ЗП:П - Мир Пафос-Привода. Закончено. | ходы игроков | Черная вдова

Море волновалось. "Опять Эгир с Ньёрдом бранятся," — говорили про такую погоду викинги. Не начинающаяся буря, но и не полный штиль или мягкий бриз. Словно бог морей и морской великан не могли поделить, чья очередь сегодня властвовать над морем.
Прекрасная погода для похорон.
Сэр Интегра Вингейтс Фэйрбрук Хелсинг стояла на носу драккара и смотрела на горизонт. В ее глазах плескалось то же хмурое море, что и вокруг корабля, отражая яркий огонек, пляшущий на гребнях волн во время своего путешествия к бесконечному горизонту.
Конунг Олаф Моржовый Клык на пылающем драккаре плыл в Вальгаллу, его недолговременная жена провожала мужа в последний путь, и прощальная ее песнь звенела над морем.


Когда отгремела песнь, подхваченная доброй тысячей глоток, сэр Интегра смахнула непрошенную влагу со щеки и отвернулась от горизонта.
За ее спиной в наступившем молчании стояли конунги различных кланов. За ними высились паруса их кораблей — более сотни, все кланы, которых склонил к миру недолговременный союз Винланда и Альбиона, пришли попрощаться со своим вождем.
— Союз закончен, — сэр Интегра не была склонна ходить вокруг да около. — Конунг Олаф Моржовый Клык скрепил его словами "пока я жив". Теперь его больше нет. Вы вольны возвращаться в свои дома и делать то, что посчитаете нужным.
Она обвела собравшуюся толпу хмурым взглядом.
— Однако я хочу предложить вам новый союз. Под моим началом. На тех же условиях. И невзирая на все те преимущества, которые получат все от этого союза — а объединенные силы Винланда и Альбиона заставят весь мир считаться с нами — я знаю, что вам в большинстве своем плевать на это. Я скажу проще: новые земли, новые берега, которые можно грабить, новая добыча, которая вам и не снилась ранее. Но не это главное.
Во взгляде Интегры заплясал огонь, а в голосе зазвенела сталь.
— Главное, что я хочу отомстить за смерть своего мужа. И я прошу в этом вашей помощи.

– Одии-ин! Пошли нам северный ветер! – то орал, запрокинув голову к небу, стоящий на носу драккара, увенчаном головой оскалившегося медведя, могучий викинг. Бъёрнхард сын Олафа по прозвищу Сильный Медведь. Орал затянутым тяжелыми тучами небесам, орал так, что в Вальхалле кубки с вином на столах дрожали и падали. Орал, чтобы ярость свою выпустить и не поубивать никого. До времени.

Ещё вчера Медведь со своими воинами весело и шумно грабил здоровенную трёхпалубную лохань под звёздно-полосатым флагом со смешным названием "Лавбот". Громогласно хохотал придуманной дурацкой шутке, когда в ответ на звучавшее от пассажиров или команды "Ня!", выдавал сакраментальное "*уйня!" и ударом в лоб отправлял жертву за борт.

А потом что-то изменилось. Резко. Будто пропало что-то. Исчезло из мира. И веселье ушло куда-то.

Два ворона сели на планшир. Прокаркали новость, что Олаф пал в битве. Ну и что? Дело привычное. Не вернется он больше — совсем помер. А это как так?! Кто посмел папашку в гроб вколотить так, что не выбраться?!! Порешу гада! Хрум?

— ХРУУУМ!!! — проломил кулаком переборку со злости. — Братья! На вёсла! Тут всё поджечь!

И рвёт волны драккар, и стонет мачта парус еле удерживая, и гнутся с хрустом вёсла толкая вперёд корабль. Вперёд к Винландским фьордам. К мести. К горлу Хрума Каменная Башка. Чтоб вырвал Бъернхард Олафссон ему кадык. И сердце вырвал. И пожрал, пока тот в агонии ещё живой биться будет.

Чтоб неповадно было. Чтоб знали все, кто такой есть Медведь.

Выслушали конунги слова леди Хелсинг - молча, лишь серые волны раз за разом накатывались на берег, разбиваясь о камни фьорда. Ярко вспыхнул погребальный драккар, взметнув к мрачным облакам столп пламени и искр - и потух. Ушел Олаф. Совсем.

Выслушали викинги супругу покойного - и не понравился Интегре взгляд обветренных, выдубленных морем и всеми восемью ветрами лиц. Смотрели конунги молча, оценивая чужачку, пока не вышел из их полукруга толстый рыжий детина, с бородой, засаленной настолько, что в ней вши от вони дохли.
- Помощи? - скривился викинг, громко втянув сопли, и смачно харкнул прямо на сапог Хелсинг зеленым густым харчком
- Дщерь Одинова бы, как покойнчек орал, на палаш бы уже кишки Хрума намотала! Мы - сыны Винланда, и мы не просим! Сыны Асгарда! Берут все!!! Сами!!! - заколотил он кулаком по щиту в неистовстве

- ОООООДИИИИИИИН - раздался с моря зычный рев и стон натянутых, как струна, канатов.
Не узнать вопль было сложно даже тому, кто слышал его в первый раз. Сынок все же пожаловал на похороны папаши, хоть и опоздал немножко.
С таким рвением он расшибет драккар о камни фьорда раньше, чем достигнет берега. Впрочем, вряд ли сына Олафа это беспокоит - Моржовый Клык и сам редко дольше двух походов на одном корабле проводил. Не выдерживали доски его буйного нрава.

Собравшиеся на берегу повернулись на крик, глядя, как летит над водой резная фигура медведя на носу.

Драккар Олафссон всё-таки разбил.
Так неистово отбивал он копьем ритм для гребцов, что не дойдя нескольких сотен метров до берега проломил палубу да и днище заодно. Корабль вильнул и на всей скорости налетел на риф. Хруст, грохот! Веером огромным разлетелись щепки, вёсла, тюки какие-то, доски и викинги. Сам Бъернхард как из катапульты выпущеный полетел по инерции вперёд и плюхнулся в воду с фонтаном брызг будто метеорит рухнул. Или бомба глубинная рванула - тут у кого на что знаний хватило.

На минуту тишина повисла нарушаемая только тихим на таком расстоянии плеском падающих в море досок и шелестом волн. Чайка хрипло и как-то неуверенно крикнула.

– ЫыыААААааарххх!!! – в нескольких метрах от берега вынырнул Медведь. Вода потоками стекала с мощного торса, с волос да бороды. Встряхнулся будто зверь, зашагал к толпе волны раздвигая. Копьё верное из руки так и не выпустил.

Мимо Интегры прошел – даже внимания не обратил. Дикий взляд метался по лицам викингов и по берегу будто в поисках чего-то. Шагнул сквозь поддавшуюся, расступившуюся толпу, копье в землю воткнул, бочку с пойлом приподнял. И ни к кому конкретно не обращаясь прохрипел:

– Где он?

Днище у бочки легко выбил и приложился жадно. Заходил кадык на могучей шее. Жажда – первая на сегодня жертва.

Сэр Интегра все так же хмуро смотрела на выходку викинга, и ничем не выражала свою реакцию. Но, когда появление Медведя привлекло к себе всеобщее внимание, рыжебородый толстяк вдруг почувствовал, что кто-то похлопал его по плечу, привлекая внимание.
— Эй...
Интегра в буквальном смысле слова дышала в подмышку толстяку, настолько была велика разница в росте. Поэтому первый удар начищенного сапога пришелся в пах рыжебородому, заставляя того согнуться в хоть и почтительном, но невольном поклоне. Следующий удар вторым сапогом — тем самым, отмеченным здоровенной зеленой соплей, — направился в лицо викингу, да так, что носок изящного сапога до половины ушел в немалых размеров пасть, похрустывая выбитыми зубами, и опрокидывая здоровяка на спину.
— Вы тут что-то изо рта обронили, уважаемый. Возвращаю.
Голос у Интегры был до предела скучный, каким обычно общались вельможи на светских раутах. Достав из кармана батистовый платочек, она протерла сапог от остатков крови и соплей, и швырнула его на поверженного противника. Палаш с сухим шелестом выполз из ножен на треть.
— Вам следует быть внимательнее к своим вещам, а то можете ненароком подскользнуться и утонуть нахрен, — подняв взгляд на викингов, Интегра продолжила тем же тоном, все же сорвавшись в конце на рык. — А если среди вас есть еще какой-нибудь ублюдок, который хочет поставить под сомнение выбор вашего покойного конунга, пусть выйдет и заявит об этом открыто, ПОТОМУ ЧТО СЕЙЧАС БЛЯДЬ САМОЕ ПОДХОДЯЩЕЕ ВРЕМЯ!!!
Клинок со стуком спрятался обратно, ставя точку в предложении. Пока Медведь утолял жажду, Интегра обвела взглядом толпу, и продолжила со скучным спокойствием.
— Не просите помощи, значит? Что-то я не вижу ни одного говнюка, который был бы готов кинуться на Хрума в одиночку. Но мне насрать. Через час мой флот отправляется к берегам клана Ястребиный Коготь. Желающие помочь могут присоединиться. Не желающие осквернять себя словом "помощь" — оставайтесь здесь, сыны Винланда и Асгарда, держите свои яйца в руках и гордитесь тем, что можете взять их сами.
Крутнувшись на каблуках так, что длинные волосы взметнулись белым плащом за ее спиной, она пошла в сторону своего корабля, похлопав по дороге Медведя по плечу.
— Привет, Бьернхард.

- уууыыыыы... - только и просипел несчастный, получивший стальным сапогом с длинной шпорой сначала по яйцам, а потом и в челюсть

Конунги сбледнули, отступив от леди Хелсинг на шаг. Только Медведь никак не реагировал на выходку Интегры - впрочем, для безумного сынка Олафа вряд ли сломанные зубы были хоть как-то заслуживающим внимания эпизодом.

Викинги самого Бьернхарда вслед за ним вылезали на берег, привычные к такому "причаливанию". Их буйный вождь и кормчий выглотал целую бочку браги, выпив её досуха. Расколотил пустую бочку в щепки об камень... рыгнул, икнул... и упал где стоял, захрапев.
Олафссон никогда не отличался хорошими манерами.

Уходу Интегры никто не препятствовал. Винландцы перешептывались тихонько между собой, косясь с опаской то на Хелсинг, то на храпящего сына Олафа.

Вернувшись на корабль, Сэр Интегра посмотрела на часы и велела подавать чай. Отмеренный ею для викингов час времени прошел за чаепитием и размышлениями.
Похоже, на викингов рассчитывать не приходилось. Даже Бьернхард, на которого Сэр Интегра в общем-то рассчитывала, если не как на союзника, то как на силу, которая обрушится на Хрума с ней за компанию... да, похоже Бьернхард проспит все веселье. Ждать, пока он проспится, не было ни времени, ни желания, да и заслужил сын право помянуть отца бочонком браги.
Значит, с Хрумом придется разбираться самостоятельно. Никаких особых планов Интегра не строила: подобраться, накрыть артиллерией, высадиться десантом на берег, разобраться с Хрумом. Все.
Положенный час истек, опустевшая чашка чая звякнула о блюдечко.
— Выступаем!

Флот Её Британского Величества под управлением леди Хелсинг тяжко переваливался с волны на волну. Воды Винланда плохо принимали чужаков, заставляя бороться со стихией ежечасно - до скалистого фьорда Ястребиного Когтя было жалких двадцать морских миль, но они потребовали почти суток медленного перебарывания волн и ветра. Котлы Матери надсадно гудели, пока винты флагмана вспарывали пенящуюся воду...
Наконец впереди показалась земля. Без лишних церемоний главный калибр "Матери" был наведен на деревню, и орудия "Валгалла" начали бомбардировку.

Спустя шесть часов капитан доложил о том, что все наземные сооружения стерты с лица земли. Спустя шесть часов и десять минут камень размером с голову Интегры со свистом пролетел мимо неё, кутающейся в штормовку, и вдребезги разбил один из трех стволов Матери, заставив весь корабль содрогнуться от удара, и опасно накрениться.
- СУКА ТРУСЛИВАЯ, ГНОЙНАЯ ОТРЫЖКА ЙОТУНА! ВЫЙДИ И ДЕРИСЬ КАК ПОДОБАЕТ!! - раздался над водой низкий рык Хрума.
В бинокль было четко видно, как Каменная Башка неспешно отламывает еще один камешек от скалы, на которой стоит у самой воды. Никакого оружия у конунга Когтя не было - он им и не пользовался.

— Лодки с десантом на воду, десант в полной боевой, выпускать по команде. "Мать" на полторы мили, прицел прямой наводкой, огонь тоже по команде. Мою лодку загрузить керосином по самые борта. Выполнять.
После выходки Хрума обстрел тут же прекратился, и в ожидании своей лодки сэр Интегра молча курила на носу корабля. Курить приходилось впрок — на груженой керосином лодке лишний огонь был ни к чему, это могло испортить фейерверк.
Наконец маленькое суденышко, тарахтя мотором и глухо позвякивая металлическими канистрами с керосином, укрытыми брезентом, отправилось в свое короткое путешествие по волнам. За спиной леди Хелсинг маячили темные борта маленькой Королевской армады, впереди негостеприимно ждали суровые скалистые берега Винланда.
Хорошо хоть дождь не шел, а то от чувства дежа вю впору было бы напиться с тоски. Керосина.
Лодка ткнулась бортом в прибрежный камень, сэр Интегра спрыгнула на мелководье, поднимая сапогами всплески на волнах, и рывком втянула суденышко дальше на берег, пользуясь импульсом волны. Закрепив якорь на камне, чтобы лодчонку не смыло прибоем, она подняла голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как Хрум, спустившись со своей возвышенности, шел к ней по скалистому берегу, заставляя вековой камень, который столетиями выдерживал удары волн, жалобно крошиться под чудовищным весом.
— Я здесь. Трусливая сука и гнойная отрыжка йотуна, как ты изволил выразиться, — отступив на пару шагов от своего транспорта, Интегра наконец блаженно закурила.


Получатели: Сэр Интегра Вингейтс Фэйрбрук Хелсинг.

- Хрррум! - рыкнул Хрум, заставляя скалу дрожать от своей поступи
За то его и прозвали так. За хрупанье скал под ногами медлительного конунга.
- Я. Тебя. Достану. И. Надену. На. Столб. Так. Что. Из. Пасти. Вылезет - медленно произносил он по слову на каждый шаг, приближаясь к Интегре

Лодочка, груженная канистрами, осталась стоять на скале, проигнорированная звероподобным вождем клана Когтя. Хрум спокойно наступил на нее, заставляя металл жалобно скрипеть, ломаясь под весом конунга.

Вспыхнула Печать Огня, подняв пламенный столб к низкому мрачному небу... перекрученные пламенем, закопченные железные осколки хлестнули по камню.

- Хрррум! - раздался торжествующий рев, и из огненного зарева вышел закопченный Каменная Башка, на котором обгорали густые волосы по всему телу.

Конунг поднял ногу, и со всей своей силой ударил по скале. Трещины зазмеились от места удара, камень под ногами Хелсинг задрожал, заставляя ее балансировать на краю растущего обрыва. Интегра с трудом удержалась, не свалившись все же в морскую пучину.
- Хрррум! - швырнул конунг второй булыжник, со свистом прорезавший соленый воздух.
Где-то вдалеке покачнулась Мать, получив прямой удар в ватерлинию.

Волна обжигающего жара хлестнула в лицо Интегре. Та даже не поморщилась, глядя на яркие язычки пламени. Где-то вдалеке ухнула "Валгалла", заставив "Мать" покачнуться, ядро колоссальных размеров просвистело в воздухе и впечаталось прямо в сердце пламени, разбрызгивая во все стороны горящий керосин.
А затем из пламени вышел Хрум, покрытый копотью и весь в искорках от обгорающих волос. В остальном ни пламя, подкрепленное Седьмой Печатью, ни прямое попадание ядра не причинили Каменной Башке особого вреда. И теперь сэр Интегра поморщилась от торжествующего рыка конунга, от трясущейся под грохочущей поступью земли, от просвистевшего в воздухе булыжника, и от жалобного гула "Матери" вдалеке, получившей пробоину в ватерлинии.
Скала разошлась прямо под ногами Интегры, отправляя здоровенный кусок в клокочущее море, а сама леди Хелсинг с трудом удержалась на краю, балансируя на скользком камне.
Похоже, Хрума не брал ни огонь, ни прямое попадание артиллерии. Чем можно было пробить эту Каменную Башку, способную вышеупомянутой башкой разнести ворота Букингемского дворца, укрепленного защитными Печатями?
Сэр Интегра перекинула сигару в уголок рта и достала из кобуры Вальтер.
— Именем Королевы...
Сухой выстрел на фоне окружающего грохота был незаметен.
— ...Я, сэр Интегра Вингейтс Фэйрбрук Хелсинг...
Еще семь выстрелов утонули в злобном реве волн. Хрум обращал на пули не больше внимания, чем на летний дождик, продолжая надвигаться на хрупкую леди неотвратимой громадой.
— ...член ордена Королевских Протестантских Рыцарей...
Пустая обойма клацнула по камню. Новая со щелчком заняла ее место. Антиматериальные пули в магнитной оболочке поблескивали изумрудной зеленью полированных боков.
— ...Отправляю тебя в твой персональный ад.
Три выстрела в сердце. Два в глаза. Один в голову. Ослепительные копья света вырывались из маленького ствола, и не встречалось еще преграды, способной их остановить.
— КАТИСЬ К ХЕЛЬ, УБЛЮДОК! ЗА ОЛАФА!!!
Еще один — под ноги гиганта, ломая скалу и отправляя его в море. Слабая надежда на то, что викинг не умеет плавать, но размеры и вес туши позволяли предположить и такое.
Последняя пуля покоилась в стволе Вальтера и ждала своего часа. Все же, рыцарская честь превыше жизни, а умереть насаженной на столб было как-то не очень по-рыцарски.

Хрум замер, пробитый световыми лучами в глаза. Первые выстрелы в сердце лишь оставляли на его теле неглубокие кратеры - словно он сам был куском ожившего камня. Три лучших пули Интегры оставили дырку в ладонь глубиной, едва достав до сердца.
Но последующие выстрелы в глаза - выбили кровавые фонтаны из ушей. Конунг Ястребиного Когтя покачнулся, падая на одно колено.
Выстрел в голову - и луч энергии бессильно распался искрами, столкнувшись с лбом Хрума. Этим самым лбом он прошибал ворота дворца на Альбионе.
Последний патрон расколол камень под ногами конунга. Растресканная предыдущим ударом самого Хрума, скала не выдержала и осыпалась крошкой, увлекая чудовищно тяжелую тушу вниз, в воду. Ослепленный конунг пытался уцепиться за скалу, вбивая свои пальцы в камень - но лишь больше крошил его, ускоряя свое падение.

Черные воды сурового Винланда сомкнулись над головой Хрума, и ни один скальд больше не будет петь о конунге Ястребиного когтя. Отныне его удел - бесцельные скитания в Нифльхейме. Бесплотным, беспомощным духом...

Мать шла ко дну. Окинувшая свой гордый флагман взглядом, леди Хелсинг смогла рассмотреть лишь два гигантских ствола, уходящих в пучину моря. И край капитанской фуражки. Старик, как и положено по старым традициям, не покинул корабль, хотя остальная команда на баркасах уже отгребала в стороны, чтобы воронка от тонущего корабля не утащила вниз утлые скорлупки.

К скалистому берегу швартовались драккары. Конунги Винланда один за другим спрыгивали на берег... и не знали, что сказать. Женщине не быть конунгом никогда, таковы законы Винланда.
Но сказать это в лицо леди Хелсинг - смельчаков не нашлось.

Хрум пошел ко дну. Как камень, из которого он, похоже, был сделан.
Интегра с трудом удерживалась на жалком остатке каменного козырька, и смотрела на "Мать", медленно отправляющуюся в пучину вслед за Хрумом. На носу корабля блеснул черной смолью козырек капитанской фуражки, и Интегра вытянулась во фрунт, отдавая честь капитану.
— Вы исполнили свой долг до конца... адмирал, — оговорка в звании была не случайной, по возвращении в Альбион Интегра планировала выбить для капитана посмертное звание. Если потребуется — вместе с несколькими зубами штабных крыс, которые решатся возразить.
Команда флагмана спешно гребла к негостеприимным берегам Винланда, лавируя среди многочисленных драккаров. Конунги Винланда, не так давно собравшиеся на похороны Олафа, теперь собирались на похороны Хрума, и в глазах их читалась та же неопределенность, которая случилась в политическом укладе Винланда после гибели Олафа.
Сэр Интегра нахмурилась и сплюнула на камень. То, что ей предстояло, было не легче битвы с Хрумом.
— Чё носы повесили, сыны Асгарда? — хмурое выражение лица леди Хелсинг не наводило мысли о празднике. Как обычно, она перешла сразу к делу. — Думаете, что теперь дальше будет? Как так, баба Винландом верховодит, и как теперь вам в глаза врагам, да и друг другу, смотреть?
Вспышка зажигалки осветила ее лицо, когда она прикурила очередную сигару. Выпустив дым, она взмахнула рукой, указывая на налитое тяжелыми серыми облаками небо.
— Зайду издалека. Валькирии забирают павших викингов в Вальгаллу к Одину. Однако, как вы знаете, дружина его не принадлежит ему целиком — половиной верховодит Фрея, предводительница валькирий.
Интегра обвела взглядом понурых конунгов.
— Что я предлагаю. Винланд остается свободным, каким был испокон веков. Грабьте, убивайте, насилуйте, живите полной жизнью. Только на собственность Альбиона замахиваться не рекомендую, иначе будете иметь дело со мной. Но в один прекрасный день — который может никогда не наступить — я призову вас, и тогда половина лучших воинов Винланда станет под мои знамена. А то и весь Винланд, если сами пожелаете, потому что если я вас призову, это будет достойный самых эпических саг поход, и добыча в нем заставит богов завидовать простым воинам!
Интегра плотоядно ухмыльнулась, выпустив из ноздрей клуб дыма.
— Что до остального — я буду присутствовать на общих собраниях как равноправный конунг. Может где помогу словом, а то и делом, или сама предложу что интересное. В знак скрепления нашего союза каждый, кто с ним согласен, получит небольшую Печать. Точно такая же Печать будет и у меня, чтобы никто из нас не забывал о нерушимости этого союза. Обдумайте мои слова, посовещайтесь, а после похорон Хрума скажете мне свое решение.

Викинги молчали и не двигались, и молчание это отчего-то очень не понравилось Интегре. Наконец в толпе пошли перешептывания, постепенно перераставшие в недовольный гул, и до ушей леди Хелсинг донеслись отдельные выкрики:
— Баба-конунг?! Не бывать такому!
— Она что, клеймить нас хочет?!
— За баранов нас держит, точно!
— Да лучше прямо сейчас в Вальгаллу, чем такое!
Сэр Интегра нахмурилась, но никто из окружающих викингов не обратил на это внимания. Толпа заводила сама себя, подбадриваясь теми, кто посмелее.
— Нарушение традиций!..
— Дщерь Одинова? Смех!..
— Чем Олаф только думал!..
Лицо Интегры мрачнело все больше, но толпа по-прежнему не обращала внимания, бурля как закипевший котел с брагой. В голову Интегры полетел чей-то топор, она чуть отклонилась в сторону, пропуская лезвие мимо уха. Следующий топор с жалобным звоном встретился с палашом, молниеносно вылетевшим из ножен.
— Мужики, нешто мы с бабой не справимся?!
— Ай-да, навалились разом!
— За Одинааааа!!!
Первый горлопан, доведший себя до состояния берсерка, с обезумевшими глазами прыгнул на Интегру и тут же упал с разрубленной головой. Но толпа уже сорвалась, моментально прижав леди Хелсинг спиной к камням, а палаш размазался в воздухе, с трудом отражая обрушившийся на нее град ударов.
Низкий угрожающий рык Интегры, прерываемый тяжелым дыханием, не услышал никто. В глазах ее полыхнуло пламя.
— ИДИОТЫ!!!
Пламя вырвалось на свободу, расходясь в стороны ослепительным кругом в пару десятков метров высотой. На его пути даже камень растекался воском, что уж говорить про плоть или сталь. В мгновение ока большинство кланов Винланда остались без конунгов, отправившихся прямиком в Вальгаллу в яркой пламенной вспышке.
— Тупоголовые, упрямые идиоты!..
Раскаленный воздух вокруг Интегры дрожал, лавовые лужи, в которые превратились окружающие камни, бросали на ее лицо зловещие оранжевые отблески, отражаясь в стеклянных озерцах, в которые превратился скопившийся между камнями песок. Где-то вдалеке, за сотню-другую метров, в месте встречи моря и огненной стены валили клубы пара, встречаясь с дымом от весело горящих драккаров. Налетевший от температурного перепада ветер подхватил редкие уцелевшие клочки пепла, поднимая их в небо.
Сэр Интегра еще раз беззвучно выругалась, достала сигару и закурила. Пламя в ее глазах медленно угасало.