Голосование за ходы

Дел у меня, конечно, хоть попой жуй, и все они такие важные и неотложные. Взрослые проблемы. Но я справедливо оценила свои сегодняшние подвиги на ниве переговоров и поняла, что сегодня работы больше НИ-КА-КОЙ. Душа моя жаждет капитального отдохновения. Чтобы ЫЦ-ЫЦ, ТУМ-ТУМ и потрясти своими субтильными чреслами под те самые звуки, которые качественно разжижают мозг. Тусу хочу. ТУСУ!

Помнится, то ли Тома, то ли Витя рассказывали мне про какой-то клуб в центре, где можно отжечь по полной. Как же он называется? Ааааааа. Вспомнила! "Рок Сити". Гулять так гулять...

***
Казалось бы, что может так разительно перемениться в жизни за какие-то пару часов, чтобы так же разительно изменить отношение к этой самой жизни? Требуется не так много. Алкоголь, громкое музло (по-другому эти звуки у меня язык не повернется назвать) и коллективные подрыгивания в компании единоверцев относительно видов активного отдыха. Короче, взболтать, но не смешивать. С танцполом та же фигня.

Когда я в очередной раз приземлилась на стул у барной стойки, вырвавшись из потной толпы, клуб вокруг уже начал немного раскручиваться вокруг моей же оси. Ну, собственно, это его проблемы. Мне и так неплохо.

- Хэй, бармен! Повтори! - попыталась я перекричать гудящие басы.

Что повторить, и что я пила до этого? Понятия не имею. После пятого напитка я уже как-то перестала их различать на вкус и запах. Разве что по цвету. Кавалер, плюхнувшийся на стул справа тоже мне смутно кого-то напоминал. Хотя, последние три были одинаковыми, как братья близнецы. Или это один был?

Неприветливо. Хотя, Даниэль же говорила, что Кравец залег на дно, было бы странно, если бы он радовался звонкам с неизвестных номеров.

- Эммм... брат маньяк, это Лена...

Я на секунду замялась, подбирая слова.

- Я хотела извиниться. Я была на эмоциях. Это трудно. Я подумала, успокоилась, и поняла, что мы не так сильно отличаемся. Ты защищал кого-то, кто был тебе дорог. Это я могу понять.

Так. Глубокий вдох, сейчас начинается самое интересное.

- Знаешь, я только хочу, чтобы все это наконец закончилось, не хочу больше мести. Я смирилась с тем, что Витю уже не вернуть, и не хочу, чтобы кто-то еще пострадал. Но тот случай, он задел не только меня одну. Я готова оставить это в прошлом, но знаю, что некоторые мои друзья не готовы. Они злы, как я была зла на тебя вчера. Боюсь, они ищут тебя. Поэтому тебе нужно быть теперь еще осторожнее. Я решила предупредить тебя, чтобы не было больше бессмысленных жертв.

Ну вот, вроде все сказала, что хотела. Практически на одном дыхании. Думаю, я могу собой гордиться.

Когда я набирала номер Васятки, меня ничего не смутило. Когда послышались гудки, мутный туман в голове все еще не давал пробиться к свету росткам сомнения. Когда Васятка бодро меня поприветствовал, я готовилась бросить очередную ответную шпильку. А вот когда он упомянул Немед.....

Бля

Сначала в голове стало очень пусто и тихо. Где-то на самых дальних рубежах мозга вслед за перекати-полем пробежала корова с гулким "муууууу", которое эхом отскочило от стенок черепа и пошло гулять по моему многострадальному чердаку.

Я забыла. Я думала совсем не о том на приеме у фей и совершенно неудивительно, что я забыла. И все перепутала! Именно сейчас в памяти четко всплыли слова Васятки о том, что НЕДОСТАТОЧНО просто напомнить о долге самому оборотню. Почему мне казалось, что когда я обговорила все с Орионом, моя проблема решилась? Какова вероятность, что компенсация, избранная Немед самостоятельно удовлетворит вампира? Какова вероятность, что Немед вообще об этом долге узнает? Где-то я, конечно, слышала, что феи не лгут, но ведь можно просто не говорить. Если промолчишь, тогда и лгать не придется...

Какая же я идиотка! Тупица!

Хоть мысли и проносились со скоростью света, все же пауза грозила превратиться в неловкую паузу. Что значительно хуже. Объясняться в текущем состоянии с Васей - последнее, чего бы мне хотелось. Завтра. Ведь все это может подождать до завтра? В этот самый момент на волне подкрадывающейся паники я родила гениальный, на мой скромный взгляд, выход из положения.

Взяв телефон двумя пальцами, словно кусючую змеюку, я отвела руку подальше от лица.

- Что-то? Вась, тебя плохо слышно...

Левой рукой я щелкнула переключателем электрического чайника, который радостно моргнул красной лампочкой и зашипел.

- Тут какие-то помехи, Вась...

Затем я разжала пальцы, и телефон, совершив пару восхитительных кульбитов, с грохотом шмякнулся на пол, прокатившись по паркету к противоположной стене. Подняв беднягу с пола, я нажала красную трубку и задумчиво оценила паутинку трещин на дисплее. Отличное завершение потрясающего дня. Cirque de la Nuit на выезде.

Ленка, ты звезда! Жители Ночи, только сегодня вам довелось увидеть незабываемое представление "Елена Прекрасная и четверо гномов"! Додумалась же одна на четверых, просто интеллектуальный гений. Непостижимые умственные способности, которых я в себе раньше и не подозревала.

Досада на себя, на карликов и на извечную несправедливость реальности вырывалась из меня невнятным бормотанием, а нащупав кончиком языка обломанный клык, я припомнила весь свой литературный запас, чтобы составить максимально четкое определение проходимцев с Горской. Нет, ну скажите, КАК МНЕ ТЕПЕРЬ ЦЫКАТЬ ЗУБОМ?! Это же, считай, визитная карточка любого уважающего себя вампира. Знатоки по тональности могут узнать по этому звуку все и даже больше. Вплоть до любимого оттенка штор в будуаре. Кто-то даже практику гадания изобрел...

Не пожалею времени, узнаю все про паукастых ушлепков, и мало им не покажется. Урррою. Вернее, сначала покусаю, высосу весь костный мозг, урою, а потом спляшу на их могилах. Кажется, так принято проклинать у трупоедов старой закалки?

При торможении резина взвизгнула настолько жалобно, что мурашками по хребту пробрало, да еще и в затылке отдалось .

- Понастроили тут стен уррроды. Хоть бы дома в разные цвета красили...

Издавая невнятное ворчание и выстраивая в закипающем воображении эти пятьдесят оттенков Горской, я попыталась понять, куда забралась и уже собралась воспользоваться картой, как все нормальные люди, когда обнаружила присутствие двух весьма примечательных личностей, жаждущих общения.

- Ляяяяя, Карлсон! - Вырвалась первая оформившаяся мысль. Вдогонку к ней какая-то моя более рассудительная часть скромно добавила, - Даже два.

Нет, вштырило меня основательно. Что-то в клубе явно распыляли, надо заглядывать туда почаще.

- Дружище, - расплываюсь я в приветственном оскале, демонстрирующем прекрасное качество работы вампирских ортодонтов, - мне абсолютно до жопы, кого вы любите. Любите кого хотите, страна свободная. Чем меньше вы меня задержите, тем быстрее я покину эту дыру. А если вы освободите мне дорогу, то я перестану нарушать ваше уединение.

- Дима, - с серьезным видом изрекаю я, наставительно подняв палец. - Одно другому не мешает. Ты меня угощаешь, а я посыплю чужую жопу и... угощусь. Ты ж меня знаешь. Никакого бизнеса, только для личного пользования. Ну и если на то пошло, то задница - не самая вкусная часть.

Цапнув добычу, тоскливо вздохнула.

- Знаешь, вот хочется чего-то позабористей, чтоб прям торкнуло... Тогда глядишь, может все станет немного радостнее. Если уж пришьют, то хоть удовольствие получишь напоследок.

Спрятала бумажку в карман.

- А где Тома? Я так понимаю, лавочку вы сейчас прикрыли?

Ночь темна и полна ужасов. Но все играет совершенно иными красками, когда этот самый ужас - я. Я с удовольствием окунулась в теплую бархатистую темноту. За несколько глотков воздуха, насыщенного запахом цветов и травы, она наполнила меня с головы до пяточек, зарядила бодростью и пробудила в глазах блеск нездоровой инициативы.

Настала пока совместить приятное с полезным. Время подергать за нити своей паутины, а потому я направилась в центр проверить несколько ночных клубов, где чаще всего заседали близнецы. С Томой и Димой я познакомилась, можно сказать, на самом рассвете (да-да) своей вампирской жизни. Они были одними из первых моих собственных знакомых. Не тех, с кем меня свел Витя. Они на пару толкали всякую эзотерическую дичь в полуподвальном магазинчике и по сети. Тамара, если мои данные все еще актуальны, встречалась с каким-то местным шарлатаном. Карты таро, ароматические палочки.

Это если она его еще не схарчила. Я каждый раз поражаюсь ее выдержке. Мне и одной встречи с этим субъектом вполне хватило, пришлось спешно ретироваться с места предполагаемого насилия. Больно вкусно пахнет засранец. Прямо навевает воспоминания о курочке с карри... Ну вот, вспомнила - слюнки потекли.

Более приближенных к сфере гадалок знакомых у меня не было, а может я о них еще просто не знала.

Краем уха Мойра отмечала бормотание псионика за спиной, но основное ее внимание было сосредоточено на разъезжающихся створках затвора. Неизвестность пугает больше всего, а когда точно знаешь, что за дверью - можешь действовать. Давай, давай... почему же дверной механизм работает так медленно?!
Она как раз находилась в состоянии предельного напряженного ожидания, когда позади рявкнул Аид. Женщина едва удержалась от того, чтобы повернуться на резкий окрик, сердце совершило в груди какой-то совершенно невероятный кульбит и пару раз громко ухнуло в висках. Приглушенно выругавшись, Мойра обратила взгляд на открывшуюся диспозицию противника.

- Да тут пиздец не только со временем...

Пулемет, огнемет и толстенная броня... Все прелести жизни в одном букете.

- Хочу дредноут, дайте два... - простонала Мойра, просчитывая шансы на успех в борьбе с этой махиной, и "Зевс" с треском выплюнул первую очередь.

Никакого толку. Старик не ответил ни на один из вопросов, все это они знали и без того. А время утекает и несется мимо. Похоже, скоротечная перестрелка в коридоре уже завершилась. Мойра прикинула, что еще более убедительного она может сотворить, чтобы принудить местных светил науки к сотрудничеству. Приготовилась ткнуть прикладом старику в солнечное сплетение: этот заткнется, так может другие заговорят. Сыграем сегодня плохого полицейского. Хех.

Следующий приказ Аякса предотвратил избиение стариков, женщин и… младенцев. Псионик явно ухнул куда-то в свои астральные глубины и не подавал признаков жизни. Держа пленников на мушке, Мойра подумала, не вмажет ли он по ней с перепуга. Кто знает, какую дрянь можно подцепить в мозгах конфедератов. Тем более таких паскудно идейных, как эти. Нет. Аид - часть команды. Сомнения - зло.

Сомневаться не пришлось, псионик уже был готов к действию и взял ситуацию в свои руки. В этом деле он как рыба в воде, напомнила себе Мойра. Не тебе учить его, как вести допросы.

- Аид, они твои. Полагаюсь на тебя.

Как и всегда перед важными операциями время для Мойры замедлилось, стало тягучим, словно патока. Этих мгновений обычно хватало для того, чтобы отыскать в собственной решимости червоточину, залатать все уязвимые места. Имеет ли она право оспаривать решения командира? Даже когда считает эти решения неверными? За все то время, за все операции, что они прошли вместе, сержант ни разу не подводил. Можно ли теперь сомневаться? Нет. Сомнения – зло.

Времени для раздумий больше не было. Время ускорилось до невероятности. События, словно кадры диафильма пронеслись перед Мойрой. Для того, чтобы удержаться в этом потоке не оставалось ничего, кроме как отдаться на волю собственных рефлексов, доведенных до автоматизма движений.

Но все как обычно пошло не по плану. Вместо ожидаемой ловушки за дверью оказались... Мойра, детка, когда что-нибудь вообще шло по плану? Что же делать? Ждать указаний Аякса? Как же сложно мгновенно остановиться, когда собственное тело, словно механизм с заданной программой действует практически без твоего участия. Мойра замерла, пытаясь сориентироваться. Она видела, как Лжец занес клинок для удара, что оборвет очередную нить. Еще одну. Когда-то в начале своего пути Мойра бросилась бы вперед, защищая безоружных, но ей пришлось распрощаться со многими из своих идеалов. Да, сейчас эти люди безоружны, но дай одному из них пушку, выстрелит или нет? Сомнения – зло. Мойра давно избавилась от сомнений.

Новый приказ сержанта. Новые указания. Вот оно – спасение. Все снова четко и понятно.

- Да, сэр!

Демонстративно вскинув винтовку, Мойра заговорила с кофедератами, отданными на ее волю.

- Руки вверх! Так, чтобы я видела. Все к стене и на колени. Отвечайте на вопросы, и мы избежим лишних жертв.

Фразы вырывались короткие, рубленные. Резкий голос, словно чужой, самой Мойре показался неприятным. Она стремительно припоминала, что говорили в учебке о такой агрессивной форме допросов. Ей не нравилось сыпать угрозами, использовать страх, не хотелось ломать людей. Но для мягкого убеждения не то время, не то место. Сейчас важен результат. И получить его нужно быстро.

Мысленно она обратилась к Аиду:

- Обыщи их, я прикрою. Если поймешь на кого нужно надавить сильнее, дай мне знак.

Из коридора послышались выстрелы. Нужно спешить. Мойра ткнула дулом практически в лицо девчонке, дрожащей от ужаса. Она видела свое отражение в ее глазах. Безликий идеальный солдат, под глянцевым шлемом которого не различить ни гнева, ни жалости, ни жестокости.

- Что за той дверью? Как ее открыть? – кивок в сторону гермозатвора. Вопросы сыплются один за другим. – Чем вы здесь занимались?

После секундного промедления она вспомнила имя из обрывков трансляции, перехваченной Афиной. Может быть Аид поймает какие-то ассоциации?

- Кто такой Юрий?

На улице темнело, сидел я за столом.
Лесник сидел напротив, болтал о том, о сем.
Что нет среди животных у старика врагов
Что нравится ему подкармливать волков.


Из глубин памяти всплыло бессмертное, а я лишь в очередной раз подивилась полету собственной фантазии и красочности подбрасываемых ею ассоциаций.

Значит не предложение сотрудничества, а предупреждение. Рыцарь, блин. Развелось их тут. Куда ни плюнь, каждый второй - чей-нибудь рыцарь. И чем они тут занимаются? Ходят и глубокомысленные Советы раздают? Поди, нехилая конкуренция.

Погодите, что? Сказочник? На этот раз взгляд мой исполнился недоумения. Нет, эти феи однозначно поехавшие. Королевы, рыцари, принцы, а теперь и сказочники. А единорог там нигде не завалялся?

- Ну-ууу... окей. Лена. - Зависнув на пару мгновений, я оценила солидный внешний вид и видимый возраст феи и добавила, - Сэр.

А то кто знает, еще обидится.

Не сожалею... о том поступке. Пальцы, уже нашедшие оружие в сумке, разжимаются. Руки безвольно опадают вдоль тела. Я поднимаю голову и пристально вглядываюсь в глаза того, кто выгрыз из моей жизни самый её смысл. Радужка серо-голубых глаз выцвела и кажется почти белой на фоне исчерченных красными жилками сосудов белков.

- Раз не жалеешь, нет смысла убивать...

Из меня ушли все силы, словно схлынула приливная волна. Нет смысла продолжать. Я разворачиваюсь. Самое время уйти.

Я заставлю его пожалеть.

Ох, Божечки, кто б знал, как тяжело мне давалось просто находиться в одном помещении с Сергеем. Меня постоянно бросало из крайности в крайность, мысли ходили нестройными табунами, путались, подавали мне сотни различных вариаций изощренной мести, но сходились в том, что быстрая смерть - слишком простой выход.

Я решила. Мне нужно узнать, что он ценит больше всего, что составляет его жизнь. А потом я отниму это. И сломаю его, как он сломал. Этот путь представлялся мне очень долгим, но оно стоило того. Я уже почти взяла себя в руки, уже готова была пойти на контакт, втереться в доверие... Аж повеяло старыми детективными романами про шпионство и предательство. Кто б знал, как тяжело мне было просто по-дружески пригласить его куда-то, чтобы начать выполнять свой план.

Но все как обычно накрылось медным тазом от одной единственной фразы. Его смущенный вид и последние слова сорвали какой-то внутренний стопор, и сжатая пружина в моей грудной клетке, мгновенно распрямилась. С ног до головы по телу прошла горячая волна, а воздух застрял в горле.

- Ты... урррод, - выплюнула с присвистом. Слова неохотно преодолевали сжатую спазмом гортань. - ты думаешь, на тебе свет клином сошелся?!

Я была в ярости. Я много чего хотела бы ему сказать, но никак не могла вычленить из всего обилия самое важное. Слова закончились, и затуманенное гневом сознание прибегло к более весомому аргументу. Мои пальцы сжались сами собой и в следующий момент Сергею пришлось уворачиваться от нацеленного в его морду лица удара.

- Аааа... Так ТЫ Кравец? - перевожу взгляд на давешнего знакомого, ощущая, как мои смутные подозрения и предположения обретают под собой твердую почву. Я смотрю на Сергея все еще не в силах поверить в такой подарок судьбы. Я хочу, чтобы он сказал "да". Хочу, чтобы он признался. Мои глаза жадно впиваются в его лицо, пальцы судорожно стискивают ремешок сумки, а в груди разгорается что-то очень горячее. Я не готова. Сейчас нельзя. Ну убью я его и что? Никакого удовольствия... Да и вообще... Скажут потом, что очередная кровососка слетела с катушек и навела шороху на фейском празднике. Рано. Нужен план.

- Назову, - киваю я и на несколько мгновений погружаюсь в размышления. Рукоять удобно лежит в ладони - продолжение моей собственной конечности. Плотный шнур из серебристых нитей словно змея обвивается вокруг запястья, повинуясь легкому движению. Наверное, оружие нужно называть символично и пафосно, но я, глядя на эту прелесть, вспоминаю лекции по простейшим и протистам и немного смущенно выдаю ожидающему ответа оружейнику. - Жгутик.

Подводя итоги этой встречи, получила я даже больше, чем ожидала, хоть и пришлось выложить приличную долю накопленных средств. Зато теперь я стала счастливой обладательницей прелестного и, надеюсь, после урока Степана Никифоровича хоть сколько-нибудь опасного тентакля.

Солнце поднялось высоко и светило по-летнему ярко, что причиняло мне число психологический дискомфорт. Время для меня было более, чем позднее, самое время отправиться досыпать, чтобы перед вечерней встречей оказаться в тонусе и во всеоружии. Но не тут-то было. Стоило двери квартиры с протяжным скрипом захлопнуться за моей спиной, как в кармане завибрировал телефон. Глянула на время, потом на незнакомый номер и, проклиная бодрых дневных жителей, которые не стесняются тревожить честных вампиров в законные часы отдыха, со вздохом нажала на зеленую кнопку.

Нужно идти... куда? Вперед, конечно, ведь ее зовут.

- Не останавливайся, Дебора! - твердили огни, и сердце ее замерло. Нет, это не огни... такой знакомый голос, в котором уже прорезалось нетерпение. - Иди ко мне, скорее!

И она шла все быстрее, спотыкалась о кочки и гнилые корни, не замечая этих ничтожных препятствий на пути к единственному голосу, в который вдруг слилось множество голосов, что говорили с ней прежде. Такой знакомый, который она никак не ожидала услышать здесь и сейчас. Откуда Грегору Орландскому взяться в этих топях? Неужели маневр увенчался успехом, и порождения тьмы побеждены? Неужели он пришел сюда за ней? Вперед, вперед! Туда, откуда слышен зов! Туда, где ее ждут.

Идти становилось все труднее, а голос звучал все настойчивее. Внезапно твердая опора исчезла из под ног, и Дебби с головой ухнула в холодную темноту. Сотни ледяных игл обожгли тело с ног до головы и мгновенно отрезвили сознание, но слишком поздно. Тьма не хотела отпускать и торжествующе сомкнулась вокруг нее, сжимая все сильнее, утягивая на дно, она выдавила воздух из легких и хлынула в открытый в беззвучном крике рот.

Каждый шаг давался Дебби все тяжелее. Надоедливая мошка жужжала где-то рядом с ухом, и вскоре чародейка отказалась от бесплодных попыток отмахнуться от гнуса. Не скрывай они свое продвижение, она непременно воспользовалась бы магией, но здесь и сейчас это было невозможно.

Хлюп – нога провалилась в невидимое углубление, холодная вода хлынула за голенище сапога, заставив резко вдохнуть воздух, полный болотных испарений, которые незнакомым привкусом остались на губах. Дебора стиснула грубую веревку, пытаясь удержать равновесие, и пробормотала что-то извинительное впереди идущим.
Завидев огоньки, Дебби сперва приняла их за игру утомленного разума, но по мере того, как девушка вглядывалась в их затейливый танец, те становились все реальнее. Они шептали, звали, требовали шагнуть с неверной тропы в сторону и присоединиться к ним. Они обещали так много.

- Зачем тебе идти дальше? – спрашивали они, - Останься с нами, и мы будем танцевать вместе.

- Я не могу, мне нужно идти… – неуверенно прошептала чародейка, делая еще один шаг. Ей самой идея плясать вместе с волшебными огоньками с каждыми мигом казалась все привлекательнее, а мысли совсем уж перепутались. Куда же ей нужно было идти?

Я улыбнулась и смахнула пыль, проведя пальцами по темно-зеленому матерчатому переплету. Это воспоминание было одним из самых светлых. На удачу перелистнув несколько страниц, я вижу знакомое имя. Ариадна. Много ли в Новосибирске женщин с таким именем, заинтересованных в поиске меченных? Сомневаюсь... Виктор даже с того света умудряется делать мне своевременные подсказки. Хотя, что такое "тот свет" для существ ночи, таких как мы? Может быть, его дух до сих пор бродит где-то рядом со мной и продолжает помогать? Не верю, что он просто так мог меня оставить.

Я задумалась. Хотела бы я для него такой участи? Пожалуй. Мне бы хотелось знать, что он рядом, чувствовать его присутствие и участие до тех пор, пока он не будет отмщен или еще дольше. Много дольше. Эгоистично? Да! Безумно? Более чем! Но мы с Ви всегда пытались взять от жизни все. Я хотела жить и стала вампиром, думаю, если бы у Виктора был выбор, он бы тоже не отказался вернуться с того света, пусть даже в виде бесплотного духа. Меня, словно разрядом тока, пронзает вопрос. А что, если Ви действительно можно вернуть?

- Ты еще здесь? - Спрашиваю у пустой прихожей, пальцами поглаживая твердую обложку. - Вот видишь, какая я стала сентиментальная. Как настоящая старуха, cижу тут и сопли распускаю. Это все ты виноват. Но... если ты рядом, я найду способ поговорить с тобой.

***

Гудки. Гудки. Чертовы гудки.

- Доброго вам утра, Степан Никифорович! - Мой голос после недавнего сна уже вполне бодр. С клиентами, а также с людьми от которых ты чего-то хочешь, нужно быть приветливее. - Беспокоит Лена Вишневецкая, скажите, могу я сегодня подъехать? Мне нужна консультация для приобретения нескольких вещиц... по вашему профилю.

Тьма. Джон сделал выпад, атакуя пока еще невидимого для Деборы врага. В плотном ряду воинов, прикрывающих чародеек, на единственное мгновение появилась брешь, и в ярком, словно солнечном свете Дебби наконец увидела ИХ. Страх, уже мурашками поднимавшийся вдоль позвоночника, вытесняла мысль: “Неужели в своем видении я была вот этим?!” Дебби очень живо представила себя в виде одного из таких скелетов с иссохшим костяком и странно-зрячими провалами глазниц. Бестолковый прорицающий скелет!

Первые магические потоки заклинаний заполнили пространство вокруг Дебби. Эвелинн неплохо справилась с атакующим заклятием, которое самой Деборе никогда не давалось, хоть и было по ее специальности, Виссиль уже занялась барьером. Только сама Дебби все еще завороженно глядела в то место, которое вновь занял Джон. “Мужество - это презрение страха.” – словно мантру, повторила она слова Грегора Орландского.

Встрепенулась и, досадуя на собственную нерасторопность, последовала примеру коллег по Корпусу. Опустившись на колено и коснувшись пальцами шершавой каменной плиты. Так она могла видеть хотя бы ноги мертвецов, едва скрепленные ссохшимися сухожилиями и лишь поэтому не позволяющие им передвигаться также резво, как и при жизни. Для заклятия, которое она собиралась сотворить, Деборе необходимо было знать, где находится противник. Последнее, что ей хотелось сделать сейчас – это навредить своим.

По залу разнесся нарастающий и набирающий силу речитатив, слова чародейки, срываясь с губ облачками пара, мгновенно оседали изморозью. Вспыхнули серые глаза. За стенами храма загудел, отвечая на призыв ветер. Вокруг Деборы закружились потоки ледяного воздуха, причудливо переплелись в едином вихре, который, повинуясь движению ее руки, ринулся вперед, разметав полы одежд бойцов, стоявших перед ней. Пока еще безобидный, он направился в толпу оживленных неизвестной силой покойников, столпившихся за проломом, стремительно набирая силу.

Проходили секунды, минуты, часы. Приняв порядок действий Виссиль, Дебора наблюдала за вверенным ей сектором. Когда спутники волшебницы уже потеряли призрачную веру в ее слова, когда она чувствовала недовольство и немой укор воинов, Дебби продолжала вглядываться в мрак, колышущийся за стенами храма и протекающий сквозь трещины меж старых крошащихся камней. Эвелинн, похоже, единственная, кто верил ей. Едва отвлекшись от наблюдения, Дебора тут же поймала на себе взгляд молчаливого храмовника. Уязвленная насмешкой и самодовольной уверенностью в его глазах, она дернула плечом и отвернулась обратно к провалу, гордо вздернув подбородок. Эффектный жест вышел бы почти идеальным, если бы взметнувшиеся кудри не полезли в лицо. В итоге, пока Дебби боролась с непослушной шевелюрой, вся элегантность движения была безвозвратно утеряна. Она отвернулась, но кожей продолжала чувствовать его неодобрение.

Глаза нещадно слезились от недосыпа и недавно использованного заклинания, но девушка смотрела. На исходе второго часа все также, не отрываясь от провала, в котором клубилась тьма, скрывая неизвестную опасность, она сумела наскоро перекусить, от волнения не чувствуя вкуса пищи.

Прошло два часа. Уверенность магички в собственных видениях тоже начала истаивать. Дебора готова была с облегчением признать, что ошиблась. Что усталость и богатое воображение сыграли с ней злую шутку. Какое разочарование?! Сейчас оно неуместно. Да, она была бы рада, если бы все, что она видела, оказалось сном! Была бы рада, даже если бы ее назвали обманщицей и шарлатанкой. Ведь это бы значило, что причин бояться действительно нет. Ведь так?

И в тот самый момент, когда она уже готова была сдаться и признать свое бессилие, снаружи послышался шум. Сердце ухнуло куда-то вниз, а пальцы сами собой сложились в нужную фигуру. Одно мгновение, и она выпустит заготовленное заклятие. Огонь осветил фигуру пришельца, и Дебора с болезненным интересом всмотрелась в нечто, всполошившее отряд…

Из морока, навеянного заклинанием, Дебора выплывала медленно, словно поднимаясь с темной глубины, прорываясь сквозь толщу ледяной воды к свету и теплу и голосам. Наконец отблески магии погасли, взгляд прояснился, обежал обеспокоенные лица, освещенные неверным светом костра и остановился на том, которое было ближе всех. Мгновение узнавания, и Дебби с силой сжала ладони Эвелинн, только что бережно касавшиеся ее лица. Почти вплотную притянув к себе девушку, вгляделась в глаза светлой магички, словно пытаясь найти в них что-то, видимое только ей одной, заглянуть в самую душу.

- Ничего нет… – с облегчением прокаркала Дебби, едва узнав собственный голос, и разжала пальцы. – Прости, я напугала тебя? С вами все в порядке? Ничего не случилось?

Горящий взгляд прорицательницы метнулся к брату Элиасу. Предупредить!

- Я видела… что-то идет сюда. Я не знаю, что это... я чувствовала страх и грусть, голод… очень сильный голод. Непреодолимый. Было так холодно и одиноко… только тьма и больше ничего. – последние слова девушка почти прошептала и на миг затихла, кажется, второй раз переживая увиденное.

- А потом я видела Эвелинн. Или что-то, что приняло ее облик. И… где Янус? – Дебби, покачнувшись, встала, оглядывая сидящих вокруг огня людей, выискивая лицо едва знакомого наемника. – Он тоже был там… Она просила его о помощи… Если то, что я видела, сбудется - им грозит опасность. Нам всем грозит опасность!

- Привал?! – неожиданно звонкий голос прорезал густой застоявшийся воздух и эхом пронесся по залу, отражаясь от каменных стен.

Дебби смущенно прикрыла рот ладонью и бросила виноватый взгляд на спутников. Ей казалось, что стоит зазвучать под мертвыми сводами человеческой речи и разрушить гнетущую тишину - тьма хоть на мгновение отступит.

Еще одна остановка? Дебору подгоняло нетерпение. Ведь нужно как можно скорее добраться до цели! Каждый час промедления может стоить жизни сотням бойцов, которые вместе с ними нырнули в беспроглядный мрак. Весь этот невероятно долгий день Дебби казалось, что отряд двигается слишком медленно, вязнет в липкой тьме, окружающей со всех сторон. Но сил почти не осталось, а мысль об отдыхе и горячей пище была столь соблазнительна…

Внимание Дебби привлекли слова проводницы, и отступившее было беспокойство вернулось. Что делать, если экспедиция заплутает, потеряет дорогу? Девушка отогнала пессимистичные предположения. Конечно же они справятся! Просто не могут потерпеть неудачу! Это все следствия усталости, стоит только отдохнуть и набраться сил, как все сразу наладится. Просто впредь стоит быть еще осторожнее.

И нужно посмотреть… Не сейчас, чуть позже. Может быть дар подскажет, чего стоит ждать. От чего беречься.

- Кристаллы? - с любопытством отозвался Ром, - Нужно изучить подробнее в лаборатории.

Эх, колечко. Так себе фиговинка, но хороша же чертовка. Коллеги даже не предполагали, какой водоворот мыслей крутится в голове серьезного следователя Эрнста Олкленбора, пока тот сверлит пристальным взглядом свою находку. Рука потянулась вперёд, потом отдернулась... а потом странная магия все же взяла верх. Когда кольцо очутилось на пальце, ничего особенного не произошло. Оно слегка потеплело, но и только, а зов, исходивший от артефакта стих. Но стоило Эрнсту выпрямиться во весь рост, и он не мог не отметить изменений произошедших в полутемном зале. Было темно, хоть глаз выколи. Все фонари погасли, неужели это неудачная шутка?

Спустя несколько мгновений из проема коридора в дальней стене стал пробиваться слабый свет, и следователь наконец смог осмотреться и отметить изменения в своём окружении. Сам он находился в стенной нише и не мог пошевелиться. Он сам был Кольцом! Куда-то пропала Гертруда, да и Родерик исчез, а вместе с ними и покойники. Каким-то образом заросла приличная дыра в потолке и вообще, вид у зала был такой, словно сюда никто не заглядывал по меньшей мере лет сто. Об этом свидетельствовал плотный слой пыли на полу.

Следом за светом из коридора раздались шаги и приглушённые голоса. В зал вошли пятеро. Среди них были и давешние покойники. Правда, каким-то образом ещё в живом виде.Тихо переговариваясь, люди разбрелись по залу и явно что-то искали. Внезапно внимание одного из незнакомцев - того самого прилично одетого мужчины, привлекла ниша, в которой «сидел» Эрнст. Типчик подошёл, протянул свои пальцы и... взял массивную висюльку с каким-то красным камнем. С торжествующим воплем он оповестил своих спутников о находке. И тут же получил заточку в почку.

- Как же так? - удивленно прохрипел он, сползая на каменные плиты.

- А вы, шо думали? Шо мы вам цацам эти в миске это... ну как его пре- пере...переднесем... Во! - Самодовоьно заявил один из наемников. Мужчина явно воровской наружности, державшийся в отдалении повернулся на шум и выругался. Это был, похоже, тот самый обгоревший бедняга.

- Торд, Пирожок, вы что творите, сучьи жопы?

- А вот мы щас усе заберём и разойдёмся, як шхуны в море. И неча на меня зыркать, крыса пернатая. - ответил ему второй наёмник. Он, походя, пнул «дворянчика», от чего на его губах появились кровавые пузыри, и он обмяк.

- Вот гады! Вы у меня сейчас получите! - закричал незнакомый Олкленборну человек, до этого остававшийся в стороне, и вскинул руку, наливающуюся красным светом, - «Пламя Атора» не будет принадлежать вам!

Вор попытался что-то возразить, лицо его вытянулось, но он ничего сделать не успел. В руках наемников разгорелся багровый огонь, вторя заклинанию в руке мага. Волшебник удивленно выдохнул, а в следующий миг заклинание сорвалось против его воли и, мелькнув алой вспышкой, врезалось в купол. Отрикошетить, оно угодило прямо в незадачливого вора и того охватило яростное пламя. Крики потонули в грохоте обвала и зал погрузился в темноту.

Следующим, что услышал Олкленбор, был тихий детский всхлип. Темноту подземелья разогнал пульсирующий кроваво-красный свет амулета. Он выхватил из мрака маленькую фигурку. Мальчишка. Лет двенадцать. Он был с ног до головы в каменной крошке и пыли. На лбу темнела ссадина, но серьезно он не пострадал. Мальчонка испуганно и ошеломлённо озирался по сторонам и, заметив светящийся камень амулета с опаской и любопытством потянулся к нему...

***
Мир потихоньку приобретал прежние краски. Эрнст снова стоял в подземном зале, освещённом зелёным светом «вечных» фонарей. Из коридора высунулась голова Дональда.

- Господа, там ещё тело...Магик. Орденский.

Некоторое время ушло на то, чтобы найти в чужой квартире чистые полотенца и аптечку. Она не предлагала большого выбора. Стерильный бинт, перекись, нурофенка... Даже смешно стало. Мы вампиры-идиоты. Считаем себя неуязвимыми и всесильными. Скальпеля там, естественно, тоже не оказалось. Надев кухонный фартук и вооружившись неплохо заточенным японским кухонным ножом, я стала похожа на заправского работника суши-бара...или маньяка, это как посмотреть. Но сходство с хирургом я имела весьма отдаленное.

- Ладно, не волнуйся, сейчас как новенькая будешь. - заявила я, заталкивая все свои сомнения подальше и оставляя с наружи только уверенность в счастливом исходе предприятия.

Плеснув Вике вина, подумала, и налила себе. Как на словах все просто. Не, я изучала анатомию в гастрономических интересах, но есть не то же самое, что пули из позвоночника таскать. Окей, Гугл... Вся эта сцена выглядела весьма забавно и подошла бы какой-нибудь черной комедии, если бы это происходило не со мной. Преисполнившись мрачной решимости, я приступила к делу. Место попадания пули уже почти зарубцевались, так что пришлось резать и тащить...и ничего не сдвигать особо. Вы когда-нибудь пробовали использовать вилку в качестве ранорасширителя?

За этими мыслями я не заметила, как дошла до дома. Стою в темном подъезде перед входной дверью. Дверью в нашу квартиру. Лампочка на этаже выкручена уже недели две, но для нас это никогда не было проблемой. Дверь старая, замок заедает. Нужно потянуть на себя и вставить ключ, потом повернуть. Казалось бы просто, но я с трудом заставляю себя поднять руку к замочной скважине. Там никого нет. Пусто.

Видимая беззаботность, с которой я отвечала Сергею, сейчас кажется мне кощунственной. Витя бы сказал, что все это "бабские загоны", глупо страдать из-за того, что нельзя изменить, и мы бы посмеялись. Вместе. Рука дрожит, и мне никак не попасть в замок. СУКА! - Дверь вздрагивает от моего пинка.

Чертова дверь! Чертов замок! Какого хрена? Витя, какого, мать твою, хрена ?! Как это вообще могло произойти? В голове не укладывается. Это же было простое сопровождение. Ты же сам говорил, что все это для того, чтобы важности событию придать. Даже оружие взял из принципа, а не потому, что нужно было...

Вика...она же вернулась, так? Нужно ее найти. Из нее я все вытрясу. Я узнаю, что это были за уроды и...я пока ещё не придумала, что с ними сделаю. Но это будет что-то ужасное. За то, что они сделали с тобой...не прощу.

—

Улицы города освещаются светом фонарей, жёлтые огни загораются и гаснут в окнах многоэтажек. Мне нужно на Ленина. Там на мажордочке постоянно тусуется кто-то из наших. Вика, скорее всего, сейчас не принимает заказы, но кто-то может намекнуть, где она отсиживается.

Зал "Бункера" полупустой. Тоска смертная. Даже сплетни фей, обычно занимательные, кажутся сегодня белым шумом. Ещё немного, и я начну подвывать заезженному бодрому плейлисту Пашки-менеджера, а это уже тревожный звоночек. Мне срочно нужно чем-то занять себя. Чтобы не думать. Бзззззз. Хватаю телефон. Вот оно! Наконец-то! Адрес Ариадны Богословской. А это не так далеко, минут за пятнадцать дойду...

Смена для меня сегодня закончилась едва начавшись. Все было до абсурдного просто. Паша, одарив меня угнетающе-жалостливым взглядом, едва ли не силой выставил из зала. Как будто мне от этого станет легче. До темноты ещё далеко, но солнце намного мягче, чем пару часов назад. Натягиваю капюшон и выуживаю из сумки большие круглые солнечные очки. Класс. Закрывают пол-лица, в них я похожа на бледную лупоглазую стрекозу.

Мысль пробежаться оказалась просто замечательной, за нужным поворотом я останавливаюсь и пытаюсь отдышаться. Сверяюсь с гугл-картой, кажется я на месте...

Промелькнувшая малодушная мысль «Кастер, забери меня отсюда!» так и осталась неозвученной. Когда этот паразит растворился в воздухе, а кочевник напротив материализовался, Тодд в полной мере прочувствовал нелепость ситуации и порадовался, что все успелось вовремя. Лучше, если бы Кастер и его прихватил с собой, но на безрыбье...

Кислотный рефлюкс Персималля остался без должного внимания. Этот пшик не произвёл на целителя того впечатления, на которое рассчитывал автор. Корад только хмыкнул и поджал губы. И что интересно это великий борец за справедливость собирался делать с беглецом? Убить его и заполучить Розу? Тодда пока не тянуло на экспериментальное размазывание в пространстве между портальными точками. Сомнительно, чтобы не обладая нужными навыками, Персималль сумел перенести их всех в целости. Неловко будет потом обнаружить себя без головы или, скажем, с правой пяткой Лилит. А может и с чем поинтереснее. Не то, чтобы он имел что-то против женских пяток, но...

Корад устало опустился на песок и оглядел нового актера этого цирка на выезде с ног до головы, пытаясь понять, чем он так прогневал небесную канцелярию, или кто там ещё отвечает за окружающий его кавардак. Ещё немного, и можно гастролировать по всем ближним мирам. А ещё он пытался придерживаться плана.

Кастер смылся, что пожалуй, к лучшему. Наблюдая возбужденный интерес кочевника, Тодд не решился бы предположить, как бы тот поступил, обнаружив вместе с ними этот милый цветочек. Ох, не для вас эта Роза цвела, любезный...Как бы теперь обернуть все в свою пользу..?

На этот раз Тодд предоставил спутникам возможность выпутываться. Никто не ценит твоих стараний, так какой толк напрягаться, если потом мальчишка ткнёт указующим перстом и все хитрости полетят коту под хвост? Лучше посмотреть, что будет дальше и насладиться зрелищем. Может они и этого скрутят? Для них ведь драконом больше, драконом меньше. Тьфу. Довели.

Ублюдок

Разумеется, кто же еще? Так его уже называли не раз. Выбор сделан, и пути назад нет. Один взгляд. Он - последнее одолжение Тодда самому себе, последняя уступка собственной слабости. Этот взгляд - послание единственному человеку во внутреннем дворике. Единственному, кто, возможно, сумеет разглядеть и понять. Тебе, Кастер...



Краткий миг, и настоящий Тодд снова скрывается за своей каменной стеной, которой давно отгородился ото всех вокруг. Сомнений нет, осталась лишь решимость идти до конца и грусть по несбывшемуся. По обрывающимся с пронзительным звоном нитям, что начали протягиваться между ними. Взаимные симпатии? Надежды? Хрупкое доверие, растоптанное случаем? А ведь они могли бы стать друзьями. Но Корад уже знает, что такое не прощают. Да и сам целитель извиняться не собирается. Кастер поступил так, как считал правильным, правда Тодда же была другой.

Мысли снова потекли стремительно. Шаги на лестнице? Плохо. Нужно действовать быстрее. Решение приходит почти мгновенно. Игра стоит свеч. Несколько шагов, и, воспользовавшись смятением Кастера, Тодд оказывается рядом с ним. Движение, и пальцы ложатся на шею Кастера прямо над чувствительной точкой.

- Я в порядке!

Керо облегченно вздохнул и с тревогой и восхищением проводил взглядом алхимичку, скрывшуюся в окне гостиницы. Накатила первая волна боли, и перед глазами замерцали золотистые искры. "Как огненные волосы Скарлет"- подумалось Пересмешнику, и опасно покачнулся. Только стена, любезно оказавшаяся рядом, не позволила ему упасть.

Багровая пелена застила глаза и он уже с трудом различал, что происходит вокруг. Вот его бережно подхватили сильные руки, мгновение и он уже лежит на боку. Очень хотелось сжаться в клубок, но первое же движение пронзило болью, как будто в него воткнули еще несколько футов стали, и он замер. В общем то, если не шевелиться, то было вполне пристойно. Когда Керо оказался в горизонтальном положении перед глазами немного просветлело, и он увидел руки Скарлет, порхающие от сумки с медикаментами к столу:

- У тебя такие тонкие пальцы... - багрянец сменился глубокой ночной синевой и Пересмешник больше слышал нежели видел, что происходит вокруг, он боролся с темнотой, которая пыталась поглотить его целиком. А вдруг эта тьма не рассеется и он никогда больше не увидит друзей? Не увидит Скарлет! Почти в бреду ему вдруг вспомнились строки из прошлой жизни, когда он еще был сыном одного из знатнейших людей Империи, когда он мог позволить себе читать стихи под цветущими персиковыми деревьями, лишь наслаждаясь рифмой и не вникая в смысл произнесенных слов. Тихий шепот, срывающийся с губ был едва различим...

-… тонкие пальцы…
… молчания речи…
в линию судеб вплетаем…
невстречи…
…………….. будущим… ядом разлук...

Он беспрекословно повиновался незнакомому голосу, прозвучавшему рядом просто потому, что не было больше сил думать.

За сим Тодд решил, что с него на сегодня довольно. Вернувшись в комнату, он, не обращая внимания на беседующих спутников, занял свободную кровать, отвернулся к стене и провалился в глубокий сон. Напоследок он поставил слабенький, на самой границе восприятия щит, ибо легче убить не к ночи помянутого дракона, чем вывести гостиничных клопов.

Под гнетущим взглядом Фернана Керо очень захотелось уменьшиться и стать маааааленьким и незаметным. Он с трудом подавил желание спрятаться за спиной Эйлин и оправдания, если они и были, канули в небытие. Воздух вокруг словно бы сгустился, и Пересмешник не мог отвести взгляда, разорвать этот ужасающий зрительный контакт. Он чувствовал себя, как мышь, загипнотизированная удавом, не в силах предпринять хоть что-то.

Тем более невероятными были слова, которые маг выдавил с суровым видом. При чем тут ужин? Неужели гроза прошла стороной? Неуверенно и немного заикаясь он все же решил уточнить:

- Ф-фернан, я рыбу не ем... - и осекся подумав, что спорить себе дороже. - Хотя, раз Рансумонмон старалась, я приму ее дар с бесконечным почтением и благодарностью. Если тебе неудобно его нести, то я понесу его сам, в гостинице разделим на всех. Я хочу поделиться с вами.

Через несколько минут, пару раз сменив направление, Пересмешник остановился в небольшом дворике и прислонился спиной к щербатой каменной стене дома. Небо начало темнеть и город заливали сумерки, а еще Керо понятия не имел, как добраться обратно к гостинице, в которой они остановились. Он конечно считал повороты, когда рвал когти в попытке избежать неприятностей, но возвращаться тем же путем было бы крайне недальновидно. А город, погружающийся в темноту выглядел совсем иначе нежели при свете дня. Напряженно прислушиваясь к звукам столичных улиц, готовящихся к наступлению ночи, он пытался понять преследуют его или нет. Занятие более чем бесполезное, учитывая то, что стук сердца гулко отдавался по всему телу и заглушал добрую часть остальных звуков.

Пересмешник судорожно пытался нащупать выход из сложившейся ситуации. Нет, он не паниковал, но зародившееся беспокойство и любопытство дополнилось практически отчаянием, когда он подумал, как объяснит все это друзьям, ведь он обещал вернуться к закату. Ему явственно представился суровый укоряющий взгляд Фернана, который пробирал до глубины души, и Керо непроизвольно передернул плечами. Лучше вернуться как можно скорее.

Опасливо оглядевшись, юноша посмотрел на карту и не найдя на окружающих его домах никаких опознавательных знаков, двинулся по улице, которая, как ему казалось выведет его чуть в стороне от квартала, в котором находилась их гостиница.

Интерес. Она интересна мне, как никто не был уже давно. Эта девчонка – настоящая загадка, а я люблю загадки. Безумно. Взглянув в глаза человека, я всегда понимал, что им владеет в эту секунду, будь то гнев, радость или печаль. Глаза этой головоломки, сокрытой в человеческом теле, - всполохи в пугающей темноте… затягивает, но я не могу понять, что же прячется внутри.

Она ответила довольно резко, впрочем, я сам виноват, произвожу на людей не очень-то располагающее впечатление. Не так мои сверстники знакомятся с девушками, какой-нибудь идиот вроде Билли Торна наверняка бы пламенно благодарил ее, а после ввернул пару глуповатых и бессмысленных комплементов, от которых старшеклассницы тают, как сливочное мороженое в теплый день. Хотя… о чем это я, ведь никто из них даже не подошел, чтобы помочь Нэлли, стоит признаться, я и сам сделал это скорее из чувства противоречия.

Впервые замечаю на ее лице проявление живых эмоций, какая же борьба разворачивается сейчас внутри? Любопытно до ужаса, но стоит сделать неверное движение, и…

- Нэлли Тэ-э-эис,- склонив голову на бок, пробую на вкус незнакомое имя. Впервые слышу такое. – Нэсси…Что мне до того, как зовут тебя все? Чего хочешь ТЫ сама?

В этом мрачном глухом и сером тумане, что окружает меня, забрезжил слабый свет. Она отличается от других. Получится ли у меня вытащить ее из зоны комфорта, из этого тесного гроба общественного мнения и всеобщей нерешительности? Или она уже вырвалась из этого капкана, поэтому она столь притягательна?

Оказавшись в шлюпке, легко перекатывающейся через пенистые хребты волн, Тодд почувствовал зарождающееся беспокойство. До сих пор он не бывал в море, ему доводилось плавать лишь на широких и неповоротливых речных суденышках, что неторопливо перевозят товары по водным торговым магистралям. Вдобавок ко всему, его отнюдь не радовала перспектива знакомства с товарищами Розали. Корад был словно взведенная арбалетная тетива, подспудно он ожидал неприятностей, на которые нынешний день не скупился. Судя по недавней схватке, команда корабля не была обременена моральными принципами и понятием гуманности.

Потрясения и постоянное напряжение делали свое дело. Едва заметно, он все же вздрогнул, когда Розали дотронулась до него. На мгновение, всего лишь на одно мгновение, на месте узкой женской ладони, ему почудились узловатые мозолистые пальцы, впивающиеся в плечо. В этот миг, как три года назад, легкие Тодда наполнились морозным осенним воздухом, перехватывающими дыхание запахами дыма, крови и прелой листвы… Он слышал свое дыхание частое, сухое.

Маг подавил острое желание освободиться от вызывавшего болезненные воспоминания прикосновения. С той ужасной ночи целитель не терпел прикосновений чужих рук, однако, он уже показал свою слабость контрабандистке, нельзя усугублять ситуацию. Возможно, она спишет реакцию медика на шок после бойни в поселении. Словно в тумане, Тодд выслушал объяснения Розали и экскурсию Д’Анко. Рыдания девчонки острыми иглами впивались в мозг. Женские слезы – настоящее бедствие. Истерика — она как лавина, пока не дойдет до конца, ничем не остановишь, тратить же на успокоение дикарки свои последние силы медик не собирался. Кастер прав, не стоило брать ее с собой, но теперь уж ничего не поделаешь.

---

“Они издеваются надо мной…” - подумал Тодд, однако, прикосновение старпома выдержал уже более спокойно. Смерив моряка оценивающим взглядом, он отстранился и в ответ на любезное приглашение лишь кивнул. Идея заключения делового контракта с каждой минутой казалась целителю все менее радужной. И почему это вещи, которые с удовольствием сделал бы по собственному выбору, так противны, когда выбора нет? Тодду оставалось лишь играть свою роль. Розали - умная женщина, нельзя дать ей понять, кто же на самом деле попал к ней в руки. Тут уж соблазн получения легких денег несомненно возобладает над вековыми традициями контрабандистов. Фердинанд быть может и останется жив, став ценным товаром, а вот его спутники не столь значимы. Они будут лишь обузой и ненужными свидетелями, нет никаких сомнений в их дальнейшей судьбе.

Выбор спутника был очевиден: Кастер единственный, кто уже догадался о его секрете - остальные скорее всего подозревают, но не знают наверняка. Помимо того, Тодд понимал, что неминуемо привлечет внимание капитанши к любому, кого возьмет с собой. Привлечет внимание к тем, кто еще не умеет скрывать свою истинную суть. Придя к такому заключению, он обратился к гластиару:

- Кастер, не откажешься составить мне компанию?

Неужели все закончилось? Пересмешник уселся прямо на истоптанную траву. В иной день он бы бежал впереди всех, чтобы увидеть нечто новое и удивительное, но сейчас у него не было ни сил, ни желания куда-то идти и на что-то смотреть. Он просто благодарил всех богов и Рансумонмон, чьей рукой они явили свою милость, за то, что этот бой наконец завершен.

Едва открыв глаза, я вслушиваюсь в густую тишину вокруг меня. Ее нарушают лишь мерные щелчки часового механизма. Я люблю этот звук. Мне кажется, в биении пружины есть что-то живое, сродни работе сердца. Как в том детском рассказе про часы, которые отмеряли дни жизни. Всего лишь история, но каждый раз, обновляя завод наручных часов, я задерживаю дыхание в ожидании первого движения стрелки. Глупо, да? Ничего не могу с собой поделать. Пока рассветные лучи не разбудили суетливые городские улицы, это время принадлежит только мне. Еще немного и мой день станет таким же, как и десятки дней до него. Шагами измеренный маршрут до школы и обратно, непрерывный поток людей. Все расписано по минутам… Нагоняет тоску.

Однако, сейчас мною овладевает чувство, что в мире не сплю я один, все вокруг замерло, время идет только для меня и я – единственный, кто дышит и чувствует. Эта мысль не отпускает меня. Пока я чистил зубы, из зеркала над раковиной меня тревожно рассматривал высокий худощавый подросток. Непослушные светлые волосы торчат во все стороны, в целом вид довольно располагающий. Вот только глаза… порой в них проскальзывает нечто такое, что делает их чужеродным явлением на юношеском лице. Тихо проскользнув на кухню, включаю чайник, и синие диоды подсветки отбрасывают на стены причудливые всполохи. В неверном свете окружающая реальность становится и вовсе сюрреалистичной, словно наша маленькая кухня внезапно ушла под воду.

Я едва успеваю закончить завтрак, когда резкий треск будильника за стенкой разрывает тишину. Стоит поторопиться, чтобы уйти до того, как остальные обитатели квартиры окончательно проснутся. Вместе с их пробуждением вокруг воцарится бытовая суета, разговоры о погоде и о том, какие покупки нужно совершить к ужину. Бессмысленная болтовня. Она развеет остатки этого удивительного чувства, которое даже сейчас я ощущаю, словно послевкусие.

***

Дверь со стоном захлопывается за моей спиной, выталкивая меня в неприветливый пасмурный город. Над головой плотная пелена облаков, в прорезях которой небо едва начало светлеть. Ночью прошел дождь и в воздухе, наполненном запахом мокрой травы, висит легкая морось. Влажный асфальт местами отражает темно-серые облака. В наушниках звучит отвратительно позитивное гитарное соло. Я снова вышел на изъезженный маршрут, все еще двигаюсь по заданному алгоритму, я знаю, что буду делать через минуту, где буду находиться через час, с кем заговорю через два. Я чувствую свободу только в своих мыслях, только их не может контролировать никто, их нельзя распланировать заранее. Хотя порой мне кажется, что некоторые люди, если бы могли, то даже думали бы по расписанию.

Дом за домом сливаются в серые полосы на периферии зрения - такие одинаковые, словно кто-то небрежно провел сырой кистью по трафарету. Такая однообразность приводит меня в ярость, еще немного и я буду стучаться головой о стены, чтобы хотя бы алыми брызгами своей крови разбавить эту унылую шаблонность. Порой мне кажется, что я хожу по кругу, а иногда мне нестерпимо хочется вырваться из мертвой петли, в которую загоняет меня окружающая действительность. В этом беда таких маленьких городов, как Рокленд. Все пытаются жить по правилам, и никто никогда не задумывается о том, чтобы их нарушить. Немногочисленные маргиналы не в счет, хотя они чаще всего тоже подчиняются какой-то своей системе. Толпа не любит одиночек. Толпа в своём большинстве признает людей, подражающих друг другу. Даже те, кто якобы отличается от толпы, делают это группами, сектами, клубами по интересам. Иначе нельзя. Если ты дружишь со всеми и не делишь людей на категории, тебя называют лицемером, ну а если не дружишь ни с кем – сумасшедшим. И я такой же как они. Вернее, я пытаюсь казаться таким и от этого сам себе противен.

Стоило пройти несколько кварталов и улицы заметно оживились. Раздвижные двери круглосуточного супермаркета выдохнули в лицо теплый и влажный воздух. Проходя мимо ровных стеллажей, я беру пару сэндвичей в полиэтиленовой упаковке и банку газировки. Осматриваюсь. Еще рано, в магазине всего пара покупателей кроме меня и скучающий парнишка на кассе. Я осторожно рассматриваю его, пытаясь не привлекать к себе внимания. Вообще я люблю наблюдать за людьми, за их поведением, искать закономерности. Но больше всего мне нравится наблюдать за человеческим телом, языком жестов. Человеческий организм очень хрупкая и ненадежная машина, множество вещей может оборвать его существование. Но этот механизм безумно прекрасен. Стоит только представить переплетение мышц, и сухожилий, обвивающих изящный и легкий каркас. Внезапно вынырнув из размышлений, ловлю себя на том, что неотрывно наблюдаю за линией ключиц, виднеющейся в распахнутых полах пальто девушки, которая подошла к прилавку передо мной.

Плавный изгиб плеча и чуть выше пульсирующая жилка. Так удивительно и волнующе. Я замечаю, что ударные в наушниках задают тот же ритм. Девушка замечает мое внимание и смущенно улыбается. Темные вьющиеся волосы, отливают медью в желтом свете электрических ламп, от нее пахнет гвоздичным маслом. Я улыбаюсь в ответ, а сам в это время думаю, как же мне хочется увидеть, что кровь толчками выбрасывается из вен обезумевшим сердцем, какой узор можно создать из темного бордо на гладкой алебастровой коже… С недавних пор такое случается и это немного пугает, но и дарит ощущение того, что я не такой, как все. Что со мной не так? Неужели у меня есть шанс вырваться из этой затягивающей трясины. Она поправляет выбившуюся прядь, хочет понравиться мне. Прикрываю глаза, они – единственное, что может выдать мои мысли. Зеркало души, да? Я неплохо научился скрывать свои желания, во всяком случае родные и друзья пока ничего не подозревают…или им просто наплевать. Отвернувшись, я сквозь стекло наблюдаю за мерцающими огоньками машин, проезжающих мимо магазинчика вверх по улице, пытаюсь не думать о ней, пытаюсь контролировать свои мысли. Ха, несколько минут назад я с таким презрением рассуждал о тех, кто пытается и на работу своего мозга наложить шаблон. Мой затянувшийся самоанализ прервали открывшиеся двери – новый посетитель. С легким разочарованием я обнаруживаю, что девушка уже оплатила покупки и торопливо направляется к выходу. Возможно она даже из моей школы…опаздывает на занятия? Теперь это уже неважно. Сомневаюсь, что узнаю ее, если увижу еще раз.

***

Вот я и в школе – промежуточный пункт назначения, пересадочная станция. Через пару лет ее сменит университет, затем работа… Ничего не изменится. Все те же опостылевшие лица. Люди думают, что образ их мыслей уникален, но ведут они себя совершенно одинаково. Не представляет труда понять, что парень, стоящий у окна ждет-не дождется длинной перемены, когда сможет выбежать через запасной выход и за углом выкурить пару сигарет с компанией таких же, как он. Стайка девчонок, щебечущих в нескольких шагах впереди меня наверняка направляется в уборную, чтобы там обсудить свежие сплетни о том, с кем путается неудачница, выбывшая из их привилегированного круга. Все, что отличает людей друг от друга – это анатомическая гармония, граничащая с математической точностью и одновременно способная быть абсолютно непредсказуемой, их настоящие чувства, выплескивающиеся в минуты отчаяния и страха. Острые, истинные не приукрашенные мишурой ради заботы о мнении окружающих. Почему же для того, чтобы вытащить на свет божий красоту человека, ему нужно причинить боль? Может ли быть, что этот мир болен, или же болен я сам? Лишь в своих мыслях я могу быть свободен, но поделиться этой свободой я не могу. Существует ли еще кто-то, разделяющий эти терзания, способный помочь мне отбросить сомнения? Кто знает. А теперь мне пора, ведь звенит звонок, и часы уже отмеряют новый день моего существования…