[D&D 5]Сокровища королевы драконов | ходы игроков | Эпизод I: Гринест в огне

Кобольд молча раскрутил пращу и отправил снаряд в дракона.

Эрин, внимательно посмотрев на пленника, сказал дворфам:

Свяжите пленника сильнее,
Что б он стал еще смирнее.
Вытащите его на солнечный свет,
Я хочу услышать правдивый ответ.

Боги, дракон! Вблизи он был еще огромнее. И еще страшнее.
Ноги сами понесли Даргота под прикрытие зубца стены - слабая защита, но какая-то. Ощутив плечом надежный камень, молодой маг нашел в себе достаточно смелости, чтобы высунуться и выстрелить в дракона из арбалета - просто в силуэт, смотреть на этот летящий ужас долее секунды было свыше его сил.

Дилар скривился как от зубной боли, выслушав ответ сержанта. Ему все больше казалось, что этот городок заслуживает своей участи, из-за пренебрежения его жителями и правителями здравым смыслом. Фанатики хотя бы были последовательны.

Вздохнув, монах двинулся на крепостную стену. Рисковать он не хотел, старался стрелять выбирая безопасные для себя моменты и тут же прятался за зубец крепостной стены.

По всем сторонам крепости вбегало всё больше и больше ополчения. Голубой дракон, к счастью или к несчастью, не обращал внимания на то, что в него теперь стали целиться более умелые воины, и продолжал поливать огнём защитников, стоявших поодаль от новоприбывшего отряда. Его пламя свалило замертво трёх защитников крепости, а ещё шестеро получили весьма заметные ожоги, хотя их воля к победе заставила их продолжить стоять.
К сожалению, болт из тяжёлого арбалета дракон успел заметить: он чуть-чуть подпрыгнул, взяв арбалетный болт в когти и без особых усилий переломил его пополам. Но даже своим промахом голиаф выиграл для своих соратников то, что было так необходимо в этом бою. Даргот сумел подбить крыло дракона, после чего в него угодил вовремя пущенный Гнарлом камень из пращи. К сожалению, несмотря на рану, лётных способностей дракона это не снизило, и он продолжил летать над крепостью, в то время как болт Дилара просвистел прямо над его ухом и улетел в далёком направлении.

- Шахнуш тодд! Страховидло-то какое! - дрожащими руками перезарядив свой бельтомет, Каунанео попробовал последовать примеру товарищей: рассредоточиться, чтоб волна пламени не спалила их всех разом. На мгновение вместо зубцов стен перед глазами мелькнули родные горные пики, ущелья вместо каменных стен и брущатки двора, но тут синева неба вздрогнула, обернувшись драконовым крылом, и действительность обрушилась на голиафа стремительным обвалом.

Дилар итак опасался дракона, а теперь его страх чуть было не перерос в панику. Стрельбу монах теперь вел еще более беспорядочно, меньше целясь и больше стараясь прилипнуть к укрытию, надеясь что либо дракону надоесть быть под обстрелом, либо кто-то удачно его зацепит и тварь отвалит проч.

Умница-фортуна вновь повела свою полную хаоса непредсказуемую игру. Иначе как объяснить, что в течение небольшого отрезка времени единственным, кто попал в дракона, оказался и без того трусливый кобольд, который к тому же впал в полнейшую панику: он раскрутил пращу и изо всех сил кинул камень куда подальше, однако угодил точно в дракона!
К счастью, маг сумел отправитья от охватившего его страха после успешного нападения кобольда, однако дракон спалил дотла ещё троих защитников крепости, а двое оказались достаточно ранены.
Голиаф внимательно посмотрел на дракона, и вспомнил, что особых уязвимостей у него нет, однако молнии на него не действуют. Но судя по поведению дракона этот бой рептилии уже достаточно поднадоел. Кожервяка понял, что им не обязательно убивать дракона: он улетит сам, если как следует подранить его: несмотря на свою злую природу, эти создания много внимания уделяют вопросам чести, хотя для них она весьма и весьма своеобразна.

- Помню, такая же точно тварь напала на владенье клана Горного Козла, так её даже вбивать не пришлось, только шкуру попортили едва ли в треть! - Кожервяка, смутившись меткости кобольда и собственного косоглазия, на миг прервался, прищурившись. Однако продолжил тратить казенные бельты...

Гнарл улыбнулся и что-то воинственно прокричал. Пока удача улыбается кобльду, тот решил отправить еще один снаряд.

Эрин задумчиво почесал голову, внезапно почувствовав себя полным идиотом, и создал магические огоньки, чтобы получше рассмотреть пленника.

Воодушевившись призывом голиафа и его сообщением о том, что им не обязательно сражаться до победного конца, волшебник вновь выпустил арбалетный болт из своего оружия, который попал в пяту дракона. Он разразился ужасным рептильим криком и наконец обратил своё внимание на тех, кто так ему докучал.
Однако он не в силах был предположить, кто пустил стрелу ему в колено, поэтому пустил своё молниеносное дыхание в стражника, стоявшего неподалёку от голиафа.
В результате атаки дракона стражник просто рассыпался в прах вместе со своим оружием и доспехами.

- Д-давай уже! У-улетай! - дрожащий голиаф едва сумел оторвать взор от рассыпавшегося стражника, высунуться из-за зубца и послать очередную раздражительную стрелу в дракона.

Волшебник трясущимися руками перезаряжал арбалет и стрелял так быстро, как мог, даже не видя, попадает ли он куда-нибудь. Страх нарастал пока, наконец, не стал настолько всеобъемлющим, что гибель от смертоносного дыхания стала казаться желанной, как избавление от страха... и тогда страх исчез.

- Как-то не так я себе представлял работу мага - мелькнула ненужная сейчас мысль. - Да и в книжках про героев все как-то по другому выглядело...

Дилар же продолжал преимущественно (и предусмотрительно!) отсиживаться за зубцом стены, постреливая в направлении дракона. Некоторые болты даже цепляли бестию, но делали это по касательной, что видимого вреда дракону нисколько не причиняло.

Как только арбалетный болт пробил стрелу драгона, он грозно зарычал, и злобно проорал: "Надоели Вы мне, сами сражайтесь под светом луны! К сожалению, сила закляться не позволяет мне обратиться против хозяина, который заставил меня пойти на столь бесчестное сражение". Дракон взмахнул крылом и улетел. Возвращаться сюда далее он был не намерен.

Из темноты в тусклый свет от угасающих огней вышло существо. Хотя отдалённо её телосложение и напоминало человеческое, она была в семь футов* высотой, её кожа покрыта синими чешуйками, её пальцы оканчивались заострёнными когтями, а её лицо обладало мускулами и рептильими глазами дракона.
Существо остановилось в восьмидесяти ярдах* от крепости и осмотрело стены. За ним семенит группа кобольдов, которые подгоняют своими копьями четырёх пленников, тускло освещённых. Вы можете различить женщину, мальчика-подростка в окровавленной тунике и двух детей. Затем полудракон оглашает крепость:
- Защитники Гринеста! Это была успешная ночь, а я великодушен. Вы видите этих четырёз жалких бесполезных пленников? Нам они не нужны, так что я верну их вам в обмен на кое-что. Вышлите своего лучшего воина, чтобы он сразился со мной в дуэли, и я отдам вам пленников.

Сержант Макгрут покраснел от ярости, сразу сказав отряду: "Эти пленники - моя сестра и её дети. Я не оставлю их этой твари!".

В это время один из стражников вбежал вместе с Эрином, поскольку понял, что пленник - это не самое важное, подошёл к отряду и сказал: "Солдат Найтхилл. Друзья мои, вы доказали свою доблесть в этой ужасной ночи. Я понимаю, какое это ужасное бремя для того, чтобы просить вас о помощи, но любой из вас имеет куда больше шансов справиться с чудовищем, чем мои ополченцы. И можете поверить, вас достойно наградят."

Тем временем, полудракон вновь заявил о себе:
"Надеюсь, вы уже выбрали своего чемпиона! Трёх пленников я отпускаю сразу: дети свободны. А женщина останется гарантом того, что никто из вас и никто из нас не посмеет вмешаться в честную дуэль. Если кто-то из вас нарушит слово - ей конец. Если же нарушит слово кто-то из нас, то смерть не заставит его ждать!
Затем он полуобернулся к кобольдам и гневно сказал: "К вам это тоже относится. Надеюсь, я доступно объяснил?".

- И вновь я заявляю, что вперёд к опасности выйти должны мы! И, хоть мне и не удалось даже зацепить его крылатого кровника, но уж со стоящим на земле я, Каунанео Хакэгакогау из клана Саблезубого Гризведа, должен совладать: сила камня даст мне здоровья, ярость придаст мощи атакам! Так наш тотемный пращур, гризли-медведь, выходил из своей пещеры на битву с духами зла, выползавшими туманом из низин и ущелий, когда гранит Спины Мира живительным спокойствием ласкал лапы, так животная ярость вздымала его на дыбы, удесятеряя силу клыков и когтей! - Кожервяка, накинувший медвежий капюшон на самый лоб, даже принялся бочком выплясывать племенной танец косолапого медведя.

Дилар, набравший из интендантского ящика потраченные болты, и теперь тщательно их осматривавший на предмет качества, кивнул варвару, предоставляя тому сомнительное право на идиотские по его мнению дуэли, в разгар боевых действий. О тупом командире, который вызвался на дуэль с огромным риском сдохнуть (а на месте кульистов, монах бы вообще без разговоров под предлогом дуэли взял бы его в плен и выпытал все о внутреннем устройстве цитадели, количестве войск и слабых местах обороняемого объекта) и подорвать тем самым обороноспособность всей крепости. Но, похоже, победа здесь никому была не нужна, главное бросить пыль в глаза. Помешать этому Дилар не мог, а участвовать в сем действе не хотел.

Эрин откровенно разозлился, когда его вызвали наверх и скривился, когда услышал наполненные пафосом тирады представителей не самых плохих, по мнению барда, рас. Нет, не думайте, пафос-очень важная часть поэзии, но когда, не боясь этого слова, воины начинают нести подобную, простите, хрень, становится откровенно страшно за Верхний мир. Эрин, сам не зная, зачем, вытащил лютню и проверил струны.

Глядя вслед улетающему дракону, Даргот механически перезаряжал арбалет. Его била нервная дрожь, он не мог поверить, что остался жив - и даже, кажется, не ранен - в то время, как совсем рядом лежали обожженные тела менее удачливых защитников.

Но судьба, кажется, подкинула им новое испытание. Че он мог помочь благородному Кожервяке, вызвавшемуся биться на поединке? Только присмотреть, чтобы не было предательства - этим он и собирался заняться...

Эрин сплюнул и яростно выругался, правда, все равно стихотворно. Бард видел, что силы откровенно неравны и дракон это прекрасно понимал. Эрин так же понимал, что как только умрет Кожервяка, умрут все остальные, так как драться здесь больше некому. Когда на чашу весов дроу встают две жизни: челоdеческой женщины и его, дроу, жизни, как думаете, что он выберет? Я думаю, вы правильно поняли. Темный эльф сказал лишь одно, ни с чем не рифмуемое слово:
-Гнарл!
-Есть, Владыка! - Послышался ответ.
Эрин выкрикнул несколько слов:

На бой с драконом у нас хватит сил,
Даже, если против нас ополчится весь мир!

Несмотря на то, что Эрина стража не сумела задержать, они заслонили собой кобольда и попытались схватить его, чтобы он не посмел нарушить честное слов: на весах стояла жизнь сестры сержанта крепости, и они не могли допустить чужого вмешательства, и спокойно схватили его.

- А?! Что?! Где я?! А где рога с ядрёнейшим кумысом из молока яков?! Где ломящиеся от жареной козлятины столы, окруженные величайшими воинами? Где прекрасные, на все готовые с героями голиафки пятидесяти оттенков серого?! Ужель посмертие не приняло меня?! - очнувшийся после обрушившего его в беспамятство удара драконорожденного ,голиаф однако все еще производил впечатление бредящего и сильно пострадавшего существа.