| |
|
|
- Да, - сказала Тамила. - Я хотела бы. Владея маяком, я могла бы быть свободной. Но это невозможно. Я лишь проводник. Так же как ты. Мы можем только указать путь. Каждый по-своему. Но владеть маяком мы не можем. Мы слишком слабы для этого. Он поглотит нас. Только Спящий может зажечь маяк. Или кто-то, по силе равный Спящему. Ворон, например.
Она вздохнула.
- Давай остановимся где-нибудь пообедать? Мне ужасно хочется сладкого.
|
|
61 |
|
|
|
|
– Как скажешь, – улыбнулся Оливер, чувствуя, что сам бы не прочь перекусить. Голодный художник – хороший художник, но юноша уже пропустил свой завтрак ради поездки на море, а перспектива целый день провести без крошки во рту была сомнительной.
– Вообще-то, я не очень люблю есть, – признался он. – Всегда, когда объешься, становишься ленивым, и любая мысль в голове склоняется к тому, чтобы отдохнуть. Еда странная штука. – Брён задумался, следя за дорогой. – Еще Хемингуэй писал, что голод обострял его восприятие, когда он жил в Париже. Смотря на картины голодным – видишь что-то другое… Гуляя по улице голодным – ощущаешь что-то другое. Только со мной такого никогда не было. Просто мне легче думать на голодный желудок. И… как-то легче.
Болтая о бессмысленном, художник вёл машину и глазами искал придорожные забегаловки, прячущиеся на обочине, где можно было бы накормить Тамилу и поесть самому.
– Но сейчас я бы поел.
|
|
62 |
|
|
|
|
Вскоре подвернулось подходящее кафе. Насколько здесь съедобно готовили предстояло выяснить, но с виду заведение было вполне опрятное.
На парковке стояло несколько машин. Из одной выгружалось семейство с тремя детьми мал мала меньше. Малышня бегала кругом машины, так, что казалось их больше трех.
В тени под деревом дремал старый пес, иногда лениво приоткрывая глаза или взмахивая хвостом, чтоб отогнать муху.
- Мне сразу можешь заказать десерт. Очень большой десерт, - сказала Тамила с улыбкой. - Кстати, я девушка вполне платежеспособная. Это я так предупреждаю тебя о том, что счет делим пополам. Хорошо? Я сейчас вернусь.
Она вышла из машины и направилась к телефонной будке, стоящей с краю стоянки. Или у Тамилы не было сотового, или дело было в чем-то еще.
|
|
63 |
|
|
|
|
Кивнув в ответ, Оливер вышел из машины, хлопнув дверью. Разминая затёкшую спину воздуха свежесть вдохнул. Глянув на весёлых детей и закрыв машину на ключ, Брён направился в сторону кафе. Руки в карманах, на лице улыбка.
Мысли о море нагоняли аппетит и художник, не мешкая, вошел в придорожное заведение.
– Добрый день, – к стойке подошел, к кассиру обратившись, и бегло помещение осмотрев. – Есть ли у вас в ассортименты сладкие десерты?
|
|
64 |
|
|
|
|
Заказ Оливера был принят. В зале чисто, на столиках стоят вазочки с полевыми цветами, кто-то из владельцев этого заведения стремился навести здесь хоть какой-то уют. В углу бубнит телевизор, щуплый старик спит в кресле перед ним.
Тамилу в телефонной будке прекрасно видно через окно. Вот она повесила трубку и покинула телефонную будку. Вот с трассы съехала представительная черная машина с тонированными стеклами, пересекла стоянку и остановилась перед девушкой. Из машины вышел элегантный, не молодой, мужчина в белоснежном костюме. Несколько секунд он и Тамила о чем-то говорили. Лица мужчины Оливер не видел, он стоял спиной к окнам кафе, а вот лицо Тамилы было видно отлично. Тамила была в ярости. В какой-то момент можно было подумать, что она сейчас вцепится в горло своему собеседнику. Но вот она стремительно развернулась, взметнулся подол платья, и девушка пошла куда-то в сторону, скрылась из поля зрения Оливера. Ее собеседник напротив направился к кафе. Войдя в помещение, он окинул взглядом зал, безошибочно выбрав среди посетителей Оливера.
- Меня зовут, Ричард Флатт, - сказал он, приближаясь к художнику. - У меня есть к вам предложение.
|
|
65 |
|
|
|
|
– Оливер Брён.
На мужчину недоверчиво посмотрел. Маленькая сценка, произошедшая на парковке, заставила сомневаться в доброжелательности подошедшего джентльмена. Может, это и есть Ворон, о котором рассказывала Тамила, юркнула мысль. А может, и нет.
– Вы чем-то сильно огорчили мою спутницу, – заметил юноша, игнорирую предложение Ричарда. Не нравился он ему. Нежданный, негаданный, неизвестный. Предлагающий какие-то смутные вещи. И имя его он знает. Откуда?
Тамила тоже была не рада его видеть. Её озлобленное лицо особенно беспокоило художника и никак не удавалось выкинуть её из головы. Только нервно крутить пуговицу на рубашке можно, зубами скрипя.
|
|
66 |
|
|
|
|
- Я ее не огорчил, а разозлил, - заметил Флатт. - И вам не стоит об этом беспокоиться. Вы ее едва знаете. Она может быть очень милой, если хочет. Однако при необходимости она не задумываясь пустит вам пулю в лоб или перережет горло. Беспокойтесь лучше об этом. Я удивлен как легко она усадила вас в эту красную машину. Вы всегда идете на поводу у незнакомых девушек? Это не осмотрительно. Но вы должны знать, что если бы вы не сделали этого сами, Тами заставила бы вас. И поверьте моему опыту, это было бы неприятно. Она знает в этом толк. И она не оставит вам выбора. Я же пришел предложить вам выбор. Я готов заключить с вами соглашение, а не использовать вас как это делает Тами. Вы можете сколько угодно тешить себя иллюзиями на ее счет, в конечном итоге вам это не поможет. Я чувствую, что вызываю у вас неприязнь, - Флатт усмехнулся. - Ну, так что, вы готовы наступить на горло своим эмоциям и выслушать мое предложение?
|
|
67 |
|
|
|
|
– Говорите, чего уж там. – Художник скрестил руки на груди, готовый выслушать Ричарда.
Не было ни единой причины верить его словам и Оливер не верил. Не видел он тех вещей, о которых так уверенно вещал Флатт. Наверно потому, что их и вовсе не было, а Ричард – лжец обыкновенный. Лицемерка-Тамила. Отлично придумано, сэр!
|
|
68 |
|
|
|
|
- Знаете почему я вам неприятен? - усмехнулся Флатт. - Потому что я неприятный человек. И я не стану вводить вас в заблуждение, строя из себя доброго дядюшку. Мое предложение таково: вы показываете мне дорогу к маяку, я позабочусь о том, чтобы вы выбрались из этой истории живым. И начинайте уже думать, Оливер, а не идти на поводу у своих эмоций.
|
|
69 |
|
|
|
|
Не верь ему. Не верь. Пускай прочь уходит. Вспомни, что говорила Тамила о маяке. Многие его ищут, но не знают как. Кто владеет маяком – владеет всем.
Коварно шепчущие мысли в голове заворошились. Не иди на поводу эмоций, говорит Ричард, мысли рационально, говорит Ричард. Верь, говорит Ричард. Но почему художник должен ему доверять? Почему должен Тамилу бросить? Пальцами в столешницу впился. Ох... Почему нельзя было просто позавтракать и уехать дальше? Навстречу морю, навстречу новизне. Погладить и прикоснуться ко сну, будто это толстый пушистый кот, нежащийся в лучах солнца на подоконнике; сесть на диком пляже и смотреть, как волны накатывают на берег, шекоча босые ноги. Нет, нельзя! Появляется этот чёрт-Флатт. И думает, что сможет одурачить Брёна.
– Зачем вам маяк? Я думаю, Ричард, и с каждой минутой вы мне всё меньше нравитесь. Я не повезу вас. Ищите другого.
|
|
70 |
|
|
|
|
- Какая разница зачем мне маяк. Вам нужна ваша жизнь? Или вы готовы пожертвовать собой ради девушки которую едва знаете? Ради своих собственных иллюзий? Ну, что ж, вы сделали выбор. И жалеть о нем придется вам, а не мне. Я не ждал от вас другого ответа.
Флатт развернулся и вышел из помещения, но уезжать не спешил, лишь сел в машину и отъехал в сторону, припарковался в тени ремонтной мастерской.
Принесли заказ Оливера. Тамила все не возвращалась.
|
|
71 |
|
|
|
|
Оливер проводил Флатта колким, напряженным взглядом, взял свой небольшой заказ и сел за свободный столик, вскрыв пачку сока. Ричард оставил тлеющий пепельный осадок, гнетущее, жгучее чувство – паранойю. И как не пытался художник подавить его вкусом яблока, выкинуть неприятные мысли из головы, забыть, отвлечься, ничего не получалось. Сидел, воздухом тревожным дыша, и пальцами постукивая по столу.
Тамилы нигде не было. Когда же она придёт? Оливер посмотрел на десерт, чувствуя себя глупо.
Парковка за окнами кофе была пустой, и напрасно художник всё время поглядывал в ту сторону, пытаясь отыскать знакомую девушку – её всё не было.
|
|
72 |
|
|
|
|
Тамила пришла несколько минут спустя, как будто ждала когда напряжение Оливера достигнет критической точки. Молча села за стол. И так же молча принялась за десерт.
- Поговорили? - спросила она, спустя, наверное минуту. - Зря ты не согласился.
На Оливера она не смотрела.
|
|
73 |
|
|
|
|
– В смысле? – непонимающе спросил художник.
Излишнее спокойствие со стороны Тамилы пугало. Стоило вспомнить её лицо при встрече с Ричардом Флаттом и посмотреть на неё сейчас. Удивительная разница была между этими двумя Тамилами и Брён пытался раскусить, где же подвох.
– Что это за человек? Ты ведь его знаешь, верно. – Оливер уверенно кивнул сам себе, отвечая на собственный вопрос. – Почему я должен был ехать с ним? Скажи мне, Тамила. Потому что я чувствую, что скоро и вовсе перестану соображать. Объясни мне, что происходит?!
|
|
74 |
|
|
|
|
- В прямом смысле, - ответила Тамила. - Конечно, я знаю Ричарда. Он редкий пройдоха, но не убийца. Тебе стоило согласиться на его предложение. Ты мне нравишься. Я дала тебе шанс. Больше у меня не будет такой возможности. Ты приведешь меня к маяку. И ты больше не будешь нужен. Мир, как большое зеркало, разбитое на куски. И в каждом из них лишь искаженное отражение реальности. Ты поможешь собрать все куски воедино. Но в процессе никто не станет забивать себе голову тем, останешься ли ты жив или нет.
|
|
75 |
|
|
|
|
Не стал художник отвечать. Откусил сэндвича кусок, на пустынную парковку смотря. Всё было бы гораздо легче, объясни ему кто-нибудь суть вещей с самого начала, вдруг подумал он. Существует ли маяк на самом деле? Или он просто болен? Реальна ли Тамила, Ричард Флатт, вишнёво-красная машина? Слишком загадочно говорит девушка, чтобы вникнуть в суть слов. Одно только понятно – ничего хорошего поездка не сулит. Хотя... что вообще хорошего может принести погоня за миражом?
За эти несколько минут Оливер глотнул слишком много недоверия и теперь оно грозило выбраться обратно в потоке тошноты, сковывающей живот. Ужасное чувство.
– Ладно. Я не спрашивал, зачем ты ехала со мной. Ты ищешь своё, а я – своё. Это всего лишь деловой подход. Доедай и поедем, – сказал Оливер, чувствуя, как нервно подрагивают пальцы на руках.
|
|
76 |
|
|
|
|
Никто не спешил объяснить Оливеру суть вещей. Да и вообще, похоже было, что для каждого здесь существовали свои вещи и своя суть. Кто-то бесконечно писал и переписывал правила на салфетках, на полях газет, на бумажных обрывках, что-то вычеркивал и начинал заново.
Оливер и Тамила поели в молчании. Девушка, казалось погрузилась в свои мысли и совершенно не хотела помочь Оливеру разобраться в происходящем.
Вскоре они уже снова ехали вперед по шоссе. Флатт выехал со стоянки следом за ними, но отстал и его машина более не мелькала в зеркале заднего вида.
Вдоль шоссе потянулись домики и виллы знакомые Оливеру или кому-то, чьи воспоминания теперь принадлежали художнику.
- Нам нужно перейти грань, - сказала Тамила. - Маяк не существует в этой реальности. Тебе нужно вспомнить, что ты чувствовал, когда вдохнул ванильный дым. И ты сможешь увидеть эту грань. Я могу перейти сама, но я не могу перевести тебя. Грань для каждого выглядит по своему. Ты сам должен ее перейти.
|
|
77 |
|
|
|
|
- Хорошо, - вкрадчиво ответил, будто бы речь о пустяках шла. Ведь на самом деле - всё просто. Вещи кажутся сложными лишь тогда, когда за них мысль цепляется. Если не всматриваться в море, то оно не покажется тебе глубоким и если не всматриваться в Грань, то она не покажется тебе сложной. Так думал художник, переваривая слова Тамилы. Тамилы, с которой не хотелось говорить. Внезапно он понял, что девушка на соседнем сидении совсем ему незнакома. Она таинственна как стеклышко, блестящее из-под воды драгоценным сокровищем. Как черт, сидящий в табакерке. Что будет, если достать стекло, зачерпнуть пшеничный речной песок ладонью? Что будет, когда крышка коробочки с шутом-бесом начнет раскрываться? Оливер не знает, но надеется, что девушка окажется такой, какой он увидел её впервые - надежной, доброй, сердечной. Но не надо зацикливаться. Грань. Её нужно вспомнить, найти.
|
|
78 |
|
|
|
|
Когда все пошло не так? Утром, когда Оливер проснулся или позже, когда встретил Тамилу, а может после разговора с Флаттом, сейчас уже и не разобраться. С каждой минутой нарастало ощущение неправильности происходящего.
Марево горячего воздуха над дорогой становилось все гуще, настолько, что маячившие впереди машины, уже расплывались перед глазами. Во рту странный привкус появился, словно Оливер недавно не сок в кафе выпил, а свежей крови. Деревья вдоль дороги стали выше, обступая ее плотным, непроницаемым для света шатром, что однако, не мешало струиться воздуху, хотя в тени деревьев должно быть прохладно. Вскоре последняя виднеющаяся впереди машина скрылась за поворотом. В зеркале заднего вида тоже не наблюдалось никакого транспорта. Дорога опустела, хотя в это время года поток отдыхающих, едущих к морю, был не иссякаем.
Тамила заерзала на своем сиденье, оглядываясь по сторонам, но ничего не сказала.
Машину затрясло на мелких кочках, откуда они только взялись, и Оливер выехал к поваленному поперек дороги дереву. Кругом стоял лес и тишина.
- Приехали, - немного нервно прокомментировала Тамила.
|
|
79 |
|
|
|
|
Чудеса!
Машина съехала на обочину, заглохнув, и рык звериный успокоив – и так тихо стало, что поскорее выбраться из салона захотелось, к шуму, к ветру, к листве шелестящей. Но с другой стороны лучше тут посидеть. В тиши оно тоже, знаете ли, неплохо. Особенно когда заезжаешь в невиданную глушь, где даже дышать страшно, потому что слишком громко и шумно получается. Заглушил машину Оливер. Напряженно сквозь стекла глядит, головой вертя, как юла игрушечная, радужная. Много ли дорог на свете упавшее дерево заграждает? Раньше думал, что такое только в фильмах и бывает.
– Приехали, – кивнул. Но не вылез. На Тамилу посмотрел – не так что-то, сразу видно, это чувствуется. Электричество в воздухе неспокойное. Мысли неприятные. Глаза мечутся влево вправо.
Наконец, решился – за ручку дернуть и дверцу открыть. Ногу в землю упёр и быстро из машины вылез, словно боялся, что руку невидимыми челюстями откусить может.
Вот он, лес густой, высокий, вот она, дорога старая и ямами изрытая, а вот и Тамила сидит в машине. Хлопнул дверью художник, голову вверх задрав. Ноздрями воздух втянул. Хорошо лес пахнет.
|
|
80 |
|
|
|
|
Влажная сумрачная прохлада, листья деревьев кое-где чуть тронуты охрой или багрянцем, как после заморозка ранней осенью. Но ведь сейчас лето. Не слышно щебета птиц, не стрекочут в траве насекомые, лишь ветер шумит в кронах, создавая звук, очень похожий на шум прибоя.
Старое сухое дерево, перекрывающее путь, не такое уж большое, вполне можно и убрать.
Тамила тоже из машины вышла, чуть поразмыслила и перелезла через поваленное дерево. Прошлась вперед по дороге до поворота. Что-то, заросшее травой и плющом на обочине, привлекло ее внимание. Девушка распотрошила крепко сплетенные заросли и достала облезлую вывеску, которая когда-то стояла здесь, да за давностью лет вся прогнила и повалилась. Хостел "Маяк" можно было с трудом разобрать на вывеске.
- Это тебе снилось? - спросила Тамила, обернувшись к Оливеру, и голос ее прозвучал пугающе громко в тишине леса.
|
|
81 |
|