Servants of the Light | ходы игроков | — Сага Первая: Крепость Умеренности

— Да... ладно, — Юрон отставил допитую чашку, встал и отошел немного от костра — Но, там и так все в порядке. Твоими молитвами.

Куртку, однако, расстегнул, рубашку задрал. Наверное, самому даже интересно было как там, вроде и заметно мертвяк порвал, а вроде и не болит уже почти.

Гран, Эйгон и Бэл как по команде переглянулись, услышав вопрос Освальта.
— Да ну… — протянул Эйгон в ответ на вопрос сквайра, — Ну, слыхал, слыхал. Есть такое поверье, действительно. Вроде как так самой Мортис его с того света вернуть – ведь по голове-то, знай, и определяют, кто таков и чего сделал. Остальное тело для этого как-то мало приспособлено: ладно если есть родимое пятно или шрам какой запоминающийся. А ну как нет его?
— Однако я, — продолжил ветеран после некоторого раздумья, — никогда ещё второй раз некроманта или колдуна не видал. После снесённой головёшки ещё никто оттуда, — он показал вниз, на землю, — ещё никто не возвращался. Кроме Галлеана, поговаривают – но на то он и бог.
— Призрак? — встрял в разговор Грэм, — не-а, не было ничего такого. Это, говорят, в крепости какое-то буйное приведение завелось.
Вскоре трапеза была закончена и путникам вновь пришлось выдвигаться. Цель была уже близка, и в мыслях уже могли проскальзывать сиюминутные надежды о скором возвращении домой. Попрощавшись с гостеприимным дозором, отряд отправился далее.

* * *


Лес вскоре стал редеть. Только теперь разведчики поняли, сколько уже прошло времени: проглядывающее среди крон деревьев небо было ярко-алым от заката. Увидеть чистое небо в Невендааре – удача, увидеть его в Лесу – удача вдвойне. Так что неудивительно, если кто-то из путников на него отвлёкся. Обычно серое, свинцовыми прожилками, невендаарское небо было затянуто тучами, и полюбоваться последними лучами солнца удавалось нечасто – но тем притягательнее становилось зрелище.

Наконец, деревья кончились совсем. Тут и там стали встречаться куски гранита и известняка, используемые людьми для надгробий. Они беспорядочно валялись за пределами тропинки, так что споткнуться о них было невозможно – если, конечно, нарочно не сходить с тропы. По-видимому, раньше кладбище было куда больше, но в последние годы Лес начал брать своё.

Вдали показалось и ещё не тронутое подступающей природой кладбище. Вернее, это был огромный могильник, курган, под которым, судя по размерам, нашли свой последний приют и покой по крайней мере сотни три людей, эльфов и гномов. Беспорядочно натыканные надгробия здесь появились, по-видимому, значительно позднее: тел под ними скорее всего не было – их делали в память о тех, кто был был достаточно знатен, чтобы после смерти его разыскали друзья и позаботились о том, чтобы оставить об этом человеке какую-либо память. Или это могли оказаться неравнодушные соратники, чувствующие безотчетную вину за то, что когда-то в битве им повезло немного больше.

Все три народа, представленные здесь, сообразно своим верованиям и традициям отдавали последние почести погибшим. Небольшие каменные надгробия людей, четырёхугольные или закруглённые сверху, с выбитым на них именем умершего, кое-где развалившиеся или осыпавшиеся, выточенные из оникса небольшие колонны гномов, с одним-единственным руническим знаком клана, к которому принадлежал усопший, редкие деревья, посаженные эльфами на небольших холмиках – чаще всего лесной народ ограничивался тем, что сооружал хрупкие, состоящие из одних веток и клыков зверей конструкции, отдававшие какой-то первобытной дикостью.

Но всё же самым приметным здесь был выкопанный прямо в насыпанном кургане склеп. Обнесённый каменной полуразрушенной оградой, он разверзал своё темное нутро перед отрядом, словно готовясь проглотить каждого, кто попытается нарушить покой мёртвых. Крупные мраморные блоки поддерживали толщу земли, служа одновременно опорой, стенами и потолком – от времени и сырости даже этот устойчивый материал покрылся плесенью и мхом.

Но не столь уж редкое в этих землях заброшенное захоронение не могло просто так напугать или насторожить отряд из крепости Умеренности. Даже в сгущающихся сумерках склеп выглядел не так уж устрашающе, если бы не одно но.

В склепе кто-то был.

Юрон потянул меч из ножен, показалась полочка стали, крашенная вечерним светом в розовый, выделенная контрастными тенями, словно цветная картинка. Но резкий шум, звучавший слишком крупно для обычного (и даже для выдающегося размерами) некроманта заставил Юрона передумать. Он вопросительно посмотрел на Освальда, тревожно на Зардомаса.

— Нет, Зад, давай мы не будем лезть внутрь, — Кто-то же должен был остановить непоседливого лучника, — В склепе, по идее, один выход только. Давайте подождем и посмотрим что оттуда вылезет.

Тишина и покой. Цезария совершенно не боялась кладбищ, не чувствовала себя тревожно в них, не думала о близости смерти к живым, но мыслила о близости душ погибших к небу. Кладбища сопровождали обычно тишина и покой. Здесь же, в диких местах Леса, где отряду уже повстречался некромант, нужно было оставаться осторожным, а шум чего-то крупного в склепе настораживал.

Они могли бы развернуться и уйти... Но что если кто-то — или что-то? — осквернял сейчас склеп? Девушка поджала губы и погладила крест, раскачивающийся у неё на боку.

— Ждать нельзя, — покачала головой Цезария. — А если кто-то там сейчас оскверняет покой погибших воинов? И мы сражались сегодня с некромантом: а если кто-то там — тоже прислужник Мортис и поднимает останки погребённых себе на службу? Нельзя этого допустить! А если там сейчас находится союзник нам, негоже ждать его подобно разбойникам. Во имя Всевышнего, нужно узнать, кто там и что он делает, но осторожно!

Выдав на одном дыхании тираду, послушница вздохнула и перевела взгляд на красивое закатное небо. Все вокруг явно были намного опытнее её и точно знали, что нужно делать. Господь, правильно ли она сделала, что высказала своё мнение о том, что отряду дальше нужно делать? В конце концов, она всего лишь служка и должна оставаться только проводником между товарищами и Всевышним, а цель её — исключительно привести этих мужчин обратно в крепость Умеренности целыми и невредимыми... Ответ крылся где-то в ярко-алых красках неба.

— Скоро стемнеет, — сказала она ещё одну очевидную вещь.

- Я и не собирался, - прогудел Зардомас, взглянув на Юрона с некоторым снисхождением.

Уж стрелку и охотнику не привыкать сидеть в засаде на зверя. Дело вполне обычное и любопытство усмиряющее, однако...

- Негоже ждать. Так и сведения про эльфов ентих устареют, пока мы эту тварь караулим, - он покачал головой. - А о них доложить надобно. Но можно и посмотреть, чего там такое в склепе. По-тихому. А там и в бой ринемся, если оно богу неугодное.

Последнее предназначалось скорее Цезарии, распереживавшейся из-за покоя обитателей склепа. Пару секунд поразмыслив, Зад кивнул своим мыслям и обратил свой взгляд на командира. Вердикт все равно выносить ему.

Кладбище. Склеп. Оставшаяся в нескольких часах позади безмятежная и уютная дозорная башня. Лотар вернулся на большую дорогу с некоторой неохотой – их миссия уже выглядела необоснованно рискованной и не то чтобы несла какую-то глобальную пользу для Империи или Невендаара. Кладбища всегда были местом средоточия смерти – тем более кладбища дикие, заброшенные и находящиеся за границами имперских территорий.

Утро давно миновало, день окрасился красками умирающего заката – и ввязываться в ещё одно рискованное предприятие с группой неопытных неофитов у Лотара не было совершенно никакого желания.

Это кладбище, впрочем, кажется особенно мерзким. Массовое захоронение, смешение кровей, рас, множество братских могил без надгробий. Райское местечко для прихвостней Мортис, как бы иронично не звучал этот тезис. Место, где разом упокоены и люди, и мерзкие порождения других рас.
Прислушиваясь к словам послушницы, он решает подать голос впервые за долгое время:
– Мёртвые мертвы, им безразличны твои молитвы, – произносит Лотар негромко. – И, что бы там не происходило в этом склепе, это нас не касается.

— Душам погибших не всё равно, — мотнула головой Цезария, уверенная в этом, как ни в чем другом.

Зардомасу было тяжело прокрасться тихо: кладбище всё было усыпано налетевшей прошлогодней листвой, сухой травой и мелкими отдельными веточками и сучками: пару раз казалось, что ещё вот-вот и нога предательски дрогнет, он оступится, послышится хруст ветки и тогда... но всё обходилось, стрелок замирал в последний миг перед неверным шагом и, вытирая испарину, продолжал путь под пристальным взглядом членов отряда, стоявших на опушке. Трудный маневр не помешал ему заметить, что на кладбище были недавно эльфы.

Тем не менее, ему удалось добраться до склепа без происшествий. Припадая к земле или подвернувшимся надгробиям, стрелок подобрался почти вплотную к насыпанному кургану и заглянул внутрь. Уже основательно стемнело, и внутри старого могильника было очень темно; словно кто-то залил его доверху чернилами. Прищурившись, Зад попытался рассмотреть таинственное существо, скрывающееся в склепе. Однако, как разведчик не вглядывался, разглядеть существо сквозь кромешную тьму склепа не удавалось. И когда стрелок уже было отчаялся, последний луч солнца скользнул по стенам могильника, осветив нутро склепа – а стрелку открылась бугрящаяся нарывами массивная спина какого-то длинного существа. Последним, что он увидел, были два костяных нароста на голове. Воздух показался неожиданно прохладным даже для невендаарского вечера, горло будто кто-то сдавил. Внутри сидело не просто чудовище – склеп превратился в логовище дракона рока!

Воздух у входа легонько завибрировал – из недр могильника послышался рык, пахнуло зловонным дыханием. Кажется, дракон собирался наружу!

О Всевышний, зачем он сюда полез? Почему не послушал мудрейшего Юрона? Все эти вопросы, правда, в куда более емкой форме пролетели в голове Зардомаса, стоило ему услышать близкий рык. Кажется, ему не место здесь. Как и всему их дозору.

Отдавая больше предпочтения скорости, нежели скрытности, Зад сдал назад. Его жестикуляция однозначно призывала сматываться отсюда, однако, кто знает, как относится Всевышний к драконам? Может, они богопротивные твари и их таки следует обижать?

В сумерках лицо разведчика скорее угадывалось, чем было видно на самом деле, но жесты его рук и воображение смотрящего неплохо довершали картину. Юрон еще секунду-другую посмотрел на пантомиму товарища, не в состоянии из-за растерянности быстро принять решение, а потом все же отпустил рукоятку меча.

— Все. Посмотрели, бежать надо! — закричал он шепотом.

Больше всего хотелось просто рвануть вперед, подавая пример, но ведь так настоящие рыцари не поступают, правда?

Сперва Зардомас вылетел из склепа, как... как заяц, который наткнулся на ожидавшую его лису. Цезария в жизни такое не видела, конечно, но читала в книгах. Потом Юрон Лондорвиннский начал кричать шепотом, и уж причин не доверять ему у послушницы не было. Тем более, что сквайр и охотник были более сведущие, что нужно было делать во внезапно осложнившейся и ставшей опасной ситуации. А именно такая, судя по их реакции, и была ситуация.

— Бежим! — согласилась она. А сердце в пятки ушло: что же такое страшное углядел Зардомас в склепе? — Ох, Всевышний, спаси нас и огради от плохого!

Взмолившись, Цезария подхватила подолы балахона и побежала прочь. Через несколько шагов, впрочем, она остановилась, быстро оглянулась на остальных: бегут ли они вместе с ней или отчего-то стоят там, пока она, глупая, что-то не так поняла? И уж если кто-то тоже побежал, она дальше рванёт мимо надгробий из известняка и гранита, пока отряд не окажется под спасительной сенью леса.
Но одна послушница не могла бежать: аббатиса велела ей привести товарищей целыми и невредимыми обратно, и это было для неё важнее спасения только своей жизни.

Лотар наблюдает за активной жестикуляцией Зардомаса, прислушивается к полному экспрессии побудительному призыву Цезарии. Что бы стрелок не увидел там, внутри склепа, это что-то ужасно и значительно более опасно, чем несколько забывших дорогу к родному кладбищу живых мертвецов.
«Бежим» – эхом звучит в голове молодого мага, однако вместо ответа или бегства он усмехается, не двигаясь с места. Пальцы стискивают кристалл на груди, привычно тянутся к всеобъемлющему и неисчерпаемому источнику всемогущей энергии.
– Но как же покой мертвецов? – спрашивает негромко Лотар, ухмыляясь.
Сам бы он предпочёл отступить, но спешит двигаться с места. Нет ничего хуже паники. Ничто не проигрывало большее количество битв, чем полное и катастрофические отсутствие дисциплины.
Решать не ему, не Зардомасу и не Цезарии.
Решения здесь и сейчас принимает лишь один человек.

Видя, что никто на торопится бежать (а в бегстве вся суть в том, чтобы торопиться), Юрон решил действовать. Он подхватил подмышки Цезарию и развернул ее в сторону от склепа, потянул за рукав Винфреда и подтолкнул Лотара.

— Давайте, вперед, – Зарычал он шепотом, — Рысью.

- Бегом. Прочь. - и показывая пример зарысил от кладбища. Освальт не знал, что там, на кладбище, но судя по тому как храбрый Зад, обычно далеко не беззубый, потерял дар речи. Неужели сама Мортис их почтила присутствием? Чёртов некромант похоже говорил именно об этом. - К башне! -

Чтобы это за тварь не была, но дозорных следует предупредить. К тому же, его люди похоже потеряли последние портки от страха. Возможно, парочка и была готова к небольшой стычке, но остальные похоже решили что лучше отступать.

Лотар морщится от оглушительного шепота и хлопка по плечу.
Этот тип ведь даже не видел, от чего сломя голову убегает!
Пальцы сжимают что есть сил гладкую внушающую уверенность поверхность кристалла, взгляд впивается в недра склепа в надежде разглядеть, что же именно настолько чудовищное копошится в его тёмных глубинах…
Освальт отдаёт указание, и Лотар, стиснув зубы, кивает. Значит бежать.

Великий Лес, вечер
♫ [ссылка]


Отряд в спешке уходил подальше от могильника, который облюбовало чудовище. Близость врага подстегивала адреналин, заставляла сердце биться чаще, резво перепрыгивать через коряги и овраги на пути к безопасности. Но вскоре естественный страх растворился, уступая место простой настороженности: это было связано с тем, что каждый из отряда – рано или поздно заметил, что дракон-нежить уже не преследует их. Неизвестно точно, в какой момент треск веток и шум ударов когтистых лап об землю перестал доносится до их ушей, но когда обнаружилось, что никто за ними больше не следует, "Вороны" почти добрались до аванпоста. то, что преследователь их оставил можно было сказать с достаточной уверенностью – такая туша не могла передвигаться по лесу, не наделав основательного шума, и пусть сумеречное небо и совсем малое количества света, оставшееся в лесу омгло скрыть самого дракона от их глаз, но не услышать передвижение такой туши было невозможно не только Зардомасу, но и остальным членам отряда. В Великом Лесу вновь наступила тишина. Та же самая, что так насторожила путников при вступлении в лес. Но уже ничего не оставалось, кроме как двигаться дальше.

Известие о поселившемся в могильнике драконе гарнизон сторожевой башни выслушал с беспокойством: Эйгон обещал внимательно следить за этим участком, и посоветовал Освальту поскорее отчитаться об этом Нигелю или даже Беретону лично. Чудовище такой силы не видели в этих местах уже давно и означать это могло прежде всего срочную необходимость отправить в эти края отряды зачистки.
— Знаешь, я думаю, Нигель что-то такое и ожидал, — шепнул ветеран Ко'Драпу напоследок, — иначе зачем он вас ещё туда послал?
Однако в лесу становилось всё темнее, и "Воронам" надо было спешить обратно в крепость, чтобы не ночевать в лесу. Спустившийся провожать отряд Грам заметил, что на небе Невендаара уже кое-где видать звёзды.
— Смотрители* сегодня особенно яркий, — задумчиво заметил дозорный, — очень. Удачного вам возвращения.

Путь обратно, благодаря разведке Зардомаса оказывается не таким уж сложным. Несмотря на надвигающуюся темноту, вы легко маневрируете между могучими вековыми стволами деревьев, неумолимо приближаясь к цели. Вскоре впереди мелькает проблеск – это тот самый вход и тропы в лес, через который вы пришли. Последние минуты похода пролетают незаметно. Впереди вырастают едва различимые очертания крепости Умеренности. В подступающих сумерках она выглядела ещё величественнее – уходящие вверх шпили Орлиной, Королевской башен и башни святого Герода, казалось, разрезали небо на несколько частей, а зубцы первой крепостной стены выглядели похожими на челюсти какого-то дракона, разверзнувшего свою пасть в попытке проглотить мир. И всё же, на самом деле это место было для вас домом.

Крепость Умеренности, поздний вечер

Заскрипели ворота, отъехала решётка – стражи у перехода, взглянув на ваши усталые лица, пропустили вас без лишних разговоров. Пришло время отчитаться перед Нигелем Эйверном. Мастер клинка сидел в своём кабинете, и, казалось, поджидал вас – на столе не было ни бумаг, ни книг, которые бы указывали на то, что командующий был занят каким-нибудь делом. Внимательно выслушав рассказ, попутно бросая пристальные взгляды из-под густых седых бровей, он некоторое время размышлял, подперев подбородок кулаком. Наконец, мужчина изрёк:
— Ваше задание можно считать выполненным. Разрешите ещё раз поприветствовать вас, теперь - как полноценный разведывательный отряд "Воронов". О напасти, что завелась в могильнике, я ещё подумаю. О ваших успехах я также доложу дальше. Сейчас же вы свободны – а если у вас будут ко мне какие-то вопросы, вы сможете меня найти и завтра. Всё остальное подождёт. Отдыхайте!
Но когда отряд уже направился на выход, Нигель тряхнул головой, словно очнулся ото сна и окликнул вас:
— А! Да, прошения о вашем повышении я уже направил Руперту... Юрон, завтра утром жду тебя на главной площади – как твой непосредственный командующий, я буду производить посвящение в рыцари. Освальт... судя по твоему рассказу о колдуне, я подумываю передать бумаги своему старому товарищу из Магистрата, Клайву Фламмелю. Зайди завтра к нему, и обсудите с ним это... не захочешь примерить шляпу охотника – рыцари крепости всегда нужны. Лотар, Винфрид, магистр Уоллстон с вами сам разберётся. Цезария... аббатиса де Анж просила тебя сразу отправиться к ней. Зардомас, тебя я просто могу поздравить и передать бумагу, по которой ты получишь своё новое снаряжение – в первую очередь, конечно же, новый лук. И... ахем, несмотря на то что вы немного задержались, насколько я знаю, у нашей поварихи всё ещё осталось для вас достаточно жаркого. И несколько ваших друзей ждут вас в таверне "Серый гусь", чтобы поздравить с повышением. Вот теперь точно всё!

Вечерний лес кажется обманчиво спокойным и безмятежным, башни крепости взмывают шпилями ввысь, едва не пронзая достаточно низко плывущие над землёй облака. За всю обратную дорогу Лотар не произносит ни единого слова – ни на форпосте, ни на протяжении всего долгого довольно пути. Не то чтобы, впрочем, кто-то ожидал от него чего-то другого – не то чтобы, впрочем, хоть кто-то горел желанием с ним разговаривать.

Снова и снова маг мысленно возвращается назад, к тому склепу. К сверкнувшей в солнечном свете обсидиановой чешуе, к низкому рычанию крадущегося из недр обители мёртвых чудовища.

С одной стороны, Лотар не мог простить отряду позорное бегство.
С другой, совершенно не был уверен в способностях отряда в открытой схватке с чудовищной тварью.

Всё ещё пребывая в крайне смешанных чувствах, маг молча выслушал слова Нигеля и лаконично кивнул. Первым вышел наружу, совершенно не чувствуя гордости за успешное завершение предприятия.

Говорят, Смотрители вспыхивают на небосклоне к большим переменам.
Лотар никогда не верил в пустые знамения, но теперь невольно задумывался – к хорошим ли переменам?
И что есть для крепости и Империи хорошие перемены?

Оказываясь не в силах сходу дать ответ на этот исключительно экзистенциальный опрос, маг некоторое время размышляет относительно возможности присоединиться к празднованию успешного завершения вылазки. Подумав, с некоторой грустью отметает этот вариант. Он совершенно не создан для праздников, никогда не был и уж тем более не будет сейчас. Никто на самом деле не будет рад там его видеть, а он сам одним своим присутствием будет отравлять настроение окружающим.

Нет, нет и нет – нельзя останавливаться на достигнутом, нельзя позволять себе выдохнуть. Сперва визит к наставнику, после – забытые на непростительно длительный промежуток книги, потом – сон, быть может, если повезёт, даже лишённый когтистых лап и чешуйчатых тварей.

– Но как же покой мертвецов? – звучал тихий голос Лотара в голове Цезарии, но с тяжёлым сердцем она бежит прочь от склепа. Ужасающее чудовище, нежить-дракон, вылез из здания, показался во всём своём устрашающем великолепии со сгнившими мясом и чешуйками, с проглядывающими через дыры во все ещё могучей шкуры белеющими костями. Зардомас верно сделал, что побежал сломя голову оттуда. И Юрон Лондорвиннский правильно предложить бежать. И Освальт скомандовал прочь...

Но именно слова, казалось бы, безразличного ко всему ученика волшебников, человека, к которому послушница даже не подступилась за время их первого задания, она слышала чётче всего, когда они бежали подальше от могильника.

Да, надо было обеспечить покой мертвецов. Но Цезария не могла взять на себя такую ответственность, подвергнуть весь отряд опасности, заставить их сражаться с нежитью-монстром, исход поединка с которым мог закончиться смертью кого-либо из отряда или всего отряда. Обеспечение покоя мертвецов, чтобы Мортис не могла осквернить место их упокоения и поднять души под своими тошнотворными знаменами, было важным делом. Но ещё более важным было то, чтобы все в отряде остались целыми и невредимыми. И голосом разума в этой ситуации было отступить, поэтому не нужно было взваливать на себя вину за то, что они не смогли сделать.

Но слова Лотара продолжали звучать тихими издевательскими отголосками в её голове.

***

Цезария поклонилась Нигелю Эйворну. Можно было бы и поужинать с товарищами сперва, но аббатиса её просила зайти к ней, и было бы нехорошо заставлять Жюстину де Анж ждать. Девушка с притворной строгостью посмотрела на Юрона и Освальта.

— Не забудьте утром придти в собор Святой Юфемии, чтобы я проверила, как залечились милостью Всевышнего ваши раны, — напомнила она и затем сказала всем: — Доброй ночи и хорошего отдыха!

С наступлением сумерек в тесных улочках крепости Умеренности было совсем плохо видно, спасали только немногочисленные фонари, висевшие на вбитых в стены анкерах. И практически не встречались люди. Караульные коротали время на стенах, дежуря, остальные солдаты были либо в казармах, либо в таверне. Маги с учениками в своей башне. Послушницы в своих кельях собора Святой Юфемии. Петляя в узких проходах, проходя через пустеющую площадь, девушка практически чувствовала себя одинокой. Необыкновенное чувство! Будто ты один на один остаёшься с миром, с небом, с богом. И кажется, будто любые, даже самые тихие сомнения, мысли и чаяния будут услышаны Всевышним.
Перед тем, как зайти в собор, Цезария подняла голову, чтобы посмотреть на звёзды. Сотни, тысячи раскинувшихся по небу огоньков завораживали.

Уставшая девушка собиралась дойти до кельи аббатисы, но на пути туда её перехватила знакомая послушница и повела Цезарию в зал, смежный с молельной, там её и должна была ждать госпожа Жюстина.

— Дракон? — Когда товарищи определились с видовой принадлежностью монстра из склепа, Юрон опешил, — Чот ты напутал, брат, драконы же летают. А этот топал как корова.

Огорченным из-за внезапного отступления Юрон не выглядел. Испуганным тоже, хотя возможно просто скрывал свой страх, но вот возбужден он был уж точно.

— Нет, серьезно, на что хочешь спорю, что это никакой не дракон. Не знаю... олень-зомби, может. Спорим?

На заставе ясности тоже много не внесли. Вроде про такое чудовище и слышали, а вроде никто не мог точно сказать что оно должно летать. А если и должно, то может среди деревьев пешком сподручнее людей на ужин промышлять. Однако Эйгон отнесся к сообщению серьезно и явно не стал его списывать на немертвую корову или какого другого тетерева в сумерках, привидевшегося молодым разведчикам.

Юрон, вроде и сам понимал, что такое объяснение выглядит глупо, но как-то нелепо все цеплялся за свою версию. Даже у ворот крепости напомнил – спор в силе, будут подтверждения, что дракон, тогда и поверю.

***

Впрочем, про спор он как-то забыл сразу, когда сэр Эйверн его новостью ошарашил.

"Напьюсь", – твердо решил Юрон, едва услышав что станет рыцарем спустя без малого пятнадцать лет службы. "Напьюсь, но сперва в устав загляну, что я там должен говорить и делать во время посвящения" – уточнил он сам себе уже у дверей. А ведь когда-то знал эту главу устава наизусть. Ночью разбуди, мог до последней запятой пересказать. Но вот как-тот оно стерлось со временем, ушло на второй план, куда-то в область невозможного. Того, о чем и помнить не стоит.

- Кто напутал? Я напутал? - возмутился Зардомас, приняв сомнения Юрона близко к сердцу. - Да как можно-то, такая жопа только у него и бывает! А наросты? На башке-то, тоже, небось, рогами оленьими обзовешь?

На память стрелок никогда не жаловался. Сказок и рассказов о всяких тварях, известных роду человеческому и не очень, он наслушался с лихвой, а потому вера Зада в то, что они повстречали дракона рока, была свята и нерушима. Нерушима настолько, что он предложил аж вернуться назад и проверить. Никто почему-то не согласился. Ну что ж, пришлось биться об заклад.

- Спорим! - тут же ответил он, скрепив спор рукопожатием. - На желание.

В победе Зардомас не сомневался, а вот насчет желания надо было подумать. Первой мыслью было заставить степенного воина пробежать вокруг крепости с голым задом, но Зад отчего-то не сомневался, что все и будут ждать от него такого желания. А, значится, надо лучше подумать. Чтоб оригинально было и не унизительно, а то нехорошо как-то.

***

Весть о повышении стрелок встретил с широкой улыбкой. Жаль, отец не дожил до этого момента! Был бы горд сыном, который не только в Вороны выбился, но еще и дракона рока повидать успел, и некромантову ляжку продырявить! Хорошее начало карьерного пути, обнадеживает.

Когда Нигель вдруг спохватился и начал раздавать индивидуальные поручения, Зад и вовсе воссиял, предчувствуя важную шишку, что захочет его видеть, но... Увы, его просто поздравили. Крупный детина немного сконфузился, взяв бумаги на амуницию, но после, выйдя на свежий воздух, решил, что оно и к лучшему. Шишки и по шее могут дать так-то.

Зад воспрял духом и поспешил за своим новым оружием, а после - бегом на праздник! О своих успехах рассказать да друзей потрясти, вдруг кто слышал о том приметном хмыре ушастом. Или кто слышал о тех, кто знает, или... В общем, оно всегда в деревнях так, хоть у них и Крепость.

Изрядно хлебнув в походе и адреналина, и, что уж скрывать, страха, Винфрид всерьёз засомневался, имеет ли смысл ему идти в "Гуся", чтобы пропустить стаканчик-другой в честь завершения этого трудного дня. Да, их полноценно берут на службу, с повышением, формируя разведотряд - это, конечно, большое достижение для таких зелёных новичков в Крепости. Но ведь ученик не мог похвастать ни выдающимися магическими свершениями в бою, ни каким-нибудь внушительным трофеем с первого задания... с другой стороны, на то оно ведь и первое задание - тест, проба пера и ничего более. Головы свои не сложили в процессе и ладно.

Найдя эту мысль достаточно убедительной, Винфрид коротко поклонился Эйверну, учтиво и сдержанно, как подобает умеющему держать себя в руках чародею. Раз уж, как выразился Нигель, "Уоллстон сам с ними разберётся", то явно не прямо сейчас. Наверняка вызовет к себе в башню через слугу завтра. Значит, сейчас он предоставлен сам себе. Можно привести себя в более-менее приемлемый вид, стряхнуть дорожную пыль и чем-нибудь перекусить у мадам Гунды - пусть и не имея большого опыта застольных возлияний, Винфрид точно знал, что на пустой желудок пить категорически не стоит.

Освальт сжимал шапочку. Покинув прибежище командира, он легко улыбнулся, делая вид, что его не задели слова Нигеля. Об инквизиции ходили разные слухи. О, безусловно, они выполняли нужную работу. Без сомнений, эти люди служили Всеотцу со всепоглощающей страстью и верой. Но уж больно часто её имя смешивалось с кровью и запахом палёной плоти..И далеко не всегда сами инквизиторы оставались чисты. Взять того же Кроули, что якшался с демонами и был сражён несколько лет назад. Такое случалось, и далеко не всегда инквизиция вовремя выкорчёвывала плевела инакомыслия. То и дело пылали костры - и не всегда на них горели явные слуги Бетрезена.

Кулаки юноши рефлекторно сжались. Нет, он не боится опасности быть совращённым проклятым отродьем ада. Для него это всего лишь вызов. Один из многих. Правда, он всегда думал, что ступит на этот путь восседая на лихом коне, но нелёгкая жизнь охотника на ведьм..она ничем не хуже. Юноша на вспомнил как очищал могилу. Это было правильное дело. Неважно, какого цвета твоя кровь, и как высоко семейное древо. Следует относится почтительно к давно умершим, кем бы они не были. Важно помнить об этом. Говорят, что подобные деяния укрепляют душу.

Вечер был тих, и Освальт двинулся по улицам, неспешно и размерено. Конечно, он оставит командирскую ношу, но вряд ли он бы стал одним из тех настоящих лидеров, за которыми идут отряды. Он будет тем, кто не позволит проникнуть порче в разум людской. Решено. Освальт Ко'Драп оставит надежды на шпоры и вернётся в лоно империи. Ему предстоит долгая подготовка к этому пути. Сквайр мало что знает об искусах не к ночи помянутого Бетрезена, а вот охотнику на ведьм такие знания просто необходимы.

К тому же, что не говори, но почти все охотники на ведьм носили великолепные шляпы. Быть может в магистрате, найдётся такая - для его головы.

* * * * *
Утром Ко'Драп направил свои стопы к Клайву, и после разговора с ним, покинул крепость вместе с одним из караванов. Ему требовалось обучение и долгая тренировка. Крепкий желудок, безжалостность и умение размахивать мечом - это ещё не всё что нужно начинающему охотнику на ведьм, а что касается вопросов веры - всё же сквайр оказался слабоват, и к тому же слегка суеверен. Но ничего такого, чтобы не выбила крепкая рука учителя и ежедневное изучение томов церковников.