Княжий пир. Становление. | ходы игроков | Княжьи залы.

Полдень. Солнце палит настолько нещадно, что домоправитель приказал занавесить все шторы. Тоненькие лучики несмело просочились сквозь них в комнату и ровными рядами улеглись где как. На юге Загорья у природы действительно нет плохой погоды - то жарень лютая, то не менее лютый холод. Золотая середина, она, знаете ли, для неженок.

Начало правления у князя Гостомысла не задалось. А вот и он, к слову - сидит в княжьих залах на троне, да думам печальным предается.
А началось все вот как - перевелись на землях русичей Герои. Могучие воины, искусные следопыты да мудрые чародеи как в воду канули. Войскам задачи, которые решали Герои, редко под силу бывают - чудь страшная да волшба опасная и неведомая. А потому с пропажей Героев можно было и черту хорошим временам подводить. Тот здесь чудь объявилась, то там.
Самой большой опасностью было чудовище, которое гускаты прозвали дэвом. Сильное, злобное да ненасытное. Пастухи да землепашцы наплакаться не могут - поля вытопчет, стада пожрет да спать себе уходит. И никто ничего поделать не может. Поселилось оно на севере, недалеко от границы с княжеством среднего брата.
На востоке же в лесу упыри трех грибников насмерть задрали. Упыри упырями, а лесничий все одно твердит - не только в кровососах дело. Поселился в лесу волколак. Глаза красные, когти вострые, серебристая шерсть дыбом. Вот она странность! Волколаки обычно черной шерсти бывает, а этот - серебристый.
На западе объявились Белые Волки - банда головорезов под предводительством Арсентия Кровавого. Нападают на все лантийские торговые караваны без исключения. Лантийский посол даже как-то намекнуть пытался Гостомыслу, дескать, так и так, великий князь, сделай уж что-нибудь, а то уж шибко затратно к тебе обозы с товарами снаряжать. И сказал ему тогда мудрый князь, что он без злата как-нибудь проживет, а вот лантийцы без оружия - бабка надвое сказала. Ушел посол тогда и слова княжьи, застрявшие комом в горле, до ушей лантийского царя донес. Вот только посла осадить все и каждый может, а вопрос таки нерешенным остался.
Казалось бы, что еще для счастья нужно - дел невпроворот, так тут еще и из деревеньки Елки весточка пришла. Замучили варгалы, пишут, нашего брата до последних грошей обирают. Ужа не знают, как следующую зиму перенесут, если каждого кочевника и каждое чудище со своего стола кормить продолжат.

Слушал вчера князь, что дума скажет. Дума молвила, что де Юрай-воевода должен на юг отправиться да с ханами кочевников потолковать. Он ведь сам южных кровей, чай примут, выслушают, войдут в положение. И мысль вроде дельная, но народное собрание ее в штыки приняло: Юрко, по их словам, должен в столице остаться да люд честной от чудищ да иных напастей защищать. Поругались они, повздорили, едва до драки не дошло, но потом угомонились. Последнее слово все же за Гостомыслом. Да и сам воевода не каши в рот набил и что сказать имеет.

Стоит Юрай супротив княжьего трона, смотрит куда-то вдаль. Раньше диву давался - глаза у князя разных цветов, да и когда садится, у него левое колено всегда заметно выпирает. Но потом перестал дивиться. Недуги, они и есть недуги. Знай себе тоже думает - кому вообще сдались эти Елки? Людей столичных бросать нельзя. Гостомыслова дружина едва ли со всем сама справится, а от Елок ни князю, ни лично ему толку нет никакого. Хотя с другой стороны, не по-людски это соотечественников в беде бросать. А быть может, Елки может бы и выросли бы да городом большим стали, кабы не чудь, на которую их оставили. Вот только не жаловались жители Елок, покуда совсем невмоготу не стало. Крепкие люди.

Долго думал князь над тем, как лучше поступить с удаленной деревеньки под названием "Елки". Нужно ли рисковать враждой с кочевниками ради нее, когда в княжестве и так хватает проблем? Но все больше и больше правитель склонялся к тому, что да, нужно. Князь не должен бросать своих подданных на произвол судьбы. Может, но не должен. Но даже не это главная проблема. Если не дать южанам понять, что они здесь гости нежеланные, то кочевники не остановятся на сборе податей, а станут грабить и сжигать деревни и уводить людей в полон. Вот этого Гостомысл допустить никак не мог. Чтобы ни говорили другие правители, люди - главное сокровище любой страны. Без них нельзя ни рудник разработать, ни население прокормить, ни родину оборонить. В связи с суровым климатом юго-восточной княжества людей и так слишком мало.
С другой стороны, сейчас слишком много внутренних проблем для того, чтобы выдержать полноценную войну. Лучшим выходом будет показать южанам, что здесь их ждет не богатая добыча и послушные невольники и с невольницами, а суровые, крепкие духом и хорошо обученные воины. А пока кочевники будут под впечатлением, стоит договориться с кем-нибудь из ханов. Выбрать не самого слабого, но и не самого могущественного, предложить ему торговлю и помощь, а взамен попросить следить за границами и сдерживать других южан. Пусть даже пока границы будут не общими, но вполне можно намекнуть, что князь будет только рад такому соседу в будущем.
С нежитью и разбойниками сложнее. Нужно кинуть клич, если повезет, то откликнется какой-нибудь герой. Но князь на то и князь, он не может полагаться на одну лишь удачу. Есть одна идея, которую Гостомысл планировал обсудить со своим ближником сразу после окончания собрания.
Невыгодно вызывать недовольство собрания народного, но выбор практически сделан. Осталось лишь выслушать Юрая.

Довольно долго молчавший князь наконец подал голос:
- Юрай, ты лучше всех понимаешь южан, ответить мне на вопрос такой: если мы не покажем кочевником свою силу сейчас, не решат ли они, что мы слабы, и не станут ли вести себя еще более нагло?

Охватил присутствующих взором тяжелым, ухмыльнулся, так, что другим бояться в пору.
- Решат. А как слабину почувствуют, так с каждым днем наглее становиться будут.
Ответил князю твердо. С неприкрытой угрозой в голосе.
Глаза прищурил, в бороду вцепился, уставился вроде как на Гостомысла Владимировича, взглядом дурным, нехорошим. Да только то привычка известная, за воеводой водиться. Это он так думает. И думает бывает долго.
Не по злобе людей томит.
Вот и сам раскраснелся, взмок. Напряжением прямо пахнет.
Думал достаточно долго чтобы пауза нехорошая появилась, но не так чтобы князь ждать устал.
- Как и любой другой сосед.
В улыбке ощерился. В глазах мысль, умная, бьется, словно журавль в клетке.
К людям обратился.
- Коли князь дружину собирать решит, и станет, так я в то время по окрестностям пройдусь, нечисти хвосты по накручиваю. А как ватага соберется, так могу и на юг двинуть. С ханами потолковать. Либо дань соберу да людей наших из неволи освобожу...
Теперь уже прямо в глаза Гостомыслу Владимировичу глядел.
- Либо в поход поведу, супротив Варгалов. Да только нет веры этим мыслям на перед. Как небо рассудит так и будет. Может ханы те, не испугаются и тогда биться будем. А ежели испугаются, то и к походу принудить получиться.
Умолк. Руку от лица убрал, на кистень положил. Глаза сощурил. Толи что-то прикидывал, то-ли решения ждал.

Не любил князь воеводу Юрая. Не потому, что тот был наполовину южанином, а за его нрав, жестокость и неуважительное уважение к тому, кто занимает более высокое положение, иными словами, самому Гостомыслу. Воевода приходится правителю двоюродным братом, но он, похоже, не понимает, что занять княжеский трон он не сможет никогда. Если линия Гостомысла прервется, то новым князем почти наверняка станет семья его старшего брата, который объединит два княжества. Правда, Гостомыслу всегда казалось, что средний брат был готов убить их обоих ради власти, так что о нем тоже нельзя забывать. Ну и, само собой, наследники предателя с Востока тоже ждут момента слабости. Как ни посмотри, если Юрай садится на трон, то максимум через пару месяцев его голова будет висеть на пике у выхода из города.
Воевода уважает силу, значит, нужно доказать, что Гостомысл - сильный князь. Юрай сам пока этого не понимает, но он отлично подходит на вторую или третью позицию в княжестве, правую или левую руку князя, в зависимости от успехов. Нужно доказать воеводе, что он может достигнуть очень многого, но определенную границу ему не преодолеть.
- К войне в настоящий момент не готовы мы. Но ты прав, Юрай, кочевники только и ждут слабины с нашей стороны. Быть посему, ты отправляешься на юг со своей дружиной. Такова воля князя.
Не дожидаясь ответа от собрания, князь продолжил:
- Но действовать нужно мудро, воевода. Совет закончен, но останься, нам нужно многое обсудить.

Когда вышли все, кроме воеводы, князь несколько минут молча смотрел воеводе в глаза, затем, наконец, заговорил:
- Много племен на юге, Юрай. Больше всего нам вредят варгалы. Скажи, каковы у них отношения с гускатам и ипирами? Можем ли мы стравить их друг с другом, помогая ханам, занимающим не очень высокое положение?

Многое зависело от ответа воеводы. Может ли тот выйти за пределы мыслей воина?

Бояре создали привычную толкучку возле дверей и уже стали переругиваться вполголоса. Но стоило им только услышать громогласный вопль воеводы, как буяны пришли к консенсусу, и совет организованно покинул княжий зал.

Не нравится князю отношение воеводы, никак не нравится. Но даже не это самое страшное, не понимает Юрай, что княжество вовсе не обязательно победит в войне с кочевниками, даже если все остальные проблемы чудесным образом исчезнут.
Нахмурился Гостомысл и посмотрел воеводе в глаза.
- Хорошо, Юрай. Поддержи одного из сильных претендентов. Убеди его, что война с нами приведет только к смерти. Но не начинай войну против всех без крайней необходимости, возвращайся, как только сможешь, нас ждут другие битвы.

Отвернулся князь, показывая, что разговор окончен. Жаль, но нет никого другого, кто был бы способен укротить варгалов.