Пагода Вечного пламени | ходы игроков | 5. где цветёт гром-трава

месяц фумидзуки, час крысы
лес у западного ручья


Охотник и ниндзя шли практически нога в ногу.

Деревню они миновали в тишине. Касенамура спала. Ставни и фусума задвинуты. Тлеют редкие фонари. Напряжённое, мёртвое молчание. Только со стороны «Трёх топоров» доносился неясный шум.

Однако ночные целители свернули на дорожку к храму задолго до игорного дома, а с той дорожки — в густую тень вишнёвых садов. Масатака подсвечивал путь хитрым фонарём в бамбуковой оплётке, торец которого закрывала подъёмная дверка. Благодаря ей пламя легко было открыть или спрятать. Многолетняя привычка ступать в темноте помогала находить пальцами ног корни и кочки, переступая через них быстрее, чем вес тела потревожил бы траву. Соичиро — гэнин клана Неслышной Тишины — по праву носил звание идущего в тенях. Ясамура не слышал ни шелеста, ни звяканья плохо подогнанного оружия.

Но и сам шиноби вскоре понял, что его спутник… вообще не нуждается в свете. Горел ли фонарь, был ли спрятан: всё едино. Беловолосый подросток в лисьей маске и широкой хакама цвета индиго шёл даже увереннее, чем днём, ни разу не свернув с тропинки. Ночью к зрению Синдзе возвращались контрасты и тончайшие оттенки цвета. Ненавистное солнце, бич немёртвых, сошло за предел мира. Больше не слепило его чёрные глаза. Фонарь только мешал, выдавая их положение, но опасаться пока было нечего. А ещё через какое-то время Масатака уловил ещё одну жутковатую деталь. В тишине он не слышал сбитого быстрой ходьбой дыхания. Юноша, идущий рядом с ним, дышал чисто механически, а иногда и вовсе забывал это делать. Ночь сорвала покровы. За маской шагал мертвец.

Но тут они вышли к давешнему мостику и аккуратной беседке у воды. Ручей звонко шумел в тишине. В ползущих по небу тучах искрились и прятались звёзды. Сине-чёрный мрак въедался в лишённые деталей вихри из крон и кустарников. Здесь оба сошли дорожки и продолжили путь вверх по ручью. Через час окончился вишнёвый сад, в свои права вступил осенний лес. Неясные шелесты пробегали по листьям. Щёлкала неосторожно задетая Синдзе ветка. Желтоглазый фонарь выхватывал то страшно искажённый куст, то плещущий над острыми валунами ручей…

Орочи-сан не соврал. Духи действительно жили здесь. Недобрые, возмущённые духи. Призраки леса… память из старых времён…

Казалось, что ручью не будет конца, но вскоре на берегах начали попадаться лиловые цветы. Сначала маленькие пятиугольные крохи, затем всё больше и ярче. Это и была молодая гром-трава. Но Орочи советовал рвать ту, которая растёт близ живительного лесного источника, поэтому Синдзе только качал головой, забраковав очередной куст, и они продолжали идти. Соичиро тоже чувствовал растущее беспокойство. Эмоция не принадлежала ему. Отталкивающая энергетика леса змеилась вместе с его ветвями и чересполосицей бамбуковых рощ. Дурное бормотание прокатывалось вместе с ветром, и казалось, что множество глаз, не отрываясь, следит за идущими сквозь ветви.

Ручей стал шире. И тогда… и тогда впереди проступила поляна. Посреди неё высилось как огромная башня дерево с огромными, крючковатыми корнями и ветвями. Вспученное как громадный дуб, оно пышло рассыпало с себя длинные гроздья плодов-горошин и лохмотья узких листьев вперемешку со мхом и вьюнами. Изредка блещущая луна лишь подчёркивала его толстенный бочкообразный ствол, за которым пропадала дальняя часть лужайки.

Оба — охотник и ниндзя — остановились разом на краю неровной поляны, усеянной тут и там пышными зарослями орешника, рябины и папоротника. Темнота близ корней шевелилась, обрастая корой и плотью… и выпуская из себя четыре неровных крючковатых силуэта, издали похожих на многоруких старух в туче ветхих шалей. Жужжало комарьё, взвиваясь над ручьём. Силуэты выдирали ноги-корни из сырой земли, и в этот момент в самой глубине дерева родился тяжкий вздох:

— Р-р-ре-е… Не… нена… нена… ненавижу… ненавижу людей…

Леденящий ужас прокатился над поляной вместе с преисполненным злобы голосом леса.

Ёкай.

Лишь годы тренировок позволяли Соичиро всё это время, отмерянное шагами от Касенамуры, сохранять самообладание. В воздухе буквально ощущалось, как истончается присутствие людского духа, чем дальше двое заходили в лес. Наступало время духов и люди оказались в их владениях, словно непрошеные гости. Впрочем, называть Синдзе Ясамура человеком шиноби больше не мог. Ночь срывала покровы, оголяя неприглядную истину - рядом с ним мерно вышагивал живой мертвец. Масатака старательно не думал о том, что оказался совсем один на пороге чуждого ему мира и это было совсем не одно и тоже, что оказаться во владениях замутненного жаждой власти и тщеславием разума чародея. Но достаточно ли этого было, чтобы пошатнуть внутренний баланс, обретенный ниндзя за этот долгий день?

Лицо Масатаки осталось неизменным, даже когда потревоженные людским визитом духи явили себя. Шиноби быстро пересчитал оппонентов, аккуратно ставя фонарь на траву. Отточенным движением он снял со спины лук, практически параллельно с этим извлекая стрелу из колчана. Он не страшился выступить против сверхъестественных обитателей леса, ибо смерть - есть дорога жизни.

И стрела начала сражение.

Короткие луки ниндзя — коюми — не обладают устрашающими габаритами больших юми. Но за счёт составных планок, перетянутых сухожилиями, сила их натяжения почти так же велика. Стрелы ниндзя лишены грации длинных стрел-я, но из-за выточки желобов и продольной жёсткости летят как ветер и способны прошить откормленного кабана.

Стрела Соичиро навылет пронзила шею ближайшего демона: вошла между тёмным-камнем головой и телом-пнём. Это был отличный выстрел… за исключением того, что демон даже не вздрогнул.

  Как только крыши Касенамуры оказались позади, и путников начал обволакивать лес, Ясамура сразу вытащил из-под хаори одну из подготовленных заранее офуда. Зажав узкий листок бумаги между двумя пальцами, юноша поднес его к лицу и прошептал молитву, обращенную своему покровителю, чтобы тот даровал ему больше жизненных сил. После этого, Синдзе предпочел не нарушать тишину, понимая, что в ночи каждое его слово может не только привлечь внимание злых духов, но и спугнуть единственного союзника. Пожалуй, наиважнейшим испытанием для Масатаки будут не ёкай, а он сам. Идя позади ниндзи, человека в маске периодически поднимал глаза на очертания его темной спины.

  Так они дошли до поляны. Орочи-сан их не обманул. Травы было много, впрочем, как и недоброжелателей. Рука воина потянулась к ножнам катаны и, изъяв их них оружие, он направил кончик его лезвия в сторону ёкая, что стоял на другой стороне водоема.

  — 行く! — Могильным голосом молвил Ясамура, когда возвел левую руку над головой и с пальцев сорвалось нефритовое свечение, стремительно полетевшее в сторону врага.

Мерцающий снаряд промчался над заводью, высветив её всю.

Огромное искорёженное дерево с целительными плодами, которое сейчас согнулось в агонии. Его ветви нависали густым шатром над поляной. С них бахромой спускались длинные плодовые ленты. Мутную воду в ручье, над которой роилась ночная мошкара. Уродливого монстра, сложенного из земли, дерева и камня, из чьих плеч росли сразу четыре руки, а вместо лица проваливалось вовнутрь сгнившее дупло на коре-коже.

И тогда Синдзе узнал их. То были кодама, разгневанные духи срубленных деревьев. Будучи непотревоженными, они нейтрально настроены к людям. Но если дерево, в котором они жили, срублено — с кодама нельзя найти примирение. Они становятся уродливыми мстителями, прячущимися в лесной чаще и с одинаковой жестокостью нападающими на заблудившихся детей или одиноких лесорубов. Духи леса, воплощающие гнев природы в удушающих объятиях многочисленных рук-ветвей, были известны охотникам… в первую очередь — за их удивительную стойкость.

Кодама, в которого метил Синдзе, заунывно взвыл, выставив перед собой конечности. Мошкара собралась непроницаемой тучей. Огонь Ясамуры выжигал десятки насекомых, но ещё больше занимало их место, пока снаряд не угас на каменных подобиях локтей. Вторая пара рук ёкая схватила насекомых прямо из тучи. Горящий на них огонь застыл миллионами крохотных льдинок — и этот шар кодама метнул в охотников. Он разбился над головами, никого не задев.

Прочие лесные демоны с удивительной прытью неслись к Синдзе. Для бега они опирались на нижние пары рук и изогнутые назад деревянные ноги. Иногда их движение даже переходило в огромные скачки! Несмотря на нечеловеческую внешность, они двигались со звериным коварством. Двое дальних держались на границе зарослей, мешая прицельному выстрелу, но демон, получивший стрелу в горло, рвался напролом: и вот он взмыл в прыжке, грозя через мгновение обрушиться прямо на Синдзе!!!

  — Масатака-сан! Бегите вперед, я их отвлеку! — Синдзе пригнулся к земле и совершил кувырок в сторону и моментально выпрямился, не дав или, по крайней мере помешав духу закончить маневр.

  — 死の神の保護! — Ясамура прочертил катаной невидимую линию перед собой, которая создала едва заметный зеленоватый вихрь, быстро окруживший со всех сторон воина, и встал в оборонительную стойку.

С трудом верилось шиноби, что какой-то мальчишка в лисьей маске сможет достаточно долго сдерживать этих лесных духов. Быть может, Соичиро слишком недооценивает шинхарэ? По сути, ему ещё не доводилось видеть в действии охотника на демонов. То что у паренька не затряслись колени, уже говорило о многом.

Оставив лук в левой руке как дополнительную возможность заблокировать вражеский удар, Масатака потянулся к рукояти ниндзято за спиной - Синдзе ушел с линии атаки духа и шиноби не мог не воспользоваться ситуацией.

Рванув вперед, Соичиро одним быстрым движение вытащил короткий клинок из ножен, нанося рубящий удар по неживой плоти. Тусклый блик выглянувшей луны отразился на лезвии, оставляя мимолетный след в воздухе.

Кодама приземлился там, где стоял охотник. Ниндзя и шинхарэ двигались слишком быстро для него: удар всех четырёх конечностей ёкая пришёлся в пустоту. Вместо Синдзе перед ним оказался Масатака: блеск меча, брызнули рассечённые лохмотья коры. Но и это не добило неподатливого монстра. Прямо перед лицом Масатаки маячило оперение пущенной им стрелы. Над нею в искривлённых дуплах мерцали изумрудные глаза-угольки.

— Не… на… вижу… — безостановочно шипело дерево софоры. — Не… на… вижу… людей…

Другие набросились на Ясамуру, и тут-то пришлось тяжко. Никакая выучка не подготовит к тому, как из ночных зарослей вырастают многорукие демоны. Да, людская жестокость бывает ужасна. Нож в тёмном переулке. Измена. Побои родных. Но то, что люди освоили как инструмент, ёкай воплощают от природы. И Синдзе отделяла от них лишь длина клинка. Призвав все свои навыки, он отбивал удары деревянных рук: звонкий стук повис над поляной, будто тут бились на тренировочных боккенах. Но меч был всего один, а рук — целых восемь. Правый кодама вонзил длинные пальцы в зелёный вихрь. Иней побежал по коре, заставляя её сморщиваться и чернеть, но демон продолжал тянуться… пока не ухватил Синдзе за плечо кимоно. Подросток почувствовал себя так, будто его бицепс угодил в кузнечные тиски.

— Не… на… ви… — выдохнул монстр ему в лицо.

Уже ближе к ним, осыпая всё ледяными каплями, лопнул ещё один шар из замёрзших насекомых. Кодама с другого берега наводил прицел.

Даже оружие Клана не могло упокоить духа дерева с одного удара. Но стоит ли винить клинок, в том что он неверно разит врага, когда всё дело в руке его держащей? Масатака, не останавливаясь, нанес ещё один удар, метя туда, где уже торчала стрела - возможно, это шанс пробить твёрдую кожу-кору кодама.

  Окруженный со всех сторон, юноша ухмыльнулся, понимая, что столкновение будет жарким, даже несмотря на окружавший его ледяной вихрь. По крайней мере то, что ему удалось отвлечь на себя большую часть созданий леса было на руку шинхарэ. Не обращая внимания на захват, Синдзе сфокусировался на своем оружии, что уже не раз несло смерть демонам. На короткую долю мгновения он прикрыл глаза.

  — Второй стиль: тысяча клинков. — Глубокий вздох. Глаза загораются зловещим красным свечением. Лезвие катаны расщепляется на множество призрачных бритв и разлетается во все стороны.

Дерево наконец треснуло, надламываясь. Но единственного выпада не хватило. Даже оставшись со сломанной шеей, ёкай исступлённо молотил острыми крючьями перед собой, не давая Масатаке нанести финальный укол под подбородок, который прозывают цки-учи — «разрывающий изнутри».

Соичиро отпрыгнул к кустам, привычно уходя в тень, но монстр отказывался отступать, наседая и наседая! Ёкай забыл, что позади оставался Синдзе, а вот молодой охотник не сделал такой ошибки. Оказалось, что клинок Ясамуры раскладывается будто цепь, где стальные ромбы нанизаны на тончайшую металлическую плеть. Вслед за веером призрачных лезвий, перебросив меч в свободную руку, Ясамура полоснул спину уже трижды раненого кодамы. И…

Монстр перед Масатакой рухнул. Изумрудный огонь в его деревянных очах погас. Земля и камни, больше не удерживаемые в одном теле, осыпались неровной кучей. У кого выходит убивать демонов, тот убьёт и бога?

Сражение продолжалось. Взрывались шары из замёрзших насекомых, отчего листья ближайших кустарников стали белыми. Схвативший Синдзе ёкай с силой трепал его плечо. Брызгала кровь из-под разодранного рукава. Живой парень выл бы в агонии, но мертвец-Синдзе с отстранённой болью чувствовал, как сустав выворачивается из плечевого пояса. Между тем, удары второго демона наконец разбили зелёный вихрь вокруг шинхарэ. Теперь их разделял лишь воздух.

А мальчишка оказался ещё более непрост: немертвая рука управлялась с диковинным оружием, будто это был простой синай. Похоже, Масатака не просчитался, когда решил сделать ставку на охотников на демонов.

Шиноби выждал одну долгую секунду, чтобы убедиться, что духи заняты мальчишкой, после чего стрелой выскочил из импровизированного укрытия. Проносясь мимо шинхарэ, Масатака в коротком прыжке занес ниндзято над плечом и попытался освободить Синдзе от захвата одним быстрым ударом.

Хватка кодама ослабла, а потом он высвободил плечо парня из своего захвата. Но заметил это парень только после того, как устремил свои лезвия-бритвы в ёкая, что стоял напротив него. В свете луны, лезвия засверкали зеленым пламенем, которое грозило перепрыгнуть на духа дерева и сжечь его дотла.

— Спасибо. — Бросил Синдзе в сторону шиноби. Он не ожидал, что тот решит ему помочь, а не воспользуется возможностью собрать цветы. Значило ли это, что Масатака не верит в силу шинхарэ?

Замороженная заклинаниями Синдзе голова демона треснула и развалилась на куски. Ниндзя-то сработал как острый ледоруб.

— Гр-р-р-р-р! — уцелевший ёкай шарахнулся от фантомной плети, перепрыгнул следующий удар, увернулся от сияющей изумрудной дуги. — Нена… нена… нена… вижу людей!!!

Четырёхрукий демон выставил одну из рук, об которую разбился зелёный огонь. В прыжке он расстелился практически над самой травой, нырнув под зелёным лезвием — и всё-таки ему удалось выжить. С разбега он врезался в живот Синдзе, сразу три кулака ударили того по рёбрам и прессу. Чудовищная сила удара подбросила шинхарэ в воздух. Синдзе с плеском упал в ручей, кое-как успев сгруппироваться и приземлившись по колено в воде. Ёкай, оставшийся на другом берегу, воспользовался этим. Туча насекомых брызнула в лицо Ясамуры, но привычный уже зелёный барьер вспыхнул ещё раз: сожжённые трупики посыпались в ручей, где их подхватило течение. Последние обрывки от стаи комаров рассеивались над поляной.

Масатака не дал ближайшему духу вновь занять устойчивую позицию, после атаки по шинхарэ. Короткий клинок шиноби взвился в воздух, рассекая пространство сверху вниз по направлению к открывшейся шее кодама...

Зачарованная мастерами Клана сталь прошла сквозь кожу-кору, словно нож сквозь бумагу - верный знак того, что разум и тело ниндзя были в гармонии. Масатака не стал тратить время наблюдая за поверженным врагом, зная, что за спиной остался ещё один.

Развернувшись на месте, Соичиро сорвался с места, дабы перескочить текущую воду и оказаться на другом берегу. Шиноби успел кинуть беглый взгляд на шинхарэ, дабы убедиться что мальчишка ещё жив.

Короткий вдох, мужчина оттолкнулся ногами от пружинящей земли, чтобы взмыть в воздух в изящном кувырке. Ощущение полета, пусть и весьма непродолжительное, давало чувство свободы, наполненное силой человеческого Я. Разве могло быть нечто невозможное в тот момент для Масатаки Соичиро? Даже убийство Бога не ощущалось чем-то невероятным...

  Последний лесной дух не желал сдаться так просто. Со всей силы он оттолкнул юного мечника, и тот чуть не упал лицом в воду, но вовремя сгруппировался, чтобы заслотнить нефритовым браслетом магический поток кодамы, что стоял на другой стороне берега. Зеленоватая завеса отразила заклинание и луч, преломившись, улетел куда-то в лес. Синдзе обернулся, чтобе вернуть долг вразгу, но тот уже распался от клинка Масатаки. Стоило заметить, что Ясамура не ошибся, взяв в дорогу этого шиноби.

  — 行く! — Выкрикнул буси и сгусток зеленоватого света, скопившийся в свободной руке, устремился в кодаму-заклинателя.

Зелёное пламя охватило плащ из осенних листьев, в который был укутан заклинатель. Влажная листва горела неохотно. Кодама отмахивался руками-корнями, сбивая пламя, но магический огонь не желал угасать. Точь-в-точь как крохотная алая искра на далёком склоне великой горы Гассан.

Впрочем, всем было не до неё. Кодама и Синдзе, обогнавший Соичиро, сцепились в ближнем бою. Меч-кнут охотника мелькал среди мельтешащих сучьев. Казалось, сама ночь следовала за каждым движением ёкая. И всё же Синдзе был быстрее. Уже несколько раз он ранил монстра, выбирая момент для финального удара. Казалось, исход сражения уже предрешён.

Огромное дерево прохрипело:
— Не… на… вижу… Ненавижу… всех… людей…

Шатрообразная крона софоры, служившая поляне едва ли не крышей, зашелестела вся и разом. Затряслись листья, спугивая ночных светлячков. Дрожь прошла по огромным корням обхватом с замковое бревно. Кривой ствол заскрипел, завыл как жалостливый волк. Из целительного дерева, которое считали священным, мучительно выдирался засевший в нём демон. Он в прямом смысле врос в софору, обнимая её — потому-то ствол казался таким неровным и неправильным. И теперь целые портьеры коры отрывались, обнажая нежный древесный камбий.

Этот ёкай не был бесформенным големом из камней и грязи. Наоборот, он выглядел отчётливо-чёрным в лунной ночи. Тонкие ноги возносили его на два человеческих роста. Поджарое волчье тело имело две передних конечности, оканчивавшихся костяными косами. Третья на манер держала выдранный кусок коры, с которого как кровь капала смола. Четвёртая взметнула перед ним ворох сорванных узких листьев, создав вибрирующий барьер. Идеальный овал морды был пуст; лишь светились бельмами восемь дьявольских глаз.

— Омаева… мо… шиндеру…

– Nani... – замешкался на секунду шиноби, явно не готовый к тому, что проклятый лес явит нечто... подобное.

Продолжающаяся схватка Синдзе и древесного духа заставили Соичиро выйти из ступора. Ниндзя крутанул в руке ниндзято и подскочил к шинхарэ, намереваясь усилить натиск на кодама, чтобы как можно быстрее оставить гигантского демона без поддержки.

Острие клинка шиноби прошло древесное тело ёкай насквозь, выйдя в районе левой лопатки. Инстинктивно, прежде чем вытащить лизвие, Масатака провернул клинок, расширяя рану, словно бы имел дело с человеком...

– Что это, шинхарэ? – глухо произнес шиноби, когда тело кодама осело на землю. Ниндзя сделал пару шагов назад, к ручью.

Под взглядом гиганта Масатака и Синдзе расправились с последним из маленьких духов. Мечи охотников изрубили тело под лиственными плащами, и заклинатель рассеялся, как рассеиваются листья по зиме. Гневный шелест пробежал по кронам.

  С более мелкими созданиями было покончено, но Ясамура на всякий случай осмотрелся по сторонам, ожидая, что здоровенный демон будет не единственной их заботой. Но лунный свет насыщял только кусты гром-травы и напрочь утопал во тьме деревьев вокруг поляны. Синдзе вновь вернул взор на демона, пытаясь понять его природу и слабые стороны.

  — あなたの悪魔を呪う! — Воскликнул охотник на демонов, вытянув изгибающуюся катану в сторону ёкая. Заключив договор с ками смерти, Синдзе овладел некоторыми божественными техниками и иногда мог воспользоваться ими, чтобы одолеть опасного врага. К сожалению, это тратило много энергии юного воина, ведь он возвращал частичку своей не-жизни обратно своему покровителю. Парень верил, что когда-нибудь он скорее умрет не от когтей ёкаев, а от неосторожности в использовании своей силы.

  Синдзе занял боевую стойку, чуть расставив ноги для устойчивости. Его окровавленная хаори развевалась как на ветру, а трава вокруг покорно склонялась в разные стороны. От сильных воздушных потоков, кожаный шнурок развязался и улетел в небо, а белые волосы беспорядочно растрепались. Божественное проклятие вступило в игру.

Князь лесов был огромен и страшен, но Синдзе чувствовал в нём ту же связь с природой, которую ощущал в погибших кодамах. Этот ёкай принадлежал к тому же «племени». Он мог бы воплотиться обычным кодамой, но его гнев на людей был так силён, что вместо прутьев и гальки он принял личину огромного рогатого полумедведя-полугомункула, который сейчас ломился к Масатаке, стаптывая кусты гром-травы и заросли папоротника с одинаковой лёгкостью. Где проходил шестирукий ёкай, оставались лишь ямы и рытвины.

Остатки нерешительности покинули разум воина тени - сейчас он видел перед собой лишь преграду на пути к финальной цели. Он перешагнет через неё или разрубит надвое, неважно.

Взирая на громадного демона, Соичиро отчетливо понимал, что пробиться сквозь возникшую магическую завесу будет непросто, с учетом насколько длинными конечностями обладал демон. Нет, нападать в лоб может быть смертельной ошибкой.

– Отвлеки его, шинхарэ! – прохрипел шиноби.

Масатака вновь сорвался с места, по большой дуге начиная оббегать ёкай.

  — Положитесь на меня, Масатака-сан. — И без слов шиноби, Синдзе знал, что он будет единственным, кто сможет выстоять перед натиском ёкая. Через рот, буси выдохнул воздух, злобно посмотрел на создание, что долгое время паразитировало на стволе софоры. Воздушные потоки сильнее закрутились вокруг истребителя демонов. В свободной руке вновь загорелось очищающее пламя, которое он со всей силы метнул в гигантское создание. Парень пытался разозлить ёкая еще больше, отвлечь от маневра Сочиро.

  —行く! — Выкрикнул Синдже и побежал в сторону ручья.

Как ни странно, магия Синдзе достигла цели. Стало быть, мерцающий барьер защищал от оружия, но не мог остановить колдовские слова. Хозяин леса взревел, свободной рукой ободрав загоревшуюся кору с груди, и широкими шагами двинулся за бегущим охотником.

Ледяная вода брызнула из-под ног Синдзе. Деревянная коса хищно свистела над головой, но пока что ему удавалось уворачиваться. Князь лесов нагонял. Масатака остался далеко позади.

Синдзе отлично выполнял свою роль приманки хоть Масатака подозревал наличие немалого риска: после драки с древесными духами, сколько ещё выдержит этот молодой парнишка? И сколько выдержит потом один Соичиро?

Секунда потребовалась, шиноби, чтобы резко затормозить и оценить изменившуюся обстановку. Лук, сжимаемый в левой руке упал на мягкую землю - сейчас от него будет больше вреда чем пользы. Ниндзя, чуть пригнувшись, сорвался с места, быстро перебирая ногами, на ходу меняя хват короткого меча на обратный.

Масатака огибал кусты, почти не различая без источника света детали ландшафта, скорее доверяя чутью - сейчас или никогда, пока демон был занят шинхарэ, Соичиро должен был нанести решающий удар, чтобы не дать этой схватке затянуться.

Расстояние между ёкай и шиноби стремительно сокращалось. Соичиро, казалось, пригнулся ещё чуть ниже, ладонь на рукоятке ниндзято, как и всё тело, напряглось перед прыжком...

  Юный шинхарэ старался не отвлекаться на передвижение шиноби. Они оба знали свои роли. Самым важным было довериться друг другу и довести дело до конца, безупречно сыграв свою роль. Князь лесов очень быстро сократил расстояние и в миг оказался подле Синдзе, не дав тому большего поля для маневра. Пользоваться заклятиями в такой близи было почти так же бесполезно как и размахивать перед призрачным созданием катаной.

  Небольшой промах в расчетах.Парень облизнул пересохшие губы.Теперь точно нужно осторожно взвешивать свои силы. Ясамура был сильно ранен, хоть и не испытывал обжигающей боли, что выводила из равновесия смертных.

  Он шаркнул ногой по воде, разбрасывая брызги во все стороны. Больше движений, больше мельтешения перед врагом, чтобы тот концентрировался только на нем.

Но как только Масатака разбежался, князь лесов выставил ему навстречу пустую руку, в которой сгущался вихрь листьев. Резкий ветер сбил прыжок Соичиро и откинул его на пару шагов. Перекувырнувшись в воздухе, ниндзя смог приземлиться на ноги. В то же время одна из деревянных кос задела Синдзе. Брызнула кровь. Хаори Ясамуры, намокшее и порванное уже в двух местах, напоминало о незавидной судьбе всех, кто бросил вызов старшим демонам.

Ниндзя видел, что белая маска всё ещё держится — но если у него не получится и на этот раз…

– Проклятье, – еле слышно выдохнул Масатака сквозь сбитое внезапным потоком воздуха дыхание.

Шиноби недооценил демона и это стоило ещё одной меры крови для юного шинхарэ. Ниндзя предпринял новую попытку оббежать огромную тушу ёкай, набрать необходимую скорость, чтобы вновь попытаться запрыгнуть на монстра...

Со своего места внизу Ясамура увидел, как над ветвистыми плечами князя лесов возникла ловкая фигура. Шиноби!

Но длинная деревянная коса, не уступавшая габаритами нагинате, неслась к Синдзе сбоку. Выбор перед юношей был прост: присоединиться к отчаянной атаке Масатаки или хладнокровно продолжать оборону. Стоя по колено в воде, будучи дважды раненым. Времени на размышление не оставалось!..