[WoD] Requiem aeternam dona eis, Domine... | ходы игроков | - 02. День второй: Что плохого может приключиться с обычным евреем в незнакомом католическом городе?

Лавка Герберта находилась в помещении. По-этому Бернару пришлось вновь спешиться. Хорошо что коновязь находилась рядом. Судя по этой значимой детали, состоятельные граждане заглядывали в этот магазин за винцом. Войдя внутрь, еврей обнаружил множество посетителей, желающих купить живительной жидкости. В основном это были простые горожане числом чуть больше дюжины: подмастерья, не очень богатые ремесленники и обеспеченные слуги. Среди них выделялся напыщенный господин в кожаном дублете, с отороченном необычным мехом вороте летнего фасона. Он как раз договорился покупке 10 больших бурдюков, которые взвалили на себя двое слуг и элегантно направился к выходу.

Не долго думая, еврей растолкал столпившихся постолюдинов и, собирая недобрые взгляды и негромкие проклятья в свой адрес, обратился к Герберту.

– Если я вас не отвлеку от торговли, то, быть может, мы это сделаем сейчас? К тому же что может лучше сказать о товаре, чем покупатель у прилавка? – хитро подвигнул Бернар. – И вы только посмотрите, какая замечательная сегодня погода, мне кажется это отличный день для сделки. Но не забывайте, - шутливо погрозил он пальцем, - не забывайте, месье Герберт, что торговаться мои предки умели ой как хорошо.

Былое радушие растворилось в раздраженном взгляде словно первый снег в реке. Черты торговца исказились. Бернару померещился запах кошатины, и почему-то он не сомневался что именно черной. Между тем торговец сдержанно ответил:

- Месье Бэке, сожалею, но покупатели у прилавка могут многое сказать, и, боюсь, не только о вине. Давайте вернемся к обсуждению поставок в более благоприятное время, например около 18:00, после закрытия лавки я буду готов обсудить с вами цену и объемы поставок. А сейчас прошу меня извинить, если вы ничего не покупаете, позвольте мне уталить жажду покупателей.

С этими словами Герберт повернулся к одной из женщин, чьи проклятья в адрес еврея уже могли слышать на улице и завел с ней разговор. Бернар же поспешил убраться от негодующей толпы побыстрее, благо никто ему не мешал. Оказавшись на улице, ростовщик обнаружил своего жеребца на том же месте. Понтиакс посмотрел на хозяина томным взглядом. Похоже, конь застоялся в стойлах и просил развеяться, как вчера. Или он что-то другое хотел сказать?

Решив разобраться с этим позже, Бернар забрался в седло и не спеша направил лошадь шагом в сторону от лавки. Вот только где может находиться мадам Агата? Бернар задумался, прикидывая все возможные варианты.

Улица жила своей жизнь. Вокруг сновали мальчишки, неспешно прохаживались зажиточные горожане, разуваясь от собственной важности, слуги сновали тут и там, пытаясь купить все необходимое, на краю улицы стояли двое стражников и о чем-то разговаривали, мимо проезжали гружёные товарами повозки.


Получатели: Бернар Бэке.

Инцидент с Гербертом произвел с настроением Бернара совершенно противную перемену: улыбка исчезла с лица и тучи сгрудились над головой, угрожая неминуемой грозой. «Как я мог так опростоволоситься?» - думал еврей, остановив лошадь за углом дома торговца.
- Южный климат положительно горячит кровь! – констатировал он сам для себя и, сделав «организационные» выводы, вспомнил о задаче дня. Где искать мадам Агату, как с максимальной пользой провести этот день, наконец, где остановиться на ночь? Последнее волновало Бекэ больше всего. Хотелось лечь спать вовремя, в тепле и вкусно поев перед этим.
Решив начать с самого начала, то есть с самых низов, Бекэ подозвал к себе одного из местных мальчишек, который показался ему не слишком наглым, сообразительней и бойчей остальных, и спросил его: - Скажи, малец, ты хорошо знаешь город? Церкви, постоялые дворы и харчевни, купеческие дома, бордели и прочие места? Хочешь подзаработать? Мне нужен проводник.

Первым попавшимся мальцом оказался ничем неприметный парень лет 10 на вид. Его грязная одежда подсказывала, что тот совсем недавно катался в песке с другими мальчишками. Копна грязных волос закрывала половину лица, но Бернар обратил внимание, что пара зубов у парня отсутствовала. Определить это оказалось чрезвычайно легко, поскольку мальчонка сильно шепелявил:

- Bonsour, мешье. Конешно хошу! Куда ваш отвешти? Только шур плату вперед!

Мальчишка порозовел, приобрел довольный вид, едва на подпрыгивая к еврею, чтобы тот лучше слышал слова. Возможность легко подзаработать вселяла в него оптимизм и добавляла энергии, что было легко заметно со стороны.

Бернар оглянулся: не привёл ли мальчуган с собой друзей, которые помогли бы незнакомому еврею (то есть ему самому) избавиться от тяжелого груза материальных благ.
-Ну, ну, не торопись с оплатой. – он вытащил из мешочка на поясе одну монетку и показал её пацану. – Видел когда-нибудь такие? Я заплачу тебе один ливр, но только когда всё будет сделано. Сначала отведи меня к местной самой большой церкви, да побыстрей, и центральными улицами, чтобы лошадь копыт не испачкала в местном дерьме.
По доброте своей душевной Бернар хотел даже посадить пацана на лошадь, чтобы тот мог потом похвастался что катался на настоящем породистом коне, но, ростовщик не рыцарь, а потому весьма брезглив к грязи и внешний вид парня говорил что он скорее всего испачкает и без того не свежее платье Бернара.
- А пока идём, расскажи мне все толковые сплетни, какие знаешь, где тут приличные места для ночлега, где можно вкусно поесть. Кстати, а куда делись эти рыцари…как их, ну которые тут недалеко в замке жили? Давно не проезжал я мимо вас.

- Не пойдет так, мешье. Не далеше как вшера обманули меня такше. Так што монетку вперед. А в дороге рашшакашу што хотите. Я тут вшу шишнь шиву, вше шнаю!

Парнишка говорил не очень уверенно. Тонкие деловые переговоры не были его сильной стороной, а вот торчащая из кармана тушка крысы говорила, что в охоте на грызунов ему нет равных. Но не смотря ни на что парень упирался. Виной тому мог служить какой-то неприятный инцидент или недоверие к еврейскому народу. А может быть все вместе.

- Воистину, клянусь Святым Адрианом Никомедийским! ты просто прирожденный торговец, мальчуган, но обманывать тебя мне нет нужды, коли бы не было денег, тогда я бы стал тебя обманывать. Вот взгляни на кошель. - Бекэ прикинул мешочек на ладони. - Тут таких монеток море и мне не жалко расстаться с одной из них, но! - он спрятал кошель на поясе и высоко поднял руку. - Только за оказанную услугу. Если ты хочешь предоплату, то мне что же, отломить тебе половину монетки? - так она потеряет смою цену. С другой стороны, если ты вдруг захочешь от меня убежать, взяв в залог целую монетку, то мне пришлось бы догонять тебя и, прости меня Отец небесный. - еврей перекрестился, возведя очи горе. - Наверняка так получится что я тебя задавлю или покалечу, потому что выглядеть дураком, которого обдурил паренёк с крысой в кармане... это для меня просто непозволительно.
Бекэ призадумался: - А впрочем, ты забавный мальчуган, и порадовал меня своим упорством. Давай так: как только дойдём до самой большой церкви в городе я отдам тебе монетку, ты подождешь меня и мы поедем дальше. А в конце дня получишь ещё одну. А по дороге расскажешь мне кто этот нехороший человек, что тебя обманул, может мы вместе придумаем как его проучить. Годится? - улыбнулся Бернар пареньку-крысолову.

Мальчишка напрягся. Со стороны это казалось забавным. От чрезмерного мыслительного процесса щеки его порозовели, руки то и дело потирали разные части тела, а сам он смотрел то в землю, то на незнакомого еврея. В конце концов он завершил свои потуги:

- Не годиштся. - мальченка комично сплюнул на землю, стараясь казаться старше своего возраста. - Ушоный я уше. Наушили не доверять первым встрешным. Маменька вшера так отходила, што шопа до ших пор болит. Так што без денег не пойду!

Мальчишка сложил руки на груди и задрал нос так настолько забавно, что прохожие уже начали хихикать и показывать пальцем на юного ловца крыс.

Вот и первые положительные эмоции пришли к Бекэ, - мальчуган настолько рассмешил еврея, что тот даже утёр скупую слезу, навернувшуюся на левый глаз. Давясь от смеха, он кинул парнишке затребованное вознаграждение:
- Держите, месье, вы воистину великий торговец! – похлопал он в ладоши - Но не вздумайте завышать цену услуги в процессе, я этого не попущу, да и не пристало так поступать доброму христианину.- еврей говорил с парнем прямо как со взрослым. - А теперь давайте проследуем к святой обители сего града и далее, по другим достопримечательностям. – не смотря на весёлое расположение духа, Бекэ начинал нервничать: он слишком просто расстался с этими деньгами (пусть и небольшими в его формате), - стоит пореже выпускать наружу чувства, иначе его пустят по миру, честное слово! Размышляя и далее в таком же русле, Бернар, оглядывая окрестности, размышлял что потихоньку деловой взгляд на вещи начал к нему возвращаться после инцидента с монетой, и хорошее настроение также осталось при нём, что было абсолютно замечательно!

Мальчишка в прыжке поймал монетку и еще в полете опустил её в карман к крысе. А приземлившись, перебивая Бернара радостно защебетал:

- Да-да, мешье. Идемте, я приведу вшс к Шобору короткой дорогой!

Едва еврей закончил свою фразу, как парнишка рывком ринулся по дороге. Бернар натянул уздцы, желая преследовать скорее свой ливр, нежели проводника, и, осторожно огибая прохожих, торопливо поскакал следом. Мальчуган периодически скрывался из виду, но вновь и вновь Бернар находил знакомую спину среди горожан. Ему стоило немалых усилий не упустить ловца крыс. Его неприметная маленькая фигура растворялась в пейзаже и вновь появлялась, служа ориентиром. Еврей ясно осознал, что парнишке не составило бы никакого труда нырнуть в какую-нибудь подворотню и скрыться, но он держался широких улиц и юрко сновал между домов, лавок и людей, стараясь оставаться на виду.

Наконец, мальчуган остановился перед огромным зданием и Бернар его догнал. Это было монументальное сооружение, едва ли уступало своим величием уже знаменитому Notre-Dame de Paris. Время еще не оставило своих следов на стенах и колокольне этого сооружения, которое, по всей видимости, воздвигли не так давно. У входа обнаружилась длинная коновязь с одноко стоящей лошадью. Конец было совсем немного, и Бернар мог без труда привязать Понтиакса.

Массивные деревянные ворота высотой в несколько человеческих ростов оказывали гнетущее впечатление. Гнетущее для слабого в вере человека. Добропорядочный же христианин смиренно войдет в храм Божий, оставив все страхи за спиной, ибо нет ничего сильнее веры. Ворота были приоткрыты, на них на скорую руку кто-то прицепил какой-то листок.

Рядом стоял монах в рясе в пол, с длинными рукавами, в которые он засунул руки по локоть. Голова его была гладко обрита и склонена.

Открыто: Собор Юста и Пастора


Детский шепелявый голос вывел Бернара из легкого оцепенения:

- Ну вот, мешье. Как вы и прошили. Быштрее только птишы летают! Куда теперь?

- Ну, куда ты так несёшься, обалдуй!? – недовольно констатировал Бекэ. – Ты же не вошь, чтобы убегать в страхе быть раздавленным. Запомните, маленький месье, в следующий раз идем быстро, но не бежим. Пойми ты, птичка, я тебе плачу как гиду и проводнику, а значит ты должен не только меня провести туда куда мне нужно кратчайшим путём, но и рассказать-показать по дороге всё самое интересное и важное. Крыс показывать не нужно. – он вздохнул. - Ладно. А сейчас посторожи мою лошадь, мне нужно посетить сей храм.
Подойдя к громаде собора, вежливо поклонившись, проходя мимо монаха, еврей со всей почтительностью приблизился к собору, чуть склонившись под тяжестью нагромождений камня. Не смотря на годы, прожитые здесь, на севере, Бернар никак не мог примириться с местной архитектурой, она казалась ему ужасно неловкой. Перекрестившись перед входом, он наклонился, чтобы рассмотреть висевшее на двери объявление.

Малец немого стушевался, а азарта на его лице поубавилось:

- Ну мешье, вы ше прошили быштро! Вот я и провел ваш очень быштро. Ну хорошо, я рашшашу вам што шнаю. И буду помедленнее.

Бернар вручил парнишке поводья и направился к двери. Объявление гласило:
Расписание служб на сегодня:
0.30 Всенощная
4.00 Утреня
7.30 Утренняя месса для прихожан и аббатов
10.30 Монастырская месса
16.30 Вечерня
18.00 Повечерие.
Закончив чтение, еврей услышал детский голос за спиной:

- Мешье! Ой, шнаете што вшпомнил! Хотите местный шлух?!

Подумав что-то про себя, Бекэ скривил лицо, но быстро пришёл в обыкновенное состояние и ответил парню: - Конечно хочу, запомни его, пока я не выйду из собора! Приглядывай за моей лошадью и никуда не отлучайся отсюда. Ну, кроме естественных нужд. Скоро отправимся дальше. – он сделал было шаг внутрь, но вновь обернулся. – И не вздумай есть крысу, чуть позже пообедаем как нормальные люди. – еврею почему-то показалось что крысу мальчик поймал именно для того, чтобы съесть…чёрт их знает, местных, могут и ползучих тварей жрать, тем более голытьба. Ко всему прочему «замануха» о вкусном обеда должна была придать парню стойкости и бдительности в охране лошади. Итак, облегчив свои мысли, с выражением трепета на лице, Бернар вошёл под своды собора и тихонько устроился в конце присутствующих, поближе к выходу, по возможности так, чтобы его никто не видел, но он мог наблюдать за происходящим и присутствующими. Больше всего в христианской мессе его привлекал обряд и канон, а ещё женщины…где ещё в таком количестве в замкнутом пространстве собирались прекрасные итальянки, как не в храме. Оставалось надеяться, что и местные барышни ничем не уступят южанкам: ни рвением к господу, ни красотой.

В ответ на слова Бернара мальчишка рьяно закивал. А после фразы о вкусном обеде, движения её сталь на столько быстрыми и резкими, что монах поднял взгляд на сорванца. Должны быть, ему показалось, что голова мальчишки вот вот отвалится.

Бернар оставил своего проводника снаружи, вошел внутрь, опустил кончики пальцев в кропильницу и осмотрелся. Внутри собор представлял из себя огромную галерею больше 500 метров в длину. Два ряда колонн образовывали импровизированную дорогу к алтарю, пред которым и читали мессы местные священники. По всей длине стен располагались деревянные двери общим числом не более дюжины. На стенах и колоннах были навешаны изящные подсвечники, приглушенного света от которых едва хватало, чтобы осветить помещение. С высоченного потолка свисало несколько еще не горящий свечных люстр. Все в этом зале говорило о величии церкви и таинстве этого места.

Первое, на что обратил внимание Бернар, были два маленьких столика у входа. На одном из них как раз стоял сосуд со святой водой, а рядом в ряд располагалось 6 коробок для пожертвований с табличками:

1. На милостыню нищим
2. На строительство часовни в деревне Ле-Межа-дю-Кре
3. На нужды собора Святых Юста и Пастора
4. На нужды города
5. На нужды часовни Франциска Ассизского
6. Во славу Господа
Коробка:


Сбоку находилась обычная церковная лавка с похожим ящиком, в которой прихожане могли купить священные символы, свечи, индульгенции. Читавший какую-то книгу святой отец рядом, по всей видимости, готов был оказать эту милость любому страждущему.

Внутри оказалось всего лишь несколько человек: читающий рукопись священник; два святых отца с кадилами, окуривающие зал; монах, сложивший руки и неотрывно смотрящий на алтарь. Прихожан внутри не оказалось. Судя по всему, утренняя месса закончилась, а монастырская - еще не началась.