Голосование за ходы

Вздохнув принц с неохотой отпустил своего защитника, но лишь затем, чтобы вновь поймать его руку, облачённую в прохладный зачарованный металл доспехов Паладина Рассвета, в свои маленькие ещё такие нежные, несмотря на усиленные тренировки с оружием, ладошки. То, как Ди’Гран смотрел на жриц, как мило смущался, рассматривая их точёные фигурки, вызывало у Аристаса крайне смутные и чрезмерно спутанные чувства. К ноткам ревности, что мальчик уже испытал немногим ранее, добавилась лёгкая зависть, слишком малая для того, чтобы считаться чем-то неправильным, но необъятно большая для того, кто, помня моменты предыдущих перерождений, свято верил в то, что больше испытывать привязанность попросту не сможет. Мгновения из прошлого, что время от времени приходили к наследнику Сияющей Империи и приносили с собой обрывки не только памяти о его предыдущих жизнях, но и чувств. Большая часть из которых растворялась без следа, но только не те, что живший в элизиуме юноша, испытывал по отношению к прекрасной нимфе. Даже сейчас, просто закрывая глаза, принц вспоминал её мягкие локоны цвета алых облаков на закате, глаза столь схожие своим оттенком с выдержанным виски и пухлые губки, что вполне могли поспорить с красными бутонами роз, распускающимися каждое лето в королевском саду. Как бы Аристас не старался, он просто был не в силах выбросить из головы память о ней, о той неге, что заполняла его сердце рядом с этой прекрасной девушкой, о её нежных, ласкающих прикосновениях, долгих и сладких поцелуях и, конечно наследнику никогда не забыть те ночи, что они провели в объятьях друг друга, сплетаясь телами и деля между собой наслаждение, которое попросту невозможно испытать в теле обычного человека. Так почему сейчас, спустя столько лет, дыхание мальчика вновь начинает предательски сбиваться, причём вовсе не рядом со жрицами, чья красота бесспорно неоспорима, но рядом с юношей, которого мальчик знает немногим больше полугода? На этот вопрос ребёнок не мог дать ответа, точнее, он просто не хотел верить в то, что чувствовал или, возможно, всего лишь думал, что чувствует. У этой задачи нет и не может быть простого решения, ответ на неё подскажет только время…

Вздохнув и отложив бессмысленные сейчас размышления подальше, ребёнок Императора довольно легко поймав взгляд Ди’Грана – улыбнулся белокурому паладину, стараясь передать через нежную улыбку извинение, за столь резкие слова, сказанные им Крайтосу ранее.

- Прости, - почти одними губами произнёс Наследник Сияющей Империи, когда его подданные окончили свою небольшую словесную баталию. – Я обязательно придумаю, как помочь тебе разрешить эту проблему, только подожди немного, хорошо?

- Да, Первожрица, я понимаю и очень благодарен вам за эту возможность, - с лёгким кивком головы и приятной улыбкой продолжил Аристас, обращаясь к нимфелии. Только сейчас начиная понемногу осознавать, как близко он подобрался к тайнам собственного прошлого, сокрытого и затёртого котлом душ столь тщательно, что пробиться сквозь пелену памяти самостоятельно, для наследника Сияющей Империи пока не представлялось возможным. А вот выходка Нессы, напротив заставило принца устало вздохнуть и покачать головой. Чего-чего, а вот любящей посвятить оголёнными частями тела мадам, покачивающей, при этом, перед ним и его людьми всем, чем только можно, в жизни сына Немезиса было слишком много, а уж её любовь прижимать племянника к своей подросшей груди, так и вовсе не поддавалась никакому описанию и нормам приличия. Однако хуже всего в данной ситуации всё же приходилось Ди’Грану, который как ни старался, попросту не мог отводить взгляда от «Ока Сэтты» надолго. В конце концов это была его работа защищать своего господина от любой угрозы и, к сожалению, прелестница вполне попадала под определение такого рода. Разрядил обстановку как ни странно молодой граф. Не иначе как чудом умудрившийся упасть на Эльзарию и хорошенько помять той её объёмную и явно очень упругую грудь.

- И не собирался, - в тон паладину отозвался мальчик, не желая разводить разговор на эту, явно неудобную, в присутствии заместительницы Первожрицы тему. – Он мне ещё пока нужен, так что пусть порадуется. В конце концов скоро я смогу видеть Эльзарию едва ли не каждый день, да и оставаться буду с ней наедине. Вот уж где его фантазиям могло бы найтись достойное применение, если бы мне подобное только вообще было бы интересно. А то из-за Маргари, я скоро и вовсе в сторону женщин смотреть перестану. Ну нельзя же быть такой наглой и бесстыдной в конце-то концов.

Путешествие же по храму, до места, где проходил праздник не вызывало у Аристаса особого восторга. Он тактично улыбался Заместительнице, кивая в нужные моменты, когда девушка, понимая, что принц слегка витает в облаках, намеренно обозначала факты чуть иначе, уточняя у наследника, согласен ли он с её словами. Но по факту, мнением ребёнка Несса, конечно же, не интересовалась, и вся эта экскурсия была ничем иным, как неподдельным фарсом, необходимым для соблюдения положенных правил и приличий. Комнаты, предназначенные для проведения праздника, также, ничем особенным не выделялись для того, кто с рождения привык к жизни в роскоши. Совокупляющиеся с мужчинами жрицы, чьи силуэты обычно манили к себе сильный пол, точно пламя костра ночных мотыльков, хоть то и дело привлекали внимание наследника Империи, но совершенно по иной причине, чем это могло показаться со стороны.

Смотря на сплетённые в сладостном экстазе тела получающих удовольствие людей, принц самым натуральным образом оценивал работу Сарганны, как одного из инструментов его будущей страны. Ведь если подумать, то становилось очевидным почему Императоры не собирают свою долю налогов с подношений храму Соблазнительницы в этот день. И ответ был до банального прост – они возьмут свою долю детьми. Чаще всего, наделёнными даром к магии, так как все их матери, будучи жрицами, имеют достаточно сильные задатки к произведению на свет талантливых и здоровых детей. Сегодня в Сарганне был не просто праздник зарождения жизни, но заделка на будущее, что принесёт Сияющей Стране хорошеньких малышей, большая часть из которых станет паладинами, жрецами или магами. И лишь единицы, не имея никаких талантов к тайному искусству пойдут по пути ремесленников или стражи. Если подумать – это довольно мощная и главное сильная подпитка Империи, которая при этом успокаивает недовольный жизненными ударами или налогами народ.
Комната, в которую жрица привела Аристаса и паладинов была довольно просторной и практически совершенно пустой. Большая мягкая кровать с балдахином и минимум лишних деталей. Пара кресел, столик с фруктами, мягкий ковёр с большим ворсом, на котором лежали подушки и собственно жаровня. Не сказать, чтобы богатое убранство, но вполне превышающее по ценности имущество части граждан империи, что могут прийти в Сарганну в этот день не столько ради получения удовольствия физического от совокупления со жрицами, сколько ради возможности отдохнуть в подобной обстановке, несомненно кажущейся им неподдельной роскошью.

Собственно, сам момент раздевания и укладывание красавицы на постель Наследник Сияющей Империи благополучно пропустил мимо, так как его разум был занят куда более важными вещами. Например, ему стало доступно новое заклинание, то самое, что использовала Несса для поджога особых курительных смесей.

Уроки старого мага, совместно с последним заданием, согласно которому Делкарес пожелал получить от юного сына Императора примеры формул заклинаний, всплыли в памяти крайне чётко. Настолько, что принц довольно легко смог разобрать применимую «Оком Сэтты» магию на составные части. Подобное заклинание Аристас написал и сам, но, конечно же, ещё не пробовал применить на деле. И вот, перед глазами мальчика это сделала жрица, как бы подтверждая правильность тех теорий, которым его обучал демиург.

«Значит в основе всё же должна лежать руна требуемой стихии. Перед ней указание цели, кажется она взяла ту, что затрагивает один предмет, осуществляя точечное воздействие. Вероятно, в данном случае целью была обозначена чаша жаровни, наполненная травами, а не они сами, и лишь в самом конце была произнесена руна соединения. Интересно».

Заметив крайне примечательное движение, с которым юный рыжеволосый паладин вошёл внутрь Нессы, равно как и несколько мучительное выражение, появившееся у него на лице, после сладкого стона девушки.

– М? Да, Персиваль, пожалуйста, выйди из «Ока Сэтты»! Я кстати очень признателен, тебе, что ты сдержался несмотря на глупость со стороны этой прекрасной женщины. – Принц довольно улыбнулся, а затем посмотрел на несчастного Ди’Грана, который будучи крайне талантливым воином, сейчас застыл с крайне забавным выражением лица, точно нашкодивший мальчишка, ожидающий наказания от старших.

- Герцог, - ласково и непривычно сладко произнёс наследник Сияющей Империи на которого понемногу начинал воздействовать расползавшийся по комнате дурман. Медленно, но верно стирающий ту привычную меланхоличную задумчивость, которой так славился Аристас, а вместе с ней и казавшиеся нерушимыми рамки и правила поведения. - Вы вольны делать то, что вам будет угодно. Правда, не имею ничего против вашего решения подождать за тонкой тканью.

- Теперь вы, «Око Сэтты», - немного непривычная ухмылка, больше похожая на звериный оскал, выглядела слегка пугающе, но явно не несла в себе никакой угрозы ни для здоровья, ни, тем более, для жизни Заместительницы. – Граф вошёл внутрь вас и тому есть как минимум три свидетеля, так что номинально приказ Первожрицы вы исполнили. Однако, за то, чтобы всё осталось именно в подобном виде, я желаю получить от вас некую услугу в будущем, разумеется в разумных пределах. Также, я не могу оставить графа без обещанного секса, так что как минимум ваша грудь, а может и попка будут вынуждены пострадать сегодня ради подавления его похоти. В свою очередь, я хочу предложить вам ещё одну сделку. Более опасную в исполнении и, без сомнений интересную своей выгодой. А именно, я хочу поспособствовать вашему назначению на пост Первожрицы практически достроенного храма Соблазнительницы в Зитарусе. С меня – встреча с моей матерью и разговор с Эльзарией, с вас – убеждение Императрицы в том, что вы – лучшая кандидатура на это место! Как вы понимаете, ох, - тяжело выдохнув ребёнок сел в кресло, являя при этом собой такое величие, словно это был не обитый немного потёршимся от времени бархатом стул, с искусственно приделанными подлокотниками, а самый настоящий трон из золота. – Немного трудновато дышать от ваших трав, - честно признался наследник, но тут же продолжил:

- Это будет стоить вам ещё одну небольшую услугу. А ещё я хотел бы узнать, что вы пытались сделать с моим подданным? Поймите меня верно. Я только выгляжу как ребёнок, но прекрасно понимаю, что вы сейчас своими действиями едва не заставили его кончить внутрь вас, так и не начав наслаждаться вашим телом. Не то чтобы мне было это важно, я просто хочу понять зачем и как именно вы это проделали и да. Отпираться бессмысленно, я слишком хорошо знаю графа, чтобы он лгал мне о своих способностях и уж определённо точно за свою прошлую жизнь я далеко не единожды видел, как мужчины получают удовольствие, выплёскивая своё … естество как на девушек, так и внутрь них.

Когда же душа становится древней? Сколько циклов жизни и перерождений она должна пройти прежде, чем стать таковой и научится сохранять в себе остатки прошлых жизней, а главное кому принадлежат такие души? Обычным людям - мало вероятно, планарным созданиям? Что-то тоже не очень-то и верится. Сколько лет истории знакомо человечеству, сколько из них было утеряно по тем или иным причинам, а главное - что было до них? Ни одна книга из существующих ныне не в состоянии дать ответ на этот вопрос. Все просто смерились с тем фактом, что раз в сто или двести лет среди той или иной расы появляется ребёнок, чья душа уже настолько стара, что помнит отрывки собственного прошлого. Звучит многообещающе, но если поставить себя на место молодых родителей, что, посмотрев впервые на только что родившееся дитя, своего собственного ребёнка, того, кому нет и нескольких минут отроду, видят в его глазах мудрость, что порой покрывает их собственную... вот тогда становится по-настоящему страшно. Это не плохо, в каком-то смысле такие дети - доказательство того, что после смерти всех ждёт новая, порой куда лучшая жизнь или же - испытание, что они заслужили, прожив предыдущую недостаточно праведно. Однако Аристасу, что родился сыном Императора, можно сказать несказанно повезло. Однажды на его голову должен опустится венец власти, и он станет новым правителем огромной страны. А пока, перепачканный в кровь младенец впервые после окончания цикла перерождения открыл свои глаза, напоминающие цветом пурпурные аметисты, точно такие же, как и у его отца, великого правителя Сияющей Империи - Немезиса Несокрушимого. Внимательный взгляд изучал человека с волосами, блестевшими от первых утренних лучей, точно начищенное золото, а затем малыш улыбнулся и закричал, прочищая собственные лёгкие, как бы извещая мир о том, что он пришёл сюда и намерен прожить ещё одну жизнь.

Разумеется, сам Аристас совершенно ничего об этом дне не помнил. Но заботливая нянька крайне любила эту историю и самого мальчика. Рассудительный, не капризный, немного замкнутый в себе и малообщительный. Забавно, что и своим поведением юный принц напоминал всем придворным собственного отца. Правда, Император был таким вовсе не по собственному желанию, ведь на его плечах лежала ответственность за всю страну и сотни бумаг требовали от правителя немедленного рассмотрения, что крайне сильно урезало возможность общения не только с посторонними, но и с собственными женой и сыном. Нельзя сказать, что мальчик был сильно этим разочарован. Напротив, он сам выказал желание научится чтению и письму, чтобы помогать отцу. Конечно, ничего особо важного ребёнку не доверяли, но ради интереса иногда спрашивали мнение принца по тому или иному вопросу, вот только ответы... и тот тон, которым отзывался Аристас, погружённый скажем в чтение новой книги, дворян порой крайне сильно пугал. И дело было не в глупости решения, наоборот, мальчик отзывался, предельно ясно, по делу, чётко произнося слова прекрасно постановленным голосом, хотя подобные уроки в жизни юного принца ещё даже не начинались. Вишенкой на этом “торте” стал день, когда ребёнку начали преподавать уроки музыки и тот, впервые взяв в руки инструмент с лёгкостью сыграл по нотам мелодию.

Разумеется, жрецы списали все таланты души на божественное проведение и одарённость, которой дитя осыпал великий Сонцеликий Ксанатос, чем в очередной раз повысили посещаемость храмов у собственной паствы. Словом, всё что не происходило в стране, эти люди, под тем или иным видом, упорно загоняли под знамения от своего божества. А вот к религии юный принц оказался на удивление глух. Да, он прекрасно освоил и вызубрил все необходимые фразы и даже несколько писаний, но вот самой веры в нём не было от слова совсем. И нет, речь не о скептичном отрицании божеств, но в вере в того, чья кровь текла по его собственным венам. Хотя, и у того факта имелось своё обоснование, о котором Аристас ничего даже не подозревал. Стоит заметить, что при этом никто не мог упрекнуть юного принца в несоблюдении хотя бы малых деталей тех или иных ритуалов. Маленький проныра выучил всё от корки до корки, а благодаря прекрасной памяти и природной ловкости, свойственной детям, справлялся со многими вещами порой лучше, чем отслужившие долгие годы жрецы. Но делал это ребёнок не в поисках ответов или отклика Светоликого, вовсе нет, ему было мягко говоря - всё равно, что думает о нём Ксанатос, а вот возможность лишний раз побыть рядом с отцом, получить от него похвалу или даже лёгкое поглаживание по голове за прекрасное следование обрядам - было для малыша точно манна небесная, ведь ласку Аристас получал только от Императора. Так что можно сказать, что некоторые трудности в жизни ребёнка всё же были. В частности, в отношениях с матерью, которая смотрела на “своё” дитя со смесью холода и раздражения, тщательно, как она думала, скрываемого за маской вежливого притворства, а также фальшивой и слишком сладкой улыбки. Свою же настоящую мать мальчик видел лишь единожды, в тот самый день, когда и началась его жизнь. Так что отношения с Императрицей были слегка прохладными, но не очень напряжёнными. И во многом этому способствовали юные рыцари, что приехали в Сияющую Империю вслед за своей принцессой. Они, верящие в то, что Аристас - сын их госпожи, поначалу практически души не чаяли в этом ребёнке. И с удовольствием посвящали своё свободное время принцу, обучая его особенностям зитарусского языка и культуры. Рыцарям принадлежала заслуга по “добыче” для мальчика “тех больших книжек”, что стояли на верхних рядах полок в библиотеке. От них он узнавал последние байки и истории, которые не мог получить из книг или от учителей, приставленных к нему в качестве наставников по различным предметам. Рыцарям же принадлежали и некоторые весёлые, но отнюдь не безобидные игры, правда под постоянным надзором со стороны жрецов и паладинов, ничем серьёзным кроме пары ссадин да синяков от падений это всё равно не заканчивалось. И хотя юный принц очень старался, чтобы подобными занятиями привлечь внимание Найлиз, а лучше и вовсе обрадовать её, практически все старания мальчика были напрасны. А потому зитарусские паладины, довольно быстро убедившись, что наследник не пригоден к обучению той несравненной гибкости, что была свойственна для слуг Нетерсиса, стали посещать его всё реже. Такому исходу никто в общем-то сильного значения так и не придал, просто свалив вину на отца ребёнка и то, что кровь Императора испортила природные таланты Мол’антар.

С одной стороны исчезновение из жизни малыша свиты королевы дало Аристасу больше свободного времени на чтение, но с другой... ребёнок явственно страдал от одиночества. Быть может, будь его душа другой, и он сам бы пробирался в кабинет отца или устроил истерику, пожаловавшись всем и вся на свою мать, но, к сожалению, принц был совершенно другим. Он только молча терпел подобное отношение, списывая его на то, что Императрица просто не любит Немезиса, что папа принудил её к свадьбе, а он, одним своим видом расстраивает маму, напоминая ей о необходимости жить здесь, в дали от родины и семьи, что несомненно ей куда дороже, чем они с папой.

Когда в уроки добавилась теория магии - малыш окончательно заскучал. Нет, ему были интересны законы и условности, по которым работало волшебство магов, но … способ, которым старый колдун преподавал своё искусство, ужасно выматывал и утомлял даже охочего до новых знаний принца.

Всё изменилось, когда появились уроки фехтования. О, этого дня Аристас ждал довольно долго. Может полгода — это не такой уж и большой срок, для взрослого, но для ребёнка, что только постигает мир и видит так много, эти шесть месяцев тянулись практически бесконечно. Но вот пришло то самое, солнечное утро, в которое юного принца должны были познакомить с его наставником. Слухи, ходившие по дворцу, гласили, что учитель фехтования будет из семьи Ди’Гран, к сожалею, никто точно не знал, кого именно назначит Император на эту должность. Поговаривали, что это может быть и сам глава паладинов, но большая часть сходилась на мнении, что во дворец пригласят Крайтоса - юношу, что в свои пятнадцать уже не только получил посвящение и стал полноценным паладином Солцеликого, но прослыл самым настоящим героем. И вот тут стало рождаться множество слухов и легенд. Золотые волосы, утонённые, схожие с аристократическими черты лица, голубые, точно чистое небо, глаза, совсем немного отливающие сиреневым оттенком и эти, небывалые для выходца из простолюдинов достижения в совокупности со столь чистой, истинной верой - всё это становилось прекрасным подспорьем для рождения слухов о том, что вовсе не Аристас первый ребёнок Императора и что совсем ещё юный Немезис вполне мог и согрешить, скажем с молоденькой служанкой, которую крайне удачно спрятали с глаз и теперь явили двору прекрасного, хорошо обученного юношу. Первые уроки шли тяжело, в основном из-за того, что малыш прекрасно понимал, что все эти сказки значат и чем они чреваты для него лично. Напряжение нарастало и во время очередного боя, юный паладин попросту опустил тренировочный меч и напрямую спросил принца о том, что происходит и почему он столь растерян. В ответ на Крайтоса вылилась самая настоящая правда, вот только не в форме истерики или обвинений. Вместо них Аристас подошёл к своему наставнику и поманив к себе, коснулся коротко подстриженных волос юноши, после чего хмыкнул и довольно спокойно заметил:

- Как я и думал, они в точности такие же, как и у моего отца. Знаете, наставник, я не виню вас. Не мы виноваты в том, кто наши родители или на кого мы похожи. Но я вас боюсь! Точнее не вас лично, но того, что вы можете сделать со мной если решите пойти на поводу у дворянства, вы же знаете, что именно говорят о вас, правда? Знаете, что это вас считают наследным принцем, а за моей спиной шепчутся, что я зитарусский выродок, которому место на дне местного пруда, а не среди имперских дворян. Вы спрашиваете почему я растерян? Я не знаю, как мне реагировать на вас, как вам верить. Должен ли я бояться вас или ожидать удара в спину так же, как и от любого другого человека, кроме, пожалуй, моего отца? Знаете ли вы, что я не могу никому доверять? У Имератора хотя бы есть Эйнерс. А я... порой мне кажется, что меня ненавидит весь двор. Жрецы смотрят на меня так, будто я совершил что-то ужасное и теперь меня нужно непременно наказать. Паладины или считают меня недостаточно искренним и честным для наследника крови Сонцеликого, или говорят, что я бездарен, как дитя, что должно слышать шёпот Нетерсиса в воде. А моя мать, о Найлиз просто ненавидит меня за сам факт моего существования. Но если ей так противны я и мой отец, то скажите, наставник, почему она так носится из-за того, что забеременела и вскоре снова родит? Почему его, ещё даже не родившегося она любит, а меня хочет убить?

Аристас отошёл на пару шагов назад и поднял голову к солнцу, чтобы сдержать подступившие слёзы.

- Простите меня, Крайтос, - тихо едва дрожащим голосом продолжил мальчик спустя пару секунд. - Принцу не пристало себя так вести, давайте продолжим?

Мальчик, хлюпнув носом даже встал на изготовку, но вместо ожидаемого продолжения боя произошло то, что подняло на уши весь двор - юный Ди’Гран, опустился перед Аристасом на колено и отложив меч в мягкую траву, стал произносить слова вассальной клятвы, означающие, что с этого момента, жизнь молодого паладина принадлежит только Ксанатосу, Императору и юному принцу. Именно в тот солнечный, тёплый день у мальчика появился первый настоящий друг. Человек, которому ребёнок, окружённый врагами со всех сторон, наконец-то мог доверять.

Общество Крайтоса, который теперь проводил во дворце в разы больше времени, дало принцу то, чего ему так сильно не хватало - живое общение и внимание. А главное, рядом с юным паладином, мальчик чувствовал себя почти в той же безопасности, что прежде ощущал лишь рядом с Немезисом. Так что самым первым своим “указом”, Аристас попросту запретил юноше продолжать отстригать волосы, чем вызвал довольный хохот со стороны своего второго вассала - Персиваля Лаферте, перешедшего на службу к принцу вслед за своим другом. Правда, перед этим ребёнок удостоился парочки весёлых шуток в свой адрес, суть которых заключалась в вопросе о половой принадлежности наследника трона. Уж больно он по мнению молодого графа был похож на девочку, за что Персиваль и получил болезненный тычок локтем под рёбра от нового защитника Его Высочества.

История же, по которой эти двое вообще смогли сдружиться, также вскоре стала достоянием мальчика. А послушать и вправду было о чём. Крайтос - сирота из народа, на которого прочие всегда смотрели сверху вниз и не испытывали ничего, кроме презрения. Да сейчас он - молодой герой и аристократ из дома Ди’Гран, но тогда - был никем. Персиваль же, родившийся в семье графа, был крайне искушённым подростком, который к своим пятнадцати перепробовал едва ли не все возможные развлечения и в паладины пошёл скорее от скуки, чем от обилия веры. Но позже случилась некая неприятность с его матерью, что обернула против семьи Лаферте в буквальном смысле весь двор. И как-то так само вышло, что как раз Крайтос и оказался единственным, кто понимал новое положение юного графа. Так сойдясь из-за обстоятельств, паладины внезапно выяснили, что у них довольно много общего в плане веры и виденья мира, но вот любовь Персиваля к развлечениям, его благочестивый друг не разделял.

Ещё одним предметом споров и обсуждений стала Маргари, которая, дорвавшись до племянника, ставшего несравнимо больше бывать во дворе в кампании своих друзей, взяла за правило его довольно демонстративно и с явным удовольствием тискать. От неё же мальчик услышал, что сегодня в храме Сетты проходит ежегодный праздник в честь деторождения и жрицы охотно принимают людей. То что суть праздника в зарождении новой жизни, принц с удовольствием пропустил между ушей, а вот тот момент, что сегодня жрицы помогают нуждающимся, имеющим проблемы в семье, уловил достаточно хорошо, чтобы начать просить паладинов отвести его в храм богини. А на слова о том, что подобная прогулка может быть крайне опасной, ребёнок ответил то, чего от него услышать явно не ожидал никто:

- Вы не понимаете, это нужно не для меня, а для папы и мамы. Если жрицы смогут им помочь, то будет просто великолепно. Может тогда мама будет больше любить папу и перестанет меня ненавидеть? Я бы очень хотел ей помочь. Но Солнцеликий не слышит моих молитв, видимо, потому что это не совсем его вотчина, а вот Сетта - непременно должна их услышать! Но, наверное, нужна какая-то специальная или это нужно делать в её храме... я не знаю, потому нам нужно попасть к жрицам и спросить!

Таверна Моргана и Шарессы (вид внутри)


Будь таверна забита народом и появление прекрасной жрицы, столь эффектно покачивающей своими бёдрами при ходьбе, явно заставило бы всех присутствующих мужчин судорожно сглотну слюну, но пока в это число вошли лишь стражники, нанятые хозяином, да паладин, который ожидал прибытия Азуры, о которой уже успел услышать от младших адептов, прижатых предварительно к стенке, о прекрасной и сравнительно доступной жрице. Истен напротив внутренне сжался при виде Иена и отвернулся в противоположную от процессии сторону. А убийца, ну он накинул капюшон и почти растворился. Буквально на глазах у своих собеседников. Теперь его выделяла лишь смутная рябь в пространстве, созываемая покачиванием ткани при спокойном, глубоком дыхании.

- Это Иен, - мягко начал Арабан, кивая в сторону жреца. – Смотрите, символы на его плаще отличаются от тех, что у Истена, нет кромки из пламени, а вышиты также при помощи освящённого серебра. Это означает, что они одного ранга, вот только характер у него, в отличие от нашего инквизитора примерзкий. Рядом с ним, вон тот рыжий, Лион, он убийца, как и я, не смотрите, что он одет как монах, под робой оружия хватит, чтобы положить небольшую армию, и, хотя он ниже меня по рангу, я уступаю ему в скорости и силе. Можно сказать, мы из разных… категорий. Новоприбывших я не знаю, но могу сказать, что инквизитор старше Иена по званию, но ниже чем мой Мастер, его убийца… - Греймус прищурился, что-то выискивая на белом, против обыкновения плаще. – Беру свои слова назад, его убийца Мартин, младший брат Иена, мы с ним в одном ранге. Девушка, судя по плащу – жрица, молоденькая, раз шитьё из золота, а её убийца и вовсе маг…
- Что? – Внезапно перебил Арабана инквизитор, вмиг вернувший себе оживление. – Зарекс?
То, что произошло дальше, описать нормальным было трудновато, но Истен, вычертив какой-то символ в мгновение ока оказался возле замкнутого на вид юноши и, не спрашивая у того ни разрешения, ни произнося какого-либо приветствия кинулся к парню на шею, жадно целуя его в губы.

- Э… - начал было Деркен, но после передумал.
- Я пойду, простите, но струна дёрнулась, я нужен моему Мастеру, - улыбнувшись парень окончательно растворился из виду.
Тем временем пришла официантка и стала расставлять заказанные блюда, нисколько не смущаясь странному проявлению любви со стороны двух парней.
Зарекс, на которого столь «внезапно» напали, легко подхватил прыгнувшего к нему инквизитора. Нойн и не думал сопротивляться ему, просто наслаждался моментом близости с тем, кого явно знал крайне хорошо и близко. Выглядел этот самый маг-убийца крайне экстравагантно даже по меркам обычных воинов. Странная смесь из доспехов и тряпок, могла вогнать в тупик кого угодно. И если с короткой стрижкой было всё сравнительно понятно – так банально удобнее, то вот фиалковые глаза, неестественные для людей, заставляли задуматься о том, каким именно магом был этот новый посетитель. Золотая окантовка капюшона, выполненная в виде рун, говорила вовсе не за принадлежность в Святому Престолу. Такие были только у высших колдунов Нурции, уж этому будущего посла обучили. Снежно-белый плащ откровенно портила чёрная вышивка, сделанная шёлком, но пугающая картинками. И если с символом ордена было всё понятно, то мешанина из знаков внизу ставила в тупик. Доспехи были самыми обычными, покрытыми какими растворами, возможно с применением чар, но магическими явно не были. Белая драная юбка выглядела смешно, хотя наверняка использовалась для пафосности и сокрытия чего-то тяжёлого, что пряталось за этими лоскутами, а клинок на поясе, и вовсе носил на себе руны.

- Вера ведёт нас! Нам бы комнаты снять, - кивнув, весело отозвался другой инквизитор, тот что со слов Арабана, был старше всех по званию, усаживаясь на стул перед стойкой и протягивая руку к не самой дорогой, на вид, но явно выдержанной, бутылке с белым вином. Голубые глаза мужчины при этом блестели озорством. Похоже он ничего не имел против подобных отношений среди своих собратьев. Сейчас боя не предвиделось и потому вместо доспехов, на мужчине красовался голубой камзол, что подошёл бы для знати средней руки. Оружия при себе он не имел. Его убийца – Мартин, напротив выделялся позёрством. Белоснежные одежды с красной вышивкой в виде языков пламени, золотистые, как и у Иена волосы, но синие, точно небо, глаза. Плащ был чёрным, как и подобает убийцам, с того же цвета вышивкой, практически незаметной на фоне ткани. К поясу был прикреплён кнут с «зубастым» шариком – Утренней звездой. Также имелось несколько сумочек, а из-под белого камзола торчали металлические ручки метательных ножей.

Те же двое, кого Греймус знал и представил, представляли собой сейчас двух монахов, иначе их называть не получалось. Оба в робах, отличающихся лишь цветом и плащах. Иен – носитель вредного характера, был человеком, едва перешагнувшим за третий десяток и являлся обладателем добрых, тёмно-карих глаз. В его движениях совсем не было резкости, напротив он двигался плавно. На лице застыла маска из смешанных чувств. Он волновался, был раздражён и чем-то озадачен. Его же Убийца, напротив являлся оплотом спокойствия и невозмутимости. Лион был молод, причём не магически, а именно молод, едва ли намного старше самого Карта. Огненно-рыжие волосы и почти такого же цвета глаза, против воли привлекали к себе внимание. Слишком необычными они были. Вернее, людей с такими особенностями, как и с лавандовыми глазами Зарекса, было крайне мало. Красоту парня портил шрам на левой щеке, что на светлой коже убийца слишком сильно выделялся.

Тем временем Иен подошёл к жрице и что-то шепнул.
- Тот, кого ты так хотела видеть, устроился на чердаке, в кампании местных заклинателей, думаю дорогу показывать не стоит, - улыбка жреца была крайне вымученной. Он в отличие от остальных, испытывал к наслаждающимся друг другом парням явное презрение. Но, так как Ксандер молчал, то не стал проявлять открытого недовольства.
- Ты мог бы вести себя более … сдержано, - произнёс Зарекс, разрывая поцелуй с инквизитором. – всё же ты из знати, а меня в твоём ордене едва терпят…

Мгновение, когда управляющие контуры перешли к вампиру, совпало с изменением его глаз. И вновь на Аарена смотрели эти странные зрачки-щёлочки. Дракон, заметив их возликовал и впился своими коготками в плечо Сайтанеля, поранив его и дав проступить сквозь ткань нескольким чёрным каплям:
- «Ну же, просыпайся! Смети все барьеры, что поставила на тебя эта наивная нежить, дай мне сразиться с тем, с равным!» - голос Нальфейна был наполнен азартом и предвкушением.
Румиус же напротив скривился от боли и схватился за сердце, едва не уронив свою ношу.

- Будь осторожен с перьями, они нестабильны, они могут казаться мягкими, но при этом быть острыми ничуть не меньше тех, что на моём плаще, впрочем, … - вампир призвал длинный коготь и нещадно обрезал колдуну его белоснежные крылья, заставив те осыпаться магической пыльцой. Темноволосый юноша при этом дёрнулся, а из уголка рта потекла тоненькая струйка крови, на которую Сайтанель, против обыкновения, не обратил не единого внимания. Дракону же досталось следующее:

- Заткнись! – прошипело «порождение ночи», - я без понятия о чём ты, но сейчас явно не время для игр, повзрослей уже, ты же император в конце-то концов…
Ещё одно заклинание было отбито чёрным крылом и на этот раз на нём появилась глубокая рана, свидетельствующая о том, что Румиуса атаковали Потоком Света.
- Как же трудно, когда вокруг живые и нежить вперемешку, - посетовал вампир, оставляя Велскарда на некроманта. – Ни волной не ударишь, ни …

Из ущелья с диким воем появился костяной дракон, заставив своего хозяина самым натуральным образом вздрогнуть и повернуться. Глаза Сайтанеля расширились от удивления, а зрачки вернули прежнюю округлость.

- Нальфейн, - рыкнул вампир, схватив сидевшую на плече ящерицу за горло. – Чем ты, мать твою, думал, поднимая эту тварь?
Аарен же был занят: его руки скользили по телу Велскарда и ткани тела, послушные воле некроманта, тянулись друг к другу, стремясь соприкоснуться, сойтись, чтобы вновь стать единым целым. Кровоточащие ошмётки плоти медленно исчезали, обретая свой первоначальный вид, но, к несчастью для колдуна, Аарен работал исключительно силой, данной ему своей Госпожой и мог лишь действовать подобно тому, как некроманты возвращают своим мёртвым и, как правило, весьма потрёпанным слугам, относительно приличный вид. Нежить не чувствует боли... и процесс сращивания тканей, костей, даже реконструирование повреждённых органов - всё это происходило довольно грубо и безо всякого уважения для объекта воздействия такой своеобразной, но, безо всяких сомнений, целительной магии некромантов.

Таким образом, Аарен лишь надеялся на то, что боль не заставит колдуна очнуться - оставалось ещё много работы, которую Немиусу не слишком хотелось проводить на живом и всё чувствующем объекте.
Момент появления призванного Нальфейном монстра заставил Аарена оглянуться и на мгновение прикрыть глаза в надежде на то, что зрение его подвело. Но нет. Это и правда был драколич - создание невероятной силы и возможностей, но, вместе с тем, обладающее собственным и довольно могущественным разумом.

- «Я ещё не закончил процесс лечения, - внешне голос Аарена казался спокойным, но в нём чувствовалась довольно сильная растерянность. - Я не могу бросить эти заклинания на середине пути. Нальфейн, ты ведь вызвался помочь! Почему ты всё ещё здесь? Я вижу, что это существо - неуправляемо, по крайней мере, тобой, и если ты передал контуры Румиусу, то сделал это напрасно, ведь он ничего не понимает в подобной магии. Мы - делегация Вольных Городов и должны заручиться поддержкой этой страны. Если драколич примется уничтожать все вокруг, не разбирая врагов и союзников, мы провалим задание. Просто потому, что никто больше не станет нам доверять! Так что, пожалуйста, возьми себя в руки, направь нежить на армию тифлингов и помоги силам принцессы одержать победу, или всё это будет напрасно!»
Взгляд некроманта коротко скользнул по повреждённому крылу Румиуса. В холодном взгляде Немиуса на мгновение промелькнуло сочувствие.

- "Ты как, держишься? - спросил его Аарен, надеясь, что вампир не испытывает сильной боли. - Не волнуйся, я спасу его. Но и тебя мне терять не хочется, поэтому давай без геройства. Нам нужно укрытие".

- «Да что ты понимаешь в сотворении созданий смерти? – проворчала ящерица, которую, похоже, ничуть не смущало собственное положение. - Оно вполне разумное и никогда не кинется на людей без приказа».
Раздался грозный рык и тварь взлетела выше, начав заходить на круг, чтобы атаковать.
- «Ну, - продолжил меж тем Нальфейн, - оно не должно было себя так вести, впрочем, ладно, я тебя понял!»

На небольшие разборки между некромантом и драконом, Сайтанель не обратил ни малейшего внимания. Он лихорадочно носился по доступной ему памяти ученика Сандро, пытаясь вытащить оттуда хоть что-то, что смогло бы ему объяснить, как управлять едва ли не целой армией нежити, внезапно оказавшейся под его командованием. Наверное, именно по этой причине, Румиус, продолжавший душить маленькую ящерицу, вздрогнул, когда Немиус обратился к его сознанию через кровные узы. Будто-то бы с ленцой, «порождение ночи» перевело взгляд на повреждённое крыло, из которого теперь медленно сочилась кровь, стекая на мёрзлую землю по кожистым крыльям, крупными чёрными каплями.

- «Наверное, я… я не уверен, - голос Сайтанеля был ослаблен, что и не удивительно, ведь драколич требовал огромного количества энергии от своего создателя. Причём последняя требовалось не столько на само создание, сколько на увеличение общей боевой мощи нежити. Тварь в буквальном смысле высасывал из заклинателя, прибегшего к его поднятию, всю жизненную энергию. Потому не удивительно, что и без того бледный, точно мраморное изваяние, от пребывания на солнце Румиус слегка покачнулся, став белее снега, а после и вовсе выпустив Нальфейна, опустился на колено. Мгновения растянулись едва ли не в бесконечность, прежде чем изолирующие барьеры рухнули, а вместе с ними Аарену достался весь, пусть и в разы ослабленный букет ощущений вампира.

Солнце, которое было так противно Хранителю Врат, обжигало, стремясь обратить его в прах. Полукровка ненавидел его едва ли не каждой частичкой своего естества. И это накладывалось, на неоконченную регенерацию после утренней светлой магии и мощнейший магический откат от Потока Смерти, который дракон столь самонадеянно скинул на Сайтанеля.
Однако, отвлекаться и жалеть Румиуса у Немиуса попросту не было времени, действия вампира, связанные с отрезанием крыльев, добавили некроманту кучу кропотливой работы. Видимых повреждений парнишке, не считая странной струйки крови, это, конечно, не нанесло, зато внутренние были просто колоссальны. Колдуна в прямом смысле отрезали от всех Потоков, что в свою очередь повредило внутренние магические линии юноши и в прямом смысле лишило возможности лечиться самостоятельно, поставив жизнь Велскарда в полную зависимость от прихоти ученика Сандро.

Вновь получившая свободу ящерица, тем временем, вновь изменила собственный облик, став белокурой красавицей, той самой, что прошлым утром заигрывала с Круаном. На личике девушки было лёгкое недовольство. Она явно планировала иное развитие событий, но, теперь, была вынуждена действовать по указке некроманта. Коснувшись нежными ладошками прохладных щёк Сайтанеля, красавица приподняла его лицо к себе и страстно прильнула к его губам своими. Вампир не сопротивлялся этому поцелую, а лишь покорно передавал контуры заклинаний. И всё вроде бы пошло как надо, но вот ручки Нальфейна обвили шею «порождения ночи», а в следующий момент Хранитель Врат дёрнулся назад, пытаясь разорвать сладкий поцелуй и ему было явно плевать на то, что нежить выйдет из-под контроля, если он сделает это, но хватка хрупкой красавицы оказалась на удивление крепкой. А ещё через секунду пришло удовольствие и тепло. Оно обжигало вампира, наполняя его силой, заставляя забыть о ранах и окунуться в истинное наслаждение. И виной всему этому была драконья кровь. Император Неэрона как бы случайно поранил себе язык, дав «порождению ночи» вдоволь наглотаться обжигающей белой жидкости, несущей знания, силу и память о прошлом. Теперь уже Румиус, не желал выпускать из своих объятий мелкую, заигравшуюся рептилию.

Со стороны эти двое походили на прекрасную пару. Их белоснежные локоны переплелись под порывами ветра, крыло Сайтанеля восстановилось и закрыло его и девушку от возможных атак со стороны приближающихся врагов. Всего несколько мгновений длилась эта идиллия, а после в вампира точно вонзили невидимый клинок. Румиус дёрнулся, выбираясь из объятий улыбающейся красавицы, его глаза, изменили не только форму, но и цвет, став на мгновения подобными застывшей ртути, а после некромант почувствовал, как ещё одна из созданных его мастером жемчужин разлетелась в дребезги.

- Нет! – необычно громко вскрикнул Хранитель, отступая к обрыву, - Это ложь, меня не могло там быть! – продолжил Сайтанель, а после, взмахнув крыльями стал падать в клубящийся туман пропасти.

Одновременно с этим что-то пошло не так, точнее… всё пошло не как надо. Поток, который направлял Аарен и который требовал необычайной концентрации внезапно стал таким послушным, точно верный пёс. Рана на плече стягивалась, будто то была всего лишь царапина. Заклинаний союзников наполнились необычной силой, а земляная стена, которую призывала похожая на эльфийку девушка, взметнулась на десятки метров в высоту. Магия на краткие мгновения просто сошла с ума, начав нарушать все писанные законы, что согласно писаниям, значило лишь одно – рядом находится крайне сильный дракон в своём истинном обличье и это явно был не Нальфейн…

Для Маржан, не имевшей ни малейшего понятия о происходящем между гостями из Вольных Городов всё представлялось крайне неприглядным. Противников около двух, а может быть и трёх сотен. Все они настроены крайне враждебно и наверняка усилены магией. А сколько их?

Термине приходилось довольно много слышать о возможностях мёртвых волшебников. В частности, Виргелан был крайне общительным Древним вампиром, особенно после жаркой ночи, проведённой за всем известным занятием, его было практически невозможно заткнуть. Глава гильдии алхимиков, полукровка по происхождению, как и сама волшебница, обрушивал на уши своей живой любовницы тонны информации. Третий по старшинству среди Отверженных, вампир часто сокрушался о том, что неспособен в отличие от того же фон Брауна, втереться в изменившуюся империю нежити.

Самого же Альхейма девушке тоже доводилось видеть, но крайне редко и во дворцах халифа. И если бы глава алхимиков не проводил ночи с ней, то можно было бы подумать, что он мечтает о нём. Сейчас фон Брауна приписали бы к выходцам из Рак’Сатана и непременно бы ошиблись. Но дело не в самом вампире, а в том, кем он был при иной жизни и каких высот достиг после обращения. Впрочем, Виргелана не интересовала рунная магия, которой владел второй древней до проклятья, а вот Поток некромантии, что открылся магу после, его Посох…

По рассказам алхимика выходило, что эти двое напившись в стельку, пришли на самое большое кладбище халифата, чтобы поспорить о том, поднимет Альхейм четыре сотни трупов или нет. В зависимости от состояния Виргелана и его расположения духа, число варьировалось от пять сотен до полноценной тысячи, но выбить истинный ответ из него не представлялось возможным. Однако, там речь шла о Древнем вампире, чья сила связана с Потоком Разрушения и варьируется только жизнью заклинателя. Здесь же… здесь был Сарвокс, но он ничего не помнил и был Румиус, но глаза этого вампира ещё не приобрели цвета ртути, а значит он был сравнительно юн для подобной магии, если вообще был способен колдовать. Ведь сначала «порождения ночи» пробуждают свои когти и крылья и только после к ним возвращается магия.

Впрочем, эти страницы из прошлого были сейчас не совсем к месту, тем более, что у юной принцессы похоже имелся не только Джейд, но и кто-то ещё, уже коснувшийся Потока Стихий, но пока не дававший рунам активироваться до конца. Оставалось лишь гадать, какая из стихий придёт волшебнику на помощь.

И если в небольшой ставке из двух повозок, оставленной позади порядок уже навели и теперь готовились дать отпор, то вот в рядах наступающих, началась лёгкая сумятица. Все они видели демонические крылья вампира, все чувствовали магию тифлингов внутри него. И далеко не каждый мог понять, что причиной тому является кровь их собратьев, согревавшая Сайтанеля, а отнюдь не родство с демоническими тварями. Создания замешкались, а падшим священникам пришлось остановиться, чтобы перегруппироваться с отставшими. Всё это давало Маржан тот самый шанс – попытаться избежать боя или, по крайней мере отложить его хотя ненадолго. Даже крик поднявшейся из ущелья твари не особо отвлекал от начертания. А вот тёплые объятия её рыцаря, его щекочущее дыхание, над самым ухом и сокрывшие их, казалось, от всего мира чёрные крылья, несомненно были способны на это.

- Какая подлая хозяйка, - промурлыкал его голос, - Я же сказал, что совершенно не помню, что значит быть вампиром, а ты заставила меня призвать крылья, подарив прощальный поцелуй, ну кто так делает?

Что случилось позади никто из вас видеть не мог, но, по какой-то причине, магия изменилась, а создаваемая Терминой стена, рассчитанная всего на пару метров, взметнулась в небо, став едва ли не новой полноценной горой…

Тут же послышались восклицания людей. Никто не понимал, что произошло и как подобное возможно. Похоже, вместо задержки, у полукровки получилось создать вполне реальное подспорье для побега под барьер кровавого замка. Тем более, что из верхней башни уже стал расползаться перламутровый купол, предназначенный оградить собственность Норна от врагов.

На этот раз Сарвокс ответил, однако, здраво рассудив, что в поднявшемся гвалте из голосов людей и животных, щедро приправленных воем ветра и скрипами телег, его не услышат, перешёл на мысленное общение.

- «Да, госпожа, я сделаю его для вас, - слова вспыхнули на самом краю сознания полукровки, совсем не так, как это было в таверне. Моркс стал куда боле … мягким, по отношению к девушке. – Но, с вашего позволения, не сейчас».

Его улыбка была обворожительной и тёплой, настолько, что даже ржущая, как и остальные лошади Красотка, внезапно успокоилась и, поверив, что всё будет хорошо, стала куда смиреннее. Глаза цвета ртути, продолжавшие взирать на мир с поразительным спокойствием и даже каким-то безразличием, на мгновение окрасились золотистым теплом выдержанного хмеля, но почти сразу же вновь потеряли свой цвет.

Вопреки ожиданиям карета принцессы так и не сдвинулась с места, пропуская вперёд весь остальной караван, включая те повозки, что были подняты Велскардом едва ли не с самого дна ущелья Смеющихся черепов. Как бы там не было, но чувство долга в Аране и её людях, развитое до предела, и впрямь поражало воображение. Стражники с охотой помогали простым крестьянам, зная, что таков долг не только высшей знати и их самих, вызвавшихся в своё время стать защитниками порядка и спокойствия тех, кто был попросту не в состоянии спасти себя сам. Позади девочки стоял ещё один маг, которого полукровка прежде даже не ощущала. Он не был ни тёмным, ни светлым, его можно было бы сравнить с бездушной куклой, которую кто-то выбросил, вдоволь наигравшись и изрядно при этом растрепав. Куклой, которую принцесса не только подобрала, но и привела в относительный порядок. На мужчине были одеты цвета королевской семьи, с геральдическими отличиями свиты принцессы, аккуратно уложенными волосами, которые теперь пытался разворошить ветер и тёплом плаще, он точно молчаливая скала возвышался над хрупкой девочкой, пытающейся быть кем угодно, только не ребёнком…

- Джейд, - принцесса повернулась к мужчине, что без сомнений годился бы ей в отцы, а тот лишь покорно опустился на колено перед своей спасительницей.

- Ваше Высочество, - мягко отозвался человек, опустив голову и не смея смотреть на Арану. Лицо Нельтауера нельзя было назвать красивым, особенно если сравнивать с тем же Гаспаром или Сарвоксом. Он был – обычным, хотя несколько завышенные скулы и наводили на мысли о не чистой крови.

- Защищай людей, оборотней нужно задержать! – голос принцессы дрожал, то ли от страха, то ли от с силой подавляемых слёз.

- Да, моя принцесса, - покорно отозвался тот, кого девочка назвала Джейдом поднимаясь и, не отряхивая налипший на одежду снег, направился мимо Маржан в сторону волчьего воя. В его руке соткался посох, что как бы намекало, на принадлежность к волшебникам. Но, почему-то в разговоре, состоявшемся ранее, Арана не только не упоминала об этом странном маге, но также чётко дала понять, что у неё нет иных учителей, кроме вызвавшейся на это место Термины.

И пока телеги до неприличия медленно тянулись мимо отъехавшей с тракта кареты, Андромалиус, легко забравшись на экипаж принцессы, готовил какое-то заклинание, на время позабыв про весь остальной мир. Вокруг колдуна кружился Поток Разрушения, который постепенно должен был сформироваться в заклинание, способное смести врагов едва ли не единым ударом. При этом колдун по какой-то причине не стал призывать крылья, что вне всяких сомнений увеличило бы мощь его магии. Всё происходящее постепенно выстраивалось в странную картину, понять которую без дополнительных кусочков пока не представлялось возможным.

Уведя Красотку за королевскую карету, чтобы и не мешалась, и оставалась в относительной безопасности, вампир вернулся, на ходу обнажая меч. Блеск металла, пропитанного кровью, мог бы о многом поведать знающему человеку, но тех, кто видел этот клинок прежде, либо более не было в живых, либо они находились слишком далеко отсюда. Пара взмахов, более похожих на опробование веса и удобства, предназначались для расчистки территории, но с этим ему крайне помог Джейд, заставивший снежные сугробы таять. К сожалению, так как Маржан была занята вычерчиванием рун, то не смогла увидеть, что именно использовал неизвестный ей волшебник для подобного эффекта.

К моменту, когда слова полукровки коснулись его сознания, Велскард уже с большим трудом мог удерживать себя в воздухе. Необычная сиреневая радужка глаз мага вновь изменилась. Её поглотил своей отвратительной, ядовитой зеленью Поток Смерти. С трудом повернув голову в сторону волшебницы, Тёмный даже слегка улыбнулся ей и благодарно кивнул, прошептав одними губами: «Спасибо».

Сейчас, когда он потерял контроль над собственной энергией ему была просто необходима хоть чья-то помощь или хотя бы вот такая поддержка, дающая возможность выкарабкаться из стылого омута Хаоса, в котором всё сильнее тонуло его сознание. В каком-то смысле это было позорно для волшебника и тем более для колдуна, достигшего подобных старшему из сыновей кронпринца высот. Однако, сам факт того, что Велскард без каких-либо колебаний кинулся спасать людей зная, что итак находится у самого края опустошения, рискуя собственной жизнью, было поступком, на который вряд ли решился бы хоть один из чванливых слюнтяев, зовущих себя великими. Крайне медленно тёмный маг выправлял Потоки, ему попросту не хватало сил, чтобы спасти себя самого. Крылья больше не слушались, но и позволить им исчезнуть Велскард никак не мог. Это была та ситуация из которой найти выход самостоятельно не представлялось возможным. Вздохнув, юноша стал понемногу передавать контуры управления заклинаниями обратно, доверяя ей не только остатки собственных сил, но и жизнь…

На одной из последних телег, пересёкших невидимую границу защитного купола, Маржан, если бы хоть на мгновение отвлеклась, то смогла бы заметить мальчика, лет тринадцати, с наслаждением раскуривающего трубку, источающую розоватый дым дурмана. На лице ребёнка красовалась загадочная улыбка, а пальцы загибаясь в кулак, словно отсчитывали оставшееся время до чего-то, о чём было известно лишь мальчишке: «Три», «Два», «Один» …

Хитрая улыбка на лице белокурого парнишки стала ещё шире, а вылетевшая из леса молния, точно стрела, насквозь пробила лёгкое и одно из крыльев тёмного мага. И это мгновение совпало с целым рядом событий. Кто-то, завёрнутый в тёмную тёплую ткань, причудливо украшенную перьями, подозрительно похожими на металл, плюхнулся прямо в сугроб всего в паре метров от кареты принцессы, можно сказать, что этот человек, если он им конечно был, оказался крайне удачлив, ведь стараниями магии Джейда, уже почти весь снег на этом участке тракта исчез. Велскард же поддерживаемый в воздухе одним лишь магическим плетением из воздушных рун, вскрикнул и, так и не передав контуры, что стали стремительно таять, без контроля со стороны потерявшего сознание волшебника, стал падать вниз. Увидевшая это Арана закричала, зажимая себе рот ладошкой, она кинулась было к краю, но была поймана за шиворот её рыцарем. Эгиль даже не думал церемонится с принцессой в вопросах, что касались её защиты. Мало кто заметил, как вслед за скрывшимся в тумане телом Велскарда метнулась чёрная тень…

Всё произошедшие было столь стремительным, что появление врагов, шумевших едва ли не как целая армия, особого удивления уже не вызывало. Противниками оказались не только тифлинги, но и облачённые в чёрное люди – священники, как можно было бы рассудить по покорёженным символам Единого. Видеть такое прежде ещё никому не доводилось. Чёрные мантии и убийственная аура из жажды крови, и разрушения. Всего секунда, единый миг, за который должен был начался бой. Был размыт вступившим в силу заклинанием Андромалиуса. Придя в действие, оно образовало огненную стену, двинувшуюся к врагам, и выжигавшую, при этом, всё на своём пути. Так бы и закончился бой, если бы стена не разбилась о знаменитую «Зону антимагии», созданную священниками не иначе, как при помощи чуда и теперь стремительно приближавшуюся вместе с противниками к горстке оставшихся защитников принцессы Араны.

***

Румиус не солгал, когда сказал, что полетит быстро и всё же, он не уточнял насколько быстрым окажется этот полёт. Скорость, с которой «порождение ночи» рассекало рассветное небо поражала. Он был быстрее стрелы, быстрее всего, что только доводилось видеть некроманту прежде. Несись они так вдоль тракта и от мельтешения деревьев непременно закружилась бы голова, но, словно понимая последствия, Румиус взмыл в самые небеса. Он неотрывно всматривался в петляющую ленту дороги, точно что-то пытаясь отыскать на ней и … никак не мог сделать этого. Замок, домики крестьян и подступавшая к нему с востока армия нелюдей остались далеко позади. Впереди было ущелье, за которым будет небольшая роща, затем глухой лес и, наконец, поля фермеров, что являлись предместьем Карнаэна. А вампир всё продолжал нестись вперёд, точно хотел вернуться на галеон, паруса которого были сейчас едва различимы, в отличие от повозок, постепенно выстраивающихся в ленту и тянущихся по тракту к замку Норна и … армии тифлингов, неуклонно преследующей несчастных жертв.

Секундное колебание зависшего в воздухе Сайтанеля едва не вырвало Аарена из его рук. Ведь в отличие от своего «кровавого» брата, он не имеющего крыльев, чтобы вот так повиснуть по собственному желанию. А ещё… здесь было жутко холодно. Плащ спасал от ветра, но не от мороза, который проникая под обледеневшую ткань, нещадно «кусался». Быть может, мысль отправится с вампиром не одевшись была, мягко говоря, не самым лучшим решением, что ученик Сандро принял за последние два дня.

Мягкие сапожки, расшитая серебром шёлковая рубаха, жилет из бархата и штаны – вот вся одежда некроманта и она явно не тянула на звание подходящей под погодные условия.

- Прости, - мягко прошептал Румиус, а затем резко направился к земле и, не говоря боле не слова дал своей драгоценной ноше плюхнуться прямо в пушистый мокрый от растапливающей его магии, снег, чтобы в следующий миг устремится в ущелье, покрытое туманами, вслед за падающим магом. Вокруг Аарена творился самый настоящих хаос. Охающие стражники принцессы, рыцарь, что держал вырывающуюся девчонку, которой та мелкая девчонка в дорогих одеждах, скорее всего и являлась, ощущения присутствия нежити и… Нальфейна. На памяти некроманта, этот мелкий проныра всегда утраивал бардак там, где появлялся. Однако даже он и все прочие люди не шли ни в какое сравнение с тем, что заставляет нежить содрогаться – Потоком Света, которым буквально воняло от закутанных в чёрное магов. И шли эти люди сюда явно не с намерением подружится.

Пара вскриков заставила обратить внимание в сторону ущелья, откуда поднимался Румиус со своей «добычей» на руках. Он нёс молодого парня, не то чтобы тот был особенно красив, но всё же… Четыре чёрных крыла, как и руки колдуна, истекающего кровью, сейчас являли собой печальное зрелище, но только до момента, пока Сайтанель окончательно не слетел с катушек и, накинув барьер, вновь разделивший ощущения некроманта и «порождения ночи», не стал целовать незнакомца, забирая из него энергию Потока Смерти. И это прямо сейчас делал вампир, что был не просто дико брезглив по отношению к смертным расам, но ещё и боявшийся прикасаться к людям? Да, с проклятой меткой, Сайтанелю была не страшна магия их госпожи, но это отнюдь не означало, что он при этом не испытывает боли от подобного…

***

Не без труда, но Маржан вполне было по силам угадать в демонической твари, поднявшей тёмного мага из ущелья, того самого юношу, которого Велскард совсем недавно сотворил из снега и льда. Он был почти точной копией того изваяния, разве что повзрослевшей лет так на пять, а может и на все восемь. Неправильные одеяния, более характерные для тифлингов с позвякивающими бубенчиками на ветру, абсолютное отсутствие восприятия температуры и способность вытягивать из человека магическую энергию - всё было в пользу того, что перед полукровкой враг, кроме одного момента, почему-то казалось, что демон пытается не убить, а, наоборот, спасти Велскарда...

Стоило маркграфу покинуть комнату, отданную им в пользование некроманту, которую тот превратил невесть во что всего за одну ночь, как весь замок словно свихнулся. Слуги Норна, вместе привычного для них степенного шага и почтительного уважения, бегали точно белки, запертые в деревянном колесе на потеху детям. Вокруг царил самый настоящий хаос с толикой истерии. Воздух был пропитан волнением с послевкусием страха. Девушка, что прибежала за Йогелем, была белой, точно полотно, но упорно молчала о том, что происходит вокруг. И лишь спустя несколько минут, когда Гебора поведала о новостях, что невозможно было отложить, всё стало слегка проясняться.

Во-первых, Андромалиус разослал во все уголки страны официальное сообщение, по которому Велскард объявлялся предателем и изменником короны. В нём говорилось, что этот предатель организовал и устроил нападение на пограничный форт Нордленда при помощи подконтрольных ему тифлингов и некромантов. И что лишь благодаря усилиям Геранта и самого колдуна-основателя, вторжение было остановлено и теперь восстанавливаются политические связи.
Во-вторых, отступнику приписывалось нападение на эскорт принцессы, её последующее пленение и, как ни прискорбно, лишение пречистой девы её чести. Всё это было провёрнуто Тёмным магом, в тот момент, пока сам Андромалиус мчался к южной границе.

Вишенкой же на торте оказался факт того, что Велскард прибыл к барьеру Кровавого замка и ожидал, пока Дориан впустит его и заложницу, чего тот, похоже, делать не собирался.
Примерно в этот момент пол ощутимо тряхнуло и давящее ощущение исчезло. Барьер замка Норнов был уничтожен, ну или по крайней мере разбит, что означало для местных жителей, привыкших к защите и не имеющих ни малейшего понятия о сражениях страшную угрозу. Колебания же магических Потоков ясно давали понять, что началось полноценное вторжение на земли графа. Во всяком случае кто-то явно использовал Стихии не в дружественных целях. Ещё мгновением позже несколько первых огненных шаров врезались в восточную башню, ту самую, где располагались покои маркграфа, вызвав её пока только частичное обрушение.

***

Несколько мгновений Румиус колебался, точно прислушиваясь к чему-то внутри себя, но после согласно кивнул.

- Возьму, - произнёс вампир, выбираясь из объятий. Подхватив с пола плащ, он укутал им Немиуса и, обращаясь к Потоку, заставил створки окна распахнуться, впуская в комнату утренний холод. – Приготовься, я использую крылья, полёт будет … быстрым.

Не давая Аарену времени на раздумья и принятия иного решения, теперь уже Сайтанель поднял укутанного в тёплую ткань некроманта на руки и расправив крылья сделал ими первый взмах, тут же превративший часть окружения в самую настоящую свалку. Ванну разрезало на части остротой крыла, а вещи разлетелись по углам. Несколько предметов вылетело в раскрытое окно и упало на мельтешащих внизу людей, но вылетевшему под прямые солнечные лучи вампиру, до всего этого бардака не было ровно никакого дела. Он спешил, хотя и не знал куда и зачем.

Перед Немиусом же открылся прекрасный вид. Острые пики гор, покрытые снежно-ледяной коркой, море, искрящееся в лучах светила, точно состоящее из живого серебра, а в промежутке между двух горных вершин расположился Карнаэн. Над городом виднелось лёгкое задымление от печных труб, а сам он вроде бы и не изменился, хотя, безусловно стал в разы больше. Позади остался Кровавый замок, чьи шпили лучились алым.

Румиус резко взял вправо, ближе к горному хребту и ущелью Смеющихся черепов, всего за пару мгновений до того, как в то место, откуда они вылетели устремились огненные шары. На владения Норна началось вторжение.

Остров ордена Святого Престола мог похвастаться многими красотами и чудесами, но только не тёплыми вечерами. Даже летом здесь бушевали холодные ветра. Стоило ли говорить о том, что поздним вечером, в самом начале весны, поднявшаяся на палубу, ещё совсем девочка, почувствовала себя едва ли не хуже, чем если бы она вышла нагой в самый лютый из морозов своей оставленной ныне в прошлом родины. Солдаты на берегу неодобрительно косились в сторону тифлинга, но тут же вытянулись по струнке, стоило только Никлаусу подняться вслед за своей подопечной. Дампира же холод похоже и капли не волновал, во всяком случае его зачарованный тёплый плащ практически сразу перекочевал к Азуре, а пару минут спустя к пристани подъехал экипаж.

Остров-город был прекрасен. Белоснежные каменные строения, идеальная чистота, улыбающиеся люди и играющие дети. Наверное, именно в такое место и хочешь попасть после смерти. По улицам ходили артисты и арлекины, кругом горели многочисленные фонари, что пусть и не могли заменить солнечный свет, но делали всё возможное, чтобы искоренить любую, даже самую малую тень, а ещё… пусть и не сразу, но стало заметно, что освящённая земля причиняет её спасителю самую настоящую боль. Повязка на руке Клауса вновь пропиталась тёмной кровью, рана, полученная от зачарованного клинка, похоже не собиралась так легко сдаваться. Впрочем, переживать было бессмысленно, если где и могли помочь, то это здесь, в самом святом месте Немеллиса…

Оставив девушку в академии вместе с подарками, что теперь скорее служили напоминанием об утрате, чем о празднике, дампир уехал, как тогда могло показаться навсегда. Зато началась новая жизнь, совсем иная, интересная, необычная и, по-своему весёлая. Обстоятельства вынудили Азуру позволить спилить рожки и нанести на место их основания небольшие рунические символы, что должны были предотвратить дальнейшее развитие девушки, как тифлинга. Теперь её жизнь обещала стать лёгкой и беззаботной с одним но – теперь она навсегда связана с орденом.
Вторая встреча с Никлаусом произошла довольно внезапно и лишь по прошествии восьми лет. К тому моменту обучение проходило уже не в столице острова-государства, но в специально выстроенных городах-башнях. Азуру вместе с другими молодыми жрецами и паладинами впервые повели не в классы или нижние ярусы, а едва ли не на самый верх колоссального строения. Огромная аудитория, казалось, могла вместить в себя несколько тысяч человек. От центра вверх кругами расходились ярусы для учеников, где каждый мог найти себе подходящее по высоте место, к которому пристраивался небольшой столик. Обычно наставники ненавидели, когда кто-то был у них за спиной, здесь же избежать подобного для них не представлялось возможным, как и не было ни стола, ни даже места, чтобы учитель мог присесть, а ведь им обещали, что урок здесь продлиться целый день.

Клаус вошёл через верхний коридор и начал неспешно спускаться, практически мгновенно став целью для всеобщего внимания и перешёптываний. Молодые люди вполне естественно реагировали на наличие клыков, а самое главное, на проклятый металл – адамант, в который паладин был облачён едва ли не полностью. Глаза дампира сейчас были алыми, как и развивавшийся позади него при ходьбе плащ, а аура, окружавшая его, пропиталась тёмными Потоками. Позади Никлауса спускался его личный убийца, совсем ещё мальчишка, но уже считающий себя настоящим воином. Дойдя до первого ряда, рыжеволосый паренёк уселся и вольготно откинувшись на спинку принялся дремать, пока его паладин проводил первый для нового поколения показательный урок…

Через пару лет начались испытания. Ловить кошек жрецов конечно не заставляли, а вот лечить местных жителей, помогать растениям, подавлять тёмные заклинания, приходилось едва ли не до тошноты. Прекрасные отметки, с которыми Азура оканчивала своё обучение, обещали ей блестящее будущее и титулованного супруга, если девушка, конечно, этим когда-либо озаботится. Тем удивительнее стало для неё и других лучших задание, что обрушилось на молодых людей точно снег в середине летнего полудня.

Деталей практически не было. Только письмо от жреца, который будучи в составе довольно большой группы отправился в Рак’Сатан два месяца назад. Иен просил отправить к нему полноценную «четвёрку», а также целебные зелья. Как бы там ни было, но уже через час Азура познакомилась с собственным «ручным» убийцей - Зарексом Нойном.

Что она узнала о нём за последующую неделю? Да практически ничего. Холодный, тихий и исполнительный, ну ещё диковатый и по-своему красивый, но, увы не приступный, во всяком случае пока. Чего нельзя было сказать о Джаспере – молодом паладине, что провалил предыдущее испытание, пропустив вперёд Адамара только для того, чтобы остаться в её тёплой постели на более долгий срок. Стоило ли говорить, что и на корабле молодая жрица ночевала именно в его комнате и постели? Хотя кандидатов было довольно много, тот же Ксандер. Его называли новым Конрадом Греем – человеком, что до последнего вздоха боролся с нежитью и едва не убил Сандро, основал касту Инквизиторов и разработал технику знаков-рун, использующих силы элементов вместо Потоков.

Однако девушку заботил явно не урок истории, а маячившие всего в сорока метрах от неё портовые строения. По злой прихоти сварливой богини магов, их занесло в, пожалуй, единственное место Рак’Сатана, что той посещать не хотелось.

Вальсентен – некогда деревушка, а сейчас довольно крупный портовый городок и место, где началась история девушки. И пока остальные ещё спали в своих каютах на корабле, поселение медленно наполнялось звуками жизни. На причале, прячась в утренней тени, закутанный в зачарованный тёмный балахон, скрывающий фигуру едва ли не полностью, стоял Лион. Его кожа теперь имела мертвенно-бледный оттенок, он застыл точно фарфоровое изваяние и не совершал ни единого движения, казалось даже не дышал. На лице бывшего паладина, наполовину скрытом тенью от капюшона можно было различить усмешку, что крайне наигранно скрывала гримасу из боли и зависти. Это он доставил в орден сведения о культе призывателей, что собрались не много ни мало – открыть Врата в Бездну. Снедаемый жаждой и мучительной болью обращения в нежить, Андерлоу всё же добрался до острова и, более того, пожелал принять роль убийцы, чтобы даже став «порождением ночи» продолжать помогать живым истреблять тварей Тьмы.

Иен – его старый друг и теперь жрец-мастер стоял чуть поодаль, когда по трапу спустилась ещё одна неразлучная «парочка». Ксандер сразу же налетел на жреца, выясняя какого демона они притащили в империю ещё одну группу, имея в собственной аж двух «детей ночи» и на кой же чёрт им сдался ящик зелий. Мартин же обняв брата, скрылся за спиной ретивого инквизитора опустив голову и как бы извиняясь за поведение собственного мастера. Затем прозвучала пара сухих, ничего не значащих фраз, предписываемых стандартами. Тонкие намёки на необходимость уединения от посторонних ушей и, наконец, жрец не выдержав вспылил в ответ:

- Да ты хоть представляешь из какого ада мы выбрались? – в голосе Иена не чувствовалось, что тот преувеличивает, скорее он не хотел пугать новоприбывших подробностями раньше времени. – Клаус был вынужден использовать тёмную магию и теперь он в таверне, лежит прикованным к постели и практически на гране смерти, а я даже не могу исцелить его, не навредив ещё больше. Вы бы ещё пару недель повозились, чтобы он точно успел отправиться в поток перерождения. Двое убийц, также прикрывавшие наш отход вместе с ним - погибли, растерзанные тварями на части, и ты ещё спрашиваешь зачем вы здесь, почему нам понадобились зелья, серьёзно?

Жрец вздохнул и отвернувшись зашагал в сторону строений, по пути причитая что-то про местных «шаманов». Лион, являвший собой всё это время неподвижную статую, двинулся за своим мастером.

В тоже самое время в Вальсентен въехал экипаж с геральдическими отличиями Нордленда, хозяин которого велел гнать карету всю ночь на пролёт. Спорить с господином кучер не осмелился. Карт де Вуар был, по его мнению, слишком вспыльчивым и мог наказать и за меньшее. Но логика говорила слуге о необходимости везти хозяина к таверне, где тому подадут завтрак и где аристократ наверняка купит ещё алкоголя…

Жизнь дворянства Нордленда никогда не была простой. Отказываться от посещения всевозможных приёмов считалось дурным тоном. Не достаточное внимание или его переизбыток раздражал и мог выставить дом с невыгодной стороны и, конечно же, у Карта уже была невеста, которую тот, впрочем, в глаза никогда не видел и не должен ещё по минимуму лет пять, леди Катарина ещё росла. Всё что о ней знал будущий супруг умещалось в несколько определений и могло бы быть записано в паре предложений. Девушка без сомнения привлекательна, умна, начитана и обладает превосходными манерами. Родилась в доме Тейтвордов, что говорило о возможных навыках в стрельбе и владении копьём. И что у аристократа есть ещё время «погулять», пока десятилетняя девчонка не достигнет совершеннолетия.

Посольская миссия, что возложил на своего отпрыска старший де Вуар, включала слишком много пунктов, потому Грегор попросту записал их на свитке, чтобы юноша точно не забыл всех деталей, которые ему стоило бы урегулировать с кронпринцем Нурции. О самом Адриане в Нордланде знали довольно много. В основном благодаря его прошлогоднему визиту в столицу. Личного знакомства с ним Карт так и не завёл, но вполне мог наблюдать, как это златокудрая «принцесса» уложила в бою одного из первых мечников всего за пару минут. Причём оба противника обставляли бой как чистое позёрство и показуху талантов. По настоянию короля Уолтера-Тифера Айсворда, молодой правитель Нурции показал двору свои крылья. Две пары были белоснежными, а каждое перо искусным узором покрывала позолота, но красивее всего смотрелась третья – чёрная. На них золотой рисунок выглядел наиболее эффектно.

Впрочем, сейчас, просыпаясь после ночи бурного пьянства и нескольких часов отдыха в неудобной позе, от которого всё тело ломило, настроение молодого господина де Вуар вряд ли можно было назвать прекрасным. Утро встретило его не совсем в той местности, которую он ожидал увидеть. Да это был городок и, как на зло, в нём перемешалась архитектура едва ли не со всего мира. Большие дома с витыми колоннами Рак’Сатана, белокаменные из Драконии, схожие с ними по цвету, деревянные строения, отдающие Нурцией, мрачная, но добротная из Нордленда, несколько плоскокрыших из халифата, а венцом смятения стали питейные дома Лаварии.

  Стоило же губам Аарена коснуться вампира, а руне «Единения» начать свою работу, как магический барьер, возведённый Сайтанелем с целью уберечь некроманта от боли рухнул вместе с искусной иллюзией, созданной Румиусом для окружающих.
  Первое, что почувствовал Немиус – была ужасающая боль. Практически всё тело вампира покрывали ожоги от магии Света, медленно исчезавшие, сменяющиеся в начале лёгким покраснением, а затем, здоровой кожей. Весь процесс мог бы проходить куда быстрее, будь Сайтанель в сознании, но вот как раз его-то Аарен никак не мог отыскать. Будь Румиус Рыцарем Смерти или таким же некромантом, как сам Немиус, то можно было бы решить, что вампир мёртв, но… его сердце отчётливо билось, а тело оставалось тёплым и только разум был захвачен в плен чем-то, что было куда древнее, чем сам Хранитель Врат.
  Магия, с которой прежде некроманту не доводилось сталкиваться, хотя, нет, он уже чувствовал её присутствие, на корабле, когда услышал голоса, призывавшие Сайтанеля открыть Врата. Сейчас же всё было иначе. Неохотно, точно против воли, сумерки, опутанные туманной зябкой дымкой, расступались, впуская Немиуса в одно из первых воспоминаний Румиуса, однако, оно не имело ни малейшей связи с рождением, скорее это было отправной точкой, тем моментом, что некогда положил начало стиранию и замещению памяти вампира.


Поцелуй разорвался, а изумрудные с ртутными прожилками глаза вампира медленно открылись. Он явно всё ещё не пришёл в себя, во всяком случае лёгкая улыбка на фоне той боли, что Румиус сейчас должен был испытывать смотрелась несколько не к месту.
- Крайон, - промурлыкал Сайтанель и тут же непроизвольно вскрикнул от ожогов, что ворвались в сознание Хранителя Врат пульсирующей волной агонии, заставляя того тратить кровь на ускоренное восстановление собственных тканей.

Лунный Лис, сидя на диване, пытался справиться со странным одеянием людей, думая о том, зачем этим «двуногим» такие проблемы и почему нельзя остаться как есть? Конструкт всё также коротал время, откровенно пялясь в сторону больших грудей лисёнка, чей вид вполне соответствовал вкусам похотливого капитана стражи каких-то там грифонов.

Фраза Конструкта, буквально перевернувшая мировосприятие Немиуса и сказанная этим, совершенно обыденном тоном, заставила некроманта, уже погруженного в процесс передачи сил, буквально заметаться мыслями по черепной коробке, и только лишь спустя несколько долгих секунд, как раз перед тем, как сознание Аарена целиком захватило воспоминание вампира, сформировать свои неясные всполохи впечатлений во вполне чётко выраженные слова мыслеречи:

- «Больше никому не говори о происхождении Румиуса. Я хочу быть с тобой откровенным, Тревор – я знаю гораздо меньше тебя и когда ты осознаешь, что в этом мире к чему, ты легко поймёшь, что я вовсе не так велик, как ты сейчас обо мне думаешь. Вольные Города – это империя таких, как я, созданная моим учителем. Однажды я попал в эту страну, будучи рабом и благодаря дару, что обнаружился во мне, был избран, чтобы пройти обучение в качестве некроманта. Финальный этап этого обучения – лишение себя жизни зачарованным кинжалом. Я думал, что это навсегда. Но если это не так… происхождение мёртвых некромантов – величайшая тайна, и само известие о возможности снять то, что ты назвал проклятием, в состоянии потрясти Вольные Города, так что посторонним об этом больше ни слова. Мы должны многое рассказать друг другу, Тревор, и я надеюсь, что ты правильно оценишь доверие, которое я оказываю тебе».

Оценив, что Конструкт уже и без того осознал его природу, Аарен счёл нужным раскрыть некую толику своей истории. Все отношения построены на доверии и правде, без них, даже если Тревор будет под магией контроля, это мало к чему приведёт – такой сильный маг, рано или поздно, всё равно сможет освободиться от пут. Кроме того, он обещал сделать ему тело, так что за своё ближайшее будущее Немиус не волновался. Только правда и ничего, кроме правды. Ложь следует оставить для тех, кто действительно умеет ею пользоваться, а к таковым Аарен себя отнюдь не относил.

  А затем его разум целиком погрузился в воспоминания вампира. Крайону был нужен его брат и тот получил Румиуса, добившись своего неприкрытым шантажом. И всё же, несмотря на то, что будущий правитель эльфов вынудил отказаться Сайтанеля от своей возлюбленной, похоже, что тот полюбил своего брата куда сильнее, чем следовало бы.
- «Неужели я так похож на него? - сам себя спросил Немиус. – Или больше о тебе попросту никто, кроме Крайона, никогда в жизни не заботился?»

  Боль, ворвавшаяся в сознание, заставила некроманта слегка поморщиться и потянуться к пустоте, направляя эманации страдания в равнодушную пасть Предвечной. Было весьма неприятно, но вполне терпимо – в своей жизни чувствовал боль и похуже.

- Тише, тише, - прошептал Аарен, продолжая держать вампира на руках. Следом за этим, губы мага коснулись лба прекрасного юноши в успокаивающем, почти материнском поцелуе. – Всё скоро пройдёт… всё будет хорошо.

  Часть того, что должен был испытывать Румиус, он забрал на себя. Это должно было значительно снизить силу неприятных ощущений – по крайней мере, Немиус на это рассчитывал.

«Чудовище, чудовище… что же за кровь в тебе течёт? Впрочем, мне совершенно без разницы. Я не утончённая эльфийская дама, меня такие тонкости не касаются».

Глянув в сторону мучающегося со своим одеянием Лунного Лиса, маг чуть улыбнулся, не удержавшись от того, чтобы оценить фигуру девушки взглядом, после чего всё же пришёл на помощь, посылая той телепатические указания:

- «Руки нужно засунуть вон туда, - пояснения, сопровождаемые мысленным изображением требуемого результата. – Затем эти круглые штуки нужно продеть в прорези и запахнуться плотнее, а пояс завязать вот так…»


  С неохотой оторвавшись от созерцания прекрасной девичьей фигурки, хоть и подпорченной пушистыми ушками, и хвостом, но от того не менее притягательной, Конструкт, в бытность истинной жизни которого демоны ещё не ворвались в Немеллис, а такие девочки, как Лунный Лис были редкой экзотикой, а не мерзкими тифлингами, уверенно кивнул. Продолжать разговор сейчас не имело для него особого смысла, особенно после слов его «Мастера» о несоответствии миров. И всё же теперь объектом изучения стал вампир.

  Тревор тщательно пытался высмотреть у полукровки хоть что-то, что дало бы ему однозначную оценку происходящего. Одно дело слова и внешняя схожесть, совсем другое – магия. Раньше она имела отпечаток. Каждый волшебник был уникален, как и его дар, о каждом поднявшемся выше Шестой ступени можно было найти не по одному увесистому тому. Стоило ли говорить, что эльфийские принцы, что переступили грань Девятой ступени были расписаны там вдоль и поперёк, пусть и с некоторыми правками, которые позднее внесли иные эльфы, но … даже остроухим было не под силу поменять записи во всех книгах разом.

  Девушка недовольно фыркала и если бы могла, то ругалась самыми грязными словами, но те ей, к сожалению, были не известны. Визуализация от некроманта помогала зверю плохо. Одно дело видеть конечный результат, другое – найти эти самые «дырки» в ворохе шкуры, что двуногие зовут одеждой…

- Брат, - необычайно мягко прошептал Румиус, касаясь рукой щеки мёртвого мага. Глаза вампира смотрели на Аарена с неподдельным желанием, но явно видели перед собой не некроманта, а владыку эльфов. Не нужно было быть гением, чтобы понять – Хранитель попал под чары из собственного прошлого и, скорее всего не будет помнить всё, что произойдёт в течении следующего часа или двух. С определением силы волшебства проблем оказалось непростительно много. Заклинание, подчиняющее вампира, было… точно не из этого мира. Оно работало на иных законах и, что самое мерзкое, питалось за счёт самого Сайтанеля. Он был виновником той ловушки, в которую угодил.

Негромко охнув, девушка засмеялась прекрасным переливистым смехом, когда её волосы разметались по ковру, а сама она оказалась прижата к мягкому ворсу довольно увесистым телом Аарена, наполненными натренированными мышцами и силой, что вампир сам вложил в него при изменении плоти. Даже возникни у Румиуса желание вырваться, он прекрасно знал, что не сможет. Магия, что текла по венам мёртвого волшебника, наделяла его чудовищной, даже по сравнению с «порождениями ночи» силой. Вот только Немиусу об этом, похоже никто не говорил и не учил использовать иные возможности, даруемые смертью.

Разведя бёдра в стороны, и коснувшись нежной ладошкой щеки мага, вампир улыбнулся, ласково и томно прошептав:

- Неужели ты не хочешь меня, волшебник? – чарующие нотки, совсем немного отдавали дурманящей магией, но реальная слабость этого создания, настойчиво говорила о том, что полукровку бессмысленно опасаться. Она целиком и полностью будет принадлежать лишь ему. – Я разрешаю тебе сделать со мной всё, что только захочет твоя душа и пожелает тело. Мягко или жёстко, ты волен выбирать сам, а я превращу твои фантазии в реальность, только позволь мне сделать это, стань моим…

Пожалуй, если что-то и было нужно Аарену, чтобы с головой окунуться в тот порочный омут страсти и болезненного удовольствия, который так настойчиво притягивал его к себе, так это разрешение самого Румиуса, сорвавшее последний замок с той двери, за которой скрывался целый ворох проблем и запретов, появившихся в сознании некроманта за те крайне насыщенные часы, что он, наедине с Круаном, провёл на борту вражеского корабля…

Чрезвычайно похабный и развратный вид, который приняла девушка, послушно разведя перед ним свои соблазнительные ножки, окончательно вывел Немиуса из себя. Ничего не ответив, мёртвый маг резко, с усилием вошёл в полукровку, разом погрузившись в её лоно на всю глубину и принялся яростно, жестоко сношать девушку, двигаясь в ней, точно грубое, мерзкое животное, заботящееся лишь о своём удовольствии и не обращающее внимания на чувства, которые при этом испытывала его партнерша. В голове Аарена постоянно возникали воспоминания, последовательно, сцена за сценой застывающие перед его глазами, вызывая в сознании мёртвого мага ощущения растерянности, унижения, страдания и страха, через которые Рыцарь Смерти заставлял проходить его раз за разом – всё это, но в куда более щадящей, не такой отвратительной форме, Немиус собирался проделать с податливым, хрупким телом полукровки, что так послушно сейчас отдавалась ему.

Яростные, быстрые и сильные движения сменялись короткими оплеухами и ударами; порой некромант просто прижимал красавицу к полу и душил её, пока та отчаянно не начинала биться и глотать воздух ртом, точно брошенная на берег рыба. Всё это время он продолжал буквально насиловать вампира, раз за разом изливаясь внутрь её лона и ягодиц, кончая в горло девушки и заливая своими выделениями и без того перепачканное тело красавицы, через какое-то время выглядевшей уже подобно чрезвычайно усердной и трудолюбивой работнице дома удовольствий, доставившей своим клиентам все возможные наслаждения… конечно, Аарен не связывал полукровку и не использовал различные, не предназначенные для этого предметы, причиняющие изрядную и весьма мерзкую боль, но всё остальное мёртвый маг копировал с поразительным усердием и настойчивостью.

Немиуса настолько поглотил этот чудовищный, страшный процесс психологической разрядки, что он пришёл в себя лишь после того, как, поставив вампира на четвереньки и ткнув головой прямо в лужу мужских выделений, придавливая девушку к полу, заставляя ту скользить лицом по полу с каждым своим новым движением, он вдруг услышал довольно характерный и пугающий хруст костей…

Тотчас же некромант остановился, шокировано замерев и смотря на то, во что он превратил Сайтанеля, со страхом и непониманием. По своей воле, Аарен никогда не стал бы обращаться с женщиной, с которой он делит постель, так жестоко. Помимо всего прочего, то, что после сотворённого, магу, кажется, действительно стало лучше, заставило его взглянуть на себя с настоящим омерзением. Неужели ему настолько хотелось избавиться от того, что с ним сотворил Круан, что он сделал с Румиусом подобное?

- «Я… прости я… я не знаю, что на меня нашло, - принялся неуклюже оправдываться Аарен, не понимая, что ему теперь делать и как исправить содеянное. – Тебе больно? Я не хотел… мне… мне найти для тебя новую кровь?»

С одной стороны, этот акт был чистой воды насилием, но с другой… назвать его таковым было в достаточной степени трудно как минимум из-за поведения партнёрши, что с жаром и охотой отдавалась каждому новому желанию некроманта. Её тело было таким податливым, лёгким и полным ответного желания. Немиусу даже не приходилось е заставлять, он только указывал на то, что ему хочется и вампир с удовольствием выполнял новую прихоть некроманта. Его не особо волновал тот факт, что он ещё больше перепачкается в выделения или, что его тело может провонять ими. Что в некоторые моменты, когда ему не хватало воздуха, Сайтанель практически воочию видел улыбающуюся Предвечную, любяще протягивающую к нему свою длань. Он просто не мог этого показать или сделать, но и терпеть было особо нечего. Оставалось только расслабится и наслаждаться пыткой, переводя её в своём сознании в некое утончённое удовольствие, что должно накрыть лишь спустя какое-то время, точно наркотик. Когда же Аарен остановился и стал извинятся за содеянное, вампир, откашливаясь чёрной кровью, из-за пробитого, но уже начавшего восстанавливаться лёгкого, с явным трудом подался чуть вперёд. Движение же сопроводилось характерным влажным звуком, с которым Немиус покинул девичье тело и каплями жидкости, упавшими вслед за этим на ковёр.

Сайтанелю бы сейчас лежать и не двигаться, но вместо этого, испытывая жуткую боль, красавица развернулась и порывисто обняла оторопевшего мага, прижавшись к нему своим телом насколько это было для неё приемлемо.
- «Всё хорошо, - осторожно начал Румиус, прекрасно при этом понимая, что звучит это не очень правдиво, особенно учитывая их связь. Вслух же произносить хоть что-то «порождение ночи» сейчас не решалось. – Ты не виноват! Я знал, что так и будет и был готов к подобному, так что всё нормально. Ничего страшного не случилось. Видишь, я всё ещё живу, дышу и уже почти нормально двигаюсь. Так что не выдумывай ничего лишнего, можешь считать, что я сделал это ради задания, если так принять происходящее для тебя будет легче, то пускай. Хотя – это был единственный способ вернуть прежнего Аарена Немиуса ибо по-другому, на нечто подобное, даже у меня ушли бы месяцы, а возможно и годы».
Алые глаза Хранителя Врат изучающе смотрели на некроманта, пытаясь понять, что сейчас творится внутри, там, куда не могут добраться даже «узы крови».

Ответом ему стал достаточно растерянный взгляд, в котором стыд смешался с облегчением, объединяющем в себе некую психологическую разрядку и успокоение от того, что Румиус не начал его ненавидеть и даже принялся успокаивать, точно это вампир сейчас валял его по полу и ломал кости. Помимо этого, сознание некроманта пронзали раскалённые иглы вины, которые он, несмотря на слова Сайтанеля, никак не мог подавить.

- «Ты дурак, Румиус. Какого дьявола ты сейчас так спокойно об этом рассуждаешь? Да, мне, кажется, стало лучше, но… это же… - не сумев охарактеризовать сотворённое, Немиус ограничился тем, что, в свою очередь, бережно обнял девушку, сверяясь с ощущением её боли и пережидая период регенерации раненной плоти. – Глупый, глупый вампир. Я бы и без подобных мер справился со своими проблемами. Не сразу, конечно, но… прости меня, прости, я так не хотел причинить тебе новую боль… особенно после всего того, что ты уже испытал, и всё равно сделал это».
Прижав Сайтанеля к своей груди, мёртвый маг принялся медленно, ласково гладить полукровку по спутанным, мокрым волосам, не демонстрируя брезгливости и надеясь, что хоть так он может искупить часть своей вины.
- «Я отнесу тебя в комнату для омовений, как только твоя боль пройдёт. Не двигайся, расслабься… я обо всём позабочусь. Отдохни хотя бы немного» - Аарен продолжал мысленно успокаивать Румиуса – хотя тот, кажется, в этом не слишком нуждался, совсем забыв даже про раненных слуг, которые уже вполне могли умереть.

- «… насилие? Да, это так», - наслаждаясь объятиями закончил за мага Сайтанель.

- Нет, не справился, - ласково прошептала девушка, из глаз которой вместе с заканчивающимся восстановлением стал медленно отступать алый оттенок.

- «Ты попросил помощи, Аарен и я сделал то, что мог, - нежась на руках мёртвого волшебника, продолжал вампир. – Поверь, то что твоей игрушкой стал я, гораздо менее проблематично, чем если бы ты обрушился на человеческую женщину. Она, в отличие от меня, скорее всего, умерла бы. Не то чтобы мне было жалко людей, но они очень проблемные. И ты, тоже пока ещё человек. А вот твой брат больше, нет! Я слышал ваш разговор, но не посмел вмешиваться. Всё же ваша связь иная, чем та, что между нами. Как и ты я не могу дать ей имя. Вы не любовники и не братья и даже не что-то между… быть может в иной, предыдущей жизни вы были возлюбленными или даже близнецами и именно эти узы связывают вас до сих пор. Однако, ты должен понять, что, став нежитью, ты не должен оставаться человеком. Тебе жизненно необходимо изменится. Но тут я почти ничем не могу помочь. Претворятся ты умеешь и так, но твоя душа… - девушка коснулась тёплой рукой середины груди мага, там, где, прячась за слоем кожи, мяса и костей билось наполненное магией сердце. – она ещё не знала любви в этой жизни. И не говори мне о сирене, твои чувства к Круану нельзя назвать той любовью, о которой я говорю. Как вампир я способен это чувствовать, способен насильно навязывать людям ложные чувства, но я хочу, чтобы ты полюбил меня. Если это случится, то ты уже не захочешь уходить, - красавица подняла на Немиуса взгляд своих изумрудных глаз, в которых вновь появились тоненькие прожилки из серебра, - а если я полюблю тебя, но так и не смогу отговорить о решения уйти, то сделаю всё, чтобы не позволить тебе оставить меня в одиночестве этого мира, который заберёт у меня с твоим уходом абсолютно всё…»

В конец растерявшись от абсолютной покорности Сайтанеля и от тех слов, что он говорил ему, Аарен мог лишь продолжать убаюкивать вампира и размышлять…

Вся жизнь – лишь тёмная полоса нескончаемого дерьма, которое боги, если они есть, щедро льют из своих небесных вёдер на головы смертных. Везде процветает несправедливость и жестокость, всюду – ложь, обман и лицемерие. Ничего не меняется, а если это и не так, то перемены, несомненно, приводят лишь к ещё более отвратительным последствиям.

Ещё тогда, на корабле, Круан говорил ему, что принёс себя в жертву, чтобы Немиус мог получить горы золота и уплыть из Вольных Городов, существуя в достатке и благополучии. Звучит и правда неплохо… вот только мир ещё тогда, в то время, когда некромант был живым, вызывал у Аарена одно лишь отвращение.

Годы, проведённые в статусе ученика Сандро, лишь укрепили представления Немиуса о существовании в целом. Сама концепция общества разумных созданий – и не важно, были ли его представителями люди, нежить или даже демоны, вызывала только омерзение и ничего больше.

И Аарен по-прежнему не хотел оставаться в нём после того, как раздаст все долги.
- «Я – не единственный человек, которого ты можешь полюбить, - Немиус предпочитал общаться с вампиром мысленно, поскольку голос полукровки, даже сейчас, всё ещё кружил ему голову. Не хотелось бы вновь сорваться… - Но это – твой выбор, и ты волен попытаться не дать мне погибнуть. В любом случае, что толку обсуждать это сейчас? Чтобы исполнить клятвы, которые я дал, мне понадобится ещё не меньше десяти лет. Достаточно долгий срок, чтобы всё успело полностью измениться. А теперь… я вижу, что твоё тело регенерировало полученные повреждения. Давай тебя быстро отмоем, а после ты позаботишься о слугах, хорошо?»

Подняв девушку, некромант открыл дверь и прошествовал в просторную ванную, одним своим видом внушавшую мысли о достатке и благополучии. Быстро начертив руну воды, Аарен дождался того момента, когда тёплая жидкость заполнит ёмкость до краёв, после чего, осторожно поставив Румиуса в воду, принялся тщательно отмывать его тело.

К сожалению, этот процесс, сопровождавшийся многочисленными прикосновениями к приятным формам красавицы, по-прежнему сопровождался некоторой неловкостью – Сайтанель должен был почувствовать, что Немиус всё ещё желал девушку, но помня о том, что он сделал с ней, опасался это демонстрировать.

- «О, нет, ты меня не верно понял, - отозвался спустя какое-то время вампир, кивнувший до того на слова о необходимости исцеления слуг, и теперь раздумывающий над последними словами волшебника. – Я – чудовище и не могу быть рядом с людьми. Тот же Демиар, вскоре умрёт, если я продолжу о нём заботится. Это касается не только меня, такова судьба всех вампиров. Всё живое в наших руках умирает, отдавая нам свои жизненные силы. Ты будешь прав если скажешь, что мне, в таком случае, стоило бы полюбить любого из некромантов и наслаждаться вечностью рядом с ним, но… они все … другие. Даже Сандро, каждый из них перестал быть человеком спустя год или два после обращения, но не ты! Мне всегда было любопытно, что Император нашёл в мальчишке, приплывшем в качестве раба? Почему он, самый слабый из волшебников, практически не имеющий врождённого дара, смог остаться единственным выжившим из пятёрки? Как так вышло, что он привлёк внимание Императора, а ещё… почему он скрывает свою истинную силу, а также кем и почему был запечатан Поток в его душе?»

Девушка улыбнулась. Она не оказывала Немиусу ровным счётом никакого сопротивления, точно кукла, выполняла всё, что от неё требовалось. Но, даже наклоняя спинку или поднимая руку, делала это с грацией, которая была не доступна ни обычным людям, ни эльфам. Точно Аарен мыл не полукровку, а самую настоящую принцессу, снисходительно разрешившую своему слуге касаться себя, где тот пожелает. Нежная, фарфорового оттенка кожа, такая мягкая и тёплая на ощупь, соблазнительные изгибы. От такой любовницы было бы просто невозможно отказаться по собственной воле.

- Что тебя сдерживает маг? – ласково прошептала красавица, чуть наклоняясь и предоставляя Немиусу потрясающий вид на долину промеж её грудей, - Ведь я твоя, принадлежу тебе, ты волен брать меня, когда пожелаешь, так почему ты не решаешься сделать это?

- «Запечатанный поток? Истинная сила? О чём ты говоришь?» - мысленный голос Аарена был наполнен искренним удивлением. Услышав его, любому стало бы совершенно очевидно, что некромант совершенно не понимает, о чём идёт речь.

Впрочем, если Сандро видел в нём нечто подобное, то возможно, именно такая загадка и обеспечила Немиусу право стать его учеником. В конце концов, бессмертным постоянно нужны новые забавы… и всё же, поверить в то, что Аарен ещё не всё знает о своих силах, было довольно трудно. Да, учитывая, что окружающие считали его мать – ведьмой, было бы логично, обладай он способностью к колдовству, но Рак’Сатанские ублюдки сожгли абсолютно невинную женщину, за всё то время, что Немиус помнил её, не использовавшую ни единого заклинания. Она просто не могла быть ведьмой.

Прежде, чем некромант смог собраться с мыслями и объяснить Сайтанелю всё это, он вдруг обнаружил, что инстинктивно вновь сжал груди девушки в своих ладонях. Какие они, всё же, мягкие и приятные на ощупь…
- Ты… ты нарочно это делаешь, так, что ли? – пробормотал Аарен, не удержавшись от соблазна прижать красавицу к себе. Мгновение поколебавшись, он переместил ей руки на упругие ягодицы и поднял девушку над водой, заставив ту обхватить себя ножками, а после – плавно вошёл внутрь неё, стараясь двигаться медленно и не причинять полукровке неудобств.

- Круан… убил… почти всех… - продолжил, пусть и с явным трудом говорить некромант, постепенно поднимая и вновь насаживая на себя тело полуэльфийки. По комнате разнеслись влажные, довольно похабные звуки, чередующиеся с тяжёлым дыханием, вызванным очередным приливом возбуждения. На этот раз, Аарен более-менее контролировал себя и внимательно следил за эмоциями девушки, пытаясь доставить удовольствие и ей тоже. – В том, что я стал… выжившим… нет моей заслуги.

Это была правда. Он устранил лишь ту, с которой в другой, не такой мерзкой жизни, вполне мог бы иметь семью.
- «А теперь поясни… что за поток?» - кое-как сумел сформировать Аарен свои мысли, продолжая любить вампира в самом буквальном смысле этого слова. Стоит признать, тело полукровки дарило ему действительно неописуемое наслаждение. Пожалуй, чего-то такого он и хотел от этой связи – почувствовать вкус жизни напоследок.

Эльфийская красавица, обвила ручками шею мёртвого волшебника и стала покрывать его тело поцелуями. До губ Немиуса ей не позволял достать более низкий по сравнению с мужской формой рост, но и это не мешало девушке довольно громко и страстно стонать, прекрасно зная, что эти звуки не только подогревают желание у всей мужской половины, что их услышит, но и заставляет путаться мысли, вытесняя из них всё, кроме желания обладания её телом. Используя эту силу, Румиусу в своё время почти удалось сбежать из Вольных Городов. Почти…

Его вывезли из замка Императора, провезли контрабандой через Аррантис и посадили на корабль, что направлялся в халифат. Всё прошло крайне удачно, не считая того, что всё это время девушка переходила из рук в руки, точно товар. Уже посреди океана, когда изголодавшийся вампир начал понемногу убивать своих «освободителей» прямо перед кораблём открылся портал, из которого выплыл брат-близнец «Вестника», ныне уже закончивший свой век на дне Ледяного моря. Это был первый за всё историю государства нежити раз, когда Сандро прибег к таким ужасающим силам и перенёс за тысячи километров целый галеон. И всё только ради одной … даже не женщины, а вампира, способного принимать женское обличье, коих в стране Сандро были тысячи, но… по какой-то причине, Императору был нужен именно этот…

Тряхнув головой, отгоняя прочь глупые воспоминания, столь не к месту пришедший в разум Сайтанеля, Румиус поднял взгляд на мага, наслаждающегося моментами близости с существом, которое трудно охарактеризовать как-то иначе, чем «порождение ночи».

- «Если тебе от этого будет легче, то твою мать сожгли не просто так. Она конечно не ведьма, но весьма сильный трансмутатор. Останься ваша семья здесь, в Нурции и сейчас ты бы был в свите кронпринца вместо того Андромалиуса, хотя до него тебе конечно далеко, но не очень. – отозвался полукровка, явно наслаждаясь моментами близости. – Вас разделает четыре сотни лет, но твой дар столь чист, что маг-основатель Нурции лопнет от зависти если увидит его. Ты сильнее меня Аарен, просто не знаешь об этом, потому что твою силу запечатала жизнь вашей матери, что позволила себя сжечь, чтобы жил ты и Мара. И я понимаю её чувства, ведь я сам проклят за попытку спасти Крайона».

Пожалуй, если что-то и могло сейчас остановить получавшего удовольствие мага, так это подобная новость. Да, он узнал, что хотел, но эта информация…

Постепенно нарастающий темп, который некромант, пусть и с некоторым трудом, всё же контролировал, пытаясь разобраться во вкусах самой девушки, мгновенно сбился, а после, после нескольких особенно глубоких, приятных проникновений, и вовсе остановился, пока Аарен пытался осмыслить сказанные ею слова.

Всё, что Румиус знал, он должен был понять из собственных воспоминаний некроманта, но там Немиус не видел ничего, что говорило бы о способностях матери. Да и просто думать об этом, вновь вспоминая, как удовлетворённая солдатня волокла изрезанную, изнасилованную ими же женщину на крест, а вокруг были лишь равнодушные – нет, даже весёлые лица Рак’Сатанских крестьян, глазеющих на её обнажённое тело и со смехом осуждающих воинов Императора, не поделившихся богомерзкой ведьмой с преданным народом, было до невозможности мерзко.

Она кричала, сгорая на костре. Не долго. Всего лишь около пары минут. Но этот вопль, наполненный такой жуткой болью, которую Немиус, должно быть, не испытывал за всю свою жизнь, до сих пор звучал у него в голове.

- «О чём… Как ты это понял? – требовательно вопросил Аарен, чья злость, сверкая у него в глазах, явно была направлена не на вампира, но всё равно, должно быть, казалась довольно неприятной. - Это глупо! Её насиловали долгие часы, прямо на наших с семьей глазах, а потом показательно сожгли перед всеми! Да лучше бы она, раз обладала такой силой, спасла нас и вернула домой, чем позволила сотворить подобное с собой, обрекая детей на участь рабов Рак'Сатанских ублюдков! Отцу просто вскрыли глотку, я попал к Джулиусу, Мара… ей, наверное, повезло, но Кейн, скорее всего, уже мёртв. Рабы – это просто вещи, с ними можно делать всё, что угодно и никто в этой проклятой Империи не скажет тебе ничего против! Я не верю, что она обрекла нас на такую участь по своей собственной воле!»

Девушка сдавленно охнула, когда не контролирующий до конца собственные чувства некромант, сжал её хрупкое тело, а после, самым наглым образом обратившись в летучую мышь, взлетела к люстре и повисла на той вниз головой, закрывшись руками-крыльями.

- «Это было больно! – укоризненно произнёс вампир, - и обидно, - добавил он спустя пару мгновений. – Я не пил её крови и потому не могу сказать о том, что двигало этой женщиной. Но ты и Мара, двое из трёх её потомков живы! Не это ли благословение, о котором мечтают родители для своих чад? Если ты ожидал руны или танцы с бубном, то конечно никогда не увидел бы их, ведь трансмутаторам не нужны руны для заклинаний. А то что её насиловали, твоей матери было лишь на руку. Закрыть глаза, отречься от тела и воззвать к Потоку, чтобы лишить детей дара к любой магии, кроме Потока Света. Затратная магия, требующая жизни заклинателя. Вы были посреди вражеской страны, трое глупых детей с даром. Как по-твоему вы бы спаслись? Думаешь она была сильным магом? Думаешь, её учили высшей магии? Она видела Хаос, что заворожил и тебя, но ты – некромант, а она – пусть и благородная, но девушка-простушка, уж прости за сравнение, для которой волшебство было табу! Вся её жизнь должно быть была Бездной, развернувшей свои объятья посреди родного дома. Контролировать дар очень сложно. У вампиров уходит около сотни лет на обучение контролю Потока Хаоса, изучение его особенностей. А она была одна Аарен, вначале девочка, а после девушка, что не могла никому открыть собственный дар. Что в Империи, что в Нурции трансмутаторов ненавидели, да и твой отец, он также презирал колдунов. Что если она думала о вас, о том, что он убьёт выродков от ведьмы, если узнает о её даре? Почему ты не хочешь думать о таких простых вещах? Сейчас, имея связь со мной ты можешь найти это в своей памяти. Найти, как проснулась твоя магия, как разбившаяся ваза, собралась обратно, став на порядок новее, как разодрав игрушку на части, вы с братом восстановили её целостность. У магов никогда не рождаются обычные люди, а вот у мага и человека без дара могут, но не трое из трёх! Я могу найти в твоей памяти, как брат залечил ссадину, полученную при игре с тобой, просто прикосновением своей руки, ну а про Мару… думаю и говорить не нужно. Это её заклинание едва не спалило всю нежить на «вестнике», хотя я могу ошибаться, но она помогала, в этом я уверен. Не хочешь верить мне – дело твоё! Просто сядь в воду и постарайся вспомнить и здраво оценить собственное прошлое. Не идеализируй то, что очевидно, а я…»

Летучая мышь расцепила когти и упав на пол обернулась уже привычным для некроманта прекрасным эльфом, сейчас обнажённым по пояс, как и минувшим вечером.

- Пойду займусь слугами и поохочусь. – мягко и без тени укора, произнёс Сайтанель, хотя маг прекрасно чувствовал, что вампир расстроен, - мне всё ещё нужна кровь, чтобы хотя бы продолжить нормально существовать, не говоря уже о Вратах, но в течение часа я вернусь к тебе. А пока вымойся как следует и отдохни. Память слуг я изменю чуть позже, сейчас на это у меня сил не хватит, но никто из них не умрёт, это я обещаю.

- Конечно… прости, - Аарен чуть дёрнул плечами, после чего медленно опустился в воду, смотря прямо перед собой. Вампира он, кажется, больше даже не видел. – Я не хотел причинять тебе боль.

Пожалуй, в тот момент, когда маг, погрузившийся в свои собственные мысли, произнёс это, Румиуса уже и след простыл, зато соседнее помещение осветилось ярким, противным и даже отдающим некоторыми неприязненными, физическими ощущениями светом, тотчас же сообщившему Аарену о том, что все слуги были исцелены, а значит… их жизням больше ничто не угрожает. По крайней мере, связанных с этим неприятностей ему удастся избежать.
Допустим, Сайтанель действительно прав и он – могущественный колдун, сила которого запечатана последним, самым прекрасным из даров умирающей матери, поставившей жизни своих детей выше собственной…
Что с этим делать?

Да ничего. Найти того, кто сможет снять печать с Потока и начать использовать новые способности для достижения поставленных им целей. Трансмутаторы многое могут. В конце концов, им подвластен даже Хаос, бесконечность которого и правда показалась ему невероятно увлекательной.

Эти, в высшей мере прагматичные размышления ничуть не соответствовали его внутренним чувствам. Пожалуй, вампир действительно правильно поступил, решив уйти именно в этот момент – он уже порядочно потрудился, избавляя некроманта от некоторых, довольно специфических проблем и вновь исцелять нежную психику Аарена, в очередной раз за сегодняшний день, явно ему надоело.

Немиус так и сидел, в этой постепенно остывающей воде и вспоминал лицо матери, которую он, сам в этом не признаваясь, больше всего на свете желал увидеть вновь. Возможно, Предвечная предоставит своему верному слуге такую возможность, когда он окончательно преклонит колени перед её троном и отправится в своё последнее путешествие.

Сознание плыло, точно в тумане. Когда он, тщательно отмывшись и, так и не одев никакой одежды, прошёл в спальню, имевшую на редкость неопрятный вид, Аарен думал только о том, чтобы хоть чем-то занять свои мысли – чем-то, помимо грусти и печали, нахлынувших на него с невероятной силой.

Присев на стул, некромант уставился на труп Рыцаря Смерти, более не способного причинить кому-либо боль. Изломанное, могучее тело, застывшее в неестественной позе, могло стать хорошим опытным образцом… вот только использовать Хрома для этих целей Аарену, опять же, не позволяли чувства Румиуса, которому наверняка будет ненавистен даже взгляд, брошенный на тело недавнего мучителя.

Рядом, у стенки, были аккуратно сложены доспехи и оружие Рыцаря Смерти – сверхпрочный адамант, подвластный лишь заклинаниям некромантии. Будет жаль, если такой превосходный материал пропадёт просто так.

Крик, такой громкий, ужасно бьющий по барабанным перепонкам. Пламя, жадно пожирающее обнажённое тело рыжеволосой женщины, даже сейчас, в своём текущем, довольно плачевном состоянии, не теряющей былой привлекательности. Опадает тлеющими, отвратительными лохмотьями обгорелая плоть.

- Не смотри, Мара, - тихо прошептал Аарен, прижимая плачущую девочку к себе, несмотря на то, что слёзы точно так же струились из его глаз, а сердце сжималось от боли. Этого всего не может быть, это просто сон…

Аарен работал, не обращая ни на что внимания. Руки его вычерчивали руны, причудливым образом комбинируя различные виды магии, и броня, послушно подчиняясь сотворённым заклинаниями, преобразовывалась, принимая новую форму. Если бы кто-либо спросил волшебника о том, что именно тот творит, Немиус едва ли смог бы ответить хоть что-то конструктивное – он просто отдался странному течению магии внутри себя, позволяя той творить его руками. Мысли же некроманта вновь и вновь возвращались к давно вытесненным прочь, но теперь вновь возвращавшимся воспоминаниям.

- А этих куда? – голос стражника, больно резанувший по ушам.
- На рабский рынок, - ответил ему товарищ, тотчас же отвесив Немиусу затрещину. – Хватит глазеть, малец. Мертва твоя мамка. Хотя я бы не отказался от того, чтобы таких женщин держали в нашей дружной компании подольше, - взгляд скользнул на Мару, по-прежнему не отпускающую руки брата. – Хотя, может из этой малявки выйдет хорошая шлюха. Стоит купить её, как думаешь?
- Тебе шлюх мало? Эту ещё растить, кормить, да и не факт, что вырастет что-то приличное…

Элементы брони собрались вместо, вытянувшись в полный рост. Какая-то магическая сила удерживала их от падения, позволяя голему принимать человекоподобную форму. От созданного существа исходила мрачная, угнетающая аура, наверняка производившая на обычных людей до крайности неприятное впечатление.
Аарен знал теорию. Вернее… разумеется, он не смыслил ничего в самом процессе, но примерно понимал основной принцип. Нужно было найти душу и связать её с доспехами – да, это не его Поток, не его магия, но такая сложная задача, полностью поглотившая всё внимание некроманта, полностью соответствовала его желанию отвлечься от происходящего, заняв мысли действительно трудной работой.

В конечном счёте, Немиус сам до конца так и не понял, что именно он сделал и как, но доспехи ожили и личность, сотворённая его волшебством, требовала от него ответов.
Некоторое время ушло на «программирование» голема базовым набором правил, сводившихся к тому, что до получения нового приказа он не должен был покидать эту комнату, и обязан был как охранять, так и подчиняться любому приказу Аарена, а также Румиуса, образы которых – на основании известных ему внешностей вампира, некромант передал своему творению.

- И вообще, сядь прямо здесь и сиди, - отдал Немиус последний приказ. – У меня голова кружится…
А затем, он рухнул на пол, проваливаясь в беспамятство.


***

Если бы некромант только захотел увидеть мир глазами Сайтанеля, то у него непременно бы вновь пошла кругом голова. Вампир не то что быстро, он крайне быстро передвигался, порой оставляя после себя небольшой звуковой хлопок. У этой на первый взгляд бездумной траты энергии была своя цель и она заключалась в том, чтобы как можно быстрее найти себе еду, ведь очень скоро небосвод окрасится кроваво алым и времени на «заметание» следов не останется. Прислуга встаёт очень рано и день её крайне долог, а тем бедолагам, которых наловил Аарен ещё предстояло как следует промыть мозги и восстановить силы…

Трудно сказать повезло ли Хранителю или нет, ведь он сам едва остался жив, приняв «не ту» сторону. И всё же снежно-белое животное, наполненное магией, было для полукровки куда предпочтительнее, чем парочка тифлингов-оборотней, обезумевших от голода и наступившей раньше положенного срока зимы. Битва была не долгой. Но достаточно кровопролитной для всех её участников. Наградой для вампира стала демоническая и лунная кровь. Но если демоны были врагами, то лис отдал свою силу и жизнь добровольно, обязав вампира впрячься в условие и принести клятву, от которой тот уже не сможет отказаться…

***

Огромные створчатые окна с тихим шелестом распахнулись, впуская в комнату ледяной свежий воздух и заставляя почти все источники света померкнуть. Сила существа, поглотившего жизнь стразу трёх сущностей была невероятна. Наверняка её почувствовал бы весь замок, не наложи оно чары сокрытия, но даже с ними, Сайтанель был не похож сам на себя. Огромная туша с окровавленным от многочисленных ран белым мехом упала на ковёр, а следом на постель спрыгнул маленький лисёнок, тот, за кого Румиус будет обязан отдать собственную жизнь в случае необходимости. Теперь они были связаны, но им двоим это было лишь на руку. Лис сможет вырасти в разы быстрее и сильнее, чем сородичи, а вампир, получит его магию и верного защитника. Не этого ли хотел…

- Аарен? – позвал Хранитель Врат, усилием воли заставляя чёрные крылья исчезнуть и после бросился к мёртвому волшебнику, слишком далеко ушедшему «за грань» при создании конструкта. – Вернись, тебе ещё рано уходить, - необычайно мягко прошептал вампир, соединяясь с Немиусом в поцелуе, что должен был отдать некроманту большую часть магической энергии «порождения ночи»…

Медленно затрепетав, веки Немиуса приоткрылись. Потоки магии, наполняющие его душу, и впрямь вернули некроманта к «жизни», хотел он того или нет.

Холод и пустота, ощущаемые Аареном в первые несколько секунд после того, как сознание вернулось к нему, медленно отступали прочь, уступая ощущению тёплых, мягких губ Сайтанеля. Краем глаза, маг увидел и тело непонятного, но очень большого зверя, и какое-то странное создание, присевшее на постель, осматривающееся по сторонам и явно принюхивающееся, а также созданное им существо, по-прежнему ожидавшее новых распоряжений – там, где под бронёй у нормальных людей можно было увидеть лицо, на Немиуса смотрела тьма, скрывающая внутреннюю часть его шлема.

- «Я в порядке», - сообщил Аарен своему брату по крови, после чего, потянувшись к нему всем телом, некромант попытался увлечь вампира за собой, не разрывая контакта и с упоением, жадно принявшись целовать его в эти нежные, ласковые губы, всё ещё пахнущие кровью, которую Сайтанель недавно испил, но от того не ставшие для Немиуса менее привлекательными. При этом он прекратил поглощать силу, передаваемую вампиром и явно принялся просто получать удовольствие, наслаждаясь новыми ощущениями. Раньше они не целовались, когда Румиус был в этом обличье…

Когда Аарен потянул полукровку к себе, зрачки Хранителя Врат на несколько мгновений удивлённо расширились, но всё же, Сайтанель не мог не поддаться на это, слишком соблазнительное для него предложение. Одно неуловимое движение и огромные окна закрылись, а комната стала наполняться теплом. Однако валяться на ковре, где совсем недавно Немиус буквально макал хрупкую эльфийку лицом в собственные выделения, Румиусу от чего-то не хотелось, как претила ему, и сама мысль оказаться на постели, где над Хранителем знатно поиздевался Рыцарь Смерти. Вся эта комната вызывала у Сайтанеля исключительное чувство отвращения и, если бы не некромант и желание, что так и не нашло выхода ранее, то вампир не раздумывая покинул бы комнату, уйдя в любую другую, а так…

- Я хочу тебя, - промурлыкал Румиус, даже не пытаясь скрыть охватившее его возбуждение. - Мне всё равно как и где, но…

- «Но слуг Норна необходимо вернуть уже сейчас, - продолжил полукровка уже мысленно не в силах заставить себя оторваться от нового поцелуя, инициатором которого был уже он сам, - скоро рассвет. У них есть обязанности. Даже изменение памяти не поможет если они опоздают туда, куда никогда не опаздывали прежде. Начнутся вопросы…»
С каждым мгновением Сайтанель распалялся от желания всё сильнее. Его руки уже принялись расстёгивать замысловатые застёжки на добытых трофейных одеяниях, отыскавшихся в сумках тифлингов, а зрачки были расширены, ничуть не меньше, чем у самого некроманта, когда тот накинулся на хрупкую красавицу, позволившую делать с собой всё, что тот только пожелает.

- «Останови меня приказом «Печати Подчинения» - попросил полукровка, - она сработает как нужно, хоть и болезненно, но сам я остановиться не в силах…».

Чуть приподнявшись на локте и смотря на поспешно раздевающегося вампира взглядом, который вполне можно было бы назвать «сонным» – если бы мёртвые маги могли спать, а также тёплым и преисполненным некоей странной неги, Аарен неспешно осмыслил слова вампира, одновременно копаясь в его памяти в поисках событий, в последнее время произошедших с Румиусом. Как-то случайно он «поймал» момент превращения Сайтанеля в женскую форму, после чего, с любопытством изучив природу данного явления, попытался активировать необходимые ему потоки магии, изменяясь…

Аарену было хорошо и уютно. Грусть отступила, сменившись странным ощущением скоротечности существования, фактически являвшимся простой психологической защитой, препятствующей магу думать о вещах, однажды уже почти заведших его на самую грань «не-жизни» - туда, где некроманта ждала лишь Предвечная и мёртвые родители, ожидающие своих детей.

Тело Немиуса изменилось, приобретя характерную девушке форму. Соблазнительные, большие груди упруго колыхнулись, когда мастер-некромант неспешно качнула своей изящной ножкой, удивляясь тому, насколько изменилось восприятие её собственного тела. Раньше, когда Круан делал с ней всё это, думать о подобном было как-то не к месту…

- Ну раз ты так хочешь… - пробормотала девушка, после чего, прижав руку к губам, улыбнулась. – Какой смешной голос! Такой звонкий… хорошо, Румиус, я приказываю тебе силой Печати – иди и измени этим слугам память! А потом, когда они уйдут, можешь сделать со мной то, что хотел. Приказ ясен?

Аарену было интересно взглянуть на то, как действует Печать в действительности. Конечно, Сайтанель мог удивиться этому странному состоянию некроманта, но скорее всего он понимал то, о чём не думал сам Немиус – подобная весёлость была лишь ответом на испытываемые им прежде эмоции. Скорее всего, много позже Аарен вновь почувствует печаль, но сейчас он был на удивление жизнерадостен и приятен в общении, как никогда.

Изменение формы вызвало у полукровки лёгкую усмешку, за которой тот попытался скрыть удивление, и всё ещё охватывающее вампира желание, теперь разгорающееся с новой силой. Всё же Хранитель Врат больше относился к тем мужчинам, что предпочитали видеть в своей постели женщин, ну или будучи женщиной, спать с мужчинами, что было в общем-то естественным желанием, не противоречащим естеству, тот же факт, что Сайтанель так явственно хотел некроманта… Вызывал в самом Румиусе крайне двойственные и смешанные ощущения, как реагировать на которые, полукровка пока так и не определился.

- Хочу, - с придыханием и явно думая о чём-то другом прошептал вампир, - ещё как хочу!
А вот стоило отзвучать приказу, как взгляд Сайтанеля точно остекленел. Хранитель Врат ещё несколько секунд боролся с силой «Печати», что хотела забрать у него его добычу, но удар возникшего в воздухе кнута из чистого Света, заставил полукровку покорится.

- Да, Повелитель, - отозвалась кукла, а не его вампир. – Будет исполнено.
Холодная, лишённая жизни, эмоций и чувств кукла, практически тот же голем, который скорее всего даже не вспомнит о происходящем, когда закончит выполнение приказа, во всяком случае, так могло показаться. Остановилась от ласк и поцелуев, которыми осыпала тело своего хозяина, ставшего хозяйкой, но отнюдь не утратившей при этом власти. А после поднялся, на ходу застёгивая одежду и возвращая ей первоначальный опрятный вид. Лисёнок, сидевший на кровати жалобно мяукнул, но Сайтанель даже не повернулся к нему, пройдя в другую комнату. Там он опустился перед молодой девушкой и слизнув с пальца забранную с плеча проступившую, после лёгкой царапины капельку крови, коснулся другой рукой лба девушки, а после перерезал верёвки, давая жертве, больше похожей на ожившего зомби, спокойно покинуть помещение. Точно также Румиус поступил и с остальными гостями, оставляя совсем лёгкие царапины в разных местах и отпуская слуг восвояси. Весь это процесс поглотил на удивление много сил полукровки, чей магический запас, после такого, наконец достиг примерно привычного для самого Хранителя уровня, но, как теперь знал Немиус, заполненный энергией едва ли не под завязку, это было отнюдь не вершиной айсберга, каковым мог являться полукровка. Всё упиралось лишь в желание самого «порождения ночи», точнее в его не желание прятаться и развивать собственные силы, напиваясь магией до отвала. Скорее всего Сайтанель и сам не представлял своих возможностей. Да и зачем это тому, кто жил в сытости как любовница Императора самого страшного из государств Немеллиса?

Когда со «гостями» было покончено, вампир вернулся в комнату, но оставался всё такой же куклой.
- Что я по-вашему хотел сделать с вами Повелитель? Что я должен претворить для вас в жизнь? – со всё той же безжизненной интонацией поинтересовался полукровка, ожидая новых распоряжений.

К тому моменту, Аарен уже встал на ноги и теперь с упоением изучал изменившиеся особенности собственного тела. В частности, его женское обличье то и дело подпрыгивало на месте, следя за тем, как «шарики» двигаются вслед за траекторией движения девушки и именно за этим увлекательным занятием Немиуса и застал вампир, вернувшийся после завершения своего задания.

Кнут Света, сопровождавший воздействие Печати, вызвал у некроманта немного неприятные ощущения, тотчас же ушедшие куда-то вглубь его сознания, сменившись вполне объяснимым желанием исследовать особенности нового тела. Так что теперь, когда вампир вновь пришёл к нему, Аарен смерил «порождение ночи» изучающим взглядом, после чего со вздохом качнул головой, позволяя светлым волосам метнуться из стороны в сторону.

- Нет, так никуда не годится. Бесчувственная кукла мне совершенно ни к чему, - властно ткнув пальчиком в сторону Сайтанеля, девушка тотчас же произнесла: – Всё хорошо, ты справился с возложенной на тебя миссией и спас мастера от проблем. Больше ничего не нужно. Молодец, хорошо поработал.

Со стороны эта ситуация, должно быть, выглядела довольно комично – особенно для лунного лиса, уже какое-то время изучавшего прыгающую на месте двуногую. Интересно, что он о ней думал?

Чтобы зверь не мыслил, но до Немиуса ему явно не было особо дела, в отличие от полукровки, что от новых слов своей «госпожи» слегка дёрнулся, точно от очередного удара и лишь спустя пару мгновений его взгляд вновь обрёл осмысленное выражение, заставившее вампира осмотреться.

В этот момент лисёнок спрыгнул с постели и ловко перебирая лапками, подбежал к Сайтанелю:
- «Румиус, что с тобой? Что она сделала? Почему ты словно перестал существовать? Можно я её съем, ну или хотя бы укушу за то, что она причинила тебе боль?» - мысленная речь давалась существу всё ещё довольно трудно, равно как и построение предложений. Но с каждым разом это будет проходить всё легче и зверёныш прекрасно это понимал.

- Нет! – всё ещё слабо соображая, что происходит вокруг отозвался вампир, - И вон ту мертвечину тоже грызть нельзя, она ядовитая. Лучше простись с родителем. После восхода его душа покинет нас окончательно.
Закончив объясняться с лисой, что наверное само по себе выглядело странно, Сайтанель взял некроманта на руки и потащил в ту комнату, где недавно были связанные слуги. Магия приказа явно остудила пылкую натуру Румиуса, оставив при этом на его спине глубокий и крайне медленно затягивающийся шрам.

- «Если хочешь продолжения, начни первым, - отозвался вампир, заставляя усилием мысли дверь за ними закрыться. – Я потратил много сил, Аарен, потому мне нужна твоя помощь».

Диалог, произошедший между вампиром и весьма сообразительным лисёнком, на мгновение поставил некроманта в ступор. Тем не менее, затем, уже после того, как Сайтанель взял девушку на руки и понёс её в гостиную, эмоции захлестнули Немиуса с новой силой.

- Ого! – рассмеялась красавица. – Он разговаривает! Говорящий лис!
Если до этого поведение Аарена ещё можно было назвать относительно нормальным, то теперь со всей очевидностью складывалось впечатление – маг точно не в себе.

«Возможно, - размышлял некромант. - На меня так подействовала энергия тифлингов, которую Румиус передал мне, или же это просто…»

Не закончив свою мысль, Немиус мгновенно посерьёзнел, вспомнив о воспоминаниях, что так навязчиво преследовали его весь последний час. Собственное поведение тотчас же показалось ему глупым. Даже не изучил то создание, которое сам создал, да и этот лунный лис… он действительно до невозможности умный и, кажется, во всём подчиняется Сайтанелю. Если подобный зверь вырастет до размеров своего родителя, то уж точно сможет защитить Румиуса в случае непредвиденной опасности, и одной из тревог для Аарена станет меньше. Правда, некроманта несколько нервировал контракт, который вампир заключил со старшим лисом, но…

Это его жизнь и не Немиусу указывать, как другим поступать.

Поняв, что хорошее настроение начинает стремительно угасать, сменяясь привычным некроманту ощущением безысходности, Аарен, едва услышав слова Сайтанеля, потянулся к нему, нежно целуя шею вампира и легонько поглаживая его торс. Глаза, стрельнувшие в сторону дивана, вполне очевидно намекали полукровке на то, чего именно Немиус желал в данный момент.

Где-то на краю сознания начали шевелиться неприятные воспоминания. Аарен ожидал действий Румиуса и надеялся, что тошнота и оцепенение не вернутся к нему - в конце концов, вампир должен уметь обращаться с женщинами и вряд ли пожелает причинять боль его женской форме.

- Поспеши и используй это тело, - жарко шепнула девушка, при этом легонько кусая Румиуса за ушко. Её глаза цвета виски озорно блестели. – Я хочу расслабиться

Если слова девушки о разумном зверьке, заставили Хранителя Врат лишь закрыть глаза и покачать головой, то вот поцелуй и ласки, понемногу начали возвращать утраченное желание.

- Хорошо, - ласково отозвался Румиус, найдя губы девушки своими, чтобы слиться ими в поцелуе.
Усевшись с девушкой на оказавшийся куда более мягким, чем казался на вид, диван, в котором даже сравнительно лёгкий вампир утопал довольно глубоко в мягкости пропитанного особыми снадобьями материала, Сайтанель стал ненавязчиво целовать девушку. Он был таким нежным и открытым. Каждое его движение преследовало определённые цели. Полукровка желал изучить тело Немиуса и научиться оставлять ему не с чем не сравнимое удовольствие. Ласковые поглаживания, лёгкие, едва уловимые прикосновения и то, что объяснить иначе, как дурман, было просто невозможно. Комната была опечатана магическим барьером Хранителя Врат и теперь медленно заполнялась магией очарования, той самой, что сводит смертных с ума, той, что почти не действует на магов в обычное время, но не когда вампир так близко. Да и направление, окрас заклинания был несколько иным, чем должно. Румиус вовсе не хотел влюбить в себя некроманта, лишь заставить того полностью расслабиться и отдаться во власть умелых рук полукровки.

Раздевание заняло у вампира на удивление много времени и превратилось при этом в какую-то азартную игру, где девушке предоставлялась возможность выбрать, от какого элемента одежды избавить «порождение ночи» следующим. А после… после вампир занялся своим любимым занятием – пыткой удовольствием, той самой, что по мнению Сайтанеля являлась едва ли не единственным лекарством от насилия. Ведь она заставляла Аарена вновь и вновь чувствовать себя необычайно желанным и любимым и лишь после, когда девушка уже была полна сладостной истомы от получаемого раз за разом удовольствия, Румиус вошёл в неё, чтобы сделать своей…

Колдун лишь пожал плечами, а затем заставил ледяную статую осыпаться на снег.
- Я бы так н сказал, - отозвался Велскард. – Их создаю не я, а магия. Вряд ли мне самому удалось бы сделать нечто подобное. Я и снеговиков-то никогда неумел делать, хотя это вроде бы не так уж и сложно, просто катать шар из снега, но… видимо это просто не моё.
Маг дружелюбно улыбнулся, когда принцесса недовольно надула губки и потребовала вернуть статую.

- Зачем? Даже если он и существовал когда-то, то сейчас скорее всего мёртв. Лучше думать о живых, моя леди, чем о мёртвых. Им уже всё равно. Кстати я могу помочь вашему рыцарю? Моя магия ещё не восстановилась, до конца, но я могу дать ем часть той, что есть. Это поможет побороть откат от Потока Разрушения, что он использовал.

- Не стоит так рассуждать. Если бы всякий, взявший в руки оструганную палку мог бы сделаться чародеем, то какой тогда был бы смысл в магии? - Маржан задумчиво посмотрела на то место, где была скульптура, чувствуя, как её окутывает холод, - Не важно мёртв он или нет. Важно, что ваша душа даже в израненном состоянии не может его забыть. Возможно слишком тесные узы связывали вас двоих, слишком велики обязательства, которыми вы себя связали. Можно припомнить не одну историю, когда деяния из прошлой жизни преследовали в новом воплощении. Да, вы не он, хотя унаследовали его душу, но возможно этим могла бы объясниться ваша нынешняя предрасположенность и другие мелкие детали. Вы вполне можете встретить новое воплощение того, с кем связаны, если конечно он или она не стали нежитью. Пусть это вопросы скорее философские и в высшей степени отвлечённые, но не подумав над ними нельзя будет пройти через принятие и освободить свою душу от тяжёлой ноши. Подобные думы всегда настраивали полукровку на меланхоличный лад, потому она зябко повела плечами, старательно отгоняя от себя мысли о том, с кем же она смогла бы создать такую связь, для которой даже смерть не стала бы преградой. Но, к счастью, Велскард отвлёк её от этих дум, выдвинув новое предложение, которое заставило её улыбнуться. - Хоть я и не целитель, но могу сказать, что лучше иметь одного обессиленного мага чем двух. Вы ещё не восстановились толком, но я признательна за ваше предложение. Не волнуйтесь, я поговорю с вами, а затем все же вернусь в свою повозку и прослежу чтобы с Морксом все было в порядке. Полагаю, не стоит слишком уж задерживаться, особенно если этот визит неприятная необходимость.

Слова волшебницы, в конечном счёте, заставили тёмного мага задуматься. Однако, он не спешил, в отличие от той же принцессы, делится своими мыслями или тайнами хоть с кем-нибудь. - Возможно, вы правы, Леди Термина. - Кивнув признался Велскард. – Но как вы и сказали, это вопросы, имеющие под собой лишь наши мысли, без доказательств это всего лишь сны души и … - Эй, - недовольно вмешалась Арана, долепливая очередной снежок и на сей раз намереваясь запустить его магу прямо в голову. – Заканчивай это Вел! Ты должен связать себя с кем-нибудь или закончишь так же, как другие некроманты! Волшебник поднял было руку, пытаясь что-то возразить, но девочка даже не стала его слушать. - Ты меняешься! – довольно эмоционально заявила Арана. – Я почти не узнаю тебя. Закрылся, точно крепость, которую осаждают войска. Но так нельзя! Чем больше ты будешь один, тем хуже тебе будет становится. - Замолчи! – довольно тихо, но резко прошипел в ответ маг. Магия Потока стала медленно окутывать тело колдуна, собирающегося вновь призвать крылья. - А вот и нет! – отозвалась принцесса, совершенно пропустившая мимо ушей опущенные формальности. – Ты – едешь в Кровавый замок! И если сейчас улетишь, то можешь не возвращаться! А без меня тебе будет больше не к кому пойти. Ты умрёшь! Я без понятия каков твой истинный Поток, но я прекрасно понимаю, что Некромантия тебя убивает куда сильнее, чем крылья. – и, сменив голос, на более мягкий, - пожалуйста, Вел. Послы помогут тебе. Если не сами, то я заставлю их. Как принцесса Нурции и официальный представитель кронпринца у меня есть власть сделать это. Потому, я прошу тебя, потерпи ещё немного. Совсем скоро ты сможешь избавится от её влияния.

- Арана, - довольно резко произнёс маг, которому весь этот бред уже по ходу крайне сильно надоел. – От влияния Предвечной, можно избавится только одним способом – став одним из них. Ты хочешь, чтобы меня обратили в нежить? Потому что даже если очистить душу Потоком Света, это не спасёт меня от той Судьбы, что предсказал Альтано в своём проклятом видении с которым вы все носитесь точно птицы над затапливаемым гнездом. Что ты, что твой брат, вы верите в Судьбу, а раз так, то не пытайся изменить мою! Я знаю сколько мне осталось и этого вполне достаточно. Хочешь играть в уроки магии и быть рядом – будь, хочешь, чтобы я был ручным рыцарем, так укроти меня! А не можешь – не трожь! Я – некромант, это правда, я поднимаю нежить и извращаю не только собственную, но и души тех, кто рядом со мной. Это неизбежная плата за силу Потока, что даст тебе бессмертную армию, потому не проси от меня невозможного! Я позавтракаю в карете, пока вы собираетесь, прошу меня простить! Девочка лишь вздохнула, провожая удаляющегося мага, что довольно шумно захлопнув за собой дверцу экипажа.

- Ну и катись к демонам Велскард, - фыркнула принцесса, подзывая слуг и отдавая приказы о необходимости подать завтрак для неё и полукровки.

- Спешу заметить, леди Арана, что зря вы так с ним. - вздохнула Маржан, подходя к принцессе ближе, давая почувствовать своё присутствие, но не позволяя себе откровенной фамильярности, ибо не было ещё между ними той доверительной связи, что соединила бы их невидимой нитью, - В чём-то он прав. Баланс склонился в сторону смерти уже очень давно. Предвечная не та дама, которая так легко отступается от своей добычи. Её не отогнать заклинаниями, рунами или артефактами. Мы все смертны, смертны внезапно, мы все однажды предстанем перед ней. Возможно каждого из нас там взвесят, оценят и определят куда дальше. Возможно все не так, но никто из живых не может этого подтвердить или опровергнуть по понятным причинам. Для тех, кто отчаянно не хочет умирать ответ весьма прост и непригляден: не хочешь умирать - не живи. Император Сандро превратил свою страну в гигантское беспокойное захоронение и обрёл силу с которой невозможно не считаться. Ваш "племянник" не дурак и сам понимает, что мир несправедлив и ничего не бывает даром, но отчаянно боится и не хочет этого. Такие попытки практически никогда не заканчиваются добром. Но когда он своими глазами увидит послов, которые могут выглядеть прекрасно или кошмарно, но все равно остаются нежитью, то к нему окончательно придёт понимание что время утекает и другого пути нет. Тогда наступит самый тяжёлый момент - выбор. Какой он будет? Полагаю, в этом вопросе вы знаете господина Велскарда лучше меня. Но если вы хотите, чтобы он остался среди живых, то дайте ему причину жить дальше, несмотря на демонические муки.

Маржан снова вздохнула, понимая, что сейчас леди Аране наверняка хочется плакать, но она не намерена показывать другим даже малейшую свою слабость. Вряд ли то, что сейчас говорила сама полукровка могло расцениваться как поддержка, но лгать себе и другим в некоторых делах не стоит. Самообман для мага особенно губителен. Как и для того, кто претендует на престол.
- Что касается судьбы и пророчеств, то тут вспоминается только одно...

Яркое солнце заливает просторный зал, где ученики переговариваются друг с другом, глядя на близнецов, застывших перед тем, к кому прочие вряд ли осмелились бы даже приблизится. Золотистый свет окутывает одеяния архимага, словно магия вырывается из него плотным коконом. Беловолосый мальчик робко смотрит на свою упрямую сестрёнку, которая с нахальным любопытством, что присуще лишь самым бесстрашным детям, посмела высказать свои мысли и засыпать эльфа вопросами.

-... что судьбу делают не чужие предсказания, а наш личный выбор. Тот, кого обрекли на геройство всегда может трусливо сбежать с поля боя. Тот кому сулили богатство может все промотать или раздать, закончив дни нищим или отшельником. Тот, кому сулили быть королём, может быть зарезан очередной продажной девкой из-за золотых монет. Предсказания — это лишь вероятности, видимые немногим избранным. Мы можем выбирать из них и расхлёбывать последствия. Запомните одно леди Арана - чтобы что-то получить, нужно отдать взамен нечего, равное по цене. Иногда это как отрезать прядь волос, иногда как ножом по сердцу. Но, впрочем, хватит портить вам аппетит. Я лучше потрачу время чтобы пояснить кое-что пока вы оба изволите остыть и понять некоторые вещи. Он может вам понадобиться, леди Арана. Во всяком случае пока я не подберу или не изготовлю вам подходящий амулет. После этих слов Маржан протянула принцессе руку, предлагая переместиться поближе к карете и устроиться поудобнее рядом с местом недавних игр.

Согласившись и проследовав вместе с волшебницей к практически накрытому столу с горячей, пусть и не очень изысканной в походных условиях едой. Принцесса уселась на раскладной стул с дорогой отделкой и отхлебнув дымящегося чаю, наконец, нарушила своё молчание.

- Он не видит во мне женщину, - с лёгкими нотками разочарования произнесла леди Арана. – Я ему как младшая сестра, о которой нужно заботится и помогать, пока может. А если душа уже почти мертва, а сердце тронуть нечем, то я не знаю, чем ещё его можно удержать в нашем мире. Насмотревшись на Адриана, Вел также считает, что ему не нужны ни дети, ни отношения. Желание мести? Он слишком мягкий, чтобы мстить кому-то. Знание и вечность? Вот они скорее повернут его в сторону нежити, чем к миру живых.

Принцесса опустила на тарелочку так и не откушенный ею кусок мяса.
- Мне нечего ему предложить, но, возможно, у моего нового учителя магии, имеются какие-либо иные соображения и мысли?

Когда-то давно, едва ли не в иной жизни, белый маг Реасаэль проводил для юных неофитов разъяснительную лекцию. Кто-то из группы тогда ещё совсем юной полукровки, воспользовался Потоком Некромантии, чтобы поднять птицу и заставить ту отплясывать для остальных. Было весело и грустно. Вопреки ожиданиям Архимаг не стал ругать того волшебника, а лишь прижал к своему белоснежному одеянию и гладил по голове.

- Не используйте эту магию. – Мягко и с грустной улыбкой, обращался эльф ко всем остальным. – Я не могу вам запретить, ибо это лишь ваш выбор. Просто прошу понять, что Поток Некромантии извратит и в конечном счёте… поглотит вашу душу. Вы даже не заметите этого. Вам будет казаться, что всё идёт, как и должно, что ваши силы растут из-за ваших стараний, но это не так. Каждая руна, каждое обращение к нему будет медленно, но планомерно уничтожать вас. Да вы вольны со мной не согласится, да вы можете привести в пример Императора Вольных Городов, но … но Сандро даже не некромант, он - лич! Вы не понимаете о чём я говорю, я знаю. И всё же постарайтесь услышать меня пока для вашей души ещё не слишком поздно. Магия некромантии обратит вас в чудовищ, заставит ваших родных и близких страдать. Нет, возможно вы и не причините им вреда сами, но то, как ваш любимый человек угасает – боль ещё большая, чем физическая расправа. Я - маг Потока Судьбы, и с рождения мне доступны все Восемь, но также мои глаза видят то, что будет с каждым из вас. Я не могу изменить вашу Судьбу, только предупредить и попросить вас подумать о том, стоит ли минутная шалость раны на собственной душе, что будет страдать от неё и после прохождения сквозь цикл перерождения. Подумайте и решите сами, чего хотите вы!

Девушку разбудила какая-то возня вокруг. Экипаж стоял уже по-видимому некоторое время, а за окном медленно расцветало утро. За ночь на стекле появились прекрасные узоры и теперь лучи солнца медленно ползли по одежде полульфийки.



Велскарда в карете не оказалось, зато бодро прыгала принцесса, пытающаяся натянуть на себя отнюдь не девичий наряд. Впрочем, помощь ей явно была не нужна.
- Утречко, - отозвалась пыхтящая Леди Арана, заметив пробуждение своей наставницы. – Надо бы контракт заключить между тобой и рыцарем, а то мы почти приехали. Мы уже около часа стоим. Лошадям нужно было отдохнуть и попить, здесь как раз река есть.



Когда Маржан все же проснулась, то смогла в полной мере ощутить как сильно затекло её тело в не очень удобной позе. Убедившись, что все более-менее спокойно, она потянулась и поднялась на ноги.
- И вам доброе утро, леди Арана. По поводу договора вы абсолютно правы. В таком случае мне следует не только решить эту мелкую проблему, но, по возможности, переодеться. Не буду мешать, однако посоветую пока не говорить слишком большему числу людей о вашей предрасположенности в Потоках. На это есть ряд причин, которые лучше будет обсудить отдельно. Подумайте кому все же стоит рассказать помимо Велскарда и возможно Андромалиуса. Для остальных будет лучше думать, что у вас связь со стихиями. Это не будет так уж далеко от правды. И помните, что королева-целительница и королева-некромант вовсе неравнозначны. - судя по лицу принцессы, такое ей не слишком понравилось, но Маржан откланялась, оставив леди Арану перед не слишком приятным выбором. Этот вопрос назрел бы в любом случае, но теперь к планам девчонки добавилась ещё куча "за" и "против". Королева, обладающая целительским даром, сразу же снискает немалую популярность и поддержку, но в случае с некромантией.... Крови будет столько, что доброй половине из ныне существующих вампиров хватило бы чтобы упиться до отвала. К тому же с пробуждением такой магии сам рассудок принцессы может оказаться в опасности. А значит следовало как можно скорее утрясти дела с Сарвоксом.



Выскочив в слегка притоптанный снег, полукровка практически зажмурилась от яркого света, отражающегося со всех сторон от искрящегося белоснежного пухового кружева, застывшего на деревьях и кустах. Сугробы также выглядели весьма внушительными перинами, обманчиво-мягкими, от которых веяло холодом. Глаза, впрочем, скоро привыкли и Маржан направилась к своей повозке, высматривая по сторонам Моркса.

Холодное нурцианское утро встретило Маржан сразу несколькими вещами. Во-первых, это были всё ещё, по-осеннему тёплые лучи солнца, что заставляли выпавший снег начать таять, и создавая для чутких ушей эльфийки приятную мелодию из перезвона капель воды, и кусков снега, весело устремляющихся к земле. Во-вторых, это тот самый морозец, что заставлял выдыхаемый воздух представать в виде пара и оседать инеем на лице и ресницах. И, наконец, необычайно чистым лесным воздухом, который для алхимика, привыкшего к городам, должен был казаться слаще мёда.



Долго искать Моркса волшебнице не пришлось. Достаточно было просто пройти на шум скрещиваемых клинков, чтобы найти не только своего рыцаря, но и вчерашнего «колдуна», которые явно наслаждались проходящим между ними поединком. Чтобы не послужило причиной к началу, она явно давным-давно забылась и теперь каждый из утопавших почти по колено воинов, тяжело дыша, наставил на своего оппонента оружие, но самое главное – они улыбались.

- Не плохо для колдуна, - промурлыкал в своей манера Сарвокс, - я даже немного вспотел.
- Взаимно, - тут же отозвался Велскард, совершая перед собой характерный приглашающий к продолжению жест, - не ожидал подобного от рыцаря из деревни.
- Вот кем ты меня считаешь, небось сам-то из семьи рыцарей Нордленда, - Моркс, точно также взмахнув клинком, заставил лезвие описать дугу справа от себя, а затем резко поднёс руку к собственной груди, занося меч в вертикальную позицию и опуская в стойку к началу боя. – они любят драться.
- Я не помню своих настоящих родителей, - довольно просто отозвался маг, устремляясь навстречу рыцарю и лишь когда их клинки скрестились, продолжил, - я без понятия кто я и откуда. Меня подобрал и обучил всему Адриан и иных родителей я не знаю.
- Вот как? – сладко хрюкнул Сарвокс, подлавливая своего противника и заставляя перейти в глухую оборону от обрушившейся лавины ударов, а после резко отступил на пару шагов назад и опустил вначале голову, а после и меч, - мы больше не одни.

Велскард перевёл взгляд своих лавандовых глаз на волшебницу и учтиво склонил голову.
- Леди Термина, - всё ещё тяжело дыша и улыбаясь поприветствовал гостью маг, а после убрав клинок и подобрав тёплый плащ предусмотрительно повешенный на одну из веток-лап огромной ели, кивнул, - с вашего позволения, я вас оставлю.
Моркс же провожал Велскарда слегка насмешливым взглядом.

- Вы готовы связать нас контрактом, госпожа? – миролюбиво поинтересовался Сарвокс.
- Да. Поскольку мы едем в "Кровавый замок" это необходимо. А вы известная личность, во всяком случае в легендах. - Маржан с улыбкой обратилась к Сарвоксу, едва некромант их оставил, - Да и амулет мысленных переговоров не помешал бы. Благо у нас могут возникнуть проблемы как мелкие, так и не очень.
То, что они с Велскардом нашли более-менее общий язык не могло не радовать. Потому она пригласила Моркса зайти к ней в повозку, где уселась на относительно свободное от узлов и тюков место и снова осмотрела рыцаря, выискивая какие-либо признаки усталости.

- Присаживайся, прошу. Мне бы очень хотелось сейчас выслушать твой взгляд на происходящее и наш союз. Тебе нужно было увидеть Эльзевира, но вот с какой целью? Конечно твои тайны и тайны твоей госпожи можно не выдавать, но хотя бы убивать его не стоит. Я очень признательна тебе за желание сопровождать и защищать, но не хотелось бы ощутить себя камнем на чужой шее. Никогда прежде не связывала себя узами такого рода.
На слова о себе, Сарвокс лишь ухмыльнулся. Провожая взглядом порядком вымотавшегося за бой колдуна, рыцарь с тихим шелестом убирал свой клинок в ножны. Чтобы после, как и Велскард, поднять собственный плащ и проследовать за своей будущей хозяйкой. Как верно и подметила волшебница, Моркс не выглядел уставшим, во всяком случае его дыхание было ровным, а движения такими же плавными, как и при их первой встрече.

- Мне не нужна жизнь кронпринца, а всего несколько минут наедине, что Его Светлость выделил бы для разговора с моей госпожой, не более того. Однако, вы должны понимать, моя леди, что проникнуть в столицу, а после – в королевский дворец, получить не агрессивную аудиенцию и сбежать… - рыцарь покачал головой, - если бы я решил действовать в одиночку, без кровопролития это было бы не осуществимо. А так, я всего-то буду обязан сопровождать вас один год и защищать от любой опасности. Поверьте, это более чем допустимая цена, за жизни ни в чём не повинных людей, которые мог бы забрать мой клинок, реши я прорываться силой, да и далеко не факт, что мне удалось бы достичь моей цели, а так… - Сарвокс снял перчатку, - всё обойдётся куда меньшими жертвами. Если, конечно, вы не прикажите мне убивать невинных. Впрочем, меня это не сильно будет волновать. Раз вы знаете о легендах, значит принцесса поняла, что я не шутил, назвавшись вампиром. Моя память разрушена, я не помню кем и почему, но это не важно. Я не могу создать с вами узы крови, они опасны для людей, но печать подчинения на один год… мне вполне по силам.
Выудив из сапога нож Моркс занёс его над собственной раскрытой ладонью.

- Если вы не имеете ничего против, то я начну. – Рыцарь немного неуверенно улыбнулся и вздохнул. Он явно пытался закончить всё это как можно быстрее, чтобы печать контракта связала его мысли и чувства, обратив в покорного защитника, следующего за своей госпожой, точно тень.

Как и ожидалось, едва выйдя из библиотеки, маркграф почти сразу же наткнулся на любимую тётушку, державшую в руках пергамент, свёрнутый в трубочку. Ничего не обычного для послания из марки, вот только содержание было не о торговых делах или происшествиях. Листок содержал несколько десятков имён дворян, чьё определение всё ещё стояло под вопросом и краткое пояснение к каждому дому.
Большая часть из них, однако, были не слишком интересны и базировались исключительно на заключении брака, от которого Йогель бегал точно также, как и кронпринц, мотивируя своё нежелание женится теми же словами, что и Его Светлость Адриан, ведь маркграфу Вильдбергскому должна была достаться младшая из сестёр Штормбергов – Лисса.

Однако было там и имя герцога Келлеба Реймикуры. Как и Йогель, этот человек был ещё слишком молод и амбициозен. В его планы входило сочетать себя браком с принцессой Араной, и получить возможность самому усесться на трон Нурции, что явно не вязалось с желаниями Совета. Впрочем, западные земли герцогства, вытянувшегося едва ли не весь хребет «Медвежьего когтя» и являющегося по сути западной границей Нурции и её непосредственной связью как с Землями Льда и Туманов, так и с Арондирским халифатом являлись слишком лакомым куском, чтобы кронпринц ответил Келлебу окончательным отказом. Адриан не раз говорил, что не понимает этого человека, ведь если его цели столь прямолинейны, то почему герцог до сих пор попросту не выкрал его сестру и не обручился с ней? Да и тот факт, что Реймикура был согласен войти в Совет, но заняв в нём место Норна как-то настораживал…

Граф Джейс Меррик – крайне холодный и замкнутый человек. С рождения он был болезненным ребёнком, но к его счастью – единственным. У его отца было много проблем с мальчиком, именно поэтому потомственные колдуны всё же пустили на порог своего графства Святой орден, жрецы которого, опаивая мальчика своими чудодейственными зельями и молитвами, всё же смогли даровать ребёнку здоровье. Естественно Меррик проникся насаженной ему верой, но это не означало, что он отказался от магии. Его земли были немногим западнее марки и точно также граничили с горной грядой, разделяющей Нурцию и Нордленд. Перенять там тоже можно было многое, а ценные меха лунных лисов, так вообще ценились на вес золота. Вот только ни предшественники Йогеля, ни он сам, так и не добились от Джейса хоть какого-то ответа или соглашения на переговоры.

Маркиз Герций Альтеранион – ещё один довольно сильный соперник и, по слухам, что накопала милая тётушка, тот ещё любитель мальчиков и крайне странных, даже для Нурции удовольствий. Волшебник, обладающий не то чтобы редким, но крайне мерзким Потоком Некромантии, а главное… даже не пытающийся это скрыть. Врочем и тут были свои нюансы – Герций оказался слишком умён, чтобы пользоваться истинной силой своей души и потому изучал Аркана Стихий. С ним у марки было довольно много торговых соглашений, в основном, правда, продовольственного характера, что и не удивительно, если лорд – маг способный управлять погодой, то каким бы год не был, урожай в его землях всегда отменный. Каким же боком этого человека занесло по мнению Геборы в оппозицию, вопрос конечно открытый.

Барон Лион Эйсвольд – крайне мерзкий и скользкий человек по своей природе, но владеющий золотыми и серебряными шахтами. Его земли были как раз немногим восточнее графства Норнов. По понятным причинам Лион не отказался бы и сам отгрызть от земель Дориана солидный кусок, но тут ему мешала фактически официальная защита и покровительство от короны. С другой стороны, он был едва ли не противовесом почившему Альберту фон Штормергу и вполне мог бы занять его место, вот только нужно ли человеку, у которого хватит золота на то, чтобы купить всё что угодно, подстраиваться под страну.

Единственное, чего опасался молодой барон – нападение Империи, которая довольно близко подошла к границам его земель, но буквально споткнулась о земли другого человека – виконта Кейна Айнкрида, ставшего паладином Ордена Святого Престола. И хотя виконт был связан своим Потоком Света и не смел убивать людей лично, ничего не помешало ему использовать полученные знания на собственных войсках, чтобы крайне успешно сминать противников. Хотя и тут бдительная тётушка была не уверена в том, что этот человек так уж безгрешен, но объяснить его силу иначе никто бы не смог…

Ещё один не менее значимый для Нурции дворянин – виконт Леос Вилендорф. Молодой темноволосый из-за связи его недавно покинувшего этот мир отца с нордлендской леди. Среди знати ему по понятным причинам не очень-то и рады, однако все самые редкие деревья, произрастают именно на его земле. Причина тому не ясна, но и для посоха Йогеля дерево было заказано именно оттуда.

Граф Доннел Розентальц – Уже довольно немолодой колдун, что, впрочем, как и Андромалиус использует на себе силы Потока Разрушения, дабы выглядеть более прекрасно, чем на самом деле. Впрочем, как и Герций, граф довольно охоч до удовольствий и ощущения опасности. Его любовь к холодному оружию достойна оды и увесистого томика с описанием всех военных трофеев, собранных Доннелом в боях. Этот человек любит и готов резать, абсолютно всё: своих врагов, любовников, слуг или кусок мяса на обед. В его владениях крайне много качественного шёлка и виноградников, что опутывают те самые сахарные светлячки, что оставляют после себя крайне прочную искрящуюся на солнце нить.

Графиня Аманда Глейнор – известна как крайне взбалмошная и непокорная особа и всё же, сейчас она может стать прекрасной партией для любого из дворян. Как и в случае с остальными представителями благородных домов, найти себе мужа не на королевском баллу и заключить помолвку где-то ещё кроме королевского замка Сателиса, Аманда не решается, что, по мнению всё той же тётушки, прекрасный шанс для маркграфа обзавестись престижной и крайне полезной «хозяйкой сапфировой горы», как её довольно часто называют прочие дворяне.

Баронесса Саманта Айстлин – крайне воинственная девушка, оставшаяся в слишком нежном возрасте без родителей, которых унесла всё та же пресловутая чума, прокатившаяся по землям Нурции. Девочке повезло в том, что она была слишком мала и не поехала со своими родителями на банкет к герцогине Сесиль Крайтос, являющейся членом Совета Одиннадцати, впрочем, как раз то, что родители попали под «горячую» руку разъярённой толпе больных крестьян и послужило поводом для присоединения баронессы к стану принцессы.

Следующей в списке «невест» от тётушки Геборы оказалась маркиза Эфия Наверри. Говорить о её целомудрии или добродетели не имело смысла как минимум потому, что сия дворянка была главным инициатором открытия домов удовольствий едва ли не в каждом не то что уголке, но городе Нурции. К слову эти самые дома приносили маркизе крайне высокий доход. Мальчики и девочки, мужчины и женщины, Эфия собирала под своё крыло абсолютно всех, а после изменяла людей до так называемого … товарного вида, отправляя их тем самым в новую, пусть не очень приятную и счастливую, но довольно сытную и тёплую жизнь.

И последней в этом списке оказалась ещё совсем невинная и юная виконтесса Элия Сарлин. Как и в случае с Самантой, с которой виконтесса и состояла в дружеских отношениях, родители Сарлин погибли, вот только они не подхватывали чумы или чего-то подобного. Их даже никто не травил, поговаривали, правда, что виконт и его супруга ввязались в какую-то крайне сомнительную авантюру, связанную с золотым магическим порошком, тем самым, что получается при разрушении крыльев колдунов и стоит во всех иных странах кроме Нурции крайне дорого. Но всё, что смогла найти тётушка, так это странный эксперимент у одной из башен Древних, которую родители девушки желали открыть…

Примерно к моменту, как Йогель уже заканчивал читать, слуги Норна провели его по очередному открытому коридору, о которых вполне можно было слагать целые легенды и на фоне которых был бы написан далеко не один портрет знатных лордов и леди, если бы Дориан не был бы столь закрытым, хотя и гостеприимным хозяином. А затем вывели к небольшой площадке, откуда открывался чудесный вид на лес и начиналась лестница к пристани, спрятавшейся среди огромных скальных выступов.
Коридор
лес

По морю прямо сейчас сюда приближалась лодка с четырьмя пассажирами. Рассмотреть их с такого расстояния всё ещё не представлялось возможным и лишь когда маркграф, держась за перила, чтобы не поскользнуться на обледеневших, хотя и прогретых прислугой ступенях, спустился вниз, а лодка причалила, его взору предстали трое посланников. Ожидаемо среди них оказался Рыцарь Смерти, от которого веяло холодом даже без их знаменитой ауры. Сильный крепкий мужчина, ему было около пятидесяти, когда его обратили, что говорило о большом жизненном опыте воина. Чёрные адамантовые доспехи и красный плюмаж, давали крайне непривычное для нурцианцев сочетание, впрочем, Рыцарю на это явно было плевать и переодеваться под желания кого-то кроме своего создателя он явно не собирался.

Вторым был некромант, по-видимому, тот самый ученик Сандро, о котором по замку Дориана уже ходило уйма слухов. Он был прекрасен. Во всяком случае большинство любителей нетрадиционных отношений нашли бы его именно таким. Холодный, слегка отчуждённый, но вполне себе имитирующий дыхание человек с волосами белее снега и глазами цвета выдержанного виски.

А вот третий… только при одном взгляде на него начинало непривычно сильно биться сердце, а голова идти кругом даже у тех мужчин, что предпочитали лишь женщин. И дело было даже не в сводящей с ума ауре, которую вампир довольно успешно пытался контролировать и оставлять на минимальном уровне, а в самой внешности. Нежный, хрупкий полуэльф, чьи заострённые ушки не стесняясь проглядывали сквозь платиновые волосы вампира. Каждое его движение было тщательно выверено и идеально, точно он не просто приехал на трясущейся лодке по солёной луже, что могла уничтожить «дитя ночи» посмей то коснуться водной глади, а на карете из золота и теперь должно было сойти к собственному народу, точно одно из описываемых жрецами чудес Единого…

Когда некромант вошёл в каюту, то мог наблюдать как его названный брат, не снимая перчатки, легонько водит пальцем по своим, влажным от поцелуя вампира, губам. Видимо, именно это и вызвало у Круана, помнящего лишь бой, ряд вопросов, на которые Рыцарь Смерти не мог ответить сам и потому, просто попросил помощи у Немиуса – человека, пусть и выбравшего, не смотря на все старания убийцы путь нежити, за которого он готов был отдать собственную жизнь без малейших колебаний, даже если это означало уничтожение души без права на перерождение.
Сладость от соприкосновения губ, вот то, чего так не хватает нежити и то, что так редко доставалось Круану, способному пусть и малыми крохами, но ощущать удовольствие от близости с любимым человеком. Охотно и с готовностью ответив на поцелуй Аарена, убийца довольно быстро перехватил инициативу, слегка подавшись вперёд, и запуская руку в белоснежные волосы мёртвого мага. Пожелай Немиус зайти дальше, и он бы получил своего Рыцаря прямо здесь и сейчас. Созданное высшей магией Смерти существо было готового исполнить не только любой приказ, но и желание некроманта, которого долг теперь обязывал Круана называть не иначе, как «Мастер».

- «Ты изменился, - отозвался убийца, позволив поцелую разорваться, Рыцарь довольно резким движением, стянул зубами со своей руки перчатку, а после прикоснувшись мягкой, но такой холодной после тёплого вампира, ладонью к щеке Немиуса, вновь притянул Аарена к себе. – Ты наслаждаешься близостью, это видно по тому, как ты закрываешь глаза, что-то недоговариваешь, пряча слова за поцелуями, а твоё сердце снова бьётся, брат мой. Значит ты всё же решился и выпил то зелье, что дал тебе Повелитель».

Круан отстранился, а после немного грустно улыбнувшись, продолжил, но теперь уже вслух:
- Отрастил волосы, оделся, как дворянин Нурции, даришь мне близость, говоришь о жрице и вампире, но избегаешь смотреть в глаза и молчишь о состоянии сестры. Ты словно всё тот же мальчишка, который играл со мной, а не преемник самого Императора Вольных Городов. – Улыбка Рыцаря Смерти стала чуть более живой. – Не бойся, ты не лишишся меня. Я всегда буду на твоей стороне, даже если слова Предвечной правдивы, и я потеряю твоё внимание. В конце концов ты никогда не любил меня иначе чем брата. Что до вампира…

Круан перевёл взгляд на мирно спящего на прохладных митриловых пластинах Сайтанеля:
- Я не мог позволить ранить одного их Хранителей Врат. Повелитель дал чёткий приказ защищать его…
- Что значит Хранитель Врат? – недовольно поинтересовалась ввалившаяся в каюту девица, закутанная в простыни, точно куколка бабочки. – Чем ты стал, братец? Откуда в чудовище из Вольных Городов эмоции? И ещё… сейчас же отпусти моего возлюбленного!
Айн недовольно надула губки и явно пыталась убить близнеца взглядом. Сейчас она очень походила на ту принцессу, которой её и запомнил Немиус.

Конечно, Аарену не слишком хотелось рассказывать о том, что он тайно заключил связь с вампиром… хотя, в действительности, некромант честно пытался связаться с Круаном и узнать его мнение по поводу предложения Румиуса, но это могло послужить только смягчающим обстоятельством, а отнюдь не причиной для согласия, которой были лишь его собственные желания. Отчасти, именно поэтому Немиус и чувствовал себя столь виноватым, ведь он не только заключил с вампиром контракт, но и разделил с Сайтанелем постель, что едва ли могло понравиться Рыцарю Смерти, с которым Аарена связывали совершенно непростые, особенные отношения. Понять их, пожалуй, мог бы лишь Сандро, самолично сделавший Круана тем, кем он является сейчас и Румиус, который, благодаря их общим воспоминаниям, прекрасно изучил историю названных братьев - равно как и выборы, что привели их на «Вестника Смерти».
К текущей ситуации, в которой Немиусу придётся найти оправдание за совершенный им поступок.

- Нет, я не выпил то зелье, - помолчав немного, отозвался Аарен, по привычке – уже не некроманта, а Рак’Сатанского раба, что точно так же любил перебирать свои поседевшие, ставшие белоснежными локоны между пальцами, запустив руку в по-прежнему казавшиеся ему странными, густые и длинные волосы. Для Круана, привыкшего подмечать детали в поведении собеседника, возвращение подобных этому, неосознанных движений тела, совершенно исчезнувших из «арсенала» Немиуса с момента его становления некромантом, лишь ещё больше должно было подтверждать тот факт, что Рыцарь Смерти уже и без того осознал – Аарен вновь вёл себя, как живой. Со всеми вытекающими из этого последствиями. – Не знаю… не хорошо получилось. Румиус предложил заключить с ним трёхдневный договор – ему нужна была связь, чтобы использовать магию. Я тотчас же попытался связаться с тобой, но ты, видимо, беседовал с Госпожой, поэтому в твоём теле сидел крайне невоспитанный и язвительный жнец, отбивший у меня всякое желание с ним разговаривать. Я бы никогда не стал пить зелья – ты это знаешь, ведь правда? Они даруют имитацию жизни лишь на жалкие полчаса, после этого вновь погружая в холодные объятия Предвечной, а я… не хотел этого. Упускать же шанс почувствовать себя живым на целых несколько дней, мне показалось попросту глупым. Прости, что не дождался твоего возвращения. Я… поступил импульсивно.
Вздохнув, Аарен мотнул головой в ответ на слова Круана о том, что сам некромант всегда любил его лишь как брата.

- Нет, это неправда. И у нас есть некоторое время, чтобы проверить, насколько сильно я тебя люблю, - на губах Немиуса появилась лёгкая улыбка, после чего он было вновь потянулся к Круану, желая поцеловать его, но появление Айн заставило ситуацию кардинальным образом измениться. – Что? Ты уже освободилась от пут? – брови Аарена удивлённо приподнялись. – Хотя, и правда, о чём это я? Меньшего и не следовало ждать от убийцы Святого Престола. Брат, - некромант вновь перевёл взгляд на Рыцаря Смерти. - Не обращай внимания на её слова - она под очарованием вампира. Айн пыталась сбежать, а я не мог позволить твоей сестре уйти, даже не дождавшись твоего выздоровления, поэтому посчитал момент удачным, чтобы опробовать свои новые возможности. Я готов развеять это заклинание в любой момент, только скажи, что она тебе не нужна.

Появление девушки заставило Рыцаря Смерти напрячься куда сильнее, чем мирно спящий на нём вампир или известие о контракте между этим кровососом и его возлюбленным. Впрочем, как это часто, за последние восемь лет, и бывало, Круан лишь демонстративно вздохнул, возвращая перчатку на прежнее место и осторожно выбираясь из-под крайне лёгкого на проверку Сайтанеля. Это вызвало бы вопросы у многих, но только не у того, кто знал о Хранителе Врат достаточно, чтобы защищать его от опасности.

- «Делай с ней что пожелаешь, - довольно холодно отозвался убийца, вставая с постели и помогая, затем, подняться некроманту, чтобы затем поцеловать его снова, наслаждаясь ревностью и злобой в глазах своей близняшки. - но она одна из принцесс той страны, что ты желаешь стереть с лица Немеллиса, потому может быть полезной. А ещё…»

Рыцарь Смерти состроил недовольное выражение лица:
- Я не могу убить или причинить ей вред, Аарен. – Таким Немиус видел своего брата крайне редко. Круан казался крайне озадаченным и даже слегка смущённым, точно пытался понять, что с ним творится. – Её защищает богиня, я не смогу защитится должным образом, если она нападёт. Метка не позволит мне, так что сделай с ней что-нибудь до того, как я придумаю способ убийства чужими руками, не нарушающий приказа Предвечной.

- Что ты несёшь? – непонимающе поинтересовалась Айн. – И вообще перестань липнуть к моему мужу.
- Губу закатай! – огрызнулся в ответ убийца, явно теряющий своё привычное спокойствие. Собственно, только принцесса дома и могла вывести холодного и уравновешенного Круана из себя всего парой фраз и похоже, становление нежитью ничуть не изменило этого факта. – Ты больше не девочка на выданье, к которой наш отец запрещал мне даже прикасаться. Может я и не смогу убить тебя, но вот твою тушку однозначно попорчу, будешь покраше Аарена!

- Тебя не смущает, что он слышит это сравнение, братец? – Айн нарочно растянула последнее слово, прекрасно зная, как это злит её близнеца.
- Нет! – отозвался Рыцарь, прижимаясь к Немиусу, точно ища у него защиты, - я принимаю его таким, какой он есть и люблю, даже несмотря на то, что за это мне приходится расплачиваться с ещё более ревнивой и наглой сукой, чем ты, сестрёнка. Вот только в отличие от тебя, тупой размалёванной шлюхи из-за которой я дважды едва не погиб, Предвечная владеет моей жизнью и душой. Впрочем, до сердца ей всё равно не добраться, даже если пройдёт ещё восемь или пятьсот лет!

- Тише... тише, спокойно. Всё хорошо, Круан, - произнёс Аарен, в свою очередь легонько приобнимая Рыцаря Смерти. Взгляд некроманта казался крайне задумчивым и не оставлявшим сомнений в том, что текущая ситуация ему явно была не по вкусу.
Если раньше он считал, что мог просто убить Айн, если та вдруг окажется не нужна Рыцарю Смерти, то теперь, узнав от Круана о том, что убийца являлась одной из принцесс Рак'Сатана - факт, о котором прежде Немиус даже не подозревал, Аарен был вынужден пересмотреть свои планы. Нет, избавляться от неё, равно как и отпускать прочь, определённо было нельзя. Впрочем...

Мысль о том, чтобы взойти на престол Империи, став мужем Айн, на мгновение показалась Немиусу крайне забавной. Долго рассматривать этот вариант он, тем не менее, не стал - всё казалось слишком хрупким, зыбким, недолговечным и замешанным на обмане, в котором было крайне легко запутаться.
К тому же, Аарен желал вовсе не управлять этой страной.
Он страстно хотел уничтожить её.

- "Я сделаю для неё рабский ошейник, - успокаивающе произнёс некромант. - Не злись, Круан. Это просто волшебство. Айн меня не любит, более того, она беременна - судя по всему, её отцом является дворянин, родом из Нурции. Я полагаю, поэтому Айн столь сильно торопилась сбежать, даже не выждав для этого более удобного момента - она очень дорожит им. Так что как только её воля будет подчинена, необходимость в подобных чарах полностью пропадёт, и ты увидишь настоящее отношение твоей сестры к таким, как я. Будь уверен - она хочет моей смерти".
- Не ссорьтесь, - примирительно произнёс Немиус, улыбаясь девушке самой милой из своих улыбок. - Вы оба мои дорогие, любимые люди. Айн, будь так добра, одень что-нибудь из той одежды, что собрана на палубе. Мы скоро к тебе придём.

Рыцарь Смерти сейчас казался каким-то ручным домашним котиком, что крайне по-детски уткнулся носом в грудь своего хозяина. Наверное, Круана успокоил бы запах Немиуса, но, к сожалению, нежить не пахла ничем, кроме выстиранной одежды и чистой кожи. Да, разумеется, от убийцы не укрылся запах вампира, что имел удовольствие не только обнимать, но и побывать на руках у некроманта. Однако это никак не мешало Рыцарю наслаждаться объятьями, что сейчас крайне бесили его сестру. Посмотрев на Айн, убийца победно улыбнулся, чем вызвал у девушки только ещё большее бешенство.

- Ладно, оденусь, только не забудь рассказать моему братику в деталях, как менее чем полчаса назад наслаждался моим телом и стонами, когда я скакала на тебе. О, а ещё с каким удовольствием ты мял мои груди, которых у Круана увы нет и не будет! – показав близнецу язык, принцесса ухмыльнулась и стала победно удалятся, крайне нахально покачивая своими бёдрами, и прекрасно зная, что сейчас её брата, в котором каким-то чудом остались эмоции, самым натуральным образом трясёт.

"Вот ведь дрянь" - всё же подумал Немиус, хотя вина здесь, тем не менее, лежала исключительно на нём одном.
Не обращая на удаляющуюся убийцу внимания, Аарен, дождавшись того момента, когда девушка окончательно покинет комнату, молчаливо опустился перед Рыцарем Смерти на одно колено и коснулся его ладони губами.
Чем-то это было похоже на жест вассала, приносящего клятву верности.

- "Это правда. Связь пробудила плотские желания, которые я не мог сдерживать. Что ты прикажешь мне делать с ней, Круан? - Немиус поднял на Рыцаря Смерти равнодушный взгляд. - Если ты этого желаешь, я самолично выброшу Айн за борт - здесь, сейчас, в открытом море. В конце концов, она для меня ничего не значит, а перспективы использования этой девушки в качестве принцессы слишком туманны, чтобы задумываться о них всерьёз. Да, женское тело прекрасно, кто станет с этим спорить? Но я никогда никого не любил - кроме тебя. Значит ли что-то то, что я переспал с Айн, когда рядом больше никого не оказалось? Нет. Я бы с той же страстью использовал любую другую девушку, подвернись она мне под руку. Женщины для меня всегда были лишь средством удовлетворения желания - ни больше, ни меньше. А теперь, быть может... ты хочешь получить меня? Прямо тут, чтобы Айн это услышала?"

Убийцу всё ещё трясло. Он старался, честно старался себя контролировать, но у него ничего не выходило.
- Мне всё равно, - непривычно холодно отозвался Рыцарь Смерти. – Где жрица, Мастер? Куда ты спрятал от меня свою собственную сестру, Аарен? Хочешь, чтобы я не злился – хорошо, но сначала я изнасилую её! Это будет крайне неприятной процедурой. Ибо прикосновение к нежити вроде меня, будет обжигать её нежную кожу, но не страшно, она же грёбаная жрица Единого, так что я думаю Мара это прекрасно переживёт! А после мы поговорим на тему любви и дружбы. И что для тебя ничего не значит Айн. Потому что перетрахай ты хоть всю Нурцию, и я бы не сказал тебе ни слова, и ты это прекрасно знаешь, но только не эту тварь!

"Сестра? Мара? - забилась в голове странная мысль. - Да, это её имя. Жрица... та девушка?"
Осознание приходило медленно, как-то крайне неспешно. Немиус смотрел на Рыцаря Смерти; видел, каким бешенством сверкают его глаза, а воспоминания рисовали некроманту девочку в смешном красном платьице, которая ревела, стоя рядом с ним, когда на костре Рак'Сатана горела их мать. Он считал, что всё они погибли - Мара, Кейн, отец... никого не осталось в живых, и виной тому гнусная Империя, забравшая у Аарена то, что было ему дороже всего.

Немиусу бы радоваться от понимания, что Мара всё ещё цела и сравнительно невредима, но выбор, который поставил перед ним Круан, совершенно выбил его из колеи. Рассуждая логически, как любила делать подобное нежить, Аарену следовало позволить Рыцарю Смерти удовлетворить свою жажду мести, позволив совершить с сестрой всё то, чего он желал; но как это обычно и бывало, ничто не было так просто. Конечно, Немиус мог просто приказать Круану остановиться и тот бы непременно послушался, но сам природа их отношений не позволяла Аарену отдать подобной команды. Он просто не мог отказать Рыцарю Смерти, как, похоже, не мог и успокоить его иначе, чем отдав Мару - противоречие, которое заставило разум некроманта, в буквальном смысле, закольцеваться вокруг этой проблемы, не находя из неё никакого выхода. В каком-то смысле, его воля была парализована лучше, чем самым изощрённейшим из заклинаний подчинения, и разум Аарена, ослабший после столь неожиданной новости, оказался не способен принять правильное решение.
Он подчинился.
- Она в моей каюте, - тихо произнёс Аарен. - В каюте... моя сестра. Моя любимая сестрёнка. Я думал, что она погибла... жрица...
Немиус что-то бормотал себе под нос. Даже если бы он нашёл кого-то из своих родственников, Аарен совершенно иначе представлял себе их воссоединение. Его логика построения собственной судьбы мстителя стремительно рушилась, ведь...
Ведь теперь Мара, несомненно, будет желать лишь смерти своего брата, ставшего некромантом.
Брата, который, к тому же, отдал её на растерзание Рыцарю Смерти.
- Пожалуйста, не делай этого, - попросил Немиус, опустив голову. - Я не стану тебе мешать, но это... она... и я...
Он замолчал, не в состоянии подобрать слов. Только лишь смотрел в пол и пытался собрать все мысли воедино.

- Вот и отлично, - со всё тем же холодом отозвался Рыцарь. Выдернув свою руку, Круан достаточно демонстративно обошёл своего названного брата, направляясь к выходу из каюты, и лишь, когда оставалась сделать последний шаг остановился, услышав продолжение начатой фразы Немиуса. – Это приказ? Или я волен делать, что пожелаю? Например, заставить тебя смотреть, а её осознать всю прелесть происходящего, сказав ей кто ты?

В каком-то смысле сейчас Рыцарь Смерти был не то что похож на собственного отца, но являлся куда более страшным человеком, чем Джулиус, что в общем-то объясняло, почему лучший из фехтовальщиков Рак’Сатана, так боится собственного ребёнка. Да, подробности жизни Круана были тайной для Немиуса. Молодой господин никогда не говорил о том, почему всё его тело изранено или отчего ему так плохо. Он просто раз за разом возвращался к Аарену, как в единственную гавань, что была способна вместить в себя его корабль. Почти та же история, что и с «Вестником», который мог зайти лишь в порт Карнаэна, ибо во всех остальных огромный галеон непременно сел бы на мель или разбился о рифы, неспособный протиснуться или подняться выше…

От подобной перспективы Аарена, в прямом смысле слова, "укачало". Он так и свалился на пол, рухнув на четвереньки, а в его голове произошёл какой-то страшный сбой. Чтобы остановить Круана, достаточно было просто отдать ему приказ, но Аарен никогда не обращался со своим названным братом подобным образом и не мог заставить себя сделать это сейчас, даже несмотря на все обстоятельства.
- Ты... ты волен делать всё, что пожелаешь. Как и всегда. Но она же меня возненавидит... - пробормотал Немиус всё тем же тихим голосом. - Я не смогу после этого... будет незачем...
Он глубоко вздохнул. Мысли начали облекаться в малопонятные слова, которые, тем не менее, Аарен пытался осознать и донести до Круана:

- Брат, ты знаешь, зачем я убил себя и что меня всё ещё удерживает в этой не-жизни? Даже сейчас, просто узнав о том, что она не погибла за все эти годы, я уже не понимаю, для чего мне мстить Рак'Сатану - ведь у Ордена прекрасные отношения с Империей! А если ещё и родная сестра будет меня ненавидеть... то я... для чего я вообще здесь ещё нужен? У меня есть только ты, но... и ты уже давно мёртв. Сейчас мы с тобой просто тени тех, кем были когда-то - два мертвеца, что ругаются, точно живые. Всё это ложь, обман, иллюзия. Я уже давно существую только ради мести, а если ты лишишь меня этого стимула, то... зачем мне это всё? Я принёс всё, что знал, в жертву во имя моего возмездия, ради того, чтобы отдать долги. Перед тобой у меня также есть такой долг - я должен освободить тебя от пытки Предвечной. И я уплачу его, пусть и не сразу, другим путём - не таким, который я пообещал твоей Госпоже. Но ты ведь и без того знал, что я, в конечном счёте, желаю лишь Её объятий, разве нет? Я очень устал, Круан. От этой жизни, от... всего. Я хочу лишь уйти со спокойной душой, освободившись от всего, что меня угнетает.
Пожалуй, это был первый раз, когда Аарен открыто говорил своему Рыцарю, что не желает существовать в подобном обличье. Он открыл свою душу и Круан, пусть и был крайне взбешён тем, что его названный брат не устоял перед соблазнительным телом Айн в момент, когда желания захлестнули Немиуса с головой, должен был понять, как опасно переступать через эту тонкую грань, которая отделяла израненную душу Аарена от апатии, что непременно овладеет ей, если Рыцарь Смерти осуществит свою угрозу.

Собиравшийся выйти из каюты Рыцарь так и не сделал последнего шага. Он стоял молча, понемногу генерируя вокруг себя ауру Смерти, но полностью контролируя её, чтобы не навредить Айн или Румиусу. Острые адамантовые когти на перчатках пробили более мягкий митрил на ладонях и вонзились в мягкую плоть, но Круан не чувствовал боли, просто потому, что нежить не может испытывать её на физическом уровне, а сейчас он был не способен испытать её, даже останься он человеком. Ядовитая чёрно-зелёная кровь мерно сочилась, а после капала на пол, разъедая доски.
- Отдай мне приказ, если не хочешь, - всё тем же холодным голосом повторил убийца, так и не осмеливаясь повернуться к своему названному брату. – Если Мастер чего-то хочет, ему достаточно приказать, и я это исполню. Таков мой долг. Такова моя плата за жизнь и свободу того, кого я любил больше чем их. Убить себя – выбор Мастера, но я пытался сделать всё, чтобы он получил корабль и золото, которого ему бы хватило на долгую и счастливую жизнь в любой из стран этого мира. То, что мой Мастер выбрал, мне не нравилось, но я – всего лишь Рыцарь Смерти – оружие, что сеет смерть и тем не менее. Мастер не стал слушать меня. Он предпочёл мне иллюзорную месть стране, на трон которой я мог бы сесть в любой момент. Он предпочёл мне холод Предвечной и даже не прикасался, оставив на восемь лет фактически в одиночестве, зная, что его Учитель сохранил у меня частичку восприятия мира. Он предпочёл мне мою сестру, что пообещала отобрать у меня всё, что мне дорого. Переспал с ней, пока я был без сознания, а теперь… теперь мой драгоценный Мастер просит меня остановится и не причинять боль его сестре, которую он ещё несколько минут назад разрешил мне наказывать как я сам того пожелаю, за то, что эта стерва едва не отправила меня к Предвечной навсегда, ведь это разрушит его жизнь, ведь он никому не нужен, его никто не любит, ради него никто не сражается каждую секунду своего существования.

Одним ударом Круан заставил деревянную дверь разлететься в щепки.
- Раз так, то отдай приказ, Мастер. Почему ты медлишь? Это лишь подтвердит слова Предвечной и моей сестры. Они будут означать, что я тебе не нужен, только и всего. Я просто забыл своё место, как Рыцарь Смерти, так поставь своего слугу на место, некромант Аарен Немиус. Будь хозяином. Я вошёл в тот круг добровольно. На моём теле нет шрамов от проклятого клинка, я сам пожертвовал собой, это был мой выбор, ты ничего мне не должен за него, ведь я спасал им того, кого всегда любил, но никогда не спрашивал о том, чего он хочет. Никогда я не лез к Мастеру с расспросами, а лишь молча пытался подарить ему лучшую жизнь. Но раз я ему не нужен, но нужна та, что едва меня не убила, то пусть будет так, я не притронусь к ней, но желаю услышать от моего Мастера прямой приказ. Сделай это, раз она важна для тебя. В конце концов я был твоим хозяином, теперь мы поменялись, так воспользуйся властью. Докажи мне, что Айн права и что у меня в этом мире, действительно ничего нет!

- Если бы ты был мне не нужен, я бы отдал этот приказ, - вздохнул Аарен, и глазом не моргнув в ответ на разрушение окрестных убранств. - Вместо этого, я ползаю у тебя в коленях и прошу, чтобы ты этого не делал. Я говорю не о том, что не люблю тебя, Круан, или что я никому не нужен. Я просто не хочу, чтобы единственный человек из моей семьи, которому повезло остаться в живых, ненавидел меня, но... ты волен сделать как пожелаешь. Это не вопрос любви или не-любви. Я просто не хочу больше жить и существую лишь затем, чтобы раздать все долги. Прости, - несколько виновато произнёс Немиус, всё же, и не думая смягчать свои слова. - Когда-то ты должен был это услышать. Что мне в том золоте и богатстве, которого ты желал для меня добиться, оставив победителем в испытаниях Вольных Городов? Раз уж любимый человек ушёл из жизни ради меня, то я обязан был сделать всё возможное, чтобы осуществить свою месть. Значит, мне требовалось время. Именно по этой причине я и стал некромантом. Иначе... твоя смерть попросту оказалась бы напрасной.
Немиус протянул вверх руку и взглянул Круану в глаза.
- Поможешь мне встать?

- Аарен, - непривычно тихо произнёс Рыцарь. – Почему ты такой… - но вместо продолжения Круан лишь сокрушённо выдохнул и приложил руку, по которой всё ещё струилась проклятая кровь к груди в районе сердца.
- Предвечная не дала мне умереть и стать нормальным Рыцарем Смерти, я не такой как они, не кукла! А ты… единственный … - ещё один вздох.

– Боишься потерять сестру значит, да? Хорошо. Я не стану её насиловать, я просто выкину её к демонам за борт, прямо с кормы! Пусть катится в Бездну с корабля нежити, где таким как она не место! Выживет при ударе о воду и делай с ней что хочешь, а нет… тоже не проблема, я лично подниму её как баньши, хоть Сандро и запретил мне создавать высшую нежить, но зато она всегда будет рядом с тобой! Но если эта тварь увидит завтрашний рассвет, то его не увижу я! Выбирай! Предвечная будет счастлива моей душе больше, чем всем жителям страны, которую ты желал уничтожить, ведь я единственный её слуга, что так и не покорился, не смотря на…, впрочем, тебе не нужно это знать. Ты, как и я никогда не спрашивал ни что со мной, ни где я бываю, когда меня нет, ни почему… почему я молчу об этом…
Ловким движением руки, Рыцарь достал один и кинжалов, по лезвию которого тут же заструилась его кровь.

- Держи! – перевернув рукояткой к некроманту, Круан протянул его Немиусу, - Его силы достаточно чтобы убить одного из нас. Кого выберет твоя душа, решать лишь тебе. Но я не стану продолжать своё существование в муках, зная, что всё это напрасно. Если ты хотел меня уничтожить, ты это сделал! Можешь поздравить Айн, похоже сестра вновь победила, потому что я сдаюсь, я так не могу больше! С меня хватит! Я готов ждать тебя вечность, но раз ты решил, что, закончив какие-то свои дела ты уйдёшь, то оборви моё существование прямо сейчас! Я не стану помогать тому, кого люблю раздавать его долги лишь за тем, чтобы потерять! Убей меня! Сделай то, что должен был сделать ещё восемь лет назад! Закончи своё обучение, стань некромантом и делай, что пожелаешь! Твоя сестра будет жить, ты сможешь отомстить и сделать всё, что захочешь, но это будет уже без меня, я достанусь Предвечной. Думаю, она даже наградит тебя, так что давай, действуй, спасай свою сестру и призрак на семью, от которой ты сам отказался, когда лёг под проклятый нож Сандро!

Улыбка медленно сползла с лица высокомерной сирены. Впрочем, ни страха, ни, тем более, ужаса, на нём так и не появилось. Скорее недовольство и лёгкое замешательство от происходящего. Причин тому было много и главная из них – рассвет, чьи лучи уже проникали внутрь прекрасного галеона из империи мертвецов. Да, они пока давали крайне мало света по сравнению с магическими лампами, что зажглись по всему периметру трюма, стоило некроманту сделать вниз всего лишь один шанс, но их свет – естественный свет, заставлял магию мёртвый меркнуть. И, похоже, нечто подобное происходило и с сиренами. А потому, стоило девушки открыть рот и пропеть первые несколько слов чарующей песни, как по всему трюмы поднялся самый настоящий гвалт и шипение, что издавали как гарпии, так и сирены. Впрочем, после нескольких резких фраз со стороны высокомерной красавицы, все остальные сочли за мудрость захлопнуться и смирно ждать развязки происходящего.

Выходило, что пропетое девушкой предложение, не несло в себе магии, быть может оно было всего лишь названием или обращением к тому созданию, что сочинило эти песни когда-то? Ох, если бы только Нальфейн был здесь, то одно имя Лилианны, заставило бы его вздрогнуть, но отнюдь не от ужаса, перед создательницей песен, а перед тем, какую власть над душами бессмертных они могут дать.

Об этой истории знала лишь кровь юного императора драконов, она произошла задолго до рождения этого мира, что считал себя единственным во всём Мироздании, но отнюдь таковым не являлся.

Песня эльфийки, приручившей своего бога и получившей над его сердцем пусть и всего лишь иллюзорную, но абсолютную власть, всего на один день. Жрица обречённого народа эльфов стала повелительницей над всеми мирами и жизнями. Тот самый день, на который она смогла сделать бессмертного собственной игрушкой. Он был краток, но и этого оказалось достаточно, чтобы спасти обречённый на мучительную смерть народ, дать им новый мир и новую жизнь.
Легенда, что была воспета бардами, а затем бесцеремонно утеряна иными народами, кроме драконов. И всё же… остались те, кто помнил…

Сладкий, томный голос сирены заполнил всё пространство трюма, заставив горизонт в глазах нежити покачнуться. Безмозглые скелеты и те попадали на пол точно кучки бесполезных костей, которыми в сути и являлись. А самому некроманту пришлось опереться о ближайший столб, кажется являющийся основанием одной из мачт «Вестника смерти». Удивительно, но обычно чистое сознание нежити стало затуманиваться, точно от крепкого вина.

Мысли путались ощущения – то, чего, казалось бы, и не должно было остаться у мертвеца, навязывали ложное представление о мире. А самое страшное – от этого было практически невозможно спрятаться. Единственная лазейка – сердце, что должно было любить кого-то, всё ещё испытывало смятение от убийства девушки, с которой Немиус был близок столь долгое время, равно как и те чувства, что нежить питала к Рыцарю Смерти…

Чарующая песня, которую сопровождали мерные удары волн о борта галеона захватывала некроманта точно войска, штурмующие крепость, вот только стены были не из монолитного камня, как замок его учителя, а из дешёвых человеческих кирпичей, грубо обтёсанных и уже долгое время не ремонтируемых добродетельным лордом.

И в момент, когда оборона этих стен была уже почти полностью прорвана, точно из тумана послышался столь знакомый голос Круана:

- Мастер, по левому борту стал виден берег Нурции. Не желаете взглянуть на знаменитый залив «Драконьих когтей» и горный хребет? Полагаю, сейчас он предстанет перед вами в большем великолепии, чем когда мы пристанем к берегу.

Румиус, поглощённый контролем Потока, едва ли мог правильно истолковывать происходящее. Боль от света полуденного светила и обжигающей магии исцеления сводили его с ума, а спасительная тень, в которую вампира затащил Немиус показалась едва ли не раем, который сулят своим последователям священники. Вот только, проявившие свою суть крылья, успокаивающие объятья и слова, что пусть и не были произнесены вслух, но всё же несли ту же тёплую окраску. Всё это заставило желающего вновь закрыться Сатанеля отдать беззвучный и не совсем контролируемый им самим приказ крыльям, что, повинуясь хозяину решили избавится от надоедливого некроманта.

Правда Аарену в этом плане повезло несколько больше, чем наследному принцу эльфов. Рефлексы от связи с вампиром сработали, опережая человеческое сознание волшебника и потому он попал лишь под удар о мягкую часть крыла, что хоть и было довольно болезненно, но отнюдь не смертельно. Сам же вид падающей фигуры, одетой в тёмное, с волосами цвета снега повергли упыря в самый настоящий ужас и ответ стал очевиден уже через мгновение:

- Крайон! - Дёрнувшийся с места Румиус из глаз которого потекли кровавые слёзы, поймал и с какой-то неповторимой для этого создания нежностью прижал к себе некроманта. – Брат, - уже куда тише произнесла нежить, чью память услужливо восстанавливала взбесившаяся кровь.

Полукровка не соврал, он и впрямь считал, что призвал крылья впервые в своей жизни, но на самом деле это было далеко не так. Они появились впервые, когда Сайтанель достиг относительного совершеннолетия. Ему было немногим больше двадцати, но картина в памяти юного Хранителя Врат была примерно та же, что Аарен и наблюдал совсем недавно. Только страдал уже не вражеский корабль, а прекрасный эльфийкий сад с его утончённой архитектурой и фонтанами.



Румиус, как и сейчас был в панике и шоке от появления пары чёрных крыльев, что неудивительно, ведь тогда он ещё не был вампиром. Сильные и мощные они легко поднимали юношу в воздух, обещая дать возможность долететь до самых дальних звёзд или же до столь любимого полукровкой полуденного светила. Нужно было лишь довериться им и своей собственной крови. Дать волю той силе, что спрятана глубоко в недрах души Сайтанеля. Даже обращение в вампира так и не смогло стереть её след, напротив, проклятье Раак’нара вступило с ним в бой, вынудив Румиуса стать изгоем в обществе упырей Вольных Городов с самого начала. Ведь где это видано, чтобы чистая Линия Крови не давала защиты от солнечного света, не давала ни когтей, ни крыльев, только силу и управление Потоком Крови крайне близкое к Древним, но слишком опасное для юного птенца.

О без сомнений Сандро довольно сильно намучился с этим «порождением ночи» не желающим к тому же жить и удерживаемым в мире живых лишь жаждой мести. Но это всё случилось много позже, воспоминания же коснулись дня, где старший брат Румиуса радовался за юного Хранителя Врат и, как и Немиус, с интересом изучал обновку своего родственника, ловко уворачиваясь от взмахов, способных разнести в мелкую пыль мраморную статую. Для Крайона – воина-некроманта, прошедшего уже далеко не один бой это, и впрямь было всего лишь весёлой игрой с младшим братом. Впрочем, кронпринц преследовал вполне себе иные цели. Он пытался понять на что теперь способен Румиус, оценивал боевую мощь крыльев, выставляя всё происходящее за обычную игру. Холодный расчётливый взгляд эльфа весьма чётко подмечал скорость и силу каждого удара, то может ли его младший брат управится с этой силой и… явно был доволен увиденным, особенно когда силы острого края крыла оказалось достаточно, чтобы разрубить зачарованный эльфами клинок. Без сомнений, Крайон сам подставился под удар, позволяя этой силе оборвать собственную жизнь, вот только он не учёл, что что даже несущуюся смерть можно заставить остановиться, если очень сильно захотеть…

И всё же рана была смертельной, а перепуганный юный Сайтанель, не только отозвал крылья прочь, но и сам отрёкся от той силы, что они давали. Юный, но ещё крайне глупый полукровка, любящий искусство и магию исцеления, откопал в своей памяти то, чего никогда не знал прежде. То, что называлось запретной магией. Проклятье души, именно оно позже ляжет в основу создания знаменитых алых зелий ордена, спасших не одну тысячу живых существ, но тогда… Румиусу не было дела до цены за его использование, как и за то, во что он превратиться, использовав его на самом себе, чтобы насильно вырвать часть собственной души и жизни, той, что принадлежала нежным эльфам. Думал и он, что навсегда лишится тепла солнца? Конечно нет. Да даже и знай эльф цену, он был готов отдать и всю свою жизнь за то, чтобы жил его брат…

На инцидент неминуемо сбежались слуги, которым и предстала картина руны, расползающейся по нагретым камням в центре которой были эльфийские принцы, перепачканные в крови. Иного мнения, кроме как нападения демонов на столицу у простых эльфов явно не могло возникнуть. Крики, ужас, паника и … страх – всё это впитывала руна, точно губка, провоцируя людей бояться ещё больше, а Крайон лишь смеялся. Он нашёл то, что искал уже не одну сотню лет внутри любящего младшего брата, готового отдать и как собственную душу, так и жизнь, если только это потребуется будущему повелителю эльфов. Вот только в планы кронпринца вмешался отец и придворные маги, что, дождавшись, когда рана эльфа затянется до приемлемого уровня, вмешались в ритуал…

О последствиях можно не говорить. Любая магия при нарушении выходит из-под контроля, так стоит ли говорить о последствиях, что ждут тех, кто вмешивается в волшебство, о котором не имеет ни малейшего понятия?

Последнее, что помнил лишившийся сил Румиус, это голос брата, шепчущий ему, что всё будет хорошо, а затем, Крайон спорил с отцом о том, что они не имеют права запечатывать память и силу Хранителя Врат, что это может сказаться на Румиусе и он будет испытывать самые настоящие муки при каждой попытке демонов отворить Врата, со своей стороны. Были там и слова о том, что младшему брату стоит позволить сражаться на ровне со всеми. Вот только никому не было дела до желания и доводов раненого кронпринца, ведь они испугались того чудовища, что желал лишь одного: жертвуя собой спасти брата.

- Мальчишка не должен обладать такой силой. Она опасна для нас! – отрезал король.
- Он всё равно однажды вспомнит это! – не унимался Крайон, - а я проклинаю вас всех, никто из вас не доживёт до следующей весны за то, что вы сделали, помяните моё слово, когда вас и ваши семьи будут раздирать на части твари Бездны! Я отказываюсь защищать Тар'Инэ'блоу'Иннэс!

На этом сознание Румиуса окончательно уплыло, а вместе с ним и память о том дне…

Вампир поднял взгляд своих заплаканных изумрудных глаз на Аарена. Обеспокоенное выражение никуда не делось с его лица, вот только Сайтанель был в ярости и крайне медленно подавлял свой гнев и жажду мести, впуская внутрь холод Предвечной, что несмотря на свою силу никак не мог затушить это разгоревшееся пламя. Эльфы прервали ритуал, превратив Румиуса в существо, которому больше нет места в этом мире…

- Ты в порядке? – довольно обеспокоенно произнёс упырь, всё ещё продолжая нежно прижимать Немиуса к себе, но теперь как бы нехотя отводя взгляд в сторону. Сделав глубокий вдох, полукровка, в конечном счёте, заставил свои прекрасные чёрные крылья исчезнуть. – Прости, - виновато продолжил Румиус, - я слишком мало знаю о своём прошлом. Вся моя память и так в твоём распоряжении, вот только в ней довольно много пробелов, что могут однажды заполнится вот такими частями, что ранят меня, но не дают ответа на вопрос о том, кем была женщина, давшая мне право жить.

Сарвокс продолжал изображать из себя изваяние, с усердием рассматривающее содержимое всё также наполненной до краёв кружки. В тоже время маг довольно улыбнулся. Отличие колдунов от волшебников не видимы обычному люду и всё же они огромны. Разные Потоки, разная скорость, необходимая для создания заклинаний и разный уровень сил.

Считается, что именно начертатели – рунные маги наиболее сильны, но на самом деле это не совсем так. Да, в отличие от колдунов, страдающих от боли за заимствование сил, волшебники не страдают от отката, ведь его принимают на себя руны и потому могут колдовать гораздо больше и безопаснее, но взамен… их магия ограничена силой и количеством начерченных символов. Также практически всем колдунам доступна возможность ментального общения, в то время, как магам рун необходимо прибегать к особым узорам, что дадут подобную способность на время. И, хотя, люди, не имеющие дара, не могут обычно даже почувствовать обращения к ним, встречаются исключения, вроде той же Маржан в чьих жилах есть отнюдь не одна капля эльфийской крови. Быть может, обучайся она лучше или у иных учителей и всё стало бы куда проще? Но нет….

Трансмутатор, всё ещё улыбаясь кивал чему-то. Похоже его беседа с рыцарем перешла на несколько иной уровень, что несомненно взбесило бы юную принцессу, если бы не слова полуэльфийки…

- Алхимик? – переспросила юная особа, чем вызвала только вздох со стороны Моркса, явно желавшего отделаться от этой кампании как можно быстрее, но в то же время чувствующего перед волшебницей ответственность за то, что втянул её во всё это. – А ещё и рунный маг…

Мыслями Арана унеслась явно куда-то далеко от этого места, пока не увидела огоньки. Хоть принцесса и видела многочисленные фейерверки, но, как и любой ребёнок, была рада полюбоваться ими вновь. Чего нельзя было сказать про Андромалиуса, со вздохом облегчения отпускающего свой поток, а вместе с тем и магический барьер, созданный им над девочкой всего за какие-то доли секунды. Мгновенная магия и такие же последствия. Чисто внешне колдун всё ещё улыбался, но вот едва уловимые нотки страдания всё же тронули молодое лицо мага.

- Зря ты так, - наконец-то отхлебнув из своей кружки, произнёс рыцарь, ни к кому конкретно не обращаясь, - моя леди всего лишь желает попасть в Сателис. Поэтому для нас стать частью эскорта юной принцессы – это лучший вариант. К тому же леди кажется уже решила, что хочет учиться магии именно у моей госпожи.

- А можно? – голубые точно небо глаза принцессы засияли, - вы правда можете научить меня и даже отправитесь ради этого вместе с нами?

- Леди Арана… - осторожно произнёс маг, хотя уже и понял, что скорее всего не сможет переубедить это мелкое исчадье Бездны прислушаться к голосу разума.

В тот же момент музыка эльфики-барда кончилась, возвращая посетителей таверны в нормальное состояние. Кажется, в дальнем углу, даже начала назревать драка…

Свет магических ламп, стал постепенно тускнеть, уступая рассвету. Солнечные лучи, что ранее согревали только чёрные точно безлунная ночь доспехи Рыцаря Смерти, теперь лениво заползали и сюда. Если Румиус и впрямь больше не спит, то он наверняка невероятно «счастлив». Ход судна уменьшился до движения под лёгким бризом, вместо бушующего ветра, видимо, даже истинному слуге Предвечной не так-то и просто провести махину, каковой являлся этот превосходный галеон сквозь многочисленные рифы залива «Драконьих когтей». В какой-то момент «Вестник» довольно сильно накренился в бок, искусственно созданной при помощи магии волной, что заставило выплеснуться часть воды из ванны прямо на прекрасный ковёр, но ни удара, ни скрежета от соприкосновения с камнем так и не последовало. Корабль полностью был под контролем этого неведомого создания, что управлял телом бывшего убийцы и, похоже, очень скоро некромант сможет ступить на причал Карнаэна, одного из портовых городов своей истинной родины…

- Но, я не умею, - довольно честно ответила сирена и из-за неожиданного крена ухнулась под воду с головой. В тот же момент прекрасные ножки девушки заменил светящийся золотыми чешуйками, длинный рыбий хвост. С ним и золотистыми локонами, разметавшимися под водой во все стороны она смотрелась воистину невероятно прекрасным созданием. Совсем не похожим на то замученное создание в клетке. Видимо неволя негативно сказывалась на красоте и состоянии этих магических созданий. И даже своевременный уход и еда не могли обеспечить сохранение первоначального вида девушек в достойном состоянии…

Превращение Целистии, сопровождаемое довольно сильным всплеском, равно как и само качание корабля, привели к тому, что некроманта окатило водой по самую макушку. Его белоснежные волосы прилипли к коже, скрыв один из самых безобразных шрамов Немиуса - у правого глаза, полученный им, когда они с Круаном, выбрав время и подготовив неплохой план, попытались сбежать от своего нового хозяина - жирного торговца Разза, использующего рабов в качестве гребцов на галерах. И всё же... не смогли.

Что сделали с соблазнительным юношей, в своём возрасте не сильно отличающимся по красоте от девушек, Аарену представлять не пришлось; что касается другого, более уродливого парня, всё тело которого уже к тому моменту было расписано шрамами, оставленными тончайшим лезвием меча Джулиуса, то сперва его хорошенько резанули кинжалом по лицу - за дерзость, после чего с душой отпинали, ломая рёбра и рассуждая о том, не бросить ли раба на корм акулам. И всё же, вернули обратно за вёсла - работать. Чтобы послужил остальным примером.
Каким-то образом, Немиус умудрился выжить в тот раз. Потом, на следующее утро, к нему даже привели врача. Как выяснилось, исключительно по просьбе Круана, задобрившего своего нового повелителя так, как он хорошо умел. Благодаря проклятому Джулиусу, посмевшему сделать из собственного сына игрушку для чужих утех.
Аарен чуть опустил голову, отгоняя воспоминания прочь. Он подумал о том, что не стоит и дальше держать сирен в клетках: они оказались слишком человечны. Совсем не такими, как их представлял Немиус - в его мыслях подобные создания были всего лишь монстрами в людском обличье.

- Я помогу тебе, - не слишком удивился некромант столь неожиданному признанию. В конце концов, она пока ещё не понимает, как всё устроено у тех, кто живёт на суше. - Люди ухаживают за телом, используя мыло - вещество, хорошо очищающее кожу. Оно наносится на жесткую ткань, после чего... - намылив мочалку, Аарен легонько потёр свою руку. - Нужно делать подобные движения, чтобы стереть грязь или отмершую кожу, и устранить плохой запах. Затем мыло смывается. Я могу помыть тебя на этот раз, но впоследствии ты должна делать это самостоятельно. Многие люди в той стране, куда мы направляемся, совершают подобное крайне редко, но ты, если начнёшь ухаживать за собой, на их фоне будешь блистать подобно алмазу, - он чуть нахмурился. - И ты должна казаться именно такой, Целестия, если собираешься стать частью моей свиты. От того, что другие подумают, смотря на тебя, будет зависеть моя репутация.

Девушка с живым интересом наблюдала за процессом намыливания и лопала переливающиеся пузырьки своими небольшими коготками. Затем приблизилась и понюхала, состроив довольно забавное выражение на своём личике.
- Оно пахнет также, как и тот юноша, - заметила сирена, а после ударила кулачком по ладошке, делая собственный логический вывод. – Точно! Вы сделали это из того юноши, который заботился о нас, значит люди годятся и на подобное, как интересно, я и не знала, что люди используют друг друга в подобных целях… О и что такое репутация?
Новое слово далось красавице с некоторым трудом и всё же она смогла выговорить его достаточно правильно, чтобы произношение можно было списать на особенность акцента.

Не смерить оказавшуюся так близко Целестию любопытным взглядом было бы сложно – несмотря на полное отсутствие в своём организме химических реакций, ответственных за естественный процесс возбуждения, Аарен прекрасно помнил те чувства, которые он ещё испытывал при жизни. В частности, некромант был полностью уверен в том, что нашёл бы довольно соблазнительными весьма большие, красивые груди девушки, увенчанные тёмно-красными, дерзко торчащими сосочками – показавшимися из-за холодного воздуха внутри каюты, которые, вдобавок, прямо сейчас касались его обнаженного торса, то и дело слегка трясь об него, пока девушка обнюхивала его намыленную руку. Слегка колышущаяся вода, омывающая эти прекрасные формы, лишь придавала им ещё большую красоту, заставляя взглянуть на Целестию в новом свете.

«Интересно. Я многого не замечал, пока она была в клетке, - некромант крепко задумался над этим, размышляя, получится ли использовать сирен должным образом. – Она так спокойно говорила о продаже – как собственной, так и прочих пойманных Круаном созданий, да ещё и сейчас сидит столь близко к обнаженному мужчине, не демонстрируя никакого смущения…»

- Конкретно это создано из растительного жира. Из растений. Часто их делают из животных, - начал отвечать Немиус, натирая пальцы приятно пахнущим кусочком мыла. – Что же касается репутации… пожалуй, если описать это как можно проще, мы придем к следующему объяснению: смотря на тех, кто окружает человека, люди судят о том, какой он есть на самом деле.
После чего, некромант неожиданно положил свои ладони на груди девушки и принялся их тщательно намыливать, не забывая задевать сосочки и вообще самым бесцеремонным образом лапать. Как и следовало ожидать, формы сирены оказались мягкими и довольно упругими, заставляя Аарена невольно сравнивать Целестию с прочими девушками, которые когда-то делили с ним постель.

- Знаешь, а у тебя отличная фигура. Твои груди так прекрасно лежат в моих ладонях… они такие нежные и приятные… - приговаривал некромант, продолжая ритмично сжимать, слегка массируя, большие шарики девушки своими руками. – По правде говоря, мне интересно узнать от тебя кое-что и я надеюсь, что ты будешь честна со мной, - продолжил Немиус, переходя к вопросу, который его заинтересовал. - Мужчина уже был внутри тебя, Целестия?

Если она действительно не против подобного обращения, Аарен использует её соответствующим образом. Для этих целей некромант, конечно, собирался полагаться на Люмию, тем более, что той это точно было привычно – о прошлом волшебницы Немиус был прекрасно осведомлен. И всё же, она, как и он, являлась некромантом из Вольных Городов, и точно не упустила бы возможности, чтобы использовать полученное влияние против ученика Сандро - в попытке занять его место.
Для соблазнения знатных лордов, Аарену лучше использовать кого-то, кто не станет пытаться убить его при первой возможности.

Сирена, не предпринимавшая никаких попыток к сопротивлению, лишь с интересом наблюдала за действиями мёртвого волшебника и легонько постанывала, когда то или иное прикосновение было ей особенно приятно.
Её взгляд хоть слегка и затуманивался удовольствием от довольно умелых ласк некроманта, но всё же сохранял осмысленность и некоторую задумчивость. Похоже она и впрямь пыталась понять новое для себя слово и обстоятельства, с которыми ей нужно будет мириться, чтобы осуществить свою немного странную для монстра мечту. Хвост девушки исчез, вновь сменившись двумя прекрасными, гладкими ножками.
Однако последний вопрос явно вызвал у сирены недоумение и непонимание:
- Еда во мне? – переспросила красавица, слегка закусив нижнюю губу, смысл сказанного волшебником явно ускользнул от неё, но всё же она ответила именно так, как поняла, - Конечно. Я съела довольно многих мужчин. У нас часто были люди, несколько раз сёстры топили корабль эльфов. – Сирена задумчиво положила пальчик в рот, - У них было такое нежное и сочное мясо, а однажды нам попался гном, но он был очень жёстким на вкус, и мы отдали его акулам. А что?

Происходящее вызвало у Немиуса слегка задумчивое выражение. Он видел, что девушка была не против прикосновений и вела себя довольно раскованно, но она явно не понимала того, что он у неё спрашивал. Так или иначе, даже если обитатели суши и не удостаивались чести разделить с Целестией ложе, должны же подобные ей как-то размножаться?

- Я говорю не про еду, а про нечто иное… про процесс, с которым обычно связывают деторождение, - произнёс Аарен, пытаясь более понятным образом донести до неё свои слова.
Неужели ему придется пояснить всё самым буквальным образом?

- Когда мужчина… - продолжил некромант, в то время, как его правая ладонь плавно сместились вниз, скользя по изгибам тела Целестии, вплоть до того самого, сокровенного места, что столь услужливо стало доступно благодаря повторному превращению девушки. – Проникает своим членом… - произнёс Аарен, пока мягкие подушечки его пальцев нежно ласкали промежность сирены. – Вот сюда?

Одновременно с этим, некромант не переставал мять груди девушки, перемещая руку с одной на другую и постоянно дразня её сосочки, тем самым заставляя сосредоточиться на процессе и дать ему наиболее правдивый ответ. Конечно, нельзя сказать, что Немиус был действительно очень хорош в постели, но Рак’Сатанские дворянки, с которыми он вместе учился в Академии, смогли преподать ему несколько хороших уроков.

- Дети? – переспросила сирена, сладко застонав от удовольствия им с придыханием продолжила. - я не знаю, как мы рождаемся. Мне ещё не исполнилось двух столетий и потому жрицы не забирали меня в подводный храм, а туда… там никто такого со мной не делал.

Девушка закусила изгиб своего пальчика, чтобы не стонать слишком громко.
- Мы… - начала она немного неуверенно, - мы ласкаем друг друга иногда, но не так, не туда… но это... это тоже очень приятно!

- Так ты невинна… - вздохнул Аарен, отводя руку прочь и принявшись неспешно смывать то мыло, которое он уже успел нанести на груди сирены. – Сейчас ты мне совершенно не сопротивлялась и это, разумеется, правильно, ведь от меня зависит твоя судьба. Но в человеческом обществе, та, кто послушно позволяет делать с собой подобное всем подряд, зачастую презирается другими людьми. Запомни это и не позволяй прикасаться к себе остальным, пока ты действительно не поймёшь смысл соответствующих правил.

Меньше всего некроманту хотелось читать девушке нотации, тем более, что и он сам, в моральном плане, был весьма далёк от совершенства. Но портить невинное создание, используя её таким образом, который навсегда изменит её сознание, Немиус определенно не желал.
Даже ему была не чужда жалость.

- После того, как мы закончим с мытьем, я подберу тебе одежду и позабочусь о том, чтобы тебе принесли поесть. Теперь это – твоя каюта. Ты можешь ходить по всему кораблю, если тебе этого захочется, но только в сопровождении меня, или того юноши, который о тебе заботился. Как только ты освоишься и познакомишься с остальной командой, я разрешу тебе гулять одной.
Закончив с объяснениями, Немиус принялся сосредоточенно натирать девушку мочалкой. Её всё ещё требовалось избавить от неприятного запаха.

- Понятно, - немного озадаченно протянула сирена, пытаясь переварить новую для себя информацию и понять, как так вышло, что мир людей куда запутаннее, чем ей всегда казалось. Подавшись чуть вперёд и оказавшись совсем близко к мёртвому магу, девушка озадаченно посмотрела на его лицо. – Сейчас ты кажешься красивым, та отметила тебя определённо портит.

Протянув руку, девушка хотела коснуться волос, скрывавших шрам, оставленный головорезами Разза. В этот самый момент сознания некроманта вновь коснулся голос жнеца.

- «Мастер, к вам идёт вампир, - безучастно сообщил Аарену Рыцарь Смерти, предупреждая своего господина о возможной угрозе, - я не считаю его угрозой, но он читает заклинания поддержки, я решил, что вы должны узнать об этом за ранее».

Буквально в следующий момент двери в каюту распахнулись порывом ветра, а в проёме появился Румиус. Вид у кровососа был изнурённый и немного замученный. По вине ли ученика Сандро или какой-то иной, но сон упыря прервался раньше срока и отсутствие крови крайне сильно сказывалось на всё ещё довольно молодом вампире. Он был попросту неспособен жить так же как древние, не мог напиться вином и уснуть ещё на несколько недель без последствий для своего самочувствие и уж тем более не был в состоянии переродиться в некое подобие живого человека, способного питаться обычной едой.

- Аарен! – рыкнуло сие чудо, приваливаясь к косяку. – С девкой развлекаешься? Так может ответишь какого хрена вы разбудили меня так рано? Где моя еда? Не ты ли должен был о ней позаботится сразу по прибытии? Или эта девица и есть мой завтрак?

Самое смешное, что кровососа по ходу дела ещё довольно знатно укачивало, или же он настолько ослаб, что едва мог держаться на ногах. А учитывая, что жнец правил судном как хотел, то вампиру явно не стоило завидовать, ведь в отличие от прочей нежити его чувства были гораздо острее человеческих…

В тот момент, когда дроид-"Стервятник" был окончательно обезврежен, а, следовательно, и возможная угроза для его хозяина окончательно миновала, Крайон деактивировал свой световой посох, повесил его обратно на пояс, после чего учтиво произнёс, обращаясь к Адриану со словами извинения:
- Прошу прощения, мастер, события отвлекли меня от дел. С вами пытался связаться капитан Фласко. Я ответил на вызов, - репликант выдержал короткую паузу, на мгновение стрельнув взглядом в сторону открывшей свои глаза Айши. Так он был устроен - реагировал на любое изменение в окружающей обстановке и оценивал возможную угрозу, готовый в любой момент рискнуть своей жизнью, чтобы защитить человека, лишь в служении которому Крайон видел цель собственного существования. - Доложил ему, куда вы приказали отправить джедая Лейна. Уведомил о том, что со мной двое адептов Силы с пониженными способностями. Капитан приказал привести их на мостик. Цель вызова Джареда Фласко, вероятно, была связана с боем, который произошёл на мостике - всё выглядело так, будто бы там развернулось серьёзное сражение. Узнав о том, что вы в данный момент ранены, капитан упомянул, что в этом случае придётся нести Виллера в медотсек. Он приказал вам немедленно выйти с ним на связь, как только вы придёте в себя. Сказал, что у него к вам много вопросов.
Его склоненная голова, поджатые губы и опущенные вниз глаза говорили о том, что Крайон очень сожалеет о том, что не смог донести данную информацию вовремя.
- Я ждал, когда вы достаточно придёте в себя, мастер и не хотел тревожить вас раньше срока. Простите ли вы мне моё своеволие?
Это, тем не менее, было ещё не всё. Посмотрев в сторону Никоса, осмелевшего настолько, что даже принялся отдавать его хозяину приказы, репликант хладнокровно уточнил:
- Этот субъект создаёт проблемы. Стоит ли мне оглушить его, чтобы он больше не тревожил ваш слух своими громкими визгами?


Тем временем дыхание юного адепта Тёмной Стороны полностью выровнялось, став ровным и размеренным. В то же самое время, по металлическому полу стала неспешно расползаться изморозь, а температура вокруг Адриана начала стремительно падать, точно в ангар вновь устремился ледяной вакуум космического пространства. Но в этот раз всё было куда более мирно. Пирамидка в руке юноши светилась алым светом, пока Раан сражался с тем, кто хоть и был побеждён и заперт Советом многие тысячелетия назад, но отнюдь не утратил своих сил и решимости.

Для окружающих этот бой не был заметен. Мало кто мог увидеть древнего ситха, что пытался подавить собственного потомка, дабы обрести свободу и вновь вдохнуть воздух свободы. Если же между этими двумя и был какой-то внутренний диалог, то его и подавно услышать здесь было некому. И лишь репликант, зная о потребностях своего хозяина, всё сильнее прижимал его к себе, нисколько не заботясь о том, что может испачкаться.

Взрыв заставил невидимых противников на мгновение отвлечься, вполне достаточное, чтобы слова дроида-убийцы достигли разума Адриана и заставили внутреннюю борьбу, окончится с неизвестным для окружающих результатом. Золотые глаза падшего несколько секунд изучали Крайона, точно пытаясь вспомнить, кто сейчас перед ним и лишь после вновь обрели характерный для разумных созданий блеск. Тёмная Сторона стала постепенно отступать, точно в огромной, до краёв заполненной водой чаше сделали маленькое отверстие в самом дне, через которое жидкость и стала сочиться наружу, стекая вниз крупными, но всё же безумно редкими каплями.

- Всё в порядке, - сравнительно мягко произнёс юноша и даже немного вымученно улыбнулся, - Ты прекрасно справился со своей задачей, Крайон. Мои раны уже полностью затянулись, так что меня можно даже отпустить. Может я и не смогу ещё какое-то время сражаться, но в поддержке больше не нуждаюсь.

Закончив своё обращение к репликанту Адриан перевёл свой взгляд в сторону парня, отошедшего от них на добрый десяток шагов и заканчивающего заниматься мародёрством, путём обирания трупа, несвоевременно почившего мандалорца. На что именно раздражённо цыкнул Раан, понять было трудно. Толи на несоответствующее для адептов Силы поведение, толи на то, что зеленокожий труп теперь не выполнит заключённые между ними контракты. Впрочем, у этого были и положительные стороны, на вроде той, что позволит падшему куда как чаще видится с чисской принцессой.

Задёргавшаяся на плече у МагнаСтража девчонка, заставила Адриана довольно резко обернуться в сторону IG-100 00b12c и фыркнуть. Этому несносному ребёнку была нужна помощь целителя, а не убийцы. Человека, способного почувствовать, принять и впитать боль другого. Человека, которым Лоррейн быть больше не желал. Даже Кевин не смог переубедить его вернуться. Пока – нет!

Разыгравшаяся перепалка между Крайоном и этим, так и не потрудившимся представится, мальчишкой не вызывала ничего, кроме раздражения. Накинув капюшон и придав своему виду некую схожесть с ситхами, Адриан вполне демонстративно проигнорировал слова паренька, решившего, что у него есть на этом крейсере хоть какие-то права и обратился к репликанту:

- Будет мешаться – выруби его, - холодно произнёс падший.

– Мы идём к капитану, через медотсек, - это уже предназначалось Кейду, - там вас и осмотрят грамотные врачи, сейчас ты ей всё равно не поможешь, а я не могу исцелять других, пока во мне столько тьмы, так что захлопнись и, хотя бы потрудись представится, мальчишка!

- IG-100 00b12c, - обратился Раан к МагнаСтражу, - сейчас же неси девчонку к Джулии, пусть её осмотрят те, кто, действительно, в состоянии помочь, а не всякая шушера, сворачивающая тряпки и считающая, что может приказывать окружающим на военном судне, не имея даже идентификатора!

Вновь повернувшись к парню, падший холодно произнёс:
- Или ты идёшь со мной к скоростным лифтам, пытаясь спасти свою «подружку», или я отдаю приказ Крайону убить тебя! У меня больше нет на вас времени, я должен отправится к капитану и если вы вздумаете мне помешать, то вас уничтожат!

Появление джедая Адриан встретил холодным взглядом золотых глаз:
- Вот именно, аккуратно, но быстро! Я не останусь тут ни на минуту, а значит, не останутся и они! Хочешь помочь – действуй, но на ходу, джедай! – последнее слово было брошено с явным омерзением.

Согласно покивав и не став вдаваться в подробности, солдаты прыснули в разные стороны, пытаясь исполнить отданный им приказ по большей части из-за возможности списать долги, конечно, чем из-за призрачной угрозы, что якобы нёс в себе этот якобы магический туман.

В общем спорить и препираться никто не стал. А путь до комнаты начальника караула довольно внезапно закончился незапертой дверью, дрожащей под ударами кулака в латной перчатке. Но вот дальше возникла некоторая проблема-заминка, а именно – никто не отзывался в ответ. Хотя стук был явно достаточно громким, чтобы разбудить спящего человека или… хотя бы его потенциальную пассию на эту ночь.

- Ну что там? – раздался со спины знакомый запыхавшийся голос одного из сослуживцев Райксворда, кажется, Томми. Его караульный пост был сравнительно рядом и, видимо, солдата прислал сюда Стелх, сразу после того, как растолкал этого соню.

- Надеюсь, его девка оказалась крайней находчивой что бы продать не только тело но и верность и в порыве страсти прирезала, заказанного командира.., - тут Лок заткнулся, вспомнив что паранойя с туманом сложилась в реальность. К тому же владей он сам информацией о пристрастиях командира караула и находясь по другую сторону стен - поступил бы так же, или аналогично.

- Но это не может быть, Томми, ведь наш славный командир наверняка смог бы дать отпор, особенно в постели, - в этот раз слова звучали чуть громче, достаточно громко что бы за ним не было слышно шелеста медленно вынимаемого из ножен короткого меча. Арбалет остался возле двери снаружи. Кивком на дверь, стрелок дал понять, мол прикрой меня, а затем добавил:

- Ладно, пойдем отсюда, - сильный пинок в дверь.
Которая издаёт до ужаса жалобный и мерзкий скрип, поворачиваясь на несмазанных петлях, чтобы впустить воинов в комнату, окутанную дымкой. Это марево отличалось от того, что заполняло собой улицу, оно имело приторно-сладкий трупный запах, точно в туман превратили людскую кровь.

Ответ нашёлся сразу же после первого шага, когда латный сапог Райксворда столкнулся с нежной ручкой той красавицы, что увёл в свои покои прошлой ночью их непосредственный командир. При ближайшем рассмотрении становилось понятно, что рука была оторвана, а может даже отжёвана от тела, которого, к слову, по близости не было видно.

За дверью же никого не оказалось, однако по комнате раздавался странный звук, чем-то напоминающий мерзкое чавканье.
Шагнувший вслед за лучником Томми дрожал от ужаса и винить в этом бывшего кухонного мальчишку, которого его мать – кухарка лишь каким-то чудом пропихнула в армию Нордленда, было едва ли разумно. В подобной ситуации и настоящий воин вполне мог наделать в штаны, а этот ещё держался, пусть и весь побледнел и покрылся крупными, отвратительными мурашками, вполне четко различимыми даже при столь убогом освещении – равно как и испарина, выступившая у испуганного юноши на лбу.

- Слушай Лок, - нервно начал лучник, - а может ну его?

И в этот момент туман слегка зашевелился, будто бы расступаясь перед гостями, чтобы явить их взору это:
Со спины вроде бы и девушка. Её фигуру вполне даже можно было назвать привлекательной, если бы не вторая половина тела, больше напоминавшая какого-то осьминога или кальмара, о вкусе которых любил распинаться Стелх, проживший довольно много времени в столице, щедро снабжаемой морепродуктами из ближайших портовых городов-крепостей и деревушек.

Примерный вид Девушки-тифлинга:

Не нужно было быть гением, чтобы понять, что эта златокудрая тварь родом из Нурции, а торчащие и выделывающие в воздухе различные пируэты ноги позади неё принадлежат Джеймари Кроунайту.

- Стреляй в это Томми. Пока оно нас не убило, - мрачно заключил Лок, уходя с линии огня союзника. В одной руке он сжимал верный короткий меч, другая же схватилась за метательный нож, незамедлительно отправленный в полет по назначению.
И пока паренёк крайне медленно, точно во сне вскидывал лук, метательный нож Райксворда с гулким стуком отскочил прочь от кожи чудовища.

Волею Судьбы перед Локом оказался отнюдь не Нурцианский маг-трансмутатор, а самый настоящий тифлинг. Грязная полукровка, рождённая от связи демона и человека. Должно быть это изменило взгляд на вещи, ведь если оружие бесполезно, то какой смысл от лучника, пусть даже и довольно меткого? Тоже касалось и самого воина. Меч служит для боя с людьми и, иногда, с магами, но вот тифлинги… против них нужно совсем иное, зачарованное оружие.
- Прости, - промямлил Тонни и припустил из комнаты со всех ног да так, что лишь пятки кованных сапог засверкали в мутной мгле.
Сама же тварь, получив урон обернулась в сторону «обидчика», неторопливо дожёвывая верхнюю часть Кроунайта. Видимо она не боялась Райксворда и даже не спешила его прикончить. Впрочем, ответ на последний вопрос стал ясен несколькими мгновениями позже, когда через раскрытое окно, ведущее во внутренний двор, стали доносится крики умирающих сослуживцев Лока.
На форт напала не Нурция, хоть и с её стороны пришла угроза, но демоны-полукровки, выпестованные этой загнивающей от разврата и похоти страной.

- Я обещаю вам, что впредь буду следить за ними, ваше высочество, - юноша учтиво кивнул, провожая принцессу чиссов голодным взглядом, более характерным для охотника выслеживающего свою добычу, чем для мальчишки, медленно исцеляющегося от ран.

Капли алой жидкости продолжали неспешно стекая по пирамидке в руке Адриана, падать на дюрастелевый пол ангара. Однако все прочие ранения Падшего затягивались буквально на глазах. Бывший джедай застыл точно изваяние, поддерживаемый его приятелем за талию и совершенно бессовестно использовал репликанта как опору.

Немногим позднее, когда мысли немного прояснились, вместе с начавшей понемногу утихать болью, Раан стал осматриваться по сторонам, пытаясь понять общую картину происходящего и, хотя бы частично, оценить обстановку. Именно тогда юноша заметил джедая-перебежчика, что сравнительно недавно обосновался в медотсеке предварительно хорошенько прочистив мозги капитану. Формально наличие джедая в ангаре вместо местного госпиталя, где сейчас явно нужна была помощь мастера по исцелениям, не было нарушением установленных между ним и Фласко границ, а посему руки у бывшего убийцы графа Дуку были связаны. На любое обвинение джедай легко сможет парировать, что пришёл помогать пострадавшим. А посему вмешиваться смысла не было.

- Да, убийца, - тихо подтвердил юноша и вздохнул. Его золотые глаза сейчас были совсем иными, они точно несли отпечаток долгой и отнюдь не радужной жизни и всё же… кем бы не являлся Раан сейчас он не был злым изначально. Тёмная Сторона укутывала его собой, точно каким-то покрывалом, не затрагивая при этом самой души. Понять подобное состояние и необычное соседство двух личностей внутри одной смог бы разве что истинный мастер. Остальным же приходилось довольствоваться тем, что парнишка мог быть как машиной смерти, несущей всему, что окружает его лишь разрушение, так и довольно милым пятнадцатилетним мальчишкой, которым собственно и являлся.

- Не вижу смысла скрывать очевидное. - Адриан вернул было свой взгляд к Никосу и Айше, когда к нему обратился репликант. Несколько секунд Тёмный размышлял над целесообразностью вмешиваться в «разборки» между машинами, а после активировал наручный комлинк.

- Нуара, - всё тем же тихим мелодичным голосом начал Раан, - я знаю, что ты занята, но тут в ангаре есть кое-что по твоей второй части, ты же понимаешь о чём я, правда?

Прервав передачу, так и не выслушав ответа, юноша переключился на Крайона:

- Пусть развлекаются, не мешай им, это не наши проблемы. – Тёмный вновь улыбнулся, довольно миролюбивой улыбкой, а после зашёлся кашлем, что выводил из лёгких остатки крови и на несколько долгих мгновений точно отключился. И, если бы не реакция его компаньона, то явно упал бы на пол, как случилось с пирамидкой, выскользнувшей из ослабевшей руки, от этой маленькой вещицы буквально несло Тёмной Стороной. Однако, почти сразу после этого Адриан очнулся и, при помощи Силы, вернув своё «сокровище» обратно в окровавленную руку, тряхнул головой, точно пытаясь понять, что происходит. Несколько мгновений взгляд Раана возвращал осмысленность, пока он, вновь осматривая ангар пытался вспомнить что-то важное. Просьба Никоса пришлась тут как нельзя кстати.

– Хорошо. Крайон отдай распоряжения дроидам по внутренней связи, пусть займутся ранеными органиками, а ещё… IG-100 00b12c, возьми у парня его ношу, они пойдут с нами к Фласко и … передай напарнику, чтобы поймал Ней и объяснил ей, что Кевин Лейн – не еда, а наш гость.

Падшего ужасно шатало, что, впрочем, не мешало сохранять ясность мыслей, вопреки то и дело охватывающей всё сознание ситха ярости. Это было довольно жестоко по отношению к самому себе. Репликант был абсолютно прав, ему следовало лежать и не шевелиться ещё как минимум минут пять, а лучше все десять, пока силовое исцеление набирает обороты. А ещё всё было каким-то непривычным, точнее другим. Нет, зрение не двоилось, но как будто искажалось. В этот раз последствия от использования голокрона были попросту на редкость ужасными.

- О, прекрасная принцесса, вы несомненно правы в своём заключении, - начал своё обращение нежным голосом, обладающим из-за ран чуть более притягательной хрипотцой, чем обычно, Адриан, отвешивая чисской предводительнице, положенный по этикету поклон. Впрочем, стоило падшему вновь подняться, как голова закружилась и если бы не Крайон, то Тёмный непременно распластался бы на полу, как немногим ранее это сделал откинутый стервятником В1.

- Мне, правда, очень жаль, что я заставил вас лицезреть вашего покорного слугу в столь жалком и непотребном, для вашего прекрасного высочества виде, ведь столь утончённый взор, и непревзойдённое чувство прекрасного, не должны сталкиваться на своём пути с грязью подобной этой. Только наслаждаться лучшими из красот этой галактики, коей вы, без всяких сомнений, являетесь попросту непревзойдённым образчиком.
Слегка прикрыв глаза и учтиво кивнув, Раан решил, что на этом сию вежливую беседу пора сворачивать и чем быстрее, тем лучше.

- Прекрасная Триана, - мягко произнёс падший, - к сожалению, я вынужден оставить вас в угоду этим детям, как бы грустно мне ни было признавать этот факт, но такова моя работа на этом корабле. Я должен отвести сей не самый чистый, как, впрочем, и я, трофей к капитану Фласко, а потому прошу вас простить меня.

Ещё один учтивый кивок-поклон, возможно, немного недотягивающий, до того, что предписывал этикет, но придираться к такой мелочи, когда непонятно каким чудом этот мальчишка вообще всё ещё стоит на ногах, было бы верхом наглости, хотя, Адриан явно был готов и к такому повороту.

Запахнув и прижав к себе ткань чёрного балахона, падший неспешно направился в сторону «детей», чтобы, наконец, отправить их к человеку, в чьей власти решать судьбы членов экипажа «Затмения».

- Идём, - бросил юноша уже совсем другим, уставшим и измотанным голосом оставшемуся в ангаре МагнаСтражу, - приоритет уровня 1В-10, сопровождение военнопленных джедаев.

Ответа Раан выслушивать не стал, просто потому, то у машины не могут найтись возражения, она не может устать и ей никогда не будет лениво выполнять поручения, это было прекрасно. Именно в такие моменты падший по-настоящему понимал маниакальную одержимость Нуары дроидами.

Ещё один болезненный вздох и вот, наконец, Адриан получил возможность остановиться ненадолго и отдохнуть. Блаженно прикрыв глаза и прислонившись спиной к репликанту, что точно тень следовал за хозяином, тёмный довольно искусно балансировал между медитацией и явью.

- Буди её и идём, - едва слышно произнёс Раан, - мне ещё от Фласко за вас не хватало огребать. Проклятье ну почему Кевин вмешался, впрочем, я сам виноват, не затей мы ту дуэль, но, теперь уже поздно что-то менять. Добро пожаловать на «Затмение», последний флагманский крейсер КНС, как ты уже, наверное, знаешь, я – Адриан Раан, телохранитель и личный убийца капитана Джареда Фласко.

Деймон `Меченый` Блэкфайер.
Что понимает ребёнок? А что сможет осознать обиженный на отца мальчишка? Очевидно то, что скажет ему его мать. Но что если самая родная и любящая для тебя женщина во всём Немеллисе всегда врёт? Она вырастила тебя. Это бесспорно, как и то, что приходилось ей крайне несладко, но что если это только её вина, что тогда? Такие вопросы обычно не интересуют убийц.

Та призма, через которую Деймон видел окружающий мир была крайне специфична. Заботливо взлелеянная матерью, что ненавидела эту страну до своего последнего вздоха, что умирающая женщина сделала уже в сравнительно приличном заведении, будучи буквально нафаршированной всевозможными зельями, точно праздничная утка, только к сожалению, как всегда и бывает, момент был безнадёжно упущен и всё, что смог сделать для неё благодарный ребёнок, занявший довольно крупную сумму денег – это облегчить страдания несчастной. Вряд ли юноша думал о том, как станет отдавать золотые и чем ему придётся расплатиться с ростовщиком…

Много позже, уже наёмным убийцей, Блэкфайер найдёт и перезахоронит полуразложившийся труп единственной женщины, что была для него по-настоящему дорога на территории городского кладбища, близ монастыря святых дев. Но тогда… тогда его мать просто выбросили в мешке на улицу, точно мусор, а сам Деймон оказался втянут в ужасающую по своим масштабам машину из бюрократии, интриг и смертей.

Как и любому убийце, довольно красивому юноше нашли множество применений. Но главное – его учили убивать и, хотя, начали учителя со стыда и гордости, хороший убийца должен суметь проникнуть куда угодно незамеченным, а для этого все способы хороши, даже те, которыми побрезгует любой другой человек.

- Не нравится? Покажи мне иной способ и очень быстро, иначе пойдёшь именно этим! – не раз и не два говорил Итарус «Белая лилия». Никто в их небольшой, но уже довольно известной гильдии не имел ни малейшего понятия о том, столько этому человеку лет. Но одно оставалось фактом – этот светловолосый, голубоглазый мужчина точно был лучшим убийцей во всей Нурции.

Далее уроки стали более изматывающими, а преподаваемая наука казалась простой и понятной. «Лилия» объяснял, как убивать тихо, буквально направляя руку Деймона, а затем едва ли не растворялся в тенях. Намного позже, Блэкфайер и сам научился сливаться с ними, но … это и впрямь было не просто, ещё сложнее было уклоняться от атак учителя, что при желании, даже с закрытыми глазами, или и вовсе читая очередной свиток, мог попасть в движущуюся мишень, у себя за спиной.

Однако на фоне этой, реальной жизни, у «Меченного» была и другая…
Бесконечные балы и приёмы, что слились в единую вереницу событий. Далеко не сразу Деймон смог начать понимать где ложь, а где правда в этих порой столь страстных, льстивых и пылких речах, что произносили дворяне. Найти тонкую ниточку истины в крайне сложном узоре из сплетения слухов и сладких, точно яд речах. Пожалуй, действительно приятных людей, с которыми было интересно пообщаться без риска наткнуться на ложь и «воду» было не больше десяти и их разговоры, Блэкфайеру, увы, всегда приходилось лишь подслушивать. Хотя всегда оставались бедняки да перебежчики из других стран, что за монету выложат тебе не только всю свою душу, но и расскажут обо всём, что говорилось в течении нескольких дней в округе. Но эти …

Светловолосые Нурцианские жеманные мальчики, как их любили называть Нордлендские рыцари, на мальчиков, впрочем, элита дворян не особо-то и была похожа, они были точно другими, когда собирались здесь. На эту комнату Деймон наткнулся случайно, да и многого из их разговоров он до конца не понимал. Политика и интриги были слишком… трудными уроками для убийцы, там приходилось слишком много думать и взвешивать, чтобы верно оценить каждое слово.
Однако, именно здесь до слуха убийцы долетели удивительные и тревожные вести. Во-первых, Нурцией правил король, что готовился вот-вот представиться Предвечной, которой молились Вольные Города и с которой так или иначе, но приходилось дружить убийцам, во-вторых – страна готовилась к войне…

Пару раз речь заходила про семью Штормбергов, но ничего конкретного, кроме их исчезновения и выхода из этого круга, так узнать и не удалось, зато убийца явно был удивлён, когда заметил среди этих дворян своего отца, точнее он услышал, как юный принц обращался к тому с вопросом о целесообразности прокладки крайне опасного северного морского маршрута, что мог так же привести Нурцию к рабовладельческому строю пусть их и будут использовать только ради продажи, но всё же…

Тогда граф Норн не дал своему повелителю ответа, а после… после собрания перенеслись ещё куда-то и Деймон более не имел возможности наблюдать за судьбой этой страны, что называется «воочию».

И вот… пришёл тот день, когда лорд Келлеб Реймикура пригласил к себе наёмников. О, нет, Блэкфайер был тут не один и двух своих соседей по гильдии он знал более чем прекрасно. Сардлио «Огненный шар» и Корделия «Дитя света» - милая кампания, но больно шумная и… слишком большая для охоты за графом, что никогда даже и не думал прятаться. Норна любили люди, причём всех слоёв. Должно быть, это раздражало молодого убийцу, ведь мать учила его ненавидеть отца, но … за что?

В общем задание казалось не таким уж и сложным, если не считать нескольких моментов: Убить графа требовалось после встречи с посланниками Вольных Городов и выставить всё так, что это именно их рук дело. Видимо для того с ними и пойдёт Корделия – эта психованная мадам, что дружит, а может и не только дружит, с демонами. От неё бросало в дрожь даже Блэкфайера. Увы, демонологи все как один создания крайне опасные и … мягко говоря ненормальные. То она смеётся над удачной шуткой собеседника, а уже через секунду перерезает тому глотку с тем же безумным смехом. Да и Сардлио ушёл от этой девицы не очень далеко. Поговаривают, что он увлекается некромантией и та медленно отравляет его душу. Оставался лишь один логичный вопрос – зачем в этой кампании психопатов нужен ты?

Но как бы там ни было, аванс был получен, путь до северного портового города проделан, а комната в солидной таверне снята. Правда был ещё серьёзный разговор с мадам Розой, для которой убийца иногда услужливо подрабатывал вышибалой в городском доме удовольствий. Работка, как говорится, не пыльная, а во время небольших шалостей люди крайне словоохотливы… в общем, заземлившись в углу местной харчевни, куда наверняка должны будут зайти и гости, Демону оставалось только ждать, да рассматривать местных и… не очень. Во всяком случае вошедшая девушка явно не была Нурцианского происхождения, более того она была эльфом – созданием довольно редким для этих краёв…

Маржан Термина.
Если рассматривать жизнь этой полуэльфийки, то можно написать многотомное произведение, в котором трагедия будет сменяться комедией, далее пойдёт настоящий детектив и всё повторится с самого начала, но, в ином свете. Иными словами - читающему скучать не придётся. Оглядываясь в прошлое Маржан можно выделить самые смешные и запоминающиеся моменты. А можно изучать по её жизни страны. Как бы то ни было, но история получила своё начало за несколько лет, до её рождения, а точнее, с того, что благородный рыцарь Морион Термин был лишён всех прав и привилегий после изгнания сего «доблестного воина» из ордена Рыцарей Короны, чаще именуемом как «Братство Тысячи Мечей». Основанные практически одновременно с орденом Святого Престола, Рыцари Короны очень уважаемы в Лаварии и по сей день. Как и в каждом объединении этого государства в ордене, помимо людей были и эльфы, и гномы. Облачённые в алое, что должно было скрывать кровь, они являлись чем-то воде символа свободы и равенства. Любой желающий мог попытать счастье стать его частью, но также в нём были и правила, что сулили рыцарю, их презревшему, только одно – изгнание. Что собственно и произошло с Морионом, решившим, что он выше всяких глупостей, вроде терпимости к демоническим полукровкам, иногда объявляющимся на территории Лаварии.

Тот год был для него особенно тяжёлым, наверное, именно по этой причине крайне высокомерный эльф, что называется, клюнул на предложение крупного торговца пряностями и женился на его младшей дочери отхватив знатный куш, что ему пришлось проматывать довольно долго. В дом, купленный на приданное невесты, обычной женщины, бывший Рыцарь Короны и притащил своих настоящих детей. Увы, но ни Маржан, ни её брат-близнец Лазло, не имели к своему так называемому отцу абсолютно никакого отношения. Всё, что их объединяло – фамилия, что получила их мать при замужестве. Настоящего же отца девочке довелось увидеть лишь спустя добрый десяток лет, когда она уже была ученицей академии магов.

В один солнечный, как и всегда, на парящих островах, денёк, когда у юных магов принимал проходные испытания сам архимаг Лаварии – Лорд Рэасаэль, его родной брат – Лоран, заявился прямо в аудиторию.
Как и брат, старший из Эль’Райнеров был невероятно красив. Мускулистый, с пронзительно-белыми, точно снег, короткими волосами и надменным взглядом карих глаз. Лоран - исключительно сильный, выносливый воин, и это наиболее точно подтверждают его тёмные доспехи, которые он носит и тяжёлый двуручный меч, который Эль'Райнер в состоянии держать даже одной рукой. В его движениях недостаёт ловкости, но в остальном... он просто совершенная машина для убийства. Алый плащ Братства Рыцарей Короны и нашивки Первого Клинка Лаварии заставляли далеко не одну красавицу страдать по этому сказочному принцу.

Впрочем, увидеть – не значит узнать, не так ли? В тот же день случилось ещё одно знаменательное событие. Первым, проходил испытание Морн’эн’Краун – любимчик архимага, разумеется все руны, что вывел в воздухе юный темноволосый эльф, были безупречны, а магия Элеинэля казалась подобной одному из восьми потоков и точно оплетала его, что вызвало у архимага улыбку. Но вот когда дошла очередь до Маржан, на которую смотрели все, включая её собственного брата… что-то пошло не так, что именно, позже объяснил юной волшебнице её наставник, но тогда… тогда это стало поводом повеселиться для всех присутствующих, ведь проходя сквозь радужную дымку, менялся цвет одежды и природного потока. Это было очень весело, пока Лоран не предложил своему брату пройти сквозь арку и, хотя бы раз, всего на минуту, окрасить белоснежное одеяние архимага в иной цвет…

Сказать, что результат той шутки вызвал восторг – не сказать ничего, ибо вместо всевозможных цветов радуги, Рэасаэля точно облачили в чёрное, а такой тёплый, золотистый поток магии рун Судьбы, сменился на ядовито-зелёный, тот самый, что использовали некроманты Вольных Городов. На этом веселье как-то очень быстро окончилось…
А сама Маржан сочла за лучшее покинуть академию Лаварии, перебравшись в Халифат.

Однако, за свои четырнадцать лет девушка довольно близко успела познакомиться с обликом этой страны и её тремя лицами. Одно, самое известное, это столица королевства - Сангарди'Лонере'Вильвиренс или Санловиренс, как его называли люди, которым не хотелось ломать свой язык об трудновыговариваемое гномо-эльфийское наречие. Другое – различные городишки и деревеньки, что расположены вдоль торговых путей. Довольно чистые, правильные, красивые. И третье лицо, о котором знали те немногие «счастливчики», которым «повезло» родиться среди деревень, расположенных далеко от торговых путей. Нет, такие места нельзя назвать совсем уж захолустными, но, спустя годы, сравнивая их с подобного рода селениями в том же Халифате, для волшебницы разница была более чем заметна.

Мидшир – первый же торговый город, в который попала вместе с торговцами волшебница буквально заставлял глаза разбегаться от многообразия товаров, лавок и магазинчиков. Его можно было сравнить со столицей её родины, но для Арондирского халифата это был всего лишь город на окраине. Идеальные мощёные дороги, невероятная чистота и свежий воздух, точно ты в лесу, а не посреди большого города, всё это казалось удивительным и необычным. Гораздо позднее Мажан будет вспоминать об этом с улыбкой, но не тогда. Гильдии алхимиков и магов, расположенные в каждом из городов и направленные исключительно на улучшение мира и порядка в стране, казались после боевых школ Лаварии чем-то… непривычным. Создавалось обманчивое впечатление, что эта страна совершенна безобидная и мирная, но это было далеко не так. Годы, проведённые у алхимиков, крайне быстро развенчали этот миф. Такого многообразия ядов без вкуса, цвета и запаха девушка не встречала больше нигде. Ходили слухи, что знаменитые алые зелья «Драконьей Крови», что использовал Святой Престол, так же были созданы при поддержке и содействии местных алхимиков. Такой же слух ходил и об «Ангельском Листе» - небольшом взрывоопасном шарике, что лишал мертвецов связи с их потоком и делал тем самым крайне уязвимыми мишенями. Главой гильдии был Виргелан. На вид молодой эльф, но по слухам… он был алхимиком ещё до падения Немезиса. Мало кто удостаивался чести встретиться с гением лично, но и тут Маржан повезло, и она получила предложение, что было заманчивее обладания всеми сокровищами в мире – стать вампиром. Да на столетие это должно было лишить её связи с потоками, но после всё бы восстановилось. Почему она отказала ему? То известно лишь ей одной. Но более глава алхимиков с девушкой не встречался, что в конечном счёте вновь заставило волшебницу сменить страну. Впрочем, нужно отдать упырю должное, рекомендательное письмо, что он накатал, дало Маржан доступ едва ли не к королевскому двору Нордленда, но там для полукровки было очень уж скучно, слишком скучно, маги этой страны были целиком и полностью увлечены войной, созданием осадных машин. Их улучшением, погодными условиями и… крайне неохотно шли на контакт. Были, конечно, и там несколько ярких личностей, таких как Арумилис и Келламио – два волшебника, что, служа королевской семье, оставались сравнительно свободными в перемещении. Однако заинтересовать уже сравнительно взрослую, зрелую, кокай себя почти наверняка считала сама Маржан, женщину, этим двоим темноволосым красавчикам было не суждено.

Переход через Земли Льда и Тумана, нельзя ни назвать, ни сравнить ни с чем иным, кроме ужаса. Вечный холод, пробирающий едва ли не до костей ветер и пустота…

Однако, больше всего волшебницу удивила Нурция, а точнее… её отличие от того, что она имела удовольствие читать об этой стране. В книгах говорилось, что это место соседства роскоши и трущоб, но в реальности же, ни полуразвалившихся хибар, ни даже бедный кварталов Маржан так и не смогла найти. По непонятной причине, караван сменил направление и вместо столицы Леди Термин, оказалась в самом северном из портов Нурции. И где-то в переплетении улочек, застроенных лавками, мастерскими и крытыми рыночными площадями не хуже в халифате, волшебница и потерялась до самого вечера, пока не была вынуждена озадачится поисками приличного заведения для собственного ночлега. Им оказалось четырёхэтажное здание с мансардой. Тавернщик выдал благородной, как он решил по звону монет, гостье комнату с видом на залив. Когда, же девушка поднялась, чтобы отнести свои вещи и переодеться для ужина во что-то более лёгкое, её взгляд уцепился за огромный галеон, на парусах которого красовался герб Вольных Городов, а флаг принадлежал их Первому дому. Зрелище это было довольно редкое, но голод, как говорится не тётка, а злой дядька, да периодически ещё и с топором… в общем именно он стал причиной, по которой любование кораблём пришлось прервать в угоду ненасытному чреву, требующему громким недовольным урчанием немедленно приступить к наполнению оного.

Торговое соглашение между Нурцией и Вольными Городами отнюдь не стало таким радужным, как это, должно быть, изначально представляли себе люди. Драгоценные камни высшего качества и ткани в обмен на бессмертную армию, что без устали станет убивать тех, на кого падёт указующий перст некроманта, поднявшего их бренные тела из могил. Или же того, кого выберут новые «хозяева» Аарена. Эта работа не должна была отнять много времени, так как Совет Тринадцати принял решение менять некромантов каждые полгода, чтобы те выполняя свои обязательства перед империей мертвецов всё же почувствовали на своей собственной шкуре, что такое святая магия и грязь, в которую мёртвым волшебникам придётся испачкаться. Причём речь в данном случае шла не столько о земле, сколько об обществе, в которое Немиус вот-вот неминуемо должен был погрузится в ближайшие несколько дней.

Почти два месяца пути по ледяному морю остались позади. Холод, периодически промерзающий палубы и превращающий их с ледяной каток был способен убить любое живое существо, кроме разве что Римиуса, запечатавшего себя в каюте, точно в гробу и благополучно проспавшего всё это время. Однако, считать вампира живым существом воистину могла только нежить, чьё сердце больше не бьётся, а тело без особых зелий не ощущает совершенно ничего. Аарен вполне мог оставить корабль посреди океана льда на несколько долгих месяцев, позволив себе и пассажирам самым натуральным образом замёрзнуть, пока весеннее солнце не отогрело бы их и ледники вокруг, но, увы, возможно это единственный шанс для некроманта совершить собственную месть, разделавшись со страной, что превратила его в раба, а после и вовсе пыталась заставить сгнить заживо на огромных кораблях, где рабы налегают на вёсла, чтобы привести тех монстров в движение. Впрочем, сейчас в распоряжении мёртвого волшебника тоже были рабы, что без жалоб и устали занимались всеми необходимыми работами, о большей части из которых Аарен даже не подозревал. Специально созданные для моря скелеты, точно знали какой из парусов стоит натянуть, а карие собрать. Словно по часам надраивали палубу вымывая и без того идеально чистое дерево, или же скалывали с неё образовавшийся за ночь лёд. О них некроманту можно было не волноваться, только продолжать напитывать собственной энергией магический кристалл, лежащий в одном из карманов тёплого, расшитого серебром, но такого бесполезного для нежити плаща.

Очередное утро встретило Римиуса, стоявшим возле бизань-мачты*. Проделанный путь отнял почти все его силы, даже не смотря на некоторую помощь с попутным ветром со стороны Люмии, стало настоящим испытанием на выносливость. Попытки восстановить магию, при постоянном расходовании были всё ещё крайне неумелыми и потому довольно часто оканчивались нечем. Всякий раз приближаясь леденящему холоду из пустоты и забвения. Будучи мёртвым уже несколько лет, Аарен всё равно начинал дрожать. Учитель часто говорил, что это нормально и скоро страх отступит, но пока этого так и не случилось. Наверное, будь Римиус человеком он бы сейчас выдыхал облачка пара, пытаясь согреть себя руками. Но увы магу не было необходимости даже дышать, да и внутри он был таким же холодным, как и окружающий галеон нежити утренний туман.

В Нурции был самый разгар осени, время фестивалей и сбора урожаев, праздников и веселья. На фоне этого идея о начале войны показалась бы людям кощунством, но они ещё не знали, что их ждёт…

О чём бы некромант не думал его отвлёк звук шагов, слишком тихих для доспехов, в которые был одет поднимающийся на кормовую палубу человек. Его лицо скрывала маска, а волосы чёрный бархатный капюшон. Достаточно тяжёлый, чтобы его не могло сдуть порывом ветра. Облачение рыцаря состояло и адаманта и, против обыкновения нежити, митрила. Белоснежные, начищенные пластины блестели, отражая те немногие крохи света, что уже пробились из-за горизонта. В руках у человека был поднос с кувшином и бокалом, от которых поднимался густой пар. А ещё спустя мгновение, хотя между Аареном и гостем всё ещё было порядка десяти метров, некроманта накрыла мощная аура смерти, что ласкала кожу и восстанавливала утраченные ранее силы.

Рыцарь смерти остановился и слегка склонив голову набок озадаченно посмотрел на «капитана» судна, а по сути своего мастера и хозяина, заминка была вполне ожидаемой, так было часто с тех пор, как волшебник запретил своему телохранителю обращаться к себе по титулу, велев называть лишь по имени. Даже сохранившаяся личность человека, которым когда-то был этот убийца и маг не могла превзойти вживлённую в него обрядом покорность.

- Я бы сказал, что ты простудишься… Аарен, но нам это больше не грозит. Вот горячее вино, оно конечно безвкусное, но у него, наверное, приятный запах, и оно должно быть тёплым. – Рыцарь Смерти демонстративно вздохнул, точно в этом была какая-то необходимость, а после, заставил себя преодолеть оставшееся расстояние до своего господина.
- Румиус проснулся, - начал воин, прислоняясь спиной к бизань-мачте, - и он очень голоден. Город конечно уже близко, но ты уверен, что справишься с маневрированием, может лучше я?

У Мелисандры и правда нашлось абсолютно всё необходимое: порошок, шёлковые нитки, чистые полосы ткани, обеззараживающие в виде крайне крепкого спиртного, даже кривая игра, которой зашивать рану оказалось гораздо сподручнее, чем обыкновенной. Впрочем, Мели всё равно шипела, точно рассерженная кошка, всё то время, пока тёмный эльф сшивал края обработанной раны. Наверное, от девушки потребовалось всё её мужество, чтобы не запищать, и всё же, дочь кузнеца так и не проронила ни разу ни слова, стоически вытерпев сию пытку по оказанию первой помощи.

Подошедшая Вайори выдвинула довольно интересное предложение. Во всяком случае Мелисандра не отказалась бы посмотреть, как эта магия работает. Да, для неё - обычной девушки такое знание бесполезно, но это отнюдь не означает, что Мели вовсе не любопытна. И именно по этой причине, девушка-кузнец, довольно кивнула:

- Я в деле, - улыбаясь произнесла она, смотря как серафима вытаскивает тушу настоятельницы из монастыря. Что могло означать, что здесь они закончили.

- Спасибо, - произнесла девушка, обращаясь к Бальтазару и проворно собирая вещи обратно в сумку, чтобы выскользнув наружу, приторочить её на спину несчастного пони и, наконец-то, заняться отковариванием трофеев от головы поверженного ранее демона. Мелисандру интересовали рога и зубы и чем быстрее она с этим делом управится, тем скорее можно перейти к трупам павших солдат, по которым некоторые уже прошлись. О да, от кузнеца невозможно утаить такую вещь, как смена оружия. Правда, в отличие от остальных, к сбору трофеев, Мели относилась довольно таки лояльно, разве что улыбка её была больше похожа на хищный оскал, чем на одобрение.

Однако и тут девушку прервали, дав отколупать лишь один из рогов, когда Кейша решила подозвать их, видимо для того, чтобы выслушать последнюю волю этой полудохлой женщины, над телом которой она так опупыривалась. Вздохнув и спрятав трофей, Мелисандра направилась в сторону всеобщего собрания, по пути набивая свою трубку яблочным табаком…

Наслаждаясь видом полученной из демонических мозгов кашицы, Мели, наконец, смогла перевести дух. Сражение закончилось так же быстро, как и началось, к слову было не совсем понятно, из-за чего оно вообще состоялось. Вернее, Мелисандра не понимала действий этих тварей. Зачем-то начали всё с поединка, аки рыцари какие, затем напали всей гурьбой точно разбойники с дороги. Где здесь логика и чего эти твари вообще хотят от них? Хотелось раскурить очередную трубку и подумать над этим, а ещё посмотреть есть ли у этих ребят нечто ценное, что могло бы дать хоть какие-то ответы.
Вздохнув девушка опустила перепачканный в крови и мозгах демона молот в невысокую травку. Дёрнула плечом и почти сразу же зашипела, точно разъярённая кошка. Боль была вполне терпимой, но это не означало, что это ощущение было приятным, совсем наоборот. Закусив губу, Мели испачкала тыльную сторону ладони, своей здоровой руки в кровь и лизнув немного тут же сплюнула.

- Ну хоть яда нет и то радует, интересно зачем мы носим наплечники, если клинок всё равно так легко попадает под них? - пробормотала Мелисандра аккурат перед тем, как тёмный эльф предложил ей свой плащ растёгивая ремешок и снимая абсолютно целый и как выяснилось бесполезный кусок металла, что так и не выполнил своей задачи.

– Не нужно ничего добывать, - улыбаясь отозвалась девушка. Её радовал тот факт, что Бальтозар решил помочь. – Вон в той небольшой сумке на моём пони, есть абсолютно всё необходимое, от порошка, что остановит кровотечение до чистых полос ткани. Вот только зашивать рану придётся тебе, мне не с руки, ах да, иголку с нитками я тоже дам.

Говорят, совместный труд сближает людей, но что тогда можно сказать о битве? Да и как теперь злится на эльфа, если в ранении виновата только она сама, а он весь такой хороший и правильный вызывается помочь.

- Тромси, малыш, иди ко мне, - ласково позвала пони Мелисандра, - давай детка, нам нужна твоя помощь.

Что-то внутри Мелисандры так и подмывало её подразнить оппонентов, поиздеваться над ними и их крайне шутовским видом, тоже мне демоны, похожие на полуголых оборванцев в масках. Правда, стоило отдать должное – крайне шустрые, но… но пока этот голос всё ещё был слишком тихим и ненавязчивым, чтобы потакать его зову. Другая половина, хоть всё ещё самым настоящим образом дулась на тёмного эльфа, но всё же продолжала следовать за ним. Дочь кузнеца – самая обычная деревенская девушка хоть и не с совсем обычной судьбой и кровью, о которой семья Мели даже не подозревала, куда ей влезать во всю эту дикую и глупую авантюру? Что она вообще тут забыла? Ну, что не пошла с беженцами – то понятно, хотелось с демона шкуры нарезать, но вот это вот всё зачем? Нужно было остаться позади, как вон те эльфийки, даже в крови не мараются – вот с кого пример надо брать, а она?

Огромный молот продолжал описывать безумные подчас неровные окружности. Однако Мелисандра сама не поняла, какая дикая муха укусила её за задницу, может то была одна из ос Альвирики? Раз девушка аки героиня какая из древних повестей повелась на провокацию демонической бестии и кинулась защищать Бальтозара. Ну не дура ли? И точно в ответ на эту мысль острая боль, пронзила левую руку, немногим ниже плеча. Яркая вспышка, подобная попаданию раскалённого железа. Не очень приятное ощущение, если даже не сказать отвратительное, взывающее к удерживаемой в недрах ярости, которой Мели и дала выход…

Она не боялась, ведь бестия отскакивала назад и уже не могла изменить своего направления и уйти из зоны поражения. Думает он такой умный и прыткий? Ну что же ему придётся поцеловаться с боевым молотом Мелисандры, который девушка слегка приспустила, неожиданно увеличивая дистанцию поражения. Такое возможно было ожидать, но вот заметить, было крайне трудно. Ведь девушка такая маленькая и обычно сражаясь специально бралась за рукоять как можно дальше от края, да и руки держала ближе к себе. А теперь… всё это поглощённое расстояние было добавлено в единый и крайне мощный удар, который изначально вряд ли бы достиг цели, но не сейчас, теперь набалдашник летел точно в голову посмевшей задеть её твари…

Трудно было сказать, что двигало девушкой, со спокойствием бывалого вояки накидывающей обратно на молот поводья Тромси с привязанной к нему демонической головой-волокушей. Сделав большую затяжку и выпустив ещё несколько клубов сладкого яблоневого дыма, Мели деловито запихнула глубже торчащие тут и там из карманов ценности Пусть они и пахли кровью, но деньги или украшения из драгоценных металлов редко попадают в чужие руки чистыми. Особенно в военное время.
- На привале растащите на сувениры, - промурлыкала Мелисандра пресекая возможное возмущение от оккупации чужой в общем-то добычи. - Мне понадобятся некоторые зубы, да и из рогов можно будет придумать что-то более годное чем обычный трофей. Всё остальное, скорее всего, бесполезно.

Толпа продолжала «развлекаться», и пока Бальтазар и серафима пытались хоть как-то её урезонить и пропустить сквозь ворота с меньшей давкой. Мели решила воспользоваться отведённым временем по полной… К тому же… какая из неё загонщица человеческого скота? С её-то ростом в четыре и шесть фута? Нет, это прерогатива воинов и идолов, но никак не маленького мастера кузнечных дел. Ну, не по силам ей такое. Да что там, Тромси и то казался куда более грозным, чем эта малявка, по какой-то случайности отряжённая в отряд «спасителей». Должно быть всё дело было в молоте, что красовался на тот момент рядом с дочерью кузнеца и который сможет поднять далеко не каждый солдат или в том, что она не кинулась прочь вместе с отребьями, считавшим себя воинами, но на проверку оказывающимися теми же мальчишками, только с палками поострее и тяжелее, но держали они их всё равно как обеденную ложку.

Выругавшись и выпустив новые кольца дыма, она опустилась возле оставшейся части туши, из которой всё ещё, пусть уже и совсем мелкими толчками вытекала жидкость, заменяющая этой твари кровь. Вопросов у Мели было много. Ей было интересно произошедшее, но не сейчас, не когда все заняты исходом беглецов из города. Можно было бы извлечь сердце и дать эльфийкам передраться за трофей, пока трудолюбивая гнома будет сдирать с монстра бронированные пластины…

- Сказали уходим, а сами копаются, - фыркнула девушка-кузнец, для привлечения к себе внимания остроухих, проводя рукой по шкуре демона. Да, пожалуй, ей точно хватит времени на снятие нескольких пластин. А когда до неё дошли известия о необходимости задержаться и вопросе о сопровождении беженцев, улыбка, с которой Мелисандра взглянула на тушу, не обещала последней ничего хорошего…

- Пошли солдафона, всё одно он тебе не нравится, - в этот раз Мели отозвалась в числе первых, - Ты будешь цапаться с ним, а это помешает бою, если тому суждено случится. Я – точно не пойду. С этой твари можно содрать куски брони, а из них выйдет годный доспех, столь же прочный, как шкура демона. Это же твоя работа? –

Закусив свою трубку между зубов, девушка-кузнец без какого-либо зазрения совести указала пальцем на рану, оставленную на запястье когтистой лапы демона. Продолжая при этом что-то дёргать второй рукой, погружённой в тушу едва ли не по самое плечо.

- Если да, то я тоже хочу такую защиту! – с натугой произнесла Мелисандра, выдирая нечто из глубины твари. В какой-то момент ей пришлось использовать вторую руку и ноги для большего упора, пока с гулким чваканьем не был извлечён самый ценный для магов ингредиент…

– Держите подарочек, - промурлыкала мелкая, которой пришлось плюхнуться задницей прямо в кровь и перемазаться ещё больше, что как-то не сильно волновало хозяйку пони, который теперь косился на Мели, точно впервые её увидел.
Откидывая в сторону свою добычу и поднимаясь на ноги, девушка вновь затянулась из трубки, а после высыпав остатки табака и спрятав её в одну из висящих на её поясе сумок, достала пару острых ножей и щипцы, примериваясь к пластинам и прикидывая какую будет снять быстрее прочих.

Почти девятичасовое заключение в каюте явно не пришлось этому дикому зверьку по вкусу. Он был голодным и взъерошенным. Путешествие же по кораблю, в поисках любимого хозяина - единственного существа, которому Ней была обязана собственной жизнью и по сути доверяла всецело, на удивление сильно затянулось. Причина была вполне объяснимой. Нексу попросту не умела как Адриан открывать двери даже не касаясь их, да ещё это чувство голода неприятно посасывающее в желудке тянущим чувством…

О, она не удержалась и напала на одного из дроидов. Этот металлический движущийся объект оказался несъедобным, как и говорил её хозяин. Другой попытался что-то сделать, но его действия были слишком медленными, чтобы сравниться со скоростью и смертоносными когтями истинного хищника, лучшего из всех возможных. Впрочем, инстинкты и едва различимый запах Тёмного джедая гнали Ней дальше, к ангару. Она чувствовала что-то, чего не могла объяснить, её помощь была нужна, Адриан был в беде и за него нексу была готова разорвать на части любого.

Эта самая связь была между ними уже некоторое, довольно продолжительное время. Кошка верила своему хозяину, сладко потягиваясь спала рядом с ним в каждую из ночей, когда он был дома. Спускала с рук то, что иногда от ситха пахло кем-то ещё, впрочем, он старался смыть чужой запах, чтобы он не раздражал чувствительную Ней. Зато Адриан никогда не сгонял её, даже когда она нагло залазила на его ноги или на плечи, в те моменты, когда хозяин словно был тут и где-то ещё одновременно. Он уходил от неё, и зверёк это ощущала, хотя, при этом продолжал оставаться на месте, погружаясь в эту свою «Силу»…

И вот, наконец, путешествие было закончено и нексу достигла последнего коридора. Она чувствовала, что Адриан там, за этими огромными переборками, но на её пути к воссоединению с Рааном стояли четверо, на которых, правда, что-то, точнее кто-то напал. Несколькими секундами позже, их стало пятеро, нет, больше, семеро. Запахи самок из прилегающего коридора тоже коснулись ноздрей хищницы. Что они хотели? Зачем собрались тут и на чьей стороне должна быть Ней?

Нексу пригнулась и напряглась, тихонько зашипев. Четыре алых глаза наблюдали за разворачивающимся представлением, пока хищник выбирал сторону и потенциальную цель. Когда же Ней смогла распознать запах наёмника, что уже приходил в их с хозяином жилище и, кажется, те, как это называли прямоходящие – «подружились». Запах, что очень ей понравился. Нексу даже забралась к нему на колени и стала тереться о броню, что вызвало смех Адриана, интересно почему? Разве это не было предательством?

Новый запах, на этот раз крови, коснулся ноздрей голодного хищника и одним этим предрешил её выбор. Желание набить брюхо взяло над Ней верх, и она кинулась вперёд…

Перепрыгнув фоллинца, точно и не заметив его вовсе, белая, размытая тень, выпустив смертоносные когти буквально взлетела вверх по бронированному солдату-клону, начав когтями рвать то место, где находился шлем клона, из-под которого шёл тот самый, вкусный и желанный запах еды. Хвост зверька мотылялся и, встретив преграду, обмотался вокруг головы другого, на этот раз теневого солдата, закрыв тому весь обзор, пока огнемётчик потянул руки, чтобы снять с себя этого ужасного, хотя и такого маленького на вид монстра.

Когда открылся "потайной" для большинства членов экипажа, но вполне себе привычный для Нуары технический ход для дроидов, её лекки задрожали и удивлённо приподнялись вверх. А сама девушка замерла, так и оставив болтаться на своей талии лишь наполовину натянутый ею скафандр, позволяющий рассмотреть едва ли не все особенности тела Науар`авен...

- Ар 4? - с крайним удивлением в голосе произнесла Нуара, а после радостно кинулась к дроиду, едва не запутавшись при этом в своём новом костюме. - Ар 4, как же хорошо, что тебя там не было! Кто-то вывел из строя сдерживающее поле. Теперь все формы жизни, находящиеся там, скорее всего погибнут...

Тви'лечка прижалась к астромеху своей грудью, что заставило её и без того твёрдые сосочки лишь ещё больше набухнуть от соприкосновения с холодным металлом корпуса асторомеха, а грудь казаться куда объёмнее. Возможно, именно это было причиной отказа девушки от использования соответствующих, приподнимающих, элементов гардероба.

- Что, "Актис"? - уже куда более спокойно поинтересовалась Науар`авен. - Ну ты же знаешь, что модели серии Эта-2 - самые быстрые перехватчики в галактике. В атмосфере с ним, конечно, может потягаться наш Манквим-814, но вот в космосе это ведро никому не обогнать. Правда и летать на нём могут лишь такие ненормальные пилоты, как Лейн или наш капитанский мальчик на побегушках. Интересно, где его кстати носит, он должен был забрать свои дротики ещё до гиперпрыжка.

Даже сквозь толстые стены был слышен гул поднявшихся в воздух истребителей чиссов, которые, пролетая мимо мастерской, с рёвом покидали ангар. Девушка рассмеялась и, казалось, лишь теперь заметила вошедшего вслед за дроидом Кристофа.

- Что? - крайне удивилась тви'лечка вопросу своего подопечного. - Противника? Где? Мальчики же просто развлекаются, разве нет? Ой, - она резко поднялась, давая своим грудям вновь крайне аппетитно покачнуться. - Точно!

Произнесла Науар`авен, ударив своим маленьким кулачком по раскрытой ладошке и, сделав пару шагов к своему защитнику, слегка наклонилась, изучающе посмотрев на Кристофа снизу вверх, уперев ручки в соблазнительно тонкую талию и заставляя прекрасную грудь раскачиваться из стороны в сторону при каждом вдохе и выдохе.

- Что это у тебя такое? - спросила Нуара, указывая на SE-14R в руках Аукеля. - Если хочешь меня защищать, то надо подобрать для тебя что-нибудь поинтереснее...

Тви'лечка повернулась и, пройдя пару шагов, соблазнительно покачивая при этом бёдрами, выудила из под стола два различных бластера. Когда же в проходе появился BX-0113, девушка радостно всплеснула руками.

- Коммандо, мне нужно что-то достаточно мощное, но я не могу выбрать ни один из них. Не проведёшь для меня техническую оценку бластеров?

Науар`авен с явным умиротворением на лице и потрясающей сноровкой отвинчивала от мандалорского реактивного ранца JT-12 старые крепления. Стоило отдать девушке должное, ведь она достала эту тяжеленную, несмотря на отсутствие в ней топлива, штуковину из ящика и теперь кропотливо работала над ней.

Многих удивляло то, что занявшись каким-либо делом, Нуара практически полностью отключалась от окружающего мира и забывала обо всём на свете, грамотно расставляя приоритеты. И только её головные отростки продолжали жить собственной жизнью, то скручиваясь между собой, то словно бы обижаясь друг на друга, расходясь в разные стороны и жалуясь своей хозяйке. При этом "Чун" - левый лекку был чуточку длиннее, чем "Чин", имеющий на кончике маленькое, едва заметное родимое пятно. Прошло немногим более десятка секунд и джетпак был избавлен от старых магнитов, рассчитанных на мандалорскую броню, а вот с поиском достойной замены для дальнейшего использования, но уже дроидом, а не человеком, возникли некоторые сложности. Во-первых, "присоски" должны подходить по технологии. Во-вторых, и девушка склонялась именно к этой мысли, их было куда легче спаять самой, чем найти в этом упорядоченном хаосе, называемым мастерской. Впрочем, если бы она могла отозвать хотя бы одного В1 и тот снял для неё вон тот тяжёлый ящик с третьего яруса, то всё бы пошло куда быстрее...

Собственно во время поиска своеобразного переходника, через который системы BX-0113 смогли бы легко запускать JT-12, а также первого, пусть и не очень ощутимого в мастерской, соседствующей своей стеной с ангаром, толчка, отвлёкшаяся от ранца тви'лечка и обратила внимание на мониторы. Первые несколько мгновений Науар`авен просто глупо моргала, наблюдая за разворачивающейся перед ней картиной, а затем перевела взгляд на мигающий индикатор комлинка.

- Да, капитан, - отозвалась она, на раздавшийся по внутренней связи голос Фласко, при этом "Чун" тот что был наиболее длинным из её лекку, боязливо обмотался вокруг тонкой шейки хозяйки, пока "Чин", чуть приподнявшись, напряжённо подрагивал, - я понимаю, капитан, - продолжала техник, внимательно изучая происходящее на экранах мониторов. - Сделаю всё, что в моих силах, - наконец, отозвалась она, отключаясь и устало опускаясь за панель управления.

Сказать-то она сказала, но почти сразу же поняла, что с воздушным шлюзом ничего не удастся сделать, по крайней мере отсюда. Девушка нервно куснула себя за пухлую губу, прокусив её белоснежными, но крайне острыми зубками, хотя, кажется, даже не заметила этого.
Взрывы были тем, что остановить маленькой тви'лечке было не по силам. Да и что она может против мигающего сдерживающего поля, чья протяжённость почти две сотни метров, а может и больше, и которое вот-вот исчезнет, забрав с собой в открытый космос весь оставшийся в ангаре кислород, её любимых дроидов, а заодно прихватит жизни всех тех, кто там находится. С её позиции было прекрасно видно, что диверсия по какой-то причине распространилась лишь по одной половине ангара, не затронув территории отведённые под корабли чиссов, но делать предположения - это работа капитана, а не техника.

Окончательно забыв о том, что за стеной тоже что-то стреляет и иногда даже взрывается, Нуара изменила программу отвечающую за гравитацию внутри ангара, а заодно намагнитила поверхность, заставляя всех дроидов, а также корабли буквально прилипнуть к металлическому полу. Тоже относилось к некоторым видам оружия и... части кораблей, которые уже почти миновали сдерживающее, пусть и с перебоями, поле. Но это было спасением её любимых "детей", а капитан отдал приказ позаботиться о живых, а не о жестянках, но ничего не сказал о том, как это сделать.

Да, она может довольно быстро надеть костюм и, выйдя в открытый космос вместе с необходимыми инструментами и командой дроидов, починить воздушный шлюз за считанные минуты, но у тех, кто находится внутри ангара, столько времени ждать попросту нет. Мысли же о том, чтобы повредить любимый корабль просто не могли прийти тви'лечке на ум, впрочем одна, пусть и не такая уж и гениальная, её всё же посетила...

Запустив трансляцию и скомандовав всем органическим созданиям, желающим спастись, встать на отмеченные жёлтым круги, оказавшиеся по своей сути транспортными лифтами для механических войск КНС, техник запустила их медленное движение вниз, заодно наполняя помещения под ангаром кислородом. Да, это было сравнительно неплохой идеей, ведь когда платформы опустятся, их можно будет или закрыть дополнительными, встроенными в пол, кругами-лифтами, или поднять подъёмники обратно, но уже без пассажиров. На этом возможности Нуары на данный момент полностью исчерпывались. Оставалось только переодеться и, отправив одну из групп дроидов ремонтников и сапёров ко второму, пока ещё исправному шлюзу, возглавить вторую, которой предстояла куда более трудная задача...

Не долго думая, Науар`авен скинула с себя всю одежду, которой к слову было довольно немного, кроме тонких полосок ткани в районе её бёдер, заменяющих ей всё нижнее бельё. О том, что два округлых полушария, сводящих большинство мужчин с ума своим размером и то и дело выпирающими из них пупырышками, тоже неплохо было бы хоть иногда зачехлять, тви'лечка, похоже, не знала или попросту не думала, позволяя им эротично покачиваться, пока она влазила своими ножками в костюм, а затем крайне энергично подпрыгивать при натягивании этого довольно плотно облегающего скафандра на собственные бёдра...

Со стороны же Кевина происходящее выглядело совсем иначе...

Джедай, действительно улыбался, во время той обучающей дуэли и это было впервые за последние четыре года, впервые после смерти Стэма Рита. Это странное чувство разъедало, точно кислота, медленно, по капле, оно просачивалось внутрь и, точно обвивалось вокруг сердца, желая сдавить его.
Голубые, похожие на глубинные ледники Хотта глаза Кевина вроде бы и смотрели на окружающий мир, но были сейчас не колючими, а скорее потерянными.

Снова и снова джедай задавался вопросом о том, почему не Наат, а именно Адриан, мальчишка которому нравится убивать и который уже никогда не станет джедаем, пусть и на короткий срок, но вновь дал Лейну почувствовать себя живым. На своём месте. Более того, дал пусть и не надолго вновь прикоснуться к Светлой Стороне. С которой, как уже довольно долгое время думал сам Кевин у него больше нет совершенно ничего общего.

- Что? - непонимающе переспросил Лейн, подняв взгляд голубых глаз на девочку, так неудачно шлёпнувшуюся прямо на покрытый металлом пол ангара.

Как и ожидалось, от слов обращённых к нему, Кевин вздрогнул. Шен-Джон - эта, пусть и довольно давно используемая им, но всё же, можно сказать родная фамилия, подаренная ещё в годы ученичества его учителем, Мейсом Винду, вместе с шансом жить иначе, чем уличная крыса Нар-Шадда. Похоже, он никак не ожидал, что хоть кто-то кроме капитана Фласко, назовёт его так. Да и последний использовал подобное обращение всего пару раз, в самом начале их сотрудничества и больше в обвинительном контексте, нежели для поощрения. Для "Затмения" Эчуу был только Кевином Лейном, одним из последних представителей вымершего ныне ордена, потерявшего своего ученика и не желавшего брать нового. Возможно, именно благодаря этой легенде, являющейся больше правдой, чем ложью, юный ситх так долго сторонился Мастера Джедая, давая ему время смириться с утратой, помня, какими потерянными бывают учителя, лишившиеся своих падаванов.

Что же до звания... Эчуу никогда особо не гордился им, считая, что усердный труд и желание - единственный путь к достижению успеха. Впрочем, ему была известна и проблема, с которой столкнулся Адриан, а именно не желание джедаев учить мальчика, что даже будучи юнлингом, был талантливее многих падаванов, проведших со своими мастерами далеко не один год. Это пугало многих, но только не того, кто радовался просто тёплой постели, чистой одежде и вкусной еде - ценностям, которые многим просто незаметны, ведь они были у них всегда...

Ворох памяти, что всколыхнула Айша - был слишком огромен и ужасен. Он - точно сходящая с горы лавина, почти полностью выбил Мастера из колеи и если бы Адриан не поленился замарать руки и самостоятельно привёл свой приговор в исполнение, то Лейн бы даже не дёрнулся, так и стоял в охватившем его оцепенении, просто смотря на рыжую, перепачканную девчонку в последние мгновения её жизни. Хотя, возможно, как раз на обратное и рассчитывал довольно хитрый для своих лет убийца...

Тряхнув головой, так что капюшон слетел на спину, высвобождая промокшие после долгой тренировки волосы, Кевин, понимая, что даже отменив приказ, отданный ситхом уже не успеет спасти ребёнка, одним прыжком оказался возле неё и активировав оба клинка, которые были чистого голубого цвета, а не красного вопреки ожиданиям многий наблюдавших за развитием событий соглядатаев, включая Рейв’Ален’Тайнте - Валентайна, как он просил обращаться к себе иных обывателей галактики, неспособных правильно произнести его настоящее имя.

Увидев джедая, защищающего объект, который Раан приказал ликвидировать, дроиды замешкались. А пара выстрелов, была мастерски отбита в пол и потолок так, чтобы никого не задеть.

- Она - моя, - ледяным тоном произнёс Лейн, отчего несколько стоящих в передних рядах В1 отступили на шаг назад. - IG, - теперь уже под раздачу попали собственные телохранители, а заодно и надзиратели Мастера Джедая. Им не требовалось разжёвывать ситуацию, и тем не менее пояснение было необходимо, во всяком случае именно сейчас. - Защищайте её, пока я не вернусь.

В отличие от прочих дроидов, магностражи не отличались особой разговорчивостью, потому отделались от Кевина простым кивком.
Лейн же собирался рвануть за ситхом, медленно, но верно приближающимся к своей добыче...

- Адриан, стой, - довольно резко окликнул ассасина джедай, пытаясь предотвратить любое возможное кровопролитие, - или я больше не стану учить тебя!

- А ты попробуй остановить меня, Мастер Эчуу Шен-Джон, или всё же Кевин Лейн? - издеваясь поинтересовался Раан. Его намерения были предельно ясны. Ещё яснее они стали после активации двух ярко алых, точно кровь клинков...

Раан изучал своего противника, точно тот был легендарным голокроном, по счастливой случайности попавшим в его неопытные руки.
- Ты предпочитаешь Макаши, как и граф, или нечто-то иное? - на удивление мягко задал свой вопрос Кевин. Конечно, он смог бы понять это и по стойке, которую займёт ситх, но тот всё не спешил. Его терзало сомнение, точно выбирать приходилось не между стилями ведения боя, а между тем упасть ли в пасть крайт-дракона или спрыгнуть с вершины небоскрёба Корусканта, без надежды уцепиться хоть за что-то. Эти метания были слишком очевидны для того, кто уже не раз задав этот же вопрос своим падаванам, и потому джедай продолжил уже куда более строго, - выбери что-то одно, если не получится, поменяешь на другое, если и этого будет недостаточно, попробуем что-то третье.

Лейн не успел опомниться от собственного предложения, как Адриан напал на него и гудящий плазменный клинок с шипением прошёл всего в нескольких сантиметрах от плеча Мастера, пока не встретил своего собрата. Тело среагировало быстрее, чем погружённый в раздумья джедай...
Впрочем, даже внезапная атака не давала юному ситху особого преимущества, и он это знал. Прошло не более пары минут, как Адриан оказался прижатым к корпусу одного из транспортников КНС и мог выбирать лишь между немедленной сдачей или смертью, которая в свою очередь стала бы бесполезной.

- Научи меня сражаться, как ты, - выпалил загнанный в угол Раан, дезактивируя свои клинки. - Я знаком с этими движениями, это был Джар'Кай, я прав?

Джедай отступил на пару шагов и опустил оба клинка к полу.

- Я больше не беру учеников, - холодно отозвался Лейн, внимательно изучая стоящего напротив него юношу, - они все имели нехорошую привычку умирать на моих руках.
- Я не собираюсь становится джедаем, - довольно яростно бросил в ответ парень, но на сей раз не рискнул нападать, - я хочу научиться сражаться лишь чтобы иметь больше шансов выжить, ты же не откажешь мне, Мастер?

Несмотря на то, что последнее слово было произнесено с явной издёвкой, Кевин опустил голову и вздохнув повернувшись к ситху спиной негромко произнёс:
- Вставай в стойку, не могу обещать, что ты станешь воином за одно занятие, но основы я тебе покажу.

Жаль, что Адриан не мог видеть лица джедая в этот момент, впрочем, по отголоскам в Силе было итак очевидно, что привычная растерянность сменилась контролируемой яростью, похоже намечались уроки чего-то куда более интересного чем подформа Нимана...

Тем временем, дроиды планомерно обходили каждый из кораблей, стоящих в ангаре и сравнивали экипаж с предоставленными им списками. Им не было совершенно никакого дела до двух ненормальных мешков с мясом, что, вооружившись горящими красными палками пытаются нашинковать друг друга на ломтики. Иногда они поворачивали к ним свои продолговатые морды и отмечали небольшие изменения.
Так, например, появившуюся на лице вечно хмурого джедая лёгкую улыбку, или озадаченность Адриана. В любом случае, семь часов перелёта пролетели для этих двоих как единый миг, что правда не отменяло факта, что обоим уже хотелось поесть и отдохнуть...

- Ты направляешь ярость не в то русло, твоя Сила расходуется напрасно, Адриан, - преисполненный боевого азарта, но уже порядком вымотанный их необычайно долгой схваткой, произнёс джедай, подходя к ситху и кладя руку ему на плечо. - Давай попробуем так... ты направишь её не на силу, а на скорость, затем использую собственное ускорение и повтори те движения, что я показал тебе. Ты изучал Атару, для тебя подобное не должно стать чем-то невыполнимым.

Раан не дёрнулся и даже не вздрогнул от подобной фамильярности. Должно быть он слишком устал, чтобы хоть как-то реагировать на фривольное поведение адепта Светлой Стороны. Но теперь он ловил каждое его слово, пытаясь проникнуться их смыслом и применить к действию.

- Хорошо, учи... - начал было он по привычке, но после, резко исправился, - ...телем вы явно были хорошим, если бы ещё я понимал, как применить то что вы говорите для Тёмной Стороны, ведь Дуку обучал меня иначе...

- Я уважал твоего наставника, особенно когда тот ещё был джедаем, - кивнул Лейн отходя назад и занимая боевую стойку, - не могу сказать, что разделяю его выбор, и да, у нас разные стили боя, но тот что сейчас осваиваешь ты, подходит для обеих сторон. Разница лишь в агрессивности и ...

Корабль слегка тряхнуло, когда он выпрыгнул из гиперокна и оказался в безграничной пустоте космоса. В это же время подошла очередь проверки транспортника, что прибыл с далёкой планеты, под названием Рейта и, кажется, что-то в списках у дроидов не сходилось, потому они стали поднимать шум, привлёкший внимание джедаев...

- Что там? - сухо спросил Адриан у одного из B1, спешащего в ту сторону с винтовкой на перевес.

- Несоответствие экипажа предоставленному списку, сэр, имеется нарушитель, найти и уничтожить! - Брякнула жестянка и направилась дальше.

- Закончим позже, - кивнул Лейн, принимая у магностража свой плащ и клинки, - сначала посмотрим, что там случилось…

Слуга не торопясь переваривал новую информацию, полученную от пожилого мага. На пути к внутренней автостоянке, Аэшма с некоторой озадаченностью рассматривал небольшой кусок из металла, стекла и пластика - смартфон. Эта вещь была в современном мире крайне полезной, а так же содержала в себе возможность связи с другими людьми. Стоило отдать должное у "мясного костюма" были довольно неплохие связи, хотя вид, как и нутро, казались демону отвратительными.

Помнящий разве что век шестнадцатый, да начало семнадцатого, когда некоторые из магов ещё рисковали всем, чтобы призвать себе на службу повелителя распутства и дьявольской удачи, лишь бы открыть все тайны мироздания, до которых им самим никогда бы не удалось добраться... Асмодей находил этот новый век довольно забавным, а полученные от Грааля знания, объясняли ему, что делает та или иная вещь. Не отставала и память тела мага легко довершавшая за падшего всё остальное, но... но ещё забавней оказалось видеть, как при нажатии на выступающий из пластиковой коробочки "сосочек", отключилась сигнализация на металлическом аналоге повозки, а боковые двери открылись сами собой, но не в стороны, а вверх.

Бесспорно это на какое-то время озадачило демона. Пусть он и понимал устройство вещей, как прошёл короткий волновой сигнал, разблокирующий управление, настроенное на голосовые связки Иерофея, но все же знать что такое секс и заниматься им - суть есть вещи разные...

- Звучит отвратительно, - честно отозвался "пожилой маг" на предложенное девушкой имя, спустя пару секунд, а затем сел в машину и устало откинулся на спинку кресла. Почему-то теперь Кастер избегал прямых взглядов. Быстрые команды и ... встроенный навигатор рассчитал всевозможные маршруты проезда к созданной для Мелании лаборатории. Но вместо радости на лице пожилого мага было крайне раздосадованное выражение. - Выбери что-нибудь другое.

Произнёс волшебник и стал покусывать нижнюю губу над чем-то напряжённо размышляя. В голове Кастера, видящего картину несколько иначе, чем девушка, покорно ожидающая решения своего спутника вёлся чёткий подсчёт магической энергии, что придётся потратить на возможность получить необходимые компоненты, а так же поиск других Слуг и Мастеров. И по всему выходило, что Асмодею просто жизненно необходима собственная "батарейка" иначе он исчезнет ещё до полуночи.

- Мы едем в отель, - холодно произнёс Димитракис, меняя какие-то настройки в навигаторе, из которого раздался приятный женский голос, советующий Аэшме повернуть налево, чтобы выехать на единственную, но уже крайне забитую дорогу, - держись за что-нибудь, это будет быстро и весело.

На лице волшебника появилась хищная ухмылка. Взревел мотор, а затем прямо перед машиной стала появляться мерцающая дорога, уводящая в небо, на высоту, превышающую обычные машины. Ещё секунда и... плавно отпуская сцепление, демон, опираясь на память Иерофея, мягко тронулся, попутно накладывая на чёрный McLaren невидимость и барьер...

Асмодей спускался по ступенькам не спеша, словно растягивая момент сомнительного удовольствия от ожидания решения, которое примет девушка. Безусловно он слышал её ответ, тому, другому магу, который не зная кто именно перед ним, решил продемонстрировать демону силу и хитрость не самым достойным образом...

"Его было бы не плохо съесть, - размышлял про себя Кастер, - возможно его душа восстановит потерянные мною силы и мне не придётся прибегать к ..."

Из раздумья Повелителя Суккубата и инкубата, вывел негромкий перестук каблучков, заглушаемый алой ковровой дорожкой, устилающей мраморную лестницу.

Демон обернулся на источник звука и в этот момент в него буквально влетела та самая девушка-маг, которую Грааль счёл достойной стать одним из Мастеров. Впрочем, она тут же отскочила от него из-за чего едва не упала. Оно и не мудрено с таким-то шлейфом, взбираться по лестнице спиной...

Но Кастер был быстрее, могучие крылья подняли настоящий вихрь, но вместе с тем, дали Асмодею нужную скорость, чтобы поймать хрупкое женское тело, приобняв ту за талию и удерживая ладонью нежную спину. Собственные когти демона слегка впились в податливую человеческую плоть, выпуская на свободу пять маленьких капелек крови.

Заклинание невидимости перешло и на Меланию, сделав при этом самого Слугу видимым для девушки.
- Значит сделаешь всё, для достижения своего желания? - улыбаясь переспросил Асмодей. - Тогда почему ты не призвала меня как демона?

Он позволил девушке встать и опустился возле неё, но так и не отпустил, продолжая лениво перебирать коготками по спине, но теперь уже не причиняя никакого вреда.

- В вашем мире сотни книг, что описывают ритуал моего призыва, - продолжал Кастер, рассматривая свою добычу алыми глазами, в которых плескалась сама адская Бездна. О несомненно, он был просто нечеловечески красив, но при этом и столь же опасен. Даже аура, характерная для Слуг, не могла полностью подавить это демоническое естество.

- Как ты должно быть уже поняла, Грааль призвал меня в классе Кастера, хотя я мог прийти в этот мир как Лансер или Райдер, но, по видимому, он решил использовать мои знания магии, начиная от древнейших времён и до ваших дней. Нет! - демон приложил, к губам девушки палец, - ты не будешь говорить, но будешь слушать! Если бы я при материализации не остановил свою ауру, то и ты и твой "друг" молили бы меня сделать с вами хоть что-то из того, что мне только взбредёт в голову. Нет, это не твоя вина, почти все люди и маги современности подвержены воздействию моей ауры. Мне приходится сдерживать её, а это отнимает силы. К тому же, у меня нет стандартной для Кастера территории, она... более затратна и на неё нужны человеческие жизни и я всё равно сделаю это! Ведь ты готова на всё, ради своего желания? Даже позволить мне убивать? Или... - Слуга прошёлся по телу девушки взглядом, - или скажем разделить с тобой постель, чтобы восстановить силы, что я потрачу в бою. О, поверь, я говорю это не просто так, ты можешь стать куклой, а можешь быть моим Мастером, перед которым я приклонюсь, и всё же...

Кастер перевёл свой взгляд на одну из многочисленный картин, украшающих стены и с упоением рассматривал её пару секунд, а затем, точно что-то решив, вновь взглянул на Меланию...

- И всё же я, Асмодей, даю тебе выбор, пока ты вполне разумна и сама можешь отвечать за свои слова и действия. Станешь ли ты моим Мастером, зная, что демоническая аура может поработить тебя, а мои желания выходят за рамки отношений Мастера и Слуги, действительно ли ты готова пойти на всё? Ведь перед участьем в Войне я должен выполнить желание Грааля и развеять тьму, что нависла над Палермо?

Его золотистые волосы пахли полынью и грейпфрутом, а ткань дорогого, но не современного камзола мягкой и тёплой. От камней, что украшали всю его одежду, включая странную диадему, шло слабоватое свечение, говорящее о полной зарядке и готовности в любой момент отделиться от удерживающих креплений и атаковать указанного хозяином врага. А ещё немногим погодя девушка почувствовала лёгкую щекотку в районе плеча. Это одно из крыльев, которыми Асмодей точно оградил их от окружающего мира, коснулось её своими чёрными пёрышками. О, без сомнений такое хотелось попробовать на ощупь. Человеческое любопытство просто не знало понятия о страхе и границах дозволенного, ведь это настоящие перья, но чёрные и они точно поглощают окружающий свет, даже то сияние, что идёт от золотых волос их демонического носителя. Если сопоставить рост Демона и обычного человека, то он был лишь немногим выше большинства мужчин, но отнюдь не дотягивал до стандартов НБА. Скорее как и полагалось демону соблазна, был создан для искушения и пробуждения потаённых желаний, нежели для восхищения или примитивных человеческих игр.

Новый день начался до неприличия хорошо. Настолько, что Альваро просто не верил в происходящее. Даже его хозяин пребывал в хорошем и слегка мечтательном расположении духа, вот уж, что воистину великая редкость. Если бы на небе появилось хоть одно облачко, то Гарей без сомнений решил бы, что из него пойдёт дождь.

Впрочем всё прояснилось несколько позже, когда выяснились детали предстоящего съёмочного дня.
"Пляжи, песок, тёплое солнце и ледяная после циклона вода. - Юноша шумно вздохнул, накидывая поверх хлопковой рубахи короткий жилет. - Завтра буду валяться с температурой, снова!"

Его взгляд упал на небольшую коллекцию магических камней, которые в сущности не требовались на съёмках, затем на ключи и кредитку, которые перекочевали в карманы, вместе с подаренной Билалом зажигалкой и пачкой сигарет. Странные и бесполезные вещи, разрушающие и отравляющие организм, но этот пройдоха так любил, когда Альваро давал ему прикурить и поджигал сигарету, что готов был растаять, точно мороженка. Не то чтобы это было тем, что нужно и можно использовать, но возможно, однажды этот наёмник решит вмешаться и Альваро избежит наказания от своего хозяина?

Начало съёмок как всегда пришлось на полдень. Не сказать, чтобы жара доставляла молодому магу хоть какие-то неприятности, более того он казался свежим, точно только что принял прохладный душ. Девушки закончили наносить лёгкий макияж, делающий глаза чуть более выразительными, и тонирующее средство, снижающие число бликов от солнечных лучей. Прошёл отсчёт и началась игра...

Как всегда все вели себя крайне лицемерно по отношению к тому, какими они были в жизни, особенно он...
Гарей улыбнулся Лулу своей очаровывающей улыбкой, той самой, что заставляла его поклонниц сходить с ума раскупая выходящие ограниченными тиражами альбомы, фигурки и прочую относящуюся к шоу ересь.

Согласно роли предстояло сказать нечто вроде "Конечно, если ты сможешь развлечь меня", но слова застряли на полпути. Альваро пришлось резко закусить губу, чтобы не подавать виду, однако он все равно выглядел немного расстроенным и несчастным.
Причиной стали Командные Заклинания, что подобно раскалённому металлическому пруту тянулись к его Магическим Цепям. О Эми прекрасно постаралась, когда вырезала их что называется "с мясом", вот только теперь эта прослойка прорастала вновь, причиняя своему владельцу ужасную боль, однако при всём при этом нужно было резко выйти из положения...

Рванув девушку к себе и нагло захапав её в собственные объятья, Создав хищное выражение лица Альваро промурлыкал:
- А может мы пойдём на пляж лишь вдвоём с тобой Лулу-тян?..

Примерно в этот момент, когда раздались одобрительные возгласы режиссёра с неба упало нечто, носящее в себе просто невероятное количество Праны.

- Не смотри на него! - довольно требовательно произнёс молодой маг, закрыв испуганной девушке глаза, а уже мгновением позже послышался его неразборчивый шёпот...

Не желая паники и шума, что может привлечь ещё больше посторонних Альваро прибег к строковому заклинанию, что с наибольшей вероятностью справится со всеми присутствующими во дворе людьми. Магические Цепи отреагировали мгновенно прогоняя по телу собственную энергию жизни юноши, которая должна была слиться со стихиями, превратившись в настоящую магию...

Уже после первой строки хрупкое тело девушки обмякло, став послушной куклой в руках мастера марионеток.
Гарей воспользовался поднятой пылью, палящим зноем полудня и огромными бутылями с водой, заготовленными для омовений после солёной морской воды.

Пыль вошла в лёгкие вызвав вполне естественный приступ удушья, а вода обратилась в густой туман, не дающий рассмотреть ничего далее собственной руки, а ещё через пару строк все, кто не был достаточно силён или проворен, чтобы защититься попадали на нагретую солнечными лучами плитку двора, погружённые в глубокий сон...

Дюрран, как и большинство использующих Силу, медленно закрыл глаза и погрузился в потоки, сосредоточившись на предстоящей задаче. Правда, что-то пошло не так, вернее, сам ситх так и не понял, что именно случилось.

Такое бывало крайне редко и началось лишь на этой планете всего с месяц назад. Да, благодаря Демаголу, тёмный лорд списал это на мозговых червей, но…

Непонятная, неведомая, но поистине потрясающая сила, вновь мягко, точно любящая девушка, коснулась сознания и перехватила контроль над потоком, дав Дюррану возможность наконец-то немного отдохнуть. Закрывшиеся веки ситха затрепетали и вновь открылись, вот только теперь взгляд, скрываемый ими, просто не мог принадлежать человеку, разве что… рептилии. Вертикальный зрачок-щёлочка и радужка глаза, напоминающая свет заходящего за горизонт светила. Не такая яркая как звезда, но не менее захватывающая и пленяющая.

Пусть лишь на короткое мгновение, но Кайлен словно изменился, приобретя какой-то непередаваемый шарм. К нему хотелось прикоснуться, быть рядом, ощущая защиту этого создания и купаясь в лёгкой феерии, что оно излучало.

Это чувство было новым и для Мары. Да, Хранитель был подобен этому созданию, но он был всё равно другим. Холодным точно дальняя звезда, что хоть и горяча внутри, но её свет не греет. Здесь же было всё с точностью наоборот. Точно ты находишься возле источника пламени, но внутри ощущаешь спокойствие, точно плывёшь по мерному течению огромной реки, имя которой – Мироздание.

Однако все эти ощущения пролети всего за пару мгновений, пока цвет глаз лорда Дюррана не приобрёл прежнего оттенка, цвета серебра, а поток Силы, что он удерживал, и сводящая с ума аура не выровнялись, став стабильными, но от того не менее действующими. Трудно объяснить, что именно произошло. Но по виду слегка дрожащего и закрывающего глаза ситха, можно было сказать, что он не справился с нахлынувшим потоком в первое мгновение. Да, Кайлен не издал ни единого звука, но маленькие серебряные капельки крови, весело сбегающие вниз из уголков губ, могли сказать Маре о многом, если бы она только это помнила…

Да, ситх не солгал. Сара действительно ничего не почувствовала, кроме первого, слегка царапающего прикосновения иголок к своей нежной коже, но оно скорее было приятным, нежели болезненным. А самое необъяснимое – так это то, что следом за иглами не оставалось следов. Раны, нанесённые ими, тут же исцелялись.

После появления в комнате вампира Эльзария застыла точно статуя. Могло даже показаться, что жрица и вовсе потеряла дар речи. Во всяком случае её поведение стало крайне непонятным для окружающих и у того были довольно веские причины. Крaупф узнала незваного гостя. О, она видела его уже не раз, но так близко... впервые.

- Древний, - едва слышно прошептала женщина, которую до сих пор было так просто спутать с молоденькой девушкой. Глаза жрицы блестели. Она не отменяла заклинание лишь потому, что попросту забыла о нём, даже о той усталости, что мощь силы Единого обрушивала на её хрупкие плечи, стремясь раз за разом попросту поставить Эльзарию на колени.
- Альхейм, - вновь подала голос девушка, в какой-то момент сочувствовавшая себя такой слабой и беззащитной, что не нашла ничего лучше, чем спрятаться за своего защитника. – Вампир, он наш союзник.

Крaупф сама не верила, что произнесла это, она не знала как объяснить тому же Разиэлю, почему нужно защитить нежить, которой по всем канонам Святого Ордена нет места в этом мире.

Она была ещё девочкой, когда впервые встретилась с Древним вампиром. Это было так давно, словно в совсем иной жизни. Той, где, как казалось окружающим, белые мраморные плиты острова никогда не оскверняет своим присутствием нежить и всё же... именно его она видела – чёрную ворону, волка посреди стада восторженный послушниц, облачённых в белое, слетевшихся к этому монстру точно мотыльки на огонёк. Это был проклятый дар, уже тогда Эльзария знала о нём, знала, что вампиры сродни суккубам, что поглощают не только кровь, но и души своих жертв. Так гласило писание. Вампир был прекрасен, как и сейчас. Минувшие пятьдесят лет никак не отразились на нём, разве что сделали его сильнее, но важно не это...

Девочка сидела на дереве, с книгой в руках. Она часто убегала туда, в тишину и приветливую тень лийфового дерева, чьи листочки дрожали даже от самого малого дуновения ветерка. Трудно сказать, что произошло в тот момент. События стёрлись и померкли со временем, но одно она запомнила совсем точно, то с какой скоростью вампир оказался возле неё, падающей вместе с веткой вниз. Глаза цвета ртути, в которых читалась неведомая, на тот момент, ребёнку печаль и удивительно тёплые для мертвеца руки, что держали её, словно божественный дар. Через мгновение всё это превратилось в какой-то хаос. Двое инквизиторов приставили к шеё вампира освещённые клинки, они что-то сказали ему, но Крaупф уже не помнила этих слов. Она не понимала что происходит, не понимала, почему Древний, спасший её убил двоих служителей ордена, почему вокруг стало внезапно так много крови, почему белое окрасилось в алый, почему...

Лишь многие годы спустя Эльзария смогла выяснить имя спасшего её вампира, выяснилась и причина, что всегда омрачала нежное личико жрицы. Ведь её хотели убить её же братья по вере, а спас монстр, которых жрица поклялась уничтожать. И ладно бы только это...

Помотав головой, точно отрицая прошлое и возвращая себя в настоящее, Святейшая погасила все заклинания, давая нежити свободу к действиям.

- Отзови своего демона, убийца, - довольно холодно произнесла жрица, - этот вампир принадлежит Ордену Святого Престола. Его нельзя убивать.

Древний плакал, но не ощущал этого. Кровавые капли, устремляясь к земле оставляли на бледных щеках вампира алые дорожки, а он лишь сильнее прижимал к себе девушку в которой видел отнюдь не эльфийскую красавицу, а самую настоящую суккубу,. Ту, что когда-то влюбившись в юного архимага, не отвернулась от Альхельма, даже когда тот пал, став вампиром. Ту что безбоязненно поила чудовище собственной кровью, всякий раз рискуя погибнуть, ведь юный вампир порой был не в состоянии контролировать себя…

И вот теперь всё словно повторялось вновь, только наоборот. Голодный монстр, что страдал от своей жажды, пусть и совсем иной, не той, что некогда мучила самого Древнего, но оттого не менее непреодолимой, волнами накатывавшей на хрупкое создание в его руках, такое слабое. Сейчас, здесь, в освещённом молитвами месте. Ему было так жаль её, совсем ещё юную и беззащитную, столько похожую на него самого в прошлом и… самое страшное – имевшую тот же запах, что был и у женщины, которая спасла его самого…

Возможно из-за этого, а может из-за чувств, что Лорана всколыхнула в памяти жившего уже столь долгое время на этом свете вампира, он не стал противиться желанию суккубы. Лишь слегка вздрогнул, когда откат от обращённой вспять магии ударил по его душе, а потому и вовсе прижал красавицу к себе, отрывая для неё магические пути к его энергии. Это было не трудно, хотя и весьма болезненно, но кому из присутствующих было до того дело?

Слова Велитал’анна задели Древнего, но отвечать убийце собственного внука, вампир не желал. Он лишь медленно погружался в полудрёму, столь манящую вечным покоем, но всё ещё недостижимую и далёкую. Нет, он не может уйти туда, за горизонт, не сейчас! Сначала нужно найти ту, что пусть и с большим трудом, но отвоевала у Альхейма кусочек его сердца и душу, ту, что привязала его к себе, подобрала на улице умирающего, точно не одного из лордов, а обычного безродного бродячего пса.

Время словно остановилось. Мысли текли медленно и лениво. Хотя, возможно, так только казалось самому Древнему, ведь его скорость в разы превосходит человеческую, и то на что обычному смертному потребуется несколько дней – вампир способен сделать всего за час.
«Почему?» - спрашивал сам себя Альхельм в это мгновение, но так и не мог дать ответа, которого попросту не существовало.
Красота суккубы- эльфийки, что должно быть впервые пресытилась чистой магической энергией была великолепна. Стоило отметить, что затраченные усилия, действительно, стоили того, пока не начался один из тех процессов, узреть которые воочию более чем великая редкость. Прямо на глазах Древнего, хрупкая красавица стала изменяться…

Её нежные ручки всё ещё водили по спине вампира, но внешность, она повергала Альхейма в настоящий шок. Да девушка стала ещё прекраснее, а благодаря собственным особенностям демонов, так и ещё желаннее, но … Эта самая внешность была едва ли не точной копией внешности Эфирии. Вампир слегка замешкал и растерялся. Он видел, как смотрит на него Лорана, чувствовал, что она волнуется и немного боится обнимающего её Древнего, чья энергия досталась ей, но …

Но сам вампир был в лёгком недоумении, не от того, что стал слабее на следующие несколько дней, нет. Его пугало и путало то, что он видел. Истинное обличье юной, по меркам самого Древнего, суккубы. Именно оно завело его в тупик и заставило потерять концентрацию. Нет, магический барьер от этого не пострадал, но вот про окружающий его потенциальных противников вампир явно совсем позабыл. И вместо логичного в данной ситуации тактического отступления сместил свою руку, что гладила теперь чёрные точно безлунная ночь северных земель волосы к подбородку Лораны. Приподнял его чуть к себе, чтобы лучше видеть изменившиеся черты лица, глаза, горящие демоническим золотом и украшенные змеиным зрачком, столь же темным, как и глубины мира Бездны, губы, что цветом и мягкостью способны ввести в смущение лепестки самых прекрасных алых роз…

Альхейм понимал, что это не то время и место, чтобы предаваться воспоминаниям и страстям, но … но на его лице появилась дружелюбная улыбка, что даже украшенная кровяными дорожками от слёз не казалась больше хищным оскалом, а в его глазах, наполненных живой ртутью, по которым обычно было невозможно ничего понять, сейчас была теплота. Ещё мгновение и вампир подался чуть вперёд и вниз, чтобы позволить себе поцеловать красавицу. И в тот момент, когда его губы соприкоснулись с её, Древний окончательно позабыл всё то, что хотел сделать до этого…

Раннее утро как всегда сопровождалось тихой благодарственной молитвой богу, за то чудо, что «юноша» получил. За почти четыре месяца священник так и не понял, кем он стал для Инны, разве что, теперь она была с ним более открытой. Иногда она даже позволяла ему ложиться спать вместе с ней. Местные же больше почти не пугались странноватых белоснежных или алых одеяний Альзаса, да и он не делал никаких попыток внести свои правила в чужой монастырь, скорее пытался изучить культуру. Епископат считал, что у странного ребёнка, проклятого богом есть или один год или вечность, потому сын патриарха никуда более и не спешил. Он почти потерял здесь счёт времени, столь же незаметно могло бы пройти и с пару лет, но...

Но Альзас хотел чего-то другого, он иначе смотрел на женщину, с которой жил и как ни старался, не мог дать ответа кто она: Равенна эн Крайнц или же Инна – простая путешественница, а ещё больше его мучил вопрос - кем она стала для него за эти месяцы?

То, что девушка согласилась, наконец-то, показать эту загадочную поляну, сильно приподняло настроение «мальчика», ставшего в последние дни крайне задумчивым. Он с лёгкостью отказался от тренировок с оружием, которые так и остались неотъемлемой частью каждого дня, проводимого епископом на Селестине, разве что молитвы приходилось теперь чаще читать про себя, а не вслух, да отвязаться от привычки осенять мирян крестным знаменьем. Местные так и не поняли, что это значит, как он не объяснял, а в конце и вовсе списали на иномировое приветствие. Хотя были и приятные вещи, такие, как местная пища и питьё – они восстанавливали силы «юноши» куда как сильнее привычного рациона его родного мира, да есть, после насыщения ими не хотелось довольно долго.

И вот Альзас мерно вышагивает практически неслышными шагами, лишь совсем немного шелестя полами своего белоснежного одеяния о сочную листву бурной флоры этого мира. Золотое шитьё блестит на солнце, а камушки, переливаются радугой. Едва различимыми бугорками выпирают клинки, покачивающиеся при ходьбе и только посох – неизменный спутник епископа, мерно отмерял каждый последующий шаг.

Священник внимательно слушал рассказ Инны, хотя большую часть его он и так уже почерпнул от местных. Мысли были немного спутанными, но вовсе не от новостей об ужасной трагедии, с которой его собственно так никто и не просил разобраться, воспользовавшись благословением бога, а лезть самому – было не с руки. И так за дитё малое принимали, так ещё чего доброго наказывать полезут и придётся нарушить обещание, что священник дал можно сказать родной матери, а на такое пойти Альзас не мог. Потому и не стал напрашиваться сам.

Вид поляны, впрочем, его не то чтобы поразил, но заставил желудок слегка свернуться. Зрелище напоминало жуткие эксперименты магов, за которые алые братья и карали этих монстров. Ведь человек перешедший границу и возомнивший себя творцом приравнивался церковью к демонической твари, что подлежала уничтожению или же кровавой расправе. В любом случае такого человека ждала смерть! Епископ поднёс руку, сжатую в кулак ко рту, коснувшись указательным пальцем своих губ. Он уже хотел задать Инне вопрос, когда из кустов показались двое...

- Полагаю признак высокомерия и крайней степени бескультурья, свойственного лишь необразованным безродным девкам, вроде вас юная леди, - без эмоционально отозвался ребёнок, смотря своим единственным глазом, цвета чистейшего изумруда, на незнакомку, словно сверху вниз, хотя и был куда ниже её. – А в прочем, я рад приветствовать вас в этом странном мире, путешественники, моё имя Альзас эн Крайнц и я – самопровозглашенный страж этой милой леди и её деревни.

Последний росчерк меча и… грузное тело воина опускается мёртвым грузом на досчатый пол «казарм», в тоже самое время на ближайшую из кроватей опускается и сам Энзо.

«Расслабился, отвлёкся, повёл себя точно новобранец, почуявший вкус победы от трубящего горна» - примерно такие мысли проносились в голове бывшего графа, но слишком краткое мгновение.

Закусив губу от боли, Лорензо потянулся здоровой и хвала всем существующим богам левой рукой к креплениям брони на предплечье, чтобы добраться до раны и пережать мерно сбегающий вниз поток, пока голова ещё не закружилась, а силы не оставили его. Кое-как, наспех, намотав какие-то тряпки и затянув их при помощи закушенного ртом и зажатого в руке конца материи, что ещё пару минут назад была предназначена для сна, рыцарь поплёлся к двери с табуретом в руках.

Честно говоря, он не ожидал, что в полу найдётся достойная подпорки выемка, и что первый же удар о довольно хлипенькую дверь не вынесет последнюю с петель.

Остальное время практически потонуло в тумане. Энзо делал всё движимый инстинктами и вбитыми правилами, нежели собственной головой. Вот арбалет вновь заряжен и вернулся на крючок, вот кинжал отправился в ножны, а ещё несколькими минутами позже раны оказались обработаны и перевязаны. Да не спиртом и даже не выпивкой, солдаты оказались отнюдь не выпивохами, пришлось обойтись обычной водой. Как граф прикрепил к своему поясу ножны, он, наверное, не вспомнит никогда, но менее чем за пятнадцать минут всё было кончено. Лорензо устало прошёлся по зданию, присматривая возможные пути отхода. Один он всё-таки нашёл. Слишком ненадёжный и не правильный, подставляющий его жизнь опасности, если бы не начавшаяся вновь вьюга…

Цокнув языком и пробормоча под нос какое-то ругательства, потирая перевязанную шею, из-за которой теперь было так неприятно смотреть по сторонам, и отправился обратно ближе к камину. Проходя мимо подушки, в которую был спущен дротик с кровью заражённого чумой волка, воин лишь хмыкнул, да уселся возле огня, опершись спиной о ближайшую добротно выструганную дубовую кровать. Взгляд скользнул по окнам, за которыми местные оттаскивали какие-то толи трупы, толи тюки в церковь. Кажется даже увидел как в ней загораются огни, но… почти сразу же угас сменившись сном…
Энзо не услышал, да и не мог, как приближаются солдаты, только звук страдающей древесины, издаваемый дуэтом двери и табурета. Несколько секунд потребовалось воину, чтобы понять, где он и что происходит вокруг. Огня в поднимающуюся, но вполне контролируемую панику подлил стук.

Медлить было больше нельзя! Кинув ту самую подушку с кровью в пламя, а за ней и ещё одну, чтобы задушить огонь и сотворить мрак, Лорензо подошёл к о входу, как раз к началу разговора. Оставив дверь в комнату с камином, что заполнялась понемногу едким дымом открытой, граф скользнул во вторую, а затем тихонечко прикрыл ту за собой. Пройдя до дальнего конца местных «казарм», к самому последнему, дальнему окну, Энзо приложил к слюде подушку, начав как можно тише проламывать себе путь к отступлению, вслушиваясь в звуки. Он ждал момента, когда солдаты начнут выламывать дверь, чтобы в свою очередь ломануться сквозь окно, оставив в образовавшейся дыре подушку, что скроет холодный воздух и даст рыцарю необходимое время, для того, чтобы затеряться в бесконечном водовороте снежинок, что порождала беснующаяся стихия…

Появление человека, которого Асуран прежде ещё не видел, заставило его немного насторожиться и даже на секунду и вовсе позабыть, что на его руках раненная девушка.

«Но это не магия Пространства-Времени, Диего совершает прыжки иначе!» - проскользнула мысль, что, в общем-то, была весьма очевидна, как и следующая за ней, которая навела на воспоминание о том, как именно они с Магистром добрались до порта. Следом за этим к горлу вновь подкатил тошнотворный комок, а голова немного пошла кругом. Перемещения вампиров, их порталы и ещё неизвестно что - всё это слишком негативно сказывались на юноше, хотя и у этого была своя причина…

Когда же Наставники приблизились к нему, следить одновременно за движениями обоих стало невозможно, так как они оказались сразу по обе стороны от молодого Волка. Впрочем, Диего лишь прикрыл красавицу плащом, сделав это чертовски вовремя, как раз перед тем, как до немного загруженного собственными проблемами сознания Асурана дошло, что помимо волос на Волчице не было и нет иной одежды. Его руки сквозь мягкую кожу перчаток могли ощущать тепло тела девушки. А её запах, так похожий на тот, что юноша всеми силами пытался забыть и вновь вспомнить, щекотал ему ноздри. Запах елей с их тяжелыми заснеженными лапами-ветками - хвои, встречающейся повсеместно в лесах Остмарка, и шерсть других волчат, словно глоток собственного прошлого. Такой нежный, точно поцелуй девы, но рассекающий сердце и душу больнее любого оружия…

Возможно, именно из-за этого Асуран не сразу обратил внимания на слова появившегося перед ним человека, впрочем, это был не обычный человек, точнее, он и человеком-то, по сути, не был, во всяком случае… так гласило современное учение Волков, о котором парень был явно не очень высокого мнения. Мало того, что юноша и сам не особо-то и любил остальных представителей своего вида, так ещё и Аррибан приложил к его восприятию мира свою руку. Наверное, Магистра за одно это можно было бы назвать пауком, но, стоило признать, сети Древний сплёл шикарно. Неспешно он приручал не только Асуру, но и дикого зверя внутри него, а самое смешное, что молодой Волк этого даже не осознавал…

Перестав уделять внимание своему Наставнику, юноша всецело переключился на другого Учителя, с которым Диего, судя по всему, уже был знаком, и для которого раненая Волчица была чем-то вроде диковинного зверька, предназначенного для опытов, раненного зверька, стоит отметить, но не более того. Холодный, безразличный ко всему, что его окружало, а может, и к миру в целом. Он имел крайне своеобразный запах – странную смесь из чего-то медновато-прогорклого.

«Так не бывает», - всплыла в сознании мысль и погасла следом за вопросом, что задал этот человек.
- Что? – непроизвольно переспросил Асуран, заворожено наблюдая за лечением. Он не знал, какая из дисциплин, преподаваемых в Академии, сейчас нашла своё применение на нежной ножке Волчицы, изуродованной рваной раной от капкана, но прекрасно отдавал отчёт тому, что перед ним – вампир. И то, что представившись, неведомый до того момента целитель оказался одним из Древних, о котором молодой Волк только слышал, но никогда не видел прежде, окончательно развеяло все сомнения. Парню оставалось только вздохнуть…

«Так вот какой ты, - взгляд юноши вновь прошёлся по Яго, но теперь он был несколько иным, задумчивым, что-то взвешивающим. Асуран пытался понять, кто перед ним: чудовище или всё же немного ушедший в себя врач. - Яго Севатарион, погружённый в собственные мысли и исследования вампир и … часть семьи Магистра. Кто же ты внутри под этой фальшивой скорлупой и маской безразличия? Или это и есть твоя истинная сущность?»

Уши Волка дёрнулись несколько раз и застыли, лишь едва заметно подрагивая, впрочем, хвост оставался спокойным, и, как раз в этот момент, девушка, чьё присутствие понемногу начинало отдаваться приятным ноющим чувством в руках, зашевелилась. Но вместо вполне ожидаемых криков о наглости и отторжения почему-то прижалась к Асуре, словно это он был её спасителем и единственной защитой от всего этого дикого мира вокруг.
«Мордигаэль? – мысленно, по слогам, пробовал юноша новое имя на вкус. – Так назвал тебя Диего, но это довольно странный выбор для Волка. Равно как и то, что она не умеет ходить. Не может нормально говорить. Что это была за попытка провыть по-волчьи, она что не осознаёт, что сменила форму?. Откуда ты такая… такая дикая? Как вообще попала сюда?»

Взглянув на близняшек, что, несмотря на свой явно юный возраст, совсем недавно пытались помыкать наставником да вертели перед ним хвостами, Асуран улыбнулся. Тепло. По-доброму.
Коготки Волчицы царапнули ткань одежды, словно требуя ответа.
- Не знаю, но если это тот, о ком я думаю и кто прибыл не с вами, то сейчас с ним всё в порядке, так сказал Магистр, а значит… так и есть. – Прошептал юноша над самым ухом прижавшейся к нему девушки и почти тут же был вынужден сделать шаг в сторону, пропуская близняшек…
Мысли медленно вернулись чуть назад, к именам, что произнёс его Учитель…

«Стоп, что? Лин и Грин? Ты серьёзно, Диего?» - как он хотел спросить это, ведь воспоминания никуда не делись. Холод прошлого, то, что Асуран никак не мог заставить принять себя полностью, вновь ужалил подобно толстому шмелю.
О, да, молодой Волк улыбнулся Лин в ответ, вот только в глазах его, несмотря на тёплую улыбку, осталась грусть от осколков прошлого, что девочки привезли вместе с собой…
Тряхнув головой, Асура повернулся к вампиру.

- Примите наши извинения, Мастер Яго, что отвлекли Вас от Ваших исследований. Впрочем, возможность увидеть Вас тем, кто никогда не сможет ни изучить, ни понять Ваш предмет, явно того стоила, – произнёс юноша, отвешивая учтивый поклон, стараясь при этом не дать плащу Диего сползти с обнажённого тела юной красавицы, что молодой Волк всё ещё держал на своих руках. – Должно быть, всё дело в том, что Древние вампиры создали нас с таким большим количеством изъянов, не так ли, Мастер Яго?

Яго лишь удостоил Асуру взглядом, прежде чем вернулся к анализу женщины на его руках.
- Я ей займусь, Диего. Ее состояние требует более глубокой диагностики, - и, не теряя времени, облегчив ношу юноши, направился немного в сторону от корабля. Концентрация на одном ему знакомом месте - и воздух уплотнился, поглощая две фигуры в своеобразном пузыре.

Асуран только вздохнул, помогая вампиру забрать девушку, что почему-то так сильно не хотела уходить. Это казалось странным и, более того, неправильным. Проводив взглядом Яго, молодой Волк повернулся к своему Наставнику.
- Знакомься, - промурлыкал юноша, махая вслед удаляющимся близняшкам, - та из них, что тёмненькая - Лин Гармарна, моя несостоявшаяся жена. Между прочим, её выбрала Кейтлин! – это было скорее похоже на фырчанье, чем на настоящую досаду.

- Но папочка всё испортил. Так что знакомьтесь, Учитель, перед вами смазливый, точно девчонка, дрищ! Хотя… они правы, как человек я и впрямь бесполезен, – Асура улыбнулся. – Ну что же, Диего, тебе мешок, а мне принцесса!
Улыбка стала ещё шире, когда парень кивнул в сторону сидящей на мачте Ячиру, к которой и направился, собираясь выяснить, из-за чего вечно весёлая и жизнерадостная «Искорка» сейчас сидит со столь задумчивым и погружённым куда-то вглубь себя взглядом…

«Опоздал?» – молчаливо, одним взглядом переспросил юный Волк своего Наставника и против воли был вынужден положить правую руку себе на грудь, где сейчас бешено билось сердце, не привыкшее подобным перемещениям и безумной скорости. Где-то в голове бились мысли, пытающиеся высчитать проделанное менее чем за секунду расстояние. Очень хотелось спросить: - «Что это было?» – но, не сейчас! Вернув себе некое подобие достоинства, и заставив всё же уши замереть, а хвост хоть иногда подрагивать, изображая что-то отдалённо напоминающее радость…

- Наставники, - Асуран вежливо наклонил голову, приветствуя Учителей. Его взгляд чуть задержался на северянине с которым юноша практически не был знаком, а затем перешёл к Тиа, вместе с дружелюбной улыбкой. Волк хотел поделиться с ней тем, что смог воззвать к воде и даже правильно использовать стихию в своих целях, но сейчас был не подходящий для этого момент.- Приветствую Вас, - закончил он, улыбаясь и провожая взглядом Циан и Магистра…
Впрочем, кое-кого всё же не хватало и внимательный взгляд, восстановленных умелыми руками Аррибаном, золотых глаз Волка всё же не мог найти, а потому…

- Прошу меня простить. – Покорно промолвил юноша, отвешивая небольшой поклон и развернувшись, направился по пирсу в направлении брига "Лахесис", доставившего учеников на остров…

Каждый желающий мог легко рассмотреть Асурана, облачённого в золотистое одеяние, напоминающее цветом первые жёлтые листья осени. Чёрные волосы, большая часть их которых была собрана в небольшие косы, явно сделанные женской рукой, о чём свидетельствовали ленты и в особенности пёрышки, что стали заметны только со спины, слегка развевались под порывами небольшого ветерка. От парня пахло морем, немного лесом, настоящим, зимним ельником или чем-то очень на него похожим. Едва уловимые нотки полыни и крови и ещё один запах, от кулона, точно такой же, как и у Диего, но явно не принадлежащий ни одному из них… На руках были перчатки, что скрывали коготки, которые Асура был не в силах втянуть внутрь из-за схожести формы с человеческим обличьем, собственно это и объясняло его правильное произношение всех букв при разговоре. Проходя мимо будущих сокурсников, Волк лишь мазнул по ним взглядом ни на ком, в сущности, не задерживаясь, «повезло» разве что Квоут, от которой пахло тем же человеком, о судьбе которого совсем недавно спрашивал Магистра.

- Твой друг... он жив, с ним всё в порядке, - негромко произнёс Асура, поднимаясь на деревянный настил пирса…

Альзас внимательно слушает ответ девушки, прокручивая в голове полученную информацию, и пытается правильно подобрать слова. Да, он и изначально не собирался никого трогать в этой деревне. Ему плевать на особенности этой самой Селестины. Ну, зелёные, ну, странные, но какое ему дело до них, если он должен… Новый взгляд в сторону браслета…

«А что я должен? Убить девушку, что может подарить мне потерянное счастье? Да и кому это интересно я должен и за что? – епископ кивает на слова об одежде. Ему и впрямь крайне жарко в зимнем то наряде, но у него есть белое облачение, сшитое для праздника, в котором он и сбежал из столицы. – Что я делаю? Что должен сказать ей? Как мне реагировать на то, в какую историю я попал? Это не маги, я не могу сражаться с людьми – это не правильно! Но что тогда? Пообещать ей, никому не причинять боль и попробовать защитить это место? Но как?»

Мысли всё скакали точно резвые белки, убегающие по веткам от хитрой куницы. А решение так и не приходило. Мальчишка несколько досадливо закусил губу, понимая, что сейчас ему, наверное, всё же не помешал чей-то мудрый совет. Может отца? Правитель умирал не в одиночестве, рядом с ним была его дочь, но империя… кому она теперь достанется? Двое камерленго наверняка свалят всю вину именно на Альзаса, ведь он сбежал, а хитрая сестричка промолчит, ведь ей всё равно не возглавить страну, а то того и гляди прыгнет к кому-то из этих идиотов в постель.
Священник тяжело вздохнул, он уже открыл, было, рот, чтобы высказать согласие со всеми требованиями, когда девушка несколько порывисто обняла его.

Точно так же, как это когда-то давно, едва ли не в иной жизни делала Равенна. Епископ поначалу дёрнулся, вздрогнув всем телом, от этого приятного прикосновения, от лаковых нежных поглаживаний, а потом в нём что-то сломалось. Какой-то внутренний механизм, или же это была та стена изо льда, что он так тщательно возводил вокруг все эти последние семнадцать лет.

- Мама, - едва слышно прошептал Альзас, обнимая приютившую его хозяйку дома в ответ. Его дыхание сбилось, а по щеке пробежала первая, такая горячая, наполненная солью, хрустально-чистая слеза. Как же давно он не плакал? Насколько сильно ожесточилось его сердце в постоянной попытке выжить и доказать всему миру, что он – не ребёнок!

Поиски мира в собственной душе вновь и вновь оканчивались болезненными уколами и падениями. Раз за разом он «падал» вниз. Все его отношения, всё, чего добивался епископ – рушилось. Но Альзас не сдавался, он шёл к своей цели, прекрасно понимая, что умер там же, вместе с женщиной, что любила его не за положение, не за небесный дар или благословения, а вопреки всему и вот сейчас. Здесь. В забытой захолустной деревеньке с такими странными жителями, он нашёл её, ту, ради которой был готов на всё!

- Я буду защищать вас, - всё ещё всхлипывая, протянул мальчишка. – И клянусь, что не притронусь ни к кому из жителей, кроме тебя! Просто… просто можно я ещё побуду рядом, вот так… как сейчас? А вещи у меня есть, в мешке… там и еда есть, другая с моей родины…

Альзас бормотал что-то ещё, но силы уже окончательно оставили его и спустя всего пару минут, мальчик уже тихо сопел, всё ещё прижимаясь к Инне.

Получатели: Лорензо (Энзо) Эль`Райнер.

Страж остановился, невольно опершись о стену. Да, Рэасаэль ненавидел грязь, даже его плащ, что он отдал леди… леди… имя которой всё никак не хотело возвращаться в сознание, а ведь дворянин провёл с девушкой целый вечер, или нет? В любом случае, на его одежде не было даже пыли, ведь Страж был достаточно аккуратен, чтобы не пачкаться и никогда не упускал возможности привести себя в порядок у лесного ручья. Но только не сейчас…

Часть воспоминаний пока всё ещё не вернулась, неуловимыми движениями они упорно ускользали от Рэасаэля, точно вода, набранная в ладони. Голова немного кружилась, а нос ощущал сладковатый запах плесени и гнили. Кожа была влажной, хотя Страж не помнил, чтобы попадал под дождь. Да что там, он вообще не понимал, как оказался здесь и что главное,… где именно это здесь…

Сейчас юноша не ощущал опасности ни для своей жизни, ни для измученного сознания. Кем бы ни был обладатель голоса, он не желал ему зла.

- Нехеара, Некромант – мне не ведомо ни значение этих слов, ни путь, по которому я должен идти. – Страж не чувствовал страха перед невидимым собеседником. Как бы там ни было, но Рэасаэль был уверен, что во время испытания его никто убивать не собирается. Если даже Габриэль вернулся назад, то за что можно наказать юношу, ведущего жизнь затворника?

– Я не знаю, каков мой путь. – Предельно честно ответил Страж в пустоту, - Я даже не до конца уверен в том, кто я…
Получатели: Рэасаэль Акрон`Де`Лакруа. Я поклялся отдать за Золотой Пояс свою жизнь, как воин, нет, как Страж, что безмолвно охраняет границы родного дома, не думая ни о награде за свою службу ни о том, что каждая такая ночь может стать для него последней. В то же самое время, я провёл так много времени с людьми… и мне жаль, что некоторые из них должны умереть раньше других от болезней или голода, хотя заслуживают жизни куда больше купцов и прочих богатеев, развлекающихся по ночам с детьми. Они калечат их жизни, но им плевать, ведь юная девочка или мальчик для них не более чем мусор, купленный за пару монет у родителей, что не могут позволить себе приобрести даже кусок мяса на праздник. И это происходит на улицах великих городов моей родины - Золотого Пояса – страны, что была основана на деньги моего рода. Так кто же я? Сын монстра или добродетельного господина? И куда я должен пойти? Может терпеть мучения, страдать от боли, это как раз та цена, что я должен заплатить за деяния моих предков? Одно я знаю точно, как бы сильно я не желал прикоснуться к свету, я не стану причинять боль этому неведомому существу. Оно не заслужило этого и если дверь закрыта, то кто я такой, чтобы пройти через неё силой, зная, что этим наврежу другим?

Неведомый собеседник тихо ухмыльнулся. Разум Рэасаэля получил ощущение слегка сдвинутых в улыбке губ. Неизвестный, хоть и не спешил показываться на глаза, обретал тело в голове Стража. Когда он заговорил, в голосе послышались нотки удовлетворения:
"Ты не довольствуешься тем, что имеешь, и не позволяешь действительности себя поглотить, сделать частью сложившегося мира... Великолепно!
Получатели: Рэасаэль Акрон`Де`Лакруа. Ты - Искатель, и цель твоя - найти истину. Ты увидел жизнь с двух сторон - но не познал ее средины. Позволь себе отбросить муки души и порывы сердца - ибо перед тобой - враг. И ему ведомо твое присутствие".

Словно услышав последние слова, мембрана завибрировала, с чавканьем лопнув, слегка обдав Рэасаэля брызгами слизи. В образовавшийся проход хлынул тошнотворный ветер, неся в себе дух разложения этого места. Но не только его, ибо чувства Стража были способны уловить важную деталь - чьё-то дыхание. Рефлексы, отработанные в боях с падшими братьями, повели Искателя к неизвестности. Быстрым, но крайне осторожным шагом, он вошел в зал, двигаясь бесшумно точно кошка, в тоже время, обхватив рукояти своих клинков. Острому взору открылась игра света огромной жаровни и теней, плясавших у стен, чьи хозяева в тот момент корчились, стоя на месте. Разглядев их лучше, Страж увидел их ноги, что приросли к полу, неестественно выгнутые руки, кости, что проросли, подобно чудным деревьям. Не вырывалось стонов и криков от скорчившихся в муках лиц - их уделом была молчаливая вечная агония. А грехом была...

"Гордыня и тщеславие. Доверься своим инстинктам и чувствам, не думай про их муки. Среди них - один из Падших. И его жажда будет наполнять и твое нутро, если ты будешь медлить".

Получатели: Рэасаэль Акрон`Де`Лакруа.Сражения – пожалуй, единственное, не считая новых знаний, что наполняло Рэасаэля жизнью.

Выстави его Наставник против юноши хоть целого дракона и воин без раздумья кинулся бы в бой, но люди... впрочем, люди ли? Достав один из своих слегка изогнутых клинков, что покинул ножны с едва различимым шелестом, Страж прикоснулся, покрытым чистейшим серебром лезвием к «коже» ближайшего «противника».

- Но Мастер, они же – люди! – немного озадаченно произнёс юный воин, отступая на шаг назад и возвращая меч в ножны. – Я не могу, нет, я не должен убивать их.
Словно по волшебству, а может то была злая шутка сознания, в память Рэасаэля вернулся ещё один из фрагментов его воспоминаний...

Юная девушка, пусть и из низшего сословия, убегала от трёх здоровенных амбалов с половинкой хлеба, что украла для своей семьи...
Страж как раз собирался покинуть город, когда незнакомка буквально врезалась в него моля о защите и помощи. Красивая, с густой копной грязных слипшихся волос цвета начищенной меди и глазами, так похожими своей глубиной и красотой на изумруд. Не раздумывая, девушка спряталась за его спиной моля о защите. Как Страж, Рэасаэль должен был выдать воровку, но как человек, он слишком хорошо знал, что с ней сделают, помимо наказания за воровство. Ему было жаль её... но тогда всё было слишком просто... дворянин лишь отдал преследователям монету, до которой ему самому не было ровным счётом никакого дела. Деньги рода никогда не привлекали юного ювелира, слишком много крови было на них, слишком грязными их считал сам воин. «А ведь я мог убить их, или выдать её, так почему?»

- Почему вы хотите, чтобы я убил их? Возможно... есть иной способ справиться с ними? Такой, что неведом мне, как Стражу? Мастер, прошу вас, я прибыл в Академию не для того, чтобы учиться убивать! Этому меня сполна научил мой дом, причём не только оружием, - парня слегка передёрнуло при воспоминании об обучении подобным хитростям, привольно гуляющим при дворе Королевства Тюдор. Собственно и самого юношу пытались уже неоднократно отравить. Не самые приятные воспоминания, особенно та боль, что мучила его порой по нескольку дней.

Голос не ответил Рэасаэлю, или же он не услышал его, будучи отброшенным ударом в спину. Нападавший, видимо, не учел факта того, что перед ним уже был тренированный воин, а не жалкий крестьянин. Хоть нечто и выбило воздух из легких, Страж мягко перевернулся в воздухе, приземлившись на согнутые ноги. Время на контратаку так и не наступило - к лицу метнулась тень, имеющая острую и продолговатую форму. Совершив перекат под удар, Страж, наконец, обнажил один из клинков - но не для атаки, а для отражения очередного удара. Схожая тень метнулась к сердцу, но была отражена на расстоянии локтя от воина, что стоял лицом к жаровне. Увиденное было лишь отдаленно похоже на человека - руки существа оканчивались не кистями, но костяными отростками, частично напоминавшими привычные клинки. Под лохмотьями проглядывали тронутые распадом ребра, ног же не было видно - пояс оканчивался мускулистым, похожим на туловище червя хвостом. Но ужаснее всего было то, что заменяло существу лицо. На месте черепа зияло отверстие, формой напоминавшее вырез, через который извлекают новорожденных. Распахнув его, Рэасаэль узрел лишь пустоту, окантованную по краям мускульной плотью.

Отбросив от себя жуткое создание, Страж увидел, что некоторые из страдальцев растекались, обретая черты недавнего кошмара. Общим количеством их набралось с десяток, и все они медленно ползли, сужая кольцо. Но не они были настоящей опасностью для человека. Потолок зала пришел в движение, и в нем то и дело мелькали бесчисленные глаза - и практически все слепые.

- Снова пришел незнакомец. Снова прольется кровь. И снова мы уснем, присоединив новое тело к нашему сомну проклятых. Я - Зэфан, и ты умрешь от наших касаний.- Непосредственно позади Рэасаэля, примерно на расстоянии пары метров, раздался тихий и усталый вздох.

- Так было раньше. Но времена... они меняются.- Голос незнакомца был знаком Стражу - его невидимый Мастер, тот, кто отправил его в эту проклятую крипту. Кошмары тоже его заметили - и отползли с шипением, свернув хвосты кольцами. В треске жаровни раздался изумленный вздох хрипоты, которому ответил тихий выдох:
-...ты? -
- И ты меня не забыл... Сегодня их мучениям придет конец... Мы вырвем твою душу, Падший. -

Ему дали всего несколько драгоценных секунд, столь необходимых каждому человеку чтобы отдышаться, осмотреться, принять важное решение, приобрести возможность подумать.
Получатели: Рэасаэль Акрон`Де`Лакруа.С явной неохотой Страж извлёк второй клинок из ножен и, в мгновение ока поддев удерживающий заплечный мешок шнурок, отправил поклажу в недолгое скольжение до небольшого постамента с жаровней, дабы не мешался под ногами и не стеснял движений. За содержимое юноша не переживал. Всё что находилось внутри мешка либо не билось априори, либо было защищено от любого внешнего воздействия магией.

- Зэфан, - занимая стойку и готовясь отражать атаки теней, произнёс дворянин, - Я – Рэасаэль Акрон`Де`Лакруа, Страж Ночи, и я никогда прежде ничего не слышал о подобных созданиях. Так не затруднит ли, достопочтенного Зэфана объяснить мне, непосвящённому, кто или что вы такое? Возможно, я в силах дать вам то, в чём вы так нуждаетесь и без необходимости сражаться? Хотя, если вам доставляет это удовольствие, то мы можем продолжать хоть до завтрашнего утра! Или может, это сделаете вы, Мастер?

Мальчишка, похоже, не шутил. Во всяком случае, он был совершенно спокоен и дышал ровно, точно не скакал только что по комнате от неведомого монстра. Однако стоило ему договорить, как ближайшая из теней кинулась в атаку. Неуловимое движение, едва различимое глазу, и одновременный всполох пламени в жаровне привели к тому, что на руке появился тоненький порез, а на губах, в последнее мгновение ушедшего от смертельного удара, юноши – ехидная усмешка. Атака второго противника также была заблокирована не полностью и в результате завязка, состоящая из тонкого жгута-ленты, удерживающая волосы Стража в «хвосте» была разрезана и упала на «пол», если живую биомассу под ногами, хоть как-то вообще можно было с ним сравнить. Волнистые, белоснежные волосы Рэасаэля, получив наконец-то столь желанную им свободу, рассыпались водопадом из первого снега по плечам и спине дворянина, сделав и без того довольно красивого юношу ужасно похожим на очаровательную девушку. На что парень только фыркнул:
- Больше огонь вам не поможет, - он мягко улыбнулся и добавил, - Стражи не верят глазам, Зэфан, этим вы сделали себе только хуже!

Ещё секунда и Рэасаэль полностью смог погрузиться в некоторое подобие транса, обратив всего себя в скопление рефлексов и нервных окончаний. Давно уже ему не приходилось прибегать к подобным тренировкам, а значит и вспомнит он их не сразу. Если благородный орден Стражей Ночи не был бы направлен исключительно на защиту Золотого Пояса, то вполне смог бы обучать и готовить лучших в мире убийц... и мальчишка, едва ли не с рождения посвятивший свою жизнь изучению боевого искусства, смело мог причислить себя к узкому кругу элиты. Сожалеть воин мог сейчас разве что об отсутствии своего плаща, который Стражи также использовали в бою...

Бой не приемлет эмоций, - так его учили когда-то и всё же, при словах учителя, о том, что с белым волком всё в порядке, Рэасаэль невольно улыбнулся и кивнул. Теперь он предельно ясно осознал, что именно произошло с ним в той затхлой камере под землёй. Да, умом Страж понимал, что оставил Мордигаэля охранять двух «принцесс», которым вряд ли доведётся сражаться с таким же монстром, но...

Мысль внезапно остановилась, нет, её никто не прерывал, просто в какое-то мгновение до юноши, наконец, дошло, чего же от него хочет его наставник.
- Значит просто убить? Это и есть моё задание, Мастер? – довольно холодно спросил Рэасаэль, беря клинок сначала левой рукой, а затем, понемногу приноравливаясь к весу, подключая к его удержанию и правую. – И Вы даже не скажете мне, что это за существо? И почему оно так жаждет убить меня, будто я – источник всех его бед и проклятий? Впрочем, это не важно...

Страж вздохнул. Бой внизу дал Рэасаэалю все необходимые знания о противнике. Да и на самом деле, он не хотел знать ответа прямо сейчас, всегда легче сражаться с врагом, к которому не испытываешь ни жалости, ни гнева - ничего. Просто очередная дикая тварь, к которой нет, и не может быть сочувствия, тварь, что так некрасиво играла с его разумом, заставив сердце испуганно замереть на ту долю секунды, когда Страж пропустил роковую для себя атаку. Насланное виденье было столь реальным и прошлось сразу по двум органам чувств. Как сражаться с врагом, когда не можешь доверять ни глазам, ни слуху?

Лёгкий ветерок, налетевший откуда-то со стороны запада, заставил бурное море из степной травы всколыхнуться. Может это его решение? Ответ на немой вопрос? Неважно! Впрочем, раз этой твари разрешено использовать магию, что мешает ему сделать то же самое?

Поднявшись, а затем, подкинув и поймав оружие, дарованное для боя, Рэасаэль покачал головой, позволяя белоснежным локонам, отливающим серебром и синевой оказаться исключительно за его спиной. Меч был превосходным, но он лишал Стража сразу двух его преимуществ: манёвренности и скорости. Да и принимать удар придётся сразу на обе руки, а это обещало стать той ещё проблемой.

- Что будет, – мальчишка внезапно запнулся, но всё же договорил, – если я воспользуюсь магией? Или это запрещено на данном этапе?
Сейчас юноша буквально менялся на глазах. Однако при этом ненавидел себя всё сильнее. По кусочку он откидывал прочь свою человечность и чувства, стараясь абстрагироваться от всего мира, возведя невидимую стену и окружив себя пустотой, что преследовала его едва ли не с самого рождения.

- «У тебя нет никого! Ты никому не нужен!» - отступив на шаг, Рэасаэль расплылся в улыбке.
- Я знаю, - промурлыкал Страж, - выползай уже, чем бы ты там ни было!

Конрад молча наблюдал за действиями молодого Стража, до поры не отвечая на вопросы. В голове вампира кипел небольшой спор, о сути которого можно было только догадываться. Разум Конрада был надежно изолирован от мира сего… Но вот в этом плане Рэасаэль был в невыгодном положении. «Зэфан умеет манипулировать не только зрением. Но не должен я говорить, иначе суть испытания теряется. Но – кое-что я могу себе позволить». Еще один толчок сотряс землю, и уже можно было усмотреть вспученный бугор в том месте, откуда должен был явиться монстр.

- Зэфан был алхимиком, и жил он в ту эпоху, когда люди были более искушены в поисках истины, - начал говорить Конрад, жестом показав Стражу следовать за ним. Неподалеку начинались пустоты в земле, и они могли спасти юноше жизнь. - Тогда тень религий не перекрывала прогресс, как сейчас. Тогда была вражда, и она давала тот запал к развитию, который сейчас активно стараются не допустить. Тогда же он столкнулся с вампиром – история не сохранила его имени, и открыл для себя не самые приятные факты. Как бы ни был он искусен в обращении с эликсирами и дистиллятами, ему суждена была старость и смерть. Вампир же мог избежать смерти, а также оставаться c юным телом, сохраняя его в прекрасной форме. И это привело одного из талантливых людей к краху. Он стал одержим идеей выжить любой ценой, сравняться с мне подобными. Тогда же существовал вид паразитов, способных изменять живых под свои нужды. Химеры. Позже мой сын организовал чистку континента от них, но эта история достойна более лучшего момента. - Вскоре и Страж почувствовал изменения в почве под ногами – едва ощутимую вибрацию от шагов, указывающую на скрытую природную ловушку. И хоть он не мог определить точное количество – он знал, что их достаточно.

- Как итог – Зэфан попытался при помощи химерианского паразита превратить себя в вампира, при помощи их крови. Он получил желаемое – но исказился сам. Вскоре сам увидишь. А пока – возьми. - Конрад протянул Рэасаэлю небольшую капсулу, кои с собой носят для обеззараживания организма. Внутри плескалась прозрачная жидкость. - Его хватит на десять минут,- сказал вампир, когда капсула была закреплена с внутренней стороны воротника. В случае чего было достаточно просто мотнуть головой, дабы ее извлечь. - Используй ее, когда посчитаешь, что победа не предназначена тебе.-

Зэфан не разделял мнение Конрада о своей внешности. Обладая признаками паука и рептилий, он спокойно расправлялся с любым врагом. До сего дня, ибо голод не шел никому на пользу. Уже несколько минут Зэфан пытался преодолеть пласт из камней и переплетённых корней, но пока не добился ощутимых результатов. В бешенстве он нанес серию рубящих ударов своими конечностями, и его кровь стала размягчать преграду. Взревев, монстр, терат, вырвался из недр, и его вой эхом разнесся в ночной степи. Подробности его внешности были скрыты, ибо его тело пропиталось мраком и магией. Лишь мощные звериные лапы, да гипертрофированный череп не были сокрыты искажающей аурой. С ненавистью смотрел он на две недалекие фигурки – и улыбнулся, узнав, что они не бежали. Падший может утолить ими голод.

Рэасаэль лишь вздохнул. Да, он воспринимал все, что происходило вокруг, но разрабатываемая им самим «линия последней защиты», о которой знал только Мордигаэль медленно, и неотвратимо брала верх над разумом, словно выключая отголоски сознания.

- Я могу напасть и на Вас, Мастер, - безразлично произнёс Страж. – Потому заранее прошу за это прощения, но, Вы же сами приказали мне защититься, отбросив все чувства. – Ещё один вздох и меч описывает круг в левой руке, на краткое время забывшей, что такое боль и не чувствующей веса оружия. – Мой дом, научил меня этому. Ненавидеть и уничтожать всё, что представляет угрозу, - последний глубокий вдох и резкий выдох, - даже самых близких, даже семью…


Получатели: Рэасаэль Акрон`Де`Лакруа.В его разуме не было больше ничего кроме единственной цели – выжить.
Получатели: Рэасаэль Акрон`Де`Лакруа.Он не контролировал сознание, но точно знал, что остановится, как только враг будет повержен.

Наверное, Рэасаэль выглядел крайне смешно. Равно как и его старания. Старания. Что позволили Стражу Ночи вновь овладеть правой рукой, хотя она не должна была прийти в норму. Старания, с которыми он изучал стили боя, навсегда лишая себя возможности понять окружающих его людей. Методично, шаг за шагом он превращал себя в оружие, чтобы выжить. О, его отцу даже не нужно было больше следить за ним. С лёгкой подачи лорда, Азалия повредила запястье своего наречённого супруга. Так было нужно, чтобы он или сломался, или стал жаждать силы ничуть не меньше своего отца, но нет, всё снова пошло не так, как желал лорд Раббан. Глупый мальчишка привязался к волку вместо юной дурочки, через которую было бы так легко управлять им и всё же…

Рэасаэль пошёл именно по тому пути, который выбрал для него его отец. Точно марионетка, которой управляет за ниточки опытный кукловод, и на которую так легко можно было прокинуть связь, чтобы по своему желанию изменять направления движений, остроту и силу ударов. А самое смешное, что Страж даже не поймёт этого, спокойно и методично продолжит кромсать всё, что встретит на своём пути. С холодным и отстранённым выражением на собственном лице, и пробить эту маску сможет только кровь, но не та, что нужна для насыщения утробы вампиров, и не та, что польётся из ран его собственных или врага, а та, что остывая, станет впитываться в землю, расползаясь по ней небольшой лужицей, ибо даже земная твердь не пожелает принять в себя отраву проклятой расы…

Колдун поднял голову, позволяя капюшону, скрывавшему его лицо, соскользнуть по шелковистым волосам на плечи. Голубое пламя магии медленно покидало глаза мага, окрашивая их в ненавистное Рэасаэлю золото. Зрачки-щёлочки непроизвольно сузились от яркого солнечного света, доставлявшего сейчас куда меньше проблем, чем откат от заклинания портала, что грозился вот-вот обрушиться на измученное бесконечными попытками исцеления тело бывшего архимага. Закутанный в тёмные одежды, словно в знак траура по самому себе, колдун совсем потерял себя в водовороте последних дней.

Чёрное древко посоха, окованное снизу адамантином, а сверху держащее тёплый, кажущийся таким мягким на вид, янтарный шар, звонко ударило по плите. В утренней тишине, когда всё ещё спит большинство птиц, и слышны отзвуки дыхания и сердцебиения, находящихся вокруг живых существ, этот мелодичный в обычное время сравнительно тихий звук показался для ушей демона едва ли не громовым раскатом. Колдун ощутимо поморщился, его слух, равно как и все органы чувств, в последние два дня, будто взбесились. Но что именно было тому причиной, Рэасаэль не знал. Подарок, драгоценный дар, что он получил от юной жрицы, возведённый в его душе непроницаемый барьер, был пожертвован магом, для всё той же девушки, столь легко похитившей сердце бывшего архимага. Он не желал, чтобы она страдала, и послушался своего друга, даровав красавице забвенье и возможность прожить иную, куда более счастливую жизнь. Внутреннее сознание мага видело перед собой песочные часы, песок в которых отсчитывал оставшееся у него время. Видел колдун и боль в глазах тех, для кого он был дорог. Действительно, принять его, как демона… было выше их сил, и винить за это Рэасаэль никак не мог. Даже его собственный близнец отстранился от него, избегал находиться рядом. Что не удивительно ведь это из-за его магии Лоран превратился в девушку.

Внутренне маг ненавидел себя за свою неосмотрительность. Да, он сказал брату не входить в круг, что бы не случилось, но ведь мог и поставить барьер, чтобы он в любом случае не пересёк черту, а значит, вина за неосмотрительность лежала исключительно на Рэасаэле, не подумавшем о том, что Лоран кинется к вскрикнувшему от боли близнецу.
«От боли? – несмешливо передразнил маг собственные мысли. – Что я вообще знал о ней до попадания в Бездну?»

Внезапный порыв холодного, всё ещё ночного ветра растрепал волосы заклинателя, давая им возможность освободиться от плена капюшона и рассыпаться по плечам, отливая золотыми колосьями спелой пшеницы, укрытой белоснежным покрывалом из чистейшего серебра. Это странное сочетание одновременно манило и отталкивало. О, да, на балу маг ощутил на себе внимание женской половины в полной мере. Вот только сам он выглядел как ворон, что тогда, что сейчас и его глазам было нестерпимо больно смотреть на всех этих разодетых в шелка и бриллианты красавиц. Да, они желали понравиться, блестя точно ёлочки, укрытые снежком в свете закатного солнца и зажигаемых слугами свечей. Единственной радостью для взора был Элеинэль, также как и наставник одевший чёрное. Правда, в отличие от учителя, волшебник, облаченный в тёмные одежды, хоть и отделанные серебром и золотом, но не обладающий демонической аурой распугивал всех, точно некромант, ворвавшийся в монастырь, дабы поглумится над невинными послушницами, или лис, влетевший на всей скорости в курятник, где устраивались на вечерний сон куры-несушки.

Рэасаэль слегка покачнулся и сделал шаг на плиты места, что последние полтора века он считал своим домом. В левой руке он всё ещё удерживал связующую руну портала соединяющего сейчас двор поместья Эль’Райнеров с комнатами Элеинэля, из которых колдун и похитил своего, сейчас крайне неважно выглядевшего спутника. Возможно он был бы ему и не нужен, но, внутри души юного эльфа сейчас покоилась книга Судеб, достать которую не убив своего бывшего ученика, не представлялась пока возможным...

Ещё одна песчинка отправилась в полёт в часах его жизни, а вместе с ней подкатил и приступ кашля, вызываемый войной двух сущностей объединённых сейчас в одном теле. Да, колдун не был уверен в том, кто он сейчас, но одно – знал точно, если он ступит на освящённые земли столицы без защитного барьера то либо лишиться рассудка, и начнёт убивать всё живое, как уже случилось три дня назад в Храме Единого, либо умрёт в попытке покинуть проклятые земли. Впрочем, проклят тут только он! Дыхание стало тяжёлым, хриплым, болезненным. Маг уже не мог ответить на приветствие своего близнеца, он задыхался, борясь с подкатившим приступом. Тело стало внезапно таким тяжёлым, что удержаться на ногах уже не представлялось для Рэасаэля возможным. И бывший архимаг непременно упал бы если бы его не подхватили чьи-то руки. Кто-то просили отдать управление потоками, а сознание всё уплывало, не желая слушаться. Они вновь менялись местами. Он и архидемон, что жил внутри него, или же это белый маг был здесь гостем?

- Зачем? – только и успел спросить колдун, прежде чем его окончательно подменил Велитал`ан…

Резкое сильное прикосновение заставило священника поморщиться от боли. Да, он был взрослым, но отнюдь не физически. Скорее всего, на запястье теперь будет синяк, который придётся сводить молитвой.

«Больно! О Единый, как же я устал от всего этого. Почему ты не забрал мою жизнь семнадцать лет назад, и почему я не такой, как остальные? Ты не снимаешь проклятья, не даёшь ему отпустить меня и защищаешь от смерти, зачем? - Первые самые честные, незамутнённые сознанием мысли, спокойно прошли по образовавшейся связи до адресата, епископ не почувствовал этого новообразования, ему было банально не до соединения сознаний. – Душно! Тут так ярко. Проклятье у меня начинает кружиться голова от этого буйства красок, а этот маг… Лой, кажется, утверждает, что мы в другом мире, но тогда почему я всё ещё ощущаю присутствие мощи Единого, почему знаю, что мои молитвы не утратили силы, что тут вообще происходит?»

Лой разве что кривится пренебрежительно: "Холера, так хочешь сдохнуть - помог бы себе сам!". Слишком уж отчетливо это всплывает в голове, наверное, может ошметками долететь и до храмовника. Жаль - ох, нет, погодите, никак не жаль.

- Что? – священник дёрнулся от мага, распространяя вокруг себя перезвон металлических украшений, но куда там хилому, пусть и натренированному мальчишке вырваться из твёрдой хватки взрослого. Да, со своими клинками он бы легко превратил колдуна в нарезанный на заказ бекон но, но без них он всего лишь обычный ребёнок, даже не выделяющийся ни ростом, ни весом. Всё в пределах общей нормы.

- «Ну почему? Проклятье, почему я вечно ничего не могу?» - похоже, епископ так и не понял, что случилось.

– Что всё это значит? – Альзас сверкнул взглядом. Он не понимал, как подобное возможно и это немного пугало его. - Почему я слышу голос, он твой? Как... как ты это делаешь, демоны тебя раздери! Вы-выпусти меня сейчас же, мне больно, ты слышишь меня!

Что, уже не так крут, пацан? Так переполошился - от этого зрелища Лой уж никак не может удержаться от улыбки, в которую намешано немного превосходства, немного озорства. Впрочем, совсем уж ссориться или накалять ситуацию не стоило - потому он слегка разжимает пальцы, ослабляя хватку, едва услышал о причиняемых неудобствах. Но все еще не разрывает прикосновения, не дает пареньку высвободиться.

"Эй-эй, успокойся. Я сам не знаю, как, но здесь я могу мысленно общаться с теми, к кому прикасаюсь. Очень... удобно, на самом деле".

Но, пожалуй, он действительно слишком уж внезапно проделал этот фокус. Извиниться? Или и так сойдет? Словно бросок монетки в голове.

"Прости, что не предупредил сначала. Не думал, что ты так, кхм, отреагируешь", - усиленно пытается сохранить нейтральное лицо.

Вырывшийся мальчишка замер и устремил взгляд изумруда на лицо мага. Вместе с этим прекратилась и какофония трясущихся камушков и цепей, что впрочем, не умаляло всех прочих звуков жизни вокруг них.

- Меня учили сражаться с магами, - отстраненно произнёс Альзас, опуская голову и отводя взгляд в сторону детей. – Мы никогда не нападаем первыми. Чтобы ты там себе не думал о последователях Синода, не собирай всех под одну гребёнку. Это была чертовски длинная зима. Чтобы добраться до озера мне пришлось убить восьмерых «братьев», посланных камерленго по моему следу. В их глазах я должен либо тихо сидеть на месте епископа Моравола, либо умереть, чтобы не занять место умершего патриарха. И после этого я должен спокойно реагировать на происходящее? Да я вообще решил поначалу, что ты зачаровал несчастных селян, чтобы убить меня!

Как ни странно, но священник и впрямь говорил именно то, что думал. Хотя ему всё ещё было трудно перейти на мысли, потому произносил он всё это банально вслух. Чем наверняка вызывал неоднозначные взгляды окружающих.

А Лой-то думал, что это у него тяжелая дорога оказалась... Посмеиваться над пареньком уже не тянет, теперь лицо вытягивается от удивления. За дикостью вещей, рассказанных мальчишкой, за неприглядными подробностями внутренней политики Синода не сразу замечается одна маленькая неувязка.

"Чтоб ты знал, я понятия не имею не то что как людей зачаровывать, а как такое даже в голову прийти может!"
Вдруг мысль стопорится на одном моменте, Лой буквально может услышать щелчок в своей голове - только сейчас за тропической жарой вспоминает, что у Озера было еще не настолько холодно, чтоб...

"Погоди, длинная зима? У нас, там, уже кончилась осень?"
Объяснений такому могло было быть два: либо портал может перемещать их не только в пространстве, но и во времени, либо сами события текут здесь быстрее - настолько, что за день здесь на его родине может смениться сезон. Лучше бы первое - ведь, в конце концов, Лой еще планировал в будущем вернуться домой.

Поднявший было взгляд на собеседника священник, лишь сокрушительно вздохнул.

- Хватит надо мной издеваться, это уже не смешно! – Изумруд глаза нёс на себе печать усталости. Мальчишке действительно было не сладко находиться под пусть и сокрытым множеством листьев солнцем. Слишком жарко, душно, да и в своих хоть и очень тонких и искусных доспехах епископ просто медленно поджаривался, как курочка на сковородке, но стоически терпел. Хотя его постепенно начинало немного шатать. – Ты же сам написал, что провёл здесь всего день, хочешь сказать, что не проходил по тому полю из белоснежных люпинов? Какая к чертям ещё осень, если в долине уже весна! Хотя погоди-ка, из-за нападения на собор был грандиозный скандал, но ты ведь об этом ничего не знаешь да?

Даже весна, а не зима - еще лучше.
"Без понятия. Насчет нападений - я-то в принципе за мирскими новостями не следил, но вот смену сезонов не пропустил бы уж точно. Это не я над тобой издеваюсь, скорее, Озеро - над нами", - сам недобро усмехается от этой мысли. Ну, в конце концов, он-то попал примерно туда, куда хотел, не так ли?

Мальчишка слегка пошатнулся, и позволил перчатке выпасть на траву, шёлковый белый шарф так же едва не выскользнул из ослабевшей мальчишечьей руки. Его удерживало лишь то, что он был предусмотрительно намотан поверх запястья и потому вроде держателя выступал теперь лишь рукав алого одеяния священника.

- О, это мягко сказано, - согласно кивнул Альзас, казалось, не обращал внимания на ухудшение собственного состояния. – Я ожидал увидеть мать, ну или, по крайней мере, поменяться с ней местами, а что в результате? Меня окружают люди-огурцы, а сам я застрял в каком-то ином мире, в котором на железо смотрят, как на ядовитую змею, цвет моих одежд ни о чём не говорит, а единственный кто адекватно может меня понять – маг с костяным посохом – великолепно!

«Только Эрзарии для полного «счастья» не хватает, чтобы эта мелкая пигалица продолжала смотреть на меня сверху вниз и читать нотации аки старшая сестра, боже это даже смешно, она младше меня на три года, но доказать это нереально ведь даже банально внешне она выглядит старше меня вдвое, хотя так и есть…». - Неспешный поток смешанных эмоций и чувств, наполняющих мысли. В нём трудно разобрать, что именно чувствует Альзас по отношению к своей сестре. Он и любит и ненавидит её одновременно.

- Лой, сколько тебе лет? Ну, хоть примерно. Ты не похож на молоденького колдунишку, я бы предположил, что далеко за сорок, но могу ошибаться, вас ведь меняет и поддерживает это ваше «искусство», так сколько же? И, если тебе не трудно, давай присядем. Разговор может занять довольно длительное время, а в ногах правды нет и, - епископ вздохнул. – И к тому же я очень устал. Прежде чем коснуться шара в озере я проехал почти полдня без остановок, так что мне трудно находится здесь. Слишком ярко и душно, а я ещё вдобавок и в зимнем облаченье.

- «Крисом? Вполне себе нормальное имя, но явно не женское, даже здесь, значит так зовут того парня с руками, похожими на корни. Интересно, почему это произошло с ним? Кара местного божества взращенного кровью? Нет! Конечно, нет. Скорее кто-то из тёмных магов наслал проклятье на деревню, но почему? И… Стоит ли мне предложить свою помощь в исцелении этого ребёнка… ХА, как же ребёнком они похоже считают именно меня. Вон как все зыркают. Хотя… может дело во внешности? - Альзас вздохнул. По крайней мере, его не стали обыскивать, а то пришлось отдать бы и арбалеты, и кинжалы, и метательные ножи, а так… ну подумаешь, забрали клинки, не так уж и велика потеря. – Оружие детям не игрушка, вот уж точно, особенно, когда в восемь лет тебя кидают на арену к зомби с одним кинжалом и верёвкой, а потом ещё и натравливают собак. Вот уж точно детские забавы, ничего не скажешь».

Епископ улыбнулся и кивнул.
- Покорнейше благодарю. – Мальчик, ничуть не гнушаясь, склонился в полупоклоне. Причем, как и ранее делал это не заискивающе, а по вполне логичным причинам, мотивируя себя тем, что стоящий пред ним человек, куда старше его самого, в этом священник почти не сомневался. К тому же Пармено явно был главой деревни, раз все остальные жители молча ждали именно его вердикта, и раз уж Альзас сейчас здесь, то власть этого старика и над ним можно сказать абсолютна. Как ни кстати вспомнилось посещение апартаментов одного из архимагов, что попытался сначала заручиться поддержкой церкви Алой Зари, а после и вовсе убить его. То что после того удара епископ, а тогда ещё обычный священник выжил, назвать можно было не иначе как божественным проведение. Очередным проведением, что испортило отношения Альзаса с его товарищами. Ведь он – выжил, а остальные погибли – все, вся его группа полегла. Очередной вздох, наполненный терпением и призванный успокоить разбушевавшийся разум, рисовавший везде картину опасности и предающийся паранойе по любому удобному случаю.

-«На кого только стал похож? Везде ищу подвох, даже там где его и быть то не может, ведь если они не имеют ни малейшего понятия о том, кто я, то и не могут быть связаны ни с Регинальдом Ревом, ни тем более Спатисом Коррином. Проклятье, кажется, я начинаю сходить с ума. Сохранил ли я всё ещё свой рассудок?» - мальчишка снова улыбнулся и охотно кивнул. Но на лице появилась едва заметная гримаса боли, давней, жестокой. Её легко можно было списать на воспоминания о родителях, но… это было не так. В изумруде его глаза читалось решимость, которую трудно было увидеть в глазах ребёнка, но кто знает, может просто он так хочет вернуть мать?

- Конечно мастер Пармено, - ласково промурлыкал Альзас, усаживаясь на траву, прямо на том же месте, где и стоял, предварительно отсоединив ремешками прикрепленный освещённый посох из чёрного дерева, что был незаметен изначально и водрузил его поверх клинков. Всё же острое навершие тоже могло вызвать определённые вопросы и претензии, куда лучше сразу сделать вид, что отдал совсем всё.

Священник поджал под себя ноги, затем скрестил руки на груди в молитвенном жесте и закрыл глаза. Ему не нужна была молитва, он просто хотел дать отдохнуть измученному яркими красками зрению, в последний момент приметившему, с каким презрением старик прикасается к железу. Это наводило на определённые мысли и всё же…

- «Доверяешь мне? Или считаешь, что маг достаточно силён, чтобы защитить вас или …? Стой! Довольно! Ты же знаешь карту родного мира, там нет Селестины, чем бы это ни было, да и не возможно в одно мгновение оказаться в совершенно ином месте и совсем сухим. Я же помню, как погрузился под воду, как не мог дышать так почему?» - из раздумий епископа вывели звуки мягкого шелеста мантии и приглушённых шагов, приближающегося к «ребёнку» мага. Немного дёрнувшись назад Альзас открыл свой глаз и задрав голову вверх с недоумением уставился на мужика и уже хотел спросить. Что он хочет от него, когда тот стал что-то писать, а затем протянул обратно записку.

- Издеваешься, да? – принимая клочок бумаги, спросил епископ, но уже через мгновение вновь поднял взгляд на мага. – Так, значит ты из Ганории или во всяком случае, хочешь чтобы я так считал именно так, хотя… зачем тебе это?
Мальчишка повертел головой и наконец, стянул с себя белоснежный шарф, закрывавший его горло, сделав тем самым видимыми доспехи, находящиеся под плащом.

- Так, давай заново, хорошо? Ты дернулся, увидев меня, значит ты – маг или как-то с ними связан. Так вот я не собираюсь никого трогать. Всё. Что мне нужно сейчас, так это понять где я нахожусь и что за иллюзию на меня наложили или… или понять, что произошло у этого проклятого озера и почему я здесь на этой… - Альзас ненадолго утих и закончил. – Селестине.

Священник сначала было подумал, что ослышался, мало ли, что могло прийти в голову обычным крестьянам. Может это всё какой-то жестокий розыгрыш или, более того – дикий сон. Он даже закусил губу, пока не почувствовал характерную боль и отвратительный металлический привкус во рту. Однако дальнейшие слова Пармено развеяли все эти мимолётные сомнения. Кто бы ни были эти добрые люди, они действительно принимали его за обычного ребёнка, просто раздобывшего где-то оружие. Это было странно и крайне непривычно. Ведь в любой стране мира, куда бы ни пошёл, не такой уж и юный епископ, его либо сторонились, либо приветствовали, прося осенить знаком Единого. Но здесь в этой деревне, количество домиков позволяло решить, что это всё же деревня, а не недавно образовавшийся хуторок, жили пусть и не совсем привычные, но довольно мирные на вид люди. Если их вообще можно было так называть. Одного священник не мог взять в толк – зачем нужно было выкрашивать свои тела в зелёную краску на манер северных варваров? Также оставалось загадкой и то, что в нём не видели грозного, обученного воина Синода, только разодетого мальчонку.

- «Вы серьёзно?» - так и хотелось спросить Альзасу, но он счёл за лучшее пока прикусить язык и начать знакомство как говорится с подлесья, зелёного такого, с рыжей головой в прямом смысле этого слова. Вид девчонки казался ему донельзя забавным и даже смешным. Наверное, точно так же на него реагировали бы нормальные дети, если бы не одеяния церкви Алой Зари. Следующим в поле зрения попал карапуз с золотыми, точно у кота Эрзарии глазами. При воспоминании о сестре епископ невольно поморщился, кого-кого, а её он хотел бы увидеть здесь меньше всего. Эта наивная девчонка, верящая в правящий Совет, в слова епископата, в своего отца, за последние чуть меньше, чем два десятка лет, настолько сильно выбесила его, что он был готов самолично убить её едва ли не при любом удобном случае. Даже тот факт, что они с ней – родная кровь не помогал, а только ещё сильнее злил несостоявшегося правителя Синода. «Глава стражи Его Преосвященства, личный телохранитель патриарха, самая знатная невеста в империи и что?» По телу пробежал ворох мурашек, что было странно при такой-то жаре.

- «Что я вообще здесь делаю? - взгляд ребёнка вновь стал блуждать по домикам и местным жителям. В пол уха он слушал наставления местного толи старосты, толи просто старика, пользующегося правом главенства из-за почтенного возраста, отчитывающего подростка, что едва ли не на голову был выше самого Альзаса.

– «А ведь ещё лет пятнадцать назад я так завидовал тем, кто в отличие от меня может расти. Обычным людям, стать одним из которых мне, похоже, уже не суждено! Мысли… как же вас много сегодня. Это влияние необъяснимой духоты или…?» - размеренное течение сознания так и не завершилось логическим концом, так как взгляд изумруда сместился на «руки» подростка, вернее то, что ему их заменяло. В пору было закричать: «Демон!», но тогда ими бы были и все присутствующие здесь. Что было в корне не верно. Это породило очередной ворох вопросов.

- «Иллюзия? Быть такого не может!» - священник с самого момента появления чувствовал в своей руке странную тяжесть, которой там не должно было быть. Теперь же он увидел цветок. Разглядывать его сейчас не имело смысла. Позже, много позже, когда представится случай. Едва различимое движение и странное приобретение утонуло в недрах плаща, оповестив о себе очередным мелодичным перезвоном, напомнившим старосте о его присутствии. Впрочем, кажется Пармено, как раз и не нуждался в напоминании, ибо налетел на него аки коршун на загнанного кролика.

- Хорошо, - покорно отозвался епископ ловкими, отточенными движениями снимая заплечный мешок, лук и колчан, всё это, только в обратном порядке легло перед стариком. А сам мальчишка покорно отступил на шаг назад и, наконец, сдёрнул с себя капюшон, открывая на всеобщее обозрение крайне странную, для человека внешность.

- «Помочь? Мне? Чем?» - Немного поразмыслив, словно взвешивая, правильный ли он делает выбор, епископ отстегнул ножны и уже собирался положить их поверх мешка, когда до слуха донеслась последняя часть вопроса. Рука на мгновение дрогнула и замерла.

- Мертвы, - тихо отозвался Альзас. – Оба. Мать умерла давно, мой дар вместо спасения, забрал её у меня. Она сгорела заживо в белом пламене Единого. Проще говоря, я убил её, хотя и пытался спасти, что же до отца… мои «братья» из ордена меня извести, что он тоже оставил мир живых чуть менее месяца назад, когда я как раз пересекал границу, разделяющую Фомальгаут и Воллан по дороге к озеру, что по слухам, дошедшим до меня, должно было исполнять любое желание просителя. Впрочем, это оказалось ложью, ибо я не вижу среди вас своей матери, которую попросил вернуть. – Священник сделал над собой ещё одно усилие и два клинка всё же возглавили небольшую кучу из его вещей. – Ни живой, ни мёртвой, а это значит…

Мальчишка опустил взгляд, а потом и вовсе повесил голову. Да, он играл на публику, но отнюдь не переигрывал. Боль была настоящей, давней, загнанной на самое дно, но истинной! Столько лет он сражался, учился, защищал людей и что?

- Что такое Селестина? Я никогда прежде не слышал о подобном месте, не видел таких растений и уж точно не знаком ни с одним человеком у которого вместо пальцев на … на руке растёт дерево. – Альзас поднял взгляд на старосту. – Вы сказали, что поможете, так объясните мне, что происходит, почему я здесь? Почему я всё ещё жив, а моя мать мертва?

Получатели: Лорензо (Энзо) Эль`Райнер.

Есть в этом мире то, что объяснить невозможно, например то, как созданный иллюзией призрак может в одно мгновение всколыхнуть в тебе вихрь из доброй сотни воспоминаний, пробудить чувства, запрятанные в самом тёмном из уголков сердца, заставить на пару долгих мгновений забыть об опасности, да что там, это порой заставляет забыть обо всём. Так и сейчас, Рэасаэль лицезрел девушку, но не ту, что была ему так хорошо знакома. Другую. Он увидел Азалию, такой, в которую однажды был безумно влюблен. Такой, какой любил её на протяжении всех последних лет, и чей образ бережно хранил в своём сознании. За эти годы девушка, что была предназначена ему, изменилась до неузнаваемости, и всё же, как бы Страж Ночи не пытался лгать себе, как бы не утверждал обратного, но он знал, что никогда не сможет поднять руку на эту женщину. Она стала его слабым местом, целью, что была недостижима, но отнюдь не по его вине. Испорченная леди, решившая, что ей можно всё, не могла быть рядом с ним, как бы Рэасаэль не желал обратного. Он просто был не в силах принять её, и тому было множество причин…

Вот и сейчас, в нём одновременно смешались агрессия, жажда убийства и бесконечная нежность. Но все эти чувства сменились в тот миг, когда он понял, что девушка перед ним чиста, словно первый снег, что она та мечта, что снилась ему по ночам. Но в то же врем, юноша понимал, что если Азалия и оказалась здесь, воплоти, пусть даже каким-то чудом и, изменившись, между ними двумя всё ещё стоит беззащитная девушка-нильф, разорвать которую, даже голыми руками, для представительницы древней расы не составит особого труда. Поэтому всё, что Страж сейчас мог сделать, это принять предназначавшийся Квоут удар на себя. Впрочем, и его не последовало. Морок отступил прочь, оставив после себя перепачканную дорожной пылью Оливию.

«Так ты всё-таки решилась сбежать из той золотой клетки, что гордо называла домом? Но как во имя всех существующих и ложных богов я мог принять тебя за неё? Удивительно. Ведь единственное, чем вы похожи, это белоснежным цветом волос, так почему? Я недавно поел, а значит, это не может быть голодным бредом, не может быть галлюцинацией и всё же…»

Воспоминания о вечере, когда он впервые встретился с юной леди пришли к нему сами, против воли своего хозяина:

Как он мог ответить ей на вопрос о том, что пугало его, как он мог сказать человеку о том, что, будучи не только талантливым ювелиром, но и Стражем Ночи, охотником на вампиров, был по уши влюблен в одну из собственных жертв, не рискуя при этом выдать свою прелестную возлюбленную? Потому Страж счёл за лучшее умолчать, воспользовавшись банальным приёмом смены темы. Что же до карты, то Рэасаэль не то, что не собирался отдавать, но даже просто показать, непосвященным в его тайны девушкам, её просто не мог. Всё, что ему оставалось, это объяснить банальность происходящего, ведь согласно карте сейчас они должны были стоять уже у входа в цветущую долину, в которой располагалась Академия и прилегающая к ней деревушка, но что-то пошло не так, что в свою очередь означало, что их испытание уже началось. Не зря же он увидел ту, которую при их последней встрече пообещал убить. Что-то во всём этом явно было не так…
Получатели: Рэасаэль Акрон`Де`Лакруа.

Отвернувшись от своих спутниц, Рэасаэль стал спускаться в клубящийся белым молоком туман, наигрывая мелодию. И втайне от них, прокусил себе губу, так чтобы тонкая струйка алой крови стала стекать по его подбородку вниз. Он не видел, но чувствовал на себе внимательный вопрошающий взгляд белого волка, понимающего зачем, но отнюдь не для чего его хозяин внезапно решил стать приманкой...

Рэасаэль покинул дом уже более трёх месяцев назад. Юноша был одним из немногих счастливчиков, которые точно знали, куда они едут. Он прочёл о желанной цели практически всё, что только смогли отыскать в пыльных библиотеках Золотого Пояса. Желание отца сделать его магом стихий, для заключения нового ещё более выгодного союза, так они говорили о целях сего путешествия, пока искали самое главное сокровище – карту! Шаг за шагом Рэасаэль продвигался всё ближе к мистической Академии. Сначала древние тексты, потом долгие сборы и слёзы любящей матери, и вот, он уже мчится по дороге к Веорским Горам…

Чёрный жеребец, под ним цокавший поначалу своими копытами по каменным мостовым, которыми были покрыты практически все основные улочки в крупных городах Золотого Пояса, теперь весело выбивал пыль из тракта, ведущего к мистической Академии…
Получатели: Рэасаэль Акрон`Де`Лакруа.
Белый волк ловко перебирал лапами, ни на шаг не отставая, от одного из лучших скакунов дома Акрон. На губах Рэасаэля была лёгкая ухмылка, теперь он – свободен! От клятв, что связывали его с троном, с домом, с семьёй, с родным городом, со всем, что некогда казалось таким важным и правильным. Обучение длилось обычно не более пяти лет и этим сроком юный дворянин собирался воспользоваться по полной!

- Мордигаэль, - обратился всадник к своему самому близкому другу. – Как ты думаешь, сколько времени уйдёт у нас на путешествие до Академии?

Разумеется, юноша знал, что волк ничего ему не ответить, но он так привык разговаривать с ним, привык делится своими тайнами, сокровенными желаниями и помыслами, что не видел в разговоре со зверем ничего зазорного. Как бы там ни было, а этот изначально дикий зверёныш, подобранный мальчиком немногим более десяти лет назад, знал о Рэасаэле абсолютно всё!

Города сменяли друг друга. Сотни новых лиц, новых историй, интересных рассказов. В Золотом Поясе никто не боялся таких, как он, детей отмеченных цветом ночи. Это всего лишь знак того, что в роду человека уже есть охотники на вампиров и ничего более, что кто-то очень близкий, старается вбить в такого вот паренька толк и вырастить из него истинного Стража порядка и спокойствия граждан.

Чёрная одежда, окутывала фигуру с ног до головы. Лицо чаще всего скрывала серебряная маска, да и доспехи из чёрной кожи, были отделаны этим драгоценным металлом, в знак признательности купцов людям, что посвятили себя вечным сражениям со злом. Благодаря им, Волкам, да ещё инквизиторам, вампиры стали практически всего лишь сказками, которыми пугали маленьких детей.

Путешествие длиною в целую жизнь! Ведь только по такой вот дороге, дворянин мог увидеть всю грязь трущоб, изнанку этого мира, несправедливость, с которой так отчаянно сражается ежедневного его отец и всё же постоянно проигрывает, потому что такова природа людей!

- Почему? Почему они не хотят измениться Мордигаэль? Ведь мы так много делаем для этого, - продолжал разговор с волком Рэасаэль. – Родители строят приюты, создают рабочие места, Кортанг Бивилант ведь поднялся из таких же трущоб, он был нищим, как крыса, так почему они не хотят этого? Почему мы должны защищать их, рискуя своими жизнями, зачем?

Эти размышления, конечно же, были совершенно бесполезны и всё же…

На исходе третьего месяца пути он встретил девушку – Квоут, так её звали. Она не была человеком, это было практически очевидно, благодаря странноватой форме ушей. Поначалу девушка отнеслась к появившемуся всаднику в чёрных одеждах крайне настороженно. Даже без слов Рэасаэлю стало понятно, что она ничего не знает о «Стражах Ночи», защищающих Золотой Пояс от вампиров и прочих напастей, а значит,… он уже покинул пределы родной страны. Перекинувшись с Квоут буквально парой слов, дворянин уже хотел было привычно пришпорить коня, рванув вперёд, но потом, присмотревшись чуть получше, вздохнул.

- Садись, - немного устало улыбнулся юноша. А затем к девушке перекочевал и необычайно тёплый меховой плащ. – Ты замёрзла и устала, а сейчас всё ещё весна, простудишься! Мы доедим вон до тех холмов, и я пойду на охоту, а ты будешь сторожить наши вещи, идёт? Всё будет почестному, мы с Мордигаэлем добываем еду, а ты следишь за костром. Раз у нас всё равно одна цель, то идти к ней вместе будет легче. – При этом Рэасаэль, оставшись в лёгком плаще-балахоне, опустился на колено к своему волку и ласково потрепав громадную зверюгу за ухо, прошептал ей что-то...

Оставшаяся часть путешествия как-то смазалась в сознании юноши. Они общались, иногда смеялись, встречали других путников, как и они двигавшихся по тракту. Иногда это были торговцы, иногда крестьяне, что везли свои созданные за зиму подделки на продажу в города. Пару раз Рэасаэль, уходя вперёд, наталкивался на людей, чья жизнь для общества потеряна окончательно. Возможно, он судил со стороны благородного дворянина, а может, считал, что лучше пусть его рука отнимет жизнь у несчастных, отправив их на корм лесным зверям, нежели те погубят своими проделками честных людей, старающихся жить правильно, по законам бога.

Юноша не знал, как отнесётся его спутница к трупам и отвратительному запаху пролитой крови при проходе через такое вот место, а потому оттащил все тела вместе с Мордигаэем подальше, вглубь леса.

Когда через полтора месяца двое путников и лесной зверь вошли в предгорья, Рэасаэль испытал облегчение, это означало, что карта, о которой он прежде не говорил с Квоут, была верной, и они были уже близки к своей цели.

Остановившись в последнем островке леса у ручья юноша, наверное, напугал девушку, когда на охоту, помимо оружия решил взять ещё и свой мешок.

- Там верёвка и «кошки», - улыбаясь, отозвался Рэасаэль. – Я хочу поохотиться на яйца диких птиц, но не представляю, как спускаться, держа их в руках…
Получатели: Рэасаэль Акрон`Де`Лакруа.
Вернувшись после сравнительно непродолжительной «охоты» с мешком, из которого ловкие руки юноши тут же извлекли около десятка ещё тёплых яиц, дворянин внезапно для себя самого спросил девушку о том, какой цвет ей нравится больше всего…

Позже, после сытного ужина, он достал из своего мешка две коробочки, в одной были камни самых разных цветов и размеров, они светились, как настоящие самоцветы. в другой инструменты и мотки серебряной проволоки, блестевшей на солнце. Юный ювелир отнюдь не считал себя лучшим из лучших, но пучившейся работой, всё же, был доволен. Немного простенький и свободный, он словно отражал игривую душу девушки-нильфа.

Рэасаэль помнил, как пару раз во время охоты, она практически бесшумно подкрадывалась к нему со спины, чтобы напугать. Это забавляло следопыта, и потому он хотел отплатить ей хоть чем-то. Пусть не таким ценным, как время, как кампания и не наигранное волнение, когда горе-охотник вернулся с рассечённым до крови предплечьем, после стычки с разбойниками, но всё же...

Всё это было таким не обычным, таким живым, будто Рэасаэль отправился, не становится магом стихий, а, наоборот, учиться жизни, оживать!

Пройдёт ещё немногим более полумесяца, прежде, чем путники достигнут долины, но уже тогда дворянская кровь, что против воли парня проводила между ними некую черту, отошла на второй план…

- Да, - просто отозвался Рэасаэль на слова девушки-нильфа, начав спуск вслед за ней. – Может, возьмёшь мой плащ? А то тут довольно холодно…

Коня у дворянина больше не было, его пришлось отпустить ещё в предгорьях на третий день пути. Иначе несчастный жеребец просто переломал бы себе ноги. Расседлав Мирайо, а скакуна звали именно так. Юноша вычистив его на прощание, да легонько хлопнул по крупу, отправляя коня в обратный путь – домой!

«Какая бородатая тут, однако, должно быть графиня, раз всякий заросший, словно плешивая дворовая собака, сброд смеет говорить за неё… Южане… слишком мягкие, слишком податливые, не удивительно, что вас так легко уничтожила Империя» - однако внимание графа уже скользнуло на его собственную «госпожу».

Уна - вся такая аккуратная, утончённая, красивая, подобравшаяся и величественная аки герцогиня, не ниже, и что? Стала довольно мило перекидываться с местным начальником гарнизона фразами как обычная дворовая девчонка.

«Она сейчас что, заигрывает с ним? И какого лешего этот петух до сих пор не попросил доказательств, а лишь пялиться на неё словно впервые в жизни рыжую девку увидел?» - негромко кашлянув, но, так и не добившись желаемого результата, воин вздохнул и медленно потянулся к висящему в ножнах мечу, как раз когда из ворот показалась ещё одна фигура непонятного посола.

«А вот походу и графина, ан нет,… кажется, я ошибся… Что? Преподобный? Вы серьёзно?» - в глазах привыкшего к своему дурном лорду блеснул на мгновение настоящий интерес, впрочем, он практически тут же сменился настороженностью, искусно спрятанной под маской равнодушия.

«Что ты такое? И почему алый цвет?» - в отличие от лучницы Лорензо не утруждал себя подсчётами и рассматриванием непосредственно солдат. Раз они послушны, достаточно захватить командира и уж тогда внутрь они точно попадут, но вот что дальше? С каждой секундой эта крепость начинала нравиться бывшему графу всё меньше, и виной тому было то, как не правильно тут всё устроено. Взгляд рыцаря бродил по воинам, но старался заглянуть за них, узнать, что же там, внутри, куда они так старательно хотят прорваться в тепло или в пуховую ловушку?

Впрочем, окончательно добила Энзо именно его новая «госпожа», что перед входом в замок отвесила поклон, поклон мать вашу пусть и статному, но обычному безродному мужику, занимающемуся делами просветления слабых умов, дабы управлять последними было бы легче.

«Ты точно баронесса, а не её фрейлина?» - так и хотелось спросить несчастному графу. Но, и гордая лучница, сделала то же самое. Это оказалось последней каплей, и Лорензо попросту накрыл лицо ладонью, правда, через мгновение продолжил её движения, дабы снять с себя капюшон, чтобы это не выглядело так уж очевидно.

Левая рука тем временем скользнула под плащом к кинжалу, висевшему на поясе, и мягко обхватила рукоятку. Это успокаивало и давало собраться с мыслями.

- Дункан, а тут водятся зайцы? Я видел несколько свежих следов у леса, когда мы проходили там, но так и не заметил по дороге сюда ни одной деревеньки, - голос рыцарь специально понизил, чтобы слышал его разве что только сам страж, - не расскажешь мне почему?

Воин улыбнулся, на жреца он даже не смотрел, удостоив того, лишь коротким кивком головы и предоставляя возможность ему и начальнику гарнизона войти первыми. В конце концов, сейчас их положение выше, чем у телохранителя баронессы, да и логично, что если это всё это одна большая ловушка, то Энзо попросту прикончит командира, чтобы оторвать тявкающим псам голову до того, как те начнут понимать, что происходит на самом деле…

Морозное утро уже не казалось там уж ужасным. Отогревшееся тело, получившее запас тепла от горячей воды и мяса, пусть и не восстановилось полностью после ледяной ночи и пережитой в душном сугробе магической бури, в которую рыцарю довелось попасть, по глупости его спутников, но стало теперь куда более послушным. И даже то, что Энзо периодически по колено проваливался в рыхлый, такой чистый, ослепительно белый снег, не могло смутить настроя воина добраться до замка. Скорее это напоминало ему ранние годы тренировок в при дворе лорда Торнуда. От этих мыслей на лице появилась нехорошая усмешка. Действительно, тогда его гоняли куда сильнее, чем в последние годы, глядишь, не ровен час, он мог, и жирком начать обрастать, да растерять скорость и хватку, а то и вовсе обленится.

«Возможно именно из-за этого я …» - Лорензо тряхнул головой отгоняя прочь воспоминания, о всё ещё довольно памятном сражении в полуразрушенном замке эйр Ла`Круа.

- Да, конечно, - несколько рассеяно отозвался бывший граф, на слова своей новой «госпожи». Запоздало Энзо подумал о том, что неплохо было бы узнать кто собственно эта «госпожа» такая. Но выяснять тайные истории на таком морозе, где каждое слово забирает едва восполненные остатки драгоценного тепла, было бы глупо. Да и что она может ему рассказать? Что дочь какого-нибудь вассального лорда, ну максимум такого же графа, каким был его отец и что? Как будто кровь что-то значит для холода, для зимы для…

Когда же девушки ушли немного вперёд, рыцарь остановился и вздохнул, давая им возможность посплетничать наедине, а себе – перевести дух и, наконец, насладиться в полной мире видом этого утра в относительной тишине. Зимний день короток и потому светило было уже очень высоко, если не сказать, что оно почти достигло зенита. Снег искрился и хрустел под ногами, как сочный капустный лист, как крупы в мешках, как песок с тренировочной площадки, попавший в рот при падении…

«Хватит уже!» - выругался на себя воин и зашагал бодрее, чтобы догнать ушедший вперёд спутниц.
Замок вырос громадой, мрачной, холодной и пустой. Инстинкт заставил положить руки на эфесы клинков ещё до того, как Энзо заметил охрану. Направленные в путников арбалетные болты вызвали ещё одно не самое приятное воспоминание и, недолго думая, рыцарь заслонил собой свою «госпожу». Конечно, это бы в любом случае не спасло её, вздумай стража разрядить своё оружие, но инстинкты, те, что вбивалось в него годами, были слишком сильны, чтобы суметь им что-то противопоставить. Даже свою собственную жизнь, которую графа приучили сохранять только ради защиты его лорда.

Голова снова слегка закружилась, и Лорензо поспешно сделал шаг в сторону. К разговору между Уной и стражем, воин уже слабо мог прислушиваться. Ему бы сейчас опуститься на что-то да посидеть так немного, или хотя бы облокотиться прямо вот об эту стену и плевать на них всех! Но нет, инстинкты, выправка и память о боли за проступки чётко напоминали о себе, заставляя рыцаря стоять по стойке смирно и наблюдать за всем остальным миром сквозь призму безразличия почти такую же, что была и у Дункана. Только несколько другую, северную, ту, которую ты вырабатываешь годами тренировок и лишений, что бьют по тебе только сильнее, когда за пару недель до этого ты был графским ребёнком, взращиваемым любящими родителями в тепле и уюте, возможно, только возможно, и всё же, … если бы не это происшествие, не нападение на родовой замок Эль`Райнеров, то на месте его друга детства, изгнанного из Аэдвера, смог бы оказаться и он сам…

Когда дверь отворилась, Энзо уже немного пришёл в себя, но лишь для того, чтобы встретиться с довольно занимательной картиной…

Продрогший рыцарь крайне умело балансировал на грани, чтобы не поддаться холоду и не свалиться в лихорадку как другие. Когда к нему обратилась жизнерадостная Сания, и сообщила о потерянном кинжале, воин лишь усмехнулся, но распахивать плащ, и показывать возвращённую из туши грузного зверя находку не стал, да и говорить он сейчас толком не мог, а потому лишь кивнул.

Пока девушки собирали хворост, Энзо мало-помалу двигался довольно шустро, возвращая себя в строй, и всё же ему был крайне необходимо согреться и поесть, прежде чем делать что-либо.

Предметы, необходимые для розжига были и у рыцаря, но зачем пытаться самому дрожащими руками разжечь, когда есть другие, что находятся в более лучшей форме.

Усевшись на полы своего плаща, довольно близко к огню, так чтобы металл, покрывающий меховую броню, мог понемногу нагреваться, бывший граф вытянул вперёд руки, с которых снял перчатки, чтобы они тоже согрелись и наконец-то перестали предательски дрожать.

Суп варить никто не собирался, а потому Лорензо лишь извлёк на свет несколько оставшихся у него кусков мяса и принялся жевать, запивая горячей безвкусной талой водой. Еда, конечно, так себе, кинь он в котелок ту же картофелину, отвар стал бы куда вкуснее и полезнее, но кто знает, как к этому отнесутся другие, потому воин просто сохранял молчание и отогревался, слушая остальных.
- Спорить смысла не вижу, но чисто по логике вещей, поставь себя на место местного землевладельца. Сидит он в своих землях, которые замучил холод, голод и чума. У него в услужении несколько полуголодных, а может и голодных, солдат. И тут к нему приходят две симпатичные девушки…

Да, у них есть союзники в рощице на холме, но они, то есть мы – далеко! А вы такие доступные и так близко! Как думаешь, что с вами двумя сделают? – усмехнувшись, спросил Энзо, откусывая очередной кусок, что он размачивал до этого в кружке. – Понимаете девочки, кто бы ни сидел в этой крепости, а судя по тому, что рядом нет деревушки это именно крепость, ну если только её не выжгли маги. Для них вы не благородные принцессы, а средство для коротания длинных зимних вечеров и развлечений. Вы можете сейчас начать орать на меня и говорить что я – идиот, а вы знаете благие дома и так далее, но что если солдаты даже не доложат о вас своему господину? Что если стрелу ты пустить не успеешь? Прикажете нам штурмом крепость брать, чтобы вырвать вас из лап солдатни? Нет, девочки, с леди ходят не девушки и это не в обиду тебе сказано, стреляешь ты метко, я в этом вчера убедился, просто ты – девушка! А девушка в понимании мужиков ну никак не может быть охраной, только простите фрейлиной и служанкой, что причёски да юбки поправляет. Если хотите провернуть что-то подобное, то с нашей госпожой в идеале должны пойти я и Юрген, ну или хотя бы кто-то один из нас, но явно не одна девушка!

Лорензо жевавший кусок мяска едва не подавился им, когда благодаря оленю его накрыл хоровод из давно позабытых воспоминаний. Уж конечно тварь не упустила из внимания бойню, устроенную в замке отца, захваченном узурпатором, превратившим благородного графа в мальчика на побегушках. Тяжело было и от тех «изысканных» моментов ученичества, о которых рыцарь старался не вспоминать вообще! Никогда! Кровь, крики – всё это завертелось бешенным хороводом, а потом исчезло.

«Вот же чучело набивное, – хохотнул Энзо, но остаться равнодушным, и преспокойно есть свою еду больше не смог. – Вечно животина всё только портит, где твой хозяин или ты сам по себе?!»

Откинув на мгновение голову назад, позволив голове намокнуть об холодный, успокаивающий снег на своём капюшоне, рыцарь глубоко вдохнул морозный, полный ледяных снежинок воздух и резко встав, опёрся о дерево, так как мир на пусть и считанные мгновения пустился в дикий пляс. Как раз в тот момент, лучница сделала свой «шикарный» залп по мёртвому оленю и упала в снег.

- Молодец! – тихо оценил старания Лорензо, прекрасно понимающий, что против магов это не сработает. Атакуй они с разных направлений, с разной скоростью и шанс бы появился, но для этого нужно выйти из зоны видимости, напасть внезапно, застав колдуна врасплох. Впрочем, о том, чтобы маги превращались в зверей, граф никогда прежде не слышал, как и о чуме, что не может излечить ничего кроме пламени. Почему-то вспомнилась малявка, пропагандирующая всюду своего божка с его огнём. Почти сразу же Энзо нашёл её, с перекошенным от боли и ужаса лицом, изглоданным волками так, что белели скулы, и торчала надорванная кожа. Этот вид ещё больше отбил желание есть что-либо, но ему нужна еда! Нужно выпить хоть немного бульона или хотя бы горячего отвара из той же ёлки.

Подбежав к Каталине, которая, похоже на секунду потеряла сознание, инстинктивно снял перчатку и приложил руку к шее, проверяя, бьётся ли сердце.
- Он или оно - маг, ну или по крайней мере должно контролироваться одним из них, - негромко произнёс рыцарь, помогая девушке подняться. – В лоб такого не взять! Нужно или обходить со спины, или попробовать договориться. Предлагаю попробовать сначала второе…, а ты готовь народ к атаке, ведь если договориться не удастся, он нападёт…

Накинув на лучницу свой тёплый плащ, чтобы она как можно быстрее согрелась, граф поднял руки на уровне груди в знак сдачи и поднялся, как раз когда раздался второй рёв, заставивший Лорензо отвернуть голову в сторону, но всё же сделать пару шагов навстречу к животному.

- Подожди! Ты же понимаешь нашу речь и намерения верно? Не можешь говорить, но пугаешь видениями! Мы поняли тебя! Давай всё обсудим? Нам не нужно это место! Только согреть на костре, что уже разведён немного воды. Мы умрём без этого! Ты вынуждаешь нас сражаться, а ведь мы не хотим этого! Волки сами напали на нас, мы их не трогали, они просто хотели есть, как и мы! Дай нам хоть час, чтобы отдохнуть и мы уйдём отсюда! Я могу дать тебе слово благородного графа Эль`Райнер, если оно для тебя хоть что-то будет значить…

- У тебя тоже, - кивнул улыбнувшийся, наверное, впервые за всё их совместное путешествие Лорензо, принимая фляжку обратно. Легко закинув её снова в свой мешок, рыцарь сделал пару шагов и, наклонившись, выдернул из поверженного волка арбалетный болт, вошедший в глазницу почти наполовину. Меньше минуты ушло у него, чтобы обтереть с дротика остатки крови и мозгов о снег и местами сохранившуюся на поверженном животном мягкую шерсть, а затем, вновь зарядить им арбалет. Повесив, не нужное более, смертоносное оружие на поясной крючок, выстрелить, вися на котором оно самостоятельно уже бы не смогло, да даже если бы болт и сорвался, то просто безобидно угодил бы в землю, усыпанную снегом, никому, в сущности, не навредив. Разумеется, убивать предполагаемую еду таким дротиком, возможно теперь и было опасно, но для сражений он был ещё вполне пригоден. А охоту в подобный буран, рыцарь представлял себе крайне слабо. Вздохнув, воин поднялся и уже даже сделал пару шагов в направлении костра, когда, не иначе как чудом, заметил знакомый отблеск собственного кинжала, воткнутого Санией в шею вполне здорового на вид волка.

- «Конечно, здоров он, как же! - хмыкнул Лорензо, чувствуя себя каким-то мародёром, обшаривающим трупы павших врагов. Придавив сапогом морду мёртвой твари, рыцарь рывком достал потерянное девушкой оружие, почти сразу же слегка отступая, когда с негромким бульком вслед за покидающим тушу лезвием кинжала на снег пролилась небольшая струйка начавшей сгущаться крови, окрасившая его в густой тёмно-красный цвет. – Прокалить в огне, почистить и можно будет вновь использовать. С другой стороны… чума – тоже своего рода яд. Проклятье да о чём я вообще думаю!»

Рыцарь негромко выругался, обтирая щедро напившуюся кровью сталь о мех. А затем вогнал кинжал в предназначенные для него ножны и сделав пару шагов к костру устало привалился к дереву, как раз тогда, когда всеобщее внимание привлёк ещё один незваный гость.

Как ни странно, желания атаковать внезапного пришельца у графа не возникало. Да, это магия! Зачатки каких-то воспоминаний из детства, не выбитые до конца учителями, только подтверждали это. Но если это действительно так, то какой смысл сражаться? Если же это иллюзия, то неподалёку должен был быть и тот, кто её создал. В любом случае, если этот олень спугнул волков, то он или тот, кто создал его им не враг, так зачем напрягаться попусту?

Время словно смеясь, стало искусственно замедлять свой бег, превращая секунды в минуты. Сунув руку в мешок, рыцарь, которого голод уже начал основательно покачивать, нащупал один из припасённых для такого случая кусков валеного мяса и наблюдая за тем, как вновь переполошился, словно разворошённый ногой муравейник, их уменьшившийся в численности лагерь, стал довольно спокойно разжёвывать свою добычу. Со спины его защищала вьюга и могучий ствол дерева, спереди же почти всё пространство было освещено несколько раскиданным костром, от которого к тому же несло запахом палёной плоти и шерсти.

Спокойный и крайне молчаливый обычно рыцарь лишь вздохнул и с укоризной посмотрел на лучницу.
«Даму? А какая здесь на морозе, в лесу, в такой буран, чёрт тебя подери разница кто ты? Да будь хоть трижды принцессой Артодана, хоть обычной крестьянкой, сейчас это, действительно, не имеет ровным счётом никакого значения, потому что ты и они в опасности!»

Вот, что хотел сказать Лорензо, когда нечто необычное в вихре из сотен маленьких снежинок, беспощадно жалящих лицо, привлекло его внимание. И это была отнюдь не дворняга, вечно сновавшая под ногами их сравнительно немногочисленного отряда, а в данный момент скалящая на него свои зубы, но нечто совсем иное. … Просто Энзо показалось, что краем глаза он уловил какое-то странное движение там, где, по идее, никого быть уже не могло, затем снова, и ещё. Позабыв о Каталине и том, что собственная гордость заставляет его хоть что-то ей ответить на всю эту безосновательную браваду, воин резко обернулся в сторону дороги.

Первая мысль, проскочившая в сознании, что это ползёт чудом уцелевший лесоруб, но уже через мгновение, на шерсти вожака, ведущего свою, пусть уже и обречённую на смерть, но всё ещё достаточно сплочённую и верную ему стаю, появился характерный отблеск от костра. А ещё секундой после, под заливистый лай Шваркса, острый взгляд различил и характерные следы, оставленные колдовской чумой. Да, Лорензо никогда не был трусом, он был готов встретить любого, даже многократно превосходящего его врага, но только того, с которым можно было бороться!

Это же проклятие, что империя обрушила на весь альянс, болезнь, что не лечилась ничем, кроме всепожирающего пламени, уничтожающая деревни и выкашивающая едва ли не целые города. Этим невидимым врагом была магия.

- Твою же ж, ... – впрочем, заканчивать рыцарь не стал. Тут и так было всё крайне очевидно. Картина наконец-то вставала на свои места. Волки не отставали от них не из-за того, что не хотели искать иной источник пропитания, а просто потому, что их собственное время и так уже было на исходе. Да и остановились они сейчас не из-за страха, нет! Его больше не могло быть в этих залитых кровью глазах, его вообще не было у тех, кто болен. Они выбирали. Выбирали себе жертву, чьё мясо буду срывать с кости, прокусывая своими пожелтевшими зубами податливую человеческую плоть, чьей горячей кровью испачкают свою морду, пусть и в последний раз…

Воспоминания тут же нарисовали перед глазами картину из пары десятков крестьян, ломящихся в закрытые ворота замка лорда Торнуда, бесстрашные, с такими же полными безумия глазами. Лорензо непроизвольно вздрогнул. Однако переел ним всё ещё оставался один вопрос. Что ему теперь делать?

- Отходим, – достаточно громко, скомандовал рыцарь, вскидывая заряженный арбалет, и снимая откинул чуть в сторону походный мешок. Всё заняло не боле пары секунд, и вот же сумка, а за ней и тяжёлый плащ падают в снег, а Энзо выхватывает один из клинков.

- Я стану твоим щитом, стреляй, - продолжил граф, наконец-то почуявший на себе всю силу бурана и холода.
«Ничего, скоро согреюсь. В бою всё это бы только мешало!» Глаза рыцаря внимательно бродили по стае. Лорензо не собирался стрелять в вожака – это было с его точки зрения глупо. Ведь это не обычная стая. Да, напугай он здоровых волков, всё было бы куда проще, но эти… эти больше не испугаются! Оставалось только дождаться, пока кто-то из больных и замученных голодом зверей не кинется прямо на него, и только тогда можно будет стрелять. А заодно молится всем богам, чтобы лучница не возомнила себя героиней и не начала палить во всех подряд. Жизни остального отряда, равно как и той милой девушки, взявшей на себя совсем недавно роль заботливой жёнушки, а заодно и кинжал Лорензо, рыцаря мало волновали. О них он будет думать, когда окажется позади стаи, а не прямо перед ней.

Рыцарь без особого энтузиазма наблюдал сначала за лесом, затем за дорогой, что становилось всё труднее различать из-за усилившегося снегопада, за, группой и, наконец, за маячащими тенями. Примерно прикидывая свои силы и дальность, Энзо уже снял с пояса арбалет и взвёл его в боевое состояние, вставив в него один из немногочисленных, оставшихся у него дротиков. Благо предусмотрительный воин, ещё на прошлой стоянке перевесил всё необходимое для боя поближе, чтобы в случае атаки приближающейся стаи голодных волков быть готовым снять хотя бы вожака. Это могло помочь Лорензо выиграть немного времени для группы, и помочь им перейти в своего рода боевое построение. Когда начались первые проблемы.

Он уже даже не тешил себя мыслью о приманки и запутывании следов. Нет, теперь никакая река им уже не поможет! Слишком голодными глазами смотрят звери, слишком сильна их жажда вцепиться своими зубами в податливую плоть, напиться тёплой крови, пачкая в алый цвет свою не менее замёрзшую, чем сами путники, морду.

Энзо не стал вмешиваться в разборки касательно того, кто понесёт, понесут ли вообще, ему было, мягко говоря, плевать, но и придавать преследователям сил тоже как-то не хотелось и всё же… он, как один из последних присоединившихся к этой группе, предпочитал не вмешиваться и вначале понять уклад дел.

Очередной вой, совсем неподалёку, почему-то вовремя незамеченный острым глазом привыкшего за пару последних месяцев к охоте, рыцаря, заставил Лорензо вздрогнуть. Да в таком буране не трудно было бы и медведя не заметить, не то что волка, и всё же, рука сама скользнула к клинку, а затем к ножам.

Группа всё ещё решала, что именно им стоит делать, а Энзо просто стоял достаточно близко, чтобы слышать всё о чём идёт речь, насколько это позволял набирающий силу буран и высматривал хищников. Он был готов к из атаке. Северные доспехи, отделанные изнутри песцовым мехом, были крайне тёплыми и вместе с ним крайне прочными. Они легко выдерживали удар меча, если только хозяин не вёл себя как идиот и не кидался на противника с мечом наголо.
При этих воспоминаниях, лицо Лорензо приобрело крайне хищное выражение. Хорошо ещё, что никто из партии его сейчас не видел…

Элеинэль не могу ему ответить, так как был полностью поглощён борьбой с демоном. Пусть и ненадолго, но магия дала эльфийскому волшебнику, полностью перенять проклятье учителя. Примерить на свою шкуру все прелести борьбы, что вёл его наставник.
И когда синхронизация достигла своего пика, двери в тренировочный зал распахнулись, впуская внутрь шестерых человек. Никто толком не успел ничего сделать, видимо молоденький жрец Суне начал свою молитву ещё загодя, боясь ошибиться перед высокими господами и потому, только завидев троицу, перепачканную в кровь. Юноша привёл в действие исцеляющую песнь, закончив её слова. Золотистый свет залил залу, Целитель, охнув, кинулся к Рэасаэлю, он-то уже знал, что мага нельзя исцелять молитвами, каково же было его удивление, когда вместо мастера Рэаса, вскрикнул его ученик…
Четверо молодецких ребят, играя мышцами, также кинулись в сторону магов, дабы поймать оседавшую на пол парочку. Они в силу больших мускул вообще ни о чём не думали. Эти детины были заняты тяжёлой работой и иногда вот такими вот развлечениями, навроде таскания благородных израненных и/или потерявших сознание особ до лазаретов и их покоев. Данная работа казалась людям забавной, особенно учитывая, что их хозяева весили едва ли больше молодого барана.

Лоран следовал за громилами, опасно косящимися на клинок в его хрупкой, женственной руке, всё ещё знающей с какой стороны наносить удар, чтобы сделать его смертельным, а как можно лишь просто ранить – почти не болезненно, но очень обидно, поставив на коже знак унижения, полученный от благородных господ. Поэтому слуги двигались очень резво и уже через несколько минут вбежали в комнату архимага.
- Положите их на постель, обоих, - поморщился воин, не знаю, как скажется на отключившейся парочке их разделение друг от друга. Так бы он усадил эльфийского мага в кресло… но если заклинание, благодаря которому Элеинэль принял на себя удар за своего учителя, разорвется, то всё это будет напрасно. Уж лучше подавиться собственным презрением, но обеспечить для Рэаса максимальную безопасность.
- Сделано, госпожа, - поклонившись, произнёс один из громил.
- Я не госпо… а, ладно, - Лоран решил не реагировать больше на подобное обращение. – Можете идти.
Поняв, что не может сделать больше ничего полезного, девушка подвинула небольшой пуфик, стоящий у окна, к постели брата, села на него и принялась долгим, беспокойным взглядом смотреть на лицо близнеца. Слуги уже давно, суетливо кланяясь, покинули эту комнату, оставив старшего Эль’Райнера со своим братом и Элеинэлем – оба были без сознания. И если на ученика Рэаса, по большей части, эльфийке было наплевать, то сам маг вызывал у неё странные чувства. Она видела, что Рэасаэль действительно изменился: его лицо стало совершенно другим, хотя манеры поведения, характер – о, всё это осталось прежним… частично. Всё же, состояние здоровья брата накладывало свой отпечаток.
Размышляя над этим, принцесса вдруг подумала, что сама не могла бы сказать, как сильно она похожа на великого и знаменитого воина Лорана Эль’Райнера - похитителя женских сердец и беспрекословного чемпиона по втравливанию себя в неприятности, из которых он тотчас же выбирался с новыми трофеями и самоуверенной улыбкой на лице. Внутренне, во всяком случае, как Лоран всё ещё считал, он остался прежним. Но какого теперь Рэасу смотреть на эту золотоволосую девушку и признавать в ней своего брата? Даже голос, и тот стал иным – очень ярким, очаровательным и непревзойденно мелодичным, настолько, что многие обладательницы дворянского титула принесли бы кровавые жертвы богине смерти, лишь бы самим разговаривать столь милым, соблазнительным тембром голоса, завораживающим мужские сердца. Думая о себе прежнем, Лоран вспоминал, как весело флиртовал со своими потенциальными любовницами, заманивая их в постель. Да, голос воина был грубым, добродушным и ничем иным, пожалуй, не выделяющимся, но для Рэасаэля так звучал его брат, а сейчас она… она просто женщина, на которых эльфийский архимаг никогда не обращал внимания.
«Должно быть, ему очень тяжело воспринимать меня таким, - подумала девушка, нежно проводя ладошкой по щеке близнеца. – Но я остался прежним. Изменилось тело, да, но не сознание. Я всегда буду рядом и позабочусь о тебе, братец… там, где от меня будет польза. Прости меня. Прости за то, что из-за меня ты вновь вынужден бороться за свою жизнь, а я ничем не могу тебе помочь. Лишь сидеть… и наблюдать, как ты умираешь, когда за твоё будущее борется тот, чьи чувства к тебе я презираю. И всё же, он может тебя вытянуть из того ада, в котором ты сейчас находишься, а я - нет».
Кожа Рэаса была мертвенно-бледной – такой же, как и ночью, когда все целители столицы боролись за его жизнь. Красивые светлые локоны растрепались по подушке; на лбу мага, отражаясь в танцующих языках пламени домашнего камина, сверкали капли пота. Лоран аккуратно вытер их холодной тряпкой, после чего, с какой-то странной нежностью принялся гладить волшебника по волосам.
- Не уходи, братец, - тихо начала девушка, всё понижая и понижая свой голос, пока тот и вовсе не стал похож на шёпот. – Ты самый близкий человек, который у меня остался. Я уже знаю, что если ты умрёшь, то я вновь стану самим собой… но зачем мне прежнее тело, если рядом не будет тебя? Так что, прошу тебя, открой глаза. В мире ещё так много того, что ты можешь узнать и записать в своих чертовых книгах…
Пока она говорила это, принцесса дома Эль’Райнеров с удивлением поняла, что её глаза наполняются слезами. Новое, непривычное ощущение заставило её крепко зажмуриться, надеясь, что внутренняя боль уйдёт.

- Как странно… - пробормотала она. – Мне так плохо, словно это я сейчас лежу при смерти, а не ты. И слёзы никак не останавливаются…
Девушка всхлипнула и помотала головой, размазывая своими ладошками по щекам влажные, солёные дорожки. Лоран никак не мог взять себя в руки. Ранения были привычными для воинов, и его близнец никогда не относился к исключениям. Прежде они с братом не раз бывали в разных передрягах, но никогда он не реагировал на происходящее подобным образом. Ведь всё как-то обходилось… в то время Лоран тоже не находил себе места и сидел возле постели младшего Эль’Райнера, раз за разом гоняя слуг за нужными препаратами и компонентами для лечения, но, в конечном счёте, Рэас выкарабкивался. Так почему, именно сейчас ему так плохо… так больно?
Словно из груди заживо вырезают сердце.
- Не умирай, брат, - дрожащим голосом прошептала эльфийка, склоняясь над волшебником. – Ты мне... Ты даже не представляешь, как сильно ты мне нужен.
Её взгляд не отрывался от глаз Рэасаэля, закрытых, но, как она знала, всё ещё похожих на два глубоких, прекрасных, полных золота озера, пленявших твою душу и уносящих её далеко-далеко отсюда, заставлявших забывать о времени и пространстве, об обязанностях и чужих людях, попросту обо всём на свете. Да... они почти остались прежними. Но само лицо стало другим. Тонкие, аккуратные брови, хищный нос, высокие, резко очерченные скулы и жесткая прямая линия рта. Всё стало иным… Пропали изысканные черты архимага Эль’Райнеров, столь сильно привлекавшие многих женщин, но лежавший перед ней сейчас человек был не менее красив – хоть и в своей, особой манере. Сейчас, Лоран видел это… то, на что никогда бы не обратил внимания прежде.
Девушка не спрашивала себя, что же именно изменилось в её восприятии близнеца – лишь понимала, что нечто определённо было не так. Кристально-чистые слёзы, словно капельки утренней росы, упали на лицо брата; эльфийка вновь всхлипнула, не в состоянии удержать стона боли, рвущегося у неё из груди. Непередаваемая печаль холодным призраком поселилась в её сердце и каждый раз, когда Рэас вздрагивал во сне, эта слуга смерти добавляла новую порцию яда в её жилы, отравляя и разум, и тело.
- Не умирай… - прошептала Лорана и резко потянулась к нему, накрывая губы близнеца своими. Почти тотчас же, с какой-то непередаваемой лёгкостью, это неловкое движение вдруг обратилось в настоящий, нежный и ласковый поцелуй, который девушка действительно дарила от всего сердца.
«Что же я делаю, черт возьми?» – подумал Эль’Райнер, поняв, что именно он натворил, и не находил слов, даже в своём собственном сознании, чтобы оправдать себя. Всё случилось так быстро, что собственные действия на мгновения показались ему выдумкой, игрой воображения, пока жар сухих губ Рэаса не вернул воина в реальность. Это было очень странное ощущение… странное и неправильное. Совершенно ненормальное, если сказать точнее. Но оно ему нравилось и это пугало ещё сильнее.

Эльфийский маг очнулся почти сразу после лёгкого скрипа пуфика по каменному полу. Всё остальное заставило Элеинэля всерьёз задуматься, а точно ли он очнулся или это ему только снится…
- И как это всё понимать? – тихо осведомился эльфийский маг.

Вопрос ученика Рэаса прозвучал, словно гром среди ясного неба. Щёки девушки мгновенно вспыхнули, а глаза удивлённо расширились, точно она никак не могла предположить, что кто-либо действительно мог увидеть её в этот неловкий момент. Тотчас же Лоран резко вздёрнул голову, разрывая поцелуй; эльфийка столь испуганно стрельнула взглядом в сторону Элеинэля, точно тот мог одним лишь своим словом обратить её в прах. Это был действительно совершенно дикий, непередаваемый страх и девушке понадобилось несколько долгих секунд, чтобы восстановить контроль… даже над собственным дыханием.
- Эт… это, - запинаясь, пробормотала принцесса Эль’Райнер, хватая ртом воздух. – Это не то, что ты…
Неожиданно, эльфийка прищурилась, а её губы сжались в тонкую линию. С какой стати она должна тут перед ним оправдываться?
- Ну, увидел ты кое-что личное, и что с того? - бросил Лоран, вцепившись пальцами в мягкую поверхность кровати. Глаза девушки покраснели от слёз, и она изо всех сил старалась не допустить новых. – Просто подарил брату поцелуй девушки. Подумал, может это заставит его очнуться.

- Очнуться? Вот так вот просто? Серьёзно? – невинно поинтересовался эльфийский маг, - А когда я хотел сделать тоже самое, ты помнится, взвыл от ужаса. Занятно…

Девушка прикусила губу и отвернула голову в сторону, словно бы пытаясь перестать думать о том, что только что произошло. Грудь эльфийки тяжело вздымалась в такт её порывистому, судорожному дыханию.
- Какое тебе дело до того, что со мной? - прошипел Лоран, быстро размазывая ладонями остатки мокрых, солёных дорожек по лицу. – Тебе разве не наплевать, нет?

Элеинэль приподнялся на локтях и уставился в противоположную от эльфийки сторону.
- Ты прав, я всегда презирал тебя Лоран, но смотреть на плачущую девушку и оставаться при этом спокойным, я тоже не в силах. Можешь смеяться над моими чувствами к твоему брату, сколько угодно, я не против. Но ты должен понять, как выглядишь сейчас со стороны, и как это … сказывается на тех, кто тебя окружает… - маг не издевался, он и впрямь сочувствовал воину. – Проклятье… его снимет только смерть одного из вас, я знаю,… я видел…

- Я ни черта не девушка, придурок, - резко обернулся к нему Лоран, сверкая глазами. Стоило отдать должное словам Элеинэля, выглядела эльфийка сейчас и впрямь ужасно. Как знал воин из личного опыта, подобное состояние представительниц прекрасного пола заставляло мужчин чувствовать себя, по крайней мере, неуютно. – Да, я заперт в этом теле, но это не значит, что я позволю себя принижать подобными едкими сравнениями. Ты ведь и сам знаешь, что жизнь Рэаса для меня важнее того, через что приходится проходить мне самому... и если случится так, что ради его спасения мне придётся перерезать себе горло, я сделаю это без раздумий.
Резкий тон девушки был на удивление серьёзен. Она говорила решительно, безо всяких сомнений и ничуть не колеблясь, вынося себе этот приговор, а холодная сталь, в которую разом обратился взгляд принцессы, словно бы бросала ученику архимага вызов.

Вздохнув и тряхнув головой, эльфийский маг вновь опустился на постель, а затем перекатился по ней ближе к Реасаэлю. Теперь он лежал на боку, а ткань его одеяний касалась спящего учителя.
- Похвально! Вот только это ему не поможет. Его убивает не проклятье, Лоран, а демон. Прямо сейчас учитель ведёт с ним неравный бой и проигрывает. Я могу ослабить Велитал`анна, но уничтожить эту тварь способен лишь высший жрец, что невозможно ведь вместе с демоном погибнет и учитель…

Из девушки тотчас же словно кто-то выдернул поддерживающий её стержень. Она вдруг разом обмякла, сгорбившись на своём пуфике, и лишь молчаливо обернула своё лицо к близнецу, не в состоянии больше отвести взгляда от умирающего мага.
«И я вновь ничего не могу для тебя сделать, - подумал Лоран, чувствуя себя абсолютно разбитым. – Я бесполезен, братец».
- Тогда, помоги ему, Элеинэль, - тихо произнесла эльфийка, коснувшись изящной ладошкой руки Рэаса. – Насколько сможешь. Пожалуйста…

Эльф улыбнулся и кивнул.
- Конечно, - мягко ответил он, - но ты больше не будешь мешать мне и сделаешь всё! Чтобы не помешали другие, я не хочу погибнуть, принимая удар моего наставника на себя!
При этих словах Элеинэль закрыл глаза и начал вырисовывать уже несколько другой символ, чем прежде, и даже стал что-то шептать, едва шевеля губами. Закончив символ, светящийся серебром, эльфийский маг коснулся груди своего учителя в районе сердца и вздрогнул. Ему явно было очень больно, но Элеинэль не отнимал руки.

Это было во истину благословлённое Единым утро. Такое мягкое, прохладное, всё ещё наполненной свежестью ночи и прохладным морским бризом, заползшим ночью на материк. До столицы оставались считанные часы, и вот в запах утра стали врываться иные. Сначала это была свежая выпечка, почти как дома, что и не удивительно, ведь пекари вставали ещё затемно. Прошло несколько минут и к хлебу стали примешиваться иные, порой незнакомые девушки ароматы.
Начиная от возвращавшихся на тракт обозов с продуктами, везомыми крестьянами на столичные базары, и кончая самими работниками поля, которые, как и почти все люди потели от медленно входящей в свои права жары.
Альзас эн Крайнц – её наставник и один из лучших боевых жрецов Единого, спокойно сидел, напротив леди Райс, кутаясь в свои белоснежные одеяния, жара и духота нарастающего дня, словно обтекали его, учитель всё ещё спал. Его голова покоилась на шёлковой подушечке, прислоненной к сете, покрытой мягкой бархатной внутренней обивкой. Карета медленно катилась по ровной вымощенной камнем брусчатке. Здесь в Лаварии магам не платили так много, как в Халифате и всё же некоторые дороги те, озираясь на своих восточных соседей, сделали едва ли не лучше конкурентов.

Альзас эн Крайнц.Проехав ещё пятьсот футов, экипаж пересёк невидимую границу и жрец, вздрогнув, проснулся. Они въехали на благословлённые земли Сангарди'Лонере'Вильвиренс – объединённой столицы трёх великих рас, под защитой магов. Примерно так переводилось это дикое сочетание с древне эльфийского. Однако сейчас земли столицы были почти полностью под контролем ордена Святого Престола. Нет, жрецы ничего плохого не делали и уж тем более не пытались насадить свою веру в оплоте трёх разношёрстных рас, что в любой момент могли вцепиться из-за этого друг другу в глотки. Наоборот, святые братья благословляли эти земли, денно и нощно моля Единого о ниспошлении мудрости и добродетели на каждого, кто оказывался на территории Санловиренса, как сокращали столичное название люди. И именно эту границу пересекла карета всего пару секунд назад.
Лицо учителя почти сразу сделалось задумчивым и печальным, словно с благословением на него свалился огромный груз ответственности, что давил и был для юноши непомерной ношей. За все те годы, что Альзас прожил в поместье Райсов – он ничуть не то что не состарился, но даже и не изменился, а потому никто из несведущих людей и не дал бы сорокапятилетнему жрецу больше двадцати. По меркам людей… он уже прожил большую часть своей жизни, но время слуг Единого текло несколько иначе и у наставника Селестии оставалось ещё едва ли не вдвое больше от уже прожитых эн Крайнцом лет.

Сангарди'Лонере'Вильвиренс.Санловиренс встретил мчащийся экипаж новыми переплетениями ароматов, на которые богаты только крупные города, в частности и запахов рыбы, правда, тут он был едва уловим. Выпечка, пряности, парфюма, различные лавки и мастерские – всё пахло по своему и порой крайне необычно для привыкшей к провинциальной жизни леди. Герцог всё ещё сладко посапывал, его годы не щадили и потому Мартелю было абсолютно всё равно, где именно везёт его верный дому Райсов кучер, ведь он служит ему уже более тридцати лет и никогда не голодал и не жаловался. Ему, как и другим слугам Мартеля было просто не на что роптать, ведь этот благородный и неимоверно хитрый старый лис следил за каждым, кто служил его дому. Лавчонки за окном стали сменяться богатыми купеческими домами, фонтанами, парками и площадями, пока, наконец, среди них не стали проявляться усадьбы благородных домов. Карета пронеслась в сравнительном отдалении, дав лишь одним глазком заметить монументальное здание храма Единого. И ещё одним заметить одну из пяти академий Высшего Волшебства, единственную, стоящую на твёрдой земле, не парящую над городом, на огромных платформах, но об этом позже…
Экипаж остановился перед резными воротами, с гербом дома Райсов и после небольшой перебранки с местной охраной въехал во двор. Где хозяев уже ждали… верней не самих господ, а того, кто их сопровождал…

Герцог проснулся ещё от первой остановки и теперь сонно посматривал по сторонам. Как и водится, он первым покинул карету и сразу же налетел на пятёрку закутанных в белое фигур. Жрецы как могли, объясняли, что они тут по важному поручению, и что им выпала великая честь самолично встретить сына великого главы ордена Святого Престола. При этих словах Альзас помрачнел ещё больше…
- Я вернусь после обеда, моя леди, - обратился он к девушке и, церемониально поцеловав ей руку, чем ранее не обременял себя, выскользнул прочь из экипажа…

Дальнейшая часть дня завертелась в шумной круговерти…. Местная прислуга восхищалась тем, как выросла их прекрасная малютка, как похорошела и шутливо нападала на герцога за то, что он прятал от мира такой бриллиант так долго. Ведь в здесь в солнечном Санловиренсе девушку могли бы обучать самые искусные из учителей не только Лаварии, но и всего мира. Ближе к обеду прибыли и первые, запланированные Мартелем гости. Это был глава дома Эль`Райнеров.

Вильдемар Эль`Райнер.Вильдемар – высокий и необычайно красивый эльф с белоснежными волосами до середины спины. Одетый в роскошное одеяние из серого атласа и начищенные доспехи, изукрашенные золотой витиеватой выплавкой. Он был олицетворением сочетания идеального воина и белого мага. Его манеры были безупречны, а «общий», на котором он разговаривал с её отцом, не имел ни единого даже намёка на акцент. Однако сам разговор хитрого лиса, похоже, не особо-то и радовал, ибо он практически разрушал идеальный план, который преследовал герцог. Эль`Райнер говорил, что дому потребуется время, чтобы снять проклятье, под которое по несправедливой случайности попали близнецы, во время выполнения воли короля по разведке на окраинах, где были замечены странности. И теперь, если Райс захочет, то может забрать Рэасаэля, который будучи вполне в курсе договора между домами готов выполнить волю отца. По сути Мартель от этого ничуть не проигрывал, какая, в сущности, ему была разница, ведь если старший сын дома Эль`Райнеров стал девушкой, то всю власть и право наследования получал младший, что уже был в курсе и согласился на обручение, с девушкой, которую ни разу даже в глаза не видел. Вернее, конечно, видел, но это было лет пять назад, и узнать в той курносой девчонке уже сформировавшуюся в полноценную деву Селестию, явно не смог бы. Что только говорило о том, что эльфийский мальчик, будет полностью под контролем, как дома, так и будущей невесты. Всё, что оставалось бы в таком случае герцогу, так это правильно натаскать любимую дочурку и вить из дома Эль`Райнеров нужные ему, лорду Мартелю Райсу верёвки…

Немногим позднее этого разговора, во дворе на плитах стали вырисовываться святящиеся голубым пламенем руны. Прошло несколько секунд и горящие символы арканы, в которых легко можно было распознать высшую магию порталов, стали соединяться промеж собой образуя при этом лёгкий ветер. А после магический круг вспыхнул, создав врата, из которых появилась фигура мага, тяжело опирающегося на посох. Он был молод, слишком молод для такого заклинания.

Примерный вид портала.Волшебник носил тёмное одеяние, отделанное золотом на манер того, что леди уже видела немногим ранее на лорде Эль`Райнере. Да и чёрный цвет в городе, наводнённом магами и жрецами всех рангов и мастей, не значил ровным счётом ничего. В отличие от серебряного медальона, что выделялся, мерно покачиваясь на цепочке – символа, даруемого архимагом своему лучшему ученику и избраннику. Об этой традиции если не знали, то, по крайней мере, слышали все. В руках волшебника был чёрный посох, через который он и направлял свои силы, используя его словно катализатор. Глаза мага светились голубым, но ровно до того момента, пока он не отпустил магические потоки. Врата с лёгким хлопком исчезли, а волшебник, закашлявшись, стал оседать на нагретые солнцем плиты. Он бы явно упал, если бы не посох. Две ближайшие служанки, спешившие на кухню с корзинками полными фруктов, заметив мага, не на шутку перепугались, пока в куче выбившихся из-под капюшона соломенных волос не сверкнул серебром медальон. Они, жившие в Санловиренсе с рождения, прекрасно знали, что означает этот символ и что бояться человека носящего его им не следует.

Рэасаэль Эль`Райнер.

Последнее задание зародило в душе эльфа странные ощущения. Эта книга, что овладела юным человеческим магом, в том мрачном склепе, книга, которую Рэасаэль, так и не отдал совету, свалив всё на один из артефактов, который и впрямь разрушил там. Правда, с иной целью, но кто станет проверять одного из чистейших магов света. Рэасаэль уже почти шесть десятков лет исправно сражается со злом и вот, теперь, его, как и многих других отправили к северо-восточной границе Лаварии. Маг привычным движением достал книгу и бросил едва заметный взгляд на брата, что вызвался защищать волшебника. Да, Лоран был превосходен, и легко мог заменить собой целый отряд, и всё же их было только двое против многочисленных армий варваров, которых кто-то или что-то неумолимо сгонял на южные территории. Маг в своём обыкновении молча размышлял над суетливостью людей и странностью их поведения. Лёгкий магический жест-печать и чёрная книга сама распахнула свои страницы навстречу новому хозяину. Да, эльфы ненавидели отнимать чужие жизни и всё же некоторым, таким как сам Рэасаэль или его брат-близнец Лоран, приходилось не только убивать, но и допрашивать с пристрастием шпионов. Колдун вновь и вновь перелистывал тёмный трактат, пока не наткнулся на несложный обряд. Согласно тексту, это заклинание должно покорять некроманту всю нежить в окрестностях. Звучало слишком заманчиво, да и компоненты, нужные для этого были просто смехотворными.

Сейчас два эльфа как раз въезжали в одну из последних, живых, деревень. Воина и мага встречала шумная детвора. Они буквально облепили двух коней с их всадниками. Не разглядеть в Рэасаэле мага, мог разве что слепой, да и тот, скорее всего, почувствовал бы исходящую от заклинателя силу. Но она была тёплой, светлой, ласкающей, как утреннее солнце, а сам волшебник дружелюбно улыбался. Исходящий от книги холод, был практически не ощутим за этой аурой света. И всё же, не смотря на свой возраст, колдун считал, что он ещё слишком юн, чтобы постигнуть столь манящие его тайны. По меркам людей, он был даже младше того мага, что умер в склепе под воздействием страшного заклятья из книги. Рэасаэль нашёл его только пару месяцев спустя. Хотя разложение словно бы обходило человека стороной. Это было необычно, и причиной могла бы стать одна из рун, что была эльфу совершенно не знакома. Да, язык магии един для всех волшебников, но этот символ… он словно говорил о чём-то совсем ином…
В то же время колдун освоил несколько простых заклинаний из книги и даже переписал их в свою. Одно дало ему возможность управлять слабой нежитью, на которое наложены чары, а второе позволяло рассыпать её в прах. Не самые удачные заклинания, однако, и они могли пригодиться здесь, на севере, где властвует холод и темнота.
- Я думаю, нам не стоит задерживаться, - негромко начал маг, обращаясь к брату, - до форта Аберт осталось всего два дня пути.

Слова близнеца Лоран встретил бесцеремонно повёрнутой в сторону головой. Проследив за направлением его взгляда, можно было понять, что воин определённо засмотрелся на одну из местных пышногрудых женщин-людей, склонившуюся над тазом для белья. На его лице тотчас появилось знакомое, слегка заинтересованное выражение, которое сопровождало Лорана всякий раз, когда он нацеливался на очередной объект для «охоты».
- Ну… ах, да, - он встретил Рэаса хитрой усмешкой. – Можно и не задерживаться… разве что завалить пару местных красавиц в постель, и можно ехать дальше.

- Брат, - немного резко фыркнул волшебник. Он несколько секунд боролся с собой, сжав руки с поводьями в кулак, но после только громко вздохнул. Спорить об этом было бессмысленно. Рэасаэль слишком хорошо знал своего близнеца. Так что либо маг остаётся здесь и ждёт несколько часов, пока Лоран накувыркается с местными дамами, либо едет вперёд один.
- Укажи, где у вас можно остановится, - негромко произнёс волшебник, кидая маленькую монетку самому рослому из ребят. Мальчишка радостно закивал и повёл гостей в сторону бревенчатого, двухэтажного домика. В деревне их было несколько… впрочем, на крыше этого была установлена довольно большая труба, отделанная кирпичом. Прямо сейчас из неё приветливо валил дымок, а изнутри здания то и дело слышался довольный смех и разноголосая болтовня.
Вывеска над таверной гласила: «Рыба и кружка».

Внутри их встретил приятный аромат жаренной картошки и медовухи. Мужчины в этих землях не отличались слишком высокой культурой – во всяком случае, на взгляд высокородных эльфов, поэтому вид здоровяка, пролившего себе спиртное прямо на бороду из большого бочонка и продолжавшего распространять медовуху по шее и груди даже у Лорана, привыкшего к простому образу жизни, вызвал слегка брезгливое выражение. Но женщины тут были… приятными. Во всяком случае, та служаночка в фартуке, прилипшем к её мокрому от пота телу, которая проскользнула мимо них, при этом довольно активно виляя своим задом, тотчас же и отхватила по нему от наёмника. С его точки зрения, это был высший комплимент такой выдающейся части тела.
Когда женщина ойкнула и повернулась, её встретила типично самоуверенная улыбка Лорана… который, конечно же, отметил, как та обратила внимание на острые уши эльфа и уважительно скользнула взглядом по его тёмным доспехам.

- Вина мне… и моему другу. За тот столик, - обворожительно произнёс он, приобнимая служанку за талию. – А ещё… ах да, рыбы. Раз уж это у вас тут фирменное блюдо. А потом…
Лоран склонился и шепнул ей что-то на ушко. Судя по тому, что девушка тотчас же не отвесила ему хлёсткой оплеухи, как иногда бывало в таких ситуациях, шансы эльфа утащить милую даму в постель, были достаточно высоки.
В самой таверне было довольно уютно. И, что надо отметить, тепло. Немаловажное качество в этих холодных краях, где даже летние ночи становились испытанием на прочность для изнеженных дворян Монх’рейма. Камин приветливо встречал всех новоприбывших языками пламени, танцующими в такт песням менестреля – этот бродяга в потрепанных дорожных одеждах неспешно наигрывал на свирели простую, но заводную мелодию. Так он завлекал в таверну новых постояльцев, позарившихся на песню, кружку медовухи и приятную кампанию… а также отрабатывал бесплатный ужин. Судя по одобрительному взгляду тавернщика – довольно упитанного, усатого мужчины средних лет, со своей задачей тот вполне справлялся. Конечно же, он увидел и новых гостей, после чего тотчас же принялся с удвоенной энергией протирать грязные стаканы не менее потрепанным полотенцем. Эльфы! Редкие гости в этих краях.
С десяток местных посетителей так же уставились на них в первую минуту их появления. Судя по некоторым, весьма пьяным и наглым мордам рода человеческого, они были не прочь выяснить отношения… если бы не были достаточно умны, чтобы не приставать к мускулистому воину и его спутнику. А то ещё проклянёт, часом… кто их знает, этих остроухих.

Парочка столиков была свободна. Один из них – в самом тёмном, отдалённом углу. Лоран же выбрал тот, который стоял у всех на виду и был недалеко от камина.
Маг не был брезглив и всё же его невольно передёрнуло от увиденного. Рэасаэль отшатнулся было в сторону выхода, но близнец уже наметил себе жертву. Сейчас было только немногим больше полудня, и братья вполне смогли бы проскакать приличное расстояние до наступления темноты. Однако, похоже, этому уже было не суждено сбыться. Как минимум в ближайшие несколько часов. В понимании мага в подобном месте вообще не могло быть ничего нормального, а уж тем более вина, и всё же он слишком замёрз, чтобы прямо сейчас вырваться из теплоты душной комнаты, пропахшей перебродившим мёдом. Эльф даже нашёл в себе силы не возражать против выбора брата усесться у всех на виду, рядом с огнём.
- Проследи, чтобы оно было горячим, - бросил он удалявшейся официантке. И уже поворачиваясь к Лорану, - не думаю, что она хорошая партия для будущего лорда дома Эль`Райнеров.

Маг остановился и, повернувшись к жрице, несколько мгновений рассматривал её из-под своего капюшона.
- Посвящённая, - осторожно начал он, - хотя я и не жрец Сель, особенно в тоё же мере, что и ты, Посвящённая, но я чту все особенности веры и потому… прошу… отпусти меня! Я не люблю, когда ко мне прикасаются, обещаю идти не очень быстро, ты легко поспеешь за мной, а если будет нужно, то я подожду тебя столько, сколько понадобится.
- Я нисколько не хотела тебя стеснять, - виновато улыбнулась Элениэль, тотчас отнимая свою руку. - Конечно же, ты свободен и волен делать что хочешь! Я и не думала привязывать тебя к себе весь поход.
- Благодарю вас, Посвящённая, - чародей благодарно склонил голову. – Надеюсь, я вас этим не обидел, но вы же знаете заветы богини.
Маг попытался дружелюбно улыбнуться.
- Что вообще доступно жрицам? – спросил слегка отстранённо, вроде бы чисто, чтобы поддержать беседу и не идти в тишине.
- Я хочу сказать, - поспешно начал волшебник, - что почувствовал вашу силу, силу веры, что прогнала прочь мои мучения, она словно волна накрыла меня такой мягкостью и теплотой. «Как тепло моей матери…» Мне такое не под силу, ведь то, что мне доступно – мелкая и незначительная помощь.
- С каждой новой ступенью Посвящения доступно все больше, - ответила жрица Сель, идя за магом и поглядывая на него с дружелюбным любопытством. - Настоятельница, к примеру, могла бы спасти даже того, у кого смерть стоит в изголовье...

Маг задумался, это было заметно, так как он немного сбавил шаг, и поднёс руку к своим губам, на которых совсем недавно была кровь. Он надеялся задать жрице ещё пару вопросов, прежде чем они присоединятся к остальным.
- Разве подобное возможно? – тихо начал он. – Можно ли и впрямь победить Смерть?
- Разве есть что-то невозможное для Богини, которая сама не знает смерти? - удивленно вскинула брови эльфийка. - Ведь не мы, жрецы, устраняем болезни - а сама Дева над Девами через нас!
- Но как, - не унимался чародей, - как вы это делаете? Я потратил уйму времени на формулы, чтобы лучше сращивались кости, или заставить отступить сжигающий человека жар, или, как в моём случае, кашель и всё же… я не на дюйм не приблизился к тому, что ищу.
- Никак, - удивленно пожала плечами Элениэль. - Ведь мы жрецы, а не маги. Мы оперируем не заклинаниями, а молитвами. Это делает Сель, а не мы...
- И что для этого необходимо? – не унимался никак Даэраден, - Что я должен сделать, чтобы постичь этот способ?
- Может быть, она хочет, чтобы ты начал свой жреческий путь? - предположила Элениэль. - Я могу только предполагать... чего хочет богиня от тебя - может дать знать только она сама.
«Я? Жрец свет? Не смеши меня жрица. Ни один бог не примет мою душу!» - волшебник немного грустно улыбнулся.
- Я – белый маг, следующий путём добра и помощи ближним. Способный и готовый пожертвовать своей жизнью ради других. Я не хвалюсь тем, что делаю, ибо не рыцарь и никогда не стану подобным им, - сравнительно мягко произнёс остановившийся чародей.
- Я выбрал свой путь сам. Но я всего лишь смертный, моё тело из плоти и крови, а душа подвержена сомнениям и соблазнам. Я бы мог произнести заклинание и обездвижить жертву, а после наслаждаться её муками, пока она заживо сгорает в огне, а моя месть и тщеславие получают наконец-то удовлетворение, но это тёмный путь, а я боюсь его! – Даэраден рывком скинул капюшон, дав своим волосам растрепаться по плечам и спине. – Я заплатил за свои сомнения, Посвящённая, и всё же я слеп, я не вижу куда ступаю, не знаю, что меня там ждёт, не понимаю, зачем, я это делаю.
Это было правдой, пусть и не полной. Маг никогда не мог до конца признаться себе в некоторых аспектах, что хоронились глубоко в недрах его сознания и всё же…
Волшебник опустился перед Элениэль на колени, нисколько не заботясь о том, что это падение его статуса, как мага. Чародей опустил посох на пол и сложил перед собой руки в молитвенном жесте.
- Прошу тебя, я простоял так в храме Сель несколько часов, смиренно опустив голову, но она не ответила мне. Я… я просто не знаю, что мне делать, Посвящённая. Я соблюдаю всё, что предписано нашей богиней, но я не могу вытеснить из души тьму и ненависть. Помоги мне, скажи же что мне делать?
« А может, ты просто не хочешь её вытеснять? Тебя же манят эти тайны, маг?»
- Встань, не унижайся! Я не богиня, не королева и даже не настоятельница, чтоб передо мной вставать на колени, - промолвила Элениэль, торопясь помочь ему подняться. - Я сделаю все, что в моих силах и буду молиться. Но мне кажется, может быть, этот поход, это задание - как раз то, чего хочет богиня и что она посылает тебе?
- Так что же мне делать? – едва слышно прошептал колдун. Он посмотрел на эльфийку взглядом своих пронзительных голубых глаз, что могли поспорить глубиной с пучинами Лютого океана.
- Что? – совсем тихо, почти одними губами, повторил свой вопрос Даэраден.
- Созерцать, внимать и ждать, - не задумываясь, ответила Элениэль.
- Богиня благосклонна к терпеливым и ждущим и не любит поспешность и страстность. - Она слегка покачала головой. - Думаю, в этом походе она подаст тебе какой-нибудь знак.
«Подаст знак, о да, да ещё какой!» ласково пообещали голоса. «Заикнитесь!» шикнул на них маг.
- Я что если я оступлюсь, Посвящённая, - всё тем же негромким шёпотом спросил волшебник, - что если моей веры и сил будет недостаточно и тьма поглотит меня? Я так устал сражаться с ней, с моим проклятьем, преодолевать сомнения.
Маг отвёл свой взгляд в сторону большого стрельчатого окна, за которым виднелся недалеко внизу двор, где собирались их спутники. Им оставалось пройти так мало, всего-то одну винтовую лестницу, да пару коротких коридоров, но Даэраден медлил.
- Я заблудился, Посвящённая, я больше не вижу своего пути. «Спаси меня от них жрица!»
- Я верю в тебя, - просто ответила Элениэль. - Верю, что ты не встанешь на темный путь. Богиня поможет тебе. Верь в нее - это все, что нужно.
- Я не привык просить и всё же, Посвящённая, дай мне хоть что-то, направь меня, укажи, где мне искать потерянный мною свет? – Колдун говорил мягко с каким-то особым благоговением.
- Я не считаю себя вправе что-то советовать и тем более направлять. Воля богини о тебе мне неизвестна, но я могу попробовать в молитвах спросить ее.

Маг кивнул, он не знал, как ещё ему пробиться сквозь возведённую жрицей стену изо льда. Он уже перепробовал почти всё, оставалось лишь пойти ва-банк и сыграть по слишком высоким ставкам, чего Даэраден очень не любил. Он открыл ей своё сердце и душу, испросил совета, но она, как и прочие предпочитает отмахиваться от него. Не видит ничего дальше собственной гордыни.
Колдун вздохнул и, взяв девушку за запястье, что само по себе было для мага истинным подвигом, положил её нежную утончённую эльфийскую ручку себе на грудь в районе сердца, бившегося ровно и спокойно.
- Тогда испроси у богини благословления для меня жрица, ибо сила твоей молитвы отодвинула печальную участь пусть и не на столь долгий срок, как ты могла бы подумать. Помоги мне в этом, научи молитве, с которой я мог бы обращаться к Сель, прося её направить меня. «Ну, готовься маг» - хохотали голоса где-то на самом краю сознания, загнанные Даэраденом в ловушку.
- Помогу, конечно! - заверила его жрица, глядя на него с возрастающим состраданием. - И даже дам один совет, хоть ты, возможно, не захочешь им пользоваться... Допускай в свою жизнь поменьше страсти!
- Но, Посвящённая, - тихо проговорил колдун, - в моей жизни её ещё не было. Я никогда никого не любил и потому не разделял ни кров, ни постель. Я всегда искал только знаний и силы. Но это нормально для магов, ведь мы – искатели.
Всё это волшебник говорил, всё ещё держа руку жрицы прижатой к себе. Она могла чувствовать его тепло через ткань мантии, и как внутри него полыхает пламя жара, готового поглотить мага целиком. Он давно вновь вернул к ней свой взгляд, но та словно бы не видела тех страданий, что сотрясали Даэрадена день ото дня.
- Я чувствую это. Чувствую жар твоего сердца и разгорающееся в тебе пламя, - покачала головой Элениэль. - Отсюда и твои сомнения, и твое смятение. Возможно, лучше бы ты любил кого-нибудь всем сердцем, чем растрачивать это пламя, пускать его на самотек. Оно плохо действует на тебя, поэтому ты боишься, что темный путь позовет тебя.
- Не позовёт, - с горькой усмешкой выдавил из себя волшебник, - он уже звал меня и не единожды и я боюсь, что однажды мне не хватит смелости сказать – «Нет!», глядя в эти ужасные глаза. Что же до пламени, то это всего лишь моё проклятье. Оно разрушает меня и ждёт моей ошибки, чтобы окончательно пожрать, спалить в неистовом пламене. « Почему же сражу пожрать? И к тому же… она считает, что тобой владеет страсть. Ты пришёл не к той мальчик!» - колдун вздохнул.

- Кто же наложил на тебя это проклятие и из-за чего?
« Ты только посмотри она сама невинность! Чиста и прекрасна, но только гордыня и желание стать любимицей богини заботят её!»
- Магия, - честно ответил чародей, я засомневался, отступил и был наказан. Обречён терпеть постоянную боль и муки, пока смерть не заберёт меня! Зато это заставило меня обратиться всерьёз к целительству, что я всегда расценивал лишь как увлечение. И вот теперь я целитель благословлённым медальоном нашей богини. Но это не спасает меня от мук, а пить наркотик, что уменьшит боль – значит обречь себя на жизнь без магии, а это хуже смерти.
- Так вот в чем дело, - серьезно выслушав его, проговорила Элениэль. - Все дело в магии! Разве это единственный способ быть целителем? Ты в свое время отверг желание стать жрецом Сель, потому что какие-то... люди из служителей Белой Богини посмеялись над тобой. Но ведь не все такие. Ты можешь стать великолепным целителем и снять с себя проклятие, перестать терпеть муки, если станешь послушником, например, в нашем эльфийском храме Сель. Я могу, сама стать твоей наставницей в этом, если пожелаешь.
- Если все жрецы и жрицы вашего храма, хоть наполовину похожи на тебя госпожа, то я могу только мечтать о том, чтобы вступить в столь благословенную обитель, но достоин ли я? Позволят ли мне, носителю проклятья и богомерзких знаний, стать слугой истинного света? – колдун говорил с благоговением, казалось слова жрицы угодили в самую суть, она разгадала то, чего так страстно желала душа молодого волшебника.
«Льстец! Ты же понял уже, что это невозможно, так зачем пытаешься?»
- Но ведь это единственный путь, чтобы снять проклятие и чтобы ты перестал быть носителем богомерзких знаний, - вздернула брови Элениэль. - Владычица может наслать и забвение.
- Так наставь же меня на него, Посвящённая, ведь именно об этом я тебя и прошу, - глаза Даэрадена лихорадочно блестели. Он явно был полностью погружён в происходящий момент и, готовился с жадностью ловить каждое слово жрицы.
- На привале на заре омойся в чистой воде родника, оденься в чистую одежду - и я посвящу тебя, ты станешь рыцарем Лунной Богини и будешь служить отныне только ей.

Белый маг уверенно кивнул. «Я приду!» - сказал он сам себе. «И погибнешь!» - предупредил его тихий шёпот.
- А, Посвящённая обучит меня молитве? – немного неуверенно спросил волшебник. Пытаясь отделаться от собственных мыслей и слов, что нашёптывали ему отголоски силы.
- Молиться можно и своими словами... Я попробую сделать из тебя жреца, - печально улыбнулась Элениэль.
- Я буду стараться, чтобы стать верным служителем луноликой Сель, - кивнул словам эльфийки маг.
«Ну, ну, попробуй! Посмотрим, чем всё закончится!» - голоса вновь захихикали и, теперь уже окончательно стихли.
- В таком случае - прими благословение, - ответила Элениэль, начертав рукой знак лунного серпа на его груди и потом на лбу. - Пусть Богиня хранит, бережет и защищает тебя на этом пути!
- Благодарю тебя, Посвящённая, - мягко, почти, нежно промурлыкал белый маг. Он освободил руку жрицы ещё едва она начала произносить слова благословления и теперь стоял перед ней, покорно опустив голову.
- Научи меня той молитве, что произнесла. Я знаю, что силы она иметь не будет, пока я не жрец и всё же её слова наполнены таким теплом и светом. Хотя два предложения я не разобрал, ведь без магии мои познания в устном произношении эльфийского языка крайне малы.
- Конечно. С радостью.
Достав из суммы один из свитков, она развернула его и принялась читать с видом учительницы древних языков из академии. Спокойно и сосредоточено, разъясняя магу каждое незнакомое слово и подправляя его произношение.

О, эльфийка даже не представляла в насколько плодородную, но в тоже время абсолютно бесплодную землю падали это благие семена знаний. Колдун с живым интересом пробегался по строчкам. Читал он превосходно и без ошибок, но вот произношение всё же было ужасным. Что впрочем, было не так важно, ведь это могло пригодиться им обоим в будущем. Жрица могла предупредить через него об опасности так, чтобы никто кроме них ничего не понял. Это практический подход, который чародей так же собирался использовать.
- Госпожа, - осторожно начал он, когда, спустя пятнадцать минут они уже выходи во внутренний двор замка. – Могу я попросить его, чтобы переписать для себя и бережно хранить сей, первый для меня, драгоценный дар?
- Можешь, конечно. - с легкой улыбкой ответила Элениель. - Только не повреди. Это свиток из библиотеки Храма Уналайнэ. Он очень древний. Времен первой войны с Темным, если не старше.
- Благодарю, Посвященная, - произнёс Даэраден и, немного поколебавшись, извлек откуда-то из складок мантии плотный кожаный футляр для свитков, по оттенку молочного цвета которого, легко можно было предположить, что маг приобрёл его совсем недавно и берёг для особого момента. С каким-то внутренним благоговением волшебник принял древний пергамент из рук жрицы и осторожно опустил в футляр, который тут же снова скрылся. – Я непременно верну его вам, как только закончу копирование...

Расставшись с жрицей Сель и перекинувшись парочкой фраз с близнецом…. Даэраден принял из рук несчастного конюха поводья своей вороной кобылки.
- Как вы управляетесь с нею сударь? Она же сущая бестия! – пролепетал он, отходя на значительное расстояние, готовясь увидеть, как дикое, по его мнению, животное скинет тщедушного мага на землю.
Тут Дарен, как и всегда, вмешался. Не мог не вмешаться. Он же чувствовал себя ответственным за состояние брата, которому, как тот думал, было настолько плохо, что Даэраден едва стоял на ногах. Дарен подошёл ближе, собираясь предложить подсадить волшебника – воин иногда так делал, когда Даэраден сильно выматывался и не мог даже на лошадь залезть самостоятельно.
- Давай я помогу тебе оседлать её, братец, - улыбнулся ему наёмник, даже и не думая, насколько это может раздражать своего близнеца.
Выбивавшаяся из рук конюха лошадь, рядом с магом стала необычайно мирной и покладистой, будто он зачаровал её. Маг нежно гладил животное по холке, и искренне улыбался. Но, стоило только подойти его брату, как Даэрадена словно подменили.
- Нет, мне не нужна твоя помощь, Дарен! – довольно резко ответил маг.
Кобылка, почуяв раздражение хозяина, легонько боднула его своим носом, от чего капюшон Даэрадана слетел, открывая оставшимся новым спутникам его истинный внешний вид.
Белоснежные волосы растрепались по его плечам, а голубые глаза ярко блестеть на солнце. Мраморность кожи сейчас была слегка подёрнута румянцем – след от затухающего магического подарка жрицы Сэль. Волшебник улыбнулся, достав из-за пазухи медальон своей богини, он поцеловал его и легко впрыгнул в седло.
- Едем, братец, - задорно отозвался маг, подставляя лицо тёплым солнечным лучам.
Дарен, с выражением искреннего изумления на лице, медленно отступил на шаг. Его было несложно понять… в конце концов, он ведь не видел, как жрица Сель вылечила мага, на целых несколько часов избавив его от болей и жуткого, утомительного кашля, раздирающего лёгкие на части.
- Тебе стало лучше? – тихо осведомился брат, взяв себя в руки и седлая своего собственного коня. – Неужели ты начал выздоравливать?
- Ну, уж явно не твоими молитвами! – фыркнул в ответ волшебник, возвращая себе на лицо маску полного безразличия.
- Так тебя вылечила жрица Сель… - догадался Дарен, добродушно улыбаясь. Он хмыкнул себе под нос и негромко заметил. – Знаешь, на ком-то вроде неё тебе и нужно жениться. Достать тебе в городе свадебный наряд?
- Не будь идиотом Дарен, излечить меня не в силах ни один из последователей, ни все они разом. У меня и так осталось очень мало времени, так что едем! – презрительно фыркнул маг.

Ее не удивило то, что лошадь смирела рядом с хозяином, ей само была ведома теплая связь со своей любимой Стра, которая также не слишком любила чужаков. Не удивил и облик мага, не так много она повидала их за жизнь, да и сейчас ее беспокоило нечто иное. Это – шанс. Шанс что-то выяснить, но нужно торопиться и найти правильные слова, чтобы мужчины не отказали ее обществу. Очень важно заодно прояснить возможности мага, что гораздо удобнее знать задолго до боя.
Не мешкая, Хилайя решительным шагом направилась к Даэрадену.
- Не стеснит ли моя компания в желании сопроводить вас? - начала жрица. И добавила сразу же. - Путь предстоит нелегкий и, возможно, не представится возможности поговорить. – очевидно, что она имела в виду не бытовые разговоры.
Братья молча переглянулись. В этот момент близнецы и впрямь показались похожими друг на друга, как две капли воды. Их молчание продлилось несколько томительных секунд, а потом маг, легонько кивнув, повернулся к девушке и отстранённо ответил за них, обоих:
- Вы вольны делать всё, что вам будет угодно, миледи.
С некоторым любопытством девушка созерцала двух похожих мужчин, которые в то же время были настолько разными. Очевидно, они не слишком рады ее обществу, хотя, по увиденному не сказать, что маг так уж не любит нарушение личного пространства. Но одно дело – в гостях, совсем другое – после. Возможно, братья хотели побыть наедине, но отступаться Хилайя не желала. Потому она молча кивнула и отправилась к своей кобылке. Быстро переместив запасной меч и копье в повозку, жрица вскочила в седло и направилась к выходу со двора вслед за братьями. Разумеется, важные темы подымать на улицах города было бы в высшей степени неразумно, потому девушка начала обтекаемо.
- Не сочтите за грубость, надеюсь, вы разделите мое желание в более подходящей обстановке, - она красноречивым взглядом окинула улицу, - загодя выяснить возможности друг друга.
Хилайя скользнула взглядом по Дарену. Даже знать, что кто-то есть воин либо жрец, не гарантия четкого понимания, не говоря уже о маге, чьи чары могут быть самыми разнообразными.

- Конечно, Посвящённая, - учтиво кивнул маг. Затем легонько коснулся губами своей вырезанной из белоснежной кости луны и спрятал её. Тряхнув головой и уже начав ловить на себе характерные взгляды горожан. Даэраден собрал свои волосы сзади и вновь спрятался от мира под тенью огромного капюшона.
Дарен легонько кивнул. Да, конечно… раз уж его назначили главным, чему, строго говоря, он был совсем даже не рад, то следовало выяснить пределы возможностей жрицы Лэна. Наёмник знал – в основном, благодаря своему брату, что волшебники и жрецы могут колдовать только определённое количество раз в сутки. Пусть и, с точки зрения терминологии, называть это «колдовством» было совершенно неверно… но наёмнику на это было глубоко наплевать. Дарен не понимал ни магию, ни жреческие заклинания, а раз он всё равно не обладал нужными знаниями и не мог пользоваться мистическим даром обеих профессий, то предпочитал просто выяснить, насколько полезным может быть тот или иной человек в группе. О тонкостях ему знать ни к чему.
- Что же, это хорошая идея. Начнём с вас, леди Хилайя Райти, - Дарен сразу же перешёл к делу, легонько посылая своего коня вперёд. – Вы можете изгонять нежить… так? Какой мощности ваши заклинания и как много раз вы в состоянии… колдовать?
Со стороны мага, послышался усталый вздох, видимо он уже однажды объяснял нечто подобное своему близнецу, но тот в силу своей незаинтересованности попросту забыл об этом.
Хилайя скосила взгляд на жест мага, но ничего не сказала. Внимание горожан было привычно девушке, сейчас было даже занятно за ними наблюдать. Белый маг - в сопровождении двух воинов. Она улыбнулась. Сама, небось, смахивает на ученика под покровительством Дарена.
Хм, он решил выяснить все прямо сейчас? Впрочем, если говорить обтекаемо, это существенно сэкономит время. Но в виду конспирации не слишком порадовало жрицу. Тем более, на них и так смотрят.
- Вы – совершенно правы. – кивнула девушка, рассмеявшись, и поравнялась с воином, - могу достать воон до тех дверей, - рассказывала она нарочито писклявым голосом, будто юнец артачится перед более опытным бойцом. Да и вовсе со стороны сейчас это было больше похоже на шутливый разговор и фарс.
На момент ее слов, до указанных дверей очередного здания было метров двадцать.
- Еще и со спины. Вот чесслово, всю округу огнем забросать могу! – демонстративно пафосно вещала Хилайя ака обычный хвастун и надеялась, что Дарен раскусит ее представление и извлечет полезные сведения. В случае тайных заданий – невероятно полезная черта.
- Всякая дохлятина так и попадает! – продолжала жрица. – Вот пока не выдохнусь, так беспрерывно отгонять и могу. Хотя, куда мне до белого мага? – а это затравка на попытку узнать, владеет ли Даэраден чарами огня, что в случае в нечистью ой как полезно!
Между тем, Хилайя размышляла, как бы донести мысль про одно заклинание в день. Придумала.
- Будь я и вправду жрецом Лэна, - задумчиво сказал «юноша» уже нормальным голосом молодого мужчины, - наверняка, уже хотя бы раз в день умел бы изгонять.
Вот.
- А что, намекаете, что мне пойдет дамское платье? – хмыкнула Хилайя.
Оговорку о «леди» тоже стоило обыграть.
Мало кто в городе мог запомнить ее с символикой, так как она здесь была лишь со вчерашнего позднего вечера, а гуляла - ранним утром. Но даже если кто и помнит, что она – жрец Лэн, мало ли почему он шутит с другими.
На фоне этих мыслей мелькнули и такие, не увяжется ли за их отрядом шпион какой? В конце концов, перед кем-то все они успели засветиться в городе. И если некто такой увидит их сбор за воротами… Да после визита во дворец герцога…
В любом случае ее витиеватый фарс занял время, которое обычному пешеходу слишком длинное в сравнении со всадником, чтобы поспеть и услышать все. А с обрывка полную картину не слепить.

Братья снова переглянулись. Дарен боднул головой воздух, указывая взглядом в сторону девушки; маг внимательно посмотрел на неё же и лишь молча кивнул.
«Ну хорошо, она не врёт. И зачем было говорить об этом в таком странном стиле, абсолютно не свойственном дочери герцога? – наёмник внутренне поморщился. Он понятия не имел, ради чего жрица всё это устроила… и зачем продолжать прикидываться мужчиной, когда сам сэр Штерн выдал её происхождение остальным? Неужели у неё настолько развита паранойя, что ей казалось, будто зевакам на улицах действительно есть до неё дело? Да их не волнует ничего, кроме куска своего хлеба и проблем соседей, которые конечно же у них существуют. Таковы горожане, что в столице, что в самом захудалом из хуторов на окраинах герцогства. - Чужая душа – потёмки. Нравится ей разыгрывать этот спектакль, я ей мешать не буду. Мне нужно было получить необходимую информацию. Теперь она у меня есть. Впрочем, у меня нет никакого желания участвовать в подобном маскараде и впредь».
- Леди Хилайя Ратри, - отстранённым голосом начал он, игнорируя всё то представление, которое девушка разыграла перед близнецами. - Мне нет дела до вашего происхождения и ваших тайн. Если хотите, чтобы я держал язык за зубами и называл вас мужчиной, скажите мне об этом прямо, - он секунду помолчал, после чего продолжил. – Кроме того, когда я прошу дать ответ на вопрос, желательно говорить строго по делу и без излишней театральности. Я, всё же, ожидал бы услышать подобное от бардов… благо они все немного повёрнуты на пьесах… впрочем, не важно. В остальном, я вас понял.
Волшебник же предпочёл пока не вмешиваться, давая возможность брату и жрице определять рамки и правила.
Вот пристал, принципиальный какой. Беспечный человек. Впрочем, разве поймет простой человек проблемы знати? Маг что-то подозрительно молчит. Хоть и ожидаемо.
- Хорошо, - спокойно ответила девушка. – В случае шпионов ответственность понесете вы? – она равнодушно пожала плечами. – Можете называть меня, как вам угодно. – сообщила Хилайя и пояснила. - Мой внешний вид - не более чем мера предосторожности, благодаря которой мужчины думают о сражении, а не о чем-то другом. И спится им спокойнее от неведения.
Она надеялась, что это ему объяснять подробнее не нужно.
- В нашем случае это стало бессмысленным, но не переодеваться мне тотчас же прямо у всех на виду? Как и смущать разум случайного горожанина, которому пришлось бы сейчас услышать ваши слова. – жрица улыбнулась.
Говорила Хилайя неторопливо, все по той же причине – скорость пешехода не чета всаднику. Обрывки услышанных фраз – не целая фраза.
- Итак, как вы поняли, один раз, радиус я обозначила. – она оглянулась на мага, затем вернула взгляд к воину. – Что до вас?

Дарен подумал, что она слишком уж много думает о посторонних людях, но встревать в спор не собирался. Он бросил молчаливый взгляд на брата, передавая ему право вести беседу.
Чёрный конь всадника на несколько мгновений отстал, после чего оказался по правую сторону от мага, давая тому возможность вести разговор с глазу на глаз. Быть посередине между двумя людьми во время разговора - не самое лучшее положение само по себе.
Волшебник приподнял голову, став чуть более внимательно изучать девушку. Он улыбнулся манёвру брата, но вслух ничего не сказал на это. Голубые глаза мага подмечали одному ему известные детали.
- Как и все, Посвящённая, - пространственно отозвался Даэраден. – У меня есть многое, но моё волшебство ограничено. Что-то я могу использовать сразу, а что-то будет необходимо сначала прочитать вновь, или же заготовить для этого свиток, - он говорил очень мягко и довольно негромко. Не имея никакого желания завоевать внимание или что-то подобное. Могло показаться, что маг пытается отгородиться от всего мира. Закопаться внутри, но его голос был столь учтив и дружелюбен. Слишком не правильное сочетание.
- И, как и ты, жрица, я боюсь этой миссии, - внезапно сказал волшебник, - правда, у меня есть одно преимущество.
Короткий кивок в сторону близнеца: - «У меня есть человек, который никогда не предаст меня и не ударит в спину».

Маг осторожно попивал свой чай, радуясь теплу, что разливалось по телу, согревая его от каждого нового глотка. Он не хотел есть, или хотел, но не признавался себе в этом.
Теперь всё внимание его уходило на понимание того, во что они с братом ввязались.
Даэраден мог закидать герцога вопросами, но судя по уклончивым ответам их нанимателя, тот либо ничего толком не знал сам, либо не желал говорить. Это было очевидно. Пытаться вытащить из этой старой устрицы жемчужную крупицу знаний – попросту бесполезно. Ещё глоток. О, волшебник мог вмешаться и многом поведать, раскрыть часть своих знаний, но зачем? Ведь знание даёт силу и власть, а это всегда были те два столпа, к которым он так страстно стремился.
В голове белый маг строил отнюдь не самые красивые догадки и доводы. Герцог не ответил им об иных отрядах, не пожелал воспользоваться силами академии и телепортировать их хотя бы в тот же форт, где наверняка должен быть один из многочисленных портальных кругов. Маг мечтал сейчас только об одном – откинуться в кресле и подремать несколько часов, но его мозг продолжал с упорством, которому позавидовал бы самый трудолюбивый и жадный старатель ловить каждое слово, каждый звук в комнате.
«Итак. Жрец Лэна обеспокоен провизией и припасами». – Не отрывая взгляда от опустевшей чашки, в которую миловидная служанка подлила ещё ароматного горячего чаю, рассуждал волшебник.
«Рыцарь рвётся в бой, что в целом логично. Они все одинаковы со своей отвагой и честью. Попытками привнести в свой родовой замок больше доблести ведь это всё на что могут рассчитывать младшие сыновья, которых любвеобильные отцы тактично спихивают в орден. Воспитывая в них честолюбие и стремление к ложному совершенству».
Жрица Сель вызвала у мага довольно тёплую улыбку, но он не стал говорить о том, что если бы не его собственная глупость, то волшебник не был вынужден три дня валяться в постели вместе с глупыми селянами, лишь ненадолго покидая деревню, у которой даже названия своего нет.
Воин молчал, зато вот близнец не преминул вызнать, сколько же им заплатят, впрочем, этим он вызвал довольную улыбку у Даэрадена, который слегка кивнул, понимая, к чему именно был задан этот вопрос.
- Похоже, я недооценил тебя, братец – тихо прошептал маг.
- Ты о чём Даэр? – наёмник непонимающе взглянул на брата.
- Не важно, - ласково отозвался волшебник, слегка хмыкнув собственным мыслям.
Маг, тем не менее, продолжал спокойно сидеть на месте. Он отставил чашку с чаем, вновь упершись подбородком в свои руки. Он слегка приподнял голову так, чтобы иметь возможность видеть своих будущих компаньонов. Тень всё ещё скрывала его лицо, только глаза поблёскивали чистым голубым цветом, когда отблески света попадали на них.
Волшебник, уже порядком уставший от всей этой дискуссии, которая явно завела всех в тупик, заставляя снова и снова двигаться по спирали, что хоть и расширялась, но оставалась всё в тех же рамках. Он уже хотел сказать о том, что не собирается снимать свою мантию как минимум потому, что академией если и не запрещалась абсолютно, то крайне не одобрялось и за подобную выходку приходилось очень много, долго и подробно отписывать и исписывать чистые свитки причинами, да поводами, не забывая о последствиях. В общем, маг согласен стать приманкой, лишь бы не сидеть несколько суток в башне занимаясь все этой ерундой, которую ему (а он в этом не сомневался) ни за что не простят, чей бы приказ это не был.
Даэраден уже открыл, было, рот, но его прервал мелодичный голос девушки сидевшей рядом с ним. Он смутно припомнил, как она наклонилось к нему, когда волшебник тщательно изображал, что поперхнулся чаем. Теперь же он сам повернулся к ней, тихонько спрашивая:
- Что ты делаешь? – его голос был мягким и ласковым, но всё ещё очень тихим.
- Создаю дружескую атмосферу, - ответила менестрель, пожав плечиком. Она двигалась с особой пластикой, когда постучала краем ложечки по чаше чародея. - Видишь? - и довольно сощурилась, словно кошка, укравшую всю сметану из горшка.

Волшебник непроизвольно скользнул взглядом по её обнаженным ножкам и едва заметно вздрогнул, тут же подняв глаза, на личико девушки, но только, чтобы их взгляды встретились.
- Зачем? – всё тем же голосом продолжал маг. – Зачем тебе это?
И уже значительно тише, едва слышно:
- Неужели ты не видишь, кто окружает тебя?
- Это... моя натура, - просто ответила она. Ложечка вернулась на стол, а полуэльфийка пригубила вина, в очередной раз оглядев собравшихся. - Достойные люди, каждый по-своему, - шепотом ответила Аметист, так же сокровенно делясь с магом мнением. - Для меня это привычно. Аристократы, великие и малые, чародеи, жрецы или простолюдины. Они одинаково радуются ярким птицам.
- Мы, барды, прячем на виду. Нам всегда рады, - заметила она для жрицы Лэна. – Достаточно не болтать лишнего перед посторонними и не ходить толпами, но о легенде мы еще подумаем.

Маг проследил за взглядом девушки в сторону жреца, нет, жрицы Лэна. Теперь он понял, что именно смутило его при беглом взгляде на юношу. Не считая лёгкой оплошности или же намеренного изменения окончания при последних словах Хилайи.
«Ну, разумеется, как я не заметил этого раньше. Впрочем, я и не рассматривал её» - волшебник легонько тряхнул головой, будто желая выкинуть лишние мысли.
- Я не верю даже собственной тени, - немного хмуро бросил Даэраден, - ведь даже она избегает быть возле меня. Я лишаюсь её каждый полдень, и в каждое новолунье, а ты говоришь о вере в людей.
- Хочешь, я пришью твою тень? - ни капли не стесняясь, спросила бардесса. - Немного ниток и иголка поправят ситуацию.
- Что ты имеешь ввиду? - невольно улыбнувшись, поинтересовался маг.

- Видишь, ты уже улыбаешься, - раскрылся план, где Аметист коварно подловила чародея. – Значит, я справляюсь. Кстати, красивый юноша, - не преминула она проследить взгляд мага. - Однако не обманись. Он опасен и разобьет сердце, хотя взгляд злой. Обижена, наверное.
Волшебник вновь повернулся к девушке. Он слегка приподнял голову, так чтобы она могла рассмотреть его, если бы захотела.
- Думаешь? Он - служитель Лэна, - Даэраден сделал вид, что не заметил игры с так называемым определением половой принадлежности жреца.
– Для них дело чести мучить тех, кто следует путями Сель.- Мягко произнёс маг, взглядом указывая в сторону жрицы. - Мы не существуем для их взоров, пока не нарушаем порядки и не входим в храмы.
- Думаешь? Эти розы шипасты и строптивы. Вопрос в том, умеешь ли ты с ними обращаться. И они все разные, - менестрель не отказала себе в изучении чародея. - Белый как снег... Оно настолько измучило? - спросила она участливо, погладив прядь белых волос.
Маг вздрогнул от прикосновения и слегка подался назад.
- Не надо, – немного дрожа, попросил, волшебник. – Я не … я не хочу говорить об этом.

- Хорошо. Может позже, - Аметист решила не настаивать. - Однако, я бы послушала, как ты выбрал белую мантию из всех.
Маг немного вымученно улыбнулся уголками губ.
- Ну, я же не смертник чтобы облечь себя в чё… - речь герцога прервала говорившего мага, или он сам остановился, поняв, что именно хочет сказать. Впрочем, он и так произносил эти слова немного странно. Его губы шевелились, но ни одного звука из них так и не появилось, это был магический шёпот.
– Похоже, разговор и впрямь придётся отложить, - своим обычным голосом продолжил он. И вновь всё так же беззвучно добавил, слова, что слышала лишь она. – Не говори об этом никому, всё равно не поверят! Впрочем, теперь я знаю, что для меня здесь самый страшных враг, леди Аметист.
Теперь его улыбка и впрямь стала обворожительной, но лишь на мгновение, пока холодный мрамор отчуждения не вернулся на своё исконное место. Надвинув капюшон на голову, маг наигранно разыграл театральный поклон, взял свой посох, что всё это время стоял заботливо приставленным к спинке его кресла и вышел из залы, не удостоив более никого своим взглядом.

Белый маг закончил свою речь и, демонстративно захлопнув книгу заклинаний, от которой, всю дорогу, его казалось ничто не в силах оторвать, даже конец света, наступи он прямо сейчас, убрал её в одну из притороченных к седлу сумок. Посох находился там же, вложенным в особый чехол. Волшебник уже некоторое время ощущал, что они медленно приближаются к чему-то крайне отвратительному, наполненному тёмной магией. И Даэраден с ужасом прикидывал, что будет, когда они подойдут к эпицентру этого колдовства, другая же его часть, как обычно начала напевать чародею, о том, что было бы неплохо изучить данный источник и, по возможности, понять, кто или что его создало.

Прошло ещё пару секунд и в ощущения мага добавилось что-то смутно знакомое, что-то, что чародей потерял очень давно, сначала понемногу, осторожными шажками пугливого оленя, а затем его будто попыталась снести со склона бурная лавина. Страх. Настолько дикий и первобытный, что колдун не понимая, что делает, стал оглядываться, в естественной попытке обнаружить источник. Маг посмотрел на высокую крону ближайшей к нему сосны и вздохнул. Но больше от удивления, чем от пытающегося овладеть им страха. Тени становились всё длиннее, солнце в очередной раз умирало, знаменуя своим уходом, окончание уже прожитого магом дня.

В наступающих сумерках, он выделялся словно белое пятно – маяк, посреди моря тьмы.
«Я не стану этого делать. Нет! Я сказал же, нет!» - кричал он сам на себя, но помимо его воли белые облачения окрашивалось в непроницаемую тьму ночи.
«Проклятье, да остановись же ты!» - но магия не слушала своего адепта. Легчайшая иллюзия гораздо лучше понимала, что грозит её хозяину, нежели он сам или же…

«Пора действовать!» - страх окончательно растаял, так и не задев ледяного сердца мага, смываемый его проклятой кровью. Даэраден посмотрел на близнеца и мотнул головой в сторону жрицы, тот кивнул и перевёл взгляд на воина. Мгновение разделяло его на лошади и его же, но уже на обильно усыпанной сухими сосновыми иголками лесной почве, увидеть которую сквозь такой толстый слой, да ещё на закате не представлялось возможным.

Волшебник знал, что нужно делать, за два года, прожитых вместе с братом, его практически вышколили, и теперь чародей действовал больше по инерции, чем в действительности понимая, что же именно он делает. Развернув свою вороную кобылку, Даэраден услышал пламенную речь Хилайи пришпоривавшей лошадь, чтобы та понесла её обратно к тракту быстрее ветра. Даже не думая над опасностью, маг уже почти вскочил в седло, собираясь кинуться следом, когда едва не задохнулся, от недостатка воздуха и упал в объятья брата. Капюшон слетел, а белоснежные с проседью волосы, разметались по чёрному бархату его одежд. На спутников смотрели глаза-озёра, в которых не было радужки, только один зрачок, что делал миловидное личико чародея довольно устрашающим. Но заклинателю было совсем не до этого:
-Пусти! Пусти меня брат, она погибнет там одна! – довольно громко зашипел колдун, пытаясь вырваться, пока не увидел, как… жрица подала знак…
«Так она всё знает, она тоже чувствует это? Да она хоть понимает, что жертвует собой, проклятье!» - довольно шумно вздохнув, маг взял себя в руки. Он едва мог различить Тварь, о которой распинался рыцарь.
«Что? Идти с тобой? На смерть? Шутишь что ли?» - хотел бы произнести он, но вместо этого из него вырвалось нечто иное, обращённое не к благородному дураку, а к чудовищу, искавшему их, хотя… искавшему ли?..

- Veritatis ostenderes mihi facturus, - прошептал он, завершая магическую формулу, и слегка пошатнулся. Ощущения, что он испытал, знания, что получил, были несравнимы с той лёгкой болью, которая и без того губила Даэрадена ежедневно. Он понял некую суть, прикоснулся к неизведанному, к тому, о чём никто и никогда не говорил ему, ни в одной из книг маг не читал ни о чём подобном, и, тем не менее, прямо перед ним в небе виднелось плохо различимое для его ослабленных отваром глаз пятно. Тварь, у которой было тайн больше чем у всей академии вместе взятой, существо, что вызывало неподдельный интерес, и пугало до самой глубины души. Да, только сейчас, когда чародей прикоснулся к тайне, он понял что боится, ужасно боится этой Твари. Настолько, что ему было даже трудно дышать, и, хотя, он хотел свернуться калачиком и разорвать связь, унеся своё сознание подальше от этого кошмара… Даэраден попросту не смел, так поступить. Он должен, должен узнать больше, понять, что оно тут делает, зачем всё это?..

- Aperite mihi sermo scientiae, - прошептал колдун, чувствуя, как силы покидают его, а кашель готовится вновь начать измываться над телом юноши. Однако вместе с магией пришли и слова, длинные, тягучие, слова Твари. Теперь он знал, знал чего ожидать, что за враги сейчас прибудут сюда, чтобы пожрать их…
Но были среди них и те, к которым юный маг не знал, как относится, равно, как не знал он и того, к кому обращалась Тварь.
Он с трудом смог сказать поддерживающему его Дарену, что именно должно вот-вот произойти. Колдун был растерян, а его душа пребывала в смятении, все, что он знал, к чему привык, да что там, само мироздание, словно шутя над ним, в одночасье перевернулось с ног на голову. А ведь волшебник лишь прикоснулся к тёмной мутной глади сознания своего врага, что же было бы проникни он глубже, что бы он там нашёл?

- Огонь? – едва шевеля губами, ужаснулся Даэраден, но с секунду поразмыслив, и заглянув в глаза брата, коротко кивнул. Близнец оставил его, уносясь за лекарством, что вот-вот очень даже понадобится чародею.
«Снова я совсем позабыл о болезни. Он и впрямь для меня как мамочка-наседка» - мага передёрнуло от одной этой мысли, и колдун погрузился в новое заклинание.
На сей раз, не всё было так просто. Мало того, что требовался особый реагент, которого у волшебника хоть и было в достатке, так ещё и верно выбрать цель, чтобы площадь поражения была максимальной и пусть и затуманенным взором, но Даэраден нашёл такую.
«Молю, братец, только не шевелись!» - обратился он по сути сам к себе, ведь его близнец стоял практически прямо на траектории, выбранной волшебником.

- Ast kiranann kair Soth-aran, Suh kali Jalaran, - прошептал маг, катая что-то по ладони, и в ту же секунду в его руках вспыхнула сфера чистейшего пламени. Она не обжигала создателя, хотя от неё и шёл нестерпимый жар. Вновь найдя глазами свою цель, колдун позволил шипящему пламени устремиться к ней. Магия, пылавшая внутри, тела, начала сжигать остатки настойки не хуже чем вгрызающийся в сушняк огонь от его заклинания. Даэраден едва не потерял сознание и закашлялся, интуитивно поднеся ко рту рукав мантии.
«Чёрная!» - слабо подумалось ему, «Что ж, небесам виднее». Ноги отказывались слушаться и, если бы не Дарен возникший, словно из ниоткуда, маг бы точно упал и сгорел здесь заживо, но нет!
Брат помог волшебнику усесться на вороную лошадку, покорно принявшую любимого хозяина и всячески старавшуюся помочь ему. Потому животное даже не пикнуло, когда воин перекинул поводья так, чтобы те придерживали, прильнувшего к мощной шее кобылки, мага. Сознание медленно уплывало прочь, но Даэраден знал, что вместо спасительного забытья его будет ждать только ещё один, куда более жестокий и отвратительный бой, бой за его собственную жизнь!..

Штернфорт встретил мага холодным вечерним солнцем и тусклыми фонарями. Волшебник ужасно вымотался. Единственное, чего он желал это растянуться на постели, как и его брат. Но у него были ещё и другие дела и обязательства. Во-первых, Даэраден, как один из магов, был обязан сообщить о своём прибытии в замок, затем ему надлежало посетить академию и сообщить о своих успехах, ну и конечно, волшебник просто сгорал от желания посетить парочку известных местных лавок с магическими предметами и травами.
Дарен отрубился практически сразу, что развязало магу руки. Близнец носился по городу. Ему было некогда любоваться его красотами. Он проторчал в академии добрую половину ночи. Добродетельны наставники вытрясали из Даэрадена, казалось, саму душу. До них уже долетел слух о том, что сделали близнецы, равно как и о всех их предыдущих похождениях. Пытаться отрицать что-либо, было абсолютно бессмысленно. Оставалось только слушать нотации от этих старых мешков с песком, наставляющих юношу на «путь истинный».
«Забавно, что ваш путь предписывает мне стать убийцей» - хмыкал про себя Даэраден, для вида же он кивал, покорно опустив голову пониже. Он бы так и заснул, если бы ему не приходилось ежеминутно отвечать на тупые, по мнению юного волшебника, вопросы типа: «А чем ты вылечил больных?» или « А какие настои ты использовал?» или ещё смешнее: « Ты же не собирался своими деяниями унизить жрецов Сель?». Видят боги, Даэраден мечтал просто провалиться. Он уже в сотый раз корил себя за то, что не запустил в ближайший дом тот треклятый огненный шар. Но каждый раз, когда он уже был готов сорваться, мысли волшебника относили его обратно в ту комнату, где такие сладкие губы коснулись его и, почти тут же, на это воспоминание наплывало утро, где та же самая женщина лежала обнажённой в постели его брата.
«Д что со мной?» - фыркнул маг.
- Даэраден… Даэраден ты нас слушаешь? – продолжал тем временем один из наставников. – Как ты избежал заражения?
- А я его и не избегал, - виновато улыбнувшись, ответил волшебник, отчего его коллеги в мгновение ока подались от него назад, будто от прокажённого.
- Жрецы, - поспешно добавил маг, понимая какую кутерьму, могут поднять эти умудрённые годами недоучки, - они излечили меня, когда прибыли. Не думаю, что у них нашлось много работы в тот вечер, ведь к их прибытию я уже почти всё закончил самостоятельно, ну кроме тех случаев, конечно, где нужна целительная молитва.
Даэраден вернулся в таверну на рассвете. Измученный и сонный, а потому не удивительно, что он проспал время, отведённое для приготовлений. Впрочем, привыкший за пару лет к походной жизни, волшебник довольно быстро привёл себя в надлежащий вид. Вот только его слегка мутило и покачивало, но разве это важно? Никого и никогда не волнуют чужие проблемы, и маг превосходно это знал.
- Когда-нибудь, - прошептал он едва слышно, - когда-нибудь.

Замок ничуть не впечатлил волшебника. Даэраден шел, лениво позёвывая, да одёргивая своего брата, восхищающегося непонятно чем. Он так устал, что готов был уже послать всё во тьму Хельхайма, когда им, наконец, сообщили, что они дошли до места и позволили войти.
Маг только обречённо вздохнул, теперь ему придётся ещё некоторое, возможно крайне продолжительное время терпеть компанию совершенно незнакомых ему людей.
Голова снова немного заныла, но это было от недосыпания, и волшебник легко вернул себе концентрацию и невозмутимый вид, а вот с подкатившим приступом справится было куда как труднее. Попридержав брата за рукав. Маг постоял с минуту и после, поплотнее надвинув капюшон на голову вошёл в залу вслед за ним. Волшебник был готов к взглядам.
«Пусть рассматривают. Всё равно вам ничего не поделать с тем, что я маг, с тем, что, скорее всего герцог примет мои доводы, если об этом зайдёт речь, что…» - тут взгляд Даэрадена достиг эльфийки. Сначала он был очарован её изящностью, но после нескольких секунд мгновенно отвернулся. Вид символа Сель говорил для него только одно, - «она такая же, как и остальные жрицы», рыцарь его вообще не заинтересовал, волшебник даже не потрудился рассмотреть герб. По его мнению, в этом просто не было никакого смысла. «Сейчас это горделивое, заносчивое создание, начнёт направо и налево трещать о своём роде и подвигах. Жизнь есть честь» - уголки губ слегка дёрнулись, но это всё, что он заслуживал. Дальше был жрец Лэна, но с ним явно было что-то не так, вот только что? Загружать подобным голову сейчас не имело смысла. Даэраден посмотрел и на воина, в том была уверенность и жажда, но чего? Мести? Денег? Или всё той же доблести и славы? И, наконец, он увидел последнего гостя, вернее гостью, судя по местоположению вошедшую буквально перед ними но откуда, ведь коридор по которому они шли был длинным и открытым.
«Я совсем теряю бдительность!» - фыркнул маг и отвесил присутствующим лёгкий кивок головой, когда брат-близнец представил его «достопочтенному» собранию.

Содержимое 21+



Дождавшись, пока она отвлечется слизыванием упавших капель, Габриэль быстро упал с постамента и тут же перекатился за защитный круг, тяжело дыша и смотря в полоборота на свою недавнюю любовницу.
- Прости, Алтарандриэль, ты превосходна, но мне далеко до твоих демонических любовников.

Удовольствие переполняло демонессу, она радостно принимала угощение от экзорциста и вновь кончала от удовольствия. По причине этого её задний проход несколько расширился, выпустив наружу ту самую, толстую свечу, и поток семени, оставленный внутри инквизитором.
Суккуба с удовольствием слизывала остатки из возможных детей, которые никогда теперь не увидят солнечного света. Занятая этим благородным занятием она упустила момент, когда её «демонёнок» сбежал под защиту круга.
- У…, так не честно, - немного раздосадовано протянула дьяволица, лишившись столь замечательной игрушки, и вновь ложась на теперь уже нагретый телами камень.
Тем временем полки разъехались в сторону, открывая взору Габриэля весьма прелюбопытнейшую картину. Его убийца сидела во всё том же кресле и кажется даже в той же самой позе, вот только цвет её карих глаз изменился на кроваво-алый.
- Вам помочь одеться мастер? – всё тем же официальным тоном осведомилась девушка, об руку которой, ползая на коленях возле нее, тёрся тифлинг.

- Они пообещали избавить меня от проблемы и даже взять с собой в Вольные Города, - тихонечко произнесла Элизабет, ей всё ещё немного трясло, а потому она и не думала отрываться от тёплой спины мага. Возможно, впервые Аарен видел её такой. Нет, Элизабет никто не сломал, но что-то или кто-то вызывало у девушки почти животный ужас, бороться с которым в одиночку она не могла.
- Верно, - протянул незнакомец, - но я как видишь, не сгораю, хотя свет и замедляет мой регенерацию. Так может не стоит швырять тёмную материю во всех, кто заговорит с тобой, прикинувшись представителем сего мёртвого и без сомненья отвратительного выводка.
Как ни странно, но в голосе предполагаемого вампира чувствовалось нескрываемое отвращение к его якобы самым близким по родству сородичам.
Все попытки некроманта найти в незнакомце хоть что-нибудь от демонов, так ничего и не дали. Перед ним был вампир, в этом не было сомнений, но он был неправильным. Почти настолько же неправильным, как и Сандро, которого изначально страж принял за обыкновенного лича, принявшего форму человека.

Крепче сжал хватку некромант на руке девушке. Сжал до боли, как отражение эмоций. Осознание услышанного больно ударило по Аарену. Маг помрачнел. Ему хотелось оглянуться, но он все еще воспринимал вампира как угрозу, а потому не сводил с него глаз. Некромант сжал зубы, надеясь, что не выдал лишнего. Он с холодной уверенностью показал упырю средний палец, ясно дав понять, что от своего не отступит. Он не понимал, что за вид мертвеца перед ним, но одинаково не любил любую нежить.
- Какой проблемы и… - Аарен старался, чтоб голос не дрогнул, но во рту резко пересохло. – Зачем тебе ехать в Вольные Города?

Куртизанка слегка вскрикнула, когда сжатие достигло определённого порога. Но ответ Элизабет оказался весьма размытым и туманным.
- Я не могу сказать это, только не тут и не на улице, - осторожно произнесла красавица.
Вампир убрал руку, держащую две половинки плаща. На месте раны теперь была новая кожа, всё ещё немного просвечивающаяся, ибо внутренности кровосос всё ещё не успел остановить.
- Зато я могу, но лучше просто задам один вопрос. Как девушка, что уже лет пять торгует на улице своим телом, может быть чиста и невинна, как первый весенний цветок? – Упырь снова расплылся в улыбке, а потом словно, что-то вспомнив, добавил.
- Меня зовут Конрад Грей, я Высший вампир, прибыл спасать эту страну от ошибки Совета Тринадцати, - теперь гость снова не стал скрывать свои клыки, но вновь добавил то, что должно было заставить мага задуматься.
- Оглянись мальчик с глазами цвета крови, то, что ты ищешь уже здесь! – расхохотавшись, упырь превратился в летучую мышь и унёсся в сторону порта.

Некроманта как током ударило. Он сделал больно Элизабет! Впервые. Мужчина ослабил хватку. События вывели его из равновесия. Он долго мирился с фактом, что интересная ему женщина куртизанка, но когда два мертвеца вознамерились увезти девушку, Аарен потерял терпение. Он злился и одновременно ощущал себя побитой собакой. Он понимал, что в городе небезопасно, но, не смотря на всю оказываемую помощь Сандро и Конрадом, не мог смириться с мыслью, что потеряет Элизабет, позволив ей отправиться в чужую страну. В любом случае, он не должен был позволять себе лишнего, хотя намеренно причинил боль любимице.
- Приятно познакомиться, - оскалился Аарен в ответ. Странная манера вампиров сверкать зубами его раздражала, поэтому он охотно пересмеял мертвеца. – Ну, так спаса-а-ай… эй?! Мы еще недоговорили!
- Что значит, не можешь? Торговать собой, значит, ты можешь, а сказать мне, в чем дело – нет? – обернулся некромант к девушке, когда Конрад улетел. Он понимал, что вампир хотел помочь, но эти двое собирались забрать его Элизабет и пугали ее. Разумеется, страж встал на сторону более дорого и близкого ему человека. – И вообще, какого черта ты девственница?! – возмутился Аарен, осознавая, насколько бредовой выглядит его претензия. Он некоторое время следил за летучей мышью, приложив ручку девушки к губам в знак извинений за несдержанность. – И что у меня с глазами? – маг осмотрелся. Конрад сказал, что в этом месте то, что он ищет.

И взгляд его очень быстро уцепился за переплетение каких-то нитей, выползающих из-за угла ближайшего дома. Осторожно, словно живые, они присматривались к прохожим, будто готовясь выбрать себе подходящую жертву.
Красавица же явно не хотела отвечать на столь смущающие вопросы на улице, а потому уцепилась за последний из всех.
- Ну, они у тебя похожи не те, что описываются у страшных вампиров из сказок и легенд. Красные такие, пылающие, в них немного страшно смотреть, - честно призналась девушка.
[
Аарен жутко оскалился, стараясь напугать Элизабет только чтобы сорвать очередной сладкий поцелуй. После чего приняться за дело. Некромант наложил защитные чары на девушку. Он добыл из мешочка с компонентами щепотку соли, которая легла ровным кругом вокруг красавицы, заключив ее в овальное яйцо из невидимого посторонним белого света.
- Иди за мной, но на расстоянии, - велел Аарен. Он коснулся пальцами века, под которым его преображенные глаза вновь изменились. Дар ему нравился, но и пугал одновременно. К тому же к желтым глазам мужчина уже привык, а теперь имел дело с чем-то, чего откровенно не понимал. Он протянул нить чистой энергии к странным эманациям, чтобы их исследовать и приготовил энергетический щит. Белое пламя играло на кончиках пальцев мага, обозначая удерживаемые силы.

Девушка молча кивнула, ставший привычным вид стража, добавил ей немного уверенности.
Магические нити, в очередной раз приподнялись и внимательно посмотрели в сторону некроманта. Это длилось всего несколько секунд, а после они, собравшись в некое подобие зверька, пустились бежать в противоположную от Аарена сторону, оставляя после себя алый, похожий на кровь след.
Куртизанка же, хотя так называть невинную девушку не правильно, осторожно шла за магом. Всё происходящее несколько выбило Элизабет из её привычного ритма. Она запуталась и была напугана. Девушку можно было понять. Ещё вчера она прекрасно знала, что принесёт ей каждый последующий день, а сегодня… сегодня всё попросту пошло наперекосяк и она запуталась в том чего хочет и что должна. Красавицу всё ещё пугала перспектива возвращаться домой, но и иного пути она тоже для себя не видела.

Страшный, если не сказать жуткий, вечно замкнутый в себе, бродящий вокруг неё словно грозовая туча. Аарен всегда в буквальном смысле распугивал своим видом многочисленных ухажёров куртизанки, но даже не это было проблемой. Он хотел её, по нему это было видно, однако вместо того, чтобы предложить переспать с ним всё время только отшучивался, да в очередной раз прятался в свою ракушку. О, боги, как же это его поведение бесило Элизабет, раз за разом она подбиралась всё ближе к его сердцу, и вновь и вновь терпела поражение. Это уже стало своеобразной игрой, в которой девушка делала шаг вперед, а испугавшийся возможных отношений некромант сразу два назад. Это странное танго, длилось уже так долго, что одним прекрасным утром красавица с ужасом осознала, что думает не о том, какое бы платье ей надеть, а понравится ли оно Аарену. Шок, что испытала в этот момент Элизабет, заставил её вылить на себя ледяную воду, что смыла тщательно выводимый Мараболой макияж.

- Что ты творишь, дура? – полыхнула та, отвешивая куртизанке оплеуху.
- Я… я не знаю, - честно призналась Элизабет и уселась на мягкий пуф.
- Ой, ёй, - закончила старая ведьма, - Он хоть богат? Знатен? Ты уверена, что тебе это нужно?
Эти слова отрезвили красавицу.
- Что ты несёшь, просто он мне нравится, вот и всё! – заливаясь краской произнесла девушка и отвернулась от зеркала.
- Румянец тебе конечно к лицу, но не забывай, что впереди тебя ждёт работа и что любовь для нас бесполезна! – поглаживая красавицу по нежной и сейчас всё ещё обнажённой спине, ласково вещала Марабола, - скоро это пройдёт, я приготовлю тебе зелье, если хочешь, оно лишит тебя эмоций, правда всего лишь до середины текущей зимы, но всё же…

- Сегодня середина зимы, - задумчиво произнесла куртизанка и посмотрела на некроманта, что, несмотря на свои разглагольствования, так и не отпустил её.
- «Точно, сегодня оно перестало действовать. Это поэтому я?» - Элизабет коснулась своих губ рукой, а потом во всего маху одарила некроманта пощёчиной.
- Ты, да как ты вообще смеешь указывать мне, что делать? – девушка нагло высвободилась на свободу и наставила на Аарена указательный палец.

- Ты и тот повёрнутый на всю голову маг, идите вы оба в пасть к дракону! Я не собираюсь вам подчиняться! Меня никто не загонит домой! Я не пойду туда без клиента! Если так хочешь, чтобы я сидела дома, так купи меня и наслаждайся! Но, демоны вас раздери, я не намерена продавать свою свободу и менять её на золото. Что это вообще за условие ни с кем больше не спать. Да кем вы себя возомнили, некроманты? – Элизабет впервые в жизни бушевала, при этом её щёчки слегка покраснели, придав ей дополнительное очарование. А повышенный голосок, вовсе не казался таким уж грозным, он скорее был похож на щебетание выпавшего из гнезда воробушка, чем на действительно разгневанную неподобающим к себе отношением женщину.

- Сначала Сандро, теперь и ты туда же? Почему? Вот почему я должна сидеть дома? Кто вам сказал, что если мне заплатить за шесть дней и ночей, но при этом не использовать меня, то я буду, как мышь, послушно сидеть в своей норе? Так вот, господин страж, знай, я не твоя игрушка и не его! Хотя он, в отличие от тебя, мне за это заплатил. Хочешь, чтобы я сидела в здании, хорошо! Я найду Сандро, усядусь к нему на колени и не слезу с них, пока не выйдет оплаченное им время. Зато я буду в глупой иллюзорной безопасности от невидимого нечто, которое вот-вот накроет всю столицу! Ты хоть сам понимаешь, насколько бредово это звучит? – девушка окончательно надулась и развернулась к некроманту спиной, гордо вздёрнув свой носик вверх. Её ничуть не заботили проблемы магов.

Некромант, конечно, беспрепятственно смог покинуть таверну, и даже вполне себе спокойно закрыть за собой дверь, но в момент, когда он отпустил её ручку, и та благополучно закрылась, запечатывая контур магической сети Сандро. По телу прокатилась волна воистину адской боли, вынудившей Аарена согнуться пополам и закрыть глаза. Это длилось всего несколько секунд, на которые сердце некроманта остановилось, заставив испытать не с чем ни сравнимые ощущения. А после абсолютно всё исчезло. Вернее на короткий промежуток исчезли все чувства. Крен больше не чувствовал холода, довлеющего над городом, не ощущал как падающие на лицо крупные снежинки тают и стекают по щекам капельками воды.

Прошло около минуты, прежде чем ощущения столь же крайне резко вернулись назад и маг таки смог вновь открыть глаза. Незнакомец не солгал, мир, действительно, изменился. Нет, в нём не появилось уродливых монстров больше того, что уже было до этого. Он также не стал видеть аур, как можно было бы предположить, просто все люди словно окрасились в разные цвета, значения которых магу были отчасти очевидны, но отчасти…

Теперь Крен видел их насквозь. Вот прошёл мимо старый пьяница Харри, от которого вечно разило перегаром, причём не только по утрам. Он вежливо поздоровался, и в, тоже самое время, Аарен увидел, что-то чёрное, что пожирает этого человека изнутри. Это нечто было похоже на какого-то монстра, а возможно даже и демона, только что-то подсказывало магу, что это создание, кем бы оно ни было, враг только для своего носителя.

Вот старуха Гайрелия, что торговала вкусными горячими булочками и не имела отбоя от клиентов, которым нравилась её выпечка. Иногда она подозрительно кашляла и теперь, ответ на безмолвный вопрос тоже стал вполне очевиден, болезнь, что возможно, в будущем назовут туберкулёзом, удачно свила себе в ней тёплое гнёздышко и готовилась вот-вот отложить свои «яйца». Которые, без сомнения, станут угрозой для окружающих, но сейчас, сейчас эту змею ещё можно было задушить, не до конца она закончила оплетать организм бедной женщины.

Дальше – больше, очень мало людей встречалось некроманту на пути к гарнизону, которые были бы совершенно здоровы. Чаще это были дети – невинные цветы жизни, что ещё не знали ни о нависшей над их городом угрозой, ни о проблемах, что ждут бедняг в недалёком будущем, если они, конечно, смогут до него дожить.

Дорога же словно сама сделала крюк, чтобы лишний раз дать Аарену полюбоваться на красавицу Элизабет, вот только теперь, что-то было не так. Да на девушке не было чар, что преувеличивали бы её природную красоту, она была абсолютно здоровой, что было довольно удивительным при её-то роде деятельности, и чего нельзя было сказать о стайке ухажёров круживших вокруг неё, словно косяк голодных мальков вокруг брошенного вводу кусочка хлеба.

Ответ открылся только когда маг подошёл ещё ближе. Он не мог ощутить магического резонанса возникшего между монеткой, что уютно устроилась во внутреннем кармане его мантии и шубкой, подаренной его девушке, несомненно, всё тем же Сандро, но почему и зачем? На эти вопросы ответов у Крена, конечно же, не было.

Однако помимо резонанса было что-то ещё, какое-то неуловимое, чувство, что ускользало, словно вода сквозь песок, оно было так близко и в тоже время оставалось всё ещё очень далеко. Шаг за шагом, раскрываясь подобно цветку, пока глаза некроманта окончательно не окрасились в кроваво-рубиновый оттенок, горящий огнём, что свойственен больше для вампиров, нежели для людей, пусть и претерпевших на себе магическое воздействие.

Но похоже на цвете глаз его физиологические изменения не остановились – страдало его зрение. Помимо видения болезней, добавились своеобразные нити. Они окружали живых и были нежно-небесных и золотистых тонов, вокруг же Элизабет ничего подобного сейчас видно не было, что, несомненно, также было влиянием злосчастной тушки белого зверька, красовавшегося сейчас на красавице и предательски точно подчёркивающего выразительность её глаз, мягкость кожи, ровность и притягательность линий.

- Господин страж уже на работе, или он передумал и желает провести время за чем-то более приятным? – ласково протянула она, заставив толпу мальков слегка отпрянуть в стороны, дав дорогу законнику.

Это было просто прекрасное утро. Мечты Сморна, казалось, вот-вот исполнятся, однако, несмотря на необычайно выгодную сделку, принёсшую юному магу более чем кругленькую сумму денег, которых с лихвой хватит хоть на возведение башни вдали от людей, хоть на неповторимые приключения, что без сомнения принесут ему славу и почёт. Какое-то напряжение и предчувствие всё никак не покидало Крада. Он закончил своё обучение, избавился от тянущих за ним тёмных воспоминаний, путём продажи наследства с молотка, которое он получил после трагической кончины своего приёмного отца и теперь готовился начать жизнь с чистого листа.

Столица осталась позади, со своим шумом и настырными торговцами, так и норовящими всучить какой-нибудь медовый пряник из Нордленда или редкий и безумно дорогой камень из северных земель гномов.
Теперь же юный маг весьма бодро скакал на белоснежном жеребце по дороге, ведущей на север, где собирался снискать себе некую долю славы в борьбе с особо жестокими налётчиками и мрачными чудищами, что таили в себе Земли льда и туманов. Конь бодрой трусцой выбивал пыль из обочины главного тракта Лаварии. Мимо Сморна проплывал, казалось, бесконечный поток, состоящий из купцов, спешивших в главный город королевства, чтобы продать там свой товар и нагреться на разнице; паломников, мечтавших посетить главный храм страны и вознести молитвы о спасении и исцелении собственных душ и изнеможенных тел. Были в толпе и крестьяне, рискнувшие составить конкуренцию местным барыгам или же наоборот спешащие договориться о более выгодной цене на будущий год. И всё это происходило в ужасно жаркий летний день, когда на небе нет ни облачка, и ты понимаешь, что приближается полдень, а значит, скоро станет только ещё жарче. Спасал разве что ветер, он же, хотя и был горячим, приносил с собой некое облегчение, сдувая в сторону аромат заполнившей дорогу толпы.

Так, в седле, Крад и провёл весь день. Магия, конечно, спасала его от того, чтобы он не обливался потом как пахотная лошадь и не вонять, но мягкое место уже порядком болело и хотелось отдыха, а до ближайшего придорожного трактира было ещё несколько лиг. За этот день юный маг проехал уже довольно много ответвлений и теперь на пути его встречались лишь редкие путники, что спешили пройти как можно больше, пока дневное светило окончательно не спряталось за горизонт и не погрузило всё во тьму ночи.

- Сегодня новолунье, - произнёс какой-то купец своему сыну. Они ехали верхом, рядом с парой повозок, гружённых товаром.
- И что в этом такого отец? – спокойно переспросил юноша лет шестнадцати, на вид. На нём, как и на отце была чистая и довольно добротная одежда, а их соломенные волосы, выдавали присутствие в их роду северной крови.
- Я слышал, что тут живут оборотни, они охотятся по ночам, так что проедем ещё немного и встанем лагерем. Тут недалеко есть отличное место. Грег рассказывал мне о нём, - при это мужик как-то странно хохотнул и, тронув поводья, направил своего жеребца к обочине. Явно намериваясь пропустить кого-то.

Ответ пришёл сам собой, вместе с топотом четвёрки лошадей, несущихся во весь опор. Мимо Сморна пронеслась карета с гербом одного из домов шляхты. Оббитая зелённым бархатом, с мощными колёсами и золотой лилией на борту. Она вполне могла уместить в себе шесть, а то и больше человек средней комплекции. Тяжёлые тёмно-сиреневые бархатные шторы скрывали ехавших в ней пассажиров, если таковые конечно были.
Герб на карете

События вынудившие извозчика остановится.
Проехав ещё с пару десятков метров, карета остановилась. Из окошка показалась тонкая ручка девушки, облачённая в белоснежную перчатку с необычайно красивой и явно дорогой выделкой. На руке, помимо обычных колечек, был перстень с большим самоцветом. Из-за солнечных лучей, падающих на камень, было трудно понять его истинный цвет, но зрелище было завораживающим. Тонкая кисть, совершила лёгкий пируэт в воздухе, словно ища кого-то, а после легко указала прямо на Крада и поманила его к себе.

Дейдеранс – самое северное королевство западного материка, расположенное близ Проклятых Пустошей, что населены самыми разными существами. Поговаривают, там даже видели костяных драконов.
Здесь никогда не отказывались от помощи бродячих или изгнанных с иных земель магов. Это настоящий рай для тех, кто хочет спрятаться, правда, как следствие и ад для тех, кто пытается сохранить порядок. Обширные пашни и леса, реки полные рыбы, хрустальные по своей чистоте озёра и вторые по величине горные хребты в мире, наполненные ценными металлами и самоцветами – всё это должно было бы привести страну к процветанию, если бы не пустоши. Это проклятье расползлось на большую часть континента и всё продолжает медленно, но верно выдавливать людей прочь. Поговариваю, что оно – результат магического вмешательства, так как вредит только людям. Ещё про него известно, что нежить, которую туда запускали мастера тёмных искусств, возвращалась без каких-либо увечий и даже немного восстанавливалась, приобретая большую «свежесть» чем была до входа в злосчастный белый туман. Это породило слухи, что данная напасть – работа Союза Вольных Городов - империи, в которой правящая элита абсолютно мертва. Аарен, конечно же, слышал об этом, ведь в каждой, даже самой захудалой таверне, подпившие завсегдатаи, с радостью готовы выложить все, что они знают о родной земли, за ещё одну кружку этого отвратительного пойла, так похожего на ослиную мочу, но гордо носящего имя пенного эля Дейдеранса. Собственно одного глотка данного сомнительного напитка достаточно, чтобы понять, в спиртном страна явно не преуспела и отстаёт от всех прочих. Зато в ней есть шикарные виноградники, плоды которых перегоняют в самое сладкое креплёное вино. В целом в этом месте жить можно, ещё легче раствориться, став фермером или ремесленником, что сплавляет свой товар через портовые города.

Столица же этого прекрасного государства – город Трейаванс, расположенный в глубокой бухте, что защищает его от возможного нападения со стороны моря, а также делает весьма удалённым от проклятых земель. Здесь как и в любом другом городе нашей эпохи правят сотни запахов. От дорогих духов разрисованных благородных красавиц, спускающихся из своих дворцов в порт, чтобы выбрать лучшие шелка и ткани, привезённые из дальних краёв, до запахов протухшей рыбы и помоев, стекающих в открытое море прямо по мощеным улочкам столицы. Здесь можно найти всё что угодно. Любой товар, от редкого алхимического порошка до молодой девственницы, согласной за золото провести ночь хоть с самим демоном. Правда, факт её невинности спорен, учитывая, что её она продаёт ежедневно, но сие не так важно. В подворотнях валяются вышвырнутые из питейных заведений пьянчуги, а порой и трупы неудачливых игроков. Правда, последние становятся крайне интересны страже и причины, как и убийцы чаще всего очень легко находятся. А небольшой штраф, уплачиваемый горе-вояками в казну – компенсирует доставленное разлагающимся телом беспокойство.

Именно сюда и перебрались двое некромантов, одержимых жаждой разгадки тайн неведомой книги найденной ими несколько лет назад. Как ни странно но странноватой внешности арена местные отнеслись подозрительно равнодушно ещё в момент прибытия в город. И лишь немногим позже выяснилось, что местный туман оставляет порой и куда более ужасные отметины. Потому ночь, время, когда в Дейдерансе меняются дующие с моря ветры – время, мягко говоря, не лучшее для прогулок. Ведь до столицы иногда долетают крохи ужасающего тумана, обращающего разумных в нечто порой крайне ужасное и неприглядное. Неудивительно, что у учителя сразу же нашлось множество девочек, что подвыпив, разболтали относительно привлекательному магу о возможности службы на короля. Правда, работа – удел ученика, вот ты и подался туда. Однако рутинной эта служба не была ещё не дня. Мало того, что тебе приходится сопровождать караваны и кареты между городами, защищая их барьером от тумана и боевой магией от разбойников, так ещё и трупы умудряются порой рассказывать крайне занятные истории. И сегодняшний день не должен стать исключением.
Сейчас в Дейдерансе царствует зима. То редкое время, что делает город относительно привлекательным, а воздух чистым, правда и «допросы» замерзших трупов дело далеко как не простое. Это утро выдалось особенно красивым. Ночью выпало много снега, а сейчас светит солнышко и холодный северный ветер развлекается, сдувая блестящие ярче любого золота, серебра и бриллиантов снежинки с крыш домов.

Леди Ирвен, она была похожа на деву битвы из древних сказок. Растрепанная копна огненно-рыжих волос, часто вздымающаяся от долгой скачки и поисков грудь и холод казалось бы вечно тёплого янтаря, застывший сейчас в глазах Северной Леди. Она скептически осмотрела мага – её маленькую надежду, искорку, что должна была помочь разрешить конфликт, снять защиту с неуязвимого монарха и дать её лучшему лучнику шанс сделать то, чего не смогла сама воительница. Чего при всём своём желании она не сможет никогда!
Леди хотела высказать этому старику все, что о нём думает, сказать, как ненавидит этого, в общем-то, совсем подневольного человека, когда в памяти всплыло недавнее, но кажущееся теперь таким далёким ощущение смерти, что она испытала благодаря другому магу.
- Я отомщу! Найду его и отомщу! – тихо прошептала про себя Ирвен, а в следующее мгновение жизнь деревенского колдуна была прервана точным выстрелом. Девушка не собиралась мучить старика. В этом не было смысла, кроме насыщения своей собственной гордыни, маленькой, но крайне гаденькой мести. О, добрый герцог научил свою дочь многим вещам, о части из которых она никогда не расскажет никому. Так, например как сдирать кожу с человека, чтобы тот не умирал в течение нескольких часов, даже без помощи мага, как охотится, и убивать свою добычу на полном скаку и как убивать без малейших колебаний. Разница была лишь в том, что раньше перед юной Ирвен был кролик, куница или степной хорек, а сейчас – человек. Достав свой кинжал, больше похожий на перо и необычайно острый, что всегда был рядом с ней. Своё любимое оружие, свою защиту, что уже не раз могла оборвать жизнь как самодовольного тогда ещё наследника, так и его верной собачки – Уильяма, что вечно таскался за своим старшим другом, словно хвост. Да, возможно именно по этой причине, видя насколько Уил тихий и мирный, она даже не замечала его в тени красавца Брандона Лерратона. Его беда была в настойчивости и порывистости, в неугомонности, что не исчезла с годами и именно поэтому он сейчас штурмует её замок, даже не подозревая, что столь желанной добычи внутри уже нет! Перерезав уже мёртвому магу горло, она вышла наружу. Так или иначе, но девушка хотела быть уверенной, что он не вернётся мстить.
Вдохнув полной грудью, морозный воздух и закашлявшись ей, пришлось для себя отметить прискорбный факт, что жизнь среди тёплого климата Аэдвера плохо сказалась, на ней.
Подозвав своих людей и перебив тех немногих женщин и мужчин, что остались в лагере стряпать обед и заниматься мелким ремонтом, Ирвен забралась на лошадь. Её мутило от запаха крови на собственных доспехах, от осознания содеянного и всё же. Теперь перед девушкой лежал путь домой, туда, где её ждала неизвестность…

Замок окутывали клубы чёрного дыма. Казалось, всё кончено – Верденберг уничтожен, разграблен и сожжён дотла, но, конечно же, это было не так. На самом деле - то тлела и чадила трава, слишком влажная, чтобы разгореться в полную силу, но всё ещё сохранявшая в себе остатки воспоминаний об огненной бездне, которая буйствовала среди зелёного моря совсем недавно.
Впрочем, вездесущий дым скрывал от глаз Ирвен самое главное – детали битвы, вполне возможно, уже завершившейся. Она отправилась в свою вылазку слишком давно – с тех пор могло измениться действительно многое. Среди дыма проступали кое-где силуэты, одинокая всадница своём пути миновала изувеченные тела. Они, трупы, были буквально повсюду – сражённые стрелами и сгоревшие заживо люди, в самых неестественных позах застывшие на земле. Их взгляды навеки сохранят это уникально выражение – дикую смесь страха, удивления и безмятежности, которую можно найти лишь в тех глазах, которые уже видели смерть.
Неопределённость длилась мучительно долго, но даже она не смогла растянуться на бесконечность. Навстречу Ирвен из клубов дыма вынырнула группа людей – пешие, они бесстрашно шагали навстречу, нисколько не беспокоясь о том, что сотня метров – смешное расстояние для такой лучницы, какой с самого детства являлась Ирвен Эйр Ла’круа.
Ей потребовалось лишь мгновение, чтобы опознать Брандона в предводителе этого небольшого отряда – сияющие доспехи короля Аэдвера были покрыты корочкой запёкшейся крови, роскошные чёрные волосы слиплись в бесформенный ком, а в глазах Лерратона не было даже намёка на торжество.
Пустые ножны монарха беспомощно болтались на поясе – кажется, у того не было с собой даже меча. Он тоже заметил Ирвен – девушка поняла это сразу. По странному выражению, которое промелькнуло тенью на усталом лице. Не улыбнулся, не прокричал ни единого слова. С той же методичностью продолжил шагать ей навстречу.

Ирвен неслась назад, совершенно не думая, что, возможно, ей придётся подаваться в бега, что война уже проиграна. Она ничего не знала о том, что её ждёт. Неопределенность подстёгивала девушку, а та, в свою очередь заставляла спешить несчастную гнедую кобылу. Как бы там ни было, а сбежать ей уже не удастся.
Эта мысль настигла Северную Леди слишком поздно, она оторвалась от своих благоразумных телохранителей, решивших, что загонять лошадей – не лучшая идея и что если они прискачут парой-тройкой минут позже, это ничего не решит для общего исхода. Зато хотя бы даст их госпоже шанс затеряться в лесу или горах, если конечно она успеет добраться туда раньше, чем меткая стрела настигнет герцогиню Верденберга среди бескрайних равнин Вольных Просторов.
И вот за кольцом чёрного дыма стали различимы шпили замка. Развороченные ворота и немногочисленные столбы дыма, вот всё, что говорило о том, что в этой твердыне совсем недавно кипела битва. Монолитные камни стен и строений всё также равнодушно взирали на чаяния людей, на их извечную мышиную возню. Всё в этом месте казалось таким правильным, грамотно выстроенным и сделанным на века. И лишь подлая магия посмела обрушить часть извечной гармонии северного города-крепости.
Галоп, которым неслась лошадь, сменился трусцой, а после и вовсе стал усталым шагом животного, что никак не хотело идти. Ни одна обученная лошадь не перепрыгнет и не перешагнёт лежащего на земле человека, а здесь их было слишком много. У Ирвен, правда оставалась возможность спешиться и идти, но она боялась, что ноги не станут слушаться свою хозяйку. Каждый метр, по медленно покрывающейся снежком земле давался Северной Леди с неимоверными усилиями. Сравнить это можно разве что с попытками крестьянской девчонки, заблудившейся в лесу из трупов, залезть на ёлку от преследующих её голодных волков. К слову сами волки не заставили себя просить дважды. Небольшую процессию, появившуюся в развороченном проёме, девушка заметила сразу же. Буквально через секунду был вскинут лук и наложена стрела. Но выстрелить Ирвен не могла. Не в него…
Кобыла покорно продолжала движение, а эльфийская лучница застыла словно изваяние. О том, что она не статуя, посаженная кем-то забавы ради на лошадь, говорило лишь её всё более учащающееся дыхание.

Снегопад постепенно усиливался. На смену робким хлопьям первых снежинок приходила настоящая вьюга. Не осталось уже и следа от того радужного утра, в котором сияющий король повёл на штурм своих всадников. Мир преобразился до неузнаваемости в течение какого-то ничтожного часа – серые тучи заполонили небо, пронизывающий зимний ветер дул прямо в лицо, порождая ещё более сильное желание скорее укрыться в каком-нибудь здании.
Но Бран, казалось, не обращал ни малейшего внимания на капризы погоды. Отсутствующий взгляд короля сфокусировался на стальном наконечнике стрелы Ирвен – стрелы, которая не спешила устремляться навстречу беззащитному королю. Лерратон остановился – замерли чуть позади и солдаты сопровождения. Немного их было. Чуть меньше десятка.
Теперь король упрямо смотрел девушке прямо в глаза, упорно пытаясь перехватить взгляд последней. Брандон расправил плечи, приподнял голову, словно демонстрируя таким образом, что готов умереть. Не станет сопротивляться. И просто стоял, ожидая, пока всадница подъедет чуть ближе.
- Всё кончено, Ирвен, - крикнул он. Голос короля оказался на удивление хриплым, глубоким и почти незнакомым. – Мунлайт мёртв.

Если бы девушка стояла на ногах, то непременно бы упала, словно подкошенная трава. Вскинутый было лук, безвольно опустился. Она никак не могла понять, где меч короля и почему он безоружен, зачем с ним люди и почему так тихо вокруг. Холодная решимость, что двигала Северной Леди, исчезла без следа. Ей было больше некого защищать, незачем сражаться. Тот, кто стал для неё всем – исчез. Ускользнул, сбежал, бросил её, оставил одну против целого мира, что так пугает хрупкую девчушку, сокрытую под бронёй этикета и решимости Ирвен Эйр Ла’Круа.
Ещё пара секунд и грозное оружие эльфийского народа падает в снег, а следом за ним лишь чудом не сползает сама наездница. Стоит отдать должное выучке несчастной кобылы, она покорно шла вперёд, чувствуя впереди своего хозяина. Каким-то чудом, в том диком хаосе, что устроил Мунлайт для армии Брандона, девушка умудрилась взять именно её. Хотя покрывавший почти весь двор дым и не давал особого выбора. Леди тогда проста взяла первую попавшуюся, и невдомёк ей было думать о том, что если лошадь вышла из того марева первой, значит и её всадник был первым, кто прискакал на ней к воротам. И вот теперь это аукнулось тем, что животное покорно шло к своему хозяину, вновь почувствовав себя королевским конём, что совсем недавно нёс на своей спине монарха Аэдвера, вместо уставшей от долгой скачки кобылы.
Во всём этом была некая доля какой-то иронии. Лошадь короля, сама привезла хозяину искомый им трофей. Совсем безоружный, безропотный и сломленный. Не ту дикую неприступную Ирвен, а словленную женщину, которая, не смотря на это, ничуть не потеряла, не своего шарма, ни красоты. Лишь глаза… вечно весёлые яркие искорки янтаря. Что подбадривали и воодушевляли – поблёкли. Из них попросту исчезла жизнь. Перед королём была лишь его добыча, что к тому же вот-вот грозилась выпасть из седла и отправиться в ближайший всё ещё не глубокий сугроб вслед за луком.
- Почему? – едва слышно прошептала девушка, - Зачем?

Лерратон молча наблюдал, как сперва на землю падает лук, а после – спрыгивает с лошади сама девушки. Хлопья снега белели, создавая контраст, на чёрных волосах короля. Гамма эмоций танцевала в голубых глазах Брандона Лерратона, но он по-прежнему оставался крайне немногословен. Словно не знал, как может отреагировать Ирвен. Словно не мог подобрать правильных слов. Солдаты из группы сопровождения – лишь лица на фоне. Как и четыре всадника, что неторопливо приближались к девушке с другой стороны. Они не имеют никакого значения, практически не участвуют в сцене, развернувшейся прямо у них на глазах.
Брандон осторожно шагнул вперёд, сокращая и без того крошечную дистанцию между собой и целью. В конце концов, он так много ради этого сделал, столько препятствий преодолел. Он ураганом пронёсся сквозь всю страну во главе небольшого отряда, не зная толком, желает ли вернуть Ирвен… Или её прикончить. Он лично вывел войска за границу Альянса, возглавил солдат во время штурма укреплённого замка. Он сражался и убивал, рисковал своей жизнью. Чёрт побери, он не совершал ничего подобного никогда прежде.
Почему? О, он мог бы ответить. Готов был взорваться, кричать и доказывать – о своих чувствах, правах, о несправедливо нанесённой обиде. Но вместо этого промолчал. И продвинулся вперёд на ещё один шаг.

Девушку трясло. Она больше не делала попыток ни приблизиться к замку, ни отдалиться от медленно приближающегося к ней короля. Одна лишь мысль о том, что там, за воротами она увидит тело своего избранника, сковывала её и заставляла слёзы течь по щекам крупными каплями. Прекрасная, но потерянная, своевольная, но раздавленная – Ирвен представляла собой сплошной комок контрастов и противоречий и никто, даже она сама не мог бы сказать, что именно сделает Северная Леди в следующий момент. Её изящная кисть меж тем потянулась было к припрятанному кинжалу, но вдруг замерла, а два янтаря, что казались от слёз ещё более прекрасными и чистыми устремили свой взгляд на правителя Аэдвера
- П-почему? – слегка запинаясь, произнесла она вновь.

А ведь правильный ответ давно вертелся на языке. Брандон знал его, всегда знал. Знал вот уже долгие годы. Всё просто – объяснение очевидно. Не воинская бравада, не жажда возмездия, даже не уязвлённая честь. Свою роль, конечно, сыграла его вопиющая безответственность как короля Аэдвера, но это было скорее обстоятельством, чем причиной.
Сказать ведь так просто. Набраться сил и произнести всего несколько слов. Особенно глядя в полные слёз глаза девушки, которой действительно нужно услышать ответ. Услышать прямо сейчас.
Но Брандон не смог. Слишком упрямый, слишком импульсивный – он так и не заговорил. Хоть и мог сказать сейчас действительно многое. О чувствах, жертвах и предательстве.
Вместо этого он молчал. Молчал, вспоминая события уходящего дня. Бездумную ярость, которая утром вела его в бой. Марш мертвецов на закате. Решающую схватку с Мунлайтом.
Столько усилий приложено ради достижения этой минуты. Столько пролитой крови, столько смертей. Эти несколько дней походили на безумную череду образов и идей. Брандон просто летел вперёд, не думая об альтернативе и возможных последствиях. Несколько раз он опасно балансировал на грани провала, снова и снова превозмогая всяческие препятствия на пути.
И всё это ради того, чтобы оказаться именно здесь. На этом поле, которое стремительно белело под воздействием усиливавшегося с каждым мгновением снегопада. Чтобы стоять напротив Ирвен, чтобы говорить. Ещё несколько часов назад у него в голове была речь. Он предвкушал этот момент, подбирал слова, которые казались тогда единственно верными.
А теперь… Брандон просто молчал. Молчал в надежде, что его взгляд окажется красноречивее самой впечатляющей речи.

Кобыла сделала ещё пару шагов по уже порядком занесённому снегом полю, и остановилась возле своего хозяина. Вокруг царила поразительная тишина, было даже слышно, как безразличные к людским проблемам и страданиям снежники опускаются на землю и трупы, медленно, но уверенно стирая своими маленькими, хрупкими телами картину развернувшейся здесь недавно бойни.
Лошадь нетерпеливо переступала с ноги на ногу, стоя возле короля, а её наездница будто бы обратилась в статую, не замечавшую ничего вокруг. И лишь редкие облачка пара, да всё ещё текущие по щекам слёзы, говорили королю о том, что перед ним живая женщина, а не мраморное изваяние, искусно повторяющее его возлюбленную.
Да, она была прекрасна, наверное, красивее чем когда бы, то ни было прежде. Мокрые пушистые реснички, на которые опустились и застыли льдинками снежинки, фигурка идеально подчёркнутая доспехами эльфийской расы и практически не скрываемая после скачки тёплым плащом с меховой опушкой, выбившиеся из-под шлема волосы, что рассыпались по плечам подобно языкам дикого пламени, на фоне белоснежных равнин и янтарь глаз, которые неотрывно смотрели на правителя Аэдвера и в которых было невозможно прочесть абсолютно ничего.
Одно оставалось для всех загадкой – каким чудом эта сломленная казалось бы женщина всё ещё держалась в седле, ведь она потеряла всё! Что же заставляло Северную Леди вести себя столь гордо, будто бы это не её крепость пала и теперь разграбляется жалким отрепьем, что привёл с собой самовлюблённый монарх, не её люди погибли и лежат в наметаемых волею природы сугробах и, разумеется, не она только что потеряла в изначально неравном бою своего возлюбленного. Какми-то чудом создавалось впечатление, что это Брандон проиграл всё и теперь подошёл просить пощады у победительницы, но это была лишь игра. Последняя игра Ирвен эйр Ла`Круа. Красивая, пусть и напускная неприступность, возможно даже смелость, которой порой так не хватало всем тем женщинам, что побывали в постели у Брандона Лерратона. Это было то, что невозможно приобрести, чему нельзя научить, что даётся столь малому количеству человек и потому делает их уникальными и вот теперь, монарх Аэдвера наблюдал это воочию, подле себя. То сокровище, за которым он пустился в чужие территории, которое умудрился упустить, хотя держал всегда подле себя, то, на котором навсегда оставил свой след его извечный друг и соперник Уильям Мунлайт.
Северная Леди тяжело дышала, хотя и старалась это скрыть, но грудь то и дело предательски вздымалась, словно задавая вопрос, что же правит её хозяйкой бешенство или же желание. Ирвен и впрямь сейчас было тяжело. Глухая боль где-то внутри сменялась пустотой и отчаяньем, затем приходила мысль о том, что всё уже кончено и можно попросту отдаться на волю судьбы, что вынесет её куда-нибудь по своему течению.
- «Я убью его!» – эта мысль возникла внезапно, она была навеяна ненавистью и досадой. Король Аэдвера сам настроил эту женщину против себя, своими глупыми поступками и тем, что не сохранил Лунному Лорду жизнь.
- «Почему? Почему? – эти вопросы предназначались отнюдь не Брандону, ведь Северной Леди было, мягко говоря, плевать на все оправдания и попытки короля, что-то исправить. Она спрашивала того, кто уже никогда не даст ей столь желанный для неё ответ. – Почему ты не отпустил меня прошлой ночью Уильям?»
Гневный взгляд скользнул по растерянному монарху, переминающемуся возле лошади, словно нашкодивший ребёнок, ожидавший наказания от строгой матери за невинную казалось бы шалость, затем по его свите. Звук приближающихся лошадей говорил, что подкрепление вот-вот будет здесь. Замершая было рука, продолжила свой путь и ухватилась за рукоять кинжала, лёгкое движение и ступни герцогини выскользнули из стремян. Теперь ничто не спасёт её жертву, осталось только нанести удар и всё!

Внутри Ирвен раздирали противоречия. Они сталкивались промеж собою, словно сговорившись свести леди с ума. С одной стороны был Мунлайт – мягкий, добрый, немного неуклюжий мальчик, вечно шмыгающий носом и пытающийся перегнать своего старшего друга хоть в чём-то. С другой – Лерратон, что поначалу казался северянке образцом мужественности и рыцарства, у которого легко получалось всё, за что юный королевский отпрыск только не брался, всё...
- «Отвратительно! Как ты можешь думать об этом? Ведь всё было решено ещё на том злосчастном балу! Ведь… ведь я сама пожелала быть с Лунным Лордом, мне же так понравились его ласки, его поцелуи и я…
Я была лишена этого из-за того, что он на меня обиделся за попытку спасти его, а теперь, теперь я никогда не получу его из-за тебя!» - ещё один взгляд в сторону короля и, вместе с ним в ней что-то сломалось.
- «Я… не могу! Почему я не могу убить его? – истерика медленно брала над северянкой верх. Слишком медленно? Возможно. Зато - неотвратимо – Потому что я до сих пор люблю его? Этого развратного пьяницу, который только и делал последние пять лет, что трахал размалёванных шлюх да пил вино? Как вообще можно к нему что-то испытывать? Как…» - но закончить свою мысль, Северной Леди было уже не суждено. Усталость и нервное напряжение всё-таки взяли верх даже над ней. Холод, пронизывающий тело, часовая скачка, отвратительный запах гари и крови, даже на её собственных доспехах, нервные потрясения – всего этого для девушки, которой только должно будет исполниться шестнадцать, оказалось слишком много.
Рука, сжимавшая рукоять кинжала – ослабла и скользнула вниз, безвольно повиснув. А два прекрасных янтаря, что всегда так манили к Ирвен мужчин, закрылись. Прошла томительная секунда, прежде чем окружающие смогли понять, что леди не решила моргнуть, что не закатила глазки, подобно дворцовым фрейлинам, просто сознание оставило свою хозяйку. И как подтверждение этого – обмякшее тельце стало стремительно сползать с кобылы короля, готовясь вот-вот упасть в такой мягкий и всепонимающий пушистый снег.

Но ни ожидаемых слов, ни раболепия, ни удивления, ничего не последовало. Перед джедаем стояла Мира и из всей одежды, на ней был лишь лёгкий прозрачный халатик, чьи полы кокетливо разошлись в стороны, предоставляя Мареку наилучший обзор на фигуру девушки. Не давая Келу ни единого шанса сбежать, Мира подплыла к нему и стала целовать. Нежными, полными страсти поцелуями, попутно утаскивая генерала к себе в комнату.

Кристиан же, просидев половину вечера на подоконнике и молча взирая на город, живущий своей бурной жизнью не смотря на дождь, запоздало вспомнил о силе собственных слёз, что сейчас раскатились по коридору. Благо на чердаках никто не ставит камер, да и далеко не каждая из них способна снять приведение.
Встав, ситх обнаружил, что его ощутимо покачивает, как будто дело было в том, что он слишком давно ничего не ел. Искать Марека, он не мог, ибо догадывался, где сейчас джедай. И одна эта мысль едва не заставила его вновь расплакаться. Но медлить было нельзя, и потому Хранитель достал бархатный мешочек и при помощи Силы начал собирать бесценные кристаллы.
Это отняло на удивление много времени и, наконец, когда последние две, а по-существу именно первые, были поднесены к мешочку, Кристиан остановил взаимодействие с Силой, и взял их в свою руку.
- Владыка?, - раздался дрожащий голос девушки позади.
Рэас резко, но отнюдь не эффектно развернулся. Капюшон соскачиг с остроухой головки, давая белоснежным шёлковым волосам выход на свободу.
- Ты! – начал он, медленно став подходить к перепуганной девушке, - Кто ты для него девчонка? – забывшись, ситх сжал кулак и тут же зашипел от боли, а на пол лестницы стала капать серебряная кровь.
- Проклятье! Да что же это такое? Эта планета всё время желает меня убить. Ненавижу её! – заворчал ушастик, направившись наверх.
Каким же было его удивление, когда королева Джабиима поймала тёмного Владыку за раненую руку и стала лечить её.
- Я знаю тебя, помню. Но ты не был сепаратистом. Ты сражался за Республику, ведь это ты тогда спас всех падаванов, дав войскам сбежать, верно, Кристиан? – боясь проявления агрессии, Обри всё же поставила Силовой барьер в малой надежде, что тот хотя бы смягчит удар. Но ничего подобного не последовало.
- Ты не должна была помнить этого! Так почему? Азарис должен был стереть твою память и отправить прочь отсюда! – Рэасу было плевать на многое, но не на то, что какие-то крупицы смогут помешать ему.
- Я… я осталась, чтобы найти Марека, он… - но договорить девушке, было не суждено, ибо ситх резко вырвал свою ручку из ладошек королевы Джаиима и, уходя, бросил лишь одну фразу, от которой Обри попросту потеряла дар речи…

Эта ночь далась ситху крайне тяжело. Он по крупицам вчитывался в узоры судеб, до рези в глазах пытался разглядеть, где была истина и, что изменил их с Азарисом бой. Рэасу не нужен был свет, сами нити искрились и переливались всеми цветами радуги. Миллионы погибших существ, тысячи из тех, о которых мог слышать генерал КНС. Сотни, с которыми он взаимодействовал, десятки, с которыми якобы дружил и одна, что опередила Хранителя совсем чуть-чуть.
- Обри Уин – дурра и куда же ты полезла. Убийцам не суждено прожить жизнь в любви и заботе среди людей, - прошептал тёмный Владыка. За окном уже почти рассвело, когда те самые две слезинки поглотили последние капли крови Хранителя, отправив Рэаса в глубокий сон, прямо на полу его собственной комнаты.

Поцелуи Миры вскружили ему голову. Взгляд на её тело… взбудоражил его. Он ведь не железный и уже очень давно желал эту девушку: обаятельно привлекательную, такую же прекрасную, как жаркий огонь, в котором можно сгореть дотла. Изгибы её фигуры, её медные волосы – яркие, словно потоки переливающегося пламени… Большая грудь с торчащими, уже затвердевшими от возбуждения сосочками и тёмные ореолы вокруг них, которую так и хотелось с силой сжать обеими руками, вырвав из губ воплощения краткий стон наслаждения. Лёгкий пушок между её ножек… Тонкая талия, по которой было бы так приятно водить ладонью и прекрасные ножки – словно принадлежавшие самой красивой модели во Вселенной. Губы девушки были сладкими и притягательными настолько, что Марек с силой толкнул Миру, прижав её к стене комнаты, погружённой в мягкий полумрак.
- Что ты можешь дать мне? – он на секунду оторвался от губ воплощения, только чтобы вновь впиться в них через какое-то мгновение. Сладкое томление исходило из низа его живота. Марек хотел взять Миру немедленно, сейчас, и проникнуть внутрь мешали только его доспехи – последняя преграда на пути разума, почти отдавшегося похоти. – Ты можешь полюбить меня? Можешь заглушить боль, которую я испытываю,… можешь подарить мне своё тепло? Или я буду получать от тебя один лишь яд и бушующее пламя, в котором ты хочешь меня сжечь?

Девушка легонько коснулась своей рукой щеки джедая, давая ему ощутить нежность этого прикосновения.
- Будь со мной, и я стану всем, чем ты только пожелаешь, - её влажноватые от предыдущих поцелуев губы, немного растрепавшиеся волосы, призывно поблёскивающее тело, явно натёртое редкими маслами и оттого кажущееся ещё более манящим.
- Возьми меня, и я постараюсь подарить тебе человеческое тепло, я буду любить тебя! – ласково пролепетала Мира, заставив халатик исчезнуть, а после приблизилась к Мареку, чтобы получить ещё один поцелуй.

Словно мотылёк, летящий на яркое пламя, Марек с безумной страстью принялся целовать воплощение, кусая её губы, проникая внутрь языком и опускаясь ниже… ниже… к её белой, нежной коже шеи и тихое придыхание девушки заставило зрачки джедая расшириться, когда он понял, насколько же сильно желает их близости. Сейчас. Только сейчас. Всего один раз – и никогда больше.
Доспехи металлической грудой упали вниз, одежда полетела на пол. Сжав Миру за запястья, Марек прижался к её горячему телу и заглянул в карие глаза девушки, притягивающие его к себе как никогда прежде - словно пытаясь найти в них нечто, ведомое только ему одному.
Джедай понимал, что не должен этого делать, но теперь, когда ему стало настолько плохо, что не хотелось ни жить, ни даже просто существовать – с ним никого не было рядом. Ни Даэры, ни Кристиана – ни тем более, Обри. Никого! А она нашла его… только она… только она была способна заглушить боль, раздирающую его на части.
- Мира...

Но договорить ему девушка не дала. Возможно, впервые в жизни она не стала проявлять свой нрав или то была боязнь, что она останется без положенных ей уговором ласк. Всё это было донельзя странным. Мира попросту не ожидала от Сабнака такой страсти и желания. По обыкновению она бы приняла их за хорошо замаскированную игру, но… Марек не притворялся. Девушка видела это, чувствовала. Впервые за многие тысячелетия её вновь накрыло это ощущение. Что она часть чего-то большего, что нужна кому-то, что желанна и…
Её пухленькие губки ласково сомкнулись в страстном поцелуе, а ручки принялись ласкать тело джедая. Воплощение отнюдь не являлась ни эталоном красоты, ни копилкой знаний. Большая часть всего, что двигало Мирой, было теорией. Да, она была с Реваном, но… этого было слишком мало, чтобы знать, как делать это правильно.

Прикосновения Миры вызвали у него приступ такого неумолимого желания, сопротивляться которому не было просто никаких сил. Вид её влажно блестящих губ и прекрасных форм, так соблазнительно натёртых маслом, пробуждал в нём какую-то звериную страсть, которой он не знал прежде.
Больше не в состоянии ждать, джедай дёрнулся, резко двинув тазом… и, в следующее мгновение, жар охватил его, когда он вошёл внутрь девушки, с которой прежде клялся никогда не быть вместе.
Мира извивалась перед ним, прижатая Мареком к стене так, что ей было бы невозможно вырваться, даже если бы она этого захотела – теперь её бы просто изнасиловали, невзирая на протесты и сопротивление. Продолжая делать короткие, резкие движения, орган джедая, сантиметр за сантиметром, погружался в горячее женское лоно. Марек видел, как напрягались её животик и ножки, ощущал на себе прерывистое дыхание девушки и желание во взгляде, просто до безумия кружившее ему голову. Наконец, целиком войдя внутрь Миры, джедай стиснул обеими руками её большую, упругую грудь и с мощными толчками, отдававшимися дрожью удовольствия во всём её роскошном теле, принялся быстро двигаться в ней, с наслаждением смотря на подчинившееся ему воплощение.
Однако больше всего удовольствия получала именно Мира. Она достигла того, что было ей столь желанно. Она добралась до самого сокровенного, смогла поймать наилучший момент и воспользовалась им на славу. Девушка почувствовала магию Кристиана, истинную, злую, древнюю. Она прекрасно понимала, что этот визит её «генерала» не пройдёт бесследно для планеты. И далеко не Хранитель будет повинен в этом, а она сама. Но воплощение это сейчас совсем не волновало, кроме разве что одного скользкого момента – из Криса медленно, но верно утекала жизнь. Капля за каплей он расставался с ней. При этом чувствовалась воистину грандиозная ворожба. Мира боролась с желанием посмотреть хоть одним глазком на то, что там сейчас происходит и внутренне радовалась, что джедай всё ещё не способен чувствовать нечто подобное. Секунды растягивались в минуты и… движение за движением, девушка всё больше утопала в игре двух тел, всё дальше становился от неё Хранитель и всё туманнее и расплывчатее был образ Ревана, показавшего воплощению обе стороны медали под названием любовь.
- Сабнак, - ласково шептала Мира, ластясь об джедая и стараясь получить как можно больше удовольствия, пока это было возможно и, пока она чувствовала, что действительно желанна.

- Я не Сабнак… - коротко выдохнул джедай, затыкая рот Мире поцелуем и продолжая ритмично двигать тазом. Хотя ему и было, что сказать, но громкие стоны воплощения и дикое желание в её глазах явно не соответствовали моменту для подобной беседы.
С неохотой оторвавшись от губ девушки, Марек сомкнул обе руки у неё на талии и шепнул ей в ушко:
– Сейчас это не важно. Лучше держись покрепче…
Подхватив Миру на руки, Марек бросил её на кровать и навалился сверху.
Ночь только начиналась, а он ещё очень многого не пробовал.

***
Клон почувствовал это – боль того, кто принадлежал ему. Он не предполагал, что на поверхности планеты может оказаться существо, способное причинить Хранителю вред. Разве что… причина заключалась в том, что Кристиан называл «душой».
Изнутри его разума вдруг возник яркий образ – пламя, разлетевшееся на множество частей, подобно искрам непревзойдённой мощи. И эти искры имели вкус слёз, колкость которых Марек Кел уже не раз ощущал на своей коже.
А после… тихое биение, которое клон всё ещё слышал в Силе… попросту пропало.
Сердце Хранителя остановилось.
«Марек» открыл глаза и увидел девушку, с которой спал прежде. Он не чувствовал желания овладеть ею – Мира создавала слишком много проблем. Не после того, как мог получить это… и куда большее… от самого Кристиана. Но раз Хранитель сейчас в опасности, о нём необходимо было позаботиться.
«Я защищу тебя», - мысленно пообещал клон, вновь закрывая глаза.
Джедаю настало время проснуться.

***

- Тот, кого ты потеряла – всё ещё жив. Подойди к покоям капитана Миры, - несколько хрипловатый голос, явно с трудом произносящий слова. В нём, не смотря на все старания, взбудораженное женское сердце почувствовало боль, что сковывала существо, продавшее себя тёмной стороне.
Девушка стояла совершенно растерянной. Сначала она казалось, наблюдала, как ситх собирает блестящие камни с дорогого ковра, потом видела лишь ноги, поднявшегося важного гостя, а после…
- Что? Что вы имеете ввиду Владыка Рэас? – Обри подняла голову, но на лестнице уже никого не было.
- «Только не говорите мне, что я… совершила ошибку, когда…» - строчки кодекса, вбитые в память, всплыли сами собой и, хотя, женщина больше не была джедаем, он всегда помогал ей справляться с волнение и дрожью, даже в ту ночь, когда Альто насильно овладел ею, но теперь… они оказались бесполезны.

Королева Джабиима, мать прелестной принцессы и возлюбленная супруга Стратуса, Обри слишком долго, по крупицам взращивала в себе любовь к человеку, убившему так много её бывших друзей. К человеку, что поклялся, что не убивал Марека Кела и что поможет ей найти если не его самого, то хотя бы тело джедая, но всё было тщетно. Сейчас, идя к комнате капитана «Незримой длани», женщина тряслась, совершенно не представляя, что она увидит там.
- «Зачем я вообще послушалась его? Куда я иду? Альто будет не доволен, а ведь этот генерал и так потрепал его», - с досады королева закусила губу. Она действительно смогла полюбить Стратуса, хотя это и было подобно испытанию и, более того, она добилась любви от того, кто всегда твердил, что ненавидит джедаев.
Застыв у двери, Обри уже занесла было руку, когда среди стонов женщины услышала голос… он почти не изменился с того времени, разве что в нём тоже была сокрыта печаль.

Испуганно зажав себе рот, чтобы не издать ни единого лишнего звука, бывшая целительница-джедай, отправилась в свои апартаменты. Ей, как и Хранителю предстояло очень многое обдумать, но в отличие от Кристиана у Обри не было сил увидеть прошлое и, потому она решила для себя, то утром уж точно выпытает у этого «всемогущего генерала КНС» все, что её интересует.

Марек плыл посреди туманной пустоты, окружённый холодом и тишиной. Несмотря на столь странное место, всё здесь выглядело до боли знакомым – словно бы он провёл тут не один год. В сонном разуме всплывали расплывчатые образы и искажённые обрывки сведений, но джедай не мог сконцентрироваться достаточно для того, чтобы вникнуть в их смысл.
Внезапный порыв ветра поднял откуда-то шуршащее покрывало, состоящее из тысяч ярких лепестков роз. Следом за этим, давящее ощущение присутствия чего-то чудовищно неправильного резким импульсом боли пронзило его виски.
Когда мягкий ковёр развернулся у него под ногами, будто разлитая по картине кровь, Марек увидел впереди тёмный силуэт. Словно загипнотизированный, он медленно двинулся к нему, не в состоянии отвести от незнакомца взгляда.
Высокая фигура в сером, невероятно дорогом балахоне, расшитом золотыми нитями. Низко опущенный капюшон. Видение Силы рябило и взрывалось яркими красками, показывая совершенно хаотичное слияние двух противоположных сущностей. Пока незавершённое… Марек откуда-то знал это. Знал, что этому человеку придётся ещё очень долго ждать, прежде чем он получит свободу.
Фигура резко обернулась. Тьма из-под капюшона скрывала лицо, но глаза незнакомца были цвета расплавленного золота, в котором ежесекундно двигалось и мерцало нечто неестественное. Нечеловеческое. И даже – не совсем живое.
- Твоё время ещё не пришло, - резко произнёс он. – Возвращайся немедленно!
А затем, всё вновь поглотила пустота забвения.

Марек рывком сел на кровати, и одеяло тотчас слетело вниз, открывая взгляду бывшего джедая соблазнительное тело капитана «Незримой длани» - Мира спала, уткнувшись носиком в подушку, а её привлекательная попка вызывающе торчала вверх, намекая на творившееся прошлой ночью.
Пару секунд джедай просто смотрел на неё. Такой вид вновь пробуждал в нём желание – всё же, с физиологией было невозможно спорить. Но сейчас он уже не был опьянён той невыносимой болью, которая бросила его в объятия воплощения.
Вчера он изменил Даэре.
Марек помотал головой и сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Почему он это сделал? Зачем? На эти вопросы было легко ответить – он был слишком слаб. Джедай отлично помнил свои ощущения… ему просто нужно было тепло. Хотя бы немного. Хватило бы простых объятий, ласковых слов, взгляда, наполненного любовью… и он получил всё это. От Миры.
И тогда он наплевал на всё. Бросился к ней, точно к любимой девушке. Был готовить убить за неё. Бросить всё ради неё. Эти чувства… если бы они возникли раньше, то он…
«Я мог бы в тебя влюбиться, - искренне подумал Марек. – Но сейчас… ты не та, с кем бы я хотел провести всю жизнь. Мира… я плохой человек, который только и может, что обманывать близких. Я так не хотел давать тебе ложной надежды… так долго сдерживал себя… и вот как всё обернулось».
- Теперь боли не избежать, - произнёс джедай, чувствуя подступившую грусть. Наклонившись к ушку девушки, он тихо шепнул: - Прости меня…
Мареку было искренне жаль воплощение, которому он не мог дать ничего, кроме боли, гнева и ненависти. Он не любил её. И не хотел любить.
Но сделанного было не изменить. Погрузившись в Силу, он попытался ощутить её поток, проходивший через своё тело подобно тёплым водам океана. Смывающим все проблемы, постепенно возвращавшим разуму спокойствие и тишину… но другое ощущение мгновенно перебило эту, уже давно ставшую привычной, технику концентрации джедаев.
Сердце Кристиана не билось.
В одно движение скатившись вниз с постели, джедай поспешно принялся влезать обратно в одежду. Сон никак не выветривался из головы, но сейчас это было последним, что его беспокоило. Ощущения в Силе не врали – Кристиан был в смертельной опасности. Проклятье, и он только сейчас это почувствовал!
По желанию мысли, доспехи вновь покрыли тело генерала КНС. Последний элемент своего облачения – белую ритуальную маску, Марек одевал, уже рывком толкнув дверь и буквально пулей выскочив наружу.
И увидел перед собой Обри, в нерешительности переминавшуюся с ноги на ногу на пороге комнаты.
- Марек? – неуверенно спросила девушка, всматриваясь в его лицо.
- Ты… тебе же лучше было этого не знать, - хмуро произнёс джедай после секундного молчания. Защёлкнув заклёпки на затылке, Кел окончательно надел маску, после чего развернулся и широким шагом двинулся по коридору прочь.
Сейчас было не время для подобных бесед.
- Ты… что с тобой случилось? Почему ты на стороне КНС, как ты выбрался с планеты, почему… почему ты с ним? – королева стала закидывать генерала вопросами, стараясь при этом не отставать от него ни на шаг.
- Я расскажу тебе подробности немного позже. Скажу лишь… - Сабнак на мгновение повернул голову в сторону Обри и отвернулся вновь. Долго смотреть на неё ему было попросту больно. – Скажу лишь, что мне подменили память, и я считал тебя мёртвой. Но, похоже, сейчас у тебя всё хорошо… не так ли?
- Подменили? Что ты имеешь ввиду? Разве подобное возможно? Да и кто способен на такое? Неужели ты сделал нечто непростительное, за что совет совершил с тобой подобное и теперь ты хочешь им отомстить? – никак не желала униматься Обри.
«Она сравнила меня с Реваном, - внутренне поморщился Марек. – Меня с ним? С ним?»
- Это сделал не Совет, - раздражённо ответила тёмная фигура, ускоряя шаг. – Есть силы, которые активно действовали на Джабииме, те самых три года назад. И ты, и я – мы оба стали жертвами их игры. И теперь я не могу убить моего врага, не поставив Республику на колени. И моя история не похожа на историю Ревана. Никакого сходства. Совершенно. Ясно тебе?
- Не похож? А кто начинает строить новую империю, активно вовлекая в конфликт всё новые миры? И всё ради чего? Зачем тебе всё это Марек? Почему ты воюешь с Республикой? Ты… ты же можешь вернуться назад в орден и снова стать джедаем, - выпалила девушка и уже тише добавила, - в отличие от меня.
- Да, с детьми в Орден Джедаев не слишком берут, - буркнул Сабнак, привычно пропустив мимо ушей новое сравнение с Реваном. – И какого тебе живётся во дворце? Уютно? – вокодер исказил сарказм, сделав вопрос до неприличия серьёзным. - По-домашнему?
- Да, прямо как изнасилованной целительнице джедай, попавшей в плен генерала Стратуса, ненавидящего весь её орден. Он издевался надо мной и вынуждал ублажать его до тех пор, пока я не покорилась его воле окончательно! Так что да, мне тут просто превосходно живётся, особенно если учесть что если умрёт он, то следом погибну я и мои дети. Но что тут забыл ты? И почему рядом с тобой этот предатель? Разве не Рэас стравил обе армии и помог одержать победу сепаратистам? – похоже ситх таки задел какую-то важную струнку её души.
Сабнак погрузился в молчание. Только его рука сжалась в кулак так сильно, что костяшки его пальцев побелели. Вновь резко развернувшись к девушке… генерал КНС замер на месте. Он не знал, что сказать на прозвучавшие слова. Что ему жаль? Что он не успел её спасти? Что не забрал, как обещал?
- Я не… знал. Обри… я… - тёмная фигура больше не производила впечатления чего-то устрашающего. Сейчас он был больше похож на человека, у которого только что выбили землю из-под ног. – Я могу гарантировать безопасность и тебе, и твоим детям. Забудь про Рэаса… твои воспоминания… и воспоминания многих были изменены. Я расскажу тебе правду – после. Если ты пойдёшь вместе со мной. Назови любую планету, любое место... и ты будешь там, окруженная слугами и роскошью.
Сабнак мотнул головой.
- Но тебе же всё это уже не нужно, не так ли?
- А если мне не нужна безопасность и всё, о чём я мечтаю, так это вернуть тот день, когда мы расстались и пойти против воли наставников и быть с тобой, что тогда? – девушка закусила губу, сама толком не понимая, почему она хочет бросить всё и сбежать. С другой стороны её выбор был вполне понятен. Тут она – королева, но лишь пока Джабиимом правит Альто. И если с ним что-либо случится, то следующей на очереди будет она и её дети. Это шаткое положение у кормушки власти никак не могло устроить бывшую целительницу джедай. К тому же, раз её возлюбленный жив, у неё затеплилась надежда остаться рядом с ним, с фигурой имеющей реальную силу и власть.
Сабнак вновь покачал головой. Хотя вокодер и не пропускал подобных интонаций, но в его голосе на мгновение отчётливо послышалась грусть.
- Я могу дать тебе любые условия для жизни. Но этого… дать я тебе не могу, - генерал КНС на мгновение закрыл глаза, пытаясь не пустить далёкие воспоминания в собственный разум. – Если ты будешь со мной, то рано или поздно – тебя убьют. Ты хочешь умереть? Действительно хочешь?
- Я… я не знаю,… я хочу снова почувствовать свободу, и… я хочу быть с тем, кто действительно мне дорог. Я оплакивала тебя, мне было больно от осознания, что я больше никогда тебя не увижу, но у тебя есть другая, я это понимаю. Ты сам выбрал её и потому я для тебя лишь помеха и обуза, но всё же, прошу, дай мне возможность вновь сражаться, ну или хотя бы залечивать твои раны, это же не так много, правда? Мне не нужен замок в облаках, я хочу быть рядом с тем, кто мне дорог! – на глазах девушки стали проступать едва заметные слезинки. И лишь инстинкт самосохранения джедаев останавливал Обри от того, чтобы броситься в объятия ситха.
Рука Сабнака взметнулась вверх, словно он собирался ласково погладить её щеку… или ударить девушку по лицу. Он сам не знал, чего хотел больше. Сердце джедая отвечало на слова Обри ноющей, острой болью; какой-то голос изнутри его души молил о желании быть с ней, о возможности повернуть время вспять и остаться с той, кого он по-настоящему любит.
Но… для этого уже было слишком поздно.
- Как я и думал, ты не понимаешь. Ты ничего не понимаешь, - Сабнак сделал шаг назад и отступил в тень. – Я каждый день играю с огнём. Я связан с силами, для которых твоя жизнь не стоит ничего. Так что послушай меня - ты погибнешь… и это не вопрос вероятности. Я не стану убивать тебя, и твоих детей… после того, как всю жизнь считал тебя, свою возлюбленную, мёртвой. И винил себя в твоей смерти.
Тёмная фигура странным образом размывалась, сливаясь с полумраком, сгустившимся у стены коридора. Лишь голос генерала КНС ещё какое-то время продолжал звучать рядом с девушкой:
- Я даю тебе один час для того, чтобы принять решение. После, я покину планету. Приходи к кораблю вместе с Альто в составе делегации, если решишь покинуть Джабиим… и построить новую жизнь – без меня.
А затем… Сабнак исчез.
Он применил одну из возможностей своего доспеха – телепортацию, оставив плачущую девушку наедине с собой.

Не смотря на раннее утро в комнате Кристиана было до неприличия светло. Тысячи тончайших нитей медленно догорали, освещая собой помещение. В центре комнаты лежал и сам временный хозяин. Его белоснежные волосы сейчас были беспорядочно раскиданы вокруг и принимали на себя оттенки от мерцающих судеб. На лице Хранителя застыло выражение боли, хотя физических повреждений не было, кроме разве что одной маленькой ранке во всё ещё зажатом кулачке маленького ситха.
На шикарной кровати, которой так никто и не воспользовался, уже сидела Мира, закинув ногу на ногу.
- Что-то ты долго, - улыбаясь, проворковала та, явно ожидая чего-то тёплого от своего любовника.

Сабнак огляделся по сторонам, пытаясь собраться с мыслями. Недавний разговор вытянул из него много сил и Кристиан… если он мёртв…
Несмотря на ситуацию, вызванную его воспоминаниями, Марек Кел привязался к ушастику. Тем более, он тоже был Даэрой и… скорее всего, его смерть означала кончину и для неё.
Медленно сняв маску, генерал КНС просто посмотрел в глаза Миры, ничего не говоря. Сейчас их отношения не имели никакого значения. Единственное, что его успокаивало... наверняка Мира не была бы столь спокойна, если бы подобное могущественное создание вдруг погибло раз и навсегда.
Присев на корточки перед телом Кристиана, бывший джедай осторожно провёл по лбу ситха ладонью. Холодный… но он же Хранитель, не так ли? Он не может так просто умереть. Даэра не умерла в тот раз – ей просто было нужно время на восстановление.
Уговаривая себя сохранять спокойствие, Марек коротко спросил:
- Что здесь случилось?

Мира коснулась рукой своего подбородка и протянула:
- Дай-ка подумать,… он не понял, что было между тобой и Альто, почему тебя так разозлил вид его женщины. И потому это глупое создание решило во всём разобраться самостоятельно. Нити, что ты, несомненно, видишь благодаря крови Хранителя – это линии судеб, или узор мироздания. Честно говоря, я сама вижу их впервые, ибо призвать подобное под силу действительно только Кристиану. Ведь я закрыла доступ магии в мой мир. Но, видимо он так горел желанием разобраться в твоём прошлом, - тут Мира указала второй рукой на серебристую струнку, что ушастик держал во второй руке и, которая вела к Мареку.
- Что позволил себе заплакать и более того скормил своим слёзам всю свою кровь, лишь бы понять где он просчитался. Смешно. Гениальный стратег не смог разглядеть того факта, что ты был влюблён в Обри Уин и это заставило его страдать. Кстати можешь не пытаться его разбудить. Думаю, он из последних сил удерживает своё тело в материальной форме, только для того, чтобы не создавать тебе проблем. Это так мило, - в голосе воплощения чувствовался сарказм.
- Прямо, как и три года назад. До последнего вздоха защищает тебя, прекрасно зная, что начинается очередной сезон дождей на Миркре и он снова и снова будет тонуть в своей тюрьме не в силах ни вырваться оттуда на свободу, ни умереть. Знатно он, однако тогда навалял Азарису, я бы сказала, что он истинный дракон. В астральном теле, удерживая двойников, сражаться с Хранителем, чья сила в отличие от его собственной ничуть не запечатана. Ах да, Крис ещё умудрялся приглядывать за наивным падаваном, прекрасно зная, что как бы он не старался, Азарис всё извратит, превратив вас во врагов. – Закончив свой монолог, девица улыбнулась.
- Ну, да, не будем о нём, - проворковала Мира, - лучше скажи, тебе понравилась ночь, проведённая в моих объятьях?

Стрела, выпущенная Ирвен, неслась точно в цель, на её пути не было преград, руки девушки не дрогнули, она знала, что не может промахнуться и… в последнее мгновение, когда до Брандона оставался едва ли метр… выпущенная Северной Леди смерть растаяла. Просто испарилась, сгорев в голубой дымке. Глупо сморгнув пару раз, девушка отправила в полёт вторую, потом третью, но ни одна из них не достигла желаемой цели.

- Магия, - прошипела герцогиня. В её памяти оставались лёгкие отголоски детства, в котором Уоррис развлекал Роберта и его юную дочь, становясь вместо мишени в центр двора и создавая вокруг себя незримый защитный купол. Все лучники отца стреляли по нему без остановки, но ни одна из стрел не достигала цели, все они были обречены сгореть в пламени магических потоков. Но у всего есть свои слабые места. Отцовский маг, подохший от чумы, словно бездомная псина – был надеждой и опорой Верденберга. У этого замка всегда был хотя бы один маг. Что не удивительно ведь герцоги рода эйр Ла'Круа очень хорошо платили за службу. По этой же причине вокруг замковых стен никогда не копался ров и не выстраивался частокол из обтесанных заострённых брёвен. В них банально не было необходимости, а герцоги, под такой же защитой, что сейчас была у Лерратона, врывались в ряды врагов и сминали их своим свирепым натиском. Но у этого кажущегося преимущества есть и оборотная сторона. Маг, дающий уверенность и защиту становится и главной уязвимой точкой, определяющей, по сути, весь исход боя.

- «Маг, я должна найти мага. Ну же … мантия, где-то должен быть человек в мантии, а не в доспехах» - Ирвен никогда не понимала эту странную привычку-привязанность носителей магического дара к дорогим развевающимся тканям, не способным защитить в случае опасности. Но блуждающий пристальный взгляд так и не смог выцепить в волне воинов короля Аэдвера желанной цели.
- «Его нет? Серьёзно? Но тогда…» - девушка выпустила по Брандону ещё одну стрелу, однако эффект барьера так никуда и не делся, а потом загорелась передняя часть первого кольца и послышались десятки криков и стонов обожженных людей. Северная Леди с отвращением отвернулась и поблагодарила Единого, за то, что её зрение не позволяло увидеть, как открытые участки тел наёмников покрываются струпьями и язвами ожогов, как те становятся всё чернее и лопаются, разбрызгивая вокруг прогревшуюся, но всё ещё не свернувшуюся кровь. Но степной ветер не имел того же милосердия и к замку подлетел сначала вкусный запах разгоревшегося масла и подпаленной травы, а после он сменился отвратительный аналогом, из опалённой шерсти, сгоревших волос и штандартов, а также горящего заживо мяса.

- Все! – крикнула герцогиня, - Сменить цель! Цельтесь в рыцарей, король недосягаем для наших стрел, его защищает магия! – звучный голос девушки был услышан и разнесён по защитникам, а леди оставалось лишь одно, как можно скорее избавить Брандона Лерратона от этой защиты. Взяв четырёх лучших лучников из пятёрке переживших страшную чуму и три колчана стрел, рыжее солнце лорда Мунлайта спустилась по невидимому для нападавших участку стены. Задачей стояло проникновение в лагерь врага и уничтожение вражеского мага. Стоило Ирвен и её маленькой свите отойти на пару метров, как позади них вспыхнуло второе кольцо, отрезавшее им все пути назад. Подскакавшие к воротам рыцари бросали своих скакунов и забирались по скользким камням, оставшимся от некогда могучих ворот наверх. Встречный ветер, дующий со стороны нападавших был девушке как нельзя на руку. Он затягивал почти всё пространство темным туманом. Конечно, это мешало лучникам вести прицельный огонь, но и дало Северной Леди возможность умыкнуть скакунов, для осуществления задуманного. Да южные лошадки не шли ни в какое сравнение со своими северными собратьями, леди была сейчас не в том положении, чтобы придираться к таким сущим по своей сути пустякам. Забравшись с грацией кошки в седло она выпустила пару стрел, по особо ретивым нападавшим, что решили побороться за право поймать столь желанную королю Аэдвера добычу вперёд самого монарха и пустилась в галоп.

Всадники мчались, огибая горящую дугу и стремясь к просвету. По особому распоряжению своей госпожи, оставшийся в замке, пятый лучник, выпустил зажженную стрелу в дальний конец сектора. Пламя стремительно начало распространяться, готовясь вот-вот отрезать леди от её цели и подставить под удар «хвоста», несущегося по их пятам. Возможно, они бы даже догнали её и смогли бы вдоволь насладиться нежным телом девушки, пуская бедняжку по кругу, но не сегодня! Сегодня Единый был на стороне Ирвен эйр Ла'Круа и они успели. Пятеро всадников преодолели невидимую, пролитую маслом черту в самый последний момент, оставив преследователей гореть в огне. Пришпорив своего скакуна ещё сильнее, девушка неслась вперёд. Прекрасные белые снежинки сейчас казались ей колючими ледяными иголками, что немилосердно вонзались в её разгоряченное от скачки и адреналина лицо. Она неслась на всех порах. И, хотя, до лагеря было почти полчаса езды, Северная Леди отчаянно надеялась успеть туда гораздо раньше. Пусть она вернётся назад лишь, когда всё будет кончено, пусть не сможет увидеть смерть одного из самых близких для неё людей, но она поможет, уравняет их шансы, а ещё … Ирвен знала, что оставшийся в замке лучник исполнит прямой приказ своей госпожи, чего бы ему это ни стоило!

Для Северной Леди эта ночь была совсем иной. Во-первых, она в отличие от крестьян, собиралась сбежать вместе с тройкой своих телохранителей в лагерь короля и попытаться провести переговоры… хотя где-то внутри и понимала, что это, как минимум, бессмысленно. И если бы не Уильям, которого больно назойливо отвлекала всё та же Елена…
К слову говоря, леди таки нашла с ней общий язык и даже подыскала для неё интересную партию, от которой целительница громко отшучивалась, но глаз таки положила. Во-вторых, ей предстояло приготовить свою часть армии к битве. И если у Мунлайта это были воины и крестьянские мужики, то девушка учила женщин как брать в руки лук. Елене тоже досталось. Она занималась подготовкой себе ассистентов для предстоящих операций и лечений. Весь замок был в бешенстве из-за монарха, что припёрся так не вовремя - ведь прошло менее суток с того момента, как последний обоз с беженцами укрылся в замке, и последний тык продовольствия занял своё место в и без того забитых складах Верденберга.
Когда же весь замок лёг спать Ирвен, в отличие от своего наречённого, не бегала вокруг замка и не готовилась к обороне путём обливания окрестностей маслом. О нет, она смотрела «сладкие» сны. Так или иначе, но лицо первого убитого тобою человека ты запоминаешь навсегда, но леди не видела его: лишь шлем, да герб. Зато теперь она точно знала, за что ещё хочет отомстить королю. За эту глупую необходимость убивать; за то, что она – прекрасная девушка, должна испачкать свои руки в кровь и всё из-за чего? Правильно, только из-за бредового желания Лерратона вернуть…
А что он, собственно, хотел вернуть? Кого? Не ёе же? Она для него потеряна. И это король должен был понять из письма.
Девушка проснулась лишь к рассвету и первое, что она сделала, так это решила разбудить своего возлюбленного лёгким поцелуем в сомнительной надежде, что эта их утренняя игра вновь возьмёт над Уильямом верх, и он будет обладать ею. Но вопреки желанию прекрасной леди, Мунлайт лишь стал собираться. У него, как у воина, были свои, куда более важные на этот момент дела.
- Надень, - тихонько начала Ирвен и наткнулась на немного озадаченный взгляд, - надень на себя доспехи моего отца и… или хотя бы его плащ. Пожалуйста. Ведь теперь ты правитель Верденберга.
Ирвен ожидала возражений, но сейчас Лунный Лорд лишь кивнул ей и послушался. Северная Леди немного озадаченно посмотрела на Уильяма. Его новый вид в чёрно-красных цветах дома эйр Ла`Круа со светлыми волосами, присущими на севере только роду Мунлайтов, выбивающимися из-под шлема, делали из благородного лорда довольно забавную и странноватую птицу, а не грозного воина. Девушка рассмеялась и на вопросительный взгляд лишь покачала головой.
- Давай я помогу тебе, - улыбаясь, пролепетала Ирвен, расчёсывая и укладывая непослушные локоны своего любимого так, чтобы даже наметанный глаз не сразу смог увидеть хвост, надёжно спрятанный заботливыми руками девушки под доспехи и плащ, дополненный к тому же большим капюшоном на случай непогоды.
К чести Роберта надо было сказать, что он ничуть не уступал юному Мунлайту в росте, разве что в плечах был немного пошире, так что доспехи были несколько более свободны, чем следовало. Мастер легко подогнал бы их за ночь, если бы вечером Лунный Лорд не был столь обижен на Ирвен за ее, так и не состоявшуюся, выходку. Он поймал её за полу плаща, когда Северная Леди уже перемахнула через бастион, и стал методично тянуть назад. Она могла уйти, но это бы означало предательство… а всё, чего так хотела девушка, так это спасти своего любимого от безумного правителя Аэдвера.
Она была готова на всё, и всё же… Уильям не отпустил её. Прижал к себе сильно-сильно, так что Ирвен уже считала, что Лунный Лорд попросту раздушит её хрупкое тело, но… нет. В тот вечер она увидела на его глазах слёзы и поняла, что никогда и никуда больше даже не подумает уходить от него. Он был для неё слишком дорог, и если в грядущей битве им суждено погибнуть, то лучше смерть от клинка, чем расставание с тем, кого она не могла называть никак иначе, кроме как: «Любимый»…
Мотнув головой и отгоняя прочь воспоминания, Северная Леди оказалась довольна результатом, после чего кивнула Уилу, что всё готово. Ей же самой доспехи помогли одеть её прислужницы, число которых, после вечера прилежного обучения стрельбе, значительно возросло. Они были готовы к бою, во всяком случае, так считала Ирвен. Ведь если ей не дали решить дело миром, то пути назад уже нет.
Выйдя из замка, Северная Леди затравленно оглянулась. Всё вроде бы оставалось на своих местах, всё точно так же, как и вчера, и всё же… что-то поменялось. Поменялись лица людей. Если ещё вчера они тряслись от одной только мысли об огромном войске, то сейчас негромко переговаривались о запасах, о том, как будут делить куш от армии южного королька и сработает ли коварный замысел нового Лорда-Правителя.
- О чём это они? – спросила она у Уильяма, но тот лишь загадочно улыбнулся, сказав девушке, что у неё замечательные и необычайно исполнительные подданные. Всё это ещё больше поставило Ирвен в тупик, но она не стала вдаваться в подробности. Раз у её возлюбленного есть план, значит всё хорошо.
Стоя на укреплениях, прямиком над воротами и лишь чуть поодаль от Мунлайта, девушка наблюдала за тем как вражеское войско готовится к выходу на её, Ирвен эйр Ла`Круа, дом. Внутри закипала какая-то ярость, желание сражаться.
- Пусть только приблизятся, и я поубиваю каждого из них, - прошипела Северная Леди за пару мгновений до того, как светило окончательно скрылось в облаках, а с небес посыпалась белая крупа.
Взрыв застал девушку врасплох и если бы не молниеносная реакция Уильяма, возможно леди бы уже не было среди живых. Но теперь она была в бешенстве. О нет, её ничуть не испугала возможность упасть. Северная Леди, всегда опасавшаяся хоть чем-то приоткрыть завесы своих тайн, показаться странной южным дурёхам, теперь же была абсолютно свободна. Наконец-то Ирвен могла вести себя как того требовали её инстинкты охотника, забыть про большую часть правил и позволить своим огненно-рыжим волосам развеваться по ветру. И, хотя её крайне вежливо просили надеть шлем, девушка настояла на своём. Теперь она была маленьким пятном пламени на серо-белом смазанном фоне. Ошибиться в том, кто это, было попросту невозможно! Зачем Северная Леди пошла на такой шаг? Наверное, точно не смогла бы ответить и она сама, просто Ирвен была уверена, что так надо.
Речь Уильяма её конечно тронула, но не сказать чтобы сильно. Скорее леди в это время думала о своей собственной. Короткие приказы, что она ещё помнила с детства. Как отец распоряжался своими людьми и теперь эти же люди крайне быстро оказались возле своей госпожи.
- Мы убьём короля, и боя не будет! – воодушевлённо произнесла девушка. – Запомните все! Если вон тот человек в самых ярких доспехах умрёт или хотя бы будет ранен… мы победим! Наёмники уйдут, поняв, что им не заплатят, а благородные лорды вернуться в Редоран, грызться за трон и корону. Вы все, помните, чему я вас учила! А теперь возьмите ваши луки, наложите стрелы и стреляйте в лошадей и всадников. Готовсь! Огонь! – вместе с этими словами навстречу кавалерии короля устремились стрелы. Параллельно с этим закончили свою работу мастеровые, пропитав камни, насколько это вообще было возможно, и начали стаскивать дрова, сооружая подобие частокола и наваливая их на камень для будущего костра.
Сама же Северная Леди забралась в одну из бойниц и вскинула свой лук. Она прекрасно видела свою цель, оставалось совсем немного. Совсем чуть-чуть – дожать последние крохи чувств, что всё ещё теплились внутри неё и поразить самую обычную мишень.

Медленно и величественно на стену поднялся лучник, одетый в эльфийскую броню и с луком, явно сделанным остроухим народом наперевес. Позади него развевался плащ, на котором был вышит герб семьи Эйр Ла'Круа. В колчане были стрелы, оперённые местным степным грифом, все перья были взяты из правого крыла, для удобства лучника, чтобы тот знал, как поведёт себя стрела в полёте и в какую сторону будет незначительное отклонение. Каждая из них – была своего рода шедевром. Смертоносным, невероятно острым – шедевром, каждая была готова нести врагам своего обладателя смерть. Быструю, но крайне мучительную. Вместо обычных наконечников, эти стрелы имели иглистую, извилистую форму с маленькими зубчиками на конце, что давало им возможность ускоряться, прорезая воздушную гладь и пробивать даже пластинчатый доспех. Далеко не многие лучники могли пользоваться подобными стрелами на должном уровне, их носили по одной или по три в качестве боевых отличий или знамени семьи, но стрелять такими.… Это было нечто особое, редкое умение эльфов, переданное этой семье ещё многие годы назад, задолго до рождения как Ирвен, так и её отца. И сейчас таких лучников в форте оставалось всего шестеро, и один из них подошёл прямо к Уильяму и отдал ему честь. Лица было не видно, волосы также были сокрыты капюшоном, чьё назначение помимо защиты от ветра – создавать тень от светила, лишь глаза. Эти два чистых янтарных озера смотрели на него с полной готовностью и преданностью, в них читалась решимость отдать жизнь, за своего лорда и что бы ни случилось идти вместе с ним до конца.

Стройная, резная фигурка явно говорившая, что перед Мунлайтом эльфийка не меньше. Кроткая улыбка и… звонкий голос полноправной хозяйки замка достиг ушей гонца.
- Передай своему королю письмо, холоп. И, прежде чем ты умрёшь, знай! Вендерберг больше не слуга Аэдвера! – лучник достал стрелу, с привязанным к ней шёлковыми ленточками письмом. Но конник всё правильно и быстро понял, а потому резво развернулся и пришпорил коня намереваясь умчаться, прочь от ворот заведомо обречённого города.
Девушка вскинула свой лук. Изготовленный лучшими мастерами эльфийского народа, подаренный за великие подвиги её прадеду, он был невероятно лёгким и мощным одновременно. Приладив стрелу и легко натянув тетиву, усиленную замысловатым механизмом, Ирвен наслаждаясь музыкальным стоном. Кто-кто, а она прекрасно знала, куда целиться и как стрелять. В тайне ото всех во дворце, девушка продолжала тренировки по ночам. Но там, в казармах злополучной столицы царства Брандона Лерратона не было достойных её луков и леди приходилось в прямом смысле страдать от некомпетентности метательного оружия южан. Однако и из него, старого и не качественного она смогла научиться бить точно в цель. Каким же наслаждением сейчас было для Северной Леди взять в руки настоящее искусное изделие, созданное, чтобы убивать. Взяв поправку на ветер, отклонение стрелы из-за оперения и скорость отдаления предполагаемой жертвы она тихо произнесла, отпуская смерть в полёт: - Смотри малыш, вот так нужно убивать! ...

За день до этого, после похорон отца. Ирвен эйр Ла'Круа, убитая горем потери, совместно со своей новой прислугой и… чудом выжившей в чумном замке экономкой просматривала старые вещи отца и имеющиеся в замке запасы. Стараясь прикинуть, как им жить дальше. Ведь вот-вот должны будут напасть северные дикари и ей, скорее всего, придётся сражаться наравне с мужчинами. Ответ пришёл сам собой. В одном из дневников были найдены записи, в которых говорилось о путнике, что пришёл к ним и очаровал правителей. Девушка с удовольствием вчитывалась в мемуары, в которых говорилось о похождении её матери и о том, как прекрасная полукровка ходила по рукам её предков. Но не это было самым главным. А то, что от пришелицы остались доспехи, которые оказались поисхудавшей Ирвен более чем в пору. Они хранились в одном из многочисленных, покрытых пылью времени сундуков. Там же Северная Леди нашла и лук. Всё это было перенесено в комнату госпожи, разумеется, втайне от Лунного Лорда. Приказы Ирвен тут ценились несоизмеримо выше, не смотря на тот факт, что пришлый отпрыск семьи Мунлайтов спал в покоях их вернувшейся герцогини, и из комнаты по ночам доносились характерные звуки, никто не относился к увлечению хозяйки с достаточной серьёзностью.

Север привык к жестокости, к стальным рамкам, в которых ясно говорилось, что правит тот, в ком течёт кровь правителя, или кто стал его/её супругой. Да они подчинялись, исполняли приказы Мунлайта, но всё ещё не видели в нём своего нового лорда. Для них он оставался южным изнеженным мальчиком, игрушкой для ночных утех госпожи, чьё решение может быть столь же переменчиво, сколь оно было и у её ныне покойного отца, не раз и не два зажимавшего по углам прислугу. Потому замок ждал. Тихо и мирно ждал, лукаво улыбаясь за спиной Лунного Лорда. Ждал пока тот либо станет новым герцогом, либо будет изгнан как отработанный материал.

Ещё одной новостью для Северной Леди стал результат её разговора с Еленой. Девушка обратилась к ней с весьма деликатным вопросом. Ведь прошёл уже месяц, а особые дни так и не пришли к юной прелестнице. Это было странно и немного неожиданно, потому Ирвен решилась поговорить со знахаркой, которой к слову была отдана во временное пользование комната бывшего мага, наполненная различными корешками и магической атрибутикой, с которой никто не горел особым желанием разбираться. Елена же в свою очередь провела с леди долгую и весьма познавательную беседу, результатом которой стало лёгкое оханье и радость в заблестевших иным светом глазах. Прекрасная Северная Леди, узнав о том, что вошла в положение, радостно вылетела из комнаты, намереваясь обрадовать отца своего ребёнка, но пролетев по коридорам и завидев Уила, занятого собственными хлопотами, решила перенести это известие на более благополучное время. Зато другой человек должен был узнать об этом как можно быстрее…

Усевшись за стол своего отца, взяв в руки качественное и дорогое перо. Девушка поначалу бережно и даже ласково расправила лежащий на столе пергамент и только после, обмакнув изукрашенное позолотой пёрышко в чернила принялась писать.

Брандон, не думай, что я убежала от тебя. Виной тому стал не ты, но твоё невыносимое поведение и ужасные манеры. Все эти долгие десять лет, что я прожила в твоём дворце, я… любила только тебя. Скрепя сердце и закрывая глаза на вечные выходки и многочисленные … сношения, наверное, со всеми более-менее симпатичными девушками Редорана. И всё же я молчала, молчала и ждала, пока ты обратишь на меня своё внимание. Но твоя выходка… о Единый я хотела убить тебя там, в форте Бейли и лишь из-за вмешательства Уильяма ты всё ещё жив. Знаю, ты ненавидишь его, но… поверь, он делал всё, чтобы добиться меня, в то время как ты сам стремился достичь обратного. Я… видит бог я сомневалась, я не хотела оставлять тебя, но… но теперь уже слишком поздно! (капелька от упавшей слезинки)Я беременна Брандон. У меня будет ребёнок от Мунлайта и… это уже не изменить. Отто, да Отто нашёл нас на следующий же день, но его убили. Я никому не говорила этого, но… он что-то сделал со мной, и… я видела его смерть, нет, не так, я чувствовала её, словно это в меня вошёл клинок того убийцы. (ещё одна капелька)
Прощай Брандон. Мой отец мёртв. Вендерберг, что так и не подтвердил Аэдверу свою присягу, и теперь принадлежит мне, в этом замке не осталось ничего, кроме призраков, людей погубленных страшной болезнью. Здесь же я и встречу свой конец. Который придёт ко мне. Не приходи сюда. Здесь больше ничего нет. Совершенно ничего, из того, что ты ищешь. Тут нет той прекрасной девушки, что так нравилась тебе, и с которой ты любил играть. Здесь лишь сломленная игрушка, не годная более ни к чему и…
прости…, прости меня за всё.

                                                                                                                                                 Твоя Ирвен эйр Ла'Круа

Поставив собственную подпись и отпечатав герб семьи печаткой отца, девушка поднялась, смахнув слёзы. Она любовно перевязала письмо, желая отправить его как можно скорее, но так и не смогла сделать этого, вплоть до прибытия войск короля Аэдвера под стены её обители. Пока все бегали, выполняя заранее уже известные им роли, Северная Леди гордо шла к своим старым покоям, сжимая в руке послание. Она сама облачилась в доспехи и привязала письмо к стреле, которую засунула в колчан не до упора, дабы не спутать с остальными. Гордо и вальяжно эльфийский лучник вышел во внутренний двор, отмечая готовность своих людей сражаться. Сражаться за неё, за свою госпожу. Чёрный плащ развивался под порывами несносного северного ветра, что уже вступал в свои новые владения. И чтобы не случилось с людьми и самим замком, этот хозяин будет править над всеми Вольными Просторами до поздней весны…

Раннее утро. Красновато-золотистый луч светила лениво ползёт по подушке, медленно и неотвратимо подбираясь всё ближе к мирно спящему мужчине. Он – сын графа, но на нём нет ни парчи, ни свойственной вельможам рюши. Он – воин, посвятивший всю свою жизнь защите королевской семьи. И, пусть, это был не его собственный выбор, пусть иначе он бы мог и не выжить, но сейчас Лорензо был начальником стражи Его Высочества. Этот человек в свои не полные тридцать лет, умудрился подняться так высоко практически без связей. Над ним смеялись и унижали, ведь он всегда был лишь сиротой и его дворянские корни не имели веса, а потому не интересовали совершенно никого.
Трудный, тяжёлый путь остался позади и теперь Энзо мог себе позволить спать на мягком ворсе и в льняном одеянии. В то время как многим из солдат, в его полку – охраняющем жизни королевской четы и их отпрысков, даже и не снилась подобная роскошь. Собственная комнатка и постель – великая честь для воинов в этой невероятно скупой стране.
Тем временем подлый лучик завершил свой длинный путь и перебрался-таки на лицо верного пса короны, отчего воин почти сразу же открыл глаза. Было ещё очень рано. Часов пять, наверное. Весь замок, кроме разве что поварят да самой старательной прислуги всё ещё мирно спал. Приподнявшись на локтях, сморгнув пару раз, Энзо сладко потянулся, в очередной раз, усмехаясь над собой и своим глупым не то обетом, не то обещанием не спать больше с женщинами пока не вернёт самую дорогую для него вещь.

Встав и занявшись своеобразной разминкой, Лорензо отправился во внутренний двор, по пути небрежно скинув рубаху на холодный каменный пол и подобрав стоявший у изголовья кровати меч. Утро встретило его сыростью росы и всё ещё ночной прохладой. Прекрасные капельки блестели на редкой траве, словно чистейшие бриллианты из короны правителя Террии.
Закрыв глаза, воин стал прислушиваться к дуновениям ветерка. Он слышал о подобной практике у эльфов и пытался перенять, проникнуться этим учением. Точные, не быстрые движения меча, разрубающего воздух и тихий, едва уловимый свист, остающийся вслед за ударом. Звук, что так желал научиться улавливать граф. Ведь когда-нибудь это умение сможет спасти ему жизнь.
Через час или немногим более появились первые проснувшиеся «сони», а ещё чуть погодя один из них нарушил ежедневную тренировку королевского стража, сообщив о похищении дворянина и приказе сонного правителя: - «Немедленно разобраться с этим недоразумением!».
Вздохнув, Энзо согласно кивнул, слов не требовалось и всё же:
- Собирай отряд, человека три – не больше! – спокойный голос и совершенно поменявшееся выражение лица. На котором теперь красовалась маска холодного отчуждения. Облив себя ведром холодной воды, чтобы окончательно взбодриться и выкинуть из головы ту девчонку, которой он так опрометчиво позволил похитить его самое дорогое сокровище, Лорензо отправился одеваться.

Уже через четверть часа четверо воинов, в полном облачении пробирались сквозь ожившую столицу к указанному особняку, где глупые мужики взяли в плен кого-то из мелких дворян. По чести сказать: когда ему зачитывали приказ – Энзо даже не слушал, кого и какими там титулами обладал этот человек, и только где-то в глубине вскипала дикая ярость, что голосила во всё горло: - «Да какой из него к чертям дворянин? У него есть право носить оружие, а он придурок даже не смог защитить себя! Да зачем ему вообще жить после такого?», - но, но! Маска была на месте и невозмутимое лицо, словно вырезанное искусным скульптором, безучастно взирало на советника, оглашающего приказ Его Величества. Воин стоял, прислонив правый кулак, облачённый в металлическую перчатку к своим доспехам в районе сердца, как того требовал устав. Он был настолько неподвижен, что казался безмолвной статуей, изваянием, сторонний человек мог бы поклясться, что воин вроде бы даже и не дышал. Идеальная выправка и холодный разум. Попади Лорензо не в те руки и кто знает, возможно, он был бы не преданным псом, а самым настоящим убийцей, готовым выполнить за деньги любое, даже самое грязное дело. Но, тогда, он лишь слегка поклонился, отдавая правителю честь, и ушёл, сказав лишь: - «Будет исполнено!».

Особнячок оказался довольно далеко от замка, что опять же не способствовало поднятию настроения у опального графского чада, да и глупые шуточки идущих позади собратьев по оружию только ещё больше бесили его, чем развлекали. Странное это было умение. Внешне Энзо оставался совершенно спокойным и невозмутимым, казалось, появись перед ним, прямо из воздуха, отряд обнажённых путан, так он и глазом не моргнёт, но внутри… о боги, то же там было в этих недрах. Унижения. Оскорбления и… травма, нанесённая ему ещё в глубоком детстве - смерть всей семьи. Событие, что воин так и не смог пережить и похоронить в своём глубоком прошлом.
Бандитами оказались с десяток жителей местных трущоб, что каким-то чудом раздобыли кинжалы. Эти выродки к моменту прихода стражи умудрились конкретно поглумиться над семьёй бедного дворянина, особенно досталось женской половине. Элеонора - супруга Рейласа кер Тейра и две её прекрасные дочери были взяты насильно и неоднократно, возможно даже пущены мужиками по кругу, прежде чем эти мерзавцы жестоко растерзали и убили несчастных женщин. Если у Лорензо и было какое-то подобие жалости к простому люду, то своими деяниями этот нищебродный скот вырезал его к себе под корень.

Отдав двум своим солдатам приказа заходить с тыла, благо в таких домах всегда был далеко не один вход и отдав третьему приказ заходить с парадного входа в качестве парламентёра от дворца, Энзо шмыгнул с промежуток между домом дворянина и какого-то купца. Выдохнув и подтянувшись, воин отстегнул белый плащ королевского стража и, положив его на бочку, принялся забираться по ящикам вверх. У него ушла всего пара-тройка минут, чтобы добраться до открытого окна на втором этаже. Забравшись внутрь и наткнувшись на одного из бандитов, что мял саму младшую из дочек, почти ребёнка, Лорензо не задумываясь оставил подлеца без головы. Он хотел было идти дальше, но юная женщина прижалась к своему спасителю, прекрасно понимая, что вот оно, её спасение.
- Миледи прошу вас, освободите меня, я должен спасти вашего отца, - шёпотом проговорил Энзо, осторожно и крайне бережно отлепляя от себя данный банный лист в лице спасённой им девицы. Проговорив ещё пару успокаивающих слов он поспешил вниз, где по видимому не договорившийся солдат снёс пару особо буйных голов и теперь разбирался с приспешниками.

Одного опасался верный страж принца, что спасённая им девушка возжелает своего спасителя в мужья, и если начнёт заплетать свои тупые бредни, а именно такими он считал практически все речи женщин, ибо на его веку ещё не встречалось достаточно образованных леди, чтобы их слова были хоть немного правдивы. Оправдываться будет бессмысленно, но и жить, с этой выскочкой, он бы не стал. Прибил бы её, подстроив несчастный случай, но всё это может стать грязным, несмываемым пятном, на его идеальной репутации. Он уже собирался подняться назад и избавится от возможной помехи, но подоспевшая к засланному солдату подмога, оказалась беспомощной, ибо главарь банды взял Рейласа в заложники и теперь медленно отходил к лестнице, навстречу с собственной смертью.
Лорензо несмотря на свой грузный наряд шёл тихо, ступая словно кошка, ни одна половица не скрипнула под ним. Его меч довольно резко и с упоением погрузился в удивительно податливую плоть мерзавца, с каким-то особым, сладким, звуком хрустнули кости, а человек издал едва различимый булькающий звук. Одного не учёл Энзо – эффекта удивления, что распространился и на его воинов, и это стоило одному из них жизни, когда оставшиеся четверо босяков налетели на беднягу, вгоняя в его тело кинжалы.

Отпустив парочку грязных проклятий, и пожелав дворянину всего хорошего, верный пёс короны обтёр свой меч и загнав его в ножны покинул сей дом. Мысленно надеясь, что навсегда. Подобрав плащ, на который не рискнул покуситься ни один из воров, ибо за подобную драгоценность наглецу почти наверняка отрубили бы руку, а то и обе, Лорензо поспешил обратно. Они слишком много времени потратили на эту глупую мышиную возню, и он катастрофически опаздывал на утреннюю тренировку с Бердраном и, зная Его Высочество и то, что у него сегодня день рождения, телохранитель уже ожидал очередную взбучку в свой адрес.
Посмотрев на чистое, приветливое небо, обещавшее не менее приветливый и тёплый день, ласковое светило, лениво вкатывающееся в центр, говоря о скором начале полудня, Энзо дёрнул головой, скрепляя свой белоснежный плащ и громко выдохнув, произнёс: - «Сегодня определённо отвратительный день!»

Возвращение назад все хотели сделать как можно более быстрым. В животах уже знатно урчало, напоминая о том, что никто из них так и не позавтракал сегодня. Решение идти через площадь – было самым очевидным и вот сейчас, когда они уже подходили к краю столпотворения нескольких десятков, а возможно и сотен людей, стала ясна причина такой ужасной давки.
Девушка, стояла на бочке, превратив её ничуть не меньше, чем в свой личный пьедестал и вещала на всю толпу о необходимости смены правителя. Лорензо чувствовал, как напряглись идущие с ним солдаты, как раздался лёгкий скрежет не смазываемых ножен, откуда на свет почти на половину показались клинки. Он сам хотел вмешаться и наказать чертовку, но в последний момент узнал в ней ту уличную девку, что умудрилась похитить у него дорогой сердцу медальон с изображениями его покойных родителей.

- Грей, Джон, вы идёте во дворец и доложите об этом сборище, также выясните где патрули, немедленно! А я займусь этой девчонкой, - отдал быстрый приказ Энзо, прекрасно понимая, что если эти двое доберутся до возмутительницы спокойствия раньше, то его шансы вернуть свою драгоценность стремительно упадут до нуля.
- Живо! – добавил он, вклиниваясь в толпу и продвигаясь к своей цели, словно горячий нож сквозь масло. Он подходил к своей жертве как хищник, прекрасно понимая, что увлечённая речью добыча не заметит его, и даже белоснежный плащ стража короны теряется в этой разномастной толпе, совершенно не выдавая в своём носителе угрозу. Путь занял ещё около минуты и как раз, когда девушка окончила свой красноречивый монолог, его крепкая рука ухватила девицу за запястье и сдёрнула с бочки, пока обезумевшая толпа взрывалась радостными криками, воодушевленная словами уличной воровки.
- Прости девонька, но я хочу получить свой медальон назад до того как толпа обезумевшей стражи схватит и растерзает тебя на куски. Идём! – Лорензо потянул девушку в сторону ближайшей харчевни, коих тут было, прямо скажем, в изобилии.

Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох, – лёгкие облачка пара порывисто вырывались из приоткрытого рта Стража. Температура его тела повысилась, согреваемая древней кровью. Время действия заклятья крови почти на исходе, маги что были относительно близко могли почувствовать, как проклятая серебристая жидкость пожирает своего обладателя изнутри. Выжигая душу, лишая тело свободы и сил, но он сможет! Успеет заверить задуманное! Он обещал! Глаза-щёлочки внимательно следили за каждым производимым окружавшими его воинами движениям, выглядывая любую возможную опасность. Магическая буря почти достигла своей наивысшей отметки. Убийца ощущал его давление на себя, когда каждая последующая секунда наносила ему новые повреждения от бешеного отката и хотя та часть, что убивала смертных, разрушалась о драконью кровь, всё же оставалась и другая составляющая, медленно, но верно наносящая царапину за царапиной. Оливер был сейчас бесконечно благодарен своему прошлому, тем пыткам, через которые он прошёл в своё время. Пыткам, что отучили Стража испытывать боль.
- «Ещё немного. Ещё пару минут, - ему просто необходимо потянуть немного время, и он разделается со всеми одним магическим ударом и уйдёт вслед за намеченной жертвой - ещё чуть-чуть».

Слова Кастора, говорившие о согласии на обмен, заставили убийцу несколько изменить первоначальный план. Всё же если есть возможность избежать боя… он примет её. Оливер смотрел, как медленно к нему приближается группка из нескольких человек. Его тело не совершало никаких движений кроме разве что дыхания, а взгляд казался безучастным, он был будто зрителем, приглашенным на шоу по какой-то роковой ошибке. Словно он и вовсе не здесь, а где-то далеко, очень далеко отсюда. На другой стороне этого континента, где сейчас его девушку продавали, словно скот и где она делала свой собственный, решающий выбор. Неверный, ошибочный, но принадлежавший только ей.

Вдох-выдох. Гвардейцы местного хранителя окружили свою добычу, готовые в любой момент напасть, на кажущегося им сейчас совершенно растерянным и беспомощным врага. Но меткий взгляд легко бы выцеплял, как с каждым шагом стойка менялась, как словно в замедленном времени Оливер разжал свои руки, давая клинкам упасть на землю и, поймал их в самый последний момент, удлинив тем самым лезвия и увеличивая предполагаемый радиус поражения. Глаза дракона вновь закрылись, как тогда на площади. Зрение было бесполезно против превосходящего по числу врага. Порывы ночного ветра, долетевшие с пристани и принёсшие с собой запах пожаров, пыли от разрушающихся построек и обгоревшего человеческого мяса вызвали у убийцы улыбку. Давно, слишком давно он не активировал этот чёртов режим. Стойка плавно менялась в знаменитую в ордене «Бабочку», оправдывающую его второе имя – Вилварин. Очередной порыв кинувший людям в лицо загрязнённый мелкими песчинками воздух дал ещё более чёткое представление о предстоящем бое. Троих Оливер выведет крайне быстро. Они хоть и были телохранителями командира, но всё ещё были крайне юными. Их стойка их рефлекс закрыться от стихии, всё это было слишком банальным и детским для магистра ордена убийц. И только Грегор, что решил расправиться сначала с лисой, лишь брезгливо сморгнул попавший в глаза мусор, готовый не смотря ни на что выполнить приказ. Это требовало уважения. В другом месте, при иных обстоятельствах они смогли бы даже подружиться, но не сегодня.

Оливер нарочито лёгким и ленивым движением увёл атаку Кастора в сторону, заставив его меч банально соскользнуть по клинку Стража и глубоко погрузиться в камни мостовой. Будь это прямым блоком, а не особым приёмом драконьего стиля и рука Оливера наверняка бы была выведена из строя на некоторое время.
- Нельзя! Ты думаешь, твой хозяин не желает ей смерти? Думаешь, он не хочет убить её? Но нельзя! Я сам горю желанием уничтожить эту тварь, но… её смерть… она заберёт с собой на тот свет почти каждого второго жителя этого мира. И кто это будет ты, твой хозяин или чей-то ещё не рождённый ребёнок не известно никому! Даже хранителю этого мира! Не тебе решать, кому жить, а кому умереть по твоей глупой прихоти. Вы можете делать с ней всё что пожелаете, но… не убивать! – Страж отступил на шаг и с разворота снёс голову одному из телохранителей, конец клинка которого сейчас был погружён в тело Оливера. Спасая эту девушку, он позволил ранить себя и весьма серьёзно. Но даже ребёнку было понятно, что больше он не станет заступаться. Теперь командор был предупреждён. Знал последствия, и убийца не станет мешать ему, вырезать половину мира следующим ударом.

Тем временем пик бури был, достигнут. Землетрясение повалило с ног всех, кроме разве что командора и Стража, которому пришлось нарушить идеальную позицию и открыть глаза, принявшие почему-то привычный человеческий вид, только затянутый пеленой, что говорила о том, что существо перед Грегором абсолютно слепо и не видит ничего. Должно быть это шокировало вояку. Понять, что демон перед ним не больше чем иллюзия, наложенная магами на обыкновенного эльфа. Всё происходящие начинало казаться ошибкой, злым роком. Выходило, что убийца лучших защитников города на площади не всесильная демоническая тварь, а обычный воин. Пользуясь этим замешательством, Оли всего на несколько секунд убрал второй клинок, выдернул торчащий из своего тела меч уже мёртвого телохранителя Кастора и, взяв бесчувственного Вергилия за шиворот, закинул его тушку себе на плечо.
- Обмен окончен, - с улыбкой произнёс убийца и, отразив удар очнувшегося от ступора командира, крикнул магам. – Чего расселись, у вас есть пять минут, чтобы вернуть себе город. Магия вернулась в привычный для вас поток.
Словно в подтверждение все «следы» из серебра, что оставил Страж по пути к академии испарились, а раны на теле Оливера начали затягиваться.

- Ещё встретимся командир, когда я приду через три дня за твоим хозяином. Смотри, не помри, пока это время не истечёт. – Вокруг Стража активировался белый магический круг перемещения. Магия, что использовал убийца, была совершенно чужой для этого мира и, от неё полыхнуло пламенем истинной Смерти. А в следующую секунду Страж и его ноша исчезли, оставив ошеломлённых людей и лисицу наедине с городом, в который полностью вернулась магия, что восстанавливала его прямиком на глазах, возвращая первозданный вид. Вот только это продлится всего-то несколько жалких минут. А после на восемь долгих часов столица магов останется абсолютно немой для любой магии.

Портал не дал Оливеру мягкого приземления, банально вышвырнув его и мага как котят из створок на высоте пары метров от земли. Страж, конечно, приземлился на ноги, как и следовало, но тут же упал на колени. Они были посреди Великой пустыни.
- Пустыня Арратар, - тяжело вздохнул Оливер, опуская бесчувственную тушу мага и доставая свою знаменитую «Кровь дракона». Удар ещё не добрался до этих мест. Хотя с уверенность убийца не мог этого сказать. Опустошив склянку с зельем и поморщившись от болезненного пламени, что обожгло его внутренности, убрав тару на место, Страж снова подцепил Вергилия и открыл новый портал, стараясь оказаться поближе к воротам Браавоса. Благо здесь он уже с трудом, но мог почувствовать ауру Нилит, определить направление, но к его полному не понимаю, девушка была глубоко под землёй.
«Неужели она нашла орден? Будет ли это проблемой?» - мысли убийце не дало закончить странная дрожь земной поверхности, неподалёку от места, где он находился.
- Проклятье, - выругался Оливер и переместился вместе со всё ещё бесчувственным магом в ближайшее место, что имело достаточно твёрдое основание, способное спасти столичных беглецов от песчаных червей.

Червяки
И вновь портал выполненный руками искусственного мага оказался неудачным. Вместо города убийца и его подопечный оказались на ступенях заброшенного храма некромантов. Тяжёлый вздох, вот всё, что оставалось Оливеру, на которого обрушился откат. Впервые он почувствовал на себе цену за колдовство подобного уровня в этом мире.

Храм
- Висс, и где тебя только черти носят? – фыркнул убийца и занялся Вергилием вплотную. Раны были достаточно серьёзными и болезненными, но не опасными для жизни. Наколдовав облачко, что поливало бы обоих путников тёплым летним дождём, Страж сначала смыл с себя грязь и кровь, обработал раны, привёл в порядок одежду и волосы и только потом проделал то же самое с ледяным магом, не забыв при этом опоить его зельем «Драконьей крови». Правда он рассчитывал, что тот очнётся, когда Оливер будет вправлять на место свёрнутую челюсть, но нет. Закончив с минимумом, убийца спустился по ступеням вниз. Он не верил, что оставленные им механические создания всё ещё живы, но решил проверить, чтобы убедиться в подобном наверняка.

Механические животные, сокрытые магией некроманта и отключенные тогдашним обычным убийцей, выглядели сейчас как две кучки сваленного рядом металлолома. Устало вздохнув, Оли, опустился на колени, занявшись настройкой древнего гномьего механизма. Последние уцелевшие лошади из мира Кройнатирус. Его больше не существовало, Страж видел, как Хранитель разрушает его. В наказание и назидание за неповиновение. Магическая энергия медленно восстанавливала механизмы, когда землетрясение добралось и сюда. Ужасающая волна прошлась по многострадальному оплоту нежити и…

Лошадки
И в единый миг не стало ничего. В прямом и переносном смысле. Вся магия исчезла. Страж испуганно залез к себе за пазуху и проверил стали ли бесполезными магические эликсиры, но нет. Толи его защитила подвеска, толи на предметы чьё действие попросту не активно это не распространилось. Силы вернулись лишь спустя пару минут. Высказав ещё с десяток или два проклятий, Оливер таки восстановил двух коней, вернув им их первозданный вид. Но теперь он был абсолютно опустошён. Взяв под уздцы свой будущий транспорт Страж, медленно поплёлся назад, намереваясь привести в чувство Вергилия и отправится с ним к Городу роз. К сожалению, у Оливера не было с собой пыльцы защищающей от пустынных червей, к тому же он всё ещё имел множество ранений, которые зелье так и не излечило из-за отката, а пить новую порцию было черева-то даже для Стража Хранителя.
- Ей маг, хорошь уже дрыхнуть. Нас ждут великие дела, - в шутливом тоне проговорил убийца, остановившись всего в паре метров от лежащего на земле Вергилия.

Риллара вошла в зал в числе последних. Благо её статус, старшей дочери, более чем позволял ей вытворять подобные вещи, да и благословение паучьей богини у этой прохвостки было одним из самых больших среди жриц в этом городе. Поговаривали, что оно даже выше, чем у Миритэль и, что только в силу возраста, Риллара ещё не имела восьмой головы на своей плётке. Седьмая к слову окончательно открылась ещё утром, благо кто-то весьма сильно постарался для этого (не каждый день в твою честь одерживают победу над драуком), хотя о том не знал никто, кроме самой жрицы, её пылкого фаворита-любовника и самого поверженного в честь нее и богини монстра. Трудно сказать, что именно связывало этих двоих, но матроне приходилось закрывать на это глаза снова и снова, ведь благодаря этим отношениям дом имел порой весьма немалый доход, когда Кьодран брал с собой воинов четвёртого в личные и, разумеется, тайные вылазки на поверхность.

Сегодня Риллару сопровождали двое. Её неизменный раб, о назначении и расовой принадлежности которого всё ещё велись споры среди домочадцев и вернувшийся из академии отпрыск. Загадочные взгляды, которыми жрица то и дело одаривала Айреля не могли скрыться от самых прозорливых глаз, да и в том, что юный дроу был усажен практически напротив своей матери явно чувствовалась рука Риллары.
Жрица уже принесла сегодня богине большую часть положенных жертв и песнопений, да и та выходка Иллетена дорогого стоила, но… старшая дочь матроны всё же решила рискнуть, и открыто радоваться производимому жертвоприношению, что в ином случае могло сказаться не в лучшую сторону для её кармы, но не сегодня, когда всё внимание и сами несчастные направлены во славу Ллос и младшей сестры. Слова всплывали в памяти сами собой, пока Риллара внимательно изучала каждого собравшегося, стараясь вычленить тех, кто либо сфальшивил, либо произносил сие благие речи с недостаточным усердием или попросту не искренне. В конце концов, это было в какой-то степени её любимое занятие. Искать тех, кто замыслил что-то недоброе против обожаемой матроны.
Первый подарок матери заставил жрицу бросить вопросительно-обвинительный взгляд на Миритэль, в котором явно читался вопрос (А почему мне не дарили подобного? Чем она лучше?), но в слух ничего из этого произнесено, конечно же, не было, да и окружающим это было не видно, только благосклонность и удовольствие от созерцания процесса.

Второй же подарок заставил Риллару закусить губу и бросить озабоченный взгляд на сына, что, получив желанную возможность выделиться, был готов броситься в бой. Телохранитель по инерции сделал шаг в направлении объявленного мятежником оружейника, но был остановлен мысленным приказом хозяйки, что был гораздо красноречивее, чем поднятая в соответствующем жесте рука. Собственно жрица сейчас была слишком занята игрой в «гляделки» с Айрелем, чтобы хотя бы лишний раз вздохнуть, не говоря уже о прочих движениях. Оружейник тем временем уже весьма активно принялся расправляться с кинувшимися на него стражниками. Так или иначе, но Риллара протянула остаточно времени, чтобы опытный воин смог бы понять и оценить противника с которым тому придётся встретиться в бою, а после, молча кивнула, давая Айрелю своё согласие вступить в бой.

- Отнеси меня к отцу, - тихо прошептала девушка, и, хотя, ей очень не хотелось показывать собственную слабость перед своими людьми, что и так уже натерпелись от болезни. Она не могла позволить себе просто упасть. Пусть лучше её несёт сын старинного друга Роберта, чем все видят, насколько Северная леди слаба.
«Нет, не могу, нельзя! Я должна быть сильной, быть смелой. Ещё не всё потеряно. Наши мечты, они ещё могут закончиться хорошо. Всё ведь ещё может закончиться хорошо правда Уил?» - Ирвен подалась чуть вперёд, подарив лорду поцелуй. Один из многих, что уже были между ними. Ведь они уже так давно сбились со счёта. Хотя в памяти каждого должна была остаться та ночь…

Холодный воздух свидетельствовал о вступившей в свои права осени и о скором зазимье. Здесь, на севере, всегда эти два времени года приходи рано и бессовестно нагло. В то время как весна и лето вечно опаздывали в эти места, блаженно грея жителей других стран. В детстве Ирвен считала это не честным, сейчас же была благодарна скорой непогоде. Ведь она накроет весь Север и не даст ни одному отряду, да что там отряд, даже ни одно войско не рискнёт и носа высунуть на улицу в это время, а люди в латах, наподобие тех, что служили Брандону Лерратон. Все они замёрзнут в своих железяках, гордо зовущихся доспехами, так и не дойдя до их убежища.

«Да, как бы ни повернулась судьба, пока у меня не будет способа изменить внешность Уильяма, мы никуда не тронемся отсюда. Заражённых всегда можно изолировать. Народ собрать с окрестных деревень. В конце концов, во мне течёт кровь Роберта эйр'Ла’Круа, пусть и смешанная с эльфийской. Я смогу, я должна сделать всё, чтобы восстановить свой дом. Но как быть, если Уил не захочет? Отпустить его? Это выше моих сил и всё же… если таково будет его желание…» - Ирвен на мгновенье уткнулась в грудь Лунного Лорда, словно боялась, что он исчезнет прямо сейчас, просто возьмёт и раствориться, оставив её одну посреди этого царства хаоса и ужаса, в которое превратился двор крепости Верденберг. Она родилась и провела первые годы своей всё ещё короткой жизни именно здесь в Вердене, заснеженном Вердене – одном из самых больших герцогств во всех Вольных Просторах. Месте, славившимся на весь альянс своими бьющими без промаха лучниками, что если не превосходили, то вполне могли потягаться в своей меткости с лесным народом, и необычайно быстрыми, выносливыми мохноногими лошадьми. Месте, что хоть и пришло из-за неведомой болезни в относительный упадок, но так и не потеряло своего величия и великолепия. Конечно, замок Роберта не шёл ни в какое сравнение с дворцом, стоящим в славной столице Аэдвера, Веларии или тем более Теравии, не говоря уже про Артодан и прочие государства, охраняемые мощными армиями и находящиеся значительно южнее. Что мог противопоставить дом герцога чертогам правителей, управляющих и безбожно доящих целую страну, а то и несколько за раз. Но это был её дом. Всегда тёплый и уютный, всегда набитый кучей слуг и услужливыми лакеями, чьи улыбки не были фальшивыми, не источали смрадный яд, как при дворе Брандона. Никто из них не желал Ирвен смерти, ну кроме того единственного раза, все верили, что маленькое рыжее солнце, носящееся по каменным залам и наполняющее их озорным детским смехом и какой-то добротой, принесёт в Верденберг мир.

Так ли это? Ведь Ирвен, действительно могла сделать это, стать королевой и присоединив эти земли к Аэдверу помочь народу пережить подступающую зиму, помочь справится с потерями,. Загладить боль утраты, обеспечить теплом дома в приближающейся холода, но что теперь? Что Северная Леди, на хвосте у которой в любой момент может появиться новый отряд, присланный из столицы по её душу, может сделать? Она одна, совсем одна и отец никогда не учил ее, как справляться со всем этим.
- Мне страшно, - пролепетала Ирвен, так чтобы расслышать её слова смог только Мунлайт. Она вновь постаралась оказаться к нему как можно ближе, найти у него укрытие, услышать тёплые ободряющие слова, понять, что он останется с ней навсегда, что никто и никогда не разлучит их.

Уильям знал замок и шёл совершенно без подсказок со стороны оружейника, семенившего следом за Лунным Лордом. Сначала это показалось Ирвен странным, но после пришло ещё одно воспоминание…
«Он же уже был здесь. Точно! Они почти неделю гостили у нас. Боже как же давно это было и всё же…» - Северная Леди вновь взглянула на своего возлюбленного, но уже как-то совсем иначе. В её маленькой милой головке роились вопросы, десятки вопросов. И… почти столько вещей, что необходимо сделать или хотя бы начать делать прямо сейчас. А ей мешает её ставшее впервые таким хилым здоровье. Это казалось Ирвен странным, она никогда прежде не болела и то, что её самочувствие так сильно покачнулось, заставляло девушку волноваться о том – не заразилась ли она сама этой ужасной чумой. И, хотя Елена утверждала, что девушка совершенно здорова, Северная Леди верила ей с каждым разом всё меньше. Что-то явно изменилось, но вот только что? Этого юная леди никак и не могла понять. А может просто не пришло ещё время. Вновь и вновь отмахиваясь то от воспоминаний, что внезапно накрывали девушку с головой, насильно отматывая время на десять лет назад и преображая помрачневший замок на глазах. Зажигая потушенные сейчас свечи, раздвигая стены, делая помещения более просторными. Рисуя картины оживлённо сновавших людей, как прислуги, так и знати, что очень часто приезжала к гостеприимному Роберту и буквально пестрила различными платьями и нарядами. Хоть в этом Вендерберг был похож на проклятый Редоран. Но… не сейчас. Не когда здесь так тихо, что отчётливо слышны шаги двух пар ног идущих к покоям герцога.

Комната отца… о она осталась прежней, совсем такой же, какой её помнила покидающая дом девочка, только немного уменьшилось места, да и человек, лежащий на кровати не был больше похож на того смелого герцога, что собственной потехи ради сражался с лесным зверем в рукопашную. Ничего в нём не напоминало того храброго и отзывчивого человека, каким его помнила Ирвен. Лишь больной мужчина, превратившийся в старика, хотя он был всё ещё достаточно молод, и мог бы вполне дать фору многим молодым людям, но не сейчас. Не когда ему оставались считанные часы в этом мире.
- Отец, - чуть не свалившись прямиком на пол, кинулась к постели Северная Леди. Хотя она и знала, что нельзя касаться заражённых, но всё же не удержалась. У неё на глазах появились слёзы. Ирвен упала на колени перед кроватью и обхватила прохладную руку Роберта своими ладошками.

- Отец, пожалуйста проснись! Я здесь, я … я вернулась домой, скажи же мне хоть что-нибудь, прошу, я … я так давно не слышала твоего голоса. А когда Реджис сказал, что ты болен, я … я...., - но слов у девушки больше не было, она не знала, что сказать, не знала можно ли будить умирающего лорда. Девушка испытывала раздирающую боль внутри. Ей стало как-то совершенно всё равно, что планы не удались, что она не сможет уехать в другую страну со своим любимым. Ведь на её глазах сейчас, прямо сейчас умирал последний родной для неё человек, возможно единственный кто никогда и ни за что не спросит с неё ничего за своё тепло. Который был готов на всё и не смотря на это отдал дочку во дворец. В лучшее как он думал место ко двору короля. В тёплые и сытные места, подальше от холода севера. Роберт был прав по своему и сейчас Ирвен понимала его. Она простила отцу все те долгие годы расставания и вечной тревоги от редких писем и подарков, простила и то, что была вынуждена жить одна в стане врагов, вдалеке от родного очага, но это… это было просто не честно. Она вернулась домой, желая обнять взбалмошного герцога и рассказать ему за ужином о столь дерзком поступке, что она предприняла о бегстве практически из-под венца, а он… он лежит перед ней больной и сломленный, охваченный проклятой вездесущей чумой и она ничего, совершенно ничего не может с этим поделать.

- Отец, - вновь тихо прошептала плачущая девушка, смотря во всё ещё закрытые глаза Роберта эйр Ла'Круа.

Клонившееся к закату лето,… чем ближе карета становилась к северным границам Аэдвера, тем сильнее ощущалась рука могучего Севера, что каждый год брал свою положенную жатву. Где отмёрзшими частями тел крестьян, которые из-за высоких налогов не могли позволить себе ночь в тепле, а где и вовсе жизнями. Хотя, рабочий мужик, лишившийся руки или ноги и так записывался в смертники и мог ловить на себе лишь жалостливые взгляды окружающих. Девка, она могла ещё как-то выжить, пристроиться, за скотиной пытаться ходить, да мужа ублажать, но все прекрасно понимали, что калеки никому не нужны. Одного такого помнила Ирвен. Ей было четыре, когда на улице стоял невероятно сильный мороз. Так уж случилось, что отец уехал толи на охоту за зверем, толи защищать окрестности от ретивых соседей, но не о том речь. В одну морозную ночь, когда даже самый скупой человек не жалеет лишнюю головёшку подкинуть в печь и была та история, что впала девчушке в память…

Юная леди заметила собачку на улице и, накинув сверху меховую шубку, вышла за пределы дома. Дверь захлопнулась, а из-за вьюги никто не слышал криков будующей Северной леди. Странно, но поначалу Ирвен вовсе не ощущала холода, видимо заботливая мать нашептала что-то перед смертью, чтобы защитить своё нерадивое дитя, зная, что та будет на удивление шустрой и своевольной. В девочке почти не осталось эльфийской крови, даже уши были обычные, что во многом облегчило ей дальнейшую жизнь, но не тогда, не в ту ночь. Ирвен не знала имя этого человека, она лишь помнила как он, так же как и она попытался достучаться до служанок, но те не открыли. Сейчас, вспоминая этот случай Ирвен понимала, что её хотели убить, но тогда… ребёнок свято поверил, что их просто не слышат из-за рвущего душу ветра и холода. Ледяные снежинки касались нежной кожи и таяли, скатываясь по личику словно слёзы. Это и были слёзы, но тогда, Ирвен ещё не знала, что это такое. Мужичок, чьё имя она так и не узнала, уволок её в конюшню, зарылся вместе с ней в сено и обнял, пытаясь согреть. Там было относительно тепло, пахло высушенной травой, которая противно кололась, но помогала согреваться.

- Молчи, тебя не пустят в дом, потому просто молчи, - повторял он снова и снова, а после всё стихло, буря стихла, да и он - стих.
«Уснул» - разумно предположила Ирвен, кутаясь в шкурку и придвигаясь плотнее к тёплой преграде, скрывавшей её от ветра. Выгнанный из дома крестьянин, без роду и племени, он знал, что обречён и всё же умудрился укрыть собой девочку, согреть последними остатками своего тепла, спасти от ветра и обморожения. А она, она тогда ничего ещё не понимала. И лишь утром, когда от ночного ненастья остались лишь наметённые сугробы, будущая леди проснулась от ржания коней. Вернулся её отец. О, да, благородный лорд не стал разбираться кто прав, а кто виноват, по чьей прихоти или недосмотру его единственное дитя от любимой женщины оказалось на морозе. Роберт просто повесил на своих воротах всех нянек, и учителей, что были приставлены следить за ребёнком. Он знал, что лжи будет много, как много было и слёз у близких, наблюдавших всю зиму за раскачивающимися телами родных им людей. Но никто не посмел возразить что-то против, все знали, что сделали бы точно так же, будь они на месте грозного северного герцога. Человека же, что согрел ребенка, похоронили с почестями лорда, да только что толку в том, как ты будешь погребён, ведь жизни нет, ничего нет.

Маленькая слезинка скатилась по щеке девушки и упала на пол кареты. Сейчас было лето, а не зима, да и вообще Ирвен не понимала, почему ей вдруг вспомнилось это. Ответ пришёл сам, и он был ещё печальнее и отвратительнее чем предательство слуг. Чума – жестокая, отвратительная болезнь, что благословением Единого не коснулась отряда беглецов, не замучила и не затерзала их по дороге. Хотя Ирвен и слегла с простудой, от которой Елена почему-то сначала бросилась прочь. По-видимому, решив, что леди заразилась именно чумой, но жизнь крестьянке оказалась дороже и та, набрав каких-то трав, пичкала ими девушку снова и снова, пока организм Северной леди не смог побороть недуг.

Тишина окрестностей давила на Ирвен. Привыкшая, нет, выросшая в вечно гудящем дворце, она уже и забыла что это такое шум ветра, качающего степные нивы, заставляющего дрожать древесные листочки… Всё это было одновременно и новым и старым. Конечно, пять лет назад леди эйр Ла’Круа уже проезжала этим маршрутом. Тогда она с Его Величеством ехала за Уильямом в форт Бейли, сейчас же гордая крепость оказалась позади двухдневного перехода. Всё, что помнила северная принцесса, изменилось, стало другим, незнакомым. Это расстраивало и пугало и всё же,… где-то внутри было тепло,… она вернулась домой.

Вести о потерях, об ужасах, что натерпелись её люди, всё это отягощало девушку, но вместе с тем, заставляло поновому взглянуть на перспективы и на своё возможное будущее. Что подумала Северная леди, какие мысли терзали её в тот момент, когда она услышала, что её отец присмерти. Последний родной человек – неизвестно. Наверное, она никогда не расскажет об этом никому, даже тому, кому будет верна всю оставшуюся жизнь. С неким усилием, девушка открыла дверцу кареты и тихонечко позвала:

- Уил, помоги мне, пожалуйста, - голос девушки был достаточно уверенным и всё же и она и Лунный лорд знали, что у Ирвен не хватит ил самостоятельно передвигаться на большие расстояния. Болезнь отняла у девушки слишком много сил и заставила её и без того точёную фигурку ещё под исхудать. Так что она вполне бы могла поспорить с голодающими крестьянками Аэдвера, кому в действительности живётся сытнее и ей бы поверили.

Ирвен так и не смогла уснуть. Сначала она смотрела в потолок и старательно изучала его трещинки и поблёскивающую в свете фонаря паутину, потом смотрела за одевающейся Еленой, которая снова запуталась в хитросплетениях корсета истинной леди.
«Оно и не мудрено - вдруг подумалось Северной леди, - крестьянка, что взять с неё? Просто напуганная, замученная крестьянка, потерявшая всё из-за своих знаний и невежества жителей деревни. Что, будучи необразованными всё свалили на обычную девушку. С другой стороны, чем я лучше? Я могла бы уже завтра стать королевой Аэдвера, могла править страной и, со временем, вернув ко двору Уильма, встречаться с ним. Но… нет, я предпочла любовь и побег, что могло, а возможно ещё и будет стоить жизни нам обоим. Его отец, смог бы спрятать Уила у себя, но я… я слишком ценна для Брандона, да к тому же Мунлайты всегда были слишком честолюбивы и верны короне, чтобы пойти на подобное. И в кого он только такой?» - девушка улыбнулась, а её мысли уносились в далёкое, и не очень, прошлое, к воспоминаниям, о её возлюбленном, о том, как она всегда играла с ним. Как оттачивала на бедном юноше свою мастерство светских игр, порой вгоняя того в краску или наоборот доводя чуть ли не до крика и всё же… сейчас эта память стала для неё истинным сокровищем. Драгоценностью, что девушка была готова защищать даже ценой своей жизни…

Он вернулся с едой, как и обещал, но леди лишь обречённо вздохнула, ей совершенно не хотелось есть, возможно, из-за не проходящей слабости, а может из-за всего пережитого за последний день. Да и вечер преподнёс сюрприз не хуже королевского банкета.
«А ведь тот бокал предназначался мне, а не ему. Это я должна была умереть, а не он потерять свой титул и друга. Все беды и проблемы в его жизни только из-за меня и даже сейчас, я всё ещё являюсь источником неприятностей, что преследуют Уила, идя за ним по пятам…» - Ирвен не сдержалась и заплакала, порывисто обняв и прижавшись к бывшему Лорду-Советнику Его Высочества.
- Уильям, - тихо и осторожно начала она, отодвигая от себя принесённый Лунным Лордом поднос с едой. – Что нам теперь делать? Куда идти? Зачем мы вообще всё ещё едем на север? Давай сбежим в Теравию? Куда угодно, хоть в пустыню, хоть на край земли, я поеду с тобой куда скажешь, только не в форт Бейли, не к тебе домой. Твой отец не примет нас, а даже если и так, то непременно разлучит, чтобы выдать меня Брандону, а я не хочу потерять тебя! – слова девушки сопровождались всхлипываниями и прерывались, чтобы вдохнуть воздуха, которого Северной Леди сейчас катастрофически не хватало.

Ласково улыбнувшись, Уильям легонько приподнял девушку за подбородок и нежным, аккуратным движением вытер мокрые дорожки слёз на её щеках: сперва с одной стороны… затем с другой. Хотя положение и приписывало ему сохранять сдержанность и хладнокровие, но рядом с Ирвен, Лунный Лорд всегда был до невозможности мягок.
Но… пусть. В сторону эти глупые мысли. Кто посмеет сказать, что истинная любовь, ради которой Уил ныне готов был рвануть на край света, действительно недостойна аристократа? Любовь и есть удел аристократов! Простым людям никогда не понять ту глубину чувств и ту сложность проблем, которые порой стоят между влюблёнными – прямо как сейчас.
Вот почему именно о них поют барды, прославляя храбрость и решительность вспыхнувших чувств. Чувств, которые так легко затоптать жестокой реальности… стоит лишь сделать один неверный шаг.
- Успокойся, любимая, - Мунлайт вдохнул запах её прекрасных золотисто-рыжих волос, непослушным водопадом ниспадающих на хрупкие плечики девушки и прикоснулся губами к нежной коже её лица. – Я и не собирался ехать в Форт Бейли.
«Ведь тогда отец, руководствуясь тем, что он посчитает правильным, попытается выторговать для меня прощение. Он будет скрывать нас с Ирвен, но только до тех пор, пока сделка не состоится, - печально подумал Лунный Лорд. - Я слишком хорошо тебя знаю, мой дорогой папа, чтобы самолично выбить почву у себя из-под ног».
- На самом деле, - продолжил он, - Сейчас мы направляемся к тебе домой.

Девушка раздумывала над словами Уила, всё ближе прижимаясь к нему. А когда захотела обнять, то ей снова помешал принесённый лордом поднос с едой. Фыркнув, Ирвен поставила его на некое подобие тумбочки возле кровати.
- Значит домой? Интересно, что скажет Роберт, увидев спустя почти десять лет, - улыбнувшись, Северная Леди стала расстегивать пуговички на камзоле Мунлайта…
«Я так давно не видела отца. И если бы не регулярные подарки… то решила бы, что он совсем забыл обо мне. Разумеется, войны с северными дикарями и междоусобицы – вещь постоянная в Вольных Просторах, но он мог хотя бы раз навестить меня за всё это время! Скорее всего, у него теперь новая женщина и наследники, что она подарила ему, так что мы будем там лишними, совершенно не нужными гостями» - мысли давили на девушку, но она не хотела делиться ими с лордом, только не сейчас. Ей хотелось снова забыть обо всём в его тёплых, сильных и таких нежных объятьях Уильяма. Раствориться в ласках лорда, что в отличие от самой Ирвен уже явно не раз бывал в постели с женщинами и прекрасно знал, что и как нужно делать.

Взгляд Ирвен притягивал, почти гипнотизировал. Мунлайт тонул в её чистых янтарных глазах и всё, чего он хотел сейчас – лишь быть с ней как можно дольше.
«Если цена за потерю титула такова, - подумал Уильям, - То я совсем не против потерять его ещё раз».
- Что бы он ни сказал, я уверен, твой отец ни за что не оставит тебя в беде, - Лунный Лорд улыбнулся, накрыв руку девушки своей и потянувшись к её губам. – Как и я никогда не оставлю тебя…
Было нечто такое, что он не хотел говорить своей возлюбленной прямо сейчас.
Брандон точно поймёт, куда они отправились – это было слишком очевидно. И подобно тому, как отец Уильяма готов был защищать его даже ценой потери Ирвен, так и герцог мог выдать Мунлайта, чтобы слегка задобрить вздорного короля.
Но Ирвен, да ещё и против её воли, он не отдаст никогда.
А это единственное, что имело значение…

Слова Уила согревали девушке душу, и она без лишних мыслей и сомнений сама подалась вперёд, давая губам двух влюблённых соединиться в поцелуе. Её свободная рука нежно обняла лорда, давая Ирвен возможность приблизиться к Мунлайту ещё ближе, почувствовать исходящее от его тела тепло.
- Значит, едем ко мне домой, - улыбаясь, произнесла Северная Леди, увлекая за собою Уила, в нагретую постель и желая сейчас только одного… Да, в её мыслях промелькнула, боязнь того, что Роберт поступит с Лунным лордом также, как поступил бы и Эддард Мунлайт с ней самой, но Ирвен слишком хорошо помнила герцога и его желание иметь сына а не дочь и теперь у него такая возможность появится. Если его маг просто изменит внешность Уильяма, то Роберт может объявить его своим ребёнком, конечно, спать с собственным братом это не очень хорошо, но на севере нет ни церкви, ни королевских законов, что запрещали бы делать подобное…
Ночь прошла очень активно… для них обоих. В основном, на этаже было тихо и посторонние звуки не отвлекали влюблённых - разве что, стража временами ходила по коридору, но честные воины чувствовали себя немного неуютно под несколько более громкий, чем следовала бы, шум из комнаты, в которой расположился тот самый женственно-красивый оруженосец Мунлайта. Ладно бы с девушкой, так нет же… всё у этих благородных через одно место.

Что касается иных неожиданных ситуаций, то к большой удачи для них, они так и не решились постучаться к Мунлайту в дверь. Во всяком случае, во второй раз он бы не был столь добр и это придётся запомнить каждому, кто посмеет причинить зло Луне всей его жизни.
Наконец, усталая, но довольная парочка заснула в объятиях друг друга, а утром их уже ждал запряжённый экипаж и гвардия, готовая броситься за своего милорда на оголённые мечи. На лицах солдат застыло мрачное выражение: они потеряли друзей, да и спали от силы всего несколько часов. Много времени пришлось потратить на могилы для павших товарищей, ради бандитов же тревожить землю не стали – так и оставили на растерзание собакам.
К счастью, о провизии тревожиться больше не приходилось. Рассудив, что мёртвому таверному она всё равно ни к чему, Уильям хмуро приказал сгрузить продукты из оказавшейся весьма обширной кладовой в их дорожные мешки, что солдаты с радостью и сделали. Не забыли и про толстые пуховые одеяла, а так же про другие предметы быта, которые помогли бы всем им пережить суровый северный климат.
- Постарайся не скучать без меня, - произнёс Лунный Лорд, ласково убирая упавшую на лицо прядь волос за уши Ирвен.
Затем Мунлайт спрыгнул со ступеньки кареты и, захлопнув за собой дверь, велел вознице выдвигаться. Оседлать собственного коня было делом пары секунд.
Впереди их ждал долгий-долгий путь на Север…

Кевин проводил ученика взглядом и вновь посмотрел на Леску. Хотя черты его и не дрогнули, но было похоже, что по какой-то причине рыцарь чувствует себя неуверенно.
Тем не менее, голос его звучал всё так же отстранённо, как и обычно.
- Давай обсудим всё там, где не будет лить этот проклятый дождь, - попросил Кевин, отбрасывая мокрую чёлку с лица. – Мы ведь последние полноценные джедаи на этой планете. Прошу, не отказывайся от моей помощи просто так.
- О какой помощи идёт речь, генерал Лейн? Вы считаете, что я не в состоянии справиться с возникшей ситуацией самостоятельно? – несмотря на несколько грубоватый тон, голос девушки дрожал.
Она всё ещё не пришла в себя после потери ученика, но времени ни на раздумья, ни на медитацию сейчас просто не находилось. С другой стороны, разработка тактических схем – в каком-то смысле... тоже медитация.

Ещё одна причина для того, чтобы скорее остаться в одиночестве.
Взгляд Кевина ушел внутрь себя. В его глазах, похожих на прозрачные холодные кристаллики льда, вновь застыло странное и довольно нехарактерное для него выражение.
Губы джедая шевельнулись, словно бы он хотел что-то сказать… но, в конце концов, Лейн лишь мотнул головой и медленно направился прочь.
- Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь, Наяне, - вдруг обронил Кевин, поравнявшись с Леской и внимательно разглядывая капли дождя, хлещущие по зданиям "Приюта". – И знаю, насколько сильной ты порой желаешь казаться.
Не дав девушке сказать ни слова, рыцарь протянул руку… после чего, взявшись за низ капюшона, аккуратно прикрыл им её голову.
- Но от того, что ты простудишься перед боем, лучше ведь никому не станет, правда? – спросил Лейн, заглядывая Наяне в глаза.

- Кевин, что ты хочешь сде… - начала было девушка, отступая на шаг, когда джедай накинул ей на голову капюшон её робы. – Да что с тобой случилось? – непонимающе спросила Леска, уставившись на рыцаря изумлённым взглядом. – ты же никогда не был таким.
- Разве ты меня так хорошо знаешь? – спросил Кевин, продолжая пристально, не отрывая своего взгляда, смотреть на девушку. Казалось, словно бы он пытается что-то безмолвно до неё донести.
Пару секунд помолчав, Лейн отвернулся и уставился себе под ноги. На губах рыцаря мелькнула грустная улыбка.
- Тебе не нужно взваливать всё на себя, - вновь повторил он. - Я всегда буду рядом, чтобы помочь... и всегда готов тебя выслушать, если ты захочешь поговорить. Просто помни об этом.

Наяне не желала показывать кому-либо свою слабость и всё же она сама непроизвольно поймала, уже собиравшегося её оставить джедая за рукав робы:
- Подожди, - тихо попросила она, - пожалуйста, останься со мной, нет, не так, можно побуду немного рядом? Просто так, просто рядом. – Леска отказывалась верить, что только что сама произнесла эти снова и всё же, это было так, ей был нужен кто-то, и отказываться от помощи было бы верхом неблагоразумности.

Кевин резко и удивлённо обернулся, всё ещё не вполне осознавая произошедшее.
Вряд ли сама Наяне понимала, как долго он наблюдал за ней, не в состоянии приблизиться ни на шаг. Правила строжайше запрещали такие отношения… Хотя прецеденты порой и случались: например, нередки были случаи, когда падаваны, ещё не вполне осознававшие учение джедаев, покидали ряды Ордена из-за своей привязанности друг к другу.
«Любовь ведёт к тёмной стороне».
Кевин знал данный принцип и давно привык держать в узде эти чувства, игнорируя, а зачастую и просто подавляя любые проявления эмоций со своей стороны. Он привык испытывать острую боль всякий раз, стоило ему только увидеть Наяне, привык обманывать всех вокруг - включая и себя в том числе. Но теперь вокруг была тьма… и привычные вещи стали приобретать иной смысл.
Кевин не хотел погибнуть, так ничего и не сказав любви всей своей жизни.
- Конечно… Я же обещал, - произнёс рыцарь, бережно сжав её ладошку в своих руках.
Лёд в глазах Лейна внезапно исчез, словно бы всё это время он был не более чем маской, которая скрывала его истинное лицо.
- Столько, сколько захочешь, - тепло улыбнулся Кевин.

Заметив невероятно тёплый взгляд Лейна, девушка вздрогнула. Она прекрасно знала, когда это всё началось, но всё ещё отказывалась верить. Когда она только выпустила своего первого ученика, её и Астона Рейса послали на дипломатическую миссию. Его падаваном как раз и был Кевин Лейн, уже почти закончивший своё обучение - для него это была последняя миссия в качестве ученика, после чего юношу ждали испытания храма. Леске же не составило труда понять всё по одному единственному взгляду, что бросил на неё Лейн. Но тогда она не хотела в это верить: миссия закончилась агрессивными переговорами, а джедаи с большим трудом вырвались из расставленной на них ловушки. И после этого Наяне делала всё, что от неё только зависело, чтобы избегать даже случайных встреч с Кевином. Она прекрасно понимала, что между ними слишком большая разница, и что эти отношения ни приведут их ни к чему хорошему.

Астон Рейс и Кевин Лейн



Она сама вызвалась на весьма длительную миссию, чтобы только не присутствовать на церемонии посвящения Лейна в рыцари, а после взяла нового ученика и постаралась забыться, занявшись обучением своего ныне погибшего падавана. Но прятаться вечно было невозможно и когда она вновь увидела Кевина, уже с выбранным им юнлингом, её ожидал не сказать чтобы шок, но девушка была крайне удивлена. Вместо мечтательных глаз влюблённого человека на неё смотрели два кристаллика льда. С одной стороны, Леска была рада этому, но с другой мучилась желанием спросить напрямую, что же произошло… и вот сейчас, Наяне вновь поймала на себе тот самый взгляд, от которого бегала по Галактике почти десять лет. И теперь уже ей не хотелось никуда отпускать его. Леска не раз ставила юным джедаям Кевина как пример невозмутимости и практически идеального рыцаря Ордена, хотя и знала, что это не так. Она была почти уверена, что он забыл её, но это оказалось неправдой, и какая-то часть девушки несказанно была рада этому.

Кевин Лейн и Марек Кел



Вновь подняв взгляд на стоящего рядом рыцаря, Леска решилась сделать то, чего не следовало бы. Она слегка подалась вперёд так, чтобы поцеловать Кевина. Но какой будет его реакция на нарушение правил, девушка не знала.

Лицо Наяне отражалось в глазах стоявшего к ней почти вплотную Лейна. Мысли отказывались ему подчиняться. Даже в сладкой дрёме сновидения он никогда не мог представить, что эта иллюзорная мечта однажды станет реальностью.
И даже если кто-то узнает…
Кевин сделал последний, разделяющий их шаг.

- Когда-то я думал, что если смотреть долго в зеркало, то можно потерять самого себя… - произнёс он, медленно поднося своё лицо к лицу девушки. – Это правда. Я уже потерял себя...
Губы джедаев соприкоснулись. Осторожное детское прикосновение вдруг превратилось в самый настоящий поцелуй, который мог бы продолжаться вечно.

Крис понял, что происходит, но как он не старался, у него не выходило достучаться до разума джедая.
- «Нет, очнись, пожалуйста, приди в себя. Ну не Миру же мне звать? Если я появлюсь перед ней, она… Марек!» - понимая всю безысходность ситуации, Хранитель лишь вздохнул, начав собирать вокруг себя колоссальное количество Силы, он знал, что Мира увидит его, когда всё закончится, но Крису было всё равно! Он дал обещание и не намеревался отступать.

«Почему у меня нет магии? Как бы было просто с ней, но… в таком виде… я … бесполезен» - Сжав свои, ставшие полупрозрачными кулачки, теперь уже призрак, чьи контуры были достаточно различимы, попытался, используя Силу помочь джедаю, но проклятье убийцы не давало ему сделать этого. Хранителю оставалось лишь два варианта и оба они слишком плохо скажутся на нём. В первом случае Кристиан мог просто высушить всю воду на планете, но такое количество магии потраченное им, погрузит его в беспробудный сон на несколько лет, а этого было нельзя допустить ибо на Миркре, где он был заключён начались проблемы, которые требовали вмешательства мальчика и, причём срочного, но он, конечно же, ничего не сказал об этом Мареку, не желая ни торопить, ни расстраивать его. Второй просто заставил бы воду в болоте отойти от тела джедая и тот просто бы опустился на сухую землю, но и здесь были свои нюансы. Управлять таким количеством Силы, на таком расстоянии от своей тушки было слишком, даже для него. И всё же…

«Я должен спасти его, чего бы мне это не стоило! Если я лишусь возможности использовать Силу, то всё равно останусь лучшим мечником и смогу продолжить быть рядом с ним и защищать его! Да, пусть это будет Сила. Напарник лучше спящего ребёнка». – последняя мысль больно кольнула самолюбие Кристиана, но … он был готов к этому. И когда на окружающей Хранителя земле стала образоваться изморозь, а сама почва лопаться и трескаться подобно разбитому стеклу, промерзая на несколько метров в глубину, а само болото практически превратилось в монолит изо льда, появился он…
- «Ты? Но это не возможно! Ты мёртв, твоя магия разрушается, и он… подожди… ты не Хранитель…. Ты же…. Но как?» - Кристиан непроизвольно сделал шаг назад. Даже он не сразу поверил, что подобное вообще возможно.

- Спасибо! – ответил мальчик и вздрогнул, поняв, что рядом со странным спасителем в балахоне он материален. Его волосы и одежда намокли, но Хранитель казалось, даже не заметил этого. Кивнув начавшей растворяться фигуре и окончательно заморозив большую часть болота, мальчик кинулся к джедаю.
- Марек, Очнись! Приди уже в себя! Я же обещал, что всегда буду рядом, почему ты решил, что остался один, почему? – погода превосходно подходила для истерик, на дождь и холод можно было даже списать лёгкое хлюпанье носа. Крис обнял джедая и застыл рядом, больше он ничего не делал, а Сила тёмной стороны него, продолжала замораживать всё вокруг…
- Как ты мог, - тихо прошептал мальчик, - ты же пообещал мне, неужели ты не понимаешь, что значишь для нас?
Марек вдруг кашлянул, и из его лёгких выплеснулась гадкая зелёная грязь.
- Я помню… Крис, - чуть слышно произнёс он. Воздух вырывался с хрипами, вполне понятными – учитывая, что он только что едва не погиб. – Прости… я почему-то… перестал тебя видеть. Но теперь ты здесь… - голос перешёл на шёпот. – И всё будет хорошо…
Странное тепло разлилось по телу джедая, словно бы вокруг не хлестал дождь, и тёмная сторона не превращала в стылый лёд всё вокруг. Марек знал, что это было за тепло. И больше всего на свете ему сейчас хотелось просто закрыть глаза и сидеть с ним, вот так, рядом. Не обращая внимания ни на что вокруг...
- Не надо! – вдруг дёрнулся и запоздало запротестовал джедай, вспомнив, откуда он только что вынырнул. – Ты же запачкаешься!

- Это не важно, здесь нет достаточно сильных источников энергии, таких как двигатели «Незримой длани», чтобы я мог поддерживать физическую форму, а потому я скоро вновь исчезну. Но пропадёт лишь возможность видеть и слышать меня, я же останусь рядом с тобой и, если понадобиться,… то я снова соберу Силу с этой планеты или сотру её с лица Галактики, если от этого будет зависеть твоя жизнь. Просто знай это, что куда бы ни лежал твой путь, какие бы препятствия не встретились на нём, я буду рядом с тобой! – голос Криса был мягким, тёплым и немного всхлипывающим. Было очевидно, что он очень сильно переживал за джедая. Внешний облик мальчика, под влиянием Тёмной Стороны Силы также начал меняться, переодевая его в ситские доспехи.

Северная Леди надёжно спряталась пол плюшевой защитой одеяла, как она тогда думала. Мысли Ирвен были лишь о теперь уже бывшем Лорде-Советнике короля. Как же он был прекрасен, как хорош. Девушка практически не сомневалась, что он сможет остановить, в узком помещении, целую армию. Она часто наблюдала за тренировками между Уильямом и Брандоном. Это было захватывающим действом, да что там, леди росла, наблюдая за ними. Каждая дуэль и тренировка как замысловатый танец, движения которого казалось абсолютно невозможным повторить. Шах, взмах, отход и перекат, а после всё повторялось или дополнялось выпадами, пируэтами, что рисовали их тренировочные мечи в попытке достать противника, уколоть его по больнее, доказав превосходство лучшего мечника. Мысли девушки окрасились тёплыми воспоминаниями о прошлом. Прекрасном и беззаботном прошлом, в котором она была по-настоящему счастлива. Была прекрасной «дамой сердца», за право ужинать или гулять по саду с которой, и проходили эти невиданные большей частью двора поединки. И да, сейчас Северная Леди осознавала, какой безмятежной и глупой она была в своих надеждах, как заблуждалась, считая, что этот мир прекрасен и в нём нет зла. И, хотя, война не задела Аэдвер, но вернувшиеся после неё… все они изменились! Изменился и Мунлайт, что вынужден был замещать отца. Сильно изменился, настолько, что Ирвен даже не сразу узнала его. То странное чувство, что она испытала тогда, когда они с Браном приехали за ним и… ещё более странная просьба его отца. Теперь девушка поняла, в чём она заключалась, но оказалась слишком поздно. Им больше не по силам изменить что-либо. И предыдущей ночью она должна была достаться королю, а не тому, кто стал для неё её Солнцем, путеводной звездой…

Выбитая дверь заставила леди Ирвен вздрогнуть, но столь скудное освещение оставило это незамеченным для верзилы, что ворвался в комнату, хотя, поняв, что может стать отвлекающим фактором, девушка постаралась вести себя ещё тише и почти не дышать, лишь бы не повредить своим существованием своему возлюбленному. Все её мысли сошлись до банального страха и оцепенения. Её вера в Уильяма не покачнулась, но всё же она боялась за него, боялась, что его ранят. Звук удара клинков, лишь усилил её опасения. Неужели Брандон нашёл её, неужели её заберут во дворец и она превратится в наложницу для похотливого короля, обязанную до конца своих дней выполнять все, даже самые грязные желания монарха.

«Нет, нет, нет. Лучше я убью себя, чем достанусь ему. Ни за что я не буду с ним, только не с Брандоном, чего бы мне это не стоило!» Так думала девушка, вплоть до глухого удара тела об пол. Помимо своей воли Ирвен вновь вздрогнула и интуитивно зажала себе рот своими прекрасными ручками, дабы не закричать, ведь она не знала, кто был повержен. Её трясло, словно от лихорадки или озноба. Однако с трудом, но Северная Леди умудрялась сохранять практически идеальную тишину и не шуршать. А в некоторые моменты она даже переставала дышать, превращаясь в совершенно не шевелящийся комок из простыни и одеял.

«Меня здесь нет!» - говорила она себе. – «Я лишь постель, оставленная лордом, меня никто не увидит и никто не станет проверять, есть ли кто в скомканной груде пуха и льна!» - эти мысли помогли ей продержаться до момента, когда она наконец-то услышала слова любимого, которые пусть и пугали её, но говорили о том, что тот, кто ей дорог всё ещё жив и именно это было для девушки самым главным и волнительным моментом.
«Он жив, он защищает меня, я… я так люблю его!» - с этими мыслями прекрасная леди Ирвен вновь провалилась в зыбкую дымку сна.

Мальчик смирился с несколько странными, по его мнению, замашками джедая, такими как трепать его волосы. Просто глубоко вздохнул и «закрыл на это глаза».
- Мира? Та чокнутая рыжая гадина, что заливалась диким хохотом, когда Силы запечатывали меня в этом мире? Нет! Она не способна ни видеть, ни слышать меня. Слишком бездарна и эгоистична. Прямо как ты, когда вошёл сюда. Да Сила дала тебе почувствовать кристалл Даэры, но то, чем вы являлись.... Вы никогда бы не смогли отыскать его. – мальчик улыбнулся. – Так что, я могу быть рядом с тобой, если тебе конечно не в тягость моё присутствие, а могу оставить одного, до момента, пока не понадоблюсь, и ты сам не позовёшь меня. – Теперь улыбка стала больше похожей на ухмылку. – Но учти, мне нужно будет время, чтобы найти тебя и оказаться рядом, порой очень много времени.
Карта исчезла, вернув пещере прежнее освещение, а два сапфира внимательно смотрели на джедая, ожидая его решения.

Марек легко кивнул, совершенно не обидевшись на характеристику «бездарности». С его точки зрения… видевшего многих могущественных ситхов древности – это звучало довольно логично. Тот же Экзар Кун мог творить такое, от чего весь Совет бы пришёл в уныние.
- Тогда будь со мной рядом, - тепло улыбнулся джедай в ответ. Это была искренняя, чистая улыбка, но во взгляде всё ещё оставалось беспокойство. – Я думаю, что нам стоит сохранить твое присутствие в тайне... Поэтому ты должен скрыть свою личность, когда я буду освобождать тебя, - он кивнул сам себе. - Из твоих слов следует, что Мира знает о месте твоего заключения. Мы можем как-то отвлечь её на время проведения операции?

Хранитель кивнул на предложение оставаться рядом, а вот следующий вопрос поставил его в тупик.
- Ну,… я могу убить её, и тогда воскрешение займёт какое-то время,… наверное, порядка недели. – Но посмотрев на джедая понял, что предложил не правильный вариант.
- Не подходит, да? Хорошо, тогда как насчёт идеи обезопасить себя от Совета и ситхов этими самыми существами? Ты вспомнил о них и решил завести парочку. И … нет, она не знает, где именно находится место моего заточения, вернее её заставили забыть об этом. Что касается формы… мне достаточно лишь коснуться ее, и она лишится дара видеть меня окончательно, я стану чем-то вроде голоса твоего меча. Конечно говорить с клинком это странно, но лучше я ничего пока придумать не могу, не причиняя ей вреда. – закончил своё объяснение мальчик, а после добавил:
- Смерть воплощения не открывает границы мира, мы ничего не сможем сделать с её нежеланием пускать сюда Хранителя.

Лицо Марека окаменело, когда убийство прозвучало одним из способов решения проблемы. Отведя взгляд в сторону, джедай закусил губу и сжал кулаки. Пылающая желтизна глаза двойника, казалось, готова была сжечь его заживо.
Принимать такие решения - значит всегда ходить на границе добра и зла, танцуя на острие клинка, рискуя когда-нибудь сорваться в пропасть. Джедай не злился на Криса. Конечно, убей тот Миру, он бы сильно расстроился, но не смог бы долго его в этом обвинять. Ничего не поделаешь – такова странная природа того чувства, которое он испытывал к Хранителю.
- Наше главное оружие – секретность, - немного подумав, произнёс он. – Пока Мира не знает о твоём существовании, она не сможет предпринять ответных мер. И если после её смерти пострадают живые существа этого мира, то я никогда не допущу её гибели, - он вздохнул. - Однако она вечно таскается за мной, и отвлечь эту настырную девушку будет непросто.
Лёгкая улыбка вновь коснулась губ Марека, а во взгляде его промелькнуло тепло, когда джедай посмотрел на Хранителя.

- Не переживай, я всё равно освобожу тебя, чего бы это ни стоило, - заверил его Марек. – Но если мы сохраним твоё существование в тайне, то сможем обернуть это в нашу пользу. Я видел ход событий. Даэра найдёт способ проникнуть сюда… и тогда мы придём к ней на помощь, - взгляд Марека стал чуть более пристальным. – Конечно, если до этого мы ничего не сможем сделать самостоятельно. Нет ли способа вырваться из закрытого мира?
Мальчик внимательно выслушал слова джедая. Но ответить положительно он не мог. Ему было попросту нечем обрадовать Марека. Ибо покинуть закрытый мир, не унеся с собой жизни почти всех его жителей – невозможно. Хранитель не может лгать, а огорчать Кела не хотелось. Перед ребёнком встала весьма трудная задача, решение которой он не мог взять на себя…

- Способ… - начал он осторожно, - существует, но цена за него, слишком велика и… боюсь, даже Даэра не оценит такой подход. Ведь она могла уничтожить большую часть мира, взять меч, за которым пришла, и воссоздать всё обратно. Но тогда на её руках была бы кровь миллионов живых существ. Раньше… мы бы так и поступили. Хранитель никогда не считался с жизнями. Стать его Стражем или же учеником – было высшей благодатью, на которую только могло только рассчитывать смертное создание. Все Стражи получали подвески, вроде твоей, в каждом из них текла частичка крови Хранителя и, был поселён дракон. Кровь их была подобна жидкому серебру или ртути. А сила не имела аналогов. Так что единственные существа, что могут проникнуть в любой мир и покинуть его, без последствий для последнего, это – Стражи Хранителя. Такие, как Оливер. Он был тут незадолго до тебя. Но и они платят за это не малую цену. – немного помолчав Хранитель продолжил.

- Что касается Миры, то её смерть не повлияет на живых существ внутри мира, но сам он останется беззащитным от влияния внешних Сил - наших родителей. Мировоззрение некоторых жителей, включая тебя, может изменится. Ведь ты ещё не полностью стал хранителем, ведь так? Твоя кровь всё ещё алого цвета, а тело излучает жизнь и тепло. Чтобы стать полноправным хранителем мира, человек… - мальчик запнулся, - должен умереть. Но, тогда ты не сможешь покинуть этот мир и быть с нами! Я, … я просто не знаю, что предложить тебе, всё зависит от того, что ты захочешь! – договорил он тихим шёпотом и его глаза, наполнились предательским блеском.
- Мы не хотим терять тебя, я не позволю тебе умереть здесь!

Стоило кораблю приземлиться в одном из многочисленных ангаров «незримой длани», как Кристиан практически испарился, прихватив с собой одного из встречавших генерала КНС магна-стражей. Их след легко прослеживался до комнаты управления дроидами, затем до программирования камер, а после… «паренёк», чьи формы стараниями Марека так и небыли полностью сокрыты и почти двухметровая железяка буквально испарились со всех радаров и камер слежения. Как, он это сделал? Оставалось для всех дроидов загадкой и на вполне естественные вопросы, задаваемые несколькими часами позднее Сабнаком, своим подчинённым, те лишь крутили своими продолговатыми мордами, да разводили руками, говоря, что никогда прежде не сталкивались с подобным видом алгоритма-вируса, а потому совершенно без понятия, что же им теперь делать. Единственное разумное решение, что пришло им в головы - так это выслать поисковые отряды для того чтобы прочесать корабль. Правда, в отличие от них у генерала было куда более действенное средство. Он чувствовал отпечаток в Силе, что оставил после себя Крис, проблема заключалась во времени и в том, что этот уже почти полностью размывшийся след вот-вот грозил окончательно исчезнуть, что означало лишь одно – ушастик заснул. Винить его за это было нельзя, ведь прежде чем у Марека появится возможность вновь увидеть свою любимую пройдёт ещё далеко не один и даже не десять часов.

Собственно проблемы Сабнака начались сразу по прилёту. Один из дроидов доложил о необходимоти немедленно реагировать на резко активизировавшийся флот Республики, что невероятно быстро выяснил их текущее местоположение и грозил сесть «длани» на хвост, чего допустить было ну никак нельзя…

Другой проблемой стали невнятные посылы со стороны Обри, что мало того, что напросилась к планам, так и начала вести себя, словно она всё ещё королева и все присутствующие находятся на Джабииме, а не в открытом космосе. Добавить к этому факт того, что «нимбус» тут же переметнулся на сторону госпожи, а Мира, стоя позади своего генерала, только подначивала и дразнила бывшую джедайку, так вообще можно было сойти с ума. Наверное, именно в этот момент, до бывшего джедая дошла вся мудрость действий Хранителя, который оставил его не потому, что не желал поддержать, а лишь из-за того, что понимал, насколько нестабилен и что в любой момент может грохнуться в обморок и проснуться девицей-овощем, чем наверняка добавит кучу вопросов и проблем в копилку своего любовника. Также следовало заметить, что всего через пару недель Мареку должно исполниться девятнадцать и если к этому времени он не соизволит избавится от решившей «по управлять» дройдеками королевны, то та непременно закатит праздник или ещё чего похуже…

Огромный корабль меж тем уже прогревал и запускал все свои двигатели, готовясь к гиперпрыжку. Оставался лишь один вопрос: куда ему лететь, ведь на хвосте сейчас с десяток кораблей ВАР, а один из главных козырей джедая лишился своих сил и теперь не способен не то что помочь ему, но даже не знает как его зовут и кто он.
Сабнак молча разглядывал голографическую развёртку системы Джабиим, облокотившись руками об спинку капитанского кресла. Проецирующее коническое устройство добросовестно отметило на карте с десяток кораблей республиканского флота – целая эскадра, идущая по его душу.
- Сколько у нас времени? – спросил генерал дроида-тактика, анализирующего полученные данные на собственном терминале.

Оптические сенсоры дроида мигнули, когда он на мгновение повернул голову в сторону Сабнака:
- При текущих векторах движения, расчётное время сближения составляет: пятнадцать минут и двадцать шесть секунд. Я рекомендую немедленно проложить курс в более безопасное место.
Кроме Сабнака и экипажа «Незримой Длани», на мостике находилась Обри с парой гвардейцев отряда «Нимбус», похоже, взявших за правило везде сопровождать свою королеву. Сабнак терпел девушку, пока она молчала, но застывшие неподвижными силуэтами МагнаСтражи, рассредоточившиеся по всей палубе, довольно ясно показывали, что неподчинения он не потерпит.
Генерал задумчиво коснулся виска, жалея, что не может снять маску прямо сейчас. На расстоянии всего одного прыжка от них находилась система Кашиик – именно там флот КНС под его командованием выдавил силы Республики прочь, обратно во внутреннее кольцо. Эскадра ВАР ведь в любом случае сядет ему на хвост, а там их будет ждать флот, до сих пор успешно осуществлявший орбитальную блокаду планеты. Единственное решение в данной ситуации - тут и размышлять нечего.
Сабнак обернулся к дроиду-навигатору:

- Проложить курс на Кашиик, - следующие свои слова он произнёс, вдавив кнопку внутренней связи на капитанском кресле. – Ангар, говорит генерал Сабнак. Вышлите к флоту противника три перехватчика.
Из динамиков раздался голос дроида-офицера, буднично завершившего его в немедленном исполнении приказа. По крайней мере, одно было хорошо с этими машинами – они готовы были исполнить любой приказ, как бы лично им не хотелось не разбрасывать части своего тела по космосу.
- Поддерживать с перехватчиками лазерную связь, - скомандовал генерал, раздражённо барабаня пальцами по подлокотникам кресла. - Я хочу видеть эти корабли.
Разумеется, больше всего Марек желал быть со своей возлюбленной… но на поиски Криса нужно время. Он не может просто спихнуть всё на дроида-тактика и уйти искать заснувшую эльфийку, как бы бывшему джедаю этого не хотелось.
«По крайней мере, она в безопасности, - подумал он, пытаясь себя успокоить. - Я бы почувствовал, будь всё иначе».

Яркие точки, появившиеся на голографической карте, свидетельствовали о том, что три-истребители вылетели и начали сближаться с республиканской эскадрой.
- Цели зафиксированы, - доложил один из техников, быстро нажимая что-то на панели управления. – Получаю данные. Изображение нечёткое, но это всё, что мы можем сделать.
По поверхности обзорного экрана растеклась тьма. Ещё некоторое время Сабнаку понадобилось чтобы понять, что он видит перед собой черноту космоса – флот противника на ней казался всего лишь маленькими белыми пятнами во мраке ночи.
Кажется, Обри что-то говорила, но генерал КНС не слушал девушку уже минут пять. У него были задачи поважнее, чем отвлекаться на пустую болтовню в такое-то время.
Если сначала королева вела себя просто нагло, то после её поведение и вовсе стало абсолютно невыносимым. Одна дроиды и генерал, весьма спокойно игнорировали все замечания женщины, возомнившей себя здесь госпожой. Пожалуй, бывшему джедаю стоило бы поблагодарить за своё холоднокровие Миру, что уже не раз и не два доводила его до белого каления, причём куда более извращённым способом, чем подобное сейчас пыталась проделать его бывшая боевая соратница.

- Ма… - начала, было, разгневанная королева, но тут же исправилась, - Генерал Сабнак, раз вы не желаете слушать меня, то я найду себе более благоприятную кампанию в лице вашего наставника! Надеюсь владыка Рэас куда как посговорчивее вас! – Обри сотворила театральный поклон и резко развернулась, намереваясь немедленно покинуть мостик. Стоит при этом отметить, что госпожу Стратус ничуть не смущало присутствие по периметру магна-стражей, скорей она относилась к дроидам, как бесполезному хламу или же предметам интерьера, нежели как к машинам, что могли нести в себе реальную угрозу для её безопасности. Двое же бойцов, поторопились следом за своей королевой, благоразумно решив, что раз их взяли на корабль, то защита женщины их командира – почётная миссия высшего ранга, не иначе.

Уил старался нести своё сокровище, как можно более бережно, чисто внешне сохраняя при этом мину, словно это не его девушка, а младший братик или любимый кузен, пострадавший толи от ранения, толи ещё от чего. Поднимаясь по лестнице, Мунлайт отсчитывал каждый шаг, что осталось пройти до заветной двери. Девушка у него на руках была слаба и, он не знал, как помочь ей.

- Джейми помоги леди с платьем или, хотя бы объясни, как завязываются корсеты меня в отличие от своего «освободителя» она, скорее всего, испугается. – Вздохнув, Уильям вошёл в одну из лучших комнат, если не сказать самую лучшую. В камине уже весело потрескивали поленья, а маленькая девочка-служка, по-видимому, дочь хозяина, торопливо заканчивала менять простыни.
Но, стоило Лунному Лорду пересечь порог и остаться наедине со своей ношей, как всё изменилось…

Мунлайт мгновенно избавил себя и девушку от всякой одежды. И, если с себя он всё просто поскидывал на пол, то Ирвен он освобождал от облачения оруженосца очень осторожно. Кровать была близко от камина, и жар его быстро нагревал постель. Прошло не больше пяти минут, как Лунный Лорд, вместе со своей леди уже «закопался» в подушки и одеяла. Кожа Северной леди была прохладной. Она явно замёрзла и сейчас, обняв свою любимую, Уил пытался отогреть её, собой, своим теплом. Он нежно шептал ей ласковые слова, говорил, как любит, как боится потерять. Что готов на всё лишь бы она была рядом с ним.

- Ты для меня – всё, Ирвен. Я влюбился в тебя ещё тогда, в далёком детстве, когда ты буквально свалилась на меня, яркая и рыжая, словно восходящее солнышко. Я не понимал этого, слишком долго не понимал и в этом я виноват перед тобой, – улыбаясь, произносил Лунный Лорд, нежась в постели.

- Почему я так поздно заметил, как ты смотришь на меня? Как пытаешься быть ближе. Мой отец был прав, когда говорил, что я лорд и политик, и что у меня не будет семьи. Ибо не одна умная женщина не согласится жить с таким как я. – При этих словах Уил театрально попытался изобразить манеру Эддарда произносить высокие нравоучительные речи. – Боюсь, мой отец был прав. Я был слишком поспешен и вот результат, ты лежишь рядом, а я даже не знаю, очнёшься ты или нет, смогу ли я вновь услышать твой смех и чудный голос. Умоляю, не оставляй меня! Не сейчас, когда я всё понял, когда всё осознал, когда готов по одному твоему желанию бросить в огонь и в воду. Ирвен. - нежно позвал он и прижал девушку к себе. На глазах лорда появились слёзы и лишь благодаря жару камина, они так и не достигли постели, высохнув где-то посередине щеки. Прошло ещё около часа, прежде, чем Мунлайт заснул.

Асура наслаждался боем. Его пьянило это чувство вседозволенности, это отсутствие каких-либо ограничений и оков. Он словно заново родился, но теперь, действительно чувствовал мир, чувствовал по-настоящему. Моркс то и дело закрывал глаза, полной грудью вбирая воздух, что почему-то казался ему ледяным. А кровь полудемона закипала и распалялась от боя с воистину необычайно сильным противником. Он учился у него, учился своей крови, своей натуре, своему «Я», которому всегда сопротивлялся и экзорцисту это нравилось. Энергия Бездны струилась по венам, согревая кровь, давая ему новые силы и просто неисчислимую мощь. И Асура упивался ей, своей силой и своими возможностями.

На каждое действие Велитал`анна, полудемон находил собственное оружие. Постепенно начиная его развивать, развивать свои возможности. Время для него начало сжиматься, или он сжимал его? Секунды казались минутами, минуты – часами. Он успевал всё: увидеть плетение, понять его суть, разобрать на составляющие, понять, как отразить и, наконец, ответить не менее достойно! Предводителю Бездны выпала возможность учить наследника – как пользоваться тем, что Моркс презирал с рождения, как сделать из ненависти оружие, причём оружие, способное дать ему возможность отомстить.

Асура даже не заметил, как и когда появился Хранитель, он банально не обратил на него внимания, словно тот был не достоин, был лишь помехой в его – Асумуэля развлеченье.

Появление монашка, стало неожиданностью, но если в случае с Хранителем наследник Бездны не обратил на постороннего зрителя внимания, то здесь был вынужден отступить в сторону. Собственная кровь Асуры активировала подвеску и создала вокруг человека поле антимагии.

Асумуэль зашипел, переведя, наконец, взгляд на мирно сидящего на вершине колонны Хранителя:

- Марвин, это твоя работа? Убери отсюда это ничтожество, пока мы не разодрали его на части! – Крикнул Асура, обращаясь к тёмной фигуре. Всё это сказано было на древнем языке демонов, а произнесено идеально, без малейшего намёка на акцент.

- Ты забыл кто ты, и поэтому ты забыл меня. – Спокойно отозвался «тёмный маг» совершенно не собираясь вмешиваться. Всё происходящее было вполне под его контролем. Двор он уже восстановил и переустроил под свой вкус и требования светлого факультета, а двое сражающихся демонов и человек, сейчас, просто находились под его барьером. И Хранитель мог в любой момент уничтожить как демонов, так и ученика.

- Ложь, ты всегда прятал от меня мою силу, я могу больше, но твоя подвеска сдерживала меня и теперь я свободен, я… - но закончить Асумуэль уже не успел. Буквально мгновение и оба демона оказались прижаты к полу.

- Пусти! Я хочу быть свободным, отпусти меня! Сейчас же! – Кровь внутри экзорциста не унималась, она требовала выхода, требовала свободы, требовала боя, которого была лишена, требовала упивания силой, что текла по ней!

***

Хранитель, сидя на колонне, не обращал внимания на происходящее. Он как никто другой знал возможности обоих соперников и чувствовал присутствие своей подвески в руках Коннора, а потому был занят реконструкцией. Закончил он её как раз в тот момент, когда монашек приблизился к радиусу поражения и был поглощён потоком огня Велитал`анна, который впитала в себя подвеска, при этом она слегка нагрелась, но человек скорее всего даже не почувствовал жара от пламени, способного расплавить камень.

-«Интересно, о чём только думает этот человек? Неужели он верит, что это божественное проведение защищает его. Знает ли он о свойствах и силе той вещи, что у него сейчас в руках?» - Мысли текли плавно, равно как и барьер, что спокойно и неторопливо замыкал контуры.

И вот, уже никто из учащихся академии, вздумай они сейчас выйти на один из многочисленный балконов, не увидел бы боя, происходящего во внутреннем дворе. Перед ними был бы перестроенный и невероятно красивый сад, светящийся огоньками различных фей и магических мотыльков, наполненный диковинными растениями, что могли посоперничать с настоящим райским садом, расположенным в центральном мире Света. Знаменитые фонтаны вернулись на своё законное место, переняв при этом ещё пару мелких деталей, что должны будут подчеркнуть красоту академии Хранителя.

Спрыгнув, наконец, вниз, «тёмный маг» стал медленно приближаться к двум демонам. Барьер убрался, явив им заново воссозданную красоту этого места. Где все они, включая Хранителя, казались лишними и не нужными предметами, портящими своим присутствием гармонию и красоту.

Пение и щебет птиц послышался со всех сторон и ещё секундой позже журчание воды и плески маленьких рыбок. Одежда Коннора, поменялась со старой рясы на белоснежный аналог с золотой обстрочкой, больше подходящий праздничному одеянию патриарха, чем монашку, живущему в подвале монастыря. Сам же он был отмыт от следов крови и пах чем-то горьковато-цветочным.

Но Хранитель не обратив на него никакого внимания прошёл мимо, в голове же Коннора раздался тихий, спокойный голос:

- «Не мешайся юный ученик, они тебе не ровня. И если бы не моя подвеска ты был бы уже мёртв. Я позже заберу её, но сначала он».

Подойдя к Асуре, Хранитель со всего размаха отвесил ему оплеуху.

- Что ты себе позволяешь? Забыл кто ты, и по чьей воле ты до сих пор жив? Посмотри, во что ты себя превратил, а главное для чего? Почему моя подвеска у твоего ученика? Зачем ты принял свою демоническую кровь? Что пообещало тебе это ничтожество? И как же твоя мечта привести мир к порядку и гармонии? Ну, - требовательно, но спокойно спрашивал мэтра Хранитель, его голос был как у ангела, такой же мелодичный и прекрасный, казалось его можно слушать целую вечность.

– Я тебя спрашиваю Асумуэль. - Опустившись на белый мрамор пола, «тёмный маг» приподнял голову полудемона, чтобы их взгляды встретились.

- Ты же знаешь. Я – Хранитель, я не могу врать, никогда и никому. Но ты… скажи же мне, наследник Бездны, почему ты предал меня? Ведь я спас тебя от богов твоей матери, что желали твою жизнь, вырастил и дал возможность быть свободным. И что я получил замен? Почему вы все такие одинаковые? Вы все только и способны, что на предательство! – Маг презрительно фыркнул и отвесив ещё одну оплеуху поднялся.

- Завтра поговорим, я закончу урок вместо тебя! – Мгновение и тело Асуры снова стало приобретать человеческий вид, а Хранитель тем временем повернулся к Велитал`анну. Когда превращение завершилось, Моркс исчез и появился уже в своей комнате, с золотыми браслетами на руках. Но о том, где он знали сейчас только сам экзорцист и Хранитель, отправивший его туда.

- Теперь ты, архидемон. Зачем ты здесь? – Всё такой же спокойный голос обратился к предводителю адских когорт.

Над идеально начищенными, ровными плитами из белого мрамора появилась серебристая арка портала. А через пару мгновений из неё вышел Хранитель, окутанный в свой чёрный плащ-мантию, в маске, он был словно пятно грязи и Тьмы посередине чистейшего блюда, начищенного для олицетворения Света. Но ему было всё равно, он преследовал свои цели: как можно быстрее проверить факультеты и вернуться назад в башню, к тому, кого оставил с такой неохотой в одиночестве каменных стен. Это чувство грызло, словно говоря, что что-то произойдёт. Но Хранитель лишь отмахнулся, что могло случиться с человеком, защищаемым замком Хранителя, тем более, когда сам он всего в нескольких километрах. Тряхнув головой и заставив тем самым пару прядок выбиться из-под капюшона, Лорд Марвин отогнал прочь все мысли, что могли помешать ему или же замедлить.

Стоило Хранителю сделать буквально шаг, как он ощутил демоническую ауру и не мелкого демона, а одного из генералов воинства Бездны. Сразу же скользнув к её источнику, он буквально наткнулся на одно из своих воспоминаний.

Прекрасная девушка, на руках у Коннора, который словно в чём-то сомневался, стоя у окна, на третьем этаже академии. Хранитель собирался окликнуть новенького ученика, когда тот резко выбросил девушку и побежал прочь… в сторону демонической ауры. На какое-то мгновение, перед Марвином всплыла иная картина, в которой он уже ничего, не мог изменить. Мир, полный снега вперемешку с пеплом, сотни стонущих в предсмертной агонии душ и … башня. Башня, что рушилась вместе с его любимой, башня к которой он не успевал, как бы ни старался…

«Оиолотте». Не до конца осознавая, что делает Хранитель в мгновение ока оказался рядом с девушкой, подхватил её на руки и, перевернувшись с ней воздухе, приземлился на мраморный пол.

В очередной раз, отгоняя морок и унимая бешено бьющееся сердце, Марвин замер, не понимая, что именно случилось. Что-то исчезло, нечто очень важное, кто-то очень важный. Возможно самый важный, в его жизни.

- Марек. – Одними губами прошептал Хранитель. Но было уже слишком поздно, его след исчез, затерялся в бесконечном потоке времени. – «Куда же ты отправился? И почему ничего не сказал?» - вздохнув, он вновь посмотрел на девушку. Вокруг которой всё ещё ощущались следы прикосновения демона. Перчатка на правой руке Марвина пропиталась её кровью. Горячей и липкой, а когти Смерти всё сильнее сдавливались на шее, казалось, уже обречённого существа...

- Эления. Эления, ты слышишь меня? – Несколько требовательно спросил её Хранитель, но девушка не отвечала, жизнь практически оставила её тело. Понимая, что никакая магия ей уже не поможет, а второй подвески в этом облике у нет и быть не может, Марвин сделал единственное, что мог, чтобы спасти её от контракта. Присев и усадив девушку к себе на колени, тем самым освободив себе левую руку, правой он всё ещё поддерживал ангела. Хранитель снял с себя маску, отложив её в сторону, затем зубами стянул кружевную перчатку и прокусил запястье, набирая полный рот собственной крови. Наклонившись к девушке, он поцеловал её, заставив проглотить серебристую жидкость без остатка.

Внешность "тёмного мага"


Пару секунд ничего не происходило, а потом глаза девушки открылись, и она увидела перед собой тёмного мага, чьи сапфировые глаза горели, будто у демона. Недолго думая она отвесила ему пощёчину и попыталась вырваться из объятий, но в результате лишь упала на холодный камень пола.

- Хорошо же ты благодаришь своего спасителя, ангел Эления, - помогая подняться девушке произнёс «тёмный маг», его голос был настолько приятным и мелодичным, что легко мог бы сравниться с небесными созданиями. – Я ожидал услышать хотя бы благодарность, но видимо, не достоин. Прошу простить меня! - Произнёс он, отвешивая театральный поклон и попутно подбирая с пола свою маску. Надев её, он устремился на эфирных крыльях к злосчастному окну…

***

Асура мчался подобно молнии, ничуть не уступая в скорости своим демоническим гончим. Он преодолел красивейшие резные пролёты лестницы в мгновение ока, аккурат, чтобы «налететь» на Велитал'ана. В одном из многочисленных небольших залов, одиноко возвышался он в окружении нескольких трупов, как раз, завершавший свои манипуляции над когда-то прекрасным, а сейчас – безвозвратно мёртвым эльфом. Его бессмертная душа была пожрана архидемоном и никакая сила не была способна его вернуть. Демоническое отродье упивалось такой уникальной возможностью. Разговоры тут были лишними, Было очевидно, что вызывали ученики далеко не это страшилище, и что архидемон просто воспользовался вратами, чтобы полакомиться свежей кровью, по крайней мере, так думал экзорцист.

Привычным, но оттого не менее болезненным движением Моркс призвал собственные крылья, наполняя себя чистой энергией Бездны. Сражаться как человек против генерала, без подвески Даэры он не мог. От его демонической ауры по стенам начали расползаться трещины, а магический фон резко меняться, однако завершить сей, без сомнения необходимый процесс ему не позволили... Словно из ниоткуда, на Асуру накинулись четверо демонов из числа высших – личной гвардии Велитал'ана, и смогли надёжно обездвижить полудемона.

- Я ждал тебя, – раздался громкий голос, принадлежащий архидемону – Но не мог и предположить, что это окажется так просто. Ты сам прыгнул мне в руки, не сопротивляясь.

- Что ты несёшь, отродье! Тебе не место здесь, убирайся прочь, в Бездну! - Начал было Моркс, отбиваясь от наседающих на него демонических тварей, мешающих ему перевоплотиться.

- Если бы я остался там, то как бы мы смогли поговорить? Ведь не захочешь ты сам пройти к нам в гости? – Полностью проигнорировал выпады презренного половинника, Велитал'ан. – Я бы с удовольствием обсудил с тобой один крайне интересный вопрос… - сделал он многозначительную паузу – Ты же хочешь отомстить своему отцу?

- О чём ты? – Презрительно не то сказал, не то фыркнул экзорцист. – Знаешь же, что это не возможно!

-«Невозможно»? Как ограничен ты для того, кто не является человеком. Я расскажу тебе, если хочешь, и они тебя отпустят, только поклянись, что не атакуешь меня.

- Думаешь, я поверю тебе просто так? Мне тоже нужны гарантии, знаешь же правило нерушимо для нас! – Одно чёткое движение и врагов осталось лишь трое, а обезглавленная тушка демона обдала всех окружающих чёрными фонтанчиками крови. На что полукровка лишь фыркнул. – Начинай, я подтвержу клятву!

-Как пожелаешь. – Предвидя этот очевидный шаг, согласился архидемон, протягивая вперёд руку и резко сжав кулак. Когти, которыми завершались латные перчатки на его руках, без малейшего затруднения пробили ладонь и по ней побежали несколько малюсеньких ручейков чернильно-чёрной крови истинного демона – Сим клянусь я, Велитал’ан, полководец шестисот шестидесяти шести легионов Бездны и повелитель пяти планов Преисподней, клянусь, что не стану атаковать полукровку Асумуэля, в целях иных кроме защиты самого себя на протяжении всего нашего разговора, до тех пор, пока он не сочтёт разговор завершённым, после чего я вернусь туда, откуда пришёл.

Отпрыгнув от наседавших демонов на приличное расстояние, Асура разрезал руку, так и не ставшую когтистой лапой демона, серебристая кровь тонкой струйкой потекла вниз, шипя и быстро теряя свой цвет и структуру, окрашиваясь в такой же иссиня чёрный цвет, что был и у архидемона.

- Я – Асумуэль – имя явно далось ему с трудом, но не произношение, оно-то было идеальным по меркам демонов, а сам факт назвать себя ненавистным, истинным, именем, коробил Моркса куда больше чем необходимость принести клятву на крови. – За сим клянусь не нападать и не убивать Велитал’ана и его слуг в целях иных, кроме самозащиты, пока данный разговор не будет окончен и они не покинут залы академии Света, Хранителя Равновесия, которому я служу.

Всего пара секунд и перед Велитал’аном предстал, действительно наследник трона Бездны. Три пары огромных чёрных, кожистых крыльев, что окутывали фигуру, взметнулись вверх, вслед за их взмахом пробежали трещины, от магической энергии. Источником, которой являлась фигура, закутанная в чёрный балахон с разрезами, по бокам, дабы не стеснять движения хозяина. На поясе висели клинки из серебристого металла, от которых ощутимо тянуло святой и демонической магией вперемешку. Взгляд экзорциста изменился, он больше не принадлежал ни человеку, ни дракону. На главу воинства Бездны смотрел архидемон, и выдержать долгий взгляд его немигающих глаз, было весьма не просто. Мелкие шавки, что до того нападали на Моркса прижались к своему хозяину, пригибаемые демонической аурой проклятого создания.

- Так о чём ты пришёл поговорить со мной, Велитал’ан? Как видишь я не то, что тебе нужно!

- Ошибаешься, именно ты мне и нужен, ведь только ты сможешь провести меня сюда, когда проснётся Спящий. – Хитро ухмыльнулся демонический полководец – И не спеши удивляться – это необходимо для того, что бы закрыть мир, ведь пока Хранитель здесь, твоего отца нам не достать.

- Да,… да ты с ума сошёл. Никто не спустится так глубоко в подзьмье только ради того чтобы разбудить эту древнюю чокнутую ящерицу и умереть там! И как ты вообще себе это представляешь? – Полным возмущения голосом произнёс, теперь уже не Моркс, а Асумуэль.

- Сошёл с ума? Скорее всего, но ты сильно переоцениваешь смертных – преследуя свои цели, они готовы пойти на всё…

Сознания полудемона коснулось нечто, нечто совершенно чуждое и людям, и драконам. Оно было переполнено гневом, яростью и жаждой крови. Это кровожадное, алчное и амбициозное, переполненное силой, подобной Хаосу, нечто и было архидемоном Велитал’аном в его истинной форме, ведь ни один демон не был в привычном смысле материален. И телепатический контакт с подобным существом мог бы свести с ума, не будь и адресат сейчас подобным демону.

В его голове ясно вспыхивали образы, разрозненные, но являвшиеся частями одного целого – грандиозного и гениального в своей простоте плана Второго-в-Бездне, сместить своего повелителя...



- Хорошо, я согласен, но сначала надо убрать свидетелей. – Многозначительный взгляд коснулся подручных Велитал’ана. - Разговор считаю на том оконченным, осталось лишь доиграть спектакль до конца.
И снова зашёлся Велитал’ан хохотом:

- Я уж было подумал, что ты забыл об этом, но рад, что ошибался.

– Хищно улыбнулся архидемон и тут же на Асумуэля накинулись стоявшие до того рядом демоны, а их повелитель ловко выскочил в окно, ведшее во внутренний двор Академии.

Наследник Бездны кинулся вслед за Велитал’аном, проносясь мимо одним неуловим движением, заставив их осыпаться кучками пепла. Бой архидемона и полукровки начался…

Даэра ощущала сопротивление ситха, ощущала, как нарастает в нём бессильная ярость. И всё же. Он даже не пытался с ней ничего сделать. Он застыл словно статуя, совершенно не двигаясь, будто и не было в нём этой разъедающей всё, подобно кислоте, ярости и злобы.

- «Перестань сопротивляться удовольствию, если перешагнёшь черту, ощутишь боль и я не даю гарантий, что ты переживёшь её! Расслабься и доверься мне, мы сокрыты ото всех, можешь не бояться меня и не сдерживаться. Всё-таки это мне нужна твоя помощь, пусть и в виде твоей крови».

- «Уж лучше боль, она привычна и её я стерплю, наслаждение же, затмевает рассудок. Доверять можно лишь себе – все прочие всегда предают, стоит настать подходящему моменту».

- «О, научился общаться мыслью, хорошо! Я исполню твою просьбу. Если будет очень больно, можешь закричать, никто не услышит тебя под куполом моей Тьмы!» - девушка ненадолго остановилась, удовольствие сразу же исчезло, словно его и не было вовсе. Клыки Даэры ещё немного удлинились.

- Я серьезно предупреждаю, что сейчас будет больно, очень больно, но ты сам этого захотел! – после этого она куснула его в оставленные ею же ранки, но погрузилась гораздо глубже. Самостоятельно прижав к себе ситха за мгновение, до того, как он бы упал от болевого шока.

- «Извини в первый раз всегда так, если привычен к боли, то скоро сможешь стоять сам! А пока я помогу тебе, всё же я не просто ваш декан, я нечто большее, что не может ни солгать, ни предать!»

На столь резкую перемену в ощущениях ситх отреагировал совсем не так, как можно было бы ожидать. Зейн резко изогнулся, толи от боли, толи от удовольствия, а где-то в глубине его души зажглось пламя. Боль – она была первым, что Криос испытал в своей жизни. Вся она была ничем иным как болью. И потому, не было чувства более сладкого и упоительного. Она заполонила его, проходила через всё его тело и даровала истинное наслаждение, с которым не сравниться ничто другое.

Разум оставался кристально чист и то, что могло свести с ума любого другого, даровало лишь силу. Ситх был просто переполнен ей. На какое-то мгновение он, кажется, даже утратил контроль над собственным телом, но всего мгновением позже снова был в сознании и уже крепко обхватил девушку, наслаждаясь болью, что была для него дороже любого удовольствия.

- «Ты – начала было Даэра, когда он прижал её к себе, - ты правда получаешь от этого удовольствие? Удовольствие от боли?» - Она бы помотала головой, но не могла, ибо была слишком занята.

- Отто, нееет!- Северная Леди закашлялась, медленно приходя в себя от ощущения конца, что был пропущен ей через себя в полном объёме. Гром учтиво скрыл её крик от окружающих, но не от бедняжки Елены, что сейчас отпрянула к противоположному краю кареты. Из очаровательных янтарных глаз Ирвен, текли слёзы, она ничего не могла с этим поделать, никак не могла помочь магу. Только наблюдать. Словно сквозь стеклянную стену, она видела всё происходящее, глазами Отто. Чувствовала острую боль от второго дротика и после снова…. Мысли проносились сотнями, но чтобы девушка не делала, она не могла помочь ему, никак, совсем.

«Тебе не жить, Убийца! Ты даже не догадываешься, какого врага ты нажил себе только что! Тебя никто и ничто не спасёт! Если я выживу, тебе – конец! Я найду тебя, клянусь!». Последний удар и заклинание мага распалось, в буквальном смысле швырнув Ирвен, словно ребёнок провинившуюся куклу, назад, в её собственное тело. Девушка поняла, что она сидит, вытянув руку вперёд, словно пытаясь что-то поймать, что-то, что незримо ускользает прямо из её пальцев. Слабость словно отступила, боязливо уступая место ярости, что сейчас действительно захлёстывала, обычно мирную леди с головой.

- Зачем ты сделал это со мной Отто Хардиган? – Одними губами, едва слышно прошептала она. Её взгляд, полный солёных капель был устремлён на девушку, но не видел её. Нет, она не ослепла, просто сейчас перед ней стоял слишком трудный выбор… – По кому из нас плачет сейчас небо? Должно быть по тебе. Если бы я осталась в замке, этого бы не произошло, но тогда я никогда бы не простила себя за то, что отпустила Уильяма!

«Почему? Что мне теперь делать? Как? Я…» - голоса снаружи окончательно вернули Северную Леди в реальность. На какое-то время она совершенно позабыла, что находится сама в состоянии близком к смерти, но ещё и Мунлайта она точно никому не отдаст! Соизволив, наконец, заметить, что она не одна в карете и, по-новому посмотрев на девицу, Ирвен одним взглядом оценила и взвесила все за и против.

«Симпатичная, если правильно будет вести себя, возможно и прокатит. Я ничего не теряю, но другого пути – нет!» - Северная Леди стала отдавать быстрые и чёткие приказы:

- Раздевайся! Вещи под сиденье, оттуда возьми моё платье и слегка накинь его! После сядешь ко мне на колени и … будешь целовать, словно любовника! Теперь ты леди Мэделин! А я оруженосец Уильяма Мунлайта - Оливер Дан, вопросы потом, жить хочешь – выполняй!

Секунды растягивались в часы. Мерное постукивание колёс кареты убаюкивало Ирвен, убаюкивало навсегда. Она знала, что если заснёт, то больше не проснётся уже никогда. И всё же, этот самый сон медленно, но неуклонно, отвоёвывал у девушки частички её сознания.

Вот её исполняется пять. Она счастлива, что наконец-то увидит столицу, рядом её любимый Лорд-отец, дарит ей очередной лук, на сей раз настоящий, взрослый, из чёрной древесины и с искусной резьбой. Прекрасно зная, что на платье девочка не обратит должного внимания.

Вот она радостно носится по двору поражая набегу все мишени. Даже те, что двигаются. Веселью ребёнка не было конца…

Вот подъехал экипаж, присланный Лерратоном из столицы.

Вот собирается почётный эскорт, достойный чуть ли не самого короля Аэдвера.

И, наконец, слова, сказанные ей отцом, слова о которых она давным-давно позабыла: - «Ирвен, доченька моя, я не буду чинить тебе препятствий, ты будешь вольна сама выбрать себе мужа, но! Но ты должна помнить, что тебе потребуется маг, чтобы быть с ним. Верней… о Единый, как же всё трудно! – Роберт эйр Ла'Круа замолчал ненадолго, а после продолжил уже более серьёзным голосом. – Ты, частично эльфика дитя моё и ты должна помнить об этом, ибо между людьми и эльфами отношения возможны…. Да, что я несу! В общем, когда ты захочешь быть с мужчиной, а такое однажды случится, то рядом должен быть маг иначе ты можешь умереть, дитя моё. Пожалуйста, очень тебя прошу, помни, хотя бы об этом». Естественно за десять лет маленькая девочка, которой, в общем-то, были не интересны наставления, и которая очень грустила по дому. Она всё позабыла. И вот сейчас, находясь на краю, она вспомнила это, но ведь уже слишком поздно.

«Что я скажу Уильяму. Когда он вернётся?». А вернётся ли он? – скользнула жестокая мысль, что тут же была откинута девушкой прочь. Сон уже почти забрал её в свои тёплые, обещающие тепло объятья, когда её словно резко тряхнуло…

Крупные капли дождя капали на её лицо, а сама она почему-то оказалась в какой-то луже, что, в общем-то, не принято для леди, а ещё жгучая жестокая боль в груди и рука, её рука, закрывающая рану. Она не могла открыть глаза, а слух резко стал другим.

«Я что, оглохла? Да, нет, дождь то я слышу, но как-то иначе. Всё как-то не так, по-другому. Словно я не я. Ну хоть больше нет этого уничтожающего сна, с которым я больше не могу бороться. Пусть будет боль, она хоть говорит, что я жива, а не это…» - и тут Ирвен услышала мужской голос, что приближался к ней.

«Отто? Почему Отто? Он же во дворце. Или нет. Неужели Брандон отправил мага за нами? Нет, быть такого не может. Ох, что-то слишком много мыслей, наверное, я просто уже умерла. А это моё наказание! Но всё же…».

- «Отто» - несколько неуверенно обратилась девушка в пустоту, ни на что, конкретно, не рассчитывая, ей просто не хотелось возвращаться назад. Она бы с удовольствием выбрала это раздирающую боль, чем медленную смерть, что ждала её там, откуда её сознание только что выдрало желание мага.

Когда карета резко остановилась, от встряски, к горлу девушки подступил не хороший комок. Словно напоминание, что она так ничего и не ела ещё со вчерашнего обеда, что практически не спала, что смертельно устала. Стоило дверце закрыться, как Ирвен уже пожалела, что настояла на остановке. От окружающего шума, ей становилось дурно, но она не могла произнести не слова, у неё просто не было на это сил. Она лежала точно так же, как её оставил Мунлайт.

«Я, словно, вещь. Бесполезная, не нужная, красивая вещь, которой все только и хотят, что воспользоваться в своих целях. Зачем Брандон сделал мне предложение? Я ведь не достойна его, я всего-то залог верности, пусть и красивый, – девушка в очередной раз поморщилась, пытаясь сильнее укутаться в плащ лорда, но у неё это так и не вышло. – А Уил, о чём он только думал, забирая меня из дворца? За нами же наверняка погоня, Лерратон никогда не позволит забрать у себя то, что счёл уже своим. А главное… о чём думала всё это время я? Подставиться под удар монарха за жизнь возлюбленного ныне друга детства – это ещё терпимо. Но отказаться от короны, ради него, почему? Неужели я настолько люблю его?». Очередной спазм заставил девушку сжаться и затихнуть окончательно. Дыхание из частого, стало очень медленным, но всё ещё ровным, возможно чрезмерно ровным. Северная Леди маленькими шажками приближалась к порогу, из-за которого уже нет пути назад…

- Уил! – Позвала она за секунду до того, как карета снова понеслась без её возлюбленного, девушка не знала, что и думать. Сжав рукоятку кинжала, она ждала, когда, наконец, откроется дверь. Понимание, случившегося слишком медленно доходило до неё. Словно сквозь сон, зыбкую дымку тумана, Ирвен пробиралась по закоулкам своей памяти, чтобы понять где она? Куда едет? И почему ей так плохо…

Получив рану. Даэра провалилась в пропасть, что утягивала её в холод и непроглядную Тьму, выхода из которой не найти даже ей. Ничего больше не мешало ей уйти, она была свободна. Тишина окружала её, обволакивая, словно мягкое одеяло. Секунды растягивались в часы, девушка не знала сколько прошло времени, из приятного забытья её вырвал поцелуй. Но почему-то она решила, что это был Марек. Ведь именно ему она говорила совсем недавно, что для неё это - лучшее лекарство, когда кто-то желает, всем сердцем, чтобы она продолжала жить. Так и тут. Хранитель потянулась к этому человеку, произнеся вслух его имя, на секунду открыв глаза, лишь для того, чтобы убедиться, что она права! Улыбка отразилась на её лице, а она легонько коснулась его, отмечая, что счастлива, что он вновь ослушался приказа и пришёл сюда, чтобы спасти её. Вырвать из холодных когтистых лап смерти, а после девушка услышала его слова, обращённые к ней, слова, что просили её остаться. Она хотела ответить, но её словно поглотила пустота…

***

Когда сознание вернулась, она была уже на мягкой перине, но всё ещё не понимала, что происходит вокруг. Однако джедай был здесь, был рядом, как и обещал.
«Я – обуза для него. Это не правильно, так не должно быть, я не должна держать его. Это только моя вина, что я вновь позволила себе чувствовать, ощущать, любить… Я должна отпустить его, но я не могу… Не хочу, он нужен мне, я…» Сделав над собой усилие, Даэра всё же открыла портал, честно сказав, что ждёт его по ту сторону, хотя ей это и было больно признавать, но остановить она бы его не смогла. Однако, это не потребовалось, он остался сам, чем вновь поставил её в полнейшее замешательство: «Чего же ты от меня хочешь, Марек Кел? Чего ты вообще хочешь? Неужели всё дело только в желании спасти свой мир?»
Но события развивались своим чередом, и когда он согласился остаться, согреть её своим теплом, девушка на какое-то время провалилась в безмятежность, пока магия залечивала её раны, а пробуждение принесло приятную неожиданность, отказаться от которой и, тем более упустить которую она не смогла себе позволить…

***

И сейчас Даэра более чем получила то, чего так хотела. Мало того, что её избранник был рядом, что желал её, так ещё и сказал, что полюбил. О большем Хранитель и не могла мечтать…
Подавшись вперёд она позволила никак не решавшемуся джедаю наконец слиться с ней, закрепив соитие поцелуем и объятиями увлекая его ближе к себе, заставляя забыть обо всём, кроме неё и столь манящих ласк. Магия ей была больше не нужна.

Хранитель – сам по себе магическая сущность и уже одно то, что девушка сняла все ограничители должно бы было свести человека с ума, но не Марека… На него её магия больше не действовала, совершенно, никак. За то прикосновения и поцелуи – более чем…


Исходившие от Даэры потоки энергии захлестывали тела любовников, соединившихся в объятиях. Марек не реагировал ни на что вокруг: он больше и не мог думать ни о чём, кроме неё, когда весь его мир внезапно ужался до одной лишь девушки, призывно тянущей к нему руки и её губ, шепчущих его имя. Вся нерешительность, все сомнения джедая испарились в этот момент, и не в состоянии больше контролировать себя, Марек резко раздвинул её ноги и вошёл в неё, не сумев сдержать яркого пламени эмоций, захватившего его неизвестным ранее ощущением безумного удовольствия. Волны невыносимого наслаждения накрывали его одна за другой, и с каждым его новым движением он всё сильнее и сильнее хотел её, словно его желание было вовсе нельзя насытить. И когда девушка под ним вновь сладко застонала, он повернул её лицо к себе, желая чувствовать больше, ощущать больше… Их взгляды встретились. Марек заглянул в её чистые изумрудные глаза, сливаясь с Даэрой сознаниями воедино.


Девушка стонала от удовольствия и только благодаря магии, что была наложена на комнату, их никто не мог услышать. Ей не нужны были изыски, даруемые волшебством, ей нужен был лишь тот, кого она полюбила, всё остальное больше не имело для неё значения. Её аура, словно лакмусовая бумажка, наполнялась чистотой и светом. И, хотя этот свет, был ослепляющим, на джедая он не действовал, лишь капельку, чтобы просто дать понять, что она с ним, на его стороне, что принадлежит ему. Хранитель растворялась в этой игре, она чувствовала, что захочет Марек ещё до того, как это желание окончательно формировалось и, покорно, исполняла его. Каждый её жест, каждое движение были направлены только на удовольствие партнёра. Даэра попросту забыла обо всём, а подконтрольная ей магия лишь усугубляла положение. О, да, она не могла ничего сделать с возлюбленным, но это не мешало ей изменять окружение и само время, а через него пусть и косвенно, но она таки могла добраться до Кела.
Хранитель видела, как сквозь него проходят потоки силы, как её, так и той, что пользовался сам джедай, как они наполняют его, это заставляло девушку улыбаться, лишь ещё больше желая продолжения. Даэра знала, к чему это может привести, но она не смела, останавливать Марека, только не сейчас, когда ей так хорошо, когда она свободна от всех оков, а её сущность принадлежит лишь ему. И, пусть он даже падёт из-за неё, это будет не важно, даже став тёмным, он будет для неё единственным, тем, кому она уже сказала слово: - «Люблю!». Свеча, что осталась в квартире Хранителя в нескольких километрах под ними, вновь посветлела и, даже более того, она стала белоснежной, равно как и пламя, что сейчас мерно горело над ней…


Огненное пламя страсти поглотило Марека с головой. Во вспышках энергии Даэры он видел туманные образы, которые могли бы напугать его в иное время – но не сейчас, когда его тело словно бы было подобно термоядерному реактору. Нежность, удовольствие и сладкая нега наслаждения сцепились в нём воедино. Чувствует ли она тоже самое, что и он? То же удовольствие, что и он? Ту же любовь, что и он?
Резко подняв Даэру за талию, он усадил её сверху. Какое-то время это продолжалось вновь - ритмичные движения, сопровождающиеся постепенным утяжелением дыхания и всё не желающим униматься ощущением счастья, охватившего их обоих, которое, казалось, не было способно прервать ничего в мире. А затем… резкая вспышка сверхновой в сознании: такая ослепительная, яркая, пик удовольствия, сравнимый с извержением вулкана, и он затих, сжав девушку в объятиях, зарываясь носом в её прекрасные серебристые волосы и вдыхая их приятный, пряный запах.


У Даэры не оставалось иных мыслей и желаний, кроме как быть с ним. Она поддавалась и растворялась в ощущениях, что уносили её всё дальше, прочь от проблем и забот, от вопросов, что вновь нападут на неё с удвоенной силой, как только начнётся новый день.
- «Марек», - нежно звала она его по имени, не в силах выговорить его вслух. Лаская и осыпая джедая сладкими поцелуями. Девушка даже не пыталась контролировать магические потоки, что сейчас бушевали вокруг, вместе с их хозяйкой. Это было попросту невозможно, как невозможно унять, подступающий момент высшего удовольствия… Связь между Хранителями и теми, кого они полюбят всегда была необычайно сильной, а потому и удовольствие пришло одновременно.
Вознесённая на самую вершину, Даэра со стоном выгнулась, а после, прижавшись к Келу увлекла его за собой в мягчайшую перину и подушки.
- «Теперь ты мой, Марек Кел, навсегда! Я никуда не отпущу тебя, и никогда не оставлю! Моя жизнь теперь в твоих руках, как и я!»- Всё также тяжело дыша, девушка и не думала, не отпускать джедая, не разжимать объятий, наслаждаясь его теплом, им самим, немного придавившим её сейчас своим телом. Легонько проводя носиком по краю его уха, улыбаясь тому, что он рядом с ней.


«Не бойся. Я ведь обещал, что не покину тебя» - мысленно произнёс он, улыбаясь и вновь целуя её.
Произошедшее… привнесло бурю эмоций в его обычно спокойный и устойчивый эмоциональный фон. И сейчас он всё ещё ощущал отголоски страсти, хотя она быстро уступала место нежности и теплоте, словно бы циркулирующей между ним и Даэрой.
Сделал ли он нечто неправильное?
Да кому какая разница…
Всё так же обнявшись, Марек медленно закрыл глаза и погрузился в глубокий сон, ощущая тело девушки рядом с собой.


Повинуясь воле Хранителя, их накрыло лёгкое одеяло, а сама Даэра впервые за множество лет также забылась сладким сном. Вещью бесполезной для неё, но сейчас не менее желанной. Заставив огоньки потухнуть, оставив лишь слабый свет камина, девушка всё глубже погружалась в царство бога сновидений.
У девушки не было воспоминаний, что могли бы ей присниться, после долгого забытья, ибо Хранитель помнит всё каждую секунду своей жизни, своего существования, и будет помнить вечно. Не было и фантазий, что могли бы помутить сознание и восприятие, но было удовольствие и … покой. Именно они сейчас окутали Даэру и уволокли куда-то в тепло и безмятежность.

***

Новое утро всегда начиналось здесь, в башне Хранителя. Первые лучи несколько лениво скользнули по подушке, пока, наконец, не набросились на спящих любовников, так и не расцепивших за проведённую ночь своих объятий.

Истинная комната Хранителя более чем вписывалась в представления о колдунах и магах в большинстве миров. По краям от огромного балкона были порталы. Их контуры слабо поблёскивали серебром, переливаясь в рассветных лучах. Камин, изукрашенный каменными резными животными, сейчас потух. На стенах были полки с различными жидкостями странных цветов и оттенков, подозрительного содержания, были среди них и книги. Самая большая лежала на столе, из чёрного дерева, с искусной резьбой. Сам же фолиант. А по-другому и не скажешь, был украшен драгоценными камнями и металлами и стоил, наверное, целое состояние в любом из миров.

А ещё что-то в зрении джедая изменилось, он начал видеть какие-то тонкие и сейчас очень размытые линии- контуры, что окружали абсолютно все предметы в комнате, его самого и разумеется больше всего их было на девушке, что всё так же мирно спала.

«Что со мной? Почему мне жалко моих же врагов? Почему я плачу из-за них и отвлекаюсь на всякие мелочи?» - Вопросы, что успевали зарождаться в голове Хранителя на краткие доли секунды и отметались, оставаясь на потом.

«Почему ты сделал это, Марек? Что на тебя нашло? Что это? Почему ты не отвечал?» - Как же она хотела всё это спросить у него прямо сейчас, но не могла, что-то мешало, и, это самое что-то, было даже не Азарисом, а чем-то, что джедай перевернул, в восприятии Даэры.

Глаза Хранителя взирали на мир и ни одну из вариаций того, что она видела, нельзя было назвать зрением смертного. Ей был виден драгоценный пепел от сотен жизней, что так ценили алхимики и фигура, цвет одежды которой, был сейчас для неё – неразличим, как и многое другое.

Бой, никто не отменял, а потому все эмоции и чувства приходилось откидывать вдаль. «Как жаль, что мы ничего не забываем – никогда». И, словно в ответ на это, она услышала голос Марека, спрашивающий, в чём дело…. О, как же её трясло в тот момент, но она ничего не могла поделать с уже произошедшим фактом, толь вздохнуть и вылить все свои отрицательные чувства на Азариса, который им был только рад.

Но что расстроило Даэру ещё больше, так это непокорность того, кого она сочла наиболее благоразумным, для подобных миссий. «Эван, почему и ты ведёшь себя как ребёнок, мы же сражаемся, что с вами обоими?» Её мысли практически повторяли, сказанные ею слова. Это пугало, это было неправильно, она должна сделать выбор.

«Нет, не пущу, не позволю погибнуть, чтобы не задумал, я … - мысль внезапно остановилась, - а собственно почему? Что в них такого? Обычные смертные, зацикленные на желании умереть, во имя всеобщего блага, но также совершающие ошибки. Почему я вообще озабочена их судьбой? Таких ведь тысячи?». Но ответов не было. Вместо этого ей пришлось вести беседу с Фостером в попытках остановить его.

«А он хорош, достаточно хорош, сделать такое в междумирье, где на всё требуется вдвое больше энергии и концентрации – молодец, но … дурак!» - Некоторое восхищение от решимости сменилось пониманием, что ничего в «этом мире» не меняется, что всё всегда идёт лишь по одному пути, когда Эван устроил свою маленькую «шутку».

«Солнечный свет, ну конечно, гениально, - Хранитель улыбнулась, сразу же сорвавшись с места, превращаясь в такой же свет, сливаясь с этой вспышкой и давая ей достигнуть цели, оставив вместо себя лишь призрачную куклу. Короткое распоряжение, для джедая, и девушка, просто растворилась, материализуясь уже рядом с Азарисом, - теперь я уж точно успею закончить начатое…»

Появившийся в её руке клинок, имел рубиновый цвет. Он был в прямом смысле вылит из крови погибшей возлюбленной Хранителя. Он – его месть тем, кто посмел отобрать самое дорогое, что у него когда-либо было. Сотая часть секунды и на Азарисе появилось пара ранений, каждое из которых было смертельно. У него оставалась лишь пара минут, прежде, чем он умрёт.

Сам же Азарис был в шоке и некоторое время вообще не понимал как это возможно, а потом вдруг расхохотался во весь голос.

- Если мне суждено умереть здесь сегодня, Первый, то я прихвачу и тебя с собой. – Меч Даэры уже растворился. Он был рассчитан именно на это, на пару ударов, на отнятие жизни у фактического убийцы и теперь просто исчез. Хранитель смотрела на брата с непониманием.

«Как он, будучи раненным, не имея возможности сколдовать нечто сильное, отрезанный от источников их родителей собирается убить меня?» - Ответ пришёл сам, слишком быстро и неожиданно для неё. Азарис превратился для неё в Оиолотте, девушку, ради которой, Хранитель был готов на всё…

- Марвин! – Даэра не верила своим глазам, но перед ней была она, всё такая же прекрасная и живая.

- Это не возможно, ты умерла у меня на руках, я… - магический луч прошёл сквозь все барьеры, словно их и не существовало…

- Почему, Оиолотте? – Лишившийся в одну секунду большей части внутренностей Хранитель смотрел и не верил своим глазам. Маска на ней распалась, лишая её столь необходимых ей сил.

- Почему ты предала меня? – Иллюзия, созданная Азарисом ещё в момент, когда Марек отвлёк её, наконец подействовала. Хранитель – поверила, поверила в то, что сейчас будет стоить ей жизни.

Да, Даэра всё ещё была жива, но было ясно как день, что это ненадолго, а учитывая, что она верила в то, что рана нанесена той, которую Хранитель любил всем сердцем, то о возрождении не могло быть и речи.

Недолго думая, деканы практически врезались в живую массу Легионов. Носясь по ней словно молнии, они вырезали врагов… Росчерк и несколько десятков существ подлетают вверх, но только для того, чтобы рухнуть изрубленными, окровавленными тушками назад.

- Эй, тёмная как насчёт бабахнуть чем-то по убойнее, или ты хочешь искупаться в хаотской крови? – Заявление Оливии было на редкость жизнерадостным, видимо она уже просто слишком давно не упивалась вкусом боя.

- Не могу, задену истребители, и пилоты погибнут, а я не пойду на это, ведь я сама их позвала нам на помощь. – Спокойно ответила Даэра.

- Да ладно тебе, воскресим потом и всё, ты же мастер высшей некромантии, чего тебе стоит? А убивать по несколько десятков это долго. – Несколько расстроено протянула хаотка. Но ответа не последовало, ментальная связь прервалась…

Практически не отвлекаясь, Даэра прорубала себе путь в самую гущу, всё дальше отдаляясь от остальных. Так было нужно, но нужно только ей…. Она углублялась всё больше и больше в войска, деканы остались уже далеко позади, ментальная связь с ними была потеряна окончательно. Тёмная не понимала, куда она так рвётся, что так тревожит её? Словно за армадой есть что-то, с чем может справиться лишь она, но что это?

Не имея больше в радиусе поражения союзников, девушка не сдерживалась, в прямом смысле выкашивая себе дорогу и создавая из погибших созданий разнообразную нежить, что тут же кидалась на бывших собратьев, разрывая их в клочья и давая своей госпоже новую кровь для магических ударов.

А ещё через пару минут Даэра поняла, в чём дело…. Это были не двенадцать легионов, как сказал ей Даэраден, сюда пришла вся армия хаоса, а это означало – бой до последней капли крови с одной из сторон. Девушка поморщилась, понимая, что дальше будет только хуже, магов нельзя пропустить к миру, они сломают барьер. Но и позвать сюда деканов было бы ошибкой. Площадные атаки попросту начали бы задевать их самих.

Ей было нужно прикрытие, достаточно быстрое и маневренное, чтобы не стать мишенью и в то же время достаточно опытное, чтобы сбивать именно магов, а не пуляться по бесчисленным войскам Легионов.

- «Марек, отвлекись от щита, мне нужна твоя помощь» - она знала, что пожалеет об этом, но всё же, только у джедая должно было хватить сил, пробиться сюда, сюда в самую гущу поля боя.

Ворчун протяжно просвистел.
- Я не назову её "милой", - буркнул Марек. Астродроид тут же вставил новый комментарий. - Нет, "дорогая" тоже не вариант.
Корабль ощутимо тряхнуло.
- Как насчёт заняться работой и сделать что-то с этими кустами переростками, которые пытаются нас сбить? - с истинно джедайским терпением вопросил Марек.
Бросив взгляд на приборную панель, джедай увидел, что уже некоторое время светодиод комлинка горит жизнерадостным зелёным огоньком, передавая их разговор Даэре.
-У меня тут небольшие проблемы, так что я немного задержусь. Буду через пару минут. Отбой.

Девушка на несколько секунд замерла, позволяя «морю» из воинов Хаоса захлестнуть себя. Да они не могли пробиться сквозь её щит и навредить ей, но обрывки разговора, грели то, что люди называли душой…

- Я буду ждать тебя, Марек Кел. – Улыбаясь, произнесла Даэра, да никто этого не услышал, кроме солдат Легиона, что тут же обратились в прах.

Создав вокруг себя непроницаемое поле, она начала читать древний контракт призыва, что был заключён между Хранителем и Аареном. Воздух стал тяжелее и ещё раскалённее, щит опал, в нём больше не было необходимости, твари осыпались пеплом от жара, раскрывающегося портала.

Волны черного пламени ревели по ту сторону портала, прорываясь в этот мир плетьми ужасающими. Вот издал крик предсмертный приспешник хаоса и исчез в арке портала. Многих еще утащила в себя сущность на той стороне находящаяся, прежде чем показать себя.

Ураган тьмы закручивался в бесконечные спирали, образуя Демоническое Око Бездны.
И посмотрело оно на хранителя пронзительным молчаливым взглядом, полным первородной пустоты.
Стали вихри скручиваться, ураган пламени в себя затягивая. Стал проглядываться силуэт человеческий.
И сделал шаг он, навстречу хранителю.
-Приветики! - Весело и беззаботно молвил Аарен, выходя из портала.
-Чем обязан? - Улыбнулся он, потягиваясь ленно.

- Приветствую, мастер Аарен, и мастер Висс, у меня есть для Вас задание, и слова «Нет», я боюсь не смогу принять. – Её голос был мягким как всегда, но при этом тон казался ледяным, Даэре явно не нравилось, что всё идёт несколько не по плану.

-Как делишки? - Улыбнулся он, потягиваясь ленно.
Что хотела? - Чуть пояс ослабленный подзатянул, не удосужившись отпечатки помады, женскими губами оставленные, с ткани смахнуть.

- Мне нужна помощь твоя, демон. Защитить мой мир нужно, и не пускать сюда никого, ни деканов, ни учеников, лишь тот на ком отпечаток силы моей, пролететь мимо тебя должен. Узнаешь ты его по сфере и щиту, что я активирую сейчас. Ты готов к такому? – Совершенно буднично говорила Даэра, словно и не было вокруг сотен тварей, их убить и разорвать желающих.

- Формально я уже давно не демон! - Недовольным тоном, будто его только что смертельно оскорбили, поправил Аарен Хранителя.
"Не пускать сюда никого" Раздумывая над значением туманной формулировки, он развернулся и не спеша направился в сторону Парящей над головами Сферы-Мира.
"Значит, некроманта тоже не пускать, а зачем тогда призвала его? Вот странная" Почесывая затылок Аарен начал преображаться в совершенно другое существо.

А пока декан проводила сей короткий инструктаж для демонолога, портал ещё не успел закрыться, как вслед за Аареном из него вышла ещё одна фигура. Хотя, «вышла», это, пожалуй, слишком громко сказано – бездна, скорее, выплюнула некроманта из себя.

-Снова тебе невмоготу самостоятельно мир спасти или решила устроить себе небольшое шоу? – Язвительно поинтересовался он, оттряхивая пыль с плаща.

- Какое ещё шоу, Висс зу Крайн? Понимаешь же, что если я превращусь в Хранителя и дам реальный бой, все, кто будет рядом – погибнут. Вот и займись вместе с Аареном защитой нерадивых смертных, ты же у нас – правильный. – Последнее было сказано с весьма язвительной интонацией. И через секунду последовал лёгкий взмах рукой, что выкосил врагов на добрую милю, заставив их в очередной раз подняться, сдирая с себя не нужную им более плоть и перестроиться в нежить и прочие ужасающие фигуры, будто вывернутые наизнанку, которые с мерзким ревом и ужасающим стоном нападали на своих бывших соратников. Личей, что магическими полями сами пласты врагов своих новых срезали и гончих костяных, что кидались на ближайших врагов, в прямом смысле раздирая их на части.

- Это я то "правильный"? Кто сказал тебе такую глупость? Это Моркс, да? Он всегда меня недолюбливал. - принялся с ехидной улыбкой "оправдываться" Висс, на секунду запнувшись, заглядевшись на "восстание мертвецов", и продолжил - Похоже, должность декана тёмных, всё таки, на тебя повлияла.

- К чему ты клонишь? – Совершенно спокойно осведомилась девушка. – И почему я до сих пор не услышала твой ответ?

- Просто развлекаюсь. - Пожал плечами преподаватель - И, конечно, я выполню твоё поручение. Ведь ты у нас декан и Хранитель.

Даэра сделал глубокий вдох, её аура начала меняться, а ещё через секунду, Даэраден и Оливия лишились силы, что была дарована им Хранителем. На бой это не сильно в прочем повлияло, но вот путь вперёд им теперь был отрезан. Над истребителем джедая засветился голубоватый щит, чья прочность поражала, полностью рассчитать её истребитель был не в состоянии, только обозначить общий процент.

Белая и алая сферы тем временем, устремились сквозь армаду к одиноко сражающейся девушке. Всё также выкашивающей врагов, но теперь уже не заботившейся, что может задеть кого-то…

***

Деканы сражались, и лезть за тёмной не собирались, им вполне хватало врагов в окрестностях мира. А число увеличивающихся летунов, вполне чётко рисовало картинку, что пора отзывать истребители
от защиты щита. Для прикрытия самих деканов.

- «Оливия, ты можешь связаться с ней? Я потерял Даэру пару минут назад, но учитывая, что Легион идёт не таким плотным потоком, она жива. Я надеюсь».

- « Забей на неё, она же у нас уникум. – При этих словах прекрасное лицо хаотки исказило презрение. – Пупсик хватит там развлекаться, ты, кажется, собирался прикрывать мою спину». – Последнее предназначалось хищнику.

- «Эван ты как там? Освоился? А то, я тоже не отказался бы от твоей помощи здесь». – Декан Света, не пытался использовать какие-либо выкрутасы или магию высшего уровня. Ему это было просто не нужно. Перехватывая магические вихри, он словно «выливал» их на Легионы, затопляя и заставляя сгорать в слепящем свете магической энергии.


А потом пришло оно: Страшное чёрное чудовище, что начало наползать на мир, пожирая разрушителей щита, ловко ловя своими лентами-щупальцами также все, что было снаружи и до чего могло дотянуться.

- «Этот свой?» - Практически в унисон переспросили друг у друга деканы, за секунду до того, как лишились сфер, что дал им Хранитель.

- «Не приближайтесь к нему. Просто держитесь рядом с нами» - Отправила Оливия мысленный приказ всем пилотам.

Ирвен сидела в одной из многочисленных беседок, немного дрожа от холода, но, упрямо, не желая идти во дворец. Она не хотела туда возвращаться, причиной тому были смешанные чувства, что сейчас захватили девушку целиком.

-«Зачем он это сделал? Ведь ему же сказали, что Уила отравили и почему не остановил меня? Ведь любит, действительно, любит, я вижу это, но почему тогда…»- Из размышлений её вывела одинокая фигура, что проходя мимо не замечала, казалось, ничего.

- Уильям? Это… это, правда, ты? – Несколько неуверенно произнесла Северная Леди, уже и не чаявшая увидеть его хоть когда-нибудь.

Ответа не последовало. Уильям, а это был именно он, слегка вздрогнул и повернул голову в сторону голоса, что обратился к нему. Медленным шагом он подошёл к Ирвен и сел рядом с ней, по-прежнему глядя ей прямо в глаза. Такого взгляда у Лунного Лорда не было никогда – в нём выражались все те эмоции, что он сейчас испытывал и не мог, при этом, выразить.

Девушка прислонилась к нему, как бы прося, чтобы он обнял её, а потом, что-то внутри холодной, снежной «принцессы» сломалось:
- Я не хочу чтобы ты уезжал, я не вынесу этого, я… я не могу без тебя, ты так нужен мне, я … я люблю тебя Лунный Лорд, но я ничего не могу сделать с решением Брандона, я… - вся столь горячая тирада сопровождалась всхлипываниями, а, под конец, Ирвен просто уткнулась в Мунлайта. – Я не могу без тебя… ничего не могу…

«Я тоже не хочу этого, Луна моей жизни». – Был ей мысленный ответ, который так и остался всего лишь мыслью. Всё ещё находясь в полном смятении, он сделал то единственное, что мог – крепко обнял леди, давая её выговориться. Только когда она была уже не в силах говорить, Уил совсем немного отстранился, только для того, что бы он смог смотреть ей в глаза. Даже сейчас, красные от слёз, они были прекрасны…

-Не плач, Ирвен. – Теплым голосом говорил он. – Забудь меня, забудь как давний сон. На рассвете я исчезну. Навсегда исчезну из этого города, этой страны и твоей жизни. Оставь прошлое книгам и живи в настоящем. Я не достоин тебя, как недостоин и никто другой, но такова жизнь. Ты сильная, гораздо сильней, чем тебе кажется, и сможешь справиться. Ты будешь великой королевой – именно такая и нужна Аэдверу. Сегодня я буду с тобой, но уйду с восходом солнца.

- Нет, я не хочу терять тебя, не могу, не сейчас. Лучше потерять положение и титул, мне плевать на них, на судьбу этой страны, на всё, если тебя не будет рядом. Я не хочу жить в том мире, в котором не будет тебя Уил. Я просто не выживу в нём. Или стану ещё более ужасной, чем даже Бран, я не удержусь, у меня не останется никого в этом дворце, кому я могла бы верить. А жить, держа всех в вечном страхе – невыносимо. Я ведь тоже могла умереть сегодня, я взяла твой бокал, наполненный ядом, но он не стал останавливать меня. Я ненавижу это место, эту страну, я … - Очередная фраза была прервана, вновь начавшимися слезами и всхлипываниями.

-Даже не думай об этом! Что я скажу твоему отцу, когда он узнает, что ты потеряла всё из-за меня? – В очередной раз, попытался отговорить её, от необдуманных поступков Лунный лорд.

- Что в противном случае она отказалась жить, что будет являться чистой правдой!- С легкостью парировала Ирвен.

-Правда... Никому в этом мире, не нужна правда... – С горечью произнёс Мунлайт, сам пострадавший от неё сегодня.

-Он знает меня Уильям, он сам такой же, он поймёт. – Никак не хотела униматься Северная Леди.

Лунный Лорд тихо засмеялся.
-Ты загнала меня в тупик, Северная Леди, впрочем, как и всегда. Я не могу отказать тебе, ведь тогда, я обреку тебя на смерть. За все эти года, я так и не уяснил, что ты всегда получаешь то, чего хочешь. - Теперь он улыбался. Своей тёплой ладонью Мунлайт вытер слёзы, бежавшие по девичьим щекам. - Не плачь,... нам пора собираться.

- Я не могу войти во дворец, и не могу даже приблизиться к нему, меня там наверняка будут ждать, но мне не нужно ничего собирать. Мне нужен лишь ты, Уильям. – Ирвен обняла бывшего лорда.

-Неужели, прямо в платье поедешь? Дамское седло мы с собой вряд ли брать будем... – Последняя попытка изменить её решение.

- Это не проблема, ты же меня знаешь, я прекрасно езжу верхом, но вот как сделать чтобы никто меня не видел, и за тобой не объявили погоню – я не знаю. – Девушка немного погрустнела.

-Погоню? Да какая разница? Я защищу тебя и от них, и от Брандона и от всего этого проклятого мира!

- Тогда давай уедем? Прямо сейчас. Просто растворимся в ночи и … - она немного покраснела. – Ты обещал мне кое-что ещё.

-Ты получишь всё, что захочешь, Луна моя, и даже больше.

- Но как мне покинуть дворец? Я – заложница здесь, меня не выпустят даже в город.

-Всё очень просто. - Уил аккуратно накинул на голову девушки капюшон плаща, что сейчас был надет на ней - Скажи мне, как часто тебе приходилось видеть пьяных леди?

- Ам,… - протянула Ирвен, - довольно часто, а что?

-Тебе ведь не составит труда изобразить одну из таких? - Лорда действительно забавлял тот факт, что Ирвен ещё не разгадала его достаточно нехитрый, но от того не менее действенный, план.

-Да, - в подтверждение Северная Леди кивнула головой, - но что дальше?

-Леди Мэделин, уже поздно. Не окажете ли мне честь, позволив отвезти вас домой? - Лунный Лорд поднялся на ноги, протягивая Ирвен руку.
Начав играть свою роль, девушка приняла протянутую руку встала, однако немного переборщила с «покачиванием» и просто упала на Уильяма. – Ой, простите, мне несколько нехорошо.

-Не переживайте, позвольте я вам помогу... - Хитро улыбнувшись, Уильям подхватил опершуюся на него леди и... продолжил идти к выходу из дворца, уже неся её на руках - Не правда ли, так гораздо лучше?

- Даааа, милорд, но вы уверены, что хоооотите отвезти меня в поместье, оно же таааак далеко от дворца. - Как выяснилось, изображать напившуюся даму у неё получалась просто прекрасно, даже голос был похож на порядком поднабравшуюся леди лет так тридцати пяти.

-Я более чем уверен в этом. Не могу же я позволить вам идти домой пешком, там более, если он "таааааак далеко". - Девушка лишь улыбнулась, положив голову на грудь Лунного лорда.

-Отдыхайте. - Тихо сказал он ей, довольно ухмыльнувшись, и ускорил шаг. – «Силы тебе ещё понадобятся» - добавил он про себя.

Мурлыкнув нечто невразумительное, леди действительно позволила себе расслабиться, чем стала ещё больше похожа на перебравшую мадам. Ну откуда Уильяму было знать, что голова у неё и, правда, немного кружилась, от действия мандрагоры.

Лунный Лорд отнёс её к карете, которая уже была готова тронуться в путь и ждала лишь Лорда-Советника Его Величества. Бросив особо любопытным, что завезёт леди Мэделин в её поместье, он оставил Ирвен внутри, а сам что-то сказал вознице.

Через пару минут экипаж тронулся. При этом извозчик, как-то особо грубо пришпорил коней, послышалось их недовольное ржание, животные не желали скакать во тьму ночной столицы, но никто не знал, что это было сделано специально, дабы ни одна душа не услышала лёгкий вскрик юной леди, что теперь во всех смыслах принадлежала «изменнику». Ещё пара томительных мгновений и карета вместе с положенным по рангу эскортом, тронулась в путь, навсегда покидая Редоран, во всяком случае, так думали сейчас те двое, что были заняты исключительно друг другом.

Никто не рискнул не то, что проверять, но и задерживать карету Лорда Советника.

Наблюдая за тем, как не уверено маг забирается в кабину, Даэра лишь хмыкнула.
- Ты уверен, что сможешь полететь?

Из размышлений вырвал до боли знакомый голос, в котором, как показалось Эвану, явственно проскакивали насмешливые нотки.
- Более чем. - ответил он, слегка улыбнувшись. - Я быстро учусь.

- Насколько? – С некоторым интересом осведомилась тёмная.

- Достаточно. - кратко ответил он, несколько раздражённый.
-"Я справлюсь. Мне не впервой. Лучше сейчас вам всё равно никого не найти." - мысленно ответил Эван, не желавший, чтобы детали этого диалога достигли чужих ушей.

- «Мне не надо никого искать. Просто нет смысла. И не обращайся ко мне как к чему-то высшему, я этого недостойна». – Повернув голову, дракон перевёл взгляд на декана Хаоса, всё ещё не сменившую свою форму. Бросив напоследок: - «Будет нужна помощь – обращайся, но и мои силы ограничены».

Эван на мгновение прикрыл глаза, воссоздавая образ Даэры в своей голове - девушки, а не огромного крылатого ящера. Ему это попросту было необходимо, чтобы не забывать, с кем он имеет дело. Когда воображение услужливо нарисовало небольшой портрет, Фостер ответил, несколько встревоженный её последними словами: -"Не понадобится?".

- «Да, я уничтожу легионы за пару ударов, вы вообще тут не нужны. Все. И он тоже не нужен». – Последнее явно было о джедае. – «Жила в пустоте и одиночестве и дальше проживу, ничего со мной от этого не случиться.» - Дракон фыркнула, начав диалог с хаоткой.

- Поделишься, почему притащила с собою двоих? Неужели ты настолько ненасытна в утехах или настолько слаба, что без двух пилотов боишься проиграть?

- А почему бы и нет, – отозвалась Оливия, -с двоими всяко веселее, чем с одним. А сюда взяла, потому что вызвался, как я могла отказать?

Глубокий вздох, больше похожий на рык, в исполнении мифического чудовища, и обратное превращение в декана Тьмы, но уже в другом, алом одеянии.

- Ты хоть когда-нибудь будешь вести себя серьёзно?

-А ты думаешь, я сейчас не серьёзна?

- Твои поступки говорят за тебя. – Хмыкнула тёмная.

-А каких поступков ты ждёшь от меня, Даэра? Слепого подчинения? Я и так выполняю всё, что ты мне говоришь, но не хочу быть просто инструментом.

- А ты? - она обратилась к ангелу. - Зачем ты полетел?

-Я, госпожа декан, не мог оставаться там, здесь я смогу принести хоть какую-то пользу, а в битве вам пригодятся все, кто способен сражаться. - Полным решительности взглядом крылатый воитель встретил дракона. Нет, он не отступится от слова, данного когда-то. И убедить его остаться она не сможет.

- Тогда зачем ты здесь Оливия? Ты всегда можешь уйти и всё же ты здесь, для чего?

-Ты и сама прекрасно знаешь ответ на этот вопрос - слишком часто он звучал за последнюю тысячу лет.

-«Останься и оставь их здесь, не летите туда, там нет ничего кроме смерти, и ничего кроме неё не будет. Ты не обязана делать это и вполне можешь задержать этих двоих».

-"Могу, но зачем? Если хотят поучаствовать в бою, то зачем их сдерживать?"

- «Я… я больше не хочу видеть бессмысленные смерти, особенно зная, что их можно было избежать.»

Эван вздохнул - Даэра облегчила ему задачу, приняв свою, как он надеялся, основную форму. Фраза о пустоте лишь подтвердила его догадку о том, насколько несчастным было это создание. А на площадке, между тем, страсти разгорались не на шутку.
-"Если ты так уверенна в собственных силах, Даэра," - он словно пробовал это имя на вкус, -"То к чему тогда весь этот цирк со сферами и истребителями?".

-«Чтобы не выдать мою тайну, ты же наверняка уже всё понял, так что понимаешь, что мне никто не нужен. Вы - лишь обуза, что мне придётся защищать. – и уже гораздо тише на самом краю сознания, - я не хочу больше никого терять, пусть мне не суждено больше полюбить, но и пускать вас на смерть я не намерена.»

-"Ты всё ещё винишь себя. Отпусти прошлое и живи в настоящем.... Я сделаю то, чего ты хочешь, Хранитель". – Слова Оливии стали некоторым спасением из тупика, что создался на площадке.

- «Тогда напои их иллюзией, пусть думают, что летят, что сражаются с врагом, а сами мирно поспят в кораблях до моего возвращения». – не приказ, но просьба отправленная декану Хаоса, была несколько непривычным явлением для последней.

-«А не слишком ли это радикальные меры, может проще будет их переубедить,... по крайней мере, с одним из них это может пройти». – Оливия в последний раз попыталась отговорить тёмную от попыток оставить учеников, и лететь одним.

- "Я не ребёнок Даэра. Меня вовсе не нужно оберегать и защищать. Это моё решение. Я полечу с тобой." - послал Эван преисполненное решимости мысленное сообщение.

- «Но и не Хранитель или его подчиненный, чтобы защищать чужой мир! Что ты там хочешь увидеть Эван Фостер? Смерть? Убийство нескольких тысяч жизней? Или магию и существо способное на это? – Девушка перевела взгляд на мага, смотря ему в глаза. – Ты не знаешь, на что подписываешься, не знаешь, что ждёт тебя там. Я… не запрещаю, но предупреждаю, что это не игра, это война, это реки крови, что я пролью у порога этого мира. Ты это хочешь увидеть? Я могу показать тебе это прямо сейчас, показать чем заканчиваются войны, в которых участвует Хаос. Хочешь?» - Изумрудные глаза внимательно изучали мага, в попытке понять, чего же он хочет на самом деле.

Эван посмотрел Даэре прямо в глаза, на мгновение утонув в этих прекрасных изумрудных озёрах.
- "Не хочу. Не хочу я видеть ни реки крови, ни смерть, ни что бы то ни было ещё. Да, ты права, я не знаю, на что иду. И этот мир - не мой. Но сейчас я здесь, я вижу точно таких же людей вокруг, которые будут точно так же умирать, если что-то пойдёт не так. Я не смогу стоять в стороне, позволив кому-то себя защищать. Не хочу, чтобы кто-то умирал за меня. И ещё, хоть я и знаю так мало, я абсолютно уверен, что никто, слышишь Даэра, НИКТО, не должен проходить через подобное один." - Глаза Эвана, обычно серые как сталь, на мгновение вспыхнули небесной синевой, отражая порыв своего владельца.

Девушка вздрогнула, отводя взгляд.
-« Как тебе будет угодно. – Если бы она говорила бы это вслух, то её голос бы дрожал гораздо сильнее, маг попал в её самое уязвимое место. – Но знай, я пыталась отговорить тебя. Ты – летишь».

Усилием воли, возвращая глазам привычный оттенок, Фостер удовлетворённо кивнул, соглашаясь.

Проиграв этот бой, она обратилась к Оливии с одной лишь фразой: - «Делай что хочешь, но я не ручаюсь ни за их жизни, ни за ваши, ни за свою…»

Портал сбил с девушки все иллюзии, и на посадочную площадку она прибыла уже практически собой. Израненная, отравленная ядом одного из сильнейших мечей, когда-либо созданных Тьмой, она едва стояла на ногах. В памяти всплывали заклинания, что должны помочь ей, но ни одно из них, она не могла произнести, ведь рядом был тот, кто не должен был знать…

Секунды растягивались и, в какой-то момент, Даэра поняла, что уже не сможет помочь себе сама, что придётся пройти через неприятнейшую процедуру смерти и воскрешения. Когда случилось то, чего она ну никак не ожидала, он поймал её и попытался вылечить. ЕЁ – тёмную, вылечить, и кто? Светлый джедай. Что-то перевернулось внутри, и девушка потеряла ощущение реальности перенесясь в прошлое, слишком далёкое прошлое.

Дальнейший разговор всё больше и больше раскачивал и без того пошатнувшуюся стену, отгораживающую её от эмоций и чувств, но самое досадное, что она понимала себя на мысли, что почти влюбилась в него. Но Марек так и не принял её чувств, решив, что ей нужно нечто иное, нежели любовь. Однако барьер всё же рухнул, и теперь Даэра была самым опасным и неуравновешенным существом во всех мирах. Тем временем на площадку прибыли два оставшихся декана, в сопровождении пилотов. Но если Даэраден привёл с собой одного, то Оливия притащила сразу двоих.

Коим предстала весьма интересная картина. Панорама грандиозного города и ночь, резко сменившая день не шли ни в какое сравнение с той невнятностью отношений, что сейчас нарисовывались между деканом тёмного факультета и, казалось бы, вполне светлым джедаем. Им повезло, они не видели и не слышали всего, что тут происходило, было ясно как день, что между этими двумя что-то есть, но вот что? Так и оставалось загадкой, загадкой, неразрешимой, даже для них самих.

Первой заговорила Оливия, окончательно руша все намёки на романтичность:

- Даэра я всё понимаю, Тьма и всё такое, соблазнение, постель, падение – шикарная схема, работает в твоём исполнении безотказно, но мы-то тут тогда зачем? Может, вы уже порезвитесь вдвоём, пока все маяки, защищающие мир не падут, а потом мы будем иметь дело с войсками Хаоса шагающими по миру Хранителя, что крайне весело, учитывая кто наш противник. – Её голос, как всегда не выражал ничего, было не понятно, что именно она чувствует и о чём думает, но так или иначе она была права.

- За собой смотри. – Тихо ответила ей девушка, отстраняясь от Марека, а когда она отошла метров на пять, то превратилась в прекрасного серебряного дракона. Повернув теперь уже морду в сторону остальных мысленно произнесла: - «Чего застыли, перевоплощайтесь или вы хотите так лететь в Междумирье? А что касается вас. – Обращение, предназначавшееся всем пилотам. – Выбирайте себе корабль. Вопросы?»

Она так устала за этот день, холодные капли дождя приносили прохладу, смывая усталость и … кровь.

Никто из будущих учеников не последовал за ней в эту неуютную стену дождя, через которую рассмотреть происходящее в зале было трудно, даже с вернувшимся магическим зрением. Даэра опустилась на колени и зашлась кровавым кашлем, сейчас можно было больше не прикидываться неуязвимым мастером великой Тьмы. Серебристая жидкость, мерно разливалась по поверхности луж, образуя на них тонкую плёнку.

- Снова нет тех, кто достаточно силён и решителен. Что же время ещё есть… - Магия медленно заживляла раны, которые сейчас заботливо промывал магический ливень. Заходить обратно, промокшая насквозь девушка, не собиралась. Но судьбы были другие планы на этот счёт…

Характерный хлопок портала, она, разумеется, не услышала, из-за шума падающей с небес воды. А вот что залу церемоний вновь окутала Тьма, редкие клубы которой вырывались сейчас за пределы комнаты, проигнорировать было уже не возможно.

- Какого … - начала было Даэра. – Списки же утверждены магией. Сбой? Но как это возможно? – Неясный свист заставил её поднять голову вверх, как раз вовремя, чтобы увидеть падающий прямо на неё защитный маяк. С трудом увернувшись и заставив его исчезнуть, девица встала, сделав щелчок пальцами и дождь, что казалось, не имел конца вмиг сошёл на нет, а ещё через мгновение, рассеялась и Тьма, что заполнила собой залу церемоний.

- «Даэр, кого ты притащил на хвосте»? – Мысленный вопрос, направленный декану света, достиг его, и почти сразу тот ответил.

- «Легионы Хаоса, штук двенадцать, наверное». - Несколько виновато отозвался её брат. Вновь напустив на себя морок идеального состояния, дабы скрыть порезы от тёмного меча, она практически вбежала назад.

- Да раздери тебя Тьма и Хаос Даэраден, почему ты ничего не сказал, у нас тут как бы новичков полная комната, которые вообще не понимают где они, а ты притащил сюда двенадцать легионов. Нет, ты серьёзно служишь Хранителю, а то я начинаю думать, что нашим врагам, а не ему? – Тьма больше не струилась от Даэры, она забыла восстановить свою ауру мрачности, и потому, казалась сейчас скорее нейтральным магом, чем демонической бестией, как это было парой минут назад.

- Ты. – Она указала на появившегося из портала сита. – Ты ошибка, тебя не должно здесь быть. Оливия, Даэраден, перевоплощайтесь, мы идём отбивать атаку, Милорд ректор на Вас защита учеников,… - Девушка на секунду замешкалась и после продолжила. - Есть желающие прокатиться на магических истребителях? Предупреждаю сразу, Вы можете там погибнуть, и Вы не должны этого делать, это не Ваш мир и не Ваша война, тут Вам в любом случае ничего не угрожает, но там, там я ни за что ручаться не стану... – Голос был совершенно спокойным, первое впечатление однозначно менялось, и словно понимая это, Даэра, сделав над собой усилие, вновь запустила магический хоровод Тёмной магии вокруг себя.

Сначала был Хаос, великий, многогранный и пустой… затем из него вышли Тьма и Свет. Эти имена им дали разумные, что появились спустя многие, многие тысячелетия, после основания первого мира. Для Хранителя же они навсегда останутся тремя сферами, что создали его, что имеют право приказывать ему и распоряжаться им как пожелают, но всегда ли будет так? ...

* * *

- Что есть магия? Что есть жизнь? Зачем я существую? Ответы на эти вопросы найти столь не просто. Даже я, живущий с самого сотворения, не знаю их. – Прислонившись к колонне, Хранитель наблюдал за новыми учениками, что прибыли к нему учиться из самых разных миров.



- Я смогу победить ради тебя, отомстить за то, что они позволили мне любить, а после дали увидеть твою смерть… и они мне помогут, хотят эти дети того или нет, но такова их судьба…

* * *

Мир, в который вы попали, был создан Хранителем, признавшим Равновесие, и поклявшимся защищать его…. И потому ему нужны Вы, да, каждый из Вас, что сможет принести Равновесие в свой мир, свою систему, свой план обитания. Так было задумано и осуществляется не первую сотню лет и не Вам решать правильно это или нет! Три великих силы, они всегда будут бороться за вас, пытаться забрать Вас себе навсегда, не наяву, но в вашей душе, они будут нашёптывать вам неверные пути и перетягивать на свою сторону, удержаться от искушения попробовать станет – нереально….

Когда брошь звякнула о пол у самых ног Ирвен, в её душе что-то сжалось, девушка вздрогнула, ей вдруг стало так холодно, а нечто липкое и мерзкое внутри, нашёптывало ей, что это всё уже не игра, столь тонко начатая ею, чтобы спасти любимого. Что это реальность, ведь она и впрямь больше не узнавала в этом человеке Мунлайта.


- «Обернись» - все её мысли пришли именно к этому слову, леди надеялась что ошибалась. – «Обернись Уил, умоляю тебя!» - Но нет, её желанию было не суждено сбыться. Лунный Лорд всё так же мерно шёл вперёд, не обращая ни на кого, ровно никакого, внимания, направляясь к выходу.


На какое-то мгновение Северная Леди даже разучилась дышать, а в совокупности с невероятно жёстким корсетом платья ей резко стало плохо. Она теряла равновесие и всё же, уже стала поднимать руку, желая окликнуть его и, попросить остаться, но воздуха, чтобы произнести хоть слово не было. Так бы девушка и упала, лишившись чувств, но положение спас телохранитель Ирвен, ловко подняв брошку он, вложив её в руку сделав при этом вид, что поднималась прекрасная ручка юной красавицы, именно за ней.


Словно опомнившись от морока, и принимая свой подарок, холодом металла обжигающий сейчас казалось саму душу, из рук верного стража, девушка, всё ещё не пришедшая до конца в себя, едва слышно прошептала, так, что расслышать её смог бы только слуга.


- Отрави бокал Уила. - А сама тем временем, пользуясь общим замешательством, с некоторым трудом, впрочем, не заметным для всех остальных, включая капитана стражи, подошла к королю и обняла его, прошептав, буквально то, что вертелось у неё на языке.


- Мне страшно, я ничего не понимаю, Брандон, что же с ним случилось?- При этом слова её смог услышать только правитель.


От взгляда Андре, который пристально наблюдал за Ирвен, не укрылось несколько слов, которые она произнесла, когда вооружённый слуга, угрожавший посягнуть на честь короля, передал ей брошенную Мунлайтом брошь.


- Что бы на него ни нашло, значения уже не имеет. - Ответил ей король, полный решимости вынести приговор.





От следующих за этим слов Его Величества девушка вздрогнула, теперь уже земля, действительно собиралась уйти у неё из-под ног, но она лишь сильнее прижалась к Брандону. С одной стороны сделав его своей опорой, с другой показывая максимальную лояльность. Сейчас ей уже была позволена такая фамильярность, ведь она его невеста, однако леди решила зайти несколько дальше…


- Почему? - Едва слышно шептала она. - Он же тебе как брат. Брандон, почему? Ты же и сам видишь, что с ним явно что-то сделали, он же никогда себя так не вёл. Я не верю,… не верю, что это тот Уильям, рядом с которым мы выросли. Бран, ну пожалуйста, умоляю тебя, отмени своё решение, может его кто-то опоил, ты же сам дал распоряжение лишь за час до начала банкета о том, что во главе стола будет он. Ты же знаешь Уильяма так же хорошо, как и я, он не мог предать нас - Голос её был невероятно тихим, но при этом, в нём явно ощущалось, что Ирвен пребывает в шоке, что она не верит всему, что тут происходит. Понизив его практически до шёпота, она произнесла те слова, что боялась говорить даже себе. - Я люблю его Брандон, нет, вас обоих, и я не представляю своей жизни, если потеряю его или тебя, а если ты убьёшь Уила, у мня просто больше не останется людей, которым я смогла бы верить. - Но король, казалось, не слышал её слов, погрузившись в свои нелёгкие думы. Понимая, что все слова, произнесённые Северной Леди, ушли в пустоту и монарх, не расслышал ничего из сказанного ею, Ирвен возмутилась.


- «Ну, уж нет, Брандон Лерратон, если ты и должен думать сейчас о ком-то, то только обо мне». - Девушка осторожно, ласково и нежно, коснулась щеки короля, обернув его устремлённый в пустоту взгляд к себе, затем немного подождала, дав возможность Брану в очередной раз утонуть в озёрах, полных янтаря, и, немного подавшись вперёд, поцеловала своего короля, сама, исполняя давнее желание Брандона.


Разумеется, устоять Его Величество уже не смог. Привлекая Ирвен к ближе,… заключая её в свои объятья,… он позволил себе отвлечься и насладиться моментом, однако одна мысль так и не покидала государя.


- "Я готов на всё ради тебя, но это выше моих сил" – Хотя ещё через пару мгновений Брандону начало казаться, что в этом поцелуе нет той подоплёки, что он так жаждал найти, что она действительно принадлежит ему, и это несколько сбивало монарха с мыслей заставляя путаться в них. Но, понемногу они все начинали вытесняться, оставляя лишь желание выгнать всех гостей прочь и остаться наедине с той, которую он так сильно любил и желал все эти годы, и которая, наконец, будет принадлежать ему, будет его, только его, навсегда. И где-то в самой глубине, он жаждал убедиться, что девушка действительно всё ещё невинна и все те слухи, что распускают по дворцу – ложь.


Девушка же переместила руку с лица короля, дальше, зарывшись ею в его чёрных волосах, а когда король притянул её ближе, она поняла, чем всё это может закончиться, причём зная нравы Брандона Лерратона, ему будет проще выгнать всех присутствующих, нежели утащить свою столь желанную и долгожданную «добычу» куда-то вглубь дворца. И всё же она внутренне улыбалась, прекрасно зная как сейчас в бессильной ярости, пыхтит и кусает губы леди Аэринн Раддарон и как злится сэр Андре Бертран, уже окончательно понявший, что Ирвен ему не по зубам.


Остановиться лобзающуюся парочку заставил маг, слишком шумно вошедший в банкетный зал и почти полностью разрушивший то необычайное очарование, столь красиво и идеально выстроенное Северной Леди. Он зашёл как раз в тот момент, когда поцелуи, даримые леди уже самим королём, стали несколько спускаться ниже по её шее.


- Мэтр Отто. - Леди улыбнулась, на секунду отпрянув от монарха. - Вы можете помочь своей будущей королеве разрешить один вопрос? Ведь вы умудрённый знаниями и великой силой маг. – При этом Ирвен не совсем уверенная насколько были верны слухи, ходившие о маге мысленно добавила.


- «Вы можете спасти Лунного Лорда, все, что вам нужно так это сказать, что его либо отравили в зале, над бокалом Уила, уже трудиться мой слуга либо ранее, как сочтёте нужным, и… если честно я и сама верю в то, что он не в себе. Помогите ему мэтр, и у вас в должниках окажется не только восстановленный советник короля, что благотворно влияет на страну, и монарха в целом, но и я, ваша будущая королева». – Разумеется, мэтр мог и не услышать её мыслей, но если так, то она скажет почти то же самое вслух, когда он ответит.

К сожалению или к счастью, сейчас Северная Леди, равно как и её жизнь в прямом смысле находились в руках Брандона Лерратона, короля, который к слову уже не позволит себе расстаться со своей возлюбленной, даже, если она и сделает явную глупость, ведь она его, а это то, о чём король мечтал последние десять лет...

Когда поздним вечером Леди Ирвен привезли платье брошь и заколку, выполненные лучшими мастерами во всём Редоране, а возможно и Аэдвере. Она словно маленькая девочка, восторженно хлопая в ладошки, принялась рассматривать свой заказ, совершенно не скупясь на комплименты в адрес искуснейших ювелиров и портных, комментируя каждую деталь, вникая в возможности поправок, и сколько по времени они займут. К великому сожалению девушки, чтобы платье соответствовало всем её требованиям, понадобятся почти целые сутки, следовательно, оно будет готово почти впритык к началу бала, не говоря уже о том, что банкет придётся пропустить, а это было не допустимо.
- Найдите ещё портных, делайте, что хотите, но без четверти шесть, оно должно уже быть надето на мне. – Девушка не повышала тона, но чётко давала понять каковы временные рамки и что нужно сделать…

***

Ночью же она с какой-то особенной теплотой укладывала зачарованную брошку в подарочную коробку, завязывала на нём ленточку и писала послание для именинника. Оставался вопрос с доставкой, разумеется, Ирвен могла отправить слугу, но ей очень хотелось сделать это самой…

***

- Леди Аэринн, посреди ночи, совсем одна и на подоконнике, как простолюдинка. Где ваши манеры сударыня? – С некоторой ноткой сарказма произнесла Ирвен.

В ответ ей было лишь молчание, и, ставшая ещё более дерзкой и вызывающей улыбка. Взгляд карих глаз Аэринн выражал полное отсутствие интереса к данной беседе - в своей голове она продумывала предстоящий разговор с королём.

- Даже так. – Леди севера, сохраняя полностью невозмутимый вид, она лишь сделала едва заметный кивок головой, а на условленный знак, из темноты коридора вышли два её стража, один из них, нес в руках прелестнейшие туфельки и, опустившись на колено перед своей госпожой, помог ей обуться. – Я даже не буду спрашивать, зачем ты караулишь спальню Лунного лорда, но учти, за всё есть своя цена и очень часто она оказывается слишком высокой, чтобы заплатить её. - При появлении неизменного сопровождения Ирвен, Аэринн лишилась части своей уверенности, вдруг почувствовав себя абсолютно беззащитной. Однако выдержки ей было не занимать. Медленно, словно с неохотой, выговаривая слова, она произнесла:

- Цена? Уж я-то знаю себе цену. - Она явно намекала, что никому бы не позволила застать себя в столь неудобной и компрометирующей ситуации.

- Действительно, о твоих похождения ходит намного больше слухов, чем обо мне, и если за моей спиной шепчутся лишь об Уильяме и Брандоне, что для меня как братья, чего нельзя сказать о тебе. - Девушка намеренно заострила внимание на приравнивании и неуважении. – Той, о которой уже давно слагают легенды и романсы. Не спорю, это красиво, но зачем так опускать себя, со слугой, на сеновале, после такого я бы не посмела в свет выйти, а ты сидишь во дворце и ещё на что-то надеешься. Забавно. – Ирвен хихикнула, теперь пришла её очередь улыбаться, к тому же она могла в любой момент приказать своим воинам как убить, так и изнасиловать девицу, честно говоря, леди бы так и поступила, если бы на завтра не намечалось день рождение её друга детства. Однако… юная прелестница могла лишь гадать, во что для неё выльется этот подарок Уилу.

Аэринн лишь театрально вздохнула. Она помнила, что контролирует положение, и не позволяла Ирвен испортить ей настроение своими едкими комментариями.

- Иди, расскажи кому-нибудь другому свои нелепые домыслы.

- Распускать слухи? Пасть так же низко, как и ты, ну уж нет. – Леди словно светилась, вся эта ситуация ей более чем нравилась, а в некоторой степени была даже и выгодна, ведь если эта выскочка Раддарон начнёт распускать об этом слухи, ничем не подтверждённые окромя её собственных слов, то возможно, Его Высочество отступится от единственной дочери Роберта эйр Ла'Круа, Перестав заваливать её несметным количеством подарков и своим извечно пьяным вниманием, от которого Ирвен уже порядком мутило, это не смотря на то, что приехав в первый раз в столицу, она практически влюбилась в того мальчика с волосами цвета вороново крыла.

– Помни о цене и последствиях Аэринн, ты слишком мало жила при дворе, чтобы понять, на что ты идёшь, но… дело твоё. – Леди лучезарно улыбнулась своей собеседнице. – Желаю удачи. – Искренне, совершенно по-доброму произнесла девушка и, сделав знак воинам, направилась к себе, всем своим видом показывая, что победительница в этом разговоре – она, а не случайный, нелепый свидетель.

Пренебрежительно фыркнув и проводив, удаляющуюся процессию взглядом, девушка спрыгнула с подоконника и, с трудом удерживаясь от того, чтобы не побежать, устремилась к своей комнате - её пугал ночной дворец, столь тёмный и пустынный.

***

Платье привезли всего за час до праздника, и Ирвен очень боялась, не успеть надеть его, до начала банкета. Она уже очень давно не заставляла свою прислугу так суетиться, одни, подбирали для своей госпожи подходящие под платье сапожки, другие заплетали её длинные и прекрасные огненно рыжие локоны в своеобразную косу, которая будет украшена заколкой виде цветка лотоса, являющаяся точной копией броши, что была подарена ею лорду Уильяму Мунлайту. Но основная часть слуг, всё же была занята одеванием своей леди в платье….

Платье (картинка большая весит много)



Причёска



Сапожки



Однако, не смотря на невозможность явиться на бал одной из первых, это не помешало предприимчивой девушке отправить туда одного из своих стражей, переодев его в одеяние обслуги и заставив собирать все возможные сплетни и слухи, что по-своему обыкновении распускаются при дворе перед началом торжеств. Второй же воин, так же переодетый, ждал свою госпожу, чтобы сопроводить её на банкет и уже после смешаться с толпой суетливых дворян…

Когда Ирвен уже вышла из одного из двух коридоров, ведущих к массивным резным, двухстворчатым дверям, являющим собой вход в залу, где сейчас собрались практически все сливки аэдверской знати, то заметила Уила, появившегося из коридора напротив и улыбнулась, увидев на его камзоле свой подарок.

Боль и ломота в теле, легкое головокружение и так мало сил. Даэре ужасно не хотелось не то что идти куда-то, но и вообще вставать. Тихий голос внутри совсем не похожий на память крови. Он был мягким, нежным, завлекающим, и вместе с тем было ясно, что обладатель достаточно силён, чтобы выдержать всё, что для него не существует невозможного. Услышь она его раньше, возможно она бы просто влюбилась в него, но не сейчас… когда в её сердце бушует смятение, а тело мучается от боли и потери крови.

- Давай поменяемся? Ты – человек, тебе трудно без моей магии, тебе больно, а я… я привык к боли, к вечной борьбе. Скоро ты узнаешь меня лучше и поймёшь, что я не враг, я часть тебя, как и ты – часть меня. А после ты примешь то, что ты дракон и мы станем единым целым, а пока отдохни, поспи внутри, как это делал я, пока демон не разрушил печать портала… - Голос не уговаривал, он просто предлагал сделать выбор мучиться или же поспать в укромном тёплом местечке, пока всё не закончиться.

- Хорошо, давай поменяемся. – Девушка слишком устала от происходящего, бои, кровь, неясность, и главное раздробленность, что появилась в её сердце, ведь она любила Даруса, как же так вышло, что теперь она принадлежит Аарену, и ведь это она произнесла клятву прошлой ночью, своими губами и по своей собственной воле. Ей нужно было время, чтобы осознать всё это, а обстоятельства не сильно располагали к этому. Возможно, именно поэтому Даэра сдалась, отдав себя в руки наследника Неэрона. Который, к слову, тоже поморщился от нахлынувших ощущений. Однако кое-что удивило его и даже вызвало улыбку. Точный ответ, правда, он узнает лишь, когда вернётся магия, но уже сейчас он понимал, что, скорее всего, ощущения не врут…

Дракон встал, направившись к мечу. Попутно осматривая поляну. Люди сворачивали лагерь, готовясь к переходу до пещеры.

Ленивым, привычным движением, левой руки, некромант выдернул меч из податливой земли. Магический клинок вышел совершенно чистым, на зеркально-чёрном лезвии не оставалось не одной пылинки. Легкий взмах, стряхивающий кровь, которой там конечно же небыло и проклятое оружие переместилось в ножны, успев правда сказать

- С возвращением в мир живых господин, я так долго ждал вас. – клинок был явно счастлив, что его коснулся истинный дракон, хоть и запечатанный в теле человека.

- Лучше бы ты принял назад форму кольца, мне так лениво тащить тебя через джунгли. Проклятье, хоть бы немного магии осталось, даже кровь использовать не могу. Так вот о чём говорила моя сестра… - Дракон с некоторой завистью посмотрел на собирающегося архидемона.

- Частичная трансформация, да? Везёт же, если бы я смог изменить форму. Я бы восстановил магию, но… а ладно… - Взгляд Даэрадена начал искать метательные ножи. Один был прямо перед ним в траве, покрытый драконьей кровью. Наследник Неэрона поморщился. Это его усилие заставило Даэру метнуть их, но откуда ему было знать. Что она настолько нерасторопна, что порежется собственным оружием.

- Люди, какие же вы неаккуратные. Как вы вообще выжили? – Дракон пошатнулся. Рана на руке вновь открылась. Слишком беспечно вёл себя обладатель древней крови, не учёл он, что люди слабее, а боль. Что для его рода является лишь частью посвящения во взрослую жизнь, для обычного человека была бы смертельна.

- Аарен. – Глаза закрылись сами, против воли некроманта. И что удивительно, не воспоминаний, ничего не видел дракон, нет, он не терял сознание, но и не мог пошевелиться.

- Почти как тогда, у башни, когда холод сковал меня. То же чувство близости конца и беспомощности, как же оно отвратительно. Даже поморщиться не могу. Да что со мной? – Острые выступы впились в тело, но ненадолго, всего пара мгновений и тело девушки было закинуто на плечо демона.

- Равновесие, вот где ты сейчас? Почему меня вновь спасает демон? Почему, я не чувствую присутствия лича внутри себя? Почему я должен спрашиваться разрешения у человеческого я чтобы быть самим собой? Что я такого натворил? Почему я плачу за грехи своей матери? Почему… - Сознание таки ненадолго покинуло Даэрадена, но лишь до момента пока его не коснулись струи тёплой воды…

Глаза с трудом и неохотой открылись. Он находился в пещере за водопадом. Той самой, о которой говорил демон. Немного пошатываясь, дракон предпринял очередную попытку встать. На этот раз всё было немного проще. И хотя голова страшно кружилась, некромант всё-таки направился к инквизиторам, придерживаясь стены, для сохранения равновесия.

- Жен, как там ваш мэтр? Ему нужна помощь? Не смотри на меня с таким сомнением. Обычный человек, уже был бы мертв, а я даже сам стою на ногах как видишь.

- Это-то меня и смущает, что ты на ногах... Кем бы ты ни был.Мэтр плох. Потерял сознание при подходе. Рана вновь начала кровоточить, пусть несильно, но тем не менее. Я уже не знаю, что де... - Жен внезапно замолк - видимо, подумал, что чуть не наговорил лишнего.

- Может, впустишь меня? Я конечно не вызываю доверия, особенно если учесть, с кем я. Но в противном случае Дарус умрёт. И… я чувствую свою вину, за то. Что не смог помочь ему ещё там на поляне. – Поморщившись Даэраден отстегнул ножны с мечом.

Левую руку до вечера мне лучше больше не беспокоить. Правой рукой снял маскирующий ауры плащ.

- В правом кармане кинжал метательный нож. Достань их и я буду безоружен. Чуть ниже будет баночка с остатками серебряной жидкости, силы в ней почти нет, она на демона ушла, но тоже помочь сможет.

Жен быстро осмотрел девушку. Вытащил нож и кинжал, положив к мечу, что лежал у входа. Затем пристально посмотрел... Хмыкнул, и проговорил:

- Ну, проходи. Только смотри у меня. Дарус тебе верит, а мне неясно за что. Да и что ты сможешь сделать без магии...

Дарус лежал на расстеленном одеяле, и внешне казался без сознания. Рана немного кровоточила, но иных проблем не было видно. Жен встал у выхода, а Палуль, что стоял рядом с мэтром, отошёл, как-то недовольно посмотрев на Жена.

Дракон хмыкнул. Сейчас ему надо было узнать насколько серьёзная рана и что действительно он сможет сделать.

- Я – ничего, но у тебя есть магия, а у меня знания, если вы не станете противиться, то Всевышний поможет спасти его. Он просто должен помочь – Опускаясь на колени рядом с Дарусом, некромант на мгновенье потерял равновесие, благо Палуль поймал его.

- Спасибо. – Края раны были обработаны грубо, это бросилось бы в глаза любому магу знающему магию исцеления.

- Ты лечил его? Откуда знания и что за заклинание использовал? Это ведь не святое учение, что ты с ним делал? – В голосе читалось волнение, да и на лице девушки явно читалось переживание. Либо она искусная актриса, либо действительно переживала за мэтра.

- Кхм. Он погибал, пришлось делать всё, что могу. Я же боевой маг... Вот и пришли первыми на ум заклинания боевого лечения. А как я его ещё должен был... - Жен резко осёкся. - И чего я тут вообще оправдываюсь - едва слышно закончил он. - Его надо отправить поскорее в Орден, дабы его там вылечили. Тут вся моя магия не поможет, слишком суровая рана.

- Правильно делаешь, между прочим, всё по уставу, так и я когда он зашел, опустился на колено, даже не понимая, что я собственно делаю. Как вы вообще не убили то меня? Видимо Дарус всё-таки узнал меня даже в этом облике… - Даэраден сначала расхохотался, а потом вдруг стал грустным, как будто задел что-то очень болезненное внутри себя.

- В орден говоришь? Я бы мог попробовать рассчитать местоположение и расчертить портал в нашу столицу, но сам понимаешь активировать его. А тем более идти с вами я не намерен, да и демона не отдам. Во всяком случае, сейчас, пока его печать на нём так хрупка. Не могу же я позволить ему разнести половину острова Святого престола. – Теперь уже очередь некроманта была осечься, ибо он явно сказал лишнего. Посмотрев на Жена, сделав глубокий вдох всё же спросил.

- С синхронизацией знаком? Сможешь со мной слиться, чтобы я использовал твою магию и вылечил его? Если что Палуль может кинжал. Что ты отобрал к моему горлу поднести. Насколько мне известно сталь у горла быстрее любой магии. И да та баночка. Открой её и дай мне…

Жен словно хотел что-то сказать, а потом, видимо, решив для себя, таки промолчал, лишь кивнув Палулю. Тот достал свой собственный меч и проговорил:
- С ножом у горла стоять не буду, но рядом буду. Колдуй, и не волнуйся - если что, я успею. В Ордене и не на такое натренировывают.

-Будто меня не тренировали? – Хмыкнул дракон. И закрыл глаза усаживаясь поудобнее. Теперь девушка казалась совсем другой, будто она не принадлежит этому миру.

- Дай мне руку. – Спокойный голос, лишённый эмоций, они сейчас будут только вредить.

- И я прошу тебя, что бы ни происходило внутри тебя, веришь ты мне или нет, ненавидишь или хочешь убить отпусти эти эмоции, иначе я не смогу помочь. - Глаза вновь закрылись. Магия так и не смогла пробиться сквозь барьер отчужденья, которым окутан дракон. Зато он чётко ощущал биение сердца Жена и медленно подстраивал своё под его ритм.

- Закрой глаза, считай до сорока, медленно и вслух, Нет ребята, учить вас лечащим молитвам я не намерен. – Время стало, будто замедляться, подстраивая двоих магов, друг под друга, скорость дыхания, биение сердец, мысли, желания. Это было опасное мероприятие, маг почти наверняка сможет понять, что Даэраден - серебряный дракон, главное, чтобы он выдержал это всё и не дёргался до конца.

- Посланники Бога на Земле, его карающая длань – начал было Даэр, но Жен не среагировал достаточно быстро.

-Считаем ещё до тридцати. – как же тяжело делать всё это без магии, проклятье ну почему я переспал с ним, сейчас бы не было всех этих проблем с магией, спокойно бы вылечил Дара и уже доставил бы это проклятое письмо конклаву. Дракон осёкся, понимая, что его мысли были сейчас доступны магу, но тем не менее, это не у него проблемы с синхронизацией, а у Жена. И чтобы предотвратить разрыв связи, мэтр стал медленно вычерчивать священные символы над телом Даруса, теперь магия была ему доступна, хотя она была не совсем контролируемой и чистой, что несколько мешало процессу.

Ждать больше было нельзя, и Даэраден начал читать молитвы, символы, что он рисовал, начали выстраиваться в фигуры, образуя звезду и круги над телом мэтра.

Всевышний, внемли моим мольбам!
Будь милостив ко мне, освети мой путь!
Дай мне сил научиться любить и жертвовать собой!
Согласно твоей воле, я следую по твоему пути. Аминь.

Первая часть была прочитана в совершенстве, и Даэраден продолжил, переходя непосредственно к лечению

Всевышний, к тебе владыка небес я взываю, воля твоя пусть ведёт в путь меня.
Силу святую твою, призывая смиренно молю, пропусти сквозь меня.
Боль я готов принять без остатка, бездарно я влез в планы твои
Ты волен забрать своё чадо обратно, я же молю - останься, живи!
Ты волен карать меня дланью своею, готов я все кочки в пути собирать
Судьбою я выбран целителем, что же позволь же мне долг до конца исполнять!
И как среди ночи мерцание звёзд, за свет исцеленья отдать свою жизнь всегда я готов!

Яркий слепящий белый свет залил палатку и устремился к лежащему Дарусу. В последнюю секунду по телу дракона прошла дрожь, но чем она вызвана, он не знал.

Даэра вскрикнула, когда нож погрузился в самый центр ладони, проходя насквозь, хлынувшая кровь, чуть было не лишила её сознания, но на пути вниз оказался меч, тот самый, что служил дракону, и не желал менять хозяина, даже ради пролития рек крови. Когда голова девушки коснулась рукояти, голос раздался внутри её сознания, но он звал не юную прелестницу, нет, он пытался пробудить истинного владельца, того, кто выковал его в лучшей из кузниц столицы драконов.

- Даэраден, Даэр, хозяин, не смей засыпать, бой ещё не кончился, я ещё не выпил крови вожака, что ранил двух дорогих тебе существ, вызови его на бой, произнеси давние слова, остальные не посмеют приблизиться, пока он будет занят тобой…. – Клинок как мог, пытался привести некроманта в чувства, он готов был даже поделится с ним. Своей силой, да только она была бесполезна для человека.

Девушке сделалось дурно, но не от того, что вокруг была кровь, а от осознания происходящего. Двое самых дорогих для неё существ, стремительно неслись по течению к порогам смерти, и она, зная как помочь, боялась за возможные последствия, ведь если она промедлит, кровь вернёт их, но цена будет ужасной, а если кинется спасать, где гарантия, что сама не станет жертвой…

- Проклятье, ну почему Дарус не надел плащ, ведь в нём человек вполне в силах был бы выдержать укус зверя без таких ужасных последствий. Выходит на мне сейчас лучшая защита, но меж тем… о равновесье, почему так колотиться моё сердце? – Вставая и беря в больную руку меч, дракон оглянулся. Пятеро врагов испарились, а из оставшихся: один не опасен и вот-вот издохнет, другой не станет нападать, пока не увидит победы вожака, трое готовы к бою. - Значит две шестёрки и главарь, да? -

- Жен, Палуль, встаньте спина к спине, надеюсь вы помните как сражаться со стаей волков. Вызвать на бой вожака, я не могу, ибо нужно спасать демона и мэтра. – Девушка мотанула головой в сторону раненых.

- Дар, ты как там, живой? Потерпишь минуту-две? Я могу начать с демона? А то, знаешь ли, рана на шее обычно приводит к более быстрому летальному исходу, чем разодранный бок…

Меч дракона, тем временем напитывался кровью, да она сейчас имела тот же состав, тот же запах и вкус, разница лишь в отсутствии магии и целительных сил. Однако напитавшись, крови древнего существа, а он впитывал её крайне жадно, не пропуская на землю ни капли, от оружия начали расходиться волны тёмной, ледяной энергии, будь у дракона магия он бы смог сейчас использовать её, но не в этот раз…

- Окутай нас тьмой, пусть ничьи глаза не смогут различить в ней ничего, даже своего носа…

- Запоминайте расположение, всего что вокруг, ибо на полторы минуты сейчас всё погрузится во тьму… - Даэра выпустила меч и метнулась в то место, где должен был лежать её возлюбленный, по пути доставая баночку с кровью, она помнила количество, но вот рассчитать, сколько выльется было сложнее… Зная про нюх животных, девушка взмахнула рукой в ложном направлении давая каплям крови упасть туда, дабы сбить хищников с цели…

- Аарен, любимый мой, солнце моё, не умирай, прошу тебя, даже если я ошибусь, пусть лучше мне будет суждено быть для тебя лишь сосудом с магической энергией, только не оставляй меня, я не смогу пережить это снова. Это… - кровь коснулась раненой руки, смешиваясь с обычной, почти человеческой кровью, но, тем не менее, обладающей своими силами.

Больно, так больно внутри, от осознания, что я могу потерять его, мне уже никто не нужен, только он, он заполняет все мои мысли, дарит смысл, моей жизни, я всегда искала только его… - Холод пробежал по телу, на секунду сковав его.… Но было уже поздно, первые капли смешенной крови стали падать на демона…

- Как и я, прими меня, прими тот факт, что ты дракон, ведь для нас обоих, он - самое ценное, он тот, ради кого мы готовы на всё, тот с кем ты сейчас делишь свою кровь, и хвала Равновесью, что ты человек иначе последствия для обоих были бы ужасны. Лечить нашей кровью это одно, но ты сейчас разделяешь с ним свою собственную, из открытой раны, нанесённой тобой же. Это означает, что ты хотела сделать его одним из нас, пусть и наполовину, но драконом, причём очень чистой и страшной среди нашей расы ветви. Ты стала бы изгоем, презираемым всеми. Хотя… я не могу судить тебя за то, что однажды желал сделать сам, той же ценой заплатив за это. Прими мои воспоминания, раз не можешь принять меня…



Обе сущности дракона плакали, и капельки падали на демона, который, к слову сказать, начинал приходить в себя.

Ужас сковывал Даэру, воспоминания, приносили дикую боль, ужас, оцепенение, понимание того, что она может и не быть человеком. Что вся её жизнь, просто ошибка в расчётах древнего существа, что человек, которого она полюбила, может быть и другим, совсем другим, картинка прошлого начала потихоньку выстраиваться, но до пробуждения было ещё слишком далеко…

Я.. я причина того что он одинок, я причина того, что он заточен внутри человека, я… я чуть не убила его, своими руками… я…

Что-то прошмыгнуло рядом и завыло, выводя девушку из шока и только после этого, девушка осознала, что прошло уже больше минуты и если она не поторопиться, то Дарус может умереть, а он – это единственное доказательство того, что она есть, что она человек, что она личность, что она ещё жива...

Завеса уже почти опала, когда дракон оказалась у инквизитора, точное движение, и на рану летят серебряные капли, касаются её, впитываясь внутрь, заставляют кровотечение остановиться, а края затягиваться.

Девушка улыбнулась, закрыла баночку, но так и не положила её на место, тьма всё ещё скрывала их, а потому она не удержалась от того, что бы не поцеловать бывшего любовника, того с кем она довольно долго была в отношениях. Поцелуй был нежным и как не странно, не безответным.

Неужели он всё-таки признал меня? Дар, ну почему ты всегда такой упрямый и замкнутый в своих проблемах, почему ты никогда не подпускал меня ближе, а теперь уже слишком поздно для нас… ведь я принадлежу другому…

Сознание стало медленно покидать её, слишком много крови вытекло из руки, слишком сильно было потрясение от воспоминаний и первого понимания, что всё это лишь игра, из которой она в этот раз не знает где выход...

- Да… рус… ты будешь жить. – Прошептала она едва слышно, прежде чем окончательно отключилась …

Первое воспоминание Таро это вкусный и приятный запах его матери, и как он, уставший и замученный, добрался до чего-то невероятно вкусного и тёплого, окружённого мягкой шерсткой. Этот день отпечатался в его памяти навсегда.

Он рос среди пяти таких же, как он, правда хоть Таро и кувыркался вместе с ними и пил тот нектар, но увидел их он впервые лишь через две недели, и не только их но и всё что окружало, включая её… ту, что так вкусно пахла…

Мать периодически покидала их, убегая куда-то, а мимо их укромного местечка ходили огромные существа на двух лапах и непокрытые шерстью.

Котёнок поёжился - как же им не холодно… - Его собственная шёрстка была хоть и не очень длинная, зато невероятно набирая, делая его, похожим на пушистый комок.
Через месяц кошка начала учить своих котят, как охотиться, как есть, что нужно делать, чтобы выжить в этом мире,… а ещё через месяц за ним пришли двуногие.

- Мама, мама, мама… - кричал он, когда его уносили, но она лишь отвернула голову, понимая, что его не спасти.

Мне было так страшно, так больно и одиноко, я не знал, куда меня несут, что они хотят сделать, со мной, я мог лишь дрожать, желая вернуться, домой… Место, где я оказался, было большим, невероятно большим, наполненное вкусными запахами и гомоном двуногих… Устав вырываться и кричать Таро просто сидел, наблюдая за ними, а потом вошла ещё одна двуногая, поделив которую, можно было бы сделать четыре обычных.

Что этому монстру надо? Почему она идёт сюда? Она что, хочет меня съесть? – Но та лишь что-то отдала принёсшим его сюда существам, и мир заполнила матерчатая темнота. Из которой я никак не мог выбраться, запахи через неё проходили так же очень слабо, а сама она пахла другими, такими же, как я…

Так котёнок и попал в новый дом, это был дом хозяйки булочницы, которая каждое утро пекла свежий хлеб и булочки для города, часть, которого поставлялось даже во дворец, её все любили, хотя и посмеивались над объёмами.

Таро не было до этого, дела, за пять лет, что он прожил у неё, ни разу не слышал от этой двуногой ни грубости, ни злости по отношению к нему. Ласки этой самки ему нравились, а ещё больше нравилось, когда двуногая, брала его на ручки, позволяя лежать на своих мягкостях, сильно выпирающих и пахнущих молоком. Они были явно больше, чем у всех других, кого встречал этот кот, за всё свою жизнь…

Ловля мышей и крыс, лежание на чердаке у окна, ласки и мурлыканье у ног любимой хозяйки и, разумеется, ночные походы, на сражения за самок, за собственную территорию, разгон и издевательство над собаками – вот как выглядела его жизнь для людей…

***

Ночка выдалась, жаркой, полной приключений и любви…

Таро практически приполз домой, шерсть местами была выдрана после весьма ярких схваток, за самок, а молоко казалось нектаром, для измученного кота. Прикосновение хозяйки напугали его и даже заставили зашипеть…

- Вот же пройдоха, ну как ты мог, я же волновалась за тебя.… - Таро как всегда не понял ни слова, но голос двуногой, что подкармливала его, был мягким и одобряющим, значит всё сделано правильно…

После завтрака, сказав своё благодарное – Мяу. – Кот направился наверх…
Перебежка по деревяшкам, мягкая чужая шерсть на земле и… проём на свободу…
Улёгшись на деревянном подоконнике, как раз под лучами солнца, Таро заснул, где и спал до обеда, пока сменившийся ветерок вновь не принёс запах его цели…

Кошка жила в особняке дворянина, белая, пушистая, породистая, необыкновенной красоты…

Забыв про сон, кот спрыгнул из окна на черепичную кровлю, и направился прямиком по крышам к своей цели, и вновь он остановился, всего в каких-то двух сотнях метров, от особняка… с крыши был виден двор, по которому рыскали восемь собак, а вот путей прохода… Таро никак не мог разглядеть…

Кот мчался по улице к башне Инвариант, она была одной из самых высоких, а главное на неё можно вскарабкаться,… перебирая мягкими лапками, делая резкие прыжки, то и дело, выпуская и цепляясь коготками. Он таки сумел добрался до окна, в которое и юркнул,… развернувшись, ему открылся вид на южную часто города, где и находился особняк…

«Бегущая вода», да… - Нэко, осторожно спускался, последние метры он преодолев одним прыжком, приземлившись на лапы, направился к акведукам, вокруг было полно двуногих, они сновали туда-сюда, так и норовя наступить или пнуть мчащегося к цели кота…

Забравшись по каменной арке, увитой тёмно-зелёным плющом, Таро перепрыгнул на прозрачный акведук, перебежал по нему, затем краем бассейна с золотой едой, мимо решёток, обвитых огромными и сильно пахнущими яркими когтеточками, и наконец, последний акведук, ведущий прямо в особняк.

Промокший, но весьма довольный собой кот, вошёл в дом, к вожделенной добыче…

Самка весьма радушно приняла его, и его ухаживания, согласившись на всё остальное…

Когда акт соития уже завершался, в комнату вошёл двуногий, он что-то гневно кричал, приближаясь к парочке, затем схватил Таро за шкирку, и стал отрывать от кошки.… В результате пара капелек попала на мага, от чего тот окончательно взбесился, вышвырнув нэко во двор и гневно крикнув – Фас – Свора отреагировала мгновенно…

Последнее, что видел Таро это летящая к нему угроза, в виде восьми живых существ, с пеной и капающей слюной и один магический шар, наполненный светом…

Дракон устало вздохнула, смотря на весь этот цирк, подойдя к стулу, она перетащила его поближе к зажжённому камину и плюхнулась на него, точь-в-точь повторяя вчерашние движения Даэрадена.
Посмотрев в сторону Рафуса, девушка заговорила холодным, совершенно безжизненным тоном, достойным разве что отпевать покойников:

- Поздравляю с назначением мастер Рафус фон Бремиган, Вы таки получил второй ранг, теперь ТЫ выше меня. – На удивлённый взгляд мастера Даэра продолжила, сменив интонацию на более почтительную, в которой, однако, присутствовала какая-то издёвка:

- А, что Вы желали услышать мастер Рафус? Что я, благородный серебряный дракон нашего достопочтенного ордена, мэтр Даэраден Лендкрай? – Она явно ухмылялась, чётко зная, что после этих слов её уже не посмеют тронуть, ведь о прозвище Даэрадена, знали лишь мастера высших ступеней. Девушка встала и направилась к лежащему воину в центре зала.

- Ну, конечно же, нет, ведь Вы предпочли бы, чтобы я умер, где-нибудь на тракте, не выполнив важной миссии. Ведь уже лет десять, как ты ненавидишь меня… и самое интересное - за что? За то, что я помог тебе, не дав упасть со ступеней во время церемонии посвящения? Но, увы, я всё ещё жив. Хотя должен признать форма изменилась крайне сильно. Проведи ритуал распознания кольца, если хочешь. Пусть святая магия решит, достоин ли я, тот, кто спас своего друга и ученика Даруса Феливера от смерти в том проклятом ущелье, жить или же ты считаешь, что обычная человеческая женщина, не обладающая магией способна убить мэтра третьей ступени?

Обращаясь к задержанным дракон произнесла:
– Вы не должны были видеть весь этот цирк, но на всё Воля Всевышнего. Особенно ты, – она обратилась к Аарину - тот, кто спас мою жизнь дважды за один вечер.

- Кстати, - не давая вставить ни слова, и с явным возмущением девушка перевела взгляд на целителя.

- Почему же с двумя столь высокими мэтрами отправили столь слабого владельца магии исцеления. Ведь ему никогда не спасти того, кто болен душой, а не телом.- Немного помедлив, словно давая информации усвоиться, Даэра продолжила:

- А вот я, мог бы, но, к сожалению, вся моя магия ушла на вчерашний бой и скрепление печатей, того проклятого демона, за которым Вы охотитесь, хотя Дарус это и так уже понял. Могу дать сотню золотом за то, что единственное, что не укладывается в его очаровательной и невероятно одарённой голове – это почему я – девушка.

-Стой, где стоишь, сделаешь ещё хоть шаг к мастеру и умрёшь. – Немного волнуясь, сказал один из стражей, следивших за происходящим в зале. Полная возмущения, от того что ей чинили препятствия дракон с наигранным весельем произнесла, смотря в глаза заговорившего с ней инквизитора:

- Да, пожалуйста, если ты хочешь повесить на наш орден смерть несчастного, то можешь убить меня прямо сейчас, если нет, заткнись и не мешай мне выполнить наш долг. – Даэра повернулась к священнику.

- Ажарн, кажется? – Ты сможешь повторить руну в точности до деталей? Если этого не сделать сейчас, или сделать не правильно, то его страдающая душа долго не протянет. – На удивлённый, полный возмущений взгляд мастера Рафуса девушка лишь пожала плечами, озаряя себя символом единого бога. Короткий кивок монаху, был знаком начать чтение. Сначала это была общая молитва, предназначавшаяся для синхронизации дыхания и движений, многое священник сначала делал невпопад, но на последней строчке их голоса будто слились...

Всевышний, внемли нашим мольбам!
Будь милостив к нам, освети наш путь!
Дай нам сил научиться любить и жертвовать собой!
Согласно твоей воле, я следую по твоему пути. Аминь.

Достигнув единения, дракон начал рисовать знаки один за другим шепча при этом уже нечто совершенно иное. Недостижимое для ушей большинства тех, кто был в зале. Но монашек повторял всё в точности, не сбиваясь и не отставая ни на миг.

Закрой дитя в душе своей сомненья, открой её для света ты,
Познать дано успокоенье, услышь глас бога, и живи,
Отринь неверье и проклятья, от них теперь свободен ты.
Исправь грехи, что не пускают, благословение в миры,
Наступит день и смерть минует, они пройдут - душа ликует,
И знай всегда, что место есть, единому для всех пути
Всевышний наш – благослови.

Тёплое золотое свечение залило комнату, согревая всех, кто был в ней, а через секунду устремилось единым потоком вглубь Одинокого воина. Прошла пара томительных секунд, прежде чем он открыл глаза...

- Я надеюсь этого достаточно, достопочтенный мастер Рафус? – каждое слово было в равной степени наполнено как почтением, так и презрением.

- Ибо единственный в ордене Святого Престола, кто владеет целительными знаками такого уровня и способен их использовать даже без магии через собратьев - это я. А теперь, с вашего позволения, я поднимусь в двенадцатый номер за своим плащом…

Получатели: Аарин "Мираж", Даэраден Лендкрай.

Драконы

Раса крылатых ящериц. С мощными тушами, огромными перепончатыми крыльями, покрытые не пробиваемой чешуёй, блестящей на солнце подобно драгоценности, когтями, что острее бритвы и большинства зачарованных мечей, собственной магией, и, разумеется, огненным дыханием, способным расплавить даже самый твёрдый камень. И да это не слухи, а, правда, но не для всех она истинна.

Существует множество видов драконов, различных по силе, размерам, окраске, некоторых легко спутать с лесной ящерицей, не все из них разумны, и далеко не все могут изменять свой облик,, особенно на срок превышающий месяц.

Существует даже группа магов, считающая, что магия появилась благодаря драконам, ведь находясь даже просто рядом с ними невероятно легко колдовать, любая магия усиливается, отражаясь от их ауры, питаясь, наполняясь ею.

Древние драконы открыли первый портал, сбегая от кого-то или чего-то. Они перенесли вместе с собой свою столицу. Она была прекрасна, особенно ночью, усыпанная морем огней. Некогда открытая для всех рас, она неизменно была центром мира. Самих же драконов считали едва ли не богами.

Меж драконами тем временем начались конфликты, чёрные (они же самые сильные) заявили свои права на Столицу мира, серебряные (вторые по силе) были против перенятия человеческих устоев и иерархий. Разразилась первая из войн, часть драконов встало на сторону серебра, большинство же последовало за чёрными. В итоге серебряные войска проиграли небесный бой, от трёх тысяч их осталось едва ли сотня, но и потери врага были велики, особенно учитывая способности серебряных к поднятию нежити. Чтобы выжить, они нарушили негласное правило, превратив в нежить своих павших сородичей, из-за чего и были изгнаны.

Через несколько веков поползли слухи о столице некромантов – это и был город, где поселились изгнанники. Он тоже был по своему красив, но всё в нём было пропитано запахом смерти.


Драконы – победители же назвали себя хранителями жизни и жили мирно с другими расами. Пока люди не покусились на самое святое, гордость благородных существ. Они пришли к «богам» со своими условиями, хотели заставить их вступить в тогда ещё совсем молодую Империю, как результат разыгралась война.

Та самая столетняя война, о которой говорится сейчас как о великой легенде. Её до сих пор воспевают барды всех континентов, ибо музыка о ней равно как слова были написаны драконами, о победителях. Правда в песне есть неточность, победу одержали драконы, но слова были заменены на людских магов и в частности на имя самого видного архимага того времени Лорда Архенгауера, того, кто понял, что им не победить.

Правда битва была жаркой, драконы проигрывали, отступая всё дальше к столице, и , когда уже было ясно, что они обречены, на помощь к собратьям пришли некроманты-изгнанники, те кого пощадили, вернули свой долг с троицей. Да они не простили чёрных, и не были прощены за некромантию, но они спасли свою расу. И каждый дракон знает об этом бое и о том, какова была в нём роль некромантов. Решение всех драконов было единогласным, никто и никогда больше не должен узнать о них как о живых и разумных существах, они должны стать лишь мифом, легендой, басней.

После боя и полного разгрома людей на поле был найден едва живым лорд-архимаг. Некроманты выходили его, частично заменив его кровь своей. Превратились в людей, подняли часть войск, и пришли в столицу молодой Империи как победители драконов.

Столица мира была огорожена барьером из самой древней магии драконов, только тот в ком течёт кровь дракона, мог пересечь его, остальные же видели только скалу. Архимаг стал императором людей, серебряным драконам были пожалованы дворянские титулы, но они так и не стали частью двора, держась поначалу особняком, а затем и вовсе вернулись в свой город мёртвых.

Столица некромантов со временем тоже закрылась от мира. Став легендой и мечтой всех кто её практикует, ведь там собраны знания сотен поколений.

Фактически о драконах никто не знает, за исключением императорской семьи, в чьих жилах, ещё теплица крупица драконьей крови. Однако приди дракон в город и заяви он императору, что хочет жить при дворе, ему сразу бы нашли место и титул, но за последние полторы тысячи лет подобного ни разу не случалось, что только ещё больше укрепило веру в то, что они лишь миф.

Недавний инцидент с красным драконом на юге подлил масла в угасший было огонь, но лишь на краткий миг, ведь то о чём молвили крестьяне святые отцы так и не нашли, потому было решено, что если дракон и был, то он был последним, или то были вообще проделки демона.

Остановившись в этой таверне, я, однако, продолжал попытки в очередной раз разобраться в своих мыслях, чувствах, в себе, в отношении к ордену. И вот появился он, демон, которого мне надлежало поймать. Начав общение с ним, я понял, что он понимает меня лучше, чем кто-либо в этом мире. И с течением нашего разговора Ааран вызывал во мне всё более и более противоречивые чувства. Они текли потоком, звуча подобно мелодии, словно спрашивая почему?
Как вышло? То что он, благородный серебряный дракон, но находится в услужении у людей, то что он сам для себя поставил цель, то что он находится в святой инквизиции, то что он служит богу, но не его богу, то что он «святой», но использует магию крови и это чувство долга непонятно перед кем. Выходило, что они всё чаще занимали его мысли, а путешествия и опасность лишь способ разобраться в себе.

К концу нашего разговора я был в смятении и не знал, как мне требуется поступить. У меня возник вопрос к демону, и когда я уже готов был его спросить, яркая вспышка озарила залу. Я видел дракона, такого же как я, быть может это и был я, но другой, сильный, знающий чего он хочет.

Драконья память крови вихрем ворвалась в сознание, стуча в висках сильнее обычного.

- Нет, не смотри, нельзя, нельзя, ты забудешь, что ты feiamorn. – голос угасал, изменялся, слова его становились не понятным языком. Тихим - тихим едва различимым где-то внутри, в его сердце.

После того что произошло внутри поселилась странная пустота, единственное, что у меня осталось, это чувство долга которое должно вести вперёд.

Как странно. Я не помню свою прошлую жизнь, от моих воспоминаний остались только обрывки их нахватает, чтобы собрать полную картину жизни, да что там их с трудом хватит на пять лет. И я понимаю, что я забыл нечто очень важное для меня…

Я перекатывал в ладонях шарик, пытаясь разобраться в себе и вспомнить хотя бы что-то ещё кроме тех воспоминаний, что у меня есть. На середину комнаты вышел мужчина, он и предложил мне то, ради чего я отдал бы многое, а точнее мою память, конечно же, мой ответ был

-Я согласен.-

Вальковский наблюдал за переговорами сидя в дальнем углу, облюбованный им ещё два дня назад, сейчас он представлялся отличной смотровой площадкой. Направив взгляд на крыши домиков и тонкую полозку моря, видневшуюся за ними. Он, как и все попаданцы выбирал, долго, мучительно.

- Мне так хотелось посмотреть на корабль, услышать, как ветер раздувает его паруса, как поскрипывает палуба, сделанная из просмоленного дерева, как кричат местные чайки, ворующие улов рыбаков, и отрывистые команды капитана, бережно хранимые в памяти с самого детства, взятые со страниц книг. Провести время с Ирой, которая наверняка расскажет, какую миссию возложили местные на ребят. Выучить пару новых слов, но… - Максим остановил мысли, пытаясь понять, откуда в нём это ощущение, это желание, отправиться на приключения, поучаствовать в столь опасной авантюре, грозящей унести с собой не только жизни предполагаемых жертв, выбранных местными чегеварами, но и его собственную.

- Но, я хочу пойти с ними… - потирая лицо, будто смывая наваждение.
- С теми, кто не бросил меня, не смотря на панику, управлявшую мной столь долго, неизвестную болезнь, рану, несомненно, несомненно, ставшую для меня последней, если бы не та хрень, которой они опоили меня. И…- Вальковский вздохнул, словно подписываясь под невидимым договором, заключённым сейчас с самим собой.
– Я должен пойти с ними, мне, мне ведь, собственно, всё равно, что случится там. А так есть шанс пробудить духа-спасителя, пусть очень маленький, но есть. – ещё одна пауза, на этот раз последняя.
- Решено, я иду. – Долгий, несколько печальный взгляд направленный вдаль, незаметное движение, дабы резко смахнуть, появившуюся было слезу, уведшее руку в волосы. Взъерошить отросшую шевелюру, перемешать мысли, постараться выкинуть всё лишнее и, наконец, навести в голове порядок.
– Интересно есть ли у них мелки от тараканов? – Хмыкнул Максим.
- Хорошо когда они сидят, рисуют, не мешая жить и трезво оценивать ситуацию.- Посмотрел на компанию, каждый из них казался немного поникшим и загнанным, кроме разве что дикой амазонки, она просто блистала энтузиазмом порубать всех в капусту.


Вечер прошёл для Макса незаметно, ночью он долго вертелся, прежде чем заснуть, его мучили мысли не столько о том, что грядёт, сколько реакция его товарищей на желание идти с ними.
– Да свершиться предначертанное. – Глупая, неуместная фраза из World of Warcraft вернула Вальковскому улыбку, позабытую им более месяца назад, так, улыбаясь своим внутренним мыслям, он уснул.


Раннее утро. Солнце ещё не встало, а посему свет от бумажного фонарика слепил до рези в глазах.
– Я готов.- Прошептал Максим едва слышно и поднялся, что собирать с собой он не знал.
– Аборигены дадут всё необходимое, им же это нужно, а не нам, в конце-то концов. - Холод заставил парня поёжится, и мысленно выругаться на себя за это решение, но отступать было некуда.

- Я… - Начал, было, Максим, но гордый скандинав опередил его.
- Возможно, я не лучший кандидат, и моё место на корабле вместе с теми кто решит остаться, но … - ненадолго замолчал, в очередной раз, прислушиваясь к себе и внутренним ощущениям, нащупав сокровенное, продолжил.
– Ирина, я иду с ними, не знаю почему, но я, я буду нужен там. -

Тишина. Не проницаемая и гулкая. Растянувшаяся во времени на много-много часов, может даже на вечность. Макс не помнил когда именно погрузился в неё. Помнил изредка доносившиеся звуки, тряску. Быть может меня везут в больницу. Да. Попал в аварию, привиделся странный сон, странный мир в лучших традициях настолок, а теперь всё закончится, доктора осмотрят, вылечат и всё будет хорошо, уйдёт боль и наступит новый день. Надо будет что-то эдакое придумать в качестве сюжета. Сам же он мог лишь щурится иногда. Да и вздыхать было весьма трудно и больно. Поднять же руку, да что там, хотя бы открыть глаза представлялось ему сейчас как самое несбыточное препятствие. Некоторое время Максим ещё ощущал тряску, а потом вновь провалился в объятия пустоты.


Следующее, что он помнит - это что лежит на чём-то сравнительно мягком, бок ещё болит. Но оно и неудивительно, машина ведь сбила. Да и времени не так уж и много, наверное, прошло. Сознание никак не хотело возвращаться к нему, а те крохи, что всё же достигали юноши ползли так медленно и нехотя, что это превратилось в своего рода пытку. Пошевелил рукой. Вроде слушается, значит живой, хоть это радует. Теперь нужно открыть глаза. Больничная палата, именно её я сейчас хочу увидеть больше всего. Но перед его глазами была только темнота, заполнявшая комнату. Не дающая никакой, даже малейшей попытки что-либо разглядеть.


Значит сейчас ночь. Внезапная мысль, смешавшаяся с немного поутихшей болью. Несколько часов проведённые в бессильно потраченных попытках подняться и хоть что-то увидеть. Позвать врача, а смысл? К утру наверное он сам придёт, и только сейчас, когда Максим уже успокоился, осознав, что его жизни ничего не угрожает, что он практически дома, к нему стали возвращать воспоминания последних дней: Чужой, дикий, варварский мир, в который его затащили против его, Максима, воли, незнакомые ему люди оказавшиеся вместе с ним здесь, монстры, похожие на динозавров, а потом.... болезнь... странные сюрреалистические сны, голоса, и повозка в которой парень очнулся уже почти здоровым. Взволнованные лица, чувствующие себя виноватыми перед ним и вечно спрашивающие его о том как он себя чувствует, очередной нервный срыв, без малейшей возможности контролировать себя, а дальше была деревня, какая то забегаловка стоящая посреди неё, и те самые люди, к компании которых он уже стал понемногу привыкать, настолько, что мог назвать их спутниками, они оживлённо что-то обсуждали, просили кажется сделать его что-то или наоборот говорили не делать, провал... Растянувшийся на час, может на два. Память услужливо напомнила ему об его поведении, о том как ему надоел этот сон и его ужасы и то самое ощущение собственной ненужности как смытой реальности, что часто описывалась в книгах которые он читал. А позже удар копья и острая, резкая боль, от которой перехватило дыхание, секундой позже падение и темнота...


Неудачный и вместе с тем очень похожий на реальность сон. Максим немного поёрзал. Да. Так и есть. Сейчас он до конца проснётся, потом наступит утро и всё закончится, окажется что это был лишь сон.


Но утро не принесло облегчения, которого он так жаждал, а лишь доказало, что сон — реальность, и мысли о больнице уходе доктора и том что он сбит машиной — всего-лишь игра его больного воображения. Теперь всё что ему было нужно это немного, времени, которое благо ему предоставили, времени, чтобы прийти в себя. Вновь став самим собой и… смириться с тем, что он пленник этого мира, что в нём надо как-то выживать.