В небе Китая тигры летают | ходы игроков | 28 января 1942 г. Тем временем в Китае

- Shimatta! Kusou! Chikushou! - добавила старых, бабушкиных, на радиоволну Акуроку. - Я так понимаю, ты там ещё держишься, Григ-Грег? Я буду прямо... СЕЙЧА-А-АС!!
Самолёт маячил прямо перед носом у летчицы. Почти близко. Такой уязвимый... для кого-то, кто решит располовинить эту японскую поделку напополам прочным котяточьим крылом. Иначе говоря - для Крэш, которая вдавила газ ещё больше до упора, твёрдо намеренная догнать тони раньше, чем это сделают её пули. Она хотела ещё то-то сказать по этому поводу, но забыла, увлечённая азартом погони. А где-то там, вдалеке, старался догнать её младший братец...

Акуроку на полной скорости пронеслась вперед, прямо на японский самолет. Только в последний момент она чуть задрала нос и хвостовым колесом ударила по плоскости крыла японца. Белый самолет потерял равновесие и закувыркался в воздухе. Но и киттихавку досталось не сладко. От удара стойка хвостового колеса соскочила с крепления и сдвинулась внутрь фюзеляжа. А там просто порвала тяги рулей направления и высоты. Самолет в одночасье лишился маневренности почти полностью.

А Фумио тем временем записал на свой счет вторую победу. В вираже с небольшим упреждением он плотно уложил очередь прямо в крыло противника. Лонжероны не выдержали, крыло сломалось и скомканный, смятый самолет полетел к земле.

И все бы ничего, но последний японец уклонился от лобовой атаки Фон Дана и, крутанув бочку, вышел ровно в хвост Акуроку. Чертовски не вовремя, она ведь как раз потеряла возможность уклоняться.

Карта - ссылка

Фон Дан и не заметил, как вся его ругань, высказанная в сердцах, ушла в эфир. И она, как оказалось, не осталась без внимания: Акуроку, как умела, поддержала его и словами, и действиями - "Киттихавк" летчицы, разогнавшись, буквально протаранил стрелявшего в колчаковца японца, отправив неприятеля к земле.
Наблюдавший эту редкую и поразительную в мастерстве своего исполнения сцену русский летчик довольно усмехнулся краем губ, но, впрочем, передавать свои слова через рацию не стал:
- Вот уж нашлась новый Нестеров! Как она его, а? Бой-баба, право дело!
Впрочем, молчать на слова госпожи Бондикэт он тоже не собирался, ибо оставлять слова дамы без внимания - моветон:
- Жив. Цел. Выхожу на перехват второго.

Но, увы, запланированного перехвата не вышло. Вот уж действительно: не было бы счастья, да несчастье помогло. Григорий Григорьевич уж собрался с духом встретиться с неприятелем на встречных курсах, как тот, торопливо отстрелявшись, ушел вперед-влево - точно в хвост самолета промчавшейся мимо американо-японки. И, как на зло, налево-то аэроплан фон Дана повернуть как раз ну никак не мог: проклятая вражья пуля побила хвостовое оперение и существенно ограничила маневренность "Киттихавка".

И снова эфир разорвал взволнованный голос добровольца, звучащий, как обычно в минуты напряжения, с ужасающим русским акцентом, за которым едва слышалось:
- Акуроку, уходи вправо! Я попытаюсь прижать его сзади!

Медлить было нельзя, и фон Дан торопливо вывел машину в резкий вираж, рассчитывая занять хоть сколько-нибудь пристойную позицию для атаки последнего оставшегося вблизи недруга. Четвертого японца видно не было, и военлет позволил себе понадеяться, что последний член их звена таки сумел сбить вражину - а кроме надежды, Григорию Григорьевичу ничего не оставалось.
Переворот в воздухе, перегрузка на несколько секунд вдавила в кресло. Но это не проблема, сейчас все это - мелочи. Главное - успеть сбить противника раньше, чем он собьет одну из "тигров". Офицер прищурился, оскалился:
- Ну давай, родная! Не подведи!

- Нидогонишьнидогонишьнидогонишь! - едва ли не смеялась в лицо японцу счастливая донельзя Акуроку, выжимая из самолётика остатки скорости. Тот факт, что у нее чуть ли не крылья поотваливались во время тарана, её мало волновал. Таран был, есть и будет её любимым маневром, которым Акуроку только что записала себе очередной фраг, заставив Фумио на секунду оторваться от управления самолётом и восхищенно захлопать в ладоши с криком "Офигеть, Акуроку!".

Пронеслась на скорости Крэш. Следом, паля из всех стволов японец. Вверх ушел полупетлей и вывернулся в иммельман Фон Дан. Сзади догонял Фумио.

Тут бы обернуться японцу, понять, что один против троих он долго не протянет, но азарт боя не пускал. Впрочем, не так уже и плохо все складывалось для восточного аса - на помощь ему пришли зенитные расчеты. Да и самолет Фумио уже стонал и рыдал каждой своей заклепкой о том, что не годится он для таких сумасшедших маневров.

Карта - ссылка

Казалось, выхода нет, и вскоре эта погоня закончится - и вовсе не в пользу улепетывающей во все остатки хвостового управления Акуроку. С другой стороны, кем бы она была без своей отчаянной храбрости, безумной смекалки и бесконечной воли к жизни? Вместо того, чтобы рваться вперед в глупой надежде улететь в бесконечные небеса, Акуроку дёрнула штурвал на себя.
- ДА ТЫ ЗА КОГО МЕНЯ ДЕРЖИШЬ?! - раздался крик на общей с японцами радиоволне. - Вихревая! Мертвая! Петля-я-я!
Глядя со своего издалека на всё это, Фумио мог только восхищенно открыть глаза и рот, вновь удивляясь величию своей старшей сестры.

Наконец, фон Дану удалось занять удобную для маневра позицию и попытаться выйти узкоглазому в хвост. Ну, что же, поиграем в доганялки: охотник за одним тигром, второй тигр - за охотником. И, если поганец не отвернет, то получит свою дозу свинца. Ну, а если гаденыш смоется, то все подарочки достанутся расчету зенитки.

Правый маневр - и "Киттихавк" русского плавно пристроился за неизвестной японской машиной. Пилот внимательно глянул вниз - не оправились ли экипажи "Нейтов" от потрясения? Не решились ли поучаствовать в воздушном бою? Но нет - вроде все спокойно. А вот прямо по курсу все не так гладко: Акуроку устала убегать, и положила самолет в иммельман, оставаясь под одновременным огнем зенитки и самолета. Дай-то бог ей уцелеть - а там и Григорий Григорьевич подоспеет.

Офицер радировал в эфир:
- Анечка, держись! Я уже почти, уже вот-вот! Фима - держись за мной и за одно добей последнего "Салли"!

- Фима? - захлопал глазами, ложась на новый курс, Фумио. - Ты бы ещё "Федей" меня обозвал, Григ-Грег! - возмутилась бунтующая душа подростка. - Я уж молчу про "Анечку"!

Акуроку взмыла вверх, затем перевернулась через крыло своей фирменной вихревой петлей. Японце рванулся следом, вытянулся в длинной вираже, плавно переходящем в пологую горку. И поймал киттихавк в прицел раньше, чем Акуроку успела среагировать. Но поторопился ускоглазый - большая часть пуль ушла в молоко, только несколько попаданий прошили обшивку крыла и намертво заклинили ленту одного из пулеметов.

О каким страшным и смертоносным должен был стать ответный залп Акуроку! Шесть браунингов это вам не шутки, белый самолетик должно было разорвать на куски просто. И разорвало. Но за мгновение до того, как Акуроку нажала на спуск. Грег-Григ оказался быстрее.

Но на этом несправедливости сегодняшнего дня не кончились! Зенитчики, проспавшие почти весь бой, наконец-то открыли огонь. Пулеметные трассы перечеркнули силуэт киттихавка и разнесли вдребезги остекление кабины. Одна из пуль, рикошетом от бронеспинки (которая вообще-то должна спасать от пуль!) угодила в ногу Акуроку. Больно, но не слишком опасно - касательное ранение.

Если уж фон Дан решал добиться чего-либо - он этого добивался. Вот и теперь русский, выжав из разбитого самолета все, что мог, и даже чуть больше, сумел-таки выйти в хвост японцу и поймать неприятельскую машину в прицел. Пускай обшивка "Киттихавка" надсадно скрипела, пускай хвост был поврежден - но верные пулеметы были целы.

В эти секунды Григория Григорьевича интересовало только одно - как можно быстрее сбить неприятеля до того, как он собьет Акуроку. И вот хвост желтокожего попал в прицел. Фон Дан не издавал воинственных кличей, не смеялся, не орал в эфир - он просто молча делал свою работу и выручал отчаянную ведомую. Прочертили китайское небо трассера, вцепились в японскую машину, а за ними ливнем забарабанила по обшивке и вся очередь, уничтожая в хлам, разрушая, разбивая самолет. Не выдержала японская техника такой плотной стены огня, и последний враг, обьятый пламенем, рухнул на землю.

Но расслабляться было рано: по несчастной американо-японке палили еще и с земли. Бывший студент, бывший офицер царской армии, бывший колчаковский пилот и анненковский казак, бывший китайский полицейский, наконец, только и позволил себе, что улыбнуться, проводив взглядом падающий аэроплан. Наклонив нос самолета вниз, летчик вновь открыл огонь: на сей раз по расчету зенитного пулемета. И только когда орудие замолчало, Григорий понял, что сегодня они исполнили свой долг.

Вспомнились русскому летчику слова давно, казалось бы, забытой песенки: "Журавель". Эта военная песненка была посвящена почти всем полкам императорской гвардии и кавалерии, и Приморский драгунский полк - первое место службы прапорщика фон Дана, не стал исключением. Впрочем, как и подобает армейской песне, она была донельзя неприличной, и в эфир эти строки военлет так и не выдал.


Вместо этого Григорий поинтересовался у Акуроку: - Цела?, - и, дождавшись ответа, сухо продолжил:
- Возвращаемся на аэродром.
Фон Дан не собирался излишне рисковать: во-первых, топливо заканчивалось, а во-вторых, если, не дай Бог, прилетят еще японцы, то его и без того поврежденное звено здесь и останется. А уж по возвращению на базу он будет цукать парочку Бондикэтов до тех пор, пока не научит их хоть азам дисциплины.

Григорий повернул самолет домой и улыбнулся в ожидании заслуженного отдыха. А впереди было еще много работы.

Так близко был самолетик, которому намеревалась отомстить Акуроку, заодно получив ещё немного боевой славы. Уже почти нажала Крэш на гашетку, забыв про боль в подстреленной ноге - подумаешь, до свадьбы заживёт. Но вот Григ-Грег выстрелил первый, нагло и бессовестно украв цель у Акуроку, чем вызвал её праведный гнев.
- Этот был мой! МОЙ!! - в рацию раздались вопли Акуроку, перемежаемые глухим рычанием. - Аыварварвар, я что, зря такой маневр делала?! ДА У МЕНЯ ЧУТЬ КРЫЛЬЯ НЕ ОТВАЛИЛИСЬ, А ТЫ У МЕНЯ УБИЙСТВО КРАДЕШЬ?!!
Фумио, наконец подлетевший поближе к Акуроку, вжался в кресло, даже несмотря на то что он не был целью для ярости своей сестры. Собрав всю свою смелость в кулак, он попытался её успокоить.
- Ну, сестра, он же просто боялся что этот японец тебя первым собьёт... - немного робко заметил Фумио, на что получил очередной рык от Акуроку.
- Никто, слышишь, НИКТО не собьёт меня первым, чем я себя собью! Ар-р-р...
Впрочем, ярость Акуроку была такой же короткой, насколько сильной, и спустя некоторое время Крэш, всего лишь скрипя зубами, последовала на аэродром, позволив Фумио, как всегда, тащиться следом.