[WoD] Requiem aeternam dona eis, Domine... | ходы игроков | 02. День второй: Утро

Отец Анри и месье Бернар проснулись практически одновременно. И на то была веская причина. Через открытое окно с улицы раздался оглушительный грохот, а затем послышалась отборная ругань, которой и бравые матросы могли бы позавидовать. Подскочив с кроватей, оба быстрым шагом, едва не срываясь на бег, прильнули к окну. Солнце поднялось над горизонтом и безжалостно светило прямо в глаза. Закрываясь рукой от слепящих лучей, инквизитор и ростовщик с трудом осмотрели улицу. Это была довольно широкая мостовая, на которой могли разъехаться 2 повозки. Могли. Потому что по середине дороги находилась телега с переломленной у основания задней осью. Колеса отлетели в разные стороны, а деревянные ящики с овощами и фруктами, словно с горки, скатились на землю. Большая часть из них опрокинулась, рассыпав содержимое по всей улице. Рядом стоял и, активно жестикулируя, удивительным образом ругался незнакомый человек. Судя по внешнему виду - хозяин этих товаров. Вокруг него шустро бегали двое мальчишек, силясь собрать рассыпавшиеся яблоки, апельсины, тыквы, груши, помидоры в уцелевшие ящики.
Галдеж стоял знатный. Кто-то пытался ухватить дармовую еду, кто-то смеялся, кто-то отворачивался, а многие просто проходили мимо, бросая сочувствующие взгляды.

Звон колокола на соборе Юста и Пастора, возвестивший о наступлении восьмого часа, вывел отца Анри и месье Бернара из невольного оцепенения. Прошло уже два часа с рассвета и им следовало продолжать поиски доказательств преступной деятельности храмовников. Вот только с чего начать? Помимо дворца графов Тулузских отец Анри знал только два места в этом городе: собор Юста и Пастора да часовню в трущобах. Скорее всего, где-то должны быть казармы городской стражи и здание ратуши, как и в любом крупном городе. В порту - таверна для матросов и бордель. В торговом же квартале должны быть бесчисленные лавки на самого разного покупателя, рынок для бедных. Ни один портовый город Франции не обходился без этих злачных и не очень мест.

Из комнаты вела лишь одна дверь. За ней находился холл, из которого можно было попасть на кухню или в лавку, через которую можно попасть на улицу. В холле находилось еще 3 двери, но куда они ведут ни отец Анри, ни месье Бернар не знали. Возможно, в опочивальню хозяев, возможно, в помещение для слуг, или куда-то еще. Месье Герберт, скорее всего, уже давно открыл свою лавку и обслуживал покупателей.

Порыв свежего ветра из распахнутого окна, с легким ароматом раздавленных яблок вперемешку с помидорами напомнил случайным гостям, что не плохо бы одеться. Вещи лежали там где и были оставлены минувшей ночью, в целости и сохранности. Бернар поспешил проверить собственный кошелек и с нескрываемым удовлетворением обнаружил, что его сбережения на месте.

Пробудившись, отец Анри прочитал "Pater noster" и "Ave, Maria". Нехорошо было пропускать литургию часов из-за такой слабости, как сон. Наблюдая из окна сцену из городской жизни и слушая громкие крики владельца телеги позволил себе такую роскошь, как улыбка.

Все таки есть вещи одинаковые для всех городов. Например, эта утренняя суета и суматоха, настолько похожая на Амьенскую, что закрыв глаза вполне можно вообразить, что вернулся домой. А ведь, кажется, не так давно Анри был бы одним из первых мальчишек, пытавшихся схватить побольше таким чудесным образом доставшихся фруктов и бежать прочь от разгневанного торговца, предвкушая их вкус и наслаждаясь собой, своей храбростью и...

Нет, достаточно воспоминаний. Анри-младший, безответственный мальчишка, в прошлом. Теперь его место занял отец Ледюк. И его миссия слишком важна, чтобы тратить отпущенное на нее время на такие глупости, как воспоминания о детских годах. Отец Анри коротко прогнал в голове итоги минувшего дня. Он познакомился с Нарбонским губернатором, что было безусловно плюсом. Инквизитор посетил замок тамплиеров, что оказалось верным решением, учитывая зло, обитавшее в его развалинах. Правда существенных улик было маловато, но в своих ощущениях Ледюк не сомневался. В руинах Сен Мари жило Зло. И долг Анри Ледюка, как слуги Святого Официума, это Зло искоренить. Поселилось оно там при пособничестве тамплиеров или заняло замок уже после того, как он был заброшен и всеми покинут? Неизвестно.

Сегодняшний день священник решил посвятить опросу непосредственных участников ареста крестоносцев. Подготовке к завтрашней экспедиции в Сен Мари, на этот раз более основательной. И более тщательным знакомством со вчерашними находками. Может, оно сможет пролить свет на тайны тамплиеров.

- Доброе утро, месье Бэке, - холодно поприветствовал своего ассистента инквизитор. - Рад, что вы уже проснулись. Буду вам весьма признателен, если вы сможете уточнить у наших хозяев ситуацию с завтраком. Будут они так любезны, что накормят нас или нам потребуется самим озаботиться о своем пропитании.

Сам же инквизитор направился к Крошке, притороченному к седле Крошки мешку, хранившемуся в мешке толстенному фолианту и письму, лежащему между страниц этого фолианта.

Отец Анри:

Сделав пару шагов в сторону двери, отец Анри обнаружил аккуратно составленные у входа мешки и седельные сумки. Видимо, слуги позаботились не только о лошадях, но и об оставленных вещах. Факелов, правда, здесь не было.

Отец Анри тщательно проверил содержимое и, убедившись, что все на месте, с трудом извлек наружу огромный фолиант. В комнате обнаружилось два стула, один из которых инквизитор подставил поближе к окну, сел и извлек залежи пыли, несколько порванных страниц, длинный волос и найденное вчера письмо. Отложив ненужное в сторону, инквизитор аккуратно распечатал письмо и извлек бумагу на свет.

Отцу Анри в пору было возблагодарить небеса. Письмо было написано на французском. На скорую руку, безграмотно, с переходом, скорее всего, на окситанский язык. То ли автор писал в тайне от братьев, то ли в спешке, почерк был трудно читаемым, но большая часть письма оказалась доступна к пониманию. С первых строк отец Анри понял, что письмо оказалось запиской сержанта* ордена к сестре Берте, которая в то время жила с родней в деревеньке Монт Луис, что в западной части Лангедока. В орден был принят в августе 1307 года в этом замке. Большую часть письма занимают ничем не примечательные очерки о тяжелой жизни простолюдина в ордене: уборка за лошадьми, суточные караулы, чистка оружия, выполнение обычных поручений. Автор делает акцент на чрезмерно строгую, по его мнению, дисциплину, предполагающую безусловное подчинение младших старшим. Сержант пишет, что в августе он был посвящен в дом. Эта церемония, согласно устава, проходила тайно и он не может раскрывать подробности, но в какой-то момент его уверенность в правильности принятия решения пошатнулась. Справляется о жизни родственников и Берты в частности, интересуется, не докучают ли родственникам ростовщик, у которого он занимал деньги. В заключении автор признается в горячей любви к семье и убеждает их отречься от еретических учений катаров и принять веру папских епископов, как сделал он перед вступлением в орден. В конце же значится простая подпись: "Гийом".

*сержант - низшее звание в иерархии ордена.

Значит, у новобранца в ходе посвящения возникли сомнения в правильности принятого решения. С другой стороны, прошедший посвящение человек советует своим знакомым бросить еретическую веру и вернуться в лоно Истинной Церкви. Навряд ли язычник призывал бы к подобному решению. Также стало понятно, что в Монт Луисе еще не так давно проживало как минимум целое семейство катаров, что хоть и не способствовало текущему расследованию отца Анри, было все же довольно ценной информацией. Бегло пробежавшись по письму еще раз взглядом, инквизитор вложил письмо обратно в фолиант и направился обратно в дом. Бэке уже должен был успеть выяснить ситуацию с завтраком.

Ах! это прекрасное чувство, когда ты просыпаешься под городской, ведь это значит все уже бодрствуют, а ты можешь позволить себе поспать чуть дольше других. Бернар не любил терять время понапрасну, но подремать немного утром он относил к одним из тех вещей, по которым можно с точность признать человека состоятельного, ведь бедняку не досуг, он должен пахать весь день. Сладко зевнув и открыв глаза, Бекэ обнаружил две два обстоятельства. Первое было ему знакомо и понятно, второе незнакомо и загадочно, - это был священник. "Никогда в своей жизни не думал, что буду просыпаться в одной комнате со священником! хорошо, что не в одной кровати... хотя вроде парень не плохой, пока не сжёг". - подумал еврей. Встал, потянулся, почесал промеж ног первое обстоятельство, которое как это бывало обычно после напряженного дня или долгого сна дало о себе знать.
- И вам доброго утра, святой отец! - поклонился Бернар священнику учтиво. - Надеюсь сегодняшний будет будет к нам больше расположен чем вчерашний. Всенепременно уточню, вот только штаны одену, не гоже хозяйку смущать... - и одевшись, Бекэ вышел разузнать как обстоят дела с кормежкой, а заодно смочить чем-нибудь горло, по возможности горячительным. Он вышел из комнаты, закрыв за собой дверь и почёсывая попеременно зад и "перед", который никак не хотел принять будничный вид, тихонько отправился к тому месту где по его мнению должна была находиться кухня.

Насладившись утренней суетой, Бернар отправился на поиски завтрака. Почему-то он предположил, что завтрак должен ожидать его на кухне. По пути еврей вспоминал обстоятельства минувшей ночи и беспокойные сновидения, неустанно следовавшие за ним ежедневно. Бернар с ужасом осознал, что его всю ночь терзал один и тот же кошмар: он просыпается, пытается совершить привычное движение в районе причинного места... но тут же сгибается пополам, почувствовав мощный удар в промежность. Раскрывает глаза, смотрит на свои руки и обнаруживает, что вместо привычных верхних конечностей у него лошадиные копыта с чугунными подковами. Пытается вытянуть их вперед, чтобы рассмотреть, но копыта не слушаются. Почему-то одно из них неотвратимо приближается в район "между ушей" Бернара! Страх, Ужас, Боль... Бернар просыпается... И действие продолжается снова и снова.

- Проснулись? Молоко, хлеб на столе. Муж в лавке торгует. - сказала мадам Мария.

Эта нехитрая фраза вывела Бернара из оцепенения. Собрав волю в кулак, еврей засунул мысли о ночных сновидениях глубоко в сознание, так как только мог. Оказывается, он уже пришел на кухню. Ноги запомнили вчерашнюю дорогу сами.

- Да, мадам. Благодарю. Схожу только за святым отцом. - молвил Бернар, обернулся и хотел было вернуться за священником, (вот только куда? он не помнил дорогу) но отец Анри уже стоял перед евреем и, по всей видимости, слышал их разговор. Вещи были при нем. Похоже, инквизитор не собирался терять время почем зря. Почему-то только сейчас Бернар осознал, что по-пути на кухню потерял сознание или ощущение времени, восстанавливая в памяти по кусочкам сновидения. Еврей ловко освободил проход и жестом предложил инквизитору занять место за столом.

- Завтракайте, а мне нужно повозку в порядок привезти и посмотреть, чтобы слуги все что нужно погрузили. Выход на улицу знаете где, через лавку. - мадам Мария жестом показала нужное направление, улыбнулась и, поправив прическу, удалилась.

- Благодарю вас, мадам, - кивнул инквизитор женщине, сел за стол, прочитал положенные перед вкушением пищи молитвы и принялся за трапезу.

- Месье Бэке, сразу же после завтрака мы выдвигаемся в собор Святых Юста и Пастора, поэтому советую вам есть побыстрее, чтобы не затягивать со сборами, - заметил священник, очищая от скорлупы яйцо. После чего погрузился в молчание, сосредоточившись, казалось, только на еде.

Позавтракав, священник направился в конюшню и переодел свою испачканную вчера вечером рясу на чистую, которая дожидалась в притороченном к седлу Крошки мешке подобной оказии. Являться на встречу с местным духовным владыкой следовало, все-таки по возможности в одеяниях, не несущих на себе следы вечерней трапезы.

Ради приличия дождавшись пока мадам отвернётся, Бернар внимательно изучил все её изгибы и линии, округлости и угловатости, оставшись доволен увиденным, а ещё больше – разыгравшимся воображением. Мысли о приятном всегда помогали ему справиться с текущими проблемами, отвлечься, - вот и сейчас воспоминания о ночных кошмарах ушли прочь, освобождая дорогу нехитрому завтраку, стремящемуся к призывно урчащему желудку.
Пропустив первым к столу инквизитора, Бекэ хотел было занять своё место за столом, но подумав, решил что стоит сходить проверить как там поживает его ценное вложение – Пантимакс. – Приятного аппетита, святой отец, я с вашего позволения на ходу перекушу. – он взял со стола чашку с молоком и краюху хлеба. – А то животина не осмотрена, да и того… - переминаясь с ноги на ногу, оправдывался еврей. – Жду вас у лошадей! – и Бернар умчался со съестными припасами, но отнюдь не к лошадям, а в сторону хозяйки, он вдруг понял, что очень хочет посетить одно место, но абсолютно не знает где оно в этом доме находится.
- Сударыня! Сударыня! – догнал он хозяйку за поворотом коридора. – Прошу меня простить, не успел поблагодарить вас за добродушный приём, вчера был таким усталым, что не заметил бы даже роту швейцарских пехотинцев, как не заметил и вашего очарования, которого, к сожалению, не встретишь у итальянок! – далее последовала ещё пара вежливых быстрых комплиментов о доме и семействе. – Впрочем, не злоупотребляю ли я вашим гостеприимством? – и осведомившись, где он может найти «комнату для мальчиков», Бекэ поспешил по указанному адресу.
По дороге с жадностью употребив треть краюхи хлеба и выпив глотов молока, ещё столько же еврей приговорил на месте, ничуть не смущаясь (хотя и было весьма неудобно делать это одной рукой). По дороге в конюшню Бернар ускорил шаг и работу челюстей, выйдя к лошади уже лишь с одним кусочком хлеба, который и разделил с жеребцом, выкинув кружку в сено. – Ну, доброе утро, Понтимакс! Экая ты неблагодарное-таки животное, не мог вчера потерпеть до стойла, выпить ему захотелось, понимаете ли. – с укором заметил он коню, поднося тому воды попить. Когда животное утолило жажду, он поднес ему сена и убедившись, что его вложение денег более не голодно и не собирается упасть в обморок или иным образом оконфузить своего владельца, Бекэ сладко потянулся с довольной миной на лице и принялся ждать священника. – Мы готовы отправиться в путь, святой отец! – поприветствовал он его. Выезжая на улицу, Бернар предложил проехать мимо лавки Герберта и поблагодарить его за теплый прием. – И возможно нам стоит разделиться до собора, как считаете, святой отец? Не будет ли помехой расследованию то, что нас будут видеть вместе, да и я хотел наведаться к одному знакомому в городе, узнать у него об обстоятельствах нашего дела.

- Не думаю, что стоит отвлекать занятого человека от дел. Не стоит злоупотреблять гостеприимством радушных хозяев, месье Бэке. У вас была возможность попрощаться, когда вы покидали сей дом, ведь выходили вы именно через лавку. Идея возвратиться только чтобы еще раз, громко и при всех его отблагодарить кажется мне чистейшей воды бахвальством и от нее так и несет отсутствием надлежащей скромности и смирения.

Анри задумался. Желание еврея разделиться для того, чтобы опросить каких-то своих знакомых, да и само наличие контактов в городе, о которых ростовщик ранее не упоминал, выглядело крайне подозрительным. С другой стороны, к официальные лица, которых намеревался навестить сегодня Ледюк, навряд ли будут рады присутствию еврея. А отцу Анри требовалась вся возможная поддержка.

- Мысль о том, чтобы разделиться, кажется мне дельной, - наконец принял решение священник. - Встречаемся с вами, месье Бэке, на закате около собора Святых Юста и Пастора. Не опаздывайте.

- Непременно буду, надеюсь с важными новостями! - уважительно поклонившись в седле, когда священник удалился в сторону собора, Бернар, развернулся обратно к лавке. Раз подвернулась оказия, он решил провести короткие переговоры с Гербертом, а заодно узнать, где можно доброму христианину, который немного опасается за свою жизнь и кошелёк найти в Нарбонне охрану.
Подъехав к Герберту, Бекэ спешился и вежливо кивнул головой. – Доброе утро, месье Герберт, я как-то от радости совсем забыл, что мы с вами договаривались обсудить дела. – приветливо улыбнулся еврей. – Если я вас не отвлеку от торговли, то, быть может, мы это сделаем сейчас? К тому же что может лучше сказать о товаре, чем покупатель у прилавка? – хитро подвигнул Бернар. – И вы только посмотрите, какая замечательная сегодня погода, мне кажется это отличный день для сделки. Но не забывайте, - шутливо погрозил он пальцем, - не забывайте, месье Герберт, что торговаться мои предки умели ой как хорошо. – и он стал излагать варианты поставок вина Герберта в северные районы, в том числе Париж, где у него сохранились старые знакомства и остались должники, а также продажу через магазин Герберта вина из Италии, где Бекэ сейчас обосновался. Стараясь ограничиться небольшой «пробной» партией, Бекэ быстренько закончил деловой разговор и, перед тем как распрощаться, ещё раз выразил свою признательность и восхищение гостеприимством, уточнил, где можно раздобыть надежную «охрану» на несколько дней пребывания в Нарбонне, в качестве небольшой наглости просящего и расположения хозяина попросил выделить одного слугу в качестве сопровождающего, так как сам он город знал плохо. После чего, договорившись чуть позже официально подписать контракт за кружечкой чего-нибудь интересного, Бекэ отправился к своему «информатору».

Анри Ледюк:

Получатели: Анри Ледюк.
Хлеб оказался очень вкусным: еще теплый, с хрустящей корочкой. Несомненно, всего пара часов как из печи.

По пути в конюшню инквизитор минул лавку. Месье Герберт обслуживал одного из многочисленных покупателей, но заметив священника приветливо улыбнулся и кивнул, не прекращая рассказывать об утонченном вкусе вина дю-Кре. Не желая отвлекать торговца от работы, Анри Ледюк ответил на приветствие и продолжил свой путь в конюшню.

Инквизитор совсем не разбирался в лошадях, но больную особь от здоровой отличить мог. Крошка выглядела намного лучше чем вчера. Активно уплетая сено, она отмахивалась от назойливых насекомых хвостом. Отец Анри осторожно прикрепил седло, приторочил к нему мешок, повесил седельные сумки и вывел лошадь на улицу. Снаружи его уже ждал Бернар.

Бернар Бэке:
Поспешно откланявшись перед инквизитором, сопровождаемый укоризненным взглядом святого отца Бернар выскочил из кухни. Мадам Мария не успела уйти далеко и, получив добротную порцию изощренных комплиментов, скромно зарделась, что, впрочем, ничуть не изменило её целомудренного взгляда и поведения. В ответ на свой вопрос о комнате "для мальчиков" Бернар услышал сначала застенчивое хихиканье, а затем предложение выйти на улицу и поискать одну из канав. Получив так страстно желаемую информацию, еврей пулей выскочил наружу, не обращая внимания что происходит в лавке хозяина, и пристроился к одной из стен старинного двухэтажного здания напротив, ничуть не смущаясь прохожих.

Получив ни с чем не сравнимое удовольствие, Бернар направился в конюшню. Седло было аккуратно приготовлено, лошадь почищена и готова к поездке. Приготовив седло и седельные сумки, еврей вывел Понтиакса наружу и, отойдя чуть в сторону, стал искать глазами незадачливого торговца. Все что напоминало об утреннем происшествии - раздавленные яблоки и запах. Пряный яблочный запах, который перебивал аромат от затемно почищенных сточных канав. Еврей уже начал подумывать нельзя ли заработать на "освежении улиц" от "продуктов естественного происхождения", как услышал ржание лошади почти у уха, а обернувшись, увидел Анри Ледюка в чистой рясе уже верхом.

---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Кратко обсудив дальнейшие планы, святой отец и инквизитор разъехались в разные стороны.