Ловец Снов | ходы игроков | I. Семён

Не смотря на принятое снотворное, сон к Семену долго не шел. Мысли скакали с одного на другое, но потом лекарство все-таки подействовало и Семен словно в пустоту провалился. И несло его по волнам, укачивая, убаюкивая. Шептало что-то на ухо, неразборчиво. Музыка знакомая слышалась. А потом Семен услышал странное шуршание и понял, что это паук трет лапки одну о другую, счесывает шерстинки со своего мохнатого брюха.
- Раз, два, три, четыре... пять! Я иду искать! - смех противный писклявый над самым ухом раздался и кто-то болезненно наподдал Семену под ребра носком ботинка. И вся ситуация тут же показалась ему знакомой. Было дело, Тами точно так же, пинком, пыталась придать Семену вертикальное положение в момент его первого принудительного визита в Город.
- Ой... - тот, кто о Семена запнулся, на колени рядом опустился и руками лицо его принялся ощупывать. - Тьфу, нечисть... Кто такой?
А Семен все никак не мог открыть глаза, все же снотворное не самым лучшим образом действовало. Сковывало мысли и движения, словно паутина.
- Чего это ты тут разлегся? Помидоры мне помнешь. Вставай давай и уматывай отсюда! - кто-то нетерпеливо Семена пихал и толкал.

- Полегче. - бросил Семён и поднялся.
"Надо найти Тами" подумал он, проверил наличие оружия, и огляделся.

- Простите, простите, - голос говорившего тут же приобрел подобострастный, но с ехидцей, оттенок.
Семен, встав на ноги, с трудом разлепил глаза, веки словно были залиты клеем, такое было ощущение, хотя клея никакого не наблюдалось. Употребление снотворного вызвало неприятные последствия.
Взгляду Семена открылись ровные ряды помидорных кустов, аккуратно посаженные, как по линейке и подвязанные. Плоды были зелеными.
Рядом с Семеном обнаружился старик, облаченный в несуразные вещи, определенно с чужого плеча, словно найденные на помойке. Кофта с растянутыми рукавами и оторванным карманом, замусоленный воротник рубашки, торчащий из горловины кофты, спортивные брюки с отвисшими коленями и дырками от сигарет. На ногах резиновые сапоги, ярко-оранжевые с веселенькими белыми ромашками, на пару размеров больше чем нужно. Глаза старика были завязаны черным платком, словно он вышел поиграть в жмурки.
- Ты не видел Тусю? - спросил старик, прихватывая Семена за локоть. - Она должна быть где-то здесь. Неблагодарная! - он шмыгнул носом. - Я с ней гулял. Лучшие кусочки... все ей. А она... - на кончике его носа повисла прозрачная капля, старик смахнул ее. - Она сбежала от меня. Ты можешь ее найти? А?.. Я заплачу.
Он принялся рыться по карманам, вытряхивая из них какие-то крошки и оторванные пуговицы, комочки прессованной пыли и мусора.
На краю помидорного поля стоял покосившийся деревянный дом. Старый с темными окнами и обвалившейся трубой. Но при всем этом он выглядел жилым.
Левее виднелся пригород, над трущобами вздымались вверх две знакомые высотки зеркально-черного стекла - "дворец Ворона".

"И правда помял... Не хорошо." оглядев владельца грядки, подумал Семён "Надеюсь хоть он не заметил..." недоверчиво покосившись на повязку, он осторожно спросил:
- Туся?..

- Туся! - обрадовался старик и принялся подталкивать Семена к дому. - Идем, я покажу. Ты найдешь ее? - спросил он с надеждой. - Найдешь? Я заплачу. Да! У меня есть чем заплатить, ты не думай. Я не какой-то там... У меня есть... Есть!
Он увлек Семена за собой в темные сени и дальше в дом, сырой как землянка и такой же темный. Противоположная от входа стена обвалилась, со стороны помидорного поля этого видно не было, и из дома открывался вид на заболоченный берег реки, той самой, что делила город на две части. С потолка на веревочках свисали куклы, разные и много. Потрепанные, облезлые, с оборванными одежками и волосами как мочало, они производили болезненное неприятное впечатление. Семен словно попал в приют сумасшедшего, а может так оно и было.
Среди обломков стены была проложена тропинка, уходящая куда-то в заросли у реки. Там в воде что-то монотонно плескалось.
- Вот! - старик сунул Семену под нос фотографию крысы. - Это Туся! - сказал он с гордостью. - Нравится?
И тут же прижал фото к тщедушной груди и погладил ласково.
- Моя Туся... - сказал он. - Моя. Я заплачу.
Он спохватился и полез под кровать, накрытую каким-то тряпьем. Загремел там чем-то, забубнил. Из под кровати торчали его тощие ноги в резиновых сапогах не по размеру. Зрелище было смешное и отвратительное одновременно. Наконец старик вылез из под кровати и опасливо протянул Семену пузырек прозрачного стекла с плотно притертой пробкой. Внутри клубился клочок тумана или чего-то вроде.
- Вот... - сказал старик нерешительно. - У меня есть... я же говорил. Да? Ты только найди ее! - старик отдернул руку и спрятал пузырек на груди, прижал, как прежде фото Туси. - Тогда он будет твой. Твой! Я заплачу. Ведь он тебе нужен. Правда? Он всем нужен. А мне нужна Туся.

Что-то подсказывало Семёну, что вещица стоящая. Да и помочь слепому старику... Слепой ли? А, не важно.
- Я постараюсь. - обнадёжил деда Семён и пошёл в сторону речки.

Старик, продолжая бубнить и причитать, остался в доме.
- Он постарается... Да, да! Ты уж постарайся. И я заплачу. Вот. Он ведь тебе нужен? Ванильный дым всем нужен.
Старик противно хихикнул.
Вскоре дом и старик скрылись за прибрежными кустами. Но Семен все еще слышал неразборчивое теперь бормотание старого психа.
Тропинка вывела Семена к прогнившим старым мосткам. На самом краю сидела Тами и равномерно болтала голыми ногами в темной воде. Именно этот плеск и слышал Семен. Из одежды на Тами была только мокрая мужская рубашка и белье. Рубашка липла к телу, придавая ему не столько соблазнительность, сколько излишнюю беззащитность.
Тами обернулась к Семену, бледное лицо, темные провалы глаз, голубоватые от холода губы.
- Поплаваем? - спросила она, соскальзывая в воду. Погрузилась полностью, вынырнула, придерживаясь за влажные доски.
Над водой курился туман, болотистый сырой дух поднимался над зарослями рогоза и тальника.

- Что за чёрт... - проговорил Семён, и, на всякий случай, ещё раз проверил наличие своего оружия.
- Мне нужно с тобой поговорить! - крикнул он девушке - Серьёзно. Признаюсь, сначала я хотел тебя убить, но в моей, реальной жизни, твориться не пойми что. Ты можешь объяснить, что происходит?
Он присел на корточки, не сводя глаз с Тами. Руки он сложил крестом на животе, готовясь в любой момент выхватить пистолет.

- Все хотят знать что происходит, - Тами пожала плечами, не вылезая из воды. - И не один ты хотел бы меня убить. Но ты опоздал. Как и все прочие. Я давно умерла.
Она улыбнулась.
- Мне жаль.
Старые мостки под ногами Семена налились бледно-зеленой краской. Заросли тальника и рогоза стали аккуратно подстриженной лужайкой и берегом с линией чистого песка. Странный дом превратился в небольшой летний домик с крыльцом-верандой, увитой плетущимися розами. С противоположной от Семена стороны к мосткам была привязана лодка. В ней лежали весла, кусок свернутого брезента, веревка.
Приоткрылась дверь и на веранду вышла Тами, она была в бордовом бикини. Улыбнулась и помахала Семену рукой. Первая Тами с глухим плеском ушла под воду и исчезла в глубине.
- Привет, Стефан, - Тами спустилась с крыльца, подошла неторопливо, давая ему себя рассмотреть как следует. Чуть заметный золотистый загар, голубоватые тени под глазами, яркие губы, ямочки под ключицами. Она словно состояла из отдельных образов, не связанных между собой. Взгляд постоянно цеплялся то за родинку над правым коленом, то за тонкую завязочку купальника на шее, никак не желая собрать образ воедино.
Она подошла и наклонилась к Семену.
- Пойдем, искупаемся, - провела пальчиками по его шее, добралась до верхней пуговицы на рубашке. Расстегнула. Наклонилась еще ближе, так, что Семен почувствовал тепло ее тела, дыхание на своей щеке. Опустилась рядом на колени.
- Вода такая теплая, - прошептала Тами ему на ухо, прикусывая мочку. - Как парное молоко.
Расстегнула следующую пуговицу.

Семён уже стал привыкать к странностям, к тому же, чётко осознавал, что всё происходит лишь во сне. Пусть и тесно связанном с реальностью.
Так же он понимал, что Тами, не эта, подтягивающая его за последнюю пуговицу к себе, а та, настоящая, скрывшаяся в покровах сияющей на солнце воды, пытается ему что-то сказать. Он пришёл для разговора - так зачем мешать?
Кивнув, он помог ей справится со своей верхней одеждой.

То ли мостки под ногами исчезли, то ли Тами столкнула Семена в воду, но он вдруг увидел солнечный свет сквозь толщу воды, как сквозь бутылочное зеленое стекло. Мягкий, размытый свет и острая тень днища лодки. Где-то рядом была Тами. Прикасалась к Семену. Коготками чертила, вспарывала его кожу. Не больно. Черная кровь поднималась вверх, как дым. Туда, где еще одна Тами сидела на мостках, свесив ноги в воду.
- Я знаю пять имен, - шептала Тами. - Я знаю пять имен мальчиков.
Смех ее рассыпался плеском воды.
Стало трудно дышать. Вода давила на грудь. Или это Тами проникла пальчиками под кожу, под ребра, сжала сердце. Нужно было выплыть, вынырнуть и вздохнуть, но Тами тянула Семена на дно. Все ниже. В прохладную изумрудную тьму. В руке у нее было его сердце. Окровавленный комок плоти. Вместо сердца Семен ощутил в груди шевеление большого паука, его лап, покрытых жесткими волосками, и проснулся дома, в своей тесной съемной квартире, в разгар солнечного утра.

- Так, блин... - выдохнул Семён.
Приподнявшись на кровати, он зажмурился, прикрыв глаза рукой; всё-таки отвратительное расположение окон: ночью фонарь, утром солнце. Надо будет купить поплотнее шторы...
Встав, он прошаркал в ванную, и лениво проделал все требующиеся процедуры. Голова, вернее мысли, с лёгким гудением растекались в мозгу, неприятным, пульсирующим киселём.
- День-то хоть сегодня какой? - разглядывая своё жалкое отражение, в столь же неприглядном зекрале, пробубнил очнувшийся сновидец - Да, хотя, какая... - махнув рукой своему зеркальному двойнику, прошёл в комнату.
Включив компьютер, посмотрев некоторое время на окно загрузки, он отправился на кухню - после такой ночки, ему необходимо было выпить кофе.
Размешивая бодрящий напиток, Семён вернулся к ноутбуку.
Уже садясь перед ним, он поймал себя на мысли, что сознательно не смотрел в раковину...
Неужели он боялся увидеть там сковородку с остатками расплавленных конфет?..

Судя по дате в ноутбуке, Семену и правда все приснилось. Это подтверждало отсутствие в журнале браузера ссылок на то, что Семен искал информацию о девушке-соседке Энни, упавшей с крыши. Никаких странных писем в ящике тоже не оказалось. Не было и половинок сломанного диска с записью, где человек, похожий на Семена толкает Энни с крыши. И сковородки, с остатками расплавленных конфет, не было. Ничего не было. Был лишь сон, слишком яркий и тревожный, чтобы запросто отодвинуть его на край сознания и забыть.

Никаких глобальных движение в мире, вроде не наблюдалось, потому Семён решил включить программу автоматического трейдинга, а не самому пыхтеть принимая решения, ничего, по сути, не значащие в его жизни. Затворникам миллионы не за чем.
День был солнечным, неожиданно вспомнил он, можно бы и проветриться.
Накинув на футболку лёгкую ветровку, натянув джинсы и кроссовки, он отправился, без особой цели, на гудящую автомобилями и редкими прохожими, улицу, прихватив с собой несколько некрупных купюр.

И сразу же у подъезда нос к носу столкнулся с Энни. Живой, здоровой и жизнерадостной. Тонкий шлейф прохладного аромата духов тянулся за ней. Энни пахла морем. Она прошла мимо Семена, скользнув по нему взглядом. Но тут же обернулась.
- Извини, тебя ведь Семен зовут? - окликнула она, по слогам выговаривая непривычно звучащее имя Семена. - Я Энни. Привет.
Она улыбнулась.
- Мы живем в одном подъезде, - она немного неловко обернулась, указав на подъездную дверь. Энни стеснялась, то пыталась засунуть руки в карманы слишком узких брюк, то прикусывала нижнюю губу. Видимо первой заводить разговор с не знакомым мужчиной, ей было непривычно.

- Привет.
Семён также не был ректором института по культуре общения, и что бы ещё добавить к своей лаконичной реплике, не нашёлся. А девушка была очень даже милой. В живую. Странные ассоциативные картинки запрыгали у него в голове, но он постарался выкинуть их. Обычно его могло заинтересовать как симпатичная незнакомка может выглядеть голой, но никак не мёртвой. Не выспался наверное. Надо всё-таки купить плотные шторы.

- Тут такое дело, - Энни на секунду опустила глаза. - Вчера нам в почтовый ящик бросили письмо. Только оно не для нас, а для тебя. Видимо, ящики перепутали.
Энни пожала плечами.
- Я хотела занести тебе, но не была уверена, что точно знаю в какой квартире ты живешь. Идем я отдам тебе его.
Она обернулась на подъездную дверь, потом на Семена.
- Или, если ты сейчас куда-то спешишь, я могу занести его потом, только номер квартиры скажи.

- Странно... - сказал Семён, имея в виду "Кому могло прийти в голову ему, вообще, написать." - Пойдём. - подумав ещё секунду - Спасибо.

В квартире у Энни был кондиционер. И работал он на полную мощность, с порога обволакивая прохладой изможденное летней жарой тело. Окна в квартире занавешены плотными шторами, солнечный свет, едва пробившись сквозь них оборачивался густыми синими сумерками. Здесь жили женщины. Россыпь цветных подушек на диване в гостиной, колония мелких статуэток на полках, тонкий аромат духов и специй, всяческие финтифлюшки, создающие уют и гармонию покоя.
- Выпьешь что-нибудь? - Энни разулась и не дожидаясь ответа Семена прошла в гостиную. Босые ступни ее утопали в пушистом ковре. Девушка, попав в привычную для себя обстановку расслабилась, взгляд ее стал более уверенным, движения утратили порывистость.
- Есть холодный апельсиновый сок. Или немного виски со льдом?

Что это с ней? Я неожиданно превратился в Аполлона? Сознание начало затягивать лёгкой приятной дымкой, он опустился на мягкий кожаный диван, напротив стеклянного декоративного стола, и вдруг ощутил какую-то невероятную лёгкость и спокойствие - будто пришёл туда, где ему было самое место, будто после долгого путешествия он, наконец-то вернулся домой.
- Виски. Спасибо.
Облокотившись о спинку, потянулся, получив новую порцию удовольствия, затем сложил руки на коленях, улыбнулся, и стал ждать.

Энни кивнула, улыбнувшись. Подала Семену стаканчик виски, даже лед положила. Себе налила сок. И присела рядом с Семеном, пожалуй ближе, чем следовало бы. Не вплотную, но Семен отчетливо мог чувствовать исходящее от нее тепло. Про упомянутое ранее письмо для Семена девушка и не вспоминала.

Семён встрепенулся.
- Ну, так... что там с письмом?

- С письмом?.. - Энни пригубила сок, взглянула в глаза Семену поверх запотевшего стакана. - Да нет никакого письма.
Девушка поставила стакан на стол, потянулась к Семену, положила руки ему на плечи.
- И не было никогда... - она поцеловала его, едва касаясь губами губ. - Я тебя обманула. Я обманщица. - Энни улыбнулась.
Мягко, но настойчиво, девушка толкнула Семена, опрокидывая на диван, так что он чуть не расплескал виски, в последний момент успев опустить стакан на стол.
Можно было подумать, что Энни, милая застенчивая Энни, сошла с ума. Ох уж эти девушки, живущие по соседству... Семен мог бы продолжить мысль, если бы у него было на это время. Но времени у него как раз не было. Энни срывала с него одежду, в нетерпении прикусывая то мочку его уха, то впивалась торопливым поцелуем в губы. Глаза у нее были шальные, зрачки расширенные, словно она не глоток сока сделала, а какой-то забористой дури приняла.
Тонкую грань стилета Семен увидел лишь тогда, когда она как в зеркале отразилась в темных зрачках Энни. Боли Семен не почувствовал. Трехгранный клинок вошел в грудь чуть ниже сердца. В нос ударил приторный запах жженого сахара, тягучий, липкий, мешающий сделать вдох. Тело стало чужим, неподатливым. Семен вдруг увидел себя глазами Энни. И только тогда его накрыл страх. Потому что он понял, что это не конец.
Энни выпила его жизнь как стакан холодного сока в жаркий день, жадно смакуя каждый глоток. Она смотрела ему в глаза до конца, пока его тело не рассыпалось в пыль, а потом она позволила ему посмотреть на мир ее глазами. Еще раз. Словно в насмешку. И он увидел, как ее уютная квартирка затягивается плотной, непроницаемой для солнечного света паутиной. Как Энни устраивается в ней словно в коконе, словно в колыбели и засыпает. Энни оставила его в одиночестве. Оставила его умирать внутри себя. Его разум еще четыре дня жил внутри девушки, запертый в клетке ее спящего тела.
Когда она проснулась, Семена больше не существовало. Впрочем и Энни тоже. Существовала только Она.
Она долго стояла под горячим душем, смывая с тела остатки липкой паутины. Потом еще дольше рассматривала себя в зеркало и, видимо, осталась довольна. Вещи Энни были ей малы, она была выше ростом и шире в плечах, однако она смогла натянуть на себя голубое трикотажное платье, вполне сойдет, чтобы добраться до магазина и уж там приодеться как следует. Туфли Энни были ей впору. Она заколола волосы, выгребла всю наличность, что нашла в квартире и вышла на площадку. Несколько секунд она прислушивалась к шуму города за стенами дома. Потом заперла свою квартиру и посетила квартиру Семена, воспользовавшись его ключами. Там она написала три обычных бумажных письма, упаковала их в конверты, прихваченные из своей квартиры, в два из них она положила ключи. В первый конверт ключи от своей квартиры, во второй от квартиры Семена. Третий конверт остался без сюрприза. Она уволокла с собой компьютер Семена и ушла, захлопнув дверь.
Уже сидя в такси она сперва позвонила:
- Сестренка, не жди меня к ужину, - сказала она голосом Энни. - Я ушла. Захочешь меня видеть, знаешь где искать.
Потом она отправила сообщение:
"На что ловят девочек?
На обещания.
На что ловят мальчиков?
На обещания..."

Если бы Семен видел ее сейчас, он мог бы сказать, что она как две капли воды похожа на его мать. Такой мать была в молодости. Задолго до того, как жизнь сломала ее.