Голосование за ходы

— О нет, только не женская тюрьма, – закатил глаза Дима, что пытался сохранить стойкость за этим разговором.
Он был крайне неудобным. Все же, парень не привык говорить на такие интимные темы. Он, как будущий герой, готовился всегда ко всему. При походе в магазин он готовился, что из-под прилавка вылезет злодей, которого он должен будет задержать с минимальным ущербом для людей и чужого имущества, а затем красиво попозировать на камеры. К несчастью, он никогда не готовился к тому, что кто-то решит так прямо обсудить его сексуальную жизнь. Это не отмахиваться от вопроса в интервью. С Золушкой об этом было намного сложнее разговаривать, когда она так напирала.
— Целибат? У меня нет такого. Дело не в этом... – с трудом находил слова Дима, отводя взгляд для того чтобы лучше обдумать свой ответ. – Я не планирую придерживаться целибата. Я не имею ничего против случайных связей. Просто... Я должен концентрироваться на одной вещи, понимаешь? Я не знаю что случиться если я позволю себе расслабиться. А что если я потеряю силы? Что если я потеряю свою цель быть героем? Это будет как Причудовая импотенция. Тебе не понять, потому что ты не была в моей шкуре.

Дима допускал, что если вдруг такое случится, если вдруг он потеряет свою цель и желание становиться героем и его силы ослабнут, его будущий гипотетический Дмитрий не будет против, поскольку ему уже будет все равно, что его Причуда работает не на все сто, потому что он не будет всей душей стремиться выкладываться на полную. Его подход будет намного проще и куда более расслабленный, и этого нынешний Дима боялся.

— Помогал? Пфф, что значит помогал? Вы о чем говорите вообще? Я никому не помогал! – со смешком попытался срулить Макс. – Я пошел просто искать лучший угол обзора. И нет, я не пытался заглянуть ей под юбку, когда она прыгала туда-сюда. Лили в первую очередь член моей команды, я не мог не переживать.
Чувствуя, что начинает уже болтать слишком много, Макс выдохнул с себя лишнюю энергию, которую давал ему огненный напиток, он уже попытался сбавить обороты и спокойнее заговорить с Клео. Быстро осмотрев себя с ног до головы, Макс заметил только цветные испарения алкоголя и ничего более.
— Я в отряде, да, но не знаю с вами ли в отряде. Нас уже трое, где-то ещё двоих нам обещали откопать, а с Дафной нас связывает пока что только запах абсента. Или что ты вообще имеешь в виду? – неуверенно почухал голову Макс.

Он свалился на место рядом с Дафне, положил ногу на колено и удобно развалился, широко раскинув руки на спинке. Ему тоже было интересно что с историей клички девушки, и у него были примерно те же догадки что и у Лили. Откуда само слово "Вулфпак" пошло уже было очевидно для Макса, который стал свидетелем её собачих (или волчих) привычек.
— Нужно зарезервировать кабинку, я бы тоже с удовольствием что-нибудь спел. А что тот мужик рассказывает ребятам? – кивнул он головой на русоволосого. – Боевые истории? Знал я одного ветерана, который не затыкался о своих высадках.

— Драться? Если очень захочется, можно все что захочешь! – посмеялся Макс и отпустил девушку, когда уже подошел к танцполу. – Драться, вроде, только в специально отведенных местах, это мы ещё успеем, но я имел в виду не менее жестокое танцевальное соревнование.
Он свалился на перила локтями и скрестил на них руки. С его уст слетело тихое "ого", когда он присмотрелся к участникам. Да, там был тот самый готичный мальчик, но на него Макс не обратил внимание, вместо этого уставившись в Лили. Только сейчас он понял, насколько ему повезло попасть в одну команду с такими девчонками, как Джессика и Лили, но если первая была уж очень прямолинейной в своей сексуальности, что очень настораживало, то вторая оказалась девушкой куда сложней. От смеси алкоголя и красоты Лили вокруг стало жарче, Макс только сейчас четко почувствовал тесноту толпы и духоту, и казалось, что уши юноши тоже покраснели. Платье девушки в наметанном глазе Макса было недостаточно вульгарным, но, с другой стороны, это было его преимуществом. Лили выглядела превосходно, была яркой, показывала достаточно кожи, но при этом не была распутной и умудрялась выглядеть невинно и мило.
— Э-э-э... Что ты там говорила? Ты сказала, что для тебя слишком много людей. Хочешь секрет расскажу? – повернулся Макс к своей спутнице. – Всем этим людям так на тебя плевать, что ты, по сути, тут в одиночку. Здесь может быть сотни людей, но среди этих сотен есть свои "стаи", как ты говоришь, волчонок, и тусят они тоже отдельно. Просто не обращай на них внимания, если не хочешь, и ты не будешь чувствовать себя среди толпы, а среди мимопроходящих временных помех. Обращай внимание на меня, например, и тебе как раз будет достаточно людей для того, чтобы повеселиться. Как они закончат, я покажу тебе как танцевать так, чтобы не было стыдно.
Макс усмехнулся, потом кивнул на танцпол. По цветным волнам в воздухе он прочитал, что скоро начнется дэнс батл, и приготовился к соревнованию. Он приложил палец к губам, чтобы Дафна не отвлекала его на время танца и вместо этого тоже болела за Лили.
— Пока попробуй это, освежает, – протянул Макс свой коктейль, – я к нему ещё не притрагивался, так что не брезгуй.
Полностью переключившись на сцену, он постучал указательными пальцами по перилам, тут же трансформируя вибрацию в звуковые волны, а также подвигал губами, не издав ни звука.
И, тем не менее, Лили могла посреди танцпола услышать голос Макса, словно он в полуголос произнес ей на ухо.
— Это Макс. Ты очень красивая! За красивые глаза я буду тебе подсказывать, так что не дрейфь. Сейчас будет Geartide - Abandoned Temple.
Улыбнувшись, музыкант надел наушники и схватился за ограждение, не отрывая глаз от Лили. Он почувствовал, как барабан останавливается, как провода готовят динамики к песне. Лили ещё не начала танец, но как только начнет движение и Макс сможет выцепить ритм, то проследит за тем, чтобы Лили успевала и не спешила за музыкой.

Свет потух, дверь лифта открылась, в глаза ударили неоновые лучи. Макс невольно поморщился, прикрыв глаза, но это вовсе не помогло избавиться от мешанины цветов перед его глазами, от какофонии мелодий на задней стенке сознания, появившейся от запаха людей и странного вкуса на языке от искусственного тумана. Обычно, парню было достаточно "отфильтровать" слои разноцветных образов перед своими глазами и сконцентрироваться на реальных звуках, а не воображаемых, но это чертовски сложно сделать, когда все вокруг тебя источает собственные волны самого разного вида. Даже движение тумана между полуголыми телами пульсировало в глазах Макса фиолетовым цветом, а биение сердца каждого посетителя отдавалось басом. Вначале, он обратил внимание на дамочку, что лениво танцевала на месте недалеко от выхода. Все лишние картинки исчезли, и Макс на секунду стал видеть розоватые пульсации стука её сердца, что словно щит сдерживало все прочие видимые волны, что стали полупрозрачными, но надолго парня не хватило и спустя ещё одну секунду все прочие сердца слились в один оркестр. К сожалению, вовсе не слаженный. У Макса появилось раздражение, словно зуд в его мозгу, желание своей силой исправить весь этот бред и заставить организмы людей работать в унисон, превратить скрип дверей в какую-то музыку, а трение тел в песню о любви, но он очень быстро отбросил эту глупость. Поморщившись, он смирился со своим бессилием и попытался наслаждаться клубом так, как большинство других людей.

Несмотря на реакцию его сил на многолюдность, несмотря на простоту музыки, Макс все равно научился наслаждаться ночными клубами. Музыка не является априори плохой, если она очень простая и предназначена только для вульгарных танцев. У самого парня были такого же рода электронные композиции. А сенсорный бардак Макса не сильно отличался от обычного человеческого дискомфорта, если на него обращать мало внимания и хорошенько зарядиться выпивкой. Он был готов развлечься, пусть этого и не скажешь по его холодному выражению лица, словно парень пришел сюда убить кого-то, а не оттянуться на танцполе и с головой между ног у стриптизерши. Ему всего лишь нужно было привыкнуть к местной атмосфере и он снова будет в своей зоне комфорта.
Макс поправил красные рукава атласной рубашки с рисунками в китайском стиле, размял ноги в туфлях на одном месте, подтянул наушники, дотронулся на мгновение к неоновой цифре у себя на груди, чуть ниже шеи. Наконец, направился от лифта неспешной свободной походкой, обходя людей и двигаясь к барной стойкой.

Следующие полчаса он топил свою синестезию в стакане радужного коктейля, разбавляя это танцами на ближайшем танцполе и светскими беседами с барменами, затем снова возвращаясь на танцпол. Честно говоря, Максу не хотелось примыкать к какой-то компании, и точно не хотелось застрять в ложе со своим корпусом, так что он предпочел побродить по барах-островках, знакомясь с местным интерьером, иногда отвечая на глупые вопросы "зачем тебе наушники?". Впрочем, ещё меньше ему хотелось встретиться лицом с барной стойкой или заблевать чье-то платье, так что он взял перерыв. Юноша стал рассматривать силуэты посетителей, что словно призраки тенями двигались в сизом тумане, пока на глаза ему не попался собственный номер "42", сияющий сквозь полумрак клуба. Не желая идти в ложе, но не прочь познакомиться с человеком со своего окружения, Макс ни секунды не думая взял свой полупустой стакан и направился к незнакомцу.

После небольшой демонстрации достоинств Джесси Макс сразу же почувствовал прилив энергии Ци или чего-то там в своих штанах, но верхняя голова парня сработала на славу и приказала переключиться на что-то другое, прежде чем он смог бы шлёпнуть её по попе, так что Макс принялся снова насвистывать мелодию со своей песни, наблюдая за фиолетовыми танцами звука. Её сила была что-то с чем-то. Он не знал благодарить ли корпус за такой подарок в команду или лучше не стоит, но теперь он был уверен, что в случае любого несчастного случая о нём позаботятся с большим бонусом. Не то, чтобы Макс готов был прыгать от счастья, ведь таких девушек в Америке он повидал. За каждым углом в Маями можно было встретить барышню с таким же количеством видимой кожи и с такими же странностями, и много кто с них готов запрыгнуть при первой лучше возможности на коленки спортсмену или музыканту.
Разглядывая окружение, он встретился взглядом с Лили, увидев в нём откровенную враждебность к нему. Расслабленное и беззаботное выражение лица тут же исчезло, сменившись очень сосредоточенным взглядом и видимой готовностью к вербальному конфликту, который Макс как раз был готов начать.
— Эй, моя сила тоже очень интересная, – подметил он и выпрямился, ткнув пальцем в воздух. – Что с тобой не так? Если тебе не понравилась шутка о белье, то это твои проблемы, потому что это просто шутка! Посмотри на нашего секс-бойца, здесь такие пошлости сами напрашиваются, а если ты против, то можешь просто об этом сказать, вместо того чтобы дырявить меня взглядом и демонстративно игнорировать как... Как, не знаю... Подросток? Ну да, здесь "как" неуместно.
Макс уже начал жалеть, что начал разборки с такого тона, потому он принял пассивно-защитную позу, скрестив руки на груди, и добавил уже обычным размеренным тоном:
— В клубе много чего делают. Пьют, курят, жуют таблетки, слушают музыку, танцуют под музыку, используют силу Джессики, если ты понимаешь о чем я. Вообще, на мой взгляд, тебе ещё очень рано заходить в ночной клуб, но этот чертов безумный город готов тебя послать на смерть ради науки и человечества, так что твой паспорт – это последнее во что я бы заглядывал. Если не знаешь что одеть, то я с радостью подскажу, и никакой вульгарности, если ты это не перевариваешь, лишь скажи. Можешь даже у напарницы, – Макс с обрывистой улыбкой глянул на Джесси, – попросить совета. В меру.

Ставни с тихим шуршанием раздвигались, позволяя солнышку встретить своим ликом вид развалившегося на кровати Макса. Тонкое летнее одеяло сползло на одну сторону, из-под него выглядывала нога. Юная звезда валялась на спине совершенно не фотогенично, положив руку на голову, словно в попытке удержать мозги на месте, которые будто рисковали вытечь с Макса также, как и струйка слюны на подушке. Именно её сначала коснулись лучи света, затем переползли на кожу парня.
Макс начал просыпаться, когда из-за нежного касания света на его щеке перед глазами смешались цвета в сюрреалистической картине. Теплые колеры плавно перетекали под веками большими амебами: желтый, зеленый, розовый. Чувство напоминало погружение в теплую ванну, но стимулировало не только кожу, но и ту долю мозга, что отвечала за зрение. Это был настоящий рай после той суматохи, что пришлось испытать в последние три дня.
К сожалению, стоило свету переползти на его глаза, которые он в безуспешно попытался прикрывать рукой, он уже воспринял другую картину, в которой резкие мазки кроваво-красного цвета резали глаза будто лезвия. И все из-за той боли, которую человек чувствует когда яркий свет проникает даже под закрытые веки. К сожалению, современные технологии не позволяли потушить солнце на десять минут и продолжить ночь в сладких объятиях приятного сновидения, будто отложив будильник еще на 10 минут, поддавшись своей лени. К счастью же, Макс был готов согласиться на что-то более простое – опустить затворки обратно. Лишь воспоминание о том, что сегодня беготня с документами должна была закончиться, заставила его подняться так рано. У него был личный бухгалтер, но он остался в Америке, и занимался теми бюрократическими вопросами, что остались на большой земле.

За следующие двадцать минут он успел пробежаться по беговой дорожке и провести разминку на турнике, затем принять душ, спеть в душе, заставить все стекла в ванной звенеть и, наконец, выбраться на кухню в одном халате. Он быстро в голове перебрал различные варианты завтрака, но по какой-то неизвестной для него причине (скорее всего лень) все они отзывались некрасивым коричневым мазком на его зрении и режущим ухо фантомным звуком. Он остановился на аскетичном хлебушке с поджаренным беконом и куском салата, решив взбодрить себя чашкой кофе, которую так заботливо приготовил этот его новый дом. Конечно, Макс ясно понимал, что умный дом на самом деле бездушная машина, что ненавидит его целиком и полностью, до глубины своего кремневого сердца, и Макс ненавидел её в ответ. Но это была тихая детская ненависть, злорадность по отношению к собственному тостеру, которому он дал весьма громкое имя, настроив голосовое управление на него.

— А ну, Фэггот, почту мне на стол, – скомандовал юноша, всадившись за стеклянный стол, на котором высветился гала-экран со списком сообщений.
Между делом делая глотки индонезийского кофе, Макс листал сообщения, не решаясь какое-либо из них отправить в папку "спам". Ну ведь действительно, неужели в самом высокотехнологическом городе мира его будут пытаться надуть рекламой увеличения члена? В это сложно было поверить, так что он прочитал даже это сообщение, прежде чем пойти дальше по списку к курсам самообороны, на что Макс пренебрежительно хихикнул, когда увидел заголовок. Он все равно пробежался по нему глазами, не особо ожидая, что ему это понадобится в этом городе. А если все же пригодится, то Максу будет до слез обидно, ведь он, мать вашу, свалил с Америки как раз чтобы ему самооборона не понадобилась, кроме всех прочих причин. Впрочем, Макс не питал иллюзий, что он сможет сбежать от своей известности переехав на остров, жирный кусок которого американский. Для этого ему понадобится полететь на Марс, если не дальше. Если все же такой день наступит, что Максу придется записываться на эти самые треннинги, то хулиганам Пацифик-Сити точно понадобятся курсы первой помощи.
После двух эмейлов интерес парня угас и он решил разбавить время открыв в другом окне смешные видео с котиками, на которые поглядывал время от времени, листая следующие сообщения. Он очень быстро пробежал глазами о напоминалке, выбросил письмо в корзину, и перешел к месседжу от Алана.
— Да я что, похож на наркомана? – возмутился Макс, чисто сотрясая воздух, затем уже обратился к дому. – Фэггот, включи Снупдога!
Видео с котиками уползло в сторону, на гала-экране появилась значок проигрывания музыки, с близким к максимальному показателем громкости, и очень скоро Макс наслаждался не только звуком и высокоинтеллектуальным текстом, но и зигзагами цветов, символизирующих динамичные звуковые волны, наполнившие пентхаус и, скорее всего, пару этажей внизу.
Как бы то ни было, письмо от Алана осталось висеть прочитанным в списке, избежав корзины. Макс считал, что никаким образом не злоупотребляет ни травой, ни порошками, но неприятные воспоминания прошлого всплыли на поверхность сознания мерзким цветным пятном гнили и звуками третьесортного школьного рэпа. Здравый смысл воспротивился идее удалить предложение от куратора и заставил его напечатать ответ.
В целом, Макс всегда вежливо относился к кураторам и людям с МАНА. Его не заставляли проходить реабилитацию (а стоило), он сам пришел в их офис, потому от него всегда ожидали лояльности и шагов навстречу. Иногда он был крайне недоволен их высказываниями и заключениями, но что поделать – мир бьет по яйцам всегда, а Макс доказал, что заслуживает этого. Так что он, покачивая головой под Smoke Weed Every Day, напечатал формальный ответ с разложенными по полочками пунктами, разве что последним пунктом добавил "я смеюсь с кота одетого в костюм клоуна, со мной все нормально, ХОНК?". Заодно и отказался от встреч на ближайшее время с клубом анонимных наркоманов.
Остаток писем угнетал, но они оказались проще. Макс быстро подписался на новостной канал, чтобы получать хоть какие-то интересные сообщения на собственную почту, после чего перепроверил список важных событий, какую-то рекламу о кредитном счете, и застряг на нечитабельном подарке от какого-то анонимуса. Макс не собирался попадаться на фишинг, так что аккуратно относился к таким сообщениям, но поскольку у него не было ничего ценного в системе, и он не планировал нажимать на неизвестные ссылки, Макс мог позволить себе утолить любопытство. Может, его пригласят в тайный массонский клуб, если он разгадает шифр?

— Успокойся, – тяжело вздохнул Дима, скрестив руки на груди. – Это всего лишь одна девушка. Она не преступница, она не прячется. Мы найдем её.
Парень попытался успокоить Юлю, но тут же понял, что главная причина её беспокойства не в том, что им придется искать Софи. Главный вопрос был: "что ей сказать, когда мы её найдем?"
— Послушай меня. У меня нет обычного семейного опыта, чтобы тебе помочь в этом деликатном деле, но я думаю ты преувеличиваешь обиду между вами, чем бы она на самом деле не являлась. Возможно, она зла на тебя именно потому что ты оставила её дома. А это может только значить, что Софи ценит тебя. Примирение может занять время, может потребовать усилий, но это совсем не загадка, что требует хитроумного подхода. Просто нужно время, – высказался Дмитрий, достав с кармана телефон и начав перебирать на нем свои контакты. На его экране блокировки была фотография Всемогущего. – Как бы то ни было, мне все равно нужно расспросить её о первокурсниках. И если ты так сильно просишь...
Дмитрий нашел контакты девушки и начал набирать сообщения.
"Привет."
"У меня несколько вопросов, нужно с тобой встретиться."
"Университет готовит одно событие."
Печатая еще одно, он остановился на середине. Он не собирался врать девушке, ни в коем случае, но сперва ему в голову пришла идея просто позвать её обсудить одно мероприятие, для которого нужно задать ей несколько вопросов, при этом вовсе не упоминая Лизу. Пусть это и не было ложью, но умышленная недосказанность казалась Дмитрию такой же подлостью, как и прямая ложь. Парень буквально разрывался внутри между желанием написать Софи честное предупреждение и между мыслью, что тогда она просто не придет из гордости. Все же, скрытая подлость Димы победила.
Посмотрев на свои сообщения, он слегка поморщился от официального тона и точек в конце. Таким темпом Софи подумает, что он либо бот, либо зовет её замуж. Решив разбавить переписку чем-то ярким, Власов открыл менюшку смайликов и нашел то, что по его мнению подходило университетской теме – смайлик очкарика.
— На этот раз ты будешь должна мне настоящее желание. Я не повторю предыдущей своей ошибки, – предупредил Дима, слегка недовольный своим маленьким грехом, и спрятал смартфон. – Будем надеяться, что она меня не съест за то что ты будешь со мной.

Юноша все это время слегка наклонил голову, повернулся ухом в направлении "магического" ритуала и постукивал указательным пальцем одной ладони по внешней стороне другой.
— Нет, не нравится, – прошипел Шан, когда его внимание привлекли к себе женщины. – Когда я записывался, мне сказали что это экшн шоу... Неважно. Слышите повторяющиеся сигналы? Циклы? Если вы думаете, что мы всегда успеем пострелять, то я думаю, что мы всегда успеем подкатить к ним с миром и дружелюбием... но не сейчас.
Боец выключил запись на персокомпе, что была активирована краткое время, длительностью в несколько повторений песнопения роботов, и протянул его Китти.
— Случаем нет устройства для работы со звуком? В любом случае, мы не можем ждать и нам придется покрасить шар. Может здесь скрыта какая-то загадка, черт его знает, – Шан неуверенно махнул рукой, даже немного разочаровано, что он сам ничего не понял с этого звука и ему пришлось просить помощи у напарницы.

Новый член команды удостоился очень лаконичного приветствия от Киула. Пока что огромная амеба не заслужила ни улыбки, ни других дружелюбий, так что Шан ограничился коротким кивком. Ему было интересно послушать, что же он сообщит Линезле на её импровизированном интервью, но после того, как с ним началась сессия обнимашек, Киул спешно удалился.
— Нет времени отдыхать, – ненавязчиво бросил парень, выходя с коридора.

— Чужая или наша, какая разница?
Киул старался вести себя спокойнее, экономя силы в походе сквозь красные дюны. Когда к нему обращались с камерой в руках, он недовольно кривился. Где-то через час после этого он предложил Линезле продавать воду с ванны, но, к сожалению, на Варгахе они заслуживали только душ – экономия места в бараках. Зато если они выиграют, Шан лично позаботится о том, чтобы у девчонки была своя собственная ванная, откуда она сможет вещать хоть на весь Астранет, до уголков галактики.
Однажды он хотел послать кого-то с маленькой команды будущего корабля в одно место, предлагая туда же засунуть персокомп с камерой, но его собственный девайс вовремя спрятал его ругательства за звуковым сигналом предупреждения о том, что температура перевалила за 40.
— Давай говорить на чистоту – тебе меня просто не жалко, – пошутил Киул, замотав головой и посмотрев на Китти якобы осуждающе. – Единственный парень в команде, значит можно в расход. К сожалению, я не похож на мороженное или другой деликатес, потому не заслуживаю жизни.
Нет чтобы самой подойти и посмотреть, женщина ведь лучше него разбирается в технике! Вместо этого она будет тыкать хищное гнездо издалека, палочкой в виде расходного солдата. Честно говоря, он и сам бы вызвался открывать ящик. Быстро отбросив свою игру и обратившись обратно к делу, военный закинул винтовку за спину и стал подходить к ящику. Делал он это спокойно, ведь если бы подходы были заминированы, то благодаря одной синей девушке они уже были бы мертвы или, что хуже, опозорены какой-то детской ловушкой от организаторов шоу.
— Ладно, постараемся не быть тупыми и сделаем все умно, а не как всегда, – пробормотал Киул, прислушиваясь к внутренностям ящика, затем улыбнулся и повернулся к девочкам. – Если что, у меня есть граната.

Такаши, услышав слова Марии, также фыркнул куда-то в сторону. Его взгляд отправился блуждать по видам города, что открывались с крыши, пока он передвигал свое тело от своей новой начальницы, дабы между ними появилось уважительное расстояние, как того требуют нормы общения при первой встречи. По ощущениям парня, они перепрыгнули несколько ступенек в их знакомстве, приземлившись на самую приятную высоту.
Вытянув и перекрестив ноги, Такаши закинул руки себе на затылок и откинулся на стуле, уткнул после этого взгляд в небо. Точнее, в навес над их головами. Центр его внимания на этот раз переместился с Марии и Ланы на их предстоящее дело.
— Да никакой я не герой и не хочу им казаться, что за глупости? Я даже в детстве не хотел им быть, а, черт возьми, зря. Я не собираюсь никого спасать и не собираюсь мешать Черному Рынку, я не идиот. Меня не волнует, что вы там делаете за кулисами, я просто не хочу собственными руками убивать или калечить тех, кто не хочет танцевать с нами. Расписки? Доказательства? Чистосердечные признания? Мне все это нахрен не сдалось. У меня есть один безотказный метод вычисления говнюков – проверяю на причастность к Проводникам.
Такаши вдруг опустил взгляд на Иссэя, чтобы недоуменно его спросить:
— Слушай, я не идиот. Я знаю, каково оно бывает. На улицах случается всякое, ладно? Куда не брось камень, все равно попадешь в преступника, – перестав хмурится, юноша посмотрел на Марию и добавил, на этот раз с легким намеком на улыбку: – Мне что-то подсказывает, что наши выпендривания и попытки не замарать руки не доставят никаких проблем.
Он тяжело вздохнул, решив оставить эту тему. В конце концов, он сам знал, что является лицемером, но многие на его месте хотели бы поставить такое условие, будь они в той же ситуации, что и новоиспеченный Король. Далеко не все отважились бы пытаться ставить условия Черному Рынку. Такаши, кроме всего, хотел намекнуть Марии, что не собирается исполнять каждое её желание, будто послушный тренированный цирковой песик, но теперь начинал думать, что это была глупая идея. Не было никакого смысла делать вид, будто у него есть рычаг давления, хотя на деле Мария рискует лишь утратой одного подконтрольного Короля. Как бы то ни было, частично он осмелился открыться перед Марией и присутствующими прежде, чем она послала его кипятить кровь неугодным ей полицейским или типа того. Она ведь должна знать об их силах, так что это было первое, наверняка, что пришло ей в голову, потому Такаши поспешил остановить этот ход мыслей.

— Не знаю, Кояма-кун, не знаю. Я вижу куда ты двигаешь, но её решение тоже выглядит логичным, – пожал плечами Такаши и скучающе прикрыл глаза, возвращаясь к изначальной теме разговора. – Всегда найдется кто-то, кто поверит в себя и захочет влиять на сильных мира сего через их близких. Ты же сам минуту назад говорил о своей тете. Будь ты главой одной с сильнейших группировок, думаешь твой воображаемый статус спугнул бы храбрых уродов? Не-не. Вот если бы она не была твоей тетей, или весь мир думал, что она не твоя тетя, тогда ей никакие твои соперники не угрожали бы. Здесь тот же принцип, но скажу честно, что пока мне кажется, что держать свою связь с Черным Рынком будет очень сложно. Мы ходим в одну эту школу и пьем чай на одной крыше. Но ладно, пока мы тут сидим и болтаем с той девушки могли успеть уже трижды снять кожу вместе со всеми ногтями, даже на ногах. Не буду повторять вопросы, но меня интересует что нам вообще известно на данный момент, чтобы мы не искали то, что уже найдено.

Санвард приготовился к бою, напряг все мышцы тела и сцепил зубы, чтобы не оставлять уязвимых мест для вражеского кулака, но враг так и не добрался до него. Он застыл будто статуя, позволив Тейну дотронуться кончиком меча до лба автоматона.
— Отличная работа, – бросил он сатиру, пусть тот и не мог его слышать.
Тейн не стал дожидаться Фарна, а сразу же бросился на полном ходу в соседнюю комнату, в которую, скорее всего, и пробрались его союзники. Влетев на всех парах в мастерскую, он выплюнул оскорбление при виде призрака. Тейн замешкался на какое-то мгновение, рассматривая виновника всего этого приключения, и кукловода, что дергал за ниточки механических кукол, как подозревал паладин. Придя в себя, на его лице отобразился гнев на это магические отродие. Санвард выпустил меч с рук и встал в стойку для броска копья, вместе с этим вытягивая сам снаряд, и запуская его женщине меж глаз.

Хаос напряг каждый мускул в своем теле, пытаясь сдержать боль и не обращать на неё внимание, но это было сложной задачей, когда с твоего лица буквально на глазах сползала кожа, затем красная плоть, и тут же возвращалась назад, как при обратной перемотке видео.
— Это что, чертово собрание визардов Драконов и Подземелья? – выплюнул Джек, затем выкрикнул: – Сосать, нерды!
Он ударил ногой по крыше, на которой стоял, и запустил цепочку трещин. Гравитация словно сошла с ума в зоне вокруг него. То она увеличилась в несколько раз, заставляя вентиляционные выходы сжаться под собственным весом, заскрипеть и превратиться в металлический мусор, то гравитация начала действовать обратно, заставляя бетонные куски крыши отрываться и подниматься вверх. Троицу культистов ударили несколько волн, что сошлись в их телах, заставляя их тянуться в разные стороны.

Тейн также рассматривал странные летающие штуки над призраками автоматонов. Он вовсе не разбирался в магии кроме того, что слышал от знакомых военных волшебников, которых видел всего один-два раза за свою службу, или же читал в историях, которым верить можно было с трудом. И ведь в самом деле, какой дурак поверит, что маг может заставить тебя бесконечно танцевать, пока не откажут ноги? Волшебники должны сжигать врагов и превращать их в жаб, оборачивать плоть в камень, а не заниматься такими глупостями.
Краем глаза паладин успел заметить, как Эдвард сотворил огненное заклинание и направил его на коротышку. Тейн чуть челюсть не потерял от удивления, но быстро собрал себя. Наверняка, это злое волшебство сущности, что живет по эту сторону. Иногда и Санварду хотелось пнуть Артура, когда тот бегал туда-сюда по боевому построению, подобие которого они пытались сотворить в коридорах, но он никогда бы не направил свой клинок на полурослика. Нужно было вразумить Эдварда, пока колодец не нашептал ему использовать какое-то смертельное заклинание.
— Друг мой, ты делаешь это неправильно, – помахал головой юноша, почесал затылок, затем подошел к Нэйлсу, снимая перчатку на ходу, и врезал ему ладонью по щеке.

— Мы более-менее осведомлены о местонахождении банды патриотов, чего нельзя сказать о нищих в канализации, – ответил Лайфлайн, смотря перед собой и плавно водя своим сухим пресным хотдогом туда-сюда по воздуху. – Если мы хотим быть гибкими и иметь возможность импровизировать, нам нужно начать с банды на территории заводов и только после них браться за поиски по коллекторам.

Лайфлайн сидел на ступеньках входа в их транспортное средство, с хотдогом в одной руке и дымящейся сигаретой в другой. Он, как и вчера, был одет в черный плащ и черную рубашку, что резко контрастировали с его бледной кожей и светлыми волосами, вместе с бледными глазами. Парень ненавидел это холодное утро больше остальных, но ничего об этом не говорил, и даже не дрожал от прохлады, пусть даже его руки были на ощупь ледяными. Больше этого он ненавидел, скорее всего, только Раптор и её сосиску с булкой, которую она ему предоставила, к которой злодей так и не притронулся, зато он удостоверился, что и сама девушка не поест вместе с командой. Когда мутант отдала его заказ, русский молча посмотрел на хотдог, затем на Раптор, и просто направил свой палец пистолетом на её фастфуд, взорвав его, разметав части по асфальту и подняв фонтан горчицы.

Немного подумав, Лайн взглянул на Киру сквозь облако сигаретного дыма и позвал её:
— Сделай звонок, Скетч. Пусть эти двое подтягиваются к локации. Нам понадобится численность.

Он умел ценить преимущества маленькой команды, но если им придется столкнуться с толпой вооруженных наркоманов, то им может понадобится живой щит. Ну, если говорить откровенно, то Лайфлайн хочет иметь живой щит между собой и дулом пистолета.
— "Если кто видит брата своего согрешающего грехом не к смерти, то пусть молится, и Бог даст ему жизнь, то есть согрешающему грехом не к смерти. Есть грех к смерти: не о том говорю, чтобы он молился", – процитировал он, вытягивая сигарету с зубов, после чего продолжил: – Нас будет семеро, как семь смертных грехов. Так можем и назваться. "Суперзлодеи из трущоб" слишком хорошо поддаются плагиату.

— Это, проклятье их побери, монстры-многоножки! – прокричал Тейн, вступив в схватку с монстром.

Тейну с трудом удалось поднять собственные веки, взглянуть на незнакомый потолок, увидеть блики знакомого света. Он тяжело простонал, сцепив зубы, и немного приподнял голову. Он только что слышал чей-то голос, но никого похожего на его обладателя поблизости не было. На паладина смотрела только знакомая крыса.

— Мне сейчас нравится лежать на земле больше, чем прямо стоять на своих двух, – ответил он своему металлическому союзнику, но, несмотря на свои слова, начал подниматься.

Паладин взял грызуна на руки и положил себе обратно на плечо, не забыв вернуть ему морковку в лапы, и поднял щит. Вот чего не хватало ему посреди боя! Он нахмурился от собственной глупости, после чего стал надевать ремешки щита себе на руку. Ладонь Тейна начала светиться волшебным красным светом, когда он положил ее себе на грудь. Сияние словно поток воды перетек на его тело и стал излечивать ранения, словно обращая время вспять. Паладин кивком согласился, что им нужно пройти до конца и разведать источник этой заразы.

— Мы пойдем дальше, но прежде нужно связать этого урода, – напомнил Тейн о вырубленном рогатом монстре, направляя в его сторону лезвие меча, которое залилось тем же самым светом, которым до этого сиял наконечник копья.

— А? Что? – Хаос лениво поднял глаза в небо, в сторону улетевшего мужика, и прищурился от яркого неба. – Неужели опять..?

Дежавю заставило парня замешкаться на какое-то время. Он убрал волосы с глаз, которые растрепало от порыва ветра при прыжке здоровяка, затем посмотрел на остальных Непокорных и их союзников. Только Хаос мог догнать его и он не собирался продолжать этот день с мыслью, что все они толпой отпустили этого придурка только для того, чтобы он ускакал обратно к Роджеру. К черту его и его верных пешек!
Джек исчез в пространственном пузыре, проносясь через полмили в одно мгновение. Беловолосый юноша внезапно вырос на пути полета голого мужика, зависнув в воздухе, и выставил руку вперед, заставляя воздух дрожать. Не составило никаких сложностей предугадать траекторию полета качка и попасть по нему аномальным полем. Как только бедняга влетел в Джека, что преградил ему путь посреди неба, тут же пространство затрещало с громким жалобным звуком, будто трещины поползли по замершему озеру. С такой же силой, с которой могли столкнуться два грузовика, по голому мужчине ударило невидимое поле. Хаос уже успел отвернуться от своего врага, которого уже считал не более чем покойником, и лениво взмахнул рукой в сторону, заставляя пространство сжаться, растянуться и затем взорваться, выстреливая голым качком в небо со скоростью в несколько раз быстрее пули.
Судя по мысленному подсчету Джека, он успел всего за несколько секунд догнать врага, избавиться от него как от мешка с мусором, после чего вернуться к своим парням и девчонкам.

— Все-все, можете не переживать! – подросток захлопал ладошами, будто выбивая с них пыль. – Я его отпустил.

Тейн, в отличие от некоторых его союзников, держал рот на замке весь путь от Гильдии до хозяина Барвана. У него не было намерения игнорировать их, но и спешить становиться лучшими друзьями в мире он не собирался, поскольку кто знает в каком составе они будут выполнять следующее задание или куда их приключенческая жизнь заведет. Армия дала ему некоторый опыт взаимодействия с незнакомцами: неважно кто перед тобой и как его зовут, и сколько времени ты его знаешь, но если он дерется с тобой, а не против тебя, значит можешь считать его своим другом, но если этого нового знакомого ты видишь в последний раз в жизни, тебе не придется скучать за ним. Солдаты в боевом ряду появляются и исчезают, и именно так Тейн собирался относиться к этим интересным парням. Только увидев их, он не забыл представиться:

— Тейн Санвард, – лаконично произнес он, похлопывая пальцем по крестовине меча на поясе, и через пару мгновений раздумий также добавил с улыбкой: – Рад встрече.

Идя на брифинг, Тейн ожидал странных и ярких личностей, как оно обычно бывает с авантюристами, но он не мог предсказать, что попадет в одну команду с двумя яркими волшебниками, ходячим магическим големом и сатиром. Боец был даже рад такой пестрой компании, ведь на их фоне он казался совершенно обычным человеком.
И с обычным народом будет общаться такой же обычный человек, думал Тейн.

— Я бы с радостью, но мы по делу, – парень махнул головой, затем посмотрел на остальных, не собираются ли они случаем пить на работе, затем добавил, соглашаясь со словами Эдварда: – После выполнения нашей задачи обязательно попробуем, но сейчас нам нужно заняться этим на трезвую голову.
Паладин снял свою перчатку и протянул руку для рукопожатия, представляясь:
— Тейн Санвард, можете называть просто Тейном. Итак, господин Рон, у вас в подвале завелись крысы? Как же они мешают вам спать, если они... в подвале? – парень приподнял бровь, после чего пожал плечами. – Покажите где ваш подвал и мы придумаем что-нибудь, что сделать с этими паразитами.

— Я занят, братишка, я крайне занят! – прокричал Хаос, затем последовало неприятное уху шипение, когда связь с ним прервалась во время очередной телепортации, и он заговорил снова: – Я тут, короче, гонюсь за этим говнюком, и я думаю, что он ведет меня прямо к их базе!
Голос Джека звучал радостно, как у внезапного победителя лотереи. Кажется, он не совсем понимал опасность того, что его может в конце забега ждать отряд готовых к битве с ним суперхантеров, или десяток стрелков с транквилизаторами. Несмотря на все это, он продолжал прыгать сквозь пространственный тунель от одного здания к другому. Он появлялся на одной стене, выслеживая Тайлера, затем деформировал пространство вокруг себя и толкал себя с помощью пространственных волн далеко вперед, к другой стене, при этом оставляя по пути видимые разломы. Эти видимые пурпурные кометы очень быстро добрались до Уиллпауэра. Поравнявшись с ним, Джек тут же с гневом в глазах принялся нападать на него. Не сбавляя темпа и не прекращая телепортироваться, он преследовал Тайлера, все это время взмахом руки пытаясь поймать своего заклятого врага в точку искривления, но тщетно. Это можно было сравнить со стрельбой на бегу, и "пули" Хаоса – пространственные аномалии – появлялись очень близко к Уиллпауэру, буквально у него над ухом, но он продолжал вырываться с их захвата.
— Я убью тебя! Слышишь?! ТЕБЕ КОНЕЦ!
Хаос обогнал спидстера, оказался у него прямо на пути. Он сложил две руки вместе и направил их на Тайлера, вокруг которого мир начал плыть, когда фотоны потерялись в пространственной ловушке.
Это оказалось "попаданием". Уиллпауэр оказался в зоне деформации, во власти Хаоса, и последний не стал медлить. Наверняка в голове у этого быстрого бегуна было много ценной информации: расположение базы, количество войск, текущие боевые операции Синдиката, состояние Уиллкиллера и Меркурия. Может быть, именно из-за этого он проявлял недюжинную храбрость в битве против Хаоса, с верой в то, что парень его оставит в живых. Если это так, тогда он знал Джека не настолько хорошо, как он думал. Джек был скор на расправу и подвластен эмоциям, и именно сейчас он больше всего хотел всего две вещи: пиццу и убить Тайлера. Судя по всему, нигде пиццы поблизости не было.
Хаос опустил руки и сделал глубокий вдох, не сводя глаз с попавшего в западню Тайлера. На лишенном эмоций лице Джека ничего не изменилось, но в его голове словно был взведен курок пистолета. Беловолосый подросток щелкнул пальцем, одновременно с этим воображаемый пистолет в его голове выстрелил, и одновременно с этим в реальном мире, а не в его нездоровом воображении, послышался громкий хлопок разрыва пространства. Джек наблюдал за происходящим словно в замедленной съемке. Там, где стоял Уиллпауэр, в сторону от Джека выстрелило облако фиолетовых искр, затем одни части Тайлера остались висеть в воздухе, а другие улетели в направлении от телепортера, вслед за яркими искорками, будто от удара невидимой силы. Улицу, по которой пару секунд назад бежал Тайлер, окропила его же кровь, когда части тела отделились от него. Правая нога осталась прикрепленной к корпусу, когда левая отлетела куда-то назад. Обе руки исчезли в неясном направлении. Вслед за этим, торс начал покрываться сквозными дырами размером с кулак. Одно ранение за другим появлялись на груди Тайлера, будто невидимые пули прошивали его насквозь, выталкивая его плоть на огромной скорости на асфальт.

Каин стоял как столб посреди улицы, с бутылкой вина в руках, недоуменным выражениям лица. Нет, он был готов ко всему, но сейчас он был в удивлении от странного внешнего вида этих задир, от их странного поведения и странных предметов в руках. Это не типичные бандиты, и от того Каину стало еще более не по себе.
Пожалуй, это даже не его проблема. Одна девчонка уже явно дала понять, что их интересуют именно одноклассницы Рика и Кая. Это устраивало последнего. Каждый сам за себя, как в народе говорят. Он переглянулся с Рикардо, пожал плечами и думал уже разворачиваться… Прежде, чем рыжий паренек успел сообразить, бутылка вина полетела ему под ноги, а сам он уже потянулся за палочкой и начал проверять окружающие его эфирные флюктуации.
— Дебил, — пробормотал он сам себе.
Не мог он бросить дам в беде и просто уйти со сцены, не показав этим придуркам их места.

Девушка постепенно возвращалась с мира снов в реальный. Ей было сложно точно разобраться, что первое она осознала: собственное пробуждение или удаляющееся эхо голосов. Эти ребята снова взялись за своё, думала она недовольно. Один открыла глаза – глаз, если быть точнее – и, как всегда, первым делом увидела небо над пентхаузом. Первым с её решений при обустройстве этого места было сделать видимое небо прямо над кроватью, но она не хотела делать крышу стеклянной. Потому она использовала маленькую частичку её божественной силы и уплотнила воздух, чтобы наслаждаться звёздным сиянием ночью и чистым солнечным небом с утра, и не позволить пролетающим мимо транспортам наблюдать за спящим богом.
Когда на поле видимости Один появилось седое облако, она пальцем отогнала его от своего пентхауза. Впрочем, смысла в этом было немного, поскольку девочка тут же поднялась со своей кровати, которая была впечатлительных размеров. Может быть, культисты ожидали превращения подростка в огромного бородатого старика, потому организовали королевских размеров кровать, но богиня так и оставалась богиней.
Когда Один сползла на землю, она увидела перед собой культиста. Инстинктивно она стянула к себе одеяло и прикрылась им. Не то, чтобы она спала голой, но несмотря на все это время существование этого безумного культа девочка все ещё не могла привыкнуть к такому отношению. Она даже, однажды, запретила им подниматься к ней в комнату, но делала она это недостаточно настойчиво. В прошлом в её комнату никак иначе как полётом попасть не получилось бы, но самые лояльные с её верующих становились друг другу на плечи и залезали таким образом к ней в спальню, дабы поприветствовать её с самого утра и передать слово о её пробуждении всем остальным. Увидев такое, Один даже становилось немного страшновато за жизнь этих людей. Она приняла решение создать волшебные невидимые ступеньки, чтобы культистам не пришлось подвергать угрозе своё здоровье каждое утро.
— Хорошо, – ответила она, наконец.
Она окинула культиста взглядом, с ног до головы, после чего поднялась и пошла в направлении стены, потянув за собой шлейф с одеяла. Почти уткнувшись носом в стену, она просто исчезла, оставив после себя постельное и ночную рубашку. Было удобно иметь культ верных служителей что готов убирать за тобой, пусть даже иногда они творили странные вещи. За это время можно было принять душ и подготовиться к патрулированию. Боги не могли плохо пахнуть, но ведь горячая вода так приятна!
Конечно, сперва Один была очень удивлена образованием молодого культа, но со временем все сошлось. С одной стороны она была смущена особым отношением к ней, но с другой стороны она – это бог. Существованием культа было лишь вопросом времени, и обращение всего мира в поклонение Одину тоже вопрос времени. Она чувствовала искреннее смущение, если ей бросались в колена, потому пыталась такого избегать, как и прочего абсурда, но ложью было бы сказать, что жизнь её не стала удобнее. Один – это бог, и она должна быть занята божьими делами, а не убирать за собой постель. Пока это делает кто-нибудь другой, она может посвятить своё время защите своих поданных и будущих поданных.

Спустя десять минут девочка телепортировалась в спальню уже слившись с эйдосом. Она окинула взглядом слишком большую комнату для неё. В ней было очень много деревянных элементов или материалов, что маскировались под дерево, а также много скрытой современной техники. В целом, весь её пентхауз был такой. Здесь смешивалась техника и природа, и если выйти на ту часть этажа, что находится на открытой воздухе, там вокруг бассейна можно увидеть несколько деревьев, что были выращены самой Один. Весь её дом был усеян изделиями её «волшебства», даже окна в спальне вместо стекла использовали магический воздух, позволяя богине улетать и залетать прямо в спальню в любое время.
Немного посомневавшись, Один телепортировалась к большому зеркалу, больше её самой, золотая рамка которого изображала различные эпизоды со скандинавских мифов, но вместо «настоящих» асов везде была изображена девушка в остроконечной шляпе и с длинным копьём. Она дотронулась до появившегося интерфейса и выбрала несколько фильтров для отображения. Сначала у второй Один, что смотрела на девочку в ответ с зеркала, губы покрасились в красный цвет. После нескольких дополнительных нажатий, цвет несколько раз сменился. Потом появились тени, веки удлинились. Сомнения взяли верх, и Один передумала использовать косметику, вместо этого она покинула свою спальню.
Выйдя в двойные двери, нерпа оказалась на просторной лестничной площадке, по сторонам которого были перила, но посередине, где привычно должна была находиться лестница, не было ничего. Пентхауз представляет с себя два этажа с размытой границей, и он строился с учётом того, что Один способна летать и не использует ступеньки, но практика показала, что даже в месте жительства бога место найдётся невидимым лестницам. Культисты знали их местоположение и когда они делали шаг в никуда под их ступнями появлялось тусклое сияние, будто образовывалась корка льда небесного цвета прямо посреди воздуха. С помощью таких невидимых ступенек они перемещались по двум этажа. Один же было достаточно перелететь с помощью длинных энергетических потоков, что вырастали у неё со спины, и генерировали подъёмную силу неизвестным принципом.
— Оставьте меня, – Один приказала культистам уйти, усилив свой голос ментальной иллюзией.
Девочка позвонила маме по холосвязи, когда все фигуры в балахонах оставили её, и затем в голове у неё проскочила мысль, что нужно будет придумать им какую-нибудь униформу посветлее, а то кто-то может принять её культ за общество сатанистов. Она была богом войны, а не крови. Может быть, доспехи подойдут?

— Я надеюсь, что молча, – подавленно ответил Власов.
Ему становилось неудобно возле Чайки. В самом деле, как ему теперь вести себя с ней? Он не знал, но принять решение он должен. Он всегда должен принимать решения, и на этот раз оно очень простое – избегать её по приезду!
— Держись крепче.
Линии на его теле начали светиться, когда он направил руку на девушку и её транспорт. Большой прозрачный золотистый куб, будто сделанный с затвердевшего света, заключил в себе полностью байк. Ниоткуда взялись цепи, которые крепко зафиксировали мотоцикл к кубу, борщ и другие вещи к байку, а также связали Юлю по плечам. Дима лишь мысленно молился, чтобы это не возбудило её ещё больше.
Дмитрий начал плавно подниматься, куб параллельно его движениям тоже начал парить. На этот раз Власов пытался быть аккуратным, чтобы ничего не повредить в округе. Он начал постепенно ускоряться, куб двигался рядом с ним в том же направлении, и юноша стал вспоминать предупреждение Веры.

Раз, два, три.
Человеческая фигура залетела на склад сквозь разбитое окно ногами вперед, чудом ничего не затронув, сделала сальто и мягко приземлилась посреди склада. Это был высокий крепкий мужчина, одет в полную легкую броню с городским камуфляжем, вооружен несколькими видами оружия. Лицо было скрыто за металлической маской с узким визором, но недолго. Сегменты маски отцепились друг от друга и бесшумно сдвинулись в стороны. Правда, под первой маской была вторая.
— Хола! – поздоровался мужчина с присутствующими, в том числе и с человеком возле самодельного костра.
Нижняя половина была скрыта под тканевой маской, и ясно были видны лишь карие глаза и длинноватые волосы связанные в короткий хвост. Антонио, между тем, бегло осматривался по сторонам, пару раз скользнув взглядом по присутствующим.
Да, он был готов увидеть здесь толпу всяких чудиков, но кто мог ожидать машину с порнозвездой на экране, красную шапочку и школьницу с раком легких, кроме всех прочих? Антонио это начинало уже нравиться! Он радостно улыбнулся под маской и махнул рукой девушкам... Впрочем, еще раз взглянув на грубую девочку, он с энтузиазмом помахал рукой всем остальным и глазами улыбаясь мол "Привет-привет!"

Если его спросить, он честно вам ответит: "Деньги это пыль". Он живет не ради денег, потому что бумажки это для глупых людей, а Антонио не глупый, он мудрый. Он знает, что богатство на тот свет не заберешь. Если ему прямо сейчас дать те миллионы, что он заработает или уже заработал, он может их прямо на этом складе сжечь. Никому не будет отдавать, естественно. Если не ему, то никому другому! Ради огромного костра он готов сжечь все доллары мира. Единственное, что имеет значение, так это его враги. Вот истинная награда. Чем больше награда, тем больше опасность. Да Иисусье, может он мог бы заработать больше и жить безбедно, если бы отказался от буррито и соглашался на каждое предложение от работодателей, но тогда он бы показывал все свои умения кому? Бомжам в подворотне? Только задание на миллион может предоставить ему дуэль века и только его закусочная может раскрыть все его таланты чемпиона.

Как только Эд взялся за журнал и открыл его, губы Лайфлайна расплылись в победной усмешке. Щенок был слишком доверчивым, слишком самоуверенным. Он не боялся мутантов, не боялся псиоников, дерзил русским – что было самое худшее. И, тем не менее, он был полезен, потому Виктор просто наблюдал как на его глазах Эд начал меняться. Это происходило быстро, но достаточно медленно для того, чтобы можно было наблюдать за расплывающейся одеждой, будто превращенная в краску или мягкий пластелин, что впитывается в тело Эдварда, который и сам начал вырастать на глазах. Его пропорции менялись, пока цвета смазались в одну нелепую мешанину злого художника, и спустя мгновение процесс пошел обратный, но перед злодеями стоял уже совершенно другой человек.
Красотка на высоких каблуках, с прекрасными ногами в колготках в сетку, в откровенном черно-персиковом корсете с доброй частью груди на виду, аккуратной линией ключиц и тонкой шеей. Голубого цвета глаза и светлые волосы. Если бы у Лайфлайна была целая душа, он мог бы и влюбиться, но к сожалению это была просто иллюзия – пусть и очень реалистичная в плане физиологии.
— Наслаждайся мечтой каждой малолетки, – бросил он Эдди, затем отвернулся от него и обратился уже к остальным, не обращая на мальчику внимания. – Этот журнал я достал во сне. Вытащил его в реальный мир. Понимаете? С мира мозговых сигналов в реальный материальный мир я вытащил вещь, которая обладает некоторой силой. Эти парни искали книги авторства Диллана Слэйджа, они как-то связанны с "Манхэттенским Проектом". Покопайтесь в своих мозговых волнах, вспомните что это такое – это проект разработки атомной бомбы 1945 года. Если плейбой может превратить одного самоуверенного мальчика в красотку, тогда что может сделать такая книга? К чему она может привести? Картинки с исторической книги могут взорваться?

Пока Лайфлайн мысленно боролся с потоком ракет, что-то громоздкое и тяжелое как грузовик сбило его с пути. На секунду, весь мир вокруг исчез, все поплыло и закрутилось. Вокруг были только книги и незнакомцы. Впрочем, был ли Грувер незнакомцем? Даже Лайфлайн слышал об его группе, пусть он не слышал ни единой их песни. Что он еще заметил, так это бумажник показавшийся с его кармана. Он быстро вытянул его, после чего запустил рукой в гору книг и взял первое что ему попалось. У него были мысли насчет цели их врагов...
Но у него не было времени. Контролируя движение книги в руке, он схватился за нее и взлетел. Словно супергерой с комиксов 60-х годов, Лайфлайн полетел прямо в пасть сияющей бездны.

Дмитрий с тихим ужасом наблюдал, как эти аферистки конвертировали Веру в их непонятный культ. К счастью, странных людей стало на порядок меньше, даже дышать стало легче. Хотя Власов уже начал скучать за ними, честно он признался себе. Откашлявшись, он все же обратил внимание на вопрос Лисы:
— Анечка сделала нам сюрприз в виде пустого холодильника. Ладно, пусть он не совсем пустой, но нам придется драться за последние крошки если мы не хотим помереть с голодухи, – Дима вздохнул и скрестил руки на груди. – Шучу. Ребята пошли за нашим обедом.
Дима немного был недоволен Сингулярностью. Совсем чуть-чуть. Он начинал чувствовать себя нытиком, но все же считал что его нытье было оправданным. Если бы Аня действительно хотела позаботиться о мужской части, она бы наполнила их желудки, как это делают хорошие девушки, а не защищала бы их от голых женских тел. Никакой студент не отказался бы от голых женщин, но они герои, в первую очередь, а герои должны заботиться даже о глупых девушках которые бездумно собираются показывать свое тело не заботясь о своей безопасности. Как истинный герой, Дмитрий чувствовал ответственность и необходимость перебороть свои животные позывы посмотреть на однокурсниц и вместо этого защитить их от собственных девчачьих заблуждений!

— Дура, ты нас всех угробишь! – едва увернувшись от падающей сетки, выкрикнул Лайфлайн. – Зачем они вообще тебе сдались?! Есть миллион способов помереть лучше и я могу их тебе показать!
Где-то сзади головы ненадолго появилась мысль, что если они сейчас слушают эту перепалку, то умрут со смеху. На такой удар по своей репутации парень не рассчитывал. Он поднял указательный палец в воздух, сделал им круг. Трос последовал его движениям и обвился вокруг тела девчонки еще раз. Лайфлайн самодовольно улыбнулся, он даже собирался надавить Раптор на её драгоценные ноги, но тут...
Корпус лифта словно заплакал от этой сцены, затем немного задрожал, затем резко начал ехать вниз без какой-либо поддержки.
— Blyat...
К счастью для самого Лайфлайна, он завис в воздухе.

Где-то позади его сознания родилась мысль, что картины следят за ним. Они словно хищники, что настолько злые и настолько черные, что сливаются с ночью и единственный шанс их заметить – это мурашки по коже от их желания сожрать тебя. И то, что Лайфлайну не удавалось уловить глазами на картинах, следило за ним. Это ловушка. Нечего было думать. Оставался только один вопрос.
"Кто-то осознанно меня поймал?" – мысленно спросил он пустоту.
Кошмар пожрет его, если он вскоре не выберется. Все это время ему не было куда спешить, потому что все его поиски были бесцельны и безуспешны, но теперь он ясно понимал, что вскоре может умереть и даже не узнает отчего. Недолго думая, молодой парень сорвался на бег.

Дима посмотрел на Юлю, затем покрутил в руках визитку и сообщил Арсену:
— У меня та же ситуация. Очень важные вопросы. Не знаю, будет ли время или желание.
Что за глупости? Зависнуть в баре – это такая трата времени. И что Дмитрий будет там делать? Он найдет как лучше потратить это время, наверняка. Тем более, его начали посещать сомнения о том, стоит ли вообще как-то заявляться в места, которые Арсен посещает, и знакомиться с его друзьями.
— Да, наверное, проиграла... – Дима посмотрел на девушку, потом улыбнулся и добавил: – Посмотрим, может я смогу тебе помочь, но сначала нужно мне договориться о встрече.

— Дамочка, у тебя крыша поехала? Я спасаю людей оттуда, но не думал, что ко мне подойдет псих, который захочет обратно, – Хаос скривился, словно эти слова были особо горькими. – Нет, мне несложно тебя взять с собой, но это "несложно" на вкус очень противное и поверь уж, что тебе совсем не захочется туда возвращаться, если ты узнаешь то, что знаю я.
Джек резко исчез с миганием, как глюк системы, выскользнул с рук девчонки и появился на том же месте, в другой позе, с одной рукой на талии и второй иногда при его разговоре жестикулирующей. Он посмотрел сверху вниз на Селену и нахмурился с легким неверием ситуации, будто его пытаются разыграть.
— Это тебе, блять, не поход в Диснейленд, вход инвалидам запрещен, но ладно. Взять тебя с собой? Ладно. Тебе следовало сидеть здесь на попе ровно и терпеливо ждать, виляя хвостом и дальше звеня шестеренками в коленках, но ладно, – Джек закатил глаза, после чего быстро добавил: – Я очень надеюсь, что это не твоя дворняжка, потому что домашними животными моя контора не занимается.
Взгляд парня остановился на рогах девушки и затем, недолго думая, он схватился за один. Время между случайной мыслю и решением действовать заняло меньше секунды, при этом ни один мускул на его лице не дрогнул.

— Как банально, – прокомментировал Джек, – ничего новенького в дизайне и близко не намечается.
Он телепортировался внутрь. Запах лекарств раздражал, от него тошнило, но он молча осматривал комнату, пока Клоун пытался вытянуть с учёных полезную информацию. Похоже, тот спешил допросить неудачников прежде, чем Хаос возьмётся за дело.
Хаос не стал спешить с решением. Сегодня он уже спас учёных – тех, кого ненавидел и боялся чуть ли не больше всех – и теперь боялся, что милосердие к своим врагам у него войдёт в привычку. В конце концов, они ведь не могут вот так вот просто откупиться! Не могут искупить все свои злодеяния одним актом добра под взглядом смерти! Они могут отплатить только одним способом.
Джек медленно подошел к операционному столу, на котором лежала Джин Мэй. Стеклянные глаза смотрели в потолок, а там, где у неё должен быть затылок, было лишь кровавое месиво. Джек, словно во сне, взял со столика скальпель и посмотрел в свое отражение, на свое окровавленное лицо с кусочками кожи и волос на щеке, а потом снова поднял взгляд на операционный стол, где лежал он сам, с тяжёлыми хай-тек приборами подключенными к его телу. Миг, Джек моргнул, и все исчезло. Все это время на столе была женщина. Все ещё жива.
Услышав Уэсли, Джек посмотрел на него, потом аккуратно поднял женщину. Так легко, словно она весила меньше воздуха и была хрупче хрусталя.
— Я убиваю их, – произнес Джек, повернувшись к остальным. – Это все, чего я хочу. Но чтобы выиграть войну, нам нужно что-то большее. Решайте пока вы.
Ему нужно время. Он исчез вместе с женщиной и телепортировался недалеко, в комнату с заложниками, где должен был находиться Длань. Когда он повстречался с ним, он легко кивнул на даму с открытой раной.
— Давай заниматься добром, герой.

Когда Тони без всяких усилий прихлопнул одного вояку, последний явно обмочил свои штаны. Он поднял свое оружие, нацелившись снова на беззащитных гражданских, покрытых кровью своих родственников и друзей. И что заставляло их перед своей смертью забирать жизни невиновных жителей Нью-Эдинбурга, будто чем больше они перестреляют, тем меньше шансов у них погибнуть? Одно их решение сильнее насолить перед своей кончиной означало, что они заслуживают самой долгой и болезненной смерти. Джек лишь сожалел, что часы тикают.
Он появился рядом с заложниками в самый последний момент. Со стороны казалось, словно он голой рукой поймал винтовочную пулю, и одновременно с этим с миниатюрного портала вылетела эта самая пуля в затылок солдата, покончив с ним. Труп удостоился лишь презрительного взгляда, а затем Джек развернулся и исчез в пространственном проходе, оказавшись уже в соседней комнате.
Он встал прямо перед Эйсом, с сожалением окинул его взглядом.
— Спарки, сохрани свою батарейку для реальных монстров, – бросил Джек, быстро оглядев Сэма, – Парню нужно просто отдышаться.
Хаос сжал руку в кулак, меняя свойства пространственно-временного континуума вокруг Эйса. Это должно помешать ему убить всех Непокорных одним неожиданным трюком.

— Вот как… – Джек бессильно улыбнулся и тихо пробормотал самому себе: – Я списан, значит.
Ему следовало это понять еще тогда, когда Волк помогал агентам «упаковать» его, но он все равно в ступоре смотрел и смотрел, как поочередно на сторону Эрла встают Непокорные, и практически каждый с них смотрит на него как на нежеланного здесь гостя. Как будто совсем недавно, считай мгновение назад, он не был одним с них, не стоял с ними плечом к плечу, лучисто улыбаясь и пуская дурацкие шутки, с готовностью горой встать за их лидера. Теперь этот образ казался таким же забытым, как жизнь до обретения сил, а Непокорные далекими от него, как конец его личной войны. Теперь же даже в глазах Марка юноша мог прочитать судебный приговор. Пожалуй, что-то действительно изменилось. «Нет!» – крикнул бы Джек, не колеблясь ни секунды, прежде чем поддержать того, кто заменил ему старшего брата, а то и отца, но теперь все было иначе, и тот Эрл остался там же, где и тот Джек – в прошлом.
— Лжец прав, – сухо произнес Хаос, усилием воли сдерживая комок в горле, – Сначала мы проучим врагов, после – друзей.
На вопрос Волка он прямо не ответил, но поведение парня не заставляло сомневаться, что ему есть что сказать своему бывшему лидеру. Он развернулся и исчез без послесловия, оказавшись возле небольшой банды, почти готовой к штурму лаборатории. Он сразу же вопросительно посмотрел на Варфа, Карла и Сэма, но те, похоже, не выказывали недоверия, в отличие от остальных.
— Благодаря этому цирку с задержаниями они будут ждать нас, потому можно забыть о скрытном проникновении, – Хаос обратился к участникам операции. – Дважды наш фокус не прокатит. Нужно будет сразу прорываться силой извне.

Джек тоже заметно напрягся, когда почувствовал на себя давление. Не как псина, которую скоро будут ругать, а как кот, который готовится показать кто есть кто собственному хозяину, который слишком многое себе позволяет.
— О, не берите в голову, агент. Операция называется «дружно беремся за руки и переквалифицируемся в Покорных».
Он коротко и сдавленно посмеялся себе под нос с шутки, которая, похоже, могла показаться забавной только её владельцу. Вернув внимание обратно к происходящему, Хаос со сдерживаемой агрессией посмотрел поочередно на гостей комнаты, словно пытаясь высмотреть кто сейчас на его стороне, а кто совсем наоборот, но вскоре огонь в его глазах погас.
— Армия знала о разработках в этих лабораториях, – наконец, относительно спокойно заговорил Джек, не обращаясь ни к кому конкретно. – Они могли не разделять безумные личные цели и стремление к господству, но, черт возьми, правительство имеет свою крупную долю во всем этом, даже если мы сражаемся на одной стороне. Однажды, пока мы будем отвлечены, твоим вооруженным отрядам или супер-агентам придет приказ ударить нам в спину и уничтожить все, что выведет их на чистую воду.
Джек внимательно посмотрел на Эрла, пытаясь разглядеть в его глазах ответ на вопрос: что будет делать лидер коммуны, когда такой приказ свалится на его плечи? По правде говоря, молодому телепортеру очень хотелось верить, что Волк предпочтет защитить Непокорных – Джека в том числе – но верилось с трудом, если он уже успел предложить двум ценным суперам отказаться от операции в обмен на государственную помощь.
— Делайте, что хотите, но я и Джонатан окажемся там. С вами или без вас, но точно без единого живого правительственного пса в стенах лаборатории, – парень крепко сжал кулаки и отступил от двери, а затем скороговоркой добавил: – Эрл не в счет.

— Ого, – присвистнул Джек, – да этот парень по самые болтики обработан.
Он мысленно записал Хорна в список людей, которые его дико раздражают, где-то между Невестой и Энрике. К счастью, это ненадолго, поскольку жить ему осталось полминуты. Сейчас Хаос, когда немного пришел в себя, начал жалеть и звать себя всякими грязными словечками за то, что не закончил согласованный план. Где-то там, над их головами, лежал целый мешок Санты забитый взрывоопасными подарками, но толку от них в одном месте немного. Только часть здания пострадает, но, в общем говоря, Джек был готов довольствоваться малым. До тех пор, пока потолок обрушится на голову этому «мачо».
— Справедливость? – переспросил он, будто не расслышал. – Не-е-е, очень сомневаюсь, что меня можно назвать справедливым человеком, тем более девчонку, – беловолосый парень кивнул в сторону Тони. – Но что мне действительно нужно? Давай, я покажу.
Джек исчез, а стена перед ним будто лед треснула, а осколки прямо на глазах испарялись. Телепортер появился позади Скарлет, отрезая ей призрачный путь к отступлению.
— Эй, – сухо позвал Джек, затем показал пальцем себе на шею. Туда, где у Скарлет должны находиться имплантаты. – Довольна ими?
С вопросом, на который и ответ не требовался, Хаос вальяжно взмахнул рукой, дабы залепить по лицу этой стерве точно также, как она хотела огрызнуться на Тони.
— Займись этим строителем, – бросил он последнему.

Слова Азриона и Лифен подействовали на волшебника. Он сам прикусил языка, как прежде жестко «советовал» сделать девушке. Ему нашлось бы, что возразить им, как еще дополнить свои слова, даже показать Лифен, как настоящие мерзавцы могут переходить на личности, но вместо этого поддался неожиданной апатии и замолчал, раздумывая об одном: «Что же я творю?». Он отвел глаза, когда мимо прошла рыжеволосая девушка, призадумавшись об извинениях, но в следующую секунду что-то вспомнил и глаза его заискрились.
— Факел верни! – внезапно бросил Лорин уходящей женщине, развернулся на носках и проскользнул в проход с коморки.

Уже очень-очень давно Лорин не чувствовал недостатка в еде, но чувство этой раздражающей и отвлекающей от важных мыслей пустоты в животе было до боли знакомым. Зубы мага скрипели, когда он сжимал челюсть со всей силы, чтобы мимо воли не сказать друзьям развернуться обратно и переждать дождь, а то и вовсе отказаться от задуманного. Вместо этого он кутался в плащ, широкими шагами переступал через ручейки водянистой грязи, пытался спасти себя от некомфортных условий магией.
Только под укрытием он смог выдохнуть с облегчением и расслабиться, когда внутреннее тепло стало разливаться по всему его телу, наконец лишенного необходимости бороться с ливнем. Выслушав остальных, он решил вставить свое простое банальное мнение о происходящем:
— Сейчас я не против даже серого червяка на язык положить, но вы правы, нам нужно спешить. Пока еще мы можем стоять на ногах, нам стоит поторапливаться. Предлагаю начать по порядку, с этих зданий, – Лорин взмахнул рукой, охватывая вид старых сараев, после чего повернулся к Лидии. – Мой фамильяр не сможет летать в непогоду, потому нам придется… Что? Подожди…
Лорин повернул голову в сторону, будто услышал что-то вдалеке, затем что-то забормотал себе под нос и опустил глаза на ноги. В следующую секунду он взмахнул рукой, изобразив пальцами магический знак, и на его руке в магическом свете образовалась сова.
— Что это значит? Значит, ты мне врал, а тут, оказывается, по команде чужаков готов уже лететь? – маг взглянул на своего магического прислужника, его рот скривился в тихом гневе, а Хугин в свою очередь не отворачивался от одностороннего диалога волшебника. – О твоей лояльности мы еще поговорим, запомни.
Тут же сова взлетела и подалась прочь, по пути случайно, казалось бы, легко задела своего хозяина концом правого крыла. Лорин взглянул тому в след, схватился за свою руку так, будто только что ее обхватывала ядовитая змея.
— Иногда мне кажется, что мне служит не сова, а напыщенный индюк. Если бы Хугин меня снова попытался клюнуть, я бы с радостью обменял его на первого встречного демона. Пусть немного замерзнет там, пока ищет следы детей, пусть будет ему уроком, – нумиец снова укрыл голову под плащом, вышел из-под защиты крыши и оглянулся на остальных. – Готовы проверять шахты?

Курительная трубка замерла на полпути, застыла посреди воздуха будто подхваченная ветром капля, затем продолжила свое движение к губам мага. Он словно размышлял некоторое время как же ему скрыть свое истинное отношение к небрежным шуткам Лидии, не разозлиться на невинную девушку и не замямлить словно шестилетний провинившийся ребенок. Недовольно скривившись, он с кислой миной полусерьезно ответил:
— Лидия, к такому человеку, как наша рыжеволосая чужестранка, невозможно найти подход, невозможно подкатиться, получиться только приползти. К счастью, я еще не сошел с ума, чтобы перед ней в грязи барахтаться, потому мне остается только защищать ее и окружающих людей. Раз она неуправляема, по твоим словам, тогда она как природное бедствие. Будешь ли ты злиться на бурю, что снесет твой дом?
Тонкая струйка дыма поднялась над головой Лорина, когда он снова вернулся к прежней теме своего разговора.
— И кто с нас, скажи пожалуйста, управляем? Ты права – хорошей команде лидер ни к чему, а нам уж точно. Лидер появится с обычного хода вещей либо не появится вовсе, а я, например, не могу представить кого-то настолько ярче других, чтобы мы могли направиться за его светом. Ты сама сказала, что Лифен – вовсе не «гарпия» – будет слушать лишь себя, но что с остальными? Наши товарищи совершенно другие? Можешь поверить, я буду делать так, как посчитаю нужным до самого конца, пусть даже я сгорю на этом же месте, и остальной мир со мной. Думаю, я уже достаточно видел и слушал Азриона, Шквала и Харндена, чтобы сказать то же самое и о них. Или я заблуждаюсь?
Кажется, последний вопрос Лорина предназначался ему самому, а вовсе не его собеседнице. Правду ли маг думает о своих спутниках или судит их со своей высокой колокольни? Не желая оставлять мысль неоконченной, он взмахнул трубкой словно продолжением своей руки, чтобы помахать ею перед Лидией, будто наставляющим указательным пальцем.
— Мы не по собственной воле закинуты в это путешествие, а цель нашего приключения нам чужда. С самого начала, еще когда я понял, что мне и Азриону не избежать твоего ядовитого языка еще долгое время, я уже знал, что мы не обойдемся без шторма между нами. Мы с разных уголков мира, с разным прошлым, разными взглядами, по неволе закинуты в один казан и варимся на огне, даже не знаем, кто постоянно помешивает этот проклятый бульон. Чтоб мне сгореть, мы не пройдем дальше Хладхейма в след за морковкой перед нашим носом, если не научимся принимать друг друга, поддерживать и понимать… и, не исключено, ставить нашу общую цель превыше всего. Вот в чем была моя истинная ошибка, вот что хотел сказать Азрион. У меня тоже рождались веселые мысли о нем, точно твои шуточки, но сейчас я оставил все глупости позади. Можешь считать, что он влюбился в тебя по уши, иль же он выбрал тебя своей жертвой для придирок, но это не меняет сути вещей. Азрион чуть ли не больше всех беспокоится о том, чтобы мы дошли до плаща этого везучего дурака. Все вместе.

Было неприятно сдерживать урчание в животе и терпеть гадкое чувство голода, пока кто-то уже наслаждался своим заказом. Единственное, что позволяло Лорину держаться, чтобы не гонять Берника с постоянными вопросами о баранине, была его массивная кружка эля и мысленная перепалка с Хугином, который сел на край стола, скрыв под грудой перьев свои лапы. Незаметный для человеческого уха спор был до безумия простым: примитивные образы, чувства, воображаемые картины природных пейзажей, каждый элемент которого нес в себе смысл.
И вот закончилось время ожидания, когда даже сквозь заклинание Лорина к столу подобрался запах готового мяса. Он оторвался от разговоров лишь для того, чтобы сильно разочароваться при виде уходящего к незнакомцам его блюда.
— Ага, – бессвязно он буркнул на слова Лидии, после чего пригубился к своему элю.
Именно в это неудачное время неожиданный вопрос девушки достиг его ушей, перевернул все в его мыслях, раскидав осколки сознания в разные стороны и оставив лишь с ощущением горькой жидкости на кончике языка. Удивление заставило его закашляться и признать, что он был очень близок к тому, чтобы захлебнуться насмерть. Наспех вытерев свои губы, он бросил на хитрую магессу испепеляющий взгляд, потому что только дурак не поймет, что тут над ним смеются!
— Нет, вовсе нет, и эль не очень люблю, если кристально честно признаться. Как я тебя понимаю, Лидия. Не уважаю пьяниц, особенно пьющих девушек. На юге Алдарии мудрецы поговаривают, что девушки любительницы спиртного плохо растут и потом в девах ходят до конца отведенного срока. Ты точно уверена, что тебе не слишком много будет? – Лорин положил руку поверх ее кружки. – Такое и коня с ног свалит, потому для твоего же семейного счастья отдадим это настоящему таланту в этом нелегком деле – нашему дворфу.

Маг переместил кружку Лидии под нос Харндена, но и свою кружку чрезмерно громко поставил на стол, хлопнув ею и чуть не расплескав содержимое. Его едкие слова были ложью, пусть и частичной. Лорин вырос возле Донмуга, дворфа-выходца со Сварта, что в их деревни поселился уже очень давно и ковал инструменты для местных вот уже десятки лет. С запахом пива маг был знаком еще с пеленок, пусть этого лучше и не упоминать перед новыми знакомыми, а искусство элегантного опьянения и способов борьбы с этим познал намного раньше прочих, но ему пришлось забыть об этой вредной привычке – магия очень опасна на нетрезвый ум. Не то, чтобы он больно жалел, ведь самая дешевая деревенская выпивка Алдарии не сравнится с такой же дешевым деревенским пойлом Иоганнума.
— Они час назад спали и не могли заказать то же, что и мы, а значит вон та баранина – законно наша, – с почти незаметной злостью в голосе объяснял Лорин, пока вставал из-за стола, чтобы направиться к трактирщику и его посетителям.
Он пообещал себе, что еще отомстит этой малявке за все прочие обиды, даже за те, за которые он уже слышал объяснения, но с планами придется подождать, пока дела перед его глазами не улажены.
— Приятного аппетита, – бросил Лорин так небрежно, словно едва заметил сидящих за столом пьяниц. – Очень вкусная баранина, если грохот ваших тарелок слышен даже на улице.
Маг осмотрел кусочки еды и почувствовал омерзение, что даже чувство голода заглушило. Он отвернулся от стола и обратился уже к хозяину таверны.
— Берник, – Лорин говорил с этим человеком уже совсем другим тоном, – мы устали с дороги и голодны, особенно наши дамы. Если окажется, что по ошибке вы отнесли еду не тем людям, то вам придется возместить наши затраты с лихвой.

— Я – победил. Ты все еще хочешь делать ставки?
Солнце встает на востоке и садится на западе, зима сменяет осень, а осень лето, а лето весну, которая сменяет зиму, а Лорин – победил. Его слова звучали как приговор без возможности апелляции. Он сам удивился своей строгости из-за мелочи, но напущенную на лицо остроту кинжала не стал убирать.
— Ты не ребенок, Лидия, и сейчас не время играть. Обвинение в разбойничестве – это серьезные слова, которыми не разбрасываются как семенами, – уже мягче пояснил Лорин, – чтобы потом пожинать.
Он не хотел разговаривать с другим магом словно с ребенком под его опекой, но Лорин знал, что если он не объяснит этого, то сейчас начнет говорить Азрион. Своим формулировкам колдун доверял больше.

Лорину показалось, что Лидия превратилась в каменную статую, словно пораженная сильным волшебством, напоминая изделия искусства древних людей. Маг дотронулся до нее лишь для того, чтобы показать на вход, но плечо девушки под его пальцами внезапно дернулось. Глаза Лорина резко сузились, и он стал разить магессу своим орлиным взглядом как будто она тоже была опасной загадкой, чуть ли не виновной в происходящих бедах.
— Я не хотел тебя напугать.
Похоже, Лорин понял эту дрожь по-своему, но впредь решил не касаться девушки слишком неожиданно, вместо этого звать ее по имени, как Лидия и заслуживает.

Он опустил взгляд на кулон, который девушка сжимала при каждом акте колдовства иллюзий, после чего не отводя глаз поднял свою руку. На его указательном пальце заблестело черным металлом кольцо в форме вороньего клюва, а красные глаза-кристаллы на мгновение так коротко сверкнули, что можно было подумать, что все это лишь обманчивое наваждение. Такой же предмет магической фокусировки, как и украшение Лидии.
— Не беспокойся об такой мелочи. Мы все в одной лодке, а к золоту я никогда жаден не был, – Лорин улыбнулся однобоко на такое заявление, после чего с нескрываемым интересом спросил: – Так как человек может быть плохим, если он делает подарки? А я думал, все леди падки на щедрых на лесть и драгоценность. Доказываете обратное?
Мальчишка, каким его Харнден считал, позволил себе небывалую игривость, и насмешливо отошел в сторону, низко поклонившись и жестом с двух рук пригласив Лидию заходить в лавку, вслед за ворчливой старой ведьмой. Правда, когда он сам последовал внутрь, он уже вовсе забыл что такое улыбка и сосредоточенно рассматривал содержимое магазина.

— Считай, уже сделано, – молодой колдун слегка удивился словам Шквала, но лаконично ответил и поднял обе руки перед собой.
Его взгляд сузился, он вновь сфокусировался на пятнах, почувствовав себя необычайно и противно грязным. Пальцы Лорина изобразили сложный жест, словно он хватал сами нити Силы, чтобы сплести заклинание.
— Minn rea jael, – произнес он знакомое заклинание, выпустив серебряную мышь на свободу.
Мистический тайный зверь совершал точно такие же движения, как при чистке горе-платья Лидии. Он закружил вокруг чужой тряпки, заставив мысль о грязном воровстве проскочить в голове у Лорина.
— Было бы отлично... нет, просто замечательно, если бы наш низкорослый друг подумал об этом раньше, прежде чем бросаться под ноги детям, – тон волшебника обдавал холодом, что даже сам его обладатель задрожал. – Давайте вернем чужое его владельцу, пока у нас не начались проблемы из-за этого. Мы здесь на правах гостей и сперва нужно просить и задавать вопросы, преуважаемый Шквал, и уже потом трогать то, что не принадлежит нам. Не знаю, как в ваших краях, а в Алдарии законы и его хранители весьма строгие. Правда, это все-таки Хладхейм... Алдарией здесь и не пахнет.

Лорин боязко оглянулся. Ему показалось, что старая карга могла услышать его – все его слова, о краже в том числе. Ему не хотелось ссориться с теми, кто может продать ему ценный табак, к тому же, как бы он не выпендривался, он ценил столь дорогие золотые монеты слишком сильно, чтобы так легко расставаться с ними ради каких-то шерстяных жилетов.
— Матушка Вейла, как вы могли заметить, я странствующий маг. В пути развиваю свой навык и нахожу ему наилучшее применение, и обещаю вам доказать, что очень умелый в бытовой магии, – Лорин ловким движением снял с пояса посеребренную книгу заклинаний. – Если вы сделаете нам небольшую скидку, я в миг приберусь в вашей лавочке, выведу крыс и отмою грязную одежду.
После этих слов маг сцепил зубы. Он не против использовать магию ради своего удобства, но прямо сейчас он слышал в себе обычного алдарского уборщика, который мог бы работать в магическом университете Путеводной Звезды. Слишком это напоминало старые плохие дни, когда он едва находил себе еду на пропитание или когда переставал чувствовать ступни на белом снегу.

Ночная рубашка или платье – Лорин разницы не мог усмотреть, сколько бы он не пялился на одежду девушки, и он не сомневался, что простой народ рыбацких деревушек тоже не заметит разницы. Одежда остается одеждой, пока она прикрывает то, что глаза других людей увидеть не должны.
— Я застал сон прямо за работой. Если бы знал, что окажусь тут, то не смыкал бы глаз до тех пор, пока не упал бы от усталости, – коротко ответил маг, слишком холодно для подобного вида разговора, но он опомнился и мысленно дал себе по щекам. Он развернулся к девушке и продолжил: – Я не могу обвинять Харндена в том, что он оказался тут без одежды, но нужно иметь хоть немного ума, чтобы что-то да и сделать с таким видом. А еще я беспокоюсь. Набедренная повязка не поможет против колена женщины и ее мужа с рыбацким ножом.

Лорин на мгновение замер, потом немного отклонился и присмотрелся к воображаемой линии, которую Лидия рисовала. Это была неплохая идея, но у них не так много одежды, чтобы рвать ее из-за какого-то пятна. Да, кровь в мирное для деревни время создает определенные трудности, но нужно еще думать о том, что будет после их торга с местным народом.
— Лучше, – кивнул Лорин, – но можно обойтись одним «базарным трюком». Кволлиец-фокусник научил меня очень удобному заклинанию.
Черноволосый маг подошел к девушке ближе, сфокусировал свое внимание на темно-красном пятнышке. На мгновение, он слился с миром вокруг. Он ощутил вязкую терпкую жидкость на кончиках своих пальцев и внутри своих жил, ноздри щекотал запах железа, а взор застилало рубиновое пятно.
— Minn rea jael, – провозгласил Лорин, тут же добавив: – С языка фей это переводится примерно так: «Мамино серебро».
Пока он переводил, кровавое пятно перед глазами исчезло. Исчезло и пятно на ноге Лидии, так как из ниоткуда вылетела серая призрачная змея, что крутанулась в воздухе, коснулась ноги волшебницы, обхватила ее и прошлась по ней снизу-вверх, а затем оставила в покое, бесследно убрав с собой кровь, грязь, кусочки сухой травы. Серебряная мышь, оставляя за собой полосу с маленьких снежинок размером с ноготь мизинца, продолжила ползти по платью Лидии, намереваясь полностью вернуть одежде ее прежний вид – до перемещения в грязный круг камней, по крайней мере.
— Иногда и простой трюк под рукой может быть решающим.
Как только заклинание распалось и больше ничего не напоминало о волшебстве, кроме приличного вида рубашки девушки, Лорин попытался сдержаться, но он не мог не выпрямиться с гордостью за свое умение в Ремесле, и с искоркой обиды в глазах, когда мысли вновь возвратили его к несостоявшейся перепалке с Лидией.

— А ты что? – маг неожиданно повернулся к рыжеволосой чародейке и взглянул на нее так, словно она была подозрительной и опасной загадкой. – Ты потеряла свою книгу заклинаний при «переходе»? Или же ты…
Мысль о том, что она наследница драконов осталась невысказанной, но, скорее всего, именно этот ответ и будет правдивым. А Лорин обращается к ней словно драконья знать ровня купцу или кузнецу. Он вспомнил те немногие разговоры, которые он слышал о Канданге, и они не вселяли в парня уверенности, что Лифен сейчас не взорвется в пламени дракона от такого прямого и невежливого вопроса.

Лорин не стал сдерживать короткий смешок, когда, на вид, мелкая полуэльфийка стала изображать здорового полуорка. Азрион, в целом, был прав. Лидия вела себя как ребенок, насколько бы ее оружие не было смертоносным, но это вовсе не значило, что она глупа. В конце концов, у нее есть книга заклинаний.
— А еще у нас принято, – маг решил язвительно дополнить слова Азриона, – при любом несогласии вести армии на деревню во владении своего друга, и всем становится не плевать на другого только тогда, когда за порогом стоит и ждет трупоед, готовый станцевать на пиру лжи да интриг. Кого ты тут видишь поваром, а кого воином?
Лорин не хотел ссориться лишний раз, но удержать свои мысли за замком тишины не смог.
— Если кто-то хочет быть лидером, то этого мало. Теперь у нас нет ни титулов, ни власти, есть только мы в беде. Никто не пойдет за тем, кто считаем себя главный. Все пойдут за тем, кто этого заслуживает. А до тех пор голосование – выход с ситуации. Правда, я не собираюсь в этом участвовать, ведь я уже решил, что выдвигаюсь. Судя по этому мху, – Лорин растер в руках темную растительность и бросил на землю, – мы скорее всего в Алдарии, а тут полным-полно людей. А эти камни-мегалиты – Резонаторы, ману которых мы только что освободили. Кто знает, какие еще существа могли ее учуять?
Ставь наблюдать за своими спутниками, Лорин лишь неодобрительно покосился на Лифен, после чего с нахмуренными бровями замотал головой. Мол, не делай этого.

Не осознавая себя до конца, Лорин начал поднимать тяжелые веки. Море красок залило его зрение, каждый волосок встал дыбом, холодная влажная трава раздражающе щекотала ему затылок. Он чувствовал, как его волосы неудобно спутались, как дорогая рубашка прилипла к спине, а цепочка с монеткой перекрутилась и сдавила шею. Вокруг вяло разговаривали, но он не мог выловить отдельных слов, пока сознание не вернулось к нему полностью.
Все его чувства были обострены, но маг не мог их уловить, будто он только что проснулся от очень долгого сна, любая мысль убегала от него. Все, что он до конца и полностью осознавал – часть его духа буквально вырвали с тела. Лорин сорвался с места, уселся и оперся руками о траву, сжав ее крепко между пальцами, а затем положил руку себе на ребра. Он не чувствовал в том районе ни прикосновения ладони, ни тепла, ни холода, и ему постоянно приходилось напоминать себе дышать, но пальцы отчетливо улавливало биение сердца, как доказательство его жизни. Лорин прекрасно знал, что это было, ведь перед самим расставанием с его любимой наставницей он испытал похожие страдания, которые болью не назвать, но которые пугали до дрожи, словно за спиной стояла сама Ведьма. Правда, онемевший участок постепенно таял как лед на солнце, после целительного прикосновения полуорка, которое заливало тепло в его пустой сосуд.
Лорин поднял голову, взглянул на Азриона и сделал простой вывод, что это именно он исцелил его, а после его невидимой раны принялся за ранение Лидии. Он кивнул служителю Арана, решив не отвлекать лишними расспросами и обойтись молчаливой благодарностью.
— Нам нужно идти, – деловитым тоном согласился маг, после чего без спроса воспользовался рукой Лифен, чтобы заскрипеть костями и подняться с холодной земли. — Но перед тем, как потушим костер и отправимся, я должен закончить с кое-чем.

Он выпрямился и с холодным достоинством отчистил одежду от кусочков травы и мелких камешков, после чего встал перед Лидией, при походке немного пошатываясь, будто он успел забыть, каким образом люди ходят на двух ногах. Его лицо ничего не выражало, но больше всего он хотел тепло улыбнуться, и улыбку эту он сдерживал со всех сил, потому что боялся, что она перерастет в смех.
— Лидия, прости меня. Я никогда не считал тебя глупой и не хотел тебя оскорбить, никоим образом. Ты – маг, а для меня это многое значит. Гордись этим, ведь один этот титул заслуживает уважения. И, несмотря на это, я все равно не удержался и высмеял тебя, подвергнув опасности, – чуть помедлив, Лорин добавил, разбирая каждое слово: – Мне очень жаль.
Было не до конца ясно, насколько он искренен, но в его глазах точно отсутствовало оскорбление и насмешка. Он родился с магическим даром и многие вещи давались ему проще, чем другим счастливчикам, которые постигали магическое ремесло, но и тогда Лорину приходилось тяжело работать, терпеливо впитывать крупицы знаний и никогда не останавливаться со своей учебой. Он не может не испытывать связь с коллегами по цеху, которые работали в поте лица, даже больше чем он, чтобы стать теми, кем они сейчас являются, независимо от их причин и того, как своим даром и своими навыками они пользуются.
— Не будем лужи топтать, как говорил мой друг, ведь все уже позади. Пусть эта опасность будет нам уроком. И все же, что это были за твари? Я никогда не видел, не слышал и не знал о существовании такой жизни, пусть что-то в них показалось мне знакомым и понятным. Помогите мне, а то родные ноги пока не держат. Я хочу осмотреть место боя.
Не дожидаясь помощи, маг потянул ноги за круг камней, иногда едва не спотыкаясь о холмики и ветки. По пути он снова призвал Хугина, который появился с уплотненного воздуха, а после взлетел высоко-высоко, повинуясь мысленной команде своего хозяина. Вскоре, серая точка птицы слилась с небом, но все еще оставалась над головами группы. Если врагов можно заметить, то бояться было нечего – Хугин не спускал глаз ни с Лорина, ни с тропы перед ним.

— Или же мы единственные, до кого смогла дотянуться эта таинственная сущность на капельках своей исчезающей силы, кем или чем бы эта женщина не была.
Лорин неожиданно присоединился к кругу невольных соучастников одной и той же невеселой истории. Он только закончил осматривать свой камень, кивнул будто был удовлетворен результатом, после чего направился на соблазнительное тепло костра, по пути выловив несколько интересных фраз и вопросов, на которые у него могут найтись ответы.
Маг разместился в свободной позе на траве, словно ребенок на берегу реки, и упорно пожирал своим взглядом красные угольки костра. Тот факт, что он испортил белизну своей одежды, его нисколько не заботил, а ведь было жаль покрывать эту единственную стену между ним и туманным морозом зелеными пятнами от мха и травы.
— Что значит, – продолжил маг, – с тебя получится отличная сказочница, Лидия, но в каждой сказке есть доля правды, как, возможно, и в твоей гипотезе может быть точное попадание. А что же я предложу… Скажем, все мы знаем, что в разных странах эти чудные рисунки на небесном полотне называют совершенно по-разному, но всем им приписывают одни и те же свойства. Я надеюсь, что все присутствующие прекрасно понимают и спорить не нужно, что они обладают своей собственной силой и часто выступают частью магических ритуалов, да пусть Лидия меня поправит, если где-нибудь я ошибусь. Камней здесь двенадцать, столько же и созвездий и столько же богов, которых любят и которых боятся от края Эшфара до края.

Лорин приподнялся и приблизился к огню. Его протянутые ладони были столь широко открыты, что, казалось, они пытаются вместе втянуть в себя все тепло стихии, не оставив и капельки остальным. Ему нужно было согреть свои пальцы, чтобы свободно колдовать и не бояться, что простые одеревеневшие мышцы откажутся сотворить заклятье.
— Можно провести какие-угодно линии между этими кусочками загадки, но, недалеко уходя от идеи нашего дорогого Единорога, – Лорин посмотрел на Лидию, и его глаза озорно заискрились, что он впервые позволил себе за сегодняшний «сон», – эта сущность могла призвать те инструменты, которые ей нужны сейчас, а остальные сохранить до тех пор, пока их час не пробьет.
Нумиец сложил ладони вместе в форме лодочки, после чего поднес их ближе к огню и зачерпнул пламя, словно воду с океана. Костер как пыхтел и трудился над пожиранием своего топлива, так и продолжал разбрасываться искрами во все стороны, ведь что капля для целого океана? Между же пальцев Лорина просачивался твердый свет, что иначе и не опишешь, который песком сыпался на землю, на полпути встречая ветер и исчезая как тот самый туман.
— Прекрасная Роза, ударит в сердце сильнее клинка, – нежно сорвалось у парня, когда он поднял одну ладонь, а между пальцев второй уже красовался золотой огненный цветок. Образ замерцал и сменился бегущим по воздуху величественным сказочным существом. – Стремительный Единорог, который никогда не остановится.
Лорин аккуратно подул на свое творение, которое в миг рассыпалось как песочный замок, чтобы закружить на ладони и превратиться в колесо, делающее поворот за поворотом, рассыпая искристый песок во все стороны.
— Вечный Паук, не прекращающий плести свою Паутину, – в добавок словам маг приподнял перед рубахи, показав метку, и скрыл свое смущение за маской рассказчика. Образ снова сменился на что-то аморфное, неясное, жестокое и милосердное одновременно, вихрем носящееся от края до края ладони. – Глубокая Волна скроет обманчивое и откроет правду, что скрыта под глубинами. А яркий Странник покажет всем свой собственный потерянный путь.
Фокусник резко захлопнул ладонь, сжал ее в кулак, после чего вновь раскрыл и представил танцующего огненного сатира, вокруг которого витали полосы дыма, скользящие между копытами этого Созвездия словно порывы ветра.
— Неунывающий Сатир… не унывает, – Лорин показал немного наигранной растерянности, чтобы прибавить веса своим следующим словам: – И не дает другим опускать руки.
Наконец, маг взмахнул рукой, словно стряхивает капли воды, и сгусток пламени в его руках легко соскользнул с кожи и вернулся в костер, хотя последний вовсе не изменился: согревает и светит.
— Созвездия можно приписать богам, а можно приписать силы богов к узорам над головами. У каждой звезды есть свое место в Творении, которое, я уверен, мы скоро выучим. Но можно так долго толковать о предназначении и захватывающих фантазиях вместо того, чтобы действовать. Вы уже решили, что собираетесь делать? Потому что для начала я бы перекусил.

Некоторое время Лорин держал руки на камне, пока не почувствовал живое тепло под своими ладонями. Неизвестно как, но он вдохнул жизнь в мертвый кусок породы и заставил его ответить. Тепло на его коже было явным доказательством того, что маг умудрился разжечь этот костер, почти также, как Лифен смогла разжечь свой.
— Изумительно, – восхищенно заявил Лорин.
Блик света скользнул по влажной поверхности камня, заставив парня отступить и оглядеть его еще раз, но лишь потом до него дошло – свет исходит у него из-под рубашки. Ему не нужно было смотреть откуда он там взялся, но Лорин все равно приподнял ее край. Как он и подозревал, узор с родинок теперь мягко сиял, переливался в неизвестные магу цвета.
Он резко опустил рубашку обратно, отступил еще дальше. Ноги отказывались ступать ближе, но его любопытный ум требовал продолжить этот эксперимент, это исследование, дотронуться до света на камне-мегалите. Дрожь прокатилась по телу Лорина, когда он в уме перечислил все возможные способы навредить живому человеку с помощью магической метки.
— Ли… Лидия? – немного неуверенно уточнил маг, посмотрев на еще одного практикующего магическое ремесло. Он убедился, что неизвестная связь с мегалитами Старца образовывается не только у него, и продолжил дальше уже с более неприкрытым интересом: – Как ты думаешь, что это такое? У меня светятся мои родинки, Лидия, но они у меня с самого дня рождения. Что это такое, что это значит?

Точно также Лорин стал следить взглядом за действиями Харндена, ведь его логика утверждала, что рано или поздно дворф найдет свой собственный камень.
— Если здесь хранилось древнее смертельное заклинание, то наш низкорослый «мудрец» уже активировал его, – с насмехающейся улыбкой сказал Лорин, ни к кому конкретно не обращаясь. – Терять уже нечего, значит.
Он мысленно поблагодарил Харндена за щепотку уверенности, которой не хватало для последних шагов, и пешком вернулся обратно к своему камню-мегалиту, положил на него руку и содрал кусочек мха, освобождая четкую реку света. Он знал, что под грязной влажной зеленью хранится еще больше, до чего следует докопаться. Маг наклонился ближе и твердо произнес слова, что резонировали с окружающим миром и меняли его. Из-под его руки полилась синяя дымка с мягким светом, дуновение ветерка донесло до волшебника его же магический холод, заставив зубы задрожать, но дело было сделано. Мох покрылся инеем, и Лорину ничего не стоило начать отдирать его чуть ли не двумя пальцами.

Эта команда, как видно, занималась другим проектом, отличным от работы Мендельштейна, пусть и были схожести в функции конечной способности. Но кое-что сказанное ученым привлекло внимание Хаоса больше, чем цель их разработок. Он задумчиво сложил руки на груди и глянул на него, задавая очередной вопрос, но на этот раз похожий на чистое обвинение.
— Разумеется? Что ты имеешь ввиду под «разумеется»? Кто вам сказал, что вы работаете на правительство? Кто вообще вами руководил? Пока что все смахивает на то, что вы все одни большие лохи и неудачники, которые видели преступника на презентации правительственной разработки, но продолжали работать как ни в чем не бывало. Зарплата хотя бы стоила того? – Джек позволил себе короткий жестокий хохот. – В любом случае, мне нужны имена людей, которые были с Нельсоном. На них была форма или что-то вроде того?

А Джек, тем временем, со взглядом обреченного осмотрел архив. Работы, на первый взгляд, не так уж и много, но когда здание рискует обрушится в любой самый неудобный для парня момент, то тебе совсем не хочется скрупулезно читать скучные научные тексты. Время для этого бежит слишком быстро, и утекает также стремительно, а самое грустное, что время – самое ценное, чем владеет Джек. Стоит немного замедлить его.
Хаос подтянул рукава левой руки и слегка толкнул в сторону одного с заложников, чтобы свободно пройти внутрь и резко взмахнуть ладонью, а после тихо скомандовать:
— Стоп.
В это самое мгновение, все вокруг застыло без возможности пошевелиться. Мир окрасился в красные и розовые цвета, будто на него наложили фильтр, а пылинки в воздухе остановились, не решаясь сдвинуться с места. Джек глянул себе за спину и подтвердил, что ученый тоже застыл в неустойчивой позе после того, как его нагло отодвинули с пути.
— Итан не врал, когда говорил, что наши силы слишком похожи, – с радостной улыбкой пробормотал Хаос.
Он впервые делал подобные сложные манипуляции через квантовые флуктуации, но уже знал, что за этим последует. Он мог и не смотреть, но все же помимо воли опустил глаза на свою левую руку, чтобы увидеть на бледной коже темно-фиолетовые трещины, с которых просачивался неплотный туман, и убедиться, что его конечность все еще на своем месте, пусть весьма с трудом остается в этом мире и постоянно меняет свою форму самыми аномальными способами. Придется, похоже, обходится без нее некоторое время, поскольку только что он перестал ее чувствовать. Джек, привыкший к подобным сюрпризам, смещением пространства вытащил руку из-под рукава и использовал его, чтобы привязать мерцающую конечность к грудной клетке, немного посветив подростковым худощавым животом.
— Ну что… Пора начинать.

Джек моргнул пару раз, затем коротко посмеялся, не веря своим ушам.
- Ну что за милота? - он цокнул языком и помахал головой, скорее самому себе, потом продолжил: - Знал, что мы с тобой найдем общий язык, красотка. Вон видишь эти вспышки в окнах? Тут тотально все злодеи, включая меня и тебя, но те мудаки - намного злее. И ты полетишь именно туда и устроишь там катастрофу.
Джек переместился к Тони, оперся локтем о плечо в оранжевой одежде и издевательски подмигнул собеседнику.
- "Катастрофу", сечешь? И да, когда я говорил о полете, я говорил буквально.
Долго не задумываясь, телепортер дотронулся до зеленоволосого парня и поднял его с помощью своей способности, затем с азартом стрельнул взглядом в сторону ненавистной лаборатории.
- Не знаю, как там у тебя с мобильностью, - он бодро улыбнулся, уже наблюдая будущую картину, - но эту "пушку" ты обязан пережить.
Действия не заставили себя ждать - Джек замахнулся и в этот момент потоки света исказились вокруг смертельного дуо. Пространство свернулось, чтобы затем словно катапультой выстрелить бедным, но в то же время по счастливой случайности абсолютно непробиваемым мальчишкой в стену лаборатории.

Уверенность, которая пронизывала движения Джека, куда-то испарилась. Картина прошлого ударила по нему с мощью грузовика, выбила его с колеи, оставив непонятный клубок проклятых эмоций и сказав: "Давай, развязывай!". Он с широко открытыми глазами поднял голову со спинки стула, развернулся обратно и рассеянно взглянул на Сэма. Мыслями он был очень далеко отсюда, пытаясь логически проанализировать увиденное.
Джек грубо обхватил чашку кофе ладонью и поднес к лицу, но остановил ее на полпути. Вместо глотка он прямо сообщил Сэму, понизив голос едва ли не к шепоту:
- Те двое – правительственные псы, держись от них подальше. Девчонка настоящий боец, но кроме махать кулаками может еще что умеет. Парень, вроде, просто болван, но если миражи дело его рук, то он более опасен, чем подружка. Похоже… они недавно виделись с Эрлом.
Видение было слишком размытым, возможно полно неточностей, на которых Джек может споткнуться, так что он опустил детали (какого черта агент Джей забыл там?) и лишь дал предупреждение. Он не мог ожидать ничего большего от небрежного взгляда по временной линии.
Внезапно, чашка в его руке треснула на тысячу аккуратных осколков и развалилась, словно в мгновение ока разобранная мозаика, выпустив приличной температуры кофе на грудь парня. Тот и бровью не повел от пятна на его одежде, как и от внимания официантов, а предпочел взять салфетку и вытереть насухо руки, которые последовательно запустил в карманы. Вытянул он сжатые и помятые купюры внушительного номинала, которые бросил на стол, рядом со своими неоконченными сладостями, явно с лихвой оплатив заказ парней.
- Мне нужно в туалет, - констатировал Джек, а когда поднялся и собрался уже идти, добавил шепотом: - Тебе лучше убраться отсюда, Сэм, да поскорее.

Оказавшись в мужском туалете, Джеку первым делом захотелось подойти к раковине и очистить голову от ненужных мыслей. Намочив лицо прохладной водой, он заглянул в зеркало, в котором не увидел ничего необычного, а лишь простого парня с открытым лицом и ярким взглядом, который растерянно смотрел на него в ответ. Жаль, что с запачканной белоснежной толстовкой.
- Так ты все-таки смог дотянуться до своей мечты, дружище? – юноша с ироничной улыбкой спросил пустоту, пока заглядывал в ярко-синий глаз отражения.
Он должен знать, что происходит с его другом. Должен узнать, какую цену они потребовали у Эрла и что ждет Волка, который до последнего действует в интересах коммуны, чтобы дети смогли наконец обрести то будущее, о котором он вечно твердил, в которое Джек не особо верил, но к которому стремился вместе со Старшими и Непокорными. Чтобы там не пообещали Эрлу и о чем бы его не просили, это не может быть к добру, когда всем заправляют те бюрократы, что закрывали глаза на беды несчастных детей и эксперименты корпораций прямо у себя под носом. Харрисон до боли сжал ладони в кулаки, так он хотел хоть немного облегчить ношу человека, который слишком много на себя берет.
Джек потянулся к крану умывальника и закрыл глаза. Звук текущей воды прекратился. Спустя секунду мертвой тишины подросток открыл глаза, чтобы увидеть смотрящего на себя беловолосого парня.

Злость вновь стала закипать в Джеке, когда от Невесты пошли предельно ясные намеки в сторону Джека. Он же хотел, чтобы она просто отвалила от него. Пусть думает о нем что хочет. Он не отрицал, что является монстром, и не против, чтобы люди знали правду. Пусть Невеста поливает его дерьмом где-то в другом месте, но не при нем. Какое-угодно слово разбивало покой и тишину в разуме Хаоса, отбивая колокола, которые призывали его ответить силой. Каждый такой раз он сжимал свои кулаки до боли, и чтобы лишний раз не бороться с самим собой, отвернулся к этой жертве экспериментов и мертвому парню спиной.

- Хочешь сказать, что если бы не существовало Непокорных... Все бы любили коммуну? Помогали бы нашим детям? - на удивление ровным и спокойным голосом стал отвечать Джек. - О-о-ох, Эрл нарушил закон - Эрла наказали. Вот и все.

В памяти вновь всплыли события, которые имели место быть полгода назад. На самом деле, они не были столь значительные, как себе их представляет сам Джек, но тем не менее они что-то переломали. К тому же, парень отлично понимал, что все это - лишь начало. В этом и был смысл. Это лишь отражение в кривом зеркале чего-то более целого и более великого, лишь один с многих случаев, и произнесенные слова Марка о "лекарстве" только подтверждают это.

- Пожалуй, в кое-чем с тобой соглашусь, - продолжил Хаос, - что идея Эрла - глупость. Он собирается построить город в городе, при этом продолжая нарушать закон, превращаясь в двухметрового белого волка. По-твоему, если бы они отлично понимали нашего лидера и его тонкую душу, то просто сами бы обчистили какую-нибудь ювелирку и на блюдочке поднесли бы нам "товар"?

И действительно, почему Джек все еще нянчится с этим сборищем бездомных? У него достаточно силы, чтобы оказаться в любой точке Земли, а то и дальше. Он сам точно не мог ответить, но точно знал, что здесь замешаны чувства, а не аргументы. И к Эрлу он чувствовал лишь глубокое уважение и дружескую любовь. Джек готов тысячи раз умереть ради Волка.

- Почему же наши дети так страдают? - кулак Хаоса невольно дернулся. - Просто так. Здесь нет никакого объяснения, оно и ненужно. Коммуна - опухоль на теле Нью-Эдинбурга, и еще просто так случилось, что есть люди типа Мендельштейна, которые готовы положить детей на хирургический стол. Мы для них - просто материал. Мы все - суперы, обычные люди - просто биоресурс, и здесь нет ничего особенного, металюди в целом ни при чем. А Защитники завтра - это не какие-то вершители правосудия или исполнители общих желаний людей, просящих о безопасности, прячущихся в кроватку от одной мысли о Большом и Страшном Белом Волке, безумном Хаосе или очень ненасытной Невесте, ну и другой подобной хрени. За Защитниками завтра... То, что как раз и заставляет страдать. Система и порядок, которые должны быть разрушены. Только тогда мечта Эрла исполнится, а мы перестанем быть целью. Вот почему иногда нужно принести хаос в некий порядок.

Как только Джек закончил, то плавно повернул голову в сторону Винсента, и его мрачный тон тут же улетучился, уступив место улыбке.
- Хэй, привет. Что там с Орлицей?

- Ха, а я рассчитывал на более эмоциональное приветствие, - Джек вновь ярко улыбнулся, но на этот раз его ухмылка была не дружелюбной, а "острой". - Впрочем, меня и такие "штыки" устроят. Можете думать обо мне что хотите, в самом деле. Но дам вам предупреждение - если попытаетесь наезжать на меня, мне придется отвечать.
Хаос всегда был готов к таким приветствиям. Он представлял себе это множество раз, еще когда только решился уйти с коммуны. И даже сейчас, он ни на капельку не жалеет. Жалеть о прошлых ошибках - лишь простая трата времени. Его разум постоянно это повторял самому Джеку, но сердце все равно страшно болело при воспоминаниях о Мендельштейне, о Кэтти и Джин, о их ребятах-солдатах. И хоть Хаос понимал, что вряд ли смог бы что-то сделать, когда за Эрла взялись серьезно, но все же был зол на самого себя просто потому, что у его почти родных беспризорников проблемы, которых он не может решить простой телепортацией. Это не в магазин сгонять или привезти Мусорщиков со смены.
Джек демонстративно широко замахнулся рукой, перед тем как схватить руку Марка, и пожать ее в дружеском жесте, но когда услышал "Орлица", в его голове сложилась небольшая логическая цепочка, которая связала это прозвище супергероини с геройскими псами города.
- Защитники завтра? Здесь? - улыбка на лице парня повяла, а крепкое (насколько мог с себя выдавить худой парень) рукопожатие ослабло.
Хаос отпустил руку Стоуна, сделал шаг назад и потянулся ею к бедру, еще по старой привычке. Пистолета там не оказалось, но он вовсе не обратил внимание на это подсознательное движение, а только почти что рассмеялся. Ладони же он до боли в костяшках сжал в кулаки. Он не обратил внимание на то, что Винсент вышел с комнаты, и проигнорировал вопросы Билли (хотя вместо приветствия ему заметно кивнул до этого).
- Где она?! - спросил телепортер таким тоном, словно прямо сейчас готов был зарычать, а взгляд был как у дикого зверя, готового к броску. Поняв, что его вопрос вышел слишком громким, он добавил уже нормальным голосом: - Чего бы это не стоило, я хочу найти ее и вытрясти с нее чертовы ответы. Наконец. Она должна знать хоть что-то о том, что произошло полгода назад. О будущих планах, может быть. О Эрле, в конце концов.

Джек стоял и смотрел на труп Мэй, не в силах пошевелиться или сконцентрировать взгляд на чем-то кокнретном. Все его естество вопило от боли в сердце, а разум молил, чтобы все это оказалось лишь очередным детским ночным кошмаром. К сожалению, сколько бы Джек не пытался себя убедить, что все это нереально, а лишь плод его воображения, ничего не получалось и понимание постепенно приходило.
Вместе с пониманием неожиданной смерти после столь больших надежд, изменялось и лицо Джека. Прежняя заводная бодрая улыбка менялась кривой гримасой, и дикий истерический хохот пытался вырваться с горла Непокорного, но он кое-как сдерживал его с помощью силы воли, и хоть это отзывалось легкой болью в шее и иногда слышались какие-то ужасные звуки, похожие на бульканье, Джек не бросал попыток удержаться и не сойти с ума от горя.

- Нет. Нет! НЕТ! - повторял тихо про себя он, пока не сорвался на крик и не переместился к Мендельштейну, в порыве гнева решив схватить того за череп и, похоже, остановившись лишь на последнем мгновение перед тем, как попытаться превратить ученого в фарш. - Какого черта ты наделал, ублюдок?! Зачем?!

Было ясно видно, что Джек не надеялся ни на рациональные доводы, четкие факты и причины, ни даже на обычный внятный ответ. Он хотел убить Адама, но что-то удерживало его от этого. Он бы и сам не смог ответить точно, почему тут же не решил присоединиться к Волку и не оторвать свой кусок от чей-то задницы. Впрочем, у него все еще впереди.

- Какое "постойте"? - прорычал супер, широко раскрытыми глазами посмотрев на мага. - Не смеши меня! Он только что убил Мэй, не сдержал своего обещания и сделал все только хуже. Если ты решил творить полную хрень ради мифического человечества, то... Хе-хе. Нахер это.

Джек посмотрел обратно на доктора, и решил не сдерживаться. Сначала его губы искривились и выпустили с себя вместе с большим выдохом громкий смешок, а затем парень и вовсе позволил себе залиться звонким, почти детским смехом.

- Никаких оправданий, извинений, милосердия, прощения. Помнишь, что я говорил? Я убью тебя, но буду убивать так жестоко и так долго, сколько сумею.

Вместе с этими словами, Джек отвел левую руку в сторону. Послышался звук трескающегося льда и воздух вокруг ладони заколебался, а после и вовсе было видно, как пространство раскололось достаточно для того, чтобы создать световую аномалию.

Глаза Джека бегали между Джин и Мендельштейном. По его телу снова и снова пробегала дрожь, пока наконец он не выдержал после слов ученого и не бросился к нему, схватив того за одежду и встряхнув со всей силы.
- УБЛЮДОК! - практически в лицо своему врагу проорал Джек. - Кто эти чертовы сволочи?! Кто стоит за тобой, сукин ты сын?!
Джек поддался мимолетному отчаянью и снова встряхнул ученого, будто ждал, что с него буквально посыпятся ответы. Происходящее казалось нереальным. Джек не знал, как помочь Джин Мэй, и выхода с этого тупика не было видно. Хотелось просто закрыть глаза и снова проснуться, забыв об этом ужасе словно о ночном кошмаре.
- Я не знаю как, но... НО ТЫ ДОЛЖЕН ЕЕ СПАСТИ! Ты хотел наделить людей сверхсилами? Для чего? Ради их счастья, да?! Чтобы никому не пришлось быть изгоем, чтобы каждый мог быть героем, чтобы никому не приходилось стоять в очередях на сраную регистрацию? ТАК ОБЪЯСНИ МНЕ, ДАВАЙ! ПОЧЕМУ ДЖИН НЕ ВЫГЛЯДИТ СЧАСТЛИВОЙ?!
Хаос тормошил тело Мендельштейна, но все равно все казалось бессмысленным. Его лицо на мгновение скривилось, как будто он собирался расплакаться, но словно по щелчку какого-нибудь переключателя его выражение лица сменилось на безумную ярость.
- Я убью тебя, - сухо сказал Хаос, остро смотря в глаза Мендельштейну. - Если ты ничего не сделаешь, то я убью тебя.
Словно в подтверждение его жестоких намерений несколько ниток темного непроницаемого тумана поднялось с кончиков пальцев Джека, где кожа почти мгновенно почернела.

Когда Мендельштейн натянул респиратор не свою докторскую морду, Джек сразу же тоже надел противогаз, поскольку уже догадывался с кем встретится через несколько минут.
Знакомая девушка напоминала Джеку его самого, только в ней все еще остались силы для того, чтобы жаловаться на эксперименты.
- Бла-бла-бла, все именно так, - Хаос подтвердил слова доктора и перенес себя поближе к решетке, дружелюбно помахав рукой Джин. - Хэй-хэй, с этого момента можешь начать верить в супергероев!
Джек заговорил совсем иным тоном, более мягким и детским, чем прежде разговаривал с ученым или когда издевался над охранниками. Любой бы догадался, что за противогазом телепортер сейчас радостно улыбается.
Когда девушка от счастья бросилась к Хаосу, он аккуратно выставил перед собой руку, чтобы остановить ее, а после этого бросил пару слов, показывая на свою окровавленную футболку:
- Э-э-эй, запачкаешься.

У Джека вопросительно приподнялась бровь, когда обратились к нему. Он стал недоуменно переводить взгляд с одного Непокорного на другого, а в его глазах отчетливо читалось красноречивое "Че?". Спустя пару мгновений и режима усиленных размышлений, глаза Джека зажглись огнем понимания. В этой молчаливой череде эмоций не хватало светящейся лампочки над головой.
- О-о-о, я понял! - громко ответил Хаос, после чего из под его маски прозвучал хохот.- Ты еще один хер с горы, который хочет поразглядывать меня в микроскоп!
По какой-то странной даже для самого Джека причине его распирал смех, который телепортер удерживал силой воли. Из-за возбуждения он даже не обратил внимание на звук выстрелов и шум пуль с верхнего этажа.
- Становись в очередь, Адам. Ты не первый и не последний, кто хочет пошарить в моих внутренностях.
Как-то все это странно смотрелось. Никакой адекватный человек не стал бы надеяться на благоразумие нападающих подростков-суперов. Джек мог бы поспорить на свою коллекцию использованных жевательных резинок, что у Мендельштейна в заднем кармане устройство с кнопкой "Победить".

- Ну ладно, - с усталым вздохом произнес Джек, отпуская голову оборотня.
Реакция Невесты не ускользнула от парня. Ее эмоции действительно смотрелись необычно для самого Джека, так что он искренне не мог понять откуда же подобный страх или отвращение, что появились на лице девушки-ящерицы. Она ведь должна была пройти то же, что и он. Бесконечные белые палаты с мягкими чистыми стенами, а также свет, что не оставлял ни единой тени. Постоянные иглы под кожу и хирургические операции, попытки понять предел способностей: бесчисленные эксперименты с бессмертием, в котором приходилось умирать по тысячу раз, или же изучение воздействия подсознательных инстинктов телепортера на живых врагов. Насколько же должен быть человек силен волей, чтобы сохранить желание защищать незнакомых ему людей?
Когда они уже покидали комнату, Джек проходил мимо Невесты и просто бросил расслабленным тоном, разбавив свои слова улыбкой:
- Да ладно, чего ты? Это же просто враги. Мы по разные стороны баррикад. Разве есть что-то плохое в том, чтобы вывести с игры вражескую пешку? А? - парень едва закончил свой вопрос, как тут же энергично достал руку с карман и задумчиво почесал свой затылок, отведя взгляд в потолок. - А впрочем, ладно. Новеньким можно.
Не дав ответить, он исчез за углом дверного проема. Подумает об этом на досуге, когда последний ублюдок с этого места покинет бренный мир и попадет в чертов ад.

По лестнице пробежало эхо от шагов местной охраны. Джек тут же улыбнулся детской улыбкой, словно увидел любимую игрушку.
- А вот и гости!
Он рассыпался в черную пыль, которая с тихим шелестом быстрым потоком переместилась солдатам, которые как раз в этот момент поднимали свое оружие и целились в Непокорных, за спину.
- Хреново врагов выбираешь, дружок, - прошептал телепортер крайнему левому охраннику.
Хаос не вспоминал никаких приемов, особых ударов или прочее кунг-фу. В своей жестокой простоте его инстинкты, натренированные на использование его способностей, пришли к одному решению - схватить плохого парня чуть выше локтя. И чем покрепче, тем лучше. С пальцев Джека стал сочиться черный дым, а от искривления гравитации и пространства свет стал резко преломляться, что создало странные световые аномалии вокруг ладони. Словно по изображению в зеркале пошли трещины.

Минус один. Второй охранник показал желание продолжать драку и стал подниматься. Стрелять в него - значит поднимать шум, а бежать к нему и избивать уже там - не вариант. Джек пробежался взглядом по полу и зацепился за что-то твердое, на первый взгляд. Особо не разбираясь что именно он увидел, Джек замахнулся правой ногой и ударил по неизвестному предмету, словно это был какой-то футбольный мяч. На самом деле техника пинания была не особо важна, Джек все равно использовал свою суперсилу, а не силу мышц и навыки футболиста.
Неизвестный предмет оказался ведром, которое при касании к ботинку Джека резко взлетело и с огромной силой грохнулось в голову охраннику. Было шумно, но если никто не сильно обратил внимание на шум от пожаротушения в подсобке, то на какой-то металлический грохот в коридоре - тем более.
- Фух, какая-то сплошная невезуха, - сказал Джек, обращаясь, видимо, к другим Непокорным, но при этом не отводя взгляда от охранника, с которым еще не было покончено.

- Выдадут полиции? О нет, меньше всего нам нужны копы в коммуне. Нет, спасибушки, - мимоходом ответил Джек, при этом пробормотав, - Лишь бы успеть...
Хаос мгновенно исчез, перенеся себя в неизвестное место. Хотя почему неизвестное? Через секунду послышались детские крики и подростковая ругань в соседнем с местом стрелки доме, а вместе с тем оттуда слышался голос Джека, который отчаянно выкрикивал что-то типа "Я на десять секунд, честно!". Обладатель энергичного голоса вскоре вернулся на свое место, не с пустыми руками и не совсем целым. На левом плече был след от глубоких и безжалостных детских зубов, зато в руке был боевой трофей - черный маркер.
- Надеюсь не зря, - лишь так Джек прокомментировал произошедшее, после чего быстро "прыгнул" к Тайлеру и с омерзением на лице поднес маркер к парню, - Ну и накачанное же у тебя лицо, мудила.
Совершая этот жестокий акт мести, Джек вывел вокруг рта хулигана кошачьи усики, тени под глазами как у последней шлюхи. Финальным штрихом была краска губ в черный цвет, а чтобы увеличить сходство с кошачьим миром - дорисовка вокруг рта.
- Наконец я удовлетворен, - Джек, с видом задумчивого художника, закрыл маркер.

Вернув "игрушку" законной владелице, Хаос стал отбирать для себя самые интересные прибамбасы, снятые с поверженных, присвистывая себе под нос какую-то легкую песенку с самого далекого детства.
- Мне даже жаль их. Они так готовились ко встрече с нами, а мы их просто избили.

Бам! Бам!
Один за другим громоподобные взрывы звучали с помещения, что служило тиром. Джек спускал пар на банках, консервах и старых бумажных целях, которые нещадно использовали еще до того, как дети с коммуны нашли их на свалке. В итоге нельзя было определить, сделал ли Джек новую дырку в цели или новую дырку в потрепанной стене. Хотя такие мелочи его не волновали - он просто хотел стрелять, потому здесь его часто можно было увидеть. Также часто, как и на спортплощадке рядом, играющим в какую-то игру с детьми или в сухую (хоть и не очень честно) побеждая двуметровых парней в баскетболе. Возможность телепортироваться полезна не только в ограблении банков или доставке пиццы.
- Джек! Джек! Джек!
Хаос ничего не слышал, так как на этот раз не забыл надеть большие синие наушники, чтобы кровь с ушей не потекла.
- Джек!
Маленькая ручка мальчика лет восьми дотронулась до белой футболки, сжав ее со всей силы и потянув на себя. Это сбило прицел Джека и пуля со скрежетом оставила длинную царапину на потолку.
- Да что такое? - разочаровано вырвалось у Джека, который снял наушники и глянул на Ричи - запыхавшегося мальчика. Хаос попытался сдержать агрессию и заставил себя улыбнуться, - Только не говори Волку о новой царапине, окей?
- Там Энрике. Он вернулся с какой-то бандой, - медленно произнес парень, который явно надрывался, пытаясь быстрее сообщить кому-то эту новость. Медленно вдыхая и выдыхая, он пытался выровнять дыхание, - Никто не собирается их останавливать.
- Чё? Энри-и-ике? - лениво протянул Джек, будто впервые услышал это имя. На самом деле он уже знал, что ничего хорошего с этого не выйдет, как только услышал слово "банда". Он на скорую руку перезарядил пистолет и засунул его куда-то за спину. Бодряще улыбнувшись Ричи, Джек похлопал его по голове, - Молодцом. А теперь спрячься куда-то.

Хаос появился возле места, куда указал Ричи. Он сформировался прямо в тумане, что ненадолго озадачило его. "Ясно", - пронеслось в его голове: "Возле тира все в норме с погодой. Или это Варф, или Энрике научили пердеть туманами, для особо драматичных моментов". Джек стал медленно идти вперед и, забыв о осторожности, засунул руки в карманы. Он плавно обводил взглядом округу, надеясь на помощь других Непокорных. Он не сомневался, что легко справится с какой-то бандой подростков, но кто знает в какого монстра могли превратить этого блудного сына за последние десять дней.
Благодаря туману Джек смог подойти достаточно плотно к силуэтам крепких парней, которых вскоре он увидел. Без капли сомнений, Хаос завязал разговор. Или, по крайней мере, попытался это сделать, дабы выяснить их настрой.
- Любите бейсбол? - голос Джека нарушил тишину, которая образовалась с появлением "банды" в коммуне, - Или вы спины друг другу битами массажируете?
Послышался тихий смешок и губы Хаоса смягчились, выдавая улыбку.
- Давно не виделись, Кастеллано. Соскучился за мной?
Джек уже пару раз виделся с Энрике. Никогда плотно не общался, но их можно было назвать "знакомыми". Правда такое расплывчатое понятие не спасет этого заблудшего парня от побоев, если тот попытается угрожать беззащитным членам Уэйуорд-Стритс.

- Даже нельзя отомстить за Кэтти и парней! - вырвалось у Джека, который до этого изображал на лице скуку и рассеянность, а теперь чуть ли не рычал от раздражения, - Если мы не покончим с этой заразой, то они вернуться! Вернуться за нами, чтобы отобрать наши силы, снова распороть нам брюхо и заглянуть внутрь. Они захотят забрать остальных наших друзей, самых маленьких, самых беззащитных, чтобы подчинить себе. Никто не будет чувствовать себя в безопасности. Они не остановятся, захотят выжать последнее с этой биологической жилы. Либо бьем насмерть, либо никак!
Харрисон подошел к столу и впился руками в него, что аж костяшки побелели.
- Всем плевать на этих детей, - Джек покосился в сторону дверей и продолжил уже намного спокойнее, но голос его не стал ни на градус теплее, - Мы не можем спасти уже пострадавших и поджав хвосты убежать. Герои не спасут нас, Кэтти. Мы сами должны себя защитить. Мы должны показать, что играть с нами опасно. Будь то убить любого, кто к этому причастен или просто взорвать здание, чтобы они оставили попытки рыпаться на нас. Они нас оставят в покое только если поймут, что игра не стоит свеч. Нам не нужно прятаться. Они не захотят привлекать внимание правительства, сколько бы они им не платили. Они попытаются сами с нами разобраться, но нам ничего не будет, если мы покончим с их идеей - сверхчеловечеством - в самом корне, отрубив голову змее. Времена, когда мы могли валяться на диване и запивать пиццу пивом уже давно прошли. Пора уже попытаться отыграться. Пора уже запятнать свой белую шкурку кровью, - Джек глянул на Волка и уголок его губ пополз вверх, изображая улыбку.
Где-то внутри, где царил вечный холод и где Джек мог спокойно рассуждать, отстранившись от окружающего его мира, спокойно лился поток мыслей. Джек вполне трезво рассуждал и понимал, что чтобы они не сделали, жертвы все равно будут и этого никак не избежать. Их атака на лабораторию в любом случае поставит в опасность членов коммуны. Непокорные не смогут защитить всех даже если бездомных подростков запереть в каком-то здании. Оставалось действовать решительнее, чем того позволяла человеческая мораль, милосердие и геройская честь. Эти мысли больно резанули сознание парня и тот глянул на Кэтти сочувственно, почти с сожалением. Сожалением о том, что девушка могла утратить доверие к нему, но не сожалением о том, что он может отобрать парочку жизней.

- Если бы ты показала его на несколько секунд раньше, то я бы назвал тебя Апельсинчиком, - скрестив руки на груди и серьезно рассматривая одежду нового супера, сказал Джек, хотя по интонации можно было предположить, что он просто издевается, - Хотя мой очень утонченный вкус нашептывает мне, что если сделать тебе маску в виде маски, а не диско-шлема, оставив волосы на виду, то тебе пойдет красный. И крови не видно, это плюс.
Закончив с Кэтти, Хаос отвлекся на Сказочника и выслушал его, а ответил согласным кивком.
- Ты невероятно прав. Я сейчас вернусь, думаю с Большим Серым, - Джек тут же исчез, рассыпавшись в черно-красную пыль.

В коммуне его появление навело шороху, хотя все и так знали, что это Хаос "прилетел". Конечно же он не нашел Волка сразу и ему пришлось прыгать по всем населенным зданиям, быстро задавая вопросы и также быстро исчезая, чтобы задать еще одну идентичную загадку уже другому человеку. Он всегда носил свою толику хаоса в умеренно веселую жизнь беспризорников. И так после череды вскриков и неожиданностей, вопросов и ответов он появился в лаборатории.
- Нет времени... - начал Джек, но тут же опешил, поскольку перед ним стоял не простой паренек или маленькая девочка, а цель его поисков, - Здорова, Эрл! Я только что был на крыше, на юге отсюда. Ну, те развалюхи, ну ты знаешь. И, к сожалению, Кэтти опять разгорелась, теперь ее не остановить. Она собирается менять имя на Феромон. Молюсь, чтобы Непокорные, которые там остались, супергеройски ее спасли от подобной участи. Ах да, я их там оставил. Надеюсь они не обиделись, - тон и выражение лица явно сообщали о том, что Хаос не очень об этом волновался (он любил свободу и часто заканчивает нормальный, простой разговор прямо в середине, просто исчезая, хотя до этого никак не выражая недовольство или желание закончить), - Ну-у-у... Я здесь за тобой, честно говоря. Варф предложил дельную мысль. Ты, наверное, хочешь перед облавой на этого немца или еврея, хрен поймешь, встретиться с нашей рыженькой. Могу одолжить свой противогаз.
Выпалив все это, Джек наконец мог вдохнуть, поскольку увлекся и не давал никому и слова вставить. Неожиданно его взгляд натолкнулся на мальчика, которого до этого он не заметил.
- О. Привет, Том. Как жизнь?

- Не думаю, что это нужно. Итан все уже осмотрел, - пожал плечами Джек, обращаясь к Марку, - Нам лучше не подводить Волка лишний раз и отправиться через... пятьдесят восемь секунд. Должна была быть минута, но я говорил это чуть больше двух секунд.
Все еще не было ясно зачем Джеку часы на руке, если он чувствует поток времени до самой последней единицы вычисления.
- Ой, да какая разница, мисс Феромон? Ну, если честно, то звучит красиво и тебе подходит тютелька в тютельку, но все равно городской народ обзовет тебя сперва совершенно незаслуженно всяким дерьмом, а уже потом придумает какое-то прозвище. Если конечно ты сама не выйдешь к ним и не заорешь что-то вроде "Я Феромон! Бегите, глупцы!", что, наверное, стоит сделать пока кто-то в ящике не ляпнул "Фиалка", - Джек помахал руками, чтобы придать своему голосу нормальной громкости "эффект" крика, - Думаешь, я сам прилепил на себя свое прекрасное прозвище "Хаос"? О не-е-ет. Это было давным давно, год назад и зимой, когда моя нога впервые вступила в этот темный из зловещий...А впрочем ты и сама все знаешь.
Джек улыбкой прервал свой не набравший обороты рассказ и перенес себя поближе к кучке народа, чтобы их было легче перенести. Правда, вести свой монолог он не оставил.
- Если все таки оденешь какой-то костюмчик, то только не такой, как у Итана. Я понимаю, что на тебе он будет лучше смотреться, чем на крепком мускулистом теле Сдвига, но когда он прилетает ко мне то я вижу или инопланетянина, который прибыл с Марса за моим серым веществом, или заблудившегося дайвера, только баллона с воздухом не хватает. Всегда хочется ляпнуть "Океан в другой стороне, бро-о-о".

- Я помню один, могу телепортировать нас на крышу, а там ты уже подскажешь какой из них? Идет? - ответил Джек, поднимаясь с пола.
Он вновь стал всех собирать вокруг себя, кого-то позвав жестом, а кого-то громко окликнув.
- Кэтти, расслабься. Сбавь градус напряжение, - нарочно небрежным и ленивым тоном сказал Джек, положив руку ей на плечо, а второй рукой играясь с пистолетом, - Мы пообещали, что засунем тебя обратно в нашу дыру под названием "Уэйуорд-Стритс", значит засунем. Да и вообще, нет ничего такого, чего не могла бы сделать магия или наш маленький дружочек Том.
Пытаясь хоть как-то подбодрить Кэтти, Джек смотрел на нее ярко улыбаясь губами, но глаза оставались то ли холодными, то ли выражая сожаление. Он отлично понимал чувства девушки, которая боялась потерять человеческое начало, испортить жизнь другим и навредить невиновным. "Нужна ли я этому мира? Или мне лучше исчезнуть?". Джек был почти полностью уверен, что примерно о подобном девушка думала час назад, в ожидании прихода Непокорных.
- И так, сегодня мы раскрыли страшное преступление, раскрыли злодея и спасли прекрасную деву, - быстро оживился Хаос и будто бы непроизвольно перенес себя на некоторое расстояние вперед, при этом ничуть не смутившись, - Что там слышно о Кларке? Ну, тот новый трупик...

- Воу-воу, полегче, - Джек сразу же телепортировался обратно к краю крыши, подальше от Винни, - Просто шутка, ну же! Да и вообще меня не привлекают баскетболисты.
Джек побаивался Винни, но не из-за ее "дружков", к которым он относился скептически. Он побаивался именно ее умения читать мысли и он уже давно уверился в том, что если Винни залезет в его башку дальше, чем эмоции, то он убьет ее.
- Да-да, Марк, вы молодцы, - Джек переместился к Стоуну только для того, что ободряюще ткнуть в его плечо кулаком, - Я не хотел вас обидеть, простите. Спасибо за координаты.
Конечно же Хаос решил умолчать о том, что они нашли бы это место и с помощью Ву. Это была совершенно лишняя информация, которая способна разрушить дружелюбный момент, который он пытался создать. К тому же Джек решил не заострять внимание на том, что тоже видел труп Кларка. Он не всматривался и не мог ничего полезного сказать, так что просто продолжил говорить:
- Я мог бы тебя взять с собой, Марк, хотя не уверен, что там тебе место. Но у тебя есть право выбора, я не какой-то там диктатор, и я не сомневаюсь, что ты сможешь кое-кому надрать зад, - Хаос демонстративно ударил кулаком в ладонь, - Но Винни лучше туда уже не перется. Мое внезапное появление может создать очень неловкий момент.
Марк Стоун для Джека всегда был человеком, который без каких-либо способностей мог состоять в Непокорных и хорошенько махать руками и ногами. Действительно, ведь нет четкой черты между мастером боевых искусств и человеком с суперспособностями хорошенько драться. К тому же Марк был первой кандидатурой, которая сможет заменить Волка, если с ним что-то случится (второй кандидатурой был сам Джек, по крайней мере по его скромному мнению).

На секунду Джека посетило видение, которое пробежало перед его глазами, ушами и всеми другими органами чувств, как ускоренная пленка. Он слегка пошатнулся и это было заметно по неуверенно согнутым коленям. Джек постоянно смотрит будущее и видит на несколько секунду вперед. Он смотрит на дверь, перед тем как кто-то зайдет. Уходит из под крыши зимой в самый последний момент перед тем, как сосулька дотронется до его черепа. Думает что ответить еще перед тем, как кто-то что-то скажет. Но когда ты смотришь немного дальше, ты полностью отрываешься, хоть и на мгновение, от мира всеми своими чувствами. Потому Джек рефлекторно глубоко вдохнул, будто только что выплыл с дна океана.
- Не знаю, слышали ли вы от Волка это, но я вижу будущее. Да-да, именно так, разве что без хрустального шара. И теперь я на все сто уверен, что королева не может контролировать своих подданных, - касаясь плеча Марка, сказал Хаос, - Не удивлюсь, если они сами ее заперли на чердаке. И они в попытке защитить ее откроют пальбу. Хе-хе, у меня есть версия, что если бы я пошел с Варфом и Винсом, то меня бы застрелили первым, - Джек так небрежно махнул рукой, словно это был пустяк, мелочь, - Я это давно подозревал, но сейчас это уже серьезнее. Есть предложения?
Сам Джек уже сложил довольно самоуверенный, немного безумный и может быть даже жестокий план.
- Ах да, ставлю свой кусочек пиццы, что контролерша - это Джина Мэй. Та самая, что со СПИДом.

- Ну а мне остается проследить, чтобы эти двое окончательно не погрязли в грехах, - горько улыбнулся оракул, - А то вновь из-за грязных желаний попадут в ту же самую ловушку. Надеюсь вы все же вынесли урок.
Он присел рядом с намеченым местом под костер и сложил посох на колени.
- Все правильно сказано. И имущество, и символ - мелочь. Как и жажда мести, - на этом маг покосился на Клеона, явно не одобряя подобного рвения, - Но сатиры что-то затевают и это относится к нам. Ведь странно же, что алтарь Лета был вдруг разрушен этим гулящим народом. Не будь их мы бы возможно завершили наше путешествие еще в Сетессе, поговорив с Гелиодом. Ясно же, что Ксенос (или его повелители) не желают этого.
Адонис глянул на Язона и сказал:
- Продолжай путь, Маллис вас проведет. Мы же и сами управимся, за нас не беспокойтесь. Большой отряд только привлечет внимание, так что наша троица будет иметь больше шансов на успех. Я то удержу Клеона от бездумных действий, а Бакуса от распутства. Да и мы же не идем на охоту на сатиров - мы до самого Ксеноса даже не стремимся. Мы ищем ответы у жителей и попутно возвращаем вещи. Завтра ступайте, встретимся тогда в Акросе.

Остановить Шенгу у мага не получилось. Ее отказ переводить серьезно озадачил парня, но переживать по таким мелочам сейчас он отказался. Прихватив свои пожитки, он обратился к друидке:
- Здесь мы вряд ли что-то новое узнаем, - Анайрин отошел к выходу, - Пойдем, пока эти дикари не наделали глупостей.
Спрятавшись в плащ он, дожидаясь Тиган, мог подумать над их будущими действиями.
Самый простой выбор - пойти другой дорогой и лучше самой неочевидной. Если вражеский маг предвидел возможность обнаружения его чар он мог выставить защиту на всякий случай на самых легких и очевидных для выбора путях. С засадой это не сравниться, потому подобное все равно привлекательнее.
Сдать спутников и втереться колдуну в доверие в качестве ученика, чтобы бы потом нанести удар со спины слишком рисково. Хитро, дерзко и эффектно, но наивно. Выбор был очевиден - банальный обход. Но что если лагеря там нет и никогда не было? Ухмыльнувшись, Анайрин решил достать в таком случае где-то горсть пепла или живую курицу. Чем не результат заклятья мага над Мелиной?

- Я тоже проведаю больного. Память просто так не исчезает, тем более, когда на теле ни царапины. Впрочем, о чем это я? Мы говорим о феондах, пропитанных темным колдовством.
Отставив пустую тарелку, Анайрин приложил ладонь к щеке и оперся рукой на стол. Ему не нравилась история со стражниками ровно также, как и этот "мэр". И если Патрик, как показалось магу, говорил правду и просил помощи, то история с потерей памяти попахивала обычной ловушкой. Если у непутевого защитника завтра не проясниться память, то надо будет подходить к намеченому месту крайне осторожно. И даже зная о опасности феондов, о явной смерти ожидающей в их лагере, Анайрин никак не хотел терять шанс рассмотреть их получше. Вершиной успеха и одновременно безрассудности была бы попытка заполучить магический том темного чародея. У человека, не побоявшегося возиться с Тьмой, кроме храбрости должно быть могущество.
- В любом случае, сейчас нам нужен отдых после тяжелой дороги. Но вы видели это? Да они просят целый золотой за и то не самую лучшую комнату, которую я бы в столице снял за пару серебряков, - Анайрин вяло кивнул в сторону трактирщика, - Думаю в ваших интересах, почтенный мэр этого гостеприимного города, чтобы мы здорово отдохнули и набрались сил для предстоящих дел. А у таверны дела идут хорошо, я уверен "Сломаная Ось" может пойти на уступки.

Солнце играло цветами сквозь листву леса и пальцы Анайрина, минуя барьер ладони и достигая глаз мага, до боли ослепляя. Все же юный чародей был доволен путешествием, если только не обращать внимания на причины, что заставили бросить родной край. С каждым горизонтом открывались новые виды, а боль в ногах, как ни странно, подталкивала вперед. Опасности на пути каравана не могли сравнится с чувством победы при преодолении очередной возвышенности. С этими добрыми мыслями Анайрин отстранился от солнца, делая глоток воды.
Маг, конечно же, находился в гордом одиночестве, хрустя припасеными сухарями. Очередная мысль вновь заняла его голову и теперь каждый пытавшийся с ним заговорить рисковал стать жертвой раздражения Анайрина. Мысли о том, что как бы дорога не была увлекательна и познавательна, она все же остается бесполезной, не покидали его. Причина уйти с теплого дома при каждом воспоминании наполняла сердце решимостью - колдун и не думал опускать руки. Но при каждом обращении к прошлому цель казалась все более призрачной и словно ускользала от молодого странника. Точно стоило наметить более определенный конец пути, чтобы достигнув его выбрать новый, подобно новому горизонту.

Тем временем время близилось к закату. На романтику Анайрина никак не тянуло, он хотел встретить конец дня в тепле кровати и будучи сытым. Поблагодарив Кодда за предоставленную возможность путешествовать под его защитой, маг мысленно улыбнулся. Какой бы дурак отказался иметь дополнительное, хоть и не очень опытное, прикрытие? Так что благодарность так и осталась лишь на словах.
Насколько же неудачное название у таверны, подумалось магу. Будто бы ничего кроме сломаной оси и неудачи на тракте не сподвигло остановиться переночевать в этом клоповнике. Клоповнике, который неожиданно невольно вызвал у Анайрина улыбку. Однобокую, жестокую, насмешливую усмешку.
Все веселье, шум и балаган местных развлечений легли грузом на плечи пришельца с других земель. Это заведение напомнило ему о тех деньках, которые он проводил в Каэрвенте. Напомнило о том времени, которое он потратил зря в тавернах, опустошая их запасы выпивки, и забегах по борделям.
Отбросив мысли о привычных недостатках человечества, Анайрин взял эль и уселся за массивным деревянным столом, пустовавшем в углу. До этого, еще при неприятном случае на тракте, колдун просил молчать о его умениях плести нити магии тех, кто по случайности стал свидетелем колдовства. Сильно Анайрин не надеялся на них. Он сам был готов обратить даное слово в свою пользу, не стоило ждать обратного от других. Тем не менее, укутавшись то ли в черный, то ли в болотно-зеленый плащ, он снял с пальца магическое кольцо, особо стараясь не светится.
Когда же вкус эля заполнил Анайрина, тот придался мыслям о той самой цели, что должна была стать горизонтом. О Койдвенском лесе и о его обитателях.

- Да, безопасность превыше всего, но я готов отдать жизнь ради своей цели, - Адонис медленно оглядел всех присутствующих, - Большинству из вас не понять. Здесь вы либо за золотом, либо по случайности. Я же здесь за результатом. И я не хочу, чтобы многие годы труда и долгий путь пошли насмарку.
После этих слов мужчина поднялся с земли, отряхнулся, закинул рюкзак на плечо другой рукой держа посох.
- Терон, я знаю о твоем мнение и хвалю осторожность. Но всего один день... Всего за одну ночь все может изменится. Я не знаю Элспет и до сего дня не слышал ее имени, но я знаю, что она замешана в делах богов. Как и мы все. Потому важно присматривать друг за другом, а сейчас она может быть в царстве мертвых. Кто знает, зачем ее схватил Атрей. Ты же не хочешь потерять ее? Забыть те десять лет ожиданий?
Адонис тяжело вздохнул. Все эти разговоры и споры выматывают. Ему уже хотелось отправиться в путь, где тяжелая ходьба и то будет легче разногласий в группе. Он сделал пару шагов в направлении алтаря.
- Я оставлю вам своего фамильяра. Если что, я найду вас с помощью него. Если вдруг он испарится, то это значит, что я двигаюсь к вам. Но мне бы не помешал человек хотя бы отчасти знающий местность и природу, - Адонис взглянул на Маллиса и сказал, - Я не заставляю, но прошу. Как наниматель. Все же те золотые мы отдали проводнику, в котором я сейчас нуждаюсь.

- Благодарю, - отозвался Адонис и принял снадобье.
Какой бы не был ужасен запах, какой бы отвратительный вкус не был у лекарства, быстро встать на ноги сейчас было важнее. За пару глотков, нахмурившись, странник выпил жидкость.
- Позволь открыть тебе кое-что о себе. Я служу Круфиксу и хоть меня нельзя назвать жрецом, я верный и преданный слуга своего бога. Для него я, как оракул, должен обойти самые крупные алтари всех богов и заглянуть хотя бы глазком в Никс и приоткрыть завесу тайны над происходящем как в мире смертных, так и в мире лишенных смерти.
Седовласый сидел на скамье, держа двумя руками чашу и рассказывая о недавнем видении. О Гелиоде и его одностороннем обращении к голым и молчаливым волнам. При этом сомнения в своих силах пробирались в его ум. Он был до того слабым оракулом, что терял половину своих сил просто при вещание воли божественной. Да и путник с него, скорее всего, уже никакой. Но раз ты не способен справиться в одиночку, а в паре с молодым жрецом наподобие Солона будешь только мешаться, то тебе стоит найти других. Тех других, которые закроют тебя своими гороподобными спинами и поляжут вместо тебя. Кто за золото, а кто за своих богов.
- Нынче на дорогах небезопасно, не зря люди словно волки сбиваются в стаи. Возможно в поисках отряда для путешествия мы найдем тех людей, лица которых ты уже видал. Мы встретились благодаря нашим богам. Может быть и их мы повстречаем по воле Никса и случая.
Говорил Адонис намного меньше, чем думал. Сейчас он выглядел куда более отстраненным, чем когда пришел сюда, но куда менее, чем когда он прикоснулся к миру богов. Бросив короткий взгляд на свою сумку, что все это время лежала рядом, чародей добавил:
- Когда ты будешь готов выступать? Дела богов не то, с чем можно медлить лишь из-за лени и желания развлечься.
Насчет последних слов Адонис не переживал. Солон выглядел честным и ответственным, а также добрым. Тот, кто потребуется под рукой в нужный момент и кто не подведет из-за личных мотивов.

Рейверн сделал еще один разворот, вытягивая крылья назад до самых кончиков и резко набирая высоту. Во время плавного полета он глянул через плечо. На место, что стало могилой для, несомненно, сильных магов, но недостаточно сильных, чтобы предовратить свое превращение в пыль. И хоть на лице Рея это не сказалось, но картина двух человеческих тел обьятых пламенем и с протянутыми руками к человеку с черными крыльями и девочкой на руках ясно прорисовалась у него в голове и, похоже, запомнится надолго.

Аркана Сол. Наверняка не просто случай виноват в том, что Сол смогла заиметь в полной готовности столько волшебников. Да еще и так нагло ворваться... Либо Рей сверх нормы циничен, либо мир настолько жесток, ведь вместо того, чтобы радоваться спасению многих и многих, он ищет виновных в тех, кто пришел на помощь. Как при запахе цветов представлять могилу.

Уиллис не желал, чтобы чародеи с других Аркан видели такую важную особу как Лине в таком виде. Он продолжал увеличивать высоту, несмотря на капли, летящие в лицо. Весь полет рыжий молчал, не желая не только навлечь на себя гнев, а просто потревожить человека, который явно ушел в себя, в свои мысли и чувства. Возможно Рей был жестоким, язвительным и разбавлял свою скуку редкими мерзкими и надоедливыми высказываниями, но он не был мерзавцем. Никогда не желал чей-то смерти, поскольку знал, насколько ужасна была потеря близкого тебе человека. И хоть смерти разжигали огонь ярости, он обращался к холодному обьективному рассуждению. Надо было вернуть главу Щита, без нее все могло быть хуже.

Теперь капли дождя с обьекта ненависти превратились в спасение от горя, обжигающей холодом. Видимо, все таки Рейверн полюбит бурю, поскольку никто не заметит твоих слез и не услышит криков.
- Послушай, сейчас нет времени плакать, как ребенок! Как бы это не звучало, но ты должна бороться! Вместо того, чтобы оплакивать мертвых - спаси живых! - начал Рей, вступив с громом в схватку "кто кого перекричит", - Аркана Сол здесь! Слышишь?! Аркана Сол!
Парень был уверен, что они не боятся грязных методов. История только доказывала это. Их стремление помочь под сомнением, но даже если это не они, все складывалось не в самую лучшую картину для всей Стратагемы, поскольку Сол может получить нужное уважение и дополнительное влияние. А Рею нужна сильная Аркана. Холодный ум подсказывал, что нужно привести Лине в чувство даже если обидит ее или сделает больно.

Убедившись, что дыхание исходит не от похотливого сына старика, Роберт замер на месте и присел на колено, подав жестом знак Эдгару укрыться. Стрелок сконцентрировался на собственном дыхание. Зрение поплыло и стало нечетким, зато слух обострился. Стоя на колене, Винсент удобнее перехватил винтовку, которую по сто раз чистил и по сто раз проверял. Она-то его точно не подведет. Когда дыхание нормализовалось, а страх присущий каждому был подавлен, мужчина плавно покрутил головой в разные стороны, дабы почувствовать источник звука.
Здесь явно что-то нечисто. Это было и так очевидно, но теперь подкреплялось тревогой, шестым чувством. Казалось последующая стычка будет также естественной как то, что за сутки день сменится ночью и наоборот. Даже если это будет человек, отобрать его жизнь также естественно и природно, как спать и есть. Вечная борьба, не покидающая Пустошь с довоенных райских времен. Конечно же Роберт не знал, как тогда жили. Но что-то внутри, что-то родное подсказывало, что так быть не должно. Но снайперу всегда было плевать на это свое человеческое чувство.