Илион должен быть разрушен | ходы игроков | В лагере пышнопоножных ахейцев

Для царя царей в ахейском лагере построили целый дом. Был он невелик, а в сравнение с царским дворцом в Микенах и вовсе казался игрушечным. Однако жить в доме было всяко удобнее, чем в палатке, поэтому другие цари тоже троили себе дома, понимая, что война затягивается.

На сегодняшний совет царь царей собрал всех главных военачальников. Был здесь Менелай, скучающий в углу главной комнаты. Был Нестор, расположившийся по старшинству подле сидения царя царей. Вместе на скамье восседали Диомед и Одиссей, справа от них - огромный, достающий, если выпрямиться, головою потолка, Аякс. И совсем сзади находился Ахилл. О его недавней ссоре с царей было известно уже всем в лагере. Говорили, будто бы сын Пелея отказался воевать за Агамемнона, обвинил того в жадности и подлости и пообещал, что мирмидоняне не пойдут в бой, даже если бы их умолял это сделать сам Зевс. Но на военный совет Ахилла пригласили, как было положено по обычаю. Однако, показывая свое превосходство, Агамемнон усадил его за самое далекое от себя место.

В целом, за десять лет жизни в лагере все привыкли к тому, что новостей очень мало. Троянцы не вылезали из-за своих стен, разве что порой устраивали налеты на патрули и разведчиков. Но и ахейцы взять город штурмом не могли, не хватало сил. Но было кое-что, заставляющее душу Агамемнона радоваться - Геллеспонт. Взяв пролив под контроль, ахейцы получали всю ту прибыль от торговли, которая раньше доставалась Трое. Беда была лишь в том, что средств этих едва хватало на содержание огромного войска. Лишь малая часть богатств отправлялась в Грецию. Несколько поправили ситуация рейды Ахилла по побережью - его мирмидоняне сожгли множество городов и угнали в рабство тысячи людей. Но рабов было столько, что цена на них упала в несколько раз, а через десять лет войны разорять на побережье было уже нечего.

К тому же, по слухам, к Илиону подошла подмога - наемный отряд колесниц из Хеттского царства и дикие амазонки, ездящие на лошадях верхом! Мыслимо ли это, чтобы женщина воевала наравне с мужчинами да еще и на лошади? Но разведчики утверждали именно так.

Десять лет пытались ахейцы выманить врага из-за крепостных стен. Часто к вратам Трои ездили доблестные мужи, вызывая на бой врагов, но ответом им было молчание. Ахейские вожди были уверены - в честном бою они разобьют троянцев, но те упрямо не желали умереть, как полагается мужам. А теперь, с приходом к Илиону подмоги, ситуация ухудшилась.

Но было еще кое-что. Неизвестная болезнь, поразившая ряды ахейского воинства. Воинов лихорадило, они бегали в кусты каждые полчаса, руки их не держали копий. Жрец Калхант говорил, что это - кара Аполлона, а греческие целители лишь разводили руками - они не знали, как вылечить болезнь. Пускай сейчас эпидемия пошла на спад, но добрая пятая часть воинов валялась в своих палатках и в полубреду что-то неразборчиво бубнила.

Войну нужно было заканчивать. А разведчики в Трое доносили, что старый Приам, противившийся честной битве, уже почти склонился на сторону царевича Гектора и готов вывести войско в поле. И не вызывало сомнений, что, узнав о ситуации, в которой оказались греки, он даст свое согласие и Гектор выведет войска на бой. Хмурились ахейские вожди, размышляя. Калхант приносил Аполлону многочисленные жертвы. Не могли ахейские мужи после десяти лет войны вернуться домой ни с чем. И не могли они проиграть - это было бы слишком позорно. Но вот как достичь победы в сложившейся обстановке - вот это и предстояло решить.

Гнев обуял душу славного героя. Подлый и жадный поступок Агамемнона поставил точку на участии Ахиллеса в предстоящей битве. Не пойдут более могучие мирмидоняне на штурм Трои. Не прольют и капли вражеской крови, даже если этот коварный царь принесет сам себя в жертву, дабы умилостивить могучего война.

Слухи о подошедших к Илиону подкреплениях заставили Ахиллеса задуматься над сложившейся ситуации. До сих пор герой был уверен, что троянцы не имеют никаких шансов в открытой битве. потому они и сидят в безопасности своих стен, трусливо поджав хвост. Поступок достойный скорее женщины, нежели война. К амазонкам Ахиллес испытывал лишь лёгкое презрение, а вот Хеттские колесницы были достойны внимания. С их помощью троянцы во главе с Гектором вполне могли прорваться к стоящим в ахейском лагере кораблям и сжечь их. Это, без сомнений тут же определит победителя.

Ещё противоборство усугубляла эта дурацкая болезнь. Жрец и целители говорили, что-то про болезнь, насланную Аполлоном, но Ахиллес считал, что надо просто меньше жрать несвежее мясо. В любом случае, ахейцам не победить без помощи Ахиллеса, а значит любое решение, принятое на этом совете, будет, вероятно, бессмысленным.

Могучего Аякса утомляли подобные сборища. Он воин! Его место в пылающем яростью и болью вихре битвы! Он не философ и не трибун, чтобы беседы беседовать. Он рождён для сражений и там он должен находиться. А вместо этого, он здесь, в этом маленьком и тесном подобии царского дома.
Аякс тяжело вздохнул и начал осматривать собравшихся воинов, чтобы хоть как-то себя развлечь. И вскоре его взгляд упал на хмурого, но всё такого же надменного Ахиллеса. Впал в немилость он царя царей.
- Что невесел ты, брат мой в битве искусный? Что славу всю Аякс стяжает могучий и Ахиллесу останется только подхвостье ишачье в награду? - Теламонид дружелюбно улыбнулся и положил руку на плечо двоюродному брату. - Пока возлежать будешь в шатре ты, за обидою трусость пряча свою, всех героев троянских любимец Арея Аякс победит! И отраду Приама, Гектора падшего доспехи взгремят под моею ногою! Доспехи те моими станут по праву и буду я пред тобою ими хвалиться, на лютую зависть тебе!

Сколько раз Агамемнон проклинал тот день, когда он принял решение участвовать в этом походе? Он уже давно сбился со счета. А ведь тогда все казалось так легко. И вот мы сидим тут уже десять проклятых лет. Десять лет, он, царь царей, сидит тут с какими то обозревшими вояками, вроде того Ахила, а тут еще эти болезни и недоумки лезущие на помощь врагу.... Но это все мысли. А сейчас надо решить очередные проблемы.
- Друзья мои! - обратился он к собравшимся - наверняка вы уже знаете, что к нашим врагам подошли подкрепления. Возможно они наконец высунуться из за своих стен и встретят свою судьбу! Вот только момент сражения для нас неудачный - почти пятая часть армии поражена этой проклятой болезнью. А потому надо нам решить - как разгромить врага - надежно и с наименьшими потерями? Мое мнение - начать стоит с установления постоянного наблюдения и усиления разведки. Я хочу знать что троянцы делают, как только они начнут это делать.

Вперед выступил престарелый Нестор, царь Пилоса. Его речи всегда отличались мудростью и взвешенностью и с годами боги не помутили его разум, но лишь сделали его еще совершеннее.

- О великий царь и все почтенные мужи, - начал он, - Всем вам хорошо известно, что троянцы прекрасно осведомлены о том, что происходит в нашем лагере. И я не удивлюсь, если их лазутчики уже донесли Приаму о наших бедах. Скажу больше, я в этом почти уверен. Троянские дети уже не один год бегают к стенам нашего лагеря, дразня часовых, а их торговцы беспрепятственно торгуют у наших ворот. Впрочем, как и наши торговцы - в стенах Трои. Мы все знаем, почтенные мужи, о том, что к Илиону подошли новые силы. А учитывая гнев Аполлона на нас и посланную им болезнь, я думаю, что в ближайшее время троянцы выйдут из-за стен, - Нестор сделал паузу, чтобы смысл сказанного дошел до всех присутствующих, - Мы знаем, о той силе, которой располагают троянцы. Около десяти тысяч воинов имеется у них, да к тому же больше сотни колесниц, да еще и наездницы Пентесилеи, о которых некоторые мужи уже отзываются весьма пренебрежительно. Совершенно зря, друзья мои, ведь женщины-амазонки воистину достойные противники. Знаем мы и о тысяче наемных лучников, которыми располагает Троя, из Финикии и Нубии. Опасны их стрелы и, а сами они - быстроногие и весьма искусные. Известно нам и про некоторое количество диких фракийцев и африканцев, неистовых в атаке. И я думаю, почтенные ахейцы, что нам нужно подготовиться к битве уже сейчас, поскольку троянцы ждать не будут, - Нестор сел, несколько запыхавшись от такой речи.

Вроде бы все было как всегда. Стол ломился от яств, под звон золотой и серебряной посуды воздавали хвалу властителю льстивые языки тех из ахейских царей, кто жаждал отхватить себе побольше богатств и власти в огромном мире, который в будущем будет целиком принадлежать Агамемнону. Но ни заздравные речи, ни дежурные грубоватые шутки воинов, не могли скрыть повисшей в воздухе безрадостной атмосферы уныния. Не то, что во времена былых побед, когда они железной волной накатились на песчаный берег и сходу разбили защищавших его троянцев. Тогда, окрыленные успехом, они веселились от души, пели и, взявшись за руки, плясали, пьяные и счастливые. Сколько было надежд и планов о том, как вскорости они нанесут врагам решающее поражение и возьмут штурмом Трою, но вот уже десять лет стоят они под стенами, а все надежды остаются несбыточными.

Одиссей сидел с задумчивым видом, устремив тяжелый взгляд куда-то в пустоту. От мрачных дум его отвлек лишь по-детски непосредственный пассаж Аякса в сторону насупившегося Ахилла. Не стоило, по мнению Одиссея, дразнить знаменитого воина, но Аякс то ли выпил лишнего, то ли просто заскучал, и теперь вряд ли это хорошо закончится.
Впрочем, внезапно вступивший Агамемнон вероятно завладеет вниманием всех собравшихся. Ну и славно. Хоть какой-то толк от него...

Ахиллес гневно обернулся к дерзящему Аяксу: Я воин и доблесть моя легендарна. Не было такого, чтобы бежал я от схватки и не будет. Но война могучего отличает не только его доблесть на поле боя и честь сопровождающая его повсюду. Я не собираюсь биться за человека поправшего мою честь.

Слова сказанные Нестором, между тем, заинтриговали Ахиллеса. Возможность сразиться с трусливыми троянцами в открытом бою, восторгала. Не будь между ним ссоры с Агамемноном, воин бы первым требовал мобилизации всех сил и грандиозного сражения, которое бы поставило точку на этой затянувшейся чрезмерно войне. Слава, которой он бы окутал себя, заставляла потомков десятилетиями вспоминать его имя и восторгаться им. Но как он уже и сказал Аяксу, это глупо драться за такого подлого человека как Аякс. Потому развернувшись, Ахиллес покинул их собрание. Он не собирается более сражаться, а значит нет смысла в том, чтобы находиться здесь. К тому лицезрение Агамемноа вызвало у Ахиллеса лютое желание проткнуть его как барана на забое.

Нестор говорил дело, хоть все сказанное и было давно известно. А уход Ахилеса его не удивил - этот воин похоже вообще ни во что не ставил дисциплину. Теперь же предстояло главное - продумать как встречать троянцев. Они думают, что у них достаточно сил. Но мы обязаны победить.
- Если троянцы все же выйдут из за своих стен, мы их встретим. Наши разведчики должны обнаружить их вовремя - нельзя допустить чтобы нас застали врасплох. Что же касается самой битвы - мы встретим их сдесь, как изначально и планировалось - Агамемнон указал на лежащую на столе карту - если они действительно чувствуют за собой силу, если хотят боя сейчас, когда наши воины больны, то на этот раз в атаку пойдут они. А мы их встретим. От лагеря отходить далеко не будем, равно как и оставлять его без защиты. Войска я предлагаю расположить на этой линии*, выдвинув легкую пехоту вперед. Крайне желательно, чтобы наши лучники смогли занять эти холмы и еще на подходе потрепать и разозлить противника, а затем отступить к основным войскам, не давая себя окружить. Для этой же цели можно использовать легкие колесницы, пустив их по центу или правому** флангу. Мы встретим противника на этой линии и сразимся. Наши копейщики столкнутся с копейщиками противника, а легкая пехота, которая к этому времени уже перегруппируется будет прикрывать фланги. Я верю что мы победим в этом бою. Но даже если мы сломим противника это еще не будет окончательной победой - ведь они смогут отступить и продолжить сидеть в своей Трое. А кроме того, как это не печально, нам надо предусмотреть и возможность нашего поражения. Для этого я предлагаю тяжелые колесницы и часть тяжелой пехоты оставить в резерве. Мы введем их в бой если разобьем противника - для преследования и добивания или если нам придется отступать - для контратаки на противника, которая даст возможность нашим войскам отступить в лагерь, где мы перегруппируемся и снова будем сражаться. Важно подготовить и это - чтобы отступление ни в коем случае не стало бегством.
- А теперь - есть у кого-нибудь желание внести изменения в план? Или пожелания по расположению ваших отрядов?


* Примерно 1\5 карты с севера
** Помним, что мы находимся на севере и, соответственно, для нас правый фланг слева карты

Аякса расстроило высказывание Агамемнона о выставлении постоянного наблюдения за градом Приамовым. Видимо царь царей давно не был среди воинов своих и не знал чем они заняты и чем заняты умы их.
- Царь царей! Не держи нас за детей, только недавно от персей молочных отлипших! Наблюдение за градом ведётся сражений все десять лет. Наблюдатели зорки очами, легки и быстры ногами, да ещё и с огнивом и поленьями, святыми маслами пропитанными - чтобы дымом сигнал дать при проявленьи воев троянских!
А вот мысли о сраженьи согрели душу воина, ровно как и мастерство Агамемнона в планировании битвы.
- Военная мудрость твоя, Агамемнон, равных не знает. Здесь я всецело с тобою согласен. Есть лишь два от меня предложения хитрых:
1) Виноградники видишь? Что если нам там войско засадное спрятать? Быстроногих и легкодоспешных схоронить в зарослях можно. И когда войско вражье пройдёт да пыль от ног их взовьётся, скрыв то, что творится позади, наши вои в тыл к ним ворвутся и славный погром учинят! Да и если Приамид захочет как мы там спрятать кого-то, мы знать будем об этом заранее.
2) Основное войско наше будет на равнине стоять, мягкой травою ласкаемы, а здесь для колесниц вражьих раздолье. Если они по центру ударят, вне достижении стрел и дротов наших, с холмов пускаемых, ахейцам туго придётся... Может сделать нам что-то от колесниц их защитное? Ямы скрытные вырыть, тьмою ночной прикрываясь? Или чтобы скудные ресурсы наши не тратить, ямы вырыть простые, а трава их от возничих до мига последнего скроет, когда колесницу уже не свернёшь. Глубиною чуть выше колена: конь легко её перепрыгнет, а колесница лишится колёс или упряжи, на ходу развалившись.

С тоской поглядел вслед уходящему в гневе Ахиллу. Как же хотелось сейчас выйти вместе с ним, но, понимая, чем это обернется, лишь уронил голову на грудь, вздохнул тяжело и прикрыл глаза рукой.
Аякс меж тем не унимался. Видимо действительно перебрал с вином, поскольку стал вдруг выражаться странным путанным слогом, нелепо и вычурно переставляя слова. Ну да Зевс с ним, пусть говорит как хочет, но зачем было оскорблять Ахиллеса, да еще накануне решающей битвы? Разве обойдемся мы без него и его мирмидонцев? Как видно, Теламонид мнит себя столь величайшим героем, что может сам справиться со всем троянским войском. Остряк.

Тем временем были озвучены планы грядущего боя. Одиссей внимательно слушал и до поры не вступал в обсуждение. Но если бы его спросили, то он бы сказал, что в ситуации, когда половина армии поражена неизвестной болезнью, наилучшим выходом было бы вовсе отложить сражение, если конечно троянцы не нападут сами, в чем он сомневался. Но разве кто-то из соотечественников, жаждущих сражаться во что бы то ни стало, станет его слушать...

Услышав слова Аякса Агамемнон даже обрадовался. В отличии от многих подобных, этот сильный воин мог не только махать копьем, но и думать.
- Ты прав, Аякс, идея оставить засадный отряд в виноградниках действительно хорошая. Однако сделать это будет не так просто - там понадобится командир, который сможет действовать в отрыве от остальных войск, самостоятельно принимая решение о том, когда ударить и когда отступить. Там понадобятся отряд, который при относительно не большой численность сможет нанести серьезный удар противнику. Кто готов взять на себя это дело - может быть ты, Одиссей? - взгляд Агамемнона уперся в молчащего до сих пор члена совета
- Подготовить защитные сооружения так же хорошая идея. Но это должно быть сюрпризом для троянцев, а потому их необходимо сделать почти не заметными со стороны - пусть даже и менее эффективными. Кроме того их подготовку тоже необходимо скрыть - ведь если наши люди посреди дня начнут перекапывать это поле - будет весьма подозрительно.
- Что же до того почему я особо упомянул разведку - мы сидим здесь уже десять лет. Мы привыкли к тому, что троянцы сидят за стенами и почти не высовываются. Наши воины к этому привыкли. Спокойствие и уверенность в том, что ничего не произойдет, ничего не изменится - это ослабляет внимание. Мы знаем что это не так. Скоро все изменится. Мы готовы, но и наши воины должны быть готовы.

Совещание шло своим чередом. Не спешили мужи ахейские довести речи свои до дел, а зря. Когда милосердный Гелий почти добрался до зенита, за дверью царских покоев послышался шум и вскоре пред очами предводителей воинства предстал один из дозорных. туника его запылилась, а ноги были сбиты в кровь. Едва войдя, он рухнул на колени перед царем царей - не столько из-за раболепия, сколько из-за невозможности стоять.
- Мой господин, троянцы! Троянцы! - он захрипел и закашлялся, опустив голову. Когда же вновь поднял ее, то произнес сиплым голосом:
- Они открыли Скейские врата и еще двое других* и выходят из города! Я видел колесницы и пехоту, и людей верхом на лошадях - клянусь своим добрым именем, это так! Я не стал дожидаться, пока все они выйдут из города и помчался к тебе, повелитель, дабы сообщить об этом немедля. Другие дозорные остались на местах, наблюдая за врагом, - он замолчал, давая возможность присутствующим осмыслить сказанное.

Может быть ты, Одиссей, приведешь свои отряды под удар всего троянского войска? Может быть ты попытаешься спрятать их в редких низких зарослях винограда и станешь уповать на то, что боги сжалятся над вами и нашлют на троянцев волшебную слепоту? Ибо при любом ином раскладе две тысячи твоих воинов будут обнаружены с той же легкостью, с какой и разбиты в скоротечном неравном бою...
Может быть ты, Одиссей, согласишься на все это? Было бы очень любезно с твоей стороны.

В замешательстве Одиссей встал со своей скамьи, судорожно соображая какой ответ лучше дать Агамемнону, величайшему стратегу всех времен. Выражать открытое неповиновение было крайне опасно. Одиссей не Ахилл, ему такое вряд ли спустят так просто, и уж в чем в чем, а злопамятстве и подлости Агамемнона сомневаться не приходилось.
Мгновения стремительно истекали, но верные слова так и не находились. Однако все разрешилось самым неожиданным образом. Не иначе боги все-таки пришли на помощь несчастному Одиссею.

- Мой господин, троянцы! Трояцы! - с порога возвестил вбежавший дозорный.
Царь Итаки вздохнул с облегчением. Проблема засадного отряда отпала сама собой.
- Троянцы выступили, времени совсем не осталось. И сейчас, мне кажется, нам особенно нужен Ахиллес. Позволь мне поговорить с ним, Агамемнон. Может быть удастся его вернуть...

- Ну наконец-то трусливые дети Приама решились на открытый бой! - Вскричал Теламонид, вскакивая с места и потрясая огромным кулачищем. - Познают они жаркую ярость Аякса, по честной соскучившийся сече!
Одно расстраивало могучего воина - что его идеи не получится применить в этом сражении. Но, как уже не раз отмечалось, Аякс не командир, а воин. И если бы не мастерство отрядных командиров его войска, он бы в первый же год остался один, без своих воинов. Раз не удалось подготовиться к битве заранее, придётся как прежде высматривать троянских героев и разить их в схватке один на один, превосходя их воинским мастерством, яростью и силой.
- Веди нас Агамемнон на великий бой, стяжать славу для войска ахейского! А Ахиллес... не хочет биться - без него обойдёмся. Не на нём одном Боги взгляды скрестили, есть кому вражьим героям под десные сосцы пикою тыкать!

Проклятие. Слишком рано. Вот тебе и планирование, вот и разведка. Но ситуацию надо исправлять. Мы встретим их как полагается - на это время еще есть.
- Аякс, ты со своими людьми занимаешь правый фланг, Одиссей ты на левый фланг. Если считаешь что сможешь убедить Ахилесса - попробуй, хотя я сомневаюсь что у тебя получится. А теперь за дело - времени у нас мало.

Предводители отправились к своим войскам, готовить их к сражению. Наконец-то настоящий бой, наконец-то возможность показать себя и добыть себе вечную славу. Но подготовка к выходу и сборы заняли около часа. За это время, насколько можно было судить по сообщениям наблюдателей, оба холма были уже заняты троянцами. На западном стали амазонки и большая масса то ли легковооруженных, то ли лучников, а на западном... не понятно было, что происходит на западном, поскольку скрыты были войска врага кустарником и деревьями, а перед холмом стали вражеские колесницы около полусотни числом. Кажется, все колесницы были легкими, рассмотреть подробности не удалось.

Сперва им овладел гнев. Да что же это такое! С такими друзьями и враги не нужны! Разве Аякс теперь сам решает, без кого может обойтись ахейское воинство?! Неужто не может Агамемнон хотя бы сейчас сбросить бремя своей неуёмной гордыни и не прикидываться будто лишь одному Одиссею сейчас нужен Ахилл? Мол, иди попробуй, раз так уж хочется!
Затем растерянность. Как побеждать ахейцам с такими царями? До чего доведет их царская спесь?
И наконец понимание. Без толку. В спорах с ними он только потеряет драгоценное время и ничего не добъется. Троянцы уже на подходе. Нужно расставить войско и успеть поговорить с другом.