Голосование за ходы

      – Джентльмены, – Кинай приподнял шляпу, прощаясь, и открыл дверцу.
      Кряхтя, и вздыхая, стараясь изобразить себя дряхлой развалиной, он вышел из дилижанса, опираясь на ружье, стволом вниз. После, подняв карабин высоко над головой, он заговорил:
      – Господа, прошу вас выйти, и представиться. Уверен, это недоразумение вполне можно решить миром. Либо, вы можете не показываться, а спокойно всё взвесив, уйти. Денег у нас с собой немного, но при этом я – Роберт Вудсон, помощник шерифа города Прескотт. И если грабеж – это просто грабеж, то убийство помощника шерифа даст вам билет прямо на виселицу. Поэтому выбор за вами. Либо вы продолжаете свое противозаконное дело, с мизерной добычей, и большими проблемами, либо убираетесь ко всем чертям – а я в свою очередь, не вспомню об этом незначительном, дорожном инциденте.
      Пока Вудсон говорил все это, он постепенно перемещал ружье. И теперь, с ружьем на плече, пальцем на спусковом крючке, и шляпой в руке он выглядел настоящим воплощением закона, в этой безлюдной местности.

      Покопавшись в рекреационном терминале, Зарт Арн наткнулся на залежи порно. Космик оказался настоящим ценителем. Ну что же, за время поездки скучать не придется, есть куда, как говорится, руки приложить. Зарт мысленно хмыкнул удачному каламбуру, и вывел список тегов на экран. Пробежавшись глазами, он выбрал десяток записей и вывел их на кристаллы. В то же время о себе напомнила другая часть его организма – желудок недобро поворчав, дал понять что было бы недурственно употребить какой-нибудь пищи. Ссыпав кристаллы в карман, Зарт направился в рубку – уточнить у хозяина где находится кухня.
      То что он увидел в рубке полностью расстроило его планы на спокойный полет до Амальтеи. "– У меня для вас две новости. – Начните с хорошей. – С чего вы взяли что есть хорошая?" – всплыли в голове строчки расхожей на Терре шутейки. Однако проблемы необходимо было решать по одной.
      Первым делом Зарт рывком прыгнул к месту пилота. Выдернув из кресла-компенсатора Зака, он отвесил ему пару звонких пощечин чтобы привести в его чувство, и усадил на пол, сам заняв кресло.
      – Зак, дружище, я же тебе говорил, "чувствуешь себя плохо? давай я поведу", – потянув на себя рычаг боковой тяги, Зарт постепенно снизил вращение корабля.
      – Какого черта ты уперся? – по-одному, максимально аккуратными движения, он отбалансировал вектора тяги в одном направлении, стараясь вывести их взбесившуюся повозку на прежний курс.
      – Так бы и кувыркались в космосе... – продолжал ворчать Зарт, выравнивая маршевые движки с помощью двойной рукоятки СУДа. – Впрочем, если хочешь помочь, раздобудь что-нибудь пожрать.
      Одним щелчком по сенсору он вызвал навигационную панель. "Так-так. Курс до Амальтеи, ага... ETA ~ 12 часов. Хм". Зарт задумался. Вспоминая свое состояние в аэропорту, он понимал – Зак не продержится двенадцать часов. Интересно, вампиры умирают от ломки? И, кстати, а продержится ли сам Зарт Арн?
      От последней мысли холодок пробежал по спине. Положив пальцы на панель, он вызвал список ближайших, согласно проложенного курса, планет. "Так. Ближайшая планета – Звездочка. ETA ~ 4 часа. Report"
      Терминал послушно вывел информацию:
                  Разумная жизнь – имеется.
                  Населена расой Кентавров.
                  Цивилизация докосмической эры. "Соответственно в галактическое сообщество не входит, возьмем на заметку".
                  Уточнение – эпоха паровой тяги.
                  Контакт нежелателен. Без лицензии – запрещен.
      Зарт откинулся в кресле и задумался. Ну положим, что посадка и контакт, даже без лицензии, все же разрешены когда речь идет об экстренных случаях. А у нас на корабле именно такая ситуация. С другой стороны, потеря четырех часов (как минимум) ставила под угрозу его работу на Амальтее. И опять же, вспоминая слова Эвиллы: "Я так давно", "сдерживалась", "контролировала", Зарт был уверен что он продержится двенадцать часов, а там уже что-нибудь придумает.
      Однако, космик не выживет – Зарт нахмурился. Не то что бы ему было его особенно жаль, но это все же будет убийство. Да, как ни крути, именно он его заразил, и именно по его вине Зак умрет в пути.
      "Кстати, а как же на Амальтее?" – вдруг пронзила мысль. – "В космопорту ведь нужно регистрацию судна проводить. И как я буду объяснять свое присутствие на чужом корабле, с мертвым хозяином на борту?"
      Последний разумный довод, перевесил все его метания, и Зарт, в несколько движений, перестроил курс на Звездочку, до упора выдвинул СУД маршевых двигателей и включил автопилот.
      Немного подумав, он пошарил рукой под панелью управления, пока не нащупал чеку радиобуя. Выдернув её, он услышал короткий писк. И словно почувствовал как во все стороны от корабля разлетается сигнал "Mayday". Если уж они собирались в условиях чрезвычайной ситуации сесть на Звездочке, то по всем правилам обязаны подать сигнал.

      Зарт Арн прекрасно помнил свое состояние после первой встречи с Эвиллой – и потерю памяти, и состояние похмелья, и все сопутствующие моменты. Не теряя ни секунды он тут же решил на этом сыграть:
      – В каком смысле "кто"? – вскинулся Зарт, и сразу же картинно схватился рукой за голову. – Что за бурду мы пили? Голова трещит невыносимо. Уф! Пассажир я твой, – недовольно морщась проворчал он, – ну тебя нафиг с тобой пить, ты что совсем ничего не помнишь?
      И не давая опомниться пилоту, продолжил:
      – После того как заключили контракт, ты потащил меня в бар, обмыть удачную сделку. Ну как это "не помню"?! Загляни в карман там контракт лежать должен. Вспоминай давай. Как Терранскую водку пробовали помнишь, нет? Как сказал что на спор сможешь выпить две "Новы" и следом одну "Сверхнову" – помнишь? А как арктурианский голубой ликер "до кондиции" марсианским спиртом доводил?
      Зарт покряхтел, и продолжил:
      – Ты извини, друг мой, но бухать тебе противопоказано. Ты после ликера, какого лешего обниматься полез? А про вампиров ты что за чушь нес? Выпучил глаза и давай на всех вокруг кричать "Кровососы!". Стакан разбил. А потом вырубился прямо на барной стойке, на осколках стакана. Вел ты себя отвратно, как какой-нибудь подросток, впервые до спиртного дорвавшийся.
      Тут Зарт вспомнил свои финансовые потери с пальмой:
      – Ты-то вырубился, а бармен мне счет предъявил. Семьдесят семь кредитов за бухло и еще пять за стакан. Да черт с ними с деньгами! Ты то сам себя как чувствуешь? – он участливо заглянул пилоту в глаза. – Вон какой бледный. Я пока тебя нес, ты же всю дорогу блевал, друг. Так и до тотального обезвоживания недалеко. Ты, кстати, хоть и худой – а тяжелый. Пока дотащил – уморился я, что и сам вырубился.
      – Ты вот что, приводи себя в порядок. Мне на Амальтее надо быть, как говорится, еще вчера. Все сроки горят. Ты вообще как, вести сможешь? Или подменить за штурвалом? – Зарт усмехнулся, – За полцены.

      Багровая пелена застилавшая взор постепенно сходила на нет, и сквозь неё, как звезды сквозь мглу пылевой туманности, постепенно проступали объекты обстановки космопорта. Бешеный ритм сердца утих, дыхание стабилизировалось. Зарт Арн оторвался от тела пилота, уронив его на пол, и вытер рот тыльной стороной ладони. Ему определенно стало лучше. Несмотря на оставшуюся повышенную светочувствительность из тела ушли слабость и ломота, а сознание стало ясным.
      Краем глаза он заметил шевеление за спиной. Резко обернувшись, он увидел дерево в каком-то пластиковом горшке с колесиками, причем он был готов поклясться, что минуту назад этого предмета интерьера там не было. Дерево снова дернулось, и внезапно подъехало прямо к Зарту, зашелестев в его сторону листьями.
      Сперва опешив, Зарт все же взял себя в руки, быстро глянул по сторонам, и бесцеремонно схватив живую декорацию за край горшка, подтянул ближе в тот угол, где уже лежало тело пилота. Там он, поднатужившись, приподнял пластиковую емкость и наклонил растение вместе с горшком, прислонив его к стене так, чтобы пара колес зависла в воздухе и дерево не смогло бы уехать по своему желанию. Присев на корточки, он принялся изучать незваного гостя.
      Больше всего дерево походило на обычные пальмы с Терры. Высокая, около пяти метров, пальма располагалась в наполненном землей пластиковом горшке, с приделанными к нему колесиками. Элементы питания или управления Зарт не нашел, видимо пульт был вмонтирован в стенки, или дно кадки. Скорее всего в дно, чтобы разумное растение могло управлять с помощью корневых отростков. Горшок явно выглядел старым, пластик дешевым и выгоревшим. Край горшка был то ли откушен, то ли отломан. Земля в горшке была разбита трещинами на большие, слежавшиеся куски. Это указывало на то, что грунт переживал последствия серьезной засухи, хотя поверхность кусков явно была недавно увлажнена, пусть неглубоко, но все же. Кто-то сжалился над растением и полил его. У самой пальмы он не обнаружил никаких внешних органов коммуникации. "Значит, либо у растения нет возможности общения, и мне не о чем переживать, либо...", – Зарт вспомнил давешнего телепата на площади и помрачнел.
      Немного подумав, он откинулся спиной на стену, и постаравшись максимально раскрыться, обратился к дереву – "Ну и что нам с тобой делать, друг?". При этом, в мыслях Зарта быстро-быстро пронеслись несколько вариантов того, как можно решить задачу: спилить, сжечь, капсулу с гербицидом в землю воткнуть, сломать пульт – забрать на корабль – выкинуть в космос, отвезти за город и оставить в пустыне сломав колеса, и еще с десяток вариантов разной степени жестокости. Все они пронеслись быстрой но яркой каруселью, и Зарту показалось, что листья дерева мелко-мелко задрожали, видимо догадка насчет телепатии была верна. Он поморщился. "Ты пойми, я не приемлю убийство разумных. Да и в принципе мне претит жестокость, к тому же, ты итак сейчас выглядишь неважно". Тут ему пришла в голову идея: старая кадка, растрескавшаяся земля, внешний вид пальмы – все указывало на то что существо находилось в нужде. А что может помочь в нужде как не деньги?
      "Бедный, ты итак уже натерпелся от двуногих, а тут я еще со своими фантазиями", – на мгновение Зарту действительно стало жалко дерево. Он сунул руку в карман, и вытащив горсть монет, протянул их пальме, запустив в пустоту очередную мысль "Вот, держи. Это поможет тебе в мире фауны". Однако растение осталось безучастным к подношению. Это сбивало с толку.
      Зарт призвал все свое воображение, и нарисовал в мыслях картинку как он, в кадке подъезжает к человеку у барной стойки, отдает ему монету, а человек в ответ, выливает ему под ноги стакан, нет, ведро! Целое ведро воды!
      Он поставил движимое имущество обратно на колеса, и высыпал монеты в кадку, искренне надеясь что пальма сможет достать их из трещин."Вот, эти монеты помогут тебе быть цветущим растением, а взамен, ты сделаешь вид что здесь ничего не случилось. Просто пара двуногих обменивались телесными жидкостями", Зарт подумал и добавил: "Если присмотришься, то заметишь что гуманоиды вообще частенько обмениваются телесными жидкостями, поцелуи там, всякие, и прочее. Просто этот процесс считается чем то постыдным в обществе, поэтому все подобные деяния не принято совершать на публике. Да и космик, посмотри, жив-здоров, просто без сознания от удовольствия".
      Зарт подтолкнул кадушку прочь, "Ну всё, давай. Езжай, купи себе воды. А то друг сейчас очнется, и ему станет стыдно что нас видели вместе во время процесса".
      Он вызвал в голове весьма реалистичную картинку дождя, вместе с шелестом падающих капель, заглушая тем самым свои мысли и давая понять что сеанс коммуникации окончен, после чего отвернулся к пилоту. Надо сказать, выглядел тот неважно, и совсем не от удовольствия. Кажется начинающий кровосос перестарался со своим первым разом. Зарт решил дождаться пока пальма укатится, чтобы обыскать пилота.
      План был прост, найти ключ-карту (или любой другой ключ от его корабля) и направиться к стоянке, с "подвыпившим другом" на плече. А там, либо пилот очнется, либо Зарт сам сядет за штурвал, но он точно долетит до Амальтеи.

      А пилот все говорил и говорил, продолжая набивать цену. Он вообще оказался чрезвычайно жаден до денег и, видимо, в пылу разговора совершенно не замечал муки землянина. Зарта уже начала бить мелкая дрожь, а яркий свет заставлял слезиться прищуренные глаза. Кивая доводам пилота, и вставляя реплики невпопад, Зарт пытался сдержать дикую жажду крови. Пилот в это время рассказывал, что для того чтобы успеть в срок ему придется дать стодвадцатипроцентную нагрузку на двигатели, что в свою очередь повлечет износ... Зарт его уже не слушал. Шум в ушах превратился в оглушительный грохот затмивший и звуки космопорта, и слова пилота. Зарт продолжал кивать по-инерции, но внезапно, сильнейший спазм где-то в глубинах грудной клетки согнул его пополам. Судорожно выдохнув, Зарт обхватил руками свои ребра, сжал до хруста и медленно разогнулся. Пора было прекращать этот разговор, пока пилот не решил содрать с него денег на целый шаттл... и пока Зарт сам еще в сознании.
      Сунув правую руку в карман он достал ювелирные изделия найденные в номере отеля, и протянул их пилоту. Не разжимая челюстей, морщась от боли спросил: "Столько хватит?".
      Пилот глядевший до этого с сочувствием на его страдания, увидел лунадиевые побрякушки и мелко-мелко закивал сообщая, что теперь точно он готов его доставить на Амальтею. Видимо, оплата превзошла все его смелые ожидания. Впрочем, Зарту Арну сейчас было совсем не до желания торговаться.
      – Контракт, – прохрипел он.
      – Да, да, сейчас, – кивнул пилот и достав из-за пазухи шаблон стандартного договора фрахта, протянул его вместе с авторучкой будущему пассажиру.
      Зарт как мог, трясущимися руками поставил корявую подпись. Пилот принял контракт, поставил подпись свою, и засияв улыбкой ссыпал ювелирку в карман. Балансируя на грани сознания, стараясь не смотреть на шею пилота, Зарт наблюдал за ним сдерживаясь из последних сил. Вот тощий пилот, предвкушая солидный куш, похлопывает себя по карману с драгоценностями, вот он складывает пополам контракт, и проводит пальцем по кромке. Вот он резко ойкает и отдергивает палец. И вдруг, время словно замерло.
      Моментально ушла боль, сознание стало ясным-ясным, словно и не было ничего, и только шум в ушах лишь стал немного тише, превратившись из грохота барабанов, в размеренные и гулкие удары сердца. Отупевшим взглядом Зарт смотрел как набухает и срывается с пальца яркая, темно рубинового цвета капля крови пилота. Как медленно и величаво она падает, как разбивается с грохотом о грязно-белую гладь бумаги контракта, как растекается небольшим красным озерцом. Время вновь ускорило свой темп.
      Зарт, с безумной полуулыбкой, поднял взгляд на пилота. Тот морщась от боли засунул порезавшийся палец в рот.
      – Ненавижу резаться бумагой, – пожаловался он Зарту, убирая контракт во внутренний карман.
      – Ага, – все с той же полуулыбкой неопределенно ответил Зарт.
      – Ну, раз все формальности улажены, добро пожаловать на борт – пилот улыбнулся и протянул ему руку.
      – Ага. Молодец, – абсолютно невпопад с улыбкой сказал Зарт, и схватив пилота за руку, резко дернул его на себя, одновременно сам наваливаясь всем корпусом на подавшуюся вперед жертву. Ничего вокруг уже не имело значения. Нужно было всего лишь нащупать зубами заветную жилку на шее.

      Со всеми этими невеселыми мыслями, Зарт поплелся в ванную, умываться. Конечно, время уже полдень, и вроде как надо торопиться, но... Транспорт на Альматею УЖЕ ушел. Так что часом больше, часом меньше – особой роли не играло. Все равно ему предстояло выкручиваться своими силами.
      Из зеркала в ванной на него глянуло настолько отвратительное существо что он не выдержал, и прикрыл глаза ладонью. Провел вниз, открыл глаза – отражение выглядеть лучше не стало. Открыв кран, он припал к струе воды, и стал жадно глотать живительную влагу. напившись, он кое-как умылся и почистил зубы. Снова поднял взгляд на зеркало. Что же, уже лучше. Теперь похож на смертельно больного человека, а не на труп после эксгумации. И еще эти две ранки на шее. Теперь каждая кровавая точка из пары была украшена ярко выделяющимся на смуглой коже бледным ореолом. Еще и зудели нестерпимо.
      "Чертова стерва!" – расчесывая шею, Зарт отправился обратно в зал. Там, оторвав более-менее ровный кусок от скатерти он повязал его вокруг шеи, на манер шейного платка. Это позволит избежать лишних и ненужных расспросов.
      "За каким лешим я вообще сюда вернулся?! Это была идиотская затея" – впрочем, корил себя Зарт напрасно. Вчера, после выхода с Биржи, все казалось логичным и продуманным. Вернуться в отель, сэкономить средства переночевав у Эвиллы, вкусно поесть, ну и конечно же, l'amour. А утром, пока Эвилла спит уйти на космодром, оставив её одну в отеле.
      Получилось все с точностью до наоборот. Зарт явно переоценил свою силу воли, и попал под гипнотическое влияние. А Эвилла воспользовалась им, как пакетом сока, и смятую тару оставила в отеле. Лишь бы не подцепить от неё что-нибудь передающееся через кровь. Про что она там вчера вела речь? Зарт сквозь платок почесал шею.
      Впрочем, пора было собираться в космопорт. Кстати, по дороге нужно будет снова купить пакет сока, как вчера. Вчера кровь поющих фруктов ему здорово помогла.
      Перед уходом, Зарт решил потратить еще несколько минут в поисках чего-нибудь ценного.

      "Боже!" – думал Зарт Арн, придерживая руками голову, которая судя по всему, так и норовила уплыть куда то за пределы углов обзора, – "что же мы пили вчера в этом "Медовом вереске"? Готовят они, конечно, отменно. Но наливают какой-то "шмурдяк". Его шатало, и он ощущал невероятную слабость, плюс сильнейший, просто невероятный "сушняк". Чувство было такое, словно он еще не проспался. Что странно – голова не болела, и во рту не было того отвратительного привкуса, когда пьешь всё без разбору, к тому же его бил озноб. В памяти – провал. Всё что до поцелуя – на месте, а дальше беспамятство, и видимо, литры спиртных напитков. Он поморщился – "И зачем я так вчера набрался?" – оглядел себя, расстроился, – "еще и одетый, значит до логичного финала не добрался. Позор".
      Зарт подошел к зеркалу, взглянул и обомлел. Мозг начал лихорадочно сопоставлять факты: налицо (в основном) были все признаки сильного обезвоживания, и даже истощения, притом не как следствие чрезмерного употребления. Самого минимального объема знаний хватало чтобы понять, что его состояние является симптомом кровопотери, плюс эти две ранки на шее. Зарт скривился. Нет, конечно, он слышал фольклорные сказки на родной планете про кровососов. Да и культурное искусство не отставало – нередко выходил очередной кассовый проект про ужасных созданий ночи. Но в вампиров, именно как в сверхъестественных созданий Зарт не верил. При том известном многообразии рас во вселенной уже не требовалось притягивать за уши паранормальное, чтобы объяснить потребность существа в чужой плазме или кровяных тельцах.
      – Но могла хотя бы спросить разрешения – проворчал Зарт рассматривая перед зеркалом ранки. Сейчас ему необходимо восполнить баланс жидкости в организме.
      И тут он услышал плач. Он подошел к приоткрытой двери, и аккуратно, стараясь не шуметь, выглянул в приоткрытую щель.

      "Вот только саркастирующих гномов-переростков мне не хватало" – скис Зарт, однако виду не показал.
      – О благодарю Вас, Карл за столь бесценную помощь, – с жаром произнес он, и поклонился гному, – пусть же Пуранш, в час нужды одарит вас с той же благосклонностью, с который Вы мне помогли! Пожалуй, последую Вашему совету.
      Зарт повернулся к двери. Взявшись за ручку, он повернулся и кивнув на фаллический предмет над которым корпел гном, с самым невинным видом заметил:
      – У нас на Терре тоже любят ложки из дерева выстругивать. Вы сами ею кушать будете, или для кого другого стараетесь?

      Робот смотрела на Зарта. Зарт смотрел на робота. Пауза затянулась. Понимая всю сложность ситуации, он лихорадочно просчитывал варианты. Постояв еще несколько секунд, все так же играя в гляделки с роботом, он поднял руку, и постучал указательным пальцем себе по виску.
      – Кажется гиперлинк барахлит. Или роутер, – он коснулся затылка. – Простите мне нужно немного времени на самодиагностику. Я оформлю заказ как только закончу.
      Он опустился за столик, и положив голову на подставленные руки, расслабился. Зарт Арн надеялся, что та техническая белиберда, которой бросаются в друг друга в разговоре инженеры, сойдет за оправдание, и его не вышвырнут сразу, а позволят дождаться Рони.

      Попрощавшись с Эвиллой, Зарт Арн поискал глазами окошко своего инспектора. Он издалека увидел скучающую в окне сатирнианку. Хлоя ему показалась весьма привлекательной: миниатюрная брюнетка, шоколадного цвета, с аккуратными рожками. Да, определенно, именно рожки были в ней той самой изюминкой что так к себе манила. Двигаясь сквозь толпу к окну инспектора, Зарт уже строил в голове планы по налаживанию более плотного контакта с симпатичным инспектором. Даже половые предпочтения сатирнианки, которые чуть ранее сообщил ему Рони, он расценивал не как неодолимое препятствие, а, скорее, как приятный бонус в будущем.
      Выпятив грудь, и приняв максимально мужественный вид, со взглядом обольстителя он подошел к окошку, протянул жетон, и приготовился сразить инспектора, каким-нибудь комплиментом, в ответ на приветствие. Однако, инспектор Хлоя Чубубра, просканировав его, просто безразлично махнула рукой в сторону двери служебного помещения, приглашая (или скорее уж приказывая) войти. Подобное отношение немного обескуражило Зарта. "На людях стесняется, видимо" – решил он, и шагнул в открытую дверь, которая тут же захлопнулась за его спиной.
      Комната тут же начала преображаться, и чем дальше она преображалась, тем сильнее гасла его обольстительная улыбка, и куда-то улетучивалась мужественность. Комната была оббита черным пластиком. В той же цветовой гамме были выполнены остальные предметы интерьера, кроме разве что, криво сколоченного табурета, предназначавшегося, видимо, Зарту. Его игривое настроение постепенно сменялось тихой паникой. "Кажется, будут бить" – мелькнула мысль на задворках сознания, и пропала. Хлоя Чубубра сидела в кресле черной кожи, и нахмурившись смотрела в терминал. Когда же она взяла в руки свой хвост, Зарт непроизвольно дернулся – он ожидал увидеть плетку.
      Однажды ему случилось напиться до беспамятства, на Земле. Компания была отличная, а количество спиртного могло свалить с ног лошадь, так что немудрено что Джон Гордон, несмотря на свою комплекцию от такого изобилия вырубился прямо за столом. Проснулся он уже глубокой ночью, и обнаружил что его заботливо раздели, и уложили в кровать. И не менее заботливо были привязаны к кровати его конечности. Вскоре обнаружились и хозяева (а, точнее, хозяйки) положения. Две женщины, одетые в красивые черные кожаные одежды, с кожаными же плетками в руках, очень обрадовались его пробуждению. Что ему пришлось вынести – история умалчивает, однако через несколько часов он смог вырвать из креплений железную спинку кровати и сбежать в окно.
      Зарт судорожно сглотнул. План действий нуждался в срочной корректировке. Двигаясь на ватных ногах к табурету, он снова окинул взглядом помещение анализируя детали.
      "Так. Комната с эффектом проецирования образов. Знакомо. Образ выбран явно не мной," – Зарт выбрал бы что-нибудь более прагматичное, – "значит сатирнианка. Темные тона – скорее всего тоска, депрессия. Ковер ершится, словно иглами утыканный – злость, затаенная обида. Черное кожаное кресло для неё – ..кхм, не будем на этом зацикливаться, и грубый деревянный табурет для посетителя – презрение? Хм...". Зарт добрался до табурета и сел задумчиво уставившись на терминал инспектора. "Значит презираем посетителей, потому что все они лезут со своими проблемами, в час её душевных мук". А судя по информации Рони, муки у неё были знатные. Как же поступить?
      Молчание затянулось. Сатирнианка, недовольно хмурясь, зачем-то подергала себя за колечко в носу, и начала свою речь. Каждое слово звучало как удар хлыстом. И чем дальше, тем больше Зарт убеждался что угадал её настроение. Но что делать дальше?
      –...Знали бы вы как достало по сто раз на дню слушать подобный бред всего за двадцать кредитов в час. – Сатирнианка выдохлась, и тут Зарта осенило. С грустной, чуть виноватой улыбкой, и внимательным, понимающим взглядом, он поднял глаза на инспектора и негромко продекламировал:
                  "И скучно и грустно, и некому руку подать
                  В минуту душевной невзгоды..."
      Он снова чуть улыбнулся: – Простите, Хлоя. Простите меня за то, что в данную минуту я, не по своей воле, являюсь для Вас мучителем. В то время как у Вас тяжело на душе, подобные мне пристают к Вам со своими мелкими проблемами. Вы, видимо, недавно пережили тяжелый разрыв. Возможно даже предательство, близкого Вам человека. Что же, я не спешу, я могу зайти в любое другое, удобное для Вас время. Или, – он сделал паузу, – Вы можете поделиться своими переживаниями, а следом, я отвечу на все-все Ваши вопросы. – Он остановился, позволяя ей переварить сказанное, и с грустью продолжил. – Просто я не понаслышке знаю, насколько глубокие раны в наших душах оставляют те, кого мы любим.
      Не отводя взгляда от глаз инспектора, Зарт затаил дыхание.

      Сердце Зарта колотилось как бешеное, во рту пересохла, кровь стучала в ушах, ладони и пальцы резко потеплели. Забыв обо всем он смотрел на Эвиллу, и больше всего на свете ему хотелось быть с ней, заботиться о ней, "целовать её мохнатые пальчики...". Последняя мысль сработала как холодный душ, он внутренне содрогнулся. Зарт Арн не страдал ярко выраженной ксенофобией, однако, как у любого нормального существа интегрированного в галактический социум, у него имелись свои неприязни и предпочтения. Одним из таких пунктиков были мохнатые лапы. Нет, конечно же, он не испытывал отвращения к разумным носителям шерсти. Раса антропоморфных котов, с Фиерас V, вызывала у него точно такие же чувства умиления и очарования, как и у доброй половины землян. Однако, целовать мохнатую лапку самки Мрршан (самоназвание расы котов)? Такое и в дурном сне не приснится.
      Маленький пунктик землянина вернул ясность разума. Не выдавая себя, продолжая смотреть широко раскрытыми глазами, и слушая приятную слуху речь Эвиллы, Зарт наскоро проанализировал ощущения. Так и есть, налицо были все признаки острого отравления организма коктейлем из целой кучи гормонов и нейромедиаторов – от дофамина до фениэтиламина. Проще говоря – влюбленность. Тем не менее, Эвилла была не во вкусе Зарта. Да, у неё был очаровательный взгляд, и весьма миловидное личико, но не более. А значит влюбленность не могла быть вызвана естественными причинами. Скорее всего, выброс гормонов был вызван другими химическими веществами – какими-нибудь летучими афродизиаками, или феромонами. Или же под воздействием гипнотического эффекта. "А может быть, и того и другого", – заключил для себя Зарт Арн. В любом случае, с Эвиллой следовало держаться настороже, так как любовные отношения с ней не входили в его планы, а интерес к фортунианке он испытывал сугубо меркантильный.
      Дослушав Эвиллу, и понимая что деньги обратно она уже не примет, Зарт с виноватой полуулыбкой положил их обратно в карман. В конце концов, тридцать кредитов никому еще не мешали.
      Предложение о продолжении встречи, прозвучало весьма неожиданно, однако вполне соответствовало моменту.
      – Мадам Эвилла, я буду счастлив вновь с Вами встретиться. После шести? Замечательно, в моем расписании как раз к шести появится свободное время. – Заметив что Эвилла решила встать, Зарт в полупоклоне протянул её согнутую в локте руку, чтобы она могла опереться. Стоило проводить её до инспектора – возможно удастся получить еще полезной информации.
      – Как Вам, кстати, "Медовый Вереск"? Слышал только хорошие отзывы об этой гостинице, однако мнение постояльца ценнее.

      Честно говоря, Зарт даже не ожидал получить столько пользы от обычного разговора, пусть и подкрепленного небольшим количеством кредитов. Рони оказался настоящей сокровищницей самого, пожалуй, ценного ресурса – информации. Он не только снабдил его сведениями о персонах с которыми стоит наладить контакт, но и обозначил места питания и проживания по приемлемым ценам! В общем, робот полностью заслужил свои два... Нет! Свои пять кредитов! На радостях, от такого обилия полезной информации, Зарт готов был перевести биомеху все десять кредитов, однако щедрость в его душе всегда прекрасно уживалась с рассудительностью. таким образом, переведя пять кредитов, и тепло попрощавшись с новообретенным другом, он направился в зеленый зал.
      Главным украшением зеленого зала, бесспорно был фонтан. Огромное радужное великолепие, собранное в тугие струи, поднималось под потолок, чтобы низринуться оттуда, рассыпаясь мириадами разноцветных брызг. Зрелище завораживало и приковывало взгляд, и Зарт Арн, отойдя в сторону, чтобы не толкаться в бурлящей толпе посетителей, зачарованно на него уставился. Со стороны он выглядел еще одним провинциалом, узревшим чудеса большого города, однако, скрываясь под маской восхищения он быстро обежал взглядом зал, вычленяя то, что могло быть ему полезным или могло представлять угрозу.
      Угроз он не обнаружил, зато практически сразу нашел окошко с цифрой 7. В окошке находилась весьма миловидная сатирнианка – несомненно его инспектор. Через какое-то время, он нашел и другую цель своих поисков – на мягких диванах, поодаль от снующих посетителей, расположилась Эвилла. Справедливо рассудив, что инспектор никуда не денется, он закончил любоваться фонтаном и направился к сидячем местам.
       – Мадам Эвилла? Мы не знакомы – меня зовут Зарт Арн, – он широко улыбнулся, чтобы расположить собеседника. – Я был свидетелем на площади той гнусной сцены, что разыграло насекомое, потребовав с вас плату за шантаж. К сожалению, перед тем как убраться навеки с этой планеты, он мне сказал лишь ваше имя. Мне стоило огромных трудов разыскать Вас, чтобы передать его глубочайшие извинения и тридцать кредитов, которые Вы, вероятно, случайно обронили. – склонив голову, он протянул ей руку с монетами. – Он Вас больше не потревожит.

      Путешествие до беты Ежа было неимоверно скучным. Зарту быстро надоело пялиться в окно внешнего визора – статичный пейзаж был больше похож на застывшую картину, чем на миллионы миль пространства, проносящегося с дикой скоростью, мимо наблюдателя. Большинство остальных пассажиров лайнера, с которыми познакомился новоиспеченный торговец оказались скучными людьми, точно так же как и он купившими билет до Колючки, с целью попытать счастья на Бирже. К тому же все они обладали серьезнейшим, на его взгляд, недостатком – практически никто не любил играть в карты и иные азартные игры, а те что согласились, наотрез отказывал ставить деньги или иное имущество. Чтобы не сойти с ума от скуки, остаток пути он провел играя во всевозможные шашки, нарды, покер, блек джек, кости и прочие развлечения придуманные для убийства времени, на щелбаны.
      В конце своего бесконечного путешествия, лайнер вошел в систему беты Ежа, и направился к планете Колючка, где расположился на высокой орбите. Пассажиры спустились в шаттл, который и доставил их на поверхность. Попутчики Зарта, переругиваясь, спускались по трапу на бетонные плиты космодрома, и выстраивались очередью у багажного отсека, Сам же он, сойдя с шаттла, щурясь подставил лицо яркому солнцу Колючки. Было тепло, легкий бриз приятно касался кожи, в кармане ныл распухший средний палец, а душу грело чувство превосходства победителя практически во всех играх в пути. Багажа у него не было, и быстро сориентировавшись по парящему зданию "Галактики", он направился к площади.
      ...Соблазн действительно был велик. Прямо сейчас, забрести в какой-нибудь шумный бар, на остатки денег взять выпивки, и слушать-слушать-слушать окружающий тебя мир. Мир портовых кабаков, и громких компаний. Мир приглушенного света, и негромкого разговора за угловым столиком. Мир, который подарит тебе тысячу и одну возможность разбогатеть...
      Зарт вздохнул, и выбросив шальные мысли из головы, с тоской уставился на громаду биржи. Из последней возможности разбогатеть он чудом выбрался живым, и сейчас ему необходим был, хотя бы на короткое время, небольшой, но стабильный заработок. Впрочем, даже сейчас, здесь на площади, каждый зарабатывал как мог. Зарт Арн усмехнулся реакции дамы в пончо на шантаж (стрекозы? стрекозла?) какого-то инсектоида, но буквально через секунду ему стало не до смеха. Стрекоз стал разворачивать свои лапки в его сторону, с явным намерением стрясти денег еще с одного незадачливого туриста.
      "Чертовы телепаты, как же я про них забыл" – волна паники, быстро окатила его с макушки до пят и исчезла, оставив холодный разум. Торговцу Зарт Арну было что скрывать, и проклятое насекомое могло неплохо поживиться шантажируя его. "Надо бы озаботиться какой-нибудь защитой от телепатов. Но что делать сейчас?". Мелькнула мысль схватить насекомое за выпуклый фасеточный глаз, и шепотом объяснить ему, его неправоту, однако несколько замеченных им ранее в толпе, агентов интерпола, исключали возможность какого бы то ни было силового воздействия. Перебрав за долю секунды еще десяток вариантов, он отверг все остановившись на самом глупом, но который мог сработать чтобы отвязаться от назойливого насекомого. В голове всплыла смешная детская песенка про стрекозу:
      "Длинное предлинное
      Брюшко стрекозиное
      Преогромные глаза –
      Вот такая стрекоза"
      Прокручивая её в голове, как надоедливую прицепившуюся мелодию, Зарт постарался придать этой невинной детской песенке, максимально эротический подтекст. Заодно вспомнил как видел недавно на фермерском Мондарране IV, спаривающихся стрекоз. Со всем этим бардаком в мыслях, нацепив свою самую гадкую из сладострастных улыбок, с выражением максимального вожделения на лице, он шагнул к шантажисту, протягивая ему руку:
– Oh! Mont cher ami! Умоляю, разрешите пригласить Вас на ужин в одном из этих чудных заведений вокруг! – произнес он с придыханием.

Два выстрела мимо. Подряд. Это начинало злить. Кинай перезарядил ружье, и снова открыл огонь.

      Услышав вопрос Борисова, Генри с грустью посмотрел на компот, потом со все той же доброжелательной улыбкой на китайца. Тихонько смыться от вопросов не получилось. Не поворачиваясь лицом к вояке, он произнес.
      – Альтруизм, если вам будет угодно, господин Борисов. Альтруизм и скука в обычной жизни. Я вообще, знаете ли, по натуре филантроп. – Дрейфус отобрал поднос у Пэня. – И дабы предупредить ваш следующий вопрос сразу скажу – нет, я не переметнусь на сторону врага. У меня есть для этого как минимум три веских причины, которые военные люди могут просто упускать из виду. Вам их назвать?

      Медик посветил фонариком в окно и осмотрелся.

      Генри Дрейфусу надоел рацион который ему приносили в палату, и он решил посмотреть сам, что есть в столовой. Войдя в неё он понял, что совершил ошибку. Там уже проводилось импровизированное собрание, на темы "Как мы облажались в первый же день" и "Давайте сделаем из этого никуда не ведущие выводы". Впрочем, есть все равно хотелось. Генри, прошествовал к стойке с блюдами, набрал себе на поднос еды, и направился к одинокому столику в углу, за которым было всего два стула. В этот момент, высокий атлет с военной выправкой, закончил рассуждать о преимуществах пистолета перед огнетушителем (oh really?!), и гаркнув "Кто хочет дополнить?" обернулся к Дрейфусу. По-крайней мере Генри так показалось. Он спиной чувствовал его взгляд, пусть и мимолетный, однако не обернулся. Он не хотел ничего дополнять – он хотел просто поесть. Подойдя к столику, он ногой отодвинул стул, и поставив поднос, сел спиной к остальным.

      После авральной работы на руинах лаборатории, Джошуа Марк решил что он постиг, ранее ускользающий от него смысл русского слова "zayebalsya". "И в самом деле, если разбирать лингвистически – думал Джошуа – то откуда может быть негативный смысл, в этом слове?". Однако, в данный момент, переставляя гудящие ноги по направлению к душевой, чувствуя как дрожат мышцы спины, и ноют плечи с поясницей, он стал кое-что понимать.
      В раздевалке он осмотрелся. М-да, не Хилтон, конечно. Но душевая, есть душевая – пусть даже она и выглядит как тюремный барак. Раздевшись, он повесил вещи на специальные крючки в стене, и шагнул за прочную (в крипич толщиной!) перегородку, отделявшую раздевалку, от собственно душевой. Душевая кабинка – если к этому монументальному монстру применимо такое название – была целиком выложена большими квадратными плитками кафеля, места треснувшими. Прямо из стены выходили две трубки из желтого металла, с вентилем из того же металла на каждой. Чуть выше вентилей, трубки соединялись перевернутой буквой "т". Из центрального стержня "т", выходила буква "Г", из металла местами хромированного, местами ржавого. Скажем, 25% на 75% – хрома и ржавчины. В окончании этой конструкции, над головой нависал огромная, круглая, полностью ржавая лейка со множеством дырочек.
      На вентилях была цветовая маркировка – на левом красный пластиковый кружочек в центре, соответственно на правом – синий. Оба кружочка были стерты до белого цвета, красный/синий цвета остались лишь по краям. Рассудив здраво, Джошуа повернул левый, красный вентиль. Сверху забулькало, выплеснуло немного ржавчины, после чего, хорошим напором пошла коричневая вода. Впрочем, достаточно быстро она приобрела свой прозрачный цвет. Однако, она была холодной. Джошуа немного подождал – кто его знает как тут принято? Может трубы далеко проложены, и сейчас подойдет теплая вода? Но вода становилась лишь холоднее. Он закрыл вентиль. Задумался. Чувствуя, что логика ускользает от него, повернул правый вентиль, с синим кружочком. Краник мерзко скрипнул, и его головка осталась в руках медика. А сверху, в облаках пара, низринулась настоящая кипящая Ниагара.
      – Yobtvayumat! – отпрыгнув, выругался Джошуа. В последнее время, он значительно обогатил свой лексикон русскими ругательствами. Особенно неистощимым запасом обладали рабочие строители, во время расчистки завала. Душевая постепенно наполнялась горячим паром, вверху страшно завывая, извергал из себя кипяток душ, а Джошуа стоял и рассматривал вентиль. В центре, под бело-синим колпачком, было квадратное отверстие. Он присмотрелся – с другой стороны кипящего водопада, на месте запорного вентиля, был такой же квадратный штырек. Все вместе это напомнило ему детскую головоломку, где нужно было совместить фигурки и отверстия. Вот только детей кипятком не пытали.
      Прижимаясь спиной к стене, словно пробираясь по узкой горной тропе, постоянно морщась и шипя, от попадавших на кожу брызг, он добрался до труб, вернул на место вентиль, и остановил поток. Уже наученный горьким опытом, он поигрался с кранами, и смог выставить для себя комфортную температуру, чтобы наконец принять душ.
      После душа он почувствовал себя, как заново родившимся. Не глядя выдернул с полки книгу, он повалился на диванчик. Книга оказалась скучной, не успев прочитать и десятка страниц, он вырубился, и заснул богатырским сном.

      Грохнул выстрел, и сразу, словно лопнула струна в мозгу. Вспомнил про долг, про Отчизну. Причем не ту отчизну, которую упорно подсовывали чужие, убаюкивающие слова. А свою, где родился и вырос. Вспомнил графство Гэмпшир, меловые холмы Саут-Даунс, и огромный зеленый массив Нью-Фореста. Всё это, словно спасательный трос водолаза, понемногу вытаскивало из пучины безумия помраченное сознание. А потом, всё это переплелось в образ Елизаветы II, Королевы-Матери. Джошуа вспомнил, как она лично награждала его Крестом Виктории, вспомнил теплые слова что она говорила. И внезапно, будто вынырнул из мутной глубины на свет, и тут же хватанул воздух ртом.
      Джошуа пришел в себя. Вокруг творился форменный all hell broke loose. ЦРУшник стрелял в КГБшника. Смуглый Сантос выглядывал из-за мини-бара. Не являвшийся обладателем мощного телосложения Луи, пыхтел пытаясь перевернуть огромный дубовый стол. Минг пятился задом, а в его тусклых глазах зияла бездна. Не требовалось быть психиатром, чтобы распознать сумеречное расстройство сознания, и явные признаки зарождающейся шизофрении – для этого хватало обычной медицинской квалификации Джошуа. Вот с Минга он и решил начать. Стоило вырубить этого начинающего психопата, пока он не добавил свою порцию хаоса в творящееся вокруг.
      ...К тому же он все равно ему не нравился.

      Джошуа обиделся и замолчал. Мысленно скрутил всем по "факу" и успокоился. Параноики долбаные. Везде видят заговоры, предательства. Неужели и правда его развели. Да не, человеку, который его пригласил – Джошуа доверял. Не стал бы тот врать. Да и сам Джошуа больше поверил бы в инопланетян. Точнее, он очень хотел поверить. Впрочем сейчас им все расскажут. И если не будет инопланетян – то он, Джошуа Марк, верный солдат Британсокй Короны просто развернется и уйдет. Да. Джошу вернулся на свое место, сел и насупился.

      Подобравшись, Клаус подтянулся на руках, и тут, невдалеке, что-то громко ухнуло. Земля подпрыгнула, сзади ударил горячий воздух, но он уже бросил свое тело в освободившийся проем двери. Вылетев как пробка из бутылки он с размаху приземлился спиной на что-то мягкое, и не успев обрадоваться, был тут же крепко схвачен очередным пауком. На этот раз держали его крепко. Ребра сдавило так, что он с трудом мог вдохнуть, не мечтая даже о том, чтобы пошевелить рукой или ногой. Однако его не убили сразу, это внушало оптимизм.
      Повернув голову, Клаус изучал тащившую его тварь. Впервые с начала нападения он его видел так близко.

      Клаус пересек автостоянку словно заправской квотербек, только вместо мяча, прижимал к груди беретту. Поднырнув под лапу одного паука, и перепрыгнув через какой-то семейный автомобиль (кажется, Ирвина), он влетел в свой форд, и рывком захлопнул дверь. Мохнатая лапа с грохотом врезалась в стойку, посыпалось крошево стекла. Времени расслабляться не было. Повернув ключ в замке, Клаус собрался воткнуть передачу, но перед капотом возникла очередная тварь. Подсунув свои мохнатые, суставчатые ноги под бампер, паук стал медленно поднимать авто. Это внезапное препятствие стало последней каплей, для и без того расшатанного иррациональностью происходящего, сознания.
      Клауса затрясло от ярости, чего с ним уже давно не происходило – все курсы психологической подготовки летели псу под хвост. После всего что натворило корыто в небе, после всех этих ужасных зеленых нитей, превращавших людей в недвижимые коконы, теперь эти твари не позволяют ему забрать тело дочери?!
      Подобрав обе ноги, Клаус резким ударом выбил лобовое стекло, тщательно прицелился в (морду? головогрудь? переднюю часть туловища?) то что возвышалось над капотом, и выстрелил. После чего переключив передачу дал по газам.
      Машина взвизгнув шинами по асфальту резко дернулась вперед, и капот опустился приняв горизонтальное положение. От удара машина заглохла, и остатки самоконтроля покинули сознание Клауса. Гнев, словно бурлящая клокочущая магма поднялся из глубин и затопил разум. Он закричал, и стал беспорядочно разряжать магазин беретты в окружающих машину тварей.

      Обдирая кожу, Клаус ломился сквозь кустарник. Расстояние между ним и Лаурой стремительно сокращалось... и всё же он не успевал. Она стояла держа на руках Марка и кричала, а жижа, выстрелившая в неё из цилиндра, подергивалась как живая и подползала все ближе. После того как Клаус увидел тело Кристель в зеленой жиже, только выучка позволила ему не потерять самообладание. Он словно отодвинул вглубь сознания, спрятал подальше эту боль. Придет время, все успокоится, он сядет тихонько и сойдет с ума от горя, что потерял её. Но это потом. А сейчас, он не мог себе позволить потерять еще и ИХ. И всё же он не успевал. Он. Не. Успевал.
      – Лаурааааа!!! Бегии-и-и! – но она его не слышала. Расширившимися от ужас глазами она смотрела на зеленую жижу, и не двигалась.
      – Врру-у-ум! – раздалось рядом. Мимо пролетел Патрик на Харлее, и заложив крутой вираж притормозил возле Лауры. Рывком усадил её на чоппер, и дал по газам. Клаус перевел дух, однако Патрик что-то прокричал, и указал рукой на стоянку. Клаус обернулся, и обомлел. На стоянке хозяйничали чудовищные твари, похожие на пауков, но размером с добрую лошадь. Было видно одну, нет четыре твари. Потом Клаус заметил еще две у машины.
      Ситуация складывалась патовая. Сзади река, а спереди, стоянку с авто заблокировали твари. Взвесив всё, Клаус решил, что ничтожный шанс пробиться к машине, все же лучше чем вообще никакого шанса.
      Он вскинул Беретту, и стал пробираться кустами обратно к машине.

      Клаус огляделся, нашел глазами Лауру и Марка. Потом, чуть поодаль, ближе к берегу заметил Кристель - она бежала и что-то кричала, и вроде махала рукой. Солнце слепило безбожно, глаза резко заслезились. Клаус улыбнулся - помахал в ответ, потом вытер глаза рукой и внезапно увидел ЭТО. Оно было настолько же огромным, насколько нереальным, совершенно не подходящим ни к ситуации, ни к природе, ни к чему-либо еще в его жизни.
      – ...терь божья, – услышал он за спиной, после раздалась забористая ирландская брань.
      Клаус сразу узнал то что висело над головой закрывая половину неба. Конечно, все мы смотрели фильмы про пришельцев, все видели корабли инопланетян. В небе был огромный космический корабль. И все же часть сознания упорно продолжала отрицать то что наблюдали глаза. Но когда следом упали капсулы, из которых дернулись во все стороны зеленые сопли, инстинкты взяли верх, и разум, почуяв опасность, признал всю эту фантасмагорию враждебной, и реальной.
      – Клаус, береги детей! – услышал он крик Патрика и едва подавил естественное желание – броситься сломя голову через усеянную капсулами лужайку, к жене и детям. С его точки обзора было видно что капсулы упали так, что охватывали практически все открытое пространство, свободными оставались лишь деревья и кустарник, но полностью перерезали открытый путь к семье. Оценка ситуации и принятие решения заняло долю секунды. Клаус сложил ладони рупором и заорал во всю мощь: – К РЕКЕ! БЕГОМ!
      Команда получилась резкой и хлесткой, как у сержанта в армии, однако вроде сработало. По-крайней мере Кристель, услышав крик отца, словно споткнулась, и развернулась к берегу. Лауру с Марком не было видно из-за двух цилиндров закрывших обзор, но он надеялся что они тоже услышали, как и все остальные. Сам же он бросился на стоянку, к машине, за пистолетом.
      Рванув на себя пассажирскую дверь форда, он достал из бардачка Беретту, и снаряженный магазин. Вогнав ладонью магазин, он передернул завтор, после чего вломился в близлежащий кустарник, чтобы через него выйти к Лауре и детям.
      На полпути, он сделал короткую остановку чтобы из кустов осмотреть недалеко упавшую капсулу, с протянувшейся зеленой нитью.

      – Ну, положим, что бронестекло не проблема, – Хелл задумчиво поскреб щетину – тут уж либо кувалду попрочнее взять, либо консоль какую найти. Раз защитная автоматика работает, значит и у консоли питание должно быть. На крайняк, я у местных торгашей толовую шашку видел, можно сменять на что-нибудь. Основная проблема рейдеры. Там твоя карта, Боб, особо не поможет. У Дусона, – он кивнул на парня – конечно, язык подвешен, но если дипломатия не сработает, придется говорить ружьям. И тут уж рискуем все поровну.
      Хелл глянул на Боба, тот нахмурившись, качал головой.
      – Это я к тому, что для равных рисков – странные доли. Так ведь? Правильно я говорю? Что скажешь Дусон?