[D&D 5] Стражи Купола | ходы игроков | 2. За Виа Ильдеци

Суета в зарослях не способствует грамотному прицеливанию, а бегущая на выручку отмахивающейся от копейщика кинжалом следопытки Вивиан в азарте, смешанно с волнением, явно взяла неверный прицел - и аккуратно срезанная ее стрелой веточка свалилась Анне прямо на голову.

На другой же стороне поля боя аколит, осознавший, что свалить по-тихому уже не получится, уже не очень хорошо понимал, что же ему делать. До спасительных лошадок оставалось всего ничего, но Карина с мечом неотступно преследовала щенка Митриоса, и меч ее нашел бы прислужника раньше, чем его задница - вожделенную лошадиную спину. И все же он решил рискнуть, рванув вперед и надеясь на то, что губительная рука воительницы на этот раз дрогнет. Надеялся он, очевидно, зря: мощный удар плоскостью меча по затылку вышиб дух из неприспособленного к ближнему бою тела, и несчастный рухнул на землю - оглушенный, но, несомненно, живой.

Анна прикусила губу, чтобы не крикнуть, но скрыть гримасу боли, тем не менее, не смогла. Нахмуренная следопытка отскочила от копейщика, зашипев, как разъярённая кошка, и теперь уже держалась от мужчины на расстоянии, как того требовали элементарные правила ближнего боя. Лук она уронила под ноги и схватилась освободившейся рукой за уколотое плечо. Ладонь быстро намокла от пропитавшейся сквозь одежду и через дыру в кожаном доспехе крови. Рана не мешала ей двигаться, не замедлила движение пальцев и в общем-то не была тяжёлой, но её хорошо было бы перевязать в относительно скорое время.

Как там сражались Сестры? Увы, Анна не знала этого, потому что сосредоточилась исключительно на поединке с этим бородатым и доверила остальное своим подругам. Копейщик явно приноровился к её стремительным атакам сбоку, поэтому нужно было придумать что-то ещё. Срочно.

Она сделала вид, занеся руку с кинжалом за голову, будто собирается метнуть кинжал прямиком в голову копейщику. Чтобы тот предсказуемо прикрылся щитом и на пару мгновений потерял её из виду. Чтобы она за эту пару ударов сердца подскочила к нему и, придержав липкой от крови ладонью копьё, таки вонзила в него кинжал. Рискованно, даже смертельно против опытного воина, который просто оттолкнул бы её щитом и затем пронзил копьём, но что-то другое ей в голову сейчас не пришло.

Они побеждали... даже слишком легко. Мать говорила, что реальный бой обычно тяжелее тренировок, никогда не знаешь, чего на самом деле ждать от клинка врага, никогда не можешь предсказать, насколько он хорош. Однако Эленвен отбивалась от этих мохнатиков с такой легкостью, словно они были не профессиональными вояками, а жирными цыплятами в загоне Шози. Радоваться, однако, было рано, ей следовало уже заканчивать со своим противником и помогать сестрицам добить еще одного, пока Карина ловила языка.
Обманный взмах полэксом дал девушке пространства для более широкого замаха. Одним могучим ударом по щиту она вывела левую руку стражника из строя, а затем, возвратным движением нанесла устрашающий удар бойком в грудь. Послышался противный хруст и стойкий боец отлетел прочь, шлепаясь в лужу крови своего жреца. У Эленвен не было к ним сочувствия, убивать мохнатых - было просто чудесно.
Развернувшись, девушка окинула взглядом поле боя, оценивая происходящее, но не двигаясь с места.

Закончив с послушником, Карина обернулась и поразилась, как далеко она убежала в погоне за этим трусом. Отсюда было видно только Эленвен, которая твёрдо стояла над поверженным противником, остальных перекрывала повозка. Карину охватило беспокойство. Надо было спешить на помощь подругам, а кроме того, быстро придумать что-то переломное для битвы.

Будь на месте массивного тяжеловоза стройная ездовая лошадь, Карина ещё подумала бы, не сломает ли она животинке хребет в своих тяжёлых доспехах. Но такого не случилось.

— Тих-тих-тих, — заворковала Карина, подскочив к лошади и пытаясь на манер Адели завоевать её доверие. И похоже, что бардовская магия сработала, потому что через несколько секунд Карина неслась верхом, отчаянно цепляясь за гриву.

План Эленвен, кажется, неотвратимо вел Стражей к победе, однако был у него один недостаток, который оставшаяся без прикрытия, с кинжалом наголо против копьеносца следопытка, ощутила на собственной шкуре в самом буквальном смысле. Попытка Анны сблизиться с врагом привела к результату, которого она и опасалась: боец оттолкнул рыжеволосую деву щитом, а затем резким выпадом копья поразил ее в бедро. Оба противника тяжело дышали и морщились от боли, однако общий счет был явно не в пользу девушки: оставалось лишь надеяться, что придут на помощь сестры с более существенным оружие ближнего боя, ну, или Виви, наконец-то, прицелится как следует...

Двумя ужасающими ударами полэкса Эленвен отправила к дэвам в гости очередную косматую морду, огляделась, чтобы оценить обстановку - и с некоторой оторопью раскрыла рот, увидев, чем занимается на противоположном конце поляны Карина. А та, крепко сдавив бедрами бока гужевого тяжеловоза, решила, видимо, воспитать из него настоящего дестриэ - и, что самое удивительное, у нее это даже получалось! Жрица проводила взглядом взглядом несущуюся выпученными глазами и пронзительно ржащую кобылу, на спине которой совершенно неизящно болталась воительницы, пытаясь удержать щит, меч и саму себя от падения на землю - и сам тот факт, что Карина не сверзилась после первых пары десятков футов этой скачки, свидетельствовал о весьма неплохих навыках верховой езды.

Увы, по очевидным причинам, оценить в полной мере великолепную пробежку разом научившегося заправскому галопу тяжеловоза могла только рамонитка. Однако и сражавшиеся в лесу услышали ржание возмущенной лошади, но только Вивиан, продолжающая поддерживать концентрацию на заклинании, разобрала в нем:

- ГРИВУ! ГРИВУ НЕ ТРОНЬ, ВОНЮЧАЯ ГЛУПАЯ КРОВАВАЯ ДВУНОГАЯ!

За секунду до столкновения со стражником Карина откинулась назад, резко дёрнув лошадь за гриву. Та заржала, поднимаясь на дыбы, так что девушка еле удержала равновесие, но сделала это слишком медленно, и стражник сумел увернуться от удара могучими копытами. А вот воительница использовала момент на полную, вложив инерцию лошади в свой смертельный выпад. Меч вывернулся у неё из руки, когда лошадь протестующе заплясала на месте, и Карина судорожно обхватила шею животного, прижимаясь к ней всем телом. Вот теперь ей стало по-настоящему страшно!

Бой был дэвовски странным. Вивиан чувствовала.. разочарование? Воительницы согласились быть приманкой, чтобы она с Анной получили преимущество над врагами, выцеливая их из укрытия, а в итоге? Стрелы у нее летели невпопад, и даже не может помочь Анне, которая, позабыв про лук, танцевала с копейщиком. Жрице казалось даже, что погоня и бой с шпионами дались сестрам тяжелее. То ли от неожиданности, то ли "капюшоны" были сильнее стражников.. Сколько-то продержался и сумел навредить только этот, в листве. Ну падай ты уже! Жрица буквально прожигала его глазами, ненавидя больше, чем Бенедикта, но..
- ГРИВУ, ГРИВУ НЕ ТРОНЬ!
Даже неразборчивое ржание посреди леса оглушало, но аэлиситка все еще слышала суть звериных голосов, и ругательства лошади в сторону своей всадницы что только добавляли неожиданности. Мужик пал к ногам Анны, но дуэт победителей и не думал успокаиваться. И Карину, и кобылицу все сильнее охватывала паника. Ноги сами понесли Вивиан из кустов, оставляя там брошенный лук, и по-людски она успела крикнуть только "Аня, в сторону!", прежде чем самой захрапеть, перетягивая внимание на себя:
- Стой, стоооой! Двуногая не хочет делать вред! Я тоже не хочу! Остановись, и она отцепится! Я помогу!

Атака тяжелой кавалерии в лице Карины увенчалась блестящим успехом: удар меча, усиленный инерцией вставшей на дыбы лошади, раскроил последнего косматого от ключицы к подмышке, оставив жуткую рану, которую вряд ли смогут зашить все королевские белошвейки, однако точный удар не принес девушке особой радости - откровенно говоря, ей, пытающейся удержаться и не упасть под копыта испуганной кобылки, было совсем не до подсчета трофеев и убитых врагов.

- ГРИВУ ОТПУСТИ! - не слышала бедная лошадка увещеваний аэлиситки. Это был порочный круг: вцепившаяся в лошадь Карина делала ей все больнее, что заставляло непривычное к такому обращению животное кружиться на месте все быстрее - и так продолжалось, пока Карина не улучила момент, чтобы спрыгнуть (хотя, скорее, все-таки сверзиться) с кобылы, ловко откатившись от уминающих дерн копыт.

Устала лошадь попробовала было ломануться в заросли, но орешник на ее пути оказался слишком густым, так что она развернулась, загнанно оглядывая поле боя и оставшихся в живых девушек.

Стучала кровь в ушах у тяжело дышащих Стражей. Храпела загнанно лошадка. Постанывая, пыталась перехватить наспех кровоточащую рану Анна. Звякая железом, поднималась с земли Карина. И все-таки, можно было сказать, что, наконец-то, наступила та самая тишина после боя - тишина, о которой рассказывали бабушки, вспоминая День Боли и Гнева, тишина, о которой было спето так много песен и написано столько поэм ученицами Анаэрины. Легендарная тишина, ставшая сегодня реальностью для юных защитниц Купола.

И в этой тишине со стороны повозки неожиданно отчетливо послышался детский плач.

Глубоко вздохнув, после наблюдения за этой вакханалией, Эленвен молча покачала головой и направилась в сторону брошенного где-то в траве послушника. Кинула окровавленный полэкс рядом с собой, сняла кошку с веревки и туго связала руки бессознательного пленника, после чего привязала другой конец веревки к поясу, чтобы упырёныш чего доброго не сумел сбежать в кусты (благо длина вполне позволяла ей ходить вокруг).
- Если кому нужна припарка к ранкам - подходите, - крикнула девушка и тут же резко обернулась в сторону фургона. - Кажется девочка жива.
Подняв оружие обратно и подойдя к фургону, она обернулась на пленника, чтобы проверить всё еще ли еще тот валяется без сознания, а затем откинула полог и заглянула внутрь, подыскивая самые успокаивающие и добрые слова на мерзком умбрийском...

Перед глазами всё мутилось, хотелось лечь прямо на землю, закрыть глаза и забыться глубоким сном. Нет, нельзя. Анна пыталась сосредоточиться на своём противнике. Кинжал в её руке дрожал и ходил из стороны в сторону. Как же это было жалко... Но и бородатый выглядел не лучше неё. По ноге сочилась кровь, следопытка чувствовала холод распространяющийся по телу. Становилось дурно.

Преодолев себя, она показала кинжалом куда-то за спину копейщику.

— Эй, обернись! — Анна слабо улыбнулась, зная, что после её уловок на новую мужчина не купится и что всё поймёт он слишком поздно. А потом Карина врезалась в него на лошади, подобно воинственной принцессе и сказок, сразив его одним могучим ударом.

— Вот и славно... — прошептала следопытка, оседая на землю и не обращая внимание на то, что у Карины проблемы в управлении скакуном. Силы её покинули. Битва вокруг закончилась, остальные вроде были целы, поэтому Анна принялась доставать из рюкзака бинты и мешочки с травами, чтобы перевязать свои раны. Сперва надо помочь себе, потом думать о других, и тогда выживут все. Ну или почти все. Таковы простые охотничьи истины.

Подняла голову Анна, только когда услышала в наступившей тиши детский плач.

— Ребёнок! — воскликнула она. Он был жив!

- Стой! Стой! Кари.. - всё пыталась угомонить кобылу аэлиситка, да так, что запуталась в языках. Ругнулась и крикнула уже по-человечески, - Карина, падай, я ловлю!
Поймать подругу не получилось, но она и сама хорошо справилась, доверившись своему воинскому чутью. Вивиан только подала ей руку, поднимая с земли. От сестричек и лошади валил пар, странная битва завершилась не менее странно, но - завершилась. Если не считать ран Анны, очень даже в их пользу. Стоило успокоиться и собрать потерянное - заброшенный в кусты лук и выпущенные стрелы. Та, что не влетела в копейщика, пропала насовсем, поэтому из зарослей жрица лишь вывела Анну. Единственная удачная засела в теле послушника, а вот еще две были на той стороне, откуда пришли топающие воительницы (первая, кажется, пролетела мимо Кари) - за ними она отправила Карину, дабы лошадь и всадница немного отдохнули друг от друга. Но звук плача заставил всех немедленно насторожиться.
- Не дай Богини они сотворили с ней.. - быстрый, яростный взгляд на разрубленное тело жреца - нет, сейчас он точно не может вернуться из дэвовой ямы, чтобы посмеяться над ними. - Осторожно.. - Эленвен и сама это знала, но аэлиситка не могла этого не сказать. Рука её сжала Чашу - успеть призвать магию.. хоть какую-нибудь.. отгоняющую злые предчувствия.

Эленвен, с опаской откинувшая полог и всматривающаяся в глубину фургона, была, кажется, готова ко всему - хоть к еще одному взрывоопасному сюрпризу (почему бы и нет, от этих косматых всякого можно ожидать). Однако никаких фатальных неприятностей внутри, к счастью, не было. А было там сидящее, подобно собаке на поводке, зареванное дитя с петлей на шее, которое щурясь на свет и прикрывая инстинктивно руками лицо, завопило по-мидгалльски:

- Добрый святой отец, пожалуйста, не отрезайте мои бубенчики!

Никто из стягивающихся к фургону девушек еще не понял, что же происходит - кроме Вивиан. Потому что только она знала, как звучат голоса маленьких мальчиков, которые все-таки отличаются от девичьих даже до полового созревания. Остальные же вряд ли могли сразу припомнить, как по-мидгалльски одним словом называется детеныш мужчины (на фимэлике для слова "мальчик" не было адекватного эквивалента). И это многое объясняло в произошедшем на поле боя. Например, почему митриане даже не попытались воспользоваться ребенком как заложником или живым щитом - страшно подумать, в какую ситуацию они могли бы попасть, если бы Клеменс не соврала насчет дочери. Однако, если пол ребенка и упростил спасательную операцию, то результат ее мог вызвать у подруг по оружию самую непредсказуемую реакцию - как только до них дойдет, что своими жизнями им пришлось рисковать ради маленького "выскребыша" (жаргонное словечко из деревенской жизни, где "естественные" зачатия периодически все-таки случаются, однако рожать сына ни одна сколько-нибудь разумная женщина не станет).

И надо решать, как преподнести эту новость Сестрам в ситуации, когда вопросы военно-стратегические и морально-этические переплелись столь тесно, что одно от другого придется отдирать как бы не с мясом...

Вивиан, услышав этот голосочек, издала какой-то булькающий звук. Насолил-таки мертвец! И Клеменс удружила! Нет, исходя из её невеликих знаний, исстрадавшаяся мать поступила верно, но всё же, до чего лживая..
- А матушка твоя жива! - прежде чем все осознали подмену, выпалила девушка. Дети не должны разлучаться с матерями, и не важно, дочери или сыновья. - А святой мудец сдох, так ему и надо! - она звучала весело, но на лицо стремительно надвигалась тень. Вивиан было страшно. Маленького Бриана приняли, не оставили в лесу волкам на корм, но и то - сколько им духа попортили деревенские.. А здесь - патрульные, впервые за декаду проливавшие свою и мужскую кровь. Командир уже поняла, что к чему, но упредить уже не успеть, разве что в ноги броситься, кубарем. Жрица уже было прыгнула, как..

— Спасибо, Вив, — Анна благодарно похлопала жрицу аэлис по плечу, сглотнув горькую слюну. — Дальше я сама.

Как ни странно, следопытка могла, хоть и прихрамывая на раненную ногу, вполне сносно передвигаться и не особо чувствовала боль. Временно. Потом горячка боя схлынет, пройдёт ещё какое-то время, и уколотые копьём бедро и плечо начнут противно ныть с постепенно усиливающейся болью и кровоточить. А если как следует не промыть и не перевязать раны вечером, то на следующий день она и шагу не сможет ступить, не морщась от пронизывающих болезненных ощущений во всём теле. Тем не менее...

— Не пригодилось! — выпалила Анна и вручила Карине флакон с лечебным зельем. Красноватая жидкость булькнула в такт её словам.

... Раны можно было залечить обычным способом, поэтому бутылёк исцеляющей жидкости можно было приберечь на потом. Анна чувствовала, что ещё может вполне двигаться, хоть ей и требовался отдых, а экстренная медицинская помощь ей не была нужна.

Подтянувшись следом за остальными к повозке, она сперва тупо смотрела на ребёнка за пологом в глубине фургона.

— Дитё... Маленький мужчина?! — нахмурилась следопытка, пытаясь вспомнить название ребёнка мужского пола по-мидгалльски. Впрочем, нахмурилась Анна не только потому, что сразу не смогла вспомнить название. Она продолжила на фимэлике. — Это... ребёнок той женщины? Не девочка?!

Не её... точнее, не его ли они хотели спасти? Стыд какой!

  - Обманула... и ради этого мы...
  Тоном, полным негодования и злости на лживую Клеменс начала Эленвен. Её великолепный план засады, отсутствие рисков, подстраховка... всё это было потеряно из-за лживой сучки, которая подставила их, думая, что они не будут сражаться, если ребенком окажется мальчик. Жест жрицы относился скорее к желанию влепить Клеменс хорошую такую пощечину, но Вививан, очевидно, восприняла его превратно.
  Толчок в бок заставил девушку развернуться, потерять равновесие, инстинктивно прижать к себе тело врезавшейся в нее жрицы и неловко грохнуться на землю вместе с ней. Несколько секунд Эленвен удивленно смотрела на лежащую на ней Вивиан, с рассыпавшимися и слегка перемешавшимися черными ореолами волос, затем ощутила, что сжимает её слишком крепко, что одна рука лежит слишком низко, что одно колено сестры находится не совсем там, где должно быть в рамках приличия... и густо покраснела.
  - Ч...что это ты делаешь, Аэлис?..
  Поняв, что случайно назвала её неправильно и добавив в голове кирпичиков о том, что с тем же успехом Вивиан могла бы назвать её саму Рамоной, Эленвен покраснела еще сильнее, совершенно забыв про мальчика. Глаза её, при этом, практически неотрывно смотрели в глаза сестрицы.

Прыжок даже слишком удался. Вместо того, чтобы всего лишь поколебать равновесие Эленвен и отвлечь её, на земле образовалась жреческая куча-мала. Слишком близко и тесно, и почти ничего не видно из-за разлетевшихся волос - кроме румянца у юной жрицы. Да, Адель на месте аэлиситки сейчас бы распелась бы соловьём, хотя нет - Эленвен бардессе внезапно не понравилась к удивлению Вивиан. А ей рамонитка была интересна - пока что просто по-человечески, и потому такая двусмысленность всё-таки бросила в краску и Виви, а уж случайная подмена имени заставила издать какой-то нечленораздельный писк - хотя, может быть, это всё еще был язык зверей.
- Йяяя.. не.. - она сглотнула, лихорадочно пытаясь придумать ответ, потому что настоящая причина сейчас казалась невероятной глупостью. - Неловкие объятья для победительницы? На посту у тебя получилось лучше.. но и я обычно не такая растяпа, правда! - Виви немного нервно хихикнула под взглядом Эленвен и наверняка такими же пристальными взглядами Анны и Карины. Ох божи. И быстро выпалила шепотом, - может, поболтаем потом, если нашу четверку Салима не прогонит после всех дел? А сейчас.. ох..
Осторожно девушка поднялась сама, и тут уже заметила выбившийся у Эленвен шнурок с нанизанными на него кольцами.
- Ой.. поздравляю?

Красная, как помидорка, Эленвен столь же неловко поднялась, стараясь не встречаться ни с кем глазами. Определенные пунктики по части группы Адель и самой Адель у нее уже были, так что она рассматривала сестер из её отряда не иначе, как легкомысленных и поддающихся на бардовские провокации сестричек. Конечно, кое-кто мог бы сказать, что сама жрица Рамоны тоже не сказать, чтобы невинный ангел, и под юбки забиралась не одной, и даже не двум девицам, однако на взгляд самой Эленвен - это было другое, нежели шашни с бардессой. Во всяком случае, членов своего отряда она в койку считала укладывать крайне непрофессиональным и вопиющим действом. А потому близость Вивиан подействовала на нее крайне двояко, пусть Элен и не собиралась, вообще-то, рассматривать её в таком ключе. Даже сейчас.
- ...что? - взгляд рамонитки выразил сильнейшее удивление. - С чем? Это намек Аэлис на то, чтобы я обзавелась парой. Она была крайне... недовольна мной, кажется.
Снова смутившись, девушка резко отвернулась и запихала кольца обратно под сюрко.
- Не с чем тут поздравлять, даже если это подарок богини.
Наличие детеныша-мужчины в повозке и вообще вся ситуация как-то подернулись дымкой в её разуме, отойдя на второй план. Она не могла сконцентрироваться, будучи оглушенной смущением и неловкостью.

Карина отправилась выручать стрелы, даже на расстоянии стараясь не попадаться на глаза лошади. Она дала себе мысленную клятву, что никогда больше не сядет даже в седло, не говоря уже о голой поездке… И какой демон её заманил скакать на этом безумном животном?

Одна из стрел угодила в ствол того самого дерева, под которым её чуть не сжёг огненный выстрел послушника. Чтобы достать её, Карине пришлось упереться ногой и бережно раскачивать древко, стараясь не отделить наконечник. Заняло это какое-то время, и к повозке Карина вернулась аккурат, чтобы увидеть романтическую сцене между Вивиан и Эленвен.

Смерив подругу недоверчивым взглядом — от Адель заразилась, что ли? — Карина обратила внимание на ребёнка и не сразу взяла в толк, что перед ней не девочка.

— А почему она… он без бороды? — проницательно спросила она. — Тогда под Купол ему нельзя. В деревню их с матерью отведём. А с этим что делать будем? — откидывая мешающие волосы, показала она на безжизненное тело послушника. — Я его несильно приложила вроде.

Было в лице Эленвен что-то такое, что заставило бы зашуганного мелкого и без замаха забиться с воплем дальний угол, однако дальнейшая чехарда временно отвлекла девушек от спасенного ребенка и иного содержимого повозки.

Машинально выпалив поздравление, Вивиан в некотором изумлении выслушала объяснения рамонитки, которая, кажется, так ничего и не поняла в этом нежданном подарке(?) Раненой Богини.

Эти кольца, сделанные из редкой драгоценной платины, были атрибутом самых сильных и опытных боевых жриц Аэлис. Слишком большая ответственность и опасность заключались в этих маленьких кусочках серебристо-белого металла, опасность именно для аэлиситок, чья тяга к самопожертвованию ради Сестер у Купола принимала иногда слишком фанатичные формы. Если дать одно из колец подруге по оружию, а второе надеть самой, то, активировав специальное заклятие, можно частично защитить Сестру от любого урона, однако платой за это становилось высасывание собственных жизненных сил. Урон как бы разделялся на двоих: если Сестру ударили мечом - рана откроется и у тебя, если опалили магическим пламенем - загоришься и ты. Эмпатия, доведенная до логического предела - эти кольца, наверное, лучше всего воплощали следование пути Аэлис. Вдобавок, удобно с тактической точки зрения: воительница, сражающаяся впереди, будет стоять на ногах куда дольше с таким прикрытием. Проблема, как всегда, состояла в том, что молодые аэлиситки не знали меры в самоотречении и зачастую истекали кровью куда раньше закаленных бойцов Старой Крепости. Именно поэтому такие кольца выдавались только самым опытным, ответственным и дисциплинированным жрицам. В нынешние спокойные времена, впрочем, их практическое значение все чаще вытеснялось символическим, так что многие из носительниц даже не знали нужного заклинания. Сама Вивиан, протекай ее служба в Стражах Пограничья ровно и без нареканий, получила бы такую пару лет этак еще через десять. И тот факт, что молодой рамонитке эти кольца достались за просто так лично от Аэлис, говорит... да не очень понятно, о чем говорит. Уж точно не о том, что Богиня решила помочь жениться явно не обделенной сестринским вниманием эффектной брюнетке.

Неловкая пауза длилась достаточно, чтобы мальчишка пришел к определенным выводам о произошедшем. Самым очевидным же для воспитанного во внешнем мире ребенка было то, что перед ним четыре молодых женщины. Женщины же, как он помнил из старой безбедной жизни, не представляли собой опасности и уж тем более не грозили смертью - да даже в тюрьме находились сердобольные старушки из числа прислуги, которые старались облегчить его нерадостное существование за решеткой. Уложить в голове происходящее логически не выходило, но чутье подсказывало, что самое страшное позади. Так что первой осмысленной реакцией мальчишки стало любопытство с легкой дозой превосходства - ибо разговаривать приходилось все-таки с бабами:

- А вы кто? Вы сельди или полизухи? - судя по тону, мелкий понятия не имел о значении этих ругательств, однако отчего-то разделял оба понятия. - И где моя мама?

  Открыв было рот, чтобы ответить Анне насчет пленника, Эленвен резко развернулась в сторону осмелевшего детеныша и, с видом абсолютной невозмутимости, шагнула ближе, отвесив пацану звонку затрещину.
  - Твоя судьба под большим вопросом, звереныш, - зловеще заявила она на Умбрике. - Твоя мать обманула нас, сказав, что ты девочка, и тебе лучше проявить уважение, если ты не хочешь быть случайно убитым в прошедшей битве.
  Ненависть и отсутствие какого-либо сочувствия к самцам, играли с Эленвен плохую шутку, но она сдержала кровожадные порывы и повернулась к остальным, раздавая указания:
  - Вивиан, Карина, свяжите ему ноги, чтобы не сбежал, и соберите снаряжение, какое сможете. Куполу пригодится всё. Пленника возьмем с собой. Вивиан, как закончишь - запряги лошадей, фургон тоже наша добыча, как бы то ни было. Анна... - она, наконец, перевела взгляд на подругу и аж закипела. - Анна! Я же спрашивала, кому нужна помощь. Не дергайся!
  И, забыв о том, что собиралась загрузить тушку послушника в фургон, Эленвен налетела на лучницу ястребом, доставая медицинскую сумку и наполовину раздевая сестру, чтобы обработать её раны.
  - Не то время, чтобы выглядеть сильной и стойкой, глупая, - прошептала жрица.

- Я не про это.. но давай потом, - все же им не следовало задерживаться здесь.
А вот с мальчиком оказалось сложнее. Вивиан, глядя на его мать, решила, что и он должен быть совсем уже забитым существом, далеко от дома, после плена у этих дознавателей, но похоже, Клеменс его перебаловала. Такая быстрая перемена тона, что даже посмирневшая было Эленвен решила проучить его.. Пускай. Ему еще потом пред очами Салимы надо будет предстать - лучше держаться тихо, самое большее шишка вскочит, рамонитка хорошо понимала силу удара.
- Да куда ж он убежит, в глухой лес? И так уже есть, вон, - она кивнула на ошейничек. - А с трупами что делать? Может, в кучу да в заросли, к тому что Аню донимал?
И отправилась выуживать копьё. Хотя с этим было не слишком удобно, и обыск был самый поверхностный, в отличие от более тщательного, которого удостоились две половинки священника. Там Вивиан не пропустила ни малейшей вещички, хотя на каждую смотрела как на ядовитую гадину.

Эленвен отвесила оплеуху раньше Карины — та успела только сдёрнуть перчатку. Ребёнок забился в угол и выглядел там очень жалко.

— Получил? — ехидно спросила у него Карина. — Будешь знать, как обзываться.

В других обстоятельствах это было бы довольно грубо, но сейчас стыдно ей не было ни за себя, ни за Эленвен. Те взрослые, кто называл их подобными словами, вообще находились снаружи фургона в куда более неприглядном виде. А тут всего лишь по морде для острастки. Поглядывая на Жозефину, Карина забралась в фургон и обнажила меч. Тот сжался от страха, но она лишь отрезала длинный лоскут от какого-то мешка, валявшегося среди соломы на дне повозки. Подвязав себе волосы сзади, Карина сняла с пояса цепь и подступила к Жозефине.

— Хорош хныкать, — миролюбиво сказала она, продевая цепь через поперечную дугу, что удерживала крышу фургона. — Врезали, сделай выводы и успокойся. Дай-ка ногу. Да не бойся, не откушу, — Карина щёлкнула замком, сделав маленькую петлю вокруг лодыжки Жозефины. — К маме отвезём, нужен ты нам больно. Пить хочешь? В общем, на, держи, некогда мне с тобой.

Она сунула ребёнку свою флягу с водой, спрыгнула с повозки и стала собирать внутрь трофеи. Прошла мимо Эленвен и полураздетой Анны — да что на них сегодня нашло? Прошла мимо Бенедикта: раз, другой, а в третий, глянув на дело собственных рук, побледнела, сделала несколько шагов в сторону — и на всю поляну раздались давящиеся звуки рвоты.

Приложилась Эленвен к маленькому мужику от души, всей пятерней, со звонким щелчком, от которого голова несчастного дернулась, а сам он протяжно завыл, забиваясь в угол. Сцена эта, при всем ее внешнем безобразии, не вызвала протеста ни у кого - даже славящаяся своими нестандартными взглядами и личными обстоятельствами Вивиан предпочла никак не комментировать произошедшее. Быть может, окажись в фургоне и в самом деле девочка, лошади отца Бенедикта узрели бы совсем другу сцену - трогательно суетящихся вокруг маленькой Сестер, наперебой пытающихся обнять, утешить, пожалеть, угостить завалявшейся в рюкзаке вкусняшкой (Виви на собственном опыте знала, что дать сладенького "бедной маленькой девочке" - одно из самых доступных и в то же время практичных проявлений нежности). Пусть далеко не у всех, но у некоторых из сверстниц аэлиситки уже подрастают дочери такого же возраста... Впрочем, бессмысленно рассуждать на тему "если бы". Война, которую Купол вел уже двести лет, имела свои законы и свою логику, как и мирная жизнь в незащищенных барьером деревнях - и мелкому выскребышу, раз уж он стараниями четверки Стражей сохранил свою голову и "бубенчики", надо бы сразу эти законы усваивать.

Закончив заниматься (приказы командира не обсуждаются, верно?) столь сомнительным делом, как сажание на цепь уже сидящего на веревке мальца, всласть проблевавшись непереваренными впечатлениями первого дня службы, Карина приступила к систематическому сбору боевых трофеев. Имея недвусмысленные планы реквизировать все, что имели митрианские псы, девушка подхватила копья и щиты бойцов (в Старой Крепости в дело пойдет), выгребла мелочевку из кошелей покойников, но все же вовремя остановилась, когда прикинула, сколько времени займет драть железо с дохлятины. И все-таки над престарелым командиром воительница решила постараться: очень уж качественно сделанной выглядела его кираса. Телосложение покойника было не слишком выдающимся, так что кому-то из девчонок после подгонки доспех будет очень даже впору. Лучше всего, наверное, отдать его Ане - в ближнем бою лучница, как показала практика, много страдает и претерпевает. Кстати, ей же пойдет впрок и палаш - достаточно легкое оружие, совсем не полэкс плечистой рамонитки, и в любом случае отбиваться им от копий будет куда сподручнее, чем кинжалом.

Эленвен, закончив перевязывать раны Анны, сконцентрировалась на осмотре повозки. Из интересностей там, помимо хлюпающего носом в углу звереныша, наличествовал небольшой походный ларец, для своих скромных размеров весьма солидно весящий. Кряхтя от натуги, рамонитка выволокла его наружу, уронив на землю с характерным звоном. Выглядел сундучок весьма солидно: окованный стальными полосами, с хитрым встроенным замочком - наверное, несколько ударов полэкса могут его развалить, однако как внутри не оказалась предусмотренная на такой случай ловушка: фальшивые сиськи Клеменс и то, каким чудом они избежали больших неприятностей, не выходило у старшей отряда из головы.

В это время Вивиан, покопавшись в кустах в порядке сестринской помощи хозяйственной Карине, приступила к изучению самого интересного на этом месте происшествия тела. И самого, уж спасибо боевой подруге, скверно выглядящего. Зрелище было в высшей степени неаппетитным, и аэлиситка ограничилась бы реквизицией булавы и золотого священного символа Митриоса, однако долг требовал самого основательного обыска, так что, отслоив остатки кольчужной рубашки, служительница Раненой Богини попыталась понять, что же ценного и важного Бенедикт держал у самого тела. Сначала ей, не сумев остаться с чистыми руками, удалось выудить небольшой кожаный мешочек, висевший на разрубленном богатырским ударом Карины кожаном шнурке. С нетерпением развязав его, она высыпала на руку содержимое, но, когда осознала его природу, едва не извергнула непереваренный завтрак вслед за броблевавшейся только что Сестрой. Это были... волосы. Причем волосы той характерной формы, которые у людей растут, как правило, в паху или подмышках. В голове всплыл факт из лекции в храме: по слухам, высокопоставленные митриане состригают с задницы и гениталий своих усопших праведников растительность, используя ее в качестве то ли просто фетиша, то ли компонента в магических ритуалах. Бормоча вполголоса отборные ругательства на мидгалльском, девушка пыталась очистить окровавленные ладони от налипших волосков, стараясь проделать это максимально скрытно от увлеченных обыском в других местах подруг. После такой мерзости хотелось закончить со всем этим делом немедленно, и все же - нельзя было оставить дело сделанным наполовину. Хмуро усмехнувшись нежданному каламбуру, Виви приступила к пристальному изучению второй половины Бенедикта - и предчувствие ее не обмануло: пальцы нащупали кусочек металла характерной формы, и, когда аэлиситка подняла глаза, она как раз увидела, как Эленвен примеряется полэксом, что разбить ларец и не повредить по возможности его содержимое.

Встретившись глазами с рамониткой, Виви с улыбкой подняла над головой маленький ключик.

Опустив боевой молот, жрица элегантно выгнула бровь, глядя на Вивиан, затем перевела взгляд на ларец и отступила на шаг назад с жестом: "прошу вас".
Предыдущие события, изрядно её смутившие, постепенно поистерлись из сознания, пока она перевязывала неприятные раны Анны и размышляла о сражении. Идеальным решением на взгляд рамонитки было бы взять фургон и отправиться обратно прямиком на нем, но... всегда было какое-то но. Можно было так же сжечь к чертям трупы прямо в фургоне, но зачем? Лучше оставить на корм волкам этих ублюдков, а фургон...
- Вылезай.
Бросила девушка зверенышу, обрезая удерживающую его веревку и помогая выбраться с цепью на ноге. Затем хорошо примерилась и, одним сокрушительным ударом, сломала колесо. А после этого провела экзекуцию и с еще одним, делая транспорт непригодным.
- Погрузим вещи и пленников на лошадей и отправимся обратно. Вивиан, Анна? Не знаю, кто из вас ладит со зверьми лучше, но в общем - это на вас. Так что там в ларце?

— А какое время то? — фыркнула Анна. — На ногах ведь стою нормально...

Она и так сама себя перевязала, затем Вивиан над ней немного покрутилась, а вот теперь ещё и Эленвен на неё насела. Но по крайней мере она, пройдя через твёрдые руки жрицы Рамоны, почувствовала себя здоровее, чем была до схватки. Парадоксально, но... Может, это ещё болевой шок на неё не упал?

— Спасибо, — выдохнула она, словно непослушная девчонка, которая заработала себе синяков на коленках, а одна из матерей помазала целебной мазью и ещё поцеловала в лоб.

Все были чем-то заняты: Эленвен принялась ломать фургон, Карина и Вивиан обыскивали тела. По всей поляне начал потихоньку распространяться нестерпимо железный запах крови. Анна рассеяно думала о том, что они шли искать девчонку, а нашли наглого ребёнка-мужчину. И что теперь с ним? Тащить за собой к матери? К той тоже у следопытки появились вопросы, не из приятных.
Трупы радостно смотрели, кто куда: одни в небеса, другие по сторонам, третьи в землю. Кому как повезло упасть мёртвым от неистовой атаки Сестёр. Вот они никаких чувств у Анны не вызывали. Ничем они не отличались от тушек животных, которых она пристрелила из лука. Разве что были более неприглядными. Ей совершенно не хотелось как-либо трогать их. Но это же касалось и вещей морд в фургоне.

Она наконец нашла для себя занятие, оттерев кровь с кинжала и заправив его обратно в ножны.

— Я со зверьми не лажу — я их ем, — с максимально серьёзным видом сказала следопытка. — Но если ты про лошадей, то я умею ухаживать за ними. Может, маленького оставим? Нужен он нам тут, ага. Ещё внимание к нам своим хныканьем привлечёт.

Законы войны везде одинаковы: нанеси врагу максимальный ущерб, что не сможешь взять с собой - то уничтожь. Так что решение Эленвен сломать фургон было абсолютно оправданным. И, пока старшая отряда крушила повозку, Анна успокаивала лошадок, а Карина примерялась, как бы их поудобнее навьючить подручными средствами (благо габаритной добычи у четверки стражей было предостаточно), Вивиан тем временем с согласия рамонитки открыла ларец. К счастью, тот не взорвался и даже не выстрелил жрице в палец отравленной иглой - подобные ловушки крайне неудобны в быту. Открывшееся же взору аэлиситки содержимое заставило ее охнуть. Прежде всего, разумеется, деньги, столбиками рассортированные в бумажных свертках. Было сложно подсчитать точную сумму сразу, но в ларце оказалось не меньше сотни золотых и восьми сотен серебряных монет в специально отведенном отделении. В других хранились разнообразные канцелярские принадлежности: походный письменный прибор, запас бумаги, кусок красного нумантийского сургуча с маленькой сургучницей, и личный перстень-печатка, который по какой-то причине Бенедикт избегал носить на пальце. Разумеется, здесь же были и документы, очевидно, важные, но вся деловая переписка велась, увы, на умбрике, а этот язык Виви так за годы обучения при храме толком и не освоила. Но ничего - ведь рядом есть рамонитка, а у рамониток с изучением языков дело поставлено куда лучше, так что девушка указала на бумаги Эленвен, как раз закончившей крушить фургон. Мельком глянув в бумаги, старшая группы обратила внимание не письмо, предписывающее всем верным слугам Солнечного Владыки оказывать полное содействие подателю сего, но углубляться в документы времени не было - пора сваливать с вражеской территории.

С помощью веревок, найденных в лагере мешков и нескольких замысловатых проклятий на трех языках Стражам удалось навьючить всю собранную добычу на лошадок, так что место хватило даже для хныкающего сына Клеменс. Ведя тяжеловозов под уздцы, девушки без особых приключений пересекли дорогу и направились обратно к посту. Вивиан, кажется, удалось отвлечь мальца от всех перенесенных страхов и обид, даже получилось разговорить его на тему того, катался ли он раньше на лошадке, а кем хочет стать, когда вырастет, а каких еще зверушек любит, а вот посмотри - белочка, а это птичка сойка, а здесь живет семейство ежиков, нет, сейчас они вышли на прогулку... Разговаривал они все же вполголоса, и малыш постоянно косился на жестокую рамонитку, однако, кажется, освоился в новом положении - во всяком случае, митрианские псы с ним говорили совсем по-другому. Эленвен косилась на Ви с некоторым удивлением - разговаривать с выскребышем как с маленькой девочкой ей казалось делом в высшей степени странным, однако она не могла не признать, что аэлиситка по крайней мере избавила их от ноющего источника раздражения на время пути.

И, выйдя на более-менее проходимую звериную тропку, где нет нужды все время смотреть под ноги, рамонитка решила проглядеть прихваченную кипу документов. Язык, который она изучала в храме, имел явные отличия от того, на котором говорили в обиходе во внешнем мире, так что через некоторые отрывки приходилось пробираться не без труда, однако в целом разобрать написанное более-менее удавалось.

Дорогой Бенно!

Новости, полученные от тебя, показались мне одновременно радостными и тревожащими, однако твою просьбу оказать содействие в прошении к Тайному Совету я, разумеется, выполнил. Слава Митриосу, в Перуге у меня еще остались друзья, помнящие сделанное некогда добро. И все же - твоя идея использовать сельдей в борьбе с другими сельдями кажется мне в высшей степени спорной. Мой мальчик, ты вырос в стерильной атмосфере мужского братства, и, как следствие, недооцениваешь это племя. Да, они недалеко ушли от животного состояния, руководствуются в своей жизни примитивными инстинктами - однако даже загнанная в угол крыса больно кусается. Я понимаю твое положение, Лисенок, и знаю, как после той нелепой истории с зарезавшейся еретичкой тебе хочется вернуться обратно в Иерархию, однако твой план имеет слишком много прорех. Сразу несколько неизвестных, которые ты не в состоянии контролировать, сразу несколько "если бы"... Это может оказаться фатальным для всей операции, и только отсутствие других подходящих вариантов убедило членов Тайного Совета включить тебя в работу. Однако... Прошу тебя помнить, мой милый: если вдруг ты оступишься - лучше тебе погибнуть от стрелы какой-нибудь полизухи из "купола", чем попасть в руки к дознавателям Тайного Совета. Впрочем, прости нагнетающего ужасы старика: я беспокоюсь о тебе, но твердо верю в успех нашего святого дела. Солнечный Владыка с тобой, и мои молитвы - тоже.

Мысленно шлепая по сладенькой попке,

Валериан Венетский, твой друг и наставник.