Голосование за ходы

Деменьтьев:
Приложив некоторое усилие, вытащил обойму из покореженной рукоятки пистолета. Кажется, не повреждена.
Шин:
Вскинув меч над головой, на мгновение замер, после, плавно выдохнув, нанес удар. Не самый идеальный удар в твоей жизни, были и красивее, но вполне действенный. Свистнув, тати отсек руку. И часть спинки кресла. Окаменевшая конечность с глухим стуком упала на пол. Продолжает вяло подергиваться. Срез поблескивает черной смолой.
Деменьтьев, Ярослава, Левина:
Ритмичный грохот прекратился.
Огромный серый человек, одетый только в орденские черные штаны и сапоги, плавно вышел из спортзала, своротив плечом часть стены, но не заметив этого.
Ростом около двух с половиной метров, с гипертрофированной мускулатурой, он ужасен.
Лицо, красотой и одухотворенностью, напоминающее падающий на вас бетонный блок, бессмысленно и беспощадно.
Оплывшие грубые черты его не выражают ничего.
Вид чудовища настолько противоестественен и чужд, что секунду вы просто стоите, широко открыв глаза. глаза.
Небрежный взмах руки и тяжелая гиря врезается в голову Яна, разнося ее в кровавую кашу. На вас плеснуло кровью и мозгами.
В голове, почему-то, бьется только одна мысль:
О Боже, у него нет сосков.

Остальные:
Ритмичный грохот прекратился. И сразу же сменился другим звуком:
Словно бы стена рухнула.

Череп любил задачи нтеллектуальные. Требующие, например, сидеть в кабаке, вкусно кушать и потягивать разбавленное винцо. Да трепаться лениво о ниочем. Ну и поглядывать, необычное замечая всякое тоже конечно.
И не требующие совсем двенадцать часов жопу на холоде морозить. Или по болоту какому ковылять комаров кормя.
А в некоторых болотах, знаете ли, уважаемые, такие комары бывают, что пострашнее чем недовно упомянутые сфинксы-вампиры.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ:
А потом все было хорошо.
На базу отправился сам генерал Спасительцев со своими телохранителями. Генерал был багровый от бешенства, орущий, вооруженный экспериментальной ракетной установкой и злобный, как хрен с перцем.
Но никого там не нашел. База была совершенно пуста.
Через месяц бойцов вынули из чанов с живой водой и перевели в общий госпиталь.
Еще через месяц бойцы начали сами выходит в туалет и смогли обходится без обезболивающих.
Через два месяца приступили к восстановительным тренировкам и смогли не впадать в истерику при виде бетонных стен или статуй.
Через три месяца вернулись в строй.
Статую русалки перед душевой, пришлось, к сожалению, убрать.
Каждый участвующий в операции получил медаль.
Умершие — медаль за твердость и мужество третьей степени. Выжившие — медаль за твердость и мужество второй степени. Зеленцов получил "орден жертвенности с черными бриллиантами за Последнюю Смерть на службе Отечеству. "
Выжившие были повышены с неофитов до бойцов ордена.
Работа с психологами, Допросы орденских дознавателей. Новое кармическое и ментальное обследование.
А потом служение ордену.
Титаны их их отродья затаились и пока больше не появлялись.
Сны, в которых огромные каменные глыбы размалывают им кости, выжившим бойцам стали снится чуть реже. Но все еще регулярно.

В ответ на историю Кора о изнасилованных женщинах и трактирщике, который себя зарезал, приятной дорожной болтовни не последовало.
Соратники едут с лицами постными и мрачными.
И разговаривать желания не испытывают.
Тоскуют видимо. Или дурное предчувствие их гложет.
Вот Лестер, заслышав кукушку, уныло спросил:
"Кукушка кукушка, сколько мне жить осталось?"
Ку... ответила ему пернатая падла, еще больше в тоску вогнав.
Как-то грустно приключение начинается.
Как завечерело, костер развели. Поужинали скудно. И спать улеглись.

Проснулся Кор от тихого радостного смеха.
Поднял голову, выясняя что такое.
В тусклом свете умирающего костра виднеется тощий лысый человек в черных лохмотьях. Лицо человека жутко обожжено и черт лица почти не имеет. Так, дырки для носа с трубочками вставленными для облегчения дыхания, да глаз один их месива шрамов выглядывает хитро.
И два голых окровавленных трупа рядом. Отмучились Лестер и Катарина.
Труп Катарины притом без головы.
Голова Катарины неподалеку в руке человечка, и от нее он с удовольствием откусывает куски. Как от огромного аппетитного яблока.

Завидев что ты проснулся ночной гость весело кивнул и бодро спросил:
Как жизнь, братюнь?

Гэрри:
Зубастик печально ушами пошевелил. Грустно сообщил:
"Обидные слова вы говорите, товарищь начальник. Обидные и несправедливые.
Не очень то вежливо так явно указывать на недостатки собеседника. Пусть я временно и лишен задницы и ее окрестностей, но это не повод об этом упоминать."

Герман и Джек тем временем грибы изучали. С одной стороны, есть охота. Большие люди голод не любят. С другой стороны, опасно непонятные грибы употреблять. Помереть на раз можно. Дилемма.
Сожрали короче грибы в процессе исследования. На ветку цепляли в костре обжаривали и лопали.
Заморили червячка и довольные улеглись у костра. Ждать, помрут или нет.
Но не померли. Грибы и вправду оказались съедобные. Тайные надежды упороться галлюциногенами, тоже не сбылись.

Ну и остальные червячка заморили чуток. Все не на голодный желудок спать.
Доделали вечерние дела и ко сну готовятся .

Лазарус тонко улыбнулся.
Еще раз вздохнул.
Пальцы его с невероятной скоростью плетут паутину заклинания.
На лбу, от жуткого напряжения, вздулись вены, но голос спокоен:

"Серкос, мой мальчик, я уже СОВЕРШИЛ это. Красный Император возрожден несколько часов назад.
Вы видели болтающегося в воздухе урода из соседней залы? ЭТО и был Красный Император. Я вытащил этого ужасающего древнего злодея из мрака смертной тени и предал окончательной, последней смерти, избавив мир от него навсегда. Представь себе."

Лазарус нервно дернул щекой, переведя взгляд на Каланте:
Леди Каланте, отринь месть и зло, разрушающее твою душу. Откажись от мести. Откажись.
Множество моих поступков непростительны, но все это ради высшей цели.
Ради высшей цели. Пойми.

Я исполняю волю небес. Моих сил хватит на то, что бы заточить Сатану в магическую тюрьму. Тысяча лет без зла. Поймите.
Тысячелетие царства добра и света.
Тысячелетие любви и справедливости.
Те несколько миллионов человек, отдавших жизни за это... приемлемая плата.

А если вы убьете меня, то все окажется зря.
Убив меня, вы обесцените смерти этих людей.
И тысячелетие добра не наступит...

Бегом.
Увернуться от рухнувшей с потолка секиры. Перепрыгнуть открывшийся люк, гостеприимно поблескивающий шипами. Пригнуться, пропуская над головой стрелу.
Бегущему рядом человеку снесло голову острым диском. Плевать. Кто-то вопит, истекая кровью. Неважно. Выжить. Нужно.

Лютер, прикрывшись щитом, скачет, через ямы. Левое ухо срезал маятник, вызвав у церковника маниакально-радостное хихиканье. На щите вмятина от удара вылетевшего из стены копья. Ерунда.

Том и Аделина, пробежали весь коридор, быстрее всех, увернувшись от ловушек с удивительной ловкостью и изяществом. Не проймешь их этим.

Вардиан, тяжело топая, закрылся щитом от всех опасностей, и миновал все ловушки, без единой царапины. Плевать Вардиану на все эти штуковины.

Халиб, получил несколько легких резанных ран на руках, лице и теле. Но держится бодро.

Пробежали коридор. Застыли перед стальной дверью. Послушников осталось десять.
Паладины рванулись следом. Один из них рухнул в яму. Еще один прикрыл Магистра своим телом от копья, отдавая свою жизнь, для спасения старшего. Остальные пробежали.

Гидеон, подошел к тому, без предисловий ударил его кулаком в лицо, кроша кости.
Значит, говоришь, Я мудак, а все мое служенье свету— херня полнейшая! Ты смешно пошутил.
Бард упал на колени. Плямкая что-то неразборчивое лопнувшими губами.
Я, магистр ордена Святого Иеремии, приговариваю тебя к смерти. За ересь. И за циничное оскорбление света.
Клинок Магистра сносит Тому голову.

Крик Гидеона:
ХУЛИ ВЫЛУПИЛИСЬ, ЗАСРАНЦЫ! БЫСТРЕЕ. ВРЕМЕНИ ПОЧТИ НЕТ! ВПЕЕЕРЕД!

И тут, стена перед вами рушиться, Грохот, пыль и каменное крошево. Красный свет, слепящий глаза и Жуткий рев, от которого содрогаются стены.

Ледянка, растерявший весь лоск и спокойствие, нервно облизнул губы и с ликующим возгласом:
"Наконец! Жезл Ада мой. МОЙ!"
Трясущимися от возбуждения руками вдвинул ключ в замочную скважину...

А дальше все случилось очень быстро.
Крышку саркофага сорвало и две жутких мертвых руки, словно две кобры атакующие, вытянулись из саркофага и схватили Ледянку за голову. Выдавив глаза сразу же. Череп пошел трещинами, треснул, и бледная, кровь брызнула, в саркофаг.
От визга Ледянки несколько сосулек сорвалось, никого не задев к счастью.
Потоки холода и мокрого снега и ледяные вихри и влияние хладное и морозные энергии хлынули от колдуна.
Был би Игнациус, то, пожалуй что и сжег бы нежить эту насовсем.
А так только снегом саркофаг заполнился сразу же.
Вреда твари, там обитающей, это особого не причинило.
Ледянка, завывая, отшатнулся от саркофага, потянув его обитателя за собой. Отвратительный скелет, наполненный нечестивой жизнью. Желтые кости и с ошметками кожи мумифицированной. Зеленый гнилостный огонь в пустых глазницах.
Череп заклацал челюстью и впился Ледянке в горло. Крик колдуна сменился бульканьем. Совершенно надо отметить не героическим.
Словно у слива в ванной...

О дорожная пища. Засушенное до каменной твердости мясо, Ингерийский сыр, способный не портится несколько веков. И сухари которые перед едой нужно разбивать молотом.
Пища сия проста, безгрешна и не портится. Только один недостаток у неё. Если сожрать почти не жуя два килограмма, будет херово.
Гидеон испытал это на себе множество раз, но так и не смог избавится от привычки нажираться «Про запас» при первой возможности и как можно больше.
И вот сейчас он налопавшийся как удав, сурово спал, во власти бредовых видений вызванных перееданием.
Могучий храп сотрясал комнату, словно гром. И зловещим рокотом вторило ему бурчание могучего паладиньего желудка.
Кошмарный запах пота из под доспеха смешивался с ужасающим духом чеснока столь любимого воителем за полезность для здоровья и вредность для вампиров,
Паладин, не просыпаясь, протянул могучую руку, дабы почесать во сне грудь, но маневр сей закончился неудачей. Только неприятный скрип кирасы, под толстыми, ороговевшими ногтями героя добавился к прочим зловещим и нестерпимым звукам...

...И одинокий печальный комар, одуревший от запахов в комнате, безуспешно пытался прокусить толстую шкуру Пфейпфера.

Первая Мельнская гражданская война
Война Сломанной руны.
Война с дьяволопоклонниками Культом Сломанной руны. Короткая и кровавая.
Около четверти населения Мельна так или иначе было убито. Многие очень затейливым образом.

Вторая Мельнская гражданская война
В рапорте поданном Советнику Твердецу, крестьянские восстания проходили под названием
"Несколько засратых крестьян начали, с перепою видимо, бузить."

На практике же, Советник Душечка подавила сии востания с таким удовольствием и размахом, что убыль населения почти сравнялась с жертвами в время войны Сломанной руны.

Сознание проясняется, пошевелится не можешь. Даже пытаться не можешь. Даже глаза закрыть не способен.
Комнаты королевы. Ночь. На кровати окровавленная голая королева. Ты валяешься на полу. Через открытое окно свежий ветерок доносит запахи цветов и сада. В комнате пахнет кровью.

Лазарус, забрызганный кровью с ног до головы, своим кинжалом увлеченно режет королеву. Разговаривая с тобой:

Тааак очнулся малыш?
Нет нет шевелится и кричать у тебя не получится… (агаа, еще один маленький разрезик, красота то какая,) Я знаешь ли поэт, философ некий… Вот ты наверное считаешь меня безумцем? (впивается зубами в горло королевы, отрывает кусок мяса и проглатывает. По подбородку течет кровь) А я вовсе не безумец. Неет (хихикает, продолжая работать ножом) Неет совершенно не безумен старый добрый Лазарус. А очень даже умен. Да конечно, есть небольшие недостатки и странности, как без этого (распарывает королеве живот, начинает раскладывать кишки в геометрическую фигуру) Вот к примеру мой визит в твоё ничтожное варварское королевство это не просто так. А с важной целью.
И про легионы тьмы я не соврал к стати. Только я думаю, если все получится, это будут МОИ легионы тьмы. Вот про жезл ада соврал. Нет такой вещицы, да и императору Мёльна на весь остальной мир наплевать совершенно. Хе хе. (вновь вырывает зубами несколько кусков мяса из королевы) А вот амулет света из вашей сокровищницы мне нужен. Очень нужен.

Последним движением вырывает сердце королевы, и прячет в сумочку на поясе.
Подходит к тебе поигрывая кинжалом и тихо хихикая. Лезвие прикасается к коже и делает первый надрез…
Мучительная агония. Боль. Сознание медленно гаснет…

Время тянется медленно в дозоре.
Болтовней бессмысленной вот развлекаться только и остается.
Или созерцанием песков и неба безоблачного с раскаленным шаром солнца.
С подачи Недомерка обсудили у кого хрен больше, традиционно сойдясь на том, что у каждого больше.
Потом треп перешел на отрезанные уши и стоит ли в случае такой потери прилаживать дополнительные завязки к шлему чтоб не сползал либо же и так будет нормально держаться.
Опять обсудили какие прохладительные напитки было бы сейчас особенно шикарно употребить.
Время тянется медленно в дозоре.
Застыло как муха пойманная в янтаре в этой жаре душной...

Вздохнул:
– Ну, очевидно пойдем навестим значит этого дядьку. Поговорим.
Я бы, конечно, рад бы был мирно все провернуть и дипломатично.
Но чот эти обезьяны тут совсем злобные и буйные. Так что действовать будем по обстановке. Как впрочем и всегда, собственно говоря.

Задумчиво вытер меч о рубаху ближайшего жмура.
Философски проговорил, чтоб совсем уж черствым человеком не выглядеть:
– В общем, если убивать всех, кто не способен договариваться по доброму, то рано или поздно останутся только те, эээ... кто способен договариваться по доброму.
Так что, можно считать, мы делаем городу благодеяние, улучшая породу его жителей.
Если смотреть на это все в общем.

Пульсация печати. Воздух дрожит. Боль колющая в висках. Визг Эльриха раскатывается по черепу.
Быстро назад. Быстро...
Планы... изменились...

Изламывающая тело боль. Кажется, кости крошатся в пыль и мясо с них срывает ледяной ветер. Пространство искривляется. Словно в калейдоскопе перед вашими глазами проносятся и зеленый и черный и красный. Фрагменты деревьев и облаков. Раскрытый от удивления рот пилигрима. Тупой сосредоточенный взгляд странствующего рыцаря, занесшего меч для удара.

Быстрее. Еще быстрее. Еще...
Неизвестно как вы со стороны ваше перемещение выглядит. Возможно вы летите истошно вопя и смешно болтая ногами в окружении зеленого огня. А может только воздух подозрительно пульсирует.
Может быть...
Воздушный удар. Хлопок оглушительный. Магическое перемещение швырнуло вас перед
гробницей Эльриха. Вспышки зеленого огня из распахнутых ворот.

Встаете на ноги. Царапины на руках. Рот травой полон. Но сражаться сможете. Наверное.

Слышите высокий нежный голос певучий, невероятной красоты. Не женский но и не мужской:
– Эльрих, ты лживый негодяй. Как можно быть такой неблагодарной предательской мерзостью и пытаться меня убить. Союзника, который для тебя сделал столь многое...
Вспышка огня зеленого вновь из-за ворот...

Вбегаете в главный зал, мимо лежащих без движения культистов.
Оглушающий аромат цветов, перебивающий гниль подземелья.
В обломках своей механической повозки вяло копошиться Эльрих, окутанный защитной завесой зеленого пламени.

Рядом человек в драгоценных одеждах. Камзол и штаны зеленого шелка бархатные сапожки. Золотое шитье. Листья и цветы.
В руках его сверкает пронзительно тонкий опасный клинок.
Со злым шипением несколько зеленых лучей ударило в человека, но тот ловко отпрыгнул и хлестнул лезвием по пламени, вызвав потоки искр и злобный Эльрихов вопль.

Ваше появление прервало сцену.
Эльрих, принялся спешно перебирать пальцами, штопая прорехи в защитной стене огня,
Человек обернулся к вам, с явным неудовольствием на нечеловечески красивом лице.
Дернул головой недовольно и длинные платинового цвета волосы открыли заостренное ухо. Миндалевидные огромные глаза полные серебряного света прищурились с угрозой.
Не человек. Эльф вероятно.
Эльф меж тем проговорил с обаятельной такой грустью:
– Воистину сегодня неудачный для меня день и судьба не благоволит ко мне.
Отбил небрежно пущенную стрелу. Бросил брезгливо Эльриху:
– Впрочем, я думаю даже с появление твоих ручных обезьянок не гарантирует тебе победы, старый подлый кусок нечестивости.

Скользящий шаг к вам. Эльф двигается с такой быстротой, что в воздухе расплывается.
Волшебный клинок загудел рассекая воздух.
Вы сглотнули. Кажется этот бой будет последним для вас...

Череп посмотрел на поврежденные пальцы, как-то недовольно, свирепо и в то же время грустно.
Вздохнул.
Окинул взглядом оставшихся в живых бандитов поверженных.
Уверенно сообщил одному из них:
– Вот ты выглядишь храбрым и мужественным человеком, который не станет вступать с нами в переговоры.
(Свист меча)
Голова храброго и мужественного человека глухо шлепнулась на землю. Тело Череп брезгливо пихнул сапогом, чтоб оно кровью не брызгало в сторону братьев.

Недомерку бросил, кивнув на выбежавшего из кабака живчика:
– Брат, допроси штоле ты вот этого.
Сам не могу. У меня что-то сегодня к этим всем засранцамнеприязнь. Боюсь что кончится хорек в процессе допроса.

Нах нах нах... Ни ни ни... Нихатим их нихатим их...
Бяка бяка... Эта калдунцы. Это геройцы...
Ни нужна цвязываться с нииими... Я обоссцался...
Атряда убегать савсем савсем...

Примерно такое вот удаляющееся от вас бормотание вы услышали после нескольких секунд боя. Ну может что-то и послышалось, конечно.
Вообще, все получилось коротко но красиво.
Бойцы отшагнули назад, оставив Ги и Тосха на острие атаки.
Ги отпрыгнул от очередного кривого копья. Тосх голову от топорика метательного отдернул.
Лучники натянули тетиву.
Стрела Ги вошла точно в мелькнувший среди травы желтый глаз. Тосх второй стрелой тоже в кого-то попал. Судя по воплю и визгу испуганно-злобному.
Оставшиеся враги, оказавшиеся не очень храбрыми, мгновенно попытались сбежать. Быстро так. Виден опыт в этом деле.

В траве остался один труп.
Тощее жилистое существо человекообразное ростом чуть больше метра. Болезненно зеленая шелушащаяся кожа в пятнах и фигурных шрамах. Маленькие глазки. Нос торчит бодро, параллельно стреле из глазницы, словно бросая вызов смерти. Длинный мясистый, на огурец немного похожий.
Пасть до ушей полная мелких желтых и гнилых зубов-игл.
Язык сине-черный из пасти до самой земли высунувшийся.
Лопухи зеленые ушей истрепанных и заостренных.
Когти острые длинные на руках и ногах.
Красавец какой.
Одет в подобие юбки из травы и глупо выглядящую шляпу из травы же. Напоминающую неопрятно гнездо.
Рядом три копья валяются. И ржавая сабля железная, видимо трофейная.
Из ценностей бусы на шее. Скорлупки орехов, сушеные ягоды, мышиные черепа, и несколько драгоценных камней. Такое вот ожерелье.
Еще две сушеных головы сморщенных человеческих на поясе. У одной пяток зубов золотых во рту.

Предложения в стиле, "эй, пиздюк, давай все миром решим". Осталось не принятым.
И пришлось прибегнуть к насилию.
Полосуя из-за щита клинком невнятные перекошенные морды и грязные туши, Череп злился, на тему того, какие же они все тупые тут мудилы агрессивные, хорошего отношения не ценящие. Хотел по доброму же.
Но нет. Не хотят по доброму. Коленом надо по яйцам сразу и сапогом в рожу. Тогда понимают.

Тронулись в путь, руководствуясь примерными описаниями маршрута полученными от крестьян.
Даже провожатого взять вам не позволил колдун, сказав что не столь опытные парни как вы будут вас задерживать. А прибыть на место желательно побыстрее.
Пока там совсем все плохо не стало из-за этих вот сильно магических кусков мяса, которые вам прибрать к рукам предстоит.
Довольно далеко уж ушли.
Вечереет.
По лесу пробираться это не так забавно, как в парке городском уток кормить.
Шагаете через лес осторожно. Через деревья поваленные перелезаете. По грязищи шлепаете. То паутина в рожу лезет, то овраги какие то.
Не очень благоустроенный лес.
Еще и за туманом следить надо, чтоб слишком к границе не приблизиться случайно.
Или чтоб граница не приблизилась к вам.
Притомиться уже успели.

Поболтали еще чуток. С новым другом-приятелем Бороды и его компанией познакомились.
Еще парней к столу пригласили, да и трактирщику налили.
Посидели немного да и пора собираться уже.
Дела сами себя не сделают.

Вопросы-вопросики задаем всякие. От недавно прибывшего в страну чужестранца обилие вопросов, в общем, ожидается. Скорее странно если бы их не было.
А в обычные вопросы путешественников, навроде каким богам молятся и чем жен бьют, можно вплести и вопросы более интересующие.

Круглыми от удивления глазами смотрите на колдуна.
Эльрих изменился весьма.
Ну, он все еще выглядит как обтянутый лохмотьями кожи скелет с зеленым огнем в глазницах. Но зато уже может сам нормально перемещаться.
Из обломков конструктов, с помощью культистов, он соорудил наконец средство передвижения. И теперь хоть не будет трястись от злости, от того, что даже сам ходить неспособен.
Рыцари конструкты в дело пошли кажется все на создание этого чудесного механизма.
Множество рук шевелящихся не в такт и ног топочущих. Торчащая из месива шестерней рама, в которой, перетянутый веревками болтается сам колдун.
Довольно зловещая конструкция, надо признать.
Грохот сотряс гробницу.
Еще и не лушим образом управляемая,
Эльрих, только что в статую врезался с размаху.
Скрипя динамиком, древние ругательства, от которых тьма в углах зала гуще стала и воздух похолодел, встряхнулся всеми руками и рамой. Скрежеща и визжа моторами злобно.

Одна из механических рук развернула к вам череп Эльриха.
Динамик откуда-то из месива проводов прорычал вам:
– Время пришло!
Мое воскрешение все ближе и ближе. Уже тень моя над миром видна провидцам и кошмары терзают видящих а жрец Тысячеглазого Оракула помер от сердечного приступа даже...
Кхехехехе. Старый пердун. Ничуть его не жалко.
Вы были избранны моими солдатами по велению судьбы и наши пути отныне связаны...
И ревет и срежещет динамик и булькает даже. Долгая и пафосная речь. Довольно бессмысленная и наполненная хвастовством и мрачными пророчесвами зато.
... И когда я был на вершине могущества эти недоучки объеденились против меня и небо потемнело от стрел и все четыре стихии столкнулись над долиной Мелькиппы...
Долгие невнятные проклятия его врагам и описания магических сражений, которые могли бы быть интересны если вас не начало уже подташнивать от некротической энергии пропитавшей зал...
Но время пришло и вы исполните мою волю...
ну, наконец. Вроде подходит к сути.
Ибо если вы не исполниете ее я наполню ваши кости раскаленным свинцом а легкие ваши будут набиты демоническими мухами с человеческими лицами и тысячи щупалец Бэл-цоцца проникнут в ваши...
О нет, долгие и странные угрозы видимо призванные вас устрашить до крайности.

Примерно на середине Лоуренсовой речи, огр уже подковылял к нему.
Оторвал руки Лоуренсу огр сначала. А вот раздавил ребра и откусил лицо уже после.
Надо сказать просто так это ему не далось. Лоуренс, выражаясь высоким стилем, боролся до конца. И, даже умерев смог нанести рану врагу.
Жадно кинувшись пожирать вкусного и нежного дворянина огр сильно расцарапал губу забралом и клык еще сломал вдобавок.
так что радость огра от обеда было подпорчена.

Провели вечерок сообразно своим вкусам и желаниям. Кто отдыхал, кто планы строил, кто физической работой занимался.
Ночь прошла спокойно. Иногда только пьяные вопли слышались от лагеря культистов.
Но не сильно мешали. Мешали бы сильно, встали бы и разогнали болванов.

Тром: От скуки весь вечер доставал окружающих вопросами про новое удивительное бытие в новой стране. О том, что такое "лорд" и зачем нужна "туалетная бумага". Теперь чувствуешь себя знающим и ученым человеком. (Знание о цивилизации улучшено значительно. )

Чун: Заметил, к стати, что акцент уже поменьше стал, мелькает еще, но понять тебя уже вполне несложно.
Еще с утра по заказу лекарства принесли: Травки успокаивающие и бодрящие. На два раза заварить каждых. Яд слабенький на одну порцию. Мази ускоряющие чуть-чуть заживление и против ожогов. Не волшебные и не очень даже действенные. По четыре порции.
Больше нету.

Зор-Кар:
Все задрожали как трусливые мыши и на охоту не пошли.
Не прельстили их видно рассказы о огромных чудовищных медведях-мутантах. Странно даже. Так заманчиво же вроде.
В одиночку ты тоже решил не ходить. Учитывая что обычных животных у гробницы этой явно не встретить.

Джек:
Собрал мужиков покрепче и увел деревья рубить. Благо несколько топоров нашлось, конечно. Надо отметить, удовольствие получил агромаднейшее.
От работы такой. Как же шикарно просто заниматься любимой работой. Деревья вот рубить на почти свежем воздухе. И никаких ловушек на этих деревьях. И в ответ они в тебя сталью острой не тычут и из арбалетов не отстреливаются. Просто стоят и жизни никак не угрожают. А когда срубил, никакими мозгами на тебя не брызжут и не катаются с завываниями по земле. И пахнут приятно. Смолой.

Сибонга:
Собрал всех, кроме уведенных Джеком на Лесозаготвительные работы и показал основы боя с копьем.
Основы эти были таковы. Пять кругов вокруг гробницы бегом, Несколько пинков и угроз, притворяющимся без сознания и несколько отжиманий и разминка. Потом новыми угрозами и зуботычинами заставил подняться всех стонущих и ноющих засранцев и полчаса еще они махали сорванными длиннымии ветками, изображая неумело копейный бой.
В общем, за месяцок наверное чему и научатся. А через пару-тройку смогут на равных сражаться с народным ополчением небольшого захолустного городка какого нибудь.
Но начало уже положено.

Шип: Притащили с утра меч подчарованый. Вроде даже нечисть им можно поцарапать. За ночь управились как то вот.

Маленький лагерь строится.
Шалаши готовы, кострище камнями обложили. Из стволов лавки и столы импровизированные устроили. И даже на алтарь еще хватило. Цветами еще потом его украсили невзрачными.
И отхожее место еще даже вырыть успели.
С утра десяток людей за грибами да кореньями в лес отправилась. И еще источников поискать. Дело привычное. Еще и суп из крапивы и лебеды наверняка сготовят. В общем не помрут с голоду сразу.

Происшествие за ночь только одно случилось, не считая нескольких не очень серьезных пьяных драк. Культист Сырок помер. Не свезло мужику. Может перепил уж слишком, может сердечко просто не выдержало.
Собираются вот на днях хоронить. Как руки дойдут.

Всем:
С утра приказов раздать еще не успели и доесть завтрак не успели даже, а вкрадчивый шепот в голове уже шелестит:
– Ко мне... Все...
А это значит что время для работы пришло.
Пройти в главный зал через приоткрытые ворота шагом твердым и услышать что дальше ждет вас плохого.

Чун:
Оставил заствшего в поклоне старика.
И не услышал как он ответил тебе:
– Холосо.

Посмотрел на Недомерка, с новыми знакомцами уже перемигивающегося.
Вздохнул, предчувствуя, что с большой вероятностью все кончится... дракой, конечно же. Которую вероятно, наплевав на неписаные правила, придется впоследствии плавно превратить в смертоубийство. Ну не на кулачках же с обормотами махаться.
Прошел к похожему на волосатого дэва хозяину кабака.
И, чаю себе заказал подороже. После начав поединок умов и воль, метафорически выражаясь.
Начав эту партию пряма таки гроссмейстерским ходом:
– Чо как ваще?

Небо над головой. Закат. Красивый. Багровая клякса заходящего солнца. Облака с рубиновыми отсветами. Счастливым людям, у которых в жизни все удачнее сложилось, наверное это напоминает растекшееся малиновое варенье. А не вызывает воспоминания, о моментах когда, например, вашего товарища очередная нелюдь по бетону размазала фаршем мокрым.
Вообще, хорошо наверное когда красный цвет напоминает о чем угодно а не о крови.
Кетчуп вот. Тоже красный. У мухоморов шляпки. Фломастеры красные которыми рисовать можно. Кочерга вот раскаленная когда, тоже красная... Ее можно засунуть... В камин, конечно же. В уютном доме, в любимом креслице трубочку покуривая...
Чуток взгрустнулось на секунду.
А тут еще и культисты эти херовы орут свои литании и молитвы.
Ну, то есть не какие то там непонятно какие херовы. А очень даже Эльриховы и, частично, ваши даже.
По крайней мере к вам уважительно они. Шмотки вот, некоторые вполне годные, в дар принесли. Именуют вас поэтично. Рыцари нового рассвета говорят. Паладины нового порядка.
Эльрих, он проще говорит.
Говорит, вот как недавно:
– Мелкие вы мерзавцы, пошли вон из пещеры чтоб я душонки ваши нечистые не видел, ибо оне мой благородный взор оскорбляют...
Что очень, между прочим, нескромно звучит от гнусного, недавно воскресшего, скелета древнего злого колдуна.
Да и взор такой попробуй оскорбить. Зеленое гнилое пламя из пустых глазниц.
эхехех... Куда то все не туда свернуло, и непонятно даже когда...

И ведь только Ледянка когда преставился уже подумали что свобода настала, как оказались в слугах у нового паскудника.
Эльрих ожидаемо в демократию играть не стал. Без угроз впрочем обошелся. Ну, то есть по его меркам видимо обошелся.
Просто сообщил, что вы теперь его слуги навечно, и, в случае вашего хорошего поведения он не станет пожирать ваши души и ввергать их остатки в самую нижнюю из адских бездн, где тысячи безумных слепых демонов будут терзать их до конца времен.
Предложение, понимаешь, от которого сложно отказаться.

Помогали ему несколько дней посильно. Завалы вот разгребали, например. Или Эльриховы кости таскали куда он скажет, так как сам ходить колдун не способен еще был. Запеленали в саван истлевший и таскали, как младенчика такого жутенького.
А щас вот отдыхаете. Закатом вот любуетесь...

Джек:
Как смог наставил сиволапого болвана на путь истинный.
Взмахом руки отмел вялые вяканья насчет того, что мол, полусотне людей в ручейке ближайшем сложно будет мыться.
Оправдания жалкие, что доспехи на полсотню человек тоже взять в общем неоткуда, ибо купить денег нет, а удачно ограбить странствующеего старьевщика, вряд ли получится. Не косяками же они ходят по дорогам, сразу тоже отмел.
Да и нытье про отсутствие опытных людей, сержантов там армейских, например для муштры тоже слушать не стал.
Только лоб нахмурил сурово.

На секунду вдруг сердце екнуло.
Показалось что сейчас напоминаешь кого нибудь из недавних ваших колдунов-опекунов с ихними
"Не ебет что невозможно, иди и делай, как хочешь так и делой, но чтоб было"
Заразно это штоле.
Впрочем нет, отлегло от сердца. ты же просто советуешь. Как старший младшему. По доброму даже. Так что все нормально.

В общем все хорошо.
Первосвященник, потея как падла, заверил что сделает все возможное, для скорейшего превращения людей из стада гниющего и вонючего с палками наперевес, в сплоченный отряд, организованный и выхоленный.
Обрадовался, как дитя, когда ты предложил помощь в обучении бойцов.
А книгу узрев аж вспотел от счастья. Схватил ее жадно и изучать утащил.

Спрыгнул на землю с Зимой невесомым на плече.
Головой покачал неодобрительно, на Кумара глядючи. Сказал сурово:
"Кумар, ну чо ты дрочишь? Забыл штоле, кто злым колдунам позволяет у себя в голове ползать, тот лох. Давай, приходи в себя уже, харе играться на. "

Выслушал хрипы Зимы. Особо не раздумывая, и так же не размышляя о возможных последствиях, принялся исполнять приказ уводить людей.
Закричал:
— Отлично. Враги боятся аж ваще. Так держать бойцы.
Следующий приказ, покидаем все автобус. Время пришло... Быстро. Шевелите жопами, кто не успел еще.
Подполз к Зиме, считая что коммандира, хоть и с натяжкой, можно считать человеком и значит приказ "уводи людей" и к нему тоже относится.

Оценил ситуацию кратко.
Автобус далеко не уедет, судя по рычанию движка предсмертному.
Но Кумар машину остановил, так что, на скорости, например, в столб врезаться, пока не придется. И отлично.
Судя по тому, как ложатся мертвые неофиты, и куда стекло летело выбитое, стреляют слева, где дома. Справа, вроде бы, не стреляют. Но устроить засаду и не посадить пару обормотов с автоматами и туда, было бы просто глупо.

Пиказал остальным:
– Бойцы. Автобус не покидать. Атака слева. От домов. Огонь на подавление.
Тут, в общем, главное приказ отдать, чтоб хоть некоторые бойцы бойцы не грустили. И нездоровую истерику, в таких ситуациях частую, заменили на здоровое желание высунуть в окно автомат и стрелять, пока патроны не кончатся.

Ткнул пальцем в ближайшего к Зиме бойца. Рявкнул: командиру Зиме помоги на... Энергией с ним поделись, штоле. Или там перетащи, куда скажет.

Сам сосредоточился на главном. Когда полетит следующая ракета хоть немного ее отклонить. Это не пули отбивать. Просто немного хоть маршрут поменять и уже добро будет.

Побежали. Рванулись, стремясь подальше от пробужденного ужаса.
Чуть медленнее потом побежали. И еще чуть медленнее.
Тяжко бежать.
Пустота в голове. Мертвый смех чужой в голове.
Вздохнув, вы медленно повернулись. И, шаркая ногами, пошли обратно.
Шаг, еще шаг.
Чужая воля тащит вас обратно.

Шаг. Еще шаг.
Вы приближаетесь к лежащей на трупе колдуна нечестивой твари из склепа.
И склоняетесь перед ней.
Существо перестало жадно пожирать холодную плоть Ледянки.
Зеленый нечестивый огонь глаз существа плеснул на вас.
Окровавленный рот раскрылся в жуткой улыбке. Кашлянул выплюнув поток мокрой пыли. Шипение глумливое:
– Вы забыли награду.
Смех едва слышный. Как будто лапки мокриц по песку шуршат.

Отголоски песни приближающейся становятся и ясны и внятны:
– О великий лорд... Ты вернулся... Наши души твои... Эльрих смеющийся.
Новая заря мира... Мы твои... Рабы...

Ну, блядь, понятно все.

Тром, парень сильномогучий, но туговатый.
А тут еще ухо болит, думать мешает.
Ухо отъеденное это как будта зуб больной. Только в ухе.
Ворота приоткрыл. Посмотрел на Морозянку у саркофага. Подумал, что этот Холодянка чота делает. Еще раз на Зимянку поглядел на этого. Не понравился Трому этот Мудянка, кароч.

А тут Чун, залопотал, кароч.
Хочет чтоб его в стену кинули или типа того.
Ну, Тром может. Тром кароч его хотел уже поднять, но Чун отказался.
Сам не знает чего хочет. Глупый.

Чун:
Тихо и незаметно вздохнул. Эти северные варвары даже тупее и невежественнее чем Мельнинцы.
Объяснил что уже не надо тебе на стену. Стараясь не говорить слова больше чем из двух слогов.

Череп, черными словами ругаясь, Бороду с его ценным грузом щитом прикрывает. А мечом отмахивается от вражин.
Следит еще, чтоб куда надо Борода ломился. А то с мозгами у здоровяка не лучшим образом все обстоит, к сожалению.
Унесет Шрама Борода сейчас в панике куда нибудь.
И ищи их потом у берегов Ледовитого океана какого нибудь.

Чернов, со скучающим выражением на лице, подошел поближе. Тележку с материалами. подкатил. И сбоку от упыря стал, чтоб Зиме не мешать контакт поддерживать.
Покопался в инструментах, задумчиво насвистывая "легко на сердце от песни веселой".
Щипцы для экстрации зубов сразу положил поближе. Подумав, еще клещи кузнечные рядом. Аккуратно поправил, чтоб ровно лежали. Молоток для отбивания мяса в руке взвесил. Кивнул.
Ногтем проверил остроту ножа для сдирания шкуры.
Баночку со смесью соли, толченого чеснока и освящённых серебряных опилок встряхнул.
Подвинул подушечку для иголок, отдельно рядками из освященного серебра, отдельно осиновые.
Клизму и сложный разъедающий состав изучил задумчиво. Убрал в ящик, хмыкнув, ну эт чот слишком уж.

Тут вампир, храбро и бескомпромиссно Зиму обругал злыми словами.
Чернов очень неодобрительно покачал головой. И убранное обратно достал.
Вздохнул, наблюдая как Зима с кулаками на клиента накинулся.
И рядом щипцы для кастрации крупного рогатого скота положил.

Вновь молоток взял и подошел ближе. Спросил у вомпера с участием:
Братюнь, ты вот точно вот уверен, что тебе это вот все очень нужно?

Мотнул головой злодей, от тряпки пасть пытаясь освободить.
И ругательства опять выдавил. Стоило вот стараться ради такого.
Чернов вздохнул грустно:"Ну зачем ты так. Сам себе неудобство вот накликал. "
В два размашистых удара разбил вампиру колени.
Удар: Треснул локоть. Удар. Следующий локоть пошел.
Чернов сообщил зрителям:
"О тонких научных подробностях структуры этих существ вам расскажут позже. Сейчас я бы хотел сосредоточится на некоторых практических моментах.
Во первых. Лично я всегда советую перед допросом нелетально покалечить врага. Лишить возможности внезапно освободится из-за сбоя какого-нибудь и на вас прыгнуть. Сломать колени и локти оптимально. Но следите чтоб перелом не был открытым и клиент не сильно кровоточил. Колдунам хорошо пальцы еще отрубить и челюсть сломать."
Четырьмя сравнительно несильными но точными ударами выбил зубы и превратил губы в лохмотья. Аккуратно, челюсть не ломая.

Череп, за щитом скрылся и совсем стал похож на злобную старую черепаху.
Только черепаха просто в панцирь прячется и острым клинком руки не отрубает и головы и животы не вспарывает. А Череп, наоборот. Отрубает.
А еще Череп знает такой затейливый удар, после которого у пациента остается только один глаз, половина носа и часть челюсти.

Свинолюды, подлые такие пакостники, воспользовались Игнациуса рассеянностью и, пока тот к ритуалу готовился, вас от остальных парней к жертве предназначенных умыкнули. За деревце оттащили. Ветками и листьями забросали. Тряпками рот забили чтоб кричать не могли.
В общем, понятно зачем, учитывая что у Трома вся голова вымазана майонезом подтухшим и ухо левое уже успел отъесть какой-то нетерпеливый свинолюд.
Хорошо что их всех поубивали. Совсем не жалко засранцев.
Впрочем нет худа без добра.
Взрыв Игнациуса вам зато не повредил. И Ледянка внимания не обратил, так что свобода близка. Вероятно.
Если бы не предчувствие чего то ужасного что вскоре случится, вообще замечательно было бы.

Ледянка уставился на ослабевшего Освальда. Быстро подойдя вплотную жадно выхватил у него ключ и внимательно этот ключ разглядывая, скучно произнес:
"Благодарю, господа."
Несколько секунд рассматривал каждого.
Безразлично отвернулся, и двинулся к саркофагу, бросив через плечо:
"Можете идти. Дааасвидания."

Гийом:
Перепрыгнул. Перескочил яму опасную и не попал в лапы тоскливо кряхтящего на дне ее монстра.
Подошел к месиву из костей, мяса и крошки бетонной метров на пять размазанному по полу. Братишка Мор.
В принципе, если сделать из своих лохмотьев мешок и аккуратно собрать это все в этот мешок, то частично братишку можно унести с собой.
Ну, не всего конечно. И часть по пути еще вывалится-вытечет...

Погрузил ладонь в остатки. Косточку какую-то мелкую погладил...
Тоскливо произнес "Эххх братишка..."

С тихим щелчком почернели шары стеклянные. Светить перестали.
И факелы магические погасли и плесень больше не светится.
Один Ледянкин кристалл видеть позволяет.
Секунда дрожи. Секунда страха. Нет веры этому месту.
Хотя. Не так. Вера этому месту есть. Вера в то, что мучительная и грязная смерть может наступить тут в любой момент.
Минуту стояли с оружием в трясущихся руках наизготовку.
Еще минуту.
Нет опасности.
Поковыляли обратно в главный зал, Освальда поддерживая, которому все хуже становится.
Идет Освальд нетвердо. Руку изуродованную к груди прижимает.
Хорошо, что света мало. Никто не видит искажённое болью лицо его.
А вот тихие неприятные звуки слышат все. Освальд, сам того не замечая, от боли поскуливает.

Вот уже стены ледяной грани видны.

Несколько отсечённых щупалец чернильными брызгами от ударов рассыпались.
А потом Хурт упал. И книга рядом, щупальца эти обратно в себя втянув.
К горлу вашему тошнота подступила.
Лопнувшая и измятая голова Хурта с небрежно свисающими лохмотьями кожи выглядит кошмарно.
А книга выглядит обыкновенно. Даже кровью заляпалась только чуть-чуть.
С краешку...

План заманить слепую тварь в пропасть удался.
Все пропасть перепрыгнули. А обезьяна не перепрыгнула.
С удивленным визгом шагнула в пустоту. Несколько секунд казалось что ловушка слишком мала для огромного тела. Несколько секунд тварь еще цеплялась за края пропасти, пытаясь выбраться. А потом рухнула вниз.
Звук удара тяжеленной туши об пол.
Взрыв. Столб огня в потолок. Трещины по стенам.
Чудовище вяло копошиться на дне, зияя развороченной грудной клеткой с обгоревшими оплавленными шестеренками. И печально у-укая.
Черная смола, заменяющая ему кровь, медленно сочится из множества ран и трещин.

Суета небольшая приключилась. Но без особых опасных последствий.
Шип и в Дрозда драгоценную жидкость влил. И со змеей расправились совместными Шиповыми и Джековыми усилиями.
Оторвали гадину от Хурта и в руках она распалась на угрожающие буквы и недружелюбные знаки препинания. Которые мелкими чернильными кляксами на пальцах и полу расплылись.

Дрозд поднялся. Сначала на карачки встал, и его стошнило желчью и кислотой. Ну, судя по ощущениям.
Потом поднялся, шатаясь. В крови весь и рвоте. Но живой. Живой!

Освальд, с застывшим взглядом на неподвижном лице, наконец стянул с безголового Алекса пояс.
Погладил добытый меч ласково пропитавшейся кровью повязкой.
Хотел было Хурта по шее рубануть "ну, чтоб змею перерубить" Но передумал. Привалился к стене, пережидая легкое головокружение.

Хурт тоже поднялся мрачно прижимая к распухающей укушенной щеке руку. А другой синяки на шее потирая. Продышался. Просипел что-то помятым чуток горлом. Прокашлялся. Вроде жить будет.

А Хантер жить не будет.
Хантер тихо умер, благородно не став беспокоить остальных предсмертными криками и завываниями. Тихо лежит, Перед смертью себе даже смог кишки обратно в живот засунуть для большей пристойности видимо.
В потолок пустыми глазами уставился.

"Натягивай доспех".
Череп, с интересом разглядывая арбалет в руке, шутливо ткнул пальцем в жирный бок торговца: "Я в тебя из ентого арбалета выстрелю и если броня выдержит, куплю ее.
А если не выдержит, куплю арбалет. Кхехехехех..."

...Хммм. Уважаемый. Я не понял. Этот сыр прислан с севера или выслан оттудова?..

...Что? У вас нет писаний Аль Хазреда? А географии Ибн Муни? А Наставлений пророка Кхалюля для юношества?
(Со вздохом) Ну, ладно ченить с голыми бабами тогда покажите...

...Вы говорите, уважаемый купец, что сия книга является сборником заклинаний на неведомом языке древних Хаалдеев? Но, так вышло, что я слегка знаю этот язык.
И то, что вы отрекомендовали как заклинание для вызова Джина черных песков в переводе звучит примерно:
В этот день куплено восемь пар сапог. Три ящика брюквы. И семь перепелов...
Что? говорите? Ошиблись чуток? Не ту книгу ваш помошник принес и будет наказан?...

...Почем перья павлиновые?..

Хурт и первым камнем и вторым попал, помяв чуток нагрудник.
Шип, уворачиваясь от могучих ударов смог заехать по шлему рыцаря, серьезно смяв маску и выбив несколько зубов из медной пасти.
Бросок креслом от Джека был еще эффективнее.
Тяжелый предмет мебели сбил конструкта и пока тот пытался подняться, дергаясь, махая единственной оставшейся рукой и скрежеща, Бойцы, с присоединившимся Освальдом, овладевшим наконец своим мечем долгожданным, толпой обступили павшего врага и множеством ударов доломали и попортили механизм совсем.
Победа?
Черная лужа эктоплазмы вытекшая из доспехов начинает медленно шевелится. Вот уже вновь рука когтистая оформилась подергивающаяся как крупное насекомое.

Несколько ударов мгновенно обрушенные на руку эту совершенно никакого эффекта не произвели. Просто прошли насквозь бесплотную конечность и пол выщербили.

Трясясь от магического страха, попытались атаковать. А кто-то и не пытался даже.
Красавчик, закрывая сломанной рукой выбитый глаз, метнул заточку. Мимо куда-то. Хантер с испугу на призрака прыгнул, Но не выдержал и в прыжке извернулся чтоб подальше оказаться от жуткой твари. Освальд швырнул дубину и скорчился от ужаса.
А призрак продолжая ужасающе вопить пролетел мимо всех, так и не расставшись со столь ценным для него ключом.

Тишина несколько секунд.
Магический ужас исчез и холод рассеялся.
А потом скрип тихий. Из... комнаты где оставшийся конструкт лежал. Удар тяжелый.
Два медных сапога в пол ударили.
Массивная фигура конструкта, пройдя тяжелыми шагами мимо Дрозда встала перед входом в комнату, где наемники столпились.
Сочащаяся эктоплазмой и черным туманом окруженная.
Со скрипом медный шлем сморщился и деформировался в подобие морды призрака. Медная пасть раскрылась и ключ проглотила.

Замахнувшись булавой тварь шагнула вперед.
К вам.

Ввалился Шип, с боевым кличем суровым и дверь по пути начисто оторвав с петель, и остальные за ним, чуть не застряв по пути.
Кашляя от поднявшейся пыли и запаха гнили и ругаясь злыми словами, принялись озираться.

Эта комната побольше предыдущей. Остатки кровати и стола. И кресла два. И шкаф вроде еще. Все прогнившее и почерневшее.
Прям аж в груди защемило, при мысли что сейчас все это тоже острыми кусками в вас метнется.
Не метнулось. Видимо силы призрака не безграничны.
Вот и он к стати. Рваной тряпкой черной по полу стелется. К мумии удобно развалившейся в кресле у дальней стены подплыл. Сцапал ключик золотой восемью руками сразу и к потолку поднялся. На всю морду зубы раззявил в паскудной гримасе.
Прошипел с черной ненавистью:
"Идите нахуй. Я вас не звал, падлы грабительские."
Завибрировал, явно к какому то поступку резкому готовясь.

Вздохнул тоскливо:
"Он может да. Он у нас такой. Да:
Нахмурился:
А про старость лет ты вот зря так говоришь. Я еще вполне молод... И полон сил. И крепок как..."
Череп почесал под доспехом неодобрительно и продолжил:
"Как что-то молодое и крепкое кароч."
Пригорюнился.

Несколько секунд паузы.
Той самой, которая возникает после накрывшей отряд опасной жути.
Алхимического газа или огнешара или или вот, как в данном случае дождя гнилых щепок от антикварного дивана.
Той самой паузы, когда бойцы замерли тихо. Боясь пошевелится, и обнаружить, что например руки нет или, например, кусок дерева пробил грудь насквозь.
Тишина.
Пыль осела и пора все же жить дальше. А кому то бывает и не пора.
Поднимаются бойцы ожидая нападения.
А кто-то и не поднимается.

Алекс нынче уже "Неоченькрасавчек" аккуратно, словно боясь сорваться в истерике, трогает окровавленное лицо. Острый кусок дерева в левой глазнице. Там, где раньше глаз был. Багровые слезы. Глубокие резанные шрамы по всей левой половине. Отсечено левое ухо. Начисто.
Мелкие порезы и занозы по телу и щепки в усах на фоне этого совершенно не важны.

Хантер грустно смотрит на правую руку. Пробитая насквозь ладонь прибита к стене. И сам в мелких порезах весь и в мелких занозах.

Хуже всего Дрозду пришлось.
Когда фигурная ножка дивана пробивает грудь насквозь, это и больно и обидно. И легкое жалко. Дрозд тоскливо сплюнул кровь, бессильно потекшую по подбородку.
Прикусил губу от боли.

Хурт отделался царапинами и занозами. Отбил одну крупную деревяшку и от другой увернулся. И все отлично.

Освальд просто отшагнул чуть назад и вбок, и, прикрывшись стеной, остался без повреждений.

Джек ретировался прыжком одним. Юркнул за стену, чуть Освальда не сбив. И без царапины единой обошелся.

Шип же, кряхтя попытался упасть на пол. Замер. Маневр из-за ран вышел столь медленным и неловким, что уже и смысла не было пытаться.
Но все пролетело мимо Шипа не царапины не оставив.
Не иначе чудо господне.

Призрак никак себя пока не проявляет.
Что же делать? И не затаился ли призрак копя силы для новой пакости?
Быть может каждая секугнда промедления опасна?
Нет ответов.

Кусок дивана глухо ударился о дверь и дверь, тихо скрипнув, приоткрылась. Запах гнили и пыли стал почти невыносим. И холод. Пронизывающий. Обессиливающий.
Замогильный.
Сгусток грязного черного тумана, на вид одновременно и нематериальный и слизисто липкий, проскользнул к вам.
Отдаленно человекоподобное нечто... Иногда... Кажется... Пульсирует неприятно.
Вот край рукава мелькнул... Вот призрачные тапки пушистые из-под полы мантии торчащие... Щупальце вот только что из тумана соткалось и вновь исчезло... Или это кишки были...
Доля секунды...
Нечто нависло над Джеком.
С жестом фамильярным и угрожающим положило бесплотную тонкую ладонь с когтистыми пальцами ему на плечо.
На бесформенном овале лица лопнула и раскрылась трещина рта с сочащимися с длинных игольчатых клыков нитями слюны.
Тихий шепот, слышный каждому. Ввинчивающийся в голову так, что хочется заткнуть уши:

"Что. Непонятного. В слове. Уходите?"

Мор:
Подобрал паскудную штуковину, чуть тебя не сжегшую. Очень аккуратно. И боевым концом не направляя на себя или компаньонов. За пояс тоже не рискнул засовывать. Даже страшно представить что может случится.
В руках понес.

Нюхач:
Для тебя даже посветили на труп и пол.
Труп мумифицировался. Одежда так попорчена, что не определит даже фасон. Может несколько месяцев всего лежит а может годами уже. Тут сохранность еще может зависить от концентрации магии в воздухе.
Пыль на полу есть. Толстым слоем. И следы даже есть. Две пары вроде, или три, как ты неточно определил.
Значит еще два трупа, пожалуй встретите. Или три.

Общее:
Аккуратно дальше пошли.

Еще несколько секунд прошло...
Мор, от боли уже ничего не соображая, рухнул на колени. Вновь зачем-то подхватил упавшиий жезл, стискивая его спазматически. Струя пламени из жезла ударила в стену, заплясав на ней веселыми язычками огненными.
Сибонга, вздрогнув, с застывшей улыбкой метнул свое оружие. Мимо.
Гийом рванулся к корчащемуся на полу Мору, по пути выхватив из рук Тангрена кинжал.
придавил коленом грудь братишки, стараясь самому не окунуться в пожирающее плоть чародейское пламя с горящей руки.
Жарко.
Тангрен выплеснул в пламя оба зелья. Ничего.
Кинжал вонзился в плоть...

Брызги кровавые. Вой Мора. Надо быстрее.
Дрожа от напряжения и жары, Ги рванул лезвие на себя, углубляя рану.
Скрежет стали по кости.
Ругаясь черным словами сунул лезвие в хрящ.
Кинжал соскользнул, порезав Ги палец. Больно так палец порезать, мелькнула мысль.
Взгляд Ги метнулся к в лицу брата.
Кровь из прокушенной насквозь губы. Закатившиеся белки глаз и вой перешедший уже в хрип.
Еще несколько раз резанул. Последний лоскут кожи.
Рванул уже на себя горящую конечность и отбросил к стене.
Мор обмяк, лишившись сознания.
И Гийом понял, что все это время задерживал дыхание.
Перетянул куском своих лохмотьев руку. Чтоб Мор кровью не истек сразу же.
Поднялся на ватных ногах.
Сглотнул.
Тишина...

Вскоре Мор открыл глаза. Выживал он... в разных переделках... и сейчас не дождутся...
Скосил глаза на окровавленную культяпку вместо руки.
Злобно оскалился. Ничего... Вырастим заново... Или железную поставим... С шипами... И золотой филигранью... Лишь бы выбраться...

Мор:
Посмотрел внимательно. Ничего нового не рассмотрел. Надписей никаких нет. Скорпионы под трупом вроде не прячутся.
Недовольно ругнулся. Соринка в глаз попала. И даже воды нет, промыть нечем.
стоишь. Глаз почесываешь. Мелочь вроде, а неприятно.

Сшиблись под скрежет рыцарских доспехов ругань бойцов и молитвы выкрикиваемые Хуртом из задних рядов.

Хантер:
Сгруппировался удачно и немного прокатившись по ступенькам вскочил. Руки ноги на месте пара синяков не помешает. Время в бой рвануть. Или не время.

Дрозд: В бой готов вступить. И твой кинжал вонзится в железо и шестеренки врагов. Но попозже.

Шип:
В бою рыцари оказались неожиданно много сильнее, чем в беге.
Как итог краткого обмена ударами булава врага с размаху врезалась тебе в левый бок, сокрушая ребра и отбрасывая в стену, по которой ты и сползаешь и тихо лежишь, очень на себе сосредоточенный и очень старательно пытаешься хотя бы вздохнуть.

Освальд:
Ваши стили даже похожи.
Поднять орудие и с силой опустить вниз на соперника. Повторять пока ты или противник не сдохнет. Ни ты не конструкт фехтовальными изысками друг друга не балуете.
Крак. Голова конструкта сминается под твоей дубиной.
Человеческий разум вновь победил бездушную машину.

Джек: Темнота и тишина.
Когда очнешься, если конечно очнешься то, по стремной кровоточащей ране за правым ухом опухшем и налившемся кровью словно вареник для вампиров, сможешь точно понять куда пришелся удар булавы.

Хурт:
Швырнул камни. Промах. Оба.
Отступил. Нагнувшись, попытался булаву выдернуть. Не пускают медные пальцы. Еще раз дернул...

Джек:
Ну, просто божественное благословение, не иначе как. Или повезло. А может талант некий открыл в себе.
так или иначе, напряг мышцу могучую и швырнул здоровенную дубину в супостатов бегущих. В полет отправилась дубина вращаясь, И так удачно, что аж двоих подсекла.
И еще и веревка от дубины неуклюжим врагам в ногах помешалась.
Рухнули создания медные и развалились по лестнице скатываясь. Аккурат к ногам Джековым шлем подкатился с непонятной механической требухой внутри.
Ну пряма аж Джек героем себя на секунду почувствовал из песен. Ногу бы героически поставил на голову поверженного врага, да не своевременно это было бы. Булава подбежавшего противника уже практически в лицо тычет.

Дрозд и Красавчик:
Аккуратно отходите, чтоб передней линии не мешаться.
Дрозд слабые места в доспехах зорким глазом изучает. Но ничего особо выделящегося не видит.

Хантер:
Вниз устремился, и, о проклятая ирония судьбы, как тот рыцарь первый неуклюжий споткнулся, И точно как рыцарь по лестнице покатился.
Опасное это дело. По лестницам бегать в нервной обстановке наполненной древним злом гробницы.
Постарайтесь избегать этого.

Череп сплюнул сквозь зубы. подумав: Ну, я пытался быть дипломатичным.
Кату сообщил:
"Тут вот хмырь подозрительный еще. Надо разобраться случайный дурень или отношение имеет."
Аккуратно пнул под ребра лежащего вискандийца кувшинометателя, для обозначения предмета разговора.
Подумал секунду.
И еще разок пнул. Просто так уже.
Вискандиец перевернулся от пинка, явив миру закатившиеся мертвые глаза и два обломка стрелы в груди.

Череп недовольно крякнул:
"Вопрос снимается. Зажмурился болезный. Его теперь тока некромансер допросить сможет. "

Алекс:
Неприятно так камень под ногой поддался и несколько длинных ржавых штырей с силой высунулись из стен и пола.
Ну, зато понятно что этого человека убило.
Врочем, это то знание, которое лучше было бы получить на чужом опыте.

Один из свинолюдов, явно наслаждающийся своим местом в этой жизни, улыбаясь клыкастой пастью слюнявой, подошел вразвалочку к Шипу и, наклонившись крепкими, воняющими прогорклым салом пальцами разжал рот наемника, пальцами второй руки пытась поймать его язык, видимо намереваясь вырвать сей предмет, восстановив тишину.

Игнациус, не соизволивший обратить особого внимания на крики, продолжает читать заклинания. Плавный жест рукой и ближайший к нему связанный наемник был подхвачен свинолюдом и и брошен на потрескавшийся камень перед колдуном.
Несколько профессиональных взмахов ножом. Истошный крик наемника сменился хрипом и затих.
Игнациус, сосредоточенно нахмурившись, вырвал из раскрытой грудной клетки неудачливого искателя приключений еще бьющееся сердце и, подняв над головой, раздавил его.

Ворота слегка вздрогнули.

Игнациус небрежно сбросил труп с алтаря и указал на следующего наемника.
Дергающийся в путах Зор-кар был притащен на алтарь.
И был занесен над ним нож уже...


Фьюить...
Свинолюды, грустно всхрюкнув, замертво упали на землю, густо истыканные стрелами и отого больше похожие уже на людей-ежей.
Игнациус дернулся, среагировав на еле слышный свист и вскинул руки.
Вылетевшая из кустов стрела зависла перд ним и загоревшись, рассыпалась в пепел.
Следующие стрелы разделили участь первой.

Прорычав заклинание, Игнациус направил сразу три ослепительно сверкающие огненные сферы в сторону угрозы.
Взрыв. Жаром дохнуло.
В пальцах колдуна возник следующий клубок пламени но стрела пробила запястье и огонь бессильно стек на землю оставляя пальцы Игнациуса черными обугленными головешками.

От следующей стрелы игнациус увернулся. Следующая пробила ему колено, заставив яростно завыть и выдохнуть целый поток огня в направлении в котором засел неприятель.
Следующая стрела ударила старого колдуна в горло, пробив голову насквозь и высунув окровавленное стальное жало с другой стороны.

Игнациус, злобно захрипев шагнул вперед.
Изо рта его на бороду плеснуло черной кровью
Еще две стрелы вонзились в его грудь.
Стрела в живот. Еще одна.

Последняя стрела ударила мага точно в лоб.
Игнациус стоял еще несколько секунд. Стоял, словно бросая вызов смерти.
А потом, не сгибаясь, как подрубленное дерево рухнул навзничь.
И загорелся...

Огненный столб ударил в небо, разметав сухие кости, расцветив ночь и багровым и алым. Цхару Скорняку, так и не успевшему толком очнутся, не повезло. Наемник вспыхнул как спичка. Вопя истошно, вскочил. Ударился о ближайшее дерево. Отпрыгнул, споткнулся и упал. И остался тихо догорать.

И воздух зазвенел и трава покрылась инеем и кровь на алтаре подернулась корочкой льда.
И вас сковал обессиливающий холод, так, что пришлось остановится.

И щурясь в свете горящего Цхара из-за деревьев вышел худой человечек в голубом строгом костюме. Поправил стоячий воротник камзола.
Тонкие губы, подведённые голубой помадой изогнулись в усмешке
Хрусть хрусть. По обугленным костям щегольские туфли.
Подошел к догорающему колдуну и с нотками сентиментальности в голосе проронил:
"Прощай, братец. Ты был близок к успеху.
А теперь я близок к успеху..."

...Бамм. С грохотом врата распахнулись. И из тьмы за ними белесый туман заструился.
Жертва принята.

Человек в голубом усмехнулся:
"Вы, господа, везунчики. Прерванных жизней, а особенно Жизни Игнациуса уже достаточно для открытия врат.
Впрочем, простите, я не представился.
Меня зовут Магистр Ледянка.
И, я счастлив что спас вам жизнь.
Это замечательно, ведь к сожалению, чары Игнациуса сильно уменьшил количество моих людей. До нуля, собственно говоря, к сожалению.
А мне срочно нужно исследовать эту гробницу. Сейчас.
А значит, друзья, вы несомненно не откажете мне в любезности и поможете.
Так сказать, отплатив добром за добро.

Улыбка Ледянки исчезла.
Впрочем, если кто из вас считает что его не нужно было спасать и он все равно хотел умереть, можете сразу заявить об этом.
Несмотря на все мое миролюбие и симпатию к вам мне придется тогда эээ...
Ну, как в таких случаях говорится. Заморозить кровь в ваших жилах и разбить ваши оледеневшие сердца на миллиарды кровоточащих осколков.

Еще холоднее он приказал:
"Вперед."
Палец его с наманикюренным ногтем указал на ворота.
Веревки на ногах, у кого еще остались, развязались. Сами собой.

Игнациус весьма импозантен и Игнациус весьма величественен.
Черная мантия с вышитыми скорпионами развевается от невидимых ветров магии.
По седой бороде снуют искры а глаза пылают зловещим багровым огнем словно два адских светильника.
В пальцах его жертвенный нож из обсидиана высоко воздет а слова заклинания на губах его значительны и исполнены силы и власти.
Старый маг похож на могущественного древнего жреца из полузабытых легенд, взывающего к своему зловещему божеству. Эпическая картина, вероятно достойная кисти живописца.

Приблизительно такова первая мысль пришедшая в ваши головы еще не совсем хорошо работающие после сонного заклинания и долгой перевозки ваших связанных бессознательных тушек из тюрьмы Игнациуса сюда...

Хм...
Вторая мысль гораздо более коротка и прозаична:
«Бля, да старый хер просто напросто собирается принести нас тут всех в жертву.»
И вторая мысль правильная.

Постепенно туман из глаз уходит и вы, чувствуя себя несколько некомфортно, начинаете извиваться в стягивающих ваше тело веревках и вертеть головой, пытаясь понять где находитесь.

Ночь.
Пожухлая трава.
Искореженные обитающим тут злом стволы деревьев.
Пяток помощников Игнациуса, похожих на закованных в доспехи двухметровых свиней, вставших на задние лапы и держащих в передних увесистые палицы.
Полная луна угрюмо висит на небе, словно тоже желает вам зла.
Множество костей на вашей полянке как бы намекают, что вы тут не первые . Зато останетесь надолго.

И зловещая громада каменных врат.
Измазанные засохшей кровью и изукрашенные отвратительными письменами, врата явно дают понять.
Да!. За нами конечно же таится жуткое древнее зло. И Да. Нас надо открыть путем зловещего кровавого ритуала, например мучительно разрезав кого-нибудь жертвенным ножом. И Да. Под кого-нибудь имеется в виду ТЕБЯ.

Не очень все сложилось как-то однако.
А говорили посмотришь мир. А говорили познакомишься с новыми интересными людьми. Мельн, страна возможностей.
Обидно аж на душе стало. Стоило столько трудиться, только для того, что бы умереть под жертвенным ножом злого колдуна.

Когда Вискандиец, уже, в общем то совершенно дискредитировавший доверие благородного общества и в целом и конкретно Черепа в частности замахнулся кувшином, Череп злобно сипя, вскочил и обрушил на голову засранца щит. Чтоб оглушить, конечно а не прижмурить.
К сожалению прервать бросок не вышло и разозленные солдаты оказались... эээ... разозлены.

Выхватив оружие, Череп встал плечом к плечу с братьями крича солдатам на собачьем халдейском их наречии:
"Стой. Прекратить, Переговоры. Ошибка. В общем все те немногие слова, которые Череп, помнил.
И которые не являлись ругательствами, религиозными терминами либо пожеланиями трахнуть дохлую сороконожку.

Череп чувствовал себя не очень хорошо и оттого был особо уныл и раздражителен.
Расположившись на палубе, где воняло немного поменьше чем в трюмах, он стащил сапоги подставив корявые, заросшие седым волосом пальцы с кривыми ногтями, солнышку, и, скучая, почитывал мятый и грязный свиток с отгрызенным уголком, добытый уже и не вспомнить как. То ли в добыче какой. То ли у колдуна отрядного даже выпрошенный.

Некоторое время Череп развлекался зачитывая особо дурацкие отрывки страдальцам, блюющим у борта.
"И живут в той волшебной стороне люди с головами псовыми а ноги у их есть как козлиные копыта. Уды же сих мерзостных созданий таковы, что не дерзну даже записывать ничего про них в боязни что сии писания прочтут невинные девицы либо же монахи..."

Однако вскоре чтение Черепу наскучило и он, спрятав свиток, принялся просто бурчать о том, что вечно вот в какой-то жопе воюем.
То на холоде лютом то по жаре, то вот аж по морю пришлось плыть.
И вообще, если бы боги хотели, чтоб люди по морям рассекали то создали бы им жабры и ласты.
И прочая и прочая.

Услышав Вьюгово вопрошание на тему, что это за страна? и кто-нибудь был в ней раньше? Уши навострил, может кто что интересного раскажет.

Встряхнулся. Головой помотал, сбрасывая остатки гипноза.
Хмыкнул. Осмотрел поле боя. Под ноги сплюнул.
Такие дела.
Ссутулившись, оглянулся на ближайшего старшего по званию, ожидая приказов дальнейших.
Культистов добивать? Эвакуироваться? Из пулемета куда-нибудь еще жахнуть?
Очередное задание заканчивается.
Мы, обычные будничные супергерои вновь спасли мир от зла.
Привычная унылая и грязная работа. Навроде как у мусорщиков или уборщиков.
Как всегда. Спасли.
И еще раз спасем.
А потом еще раз.
Ведь ничего еще, на самом деле, не закончилось.
И не закончится никогда.

Вздохнул философически Чернов, загрустив чутка, Какие же жалкие вот эти все ходют.
Могли бы эти культисты сраные сидеть, пивас пить или там в футбол играть.
Сына там растить, дома строить, за садом ухаживать. Бля, огурцы хоть выращивать или балету учиться.

Нет, бля. Не хотят.
Хотят тьме служить. Долбоебы.
Позолоченные клинки нах, и проклятые знаки. И дешевая наркота. Эскаписты херовы.
Сайтиков в интернете обчитаются, в одеяла и халаты бля завернутся и начинают сотону вызвать, засранцы .
Тренеры покемонов, бля.

Еще раз вздохнул, чью-то неосторожно высунувшуюся голову бритую разнося пулями в клочья:
"А потом вот такие вот неприятности с ними приключаются."
Пичалька.

И действительно. За каким-то неизвестным злодеем гнаться.
Выслеживать наверняка опасного хмыря. Или Хмыриху.
Дурное это дело.
Убьют еще.
Толи дело в деревню вернуться. Похавать там, поспать.
А там и Зубастика потормошить, чтоб он обратно провел к Игнациусу.
А от колдуна всегда можно отбрехаться.
Вобщем, будет день будет пища.
И даже радость какая-то в груди от столь удачно закончившегося приключения.
Идорога обратная без приключений прошла, не считая пары пьянок лихих.
И предчувствия хорошие такие...

Предчувствия хорошие обманули.
Игнациус вместо того, чтобы обрадоватсья вашему возвращению, был очень недоволен.
Очень.
А выслушав ваш отчет и расказ зубастика стал недоволен еще больше.
Совсем колдуну итоги вашей работы не понравились.
Несправедливый он засранец.
Довольно неприятная сцена, в общем, приключилась.
Колдун, визжащий от бешенства и вонзающий раз за разов когти в ваши магические куклы.
Пламя кругом черное. Бесы визжат. Земля трясется.
В глазах от боли темнеет.
Обморок пришел не сразу...

...
Маленькая личная тюрьма Игнациуса.
Темноту слегка разгоняет багровый свет от жаровни, на которой разогреваются железные пруты.
Звяк. Звяк.
Слегка покачиваетесь на ржавых цепях, словно мясные тушки.
Голые и грустные.
Руки вывернутые болят.
Печальный вздох сквозь разбитые в мясо губы.
Вздох тоскливо прошелестел по вонючему подвалу.
Черепа на полу ответили всегдашней своей немой улыбкой.
Вообще, все болит.
Что и неудивительно.
Здоровенный урод в мешковине и резиновом фартуке, бил вас очень сильно. Сразу видно, специалист.
Хотя, ожоги болят даже сильнее, наверное.
Сложно решить...

И дверь открывается вновь с неприятным и многообещающим скрипом...
А на резиновом фартуке здоровяка отблески жаровни...
Красные...

Пребывая в блаженном отсутсвии мысли, Чернов, с доброй, хоть и несколько глупой, улыбкой на лице нырнул за укрытие блитжайшее.
На колено встал. стволом пулеметнм водя и обрабатывая тщательно пулями этаж нехороший и человечка недоброго.
Дыхание Чернова, как шум морского прибоя. Медленное и ритмичное.

Словно добрый садовник, поливающий цветочки, Чернов поливал культистов попрятавшихся за ненадежной защитой стен. Пулями.
Чтоб тела злу предавшиеся умерли а души вечные и прекрасные, отмучившись положенную вечность в аду вновь стали служить добру.

Ну, или чтоб хоть просто эти бляди культисткие подохли нахуй и перестали уже в бойцов из волын своих шмалять.

Быстро все произошло. Драки не получилось.
Надо было сначало меч двуручный видимо доставать а потом с Шипом ругаться.
Дёрнул Кор лямку, меч двуручный державшую, и клинок с шипением вылетел из ножен.
И больше уже ничего не успел.
Пламенем Кору в глаза сверкнуло. Жаром обдало нестерпимым.
И разрубил его огненный меч на две обугленные половины аккурат по поясу.

С тихим влажным шлепком печально шмякнулась верхняя половинка на землю, нескромно кишки выпятив.
Ноги еще секунду постояли, дымком коптя. И тоже на землю брякнулись.

"Зомбируют уже. Повсеместно. Негодяи. Не могу такого одобрить. Массоны херовы"
— Чернов злился и пулемет угрюмо сжимал.

А потом все в жизни стало просто и понятно. Когда свобода воли подавлена и ограничена, то все проще и понятнее становится. Опять же, приказы исполнять удобнее. Сразу понимаешь, чего именно от тебя командир хочет и как лучше это выполнить.

"Открытый разум подобен крепости, врата которой распахнуты, а стражи погрязли в беспутстве". Вспомнилась случайно цитата из какой-то священной книги.
И еще...

Думать не нужно. Понимать не нужно...

И совсем ничего страшного не произошло.
Ничего не взорвалось и никакие вооруженные злодеи не выпрыгнули из потайных дверей.
Видимо неизвестный, прикончив Мелиссу, просто ушел, презрительно сочтя что крестьяне с вами разберутся. А может торопился куда.

Зубастик невнятно хрюкает что-то абстрактно-нецензурное. Тоже видать приложило его чем-то. Да так, что ничего он не видел уже с самого начала боя и прояснить ничего не сможет.

А Шип огненный клинок потыкал. Понаблюдал за вспыхнувшими веселыми язычками черного нечестивого огня.
Задышал тяжело. По лицу наемника крупные капли пота покатились. Может от жары, может от жадности.
А потом пряма в голове помутилось у Шипа.
Не соображая почти руку протянул и сцапал волшебное оружие.

Отпустило чуток.
Зажмурился Шип, от страха. И неприятного такого ожидания, что сейчас ему руку спалит до кости.
Не спалило.
Жарковато, конечно, но привыкнуть можно.

Взмахнул несколько раз клинком, дымный след оставляя в воздухе.
Радостно ухмыльнулся Шип, ножны подбирая. Удача то какая.
Такой штуковиной разжился.
Никому не отдаст.
Даже Джеку, который уже жадно на вещицу полезную косит завидущими своими глазищами.

Остается видимо просто превозмогать, ожидая либо Мелиссу, либо чуда.

Но чуда не произошло.
И Мелисса запаздывает что-то.

Кажется, битва не несколько минут всего, а уже вечность целую длится.
Ну, уж месяц, точно.
Все красное вокруг.
Брызги крови, Капли крови, Ручейки крови.
Да, целые, блядь, реки крови. Чо уж мелочиться.
Залитые кровью доспехи и оружие ваше и лица.
Вместо боевых кличей только хрипение злобное с губ срывается.
Ноги скользят в вязкой грязи, которой стала земля кровью пропитанная .
Спотыкаетесь о отрубленные руки и ноги.
Удар. Удар. Еще.
Оружие кажется неподъемным и из ладоней, скользких от пота, выворачивается.
И кричат умирающие люди, бросаясь на вас со своим жалким оружием.
И со своими неумелыми движениями и слабыми, мягкими телами.
А вы из рубите.
И кромсаете.
И протыкаете.
И Даже шеи, при случае сворачиваете.
И колени ломаете.
И челюсти отрываете.
Просто праздник насилия какой-то.

И враги не выдержали. Скуля, отступили. И рванулись в лес, кто в живых остался, завывая от ужаса. Спотыкаясь и падая.

И Дрозд, без единой царапины бой окончивший, устало вздохнул, провожая убегающих недобрым тусклым взглядом. Хотел было в спину им что швырнуть, да сил руку поднять не хватило.
И Хурт, от боли морщась, молитву хрипит, запинаясь и пытается обломок ножа. неприятно скребущий о зубы, из щеки вынуть.
И Шип, помятый, но несломленный из-под кучи им же и нарубленных врагов выползает.
И Кор на землю повалился, смеясь от радости, что живой и кровь с разбитого лица утирая.
И Джек довольный заматывает раздробленную ударом молотка кисть правой руки тряпицей, чтоб кости переломанные торчащие не видеть и не расстраиваться.

И Даже Освальд, чей меч в начале боя сломался, через что рыцарь был мгновенно сбит толпой с ног и сильно потоптан, кряхтит, подавая признаки жизни. Доспехи его помяты и сам он помят, но не отчаивается.
Мужичье его из доспеха пыталось выковырять, словно гурман улитку из панциря. Но так и не смогло как следует.
Сломанные ребра? Разбитое помятым забралом в мясо лицо? Ерунда. Царапина.
Скребет пальцами по забралу, пытаясь его открыть. Невыходит. Очень уж помялось.

А Гэрри и Кляйн лежат и не шевелятся. У Кляйна шея свернута а у Гэрри из глазницы потертая рукоять серпа торчит. Померли парни. Совсем.

А небо такое высокое и голубое.
А облака летят по нему такие белые и пушистые.
А ветерок такое ласковый. Лица разгоряченные остужает и волосы весело перебирает.
Словно говоря "Не расстраивайся, братюнь, все хорошо будет"
И Вы глотнули воздух полной грудью .
А вокруг кровища, грязь напополам с кровью и пахнет дерьмом потом и смертью.
Победа?
Победа.

ВЫР ВЫР ВЫР ИЩ ПОЛКОВНИК!
Как всегда, с традиционным фальшивым энтузиазмом проорал Чернов, пуча глаза.

Покачал головой Чернов на ходу, Спорные Аримановы наблюдения о женском поле выслушав.
Буркнул, сразу суть уловив:
"Ты на Козловскую запал штоль? Забей лучше. Я бы к нашим ведьмам яйца катить не стал бы. Девушка должна мягкой быть. А тут, одна огнем жарит с пальцев. Другая вообще в мыслях копается. Брр. Жуть-медвежуть."
Хмыкнул, по плечу собеседника весело ударил.:
"Тема тут другая. У меня, короче, знакомый щегол есть. Директор театра. Так он таких актрисок подогнать может, закачаешься. Вот это дело. Ежели не помрем, то как из больницы выйдем, после задания, можем прям с пацанами мотнуть. В увольнительные."

А там и время жратвы подошло. И прошло.
Сытые и довольные сидят.
Назия опять какую-то муть начала мутить. Психологическую видимо.

Скучая, Чернов откусил половину яблока, вяло и лениво размышляя:
Ну, да ей может так по должности положено. Типа как замполит может. А может и нет. Должна наверное бдить за духовным здоровьем контингента.

Вторую половину яблока откусил, логично подведя раздумьям итог:
Хитрая баба. Сто пудов Зиме стучит на всех. А начальству на Зиму стучит.

Проговорил спокойно:
"Ну, раз не приказ, я воздержусь тогда. "
И доел огрызок яблочный.
Подумал беззлобно:
"Анекдот-хуегдот, притчу-хуитчу. Нашли тут, блядь, массовика-затейника.

Кивнул коротко, в знак завершения боя. Руку протянул Волковичу.
И на пол сел, за остальными спаррингами наблюдая.
Драка это хорошо. Понятно. Это вам не развитие анахата-чакры путем наблюдения за красотой, совершенной в своей мимолетности.
Бывает смотришь на этот сраный цветок сакуры. Час смотришь. Два. Ниче не понятно. Цветок как цветок. Мелкий, дурацкий.
А рядом добрый учитель. С палкой дубовой.
Почему, говорит золотым светом всеобщей любви чакра не светится?
Филонишь значит, говорит. И палкой по хребту, благослови его архаты, хорошего человека такого.

С двумя обнаженными мечами наперевес, Хоакин медленно пошел вперед, в непроглядное серое марево, навстречу тому, кто лишил его любимой подруги.
Несколько скользких щупалец, метнувшихся к нему он с лету срубил. И еще несколько. Но щупалец становилось все больше и больше. И воин, оплетенный ими, исчез в тумане, не проронив ни звука...

Остальные наемники топчутся неподалеку от колдуна, сжимая оружие и готовясь отражать нападение с любой стороны.
Черное беззвездное небо над ними. Пронизанный багровым светом туман вокруг. Серая грязь под ногами. Мрачные тени в тумане мечутся. Колдун визжит заклинания и вместе с криком с его губ срываются струйки крови.
Застава исчезла. Без спецэффектов. Просто исчезла, вместе с сараями.
Зловонный воздух жжет легкие. Затхлый и тяжелый, как в склепе.
Горящие зеленым светильники, с гудением плюнули огнем до небес и потухли.
Холодно. Еще холоднее. Иней на железе и коже.

Глумливое хихиканье ввинчивается в уши. Множество голосов. Шипят, скулят, бормочут хором:
"Бееез докумееентов... Нежелательные гоости... Пааспорта нет... нам нелегальные трудовые мигранты не нужны... Не допустим дестабилизирующих экономику факторов... Шпионы... Попрание основ государственности... "
Сочетание несомненно демонической природы голосов и обрывков скучных канцелярских терминов вперемешку с политическими лозунгами смущают даже больше, чем знакомые по сказкам обычные для демонов обещания сожрать печень и выпить душу.

Из телеги выпал сундук, издал возмущенное чириканье из широченной зубастой крышкопасти. Выпустил длинные многосуставчатые паучьи лапы, подозрительно волосатые и выглядящие поразительно непристойно и пополз к Игнациусу,
Прежде чем эту мерзость успели изрубить, Мелисса крикнула:
"Не трогать! Это сундук мэтра. Там... деньги ваши. Он просто... испугался..."

Несколько черных, покрытых слизью щупалец схватили телегу и рывком утащили в туман. Вовремя сундук испугался.
Земля ощутимо содрогается.
Совсем близко к колдуну подойти нельзя. Жар, как в печи вокруг. Кипящая лошадиная кровь пузырится. Лохмотья на колдуне вспыхнули, вреда ему, впрочем, не причинив. Он только, раздраженно двинув плечом, их сбросил, оставшись в кальсонах и шляпе.

В ожидании Зимних приказов, нечувствительный Чернов снял шлем. С ничего не выражающим лицом протер платочком забрало. От недавно съеденного борща и оливье изнутри, и от кусочков гомунколососа снаружи. И аккуратно надел шлем обратно.
Перегруженное пережитыми ароматами обоняние давно отключилась, и это было только к лучшему.

Приподнялся с рычанием, собираясь гомомункула разорвать на мелкие вонючие кусочки.
А тот уже и сам разорвался. Ну, бывает.
Чернов мотнул головой, окончательно приходя в себя и, отчего-то, успокаиваясь.
Хмыкнул. Пробурчал не очень внятно, рот и нос рукой прикрыв:
"Чую, внутренности и газы хаммункула ентого не просто мерзкие, а еще и токсичные.
Так что братва, наверное помрем пряма щас.
Или не помрем."
Твердо шагнул вперед, не поддаваясь яду.
И потом помер.
Или не помер.

Хрипя на бегу смутные и безумные идеи о том, как спастись, наемники продолжили бегство. Сипя и железом на всю округу лязгая, бегут.

Освальда, Джека, Кляйна Шипа и Гарри толпа захлестнула вскоре.
По шлемам и кирасам застучали-заскрежетали палки серпы и вилы.
Навалится и смять, впрочем, не получилось. Тяжелое оружие в могучих руках вмиг широкую просеку кровавую в рядах врагов оставило. Головы, летят, конечности летят, брызги крови оставляя. Валятся враги под ноги героям, словно колосья в жатву.
Крестьяне конечно буйные, но уж очень истощенные и драться не умеют совсем. А набросится, трупами завалив, бесноватого их мужества все-же не хватает пока.

Хурт, Дрозд и Кор, в некотором отдалении находясь, повернулись и метательными снаярядами воспользовались. У Кора правда, тетива лопнула на первой же стреле. Очень уж невовремя. Остальные бойцы попали во врагов метко. В общем, промахнутся довольно сложно в толпу такую.

Хурт еще Молитву выкрикивать начал но эфекта не наблюдается.

Пятнадцать минут и дошли до деревни.
Обломанными клыками частокола редкими деревня на вас скалится неприветливо.
Большая деревня такая.
В маленькой деревне пару-тройку-четверку сотен крестьян не найти.

А тут, вот они. Целая, итить ее, толпа.
Лохмотья. Вонь. Дубье. Ржавые серпы и вилы кривые.
Состав разнородный. Тут и старики дряхлые, и бабы. И детишки даже.
И, почему-то, ощущение есть, что толпа эта собрана не на дракона какого, а на зверя другого. На вас, например.

А вот и подверждение этой версии.
Завопив истошно, крестьяне нестройными рядами к вам бросились, жалким своим оружием потрясая и вразнобой крича невнятицу всякую.
Как и у предыдущих встреченых, глаза безумием сверкают и пена на губах.

И вскоре сие дурнопахнущее и крикливое цунами вас захлестнет. И падете вы под ударами сельхозинструментов и палок. Уступив не мастерству а количеству.

В общем, героическая смерть.
Еслиб менестреля не повесили и был бы он рядом точно сочинил бы песню. А то и две.

Ожидаемо, без драки уйти не удалось.
Чудо уже почти случилось. Уже на пороге практически были.
Но тут Кляйн алебарду чью-то попытался стянуть. Не очень таясь.
Собственно говоря, просто схватил и к выходу попер.
Хозяин алебарды, татуированный полуголый крепыш с зеленым ирокезом по орочей моде, несколько секунд смотрел на этот возмутительный поступок. А потом с ревом прыгнул на незадачливого вора, вцепившись ему в лицо когтистыми пальцами.
Глаз Кляйну выдавил он сразу. А вот ухо оторвали чуток попожжее.

Даже описывать лень безобразную драку очередную, к котоой, все конечно сразу присоеденились с удовольствиием.
Ну, да вы сами помните. Кровь. Кости хрустят. Зубы крошатся, матюки и вопли.
А там и суровые качки из гильдии воинов подтянулись с явной целью навести порядок с помощью применения улитамивного насилия.
С ними утомленные и уже достаточно побитые слуги Игнациуса связываться уже не стали.

В общем, из таверны пришлось банально сбежать.
А потом долго идти, хромая, грустя и переругиваясь.
К вечеру, до крайности утомленные и измученные. И побитые и невыспавшиеся, И грязные и ободранные до нужной деревни дотащились.
Вон она, уже вдали виднеется.

От общего истощения и измученности еще и в засаду попали.
Ну, как в засаду.
Думали что десяток вонючих крестьян, копошащихся на обочине, просто пикничок себе устроили.
А это засада оказалась.
Издавая безумные невнятные вопли, крестяне обшвыряли вас камнями и, размахивая дубьем и сельхозорудиями, побежали в атаку.

Впрочем камни не долетели. Один только Кляйна вяло в нагрудник шлепнул. Естественно, даже не поцарапав.

Ходя рядом со смертью, жизнь чувствуешь острее.
А если это блюдо еще и спиртным сдобрить, то получается совсем остро.
Сим весьма бледным философским изречением я предваряю описание того, как этой ночью в таверне без названия неизвестно где, несколько наемников ужрались до полного безобразия. Очень банальным образом.

И пока Большинство храбрецов направилось истреблять нежить, остальные, менее храбрые либо же находящиеся на службе, пили, ели и трахали служанок.
и друг друга.
Вместе с наемниками Игнациуса в в эту скучную обитель пришел пряма таки настоящий праздник.
Сначала много кушали. И пили.
Потом карты нашли и по маленькой начали играть. И пить. С присоединившимися наемниками и наемницами не ушедшими на охоту.
Конечно, все закончилось пьяной дракой и по деньгам потом не разобрались и при своих остались. И пили еще потом.
После кого-то зарезали, Почему-то решили, что виноват во всем бард, выволокли его на улицу и с шутками и прибаутками повесили.

Все равно уже все так напились, что музыка не нужна. Распевая наемницкие песни во все горло оставшиеся еще на ногах прихватили служанок и переместились, уже к утру, в комнату трактирщика, захватив оставшиеся стратегические запасы спиртного.
И устроили там, уже совсем бухие, нормальную такую групповушку, как в лучших дворянских домах принято. Ну, может не столь элегантную и без лоска от больших денег. И без извращений и кровавых жертвоприношений. И без наркотиков дорогих.
Но зато с душой и весельем.
И до рассвета таверну качало и несколько печальных отщепенцев либо же благородных рыцарей не собиравшихся пачкать своим благородные фаллосы о всяких низкородных, тоскливо забившихся подальше от веселья понимали, что выспаться не удастся.

...И последнее воспоминание, как голая Мелисса в отобранной у неизвестно откуда взявшегося в этих местах капитана с Ликсского флота треуголке, размахивает бутылкой и кричит что собирается все бросить и податься в пираты.
И там, всех, и в том, она клянется именем тысячерукого кракена, раком поставит...

Расплата настигла всех утром.
Традиционная.
Похмелье. Слабыми голосами проклиная все, что принято в данном случае проклинать и трясущимися руками застегивая пуговицы и ремешки на латах, все в очередной раз клялись бросить пить или хоть не так люто напиваться. потому, что, ну сколько жеж можно так же.
Несколько непьющих, хоть и невыспавшиеся но ходили гордо и довольно, снисходительно смотря на мучения своих коллег.

И в путь пора из разгромленной таверны.
И вышли в великой утренней, а утро добрым не бывает, печали, и пройдя мимо грустно качающегося барда, двинулись навстречу грядущим ужасным испытаниям.
И только Мелисса, несколько с утра стесняющаяся, и скромная, философски заметила:
"Ну, трактирщику еще повезло, в общем.
Игнациус бы точно тут все пожег..."

Зал таверны обычный вполне. Грязные доски пола закопченные стены камнем облицованные, лампы на стенах маслом воняют. Камин у стены жаром пышет.
И, что неожиданно для местечка рядом с сожженной деревней, зал переполнен.
Но большая часть всей этой пестрой подозрительной и до зубов вооруженной толпы столпились у одной стены, весело гогоча и что-то там рассматривая. Забавное.
На вас внимания никто не обратил, да и не выделяетесь вы особо.
Так-что найдя единственный свободный стол, поспешили за него усесться.

Рядом со столом вашим сидят очередные здоровенные уроды в тяжелых доспехах.
В количестве четыре туши.
Подобной красой Мельн, видимо богат.
Ненормально здоровущие такие бычары тупые, в железо черненое закованные.
Шип опять начал мучатся вопросом, что-ж они тут такое жрут то. Что их так разносит.
А еще на лбу уродов, еле видные из-под шрамов, мечи выжжены.
Представители гильдии воинов значит.
Сидят однако спокойно. Перед каждым жбан пива и таз с куриными грудками, залитыми майонезом. Трапезничают. Переговариваются с набитым ртом. О бабах и оружии.

На самом деле еще в углу пару столиков свободных, но туда садится не хочется. Совсем.
Тощая нескладная фигура затянутая в черную кожу и с черным капюшоном до подбородка почти натянутом. Так откровенно неприятно выглядит, что прям не хочется подходить. Совсем.
Хоть пассажир этот словно как из спектакля дешевого сбежал выглядит, но аура неприятная. И тот факт, что вокруг фигуры сильно темнее, чем должно было бы быть, совсем не настраивает на веселые мысли и забавные шутки.

А еще, пестро наряженный в камзол с невероятно пышными рукавами и узкие лосины с пышнейшим гульфиком, бард на небольшой сцене сидит с задумчивым видом на худой физиономии, одновременно жуликоватой и одухотворенной. На лютне бренчит лениво. Настраивает видимо.

Ну и остальные столики обычный наемничий контингент оккупировал.
Все одеты так по разному и держатся каждый со своим гонором, но как то при этом все похожи. Шрамы, оружие, тряпки цветастые грязь и ругань. И разговоры пьяные.
И всегдашняя готовность в любой момент хуйню какую-нибудь сотворить.

Кляйн:
Официантка привычно хихикнула. От ласки, впрочем, попытавшись уклонится. Но Герман опытный и длиннорукий. Таки достал и по жопе хлопнул. Чем весьма доволен был. Официантка, впрочем, совершенно не обиделась.
Мелисса дополнила заказ:
Эльфийского вина еще бутылку.

Постепенно стол заполняется.
Все больше и больше. И еще больше. Прям пир небольшой.

Водки. Здоровенная бутыль. И по кружке пива на всех.
А после и два бочонка пива на десять литров каждый притащили.

Солений разных бочонок. Огурцы, помидоры. Капуста и грибов чуток.
Потом на всех свинины с картошкой и зеленью принесли.
Сыр и хлеб. В большой корзине.
И соль в солонке изображающей веселого гномика.
А через минут сорок два поросенка и тазик с фасолью прибыли.
Потом литровую узорчатую бутылку принесли с красным вином, кое Мелисса все и выпила без закуски.
В общем сожрали все.
Периодически дозаказывая соленья, которые чудесным образом кончались почти сразу, как принесены были.

Мелисса, кушавшая мало а пьющая уже вторую бутылку вина и оттого уже изрядно напившаяся, швырнула в барда горстью монет.
Провозгласила трезвым и рассудительным голосом: Сыграй для души, служитель муз.
И к бутылке приложилась, опустошив винтом и третью себе затребовала.

Бард запел суровым мужественным тоном:
Это век зла и тьмы. И чести в нем нет.
Век ледяных сердец и темных душ.
Век, когда брат восстал на брата
Сильный попирает слабого
подлый благородного.
Век кровавого железа и черного пламени…

«…Аааа как ты задрал своим бормотанием унылым»
— Мелисса, скривилась, бросила за левое плечо обглоданную свиную кость и лениво вытерла испачканные жиром пальцы о красный бархатный камзол. Поманила пальцем испуганно моргающего барда и, когда тот несмело подошел, схватила его за нос. Да так, что слезы выступили на глазах служителя муз. Назидательно проговорила:
«Ты, прости, Бэл-шоггот, петух противный, мне че поешь? Я, на, тебе че? Лохушка што ли? Я, на, те че сказала? Спой, сука мне для души. А ты, че? Че за тягомотину родил? Для души, на! Где нормальные песни? «Дыньки Мери », например. Или там, «Кромсать и грабить».
— Бард проблеял извинения и был милостиво отпущен. Дружелюбный поджопник придал работнику искусства ускорения и вектор направленности.
Дрожащим и несколько гундосым голосом бард запел:

«Ах, как у Меери есть две штучкиии
Две спелых дыньки Тра ля ля
Ах мне-б потискать енти дыньки
Оне росли ж совсем не зряяяя
Ах дыньки сладкиееее
Ах дыньки мяяягкиееее
Так в руки просятсяяяяя
Траа ля ля ляя….»

И дверь резко распахнулось.
Уверенно так. Аж о стену грохнула.
Здоровенный мужик в блестящих латах с равносторонним крестом Спасителевым золотым на груди из кабака вышел скорым шагом.
Паладин Ордена Иеремии, судя по доспехам.
Лицо у мужика суровое. Шрамами покрытое уродливыми и нос сломанный набок скошен.
Длинные светлые волосы, потемневшие от пыли, небрежно в хвост собраны.
Вдохнул свежий воздух полной грудью. Оправил плащ из белого шелка. Перевязь с мечем тяжелым подтянул.
И раздраженно дернул с силой поводок, который в пальцах сжимал .

Злобно шипя, человек тощий в черных лохмотьях к поводку прикрепленный из таверны выполз. На трех конечностях а четвертой ошейник строгий оттягивая, чтоб не задохнутся видимо. Или чтоб шипами шею не повредить.
Повернул к вам лицо обожженное на череп похожее.
Уставился на вас со злобой лютой подсердечной.
Беззубый рот слюнявый раззявил. Прошипел
"Смерть. Чую смерть. Умрут умрут умрут они. "
И заверещал:
И бесов. Бесов. Бесов чую с ними."

Руки после боя почти перестали мелкой дрожью трястись от переизбытка адреналина.
Кивнул Самбе, мол чудес не обещаем но сделаем усе в лучшем виде. Быстро и четко.
Хрясь.
Мачетом рубанул, отсекая аккуратно голову вампирскую.
Контрольное отрубание головы, так сказать.
Хрясь.
Еще одна голова укатилась.
Хрясь.
Палец. Ну, печатка просто уж очень шикарная. Грех не зацепить как трофей.
Крак.
С ласкающим ухо звуком очередной зуб вывернулся из челюсти.
Чернов, может от жадности взыгравшей, а может от стресса еще не отойдя, набрал уже клычищ упырьских целую горсть.

Чвяк. Рука чуть сорвалась и на очередную голову пришлось два удара потратить. Ну да клиент не жалуется. И нормалек значица.

И тут у Чернова наконец кончился заряд полученного во множестве медитаций и наблюдений за икебаной спокойствия, и крышу снесло враз.
Прям вот в тот момент, когда вампиру бошку отрубил и бронежилета спасительного лишился.
Побагровев от бешенства нахлынувшего, заорал он истошно, словно труба иерихонская:
"ВЫ ЧО, СУКИ! Я ВАС ВСЕХ НАХУЙ СГНОЮ БЛЯТЬ. СОСУНКИ ПРОКЛЯТЫЕ!"
Продолжая поливать зал из удерживаемого в одной руке пулемета, выхватил пистолет, оставив окровавленное мачете болтаться на шнурке на запястье.

Общее:
Зубастик с утра пророчествовать начал, мол чует чует чует как щас прибудет еще отряд Игнациусом в подмогу нанятый.

И правда вскоре Кор приковылял.
Видимо остальные из отряда в пути померли. Обычное дело нынче.
Ну, лишний меч никогда не помешает, познакомились, представились, принюхались, как водится.
Да и в путь двинулись неспешно.
А когда Мелисса сообщила, что к вечеру в трактир успеваете, так очень даже спешно.

Кор:
Медленно. Медленно. Чтоб безумец не бросился.
Осторожно так отступить к лошади, сумки зацепив по пути.
И сорваться рысью подальше. А может и галопом даже.
Тут и феечка появилась. Чувствуя, что не успевает, за коня зацепилась, в гриву зарылась и затихла, только иногда взлетая, чтоб путь указать.

Решив поторопится, коня весь остаток ночи гнал. Совсем загнал, как и предполагал. Но зато старичок неприятный за тобой не увязался. Да и к основному отряду ты успел раньше, чем планировалось.
Прикончив измученную лошадину, день еще отшагал быстро ночь переждал кое-как, откровенно опасаясь неприятностей и вздрагивая от каждого шороха. И к утру уже, порядком измотанный, пункта назначения достиг.
Фея тебя прям к Мелиссе, помощнице колдуна, привела,
Мелиса, феечке приказала лететь к колдуну обратно и опосля кратко тебя расспросила о что умеешь,как добрался и куда делись еще двое наемников.

Там остальные бойцы, проснувшись окончательно подтянулись тебя изучая недобрым взглядом суровых глаз на гадких мордах.

Освальд:
Проснулся в благородной печали и окинув взглядом окружающее быдло исполнился презрения к ним. В общем, обычное пробуждение.

Гарри:
Осилив несколько страниц муторной и сложночитаемой книжицы.
Чувствуешь себя прям-таки постигающим магическую премудрость.
Даже с утра когда встал, вместо того чтоб мрачно пожаловаться на то, что ногу отлежал и за ночь яйца взопрели, мудро нахмурившись, пробурчал о неком дисбалансе в ауре. И аж зажмурился, как это все круто и значительно прозвучало.

Герман:
Лег вроде как в палатке, а проснулся снаружи.
Чудеса такие вот.

Джек:
На твоем шлеме, бесстыдно и бескомпромиссно красуется выцарапанное уверенной рукой слово "ЖОПА"
Ты вздохнул, царапины затирая. Опасные времена, суровые дела.
Эпические, блядь, подвиги.

На упреки Кляйна в недостатке дипломатичности, Мелисса только грустно кивает:
"Ну, что уж теперь.
Ну, прям выбесил он меня, своей матерщиной и хамством противным.
Прервалась, меч из ножен вынула наполовину, чтоб Джек о горящее лезвие край ноги лошадиной обжарил. Чтоб не капало.
Продолжила:
"Зря, конечно сорвалась. Но не в монастырь же теперь уходить."

Отдохнули чуток.
Смертельно раненные эликсирчика хлебнули и раны затянули, шрамы отвратные себе оставив на память о чудесах ентих.
Волшебство, однако. Великая вещь.
Сколько бы хороших парней, с таким-то эликсиром в живых бы сейчас осталось.
А уж сколько плохих бы.

Вопросами перебрасываетесь с Мелиссой:
"Мелисса, а что, Голодный того... Мэтр голову не пришьет?:
Гэрри спросил. Но Нет. Помер голодный. Мертвяка из него ходячего поднять мэтр сможет, вероятно, но дело это тухлое и никому не нужное.
На вопрос Есть ли деревне этой толковый врачеватель, Мелисса только плечами пожала. Не знает она.

Двигаться пора.
Трупы обобранные и с уже зубов золотых лишенные прятать не стали. Ибо дело долгое и непростое.
Шип, мерзавчик такой,
Хурту хоронить никого не дал.
Наоборот, нашел голову Голодного и кожу со лба срезал, и клеймо с руки тоже срезал. И оставил среди остальных трупов.
Чтоб коварно ввести в заблуждение следователей возможных.
А может просто, потому, что любит глумится над трупами соратников.

Так или иначе, в путь двинулись.
Притом Зубастик, докопался до Шипа с предложением душу у него купить.
Шип отмахивается и шутливо требует за душу вечную жизнь и абсолютное могущество.
Зубастик предлагает пока только три золотых, говоря, что товар уже подержанный сильно и с душком.

Шип:
Мелисса хмыкнула, посмотрев на тебя как на отсталого, но симпатичного варвара.
Махнула рукой неопределенно:
"Магия такая ага. Улыбнулась дружелюбно:

Бес висящий у пояса Мелиссы, прокомментировал ядовито:
"Тебе, человечек еще многое придется узнать о мире. Например, что подтираются не майками, как вы привыкли в своих юртах, а туалетной бумагой."

Мелисса легонько дернула его его за ухо, чтоб не хамил и пояснила:
"Майка это такая кроткая нижняя рубашка. А туалетная бумага это... Ээ такое приспособления для гигиены. Хмм... А гигиена это ну...
Потерла переносицу:
Слушай, не обращай внимания. И не забивай голову. Твое дело резать, кого прикажу. А кого не прикажу, не резать."

Кор:
"Угу. Грубо пропищала фея. Мухой. Кааааааак остроууумно.
А я тогда буду тебя звать обезьяной. "
Возмущенно затрепыхала крылышками:
"Прихлопнет он меня. Герой. Яйцо себе булыжником прихлопни."
Отлетела от тебя подальше оскорбленная в лучших чувствах.

Весьма быстро вышли на дорогу.
Дорога отличная. Камнем желтым мощеная так, что между стыками камней лезвие с трудом всунешь. Широкая, четыре повозки в ряд ехать могут. Где-то даже гравировкой затейливой полустершейся украшенная.
Идти сразу стало легче.
Полдень скоро. Но солнце не слишком печет. Никого не встретили, кроме поваленной в канаву статуи настолько тщательно изуродованной, что непонятно даже кого изображала.
Шагаете вперед бодро. Мелисса уже сообщила что деревня первая уже близко.
Шаг еще ускорили.
И вправду наверное близко. Запах вот чуется. Издалека.
Запах такой. Очень сильный.
Мертвечиной пахнет.

Приготовившись ко всему, вперед идете.
Первый труп почти сразу увидели к дереву прибитый.
Разложился уже сильно. Сложно понять мужчина или женщина.
А вот со следующим проще. Маленький потому-что. Ребенок. Лет пяти, наверно. И по бантику на голове судя, девочка.

Идете. Еще пара десятков трупов висят.
Вот уже черные уродливые останки сожженных домов видны.
И трупы дальше вдоль дороги развешанные. Много. Несколько сотен. Все население деревни пожалуй.

на груди каждого повешенного, включая детей, прибита картонка с корявой надписью "бунтовсчик".
На каждой картонке "Сч" в слове аккуратно и тщательно перечеркнуто и сверху надписано изящным почерком "щ"
У последнего повешенного отрублены руки и на картонке прибитой к груди написано тем же изящным почерком "безграмотный мудак"

Освальд:
Мелиса пожала плечами безразлично:
" Да кто угодно в общем. Вот мы до пункта назначения доедем, если там крестьяне совсем страх потеряли может так-же их развесим художественно. Ну, мы люди разумные и всех, конечно не станем валить. А то Игнациус нас самих брюкву выращивать заставит. А этого хотелось бы избежать."

Валери взяла Зубастика не руки. Поприветствовала. Но к груди прижимать не стала.
Под музыку у колдуну подошли.
В ночи.

Огромный костер пылает жарким пламенем. Гудит и искрами плюется.
В зловещем багровом свете старик пляшет. Бородой длиннющей землю подметая.
Одет старик в одни грязные дырявые кальсоны. И старую мятую шляпу черную, выглядящую так, словно не раз переживала стихийные катастрофы и прочие наводнения.
тускло светятся серебром и багрянцем татуировки на спине старика.
Много татуировок. А шрамов еще больше.
Очевидно, это и есть искомый колдун.

Несколько мелких тварей противных вокруг костра расселись и колдуну подпевают и в ладошки хлопают.
Такие тварюшки. Полметра ростом с рожками, хвостиками копытцами и пятачками. И цвета разнообразного.
Некие бесы видимо.

Колдун, к стати, танцует не один. Вместе с ним пляшет здоровенная жуть какая-то.
Безголовая и тщательно зажаренная туша медведя. Частично уже объеденная местами.
Пляшет, надо отметить, не так уж и плохо.
Со скидкой на обстоятельства, естественно.
Задорно так.

Мелиссе не спалось. Жарко что-то. И душно.
Предчувствия еще такие... Нехорошие... Очень...
Пойти. Проветрится, может... Искупаться, например.

Вылезла неслышно из палатки.
Мятую пачку сигарет достала. Закурила.
Две затяжки коротких.
Скривилась недовольно. Какая гадость все-же эти сигареты. Отшвырнула нервно.
На Кляйна искоса поглядела. Здоровенный он урод все-же. Вздохнула, закусив губу.
Кивнула. неслышно поднялась на ноги, и тихо шагнула вперед.

Джека, не желая тратить врем на разговоры она просто пихнула в плечо и резко кивнула на другую сторону поляны. Мол свали отсюда. Подождала пока удивленный Джек отойдет.
А потом, без каких либо предисловий, прыгнула на Кляйна.

Общее:
Крики Мелиссы разбудил всех.
Вскочили на ноги, сжимая оружие...
Потом остановились. Какие-то крики... Слишком ритмичные. И Кляйново ворчание еще.
Нда.
Пытаясь вновь уснуть под Мелиссины "Давай, Бородач. Быстрее. Глубже, Кто твоя сучка? Я твоя сучка!"
Вспоминаете душеспасительные беседы отцов церкви о воздержании.
Но вспоминается только исторический анекдот о реакции патриарха Хо на доклад о греховном романе Хеленны прекрасной и короля Пфальца:
"Что делать будем, что делать будем.
Завидовать будем..."

...Утро. Все не выспавшиеся и оттого злые.
Мелисса, традиционно пользуясь вместо зеркальца широким лезвием ножа, тщательно красится. С подчеркнуто нейтральным и интеллигентным видом.
Поторопила всех прохладным тоном:
Время не теряем. Завтрак пропускаем. Собираемся и двигаем.

На всеобщий вопрос зачем клеймо, Игнациус кратко ответствовал:
"Нужно. Показывать будет клеймо, что вы что на службе, а не простые обормоты.
Быдло боится, телки текут.
Я амулеты может для этого вам дал бы, но вы-ж их проебете несомненно.
И вообще, в гильдии воинов клеймо, например, на лоб сразу лепят.
И ходят, как долбоебы потом, с клеймом на лбу."

Процедура прошла быстро и совсем не страшно. Колдун, скороговоркой читая заклинания, прижимал раскаленное железо к плоти на пару секунд. Зачерпывал мазь из банки и шлепал ее на место ожога.
Неприятно, но терпимо в общем. Мазь вмиг снимала боль, только мятный холодок оставляя.
Клеймо выглядит уже старым, давно зажившим ожогом. Семиконечная звезда окруженная языками огня. Не самое высокохудожественное произведение.

Закончив работу, Игнациус поднялся, отбрасывая железку в озеро. С ледяным спокойствием полностью проигнорировал остальные вопросы.
Сообщил:
"Короче.
Некогда мне с вами цацкаться. Полетел я в башню свою, пить какао в джакузи.
Я тут, пока вы прохлаждались с бесами поболтал, ситуацию уточнил в своих владениях.
Две деревни вроде как совсем вымерли, а одна вроде еще нет.
Но посланника моего, там что-то отпугнуло.
В общем, Задание.
В Деревню дойти, сообщить, что хозяин вернулся. Забрать налоги или там что-то в этом роде, что полагается.
Всех кто против будет казнить мучительно. Вместе с семьями, пожалуй.
Но, совсем уж не увлекаться. Кто-то все-ж на полях должен остаться работать.
В общем, подойдите к делу художественно.
Того утырка, которых моего беса-посланника изгнал, завалить.
Оставляю вам в помощь сундук, Зубастика и Мелисску.
Начальником над вами будет из этих трех вещей эээ..."
Колдун поглядел задумчиво на Зубастика, замершего с выражением надежды на лице.
Продолжил:
"Начальником над вами будет таки Мелисса. На этот раз от шуток воздержимся.
Все. "

Скрипя костями и сипя, колдун медленно поковылял вперед. На бег перешел, руками размахивая.
Подпрыгнул, с натужным кхеканьем и замахал обрастающими перьями руками.
В воздух поднялся с трудом, обратившись в стремную чудищу крылатую, похожую на помесь стервятника и индюка, но с бородой.
И улетел в закат, паскудно кряхтя.
В тишине на землю медленно упали его кальсоны.

Мелисса вздохнула. Проводила нелепую фигуру улетающего колдуна взглядом.
Пояснила нейтральным тоном:
Мессир изредка бывает несколько эксцентричен. Кроме того, размышления о высоких материях подчас мешают ему уделять должное внимание управлению своими землями.
Потерла переносицу, словно у нее голова разболелась. Продолжила:
Сегодня отдыхаем. Завтра двигаем в путь.
Еще раз вздохнула:
"И помойтесь все пожалуйста, если не сложно. Не сочтите эту просьбу за невежливость."

Голодный:
В основном приказы твои исполнять не собираются, мерзавчики такие. А кто и исполнил, так сделал вид что сам так захотел а не тебя послушался. Много работы предстоит еще. Много.

Джек:
Чуток посокрушался, что мыла нет а потом прям везение такое, обмылок которым Игнациус свою бороду мылил заприметил. Посомневался, не заколдованный ли? Но потом рассудил, что если и заколдованный, то на пользу. И прибрал себе.

общее:
Часть наемников Мелиссу окружили с вопросами всякими.
Мелисса вежливо отвечает:
Что да, в Империи Мельнской они уже.
Что граница вон там, недалеко. Но лучше туда близко без колдуна опытного не подходить даже.
Что до земель Игнациуса день-два пути, и там еще денек до деревни, названия которой она хоть убей не помнит. Но заплутать можно не боятся, если что Зубастик подскажет, он как бес, знает много чего.
И что плавать нагишом с Кляйном она не будет.

А что до остального, она сама несколько лет была с Игнациусом за границей, и как все изменилось после войны не знает. Раньше у границы чудища плодились умеренно и охотниками отлавливались. Сейчас могут наверное и не отлавливаться. А могут еще и разбойники расплодится или еще кто похуже.
В общем на ночь дозоры стоит выставить да и сейчас сильно не расслабляться а в лес не ходить далеко.

Пока суть да дело, поплавали. Помылись. Потом отдых и личное время. Вымотались таки знатно .
Мелисса установила палатку и там схоронилась от ответственности, приказов никаких не раздав, кроме туманного "Ну вы там жратвой озаботьтесь и охраной на ночь."
Зато наказав строго-настрого, чтоб ее не беспокоили.
Вообще видно что Мелисса искреннее отвращение питает к необходимости командовать, заботится о отряде и все в таком духе.
А может просто не в настроении. Или может начинает магию изучать и как все колдуны рассеянной и излишне философично смотрящей на мир стала чуток.

Колдун приподнял косматую бровь, Кляйна услышав.
Ответил:
Что значит "Не нанимался?"
"Нанимался, малец. Нанимался. Стражи это мелочи еще. Будешь у меня на службе демонов размером с дом валить, драконов, архангелов всяких. Титанам яйца крутить. Богов может даже прижучивать. :
Усмехнулся:
Освобождать заколдованных принцесс, разрушать зачарованные города.
Ну, сказки читал в общем. Сам догадаться можешь.
Щитай, что внезапно так стал великим героем.
Посерьезнел чуток.
И прекрати ныть. Подумаешь, за жопу ухватили чуток. Будет еще хуже.
Тщательно отжал бороду.
Продолжил:
Всё.
Дела все прекращаем, Валяться как мешки с навозом прекращаем, сюда ко мне идем, запястье левое протягиваем.
Вынул из воздуха железный прут с плоской бляхой на конце.
Поводил над ним ладонью. Прут послушно раскалился до красна.
Мелисса с мечем перестала играться натянула сапожки и подошла поближе, доставая из поясной сумки жестяную коробочку.
Надпись на коробочке:
"противоожоговая гипоаллергенная мазь "Веселый дракончик.""

Удар о землю, костей хруст. Кровь во рту. И жарко еще так. И воздуха не хватает.
В глазах кровавая муть в голове пустота шумит.
Чернов, хрипя как умирающий кабан, перевернулся на живот. И упрямо пополз вперед.
Сантиметр прополз. Второй. Третий. Передохнул чуток. Еще на пару сантиметров прополз, оставляя за собой кровавый след.
Почти уткнулся макушкой в ногу подошедшего Зимы. Почувствовал, не враг. Свой.
Просипел: "Ранения... незначительные... Готов продолжать бой... В полном объеме..."
И потерял сознание.

— СИБИЛЬ! — раздается громогласный демонический рёв из центра воронки.
Ослепший дезориентированный Чернов злобно ответил непристойной рифмой:
ХУИЛЬ!!!, блядь."
И, на одно колено упав, принялся палить в небо из автомата.
Благо хоть и слепой, но в небо промахнуться сложно а палец уже давно чесался на спусковой крючок нажать.

Лошади умирали. Долго. Хрипы, крики печальные. Ржание предсмертное.
С одного удара даже такие здоровяки как Джек и Кляйн, не всегда справлялись. Бывало и по два-три требовалось, чтоб животину прикончить.
Кровища рекой. Все заляпались до бровей, включая присоединившегося к разделке Хурта.
Игнациус докурил сигарету. Бычок в кровь бросил, одобрительно кивнул.
Шагнув вперед, поднял руки в магическом жесте.
Стоит тихо бормоча заклинания на неизвестном языке. Голос его то затихает до неслышимого почти шепота то повышается до скрипящего крика, который, казалось бы, человеческая гортань издать не в силах.
Над лошадиной кровью поднимается пар, смешиваясь с туманом. И бледное сияние от магической фигуры заставляет туман дрожать и трепетать.
Воздух становится все горячее.

А Валери, не желая слышать жалобного конского ржания предсмертного, пошла в лес.
Шип, гнусно ухмыляясь, пропел в спину Валери старый стишок. Проявив несколько издевательскую, но все-же заботу.:
"Десять негритят рубили головы лошадям, один из них пошел в лес, недалеко, и их осталось девять."
Валери небрежно отмахнулась, с усмешкой:
"Я не далеко, так что — не дождетесь!"
Беспечно шагнула в туман.
Крик Валери, полный нестерпимой боли. Черная тень в тумане мелькнула.
С тоскливым стоном на лютне Хоакина струна лопнула.
Воин, побледнев, отшвырнул инструмент. Вскочил, собираясь ринуться на помощь.
Не понадобилось.
Круглый предмет вылетел из тумана и остановился у ног Хоакина.
Конечно же, это была голова Валери. На мертвом лице застыла гримаса запредельного ужаса.
В эту секунду, Джек отрубил голову последней лошади.

Так точно.
Стрельбу отставил. К подъезду двинул. Головой мотая, чтоб в себя быстрее придти. Огневую позицию у окна занял.
Только спросил, уходя, у Зимы. С надежной в голосе.
Можно хоть одиночными? Для поднятия боевого духа? А?

Оппа. Понятно к чему идет.
Зима мерзавчик, стопудово, просто взятку будет у ведьмы вымогать.
Чернов аж прям понимающе хмыкнул, сразу прояснив для себя причину этих странных и подозрительных тайн от бойцов и собратьев и отказа общаться человеческим голосом.
Ща мы выйдем, Зима натурально начнет стандартную процедуру:
"Нуу, мы конечно можем закрыть глаза на ваши небольшие ошибки но нам потребуется ваша добрая воля".
Вновь все для себя объяснив и тем собрав свою картину мира в монолитную и прочную, Чернов последовал указу Зимы и удалился во двор, напоследок сложив два пальца и указав ими сперва на свои глаза потом на джина, на которого пялился все это время.
Мол: Я тебя запомнил, синенький. Ты у меня в кувшине на кухне будешь сидеть. И никакой Аладдин не поможет.

Кляйн:
задал вопрос, давно на душе наболевший:
А как там, в Мельне этом. Бабы есть?
Колдун печально ответил: Нету, кончились все.
Еще печальнее продолжил:
"Только двухметровые качки с полуметровыми херами и дурным характером остались."
После очередной шутки в своем, специфическом стиле, Игнациус искренне расхохотался противным лающим смехом.
Махнул рукой и успокоил тебя:
Шучу. Остались конечно. Одна другой сисястее и у всех уже трусы мокрые в ожидании тебя. Не сцы, в общем.
Давай пока делом займись. Хватай Джека и сюда вдвоем коней ведите. Всю дюжину. И над магической фигурой им бошки срубайте, так чтоб кровь на линии попадала.
Устроим тут кровавое жертвоприношение в стиле старой империи:
Из-за уха сигарету вытянул мятую и закурил, глаза прикрыв, в ожидании.
Стоит такой в тумане. Огонек сигареты тускло багровым мерцает да глаза из-под мятой шляпы желтизной светятся мутной.
Тощее такое бородатое чучело грязное в лохмотьях черных.
Аж мороз по коже. Зловещий он все-таки засранец.

Мейерс попросил Эльфов отойти немного.
И не дожидаясь их реакции на просьбу, принялся совещаться с остальными людьми.

Эльфы просьбу высокомерно проигнорировали. Но, почему-то это никого не смутило.
Все-же что-то странное в Городе происходит с сознанием и восприятием реальности

Совещание началось.
Кто-то предлагает скормить эльфам труп водителя. Или попросить о перемирии а потом внезапно напасть. Кто-то воспользовался удобным случаем и перекусил вкусным пирожком.

Лиона нашла в мусоре музейного вида тяжелый арбалет с десятком стрел.
Теперь сопя, пытается натянуть тетиву. Получается пока не очень, но девушка старается.
От усердия высунула язык, поглядывает на эльфов, словно говоря "Вот, щас я арбалет заряжу и вам тогда уж точно не поздоровится."

Жерар напряженно застыл. Вены на лбу мужчины вздулись от натуги. Он хрипло и страстно шепчет:
"Хочу стать роботом. Хочу стать роботом. Хочу стать роботом." Но не становится почему-то. Роботом.

Джошуа убрал катану в ножны и дразнит Эльфов шоколадкой.

А Максим Ларин подошел к главарю:
"Скажи, вождь"
— начал он, подняв руки в знак того, что он безоружен:
"А кто ваш лорд? Зачем он хочет нас видеть? Объясни нам, и мы пойдем."

Главарь улыбнулся еще шире:
"Молодец, что подошел."
—Аккуратно приобнял Максима за плечо.
И Максим как-то сразу осознал свою ошибку. Наверное, было не очень разумно подходить к этому тощему, но крепкому, жилистому и тренированному мерзавцу.

Общее:
Главарь лениво махнул рукой, указывая на вас и эльфы атаковали. Главарь же, явно не горя желанием сражаться в первых рядах, отступил на несколько шагов, таща за собой Ларина.
Аккуратно, продолжая удерживать парня одной рукой, прикрылся им от возможных выстрелов.
Свободной рукой вытянул из-за спины тяжелый позолоченный пистоль, очень антикварный на вид.
И выстрелил в живот Джошуа, злобно прошипев: "В жопу себе шоколадку эту засунь. В знак уважения. Тупая абизяна."
Воровато оглянувшись отбросил дымящийся пистоль подальше в мусор. Вытащил из ножен неприятно сверкающий бледный меч.
Шепнул на ухо Максиму:
"Не дергайся, малыш."

А в небе появился быстро приближающийся к вам черный крылатый демон. Сжимающий в когтях маленькую беззащитную девушку. Может поймал ее где-то и сейчас съест. А может на вас сбросит.

Чернов, еще более напрягся видя, как Зима со словами: "Вот значит как" — руки на груди опять скрестил и молча стоять продолжил.
Пряма чуть цыгану в лицо очередь из калаша не решился всадить. Во избежание, так сказать.
Но пока повременил.

Колдун, тихо буркнув:
"Сказочные долбоебы",
поковылял к зловеще клубящейся границе тумана и принялся неприязненно всматриваться в нее.
Неизвестно откуда появившаяся Мелисса притащила от фургона мешок и сейчас там сосредоточенно роется, выуживая на свет различные подозрительно выглядящие бутылочки, коренья и порошки всякие.
И линейку достала здоровенную. Складную.

Чернов набычился, уперся взглядом в стол и стоически молчал.
Размышляя, беззлобно, но мрачно, примерно в таком ключе:
Что это, блядь, вообще за цирк. йобанарот. И это, блядь посвященный?
Какое то нах панибратство с подчиненными, какие-то общие поучения, которые неофитам во вводной лекции еще давали. Какие-то разговоры, блядь, о детских книжечках и, нахрен, пустые философствования о добре и зле.
Чо это вообще такое?
Ты посвященный? Не знаешь куда время потратить? Ну научи чему-нибудь побырику. Или там медитацию там проведи общую. Или историю из своей жизни боевой поучительную расскажи, коих историй у тебя небось сотни были.
Нет. Не хочет. Хочет, блядь о книжечках трепаться.

У заставы:
Жаром дохнуло. Огонь и черные дымные струи из окон брызнули.
Крыша приподнялась и, сложившись, внутрь рухнула.
Полы второго этажа на первый градом острых щепок брызнули.
Облако пыли. Обломки вмиг вспыхнули пламенем. И туман придвинулся ближе.

Впрочем никто не ранен. Все успели, когда совсем жарко стало, удалиться от дома и теперь стоят, смотрят на полыхающий черным огнем гигантский костер, в который так внезапно превратилось здание.
Тишина. Вот несколько солдат церкви раненных, но не убитых и лежащих поблизости вопят истошно, зажариваясь заживо. Но быстро смолкают.

И снова тишина. Аппетитно пахнет жаренным мясом.

Голодный:
Опять дождь пошел. Еще противнее, чем раньше. Вся шкура от него аж чесаться начала. Легко бежишь по грязи хлюпая и особенно глубокие лужи перепрыгивая. По спине размеренно хлопает свиная нога жирная и мешок со здоровенной бутылью самогона.
Первое задание колдуна оказалось неочень сложным.
Добыть свинины и самогона собственно.
Даже деньги не потратил. Крестьяне из ближайшей деревни, как только тебя увидели, так даже денег не потребовали. Добрые люди.

Остановился дыхание перевести. Вытер мокрое лицо, что, конечно же, учитывая ливень, ничего не изменило. Искоса, посмотрел на парящую в полуметре от твоей головы фею.
Жуткое дело. Сперва аж челюсть отвисла, когда колдун тебе эту эту светящуюся девку голую с мизинец размером, в провожатые послал.
Даже, признаться чуть не подумал о том, чтоб молитвы Спасителевы начать читать.
А щас привык уже. Ну, фея, подумаешь.
Колдун выдал, как провожатую, на всякий случай. чтоб не потерялся.
Фея, порхая вокруг тебя, недовольно пискнула:
Нуу, что остановился. Хозяин приказал без промедления.

Ты вздохнул.
Нельзя колдунам доверять, это все знают. Если б не необходимость из Королевств линять, ни в жизнь с этой магией не связался бы. Да. И ассистентка его еще...
С другой стороны, уже поздно думать.
Аванс получен.
А обманывать колдуна неразумно.
Учитывая, что он в качестве залога твоей верности колдовскую куклу твою сплел.
И даже продемонстрировал что, если в эту куклу чем нибудь острым ткнуть, больно тебе будет и неприятно.

А еще старый хрыч долго над тобой заклятия бормотал и над оружием твоим тоже.
Эффекта впрочем ты не заметил.
Никакого.

Дрозд:
Неспешно трусишь за фургончиком колдуна. Ничего пока не происходит и это замечательно. Оружие тебе вернули и изменений в нем ты не заметил.

Чудовище, издав каменный смешок, сделало пару шагов вперед. Пули причиняют ему не больше дискомфорта, чем комариные укусы. Возможно если бы стволов двадцать в него били, зачарованная артефактная плоть и не устояла бы. Если долго бы били.
Разом успокоившийся полковник иронично усмехнулся. Пробормотал:
"Как все глупо. Именно сегодня меня что то совсем не тянуло становится героем."
— Вздохнул:
"Гораздо лучше было бы, чтоб героями стали наши неофиты.
Оттолкнул раздраженно Деменьтьева, процедив:
"Энергии ваших душ не хватит. Тут нужна намного более могущественная... жертва."
Усмехнулся в ответ на вопль Ульяны, шепнув:
«Да девочка, я же волхв. Да ты права, нужен телепорт.»
— Сбросив пиджак шагнул к монстру. Проорал страшно:
"Я, лорд Шам-кэл-таол, зеленый рыцарь первого древа и полноправный посвященный серых путей, своей волей отдаю себя нижним владыкам. Последней смертью моей да откроются врата силы."
— Плоть полковника стала истлевать. Каменный гигант остановился и внимательно склонил голову, словно прислушиваясь.
Ледяной могильный холод окутал дворик. Черные тени, одновременно бесплотные и жирно-скользкие, поднялись с земли, шепча омерзительными голосами и хихикая тошнотворно. Могильные миазмы. Запах тлена и разложения.
Полковник поднял руки, мясо с его гниющих пальцев, стекло отвратительными струйками. Обнажившиеся кости окутались призрачным белесым светом. Арбалетная стрела появившаяся в его груди, вспыхнула и занялась темным, дымным пламенем.
А потом тьма поднялась, тени окутали бойцов и пропахшая гнилым мясом и пылью вселенная исчезла.

Вы плывете в бесконечно пустоте.
Тихо.
Изрытая кратерами и уродливыми трещинами каменная стена простирается перед вами. Бесконечная каменная стена.
Кажется, вы умираете.
Плывете, окруженные светящимися струйками крови, текущей из ваших глаз, носа и ушей.
Пустота пульсирует.
Ярко раскрашенные магические потоки, несут вас все дальше и дальше.
Вы кричите, широко раскрывая покрытые инеем рты, но вместо крика из горла льется кровь.
Все дальше и дальше.
Стена, как только вас относит от нее на невообразимо огромное расстояние, неуловимо меняется.
Теперь вы можете рассмотреть ее изгибы.
Больше всего они напоминают... Изгибы ушной раковины.
Еще дальше относят вас мистические потоки и вы уже можете окинуть взглядом голову Титана целиком.
Огромное серое бессмысленное лицо дауна. Бесконечно огромное и бесконечно бессмысленное.
Маленькие бесцветные глазки скосились на вас, подслеповато щурясь, и белое пламя их зрачков вздрогнуло.
Вислые каменные губы раздвинулись, обнажая кривые утесы зубов.
Дебильно и добро улыбаясь, Титан произнес:
"ХЫ-ХЫ-ХЫ?"
И ваши барабанные перепонки лопнули от бесконечного могущества голоса Титана. А потом вы перестали существовать...

Умирающий толстяк заныл, слюну пустив. Захныкал тоненьким голосом:
"Н-н-не пытал я его. Я не кат я дд-октор. Уч-ченый. Услышал, что на нас напали и по протоколу пленника ликвидировал. Уйй. Больно то как. Сс-ссука. С руки сойди, мразь."

Тут и изрубленные останки рот открыли, кровью оттуда плеснув. Уставилось существо нечестивое на вас светящимися желтым бельмами. Прошипело жутким голосом скрипящим от которого холодок по коже пробежал:
"Вы! Мерзкие ничтожества. Ваша спасательная экспедиция провалилась. Меня все-таки успели убить".
Поскрипело обломками зубов существо и продолжило чуть спокойнее:
"В общем, хуй вам, а не местоположения сокровищ Великого Темного Лорда"
Существо вновь обвисло в цепях и начало светится багровым светом. В комнате стало ощутимо жарче. Прям вот припекать начало.

Дрозд:
Колдун вновь выглянул из повозки, размышляя над твоими словами.
Буркнул: Не. Мелисса позырит чо там. Разведка пока на ней будет.
А ты пока отдыхай.
Косточки еще разомнешь. Вот прям сегодня. Границу переходить будем.
Там страж приграничный. Дракон по прозвищу Пожиратель миров.
Я короче тебя пошлю его завалить. Ты парень крутой, должен справится.
Опять же, пророчество о том, что ты его победишь есть. Древнее.

Расслабились чуток.
Хоакин и Валери у дома остались. Валери Шипа добинтовывает. Хоакин зевает рядом. Или, даже скорее не зевает а "контролирует обстановку"
Хурт не выдержал и по сундукам принялся шарить.
Джек руку с прибитым к ней щитом баюкает, наблюдая за развитием событий. Побаливает рука.
Кляйн рядом с Джеком.
Сорвал скатерть со стола и кровь от разделанного арбалетчика с морды и особенно с бороды утирает.
С видом "Ну, я все что мог для отряда сделал, теперь ваша очередь."

Ну, а Освальд по ступенькам подниматься начал. И Гэрри за ним следом.
Может и рядом бы шел, да лестница узковата для двоих.

Освальд, Гэрри:
Второй этаж. Просторное грязное помещение. У окон трупы арбалетчиков в лужах крови.
Очень значительной деталью интерьера комнаты является здоровенный жирный волосатый мужик, похожий на перекачанного стероидами кабана, одетого ради шутки в заляпанный кровью кожаный фартук, штаны и сапоги тяжелые.
Сей джентельмен с остервенением рубит тяжелым тесаком окровавленную человеческую тушу, прикованную к стене ненормально толстенными цепями.
Видя Освальда, мужик, вопреки ожиданиям не разразился жуткими ругательствами и зловещими угрозами а не говоря худого слова прыгнул к нему, с очевидным намерением причинить как можно больше неприятностей.

Хурт, Кляйн, Джек:
Хурт пряма аж в чудеса верить начал. Так и представил, что сейчас мешковину отдернут а в комнате волшебник ваш сидит. И так, с хитрецой в глазах и ласковой улыбкой бутылек протягивает.
Но чуда не случилось. Вместо ожидаемого Игнациуса, в комнате оказался банальный трясущийся хмырь в одной набедренной повязке но зато с арбалетом заряженным наизготовку.

Тихо тетива брякнула и болт стукнул в выставленный щит.
Пробил, конечно с легкостью.
Джек печально вздохнул глядя на руку свою прибитую стрелой к щиту.
Плечом подергал. Скривился. Больно конечно. И щит снимать будет сложно.
Еще раз вздохнул, наблюдая, как как арбалетчика, падающего навзничь с двумя Хуртовскими ножами из глазницы торчащими, кромсает Кляйн, матерясь гадкими словами.

Больше в комнате ничего особенного нет. Мешки спальные, несколько корзин и сундуков. Но, вряд ли там золото-брильянты хранят. Скорее шмотки церковников.

Остальные:
Пока на первом этаже к рывку последнему готовитесь да дух переводите.
Шип, пытаясь остановить головокружение и тошноту тихо присел, спиной о стеночку оперевшись.
Валери отогнав остальных целителей, отняла всякие зелья неизвестного содержания, ну, кроме целительного бренди, конечно.
Сноровисто обработала рану и наложила нормальную повязку.
Шипу прям полегчало на душе. Приятно когда тобой специалист занимается.


И вновь вопли со второго этажа слышаться. Прям уже совсем дикие какие-то.

Туман.
Вполне такой зловещий. И чем к Мельну ближе, тем гуще становится.
Разведчики, пока остальные подтянулись, успели внимательно понаблюдать за заставой, благо в густом тумане, можно подобраться близко, не сильно опасаясь.
Понаблюдали чуток и обратно вернулись.
Собралась короче вся команда под прикрытием деревьев.
Смотрят на смутные зыбкие очертания строений зеленоватым светом светящиеся вдали.
Разведчиков слушают. Что делать решают.


Застава, к стати, оказалась не такой уж и внушительной
Дом двухэтажный, покосившийся от старости. И два сарая рядом.
Один видимо как конюшня используется. Ну, судя по тоскливому ржанию коней внутри.
Грустят кони. Видимо терзаются нехорошими предчувствиями.

А еще все здания увешены светящимися тусклым зеленоватым светом фонариками.
Наверное чтоб туман отгонять. Или еще для чего.

А на заставе жизнь кипит.
Шестеро крепышей, раздевшись до пояса, сооружают частокол. С явной неприязнью к этому занятию. Прям видно, что рыть ямы и туда бревна тяжеленные вкапывать им лениво. И учитывая промозглый туман и просто так. Но Два бревна уже установили.
Прервались на перекур с видимым удовольствием. Водички пошли попили. Еще разок перекурили. За следующее бревно принялись.
С кряхтением.
Еще двое, одетые по форму, с мечами на поясе но без доспехов, ругаются, стоя посреди двора. Судя по всему выясняют, кому ехать с докладом в райцентр.

В окне дома видна усатая рожа и арбалет. Дозорный. Сидит. лениво из окна посматривая и к бутылке прикладываясь. Иногда.

И несколько человек на первом этаже. Пьют. Периодически кто-то выходит помочится дальше крыльца не ходя правда. По простому так. Компания в доме с полдюжины мужиков примерно. Зато в доспехах и при оружии. Но уже весьма пьяных.

К стати, что странно, будки сортира не видно.
Зато во дворе пару баллист некрупных стоят. Или не баллист а целых пушек. А может и пулеметов. Накрыты брезентом и точно не разглядеть. Развернуты в сторону Мельна. В самую гущу тумана смотрят.

Из дома слышны крики чьи-то. Прям нехорошо кому то там.

Гэрри. И Джек с Кляйном:
Колдун утомленно поглядел на вас на всех.
Бровям пошевелил недовольно. Проскрипел неприятно:
"Так делать больше не нужно. Никаких драк в отряде."
Вздохнул уныло и скучно сообщил:
Я не буду вам в назидание всякие ужасы наколдовывать и демонстрации зловещей власти над вами устраивать.
Вы же не дети глупые. И не животные, чтоб я вас дрессировал.
И так поймете.
Теперь пожмите друг другу руки и возвращайтесь к делам."
Хмыкнул:
"Вам еще жизни друг другу спасать."

Хурт:
Хмыкнул колдун. Еще немного сосредоточенно медведя потоками огня с пальцев попалил и ответствовал:
Угу. По стандартной схеме а как-жеж. Выпотрошу вас и набью соломой. Вам тогда и не больно будет, когда вас проткнут.
Бхыхыхыхых...
Шутка.
На самом деле ничего страшного. Не ссыте. Просто чуток оружие и доспехи получше будут супротив всякой магической ерунды. Например призраков мечом сможете порубать. Ну, если сноровки хватит. Призраки они ребята опасные. А сами вы тоже не сильно изменитесь. Рогов не вырастет. Просто чуть выносливей станете. Ну и со стрелой, например в брюхе еще наверное сможете несколько секунд побегать. Вместо того, чтоб сразу лечь на землю и захныкать как побитая шлюха"

Общее:
Мелисса, меж тем, срезала несколько здоровенных ломтей медвежьего мяса. Прихватила каждый ломоть лепешкой и И вас оделила снедью по честному.

Мясо совершенно не похоже на жесткую и несколько вонючую медвежатину. Нежное, как у поросенка молочного. Сочное. Пряное.
Колдун и впрямь не соврал про свое кулинарное мастерство.
Единственное, слишком уж много специй и чуть пересолено. Но терпимо.
А еще этого мяса очень много.
И это замечательно.

Хоакин:
Есть и пить Зубастику не нужно. Но желательно. Чисто из жадности. Спать он не спит а с колдуном не знаком. Нельзя же, на самом то деле, считать знакомством то, что колдун его споймал и служить себе заставил. В голову эту упрятав.
Да и вообще Зубастик не ученый а скорее философ. И знаниями полезными не обладает. А если обладает, то делится ими не станет. А если станет, то соврет.

Общее:
Шлепаете вперед. В ночи уже.
Как смогли освещение соорудили. Факела там, например.
Идете.
Внезапно, жуткое и несомненно зловещее завывание донеслось до ваших ушей.
Такое: Словно козел-оборотень блеет. Пьяный.
Да не просто донеслось.
Как подошли поближе, в нем слова даже можно разобрать стало
Частушки какие-то. Паскудные:

Мимо башни архимага
Я без шуток не хожу
То елдак в забор просуну
А то порчу наложу.

"Оппа-оппа У кладбища ограда
Эльфы выебли лича. А таак тому и надо...

Хоакин:
Вытащил голову из травы. В ее желтых глазах отразилось такое невинное и беззлобное желание за палец тебя цапнуть, что ты даже рассмеялся.
Впрочем, голова оказалась смирное и дисциплинированной и с желаниями своими справилась. Оставив твои пальцы неукушенными.
На вопрос о имени, голова представилась "Владыка". но, после легкого назидательного подзатыльника снизила претензии до "Зубастика"

Кляйн:
Голова, уютно устроившаяся на руках у Хоакина, пробурчала:
"Ну, тебе не нужен, другим пригожусь."
Секунду подумав, добавила невежливо:
"Хер ты бородатый".

Хоакин:
Незнакомец сварливо ответил из кустов своих:
"Ну, что ты жмешься, то как принцесса ё? Подойди, не укушу. У меня тут проблемы небольшие. Ё, я от колдуна посланец. Типа почтового голубя, бля. Застрял тут малень."

Хоакин:

Голова носом шмыгнула. Может тоже насморк у нее.
Но на вопросы ответила:
"Попал я сюда как ? Ну,сперва была пустота и тьма и тьма была была безвидна и пуста и..."
— Ты небрежно пихнул голову носком сапога. Шутка старая и не смешная. Ближе к делу.
Голова присмирела и продолжила:
"Ну, я сам бес. Мелкий и безобидный. Колдун меня споймал и в эту вот голову засунул. как в кувшин. Чтоб я вам дорогу указал."
Голова вздохнула грустно:
"На случай, ежели вы не заметите вдруг офигительно заметные и пряма аж в глаза бросающиеся, как черт знает что, свежие следы колес в грязи."
Голова скривилась гнусно:
А стрясся тут пожар. Трактирщик, негодяй противный, заснул в постели с сигаретой. Пьяный. Ну и спалил трактир. А колдун, значится ушел. Зачем колдуну в горящем трактире жить?
Пошел к границе Мельнской."

Голова еще раз подергалась:
"Ну освободи, мужик. Не томи. Время—деньги же."

Кляйн:
Нету послания. Провести я вас должен к колдуну и усе.
Ты хоть меня вытащи, бородач.

Подошел поближе. Мечом траву раздвинул.
Голова оттуда на тебя уставилась. Отрубленная. Чисто так. Профессионалом явно.
Голова бритая. Лицо угрюмое. Мясистые щеки, нос крупный, в нескольких местах поломанный и сросшийся криво. Над правой бровью татуировка крест Спасителев.

Про то, что зацепилась, не соврала голова. И правда зацепилась. Сережкой в ухе за какой-то корешок.
Голова рот раскрыла, зубами железными сверкнув и буркнула:
"Ну, помогай, чо"
Дернулась еще разок. Несколько раздраженно.

Дикий, злобный вопль заметался по зале.
Лазарус, чье лицо уродливо исказилось в совершенно отвратительной гримасе, оскалил длинные тонкие клыки, и завыл.
Поток черного огня обрушился на вас, отбрасывая вас к стене.
Доспехи текут ручейками расплавленного железа. Ваши тела прогорают до кости а плоть осыпается невесомым, серебристым пеплом.

Вы уже мертвы, и, поэтому не видите,
как Лазарус беснуется, пытаясь вернуть контроль над заклятием.
Черная кровь сочится из его лопнувших от невероятного напряжения вен и вспыхивает в воздухе.
Земля разверзается, множество демонических голосов хохочут и ликуют, огонь бездны охватывает первосвященника.
Рыча от бессильной ярости он пытается заклинать пламя, но огромная черная когтистая лапа, высунувшаяся из ада, хватает его и утаскивает под землю.
Безумно хохоча, Первосвященник Лазарус, вцепляется невероятно широко распахнувшимся ртом в палец утаскивающей его лапы и начинает терзать его.
А потом все вспыхивает. Горит камень башни, горит лес. И воздух над лесом горит тоже.
Советник Напыщь, хрипя и кашляя кровью, упорно ползет подальше от пылающего портала в ад, равномерно поджариваясь и, местами, обугливаясь.
Но вы этого уже не видите…


А что было дальше?
В иных землях…
В Антарию, королевство где Лазарус родился и набирал силу, были введены войска церкви. И, о чем давно мечтал Святой Игнатий, наконец учреждена Инквизиция.
За неимением в стране колдунов и ведьм, почти полностью были истреблены вначале ученые и знахари, а после поэты, писатели и актеры.
А потом рыжие и хромые.
Мракобесие и фанатизм правили в стране, пока король, так и не появившийся не разу трезвым после смерти своей жены, веселился.
В остальных странах Союза Независимых Королевств, дела обстояли не намного лучше. Ибо святой Игнатий, ставший самым сильным колдуном в Королевствах, после того, как прибрал к рукам наследство убитого мага Вильяма Блэйка, был настроен установить наконец нормальную Теократию, и соединить Королевства в Священную Империю.
Так, что агенты Инквизиции были повсюду, а кое-куда вводились и войска церкви. Разбивая армию неугодного короля и устанавливая порядки сродни тем, что были установлены в Антарии.

Ситуация в Королевствах была воистину ужасной, но всегда есть возможность сделать хуже.
Земли Орденов, переставшие чувствовать постоянную угрозу со стороны Мельнской Империи, Обратили свое внимание на Королевства, считая, что раздираемый фактически гражданской войной Союз, лишенный к тому же магов и ученых, легкая жертва.
Для начала, шпионы Орденских земель заполнили Союз. После были аннексированы несколько пограничных баронств…
В целом, у жителей Союза Независимых Королевств остался незавидный выбор между угрюмыми фанатиками церкви, во главе с Игнатием, бредящим построением новой Священной Империи и владычеством Безумных колдунов Орденских земель.

А в Мельне…
Постепенно все в Мельне пришло в норму. Примерно четверть населения погибла, на что, в общем, всем было плевать.
Еще четверть населения погибла вследствие наступившего голода.
А так же, во время подавления Советником Душечкой, крестьянских восстаний.
Сгоревшие города и деревни вновь отстроились, А убитые Советники были призваны обратно в мир волей Императора.
Портал в ад, так и не смогли полностью закрыть, Лишь запечатали тысячью и одним заклинанием и выставили магическую стражу.
Выживший Советник Напыщ, в отсутствии свидетелей последнего сражения, с удовольствием присвоил себе заслугу убийства Лазаруса и получил орден Героя Империи первой степени с бриллиантовыми листьями.
Большинство культистов покончили жизнь самоубийством, немногие выжившие или поспешили забыть обо всем или влились в другие секты.
Красный Император, воскрешенный Лазарусом лишь для принесения в жертву, вновь умер. И вновь смог избежать окончательного развоплощения, затаившись за гранью смертной тени и ожидая нового воскрешения.
Орден паладинов Святого Иеремии так полностью и не оправился и больше не был значительной силой в политических игрищах Империи. А через некоторое время Иеремия исчез.
Надо отметить, что Орден единственный помнил о подвиге Героев, предотвративших нечто ужасное. И в цитадели, в маленьком зале на втором этаже, была установлена мраморная плита с именами истинных победителей Лазаруса. Где после невнятного прославления их храбрости, с отсутствием упоминания конкретных подвигов, сообщалось, что они были верными долгу паладинами и служили Ордену до конца, после смерти попав в райские кущи…

А что произошло между Лазарусом и Сатаной, о том никто не знает...

На этом Страх и Ненависть в Мельне, грустная сказка о добре, зле и благих намерениях, закончена.
Осталось написать последнее слово. И слово это…
КОНЕЦ

Осторожно пройдя по пустой деревне, подошли к двери таверны.
В щель между рассохшимися досками на вас уставился мутный чей-то глаз.
Похрипев чуток, обладатель этого глаза промямлил из-за двери:
"Не стреееляйте, гости дорогие. Трактирщик я."
И дверь распахнулась, явив вашим взглядам весьма неблагочестивую картину.

Жирный до безобразия мужик.
Угодливо кланяющийся и трясущий каждой своей многочисленной жировой складкой, встретил вас у двери, помахивая масляной лампой в дрожащих руках.

Серый от многодневного пребывания в состоянии ужаса перед своим зловещим постояльцем, трактирщик сам похож скорее на гуля-утопленника, чем на честного содержателя таверны. И покрасневшие от недосыпа маленькие глазки и багровые распухшие уши краше его не делают.
На штанах встречающего вас расплывается мокрое пятно. Обоссался он что ли недавно? Точно. Ссаниной попахивает.
Невнятно проблеяв:
«Ппроходите, гости дорогие, Его Волшебное Высочество ожидает вас в комнате наверху»
Трактирщик склонился еще ниже в поклоне, демонстрируя обширную, неприлично розовую лысину, усеянную крупными каплями пота.

В зале таверны никого нет. Что, в общем, и не удивительно. В таверну, где уже больше месяца живет Мельнский колдун, особо заходить никто не хочет.
Несомненно, после того, как колдун уедет, таверну сожгут.
А если подоспеют бравые парни из Священной Службы, то сожгут скорее всего вместе с трактирщиком.

В тусклом свете нескольких чадящих лампадок осматриваетесь кратко.
Закопченые кирпичные стены. Деревянный пол в подпалинах. В углу свалена груда щепы и деревяшек, бывших ранее столами и стульями. От барной стойки осталась кучка золы и пепла а люстра валяется на полу.
Могучий запах спиртного и перегара аж с ног сшибает.
Сделали шаг к лестнице, ведущей на второй этаж к апартаментам мага. Под ногами захрустели осколки разбитых бутылок и кружек.

Нормуль все. И дождь перестал.
Сразу как-то легче стало.
Тащитесь по грязи, окруженные голубым зловещим светом.
Как некие призраки, панимаешь. Такие. Паскудные, грязные и с харями гадкими.
И вооруженные до зубов. И ругающиеся словами нехорошими.
Сил уже не осталось никаких. Грязь в сапогах хлюпает. Мокрая одежда к телу прилипла.

А тут еще неприятность.
Небольшая.
Уэлша медведь задрал.
Дела такие. Уэлш, значица, поссать отошел к деревцам. Природа значится потребовала.
Ну, он кое-как юбку доспешную подтянул, У брэ шнурки развязал, достал хрен и струю могучую пустил.
И, вот незадача, прям на медведя, у дерева спящего. Или еще что делающего, тут уж для истории не важно.
А медведь злющий оказался. Шатун видимо. Зима скоро, спать хочется. А тут оказия такая. Мало кому, в общем-то понравится.
Ну, и подрал он Уэлша насмерть. Быстро так подрал. За несколько секунд.
Брюхо вспорол, голову почти оторвал.
Все в кровище, медведь орет. Наемники орут.И все это ночью в голубом мистическом свете дрожащем.
Жуткие дела.

Мишку зарубили конечно сразу. Животное против вооруженных бойцов не сдюжило.
А Уэлшу не помочь уже. Колдун, высунувшийся из телеги так и заявил, что дескать колдун—он колдун а не Спаситель сияющий и мертвецов воскрешать не могет.

А потом Колдун хмыкнул и привал объявил.
Раз уж печалька такая случилось.
Да и медвежатину, как сообщил мэтр Игнациус шибко охота захавать.
Ибо от нее шибко мужской силы прибавляется и равновесие жидкостей организма укрепляется.
А уж лучшего мастера готовить медвежатину, чем рекомый мэтр Игнациус, так и в целом свете не сыщешь.

Серкос:
Несешься вперед. Ломая себя, уводя тело за пределы возможностей. Чувство боли отключается вместе с эмоциями. Каждый шаг становится увереннее и крепче предыдущего.
УДАР. Головокружение. В глазах темно. От удара, твоя отрубленная рука вывалилась из бинтов, а рана начала вновь немного кровоточить.
Несколько секунд ты приходишь в себя. Понимаешь, что врезался в дерево.
Откуда оно? Что происходит?
Поворачиваешь гудящую от столкновения с твердой древесиной голову. Видишь, как вдалеке твои соратники убегают от крестьян.
Кажется ты смог войти в боевой транс и помимо своего желания включился в режим ускорения.

Каланте:
Ты застыла, разрываясь между желанием жить и невозможностью бросить того, кто стал тебе так дорог. И только когда уже вступивший в неравную схватку Морин на мгновение обернулся и заорал что есть силы - "НУ ЖЕ, КАЙЛИ, СПАСАЙСЯ!!!", ты побежала. На глазах от злости и безысходности выступили слезы.
Вперед. К лесу. Там можно спрятаться от погони.

О Тул:
Рванулся вперед. Пробежал немного и понял, что с трактирщиком на спине от погони не уйти. Крестьяне догоняют. Топот за спиной. Ближе. Ближе.

Морин Штарк:
Последний бой. Это очень важно, как именно умереть. Умереть так, что-бы на небесном суде не было стыдно перед лицом Спасителя. Не струсить. Не предать. Не сдаться.
Отдать свою жизнь для того, что-бы выжила любимая.

Улыбаясь делаешь шаг вперед. Ударом клинка сносишь голову бросившегося на тебя старика с топором. Удар. Еще один удар. Забыв про боль от ран ты пытаешься задержать врагов.
Хотя бы несколько секунд продержаться.
Дать еще немного времени тем, за кого ты отдал свою жизнь.
Ржавая мотыга задевает голову. Кровь заливает глаза.
Плевать.
Рыжий паренек лет шестнадцати, в порыве самоубийственной храбрости бросается тебе под ноги, пытаясь ударить серпом. Отрубаешь ему руку, пинком отправляя его в толпу и сшибая его телом нескольких крестьян.
Еще шаг вперед.
Убиваешь еще двоих, заносишь клинок над головой третьего...
Тупой удар в спину.
Тело не слушается почему-то.
Поворачиваешь голову.
Плюгавенький, трясущийся от ужаса мужичок всадил тебе в спину вилы.
ваши взгляды встречаются и мужичок, обмочившись, отпрыгивает.
Палка обрушивается на запястье,заставляя выронить меч.
Ты медленно опускаешься на колени.
И толпа смыкается над тобой...

Ну, нормуль все пока вроде.
Мелисса колдуну помогла в телегу забраться.
И вещи вы свои туда-же побросали.
И Джек рюкзак ему врученный туда швырнул. Со всей возможной аккуратностью, естественно.

Шип злится. Ибо так и не нашел трактирщика. Времени не было прошвырнуться по задним комнатам. Так что, жирная скотина на этот раз останется без порции вразумляющих тумаков. К сожалению.
Уэлш совсем что-то закис. Доконал его видимо дождь. Или черная магия. Или и то и другое.
Остальные просто стоят. Скучают.

Мелисса запрыгнула на козлы и телега медленно тронулась в путь. Скрипя и раскачиваясь. Голубой шарик света со второго этажа спланировал вниз и завис над брезентовой крышей телеги. Светло стало. И таинственно.

А тут и таверна потихоньку загорелась.
А, точно. Аверин же в разгорающийся огонь со стрелой в башке рухнул.
Там видимо волосы и загорелись, потом одежда, несмотря на то, что мокрая.
А потом и мусор всякий на полу.
Наверное.
А может Игнациус напоследок поджег.

Из внутренностей телеги раздалось гнусавое пение колдуна. Дорожная песня видимо:
"Тысяча рыцарей подло напаали на магаа. Он кинул в них молнию и их осталось девятсот девяносто девять...
девятсот девяносто девять рыцарей подло напаали на магаа. Он кинул в них молнию и их осталось девятсот девяносто восемь..."
Долгая наверное песня будет.

Мелисса, ссутулившаяся на козлах телеги, вытянула из кармана губную гармошку и стала подыгрывать печально-противной мелодией.

Поехали.

ИЗВИНЕНИЯ РЕДАКЦИИ.
Статья "ТРЕВОЖНЫЕ ВЕСТИ" ошибочна.
Взрывы храмов наблюдались, но были вызваны аномальным скоплением под землей горючего шахтного газа. И несоблюдением мер пожарной безопасности.
Слухи о терроризме ошибочны.
Главный редактор нашей газеты казнен за распространение пораженческих настроений и шпионаж в пользу гильдии Некромантов .
Слава Императору.

Бодренько так все сразу завертелось.
Хурт ножи мечет в арбалетчика. Громила и солдат Джека убить пытаются.
Еще один солдат на Уэлша подбежавшего прыгнул. И последний солдат с Шипом бьется.
Хурт:
Два ножика швырнул в ближайшего к тебе хмыря с арбалетом.
Первый ему в подбородок воткнулся криво, второй в щеку. Левую.
Ловко так вышло. Забавно даже.
Хмырь от такого обращения арбалет выронил и, скорчившись, завыл, кровью из пробитой пасти сочась.
И, что характерно даже сплюнуть нельзя. Ты ему кинжалом нижнюю челюсть к верхней похоже прибил.

Джек:.
Рванул в атаку. Резко и свирепо. И споткнулся неудачно, чуть по полу не растянувшись.
А здоровяк и солдат еще один тут как тут. И топором тебе в голову метят и мечом ткнуть хочут. Но ты, с ловкостью, не ожидаемой ими от твоей туши здоровенной, отпрыгнул в сторону. Да еще и чуть обоих не зарубил.

Уэлш:
Солдат навстречу тебе прыгнул. Но ты, несколькими ударами обменявшись, вспорол ему артерию на внутренней части бедра. Ловко так и изящно. Солдат зажимая рану валится на пол, вопя дико от боли. Минуту другую и истечет кровью вероятно.

Шип:
Солдату кирасу разрубил на груди, но больше вреда не причинил.
А потом ловко отпрыгнув арбалетчика завалил.
Чеканом челюсть ему раздробив на кусочки а мечем каску развалив и голову попортив.

Общее: Опять все в кровище. Вопли, лязг железа.
Привычное все в общем.
А Мелисса ловко подпрыгнув схватилась за перила второго этажа, подтянулась, еще раз прыгнула и в комнате колдуна пропала.
Охранять его будет наверное.

Хурт:
Мелисса хмыкнула:
"Сказок не читал? Вот даже Лысина знает. Колдун колдунскую куклу соберет на каждого. Скосячите, будет ее жарить и парить а вас, по закону подобия, будет плющить нехорошо."
Успокоительно по плечу тебя хлопнула. Подмигнула:
"Да ты не менжуйся. Это далеко не худший вариант. Некоторые колдуны вообще в кишки своим слугам глиста-шипохвоста подсаживают, и в случае чего команду танцевать ему дают.
Вот уж смерть гадкая и хреновая это да."

Джек:
"Нужны зачем? Ну пяток-десяток головорезов всегда пригодятся в хозяйстве. Мэтр, понимаешь, закончил сое путешествие и обратно в Мельн решил вернуться. А там щас. вроде как... неспокойно. Опять же, Мэтру надо будет заново башню обживать, окрестности от всяких разбойников и мародеров очищать, в общем дела вам найдутся."

Общее:
Только собрались уже из обломков мебели по углам что-то подходящее для сидения
сообразить. Только собрались уже затаившегося в задних комнатах трактирщика
притащить за шкирку. Только уже поверили, что сейчас можно будет чуть отдохнуть и обсохнуть уже...
Но нет.
Дверь от тяжкого удара распахнулась и, сорвавшись с петель разбилась в щепки о стену. Ворвавшийся здоровяк о двух метрах ростом и в железо закованный, невнятно вопя и размахивая тяжелым топором, в помещение впрыгнул.
Двое живчиков за ним сразу. И арбалеты в вас разрядили.
Одна стрела пробила голову Аверину, бросив труп лицом в уже почти разгоревшийся огонь камина. Вторую стрелу Мелисса поймала в воздухе перед глазом Хурта...

А там и еще трое солдат ввалились.
И все, что характерно, матерясь невнятно, к вам бросились.

А закончилось все вот так.
Услышав Диану и Леонида,
Архитектор остановился.
Прищурился с немного грустной усмешкой:
Байку хотите? Ужасную правду узнать желаете?
Я, пожалуй расскажу вам кое-что. Только из-за того, что вы последние, оставшиеся в живых из прошлой партии консервов.
Так вот вам ужасная правда.
Вы думали, что вы герои этой сказки. Протагонисты, так сказать. А я, так сказать, антагонист.
Но на самом деле герой этой сказки... Я.
Этой чудесной сказки, в которой самоотверженный и трудолюбивый Архитектор не дает умереть одному из величайших чудес вселенной. Доброму Городу.

А вы просто безликие статисты. Довольно печально да?
У нас даже финального сражения не будет, потому, что Я—Архитектор. Один из Троих.
А вы—простые люди, не нашедшие в Городе ни силы ни знаний ни власти.

Архитектор взмахнул рукой и поднявшиеся из земли лезвия, цепи и крючья, разорвали Диану и Леонида в кровавые клочья.

С удовлетворением окинул взором преображение ближайшей местности, вызванное истекающей жизненной силой погибших.
И забыл о них.
У Архитектора было еще очень много дел.
Стабилизировать появившиеся домено-образования. Проинспектировать нескольких Лордов, опасно заигравшихся с созидательными силами Города. Разобраться с причиной выхода из повиновения нескольких Жрецов. Укрепить цепи Ангела и проверить серебряные сети.
Но все это позже.
А сейчас, позволив себе минутку отдыха, Архитектор устремил взгляд в черную пустоту неба, наблюдая, за прибытием новых мясовозов.
И сотни их стальных туш, везущих тысячи наполненных драгоценной жизнью людей,
вселяли в Архитектора покой, оптимизм и теплую уверенность в ближайшем будущем.

"Город не умрет. И я не умру.
Мы Будем Всегда."

...В один из дней, некий придворный поэт сказал про осень красивыми словами.
Унылая пора! Очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса —
Люблю я пышное природы увяданье...
И чо-то там дальше еще такое все красивое и пафосное.

Сюда бы, блядь, его.
Сразу передумал бы.
С неба сраный дождь хлещет уже четвертые сутки.
Под ногами грязища хлюпает и чавкает непристойно.
Холодно. Мерзко. И в целом хуево.
И за шиворот ледяные струйки воды просачиваются.
Привет простуда.
И натертые сапогами ноги ноют. Доспехи скрипят злобно, ржавчиной покрываясь.
А лошадей ваших у вас вчера украли.
Пока вы отъедались в гнусном трактире и сушили шмотки, какой-то ловкач всех лошадей и свел.
И пропал таинственно за стеной дождя. Пидар этакий, да проклянет его Спаситель.

Эх. А как увсе начиналось хорошо.
Из самого Мельна колдун собирает наемников.
Бабла завались. А может и Мельнское гражданство даже. В перспективе.
И именно вас выбрали дядьки из гильдии воров, занимающиеся подбором людей для
энтого колдуна.
А претендентов была цела куча, между прочим.
Нда.

А теперь грязь тут месить. И деревни "Гиблые Смерти" где у вас встреча назначена,
надо отметить, все еще не видно.
Хотя должно быть уже. И, вроде как, идете правильно.
Но должны уже прийти в деревню.
А не приходите. Почему-то.
Еще и темнеть начинает.
Быстро так.

Диана:
Как-то глупо все.
В пыльной нереальности Города, фривольные разговоры совсем не звучат.
И, конечно же у все все непорядке. Можно было и не спрашивать.
Легкая вспышка веселья и интереса в твоей душе быстро потухла.
И вновь стало скучно и уныло.

Поцукин:
Проникаешься атмосферой бессмысленной скуки и всеобщего умирания.
Хотя особо и проникаться нечем.
Тут даже скука какая-то... скучная.
А вот, что-то новое.
На ближайшей крыше человек в грязный лохмотьях скорчился.
Когтями черными в край вцепившись.
Напряг тощее тело.
Видимо готовится с крыши на кого-то из вас спрыгнуть.
И сожрать, конечно-же. Что-же еще.
Ты зевнул машинально, вежливо прикрыв рот ладошкой.

Обухов:
Не очень поняв чего от тебя пытается добиться Диана, пожал плечами и
Вновь погрузился в чтение.
Вот прям на ходу и погрузился.

—данные об Жрецах — кто они, откуда, чем занимаются и как организованы
И тогда Создатель, короче, типа, вот чо удумал.
Собрал он в ладони свои духов звездного света.
Ну, там типа сложнее чуток все было, конечно.
Собрал он в ладони свои, это типа метафора, сам понимаешь, не дурак.
На самом деле колдовал конечно. Ну, там, круги призыва, печати, вся такая фигня.
Ну ты понел.
И в общем та, сказал короче.
Ну типа.
Волею своей я дам избранным слуг, которых они достойны.
Создания звездного света, чистые и безгрешные, будут облечены мною в материю дабы вечно услаждать праведных а Архитекторы помогут.
Такие дела...

На полях от руки, корявым почерком, чернилами красными, запись:
...И были они в мерзком рабстве, пока первый из них, именем Лучшенький, не взял над ними власть сам, дабы пробудить и освободить.
И легионы пробудившихся жрецов сокрушили сердце Города...
Последняя фраза зачеркнута.

— Ну конечно я за Солнце. Как может быть иначе?!!
— Ну конечно я за Крест. Как может быть иначе?!!

—Лжец. Клятвопреступник! В сердце твоем нет верности Солнцу! Воскликнул первый рыцарь.
—Лжец. Клятвопреступник! В сердце твоем нет верности Кресту! Вторил ему второй.

Рыцари воскликнули одновременно.
И одновременно-же пронзили твое тело сияющими клинками.

А потом ловко закололи друг-друга.

И остальные рыцари мгновенно вступили в сражение.
Но ты этого уже не видел.
Так-же ты не видел как вскоре величественный дворец, ставший твоим последним пристанищем, взорвался,
превратившись в груду камней.
Еще долго над его руинами парили оставшиеся в живых рыцари,
обрушивая друг на друга потоки камня и огня.
Пока не полегли там все...

Обухов:
Поднял девушку, собираясь взвалить ее на плечо.
Девушка просыпалась сквозь твои пальцы серой пылью.
Вздохнув, ты небрежно отряхнул руки.
Видимо вот так бывает, когда человек в Городе теряет последние остатки жизненной энергии.
Пронзительное и тоскливое предчувствие посетило тебя.
Очевидно, что вы все умрете. Вероятно скоро. И скорее всего мучительно.
Вздохнув, ты попробовал отвлечься, почитав несколько глав из Книги:

—особенности работы системы исполнения желаний.
...Мой друг. Город исполнит любое твое желание. Просто прикажи. Или даже не приказывай. Город живет для исполнения твоих желаний.
Ограничений нет.
Все для того. что-бы твоя вечность была блаженством.
Примечание: некоторые глобальные желания могут требовать утверждения от Архитекторов...

—особенности протекания изменений человека в городе
Ты уже заметил начало благих изменений в твоем организме.
Стандартный базовый вариант включает в себя увеличения роста и мышечный массы.
Исчезновение хронических и иных болезней.
В случае наличия отсутствия частей тела либо органов, оне вырастут сызнова.
Шрамы удаляются.
...Стандартный базовый вариант двухметровый харизматичный красавец оптимистичного вида.
Волосы цвет: ангелический блонд.
бороды и усов нет. Необходимость в сне, питание и прочем низменном, купируется.
Главная особенность протекания изменений, их полная безболезненность и быстрая скорость процессов.
Ведь ты в Раю.
Все для того. что-бы твоя вечность была блаженством.
Примечание: При желании иного облика, достаточно просто заявить о сем Городу в вербальной либо невербальной форме.
Примечание 2: принятие облика сверхчеловеческого, либо снабженного сверхчеловеческими особенностями могут требовать утверждения от Архитекторов...

Ларин:
Ангел скривился пуще прежнего.
Вздохнул гулко.
Не глядя на тебя, задал нейтральным тоном риторический вопрос:
"Вот почему вы, человечки, такие наглые? Почему ты, из глины деланый, поклонился мне, Величайшему, слегка.
Что внушает тебе ложную мысль о том, что ты лишь слегка ниже меня.
Ведь очевидно, что ты грязь, а я величие?"

Вступительное слово.
Рад приветствовать тебя в Добром Городе, Праведный.
За твое служение добру ты был избран.
Я размышлял я о великом. О добре и награде за него.
И придумал я наилучшее.
Вот что оставлю я тебе.
Добрый Город.
Место, где существу Добра и Света будет награда за его дела.
Место, где живущий будет бесконечно и абсолютно счастлив.
Абсолютное здоровье и вечная жизнь. Исполнение любых желаний.
Свет и Добро.
Награда праведному.
Тебе.
Все что я смог придумать для радости будущих жителей моего рукотворного рая, я сделал.
Что может быть лучшим деянием в вечности, чем награда праведного вечным счастьем?
Воистину ничто другое.

Так сойди же с моей золотой колесницы на белый мрамор Города.
Встречающие тебя дивные существа прекрасные обликом и аурой, есть духи звездного света, готовые служить тебе во всем.

Вслушайся в серебристый звук фанфар.
Это гимн тебе.
Вдохни запах цветов и благовоний.
Окинь взглядом свой личный дворец.

И знай.
Все твои желания исполнятся тут.

— Полистал книжицу.
В оглавление посмотрел.
Выглядит оно странно:

— основные этапы развития города
—страж
—Мгновенная и мучительная смерть без спас броска.
—чем они были вызваны
—Война
—ключевые фигуры
—особенности протекания изменений человека в городе
—данные об Жрецах - кто они, откуда, чем занимаются и как организованы
—особенности работы системы исполнения желаний.
—искажение.
—О Лордах, паскудных засранцах
—О Падших
—Охотники
—Глейзер
—Синонимы к слову "добрый"
—фуражиры
—слуги Лордов
—Архитекторы
—Яма
—Огонь сверху

Дверь, уютно скрипнув, распахнулась.
Наконец-то.
Вы Дома.
Вы долго странствовали, почти забыв о Доме.
Уже даже не надеясь сюда вернуться.
Тепло и радостно.
Память просыпается.
Воспоминания о бесконечных днях, которые вы прожили тут становятся все живее.
И зачем вы только так надолго вышли из своего Дома на просторы Городских пустошей.
Непонятно.
Но теперь... Теперь все будет хорошо... Всегда.
Вечность покоя и счастья.
Вы сели, на свой любимы диванчик и, задумчиво рассматривая игру лепестков огня в камине, улыбнулись.
Хороший день.
Не первый из подобных и не последний.
И это прекрасно...

Архитектор прошелся по пыльному полу руин, следов не оставляя.
Подошел к двум занесенным пылью людям, неподвижно застывшим в центре комнаты.
С несколько сентиментальной улыбкой погладил Лиону по голове. И Майерса по плечу похлопал.
Произнес тихо:
"Без боли и крови. Без криков и прыжков. Самый... удобный вариант. И всем хорошо. Вы будете видеть сны о покое и счастье. А Город будет Строится. Тем временем. Вы исчезнете вскоре, но даже не заметите этого."
—Архитектор философски вздохнул:
"С другой стороны, мои молчаливые и неподвижные друзья, с метафизической точки зрения, и учитывая нереальную природу Города, вы не так уж и проиграли. Субъективное время вашего сна для вас будет практически бесконечным. А что есть субъективное и объективное в месте, которое и так соткано из материи снов и грез?
Вы мне не отвечаете?
А в общем то и не можете. Меня же для вас нет. Как бы вы мне ответили? Никак, очевидно. "
— Архитектор вздохнул.
Тихо произнес:
"Возможно, самую капельку, я вам даже завидую."
Отвернулся и исчез, словно и не было его.
А в комнату вошли жрецы...

Линда:
Боль в груди от пяти ледяных когтей-лезвий.
Перед глазами, в тумане слез, маска жреца клювастая плавает.
И голос Жреца.
Скучно-глумливый такой:
"Глупая дева, сперва оскорбила нашу мииирную религию.
Масочки вот нам расплавить пыталась.
В Средоточии нарождающегося домена нашего свой альковчик поставить осмелилась.
А потом мыслью по Городу странствовать решила. Совсем совсем беззащитной оставшись.
Таакая... наивноость.
Мы просто не могли не воспользоваться этим удачным случаем."
Тихий смешок Жреца.
Последнее что ты услышала перед тем, как пустота поглотила тебя...

Тишина.
Жрец, сидящий на края ванны задумчиво рассматривает твое сердце, близоруко к лицу поднеся.
Еще один Жрец примеривается, что-бы пальцы светящиеся твои половчее отхватить.
А еще один твоего зайца потрошит задумчиво, и вата, из плюшевого живота вырванная, кружится по комнате, словно снег.

Ларин:
Выжить тут как и везде. От опасности беги а к опасности, наоборот, соответственно, не беги.
А как не стать уродом душевным?
Странный вопрос. Душу тебе никто изуродовать не сможет.
Не будь сам паскудником и все у тебя отлично будет.
Диана:
Угу. Примерно. Даже учится не надо. Само все появится.

Общее:
Лорд помолчат секунду. Несколько смущенно.
Кашлянул.
Продолжил:
"Друзья, только давайте не будем устраивать вечер вопросов и ответов. Ничего знать о Городе, на самом деле, и не нужно. Место сие столь изменчивое, что правдивая информация о нем очень быстро становится опасной ложью. Да и я, признаться не очень хорошо тут все помню и понимаю. "
Печально вздохнул:
"Фальшивое и подлое порождение неизвестных темных сил, именующий себя моим значением: Лорд Странник, именующий себя также и Глейзером, недавно коварно напал на меня и опасно ранил.
Телесные раны не столь опасны в Городе, а вот большей части знаний и сил я лишился."

Дошли до бараков.
Пыль, грязь. Мусор.
Стены покосившиеся из потрескавшегося черного камня.
Ржавые двери. Окна заколоченные трухлявыми досками.
Тишина. Уныние. Запустение.
Кажется, несколько Падших за вами с опаской наблюдают.
Желтые глаза их в тумане сверкают опаской и любопытством.

Жрецы уныло кивнули синхронно. Первый ответил скучно:
"Откуда мне про Ангела знать. Ангел с нами бесед не вел. А возможности его вроде как большие. А ждать от встречи с ним можно чего угодно. Пути Ангела, хе-хе неисповедимы. "
Жрец спокойно сменил тему на более его интересующую:
"Облик менять? Ну там плащи в виде крыльев либо там маски с клювами. Еще мож чо? Посох таам золотой с распростершим могучие крылья орлом, либо еще какую хрень?"
— Второй удалился к воротам часовни. сообщил оттуда уныло:
"Площадь ровная на базе. Усе как заказывали. Типа как озера замерзшего гладь. И типа обелиски там по краям."

Третий Жрец вошел, небрежно волоча за собой на цепи пяток падших.
Бросил их перед твоим алтарем.
Хлестнул концом цепи по лицам, да так ловко, что каждому кровь черную пустил.
Прикрикнул:
"Поклоняйтесь, бляди тупые, Владу, На Будущее Людям Надежды Дарящему. "

Ларин, Савельев, Памела:
Не спеша вроде идете. Чтоб Бриджер догнать смог.
Однако Город уже близко.
Черные уродливые бараки полуразрушенные только пройти и вот уже Стена будет.
Идете. Осторожно так.
По мощеным черным камнем улицам.
Пустынно.
Но не совсем.
То, сквозь заколоченные гнилыми досками окна желтый любопытный глаз мелькнет, то в переулке черная тень скользнет. То шарканье слышно, словно кто-то крадется за вами неумело.
И, что характерно, этих подозрительных звуков становится все больше.

Лиона, Майерс:
Решили. Надо Бараки обыскать. Вдруг что полезное найдете.
К ближайшему подошли.
Окна заколочены. Дверь железная, но настолько проржавевшая, что одним пинком можно выбить.
Заглянуть чтоль?
Или по улицам черным камнем мощеным прогуляться? Или еще что?

Бриджер:
Все заняло ничтожно малый отрезок времени.
Эльф метнулся к тебе, ловко выхватив из ножен клинок.
Собака твоя бросилась наперерез, хозяина защищая и рухнула на землю, лишившись передних лап и половины морды. Затихла в черной луже своей крови. Тихо хрипя и шевеля обрубками лап.
Обе твоих пули прошли мимо цели и бессильно зарылись в мусор никому не повредив.
А Эльф уже рядом.
Самодовольно ухмыляясь он красивым и четким взмахом меча отсек твою голову....

А дальше ты умер. Совсем.
И уже не видел. Как Эльф, смеясь весело и радостно, нежно подхватывает твой безголовый труп и купаясь в потоках истекающей из него жизненной энергии, кружит его в исполненным неподдельного изящества вальсе,
А пожалуй и хорошо, что не видел...

Лиона и Майерс:
Сидите, задумчиво рассматривая мусор и туман.
Майерс на стульчике, Лиона табуреточку добыла.
Переставший светится труп Жерара с торчащим из него копьем валяется рядом.
Настроение такое... философское и немного грустное.
Вздыхаете.
Яблочки кушаете.
Неподалеку музыкальный автомат, почти скрытый мусором, лампочками моргает.
Над мусорной бесконечностью звучит Фрэнк Синатра.
Сидите.
Слушаете.

Памела, Бриджер, Савельев, Ларин:
Ларин:
Собачка Бриджера посмотрела на тебя с таким пугающим гастрономическим интересом, что сильно приближаться к Джеку ты не стал. И особенно за рукав хватать не стал тоже.

В общем конечно можно бежать за ними. Не застрелит же тебя Бриджер за это.
Или застрелит?

Бриджер:
Подобрал валяющееся неподалеку эльфийское одеяльце.
Видимо оно за вами ползло. А может Город твое желание исполнил об одеяльце, чтоб за ним далеко не ходить.
Двигаешься за собакой.
Настороженно. С оружием наготове. Ларин Савельев и Памела видимо за тобой решили бежать. Или просто проводить немного хотят?

Майерс и Лиона:
Майерс:
Уныло и с грустью принялся полосовать мужичка ножиком. Никакого удовольствия не чувствуя.
Из порезов сочится черная густая жижа вместо крови.
Мужик по бабьи ойкает после каждого удара.

Внезапно.
Торжественная тишина окутывает место, где в находитесь.
Только чавканье разрезаемой твоей ножом плоти раздается.

Из трупа Жерара начинает сочится бледный, едва видимый, призрачный свет.
Свежий ветерок почти разгоняет смрад свалки. А ваши раны, синяки и царапины излечиваются, словно бы их и не было. Усталость отступает и чудесное умиротворение окутывает душу.

Из последних сил борясь с добротой, спокойствием и умиротворением, которые расцветают внутри тебя, ты продолжаешь полосовать мужичка.
Но его раны мгновенно закрываются без следа. А сам он даже ойкать перестал.
Его грязная майка белеет и начинает лучше сидеть на оплывшей фигуре.
Да и фигура улучшается. Животик вот чуть втянулся. Плечи чуть шире стали.
А ты продолжаешь упорно резать мужика ножом.
А мужик продолжает пытаться копье застрявшее вытащить.

Несколько мерзких, гнилостно-зеленых мух, оборачиваются пестрыми разноцветными бабочками, остальные исчезают.
С мусором под ногами происходят изменения. Ржавчина с железа испаряется, трухлявое дерево становится почти новым. Гнусные объедки, обновляются, словно их выкинули только-что. Некоторые, даже, становятся, вроде, почти съедобными.

А Мейерс продолжает резать мужика. А раны мужика продолжают затягиваться. И отрубленные пальцы прирастают обратно и глаз выколотый вновь надувается из глубин глазницы, становясь краше прежнего.
А ты чувствуешь себя с каждой секундой все более неловко.
Даже кровь вытекшая куда-то исчезает.

Лиона:
Застыла захваченная красотой обновления и чудесным светом льющимся от трупа Жерара. Но ломик под ногами валяющийся подобрала таки. На всякий случай.

Влад и Линда:
Влад:
И дверь распахнулась перед тобой и ты вошел в Храм.
Тьма едва рассеивается багровым пламенем свечей.
Курящиеся благовония пахнущие тленом и кровью.
Угрожающие статуи чудовищ словно готовятся на тебя прыгнуть, вонзив в твою плоть свои каменные когти. Жуткие каменные морды на стенах следят за тобой багровыми рубинами глаз.
В целом, надо отметить, храм выглядит не столько страшно, сколько фальшиво.
Как декорация к низкобюджетному фильму ужасов.

А у алтаря храма стоит...
Кто бы вы думали?
Жрец конечно.
Обыкновенный Жрец Города.
Черная мантия. Фарфоровое лицо. Длинные когтища железные ржавые.

Диана:
Абориген отреагировал странно.
Почтительно склонившись перед тобой, он проблеял гнусным дрожащим голоском:
"Не знаю, Госпожа. Нету у меня таких знаний."
—Вжал голову в плечи трусливо, видимо ожидая удара.

И тебе прям вот захотелось исполнить его ожидания. Перетянуть хлыстом по гнусной харе.
Чувствуешь, как начинаешь злиться.
Ты задала этому ничтожеству простой вопрос.
А оно не смогло даже на такой элементарный вопрос ответить тебе.

Еле сдерживаешься, что-бы не приказать своим слугам, Поцукину и Обохову, бросить нерадивого оборванца в печь.

Максим:
Закрыл глаза и начал глубоко дышать животом. Вдох, выдох. Вдох, выдох.
Вдыхать энергию Вселенной. Выдыхать все, что мешает Вселенной услышать глас. Руки расслаблены. Ноги расслаблены. Ум расслаблен. Энергия Вселенной заполняет тело.
Темная и разрушительная энергия этого места заполняет тело. Пульсирует в центре груди.
Острая боль.
Кажется, в твоем теле сидит некая отвратительная мелкая тварь размером не более пальца руки.

Энергия струится багровым светом сквозь его кожу, наполняя все существование.
Ненависть. Злоба. Голод. Жестокость.

Это молчаливое существо суть сущность бесконечного зла, образованное зловонным дыханием больной Вселенной. Оно сидит тихо, пропитывая тебя своей тьмой.

Существо растет. Его ноги входят в твои ноги , его голова — в твою голову, его торс совпадает с твоим торсом.
Это существо бесконечного зла находится прямо под кожей. Оно растет всместе с кожей, вместе с тобой.

Вот уже и эльф, и покрывало, и то, что ты считал собой, находятся внутри него, вместе со всеми их жалкими и ничтожными страхами, сомнениями, пристрастиями.

А тварь растет дальше. Вот она уже обозревает бесконечную пустыню сверху. Вся пустыня находится внутри него, а его голова находится среди звезд и планет. Должны же быть хоть где-то звезды, да?

Рост продолжается. Вот уже вся вселенная, все, что может себе представить его ум, находятся внутри него. Вместе со всеми людьми, их мыслями и страданиями.
Как тут жутко. Как тут голодно. За пределами вселенной, в абсолютной пустоте.

Пора возвращаться.
Стремительно уменьшается существо в размерах. Вот уже голова его находится среди облаков. Вот уже гораздо ниже.
Тут оно останавливается на мгновение и смотрит вниз. Там сидят два существа. И оба страдают.

Тот, что выше, страдает от несвободы. Он чей-то раб. Все, чего он желает - освободиться от оков. Жалкий глупец.
Тот, что пониже, тоже страдает. Он тоже несвободен. У него тоже множество пристрастий, привязанностей, эмоций. Все, чего желает он - освободиться от них.
И он жалок не менее.
Они похожи. Но между ними есть одна большая разница.
Один сейчас удалится, весело насвистывая.
А второй умрет, отравленный злом и тьмой.

Энергия Вселенной, сущность бесконечного страдания, окружает тебя.
"Пусть он будет свободен. И снаружи, и изнутри."
Так просто.
Существо начинает уменьшаться. Вот уже его тело совпадает с твоим телом . Его ноги входят в твои ноги , его голова - в твою голову , его торс совпадает с твоим торсом. Теперь он снова плоть и кровь.

Ты открыл слезящийся глаз и взглядом, полным страдания и отвращения, взглянул на своего собеседника.
— Ты можешь быть свободен, ссука— злобно прошипел ты.
А потом тебя начало рвать густой черной кровью.

Эльф отступил на шаг, чтоб в твоей блевотине сапожок не запачкать.
Стянул с себя свои роскошные волосы, оказавшиеся на поверку обычным париком. Медленно вытер этим же париком грим с лица и головы, открыв нездоровую, покрытую язвами и гнойниками кожу. Отбросил парик в сторону небрежно.
Вытащил линзы из глаз.
А потом усмехнулся, весело глядя на тебя желтыми мутными глазами:
"Спасибо. Ты был очень... добр. Пока-пока."
Развернулся и ускакал в туман.
Весело насвистывая.

Где-то в глубине бараков падших есть площадь.
Черный камень ее плит оплавлен. Оплавлены и стены ближайших строений.
В центре площади находится двухметровая статуя из такого-же черного камня.
Тоже оплавленная, конечно-же.

Статуя изображает обнявшихся парня и девушку, одетых по моде земли 21-века.

Нежно обнявшись, они смотрят друг на друга с мастерски переданной неизвестным скульптором подозрительностью и недоверием на скривившихся в фальшивой улыбке лицах.

Парень сжимает в отведенной для удара руке тяжелое копье, словно готовясь ударить им ту, кого обнимает. Девушка вместо копья держит светящийся хрустальный шар. Тоже словно готовясь ударить им парня.

Что за извращенный архитектор создал эту статую неизвестно.
Неизвестно так-же с какой целью.

Жерар Лиона Майерс:
Майерс:
Обняв людей повел их подальше от прибывших сказочных существ.
Идешь. И вдруг...
Очень неприятное ощущение. Очень... Беспокоящее.
Машинально прикинул как ты убьешь своих спутников. И...
Не испытал обычного возбуждения.
Очень странное место. Чувства. Эмоции. Даже болевые ощущения.
Все в этом месте приглушенное. И как метафизической пылью присыпанное.
И чем дальше, тем сильнее это становится заметным.
Внезапно, ты очень явственно почувствовал, как место, в которое вы попали, пьет твою жизнь.
Медленно. Сейчас ты чуть менее живой, чем когда прибыл. А вскоре, будешь еще чуть менее.
И еще. Пока от тебя не останется только... Ты сам не знаешь, что. Но его будет очень мало.
Грустно так стало... Но не очень.

Жерар и Лиона:
Уходите вместе с Майерсом.
Подальше от этих поганых чудес.
Лиона прочитала записку и безразлично в карман сунула.
"Он попытается вас убить."
Паранойя процветает. Да и в любом случае, лучше уж Майерс в компаньоны, чем оставаться с монстрами прилетевшими.
Эти уж точно прикончат.

Бриджер Памела Савельев :
Бриджер:
Вроде никогда не был особенно религиозным.
А тут... Накатило что-то аж.
Хотя, может такие звоночки в душе звенеть начинают автоматически, когда в подобное место странное попадаешь.
А энергию ты почувствовал.
Но и только.
Все силу жизненную сожрал прилетевший крылатик.
Ни капельки тебе не оставил.

Грустно вздохнув, пошел за своей собачкой.
Буддиста искать.

Памела, Савельев:
Идете за собачкой Бриджера.
Собачка бежит вперед целеустремленно.
Савельев по сторонам настороженно зыркает.
Памела не знает, куда катану деть.
И нести катану неудобно и бросить жалко и за мусор цепляется.
И вообще, тоскливо тут все.
Вокруг мусор и туман трубы в тумане видны и стены города. Вот и все ориентиры.
Настроение такое... Специфическое.
А вокруг пыль, тлен, грязь и уныние сплошное.

Влад:
Втянул жадно всю жизненную силу, какую смог.
Потом, окрепший, бодрый и наглый,
Глейзера прогнал.
Мышцы свеженарощенные напряг.
Так, что мерзкие и нечестивые узоры проступившие на нездоровой бледной коже зазмеились жутко.
Крылья растопырил, перья на них встопорщив и распушив, чтоб больше казаться.
И прогнал...
Победно каркнул в спину побежденного самца.
Горделиво переступил с ноги на ногу.

Линда:
Презрительно отказалась впитывать жизненную энергию.
Не желаешь ты этого.
И вообще, не голодна.
Усевшись в позу лотоса,
провожаешь уходящего в метафизический закат Глейзера, пустым взглядом.
Не реагируя на него никак.
Устало закрываешь глаза, прощупываешь ближайшее пространство. Ничего интересного не обнаруживая.

Глейзер:
"Прощай Ангел, прощай Дева. Верю, наши пути еще пересекутся. "
— Отступил еще на шаг, метров десять сразу преодолев.
Потом остановился.
И из чистого тщеславия добавил пафоса в свой уход.
Подсветил пространство теплым светом. Желтым и красным. И охрой.
Чтоб как будто в закат уходишь.
Героически так.
Чтобы.

Обухов: Внимательнее осмотрел завод.
И ничего особо нового не увидел. И даже этажи не сосчитал.
А что, собственно говоря хотел увидеть?
Ну, разве что отметил что толпа существ снующих в ворота и обратно очень четко делятся на три вида. Метровые карлики с черными когтями. Трехметровые гиганты с корзинами наполненными мусором, Почти обычные люди. Тощие, покрытые язвами и кожными болезнями.
И еще надсмотрщики изредка проходят. Чуть покрепче изможденных людей. В позолоченных юбках до земли. У многих золотые цепи на шеях. Прямо сейчас, один из надсмотрщиков с отвращением на покрытой лишаем морде, хлещет плетью карлика. Видимо в чем-то провинившегося.

Диана:
Замерла в позе демонстративного ожидания — руки скрещенные на груди, ножка, затянутая в высокий сапог, нетерпеливо притопывает.
Чуда ждешь.

И чудо случилось. И чемоданчик и сумочка появились.
Один из карликов волочет из к воротам завода.
Вот доволок.
И пропал в багровом тумане ворот.
И чемоданчик твои и сумочка вместе с ним.

Ну и фиг с ней. Со звездой этой.
Светит и светит.
Очарование как-то очень сразу прошло.
С мыслью:
"Все равно щас какая-нибудь гадость случится наверняка."
Аккуратно обошли сидящих Жрецов и двинулись к виднеющимся в тумане трубам.
Вскоре звезда пропала.
Словно выключили.
А гадости никакой, вопреки ожиданиям, не произошло.

Еще часок брели к заводу. А может полчаса. А может и неделю. Со временем что-то странное происходит.
Вокруг мусор, мерзость, туман.
Небо черное, без звезды особенно теперь пустое и жуткое.
А мусор, как тут заведено, удивительным образом одновременно ветхий и пыльный, и при этом склизкий и гнилостный.
Вообще, Свалка эта на удивление стремное место. Может другие места в Городе получше будут.

Пришли.
Остановились на вершине мусорного холма, разглядывая издалека завод.
Трубы медные изукрашенные мистическими знаками. Черный дым.
Приземистое основное здание из черного камня. И несколько длинных бараков рядом.
Окна-бойницы с сочащимся из них багровым светом.
Тяжелые створки медных ворот главного входа. Гостеприимно распахнутые.
В ворота и из ворот люди в лохмотьях так и снуют.
Тут и обычные, почти как люди. И трехметровые гиганты с тяжелыми корзинами за плечами. И даже карликов несколько. Очень много существ. И все делом заняты. Только каким неизвестно.
Вдалеке, скрытое от вас зданием. Что-то ворочается с громовым рычанием. Что-то огромное и... Несомненно жуткое, конечно-же.
Завод по периметру охраняют рослые люди. Или не люди. Сложно разобрать. Отблески огня из бойниц играют на покореженной меди и бронзе рыцарских доспехов.
В руках людей тяжелые странно выглядящие ружья. А может, например и не ружья а огнеметы.
В любом случае ни на что ранее видимое вами оружие их не похоже.
Но выглядит внушительно.
Что-то такое... скорее стимпанковое, чем высокотехнологичное.

Торжественная тишина окутывает место, где в находитесь.

Из трупа Джошуа начинает сочится бледный, едва видимый, призрачный свет.
Ржавый стальной крест двухметровый проклевывается из мусора рядом и вырастает, словно диковинный цветок.
Свежий ветерок почти разгоняет смрад свалки. А ваши раны, синяки и царапины излечиваются, словно бы их и не было. Несколько мерзких, гнилостно-зеленых мух, оборачиваются пестрыми разноцветными бабочками, остальные исчезают.
Видите, как с мусором под ногами происходят изменения. Ржавчина с железа испаряется, трухлявое дерево становится почти новым. Гнусные объедки, обновляются, словно их выкинули только-что. Некоторые, даже, становятся, вроде, почти съедобными.
Какое удивительно бесполезное чудо.
Трупы эльфов скромно уходят под мусор, видимо дабы не портить своим видом красоту момента.

Линда, Влад и Глейзер зачарованно застыли. С улыбкой наблюдая за происходящим.
Щупальца Линды и Перья-ножи Влада исчезли, рассеянные светом идущим от мертвого священника.

Жерар:
Чудо случилось. Как ты и просил, ты восстал аки феникс. Все раны исцелились. И не только у тебя.

Майерс:
Исцеленный встал. Доволен и счастлив.
Еще раз погрозил пальцем подозрительной троице.
Сообщил им, глупо улыбаясь:
"А-тя-тя-тя"

Бриджер:
Лежишь. Выкопавшаясь из мусора, лишенная кожи собака, сочась кровью и гнусно поскуливая, подползла к тебе. Медленно и с огромным наслаждением отгрызла тебе своими гнилыми желтыми клыками все пальцы на левой руке.
Хрипя от боли, ты смотришь на нее с омерзением и ужасом. Слезы струйками брызгают из глаз.
Собака, ухмыляясь уголками пасти, собралась приняться за вторую руку.
Но тут труп Джошуа засветился светом неземным.
Раны твои закрылись и боль исчезла.
Собака обросла шкурой, обратившись дружелюбным и милым сенбернаром.
С фляжкой на ошейнике. Может и коньяк там.
Кашлянула, выплюнув твой изгрызенный мизинец.
Преданно смотрит тебе в глаза.

Лиона:
Кошмар закончился. Временно.
В голове крутится картинка из виденного когда-то хентайного аниме.
В общем, с этими щупальцами могло быть и хуже. Да.

Савельев:
Труп скидывать не пришлось.
Когда останки Джошуа засветились, труп сам резко слез с тебя и ловко в мусор закопался.
Да и помощь уже никому не нужна.

Памела:
Стоишь, прикрываясь щитом. И наблюдая за странными чудесами этого места.
Странным образом, подумалось:
"А ведь щит явно слишком тяжелый для тебя. А почему-то держать легко."

Ларин:
В одиночестве среди мусора. В тумане. Наедине с эльфом.
Печень ноет после удара.
А Эльф выглядит довольным и счастливым.
Остановились передохнуть.

Эльф, спрятал меч в ножны, и, улыбаясь, произнес:
"Ну, время решить, что с тобой делать, мой маленький драгоценный человечек. Так?"
Потом немного отвлекшись, пристально уставился в ту сторону, где остались другие люди.
Повторил задумчиво:
"Мой маленький драгоценный человечек."

Леонид:
Задумчиво уселся неподалеку от одного из жрецов, смотря на звезду.
Успокаивающая уверенность согрела твою страдающую душу.
К счастью, не где-нибудь, а именно здесь.
Именно вот в этом месте.
Можно наблюдать за светом звезды как можно дольше.
Всегда.

Обухов:
Почувствовать, что происходит. Поймать волну настроения.
Удалось.
Поймал. Волну.
Присел рядом с Леонидом, просто таки купаясь в пойманном чудесном настроении.
В спокойствии и тихой радости.
Смотришь на звезду.

Диана:
Тогда верилось, что все будет хорошо.
И сейчас поверилось.
Блестящими от слез глазами посмотрела на звезду.
Куда она зовет?
Никуда не зовет.
Говорит здесь оставайся.
Присела на землю, сжимая ладонь Андрея.
Смотришь на звезду.

И наступила тишина.
В тишине угрожающе хрустнул мусор под ногами приземлившегося рядом с Линдой Влада.

Ларин:
Буйство стихий и железные перья-ножи обошли тебя стороной, как и держащего тебя эльфа.
Зато ты почувствовал увесистый удар по печени.
Сразу стало грустно. Не во воображения гирь над головами врагов сразу стало.
Эльф шепнул злобно:
"Не о том думаешь. Дружок."
Вы быстро покидаете арену боевых действий.
Эльф тащит тебя подальше.
Вот остальные люди уже не видны. А вот уже и вспышек не видать и криков не слышно.

Глейзер:
Начал втягивать энергию из творений Линды и Влада.
Вдохнул глубоко, готовясь принять в себя силу.
Раны зарубцевались окончательно.
Вдруг, резкая боль в животе.
Тошнота невыносимая.
Согнувшись от боли понимаешь...
Линда... Эта... Сука...
Тебя отравила кажется...
Встряхнулся.
Выпрямился.
Стало полегче.
Только изжога и отвратительный вкус во рту...

Джошуа:
И ангел приблизился, дабы обнять тебя своими крыльями.
Острые серебряные перья ангела проткнули твою плоть и огненные крылья опутали тело.
Совершенно не больно.
Ты улыбнулся окровавленными губами...
Ангел...

Жерар:
Эльф вспыхнул, рассыпаясь серебристым пеплом.
А тебя порыв ветра отбросил и ударил о землю, вышибая дух.
Хруст ломающихся костей.
Боль от пронзивших твое тело железных перьев.
Боль от ожогов.
Лежишь, не в силах пошевелится. Умираешь, кажется.

Майерс:
От негодования привстал со стула.
Стальное перо вонзилось в плечо. Еще одно пробило грудь.
Сотканное из огня щупальце хлестнуло по лицу.
Лежишь.
Тихо хихикаешь от боли.

Лиона:
Потоки ветра аккуратно обогнули тебя.
Даже прическу не попортили. И перья мимо прошли.
Огненные щупальца, выходящие из руки бледной девушки оплели тебя и вздернули в воздух.
Стиснули так, что кости хрустнули.
Крича от боли забилась в их объятиях.
Одежда начинает тлеть.
Девушка наблюдает за тобой жуткими желтыми глазами.

Джек:
Воздушный удар вмял тебя в землю, ломая кости.
С тоской смотришь на свои окровавленные обломки ребер, торчащие сквозь плоть.

Савельев:
Промахнулся.
Но эльф уже и так мертв.
Ты упал на землю, прикрываясь трупом.
затих в ожидании.
Ничего плохого с тобой не случилось.
И сталь и огонь принял на себя труп.

Памела:
Упав на колени, подхватила валяющийся под ногами щит и прикрылась им.
И глаза зажмурила.
Секунда прошла.
Осторожно приоткрыла один глаз.
Все хорошо. Ни царапины на тебе нет.

Общее:
Почти все эльфы мерты. Несколько тяжело ранены. Нескольких вздернули в воздух огненные щупальца.

К Городу пошли. Чуть свернув, что-бы на Завод поглядеть.
Идете.
Впереди Диана, полная нервической бодростью.
Сосредоточенный Обухов следом.
и позади плетется Леонид.

Идете. Под ногами мусор и грязь.
Туман вокруг противный.

Идете.
Становится темнее. И еще темнее. И еще.
Останавливаетесь.
Над вашей головой, в черной бездне неба горит серебром звезда.
Сверкает простым чистым светом.
Светом, незатронутым тленом и злом Города.
Вы смотрите на звезду. И в вашу душу приходит покой. И вы понимаете, что все будет хорошо.
Только радость и счастье вас ждут...

А потом вы оглядываетесь.
Вокруг вас неподвижно сидят Жрецы. В точности, как Лучшенький выглядят, только фарфоровые лица чистые и без трещин. А когти, наоборот, ржавые. И мантии черные грязны и покрыты засохшей кровью.
Жрецы сидят неподвижно.
Белые лица подняты к небу.
А в глазах, устремленных на звезду, плещется расплавленное серебро звездного света.

И тишина...

Диана:
Чувствуешь себя очень странно.
Возможно так с ума сходят.
Или уже...
Засуетилась внезапно.
Бодро сказав Лорду "До свидания!", Сцапала половинку Жреца. Попыталась оттащить свою добычу в сторону. На полпути передумала. Решила просто обыскать.
Измазала руки по локоть в мерзкой черной крови. Но ничего не нашла.
Потом передумала в Жреце копаться и решила рассказать Лорду сказку.
Машинально грозя ему хлыстом при этом...

Поцукин:
Болтаешь что-то, даже не особо вдумываясь.
То тебя отвлекает попытка во время болтовни проанализировать произошедшие события. То на Диану отвлекаешься, наблюдая как она в останках жреца копается...

Обухов:
Жутким голосом угрожаешь Лорду. Ритуалом страшным пугаешь.
Потом ,подхватив с земли ржавый, изукрашенный рубинами и мышиными черепами, калашников, подсоединяешь к нему рожок.
Аж скулы сводит от ненависти к позолоченному уроду.
Жрать он хочет? Сейчас он у тебя обожрется пулями...

Общее:
И тут время замедлилось.
И Прохор, выйдя вперед, принялся орать что-то запредельно жуткое и нечестивое. Рта не раскрывая при этом.
Стало ощутимо темнее и ледяной ветер задул.
И ощущение приближающегося зла.
Беспощадного. Бесчеловечного. Голодного. Жуткого.

Диана. Поцукин. Обухов.
Ужас, которого вы никогда раньше не испытывали.
Это хуже смерти. Это хуже боли. Это хуже всего.
Вы побежали. Задыхаясь и хрипя.
Почти ничего не видя.
А по ногам что-то мокрое течет. Кажется, вы обмочились.

Быстрее. Быстрее. Бежите в тумане, от настигающего вас абсолютного зла...

Прохор:
Остальные внезапно сбежали. Ну и хорошо. Странно, что Лорд за ними не погнался. Но тоже хорошо.
Теперь бы еще чуток времени протянуть...
По хорошему, тебе бы тоже сбежать нужно.
Но ноги не могут пошевелится. Застыли. Словно превратились в камень.

А из тумана...
По простому так, вышел невысокий мужчина и неспешно подошел к тебе.
Прогулочным шагом.
Замечаешь внезапно, что мусор перед ним спрессовывается и сдвигается, превращаясь в удобную дорожку.

Мужчина невысок, одет в дорогой костюм-тройку. В черный в неброскую серую полоску.
На ногах остроносые ботинки. До блеска начищенные.
Лицо у мужчины умеренно симпатичное. Без особых примет. И неопределенного возраста. Может лет тридцать а может и сорок. Глаза бледно-голубые. Скучные.

Мужчина небрежно бросил Лорду:
"Жду доклада. В ближайшее время. Пожалуйста, на бумаге. Не на человеческой коже, как в прошлый раз. И, пожалуйста чернилами. Не нужно горящих зловещих огнем рун. Это дурной вкус. И просто глупо."
Лорд склонил голову вежливо. Слышно как зубы Лорда скрежещут от злости.
Потом шагнул назад и исчез в тумане.

После мужчина подошел к тебе.
Положил на плечо руку.
Улыбнулся.
Не злобно. Даже обаятельно скорее.

Произнес приятным голосом:
"Ну, вот я и пришел. "
Вздохнул задумчиво:
"Пожалуйста, друг мой. Не нужно портить красоту момента нелепыми вопросами, попытками убежать или грубостью. Ты позвал меня и я пришел. Ты знаешь, что для тебя это финал."
Еще раз улыбнулся:
"Но, ты получишь от меня ценный дар. Я позволю тебе выбрать что появится в Городе. Во что обратится твоя жизнь и душа? Может симпатичная избушка где странники смогут отдохнуть от долгой дороги? Или дружелюбный лес, где счастливые люди смогут переждать бурю и подкрепится спелой вкусной малиной?"
Архитектор доверительно наклонился к тебе:
"Твое сердце всегда знало о том, что случится. О том, что судьба твоя продолжится в вечности, став частью большего. А теперь об этом узнал и ты сам. "

Жрец поднялся с кресла.
"Приехали."
Ни тряски особой, ни ударов о землю. Приземление не отметилось ни чем.
Только дрожать вагончик перестал. Застыл неподвижно.

Жрец с натугой распахнул дверь.
В вагончик робко просунулись причудливо извивающиеся жгутики тумана.
Белесые. С бледным красными прожилками.
Одновременно противно-влажные и неприятно пыльные.

Жрец погрозил туману когтем и туман, трясясь как желе, отпрянул от жреца.
Потом жрец повернулся к вам:
"За мной. Очень быстро. Нас могли заметить. Кто отстанет, умрет плохой и злой смертью. Совсем будет тому плохо. Да."
Вы двигаетесь за жрецом. Он торопит:
"Быстрее идите. БЫСТРЕЕ идите. БЫСТРЕЕ ИДИТЕ."
Выходите из вагона.

Вокруг туман.
Под ногами отвратительного вида мусор.
Кажется, вы на свалке.

Над головой черная пустота неба.
Нет звезд. И солнца нет и луны. Ничего нет.
Но видимость неплохая.
Серый такой сумрак, как ранним утром. Или как ранним вечером.
Туман вокруг. Сквозь туман вдали виднеются черные силуэты заводских труб. А может высоких и тонких башен. В другой стороне неопределенно чернеют стены.
Это Город. Город в центре. Город есть ось всего мира. Его суть и смысл.
И вы это знаете совершенно точно. Примерное расстояние до Города или труб определить невозможно.

Еще вы видите полустершуюся трафаретную надпись коричневой краской на всю ржавую стену вашего вагона.
"Мясовоз 666. Благолепие Благочестия"
Вагон, надо отметить, выглядит так, словно стоит тут очень и очень давно.

За мясовозом Пропасть. Бездонная и черная.
Огороженная изодранными стальными сетями, забитыми всяким мусором.
Сети растянуты на огромных, жутко древних на вид каменных столбах с мрачно горящими красным рунами.
Много сетей.
хоть вправо иди вдоль пропасти, хоть влево. Нет им конца.
Основательные такие. Самолеты можно в них ловить. Или, китов, например.
Но ячейки мелкие.

Вопрос Дианы Жрец, проигнорировал.
Стоит.
Раздраженно шевелит когтями.
Лицо его кривится в злобной гримасе. Одна из скоб на щеке отлетела и из разошедшейся фарфоровой плоти течет тягучая черная кровь, смешиваясь с текущим по лицу Жреца вареньем и оставляя пятна на его бархатной мантии и полу вагончика.

Жрец медленно утерся рукавом.
Вольф. Бледный от страха, робко улыбнулся.
Подошел к застывшему Жрецу и протянул руку.
Произнес бодрым голосом:
"Молодец! Спортсмен! Вот такие люди нужны партии!"
Некоторые сомнения, стоит ли подходить к обозленному монстру посетили Вольфа.
Но он все-же попытался наладить контакт.
Неудачно.

Жрец вышел из ступора.
Еще более высоким, чем раньше, и гораздо более злобным голосом, напоминающим по звучанию флейту спросил:
"Не понравилось угощение? Да? Да? Да?"
Ловко нагнулся, подняв с пола брошенную в него Вольфом конфету.
А потом.
Схватив Вольфа когтями за лицо, жрец свободной рукой вбил эту конфету ему в глотку.
Окровавленные лезвия вылезли из затылка политика.
Жрец безразлично тряхнул рукой сбросив почти обезглавленный труп на пол.

Потом резко повернулся и подошел к двери, схватив за шиворот Поцукина.
Держа паренька на весу, резко распахнул дверь.

За дверью пустота. Нет ничего. Совсем. Черная бездна. И ледяной ветер.

Жрец высунул беспомощно болтающегося в его руке Поцукина за дверь. Спросил уже не злобно. Даже миролюбиво почти:
"Ты выйти хотел? Да? Все еще хочешь? Да?"

Лиона:
Ударила пару раз по доскам. Слабенько так. Руки дрожат. Доски держаться. Крепкими оказались.

Майерс:
"Я хочу, чтобы дверь открылась" иронично улыбаясь и глядя на остальных ты произнес желание.
И действительно. Так и вышло.
Паренек, вроде Максим его зовут, сразу же кинулся к двери и открыл ее.
Ну, по факту желание сбылось.
Но чувствуешь, что нужны более убедительные проверки и тесты.

Жерар Голон
Карманов у мертвеца нет. Черная, похожая на монашескую сутану грязная мантия карманов лишена.
И вообще ничего нет у мертвеца.
Зато ты убедился точно, что человеком он не был.
С отвращением смотришь на черную вязкую жижу медленно сочащуюся из среза шеи.
Вот что у этой твари оказывается вместо крови.

Джэк Бриджер:
В принципе, учитывая как в вагончике воняет гнилью, трупами и тленом, запах дыма скорее улучшит атмосферу чем ухудшит.
Но все-же, из какого-то странного упрямства ты решил дымить в окно.
Только собрался отковырнуть досочку, как заорал священник, выбегая прочь из вагончика в туман...

Максим Ларин:
Подошел к двери и решительно открыл ее.
Туман.
Белесый. С бледным красными прожилками.
Одновременно противно-влажный и неприятно пыльный.
Его причудливо извивающиеся жгутики робко начали заползать в ваш вагончик.
Но вроде опасности нет.
Вроде не ядовитые и схватить никого не пытаются.

Тут безумный священник, которого видимо окончательно свело с ума появление из кучи трупов девушки в костюме клоуна, дико завопив оттолкнул тебя и выбежал из вагона первым.
Хорошо, что катаной не полоснул.

Остальные:
Дико завизжав, окончательно свихнувшийся священник оттолкнул Ларина от двери и выбежал прочь, перед тем швырнув на середину вагона маленький белый шарик.
Секунда ужаса тянется мучительно долго.
Паскуда все-таки швырнул ту гранату.
Но миг ужаса прошел. И бежать, спасая жизнь, оказалось не нужным

Все стоят и удивленно смотрят на брошенный священником предмет.
Симпатичный, очень вкусный на вид шарик мороженного.
Ванильного.

Джошуа:
Стоишь в тумане.
На свалке.
Видимость метров десять.
А граната почему-то не взорвалась.
А руки в чем-то липком.
Машинально лизнул.
Ванильное мороженое. Как заказывал.

Прохор:
Существо ответило тебе с фальшивой доброжелательностью:
"Мой Друг. Я твой Друг.
Человеком я не являюсь. Я Жрец.
Называть меня можешь..."
Существо задумалось на секунду и продолжило:
"Лучшенький Друг"
Видимо в доказательство своих дружеских намерений, существо вновь разжало тебе рот и запихнуло туда еще одну порцию варенья. Надо отметить ни уклонится от сей чести ни помешать ты не смог.
Движения тварюшки этой странной слишком быстрые и ловкие. А сильное он просто невероятно. Ты машинально попытался отодвинуть руку с ложкой, но не удалось. С таким же успехом можно было пытаться отодвинуть от себя бетонную стену.
Существо продолжило:
"Находимся мы сейчас в астральной бездне"
— Задумалось на секунду:
"Ну, что-бы понятнее объяснить, то, как-бы, некоторым образом, в магическом мире. Нуу, считай, в сказку попали. А маску снять не могу. Не ношу я маски."

Потом Жрец отвлекся на Обухова:
Придвинувшись, опустил ему в протянутую ладонь горсть дешевых леденцов Барбарис:
"Вы сюда попали очень просто. Вас похитили... эээ... Злые Силы. Но я вас спас... эээ от них.
К сожалению вырваться из Доброго Города почти не возможно. Но я вам помогу. Да. А если бы не помог, то вас Архитекторы бы съели. Вот так."

В процессе своего монолога существо, держа банку варенья одной рукой, обходит остальных людей, щедро оделяя их леденцами.
Леденцы, надо отметить, возникают в пальцах существа просто из воздуха.
А бутылка у Прохора в руках осталась.

КАЖДОМУ:
Сон. В этом сне нет ничего. Пустота и безвременье.
Только голос. Голос торжественный. Исполненный искреннего оптимизма.
Внушающий бодрость духа. Одним своим звучанием убеждающий, что все будет хорошо:
«В горе или в радости. В тоске или веселье. Посреди серых унылых будней или в цветном веселье карнавала. Город примет тебя любым, мой друг.»

Черная тень. Пронизывающий холод. Падение. Безмолвие.
Сознание возвращается к тебе.

Скрипение становится громче. Жуткий хрип раздается от которого уши начинают болеть. Несколько глухих ударов. Опять хрип.
Внезапно, искаженный динамиками, но глубокий и приятный мужской баритон, который ты уже слышал в недавнем сне, произносит с теплотой и искренней симпатией:
«Мой друг! Ты был признан достойным. Добрый город примет тебя. Вечность блаженства и радости... хрр... хрррр...взвиииии... Исполнит все твои желания... хрхрхрх... шшшш....»
Голос сбивается на визг и неразборчивое хрипение.
Но вновь наливается силой и хрустальной чистотой:
Наградой за твои поступки, исполненные любви и доброты, будет вечность блаженства в Добром Городе. Ты многое сделал для света, Избранный Герой. Так будь счастлив отныне навсегда в Добром Городе.
Снова зловещее хрипение и скрежет:
Город исполнит любое твое желание. Просто попроси и Город даст тебе все. Дворцы из сверкающих драгоценных камней. Лучшие яства со всего мультиверсума. Вечная жизнь в прекрасном и неуязвимом теле. Все даст тебе Добрый Город.
Только прикажи ему.
Хррррр пщщщщщ щ... хрхрхрх... шшшш....
Голос исчезает на секунду а потом вновь появляется оглушительным ревом:
"ВЕЧНОСТЬ СЧАСТЬЯ..."
И снова затихает. Теперь уже на совсем...

Трясет сильно. Позвякивает что-то. Поскрипывает, лязгает неприятно, шуршит вокруг подозрительно. Пахнет ржавчиной, пылью и гнилью. И кровью.
Глаза твои закрыты.
Сидишь на кресле. Железном кажется и неудобном несомненно. В ребристую твердую спинку вжался. Руки твои вцепились в подлокотники. Под пальцами ржавчина и мерзкие, липкие, обрывки ткани. Ноги в сталь пола упираются.
Тебя слегка подташнивает. В теле неприятная слабость ощущается. И во рту гадостный привкус. Но в общем все сравнительно неплохо.

Дернувшись, резко открываешь глаза. И...
Тусклый свет нескольких вымазанных в коричневой краске лампочек, свисающих с потолка на замотанных изолентой шнурах, позволяет тебе немного рассмотреть место, в котором ты находишься. Похоже на вагончик, в общем. Почти как в электричке обычной все. Только вместо сидений кресла изодранные. Раньше, наверное, вагончик, невероятно роскошный был. Заметны остатки позолоты на ржавых железных стенах. А гнусные обрывки болтающиеся на сиденьях, раньше, вероятно, были бархатом и шелком.
А теперь пыль, покореженное железо, окна забитые наглухо гнилыми досками и мерзкие, очень физиологического вида, черные лужи на полу.

Ну и соседей вполне рассмотреть можно. Да. Оказывается ты тут не один.
Пятеро человек, считая тебя, на сидениях неподалеку.

А впереди, на водительском сидении, повернувшись к вам, удобно развалилось щуплое существо в роскошной мантии черного бархата.
Лицо существа белое. Неподвижное словно фарфоровая маска. С очень правильными чертами. С такими ангелов рисуют. Но словно разбитое когда-то, а после склеенное из осколков.
Небрежно стянутое множеством маленьких стальных скоб. А где-то даже видны засохшие подтеки клея.
По центру лица, от лба до подбородка, особенно глубокий шрам. Стальными скобы, стягивающие его, гораздо крупнее и грубее, чем остальные. Из шрама медленно сочится густая черная смола.
Глаза существа пустые и черные. Без зрачков и белков. Мутные озера мрака.
Пальцы существа оканчиваются несоразмеро длинными железными когтями-лезвиями, длинной сантиметров в тридцать. Неприятно и хищно зазубренными.
В одной руке существо держит полупустую бутылку с виски CHIVAS REGAL. В другой неловко сжимает ложку.
Пристально смотря на вас своими буркалами, существо запустило ложку в стоящую на подлокотнике кресла стеклянную банку с подозрительной красной жижей.
Когти неприятно царапнули по стеклу.
Отправило порцию жижи в рот.
Облизнуло ложку длинным черным языком.
Небрежно отхлебнуло из бутылки.
Продолжает на вас смотреть.

Сквозь запах гнили, пыли и засохшей крови, резко пахнет клубничным вареньем.

Вик:
Выдохнул, сконцентрировал свою волю и пожелал Лорду всего нехорошего.
Чувствуешь. как твоя власть над реальностью Города крепнет.
Чувствуешь, как твоя воля разрывает суставы Лорда.
С неприятным треском замелькали пульсирующие разрывы материи и и невидимые ветры пустоты принялись терзать золотую плоть твоего врага.

Бах.
Теряя по пути пальцы и куски брони, изувеченный обрубок руки Лорда впечатался в тебя. Протащил несколько метров и вмял в пол.

Еще несколько секунд в твоем изуродованном теле сохранялась жизнь.
Достаточно для того, что-бы ухмыльнутся окровавленным ртом и вслушиваясь в безумные вопли раненного Лорда прошептать:
"Все-таки я тебя покалечил, сссука..."
А потом Лорд взял твою жизнь себе...

Глейзер:
Так замечательно. что Вик отвлек Лорда на себя.
Неловко споткнувшись и довольно сильно поцарапав по пути руку,
ты нырнул в пробитый Виком проход.
И побежал ты по мусорным холмам подальше от Завода.
Кровь из царапин течь почти сразу перестала. Ноги крепкие несут вперед, не спотыкаясь и не дрожа.
Легко бежать. И приятно.
Несешься огромными скачками прочь.
Прыг, дальше от Завода на десяток метров.
Прыг, еще на десяток,
Прыг, еще на десяток.
Спасибо, что живой, как говорится...