящим наследником Учителя. Пусть даже сам артефактор был старшим учеником. И вот такие двойные стандарты всегда выводили мужчину из себя.

Глубоко вздохнув и заталкивая поглубже было проснувшиеся эмоции, он убрал дробовик и принялся за уборку. Для себя же решив, что даст этой парочке немного времени. И по истечении которого, если они не примутся за книгу, он просто поднимется к ним с двумя ведрами ледяной воды, остудить пыл близняшек, заберет книгу и отдаст её Деймосу. Тому, от которого хоть действительно будет толк в изучении полученной информации, пусть даже сам Генрих ему ещё не особо доверял.

Похоже проблемы решили не оставлять многострадальный третий вход. И вместо решенной простенькой проблемы с металлоискателями, судьба подкинула еще одну. Крупную. Со слона-переростка.
Это Аесар понял, когда в очередной раз высунулся из палатки, посмотреть, что там за шум снаружи. А дела там были не очень. Он тут же скрылся обратно, рассказав о том, что увидел, товарищам.

— Нужно что то делать, пока этот мамонт тут всё и всех не потоптал. Я и Волхв попробуем его остановить или хотя бы замедлить. А вы, - парень окинул остальных взглядом - постарайтесь вывести людей в безопасное место и вызвать кого-либо из топовых героев, если мы не справимся. Фантазм и Привратник, присмотрите за сладкой парочкой из РДР, постарайтесь тоже их увести отсюда. Они, конечно сильные, но не стоит их впутывать. Алхимик, если можешь как то помочь с этим слоном, буду рад.

Катафракт снял берет, убирая его в карман штанов и начал было расстегивать ворот куртки, как остановился.

— И небольшая просьба. Отвернуться на минутку можете? Тут дело такое, деликатное. Непривычно на людях причуду активировать.

И, понадеявшись на совесть студентов, сам повернулся к ним спиной, скинув куртку и перчатки на стол и оставшись в одной облегающей футболке с длинным рукавом. Он глубоко вздохнул и тело напряглось. Шрамы, не скрытые одеждой, побагровели и вздулись, вскоре лопнув, роняя капли крови на землю. Тело Аесара становилось больше и покрывалось пластинами брони, что вырвались из тех самых шрамов.
Активировав причуду, он повернулся к Онгону.

—Сможешь закинуть меня к слону на загривок? Постараюсь докричаться до него, может выйдет успокоить. Если нет, то либо попытаемся увести его в сторону от людей и продержаться до прихода топов.

Голос парня стал более грубым и скрипучим. Да и было странно видеть, как на, почти цельной, пластине, заменявшей лицо, появляется трещина и оттуда уже доносятся слова.

— Да, впервые. Имя тоже слышу впервые. Если их что-то и связывало, то Герман мне не рассказывал, а я не спрашивал.

Взгляд доктор выдержал вполне спокойно. В прошлые разы, окромя взглядов, были еще повышенный тон и стуки папкой по столу от слишком нервного следователя. А тут всего лишь гляделки. Или это пока что?

— Герман сюда приехал по делам. Он планирует строительство клиники онкологического профиля как естественное продолжение своего основного бизнеса. Фармацевтика — дело прибыльное. И часть свободных средств он хотел потратить на бесплатные операции и лечение больных раком детей, кто особенно в этом нуждается. Стыдно как-то, что российские семьи вынуждены собирать с мира по нитке, чтобы оплатить лечение ребёнка за границей, в той же Германии. Сам я врач, к тому же Новосибирск — мой родной город. Так что я выступаю в этом деле консультантом сразу в обеих сферах

Службисты вели себя вполне прилично. Руки свободны, по голове и почкам не бьют. Жить можно. А оставшись один на один со следователем, Пётр мысленно выдохнул. Всего-то небольшая беседа, допрос. Назвали свидетелем, не соучастником или подозреваемым. Да и чёрт с этим. Под следствием доктору находиться было не впервой и не только в качестве свидетеля, но и в роли того, кого хотели упечь за решётку.

— Здравствуйте. Рассказать мне особо и нечего. Мы с Германом встретили его юристов и заселили в гостиницу. У центрального входа произошла встреча с тем молодым человеком, извините, не знаю его имени. После чего Герман сорвался к заднему двору, где всё и произошло. Убитого я тоже не знаю, но он выводил Михаила, одного из юристов, из гостиницы. Не знаю, может, силой удерживал. Мне показалось, у него было оружие за пазухой.

Как только затихли последние слова, Генрих вышел из отрешенного состояния. До него донесся запах табака и вопрос, точнее вопросы Айса.

— Должно получиться как нужно. Когда скажешь активационную фразу, в на страницах появится содержимое книги из Астрала.

Отвечая Айсу, артефактор не повернулся, подгоняя мелкие детали на книге. И потому не заметил Агни, сидящую на верстаке. Иначе бы вряд ли ответил на второй вопрос.

— Нет. Думаю она вновь будет обижена. Хотя я не понимаю почему. Ведь это подарок не от меня, а от Учителя. По его просьбе я сделал Хати и Сколь.

Генрих приложил к глазу монокль из двух линз цветного стекла и внимательно вгляделся в рубин.

— Но она почему то стала ругаться. Книгу в него запихнула. А ведь из-за этого и кольцо могло стать негодным и книга пропасть. Сколь ведь впитал её частичку её характера и теперь в мои руки может не пойти. За хозяйку мстить станет. Так что отдавай ты. А я тут ещё побуду. Нужно будет сделать сосуды для вещей из Астрала, если Агни вновь туда пойдет

Влезать в процесс успокоения девушки Генрих не стал. Лишь кивал головой, показывая, что согласен с Айсом. А когда Агни покинула комнату, отправившись выполнять задания от брата, парень обратился к Айсу.

— Идём. Нужно перенести книгу в пустой камень, а то неизвестно как поведет начинка кольца по отношению к ней.

Путь до мастерской не занял много время. Вот артефактор отпер дверь, входя сам и впуская в свою обитель товарища по ученичеству. Только войдя в помещение, парень сразу направился к неприметной двери у противоположной стены. Айсу было указано на видавший виды, но крепкий табурет.

— Располагайся там. Сейчас принесу материалы и приступим к переносу и созданию проектора для книги.

Генрих вернулся минут через пятнадцать, неся в руках толстую книгу, с состаренными искусственно страницами и в кожаном переплете, да небольшой красный камушек, на вид рубин, наподобие того, что был в кольце. Только поменьше и не мерцал таким притягательным, с хитрецой, огоньком.
Артефактор сходу направился к небольшой верстаку, который отличался от других в мастерской, тем что инструменты и аппаратура на нём предполагались явно для более тонкой, аккуратной работы, нежели та же ковка. Ну и около него было удобное рабочее кресло.

— Неси кольцо и постой в стороне. Твоя помощь пока не нужна будет.

Нацепи на себя ювелирные очки-лупу, он включив лампу, настраивая освещение. Нажал пару кнопок на пульте и заиграла тихая мелодия, похожая на бардовские песни.
Перенос книги из камня в камень заняло около минуты, процедура простая. Больше он возился с пазом на реальной книге, устанавливая его и подгоняя под камень. Нужно было обеспечить надежные контакт и крепление, что бы камушек не выпал в самый неподходящий момент. Да и вообще не выпал.

Наконец, спустя почти час, Генрих вставил камень в паз. Можно было и быстрее, но тогда это было бы совсем кустарно, а такое отбивало желание вообще возиться со всем этим. Артефактор привык делать все на совесть и приятно для глаз.

Отложив очки в сторону, парень задумался. Нужна вязь, системное заклинание, благодаря которому страницы книги астральной перенесутся на страницы реальные. У Генриха была задумка и оставалось надеяться что все пойдет как следует. И тогда, произнеся короткую активационную фразу, можно будет увидеть содержимое камня.

Сосредоточившись, артефактор начал читать заклинание. Его грубый, хрипловатый голос выводил слова в такт мелодии, то набирая скорость и переходя в шёпот, то наоборот становился громче, но медленнее. Дело рутинное, но требующие концентрации и отрешения от внешнего мира.

Череда событий, что завертелась после звонка Германа, немного выбила доктора из колеи. Но когда Вейц выхватил пистолет и прогремели выстрелы, первой реакцией Гааза был крик:

— Hermann, was machst du da?!

Он рехнулся? Устроить пальбу на глазах у десятка службистов! К чёрту, некогда думать о мотивации, там человек при смерти! Мысль Петра заработала быстро и чётко. Он не раз оперировал после огнестрельных ранений и знал: если задеты жизненно важные органы, например лёгкие, счёт пошёл на минуты.

Гааз быстро достал мобильный, дабы вызвать "Скорую".
Получатели: Дэн Як Хантер, Пётр Гааз, Герман Вейц.

— И поскорее! Тут огнестрел груди и мужчина в критическом состоянии!

Пётр бросил мобильный на сиденье и схватил аптечку, выскочив из машины к упавшему мужчине. Он не заметил ни пистолеты у людей из "девятки", ни автоматов, что высунулись из микроавтобуса.

Гааз встал на колено возле тела и распахнул коробку с набором первой помощи, которые продавались во всех аптеках, правда сам скудный состав был дополнен доктором. Он думал было оттолкнуть мешающего человека, который уселся уже около Хантера, закрывая последнему глаза, но незнакомец решил сам уйти в закат, не оборачиваясь.

Уже натянув перчатки и собравшись вскрыть перевязочный пакет, Пётр заметил, что грудь раненого совсем не вздымалась. Нет тяжёлого дыхания, нет даже стона боли. Он приложил пальцы к шее Хантера, ища пульс на сонной артерии. А в ответ была тишина. Не ощущался даже отголосок пульсовой волны.

Остановка сердца и дыхания? Задеты лёгкие и сердце? Вопросы пронеслись табуном в голове доктора, пока он в темпе накладывал повязку, чтобы прекратить доступ воздуха в грудную клетку через раны, а после сразу же приступая к попытке реанимации.

Получатели: Дэн Як Хантер, Пётр Гааз, Герман Вейц.

Нет так нет. Пётр налил себе чай покрепче и сел немного поодаль, чтобы не мешать разговору. Герман может сколько угодно считать себя сухарём и далее по тексту. Но в плане разговоров по душам или вставить мозги на место, то тут он в грязь лицом не ударил. Гааз даже немного завидовал ему по этому поводу. Профессиональное выгорание и алкоголизм сделали своё дело, превратив доктора в довольно черствого человека.

Когда Ариадна начала свой рассказ, Пётр понял что оказался прав. Её призвал их Повелитель, и там был не очень приятный, по мнению девушки, разговор. А благородный порыв помирить Астарота и Германа лишь усилил эффект. Но взявший слово Вейц расставил всё по местам. Ариадна не надоела демону и он не думал её бросать. Просто девушка всё поняла по-своему, сделав неверные выводы.

Однако же когда Герман ляпнул про причину выбора себя в качестве аватара, доктор не выдержал, издав короткий смешок. И улыбку, когда покрасневшая девушка бросила на Гааза смущенный взгляд. Пётр чудом удержался от комментария, что Герман себя переоценивает в этом плане. Но это было бы крайне двусмысленно и вогнало бы хозяйку дома в еще большее смущение. Ада оказалась на удивление скромной для меченой.

Завтрак закончился, и Герман укатил по делам, оставив повеселевшую Ариадну на попечение доктора, которого очень обрадовало заявление о том, что «пьянка отменяется». Правда сказанное почему-то ящеру, будто тот наливал всем и сам был не дурак выпить.

— Конечно можно. Хоть все, — Пётр улыбнулся. — Честно говоря, у нас тут была небольшая кулинарная дуэль в приготовлении сластей для радушной хозяйки. Но всё немного пошло не по плану.

Когда девушка ветром умчалась куда-то, Гааз принялся убирать со стола и после мыть посуду. Что-что, а беспорядок доктор терпеть не мог на уровне подсознания.

8 февраля 2013 г., около полуночи, Новосибирск


— Медик 111, на связь! Медик 111, на связь! — ожила молчавшая раньше рация, заставив мужчин, сидевших в машине, ругнуться. Ведь они уже ехали на подстанцию, предвкушая тепло и горячий чаёк под дописывание накопленных карт вызовов.
— 111-й Медик на связи! — фельдшер ответил, приготовив ручку и порядком исписанный листок.
— 111-й, берём! Улица Движенцев 14, у складов. Плохо мужчине, причина неизвестна. Лежит на улице, в снегу. Вызвал прохожий. Как поняли, 111-й?
— 111-й принял. Поехали! — ответил фельдшер в микрофон рации.

Свет фар и бокового фонаря рыскал по сугробам, пытаясь нащупать в них того, к кому вызвал скорую сердобольный прохожий. Наконец, минут через десять поисков, на белом полотне снега, в потёмках, затемнело пятно, по размерам вполне подходящее на человека.

— Далеко залез, мог бы и поближе упасть, — ворчал пожилой водитель, ведя «Газель» по ухабам поближе к пострадавшему.
— Не бурчи, Фёдорович. Сбился компас у автопилота, не вывел до дому, — сидевший рядом медик уже натягивал перчатки. — Сейчас загрузим — посмотрю. Может, там и правда вызов стоящий, а не услуга «доставка до дома после пятничной попойки».

Машина остановилась около сугроба, и фельдшер легко выскочил из кабины, достав следом укладку и направившись к телу. А водитель начал разворачиваться, чтобы и фонарём подсветить и потом время не тратить.

— Мужчина! — окликнул медик лежащего.

Только тогда взгляд зацепился за тёмные пятна на снегу, уже терявшиеся в февральских сумерках. Не медля, парень поставил укладку возле мужика и нащупывая пульс на шее. Пульс был, слабый, но был. Фельдшер осторожно перевернул парня и выругался. Тот был без сознания, а вся одежда в области рук, ног и живота пропиталась кровью, как и снег под ним.

— Фёдорович! Давай носилки и гамак! Побыстрее, тут нас прогулка с «маяками» ждёт!

И пока водитель доставал каталку и мягкие носилки, его коллега пытался привести раненого в чувство. Выходило не очень. Но вот рядом с ним лёг гамак и вдвоём мужчины переложили пострадавшего на носилки и затащили в салон машины. Уже там медик смог нормально провести осмотр. Мужик словно упал в какой-то котлован, на арматуру. Ну, или кто-то его использовал как мишень. Порезы на руках и ногах, рваные раны на животе, похоже ещё и проникающие… Так, давление 80/40, терпимо ещё. Катетер в вену, зарядить капельницу с физом и открыть почти на полную. Теперь повязка, и вперёд.

— Фёдорович, врубай «гирлянду» и гони в Первую клиническую. Только так, как ты умеешь: мягко, но очень быстро!

Засверкали синие огоньки спецсигналов, а в воздухе зазвенела сирена. Медик набирал на своём мобильнике номер приёмной.

— Алло, Света? Это тебя 111-й Медик тревожит. Да, Данила. Немец дежурит сегодня? Отлично, зови его в приёмник, подарок везу! Множественные раны, резаные и рваные, скорее всего проникающие в брюшную.

Пётр был в приёмнике, когда, вякнув сиреной в последний раз, машина скорой остановилась у дверей, и из неё споро стали выгружать каталки.

— Данила, давай коротко и по существу, — и, пока фельдшер рассказывал про раны и какую помощь оказал, Гааз поднял повязку, пробегаясь оценивающим взглядом. — Хорошо. Поднимаем наверх. Света, позвони моим, пусть готовят экстренную и ведут анестезиолога. И берите стандартный набор анализов на группу и резус. Как сделают, пусть заказывают, пока 2 единицы плазмы и 1 эритроцитарной…

***

Операция шла своим чередом. Пётр занимался привычным делом, но вот характер ран не давал ему покоя. За всю свою практику он не видел такого. Если раны на руках и ногах оставили как будто зазубренным клинком, то вот в живот словно вгоняли огромные рыболовные крючки и рвали обратно. Было неясно, криминал тут или неудачное стечение обстоятельств… Сделав хороший глоток кофе, Гааз продолжил фиксацию хода операции. Вроде и не такая уж сложная задача, но была загвоздка в том, что, пока пациент не придёт в сознание, не будет ясно, несчастный это случай или его кто-то покромсал умышленно. Пётр готов был поставить на второе. Вряд ли кто-то случайно падает 10 раз на рыболовные снасти и арматуру…

— Оттого, что вы заключили контракт с демоном, человеком вы быть не перестали. А ваша неубиваемость не повод гробить организм возлияниями с утра пораньше. — Пётр спокойно забрал бутылку у девушки и поставил ёмкость у раковины. — Принцип «С утра выпил — весь день свободен» — плохой принцип. Как и глушить проблемы алкоголем. Проверено на людях. А то, как демоны относятся к здоровью своих подчинённых, я уже увидел. Не понравилось.

Похоже, что у девушки действительно всё же что-то случилось. Плохой сон или звонок, принесший не радостные новости, — это останется неизвестно, пока Ариадна сама не расскажет. Лезть же прямо сейчас с вопросами значило нарваться на грубость. А судя по тому, какие взгляды кидал Вейц, то в таком случае быть буре. Гроза уже не котировалась по причине недостаточной разрушительности.

— Герман, перестань сверлить меня таким осуждающим взглядом. Дыру протрёшь, — Гааз незаметно для себя перешёл на немецкий. — Сам должен понимать: сразу радикальные меры с твоей сестрой не пройдут. Она как ребёнок, обидится и сделает всё наоборот. Не со зла, а бунтарства ради. Но, — Пётр посмотрел на бутылку, — если продолжит, то всё открытое пойдёт в слив, а на бар я лично повешу пару амбарных замков. Покрепче.*

— Удивить тебя? — Пётр вопросительно изогнул бровь. — Неужели это вызов на поединок? Что ж, теперь это вопрос чести!

Доктор отсалютовал подхваченной со стола ложкой, как мушкетер из старого фильма — шпагой.
А когда Аристарх стал лезть под руки Герману, требуя вкусняшек и внимания, Гааз лишь улыбнулся и повернулся к столику, продолжая беседовать с другом. Нужно всё-таки было заняться кексами.

Увлекшись готовкой, Пётр не сразу заметил, что Герман затих. И только доктор собрался повернуться, узнать в чём дело, как услышал ругательства на немецком.

— Hermann? Was ist passiert? — спросил было Гааз и увидел друга, с ножом в руке, отскочившего от стола, будто он там змею ядовитую заметил.

Переведя взгляд на рабочую поверхность, Пётр увидел ровную белую дорожку соли и начал действовать быстрее, чем осознал, что произошло. Одним движением он смахнул кристаллы со стола и огляделся в поисках солонки. А вот и она, триггер. Почти такая же стояла на кухне дома у Вейца, и именно в ней он прятал от Гааза наркотики, пока тот случайно не обнаружил заначку во время готовки. Хотел посолить суп, а в итоге припорошил его «снежком».
Убрав солонку с глаз долой, мужчина подошёл к другу, осторожно взяв за руку и вынимая нож из стиснутых пальцев.

— Hermann, beruhige dich, — опасный предмет наконец удалось забрать, кинув его на стол.
— Setz dich hin und Sieh mich an. Nichts ist passiert, alles ist gut.

Стараясь отвлечь внимание Германа от произошедшего, Пётр мысленно ругал себя. Как же так, доктор? Почему не уследил? Знал ведь, что у наркомана в ремиссии ещё остались такие вот привычки на уровне подсознания. И будут напоминать о себе ещё очень долго.

Зашедшая на кухню Ариадна подхватила с плиты турку с кофе, про который уже все забыли, и поздоровалась с мужчинами.

— И вам доброго утра, Ариадна, — ответил Гааз.

И его глаза повторно округлились, когда девушка приложилась к бутылке коньяка прямо из горла. Пусть этикетки на ёмкости не было, запах было трудно спутать. Что же опять случилось в этом доме? Вряд ли причиной такого поведения был Вейц. Значит, произошло что-то ещё.

— С утра полезно не более двух чайных ложек на такую чашку, — Пётр чуть отодвинул кофе от бутылки с коньяком и подал девушке чайную ложку. — Да и вкус будет уже не тот.

  — А было похоже, что я на что-то надеюсь? — Пётр вернул ироничность в вопросе обратно. — Я говорил лишь о маленькой благодарности за прекрасный портрет.

  Вот же правда, раз обжёгся — всю жизнь на холодную воду дуть будет. Гааз и действительно не думал ни на что намекать, будучи в курсе того, как Герман развёлся с бывшей женой.
Хотя, если учитывать увиденное за последние дни, доктор был готов побиться о заклад, что ледяная броня на душе и сердце друга дала трещину. На памяти Петра не было такого, чтобы Герман срочно вызывал его из другого города для осмотра ран какой-либо девушки. Пусть серьёзных для обычного человека, но не для меченых. И потом это его беспокойство об Аде, отчитывание её за вредные привычки и наркотики, пусть и лёгкие — Герман действительно боялся, что она может встать на путь, который он с таким трудом прошёл. И это боялся тот человек, который не доверял и не подпускал к себе практически никого вокруг. А когда Вейц посчитал, что девушка его выгоняет? Он не просто ушёл в закат — он попросил Гааза остаться и присмотреть за Адой. Правда хорошо, что всё обошлось и закончилось беседами на пикнике. А теперь вот кофе и завтрак в постель. Ну и как Петру тут не порадоваться за друга?

  — О, временами ещё как суровая. Правда времена длятся практически круглосуточно, — снова подколол Германа доктор.

  — Раз времени у нас достаточно, то можно и готовить без спешки. Но делать что-то сложное и тяжёлое для завтрака будет глупо. Потому я предлагаю приготовить яблочные пончики. Аромат яблок и корицы в сочетании с кофе оказывает бодрящее действие после рабочей ночи. Особенно на сладкоежек.

Гааз на ногах был ещё с восьми утра. Он не стал беспокоить Германа и Ариадну. А, сделав парочку упражнений утренней зарядки и приведя себя в порядок, вернулся в комнату. Где и расположился, углубившись в чтение одной из книг, которая была взята из здешней домашней библиотеки, разумеется с разрешения её хозяйки. Доктору весьма понравилась подборка, что хранилась там. И потому, если выдастся время и возможность, то он бы с большим удовольствием изучил её. В том числе и оккультную часть. Ведь до встречи с Вейцем и знакомством с Изнанкой, Пётр относился ко всему сверхъестественному с большим скепсисом, считая всё это отголоском тёмного Средневековья. С его охотой на ведьм, шабашами и прочей мистикой.

— Доброе утро, Герман. Не сплю, — он сел на диване, отложив книгу в сторону.
— Очень талантливо.

Портрет, который Герман вручил доктору, действительно был хорош.

— Такой передачи характера, даже скорее души, фотографией не достичь. Знаешь, я бы не удивился, если бы увидел такой рисунок в одном из фолиантов. Да ещё и с красочным описанием.

Пётр улыбнулся.

— И если ты хочешь отделаться одним кофе в постель, то я разочарован.
Что из сладкого любит наша гостеприимная хозяйка? — Гааз встал с дивана, возвращая Герману листок. — А то у меня есть пара идей. Но на них потребуется некоторое время.

Да, в мастерской действительно было шумно. Звенел молот, отковывавший металл, из колонок гремело что-то из тяжелого рока. А за наковальней стоял сам местный обитатель, как обычно в кожаном фартуке на голый торс, потрепанных, местами проженных штанах и босиком.

Заказ у него действительно был. Не из сложных. Кому-то понадобился нож в подарок. Требования были больше к внешнему виду, а не к магической начинке. Но Генрих не был собой, если бы не запросил у заказчика хоть краткую информацию о будущем владельце ножа. И только тогда принялся за работу. Подобрал сталь, дерево для рукояти, сделал эскиз будущего клинка.

Что до запертой двери, то артефактор запирался лишь когда заказ был сложен или опасен. А иногда и то и другое. Тогда посетители были не к месту. Только мешаться будут под руками. И если Шин или Айс просто молча подождут в сторонке или спросят по делу и уйдут, то Агни другое дело. Она пролезет всюду, перетрогает что можно и что нельзя. А потом усядется на верстак и засыплет Генриха ворохом вопросов, об ответах на которые тот не сном, не духом.

Приток свежего воздуха отвлёк парня от ковки. Кто-то дверь открыл. Накаркал...

- Шин, проходи, если дело есть. Если нет, дверь можешь прикрыть с той стороны. - Почему Генрих был уверен маг-садовник в ипостаси Шина? Да проще простого, другая личность парня старалась избегать артефактора. Боялся что-ли? Странный.

- Взяли. - Генрих подхватил тело наставника, помогая Айсу.
И чего ради нужно было кричать? Все люди смертны. Будь они хоть трижды магами. Но, видно, у Агни были свои тараканы в голове. И пусть артефактор спокойно переносил грохот в кузнице, женский крик резал ему слух. Слишком высокий звук что-ли.

- Агни, веди к кабинету.

Эту ночь, как и почти все за прошедший месяц, Генрих провел в мастерской, под грохот музыки из колонок, ударов молота, шипения стали и клекот станков. Он выполнял просьбу Учителя и его товарищей по магическому искусству. А конкретнее, делал несколько артефактов. Три кольца и два ножа. Казалось чего тут возиться уже второй месяц? Если бы это были простые вещи, то хватило и двух недель. Но нужны артефакты, с конкретными свойствами, причём Стихий не свойственным Генриху.

Каждое изделие артефактор старался наполнить, привязать к Стихии, энергии которой оно будет принадлежать.

Он часами сидел в полной темноте и тишине на ощупь перебирая камни агата, пока не выбрал тот самый, нужный, синий, с сердцевиной из самой тьмы. Как раз для одного из парных колец близнецов. Айса. Агат уже тогда впитывал суть Тьмы, её бесформенность, скрытность и обманчивость. Оставалось вставить камушек в паз на кольце. Тут Генрих не мудря и не лукавя выбрал чёрное серебро. Оно прекрасно подходило близнецам и было хорошим проводником для энергии.

С кольцами для девушек пришлось повозиться, камни нашлись быстро. Рубин, камень огня и страсти, да изумруд, зелёный, как мир, давший когда-то жизнь всему сущему. А вот с запиткой и привязкой пришлось повозиться...

Перебирая рубин в пальцах, словно монетку, Генрих безразличным взглядом смотрел на девушек в клубе Учителя, на клиентов, что иной раз и вправду исходили слюной, будто псы завидев сучку во время течки. Парень не понимал что они все находят в этом, а вот камню нравилось. Тот буквально урчал, обжигая пальцы мастера. И пару раз чуть не удрал, что бы не покидать место страстей и вожделения.

Для изумруда пришлось попасть в места, где жизнь появляется на свет или её сохраняют. Это роддома, операционные, ветеринарные клиники. Туда Генрих давно имел ходы, потому что ему самому требовалась энергия Жизни. И при рождении очередного ребёнка артефактор чувствовал исходящую от камня радость, будто тот улыбался. Оправой же для него послужило кольцо из золота.

А вот клинки были последними на очереди. С ними было проще. Хорошая сталь, практичная, но пугающая форма. Вроде бы одной из личностей садовника такое по душе. Удобные рукояти, с обмоткой из кожи, что не будет скользить в руках. И два камня. Гранат и родолит. Один будет впитывать жизнь, второй же магию. Эти клинки не просто будут убивать, они поглотят свою жертву. И отдадут её их хозяину. Простая закалка тут не подойдёт. Потому, пару дней назад, запасясь едой и лекарствами, он приступил к закалке. Вот горячие клинки, пыша жаром, ждут своей жертвы. Достал из ножен простой нож, Генрих провел им по левой руке, глубоко, качественно разрезая плоть и сосуды. Закаляя артефакты живым током крови. Так же немного крови досталось и камням, что бы они познали её вкус и подсели на неё, словно наркоманы на дурь.

А этим утром, он закончил полировка и дошил ножны. Генрих выложил свои творения на стол, окинув их взглядом с искоркой довольства. Ему было все безразлично в этом мире. Но когда он что-то делал в мастерской, тратил на это свою энергию, отдавая частичку души, внутри появилось ощущение удовлетворения что-ли. Артефактор провел пальцем по клейму на одном из колец. Лик девы и полумесяца. Интересно, а в этот раз она посетит его сны? Или он вновь будет умирать в сновидениях?

***

Явившись на зов Учителя, он захватил свертки с заказами. Как раз можно отдать будет. От чая он отказался. И одновременно со всеми Генрих почувствовал ту сосущую пустоту внутри и двинулся за всеми в комнату хозяина особняка.

Ещё до того как Айс открыл дверь, Генрих понял, что все они опоздали. Этот сладковато-приторный аромат Смерти он никогда не перепутает с чем-либо другим. Так оно и оказалось. Старик был мёртв, а вокруг него не было не капли энергии, что накапливается при смерти. Внутри круга была пустота. И это странно. Артефактор посмотрел на других учеников. На удивления в их глазах, слезы Агни, горечь Лены. И просто пожал плечами.

- Кто-то знает зачем Учитель хотел собрать нас?

От внезапного приветствия Пётр, плывший по бурному течению своих мыслей, вздрогнул и повернулся к девушке, моментально пряча забинтованную руку за спину.

- Guten morgen, Ariadne - ответил доктор. Похоже утренний разговор не повлиял на девушку. Либо она хорошо скрывает то что чувствует. Он уже хотел спросить о том, почему она прогнал Германа, как дальнейшие слова Ариадны просто сбили мужчину с толку.

- Пикник? Если мой отказ вас не обидит, то я предпочёл бы остаться дома. Позаниматься делами. - Пётр показал на пакет с пряжей. - А по поводу готовки, кажется я поторопился и завтрак уже приготовил. Правда он успел остыть.

Похоже Германа никто не изгонял. Может он поторопился в своём мнении? Неправильно понял слова девушки? Или она дорожит Германом, как он ей? Ворох вопросов, который впрочем может и подождать. Пускай они посидят на свежем воздухе и поговорит наедине. А Гааз займётся вязанием. Надо все таки сделать комбинезон ящерке.

То, как Герман начал ходить из угла в угол, было не очень хорошим знаком. Похоже его страхи вновь обретали силу…

— Сильнее себя самого? Герман, присядь на минутку, – Гааз несколько устало потёр переносицу. Сказывался плохой сон и то, что в нём было. — То, что у тебя в голове, то, что шепчет тебе, это не ты. Настоящий ты уже побеждал это. И я уверен в том, что ты больше не шагнёшь в этот ад. Если ты хочешь поговорить с ней наедине, я против не буду. Она знает тебя куда дольше и лучше меня. Может, твоя исповедь заставит её задуматься.

Пётр покачал головой при словах друга о том, чтобы остаться и присмотреть за девушкой, пока Герман будет переживать всё это в одиночку.

— И ты думаешь, что я оставлю тебя одного? Не дождёшься. Или ты забыл, кто виновен в том, что тебе пришлось пережить? Кто оказался тем демоном, который и отправил тебя в этот ад? Позволь напомнить. Этим демоном был я. И чёрта с два я позволю этому повториться. Говоришь, что лучше один? Но боишься. Так вот. Поговорить с ней ты можешь один, а вот переживать и думать о том, как справиться с проблемой лучше вдвоём, – Гааз встал с кровати. – Вот что, поговори с Ариадной. И спускайтесь вниз. Завтрак стынет, — он подал Герману полотенце. — Только приведи себя в порядок. Негоже являться к девушке растрёпанным и неряшливым.

Так, отправив Вейца наводить утренний марафон, Пётр вернулся на кухню. И только там позволил себе тихо выругаться. Твою мать! Только он начал думать, что всё стало налаживаться, что Герман начал приходить в себя, как оказывается, что Ариадна курит травку. Как Гааз мог упустить это?! В горле запершило. Он взял стакан и налил до краёв холодной водой. Выпил. Только першение стало сильнее. Второй стакан воды не помог. Пётр грустно улыбнулся, глядя на руку — она дрожала.

Он помнил эти симптомы, знал, что это за першение и дрожь. Откуда появилось желание уйти от проблем и забыться. По простому говоря, у доктора «загорели трубы». Он достал из шкафчика вчерашнюю бутылку с ромом, который использовал при готовке штруделя. И налил в стакан на «два пальца». Организм радостно «урчал». Выпей стакан. Второй. Бутылку. Забудь проблемы, зачем тебе чужие переживания? Если можно напиться и завалиться спать мёртвым сном…

Пётр стиснул челюсти, непроизвольно сжав ладонь. Тонкое стекло треснуло в кулаке, порезав кожу. Капли крови упали на столешницу, а рану защипало, когда в неё попал алкоголь. Мужчина зашипел и разжал пальцы, встряхнув кистью. Что же ты творишь, Гааз?! Решил прибухнуть, когда тот, кого ты сам поверг в пучину морфинового ада, оказался у края? Решил сбежать от проблем и действительности, как тогда, когда потерял женщину, которую любил и которая носила твоего ребёнка? Сжатый кулак обрушился на заляпанную кровью столешницу. Боль от удара и порезов пронеслась по руке до самого мозга, прочищая его. Хер тебе, Гааз. Возьми себя в руки. Сейчас ты нужен Герману. Кто, если не ты, подставит ему плечо, удержит от того, чтобы принять дозу? Кто присмотрит за Ариадной? То-то же…

Спустя несколько минут, спрятав подальше бутылку с ромом, мужчина проверил повязку на кисти и принялся вытирать столешницу. И отгонять вдруг нахлынувшее видение о переливании. Чего оно вообще лезет ему в голову, стоит увидеть хоть каплю крови?..

- Благодарю за ответ. – проворчал наёмник и накрыл рот твари ладонью, в плотной перчатке и перехватил нож другим хватом. Друда просила не убивать. Только вот это в планы ландскнехта не входило. Даже учитывая перебитые крылья и то что она не взлетит, тварь могла поднять ор на весь лес и привлечь внимание своих товарок или тварей пострашнее. Потому вариант был только один.

Короткий взмах и нож вошёл меж рёбер Друды, пробивая сердце. Она задергалась, крича и визжа. Только звук гасила ладонь на лице. Тинг поднял глаза и внутри похолодело.

Лицо Друды и так очень похожее на лицо обычной женщины, стало совсем человеческим. По щекам катились слезы. В глазах стоял страх и принятие того, что она умрёт. И, Борей готов был поклясться, там был укор и непонимание, за что с ней так? Ведь она ответила… Понемногу движения Друды ослабевали и затихали. Взгляд тускнел, жизнь покидала её. Наконец, судорожно вздохнув, тварь затихла навсегда.

Вытянул нож и вытерев его о траву, Тинг встал и, пошатываясь, отошёл от Друды, не забыв забрать болты. Он поднял арбалет и пошёл по следам всадников, изредка сплевывая горькую слюну. До сегодняшнего дня он не убивал женщин…

В баталии Северных медведей всегда была строгая дисциплина. Они не резали мирных местных, при сражениях или взятии городов. За насилие над стариками, женщинами и детьми наказанием было повешение или обезглавливание. Южане и наёмники из центральных земель смеялись над варварскими обычаями Медведей. Только вот северяне оказались куда человечнее и цивилизованнее в отношении к простому люду.

В голове Тинга всплыло воспоминание, когда он сцепился с двумя наёмниками в взятом городишке. Он вошёл в один из домов, услышав там крики и плач. И увидел там двух южан, один из которых добивал старика, а второй распластался на подмятой под себя девчонке, лет 12, рвя на ней платье. Тинг просто сорвал наёмника с девушки, швырнув его с такой силой, что тот вылетел через дверь на улицу. А его товарищу, который схватился за кинжал, просто снёс голову. Потасовка закончилась тем, что неудавшегося насильника вздернули там же, по приказу капитана. А Тинг поклялся что никогда не поднимет руку на беззащитного.

А сегодня он убил Хищную и Друду. И если первая была бессловесной тварью и Тинг сражался за свою жизнь. То Друда была говорящей. И походила на человека больше чем Хищная. Борей тряхнул головой, отгоняя видение пронзительного взгляда практически человеческих глаз и слез на женском лице.

Твою мать! Мерзкая, пернатая тварь! Ситуация и так была не сахар, а тут ещё эта Друда напугала чуть ли не до мокрых портков! Редкая, говорящая. Ладно хоть не успел выстрелить и промазать, тем самым потеряв болт, которых и так кот наплакал. И как подстрелить тварь, идей не приходило. Она кружила слишком далеко для самострел, да и вёрткая была, как уж на сковороде.

Когда адреналин немного отпустил наёмника, он осознал что тварь кричала про «Ещё один!» и что она знает там что-то. Неужели она видела разведчиков? Тинг задумался. Если она правда видела разведчиков, то стоило бы её не просто пристрелить, а попробовать её ранить и допросить…

В голове ландскнехта созрел план. Стоило выманить тварь на живца и побыстрее, пока на её крики не слетелись другие крылатые твари или не прибежал кто-то покрупнее и опаснее.
Выйдя из под кроны дерева, Борей вытащил ещё один болт, прижав его к ложу арбалета, снизу. И прицелившись, нажал скобу. Ничего. Он нажал ещё. Вновь ничего. Он нажимал раз за разом, но н чего не выходило. Наёмник опустил арбалет и, громко матерясь, принялся возиться с тетивой. А заметившая это Друда, мгновенно развернулась и, набирая скорость, спикировали на человека.

Но Тинг этого и ждал. Когда тварь, радостно вереща, выставила вперёд когтистые лапы, что бы вцепиться в него, он бросил самострел и схватил Друду за лапы, заваливаясь на бок. Тварь, заорала благим матом и попыталась вырваться и улететь. То маша крыльями как безумная, то лупя ими по мужчине, она дёргал лапами, силясь освободиться. Только вот Борей был куда крупнее и сильнее.

Наконец, извернувшись, наёмник смог скинуть Друду на землю и сразу придавил её своим весом. Встав коленом на правое крыло, он размахнулся и прибил арбалетным болтом крыло к земле. Затем повторил то же самое с левым. И, схватив тварь за шею рукой, поднёс к её лицу кинжал, прижав лезвие к щеке.

- Заткнулась! – Рука сжала шею пернатой сволочи. – Кого ты видела и когда?!

Солнечный луч скользнул по комнате и не нашёл для конечной точки ничего лучше, как лицо мужчины, спящего на диване. Тот, недовольно проворчав что-то, повернулся на другой бок. Да только поздно. Сон, вместе со всем картинами трансфузий, игл и крови, убежал в неизвестные дали.

Пётр, сев на диване, провел ладонью по лицу и взглянул на часы. Ровно восемь утра. Всё-таки привычка к ранним подъёмам, даже если лёг за полночь, никуда не делась. Он прислушался. Тихо. Видно Ариадна и Герман, если тот вернулся, ещё отсыпались. Что ж, пускай отдыхают. А Гааз сможет позаниматься своими делами.

Приведя себя в порядок, захватив кошелёк, Гааз вышел из дома, намереваясь прогуляться и заодно купить пряжи и спицы, может, ещё что-либо к завтраку. Закрыв за собой дверь, обратил внимание, что мотоцикл Германа стояла у дома. Значит, вернулся, и если учитывать, что Гааза не будили, то в целости и сохранности. Мужчина облегчённо выдохнул. Всё-таки он переживал за то, как пройдут переговоры. Не хватало только латать друга практически на коленке, пусть Пётр и захватил всё необходимое. Кстати, он поставил в уме галочку, пройтись по аптекам. Может, стоит приобрести ещё медикаментов к тем, что он привёз с собой.

Поход по магазинам не занял много времени. В дом Гааз вернулся в начале одиннадцатого. И судя по тишине, никто так и не проснулся. Тогда мужчина решил приготовить завтрак, а там, глядишь, и проснутся сони. Он тихо загремел посудой на кухне. Было решено приготовить кофе и яйца Бенедикт.

Когда всё было готово, а второй этаж по-прежнему хранил молчание, доктор принял решение разбудить хотя бы Германа. А он пусть тогда занимается побудкой Ариадны. Всё-таки у них более тесные отношения: он называет её сестрой, а она его — братом. Невежливо постороннему мужчине входить в спальню ещё мало знакомой молодой девушки.

Подойдя к двери в комнату Германа, Пётр услышал сдавленный всхлип, будто кто-то плакал, закрыв лицо ладонью. На мгновение замерев, он всё же постучал.

— Герман, ты в порядке? — спросил Гааз, на всякий случай пока не пересекая порога.

Всё-таки он мог быть там не один. Не услышав ответа, мужчина открыл дверь. Если что, всегда можно извиниться, но Пётр уже попадал в такую ситуацию и не раз, когда у Германа были проблемы с наркотиками. Он хорошо помнил разруху, что царила тогда в квартире. Раскиданную и разбитую мебель. И лежащего, скрючившись в позе эмбриона, плачущего Германа. Помнил, как приводил его в чувство, вёл в душ, а потом убирался в квартире и готовил что-либо перекусить. Буквально по ложечке кормя друга, заставляя его съесть хоть что-нибудь. Помнил, как обрабатывал все ссадины, порезы, синяки, что тот получил, когда бесчинствовал один в квартире. И как потом ни на шаг не отходил от Германа, держал его, когда вновь начинался приступ ярости. Пусть и сам получал на орехи…

Неужели что-то стряслось, и Герман вновь сорвался?! Ну уж нет! Чёрта с два он позволит такому случиться! Сразу возьмёт за шиворот и потащит к товарищу шаману! И гори синим пламенем все местные дела. Он больше не позволит ему упасть в пропасть и пережить тот ужас заново.

— Герман! Ты в порядке? — повторил Гааз, уже войдя в комнату и направившись к лежащему мужчине. — Что случилось?

Он увидел и ладони, прижатые к лицу, и след от слёз на подушке.

— Герман?..

Драконы, видимо насытившись конём и пажем, не спикировали на наёмника и мужчина добрался до леса. И не отказался бы от новых порток. Ведь сердце Тинга замирало каждый раз, когда сильный порыв ветра бил в спину, а в голове проносилась мысль, что это мог быть спустившийся из облаков дракон.

Когда на головой зашумела листва деревьев, он наконец выдохнул. И позволил себе отдых, усевшись на корни большого дерева. Только не судьба была насладится рыцарским элем и отдыхом…

- Демоны тебя сожри! – в сердцах крикнул Борей, когда увидел, кто хрустнул веткой. Только Хищных ему не хватало, для полного счастья. Ладно бы один, но слева бежала ещё пара.
Потому, вскинув самострел, ландскнехт выстрелил в первого Хищного. И перекошенную рожу мужика дополнил болт, торчавший из левой глазницы. А Тинг, бросив самострел, сразу бросился бежать, в противоположную сторону, от почти добравшихся до него товарищей упавшего, и затихшего навсегда, Хищного Человека.

Твари уступали в скорости человеку, а женщина была и того медленнее. Потому Тинг решил разобраться с ними по одному. Резко свернув к трём деревьям, росшим из одного корня, Борей скрылся за ними. А голый мужик, зарычав сильнее, ринулся за ним. И как только он выскочил с той стороны деревьев, его встретил таранный удар щита, заставив Хищного сделать пару шагов назад. А шестопер, с хрустящим звуком, врезался в колено твари, дробя его. Будь ты хоть трижды Хищным, а с перебитыми ногами не побегаешь.

Раздробив и второе колено мужика, ландскнехт отступил, намереваясь обойти деревья с другой стороны и разобраться с Хищной, когда шорох сзади заставил его обернуться. Женщина, проявив большую сообразительность, чем её товарищи, сама зашла с другой стороны и молча напала на Тинга. И врезалась в, не успевшего закрыться щитом, наёмника. И, ругаясь на чем свет стоит, Борей рухнул на спину, подскользнувшись на мокрой траве. Руки Хищной вцепились в горжет, а пасть почти впилась в лицо Тинга, но он успел закрыться шестопером. И теперь женщина, урча, грызла деревянную рукоять, руками то царапая горжет, то пытаясь сорвать его. Ударить её щитом не выходило, из-за размера самого щита. Будь это не большой треугольный, а баклер, наёмник сразу же отоварил тварь по роже. А так получалось лишь чуть задевать её кромкой.

Голый мужик, цепляясь за землю, бодро пополз к боровшимся, волоча перебитые ноги. И, доползя, ухватился за щит, стараясь его сорвать с руки Борея и добраться до наёмника. Дело запахло жареным.

Резко дернув шестопер в сторону, Тинг заставил Хищную мотнуть головой, отпустив из пасти рукоять. И в следующее мгновение удар кулака в челюсть смел тварь с наёмника. Быстро потянув за край шнура, Борей освободил левую руку от щита и, перекатившись, встал на ноги. Женщина тоже уже поднялась и вновь кинулась на наёмника, пока Хищный продолжал возиться с щитом, то-ли не понимая, что добыча ускользнула, то-ли просто решил ползти прямо по щиту, а не откинуть его в сторону.

Тинг, ухватил Хищную за руку и просто швырнул её через плечо, приложив о землю. И тут же опустил шестопер на ее голову. Раздался влажный «чавк» и череп твари треснул. Но Борей ударил ещё пару раз, пока не размозжил голову женщину в мокрое пятно. После, не торопясь, обошёл Хищного, который не успевал ползти так быстро, наступил мужику на спину и взмахнул шестопером, разнося голову и ему.

Вернувшись на поляну, где остался самострел и первый мужик, Тинг осторожно подошёл к застреленному и пнул тело ногой. Тварь не пошевелилась. Тогда наёмник вырвал из глазницы болт и подобрал самострел. Нужно было вносить отсюда ноги, пока на шум не набежали другие обитатели леса. И Борей скорым шагом двинулся дальше, по следу лошадей, на ходу перезаряжая арбалет.

Похоже, пока Пётр готовил кофе для девушки и новую порцию чая для себя, Ариадна решила устроить кормёжку своего питомца. Причём в условиях, максимально приближенных к боевым. До мужчины доносили звуки бега, кого-то очень когтистого, по полу и подбадривающий крик девушки. Потом всё, вроде, утихло. Именно этот момент Гааз и выбрал, чтобы выйти из кухни, неся в руках чашки с кофе и чаем.

И смог лицезреть зрелище, как распластанные на полу Аристарх, шипящий в охотничьем азарте, и Ариадна, журившая ящера, пытались выгнать кого из-под обувного комода.

Наконец показался объект охоты, оказавшийся упитанным тараканом. Явно из тех, что продают в зоомагазинах для кормёжки ящеров и прочих насекомоядных. И насекомое, выбравшись на открытое место, рвануло в сторону двери, в которой застыл Гааз. Аристарх сорвался следом, на полном ходу загребая всеми четырьмя лапами и помогая себе хвостом на поворотах, если таракан решался уйти на вираж.

Погоня достигла двери, и ящер почти упустил добычу, которой оставалось лишь прошмыгнуть мимо мужчины. Но тут Пётр жестом профессионального футболиста задержал беглеца ногой и отправил его в скольжение по полу, в сторону Аристарха. Тот не сплоховал и принял пас, мигом схватив пастью добычу и с довольным видом проглотив её.

— Надеюсь я не помешал ходу охоты дракона, что стережет принцессу в башне? – улыбнувшись, мужчина поставил ношу на стол. — Или у него ещё есть добыча на примете?

***

Гааз не сильно разбирался в оккультной литературе, но старался помочь по мере своих сил. Минимум информации, приличное количество версий. Кстати пришедший в голову закон сообщающихся сосудов. Гласящий, что в сообщающихся сосудах уровни однородных жидкостей, от наиболее близкой к поверхности земли точке, равны. Независимо от формы сосуда. В случае неоднородных жидкостей, уровень будет разным, а высота столбов будет зависеть от плотности жидкостей. А при ритуале жидкостью могло считаться что угодно.

Изложив это Ариадне, мужчина отвернулся и сдержал зевок. Похоже организм наконец решил, что пора баиньки. Да ещё, почему-то, вспомнился эпизод переливания крови Герману. И это весьма навязчиво засело в голове Гааза. Может Повелитель его знакомых и перелил свою кровь, пусть и таким экзотичным способом, своим подопечным. Пётр тряхнул головой, отгоняя навязчивые мысли. Извинившись перед девушкой и ещё раз попросив её не сидеть до упора, отправился спать.

Сказать, что сон был спокойным, значило слукавить. Во сне Пётр видел калейдоскоп из вспышек разных сцен трансфузии. От старинных гравюр, когда-то пролистанных фолиантов, до будней современных СПК…

Пётр сидел в кресле, в гостиной, читая книгу и выстукивая по подлокотнику рваный ритм. Тем самым выдавая свое волнение за Германа и новую знакомую, Ариадну. Гааз привык к тому, что Вейц мог позвонить в любое время или ввалиться в квартиру доктора посреди ночи, зажимая новую рану, после очередной «стрелки». И док латал его, снова сетуя на неосторожность своего пациента и друга. Но никогда Герман не отправлялся на следующую «встречу», не оправившись от ран, как следует.

Отложив книгу, Пётр встал с кресла, проходя по комнате, и, можно сказать, автоматически погладил по спине надутого (реакция на чужака) ящера Ариадны, Аристарха.

Да, Герман никогда не шёл раненым на новую встречу. А тут, мало того, что он не оправился, как следует, так ещё и потащил с собой девушку. Состояние которой тоже далеко не то что от идеала, так просто от нормального. Пускай это всего лишь ожог, но штука болезненная и без должного ухода вполне опасная.

А эти оголтелые сорвались, на какое-то неотложное дело. Оставив Петра в неведомости, когда они вернутся и вернутся ли вообще…

Гааз ушёл на кухню и, накинув фартук, принялся за ревизию имеющихся припасов. Ему хотелось ответить на гостеприимство хозяйки дома, да и готовка, наравне с вязанием, всегда помогала мужчине отвлечься от тяжелых мыслей.

— Так, мука, яйца. Где же тут полочка с пряностями и приправами… А вот и она, — Пётр поочередно доставал нужные, для яблочного штруделя, ингредиенты. Нужны ещё яблоки, миндаль, корица и тёмный ром…

Найдя, наконец, всё необходимое, док принялся за готовку. Первым делом заняться тестом. Ему потом нужно постоять часа два, для того чтобы стать тягучим ровно настолько, насколько нужно. А пока стоит заняться начинкой. Обжарить миндаль, раскрошенный белый хлеб, яблоки почистить.

И, вот за таким нехитрым времяпрепровождением, мысли потекли своим потоком, отправив Гааза в прошлое — холодный февраль пятилетней давности, когда к нему впервые попал Герман. Только не по своей воле, а фельдшера скорой, который и вытащил Вейца из сугроба и довёз живым до больницы. Где за него уже принялся Немец — так прозвали, за глаза, Петра.

-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

— Медик 111, на связь! Медик 111, на связь!.. — ожила молчавшая раньше рация, заставив мужчин, сидевших в машине, ругнуться. Ведь они уже ехали на подстанцию, предвкушая тепло и горячий чаёк. А ещё дописывания накопленных карт вызовов.
— 111-й Медик на связи! — фельдшер ответил, уже приготовив ручку и порядком исписанный листок. — 111-й, берём! Улица Движенцев 14, у складов. Плохо мужчине, причина неизвестна! Лежит на улице, в снегу. Вызвал прохожий! Как поняли, 111-й?
Записывавший адрес и причину фельдшер ответил в микрофон рации:
— 111-й принял. Поехали!

Свет фар и бокового фонаря рыскал по сугробам, пытаясь нащупать в них того, к кому вызвал скорую сердобольный прохожий. Наконец, через минут 10 поисков, на белом полотне снега, в потёмках, затемнело пятно, по размерам вполне подходящее на человека.

— Далеко залез, мог бы и поближе упасть, — ворчал пожилой водитель, ведя Газель по ухабам, подъезжая поближе.
— Не ворчи, Фёдорович. Сбился компас у автопилота, не вывел до дому, — сидевший рядом медик натягивал перчатки. — Сейчас загрузим — посмотрю. Может, там и правда вызов стоящий, а не услуга «доставка до дома».

Машина остановилась около сугроба, и фельдшер легко выскочил из кабины, достав следом укладку и направившись к телу. А водитель начал разворачиваться, чтобы и фонарём подсветить и потом время не тратить.

— Мужчина! — окликнул медик лежащего.

Только тогда взгляд зацепился за тёмные пятна на снегу, уже терявшиеся в февральских сумерках. И теперь, не медля, парень поставил укладку возле мужика и нащупывая пульс на шее. Пульс был, слабый, но был. Фельдшер осторожно перевернул мужика и выругался. Тот был без сознания, а вся одежда в области рук, ног и живота была в крови, как и снег под ним.

— Фёдорович! Давай носилки и гамак! Побыстрее, тут нас прогулка с «маяками» ждёт!

И пока водитель доставал каталку и мягкие носилки, парень пытался привести раненого в чувство. Выходило не очень. Но вот рядом с ним лёг гамак и, вдвоём, мужчины переложили пострадавшего на носилки и затащили в салон машины. Уже там медик смог нормально провести осмотр. Мужик словно упал в какой-то котлован, на арматуру. Ну, или кто-то его использовал как мишень. Порезы на руках и ногах, рваные раны на животе, похоже ещё и проникающие.… Так, давление 80/40, терпимо ещё. Катетер в вену, зарядить капельницу с физом и открыть почти на полную. Теперь повязка, и вперёд.

— Фёдорович, врубай «гирлянду» и гони в Первую клиническую. Только так, как ты умеешь, мягко, но очень быстро!

Засверкали синие огоньки спецсигналов, а в воздухе зазвенела сирена скорой. Медик набирал на своём мобильнике номер приёмной.

— Алло, Света? Это тебя 111-й Медик тревожит. Да, Данила. Немец дежурит сегодня? Отлично, зови его в приёмник, подарок везу! Множественные раны, резаные и рваные, скорее всего проникающие в брюшную.

Пётр был в приёмнике, когда, вякнув сиреной в последний раз, машина скорой остановилась у дверей и из неё споро стали выгружать каталки.

— Данила, давай коротко и по существу, — и, пока фельдшер рассказывал про раны и какую помощь оказал, Гааз поднял повязку, пробегаясь оценивающим взглядом. — Хорошо. Поднимаем наверх. Света, позвони моим, пусть готовят экстренную и ведут анестезиолога. И берите стандартный набор анализов на группу и резус крови. Как сделают, пусть заказывают, пока 2 единицы плазмы и 1 эритроцитарной…

Проникающие ранения брюшной полости. Последовательность этапов операции Гааз мог сказать наизусть, даже если бы его разбудили посреди ночи.

Обработка операционного поля от уровня сосков до середины бёдер. А учитывая то, в каком состоянии был пациент, это приходилось делать одновременно с введением в наркоз. Благо тогда дежурил Вениамин, молодой, но талантливый анестезиолог.

Обеспечить доступ посредством срединной лапаротомии. Не меньше 20 сантиметров. Обеспечить временный гемостаз, эвакуировать кровь, оценить, какой ущерб был причинён внутренним органам. А к тому времени уже будут готовы анализы и принесут заказанные препараты крови.

Операция шла своим чередом. Пётр занимался привычным делом, но вот характер ран не давал ему покоя. За всю свою практику, он не видел такого. Если раны на руках и ногах оставили как будто зазубренным клинком, то вот в живот словно вгоняли огромные рыболовные крючки и рвали их обратно. Было неясно, криминал тут или несчастный случай…

И вот, на стадии ревизии внутренних органов, Петра ждал первый из будущих многих вопросов. Как при таких внешне страшных, и точно проникающих, ранениях не был повреждён не один из органов брюшной полости? Печень, кишечник и желудок, даже хрупкая селезёнка — и та цела! И крови внутри было куда меньше ожидаемого. Пётр перепроверил ещё раз. Ничего! Либо парень был невероятно везуч, либо был ещё какой-то фактор. Тут принесли анализы.

— Пётр Владимирович, анализы готовы. Только они какие-то странные… — сказала медсестра из лаборатории, замявшись под вопросительным взглядом хирурга. — Мы определили группу и резус, уровень гемоглобина. А остальные показатели просто или не определились, как нужно, или там такие показания, что я никогда не видела! Но на ВИЧ, СПИД и гепатиты мужчина чистый.
— Остальное после, пока этого хватит. Потом переделаете ещё раз, — Гааз пробежался быстрым взглядом по бумажкам в руках медсестры.

Хорошо, что смогли определить группу и резус, хотя бы известно, какую кровь переливать. Хотя, судя по уровню гемоглобина, кровопотеря была ниже той, что должна быть при подобных травмах.

Пётр нахмурился. Давненько ему не попадался столь одновременно легкий, но и такой тяжелый пациент. Ну да ладно. Раз нет необходимости латать что-то, кроме самих ран, то выполняем реинфузию крови. А там санируем, дренируем и ушиваем рану!

Сделав хороший глоток кофе, Гааз продолжил написание хода операции. Вроде и не такая уж сложная задача, но была загвоздка в том, что, пока пациент в сознание не придёт, не будет ясно, случайная это травма или его так кто-то покромсал умышленно. Пётр готов был спорить, что парень получил такие раны явно не случайно, упав раз 10 на рыболовные снасти и арматуру…

-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Вот так, за воспоминанием и готовкой начинки, прошло два часа и можно приступать к работе с тестом. Положив на стол полотенце и присыпав его мукой, Гааз принялся раскатывать и растягивать на нём тесто. Его нужно сделать тонким настолько, что полотенце должно будет просвечивать сквозь полотно.

Руки дока, привычные не только к работе со скальпелем, довольно быстро привели тесто в нужный вид. И, обрезав толстые края, Пётр придал куску вид прямоугольника. А теперь дело за малым. Посыпать яблоки и сухари, загнуть края с трёх сторон и скрутить аккуратный рулетик. Перенести на противень и смазать растопленным маслом. Можно запекать! И, пока штрудель запекается, заняться соусом. Но тут ничего хитрого и дел на минут 10.

Закончив с готовкой, Гааз вновь принялся искать, чем занять себя. Взгляд мужчины лёг на Аристарха. Кажется, Ариадна жаловалась на то, что ящер очень теплолюбивый и его невозможно вынести даже на короткую прогулку во дворе дома. А что если связать ему свитер? Почему бы и нет? Ведь есть всяческие попоны и одёжка для комнатных собак и кошек? А шерсть прекрасно сохраняет тепло, и ящерка не будет мёрзнуть по время воздушных и солнечных ванн на улице.

Только вот нужно снять мерки с Аристарха. И этот процесс достоин отдельной баллады, как упорству Гааза, так и мужественному сопротивлению ящерицы.

Надутый, как шар, Аристарх отбивался от Петра с измерительной лентой, как от рыцаря с копьём. То задал русскому немцу пробежку по комнате с прятками, то бил по пальцам хвостом, пытался кусаться и, похоже, взять лапами в болевой захват. Но и Гааз не лыком шит был. После почти часа борьбы во имя возможности совместных прогулок Ариадны и её питомца, ценой перевёрнутого кресла, поцарапанных рук, укушенного пальца и, самое главное, немного пострадавшей гордости Аристарха, на руках мужчины были нужные размеры. Оставалось найти пряжу и спицы. И дальше ожидать возвращения его друзей…

Бой закончился. Орки, вереща и бросая оружия, уносили ноги. А конница нещадно втаптывала тварей в землю Пустоши. Борей устало опустил щит и вернул фальшион в ножны на поясе. Кровь на лице запеклась, сомкнув веко на левом глазу, а рана на руке еще кровоточила, но куда меньше.

Он добрел до Гонтрана и опустился возле тела на одно колено. Проверять, бьется ли жилка на шее, гоня кровь по телу, смысла уже не было. Стеклянный, пустой взор направленный в небо и залитая кровью земля, говорили сами за себя. Ландскнехт провел ладонью по лицу товарища, закрывая его глаза. Жест уже ставший привычным за столько лет. Но легче от этого не становилось. Еще будучи зеленым новобранцем, Тинг слышал от ветеранов баталии, что к этому привыкнуть нельзя. Это у благородных аристократов и рыцарей, смерть на поле боя была честью, о которой будут помнить потомки. Только вот для простого пехотинца смерть была просто смертью. Его не вытащат из груды тел, не омоют и не опустят в родовой склеп и не внесут имя в баллады. Пехота на то и пехота, ее не считают.
Найдя на шее Свирепого амулет, Борей вложил его в холодную ладонь и сложив руки на груди мужчины. Прочитав короткую молитву, он поднялся на ноги. Неизвестно, смогут ли они похоронить погибших и, потому, это было пока все, что он мог сделать.

Вернувшись к гному, закинув по пути щит за спину, Тинг похлопал Ярпена по щекам. Эффекта это не принесло. Гном лишь засопел еще громче, давая понять, что за его жизнь можно особо не волноваться. Крякнув от натуги, наемник воздрузил друга на свои плечи и понес к обозу. Нужно было уложить гнома в повозку и заняться своими ранами. Вокруг шли наемники, тоже возвращаясь к обозу, для отдыха и лечения.

Дорога была пуста, как торба у нищего. И как же им везло нарваться на два обоза подряд? Видимо все таки шалила госпожа Удача. Но хотя бы сейчас она повернулась к ним не задом, а личиком. Из-за чего настроение Кумла приподнялось. И пока они шли, Охотник показал Вене как правильно создать "Светлячка", не взрывая бедный шарик. Ну и "Ветерок", простейшее заклинание потока воздуха. Обдуть себя в жаркий день или над девушками пошутить.

И все шло бы хорошо, Вениамин пыжился, пытаясь влить нужное количество маны в Рисунок заклинания, а Кумл по доброму ухмылялся. Пока воздух не наполнился запахом дыма и гари. А до ушей донеся людской гомон. Беспокойный гомон. Охотник напрягся, все эти явления частые признаки пожара. Впереди что то горело. Деревня? Но от чего? Набег Тварей?! Он ускорился, взяв в руки арбалет и зарядив его.

Поворот открыл вид на пылающую деревню и ее жителей, которые носились по округе и кричали, не пытаясь тушить пожар. Почему? Неужели правда твари? Брисингамен активировал магозрение, окидывая взглядом дома. И стиснул челюсти, скрипнув зубами. Это не Твари. Хотя почему не твари? Тварь. Одна. В облике человека. Какой то маг стоял за домами и просто сжигал их, творя один Рисунок за другим. Охотник было сделал шаг вперед, но тут же остановился. Это была не Империя. И у него не было заказа на это мага. Может ли он напасть, не рискуя быть вздернутым на ближайшем дереве местным солдатами? Или даже здешними Охотниками, что бы не доставлял проблем Гильдии.
Он опустил арбалет. Взгляд цеплялся за плачущих детей, которых женщины старались увести как можно дальше. В безопасность. И мужчины, которые наконец стали пытаться тушить пожар, хотя сами могли стать факелами по воле мага. Вот вспыхнул еще один дом. Кумл перевел взгляд на Каверина, который застыл, уставившись на пожар.
Уходить было нельзя. Даже если маг не заметит их сейчас, кто даст гарантию, что он случайно не нагонит их по пути. И тогда, увидев сияние парня, запросто нападет, что бы завладеть таким лакомым портативным Источником. Да и люди, пусть не имперцы, пусть это другая страна и законы. Но то что творилось вряд ли кто мог заслужить.

Глубокий вдох. Решение принято. Арбалет снят с плеча. Сумки перевешены на Вениамина. Теперь флакон "Боевого рвения", не хотелось садить печень, но Модификацию лучше оставить на совсем крайний случай. Меч чуть сдвинут, что бы можно было выхватить в одно движение и нанести удар. Настало время арбалета. Точнее начинки болта. Кумл творил Рисунок "Магобоя". Рисунок который не был распространен и о котором вообще мало кто знал, кроме тех кто был в Гильдии. Энергии Охотник не жалел, вытягивая максимум из того что мог дать Каверин. Готово.
Брисингамен указал Вене на дальние кусты, приказывая спрятаться там. Не стоило ему видеть, то что тут будет происходить. Когда парень направился, куда было показано, Кумл пошел к деревне. "Рвение" уже начало действовать. По телу побежал жидкий огонь, мускулы вздулись, а движение стали резче, дерганые, словно он не мог замедлить их. Запах гари ударил в нос сильнее, а мир словно стал четче. Арбалет занял место в руках, второй болт был прижат к ложу. Вряд ли будет время на второй выстрел. Но на всякий случай.

- Время Охоты. Тварь. - сквозь зубы произнес Охотник, подходя сквозь густой дым, что скрывал его, к пылающим домам, выискивая мага по энергоследу.

- Не бойся, Аяна. - Кумл улыбнулся - Все хорошо будет. - похоже что она попросту не узнала тех, кто пришел ее "спасать".
- Демиург ждал и ты подождешь! - маг в кустах явно чувствует себя не в своей тарелке, значит переговоры продолжаются - Девочка тебя боится и что то совсем не хочет идти к вашей компании. Может выйдете на полянку? Лица покажете, ручками помашете, глядишь и ребенок вас признает! И развей это гребаное заклинание, не доводи до греха!

Сбор дров и разведение костра не заняло так много времени, как думалось. Даже удалось, «Воздушным клинком», подбить случайную куропатку, правда на довольно приличном расстоянии от места ночлега. Казалось что все идет хорошо и волноваться не стоит. Но «чуйка» не давала покоя. Почему вокруг их островка столько сухих деревьев и жухлая трава, когда, всего в метрах 15-20 все более наполненное жизнью, что ли.
Весело потрескивал костер, найденыш отдыхал. А сам Охотник погрузился в раздумья, на автомате разделывая дичь.
« - Сухой островок в болотах, приличного размера. И столько сухих и мертвых деревьев вокруг. А дальше все как обычно…» - птица была ощипана и Кумл достал нож. «- На островке не поселился никто из местных обитателей. Не птица, не зверь, даже насекомых, и тех нет» - потроха были откинуты в сторону, что бы не мешали запахом да и не вляпаться в них. «- И эта тишина…» - Охотник поднял голову и закрыл глаза, прислушиваясь. Тихо. Пусто. Не вспорхнула рядом случайная птица, да и летали ли они над этим местом? Не трещали сверчки. Даже озверевшие болотные москиты не донимали путников, будто кто то неведомый распылил вокруг островка смесь от насекомых.
Брисингамен отложил разделанную тушку куропатки и встал. Надо прислушаться к ощущениям, к чуйке. Он отошел к краю острова и сделал пару шагов от него. Вновь закрыл глаза. Вроде ничего. Парень активировал магическое зрение, что бы оценить энергетический фон вокруг. Вот тут он и понял, что смущало его. Уровень энергии вокруг был странно низким, даже очень низким, по сравнению с обычным уровнем для этих мест. А стоило ему попробовать создать «светлячка», как то сразу потух, словно его моментально выпили. – Дранные хомоежики! – тихо ругнувшись, он почти бегом вернулся на островок, к костру. Выхватив меч, Кумл, не обращая внимания на удивленное выражение лица Вениамина, принялся осторожно рыть землю. И через пару хороших копков, кончик меча ткнулся во что то твердое. Осторожно отгребя землю руками, Кумл увидел черную пластину панциря. – Дремлющий… - только и смог сипло произнести ошарашенный Охотник.
Дремлющий жизнесос. Огромная, крепкая тварь. Брисингамен впервые встретился с ней около 5 лет назад. Тогда на задание главы провинциального городка отправился отряд из шести Охотников. Четырех курсантов и двух опытных кураторов : Марка Радди и Деркера Нуми.

Одним из курсантов как раз был Кумл. Ему вообще «везло» с подобными заданиями, начиная тем волкодлаком и заканчивая, на тот момент, гнездом амаранхигов. А во всем виновато его несдержанность. Стоило бы ему тогда позвать преподователя, а не самому влезать, глядишь и дальше учился спокойно. Ну да и демоны со всем этим! Не время думать о таком.

Отряд вернулся с болот только через десять дней. Впереди шел Марк, баюкая сломанную руку, висящую в косынке и примотанную к телу, а Кумл и Нуми тащили носилки, сделанные из срубленных тонких деревцев и плащей. На носилках лежал, без сознания, оставшийся курсант.
Двое других погибли практически сразу, когда отряд наткнулся на, еще не успевшего, уснуть Жизнесоса. Он «выпил» всю энергию из парней, когда те попытались сотворить заклинания, после раздавил их своими массивными лапами.
Охотникам удалось добраться до мягкого брюха твари и проткнуть его гарпунами с «Гремучим зельем». Алхимическим аналогом магической бомбы. Агонизирующий Дремлющий рухнул, но напоследок махнул лапой, отправив в полет Марка и курсанта. И если куратору повезло отделаться сломанной рукой, то бедолагу ученика приложило всем телом о дерево, и тот потерял сознание. И с тех пор не приходил в себя.

Они смогли выбраться с болот и вернуться в город, а курсант остался в живых. Даже смог продолжить обучение, хоть сломанные тогда ребра и беспокоили его во время дождя или сырости.

Кумл уселся прямо на землю. Дело определенно принимало скверный оборот. Они и находились на спине Жизнесоса, где его сила почему то не работала, и он их не учуял. Но Брисингамен использовал магию, да и Веник был ходячим Источником. Не разбудит ли это тварь?
Пока что перед Охотником стояла дилемма. Вновь напиться эликсиров и уносить ноги в полную темноту, по болоту, с найденышом на спине. Или уповать на удачу и переночевать здесь. Благо теперь он точно знал, что сюда не сунется не один из местных обитателей, каким бы голодным он не был. А, если судить по тому как зарос Жизнесос, спит он давно и уходить пока никуда не собирается. Ну а если проснется, то можно будет попробовать сбежать, не вступая в бой. Тварь была довольно медлительна и вряд ли броситься в погоню…
«- Что же, остаемся до утра. Тут все таки будет побезопаснее, чем бежать в ночь.» - Кумл устроил куропатку на самодельном вертеле. Пока птица жарилась, он вновь принялся изображать мима, показывая, при помощи пантомимы, Венианиму вести себя как можно тише и вообще поменьше двигаться.

Похоже Макао решил взять эспера в клещи. От фигуры, в обе стороны, побежали трещины, источающие всю ту же жижу. А вот внизу было уже натуральное гудроновое болото.
- Нет уж. Так дело не пойдет! - Куртц оттолкнулся ногами, освобождаясь из дыры в потолке, будто ныряя в ту сторону, где еще не было трещин и стекающей жижи. Он вытянул руки вдоль тела, не прижимая их, и чуть развел ноги. Тогда, в зеленоватых сполохах, между телом и конечностями возникли, кожистые по виду, перепонки. Отчего эспер стал похож на парашютиста в вингсью́те. И вместо того что бы рухнуть вниз, он спланировал в свободный участок меж трещинами, направившись к другой стене, подальше от Макао. Все это представление устроенное Акандэ, наверняка было обманкой, для того что бы заставить Дайса атаковать. И попасть в западню. А значит нужно свалить подальше и постараться найти настоящее местоположение тела Макао и тогда уже атаковать.
Когда до стены осталось меньше половины расстояния, которое нужно было пролететь, из стоп Куртца, с довольно громким хлопком, вырвались две тусклые вспышки. Которые придали ему приличное ускорение. И находясь в метрах 3-4 от стены Дайс выкинул щит вперед, что бы вбить его нижний край меж пластин, повисая на нем.
Устроившись на стене, эспер вновь принялся внимательно наблюдать за Макао. Нужно было постараться определиться с каким эспом он имеет дело. Пока что игра была в одни ворота и срочно нужно было это менять. А стоит узнать чем пользуется противник, как можно будет начать использовать его слабости.

От удивления от увиденного Охотник прервал заклинание и отступил на шаг от парня.
- Что они там творили, на этом острове, экспериментаторы хреновы?! - воскликнув, стал обходить парня, оглядывая его с помощью магического зрения. Настоящий глаз потихоньку "округлялся" все больше. Да этот парень выделял магию как Источник! Наконец, сделав полный круг, Кумл присел прямо на землю, обдумывая всю ситуацию.

А она выходила непростой. Парень натурально сочился магией, чего Охотник никогда еще не видел у какого либо живого существа. Вряд ли парнишка был таким от природы. Выходит на острове эти ученые занимались тем что либо пытались создать новый Источник. Либо придать его свойства живым существам. И что то пошл не так, раз остров рухнул с небес в эти болота.

- Мда, во дела, кошка мышку родила... - Кумл вновь устремил заинтересованный взгляд на летуна. Точнее смотрел на Каверина только правый глаз, левый так и продолжил смотреть куда то прямо в даль.
- Что там сделали с тобой, Вениамин? - спросил у паренька Кумл, в прочем не ожидая ответа. Ибо если верен второй вариант, то становится понятно почему использовали иностранца. Просто не жалко. Ну или у парня просто мозги перевернулись от произошедшего, что не удивительно.
- И если это так, то почему так просто упустили такую важную персону? Случайность или ты сам пытался сбежать? - издав тихое пощелкивание левой кистью, почесал пальцем шрам около глазницы со стекляшкой. Еще одна привычка, что проявлялась при задумчивости. - И что мне с тобой делать?

Три недели полета до Нихилы гвардеец провел в привычном режиме: тренировки, молитвы, время отбоя. Разнообразие вносили посещения корабельной библиотеки и сеансы гипнообучения. Вот именно их Орло возненавидел всей душой. Неудачное завершение первого сеанса, как и еще двух, из-за чего, во время сеансов, около него дежурило не меньше трех солдат лорда Стомаха, что бы скрутить гвардейца, если что то снова пойдет не так. Это болезненно напоминало ему о похожем инциденте во время ритуала с Троном Исправления, когда Орло буквально выкинули с Трона, из-за небольшой неисправности последнего, и Испытание не было завершено как следует. А то что Хэвлок вполне успешно переносил гипнообучение, лишь усиливало чувство ущербности и собственной неправильности недостойной отпрыска Схолы. Но страшнее всего были кошмары. Да, те самые кошмары за которые Аесар не раз был наказан аббатами Схолы. Ночь, после каждого сеанса гипнообучения, была полна кошмаров. Только теперь они были четче и приобретали некоторые краски, заставляя гвардейца просыпаться мокрым от пота и благодарить Императора, что в каюте только он один и никто не слышал его крика...

Но вот месяц подошел к концу. И вот, приведя в порядок униформу и вычистив броню и оружие, Аесар вместе с другими членами огневой группы, занял свое место в челноке. Голову и лицо гвардейца скрывал его шлем и маска, какую носили слуги и солдаты Лорда Стомаха. Орло посчитал, что если уж они действуют официально от имени того кто владеет планетой, то походить на одного из наемных солдат приданного к арбитру, будет не лишним. Да и маска позволяла скрыть лицо, придавая солдату безразличный вид, да и неплохо сочетаясь с серой униформой и темной броней 442-го полка.
"- О, Высочайший и Святейший Император
Я вижу Твой свет и чувствую Твое присутствие
Сохрани меня от пустоты и вакуума
И проследи, чтобы я добрался до славных полей битв." - привычно прошептал Орло, как только шатл вышел в открытый космос.

"- Да, Стомах был прав, когда говорил что на нашу компанию никто не обратит внимание" - размышлял он, глядя на столпотворение внизу. После чего его внимание привлекли бойцы, которые расчистили им площадку для посадки.
"- На бойцов Гвардии не похожи. Наверняка наемники Стомахов или местное СПО" - сделал он для себя заметку, покидая шатл вместе с остальными, после посадки последнего.
Заняв место по левую сторону от арбитра, он встал по стойке "смирно", держа лазган на плече так, что бы можно было одним движением скинуть его и открыть огонь.
Изменил позу только раз, когда Грейт представлял их Сатрапу Делакруа, быстрым движение отдав "честь" и снова встав "смирно", но уже внимательно глядя на женщину и ее охрану.
"- Забавно. Заикается от волнения" - улыбнулся под маской Орло, заметив у столь важной персоны недостаток похожий на его.

Выслушав вопросы будущих товарищей по "работе" и ответы господина Стомаха и Дознавательницы, Аесар более полно смог представить в чем будет заключаться их задача, ну и удовлетворил свое любопытство по поводу масок носимых на корабле. Так же он нашел логичным слова второго монаха, который, к слову, казался куда более аскетичным и сдержанным, чем его собрат. Только вот его предложение о разделении на столь малые группы не совсем понравилось Орло. Все таки он даже близко не имел опыта подобной работы. Да что говорить, ему даже просто пообщаться с гражданскими почти не доводилось.
"- Думаю, Хэвлок в этом тоже недалеко ушел" - подумал он про себя и тоже поднял руку, привлекая внимание к себе.

- Я так же извиняюсь за то что вмешиваюсь в вашу беседу. Но хотелось бы сказать, что я согласен со словами служителя Рекса. Только вот такое разделение группы считаю не совсем уместным. У меня, полагаю что также у Фокса, нет опыта в подобных делах. Все таки мы не арбитры, а обычные гвардейцы обученные лишь убивать врагов Империума. Так же, если мы будем ограничены в связи с вами, леди Фост, не значит ли это что нам необходим полевой командир выбранный из состава группы? Еще, по моему, нужно провести осмотр снаряжения что имеется в личном пользовании у каждого члена взвода, что бы иметь более полное представление что нам еще понадобится. Я бы порекомендовал что бы каждый имел микробусину для связи между совзводовцами на расстоянии и комплект гражданской одежды для меня и Фокса. Все в том месте, куда нам предстоит прибыть, гвардейцы, не из расквартированных на планете полков Гвардии, будут привлекать внимание. - закончив речь, Аесар опустил руку, ожидая ответа лорда Стомаха и леди Фост.