Проклятая земля | ходы игроков | Историческое наследие

– Покойся, – тихо вымолвил Башка, отделяя меч, от основного силуэта. Большинству из живых и не-мертвых подобный удар стоил бы руки, но здесь... он должен был стоить лишь меча.

Одним последним ударом Башка оборвал не-жизнь графа Вроцкого. Призрак издал свой последний потусторонний вопль, и и развеялся невесомым синеватым облаком, которое тут же испарилось без остатка. А доспехи - доспехи лишь попадали на пол беспорядочной грудой ржавого, измятого железа. Рядом с ними же упал и заветный трофей - меч Езифа.

Башка подошел ближе, прикоснулся к доспехам. Ничего. Было страшно, но, теперь Езиф упокоен.
Поднял меч. Вгляделся в его серебрянное покрытие.
– На, – не глядя протянул его рукоять Медведю, придерживая за лезвие. Теперь и у него будет серебро.
Привстал и задумался. Первитин разгонял кровь и требовал выхода энергии, только незачем уже. Непонятно куда было её выплеснуть. А вот думать куда под ним было ещё тяжелее.

-Он это уже один раз слышал- заметил Медведь на последние слова Башки, приопуская ближе к полу крепко сжимаемый в руках топор и придирчиво разглядывая ржавые наручи на предмет стоят ли они того чтобы их тащить на своём горбу до поселения чтобы подлатать, да носить вместе с остальной броней?

- Думаю, теперь можешь отмечать второй день рождения, Башка не забудь нас с Филином пригласить.

Тут в руку Медведя ткнулась рукоять меча Езифа, Будет, -признательно согласился с Башкой Медведь принимая клинок.- А там таким же как у тебя разживусь- мечтательно добавил он.

Пан Йозеф, коли там по наши тела да души домогающихся нет, то может глянем чего Щегольские нам заповедали? -обратился Медведь к Филина, но все же стараясь стоять так чтобы не попадать в оконные проемы.

Филин положил арбалет на сгиб локтя и похлопал красивой победе Башки. Воистину сейчас охотник являл собой великолепный "Übermensch", которого так хотели создать некоторые его... гхм.. коллеги. Но природа создала его сама с минимальной помощью человека.

Однако пора был перестать терять время. Теперь когда дух упокоен надо было обследовать три трупа, забрать у них оружие, деньги, припасы... и быть может какие-то памятные вещи, чтобы передать родным.

Если раньше доспехи Езифа и представляли какую-то ценность хотя бы как часть истории, то теперь их товарный вид был сильно попорчен ударами топора Медведя. Грудная пластина представляла собой измятую железяку с несколькими сквозными дырками, а наручи превратились в куски металла. Возможно, доспехи ещё можно было всучить Яновской хотя бы по дешевке, вместе с мечом, как историческую ценность, раз уж она такая поборница сохранения истории Вайшнории, но вот тащить всё это на себе... Та ещё морока.

А Башка, который думал, куда бы ему выплеснуть плещущуюся через край энергию, похоже неосознанно накаркал. Медведь едва закончил предложение проверить вещи убитых, а Филин не успел даже ногу поднять, чтобы сделать шаг, как вдруг на арене появился новый противник.
- Погодите мародёрствовать, ребята! - Раздался позади них громкий голос, звучащий с напускным легкомыслием и весёлостью. - Не все Щегольские ещё покойники!
Йозеф был прав, когда контролировал ситуацию в тылах, ожидая возможного появления противника. Противники действительно там были, но они и носа не казали сюда, лишь прислушиваясь к звукам боя за стеной и ожидая его исхода. А теперь, убедившись, что призрак пал, мародёры смело и не таясь вошли в торжественный зал, сразу же беря на прицел всю троицу охотников.

Трое из вошедших были всего лишь мародёрами, причём явными профанами. И одеты просто, в картузы, пиджачки с чужого плеча да ношенные шинели, и вооружены кто как. Один вон с обрезом двуствольным, второй - с винтовкой, у которой спилил приклад и ствол, чтоб удобней было прятать под воротом пиджака. Третий - с Вальтером, который, видно, достался ему в годы службы в добровольных отрядах полиции. Шпана, нерешительная и боязливая, к тому же явно натерпевшаяся страху от ходячих покойников на улицах и завывающего и громыхающего железом призрака за стенкой. Даже превосходя числом и выступая с оружием против мечников они боялись двух бронированных гигантов с мечами, и чуть меньше - старика с холодным взглядом и арбалетом. Медведь даже опознал среди них знакомого - того, с винтовочным обрезом. По сапогам, да по цигарке, торчащей из краешка рта. Это он был на том чердаке. Бдил, стало быть, кто войдёт в Твердыню, когда его вдруг спугнули оказавшиеся в тылу охотники. А вот четвёртым, явным лидером всей этой компании, был уже действительно опасный человек.

Среди своей банды он выделялся одним своим внешним видом. Грязную ковровую дорожку он топтал дорогими лакированными штиблетами, которые бы хорошо блестели на свету, если бы не были запачканы в грязи, коей богата Проклятая Земля. Одет он был так, словно пришёл сыграть в бильярд в элитной забегаловке для больших господ, но переборщил с броскостью. Белая рубашечка с одним расстёгнутым рукавом на левой руке, красная жилетка с золотистыми узорчиками в виде бурбонской лилии, брюки в полоску, и слегка надвинутая на глаза шляпа, поля которой не позволяли увидеть его глаз - только нижнюю половину смуглого лица с правильными чертами. Однако направление его взгляда прекрасно показывал сияющий хромом "Маузер" - его дуло указывало аккурат на Шёнбайна, как на единственного в комнате человека, способного враз достать их с этого расстояния. Длинный палец парня лежал на спусковом крючке, слегка его придавливая.
- Дважды повторять не буду. - Сказал он сухо. - Меч на пол, и отошли на пять шагов назад.

Его спутники так же держали оружие наготове, однако не целились ни в кого конкретно, просто переводя стволы то на одного, то на другого.

Филин, до этого наблюдавший за выходом двинулся к покойникам и в этот момент пропустил вошедшую компанию. Это было опрометчиво. Дернувшись на звук голоса он только успел обернуться, чтобы оценить численность и огневую мощь противников.
- Щеголь? Ты же охотник? Забыл неписанные правила? Команда - это все! Если ты посмеешь выстрелить в кого-то из нас, то тебе никто руку не подаст в Предместьях, а просто сонного зарежут и труп сожгут. И не думай, что перестреляв нас ты сможешь скрыть это преступление. Твои же сообщники тебя сдадут... Или ты планировал избавиться от них тоже? Ну верно же, так меньше делиться...

Вопрос завис в воздухе. Йозеф, также взяв на прицел Щеголя, не торопился стрелять.

– Да, – негромко, но отчетливо ответил Щеголю Башка, повернулся к тому боком, чтобы каска скрыла голову от прямого выстрела в лицо и, сделав несколько шагов от грабителей отступил за колонну. Сразу после этого щелкнул тумблером фонаря выключая, ускорился на наркотических рефлексах прячась за рядом остальных колонн от любого намёка на прямой выстрел, метнулся почти в упор к стрелкам. Аккуратно, прижимаясь щекой к колонне и готовый выпрыгивать с мечом на любого, кто подойдёт достаточно близко Башка застыл на секунду, пытаясь понять где сейчас враги.

-пане "Филин", да НИКАКИЕ ему свидели не нужны-отозвался Медведь, тоном словно услышал что-то немного наивное, особенно твердо и чуть громко выделив слово "Никакие", и в конце резко рявкнув немцу: "в укрытие!" уже давно отталкиваясь здоровенными ступнями от старого ковра

Возможно, Йозеф не был хорошим человеком, но он был хорошим охотником, и с его стороны было разумным шагом перейти к диалогу и потянуть время, одновременно пытаясь выйти из ситуации, в которой они стали так уязвимы. Если Щёголь не начал стрелять сразу, значит он был склонен к диалогу. Должно быть, Щёголь даже собирался что-то ответить Йозефу - но тут в дело вступили его напарники. Если Башка поначалу послушно отступал назад, хотя и несколько в спешке, то Медведь сразу же громким криком выдал свои намерения, несясь в укрытие и скидывая с плеча арбалет. Что ж, Медведь был хорошим бойцом, но не слишком хорошим психологом.
Также Медведь не учёл, что старик Филин уже находится на прицеле. Он только успел поднять свой арбалет - а Щёголь уже спустил курок. Профессор медицины погиб мгновенно и безболезненно, даже не услышав убившего его выстрела - пуля пробила его череп раньше, чем до мозга дошли звуковые сигналы. Тело ещё падало, когда Щёголь производил второй выстрел, пытаясь подловить убегающего Медведя. Пуля угодида в спинную пластину брони, и Медведь ощутил довольно болезненный удар пули о металлическую пластину кирасы, вмявшуюся внутрь, но не пропустившую в себя пулю.

Прихвостень Щёголя, державший в руках обрез винтовки, выстрелил по Медведю больше с перепугу. Закономерно промазал - пуля просвистела в опасной близости от него, и угодила в одну из витрин возле трона, прострелив насквозь серебряный кубок Яновских. Крайний мародёр, так же с перепугу стрелявший по Медведю, был удачливее - он попал дважды, но пули просто раскололись о броню, попортив металлический лист, а медведь это едва почувствовал. Третий же настолько растерялся, что просто замер с глупым видом, тараща глаза на разбегающихся в стороны охотников и открывая рот во всю ширь.

Среди бандитов, которые, похоже, не были готовы к драке, возникла настоящая паника Двое мародёров сразу же разбежались по укрытиям, едва только Медведь высунулся с арбалетом в руках. Третий бы и вовсе просто сбежал в открытую дверь, если бы на него не рявкнул сам Щёголь, продолжавший одновременно выцеливать Медведя. Падший охотник оказался человеком с крепкими нервами - он и с места не сдвинулся, когда в него полетел арбалетный болт, и можно считать везением, что он воткнулся не в него или в его напарника, просвистев в стороне. В ответ последовало сразу два выстрела, и оба легли точно в цель. Медведь услышал два коротких звяканья - это пули отрикошетили от его каски, оставив на покрытии две отметины.

      Рядом с Башкой молча упал труп его соратника. Столь же бессловесно метнулся из-за своей колонны Башка, когда прозвучала канонада выстрелов.
      "Еще колонна ближе. Будет труп." – пронеслось в его голове вряд ли быстрее чем он сам нырнул к колонне, за которой прятался один из ублюдков и со всей мощью инерции от бега рубанул за колонну мечом, после чего отступил на полшага скрылся от стрелков, плотно прижимаясь бронёй к мертвецки-леденящему камню.

А пока Щёголь расстреливал Медведя, и в сердцах досадовал на его исключительную удачливость, совершенно напрасно забытый Башка уже пронёсся через весь зал. Парнишка с пистолетом, убегавший за колонну, встретился с ним весьма неожиданно для себя, столкнувшись у колонны. В буквальном смысле наткнулся - животом на серебряный меч. Длинное, заострённое лезвие вышло с обратной стороны его тела, и неудачливый бандит издал лишь сдавленный жалобный крик. А Башка резко рванул лезвие в бок - и вся правая часть брюшины бедолаги одним рывком была распорота беспощадной режущей кромкой. В момент этого рывка Башка вывернулся, и спиной прижался к колонне, уходя от возможной атаки, оставляя другого бандита, что сейчас стоял плечом к плечу со Щёголем, закричать от ужаса. Зрелище и правда было чудовищное - весь пол и стены залило кровью, а упавший на спину несчастный всё ещё пытался цепляться за остатки своей жизни, хватая ртом воздух, словно выброшенная на брег рыба, и силясь удержать руками выскальзывающие из них мокрые и липкие от крови внутренности.
- Стево! - Вскрикнул парнишка с дробовиком. - Стево, братан!
- Заткнись! - Толкнул его локтем в бок Щёголь. В его левую руку в это время уже будто сам собой впрыгнул из расстёгнутого рукава припрятанный там "Вальтер", закреплённый в подающем устройстве. - Целься и стреляй! Лупи по мясу, эти суки бронированные!
Молодой мародёр дрожащими руками вскинул обрез, взяв под прицел колонну, за которой скрылся Башка.

      Непонятно что щелкнуло в голове Башки, чтобы он придумал именно такой вариант отвлечения, но он тихо отцепил фонарь от жилетки, упёр одной рукой в другую, чтобы свет сразу не появлялся, щелкнул тумблером и бросил его поперёк зала. Такой свет вряд ли ослепит стрелков, но отвлечь может.
      "На будущее стоит запастись гранатами для таких ситуаций" – подобная мысль придёт в голову Башки куда позже, сейчас же он весь сконцентрировался на том, чтобы резко развернуться и выпрыгнуть с другой стороны.

Голова у Медведя побаливала, как от первентина, попытки дохлого занятия подсчета пуль, а еще больше от ярости, злости и скорби от смерти Филина и все что ему сейчас хотелось добраться до Щеголя,но взять Суку живьем- чтобы помирал "Весело", очень "Затейливо" и очень, очень до-о-олго.

Другое дело что тут даже добраться чтобы хоть зубами перегрызть паскуде глотку и не сдохнуть проблематично было.

Сейчас Медведь определенно чувствовал себя как его тезка, чье название в качестве своей клички он носил и которого обложили люди с оружием и так же как он желал растерзать подлых слабаков.

В руках Медведь сжимал арбалет такой медленный по сравнению с автоматических оружием... преодолев себя он вылетел из-за колонны, так как его тезка вынужденный бежать на стволы...на бегу свободной рукой он вырвал из ножен на потрупеи нож, мысленно намечая себе в качестве цели вражью голову,

На что бы сейчас ни рассчитывал Башка своим действием, этот расчёт не оправдался. Брошенный фонарик не смог отвлечь даже мародёра-новичка - он знал, где скрылся мечник, жестоко убивший его товарища, и так и продолжал держать на прицеле это место. Возможно, он мог бы принять брошенный предмет за гранату или какую-то иную приблуду охотников, славившихся своими хитрыми штучками, но свет лампочки не оставил сомнений в природе данного предмета. Ну а Щёголь этого броска даже не заметил. Пока Башка готовил его, главарь хлопнул своего нервничающего напарника по плечу, ободряя его, и коротко приказал: "Стой тут".
Когда фонарь летел через комнату - Щёголь уже был повёрнут к этой области спиной, широким шагом сдвигаясь в сторону. Он слышал, как забравший меч Езифа охотник топочет там, несясь курьерским поездом через помещение, и собирался его встретить.

Ну а мародёр с обрезом винтовки, осторожно высунувший нос из-за своего укрытия, увидел, как Медведь с перекошенным от ярости лицом бежит на него, одновременно уже доставая нож из специальных ножен. Был бы он смелым, и решил бы он выстрелить наудачу - возможно, эта смелость убила бы его. Но слабонервный любитель табака-самосада оробел от такого зрелища, и отшатнулся назад, начисто позабыв даже о том, что у него в руках есть стреляющее оружие. Однако, видя это, ускоренный наркотиком мозг Медведя уже понимает, что ему отчаянно не хватает этого единственного шага. А периферийным зрением он уже улавливает выходящего слева Щёголя, который вскидывает сразу оба своих пистолета.

- Стреляй, дурак! - Кричит Щёголь своему напарнику. Тот в отчаянии рвёт спуск одновременно со своим главарём, и под сводами торжественного зала раздаётся громкая канонада.
Шанс попасть в движущегося на такой скорости человека из настолько отвратительного оружия был исчезающе мал - но мародёру повезло. Обрез выплюнул винтовочную пулю, боднув рукоятью в живот стрелку, и пуля пробила бронежилет Медведя, сплющившись и деформировавшись о металл. Комок свинца с латунной оболочкой прорвался в плоть Медведя, разрывая её с тупой беспощадностью. Второй выстрел добил его окончательно, хотя пуля и не пробила пластину - организм, хоть и взбодрённый наркотиком, просто не выдержал второго жесткого удара в грудь, и мозг медведя отключился от шока. Оставшиеся пули Щёголь расстрелял уже в падающий труп, окончательно приводя в негодность грудную пластину бронежилета, так и не спасшего своего хозяина.

Башка услышал, как тяжело упало на пол тело ещё одного его товарища. Он понял, что остался один.

      Молча, не меняя ни выражения лица, не двигая ни одним лишним мускулом Башка метнулся вслед за фонариком. Его тугие мысли не поспевали за рефлексами, а мышцы кричали, что надо рваться в бой, пока они полны энергией. Рубанув наотмашь Башка отчекрыжил щегольскую голову и лишь затем мысль добралась до лицевых мышц мужика и Башка улыбнулся во всю ширину залитого кровью лица. Зубы жутко белели в полумраке, ведь Башка знал, что у стоящего перед ним ублюдка в стволе нет патрона.

Мародёр, всё это время карауливший Башку, развернулся вслед за ним, когда тот, замахиваясь мечом, нёсся на Щеголя. Правый ствол изрыгнул из себя пламя, дым, и скопление свинцовых шариков, которые дружной массой плюхнулись в каску Башке, вминая её боковину внутрь и сбивая покрытие с металла. Удар был нанесён с силой по меньшей мере равной удару кувалды, но Башка даже не заметил его. Не заметил он, впрочем, и часть дроби, что залетела под нижний край, и пробила ему шею. Кровь так и хлынула, заливая плечо и пропитывая одежду.

Свистнул меч - и Щёголя не стало. Голова отделилась от тела, взлетев в воздух и теряя на лету роскошную шляпу. Из среза шеи ударил кровавый фонтан, и тело безвольно и неловко упало на пол. Голова приземлилась неподалёку, откатившись на ковёр. Его уже безголовое тело было отшвырнуто в сторону, и перед Башкой один на один остался перепуганный мародёр с обрезом винтовки, который судорожно нащупывал затвор своего оружия.

Окровавленная улыбка мелькнула перед наёмником лишь на секунду, прежде чем его шея повстречала серебряный меч Башки, испивший за сегодня крови и живых и мёртвых на многие дни вперёд.
Еще миг, и его уже не было на месте, Башка бежал за колонну, чтобы избежать второго попадания дроби.

Чтобы не потерять своей скорости, Башке пришлось рвануться по диагонали к стене, одновременно разворачиваясь вокруг своей оси. У бедолаги с обрезом не было и шансов - он успел только отвести затвор назад, когда на его шее появилась новая улыбка. Под ноги Башки хлестнуло кровью из разрезанных артерий. Отпрянув в ужасе, уже мёртвый, но ещё не осознающий этого мародёр с чердака начал медленно сползать по стене, привалившись к ней боком. Он ещё зажимал свою страшную рану, но крови было слишком много - он попросту захлёбывался в ней, булькая разрезанной трахеей.

Именно в этот момент произошёл второй выстрел последнего живого мародёра. Но он стрелял уже не напуганным котёнком. Сумев отрешиться от всех эмоций и сосредоточившись только на мести за товарищей, парень покрепче перехватил свою куцую двустволку, снова направив её в зелёное пятно каски, взял немного ниже - и плавно, на выдохе, нажал на спуск.

БАМ!

Едва прозвучал выстрел, как мародёр отбросил в сторону своё ставшее бесполезным оружие, отпрыгивая назад. Он ожидал смертельного удара, который прервёт его жизнь, ожидал услышать приближающийся топот ног этого монстра в человечьем обличье, которым представлялся ему второй мечник, готовился визжать от ужаса и тщетно закрываться руками - но после выстрела воцарилась тишина. Сжавшийся пружиной мародёр слышал только противный пронзительный писк в ушах, да обонял густой аромат сгоревшего пороха. Спустя секунду он всё-таки решился открыть глаза и посмотреть в ту сторону.

Он увидел ту же груду мертвецов, в центре которой лежал привалившийся к стене Башка. Лица у него больше не было - вместо него была отвратительная в своей жути кровавая каша из осколков костей, обрывков кожи и кровоточащей плоти. Центра лица просто не было - всё выше челюсти и ниже глаз превратилось в сплошную дыру. Уцелевшие глазные яблоки остались в глазницах, жутко таращась на единственного живого человека в этой комнате. А рот...

Он до сих пор был искажён в кровожадной усмешке.

Мародёра вырвало.

***

Спустя час мародёр, которого кстати звали Рудый, во весь опор бежал через заброшенный город, часто и тяжело дыша от спешки и нагрузки. Он не бегал так ещё никогда, и его шаги дробно стучали, эхом отдаваясь в узких мощёных улочках. Он прогибался от обилия добра, которое тащил на себе. В числе прочего на его спине висели два скрещенных меча, засунутых под дутый рюкзак, а кобуру оттягивал дорогущий хромированный "Козырной Туз". Тяжелое дыхание иногда прерывалось слегка безумными смешками, то и дело вырывавшимися изо рта молодого бандита. По какой-то невероятной случайности он остался единственным выжившим и сорвал знатный куш, который не придётся ни с кем делить. Он впервые увидел настолько жестокую драку, увидел смерть друзей, которых знал всю жизнь, и горе и страх смешались с этой эйфорией, превращаясь в коктейль полного безумия.

Вскоре Рудой сам лично передаст реликвию в руки господарыни Яновской, получит целое состояние и всеобщий почёт, а через несколько дней его увезут из Предместья после безумного дебоша со стрельбой, слезами и смехом, чтобы навсегда запереть в скорбном доме вместе с другими, кого свела с ума Проклятая Земля.