Голосование за ходы

— Автоматизированная система контроля, говорите? Ну что ж, я не возражаю. Меня это мало заботит. Это все часть хорошо известного и понятного мне цикла жизни общества: недостаток контроля рано или поздно приводит к неприятностям, неприятности вызывают реакцию, контроль усиливается, потом беда случается из-за избытка контроля, новая реакция. И так по кругу. Ваша мера не лучше и не хуже других возможных. Мешать я не стану, естественный процесс не остановить.

Слова Янга об Элизабет заставляют старика печально покачать головой.

— Не думаю, что вам стоит обманываться на этот счет. Есть вещи, которые уже не вернуть. Что же касается Джуди-тян, то и здесь вас может подстерегать разочарование. Эти события сильно ее изменили, теперь это уже совсем не та девушка, которая храбро и легкомысленно приняла вызов судьбы. И если вы думаете, что она посчитает за милость возможность присоединиться к вам, — Коити усмехается сдержанно, но почти что ехидно, — то боюсь, вы заблуждаетесь. Захоти мисс Деверо стать хранителем, она сама будет решать, кто достоин быть рядом с ней, а кому придется уступить свое место. Впрочем, этого может и не случиться вовсе.

Однако я рад, что вы понимаете необходимость пополнить ряды хранителей “свежей кровью”. Хочу обратить ваше внимание на достойную кандидатуру. Я имею ввиду моего заместителя Александра. Он молод, харизматичен и не глуп. Боюсь, его потенциалу слишком тесно в рамках моей службы, — Коити делает жест руками, указывая на прозрачные гидропонные боксы вокруг себя, будто их стеклянные стенки и являются “рамками” биологического ведомства. — Ему бы решать мировые проблемы, а не возиться с капустой и чем еще похуже. Ну а я, в свою очередь, был бы уверен, что среди хранителей биологи будут представлены достойным человеком. Что скажете об этом?

Джон Митчелл ведет заседание Трибунала строго и серьезно. Не заметно, чтобы эта роль давалась ему с каким-либо трудом. Хотя люди, близко знакомые с капитаном, видят насколько тот, кто возглавляет процесс, отличается от “обычного” начальника экспедиции. Митчелл требует тишины и порядка. Он пресекает на корню любой шепот в зале, любые реплики с мест. Капитан дает понять: Чрезвычайный Трибунал — дело серьезное. Даже Роджер Янг, охочий обычно до комментариев в адрес выступающих, едва он решает раскрыть рот вне регламента, получает настолько выразительный взгляд капитана, что замолкает до конца заседания.

Владислав Лесков и члены его команды обвиняются в умышленном убийстве двадцати одного человека. Обвинение настаивает на том, что это действие было спланировано и совершено группой лиц. Сторона защиты не может предоставить убедительных доказательств того, что соучастники Лескова не были осведомлены о готовящейся расправе. Записи камер показывают, что охранявшие вход в помещение, где совершалось преступление, не могли не слышать происходящего за дверью. Они не только не попытались вмешаться, но и не проявили признаков смятения или растерянности.

Помимо того, что преступление подготовлено и совершено группой лиц, состоящих в сговоре, отягчающими обстоятельствами являются:
Лесков и его команда находились при исполнении служебных обязанностей;
Жертвы были безоружны, среди них было много раненых;
Жертвы являлись арестованными подозреваемыми в преступлениях, которые ожидали расследования и суда.

Расследование установило, что массовое убийство, совершенное Владиславом Лесковым, было спланированным актом и не носило импульсивный либо спонтанный характер. Психологическая экспертиза подтвердила: полковник был и остается вменяемым и полностью отдает отчет своим поступкам. Тоже касается и остальных обвиняемых.

Не удалось предоставить убедительных доказательств того, что Лесков получил прямой или косвенный приказ на совершение расправы с Земли. Однако Трибунал не может полностью исключить того, что данное деяние было совершено в интересах третьей стороны.

Основным мотивом преступления является ненависть на почве ксенофобии. Это прямо подтверждается показаниями Лескова. Косвенное подтверждение заключается прошлых инициативах Лескова, направленных на “придание монолитности” обществу Зари.

Расследование уделяет большое внимание тому, что Лесков изначально планировал геноцид нападающих пиратов и даже выдвигал план, предусматривающий использование летального и крайне негуманного химического оружия. Это свидетельствует о навязчивых идеях полковника, связанных с расправой над беззащитными людьми. Однако Трибунал отметает эту связь, как недоказанную и не убедительную.

Трибунал принимает во внимание показания свидетеля Деверо. Однако во время ее выступления капитан то и дело прерывает Джуд и требует снизить градус эмоциональности. Его интересуют факты: прежде всего, насколько реальной была угроза, исходящая от пленных пиратов.

В ходе расследования анализировалось то, что происходило во время сражения кораблей и далее на борту Жибао. Экспертиза восстановила весь ход событий. Однако это мало повлияло на данный процесс. Трибунал не счел, что намерения пиратов атаковать Зарю и их действия в бою могут служить смягчающими обстоятельствами для Лескова. С другой стороны, то, что пираты сложили оружие и оказывали помощь раненым подчиненным Джуд, не должно отягощать вину полковника. Кроме этого, было установлено, что в результате сильной психоэмоциональной травмы Джуд Деверо испытывает когнитивное искажение, которое проявляется в излишней привязанности к бывшим противникам. Поэтому, часть ее показаний не может быть приобщена к делу.

Трибунал уделяет внимание показаниям двух хранителей земных традиций. Расследование показывает, что они не были замешаны в этом деле. Янг и Харрис выступают с разными заявлениями. Роджер осуждает Лескова и требует для него самого сурового наказания из возможных. Кларк же указывает на то, вопрос жизни и смерти пленных должен решать никак не Лесков, и в этом главная вина последнего. И хотя Кларк настаивает на долговременной опасности интеграции пиратов в общество Зари, Трибунал отказывается счесть это смягчающим обстоятельством.

Так или иначе, значительной поддержки от своих товарищей по крио-капсулам хранитель-Лесков не получает.

Вердикт, который выносит капитан, он предваряет короткой речью.

— Сегодня наша экспедиция столкнулась с вызовом колоссальной важности. И от того, как мы ответим на него, зависит будущее не только нас, но и многих поколений наших потомков. Кто-то из присутствующих здесь может решить, что этот процесс проходит больше в рамках политики и идеологии, чем в рамках формального закона. И он будет прав на сто процентов. Именно за этим и существует Чрезвычайный Трибунал, чтобы в критические моменты преодолеть инертность судебной системы. Когда наши люди напуганы и смятены, мы не можем позволить себе многолетних прений и буквоедства.

Вызов, о котором я говорю, заключатеся в том, что нам нужно дать ответ на вопрос: являемся ли мы одним целым? Может ли кто-то на Заре вооружиться и пойти реализовывать свои устремления (какие бы они ни были) силой, игнорируя законы и субординацию? И если после окончания процесса хоть у кого-то на корабле останется впечатление, что наш ответ “да”, то нас будет ожидать катастрофа. Я этого не допущу!

Решением Чрезвычайного Трибунала Лесков и его люди признаны виновными в организации вооруженной и идеологически сплоченной группы, вышедшей из подчинения начальства экспедиции. Этот вооруженный мятеж вылился в спланированное и осуществленное убийство двадцати одного человека, находящихся в особом статусе военнопленных и ожидавших судебного расследования. С учетом возможных социальных последствий, действия обвиняемых признаются “несущими угрозу самому существованию экспедиции”.

Трибунал выносит решение приговорить Владислава Лескова к полной пожизненной физической и коммуникативной изоляции от общества в форме одиночного тюремного заключения.

Остальных соучастников массового убийства — к пожизненной физической и частичной коммуникативной одиночной изоляции с послаблением в виде права получать сведения о ходе экспедиции, но без права свиданий, частной переписки и публичных высказываний.

Ассоциированных с деятельностью Лескова членов чрезвычайной службы, не принимавших непосредственного участия в мятеже и массовом убийстве — к пожизненному поражению в правах на тайну личной жизни и переписки, а также в праве занимать ключевые и ответственные должности.

Решение Трибунала вступает в силу немедленно и обжалованию не подлежит.

========================================================

В дополнению к этому руководство экспедиции (уже вне рамок Чрезвычайного Трибунала) принимает следующие решения:

1. Провести комплексное расследование действий пиратов с целью полного прояснения и документирования всех обстоятельств.
2. Вне зависимости хода и результатов расследования воздать убитым почести наравне с погибшими членами экспедиции.
3. Ввиду тяжелого психоэмоционального расстройства освободить Д. Деверо от обязанностей начальника навигационной службы, и провести предусмотренную распорядком кадровую ротацию.
4. Ввиду фактической недееспособности Э. Лурье и мятежа В. Лескова поставить на публичное обсуждение и голосование вопрос о роспуске совещательного органа хранителей земных традиций.

========================================================

Камера, в которой решением Трибунала Владиславу суждено провести остаток жизни, представляет собой адаптированную стандартную каюту. Кровать, стол, санитарный блок, физический тренажер. Приняты серьезные меры, исключающие причинение заключенным вреда себе или окружающей обстановке: острые или твердые предметы отсутствуют, углы и поверхности обрезинены, видеонаблюдение ведется круглосуточно и автоматически анализируется компьютером. Функционал терминала урезан до абсолютного минимума, голосовой помощник не поддерживает разговор и не предоставляет никаких сведений. Контакт с людьми исключен, используются только роботизированные системы. Любое неповиновение или нежелательное поведение пресекается распылением седативных средств.

Джуд на ногах уже больше суток. Точнее сказать: почти двое. И большую часть этого времени она безвылазно провела в тяжелом скафандре, лишь меняла кассеты жизнеобеспечения. Сильнее всего, как ни парадоксально, она страдает именно от невозможности умыть лицо. Ее глаза воспалены, веки опухли, нос разбит. Когда корабль тряхнуло первый раз, Джуд не удержалась и влетела головой в приборную панель, сильно приложившись лицом. С тех пор из носа течет, и при каждом резком движении внутри ее шлема разлетаются крошечные красные капельки, которые парят в невесомости, прилипают к лицу и обзорному стеклу, и застывают там коричневыми звездами и полосами. Очень хочется снять шлем и вытереть эту всю дрянь ладонью. Но воздуха в корабле, изрешеченном вражеским огнем, давно нет.

Боль за это время стала для девушки привычным спутником: болят ушибы и ссадины; болят мышцы, не привыкшие к таким нагрузкам; болит голова от недостатка кислорода и сна. Но когда она вместе двумя оставшимися в строю бойцами выламывает и оттаскивает к переборке тяжелый кожух двигателя, боль стоит в стороне и не вмешивается. Она терпеливо ждет, чтобы навалиться потом с утроенной силой.

— Эй! Вы слышите? Я знаю, что с-хрррр-шш-ите! — голос Джуд в эфире прерывается треском помех, — Если хоть одна обезьяна в скафандре подойдет ближе, то на этом все! Конец! Финита! Баста! Компренде,твари? Никто отсюда уже никуда не полетит, сдохнем все вместе. Кто-то пораньше, кто-то попозже. Но это конечная, с-шшш-ч-хр-ки!

А начиналось все неплохо. Жибао/Защитник успешно вышел на курс перехвата и с каждым днем приближался к противнику. Пираты пытались уклониться от рандеву, но Джуд лишь усмехнулась: “Врешь, не уйдешь”, и корректировала курс. В конце концов, два корабля встретились посреди пустоты.

Бой начался совсем не так, как Джуд себе представляла. В ее воображении, это событие должно было быть чем-то скоротечным, бурным, разделяющим жизнь на “до” и “после”. Вместо этого были сухие доклады: “Противник в зоне захвата ракет” — “Наши ракеты пошли” — “Замечены ракеты противника” — “Две цели больше других, это челноки” … и все. Бой уже шел, но впереди были долгие часы ожидания, в течение которых смертоносные устройства (на самом деле, очень быстро), но так чертовски неторопливо двигались к своим целям.

Джуд не могла спать, хотя понимала, что силы ей еще пригодятся. Осознание того, что ее смерть уже, возможно, выпущена из ракетной установки, угнетало и парализовывало волю. И когда корабли сблизились еще, и началась дуэль их артиллеристов, Джуд почувствовала облегчение.

Ракеты, которые запустил Жибао, достали противника первыми. На корпусе чужого корабля распустились семь огненных бутонов. Их пилот не зря потреблял свой кислород, большая часть залпа прошла мимо. Кое-что вспыхнуло раньше, это отработали зенитные орудия. А семь попало в цель. Много это или мало? Джуд не знала. Это потом она сама ощутит попадание по кораблю. А тогда ей оставалось только гадать.

Залп противника Джуд ждала с нетерпением. По большому счету, она была здесь ради этого момента. Она была готова, ощущала корабль лучше, чем собственное тело. Куда приятнее быть стальной в пустоте, чем кожаной и потной в душном скафандре. Маневры выходили точные и стремительные. Джуд была уверена, что ей удалось все, но тут корабль тряхнуло. Потом еще раз.

Первый удар пришелся куда-то в правый борт. А второй - в днище корабля в передней его части. Этот второй и швырнул Джуд на приборную панель, отчего девушка разбила лицо и на некоторое время лишилась сознания.

Команда понесла значительные потери. Семь человек были ранены или убиты. Кроме того, несколько самодельных боевых роботов не пережили удар, и чинить их было уже некогда, да и не чем. Все силы пришлось направить на починку орудия, которое также было повреждено попаданием. А между тем вражеские десантные челноки были на подходе. И только сейчас Джуд вдруг поняла, что весь их ракетный залп ушел по сути в пустой корабль, а большая часть команды противника в это время была в челноках.

Шаттлы зашли на стыковку с двух сторон. Джуд до последнего уклоняясь от них, но топливо маневровых двигателей стремительно заканчивалось. В конце концов, пришлось смириться с неизбежным. На подходе к Жибао вражеский десант попал под плотный огонь зениток. Оставалось надеяться, что им там крепко досталось.

Сам абордаж проходил вдалеке от Джуд. Она управляла своим кораблем, вела огонь по чужому кораблю из лазерного орудия и лишь принимала сухие доклады от обороняющихся солдат. Но вместе с этими докладами (вроде: “несем потери в пятом отсеке, отступаем в третий”) в эфир прорывался шум боя, крики, чье-то тяжелое сопение в микрофон. Джуд заставляла себя не думать о том, что вот-вот шлюз капитанского мостика распахнется и в него спиной вперед будут забегать один за другим бойцы ее команды, стреляя на бегу куда-то туда, откуда они отступили, и падать, получив выстрелы вслед.

И все таки, этого не случилось. Враги не смогли закрепиться на Жибао. Они оказались разделены в двух его частях, окружены обороняющимися и отступили, унося с собой убитых и раненых. Но и большая часть команды Защитника отправилась к этому моменту в лазарет.

Расклад был так себе. Джуд знала, что они превосходят противника только числом боевых роботов. Но людей на ее корабле осталось меньше. И если продолжать перестрелку из лазерных орудий, победит в конце концов тот, кто быстрее может чинить повреждения своего корабля. А значит, единственное свое преимущество: наличие полдюжины бронированных механических убийц, нужно было как можно скорее реализовать. И тогда она повела своих людей в атаку.

Их спасла идея послать впереди пустой шаттл. Он принял на себя большую часть вражеского огня. И все же досталось и их корыту. Шаттл затрясся, его внутренности наполнились искрами, осколками, чьей-то кровью. Потом они уткнулись носом в обшивку чужого корабля, распахнули аппарель и резали неподатливую сталь плазменными резаками.

Когда Джуд и ее отряд ворвались в двигательный отсек пиратского корабля, там не было никого. Их ждали с другой стороны. Еще одна удача? Впрочем противник и не спешил бросаться в атаку на занявших оборону солдат и роботов. Пираты стягивали силы и окружали их.

Портить чужой двигатель — было хорошей идеей с тактической точки зрения. Но Джуд разбивала блоки управления и разрывала проводку скорее не из холодного расчета, а чтобы на чем-то сорвать злость, раз уж противник не спешил показываться лично.

И тогда за них взялись по-настоящему. Враг пошел в наступление одновременно с трех направлений. Как же глупо было надеяться, победить пиратов в близком бою на их корабле. Джуд не помнила это боя в деталях. Она куда-то стреляла, отдача больно била в плечо, шлем съезжал набок и закрывал обзор. Кто-то стрелял в нее, пули разбивались о металлические ящики с оборудованием, за которыми Джуд укрывалась.

Им пришлось отступить. Но напоследок все-таки удалось доломать двигатель чужого корабля. Джуд была уверена, корабль пиратов уже никуда не полетит. Однако сами они остались в меньшинстве. Рано или поздно этот рыжий бородач Йоханссон (а ведь это он палил в нее из-за переборки!) доберется до Джуд. Их челнок уже близко, и их слишком много.

Еще несколько попаданий по кораблю Джуд только добавили отчаянья, тем более, что отстреливаться они уже не могли. Чужой челнок причалил без всякого сопротивления, противная вибрация разрезаемой обшивки сводила с ума. Тогда-то ей и пришла в голову мысль: сорвать кожух с двигателя Жибао, уткнуть в его хрупкие внутренности своей автомат и проорать в эфир чужой частоте:

— Эй! Вы слышите? Я знаю, что слышите! Если хоть одна обезьяна в скафандре подойдет ближе, то на этом все! Конец! Финита! Баста! Компренде,твари? Никто отсюда уже никуда не полетит, сдохнем все вместе. Кто-то пораньше, кто-то попозже. Но это конечная, сучки!

Проходит несколько дней напряженной работы по разработке плана обороны. Проводятся десятки мелких совещаний рабочих групп и консультаций со специалистами. Наконец, начальник экспедиции собирает большой совет для утверждения генеральной стратегии обороны.

По большому счету, обсуждать здесь уже нечего. Все разговоры, дискуссии и споры завершились конкретными решениями. Начальник экспедиции лишь подводит итоги.

— Мы разработали комплексный план преодоления этого кризиса. Я не вижу смысла проговаривать его еще раз, Вы все знаете наизусть каждый пункт. Сейчас мне бы хотелось затронуть только две темы. Во-первых, я хочу поблагодарить мисс Лурье и ее дипломатические таланты, которые привели к серьезным успехам. Одна из крупных компаний, которая ранее уже внесла свой весомый вклад в наш Проект, согласилась предоставить ряд технологий, которые помогут нам в обороне. Я не стану разглашать название этой компании и условия нашей сделки. Все таки, эта помощь оказана нам неофициально. Но от этого она не становится менее ценной.

Теперь второе. Как Вы помните, мы объявили добровольный набор в команду оборонительного корабля. И точно так же будем формировать ополчение на Заре. Надо признать, недостатка в желающих нет, и многим приходится отказывать, отдавая предпочтение более подходящим кандидатам.

На фоне этого, я хочу отметить, что мисс Деверо выразила желание лично пилотировать наш корабль-защитник. Признаться, моей первой реакций был решительный запрет, поскольку на начальниках служб лежит большая нагрузка и ответственность. Однако мисс Деверо смогла меня убедить сделать для нее исключение. Тем более, что за нее вступились в этом и другие начальники. — Мерфи кивает то ли мистеру Коити, то ли мистеру Колбери. — Так или иначе, самый талантливый пилот нашей экспедиции будет управлять нашим боевым кораблем.

И это не единственный отважный поступок, который совершают наши люди перед лицом опасности. Мистер Лесков выступил с просьбой пропустить свой период крио-сна для того, чтобы помочь своим выдающимся боевым опытом. И разумеется, учитывая чрезвычайные обстоятельства, я не могу ему в этом отказать. Владислав — талантливый военный, и один из немногих в нашей экспедиции, имеющий реальный боевой опыт.

Мистер Лесков делает много и для организации обороны Зари и для подготовки наших бойцов. И все таки, меня беспокоит то, что для пехотной команды Защитника у меня нет подходящего командира, кроме Владислава. Ведь теоретические знания и практические навыки все равно ничто без опытного военачальника.

В данном случае, учитывая добровольность вербовки, я не считаю себя вправе приказывать, но хочу обратиться к Вам, мистер Лесков, с просьбой: лично возглавить наших пехотинцев на боевом корабле. Уверен, Вы не из тех, кто станет отсиживаться за спинами новобранцев. — капитан смотрит в глаза хранителя твердо и с легким прищуром. — Тем более, мистер Мерфи уверил меня, что для подготовки обороны Зари ему хватит и Ваших наставлений. Так что скажете?

Это утро Звонкий Лис встречает с нетерпением. Он проснулся задолго до рассвета и лежал на спине, глядя, как медленно гаснут звезды в прогалине между кронами вековых деревьев. Вот наконец увидев, как на макушку Векового Дерева упали первые лучи солнца, он больше не в силах удержать себя под покровом из листьев. Новый день начинается!

Умывшись ледяной водой из родника и перекусив горстью ягод, Лис отправляется на одну поляну, которая не так давно чем-то приглянулась ему. Здесь липы и ясени расступились достаточно широко, обнажив небесному взору низину, покрытую изумрудной травой. Лис обходит поляну вокруг, смотрит на нее с разных углов. Его воображение рисует театральное действо, развернувшееся в центре, и покоренных им зрителей по краям в сени деревьев. Но еще нужно много продумать. Где и как расставить скамьи для зрителей? Откуда будут выходить актеры? Как укрыть всех от возможной непогоды.

Кто-то из соплеменников может заметить Лиса за этим занятием и даже начать задавать вопросы. Но Лис лишь хитро щурится в лучах рассветного солнца и отвечает уклончиво лишь больше разжигая интерес окружающих. Он раскладывает на поляне какие-то ветки, изображая схему будущей постройки. Начата задача: Строительство малого амфитеатра Интрига +1, Логистика +1.

Но вскоре лесная деревня начинает жить своей жизнью. Кто-то собирается собрать урожай, другие занимаются бытовыми делами. К серьезным делам переходит и Лис. Он отправляется к подножью Великого Дерева. Там Лис взбирается на толстый корень, усаживается на него и принимает максимально серьезный вид.

— Говорят, что небо не падает на землю потому, что Великое Дерево держит его своими ветвями. Да только это все враки. Небо, оно куда ближе, чем самые высокие ветки Дерева. Да облака, которые ползут по небу, частенько за сами ветки цепляются. Так что выходит, Дерево небо протыкает насквозь. Вот бы взглянуть поближе на эту дыру. А есть у нас такой смельчак, чтобы не побоялся залезть и посмотреть, да руками пощупать. Помогает задаче Подъем к ветвям великого дерева Интрига +3

А еще Лис видит, как кто-то из его товарищей собирается в дальний поход. Сам Лис с ними не пойдет, побаивается. Он лишь дает советы о том, чего стоит опасаться, вспоминая старые дедовы россказни. Поход к землям (какой выберут) Наука +1

  Корабль медленно и натужно отдаляется от Земли. Разогнать такую громадину не просто. Буксиры и тягачи стараются изо всех сил. Они тратят тонны топлива и сменяя друг друга уходят на заправку. Это очень долгий процесс. Понемногу жизнь на корабле входит в размеренную колею. У каждого члена экипажа есть свои дела и заботы, свои печали и радости. Теперь Вы чувствуете лишними себя здесь, среди этих будничных дел. Вам пора занимать свой почетный пост на страже будущего.

  Хранители земных традиций успели сделать многое: выбрали название корабля, оказали влияние на культурные и досуговые мероприятия, утвердили научные проекты ближайших лет, вызвали бурные дискуссии в информационном поле. Они оставили послание потомкам и закатили пирушку. Теперь пора.

  Зал крио-сна находится в самом сердце корабля, в его несущем модуле. Здесь царит невесомость и покой. Сотрудники медицинской службы помогают вам выполнить все приготовления. Не без волнения вы проходите все медицинские процедуры и располагаетесь в своих саркофагах. Врачи подключают к вам десятки электродов и трубок. О чем вы думаете в этот момент? Быть может о вечности? Или о том, что, возможно, это конец?

  Через несколько минут в вашу кровь начинает поступать сложный коктейль из медикаментов. Легкое головокружение нарастает и постепенно захлестывает с головой. Вам трудно отличить реальность от грез. Вы погружаетесь в сон. Голоса персонала, корабля, жужжание, шипение и писк приборов, все это смешивается... в тишину.

Начальник экспедиции торопит Лескова и Тидеманн заканчивать дискуссию.

—Мне бы не хотелось превращать совещание в утомительные прения. У всех заинтересованных была возможность представить свои проекты, ознакомиться с чужими и написать свои рецензии. Теперь исходя из этих экспертных заключений настала пора делать выводы. Итак…

Проекты “Оптимизация специального образования” и “Реорганизация системы образования” имеют противоречивую направленность. Я не вижу возможности решать, чья точка зрения на систему образования правильная. И я не вижу острой необходимости в реформе специально разработанной системы прежде, чем она каким-либо образом себя покажет. Оба проекта отправляются в архив.

Проект “Разработка уголовного кодекса” нашел поддержку социальной службы. На мой взгляд, его нужно выполнять в первую очередь. Проект принят к выполнению с дополнительным участием чрезвычайной службы.

Проекты “Проведение культурно-массовых мероприятий” и “Разработка и утверждение долгосрочного плана культурно-массовых мероприятий” по уверению социальной службы не требуют выделения отдельных научных групп. Сами проекты представляют собой рекомендации, которые могут быть исполнены в текущей работе службы. Проекты отклоняются, их положения реализуются в текущей работе без привлечения научных групп.

Проект “Универсальный помощник «Яна»” нашел положительный отклик технической службы. Полагаю, нам не стоит отказываться от любезно предоставленных наработок. Проект принимается к выполнению.

Проект “Ротация и переподготовка специалистов” очевидно тесно связан с проектом “Реорганизация системы образования”. Рецензия Элкинсон мне кажется слишком амбициозной. Полагю, мы отложим рассмотрение этого проекта в долгий ящик. Проект отправляется в архив.

Проект “Внедрение обязательного искусственного оплодотворения” не нашел поддержки медицинской службы. Лично мне он также кажется преждевременным и очень уж радикальным. В текущем виде проект отклоняется.

Проект “Разработка и установление в качестве основного общеупотребительного единого синтетического языка” встретил как положительные так и отрицательные отзывы. Я считаю необходимым повторно рассмотреть проект в будущем, когда у социальной службы появятся ресурсы. Ничего не мешает энтузиастам вести эту работу в инициативном порядке. Возможно, эти наработки помогут нам определиться. Проект отправляется в архив.

Проект “Введение системы выдачи лицензий на употребление психоактивных веществ и стимуляторов” — на мой взгляд, это не тянет на научный проект. Это скорее предложение по корректировке устава экспедиции и научной работы не требует. Что касается самого предложения, я склонен прислушаться к начальнику медицинской службы. Проект отклонен.

Проект “Исследование и внедрение оптимального суточного периода в условиях межзвёздного перелёта” нашел поддержку биологической службы. Мне этот проект кажется важным и полезным. Однако я считаю, что уделить внимание этому вопросу мы сможем и в будущем. Проект принимается с низким приоритетом и добавлением к исполнителям биологической службы.

Проект “Расшифровка геномов всех членов экипажа” — это полезная отправная точка для недопущения генетических проблем. Не знаю, приведет ли это в будущем к обязательному искусственному оплодотворению или нет, но без этого мы не сможем принимать осмысленные решения. Проект принимается к исполнению с переносом части нагрузки на биологическую службу.


Проект “Разработка комплексной системы оценки потенциала и способностей экипажа” имеет положительные отзывы. Я полагаю, мы должны принять, но после того, как социальная и техническая служба освободятся от более насущных задач. Проект принят и добавлен в очередь, добавлено участие технической службы.

Таким образом, научная работа будет вестись следующим образом:

Техническая служба (1.5 ОП) — проект “Универсальный помощник «Яна»”
Биологическая служба (0.75 ОП) — участие в проекте “Расшифровка геномов всех членов экипажа”
Медицинская служба (0.75 ОП) — участие в проекте “Расшифровка геномов всех членов экипажа”
Навигационная служба (0 ОП) – нет научной работы
Социальная служба (1.0 ОП) — участие в проекте “Разработка уголовного кодекса”
Чрезвычайная служба (0.5 ОП)— участие в проекте “Разработка уголовного кодекса”

“Они стоят у истоков” — М. Тисс, по материалам, предоставленным Э. Лурье

  Начальник экспедиции некоторое время обдумывает услышанное. Присутствующие в зале напряженно ожидают его слов. По всему видно, что некоторые из них готовы взорваться замечаниями и выступлениями. Видит это и капитан. Наконец он говорит:

  — Я рад, что уважаемые хранители земных традиций имеют более или менее скоординированную позицию. Это вселяет в меня надежду на то, что Вы способны действовать, как единый консультативный орган. Полагаю, что нам действительно не имеет смысла делать периоды Вашего сна слишком короткими, также как и периоды пробуждения. Я считаю, что каждый раз мы будем по ситуации выбирать время следующего пробуждения. И разумеется, возможны экстренные пробуждения, если того потребуют обстоятельства. Мне бы хотелось получить от Вас рекомендации в виде перечня условий, для такой внеочередной разморозки.
  Я уже наслышан про некоторые из Ваших предложений. — капитан делает куда-то в зал успокаивающий жест рукой. — Я полагаю, сейчас не самое подходящее время для их обсуждения. Так мы устроим балаган: пустой спор с хаотично выкрикиваемыми доводами. Вместо этого мы поступим иначе. Я назначаю следующее совещание через двое суток. Это совещание будет посвящено выделению ресурсов на разработку реформ и инноваций. Прежде всего, мы решим, насколько много людей мы можем выделить на подобные долгосрочные проекты. А далее рассмотрим и утвердим наиболее приоритетные из них. По любому предлагаемому кем-либо проекту я хочу видеть по меньшей мере одну экспертную оценку от компетентных специалистов. На основании мнений соответствующих экспертов и будут приниматься решения о принятии или отклонении проекта, а также о приоритете его реализации.
  На этом объявляю совещание законченным. Благодарю всех.

  Коротко обменявшись взглядами на ресурсную политику, Вы высказываетесь за экономию. Остальные участники совещания склонны придерживаться сбалансированной политики в той или иной степени, однако их голоса звучат не слишком уверенно. Единственный, кто высказывается решительно, — начальник ЧС. Его мнение: НЗ много не бывает. Впрочем, его никто не поддерживает. Видимо, сказываются напряженные отношения между службами. В результате прений принимается решение: сбалансированный план с уклоном в экономию. Промышленники и биотехнологи будут поддерживать запасы на десятилетнем уровне, освободившиеся мощности будут задействованы для усиления перерабатывающего комплекса.

  Следующим слово берет начальник биологической службы. Мистер Кобаяси неторопливо и степенно следует к трибуне, как и подобает одному из старейших членов экипажа, и довольно продолжительное время возится со своими рабочими девайсами. Он неторопливо и внимательно водит пальцем по экрану устройства, выискивая там нужную ему информацию. По всему видно, что прикованное к нему внимание всех присутствующих, раздраженное и нетерпеливое, нисколько не заботит старика Коити.

  —Я вновь слышу упреки со стороны Стива. Видите ли, биологи не дают его заводу развернуться на полную мощность. Ну что же, молодые люди, это безусловно справедливое замечание. Наша живая система более интерна: одно только формирование почв может идти десятилетиями. И все таки не могу не отметить, что мы уверенно идем по пути установления живого равновесия в наших биосферах. Посудите сами: нам удалось стабилизировать популяцию цианобактерий и низших эукариотов во всех водоемах. Баланс азота вышел на заявленные шесть промилле в год. Взгляните на эти графики…

  Вам очевидно, что Кобаяси берет публику измором. Он размеренно и с нескрываемым удовольствием знакомит слушателей со всеми количественными и качественными показателями живых систем, перечисляет поголовье животных, дает справку о дрейфе генетических карт простейших. Даже когда спустя продолжительное время начальник экспедиции робко пытается поторопить старика, мистер Коити удостаивает его лишь по-учительски строгого “Я еще не закончил”. Когда начальник биологической службы наконец иссякает, вопросов к нему ни у кого нет.

  Следующей выступает начальница медицинской службы: несгибаемая Эльза Тидеманн. Она в отличие от предыдущего оратора не многословна. Из ее доклада вы узнаете, здоровье экипажа в целом оценивается высоко. Единственное, что беспокоит Эльзу — это некоторая перегруженность системы жизнеобеспечения. По ее словам, причина кроется во временной неполноценности био-промышленного комплекса (то, о чем говорил Колберри). Начальница медицинской службы приводит цифры: работа СЖО не дотягивает примерно на 7% до требуемого уровня. Разумеется, это компенсируется задействованием дополнительных промышленных мощностей, не очень-то для этого предназначенных. И все же, некоторое негативное влияние на здоровье и условия труда такая ситуация оказывает. Впрочем, Эльза отмечает положительную динамику.

  Последним из представителей корабельных служб выступает Затыльный. Он много говорит не по делу. Когда капитан торопит его, Александр умеряет свою словоохотливость и резюмирует: социальных проблем нет, уровни образования и психологического комфорта на достаточном уровне.

  Также начальник соцслужбы выдвигает предложение:

  —Меня несколько беспокоит перспектива накапливающейся усталости среди членов экипажа. Возможно не сейчас, но через 10-20 лет интенсивной работы специалисты начнут выгорать. Я бы хотел предложить ввести возможность снижения трудовых норм. Спешу предвидеть Ваши возражения. Да, сейчас у нас всех безусловно много работы. Каждый начальник думает, где бы ему найти побольше людей, и ни о каких отгулах не может идти речи. Но учитывая положительную динамику во всех ведомствах, через какое-то время дела должны наладиться. Я предлагаю заложить возможность плавно и аккуратно снижать трудовую нагрузку на экипаж в том случае, если состояние корабельных систем будет оцениваться на отлично. Прошу высказываться!

  В последний раз перечитав текст послания, Вы нажимаете "отправку". Нули и единицы информации мчатся по серебряным и медным нитям, по кварцевым кристаллам полупроводников, превращаются в радиосигнал. И вот уже сама космическая пустота, колеблется, трепещет и несет электромагнитными волнами прочь ваши мысли. Проходят короткие минуты, и информационная сеть наполняется сотнями и тысячами ответов.

  Предложенное Вами название для корабля находит широкую поддержку. А то, что Вы сделали свой выбор с учетом популярности обсуждаемых вариантов, позволило избежать острых споров и ощущения навязанности. Разумеется, всегда есть недовольные, но в данном случае их голоса утонули во всеобщем ликовании.

  Вы пробегаете по заголовкам крупнейших СМИ. Тысячи однотипных статей и заметок, но некоторые могут показаться интересными.

ссылка

Путь для человека к звездам открывается сегодня — Вестник ООН
  Все человечество с надеждой смотрит вслед отважным смельчакам, которые отправляются покорять звезды. Мы несомненно можем говорить о новой странице истории. Сегодня великий день…

Технологические достижения расширяют горизонты возможностей — Orbital Reviewer
  Репортер: Как Вы, как глава ведущей биотехнологической корпорации Merito, оцениваете значимость этого события для человечества?
  Илай Морис: В то время, когда все вокруг грезят межзвездными полетами, меня больше интересуют перспективы Солнечной Системы. Видите ли, я практичный человек. Для меня успех корабля Заря — это прежде всего декларация наших технологических возможностей.
  Репортер: Вы хотите сказать, что эти возможности выросли?
  Илай Морис: Не просто выросли. Мы стоим у истоков новой промышленной революции. И не где-то на далеких звездах, а здесь, в Солнечной Системе. Ковчег демонстрирует нашу способность создавать надежную, комфортабельную и обширную среду обитания в космосе, где хватит места для всех желающих. 
  Репортер: И как это изменит жизнь людей?
  Илай Морис: Это дает возможности. Теперь космос — это больше не место для тяжело, опасной и низкооплачиваемой работы. Мы создадим инфраструктуру для молодых, талантливых и амбициозных людей. Мы знаем, как это сделать. 

Старые угрозы новым мирам — Зеленый Мир
  В то время, как темпы роста концентрации СО2 и канцерогенных и токсичных микрочастиц в земной атмосфере бьют рекорды прошлого десятилетия, а площадь зеленых насаждений сокращается более чем на 6% в год, варварская технократическая общественность воодушевлена новым “триумфом”. Теперь у людей появилась возможность найти новые планеты для того, чтобы отравить их океаны и атмосферы. Кто знает, возможно им улыбнется удача, и они смогут наладить поставки на Землю инопланетных мехов, шкур и рогов.

Ковчег — оружие земных корпораций — Новости Главного Пояса
  За всеобщим ликованием, мы не замечаем главного. Экономическая и политическая борьба земных корпораций за доминирование в Солнечной Системе не утихает ни на минуту. Лобби Земли практически полностью вытеснило из проекта ковчега всех сторонних участников. Мы уже делали в прошлом выпуске обзор скандалов и нарушений в тендерных конкурсах на поставки для Зари. Корпорации добились того, что ресурсы, добываемые на астероидах руками простых рабочих, попали на верфи только после прохождения их грузовых хабов. И что получили рабочие? Стандартную ставку в 6.13 кредитов за тонну сырой руды. В то же время на счетах корпораций осела вся прибыль. Но есть еще репутационные приобретения. Последнее даже важнее. Ликование в земных СМИ по поводу успешности проекта вызывает рост акций и котировок крупнейших монополистов. И это оставляет за бортом частные добывающие и промышленные станции Системы. Нас ждет новая волна банкротств и поглощений. 

  Кому-то может показаться, что космические полеты - это перегрузки, рев двигателей, разгоны и торможения, маневры и стыковки. Но Вы точно знаете, что на самом деле есть лишь ожидание. Долгие минуты, которые складываются в не слишком проворные часы. Однообразные дни, превращающиеся в томительные недели. Месяцы. Годы. Столетия?

  Но время проходит, а Вы упрямо приближаетесь к своей цели. Диск Луны понемногу растет. Вот на нем уже видны отдельные кратеры и горные хребты. Вскоре Вы даже можете различить серебристые точки на орбите. Это обитаемые станции и верфи. Вооружившись мощной оптикой телескопа, Вы видите нагромождения балок, конструкций, модулей. Вот половина корпуса грузового лайнера: разрезанный вдоль серебристый огурец. Вот строящаяся новая научная станция: гигантский массив телескопов и детекторов. А дальше вверх по полярной орбите Ваш корабль. Ваша Заря. Его уже отвели от верфи, на которой ведется теперь работа по демонтажу технологических конструкций, похожих издалека на обрывки сети сумасшедшего паука. Рядом с ковчегом сотни кораблей поменьше: пассажирские и грузовые транспорты, ремонтные платформы, буксиры, тягачи и даже несколько военных кораблей.

  Через несколько часов Вы прибываете. Буксир, ведущий Ваш космоплан, оставляет свою ношу около одной из ангарных палуб, и Вы, совершив плавные маневры, проходите между створок шлюза и оказываетесь в чреве ковчега.

  Едва Вы оказываетесь внутри корабля, Ваши коммуникаторы подключаются к его информационной сети. Привычный Вам ровный и приятный голос звучит из динамиков:

Элизабет Лурье... Мэт Кроули... Роджер Янг... Владислав Лесков... 
Добро пожаловать на борт!
Информационная сеть корабля как всегда к вашим услугам.
Температура жилых помещений поддерживается на уровне 22 градуса. 
Давление воздуха - 1.00 атмосфер.
Концентрация кислорода - 21%.
Сила тяжести в жилых модулях - 0.8g.
Капитану корабля доложено о вашем прибытии.
Пожалуйста, ожидайте завершения процедуры стыковки.

  Спустя несколько минут, заполненных грохотом стыковочных захватов и шипением воздуха, Вы наконец можете покинуть изрядно наскучивший Вам космоплан. Проплыв через шлюз, Вы оказываетесь в одном из просторных помещений ангарной палубы. В нем также царит невесомость. Здесь Вас дожидаются четверо работников чрезвычайной службы. Они напоминают Вам о введенном командованием протоколе безопасности, согласно которому Вам предстоит пройти досмотр личных вещей и медицинское обследование. Только после этого вы сможете покинуть карантинный буфер и попасть во внутренние помещения корабля. Впрочем, Вам уже не раз приходилось проходить эти процедуры в прошлом. И сейчас они не вызывают каких-либо затруднений.

  Проплыв через шлюз, Вы оказываетесь во внутренних помещениях ангарной палубы. Вокруг вас повсюду кипит бурная деятельность. Снуют грузовые платформы с контейнерами, проносятся разнообразные роботы технического обслуживания. Прибывают запоздавшие челноки с экипажем. Вероятно, Вам здесь больше нечего делать, разве что путаться под ногами у людей и машин. Впрочем, Вас здесь ожидают несколько членов экипажа. Главный среди них — Лу Шихао, старший помощник капитана. Он как всегда строг и серьезен, однако статус встречи обязывает его к сдержанной обходительности. Встречающие приглашают Вас проследовать в недра корабля.

  Здесь неподалеку находится станция грузо-пассажирской транспортной системы. Транспортная капсула, похожая на помесь лифта с вагончиком метро, может за несколько минут доставить Вас в любую точку корабля. По мере движения невесомость время от времени сменяется весьма ощутимыми перегрузками в моменты ускорения, торможения или поворота капсулы. Но вот Вы начинаете ощущать постепенно нарастающую силу, прижимающую вас к полу. Это означает, что капсула покинула несущий модуль и движется от оси к краю жилого модуля. Спустя минуту она останавливается. Сила тяжести здесь, как Вас и проинформировали, суть слабее, чем на Земле. Но после нескольких дней невесомости Ваши тела кажутся Вам неподъемными и неуклюжими. Впрочем, к этому быстро можно привыкнуть.

  Во время поездки старший помощник поясняет, что должен сопроводить Вас к Вашим новым апартаментам. Старые каюты будут использоваться для нужд других членов экипажа, а все Ваши личные вещи уже были доставлены в новое место. Ваши новые каюты находятся в жилом секторе кольца Б. Под них выделено отдельное крыло жилого сектора: тупиковый коридор с пятью помещениями. Четыре из них — стандартные апартаменты несемейных членов экипажа (небольшая спальня, рабочий кабинет и санузел). Пятое помещение оборудовано под зал для совещаний и совместной работы Вашей группы.

  Также мистер Шихао сообщает, что капитан распорядился предоставить Вам время на то, чтобы расположиться, отдохнуть от перелета и быть готовыми включиться в работу. До ближайшего совещания, на котором Вас ожидают увидеть, еще около двадцати часов. Вы хотите возразить, что это глубокая ночь, но вспоминаете, что распорядок дня на Заре не обязан совпадать с тем, к чему Вы привыкли в Вашем часовом поясе Земли. Придется адаптироваться.

  Марк Мюррей. 32 года. Программист. Марк упустил последнюю возможность слетать на Землю. Он очень хотел повидать отца и сестру перед отлетом. Но алгоритмы вновь барахлят. Грузовые роботы почему-то сотнями набиваются в узкие коридоры, застряют там, давят друг друга, ежеминутно отправляя миллионы сообщений об ошибках. Марк давно не спал. Сегодня он снова не позвонит домой. Нельзя, чтобы отец видел его красные глаза и свинцовые мешки под ними. Марк запускает тесты алгоритмов, ищет зацикливания в матрицах нейросетей.

  Елена Новикова. 25 лет. Эндокринолог. Елена бежит по коридору, ее каблуки звонко стучат. Она всегда была лучше других. Лучше лепила из пластилина в детском саду. Лучше училась в школе. Поступила в лучший вуз. Закончила с отличием. Ординатура, практика в ведущей клинике. Мать Елены — волевая сильная женщина, она дала своей дочери бесконечный запас перфекционизма. И вот теперь Елена — лучший специалист там, куда отбирали лучших из лучших. Елена теряет равновесие и падает. Каблук сломан, папки с отчетами разлетаются по полу. Совещание медицинской службы начинается без нее.

  Артур Митцовски. 48 лет. Пилот-навигатор. Артур смотрит на потолок своей каюты. Уже скоро начнется его смена, а он все никак не может уснуть. Артур не уверен в своем решении. Улететь и никогда-никогда не вернуться! Покинуть все, и ради чего? Он знает, что нельзя будет передумать, невозможно ничего исправить. Его страшит сама необратимость выбора. И еще Артур знает, что реши он иначе, ему не было бы легче. Он бы сейчас испытывал те же мучения, но на Земле. Звонит будильник, пора заступать на вахту.

  Йен Ли Пин, 29 лет. Инженер энергоустановок. Йен всегда хотела завести детей. У ее сестры их уже трое. Йен почти тридцать, может пора и ей? Но Йен все реже думает об этом. Сейчас ее материнский инстинкт полностью удовлетворен. У нее ведь есть миллионотонный малыш. Он болеет этими странными детскими болезнями, капризничает, делает первые попытки шагнуть, требует постоянного ухода и доставляет все больше хлопот. Йен просыпается посреди ночи чтобы послушать его дыхание: тихий гул и мерную вибрацию. Малыш спокойно спит. Засыпает и Йен.

  Вы покидаете Землю. Каждый из вас уже не раз проделывал такое. Космоплан впечатляет не многим сильнее, чем поезд или самолет. Но этот раз особенный. Он последний.

  Четырех-с-половиной-миллиард-летняя твердь не желает вас отпускать. Она вцепилась тысячами рук гравитации в корпус космоплана, в ваши кресла, в багаж, в каждую клеточку тела. Планета тянет вниз изо всех сил, пытается удержать в своих объятьях словно чересчур заботливая мать. Она не хочет делиться? Или искренне желает вам добра и старается уберечь от враждебной Вселенной? Скорее всего, она требует, чтобы ее дети никогда не вырастали. Она ревнует к другим мирам и отчаянно искривляет пространство в крутой гравитационный колодец.

  Но вот перегрузка спадает, цепкая хватка родной планеты ослабевает, в иллюминаторах безмятежная синева сменяется звездной бездной космоса. Там внизу простираются континенты, тянутся серебристые нити рек, видны заснеженные горные кряжи. Через двадцать минут солнце скрывается за горизонтом позади космоплана. В ночной темноте разгораются мириады огней мегаполисов — словно отражение звезд в водной глади. Чем эти огни не угодили Вам? К чему Вам те, что наверху? Миллиарды людей на планете Земля зажигают для Вас звезды в окнах своих домов. А Вы мчитесь над ними по раскручивающейся спирали прочь. О чем думают все те, кто в эту самую минуту провожают взглядом ползущий по небу огонек Вашего транспорта? Может они чувствуют себя покинутыми?

  В вашей памяти всплывет тот разговор. Это должно было быть торжественное прощание. Но вышло иначе. Он уже очень сильно сдал. Его забирала старость. О том, чтобы принять участие в официальной церемонии, и речи быть не могло. Вы встретились с ним в его кабинете. Когда-то это было поле битвы с непокорной Вселенной, сейчас же кабинет больше походил на больничную палату.

  Павел Сергеевич Царев — автор и бессменный лидер проекта кораблей поколений. Твердый, несгибаемый, бесконечно сильный и добрый. То, что Вы работали с ним, означало, что у Вас было на одного отца больше. И сейчас вид его, больного и слабеющего, вызывал жгучую боль в груди. Он долго смотрел на Вас из-под седых бровей. Быть может, думал о том, что скажет. Или вспоминал былое. Вспоминали и Вы.

  То, как тихо и тяжело зазвучал его голос, заставило Вас вздрогнуть:

  — Ребята. Я рад, что мне довелось застать этот момент. Не всем удается увидеть воплощение дела всей его жизни. А мне повезло. У нас с Вами была цель, и мы шли к ней несмотря ни на что. Можно считать, что дошли? Нет. Весь смысл как раз в том, чтобы всегда было к чему идти, чтобы не пришлось останавливаться. Я сделал для Вас все, что мог. Но дальше Вам самим прокладывать путь.
   Все эти люди, команда корабля и их потомки, они нуждаются в Вас. Но сами они, конечно, так не считают. Так что не позволяйте им от Вас отмахнуться. И будьте осторожны, присматривайте друг за другом.
   То, как мы поступаем с Вами, вся эта идея с заморозкой, — это очень жестоко. Но я боюсь, другого выхода у нас нет. Простите старика, ничего лучшего я так и не нашел. А теперь идите, вас там ждут.

  И вы пошли. К этому нечего было добавить. Любые торжественные слова звучали бы лицемерно и пошло. Коридоры вывели в конференц-зал, где торжественность и пафос захлестнули Вас с головой. И Вы, еще потрясенные прощанием с Царевым, слушали напыщенные речи, но не слышали их.

  Многие из тех, кто полетит к звездам, уже давно на корабле. Поэтому в этом зале Вы были чуть ли не единственными людьми из экипажа. Дипломаты и бизнесмены рассматривали Вас, будто доковенных жуков. А остальные, те члена Проекта, кому на корабле не нашлось места, — с плохо скрываемой завистью.

  Там же Вы осознали свою первую задачу. Сейчас, когда ваш корабль готов к отлету, больше нельзя называть его "Ковчег" или "Корабль". Ему нужно имя. Комиссия Проекта получила несколько тысяч предложений, разной степени пригодности. Голосование в сети определенного результата не дало: разрыв между топовыми названиями минимален, и лидер постоянно меняется. То название, за которое выскажется ваша группа, немедленно наберет популярность и будет выбрано. Это избавит от необходимости выносить трудное решение.

  После торжественного заседания в штабе Проекта Вы направились на космодром. Маршрут вашего кортежа собрал много людей. Вы видели цветы, девчонок с бантами на плечах отцов. Вас фотографировали. Кто-то прорвался через оцепление полиции и бросился наперерез вашему микроавтобусу. В руках у него был белый плакат с черными буквами: "ОСТАВЬТЕ КОС..." Вы не успели прочитать всё, человека скрутили. А Вы мчались дальше, вперед к звездам...









  Теперь Вам предстоят долгие часы подъема орбиты, стыковка к лунному буксиру и трехдневный полет к кораблю — достаточно времени, чтобы собраться с мыслями и обсудить предстоящее путешествие. Гаснет табло "Пристегните ремни", голубовато-зеленый шар внизу медленно и величественно вращается, будто ему никогда и не было до Вас никакого дела.

Аарон почему-то ничуть не удивился своему новому двухколесному спутнику. В другой раз, он бы принялся хлопать себя по карманам в поисках таблеток. Но не в эту ночь. Откуда-то он знал, что так должно быть. И все тут.

— Смотри не отставай, педальный. — сказал старик велосипеду.

Ему было решительно все равно, куда идти. Аарон просто присоединился к обществу остальных мятежных доживал. Он вдохнул влажный ночной воздух (на сколько глубоко это получилось без коликов в боку) и приготовился к долгой и полной сюрпризов дороге.

Аарон увязался вслед за прочими мятежными старикашками. Однако он сам до конца не понимает, что им движет. Разумеется, он не верит ни в какие глупые росказни. Дурачье! Они на столько боятся костлявой, что выдумывают всякую чушь, лишь бы не глядеть в глаза правде. Это скучное, нелепое, осточертелое кино под названием "жизнь" наконец подбирается к титрам.

Вероятно, Аароном движет жгучее злорадство. Ему будет приятно посмотреть, как они будут плестить обратно. Смертельно уставшие, терзаемые одышкой и головокружением, эти развалюхи усядутся на бордюрный камень на обочине. И кто-нибудь наверняка не сможет подняться. Так и будет сидеть, простофиля, держась за ребра до приезда санитаров.

Аарон даже позабыл за этим ехидством о том, каково придется ему самому. Очень уж велик соблазн. И вот он плетется вместе с ними прочь от надоевшего дряхлого дома в темную неизвестность.

      По научению Трурля соорудил Микус ракету простенькую, дабы одним глазком сверху на себя глянуть. Вырастил он бочонок упитанный с гляделками круглыми на макушке, чтоб в разных оптических диапазонах в пространство смотреть. Скорлупой покрыл прочной, чтоб атмосферное трение выдержала. Внутри мешки упругие надул. А снизу принялся двигатель металлический пристраивать.
      Тут странное дело Трурль углядеть мог. Вместо руды в плавку пошли железяки ржавые, вилки погнутые, канистра дырявая что ли. Даже рубаха какая-то порванная промелькнула, крошечные работники от нее пуговицы отгрызли и в дело их пустили. И откуда Микус такой хлам только взял?
      Собрав все вместе, ракетостроитель новоиспеченный пузыри внутренние топливом да окислителем надул. Проверил все еще раз, помедлил немного. Видимо наставления Ракете давал и удачи желал в полете и возвращении. А после отпочковал ее и с замиранием миллиардов сердец стал запуска ждать.
      Ракета посопела немного, на стартовом столе поерзала, вдохнула поглубже, чтоб воздуха хотя бы до завтра хватило, и дала двигателю своему зажигание, мешки топливные сокращая постепенно. Вспыхнуло пламя яркое и, помедлив немного, оторвалась живая конструкция, да в небо подниматься стала. Тут Ракета старательно за расходом топлива следила. Меньше дашь - подъемная сила слабая будет, горючего не хватит. Больше дашь - раскачает трением о воздух, перевернет и поминай как звали. Да увлекшись этим делом чуть было с курса не сбилась, позабыла, что наклоняться к востоку надо. Хорошо, опомнилась вовремя.


      Поднялась Ракеты выше облаков, выше гор самых высоких, а вскоре и совсем атмосферу покинула. Тут уж пришло время правильно орбиту наклонить, чтобы и обратно не рухнуть, и в космос далеко не улететь. Да вот беда. Развернуться у ракеты не выходит, чтоб в нужную сторону двигатель направить. Позабыл Микус вращательные двигатели приделать. То-то Трурль так усмехался ехидно! И хоть мозгов в Ракете не много было, пораскинула она ими как следует. С траектории взлетной обратно живой воротиться не выйдет, угол входа в атмосферу совсем уж крутой получится. Надо во что бы то ни стало в нужную сторону повернуться. Догадалась Ракета! Принялись существа крошечные, поверхность бака с топливом изнутри выстилающие, лапками своими перебирать и топливо по кругу закручивать. А по закону сохранения момента импульса (хорошо, Трурль научил!) сама Ракета в обратную сторону вращаться начала. Так и удалось ей где надо затормозить, а где надо разогнаться.
      Летит она себе по круговой орбите, любуется. Все виды видные планеты родной запоминает, да и в космос поглядывает. Тут получше все видать, атмосфера-то не мешает. Налюбовалась, назапоминалась, пора и домой возвращаться. И прикинув расчеты нехитрые, выждав момент нужный, дала торможение и падать в атмосферу начала. Тут уж двигатель ни к чему был, отбросила Ракета его в сторону. Пузыри сдула окончательно, чтобы массу свою уменьшить.
      Атмосфера планеты приняла Ракету неприветливо. Обжигала неласково, почти полностью скорлупу огненными языками слизала. Да вскоре схлынул ее напор разрушительный, уменьшилась скорость падения. Тут уже Ракета крылышки по бокам приоткрыла. Сначала маленькие и прочные, а потом смелости набралась и побольше распушилась. Понемногу ее падение в планирование перешло. Жаль только просчиталась Ракета, немного не дотянула до места посадки намеченного. Шлепнулась в гору киселя со всего размаху. Скорлупу расколола, пузыри топливные полопала, крылья порвала... Да жива осталась. Взглянула глазом подбитым на небо в последний раз и в Микус растворилась, будто ее и не было.

      Принялся Микус изобретения новые сооружать. Очень он обрадован был успехами своими. Видать, планы грандиозные теперь стоил. И как выслушал наставления от Трурля, так сразу за эксперименты взялся. Но что бы не делал он, всюду пытался неживое живым заменить. Так ему сподручней было.
      Только Трурль передохнуть думал, да не тут то было. Заявилась к нему в гости целая делегация. Посла полномочного он сразу узнал. Тот вид имел взволнованный и будто бы опечаленный. С ним трое гуманоидов его же расы пожаловали. Двое были рослыми и в плечах широкими, одеты были в одинаковые костюмы со знаками различия. Оба при оружии на поясе. Лица их суровость недалекую выражали и решительность.
      Четвертый же гость был низкого роста. Его черты лица поражали сухостью и угловатостью. Одет он был со вкусом, хоть и без излишней вычурности. Порог он переступил молча, приглашения не дожидаясь. Прошел в помещение мимо удивленного конструктора, обошел его, руки за спиной сложивши. Осмотрел пристально приборы и инструменты на столах лежащие, схемы начерченные, устройства незаконченные и к Трурлю обернулся.



      - Я так понимаю, Трурль - это вы. - скрипучим голосом пригвоздил собеседника гость. - Меня зовут Шеболок Жжойс. Я полномочный координатор контактной группы, которая работает здесь на этой планете. И я пришел сюда, чтобы положить конец всему этому безобразию, которые вы, Трурль, тут устроили.
      Низкорослый собеседник исподлобья буравил колючим взглядом оптические приборы Трурля. И только конструктор решил что-то сказать, оборвал его и продолжил:
      - Вы проявили абсолютную невежественность и безответственность при взаимодействии с местной цивилизацией. Вы нарушили все мыслимые правила и нормы. И этим поставили под угрозу не только свою безопасность, но и безопасность всей рабочей станции, жизни десятков сотрудников, и едва не перечеркнули результаты многих лет работы. Не говоря уже про ваше негативное влияние на аборигена. Что вы там бормочите? Ах вы не знали? Так я вам расскажу! По Единой Галактической Классификации, примитивная цивилизация, не имеющая собственного языка, орудий труда и объектов культуры, считается "предразумной" и требует особого к себе отношения. Ее развитие исследуется и контролируется специально обученными профессионалами, которые не допускают всего того, что может навредить дикарям. И уж абсолютно точно правила запрещают передавать предразумным опасные технологии, которые могут стать разрушительными игрушками в их руках.
      Я приму во внимание, что вы, Трурль, не знали об этом. А посол Боно за вами не уследил. - Координатор взглянул на посла так, что тот поежился и сделал робкий шаг назад. - Я даю вам десять суток на демонтаж всех ваших построек и всего оборудования. После этого вы покинете планету и никогда не появитесь здесь снова. Если вы вздумаете замешкаться, я поступлю с вами по всей строгости галактического законодательства. Вы предстанете перед судом. И я добьюсь того, чтобы заключение за ваши преступления вы отбывали на местных астрорудниках. Вам все ясно?

      Знания новые Микус быстро поглощал. Головы хоть у него и не было в понимании привычном, да мозгов в холмах кисельных хватало. А как не хватало, так новые нарастали. Когда же до практики дело дошло, то способным учеником себя кисельник показал.

      Позвал Микус Трурля под поверхность планеты прогуляться. Туда, где ископаемые ценные и не очень залегали. Указал он учителю своему вход ближайший в катакомбы подземные да наказал по огонькам фосфоресцирующим следовать, чтобы не заблудиться в километрах пещер и туннелей, да не сгинуть в пропасти или под обвалом. Росток пальмы вниз не отправился, а остался с Микус безмолвно беседовать о чем-то. А тот рядом с ним горы киселя разноцветного наращивал и все пыжился что-то, пульсировал от натуги.

      Поначалу спускался Трурль по ходу наклонному сечения круглого. Пол устлан был туловищем кисельным. Стены и потолок по большей части из хитина прочного состояли, нагрузку многотонную на себя принимающего. И то там, то тут огни зеленоватые конструктора в темную даль манили.

      Километра четыре нашагавши по коридору этому, вступил Трурль в пещеры мраморные, водой в древности вымытые. Тело кисельное здесь в разные стороны расползалось сталактиты и сталагмиты огибая. И в темноте кромешной огоньки дальше вниз уводили.



      Пройдя где сквозь лазы узкие, а где и в воде по колено, вышел Трурль из пещер мраморных и снова в тоннеле, сквозь породу проделанном, очутился. Шахта эта вниз уходила почти отвесно. Микус здесь заботливо ступеней вырастил и подсветил их как следует, чтобы конструктор ненароком в пропасть не сверзился. А вел этот спуск в пещеру обширную кристаллами поросшую. И так велика она была, что звук шагов гулким эхом разносился.



      Застыл Трурль красотою очарованный, залюбовался так, что заметил не сразу, как затрещали тихонько его приборы радиацию измеряющие. И с каждым шагом дальше все отчетливее треск этот слышался. А еще вглубь спустившись под пещеру кристальную уверился он окончательно, что месторождение урана с примесями полония тут расположено.

      Здесь же работа кипела активная. Тело кисельное бугрилось, пульсировало, цветами яркими переливалось окончанием своим в породу богатую упираясь. Пришлось Трурлю изрядно приборы свои оптические напрячь, чтобы всю возню микроскопическую разглядеть. Подивился он, какие дела великие делались здесь... хоть и крошечные.

      Создания размера мизерного копошились и сновали взад-перед в своей массе порождая вид хаоса полного и неразберихи. Внимательно же приглядевшись, понятна стала обманчивость впечатления первого. Лимонного цвета организмы тельца имели незамысловатые: с одной стороны челюсти размера чрезмерного, а с другой - хваталочки цепкие. Заняты они были горной породы разгрызанием. Крошки крупные во все стороны летящие подхватывали малинового цвета работяги. Эти вдвоем-втроем, а когда и вдесятером за камушек уцепившись, волокли его вглубь кисельную. Здесь уже другие трудяги за них брались. Пережевывали чуть ли не в пыль добычу принесенную. А пылинки мельчайшие хватали совсем уж исполнители крошечные, зато многочисленные. Они же ручейками спешили куда-то в сторону. Там новые организмы в дело вступали. Каждую пылинку они обнюхивали, осматривали, чуть ли не облизывали. А потом носителя ее жгутиком своим пинали направление бега ему указывая. И вершилась тут сепарация тщательная. Отделялся уран лучезарный от породы пустой и отдельно складировался.

      Увидал Трурль еще одно представление интересное. Там, где урановые пылинки накапливались, новая кутерьма шла. Здесь, как в котле с кашей, бурлили и копошились организмы самых разных форм, цветов и размеров. И раз уровень излучения был весьма порядочным, мерли они здесь миллионами, да новые скорее нарождались. Эволюция шла нешуточная, выводил здесь кисельник работников для себя пород новых к радиации устойчивых.

      А по всему киселю этому сновали еще сотни видов и назначений разнообразных существа. Одни питанием всех обеспечивали. Другие мусор оттаскивали. Третьи скелетом служили друг за друга уцепившись. Четвертые знай себе сигналы получили от соседей, логикой простой обрабатывали и по длинным нитям слали в места отдаленные. И все это как часы работало. Так и не смог углядеть Трурль, кто же главный во всей этой деятельности. Видимо, и не было никаких главных. Каждый свое дело делал маленькое, а у всех вместе великое выходило.

      Показал Микус Трурлю еще одних работников для задач новых специально выведенных. Были они по-видимому близкими родственниками тех организмов, которые в общем хаосе информацией обменивались и порядок поддерживали. Отличие в том заключалось, что у этих хвосты длинные не сигналы химические проводили, а ток электрический вели по тонкой серебряной ниточке. А сплетаясь между собой тельцами крохотными, образовывали они проводники сечения нужного. Вот бы заменить серебро на материал какой сверхпроводящий, да подобрать подходящий еще предстояло.

      И потекли наверх сквозь тоннели в камне прогрызенные, пещеры кристальные да мраморные ручейки металлов разных и прочих элементов химических. И заспешили вслед за ними работники крошечные, послушные и прилежные на подвиги трудовые нарожденные. Как же Трурлю с такими помощниками не создать конструкцию великую, какой Галактика еще не видела?

Инженерные изыскания

      Распрощавшись с гостеприимной фермершой, Марло поднял флаер в ночное небо. Он настроил полетный эшелон на космопорт и, слушая взволнованное курлыканье птиц, размышлял о том, что ему удалось узнать.

      Телепатия значит. Возможность передавать мысли на расстоянии, слышать чужие мысли, управлять мыслями... Это очень важная и ценная находка. И все, что для этого нужно, есть в этом орехе. Оно уже там и работает, какие-то органы делают это. Мог бы Микус освоить телепатию? Ведь он может создать в своем теле почти любые органические структуры. Как бы это расширило его возможности? Поддерживая телепатическую связь со своими отростками, он мог бы расселяться, оставаясь при этом единым сознанием!

      Но телепатия этого существа была опасна. Если Марло и подвержен ей меньше других, то что на счет остальных членов команды Горошины? Если они попадут под его контроль. Воображение нарисовало грязного, заросшего капитана с лейкой в руке, слепо бредущего заплетающейся походкой, вращающего безумно выпученными глазами и бормочущего:

      - ... должен... поливать... орех...

      Марло не мог так рисковать. Тем более, рисковать приходилось другими. Проводить эксперименты с орехом без ведома команды было бы неправильно. А узнай команда про "орех-контролер" - тут же вышвырнут его в шлюз. И будут в общем-то правы.

      На подлете к космопрту Марло уже решил, что будет делать. Он направился в местное почтовое отделение. Там он упаковал небольшую посылку: контейнер, в котором лежало два шара разного размера. Тот, что побольше - орех, завернутый в несколько слоев фольги, пленки и оберточной бумаги. Тот, что поменьше - ортосток Марло, в котором под прочной скорлупой хранились копии воспоминаний за все время его приключений. Неровные печатные буквы, которые вывел Марло на бланке отправки, гласили: "Куда: Планета Микус. Кому: Микус. Откуда: планета Кортес. От кого: Марло."

      По возвращению на корабль Марло разместил птиц в импровизированном загоне в грузовом отсеке и принялся за обустройство поилок, кормилок, сиделок, высиживалок... На вопрос капитана, где он так долго шлялся, Марло отвелил:

      - Выбирал хороших. - он ведь обещал Мари не болтать лишнего.

      — Я вижу, что вы производите страх. Моя репутация ценна, я не стану употреблять ваше эмоциональное расстройство для совершения нечестной сделки. Забудьте пока об этом. — Марло как мог попытался придать своему голосу уверенный и успокаивающий тон. — Позвольте вам пояснить некоторое. Я вижу, что вы в состоянии сильной напуганности, но пологаю, что вы боитесь не меня. Я ведь не давал вам такого повода. Вы полагаете, что мое скорейшее покидание этого места устранит угрозу. Охотно верю. Наверняка у столь разумной самки, как вы, есть достаточные для этого основания.
      Однако я столкнулся здесь с весьма загадочным факторами. И вы упомянули какие-то "самоуверия". Я не могу после этого демонтировать свое любопытство. Думаю, лучшим решением, которое удовлетворит нас с вами, будет следующее. Вы рассказываете мне свои познания и опасения, это займет несколько минут. После этого мы незамедлительно примем действия для обеспечения вашей и моей безопастности. Если это потребует моего убытия, я сделаю это без задержек.

Марло несколько было удивился тому, как ловко это существо изменило форму. Что это? Проявление вежливости? Или демонстрация силы? Марло подумал, что наверно было бы правильно в ответ принять форму собеседника. Загвоздок тут было две. Во-первых, такая трансформация заняла бы дней десять. А во-вторых, Марло просто не знал, какой этот его оппонент на самом деле. Но что-то предпринять было нужно. Поэтому Марло принял ту форму, которую собеседник имел сейчас. Ничего не изменилось.

Ни о планете Энтеропия, ни о пьянстве как таковом Марло не знал. Он было начал судорожно перебирать в голове слова и понятия, но это было тяжело.

- "Гомеостаз" - робко предоложил соискатель. - Эти ваши ардиты без него не будут живыми, а значит вынуждены этим заниматься. И букв в слове совпадает.

- Пьянство - это нарушение метаболизма особей, вызванное употреблением этанол содержащих жидкостей? "Конфискация" как первая мера подойдет.

Марло взял протянутые ему анкеты. Очевидно его интересовал красный бланк.
1. Имя Марло
2. Планета Микус
3. Раса Микус
4. Атмосфера
Молекулярный азот 65+/-12%
Молеулярный кислород 20+/-10%
Примеси <18%
Температура -20 - +40 С
Давление 0.1-4 единицы.
Возможен широкий диапазон адаптации
5. Радиадионный фон до 240 ед. Отсутсвие плазмы, кислот, щелочей, токсинов, быстро движущихся поражающих элементов.
6. Пол. Способен передвигаться по гладкой и пересеченной местности.
7. Фобии. Вынужден избегать смерти. Адекватен и уравновешен.
8. Конечности. Да. Сейчас 7. Возможна трансформация.
9. Дальтонизм. Нет.

Заполнив бланк неровными печатными буквами, Марло протянул его собеседнику.

Еще Марло очень заинтересовал второй бланк. Это могло бы оказаться полезным для его миссии. Да, сейчас он очень ограничен в ресурсах. Но если получится раздобыть побольше этих самых обменных денежных единиц, Марло мог бы сам давать задания другим формам жизни. А они бы за деньги доставали ему нужную информацию. Правда пока думать об этом рано. Нет ни свободных ресурсов, ни понимания о том, какая информация нужна.

Переминаясь с ходилки на ходилку, соискатель с нетерпением ожидал продолжения этого нового для него ритуала трудоустройства.

      Марло рассудил, что раз уж хозяева не показываютя, значит у них есть на это причины. Какие? Не понятно. Но играть в прятки ему не хотелось. Он перевернул оладьи на сковороде, чтобы те не подгорели. Налил себе чаю и сел у окна. Удивительно, но ни чай, ни оладьи не пахли фасолью. Видимо, какой-то секрет местной кухни.

      Марло глядел на планер и птичек. Ему приходили самые разные мысли. Что если здесь живет дремучая деревенщина? Марло представил пожилого скрюченного гуманоида, почти беззубого, в рваной одежде с вилами в руках.

      - ПонаприлЁтали тут на швоих хлЯнерах! Ищь чаво! А у птишек помет киснет от йихней радиашии! - Прошипилявил воображаемый фермер.

      Или может никакая это не птичья ферма? А просто поселок. А птички - это и есть местные жители. Этому ли удивляться после странствующей пальмы?

      Чай был вкусный, хоть и без фасоли. Марло снял оладьи с плиты. Но есть не стал. Накрыл тарелкой чтобы не остывали. Он решил подожать еще немного, вдруг хозяин все-таки почтит его своим вниманием.

- Вопросы конечно есть...

Борис внутренне ожидал какого-то восторга от посещения корабля чужих. Но этого не случилось. Переходы и двери... двери и переходы... отсеки, камеры, переходы и двери... Астрофизик вдруг задумался о том, что раньше как-то не приходило в голову: а сколько времени проходит между тем, как земного навигатора выдернут из прошлого, и тем, как он перестанет удивляться чудесам нашего времени? Месяц? Неделя? Пара дней? Человек быстро адаптируется к новой реальности. Еще вчера он с открытым ртом глазел в окно небоскреба, а сегодня уже бранится, на нерасторопный синтезатор пищи.

Амбарные ворота из летонита? Тоже мне, удивили! На Земле было время, когда алюминий стоил дороже платины, а потом оказалось, что его можно делать из грязи. Придет время, и мы тоже найдем подходящую кучу грязи - ложки будем делать из летонита!

- Вопросы конечно есть. Давайте проясним некоторые вещи. Да, мы ваши пленники, и у нас объективно нет возможности сбежать. И тем не менее, у нас есть некоторая свобода действий. К примеру, понимая, что нас ждет скорая и неизбежная смерть, мы можем просто напросто отказаться выполнять какие-либо действия. Ну или можем предпринять самоубийственную попытку бунта. Для нас это будет даже предпочтительней: мы погибнем в бою, с честью и гордо поднятой головой. Для вас же это будет неприятностью. На сколько большой, не мне судить. Да, у вас есть еще земляне на нашем корабле. Но во-первых, мы для вас - определенный ресурс, а наша смерть - потеря этого ресурса. А во-вторых, нет никакой гарантии, что остальные люди не поступят так же, как мы.
- Таким образом, не смотря на наше положение заключенных, у нас с вами есть определенные общие интересы. Мы хотим жить и не торопимся стать жертвами вашего оружия или тех монстров из тьмы. А вы, на сколько я могу судить, хотите, чтобы мы научились вызывать и контролировать монстров и в перспективе направили их против ваших врагов. Исходя из этого, я считаю, что вам целесообразно было бы предоставить нам всю информацию относительно того, с чем нам предстоит иметь дело. Раз уж мы полностью в вашей власти, то вы все рано ничем не рискуете, но вполне вероятно, что эти познания повысят наши и ваши шансы добиться своих целей.
- Итак, наши вопросы весьма предсказуемы. Что это за.. кхм.. объекты? Какова их физическая природа? Как они связаны с гипрпространством? Как они связаны с людьми? Обладают ли они сознанием или разумом?

      На корабле Марло понравилось. Ему любопытно было общаться с другими существами. Эти ощущения можно было сравнить наверное с ощущениями сухопутного жителя, робко пробующего воду. Марло с удивлением осознал, что не идет на дно в этой новой для себя стихии, и радовался новоприобретенным способностям.

      Еще он занимался формой своего тела. Ему предстояло работать в пустоте за пределами корабля. Гуманоиды использовали для этого скафандры - еще один пример технологий, расширяющих возможности живого тела. Марло очень опасался доверять свою жизнь этим костюмам. Но все же отважился на риск ради бесценного опыта. И тут ему пришлось трансформироваться. На борту не было скафандров, способных вместить его трехногое тело. Заднюю ходилку пришлось втянуть почти полностью. Верхние хваталки - укоротить. Навершие туловища - сузить. А все гляделки - расположить так, чтобы лучше было видно в забрало шлема. Слушалки Марло подвинул ближе к раструбам шлемофона, а вторую пару хваталок он истончил и сделал их более гибкими и длинными так, чтобы они оставаясь под скафандром не теряли подвижность.

       Кроме этих чисто морфологических изменений Марло позаботился и о более тонких аспектах. Во-первых, он увеличил объем несущей жидкости в тканях и концентрацию гемоглобина в ней. Теперь он мог запасти в своем теле больше кислорода. Если что-то пойдет не так со скафандром, можно будет задержать дыхание почти на полчаса. Кроме этого Марло добавил прочности наружным покровам. Это немного сковало его движения, зато если скафандр порвется - его тело не разорвет внутренним давлением, прочные покровы удержат внутренности вместе. Ну и наконец Марло съел трубу. Он нашел ее в закутке, в который бортмеханик выбрасывал ненужный хлам. Метровая свинцо-цинковаявая секция трубопровода второго контура реактора совсем прохудилась и годилась только на лом. Марло расположил полученные атомы свинца вокруг наиболее жизненноважых тканей - неплохая вышла защита от космической радиации. На технологии надейся, а сам не плошай.

      Что касается этих фасолеедов. Эксперимент интересный. Нужно встроить в систему "фасоль - гуманоиды" дополнительное звено. Полистав в галнете каталог съедобных травоядных существ, Марло заинтересовался семейством птичьих. Они хорошо усваивают бобовые и дают кроме мяса вторичные продукты в виде яиц (источника белка и витаминов), пуха (источника кальция и калия) и помета (источника фосфора и серы).

      Кроме того, Марло рассудил, что в условиях ограниченных финансов и изобилия фасоли можно совершить бартер. Вероятно, любое птичье хозяйство согласиться без лишней волокиты обменять небольшое поголовье, клетки и инкубатор на несколько тонн отборного корма.

      Корабль впечатлял. Вообще вся техника впечатляла. Микус не привык полагаться на технику, она была ему не нужна. Любую задачу он мог решить своими силами. Он при необходимости сгрызал горы миллиардами крошечных ртов, переливал океаны с места на место по сети сосудов. Даже когда Микус поднял взор на звезды, он смог вырастить многокилометровые глаза-телескопы и разглядеть планеты и луны, галактики и квазары.

      Микус мог все... да не все. Он так и не нашел способа для космических путешествий. Конечно он пытался забросить свои отростки повыше и так получал знания о свойствах своей атмосферы. Но космические расстояния казались ему чудовищными. Микус никогда не воспинимал путешествия так, как это делают другие. Он привык "путешествовать" распространяя себя на новую территорую. Стоящие на пути горы или океаны он просто убирал. Способа убрать парсеки космического вакуума не было. И даже вытянувшись в тончайшуюю ниточку, Мукус не смог бы дотянуться до соседней планеты.

      Технологии. Это способ расширить свои возможности. Вероятно, радикально расширить. Микус изучал неживые конструкции пришельцев. Грубые, неоптимальные, плохо преобразуемые они тем не менее могли быть полезны. Но гигантский организм решил пойти своим путем. Он разрабатывал способы дополнить себя технологическими элементами, добиться синтеза живой и неживой материи. И оживить тем самым последнюю.

      Марло понимал ценность информации, которую сможет добыть, находясь на корабле долгое время. Он изучит его устройство, попытается понять инжереные принципы, заложенные в конструкцию, разберется в физических процессах агрегатов. Марло будет подавать гаечные ключи, подтирать капающее масло и спрашивать, спрашивать, спрашивать...

      - Ваша фасоль - это универсальный питательный компонент? Очень рационально! Вы имеете особое устройство для биохимических преобразований базовой фасоли в требуемые метаболизму вещества? Или это осуществляют недра ваших туловищ? Я буду рад распробовать химический состав фасоли и ее производных!

      Марло вспомнил, что забыл представиться. Это было не вежливо, нужно было исправляться.

      - Однако как бы не был я обрадован перспективой поглощения фасоли, это не затмит радость знакомства с коллегами. Я Марло. Я надеюсь на плодотворное и взаимообогащающее сотрудничество. Я приложу старания для помощи в любом деле.

      Обустраиваться Марло было просто. Его вещей мало, и они удобно лежали в сумке. Он оглядел помещение и удовлетворенно кивнул. Обустройство окончено.

      Пробираясь узкими улочками по направлению к своей цели, Марло размышлял о полученной информации. Ситуация с Орехом была ему в высшей степени непонятня. Прежде всего, не ясно было, зачем вообще Марло таскает с собой это. Насколько безопасно носить в вещевой сумке (а по сути внутри своего тела) яйцо чужого? Ну допустим, безопасно. В случае чего вышвырнуть его прочь - секундное дело.

      В сети было что-то сказано про то, что эта форма жизни каким-то образом контролирует своих носителей. Это не слишком пугало. Наверняка такой механизм сложный и требует какого-то биологического родства. У Микус не получалось достучаться до разума пойманных гуманоидов с помощью собственных нейро-химических связей. А все потому, что нервная ткань - штука сложная и нежная. Тоже самое касалось и общебиологических процессов. Пленники Микус быстро погибали, несмотря на все улилия по поддержанию их гомеостаза.

      Марло не считал, что существует большая опастность того, что Орех окажется универсальным межбиосферным паразитом или симбионтом. Но если это так, то такая находка стоит любого риска. Микус очень заинтересован в подобном. Другое дело в целесообразности. Марло решил, что если потеряет интерес к ореху, или тот станет обузой, то он без колебаний избавится от него.

      В "Пьяную звезду" соискатель прибыл вовремя. Собеседование началось:
      - Да, прошестсвуем в тишину.
      Поднявшись в номер, Марло принялся за рассказ:
      - Мое имя Марло, хотя вы наверняка информированы. Рассказывать про себя я имею возможность долго. Однако это может не составять интересности. Я сосретоточусь на главном. Я пока не произвел окончательного мнения о занятости кладоискателя. Это дело кажется мне перспективным для моей само-ре-а-ли-за-ции. Однако я расчитываю получить от вас больше информации прежде, чем произведу решение.
      Со своей стороны я могу заверить вас, что присполоблен для разнообразной работы. Наверняка вы получили мою анкету из Биржи. Не буду уставать вас повторением. Меня же интересует от вас суть предстоящей работы. Что вы ищете, господин Алоизий? Каким способом? Где это утеряно? И зачем вам я?

      Марло сосредоточенно поскреб периваривалкой об думалку внутри своего тела. Вакансии были разные... одна непонятнее другой. Соискатель решил пройтись по ним методом исключения.

      Собиратель жуков-мутантов. Звучит конечно заманчиво, но. Это означает застрять на одной планете минимум на сезон. А что, если там нет ничего, кроме этих самых жуков-мутантов? Воображение нарисовало гротескную картину. Бескрайняя серо-бежевая пустыня, пересеченная редкими барханами. Над пустыней безоблачное желто-коричневое небо, в котором еще виднеется уменьшающаяся точка транспортного корабля... С одной стороны — собиратель-Марло, с другой — жуки мутанты. Посередине — утлая постройка из жучьих панцирей для проживания. Рядом с ней — жучатина для пропитания. Застрять в подобной обстановке на целый сезон... еще поди знай сколько длится сезон на этой Сьерре-Адрена. В общем, Марло отмел этот вариант как сомнительный.

      Протеже торговца водоплавающими кольчатыми червями-паразитами. Это интересно. Потенциально такая работа сулит большое количество новых знакомств и контактов. Да, наниматель хочет гуманоида, но проблема не в этом. Марло смутило требование уметь лгать. Самим по себе этим умением Марло обладал. Ничего сложного нет в том, чтобы сообщать собеседнику информацию, не соответствующую действительности. Марло не мог бы солгать Микус, а Микус не мог бы солгать Марло. Будучи одним сверх-сознанием сложно утаить что-то от самого себя. Но теперь, когда Марло коммуницирует с окружающим миром с помощью неуклюжего шифра слов, он может говорить все, что потребуется. Да, родственные формы жизни наверняка выработали механизмы, направленные на выявления лжи их собеседников. Но у Марло был всего один родственный собеседник — его Микус. Так что Марло мог бы стать неплохим лжецом в мире гуманоидов.

      Однако ложь не считается добродетелью. А в некоторых ситуация вообще может быть незаконной. Марло решил отмести эту вакансию поскольку не счел оправданным рисковать репутацией Микус ради коммерческого успеха Зайлерса Вертеса.

      Подопытный в научную лабораторию. Марло целиком и полностью поддерживал идею удовлетворения научного любопытства в части биологии, биохимии, токсико-, вирусо-, иммуно- и прочих "логий" путем прямой экспериментальной работы. Единственная мелочь, которая его не устраивала в этой вакансии, заключалась в перепутанных ролях работодателя и исполнителя. Вот бы кто попросил Марло провести эксперименты на собой...

      Оставшиеся две вакансии показались Марло... приемлемыми. Кладоискательство хоть и звучит весьма авантюрно, имеет ряд положительных моментов. Это занятие очевидным образом позволит познакомиться с историей, культурой и технологией тех, чьи клады необходимо искать. Это вам не жуки мутанты! Более того, прямой доступ к этим знаниям является буквально таки должностной обязанностью. Чего не скажешь о работе курьера, где все нужные познания о заказчиках сведутся к бессмысленным правилам этикета. Раз уж для этой работы требуется мыслящее существо, значит простого механизма с датчиками, сенсорами и копалками тут не достаточно. То есть будет работа с информацией о цивилизациях. Это то, что нужно!

       — Произнесите, кто является нанимальщиком для поиска кладов? — Марло решил уточнить потенциальные скользкие моменты. — Какова репутация этого трудоустройщика? Является ли эта занятость законной? Могу ли я собеседовать его напрямую, чтобы уточнить все охватывающие меня вопросы?

      Марло проводил взглядом осчастливленное растение. Он помог этому странному чужому существу. Но зачем? Вероятно он никогда больше его не встретит. А ресурсы, пусть и не значительные, были потрачены. Не сбился ли Марло с пути? Он ведь должен служить своей миссии, а не устраивать благотворительность на каждом шагу. И тем не менее, Марло чувствовал, что поступил верно. Дело даже не в абстрактном галактическом альтруизме. Скорее в трезвом расчете. Тория игр... или как это называется? Ты помогаешь незнакомцу не зная, чем он ответит на это, и готов стерпеть предательство в ответ на доброту. Иначе не будет ничего кроме взаимной вражды.
      Марло повертел в конечностях орех. Странная неожиданная награда за помощь. Что это? Орех источал запах сложных химических веществ, что-то из этого могло бы пригодится в метаболизме. Но Марло не стал спешить с тем, чтобы отправить подарок в пищеварительную систему. Орех был живым. Хоть и медленно, но его жизнь теплилась под скорлупой ожидая своего часа. Зачем Пальма отдал страннику свой репродуктивный отросток? — Марло не знал. Ему было волнительно держать в руках что-то потенциально живое и возможно разумное. Он бережно спрятал орех в сумку до лучших времен и, поборов замешательство, направился к Инспектору.
      Комната встретила соискателя видом родного мира. У Марло это не вызвало теплых чувств. Скорее напротив, обострило его одиночество и тоску по Микус. По всей видимости, это была проверка на стрессоустойчивость. Марло решил никак не выражать своих чувств и скорее перейти к делу:
      — Мое имя Марло. Я прибыл с планеты Микус и ищу занятость. Мой Микус передал мне широкий объем знаний и умений. Я специализирован на путешествиях и подбирании информации. Это выражается в том, что я способен приспособиться к небывалым условиям, изменить свое туловище для деланья нестандартных дел, а также обладаю внушительным объемом запоминания. Кроме того, я хорошо образован в химии и биохимии поскольку напрямую контролирую свой обмен веществами.
      — Что касается опыта. Как часть Микус, я имею воспоминания о сотнях миллионов лет, хотя вынужден был оставить многие из них дома. Отдельные части моего туловища выполняли двигательные, структурные, когнитивные и биохимические функции на масштабах всей биосферы планеты. От лица Микус я был рекомендован как редкостный и ценностный специалист.
      — Я желаю совершать работу, связанную с путешествиями к новым мирам, взаимодействованиями с незнакомыми существами, социумами, биосферами. Разумеется, я нуждаюсь в достойной оплате для поддержания своей жизнедеятельности.

      Марло преодолел возникшее было желание разобраться в этой загадке со словами и буквами. Это было так слооожно для него. Мозговое вещество в его туловище буквально трещало от напряжения, когда он пересчитывал буквы, пытаясь при этом не забыть само слово и не перепутать его значение с другими похожими.

      Будучи Микус, он привык мыслить образами - цельными конструкциями, состоящими из вузуальных, тактильных, обонятельных восприятий, дополненных смысловыми и логическими мысле-формами. Эти образы были суммой примитивных нервных реакций бесчисленного множества крошечных и простых существ, образующих его тело. Эти тщедушные создания ежеменутно рождались и умирали сменяя друг друга, а мысли Микус оставались, передаваясь новым поколениям носителей, развиваясь и усложняясь.

      Микус просто не было никакой нужды в том, чтобы упаковывать свои мысли в компактную форму речи или письма. Даже свои отростки он впитывал целиком вместе с новой информацией и опытом. Пытаясь помочь роботу-регистратору в разгадывани кроссворда, Марло оказался в таком же затруднительном положении, как глубоководная рыба посреди песчаной пустыни. Поэтому все, что ему оставалось, это с некоторой тоской принять свое поражение.

      Марло принял из рук регистратора номерок и, смущенно поблагодарив, направился в отведенный ему зал. Он хотел было поскорее продолжить затянувшуюся процедуру, однако дорогу ему преградило весьма странное существо. Впрочем, навряд ли оно было более странным с точки зрения галактического обывателя, чем сам Марло. Существо прочно крепилось своей, по всей видимости, пищеварительной системой к грунту родной планеты. Для столь далеких путешествий ему пришлось оснастить себя своеобразным скафандром - кадкой с родной землей. Удобным это назвать было нельзя.

      Но судя по всему, это было не единственной проблемой пришельца. Он явно испытывал затруднения с коммуникацией, раз уже не обратился к Марло с помощью привычной здесь речи. Внезапно Марло почувствовал неожиданную для себя эмпатию к этому ограниченному в возможностях существу. В этом захваченном болтливыми гуманоидами мире такие чудаки, как Марло и "Пальма", должны помогать друг другу.

       Раз уж этот странник получил номерок и попал в нужный зал, то он должен понимать речь робота-регистратора. Значит и Марло сможет ему помочь.

      - Уважаемая форма жизни, я с приятностью помогу вам с вашей трудностью. Если вы понимаете мою речь, но не можете произносить ответы, махните вашим отростком дважды. Если у вас есть непонятность с поиском нужного окошка, - Марло отчетливо указал своей хваталкой на номерок в конечности собеседника, то я направлю вас через нужное. - Марло указал на интересующий чужака проход с цифрой 5 - Если же нет, постарайтесь изобразить значение своей проблемы понятным мне способом.

Марло было не по себе вдали от вечного, мудрого Микус. Уже будучи отделенным, он все еще чувствовал рядом с собой теплое многоголосое дыхание исполина-родителя, его поддержку и заботу. Сейчас же Марло остался наедине с самим собой. Глядя на удаляющийся пестрый шарик, новоиспеченный путешественник бережно перебирал доставшие ему в наследство воспоминания. Его миссия была важна и необходима.
Столкнувшись с пришельцами, Микус отнюдь не сразу понял, что это за мятежные комки биомассы в прочной скорлупе. Он пытался их поглащать, но они были слишком чужеродными. Сперва Микус даже подумал, что какие-то из его древних отростков, о которых он забыл. Но отростки упрямо сопротивлялись воссоединению с Микус, разбегались, обжигали, крайне неохотно растворялись в его теле.
Древнему существу никак не удавалось присоединить к себе сознание поглащаемых пришельцев, но оно заметило, что они как-то общаются между собой. Тогда Микус принялся изучать этот новый способ коммуникации и вскоре установил контакт.
Оказалось, что пришельцы - это части какого-то другого сильно распределенного существа, живущего среди звезд. Это существо очень ревностно относилось к сохранности своих отростков, хотя заверяло, что не может прирастить их обратно. Но главное было в другом. По всей видимости, этот путь предельной фрагментации на малые части позволил этому НеМикус покинуть родную планету и расседиться на космических просторах. Да, ему пришлось создавать противоестественные способы обмена информацией между своими частями, но его охват ресурсов впечатлял.
И Микус стал учиться, его тоже ждет будущее среди звезд, но он должен найти свой путь к ним. Марло и другие подобные эксперименты - первые робкие шаги на этом пути.
Марло сбросил с себя оцепенение внезапно накатившего чувства одиночества. Он стоял на пороге великих дел. Его Микус ждет. Оставшись предоставленным самому себе, новоиспеченный путешественник принялся за изучение обстановки. Корабль был интересен ему. Он был осторожен и старался по возможности ни до чего не дотрагиваться, но осмотрел, обслушал и обнюхал все, что мог.
Особо его заинтересовал корабельный робот. Это было устройство, выполняющее некоторые функции обычной особи, но созданное искусственно, а не как часть организма. Идея интересная, но пока не понятная. Жаль, капитан не позволил заглянуть вовнутрь.
Прибыв на чужую планету, Марло оказался удивлен и ошарашен. Ее поверхность кишила огромным количеством снующих туда-сюда особей-отростков чужого НеМарло. Но они продолжали быть отдельными и испытавать все соответствующие неудобства вместо того, чтобы слиться воедино или хотябы укрупниться. Так много всего еще предстоит понять...
Войдя в шлюз и оказавшись под струями дезинфектантов, Марло вздрогнул от неожиданности. Он что есть силы залопнул дыхаца и слушальца, зажмурил глядеки и прикрыл конечностями прочие отверстия в теле. Какие-то странные здесь обычаи.

Во время этой самовольной экскурсии Борис пристально наблюдал за гостями. Каким бы тяжелым не было их положение, природное любопытство ученого брало верх над страхом. Астрофизик разглядывал вышагивающих пришельцев. Исследовательская аппаратура его скафандра транслировала на визор шлема картину куда более полную, чем можно было увидеть невооруженным взглядом. Тепловизор показывал инфракрасный портрет брони чужих, электромагнитный приемник снимал фон, создаваемый инопланетными устройствами... бесценные данные для науки. Особо пристально Борис наблюдал работу "инструмента" чужих.

Когда створки шлюза медленно и зловеще открывались, чтобы впустить незваных гостей, Борис включил запись видео, звука и данных с приборов в память скафандра. Он заранее приоткрыл крышку, скрывающую накопитель информации. Если их поведут на убой в недра кораля чужих (а в том, что оттуда они живыми не вернутся, Борис был уверен), то достать и невзначай обронить крошечную карту памяти займет не больше секунды. Услышав же ультиматум пришельцев, он понял, какая судьба их ждет. Что может стать лучшим подтверждением текста записки об опасности гиперпространства, найденной на борту исследовательского корабля? Изуродованные или лишенные разума тела авторов послания! Ну что ж, если такое письмо придется писать, Борис постарается незаметно оставить неподалеку свою карту памяти - второе, куда более ценное послание для человечества.

Повисшая после оглашения ультиматума тишина была невыносима. Видимо, все обдумывали услышанное. Вероятно, мысли каждого из землян были похожи друг на друга. Борис первым озвучил то, что всем казалось очевидным:

— Само по себе письмо, которое вы требуете написать, будет иметь смысл только в том случае, если мы не сможем рассказать, что именно здесь произошло. Это означает, что никто из нас не вернется домой. - Борис старался говорить спокойно и рассудительно, скрывая свои эмоции как от чужих, так и от людей. — Думаю, вам стоит пояснить, как именно это сочетается с вашим обещанием оставить нас в живых.

Да, это было неожиданно. Хотя, если разобраться, весьма логично. Раз уж Башня подчиняет всех, кто в нее войдет, без исключения, то значит у нее должен быть индивидуальный подход к своим жертвам. И таким образом, каждый вошедший получит собственное испытание. Задним умом-то все мудрецы. А вот раньше подумать об этом Ростислав не удосужился. А зря! Хотя, что бы это изменило? Они бы пошли внутрь связавшись веревкой? Навряд ли бы это сработало.
Ростислав обвел глазами ряды приборов, столов, стоек и шкафов. Да, все на своих местах, все так, как должно быть. Он усмехнулся одними уголками губ.
- Вы, милая моя, не имеете права допускать к работе сотрудника без инструктажа по технике безопасности. А еще нужен допуск к работе с электрооборудованием и аттестация в качестве административно-технического персонала.
Ростислав не спеша и осторожно пошел вглубь помещения. Удивительно, новенькие осциллографы, красота-то какая! Четырехканальные с двухкаскадной гальванической развязкой и выводом на бумажную ленту. О таком Ростислав мог только мечтать. Собственно это он и делал после того, как увидел заметку об этих приборах в журнале полгода назад. И вот на тебе! Стоят, как солдаты на параде. Раз, два, три... шесть штук. Перемигиваются индикаторами программируемых режимов и обольстительно шуршат стрелками самописцев по бумажной ленте.
Лаборатория была хороша. Все превосходное устройство и оснащение, все эти счастливо взволнованные люди, приятное освещение и вызывающий сладкую ностальгию запах... Всё это означало только одно - это была ловушка. Мышеловка с сыром по индивидуальному заказу для мышки-Ростислава. Это ощущение предельной близости к желанному и губительному было для него удивительным образом приятно.
- А между прочим, у вас поверено не все измерительное оборудование. - Небрежно продолжал Ростислав. - Не имеете права работать. Куда смотрит метрологическая служба?
Он даже не обернулся, чтобы убедиться, слышит ли его собеседница. Ростислав знал, что все внимание этого места сейчас сконцентрировано на нем. Он был одиноким актером на сцене с декорациями, взятыми прямиком из его сознания. И последнее обстоятельство вселяло в него некую уверенность.
Ох уж эта метрологическая служба. Ростислав изрядно натерпелся от этих кровопийц. Чертовы бюрократы, то и дело забирающие на поверку вольтметры и токовые клещи, осциллографы и монохроматоры. Сколько экспериментов они ему сорвали? Не сосчитать! И в этой идеальной лаборатории, построенной целиком по его мечтам, не могло быть места для такого несущественного и даже вредного пустяка, как регулярная переклейка дурацких бумажечек с печатью и датой. Ростислав знал, куда бить. Ведь этот укор был адресован прежде всего самому себе.
- Да и вообще, вы исследуете непонятно что. У вас нет теоретической базы. Вы просто ставите эксперимент ради эксперимента. Измеряете все подряд и притягиваете объяснения феноменов за уши! Это не иначе, как самый дремучий эмпиризм!
Ростислав был практиком. Он предпочитал тесную и беспощадную работу с предметом исследования, словно тореадор, вонзающий шпаги измерительных приборов в дикую и свирепствующую природу. И все эти надменные и зудящие над ухом теоретики только отвлекали и вызывали раздражение. Они требовали проверки своих нелепых суждений, выращенных в стерильных сосудах их черепных коробок. И всегда были недовольны результатами. Они желали, чтобы все эксперименты передвигались исключительно по рельсам теоретической базы. В идеальном мире Ростислава эксперименты были бы куда более спонтанными и необузданными, чем им следовало бы быть. И в это место он мог ударить.
Эта ситуация забавляла. Он словно отчитывал себя за собственные слабые стороны, разрушая иллюзию, созданную для него. Ростиславу нелегко давалось скрывать улыбку.
- Ну и наконец. У вас никудышная репрезентативность. Объект исследования не отделен от исследователя. Возьмись я проводить ваш эксперимент - сам бы стал подопытным объектом. А это методологически неверно.
Тем временем Ростислав пересек помещение и, пройдя мимо стоек и столов, подошел к электрораспределительному шкафу.
- Так что смысла в вашем эксперименте нет. Пустая трата времени и электричества.
Ростислав решительно опустил рубильник.

Тишина сонного города навевала странный мертвецкий покой. И Ростислав наслаждался им. Но вдруг все переменилось. Его неразумные нашкодившие спутники еще только бежали вниз по лестнице, но Ростислав уже понял: все на смарку, просто так уйти не удастся.
И вот он стоял перед застывшей в замешательстве толпой. Время словно остановилось... могучая спина римлянина впереди... крик девчонки... глаза людей вокруг.
Глаза людей... Ростислав плыл по волнам застывшего мгновения. Ремень портфеля перехлестнулся и давил на плечо. Рубашка взмокла на спине. Через трещину в асфальте пробивались робкие травинки. Кто-то в толпе был одет в костюм не по росту. И все они смотрели на него. Их глаза...
Ростислав снова и снова натыкался на эти взгляды. И вдруг он отчетливо увидил в этих взлядах то, что не давало ему покоя. Он увидил в них надежду. Колдовство этого унылого места не смогло до конца убить в своих жертвах человеческое. Люди, оказавшись в плену, не перестали быть людьми. Их души покрылись толстым наростом, защитной оболочкой, свернулись в тугие коконы. Они ждали освобождения. Как долго? Может быть столетиями? Или дольше?
Вдруг стало ясно, что уйти просто так нельзя. Но как им помочь?
- Мы должны спасти их. Они такие-же люди, как и мы. Они попали в ловушку этого места. Мы уже видили это раньше, и тогда у нас все получилось! - Ростислав говорил горячей скороговоркой. Он повернулся к женщине и схватил ее за плечи.
- Инга, мы можем спасти тебя! И Ивана можем! И остальных... Скажи, кто здесь кукловод? Я знаю, что не Иван, он попался также, как и другие. Где центр всего этого зла? Куда нас потащат, если поймают? Что будет там? И кто?

- Вы знаете, Иван Иваныч, ваше предложение весьма мне льстит.
Ростислав снял очки и не спеша протер их полой пиджака.
- В каком-то смысле, мне приятно было угодить вам, как воплощению всего этого. Видите ли, ведь мне глубоко противно и чуждо всё, что так дорого вам. Я же совсем другого склада человек. Мне прежде всего важно было дело: результаты экспериментов, подтверждение теорий, достижения результатов. Само по себе неповторимое чувство того, что весь мир вокруг - это пластилин в руках инженера, из которого можно вылепить все.
Очки вернулись на место, и взгляд стал очень уж прямолинейным и твердым.
- Я окончил ВУЗ, пришел на работу и встретил вас, восседающих в кабинетах, контролирующих, уполномоченных. Вы мешали мне во всем, отнимали у меня время и силы, душили меня своими щупальцами норм и правил. Вы, вы тянули меня в пучину календарных отчетов, ведомостей исполнения, планов закупок, актов приемо-сдачи... Но знаете что? Я выдержал! Я приспособился к вам. Как говорил классик: "Ко всему-то подлец-человек привыкает!". И я привык, вырастил себе защитную оболочку от вас... и для вас.
Ростислав выпрямился и смотрел прямо. Это как-то совсем меняло этого тихого и скромного человека. Он словно стал выше, его голос, кажется, звучал громче обычного.
- Нет, я не останусь. Я пойду дальше. У каждого свой путь, и я твердо следую моему. Но я рад, что смог преуспеть в том, что вам приятно. Инженер может расщипать атом, преодолеть гравитацию, приручить плазму... Куда уж вам-бюрократам поставить нас в тупик?
Твердый взгляд инженера решительно буравил переносицу начальника.
- Мы с товарищами отправимся дальше. Все вместе, одной группой. Вы получили сполна, и будьте любезны соответствовать!

Этот Иван Иваныч определенно воплощал в себе!
Ростислав достаточно повидал на своем пути бюрократов всех сортов и мастей. Тучных и тощих. Лысых и косматых. Пожилых и в самом рассвете... Но этот! Он прямо таки собирал в себе их всех. Словно вросший корнями в свое кресло, он восседал тут, среди духоты и пыльного сукна.
Этот номенклатурный боров в буквальном смысле питался бюрократической мукулатурой. Поглощал справки, планы и записки. Слово "буквоед" прямо таки заиграло новыми красками. Такого газетой не накормишь.
Ростислав деловито водрузил свой портфель на переговорный стол.
- Думаю, у нас с товарищами есть то, что вас заинтересует. Так сказать, в рамках взаимовыгодного сотрудничества.
Инженер лукаво заглянул в недра портфеля нагнетая интригу.
- Здесь у нас служебное задание на командировку в организацию соисполнителя... техническое задание на разработку и выпуск справочного материала... календарный план сектора на третий квартал... заверенный и подписанный исполнителями... в двух экземплярах!
Документы появлялись из портфеля один за другим, неспеша демонстрировались и складывались аппетитной кучкой.
- Два акта о выполнении работ, служебные записки... разные... раз, два, три.. шесть штук. Выписка из государственного стандарта по нормативно-правовой документации...
Кипа документов все росла. Ростислав решил перейти к самому вкусному. Он медленно достал из портфеля и развернул большие плотные листы.
- Зная ваш изысканный вкус, можем также предложить блоксхему технологического процесса сборки мультиканального асинхронного фильтра и чертеж блока дугозащиты резервного источника питания.
Книга, оставшаяся в портфеле, глядела на Ростислава сиротливо и жалобно. Он не решился взять ее. Проведя пальцем по корешку, инженер прикрыл портфель.
- Разумеется, от вас нам нужно всего ничего. Так сказать, зеленый свет на нашем нелегком пути.

Ростислав вдыхает привычный аромат казенных кабинетов. Здесь он проводил достаточно времени. Нельзя сказать, что тут ему было хорошо, скорее привычно.
И накрашеных генеральш журнала и телефона он знал хорошо. Раз другого пути нет - значит нужно попасть в кабинет. И мешкать тут нельзя.
Советский инженер уверенным шагом направился вперед и поманил жестом за собой спутников.
- Вы позвоните в кадры. На завтра нужен пропуск для делегации из управления. Только не откладывайте, а то прошлый раз неудобно вышло. - Ростислав посмотрел в рыбьи глаза секретарши и продолжил,- Иван Иваныч вызвал нас с товарищами по селектору. Пожалуйста не пускайте никого, будет совещание.
Не давая времени переварить эту тираду, Ростислав направился к двери в кабинет.

Ледяная вода из колодца быстро восстанавливала силы. Ростислав плеснул в лицо полные ладони свежей, искрящей на солнце жидкости. Дыхание перехватило, а вода щекотными струйками растеклась по шее, прошмыгнула под воротник, намочила рубашку изнутри. Он вернул на место отмытые от пыли очки и свежим взглядом осмотрел двор. Что-то мы здесь задержались!
Ростилав достал из кармана пиджака большой клетчатый платок, окунул в ведро, сложил в несколько раз и выжал из него лишнюю воду.
- Друзья, нам нужно двигаться дальше. Сперва конечно надо закончить некоторые дела.
Он помотрел на тело Джека. Здесь люди и предметы появлялись и исчезали сами собой, но какое-то внутреннее чувство долга не позволяло просто оставить тело товарища на земле.
Пройдя через двор, Ростислав протянул мокрый платок девушке с сигаретой.
- Еще нужно напиться и поеть. Вода в колодце вполне пригодна для питья, а еда, надеюсь, найдется вокруг.
- Что касается выбора пути. У нас две двери, отличаются они только числом "ключей". И раз уж нас снова шестеро, то я предлагаю выбрать проход с шестью.

Кажется, все успокоилось. Ростислав пришел в себя, сидя на земле. Голова гудела, в глаза попала пыль, и ей же были перемазаны руки, одежа, портфель. Его разум вернулся в привычное тело, и это тело давало знать о себе болью, голодом и жаждой.
Кажется, все успокоилось. Дерево больше не пыталось утянуть корнями под землю, куры не стремились выклевать глаза, а петух не извергал кислоту. Чувство безмятежности снова осторожно наполняло все вокруг. На сколько оно обманчиво на этот раз?
Кажется, все успокоилось. Успокоился и Джек. Он лежал в пыли. И почему-то сразу стало ясно, что он мертв. Не уснул, не потерял сознание. Умер. А ведь он был ближе всех к Ростиславу в этом калейдоскопе эпох.
Ростислав поднялся и побрел к колодцу на ватных ногах. Слова как-то не приходили в голову. Что тут скажешь?

Похоже, Джек еле стоит на ногах. Ростислав заметил это. И чертова тварь тоже почуяла самого уязвимого, устремилась в атаку. Такую несправедливость Ростислав не мог допустить. Сам погибай, а товарища выручай!
Действовать нужно решительно, но с умом. Курица атакует англичанина, и ее крохотный мозг занят только этим. Значит можно аккуратно подобраться сзади, внимательно выбрать подходящий момент и схватить пернатую за шею.

Ростислав осматривается вокруг. Забавнее всего выглядит трехголовый пес. Экий Цербер! Интересно, почему он злится на римлянина? Возможно, какая-то мифологическая связь. Прямо дискриминация по временному признаку. Или очень узкая специализация.
Почтовый ящик скорее всего является возможностью вернуться. Нужно будет запомнить на всякий случай.
Надо бы начать с почтового ящика.

Ростислав Тихонович Волошин, ведущий инженер научно исследовательского института точного приборостроения, кандидат наук, взрослый солидный советский гражданин сидел на полу. Он растерянно шарил руками вокруг себя. Еще минуту назад под ним было дерматиновое сидение автобуса. И вот на тебе! Такие внезапные метаморфозы окружающего пространства напрочь сбивают человека с толку. Даже взрослого. Даже серьезного. Даже кандидата наук.

Впрочем, нет. Подобные трансформации в рациональном мире попросту не случаются. В сказках? - Пожалуйста! В кино? - Обязательно! Но это все - художественный вымысел, нужный автору, чтобы поставить героя в непростую и от того интересную ситуацию. А героем Ростислав Тихонович себя определенно не считал. Во всяком случае, героем фантастического романа.

Впрочем, гибкий и пытливый разум исследователя не пасовал перед этой задачей: задачей незаурядной, даже в чем-то немыслимой, но именно задачей. Когда лабораторный прибор выдает неожиданные показания, экспериментатор не спешит кричать "Эврика!". Вместо этого он скрупулезно проверяет параметры лабораторной установки, исправность узлов и агрегатов, точность измерительных приборов, отсутствие случайностей и совпадений. И только еще и еще раз убедившись, что причина аномалии не кроется в досадной оплошности, спокойно и рассудительно принимается за поиск ее физической причины.

В данном случае, объектом исследований Ростислава Тихоновича являлся сам Ростислав Тихонович. Пол под ним был реальный. Руки, ощупывающие его, тоже. Две протянувшиеся вперед ноги также были самыми натуральными что на взгляд, что на ощупь. Он решительно и с силой закрыл глаза. В темноте под веками плясами цветные звездочки и разводы - все как всегда. Успокоив дыхание, советский инженер осторожно приоткрыл левый глаз. Вокруг ничего не изменилось. Он разочарованно открыл и правый.

"Кажется, была авария!" - Эта мысль вспыхнула в голове, как сигнальная лампа. Удар, звон стекла, скрежет металла... Коротка вспышка восприятия. Почти неуловимая в памяти, но засевшая в мозгу, как заноза.

Ну что ж. Это много объясняет. Ростислав Тихонович отчетливо представил себя лежащим в палате реанимации: перемотанное бинтами, утыканное трубками и иглами, обклеенное датчиками изувеченное тело. "Кома" - кажется, так это называется. Защитная реакция травмированного организма, спасающая мозг от запредельной боли тела и тело от опасных команд мозга. Говорят, человек может оставаться в этом состоянии годами.

Если это так, то все вокруг - игра разума с самим собой. Как сон. Только когда понимаешь, что сон - это сон, то тут же просыпаешься. По всей видимости, сейчас этого мало. В таком случае, лабиринт - это весьма уместный образ. Подсознание ставит разуму задачу, как бы говорит: "Докажи, что ты в норме, и я отпущу тебя, верну рычаги управления телом."

Ростислав Тихонович вполне пришел в себя. Он даже несколько повеселел от осознания того, как ловко восстановил целостность мироздания. Парадоксы устранены, а невероятная метаморфоза реальности при аккуратном анализе оказалось всего лишь плачевным последствием трагического происшествия.

Спутники оказались весьма кстати. Было бы немного тоскливо выбираться отсюда одному. Ростислав Тихонович мысленно поблагодарил свое подсознание за такую разношерстную компанию. Он чуть было не принял их за актеров народного театра, хорошо вовремя разобрался что к чему. Как-то неловко опростоволоситься перед образами из собственного воображения. Но теперь-то сомнений нет: римлянин - это римлянин, козак - это козак. Так тому и быть.

Что там с загадкой? Три пути: простой, трудный и ни то ни сё. Наверное, лучше выбрать простой, чего резину тянуть. Три картинки: первобытное наскальное творчество, потрет девушки за прялкой и надпись на английском языке. Причем надпись, хотя и несла определенный смысл, упорно ассоциировалась с этой странной зарубежной фантастической книгой. "Автостопом по космосу" или как-то так.

Градация эпох налицо. А что, если это тут не причем? Спутники тоже из разных времен. Такая тут атмосфера, элемент декора. Нет, все глубже. Есть три произведения искусства, а искусство вечно!

Девушка с прялкой - это 18-й век? Или 19-й? Неважно. Сюжет умиротворяющий, запечатлен акт созидания.

Наскальный рисунок. Что-то очень древнее. Сюжет агрессивный. Кажется, изображена охота.

Надпись. Если ассоциация с книгой правильная, то что там было? Странствия, путешествия.

Перебирая мысли в голове Ростислав Тихонович пытался понять, как это может соотносится со сложностью путей. По очевидным причинам он отбросил наскальное творчество - кровопролитие в его планы не входило. Даже если этот путь и самый простой, то все равно, этика советского человека агрессию отвергала.

Созидание или путешествие? По каким-то внутренним причинам он склонялся к первому варианту. В конце концов, случайная ассоциация надписи и книги может оказаться и ошибкой, тогда третий путь может привести к чему угодно. А что если "Не паникуй!" это весьма буквальная рекомендация? Значит там будет от чего паниковать. Нет уж!

Ростислав Тихонович сунул лежащую рядом книгу в карман пиджака, поднялся с пола, поправил очки и оглядел своих спутников.

- Здравствуйте, товарищи! - он постарался вложить в свою речь порядочную долю дружелюбия и открытости. - Очень рад, что я не оказался здесь один, и со мной такая интересная и разнообразная компания. Меня зовут Ростислав. Раз уж нам предстоит вместе пройти это испытание, то стоит решать задачи сообща, поделиться нашими мыслями и обсудить их.

Ростислав Тихонович повернулся к римлянину.

- Вы, уважаемый, очень верно заметили на счет первых двух изображений. Наскальная живопись действительно похожа на произведение наших далеких предков. А девушка с прялкой - произведение куда более позднего и, как Вы выразились, цивилизованного творца. Что касается надписи, то я открою для Вас ее значение. Там написано "Не паникуй". Хотя этот язык и то как она написана, как мне кажется, намекают на долгое путешествие полное приключений. Впрочем, тут я могу и ошибаться.

Ростислав Тихонович обвел взглядом присутствующих.

- Возможно кто-то из вас мог бы больше рассказать о каком-либо изображении? Я вот, например, мало что смыслю в живописи. Что в наскальной, что в какой. Но раз уж нам предстоит сделать выбор, то лучше сделать его осознанно.

Филипп изо всех сил пытается не оказаться у Роу на пути.