[D&D5] Дракон Ледяного Пика | ходы игроков | Акт 4: Победители дракона

  Адабра некоторое время смотрела вслед телеге, задумчиво теребя край пояса, а затем перевела взгляд на небо, сощурившись и нахмурившись:
  - Дракон, значит? С этим надо будет разобраться.
  Потом еще раз оглянулась на дорогу, улыбнулась чему-то и ушла в дом, закрыв дверь на засов.



  Фандалин встретил их поначалу шоком, а затем бурным восхищением. Половина городка вывалилась на главную площадь, окружив телегу с убитым чудовищем и чествуя героев не иначе, как убийц дракона, не взирая на любые их протесты. К тому же Дезлин и Норбус подлили масла в огонь, пока гордый участием в предприятии Дезлин рассказывал о невероятной битве сначала во тьме подземелий, а потом и в воздухе у мельницы. Надо отдать ему должное, что он практически ничего не перевирал и себе заслуги не крал, а Норбус, известный своей циничностью - кивал рядом, так что в самое ближайшее время жителей обуял дикий восторг.
  Рунольва, которого теперь именовали не иначе, как Лучник Рун - подняли на руки и, несмотря на его возмущение - утащили в трактир, где Тоблен быстро охладил пыл жителей и предложил герою сначала принять баню, пока они заколют поросенка по такому случаю. Майолин с Норбусом, под шумок улизнули в кузницу мастера Горвина, где (вместе с присоединившимся позже Дезлином) пересказали дварфу из клана Бэтлхаммер всю историю с гробницей. Тот лишь важно покивал головой и поблагодарил закутанную в плащ девушку, не став спрашивать лишнего.
  Фрея, поотвечав на вопросы жителей, сменила Рунольва в бане, и толпа с новыми силами накинулась на варвара, выпытывая подробности и подливая ему еще и еще эля в кружку. А Корис с Агамом, поднялись в ратушу к Харбину и вкратце изложили суть истории. Тот, без особых вопросов, заплатил им, как и было обещано, а затем отсчитал еще сто золотых в серебряном эквиваленте и добавил к сумме, как уплату за летучую тварь. На их сомнения, что это дракон, он лишь покивал и сделал знак, что поразмыслит обо всём. Когда парочка вернулась, телеги на площади уже не было, но их уверили, что все трофеи в безопасности, а завтра утром повозку поставят перед трактиром, чтобы они смогли вернуть её.
  К сожалению, Агам Ру не сумел разыскать Халию, поскольку Рудная Биржа была уже закрыта (он успел отметить, что во всем трехэтажном здании не было окон) а искать её по всему Фандалину оказалось гиблым делом. Так что, когда Агам, Фрея и Майолин вернулись, Корис уже во всю наигрывал улучшенную версию истории Дезлина, а Рунольв сидел за столом в окружении поклонников и поклонниц. Всем им, однако, так же было заготовлено место за столом и куча самой разнообразной еды, начиная от зажаренного с яблоками порося и до тающих во рту кексов, которые принесла одна из крестьянок. Даже неизменный Дон-Джон, сидевший в другом углу, каждый раз поднимал кружку вместе со всеми, когда звучал тост за героев.

Тучи сгустились, а следом сверкнула молния, ударившая в землю прямо рядом с ней. Крылатая тень её хранителя нависла сзади. Фрея обернулась, успела увидеть капюшон без лица, наклоняющийся ниже и шепчущий ей что-то, но не разобрала - что именно. Затем сквозь тучи ударил яркий солнечный луч и осветил какой-то храм на холме, окутанный дымом, вздымающимся из пожарища. Ангел простер руку в сторону храма и снова что-то сказал. А затем она проснулась. Жутких драконьих крыльев она в этот раз не увидела.

  Ночь, в целом, прошла довольно мирно, а позднее утро встретило постепенно просыпающихся героев легким завтраком и мелким дождем, шедшим практически до полудня. К Корису заглянул посыльный от Харбина и заявил, что они сложили трофеи в погреб одного из не до конца восстановленных домов, указав его местоположение, а так же заверил, что мантикора пущена в расход, а телега отмыта и готова к отправке на заднем дворе "У Камнехолма". Других посетителей не намечалось.

Фрея немного пожалела, что мерзкий старикан не вышел сам посмотреть на совершенный ими подвиг. Небось взял бы свои слова и подозрения обратно.
Златоокой деве не в первой было принимать благодарности от деревенских жителей. Она с достоинством кивала и рассказывала яркие подробности в ответ на вопросы восхищающихся. Однако внутри ее грыз червячок сомнений. Да, конечно, побежденные ими твари были велики и ужасны. И несомненно угрожали безопасности мирного люда. Но ни удильщик, ни злобная мантикора, ни тем более попавшие в ловушку гоблины не были тем, ради чего их группа сюда пришла. Это не было зловещей бурей, замораживающей всё вокруг. Это было всего лишь пауком, слишком наглой кошкой с крыльями и маленькими глупыми гоблинами. Опасность не миновала. Фрея была в этом уверена.
Впрочем подумать об этом у нее была возможность только в бане, которая стала небольшой передышкой между восторженными толпами. Провозилась она там довольно долго, смывая пот, отскребая залившуюся в труднодоступные места кровь удильщика и отстирывая одежду.
Наконец свежая и почти скрипящая от чистоты дева вернулась в таверну и снова погрузилась в всеобщее внимание. веселье и поглощение пищи...
И лишь перед сном в голову снова попытались заползти сомнения. Однако за день девушка так вымоталась, что заснула как только ее светлая голова коснулась подушки...

...К завтраку Фрея спустилась мрачной как тучка. Мрачно попросила что угодно на завтрак и мрачно стала ковыряться ложкой в поданной еде.
У того, кто принес ей завтрак, жрица чуть менее мрачно спросила:
- Слушай, друг, а в округе есть какие-нибудь храмы, за пределами города?

Еда впрочем исправила ее настроение. Дождавшись пока все ее товарищи соберутся, Фрея обратилась к ним:
- Надеюсь вы не думаете, что совершенное нами вчера было тем, что привело нас сюда? Да, мы несомненно спасли много жизней вчера, но той бури еще не было. - Девушка выдержала драматическую паузу. - Мне снова было видение. Нужно найти некий храм на холме. Возможно он горел. Или будет гореть. Или горело или будет гореть что-то рядом с ним. - Фрея пожала плечами. Образы штука непростая в объяснении на словах. - Это должно приблизить нас к настоящей цели. Надо поспрашивать у местных о подобном. Я после завтрака поеду возвращать телегу Адабре и спрошу у нее. Может ей это образ знаком.

- Не знаю, госпожа, - задумчиво ответил парень. - Вам лучше спросить у Лелианы, она жрица Тиморы в храме на том холме. Наверняка она знает. Или же мастер Харбин, он вообще всё знает.
После чего вежливо поклонился и убежал дальше по своим делам.

Утро действительно было поздним. Корис продрал глаза, вспоминая события прошедшего дня, поскреб щетину и отправился умываться и бриться.

Дорогу от мельницы Адабры до Фандалина бард провел, рассказывая товарищам жизнеутверждающие истории и наигрывая разные куски мелодий на лютне. Помимо очевидной пользы по улучшению духа и настроя, он рассчитывал проверить, не причинили ли шипы мантикоры каких-то повреждений, которые помешают ему играть и декламировать вечером на постоялом дворе.
По счастью, и горло, и пальцы работали как надо, поэтому, уладив дела финансовые и общественные, Корис присоединился в бане к Рунольву, а потом ушел наверх переодеваться.
Разумеется, гвоздем вечера должны были стать повести о их героических похождениях, и он не пощадил эпитетов, расписывая монументальные развалины, наполненные тьмой провалы, гоблинские засады за каждой колонной и страшное чудовище, ловящее в свои сети людей и поедающее их заживо. Расписал он и подвиг Майолин, раскроившей чудовищу голову могучим ударом меча с двух рук, когда тварь было позарилась на маленькую воительницу, и откусившую кусок опаснее, чем ей казалось.

Попросив у мастера Тоблена жаровню или поднос с угольями, бард перешел к части представления, заслужившей ему прозвание "Фокусник". Поподнимав сначала из слабого огня простые образы, которые просили зрители, Корис сотворил из пламени приукрашенное подобие тронного зала, своим хорошо поставленным голосом рассказывая про величие дварфийских развалин. Из-за колонн высунулись гоблинские лучники и копьеметатели, полетели пылающие стрелы, которые героически приняли на щиты закованные в доспехи воины. Три фигурки, людей, одного с топорами, второго - с легким клинком и намотанным на руку плащом, и драконида с огненным шаром наперевес, ударили в ответ, сея смерть среди гоблинов. Из провала за троном выполз, шевеля жвалами и хоботком, страшный монстр. Воины окружили его, осыпая ударами, стрелами и магией. Чудовище поймало в сеть маленькую фигурку со щитом, и потащило к себе, но фигурка раскроила тому череп одним молодецким ударом.

Сделав на этом месте небольшой перерыв, Корис глотнул воды и размял пальцы, давая мастеру Тоблену время налить эля всем желающим запить увиденное, и перешел к охоте на мантикору. Смело потрясающие оружием в ответ на издевательские требования крылатой кошки герои, пугающая, но прекрасная хозяйка мельницы, взирающая на бой из верхнего окошка, и, наконец, последняя стрела Рунольва, догнавшая и свалившая улетающее, истекающее огненной кровью чудовище.
Предупредив, что мантикора - не дракон, Корис нараспев продекламировал Песнь о Ненасытном Пламени, повествующую о том, как в горах Севера сразили зловредного красного вирма и на этом почувствовал себя достаточно утомленным, чтобы откланяться, поужинать и отправиться спать.

Напыщенность Фреи заставила Кориса глубже залезть в свою чашку со специально подслащенным чаем. Утро и так было тяжелым, вечером он перенапряг голос, и еще не был ни в состоянии, ни в настроении куда-то бежать и что-то делать.
Дел, тем не менее, было по горло.
- Не твой ли это храм на холме? - хмыкнул он, когда подавальщик отошел, а жрица дорассказала свой сон.
- Я хотел переговорить с Халией сегодня, но если я решу пожертвовать от нашего общего имени пару монет и какой-нибудь мелкий трофей Тиморе, а, заодно, и поговорить с почтенной Лелианой... Согласитесь, друзья, удача нам не помешает, пусть свою долю в успех мы вносим исправно.

Обратную часть пути Агам пребывал в раздумьях, вполуха слушая рассказ Кориса, с которым он потом пришел к Харбину. Вечером Агам искал Халию скорее для галочки, не слишком веря в свой успех, и вернувшись в таверну ни с чем, чародей не был опечален этим фактом. Проводя вечер вместе со всеми и решив перенести расспросы Майолин на другое время, драконорожденный тщательно следил за количеством выпитого, чтобы не повторить вчерашнего.

Несмотря на это, Агам всё равно чувствовал себя не лучшим образом. Он успел истосковаться по солнцу. Проснувшись под шум мелких капелек воды, стучащих по окнам, драконорожденный впервые подумал о том, что мысль переехать в южные края выглядит довольно заманчивой, хотя нигде кроме Невервинтера он по сути и не бывал.

– Я бы тоже к Халии наведался – ответил Корису чародей – вдвоем было бы сподручнее. Можем пойти к Лелиан, а потом наведаться на Рудную Биржу.

В первый момент Корис покосился на Агама с раздражением - ну что этот чешуйчатый хочет от человеческой женщины, которую еще и обдерет своей чешуей и когтями? Искал бы себе хвостатых на хвост - Корис слова бы не сказал.
Потом сморгнул, подумал о том, что говорить с Халией они скорее всего будут о деле, да и сама женщина, скорее всего, предпочтет что-то гладкое и бесхвостое чешуйчатому и хвостатому, какими бы убедительными клыками и умилительными взглядами тот не разбрасывался.
Да и вообще, они идут к Халии по делу.
По делу.

Посопев, Корис прикинул, насколько высоко поднялось солнце.
- Давай прогуляемся к Лелиане сначала. Пожертвуем Тиморе горсть серебра... или золотой, - бард задумался, что будет лучше для жертвы богине, один золотой или равноценная гость серебра, - и шип, который меня не убил. Поговорим со жрицей. Храм на холме и пожар.
- А потом можно будет и Халию поискать. Приглашу ее на вечернее представление, - Корис подмигнул, - напомню о славной Серебристой Луне.

Драконорожденный не заметил раздраженного взгляда Кориса, решившего что Агам собирается приударить за Халией. У чародея даже и в мыслях не было вступать в связь с кем-то не своего вида. Хотя он и не отрицал что, возможно, он когда-нибудь и испытает влечение к недраконорожденным, но оно будет не физическим а духовным. Близость душ и всё такое.

Кивнув на предложение идти сначала к храму Тиморы, Агам ответил:

– Только прежде чем ты позовешь Халию на представление, я ей скажу что у нас с ней могут быть общие знакомые. Может быть работу нам какую-нибудь предложит – и выдержав небольшую паузу, чародей усмехнулся и добавил – А дальше уже твой выход - надеюсь что после того что ты ей покажешь, она не расхочет иметь с нами общие дела.

Разительная перемена. Вчера они были новостью, чудаками, забредшими в Фандалин, а сегодня шумная толпа качает варвара, он смешно дергается и шипит. Возможно, не будь Майолин такой уставшей, ее могла бы начать грызть недостойная зависть, но Норбус, словно почуяв это, потянул дроу к кузнецу. Было забавно начать рассказ со слов: "Возможно, вы тоже считали это мифом, но Гонтлгрим действительно существовал", и увидеть всю гамму эмоций за лицах дварфов - редкое зрелище! Нет, для мастера Горвина это не было пустым звуком, и она рассказала все без утайки - рунические фразы на вратах и разрушенном троне, обвалы, спуск под землю, лики Морндинсамман - все, что успела запомнить, что может сказать дварфам больше, чем ей.
И благодарности Горвина, и танцующий огонь Кориса - она сама смотрела так, словно не была участницей событий, а посторонней зрительницей, - все это значило даже больше, чем крики толпы, или стайка девиц, приклеившихся к Руну. Слова, сказанные от души, о личном, или праздное желание прикоснуться к человеку, в чем-то преуспевшему.
- Дорогуша, а не ты ли вчера все к Раскину на колени метила? - походя бросила она шпильку одной из поклонниц Лучника. Может, это была и не она, но острый язычок поспел раньше головы. Хихикая, таинственная фигура удалилась к остальным своим друзьям, и веселилась она усердно. В конце концов, ушла по настоянию Фреи, чтобы ничего не натворить. Но и в их комнате Майолин еще долго не могла успокоиться, хотя из стороны в сторону, и беспрестанно возвращаясь к щиту с застывшей паутиной и нареченной Грозе Пауков. Меч с прошлой ночи не изменился ни на гран, но все-таки, он стал особенным, она чувствовала это.. А паутина была Знаком. На самом деле, с пауками у последователей Девы Танца не было особенной вражды, как, например, с рабовладельцами, но.. Она вновь встретила свой давний страх из прошлого, и выдержала испытание, победив его. Она защищала невинных. Удержалась от бессмысленной резни с гоблинами.. Размышления перешли в беззвучную Вечернюю Песнь, молитву Эйлистри, постепенно разворачиваясь в пеструю ленту картин жизни, что приходили к ней в трансе. Ее танец в лунном свете, в первую ночь после того, как она вышла на Поверхность после стольких лет. Она не была беглецом из подземной тьмы, как ее предки, но и уже не тем беспечным дитя, по праву рождения получившей Земли Света, и не знающей им цены. Она видела зло и добро, теперь предстояло узнать жизнь.

***
Утренний дождь - коварное дело. Даже если ты уже проснулся, он отзывается ленью во всем теле. Майолин встала раньше соседки, но это не особо помогло. Дроу щурилась, спускаясь немного шаткой походкой в общий зал к товарищам, словно смотрела на полуденное солнце. Корис с Агамом тоже выглядели более потрепанными, чем вечером, да мрачность Фреи она поначалу списала так же на борьбу с погодой, но правда оказалась иной.
- Конечно, нет, кошка - не то деяние, к которому нас вели. Хотя все же интерееееесно, что она бы делала с деньгами? И правда, подражание драконьим обычаям какое-то, - Майолин зажмурилась, после чего наконец смогла нормально распахнуть глаза. - Я думаю, следы прошлого можно будет отыскать и в городе. Поспрашиваю кузнеца, дварфы могут больше знать. По окрестностям пройду. Аккуратно! А потом встретимся..Стойте, а где Рун? Нагулялся?

Реакция жителей, по мнению Рунольва, оказалась слишком уж буйной. Да, они конечно молодцы, и он понимал что наверняка крестьяне от страха могли принять мантикору за дракона, но это же не повод от счастья затаскать героев до смерти? Даже в бане порой казалось что сейчас вломятся и опять начнут шуметь и дергать. Нет уж, благодарность Рунольв совершенно точно любил в драгоценностях, на худой конец в золоте, но никак уж не в проявлении всенародной любви. Вылезать совершенно не хотелось, но пришлось, благо небольшой отдых и расслабление сделали варвара ленивым и слабо реагирующим на всю вот эту вот любовь. Когда же появилась еда, то он даже немного ожил – не то чтобы он был чертовски голоден, но когда еда вкусная, то от нее грех отказаться. Да и теплые тела местных девушек играли не последнюю роль в том, что настрой утгарита пришел в норму.
Впрочем, он запомнил кому воткнула иглу Майолин. Конечно, наверняка все они вчера липли к Раскину, но вот одной не повезло быть запомненной. И пожалуй пусть она и идет дальше к лысому, если что, можно выбрать и кого-то другого. И Рунольв выбрал, впрочем, это уже совсем другая история.
Лишь на утро он с некоторым отвращением посмотрел на ту, что согрела его ночью. Все-таки это было неправильно. Это не его. И не будет. И в то же время не честная добыча в бою. Физически, пробуждение было приятным, но лишь на миг. Потому он поспешил покинуть комнату, стараясь выбросить из головы фантазии о мирной жизни и начале дня с ЕГО женщиной, как и мерзковатую реальность с той, чье имя он даже не запомнил. Чем меньше думать об этом тем больше останется только приятных воспоминаний о празднике. И хоть он никогда не замечал за собой способности винить дожди в мерзковатом настроении, то сейчас почему-то казалось что все именно из-за него.

* * *

– Тут я. – отозвался варвар на вопрос Майолин, будучи уже со всеми своими вещами, – Праздники заставляют лениться.
Вид группы ,пусть и не слишком веселый все же радовал. Все-таки привык он к ним, и его товарищи живы и здоровы, что не могло не радовать, а разделить с ними стол – одно удовольствие. Выслушав планы, Рунольв немного подумал, прежде чем озвучить свои.
У всех были какие-то дела, идеи, и ему стало в какой то мере стыдно, что он не знает чем заняться. Поэтому пришлось придумывать на ходу, благо что особо напрягаться для этого не пришлось. Отпускать Фрею одну было опасно. Одни только предки знают что может водиться в этих лесах и какие двуногие твари могут попасться на пути. Поэтому нужно обеспечить защиту шаманки да и поискать возможные следы.
Конечно он помнил и о том, что хотел вырезать Майолин маску. Но делать это на ходу – так себе вариант, тем более что нужно потратить время и найти подходящую древесину, и узнать размеры, под которые резать. В итоге получается что подготовка к изготовлению в теории займет времени больше, чем само вырезание. Видимо с небольшим подарком придется подождать.

– Я пойду с Фреей. Так спокойней будет. Заодно по дороге может быть чего найдем. Если говорят о шастающих орках, то свежие следы отрядов, если они есть, можно будет распознать.

Корис рассмеялся.
- Да уж постараюсь показать все, на что способен! Такая женщина...
Он позавидовал Руну, которого хватило еще и на то, чтобы провести ночь не одному. Сам бард отрубился в тот самый момент, как вытянулся под одеялом и откинул голову на подушку.
- Ладно, отбросив шутки в сторону, мы с Агамом поспрашиваем в храме и поговорим с Халией, Май тогда поузнает по городу, разузнает здесь все, а вы с Фреей вернете телегу и возвращайтесь. Как минимум надо будет рассказать Фрее о том, что это за храм такой, и не было ли там пожаров, как максимум - в некоторых переговорах лучше выступать полной силой, а не парой человек.

Корис зевнул еще раз. Горло успокаивалось на глазах от сладкого чая. Прикинув, что золотая монета понравится Тиморе куда больше горсти серебра, он покатал монетку по костяшкам и позволил ей "исчезнуть", незаметно уронив ее в рукав.
- Я не буду показывать вам, как играют в наперстки, - с хитрой улыбкой пообещал он.

  Позавтракав и поделившись планами, группа постепенно начала расходиться по своим делам. Последними в путь двинулись Фрея и Рунольв, которым слегка озабоченный по какой-то причине Тоблен пожелал удачного пути…

  Фрея и Рунольв.
  В повозке они обнаружили какие-то тюки с травами и припасами, которые, как предположила знающая деревенские порядки Фрея – были своего рода благодарностью от женщин поселения. Повитухи всегда ценились в народе, а столь сильная жрица, как Адабра – наверняка имела просто сокрушительный успех, будучи способной помочь во множестве недугов, а не только лишь принимать роды. Вообще – жрицы для цивилизованных народов имели значение ничуть не меньшее, а то и большее, чем шаманы для варваров, а потому пользовались уважением чуть ли не большим, чем, к примеру, староста. Вполне вероятно, что в плане авторитета их недавняя знакомая тоже могла бы с ним поспорить, но совершенно не желала этого.
  За пустой болтовней, которая прерывалась короткими вылазками варвара в кусты, парочка преодолела большую часть маршрута без приключений, хотя моросящий дождик и вызывал определенное раздражение. По пути, однако же, им не встретилось на этот раз никаких стад, а миновав выпаски, товарищи осознали – почему.
  Дождь налетел внезапно и практически без предупреждений, даже гром и молнии не почтили их присутствием. Вот они совершенно спокойно едут, вот Рунольв указывает пальцем на серую стену, движущуюся к ним и более тяжелые, густые облака, а буквально через сотни две ярдов телега оказывается в плену сильнейшего ливня, бьющего с неба косыми злыми струями. Нетрудно было догадаться, почему Тоблен окидывал их взглядом полным такого беспокойства, однако поворачивать обратно было поздно, так что парочка, закутавшись в плащи, двинулась дальше, пока не попала в самую неприятную из возможных переделок.
  Они уже миновали поворот к мельнице, когда задние колеса повозки соскользнули с колеи и завязли в грязи. Дальнейший путь предстоял в горку, так что тяжеловоз при всей своей упёртости и физической силе не был способен вытянуть телегу из этой передряги. Двум героям предстояло справляться с этой нелепой ситуацией самостоятельно, кляня хлещущий с неба дождь на чем свет стоял.

  Корис и Агам.
  Хотя первую часть пути, проходящую через серый и хмурый городок, они смогли преодолеть довольно быстро, прячась под капюшонами плащей, вторая часть – ведущая непосредственно к храму Тиморы, оказалась более сложной. Дорога представляла собой изысканный серпантин, ведущий к вершине одинокого холма. Умудренный балладами и сказаниями Корис тут же предположил, что раньше на холме возвышалась цитадель или укрепленное поместье правителя города, потому что серпантин имел явно нездоровое и совершенно не природного толка происхождение. К тому же, как уверил товарища бард, самые лучшие замки старались защищать именно таким способом – чтобы подвоз тарана и лестниц был максимально проблематичной задачей для нападающих.
  Когда они, пропитанные влагой от раздражающего «грибного» дождика, наконец, оказались на вершине, их глазам предстало массивное двухэтажное поместье, раза в три превышающее размерами любой другой дом в Фандалине. И хотя в очертаниях его угадывались черты менее сакрального здания, работа по превращению в храм была проделана весьма значительная. Окна украшали круглые символы Тиморы, а стенам была придана более отвечающая канонам окраска. Двухстворчатые двери выходили в узкий конец храма, и когда друзья проникли внутрь, то оказались в широком нартексе, плавно переходящим в просторный центральный неф.
  Изнутри базилика куда больше соответствовала ожиданиям, чем снаружи. Ряды колонн, которые явно добавили уже после сноса второго этажа – огораживали внутреннее пространство, слегка утопленное в полу, который покрывала простая, но красивая мозаика, изображающая сцены поклонения Тиморе. Двойные ряды высоких окон, изящно помещенные между колонн – превосходно освещали внутреннее убранство, которое захватывало дух, как и в любом другом крупном храме, пусть здесь всё и выглядело крайне просто и лаконично. Подобный собор был вполне достоин стоять в каком-нибудь Невервинтере или Вратах Бальдура, но никак не в забытом богами городке на отшибе, что не мог не отметить Корис.
  В дальнем конце центрального нефа высился столь же простой и скромный алтарь, на котором тлели четыре палочки благовоний, разносящих по храму приятный аромат лаванды и корицы. Перед алтарём на коленях стояла невысокая девушка в бело-золотой жреческой рясе. Откинутый капюшон открывал чудесные, но коротко остриженные рыжие волосы, а так же заостренные кончики ушей.
  Услышав их приближение, девушка склонилась к алтарю, прошептала что-то, а затем поднялась и обернулась, одаряя мужчин улыбкой с простого, но симпатичного лица, неожиданно для эльфа украшенного редкими веснушками.
  - Леди Удачи приветствует вас в её обители. Чем скромная слуга Её может вам помочь, добрые странники?

  Майолин.
  В этот раз ей пришлось зайти не с заднего двора, а через вход в Львиный Щит. Внутри она познакомилась с его хозяйкой – уже немного седой Линен Грейвинд, сколотившей свое маленькое дельце, как оказалось, еще добрых двадцать с лишним лет назад. Арсенал Щита внушал определенное уважение, хотя ничего кроме простеньких полулат здесь не могло бы впечатлить искушенную искательницу приключений. Большая часть оружия была сделана добротно, но не казалась ей волшебной, а те, что казались – наверняка были просто украшены для богачей и лежали на стендах не первый год. Как прекрасно успела научиться Майолин, живя среди людей – красивое оружие обычно было наименее эффективным и наиболее дорогим из всех.
  Узнав, что девушка хочет видеть Горвина, хозяйка махнула ей на маленькую дверцу в другом конце помещения и пожелала удачи. Похоже, что Тимора прочно запустила пальцы в Фандалин, поскольку удачи тут все желали друг другу в конце каждого разговора.
  Оказавшись в открытой всем ветрам кузне, занимающей почти весь задний двор и, к счастью, накрытой непроницаемым для дождя навесом, Майолин поняла, что пришла в самый разгар работы. Могучий невысокий дварф с восхитительным упорством избивал раскаленный докрасна металлический брусок, придавая ему более вытянутую форму. Каждый удар массивного молотка разбрасывал в стороны снопы искр, некоторые из которых разбивались о кожаный фартук, а то и вовсе о голую кожу Горвина, что того, казалось, совершенно не заботило. Похоже, он работал с самого утра, поскольку пот градом катился с его покатого лба и вдоль напряженных огромных бицепсов, каждый из которых был чуть ли не толще бедра совсем не хрупкой эльфийки.
  Впрочем, хоть мастер Горвин и выглядел намного более могучим, чем его оболтусы-кузены, еще по вчерашнему разговору девушка успела понять, что характером он, пожалуй, самый добродушный и покладистый из всей троицы. Хотя верилось в это, наблюдая, как твердый брусок стремительно превращается в блинчик – с трудом.
  Он заметил её уже тогда, когда превратил заготовку в длинный тонкий брус и, приподняв брови, быстро кивнул девушке, отправляя уже порядком остывший металл обратно в горн. Положив молоток на толстенный дубовый столик, Горвин стащил с рук кожаные перчатки и с наслаждением потянулся, разминая плечи и шею, издавшие характерный приглушенный хруст.
  - Извини, я порядком увлекся этим кусочком стали. Он так сопротивлялся, что было крайне любопытно, когда же негодник сдастся. К слову, это хорошо, что ты зашла, я сам собирался поискать тебя после обеда, чтобы поблагодарить за спасение моих болванов… но это подождет, наверное. Ты хотела что-нибудь?
  Лицевая мимика кузнеца менялась с удивительной живостью и скоростью от задумчивой, до полной энтузиазма, а затем и обеспокоенной. Фирменным дварфийским жестом он огладил рыжеватую длинную бороду и воззрился на гостью, приподняв бровь так, словно пытался придумать причину, которая могла бы её привести к нему, но не мог.

Стоя в насквозь промокшей одежде в самом большом здании в поселении, Агам решительно ничего не понимал. Почему? Почему люди вкладывали такое количество усилий и денег в храмы, и сами при этом ютились в знававших лучшие времена домишках? Зачем богам нужно чтобы их последователи строили в их честь такие здания? Потешить свое самолюбие? И ладно бы стоял такой храм в большом городе, где много людей а значит и не придется отдавать последний медяк на его строительство. Но здесь? Неужели богам мало того, что люди почитают их в мыслях и в сердце? Похоже что нет. Им ещё нужно отвести ещё и самое большое здание, чтобы в него могло вместиться их эго.

Чародей понимал, что в данном случае имела место быть перестройка какого-то старого здания, а не постройка с нуля, но всё же. Здесь могли бы жить десятка два человек, не стесняя друг друга.

Агам сам не заметил как озлобился. Зря он вообще сюда пошел.

– Мой друг хотел бы сделать пожертвование – буркнул драконорожденный, поддевая Кориса локтем. У него, между дело, даже успела появиться мысль спалить место до тла, но чародей её быстро отбросил - они вроде как пришли сюда чтобы этого не допустить. Хотя было бы забавно если бы видение Фреи именно за поджогом их сюда и привело.

Корис среагировал не сразу, увлеченный разглядыванием убранства храма. Тот был роскошен - под стать крупному городу, а не захолустью типа Фандалина, но было прекрасно видно, что этот храм был переделан из замка. Замка, крепости, одним словом, какого-то укрепления. Переделано, он ничего не мог сказать, оно было добротно. Мозаичные полы, высокие каменные колонны... Тычок под ребра вытащил его из раздумий.

- Доброго дня вам, преподобная Лелиана. Простите меня - я был несколько оглушен величием этого храма - он под стать крупному городу вроде Сильверимуна или Невервинтер. Это же переделанное под храм древнее укрепление, правда?
- Мы - искатели приключений, нашедшие в Фандалине работу по силам и по душе. Удача уже улыбнулась нам вчера, когда мы явились на одну мельницу в окрестностях города как раз вовремя, чтобы познакомиться с местной мантикорой, и второй раз - когда спустили чудовище с небес на бренную землю.
- Меня зовут Корис, по прозванию Фокусник, я бард из Серебристой Луны. Я хотел бы пожертвовать Леди Удачи вот эту безделицу, так похожую на ее символ.
Как по волшебству, в пальцах Кориса появилась золотая монета, которую он продемонстрировал с улыбкой жрице.
- Дозволено ли мне будет возложить ее на алтарь, или вы сделаете это сами?

Подумать только - двадцать лет. Если так судить, Грейвинд была ровесницей Майолин по годам, но она уже перевалила через пик жизни, а дроу еще не добралась до него. Не должны ли короткоживущие народы завидовать в этом долгожителям? Не обижает ли Линен соседство с дварфами? И, что важнее, не обижает ли сама Майолин товарищей? Только Агам смог бы путешествовать вместе с ней десятилетиями - драконы ведь живут очень долго, значит, и их родичи тоже? Майолин сделала себе зарубку в памяти - расспросить Агама об истории и жизни драконорожденных.
- До Чумы торговля шла получше, да? - сочувственно, но слегка бестактно брякнула девушка, оглядывая ассортимент "Щита". - А я думаю, что с весной все исправится..
Впрочем, до нее дошло, что язык распускать не стоило, и дроу шмыгнула во двор. Дверца скрипнула, но звуки молота ее заглушили, так что какое-то время Майолин незаметно наблюдала за Горвином. Одна шальная искорка вылетела в ее сторону, но погасла по пути.
- Доброго утра тебе, мастер Горвин, - поприветствовала кузнеца, когда он наконец заметил. Инстинктивно она щурилась, хоть и была под навесом, да и солнце не спешило появляться. - У нас сегодня свободный день, так что я решила сразу придти. А с болванами.. кхе, - девушке припомнилась Адабра и бегство Дезлина, - если они перестанут ходить в подземелья словно на прогулку по саду, и на том спасибо. Как вы вообще узнали об этом месте?
Она нарочно обошла тему благодарности, чтобы не показаться корыстной и не попасть впросак. Главное - доброе имя, а с ним придет и остальное.
- Стой, нет, я вообще не только за этим пришла. Мы сами видели, да и Норбус говорил вчера, что Фандалин на дварфийских камнях стоит. Ты знаешь историю прежнего города? Может, здесь тоже было что-то таинственное, ну, что может привлечь за собой недоброе, - Майолин замялась, не желая пока говорить о видениях Фреи и драконе.

Корис и Агам.

Кажется, в отличии от Адабры, Лелиана приняла его флирт довольно благосклонно, во всяком случае её улыбка выглядела вполне искренне, а на щеках расцвел легкий румянец. Отступив в сторону, девушка показала рукой на металлическую чашу, на треть наполненную и другими, преимущественно медными монетами, а затем медленно кивнула:
- Не преподобная, но всего лишь скромная смотрительница этого храма. Конечно, богиня откликается на мой зов, но я не могу считать себя по-настоящему духовным лицом этого места, поскольку дела время от времени заставляют меня покидать его, - голос девушки был изумительно правильным и хорошо поставленным, а слова лились завораживающей рекой, словно она и сама кое-что понимала в искусстве Кориса. - Бардам и любым другим людям искусства Тимора всегда рада в местах своего обитания, а я всегда рада храбрым странникам. Этот дом некогда служил чертогом дварфийского вельможи, думается мне. А у дварфов что ни дом - то крепость.
Веселый смех немного разрядил обстановку, а зеленые глаза эльфийки перешли на могучего драконорожденного.
- Ваш цвет - тоже очень нравится Тиморе, путник, хотя, возможно вы предпочли бы видеть здесь пристанище Бахамута? Надеюсь, что тот из Семи, что одаривает вас присмотром - не сильно будет ревновать к богине из людского пантеона. Меня, во всяком случае, она приняла с радостью.
Девушка очаровательно улыбнулась.

Майолин.

- Да им темный эльф рассказал. Я, конечно, понимаю, что у него уже есть определенная репутация, но от этих темных эльфов одни неприятности...
Фыркнул Горвин наполовину насмешливо, наполовину недовольно. Он забил мощную трубку, пользуясь моментом и замолк ненадолго, раскуривая и размышляя. При каждом "пыхе" его щеки забавно раздувались, а брови приподнимались, когда тлеющий табак освещал половину лица.
- Хммпф... вообще, много тут старых руин нашего народа. В горах еще стоит форт Аскхольм, я там сам бывал, когда только приехал. Сохранился получше Фандалина. Но на Фандалин сначала напали орки, а потом еще и варвары с холмов Небесной Стали. А когда город вымирает - форты становятся не нужны, а места силы забываются. Думаю, так всё и вышло. Хмммфп... но видишь ли, это было хоть и давно, но не так давно, как были забыты легенды о Гонтлгриме. Под теми холмами, где стоит мельница Адабры Гвинн - лежат курганы древних народов. Причем не одного, а трех. Я не жрец, мой бог Морадин, а не Думатойн, да и в истории я не шибко умен, однако, чует мое сердце, история этой земли куда сложнее, чем могло показаться.
Он крякнул и присел на табурет, показывая эльфийке мозолистой мощной ладонью на плетенное кресло-качалку для гостей.
- Да ты присаживайся, коли поговорить пришла. Дварфов все считают грубыми и неотесанными, но поговорить то мы горазды. Может выпить чего желаешь? Судя по рассказам парней тебе бы бороду - и была бы настоящей дварфийской бабой, ха-ха. Просто загляденье. Ты прям взаправду ту тварь напополам разрубила, а?
Он подался вперед с явно живым интересом и в довесок хорошенько пыхнул трубкой, окутывая всё вокруг ароматным дымом с легкой мятной примесью.

Внезапно настигнувший дождь расстроил Рунольва. И даже не потому что он промок, и выидно было чуть более чем ничего, а тем, что варвар как то не распознал его усиление заранее. И все бы ничего – добраться до Адабры, отогреться и пойти назад, так нет же – дорога болотом и конечно же телега застряла.
Естественно что поначалу он выругался на смеси дварфийского и орочьего, но поскольку делу это не помогало, то успокоился, пытаясь подумать что же делать. Сразу возникла идея набрать палок, и использовать их как дорожное покрытие под колесом, пока телега не вернется в колею. Но если получится вытащить сразу, то зачем тратить силы на поиски?
– Фрея, держи лошадь! Я толкну сзади! – шум воды заглушил его собственные слова, которые он и так почти прокричал, и варвар сначала даже не был уверен в том, что жрица его услышала.
Проходя мимо борта, Рунольв подумал о том, как бы не пришлось снимать всю поклажу и грузить ее потом обратно. Вот уж Адабре будет работа с высушиванием всего этого добра. А что-то да наверняка там испортится. Что-же, это уже не их забота.
Устроившись позади телеги, он помахал рукой Фрее, давая знак что готов и навалился плечом, пытаясь и сам не соскользнуть и не упасть в грязь.

Слова эльфийки заставили Агама стушеваться. Даже не столько то, что она сказала, а то как она это сказала. Её завораживающий голос пробился сквозь чешую из злости и чувства несправедливости. И вот драконорожденный уже стоял смущенный, не зная куда себя деть. Впрочем, он быстро нашелся - эльфийка не знала о том что у него на уме, а следовательно и стыдиться ему не на что.

– Я Агам Ру – представился ящер, прикидывая как соскочить с разговора о религии, но какого-то достойного ответа он всё же не придумал. Но и молча стоять было не самым лучшим решением – Гм.. – ящер зачем-то покосился на Кориса, понимая что молчание затягивается, и ему что-то нужно было отвечать. Чем дольше он молчит, тем более подозрительно он выглядит – главное чтобы мои друзья меня не оставили – выпалил чародей. Был бы он с кожей, то она сейчас была бы красной как помидор. Те, кто имел дела с драконорожденными, знали что для них выше всего всегда стоит их клан. Даже выше веры. А кем сейчас для Агама являются его друзья, как не кланом?

Корис заулыбался, слушая красивую речь и сладкий голос эльфийки. Слова были еще слаще, но не приторными.
- Ты не хочешь, чтобы я называл тебя преподобной, а я не хочу называть тебя почтенной, - хитро улыбнулся бард, - как же мне обращаться к тебе, велеречивая Лелиана, сладостью голоса давно затмившая скромного певца и ввергшая в необъятное смущение его товарища?
- Он сейчас очень-очень смущен, и поэтому может хорохориться, - как бы по секрету, но не понижая голоса, поделился Корис, - но немного удачи не помешает и этому суровому чешуйчатохвостому.
- Да славится Тимора, леди Удача! - звучно сказал он, подкидывая монету щелчком пальцев и ловя ее в воздухе, - легко пришло - легко уйдет, и да вернется в будущем сторицей!
Говоря, он сделал несколько шагов к алтарю и опустил золотой в чашу. К ее подножию он опустил шип, вытащенный им вчера из хвоста чудовища.

- А я несильно тебя отвлеку, если немного порасспрашиваю про историю этого храма? - невинно поинтересовался он, закончив обряд поклонения.
- Не было ли в его истории крупных пожаров? Адабра вчера упоминала про то, что ты уже давно присматриваешь за этими землями и этим храмом. Горящий храм на холме - это может быть он?

– В смысле хвостатому? – за то время что они путешествуют, Корис мог бы и заметить что хвоста у него нет. А что до удачи.. Агам не стал приближаться к алтарю, надеясь всё же избежать всех этих религиозных действ. Правда его немного подмывало повторить действия Кориса, дабы вызвать улыбку у эльфийки, но зачем? Он будет делать это неискренне. Да и тогда, может, эта Тимора решит что чародей насмехается над ней, и как-нибудь покарает за выходку.

Драконорожденный решил притвориться ветошью, пока бард будет расспрашивать девушку.

- Темный? Тот самый? И он был в Фандалине? - вроде бы Норбус ей вчера говорил, что встречал его раньше, но похоже, Горвину он не понравился. - Он просто авантюрист, и привык опасностям, которые другим не по плечу. Я так думаю.
Майолин говорила, запинаясь, чтобы ненароком не выдать себя. Неужто Тимора обиделась, что она не пошла вместе с магами возложить монетку? Ничего, справится. Главное чтобы путь у Фреи и Рунольва был легким.
Девушка вдыхала табачный дым и слушала историю. Местные названия ей мало что говорили, но она старательно их запоминала, чтобы передать остальным. Было бы интересно взглянуть на форт.. но в видение Фреи был же сам город, город на руинах. Может, стоит попросить ее рассказать в деталях, а не просто ощущения и мысли? Вдруг они что-то упустили.
- Мне тоже кажется, что здесь достаточно тайн, но кто поможет их раскопать, вот вопрос, - девушка со скепсисом посмотрела на кресло. - Я пока постою, мне несложно, путешественница еще та. Давай без церемоний, по-простому. В конце концов, от работы отвлекать пришла, - ей становилось все более неловко, что мастер уделял такого внимание той, от кого одни неприятности.
- Ну, право, они льстят! Наша команда действовала как единое целое, просто у каждого была своя роль.. Ребята-то на него набросились, клинками да магией, а а он в меня плюнул своей нитью, чтобы схватить, но попал в щит. И тянем оба - не получается, силы равные. Ну я и разозлилась. На нити щит-то запустила ему в жвалы, и сверху огрела мечом. Думала, крепкий, а он лопнул, как переспелый плод. Зрелище не для баллад! - дроу хихикнула. - Теперь половина удильщика в подвале лежит, Рунольв запасливый очень..
Кажется, разговор повернул немного не в ту сторону.

- В том смысле, что хвостатому! - рассмеялся Корис, подшучивая над товарищем.
- Какой же ты дракон, если у тебя нет хвоста?
Конечно, о том, что хвоста у Агама не было, бард был прекрасно осведомлен - где-то с первой совместной бани или первого купания в дороге, но отказаться поподначинать очень серьезного и правильного драконида он не мог.
И в самом деле, каким тот мог быть драконнорожденным, не имея хвоста? Корис думал, что за правильный ответ он может схлопотать и по шее, но если чародей поведется, молчать он не будет.

Корис и Агам.

Девушка спрятала улыбку за ладонью и некоторое время понаблюдала за перепалкой явно смущенных друзей. Расы, которые жили короткий век всегда были довольно забавными, если смотреть со стороны, и Лелиане нравилось наблюдать за ними. Их жизненный путь, их скромность или пылкость - были удивительными проявлениями великой жизненной силы, заключенной в печально малое число лет. Долгий путь эльфов же, делал их зачастую медлительными и велеречивыми, но редко когда представитель её народа ощущался по-настоящему живым после разговора с людьми.
- Думаю, у всех мужчин есть хвост, просто он не всегда виден невооруженным глазом, - со смешком прокомментировала она и махнула рукой, отвлекая от темы. - Тимора благодарит вас за подношение, а я благословляю. D'an t-slighe a thèid a bright, agus do ghnìomhachas a bhios soirbheachail.
Закончила жрица благословение по-эльфийски и осенила обоих странников жестом удачи. Оба они ощутили какой-то духовный подъем и удивительную уверенность в своих силах. Агаму даже показалось на секунду, что кто-то стоит позади, укрывая его плечи плащом, но обернувшись - никого не обнаружил.
- Итак, вы хотите знать историю храма. - Лелиана задумалась на мгновение. - Почти сто лет назад я пришла в это поселение и был в нем лишь маленький алтарь Чонти за городком. Однако вокруг Фандалина добывают золото и драгоценные камни, пусть и не столь успешно, как хорошую сталь, а значит, решила я, Тимора должна полюбить это место. Поначалу я просто благословляла старателей и торговцев, живя в маленьком доме на отшибе, но со временем жители начали просить отвести какое-то место под храм. Посовещавшись с тогдашним старостой - матроной Мелузиной, я предложила реставрировать этот дом и превратить его святое место. Дварфы-шахтеры из золотой шахты к востоку приняли немалое участие в этом деле, так что мы смогли придать храму действительно приятный вид. Моей заслуги в этом мало, я лишь носила воду и благословляла работников на выносливость и упорство. И вот, уже два поколения храм стоит, а я являюсь его бессменной смотрительницей. Хотя однажды, конечно... это изменится.
Пасмурная тучка нашла на лицо Лелианы, но девушка быстро улыбнулась, прогоняя наваждение.
- Но, боюсь, гореть тут просто нечему, разве что крыша в сильные дожди изрядно протекает... но это дела житейские. Если бы дварфы на золотой шахте не устроили забастовку, я бы, наверняка, уже справилась с этой проблемой, - девушка забавно надулась, скрестив руки на груди, явно недовольная этим фактом, но потом лицо её стало задумчивым и тревожным. - Пожар и храм на холме... пожар... А не можешь ли ты, достойный Корис, говорить о святилище Савраса - бога судьбы? Лет десять назад или около того - его разграбили и сожгли орки с гор. Тогда погибла монашеская община, которая хранила его для паломников. Храм этот, даже, скорее, монастырь - стоял в двадцати милях к северо-востоку, недалеко от Триборского тракта. Там, в паре миль еще ранчо Альфонса Калазора стоит, думаю он может сказать, куда точно следует идти. Правда, я не слышала, чтобы кто-то жил в том месте с тех пор. Оно считается печальным и проклятым. А люди весьма суеверны.

Май-Май.

- Тот самый, тот самый, - проворчал Горвин. - Я слышал о нем такое, что впору сомневаться, один это темный эльф, или целая банда. Но король Бренор очень уважает его и несмотря на моё здравое опасение - я тоже стараюсь воспринимать его героем. Во всяком случае Дзирт До'Урден сделал для мира больше, чем многие другие, величающие себя героями. Но нельзя же сравнивать его с Эльминстером, или Шторми Серебряной Рукой, или Дав Соколицей? Впрочем, я человек провинциальный, так сказать, много на себя не беру, но показался мне этот Дзирт весьма ушлым и хитрозадым типом. Но чего еще ожидать от дроу? То ли дело их светленькие товарищи, которые танцуют нагишом по лесам... - он мечтательно задумался, отдавши всё внимание трубке, но быстро встрепенулся и поднялся с места, уходя куда-то в дальний угол кузни. - Я вот чего думаю, у тебя на поясе, кажется длинный меч? Значит таким оружием тебе владеть как раз с руки. Ну, вы, эльфы, хотя силой редко отличаетесь, почему-то большое уважение к длинным клинкам имеете. Благородное, стало быть. Так вот, есть у меня тут кое-что, что я давно не знаю куда пристроить.
Он вытащил из какой-то тайной ниши (ох уж эти дварфы) длинный деревянный короб и торжественно водрузил на стол, сдувая пыль, а затем подзывая девушку ближе.
- Подвиг твой достойный, это точно, но еще больше благодарности он у меня вызывает, потому что ты спасла моих балбесов. Ну, вы все спасли, но оружие дворян и великих воинов я только у тебя заприметил, к тому же ты нанесла последний удар, что немаловажно, весьма-весьма. Этот клинок когда-то был венцом жизни моего деда, но так уж вышло, что ни кому из нашего народа он по руке не приходится, от того и передается уже третье поколение по наследству, как реликвия, толку от которой не много. И я вот что думаю, может быть он ждал достойного воина? Тебя, стало быть. Вот тебе я его и дарю.
Под откинутой крышкой в алом бархате девушка увидела удивительной красоты изящный длинный меч. Рукоять из полированного черного дерева, украшенная резным серебряным яблочком, переходила в прочное и уже более лаконичное перекрестье с парой острых шипов на концах. А сам клинок, поразительно узкий, был покрыт волшебными рунами дварфов, отливающими всеми цветами радуги, поскольку усилены они были разной драгоценной пылью. Такое оружие вполне могло бы сойти за ритуальный символ верховного жреца Эйлистри, поскольку внешняя легкость и изящество были действительно достойны именно эльфийской руки. К тому же, именно длинный меч был символом её богини, в чем несложно было усмотреть знак свыше при желании.

– Да я же и не дракон – растерянно мотнув головой, проговорил Агам, не понимая куда клонит бард. А Лелиана, судя по её словам, поняла, заставляя ящера ещё сильнее смутиться.

После её благословения Агам снова оказался в смешанных чувствах. Уверенность в силах, появившаяся после слов эльфийки подначивала его эти самые силы продемонстрировать - пыхнуть огнем или что-нибудь в этом роде. Не ради того чтобы покрасоваться, а просто дать выход забурлившей в нем энергии.

С незримым плащом на плечах он слушал рассказ эльфийки, хотя и мысли касались не экскурса в историю. Было странно понимать что перед ними не такая уж и молодая девушка. Сотню лет назад, когда она сюда пришла, его бабушки скорее всего и в планах не было. А к этой сотне лет стоит накинуть, наверное, ещё столько же, или хотя бы половину от этого. Было бы интересно побывать на день в шкуре эльфа, чтобы понять как же они воспринимают мир. Запутавшись в этих мыслях, чародей не обратил внимания на кратковременную смену настроения жрицы.

– Двадцать миль? Это почти весь день туда идти – прокомментировал Агам, обращаясь к Корису – лучше, если и идти, то всем вместе и с утра пораньше. А про шахту мы слышали что оттуда уже пару недель нет вестей. Даже из Невервинтера прислали инспектора, правда он так и не побывал в шахте. Возможно.. – чародей задумался. Теперь становилось понятным, с чем можно подойти к Халии. Она, кажется, боялась отправлять Раскина в одиночку, так что можно было бы предложить самих себя в качестве кампании для её инспектора. А то и вовсе без него пойти разведать всё. Другой вопрос, захотят ли остальные туда идти. Фрея наверняка будет настаивать на том, чтобы пойти к этому святилищу Савраса – а, не важно.

Только начавшее улучшаться настроение смыло внезапным дождем. Разве что мысли о сне вытеснили более насущные проблемы в виде застрявшей телеги. Фрея вздохнула и взяла лошадь под уздцы.
- Акади, помоги!
Как только Рун пожал знак, что пора, жрица шлепнула тяжеловоза по крупу и начала его тянуть вперед.
- Ну давай, лошадка, попытайся! Ради сухого стойла и вкусной еды!

Про Эльминстера Майолин, конечно, знала. Кто в подлунном мире не слышал про Эльминстера? А вот имена двух других ей ни о чем не говорили, так что она оказалась более провинциальной, чем Горвин, хоть и исходила немало троп северного Побережья, на земле и под землей. Вполне возможно, кузнец был прав насчет До'Урдена - он ведь был беглецом от Паучихи, а значит, рос в том обществе.. Даже людям бывает сложно переделать себя, а эльфам или паче дроу - стократ сложней. Майолин собралась мысленно поблагодарить Темную Леди за свою судьбу, что, сделав круг, привела ее вновь домой, но Горвин, совершенно сбив ее с толку, брякнул о танцах, что девушка, не подумав, выпалила:
- Да что такое! Сначала Адабра про танцы голые, теперь и ты туда же. Это куль-ту-ра такая, ри-ту-а-лы!
Опомнившись, она втянула голову в плечи - может, дварф, копаясь в углу, не расслышал все? С опаской глядя, как он возвращается, она слушала Горвина, и становилось все более стыдно. Точно, ушлая и хитрозадая - обманывает кузнеца за дары. Меч был замечательный, но Orbben Bhehan пробыл с ней дольше, и заслужил имя. Майолин все-таки воззвала к Эйлистри, прося верного суждения, и набрав в грудь воздуха для смелости, обратилась к кузнецу:
- Это богатый дар, мастер Горвин. Но ты вероятно знаешь воинские обычаи - к верному оружию привязываются, и тот клинок, что есть у меня - уже не разменная монета. Что мне делать с двумя? Я не отказываюсь, скорее прошу совета. И того, чтобы ты выслушал меня. - она немного стянула капюшон. - Я из светленьких, как ты говоришь. И да, танцую.. Я могу доверить эту тайну тебе с ребятами?
Замерла, боясь вздохнуть, и считая мгновения. Давно такого не было, чуть ли не с встречи с ее отрядом.

Корис даже слегка опешил от ответа Лелианы. Он не думал ничего такого.
Балоровы сиськи...
Мысли Кориса хаотически забегали, ища достойный выход из сложившегося положения. Так, чтобы не залиться, как мальчишка, румянцем, и не скатиться в откровенную пошлость. Очень кстати жрица благословила их, так, что осталось только склонить голову и с должным благоговением принять дар от богини.

- Будь благословенно твое имя в памяти Леди Удачи, - велеречиво поблагодарил Корис, и заслушался рассказами.
Двадцать миль к северо-востоку, разграблен и сожжен орками, неподалеку от ранчо Альфонса Калазора. Непроизвольно он сощурился, вспоминая давно прошедшие годы и события. Не приезжали ли Калазоры в Лонгсэддл на осенние торги, а?

- А в шахте, значит, забастовка? - поддержал беседу Корис, - ну да, для этого инспектора это не достаточно героически, точно!
Он рассмеялся, предлагая остальным рассмеяться тоже.
- Да, путешествие к ранчо и старому храму мы отложим на другой день, не такой мокрый, а сегодня займемся делами здесь. Вечером я собираюсь, если ничего мне не помешает, дать еще одно представление на постоялом дворе Камнехолма. Если мне улыбнется удача, - он подмигнул эльфийке, - я постараюсь выйти за грани возможного.

- Если проблема заключается в том, что присланный инспектор не может добраться до шахты, чтобы разобраться в ее проблемах, мы попробуем с этим что-то сделать, - посерьезнел он, - ну или что-то еще мешает поскорее достичь согласия, вернуться к работе и отремонтировать храмовую кровлю. А что там вообще, на шахте, произошло, из-за чего сыр-бор?

Рунея и Фрольв

Объединенные усилия закончились для парочки успехом, и тяжеловоз вскоре вытянул телегу из передряги с немалой, хоть и не очень умелой помощью кряхтящего от натуги Рунольва. Следующее опасное место Фрея предусмотрительно объехала чуть боком, так что, миновав подъем, спутники вскоре оказались перед мельницей, чей мрачный силуэт почти сливался со серой стеной ливня. Загнав телегу в пристрой и обеспечив коню необходимый уют, они вошли в основное здание и осознали, что хозяйки нет дома. На столе, впрочем, их дожидалась круглая и румяная буханка хлеба и котелок, в котором обнаружилась грибная похлебка, еще приятно теплая.

Коам и Агрис
- Мы не знаем, - развела руками в стороны жрица. - В том то и дело. Но дварфы перестали катать тележки с рудой в Фандалин и не приходят за припасами. Племянник Бартена ходил проверить, как там дела, но ему не открыли и не отозвались. Я думаю, что дело в Халии и договорах, которые она заключает.
На лицо эльфийки набежала тень, позволяющая довольно явственно понять, что девушка не слишком привечает хозяйку рудной биржи.
- Если вы решили поработать на нее, то предупреждаю - с этой женщиной шутки плохи. В Фандалине она имеет почти такое же влияние на людей, как и Харбин, но влияние это достигается другими методами. Люди подсознательно боятся ссориться с ней, к тому же денег и реальной власти у Халии едва ли не больше, чем у старосты. Сдается мне, может наступить день, когда люди решат, что её свежий, предприимчивый взгляд перспективнее для городка, чем надежный, но консервативный.
По крыше вдруг забарабанил усиливающийся поток дождя и жрица обеспокоенно подняла голову примерно в то же время, как на нос Агаму шлепнулась первая капля.
- Ох, ну вот, опять. Пойдемте в мою келью, скоро тут будет капать повсюду.

Май-Май

Он аж приоткрыл от удивления рот и вылупился на девушку в не то удивлении, не то возмущении, а затем проговорил какую-то длинную, не шибко музыкальную фразу, настроение которой она вполне уловила. Правда, когда первоначальный шок прошел, Горвин взял себя в руки и приосанился, уперев кулаки в бока и рассматривая эльфийку повнимательнее.
- Ну, говорят, что у дроу глаза красные, это не скроешь, а у тебя голубые. Не то, чтобы я доверял людям лишь по красивым глазам, но хрен с ним. Пока что твои дела говорят за себя и впустую ворчать не стану. Времена, однако, нынче наступают интересные. То искатели приключений известные, то двуногие драконы, а тут еще и др... темнокожие эльфы, - гулко хмыкнув, кузнец покачал головой и махнул рукой. - Дар есть дар, а твой меч я могу хорошенько отреставрировать и повесить на стену рядом с головой мантикоры. Это вчера Вестер придумал. Говорит, надо привлекать ту... турмистров, или типа того. Говорит, если у Фандалина будут герои и истории - значит место станет популярным и продажи повысятся. К тому же обычная сталь быстро устает, я же вообще никому не рекомендую пользоваться рабочими клинками дольше, чем битв десять, в случае мастерской руки - пятнадцать, хотя это еще от качества срубки зависит, конечно. Так что можешь оставить первый меч отдыхать, каждое оружие заслуживает отдыха, если хорошо служило.

Корис запрокинул голову и попытался разглядеть дырки в крыше. Ну или то, почему она текла.
- Агам, а ты, случаем, не разбираешься в текущих крышах? - осведомился он у товарища, - если там какие-то небольшие прорехи, я могу попытаться их заделать. Если здесь найдется подходящая лестница или на крышу можно будет залезть снаружи. Конечно, в основном я собираю порванную колоду карт и лопнувшие струны, - бард пожал плечами, - но если прорехи будут небольшие, они мало чем будут отличаться от треснувшего стула.

- Что Халия не так проста, я уже понял. Она мне кое-кого напомнила, о ком я слышал, - туманно сообщил он, - и репутация у этого кое-кого далеко не невинной беззащитной овечки. Тем интереснее в этом во всем разобраться. В том числе, мне очень интересно, что привело такую женщину в Фандалин.

– Ну, будь это крыша маленького здания из драгоценного камня – подняв голову, заговорил Агам – я бы что-нибудь придумал а так.. – драконорожденный опустил голову и оскалился – я же ювелир, не плотник. Но думаю с гвоздями и досками ты справишься, если они есть – от комментариев на счет Халии ящер воздержался.

- Я не плотник, я волшебник! - возмутился Корис, - сам ползай по лестницам с досками и гвоздями. Я надеялся, что смогу заделать там какие-то дырки, но более цивилизованным же способом!
- Не хотелось бы ни нарушать убранство здания, ни причинять неудобства его очаровательной хранительнице, - улыбнулся он Лелиане, - только боги знают, когда нам удасться привести в порядок дела в шахте, - самоуверенно заявил Корис, даже не задумываясь над тем, насколько нагло звучат его слова - как будто никто кроме них пятерых не в силах сделать что-то в этом маленьком городке.
Что делать, если, похоже, так и получалось.

– Ну так и я не плотник. Но идея же принадлежит тебе – драконорожденный снова продемонстрировал свои зубы в улыбке – да и чем это тебе не цивилизованный способ. Я слыхал что в одном общежитии в Невервинтере тоже крыша протекала и там какой-то неместный мужик взялся её чинить с помощью гвоздей и досок. Простыл правда, но починил. Так его потом все девушки лечили а потом и свататься к нему ходили – не совсем понятно что этим хотел сказать Агам – да и к тому же, кто там будет на здание сверху смотреть? Мантикору мы убили, а дракон.. ну дракону, думаю, будет совсем не важно что крыша в заплатках. А потом уже придут квалифицированные специалисты и сделаю так, чтобы не пришлось потом делать заплатки.

Цивилизованный способ? Досками и гвоздями?
- Весьма за него рад, - пожал плечами Корис, не понявший ничерта из запутанных объяснений драконида, - если это была шутка, то, наверное, слишком драконья, друг. Я ее не догнал, - примирительно улыбнулся он, - мы, люди, существа довольно примитивные.
Он подмигнул эльфийке Лелиане.

В полной мере тираду Горвина могли бы оценить ее знатоки дварфийского - Рун и Агам, хотя вполне возможно, благовоспитанного Золотого Друга хватил бы удар. Самой дроу хватило эмоций на лице дварфа и проскользнувшего имени Морадина. Божба - она везде божба. Главное, что за сталь не схватился.
- Наследие такое. В третьем поколении, - ответила синеглазка. - А дракон наш - невервинтерский ювелир, не головорез. В отличие от настоящих драконов.. - она ухмыльнулась. - Ты же не веришь, что слухи о драконе вызвала крылатая кошка? И я не верю. Но подвиг несомненен. Я еще могу для привлечения клешню от паука отдать. А меч.. У нас, - она провела рукой по волосам, - с клинками особые отношения, даже больше чем у эльфов. Давай я его принесу попозже, а ты сам оценишь, готова Гроза Пауков покоиться у камина, как герой.

– Не шутка это – внезапно Агам отвернул голову – Пчхи! Извините – и шмыгнув носом повернулся и продолжил – не шутка, а совет – снова широко улыбаясь, проговорил Агам – Ну да как хочешь. Можешь оставить это на плечи местных умельцев.

К огромнейшему облегчению, телега таки тронулась без дополнительных манипуляций, и оставалось лишь надеяться на то, что золотые глаза Фреи, таковы не только по цвету, но и в плане нахождения верной дороги. В итоге оказалось что его надежды не были напрасны, и они благополучно оказались под крышей! Впрочем, мокрая одежда совершенно точно портила впечатление от того, что на голову больше ничего не льется и можно нормально видеть.
– Отвели, блин... Лошадку.
Наличие еды в доме не могло не радовать, однако, теплая печь показалась недостаточным источником тепла, так что варвар занялся поиском топлива для того чтоб вернуть огонь в печь. К его собственному удивлению, долго искать не пришлось. Правда, один элемент все же привлек внимание в кладовой. Хотя он не мог не привлечь – слишком уж выделялась резьба по дереву, среди скляночек, книг и странной ерунды. В какой-то момент даже стало интересно что скрыто под крышкой старательно обработанного сундука, но Рунольв даже не приблизился к нему. Да, интересно кто сделал такое произведение искусства, и что оно скрывает, но эта вещь была чужой, а значит и не его носа это дело. Даже показалось что брать уголь тоже не стоит, но понимание того, что им двоим сейчас нужен огонь для обогрева и сушки, привело к тому, что это необходимое зло и небольшое своеволие в чужом доме простительно.
Вернувшись с углем, утгарит занялся огнем, несмотря на то, что жар, от еще неостывшей печи доставлял рукам дискомфорт, а не приносил долгожданное удовольствие. Закончив наконец с разжиганием огня, Рунольв довольно уселся, но стоило опереться спиной о стену, как тело дернулось от холода, и он сам озвучил порцию ругательств на смеси родного и дварфийского языков.
– Нужно снять это все. Пока не заболели. Может просушим до возможности возвращаться.
Так что вновь пришлось повременить с едой, занявшись сниманием с себя мокрой одежды. В какой-то момент, он даже порадовался дождю, хотя и честно старался не пялиться нагло на свою спутницу. Она конечно привлекала внимание, и даже в доспехах была неотразима, но к такой женщине нужно приходить с достойным трофеем, в крови того, кому этот самый трофей был частью тела, а не мокрым щенком, беспокоящимся из-за дождя.

Фрея мастерски управилась с управлением конем. Не без божьей помощи, конечно. И не без помощи Рунольва... Но ливень, приведший к этой неприятности, сильно портил радость от маленькой победы.
Наконец войдя в теплое и сухое помещение, девушка расстегнула застежку плаща. Тот тяжелой мокрой тряпкой упал на пороге. Жрица поежилась, чувствуя как с ее волос вода стекает куда-​то зашиворот.
- Госпожа Адабра?! Странно, куда она могла пойти в такую погоду?
Пока девушка возилась с конем, Рун уже успел войти в дом и даже добыть тепло. Это не могло не радовать. На предложение варвара, хоть и вполне разумное, Фрея хмыкнула:
- Представляешь, хозяйка вернется, а мы тут голые сидим.
Однако споро стянула с себя кольчугу и, ничуть не стесняясь, остальную одежду, обнажив ладно сложенное сильное тело с очень светлой влажной кожей. Лишь от шеи вверх и от локтей к кистям виднелся легкий загар. "Бррр... Ну что за погода" По коже пробежали мурашки от разницы температур и от воспоминаний о дожде.
- Рун, а у вашего народа есть общие бани?
Жрица постаралась развесить вещи так, чтобы они и хоть как-то сохли, и чтобы было видно, что путники таки по острой необходимости эти вещи сняли. Затем она подошла к столу, зачерпнула в миску похлебки и отломила кусок хлеба. С таким уловом Фрея уселась поближе к разогревающейся печи.

– Ничего такого, если просто сидим, – чуть усмехнувшись, и начал проверять рюкзак в поисках одеяла, периодически оборачиваясь и поглядывая на Фрею, что занялась одеждой. Почти сразу он понял что занятие это хоть и приятное, но он реагирует слишком резко, и если не остановиться, то станет не то чтобы стыдно, но все-таки в приличном обществе своими желаниями не светят.
– Бес его раздери! Одеяло у Лося!
Раздосадовано уронив рюкзак, Рунольв тоже занялся расстановкой одежды и набиранием себе еды. Грибная. Грибы – это хорошо. Но он не знал местную колдунью и не доверял ей. Так что будучи один, вряд-ли бы стал это есть. Но он доверял знаниям и мудрости подруги, а она ест, значит можно.
Он сначала попробовал еду, а потом уже ответил на вопрос:
– Ну, у нас нет... Бань. Если ты хочешь купаться – идешь к реке. И тут уже когда как, но в основном идут группами, девушки с девушками, мужчины с мужчинами.
И наконец уселся перед печью рядом с Фреей, так что из плечи соприкасались, и даже несмотря на то, что они оба остыли под дождем, тепло ее тело все равно было куда приятней прикосновения воздуха.
– А мне вот интересно... Как у вас люди делают пары? Вот там всякие рыцари драконов убивают, и принцесс освобождают. А обычные люди?

Фрея удивленно отвлеклась от поглощения пищи.
- К реке? А зимой? Холодно же! - Она поежилась. - У нас бани обычные дело. Причем нет ничего такого, чтобы мыться там вместе и мужчинам, и женщинам, и детям.
Рунольв сел рядом... Очень рядом... Настолько рядом, что их плечи коснулись. Теплый... Щеки девушки порозовели и она попыталась сосредоточиться на похлебке и скрыть внезапное смущение за яростным пережевыванием.
- Насколько я знаю у принцесс да рыцарей все несколько сложнее с составлением пар, нежели у обычных людей. У нас как... Люба тебе девушка, дык подарки даришь ей да семье ее, показываешь всячески, что достоин, да руки ее просишь. У нее али у родителей. А лучше и у нее, и у родных. Вот и пара. Ну и женятся дальше да живут поживают... Ну и наоборот тоже. Понравился молодец, так ходишь вокруг него, вкусностями угощаешь, рубашку ему вышьешь, в гости приглашаешь показать какая хозяйка хорошая... А дальше он сам уже действует, коли люба. Разве у вас по-другому?
Фрея не стала рассказывать, что все ее знания об ухаживаниях исключительно теоретические да подсмотренные. Ее как-то парни всегда стороной обходили. Сначала ее просто странной все считали. Что немудрено с ее то глазами да снами... А после того, как она героиней стала, побаивались, хоть и уважали. Да и храму себя посвятила сразу после подвига... Не то, чтобы Акади запрещала взаимоотношения между полами своим последователям, да только не до того там было.
И вот теперь Фрея сидит обнаженная рядом с печкой в чужом доме и ее плечо касается плеча обнаженного молодого мужчины... Может пары создаются и вот таким образом...

Рассказ о зимней очистки Рунольв сопроводил активной жестикуляцией, часто делая паузы для того, чтоб отправить в рот очередную порцию еды, от того и говорил он немного искаженно, рискуя пустить пищу не в то горло.
– Ну если совсем холодно, то потеешь у костра, потом все с себя соскребаешь. А если в пещере какой, да тепло можно сделать, то можно и водой поплескаться. Но второй вариант почти не используют. Трудозатратно это очень. А вообще, одежда из шкур работает как щетка. Шерстью к себе и от движения оно трется и тем самым очищая.
Сделав паузу, варвар успокоился, и прикосновение плечами вновь вызвало волну тепла. Захотелось скользнуть за спину Фреи, наслаждаясь ее теплом и отдавая свое, соприкасаясь куда большей площадью. Но разум был пока трезв, не позволяя потерять границу между реальностью и желанием, так что он слушал о предсвадебных традициях. После недолгих размышлений он ответил.
– Нет. Вот у рыцаря есть дракон, там башня с принцессой. Ты дракону башку снес – принцесса тебе. Просто. А родные, они ж порой хуже драконов наверное, подарки еще могут не понравиться. У нас... По разному. От племени зависит. Обычно что в бою взял, то твое, там и дети появляются. А если с девушкой из народа... Ну там шаманы решают. В основном. Но случается по всякому. Когда сами как-то общаются, и потом уже ничья воля не вправе мешать. В разных племенах по разному.
Небольшой рассказ успокоил, но Рунольв все же обратил внимание на то, что как завороженный наблюдает за скрытым прикрытым волосами лицом Фреи, видя лишь ее глаза и нос. Захотелось оказаться с другой стороны, украшенной шрамом. Для варвара это действительно было украшением и без того желаннной девушки – для него боевая подруга предпочтительней хранительницы очага. Куда спокойней сражаться рядом с твоим человеком, а не мысленно быть дома.
– А какие подарки принято дарить? Не всякие же подходят?
Миска в руке в этот момент показалась неуместной, отчего пришлось отложить, разрывая контакт плечами, зато когда возобновил его, почувствовал себя самым горячим, а Фрею еще горячее, отчего желание обнять лишь усилилось. Стоит лишь наклониться вперед и тогда контрольнад разумом и телом вряд ли получится восстановить.

При рассказе о том, что варвары самоочищаются при помощи шерсти, Фрея брезгливо поморщила носик. Одно радовало, что Рун вчера посетил баню так же как и она и определенно был чист. И горяч. По телу расходились волны тепла, уходя от плеча куда-то ниже, настолько ниже, что хотелось посильнее сжать колени... Щеки пылали, а миска предательски опустела. Дева надеялась, что если мужчина и заметит перемены в цвете кожи, то спишет на жар от печки. Беседа... Надо поддерживать беседу.
- Подарки... Да разные... От благосостояния мужчины зависит, его рода деятельности... Главное, чтобы красивые да приятные... Если охотник, то шкуры мягкие пушистые, рыбак - рыбу какую редкую да вкусную... За мою сестру старшую купец заезжий сватался, дарил ей отрез ткани красивый да дорогой. Прям на солнце нити переливались. Красные, золоченные... И матери такой же, но цвета другого. Увез сестру, да...
Вдруг пришло запоздалое осознание, что они тут по настоящему одни, на них нет одежды и это вовсе не баня. И мужчина рядом с ней не приходится ей каким-нибудь родственником. И они так близко, что могут чувствовать друг друга... Снова нахлынуло смущение, смешанное со стыдливостью, страхом неизвестности и... Ожиданием чего-то?.. Фрея отставила бесполезную посуду в сторону и подтянула к груди порозовевшую левую коленку, обнимая ее и заняв не самое устойчивое положение на табуретке, но получив ощущение подобия защиты между собой и мужчиной. Жрица несколько секунд обдумывала услышанное и затем повернулась к собеседнику и спросила:
- А ты кого-нибудь в бою... брал?
На Рунольва устремился изучающий и настороженный взгляд золотых глаз. В неровном свете ему очень близко открылось лицо девушки. С четкими скулами, порозовевшим тонким носом, по форме напоминавшем чуть загнутый клюв хищной птицы, пухлыми яркими губами, пушистыми светлыми бровями. Лисьими глазами, опушенными длинными темно-русыми ресницами. И шрамом, рассекавшим крестом правую щеку. Он белыми линиями выделялся на покрасневшей коже. Грива волос начала просыхать и чуть влажными прядями падала на левую сторону лица.

Агрикорисы

Жрица лишь похихикала в кулачок от их переговоров и поманила за собой, уходя через колоннаду к западной стене. Там было несколько дверей, но Лелиана безошибочно выбрала самую близкую к алтарю и вошла внутрь, оставляя её открытой. Друзья оказались в чем-то подозрительно напоминающем рабочий кабинет. Почти все стены были заставлены шкафами и полками с некими свитками, книгами и предметами, в которых Корис, в отличии от Агама, довольно быстро узнал религиозные символы. Под маленьким окошком стоял массивный дубовый стол, заваленный всякой всячиной, среди которой бард заметил необычный предмет, похожий на маленький медальон или монетку, и который девушка быстро смахнула со стола в один из ящиков, как бы невзначай и делая вид активной уборки:
- Ух, простите, что всё выглядит столь хаотично, но я сегодня не ожидала посетителей, - слегка смущенно улыбнулась она. - По поводу починки можете не беспокоиться, я уверена, что вскоре ситуация как-нибудь разрешится, а делать всё в одиночку... это ужасно долго и утомительно, наверняка вы можете сделать куда более полезные вещи, по-настоящему отвечающие вашим талантам.
Белозубо улыбнувшись, жрица зажгла кончиком пальца еще несколько свечей, произнося некое слово, после чего уселась за стол и сцепила пальцы, внимательно глядя на гостей.
- Итак, чем еще я могла бы помочь героям Фандалина в их делах? Присаживайтесь и возьмите кружки с той полки, если вдруг хотите чаю.
Тонкие пальцы эльфийки обхватили маленький фарфоровый чайник, стоящий на столе и она сконцентрировалась на какое-то время, сверля посудину взглядом, словно собиралась вскипятить его силой мысли.

Майолин

- Ювелир? С его то лапищами?
Удивление на лице дворфа могло бы показаться вполне адекватным, если бы не размеры его собственных лапищ и тонкость узоров на некоторых из представленных в магазине клинков. Некоторые совсем забывают о том, что и сами являются кем-то исключительным. И Горвин, судя по всему, был именно из таких людей.
- Не, нафиг мне клешня? Она ж вонять будет. Лучше сожрите её, я слыхал, что крабы вкусные... хотя этот мог быть ядовитым. Вы бы это, лучше у Бартена спросили чего с ним делать. Он вечно всякой странной всячиной промышляет, Бартен наш. Но ремесленник еще тот. Что до летучих ящериц, то я тебе вот чо скажу, - Горвин заново забил трубку и уселся на табурет с умным видом. - Будь тут дракон - мы бы уже поняли, улавливаешь? Драконы это суки редчайшие, они обычно земли окружающие жаждут подчинить, как бы править ими. И вот уж тех, кто отказывается им дань платить и подчиняться - уже жрут, жгут и кошмарят. Это если злые, а еще есть... ну, типа как добрые, но я считаю, что от любых драконов добра ждать не стоит. У нас же вон по всему побережью курганы драконобойцев раскиданы. Когда-то их хорошенько вырезали в горах Меча, так что уж много веков они сюда не совались. В общем, прилети дракон, разве что он совсем тупой какой-то или осторожный - первым делом он бы нас заставил признать его королем, так как из крупных селений в округе один Фандалин и остался. Куда ему еще тут лететь? Не орков же кошмарить. Хотя это было бы кстати, хе-хе.

Фруни

Пока ничего не происходит.

Скорее всего рабочим кабинетом это и было. Корис улыбнулся было беззаботно, вспоминая миновавшее давно отрочество, в котором этот кабинет бы, подчиняясь недовольному взгляду хозяйки и нахмуренным бровям еще и пополз бы самостоятельно приводиться в порядок, а не только зажег бы свечи и нагрел бы чайник.
Чисто машинально он прикинул, каким божествам принадлежать священные символы, изображения которых были в рабочем кабинете жрицы Тимора, а заодно попытался было вспомнить, не был ли значок на медальоне символом коллегии леди. Или, может быть, это символ бардов коллегии Фохлукан, лежавшей в руинах после набегов орков в тринадцатом веке... Лелиана, дочь долгоживущего народа, вполне могла состоять в ней.

Корис невинно улыбнулся, чувствуя себя в этом бардаке как рыба в воде, и протянул взятую наугад кружку.
- А что ты думаешь сама, о велеречивая и огнеокая Лелиана, по поводу всех этих историй о драконе? Мне что-то не верится, что мантикору люди могли принять за дракона, а слухами земля полнится. Много славы в том, чтобы помочь городу, но победить дракона... - бард рассмеялся, - я хочу дать истории свое имя.
Дать истории ему захотелось еще больше, когда он понял, чем был знак на медальоне, спрятанном Лелианой. Арфа-и-Луна! Арфисты! Да это пахло не историей, это пахло легендой, и частью этой легенды могли оказаться и они!

Как обрадовался Рунольв тому, что подарки полагаются по роду деятельности дарить, так и расстроился тому, что они должны быть красивые да приятные. Твари, на которых предпочитал он охотиться, никоим образом не были красивыми или приятными. И даже если части отделять, то красивее они не становятся. Возможно, тогда стоит найти чудище с какой-то особо ценной или красивой частью. Вон мерзкие моллюски могут содержать жемчуг, который весьма ценится, значит и наземные чудовища могут что-то такое производить. Но рассуждений о том, что же стоит зарубить, чтоб впечатлить Фрею, прервались необходимостью ответить на следующий вопрос. Он оказался весьма простым и сложным одновременно.
– Нет. Рабыня... Это вещь. Как и любой невольник. Она не отдаст всю себя, и не примет искренне дары, а к тому же еще и зарежет во время сна. Нет доверия. Нет...
Увы, варвар не мог подобрать слово, которое бы характеризовало отношения между свободными близкими людьми. И под напором взгляда девушки думать становилось еще сложнее. Но удивительно легко было выдержать ее взгляд, наверняка резко контрастируя своей синевой с ее золотом. Несмотря на физическое влечение, он почти не осознавал этого, а потому и не чувствовал стыда за него и не пытался скрыть.
Чуть развернув корпус, Рунольв протянул к Фрее ладонь, изначально собираясь убрать пряди с лица за ухо, но она оказалась совсем близко, так, что ничего не может удержать, и вся эта хваленая стойкость северных варваров – пустышка. Жар оказался слишком силен, как и разгорающаяся жажда еще большего тепла. Даже не нужно делать рывок вперед, так что следопыт протянул руки и обнял, девушку, прижимая ее к себе, несмотря на выставленное колено, касаясь щекой ее щеки а губами почти прикасаясь к уху.
– Чудовищам придется не сладко, пока я не найду что-то, достойное того, чтоб быть подарком тебе.
Его собственное тело отозвалось дрожью, и спустя мгновение объятия лишь стали сильнее, или даже более жадными. И продолжая касаться кожи Фреи уголком губ, заскользил к ее губам.

Агам не понимал, зачем им нужно было приходить сюда, в кабинет. Ну разве что переждать дождь. Лениво осмотрев убранство рабочего помещения, драконорожденный отказавшись от чая присел и уставился на Кориса с немым вопросом, а услышав его слова чуть закатил глаза. По итогу Агам подпер морду четырехпалым кулаком и начал ленивым взглядом осматривать окружение по второму кругу.

Фрее одновременно понравился и не понравился ответ на вопрос. Не понравился потому что нельзя называть человека вещью... На ее родине рабства не было и отношение к тому, чтобы кто-то кем-то распоряжался было строго отрицательным. Чего явно нельзя было сказать о племени Рунольва... А понравился, потому что ответ начинался со слова "нет".
Но прежде чем жрица успела об этом хорошенько подумать, варвар неожиданно придвинулся к ней и обнял... Золотые глаза удивленно распахнулись. А сердце испуганной птицей было готово выскочить из груди. Дева сначала инстинктивно в попытках сохранить расстояние уперлась кулаками в торс мужчины, втянула носом воздух рядом с его волосами и затаила дыхание...
Его запах пробуждал неведомые до того чувства. В нем слышалась влага бушевавшего за стенами ливня, домашний дымок печки, мокрая шерсть измотанного нелегкой дорогой тяжеловоза, даже нотки грибной похлебки и свежего хлеба... Но все это перекрывал терпкий, притягательный мужской запах... Тем временем Рун шептал что-то и его слова тысячами мурашек бежали от чувствительного уха по всему телу...
Дева выдохнула, разжала кулаки и ее руки напряженными пальцами скользнули по коже мужчины к спине, заключая того в ответные объятия. Стопа левой ноги, колено которой стояло на страже целомудрия, опустилась на пол...
Фрея прильнула к Рунольву, окунаясь в жар его тела, и слегка повернула голову, позволяя губам мужчины достигнуть цели...

- Не, нафиг мне клешня? Она ж вонять будет.Лучше сожрите её, я слыхал, что крабы вкусные... хотя этот мог быть ядовитым.
- Да не с мясом вешать, упаси! - дроу с смешком отмахнулась от Горвина, - высушенную. Бартен - с листовки который? А что за странности?
Объявление на доске, которое вместе с остальными Майолин увидела вчера, выглядела достаточно просто - "мой магазин лучшее место для путешественников по горам", хотя это понятно - горы от Фандалина совсем недалеко.
Про дракона Горвин рассуждал здраво, чем и расстроил ее. Не в характере Майолин было кричать "Я же говорила!", когда неминуемое произошло вопреки мнению большинства.
- Твои бы слова, Горвин, богам услышать хорошо-то. Но сомнение берет.. Староста же не будет верить нелепице всякой. Ай, будем считать, что он туп или молод, действовать - словно осторожен и стар, а надеяться, что вовсе нет здесь дракона. - дроу расправила волосы, чтобы те не мешались и после этого вновь натянула капюшон. - Может и ярмарку удастся вернуть? - об этом тоже было написано на доске. - Я пойду потихоньку, чтобы не мешать.

В кулаках Фреи чувствовалась сила, заставляющая считаться с ней, что в целом лишь сильнее распаляло Рунольва, заставляло забыть обо всем остальном. Особенно когда сопротивление не ломается, а перерастает во взаимность. Барьеры пали и варвар растягивал этот сладкий миг как мог, жадно прикусывая губы девушки и чувствуя как по телу от прикосновений волнами расходятся мурашки. Удивительно как большее количество прикосновений не утоляет жажду оных, а лишь усиливает.
Чуть разорвав поцелуй, Рунольв губами скользнул к ее правой щеке и ниже, покрывая шею короткими поцелуями. В то же время и левую руку варвар неспеша переместил вниз, проводя подушечкой указательного пальца вдоль позвоночника до самого низа. Внезапно объятия ослабли – варвар сместил свои руки на бедра Фреи для того чтоб окончательно развернуть ее к себе и усадить к себе на колени, после чего вновь обнял ее, крепко прижимая к себе. Грудь к груди, живот к животу, огонь к огню.
Правда, так долго сидеть не получилось – как пламя разгораясь пожирает все больше и больше, так и Рунольв не мог насладиться частью, и вернувшись на несколько секунд с поцелуем к губам, начал спускаться ниже, по подбородку, к шее, ключице, к груди, вместе с тем, ладонями тоже скользя вниз, и подхватывая Фрею. Он поднялся и сам, и где-то на краю сознания усмехнулся – страсть била в голову куда сильнее чем что-либо известное варвару и было очень кстати что крепкий дубовый стол был совсем рядом, на который он и усадил девушку. Склоняясь над ней, утгарит почти положил на спину, хоть и жадно, но одними губами терзая грудь девушки, а совсем ниже его прикосновение было неожиданно еще более горячим.

Теплые сильные колени под ягодицами, прикосновение чего-то ну очень горячего, но Фрея не смотрела вниз. Она жадно ответила на поцелуй, а когда Рун стал опускаться ниже, откинула голову назад, открывая нежную кожу шеи... То, что он делал было настолько хорошо, что хотелось придвинуться еще ближе, к пылавшему в нем огню, сжать колени, слиться воедино...
Какое-то бесконечное мгновение спустя девушка оказалась сначала в воздухе, а потом почувствовала под собой шероховатую деревянную поверхность. Рядом недовольно звякнул котелок с остатками похлебки, а локоть задел пустую миску... И опьяненный разум все-таки вынырнул из сладкого омута. Они в чужом доме. На чужом столе. И хоть своего опыта у девы не было, но было совершенно ясно, чем это должно было закончится. Но хочет ли она свой опыт приобрести именно так?
- Рун... Адабра может вернуться...
Было сложно справиться со своим желанием. Не хотелось останавливать его на удивление приятные руки, которые оказывается могут не только орудовать топором. Такие грубые и нежные одновременно... И требовательные губы... И очень хотелось его всего. Но...
- В любой момент. Рун... Я не хочу чтобы нас прервали. Давай продолжим в другом месте...
Фрея осторожно, но будучи готовой применить силу в случае необходимости, попыталась высвободиться из объятий и вернуться на спасительную табуретку. Ведь они должны были просто сидеть... Может и что-то из одежды уже подсохло?..

Слова будто градины бились в разум варвара, но он закрывался от них щитом из ласк, пытаясь игнорировать и не замечать, а вот попытка освободиться подействовала куда лучше. Конечно же он не отпустил сразу, но немного отстранился, длая того чтоб посмотреть на Фрею. В его голубых глазах было скорее опьянение, нежели холод или же безумная жажда, которая куда опасней чем небольшая обида. Рунольв нашел в себе силы кивнуть, и все еще не отпуская девушку, обнял ее, вновь склоняясь к шее. Он считал что заслуживает еще один поцелуй, и этот был особенно жадным, с прикусыванием, граничащим с болью, но не менее горячим чем за секунды до этого. Наверняка останется след.
– Да, было бы обидно.
Сделав шаг назад, утгарит наконец отпустил Фрею, позволяя воздуху заполнить пространство между ними. Из-за контраста, он казался таким же холодным как среди бесконечных ледяных пустошей у подножья Хребта Мира. И златоглазая была сейчас подобно солнцу – даже среди льдов все тянутся к нему, пытаясь получить тепло. Но сейчас пришлось отвернуться, дабы разум окончательно одержал победу над желаниями и видит Отец Битв как сложно было это сделать.
– А Тоблен знал что будет дождь. И Адабра, кажется, тоже... Я вспомнил ее слова. "К утру." А мы только вышли.

Протекающий храм

  - Огнеокая... ты что же, намекаешь, что мои глаза пылают пламенем Флегетоса? - округлила девушка зеленые очи, но тут же рассмеялась. - Сказать по-правде, я уже как-то отвыкла от такого количества комплиментов за один час. А ты смел, если столь бесстрашно осыпаешь ими жрицу, жрица ведь может не только благословлять.
  В глубине глаз её мелькнуло веселое коварство, но общий тон Лелиана Линдисфарн оставила добродушным и спокойным. Она аккуратно разлила ароматный подогретый чай по двум чашкам и, покосившись на явно заскучавшего драконорожденного, задумчиво протянула:
  - Ну... люди, положим, могут, но видели дракона не люди, а я. Конечно, с такого расстояния я могла бы спутать двух летающих четырехлапых созданий... но склонна считать, что мантикора скорее жертва, чем реальный враг.
  Отпив немного ароматного отвара, судя по всему сложенного из множества целебных и не очень трав, жрица откинулась на спинку стула и задумчиво погладила кончиком пальца какой-то кожаный томик, лежащий у её левой руки.
  - Но я не понимаю одного - почему дракон еще не здесь. Это не очень свойственно драконам - не обозначить сразу свои владения. Или же... - глаза девушки блеснули настоящим адским пламенем и вонзились сначала в Агама, а потом и в Кориса. - Он уже здесь, но мы видим его совсем не как дракона, - но почти сразу же после этого её губы тронула улыбка. - Но не думайте, что я подозреваю вас. Однако известно, что дракон может принимать облик гуманоидов, да и много чего еще умеет, если силен в магии. Прошу вас не рваться к этой легенде слишком рьяно. Странники куда искуснее вас заканчивали дни бесславно и безвестно в клыках летающих чудовищ. Но скажите, Агам, почему вы не носите символы Бахамута или одного из Семи? Вы стыдитесь своего происхождения или предпочитаете иных богов?
  Резко перевела она тему, с живым интересом разглядывая гостя.

Влажная кузня и экзотические припасы мэтра Бартена

  - Ну... Бартен ремесленник. Но иногда приторговывает экзотикой, типа ежевичного винца. Говорят, он его где-то в землянке в лесу варит, хитрец, но пока мы его на этом не поймали, хе-хе-хе. - Горвин мечтательно огладил бороду, но тут же встрепенулся. - Ну и вообще, связи у него всякие, со Стрелком он на короткой ноге, говорят, что и с Халией и с Адаброй, да и как надо на ярмарку менестреля да торговца позвать - это всё через Бартена, хотя люди думают, что это Харбин такой умный. Но не так дела обстоят. Половина Фандалина держится на простой житейской смекалке старины Бартена, да. Он первым придумал возить снаряжение для рудокопов и старателей сразу сюда, чтобы тут же и продавать. А потом и вовсе сам начал делать его. Башковитый человек, башковитый. Уважаю его очень. И настоечка вкусная, хе-хе, не знаю, чего он её вином то кличет. А касательно ярмарки, то вроде как вчера на полуночном собрании постановили, что ярмарке всё таки быть, но когда точно - пока не знаем того. Однако вы не пропустите, надо будет, так мы перенесем. Только ты там аккуратнее, лицом то не свети сильно, а то мало ли какое дело...
  Проводив её взглядом, Горвин покурил еще немного, поразмышлял и, глубоко вздохнув, принялся снова лупить размякшее в домне железо.
  - Ну и жизнь у меня стала. То темные эльфы, то полудраконы, а ведь выбирал то самое захолустное местечко. Эх, правду дядя Бренор говорил, не важно в какой глубочайшей жопе ты поселишься - приключения и новости тебя сами найдут, - он даже приостановился на мгновение и задумался. - Тоже, что ли, в странники податься, как дядя? Хотя ну его, засмеют ведь. Я ж ничего не умею, только подковы руками гнуть, кому я там такой нужен. Гоблинов и без меня на ломтики покрошат.
  И, похохотав сам над собой, продолжил ковать, оглашая окрестности площади мерным и успокаивающим металлическим звоном, к которому все в Фандалине уже привыкли, словно к шуму торговой площади в больших городах...
  ***
  Ливень, равно как и раскатистый грохот, низвергшиеся с пасмурных небес, настигли её как раз к тому моменту, как она подходила к покачивающейся вывеске, так что внутрь Майолин залетела едва ли не пулей, чем вызвала удивленные взгляды лысеющего мужчины в годах и двух его молоденьких помощников, которые складывали какие-то коробки и ящики в угол весьма просторного магазинчика.
  Магазин, в целом, напоминал скорее лавку для охотников и скалолазов, чем место, где торгуют всякой всячиной. Во всяком случае Майолин обнаружила довольно большое разнообразие луков, стрел и даже пару новеньких легких арбалетов с изящными крыльями, а так же аж три разновидности болтов к ним. Так же она могла наблюдать разнообразие веревок, крюков, зацепов, шлямбуров и прочей всячины, которая нужна человеку, собирающемуся штурмовать горные вершины. Дополняли вид разномастные капканы и даже рыболовные снасти. Чего она не увидела, так это бутылок с горячительными напитками.
  - О, леди, добро пожаловать в мою скромную лавочку, - почти мгновенно улыбнулся лысеющий мужчина и кивнул помощникам продолжать. - Не отвлекайся, Андер. Твистл, потом сложи туда десять новых тетив и забери коробку со стрелами со склада, на этом пока закончим. Итак, леди, что привело вас сюда и чем я могу вам угодить?
  Парни, несмотря на замечание, всё же продолжали на нее пялиться исподтишка, отчего вскоре столкнулись лбами и получили недовольный взгляд от Бартена, поскольку никем, кроме как Бартеном этот невысокий человек оказаться не мог.

Жаркая мельница

  Она наблюдала за ними почти с самого начала. Правда как-то упустила момент, когда могла бы спуститься вниз никого не засмущав, да так и осталась сидеть на верхнем лестничном пролете, скрытая темнотой и молчаливо наблюдающая за слишком увлеченными друг другом гостями. На губах Адабры мелькала задумчивая улыбка, а сама она, немного скучающая от жизни отшельницы, находила эту сцену совсем не беспокоящей, а скорее добавляющей в её мерную жизнь какой-то живой искры. Наверное, чего-то такого ей не хватало здесь, но она не жаловалась, поскольку всеобщая зависимость от её умений более чем устраивала жрицу. И всё же... люди были так восхитительны в своей яркой, пылающей, но короткой жизни! Это питало её лучше, чем ежедневная рутина, но всё же ей было приятнее быть свидетелем таких вот редких случайностей, чем жить среди людей постоянно. Порой она просто не успевала запоминать и реагировать на всё то множество мелких событий, что происходили вокруг. Люди были воистину удивительны, и женщина по-своему любила их, хотя для кого-то эта любовь и могла показаться пугающей.
  - Знала, да, но ничего страшного, что вы приехали так поздно, хотя, признаться, я не ожидала, что вы будете согреваться так активно, - с улыбкой проговорила жрица, спускаясь вниз. - Однако вам не стоит смущаться, вы меня совсем не стеснили этим. Наоборот, я рада, что моя мельница соединяет сердца, ибо нет ничего прекраснее любви. Надеюсь похлебка была вкусной?
  Она старалась не слишком пристально пялиться на них, но и не отводила взгляд совсем, как бы показывая, что её не беспокоит их нагота. Вообще, в городах обнаженное тело беспокоило людей куда сильнее, чем в местах вроде Фандалина. Люди сельские не привыкли слишком стесняться себя, но Адабра отдавала себе отчет в том, что её появление могло шокировать бедную пару, так что старалась свести внимание к минимуму.
  - Думаю, дождь вскоре прекратится. - Пространно заметила она и подошла к развешенной одежде, напевая себе под нос какую-то мелодию на неизвестном языке. Её пальцы коснулись тканей и вода как бы схлынула вниз, исчезая на полпути к полу. Эту манипуляцию женщина провела над каждым элементом их одежды, включая обувь и победоносно улыбнулась, уперев руки в бока, что можно было уже признать её фирменным жестом. - Ну, вот и всё, можете одеваться, если хотите. Боюсь, что бани у меня нет, однако в полумиле от мельницы есть река. Она прохладная, конечно, в это время года, однако... а, впрочем, я могу подогреть для вас бадью, если хотите. Правда вдвоем вы туда не влезете. Как там Гефестион, кстати?