Последний рубеж | ходы игроков | 3. Привоз

Привоз. Город-спутник, город, находящийся под крылом Дракона, но официально - свободный от его власти. Естественно, и Дракон, и Кзадарбент получают отсюда достаточно для того, чтобы такое положение их устраивало - об этом позаботились уже в незапамятные времена, и система работала чётко, как хорошо отлаженный механизм - без шума, не привлекая внимания - и привлекая барыши. Многие из Вольных городов не разрешали своим купцам торговать с богомерзким Драконом, но "независимый" город - совсем другое дело.


Что касается местности, то вокруг Привоза она более менее-ровная, проходимая для конницы, с редкими пологими холмами. Изредка попадаются небольшие рощицы низких деревьев и кустарника и выходы скальной породы. Дороги хорошие, широкие, мощёные камнем. Стенам Привоза далеко до стен Шаррукина, но всё же они дают серьёзное преимущество, если горожане решат защищаться. Рыбацкие посёлки и поселения бедноты тянуться вдоль побережья далеко за стенами, хотя их тоже можно считать частью города.


Стена охватывает город целиком (со стороны моря в том числе), однако порты и верфи находятся за городскими стенами и снабжены отдельной системой защитных сооружений, идущих до самого моря (стены, башни). Обычно широкие морские ворота (Северные, Средние и Южные) в городских стенах широко открыты, так что это просто как бы ещё один городской квартал. Но в случае опасности со стороны порта ворота можно закрыть и отсечь порты от города - или город от портов. По площади Привоз сравним с Шаррукином - то, что на карте он выглядит несколько меньше, компенсируется гораздо более ровным ландшафтом. По населению он даже несколько его превышает - впрочем, тут всегда много чужеземцев и временщиков.

Управляется город Городским Советом, вполне в духе традиций Вольных Городов, где частая форма правления - выборность, хотя бы формальная и ограниченная.

Когда Талемана прибыла в город со своей свитой - а это случилось к исходу её четвёртого дня на полуострове - контраст с Шаррукином её поразил. Шаррукин выглядел творением титанов - стены, взмывающие в недоступную высь, причудливая, невероятная архитектура Догмы, какое-то сверхъестественное спокойствие. Привоз был иным. Он был человеческим, очень человеческим. Стены - высоки, но не поражают воображение. Жители - испуганы, в панике и страхе. Кораблей в гавани осталось очень немного, а уж "Принцесса Ирулен" (так называлась барка, доставившая Талеману в Привоз) - едва ли не единственный корабль, пришедший в порт, а не покидающий его. Капитан Доминик, бородатый шаррукинец, заявил, что собирается спасать корабль, если начнётся штурм, и старался держаться подальше от Талеманы. Она, разумеется, постаралась оказать на него некое дополнительное влияние, но не могла быть уверена, что этого достаточно. Кроме запрошенной у Госпожи свиты, за Талеманой последовала Молодая Гвардия в полном составе (и даже более того - ведь молодые люди так жаждут подвигов и славы!). Так что для обеспечения лояльности капитана проще всего оказалось оставить десяток молодых людей приглядывать, чтобы он не сбежал из порта раньше времени.

В самом городе царил страх. На улицах можно было встретить запоздавших беженцев со своим скарбом, безумных пророков, обезумевших купцов, солдат при оружии, спешивших куда-то группами и поодиночке, мародёров... одним словом - хаос. Воодушевлять кого-то на улицах - значило присоединиться к этому безумию, да и голос Талеманы потонул бы в голосах уличных пророков и воплях неудачников.

Молодая Гвардия держалась хорошо, а воинственный вид молодых людей при оружии окорочивал даже самых оголтелых. Кроме, разве что, нескольких.

- Покайтесь! Покайтесь, пока Господь наш не предал вас смерти лютой, ужасной! Долгие годы бесстыдно торговал собою Привоз, как блудница, под бесями лежащая, драконов и диаволов ублажающия всеми грешными дырами своими! Время великого гнева божьего настало! Каждый, каждый теперь да выберет - с людьми он или с нечистью окаянной!

Пророк этот так распинался, так орал, вытаращивая глаза и грозя Талемане суковатою палкою и проклиная всяческое бесовство, что Джод и Маркус - двое из Гвардии - отняли у старца палку и выбили ею остатки стариковых зубов, основательно потом потоптавши охальника тяжёлыми подкованными сапогами - впрочем, он не заткнулся, пока один из ударов не пришёлся ему в горло.

На главной площади собралось настоящее столпотворение. Ратуша была закрыта (там заседал Совет) и охранялась городской стражей, внутрь никто не допускался. Народ же на площади волновался и обсуждал всё это по-своему, и нередко дело доходило и до кулаков. У ратуши было свободное пространство, где громко спорили двое - бородатый дюжий мужик на голову выше самого высокого стражника и худой старик со страшным шрамом через всю щеку. Старик был, кажется, сторонником сопротивления и громко хвалил Дракона, а мужик настаивал, что Дракону никакого дела нет до Привоза и "надобно договариваться с людями Гарамонда". Спор был таким горячим, что переходил потасовку, в перерывах между аргументами противники вцеплялись друг другу в бороды и выкрикивали оскорбления в адрес противника и его кумиров. Толпа подбадривала то одного, то другого.

- Вот тебе! Что, помогло тебе твоё чудишше?! Где он, а? Армия дык под самыми стенами ужо! - орал мужик, тыча старца кулаком в грудь - больше в качестве ораторского приёма, чем борцовского. Старик не сдавался, и отбивался довольно успешно, задирая подбородок:
- Придёт! Как есть придёт! И тогда, Самсон, и ты, и твой Гарамонд под лавками попрячетесь!

Популярно объяснив тем, кто остался на корабле, что ожидает их, в случае хоть одной драки, Талемана с тяжелым сердцем спустилась на причал Привоза. Итнтуиция не обманула ожиданий - в городе творился хаос, нет, Хаос с большой буквы. Благодарение богам, что ретивые сопровождающие оградили ее и город от истеричных воплей очередного сумашедшего прорицателя.
Ратуша, теоретически, была закрыта - совещались отцы города и их решение было вполне ожидаемо - зачем терять прибыль и подвергать город разрушкнию и разгаблению, когда можно открыть ворота, откупиться из городского бюджета, не подвергая опасности собственный, потом и кровью горожан накопленный капиталл? Талеманна, окруженная готовыми умереть за нее людьми, стояла в центре плозпди, слушая бурление быдла.
По знаку девушки, в мгновение был сооружен импровизированный помост, из пустых бочек. Талемана поднялась над толпой. Один взгляд на обворожительную девушку, в развевающихся одеждах, ольше открывающих, чем скрывающих, но оставляющих простор для воображения, второй, третий и вот уже разговоры, волной, затихают и взоры обращаются к гордо стоящеей Талемане.
- Люди привоза! Враг у ворот, - пауза и прижатые к вздымающейся груди руки, - Неужели вы готовы продать свой город? Отдать все, что вами годами строилось и создавалось вами в руки тех, кто стоит под НАШИМИ стенами. Готовы отдать своих жен и детей изголодавшимся в походах солдатам?
Талемана говорила и говорила, а слезы катились по ее щекам, она обращаясь ко всем собравшимся, на площади, стараясь, что бы каждый увидел в ней свою жену или свою дочь.
Ее свита, повинуясь ее жесту, помогла ей спуститься с бочек и она, окруженная верными солдатами направилась к дверям ратуши. Охрана преградила дорогу, но ее свита была более прфессиональна и их было больше.

Популярно объяснив тем, кто остался на корабле, что ожидает их, в случае хоть одной драки, Талемана с тяжелым сердцем спустилась на причал Привоза. Итнтуиция не обманула ожиданий - в городе творился хаос, нет, Хаос с большой буквы. Благодарение богам, что ретивые сопровождающие оградили ее и город от истеричных воплей очередного сумашедшего прорицателя.
Ратуша, теоретически, была закрыта - совещались отцы города и их решение было вполне ожидаемо - зачем терять прибыль и подвергать город разрушкнию и разгаблению, когда можно открыть ворота, откупиться из городского бюджета, не подвергая опасности собственный, потом и кровью горожан накопленный капиталл? Талеманна, окруженная готовыми умереть за нее людьми, стояла в центре плозпди, слушая бурление быдла.
По знаку девушки, в мгновение был сооружен импровизированный помост, из пустых бочек. Талемана поднялась над толпой. Один взгляд на обворожительную девушку, в развевающихся одеждах, ольше открывающих, чем скрывающих, но оставляющих простор для воображения, второй, третий и вот уже разговоры, волной, затихают и взоры обращаются к гордо стоящеей Талемане.
- Люди привоза! Враг у ворот, - пауза и прижатые к вздымающейся груди руки, - Неужели вы готовы продать свой город? Отдать все, что вами годами строилось и копилось в руки тех, кто стоит под НАШИМИ стенами. Готовы отдать своих жен и детей изголодавшимся в походах солдатам?
Та лемана говорила и говорила, а слезы катились по ее щекам, она обращаясь ко всем собравшимся, на площади, стараясь, что бы каждый увидел в ней свою жену или свою дочь.
Ее свита, повинуясь ее жесту, помогла ей спуститься с бочек и она, окруженная верными солдатами направилась к дверям ратуши. Охрана преградила дорогу, но ее свита была более прфессиональна и их было больше.

В ответ на речь Талеманы поднялся оглушительный рёв, свист и вой. Одни с энтузиазмом поддерживали сказанное ею, другие - негодующе махали кулаками, третьи - требовали пересказать им, о чём эта баба там толкует. К тому времени, как Талемана сошла с помоста, полетели огрызки, послышались похабные шутки, вспыхнули потасовки.

Что до попытки штурма ратуши - то вход действительно удалось захватить, поскольку стражи снаружи было не так уж много. Но внутри обнаружилась широкая лестница, на пролётах которой было полно стражников с арбалетами, прибежавших сверху на шум. Маленькая армия Талеманы в растерянности остановилась - даже самые горячие головы понимали, что драка в такой диспозиции грозит немедленной смертью. Толпа, надо сказать, по какой-то причине не стала штурмовать ратушу (да Талемана пока что ни к чему такому как будто и не призывала). В итоге Гвардия под прицелом полутора десятков взведённых арбалетов вынуждена была отступить обратно во двор. Стало ясно, что без помощи толпы ратушу её не взять - численное преимущество не на стороне Талеманы, не говоря уже о вооружении.

Талеманна, окруженная гвардией сосредоточенно разглядывала высящееся перед ней здания Ратуши, размышляя о том, что деать дальше, как сквозь ее людей начал проталкиваться человечек, с блестящими маслянными глазками и заискивающей улыбкой. Мечи гвардейцев взметнулись к его горлу и он забормотал, глядя на Талеману,
- Госпожа, госпожа, я знаю, как проникнуть в Ратушу. Вы правы, Госпожа, мы не должны сдаваться и если Вы сможете убедить Совет в этом, я помогу Вам.
Талемана нахмурилась - вот нелюбила она таких нечаянных помощников, но почему бы не попробовать, иногда, рискнув, можно могое выиграть.
- Как тебя зовут?
- Шепет, Госпожа.
- Хорошо, Шепет, получишь достойное вознаграждение, но если ты что-то задумал, то проживешь самое большее один вдох, после того, как я хотя бы предположу предательство. Веди!

Шепет повёл Талеману и её Гвардию в сторону от площади. В толпе уход женщины, так пламенно вещавшей и затем внезапно ушедшей, не прошёл незамеченным, судя по обрывкам разговоров и недоумённым взглядам потенциальных сторонников. Как бы там ни было, они пропетляли немного по закоулкам и вышли к старому дому. Дверь была открыта, и вы гуськом спустились в подвал. Шепет взял со стены факел и повёл вас узким подземным ходом. Пришлось идти по одному, так что растянулись вы на большое расстояние. Шли довольно долго, пока проход не расширился раза в три, и они не достигли прочной дубовой двери. Шепет утверждает, что это выход в подвал ратуши - чёрный ход для побега на случай народных волнений и прочих подобных обстоятельств. Дверь надо взломать - и они окажуться в ратуше. На той стороне, возможно и стоит стражник или два. А может, и нет, он не знает. Что там насчёт награды? Маленькие глазки Шепета алчно светяться, тени от факела прыгают по неровным стенам подземелья.

- Мы еще не вошли, Шепет, - мурлыкнула талемана, одарив проводника таким взглядом, от которого у ее гвардейце пробежали муражки по коже, - Открывайте! - скомандовала она, - Только тихо!

Тихо открыть не выходит. Дверь заперта с той стороны и открывается наружу (т.е. в вашу сторону). То есть, надо либо чтобы стражник (если он там есть) открыл дверь, либо придётся её ломать изнутри - лучше всего рубить топорами, а при этом шум неизбежен.