Артур Джонсон
Февраль. Ты идёшь по Сент-Джеймсскому парку. Ветви покрыты инеем. Скворец сидит нахохлившись. Смотрит в одном с тобой направлении — сам похожий на присыпанного снегом, пожилого бульдога, глядящего строго вдаль. Выходишь к озеру. Стальная гладь под неровным чугунным небом. Кряканье уток доносится резко, будто железным прутом ведут по кованой ограде. Весна послезавтра, но не чувствуется в воздухе ни тёплого ветра, ни намёка на будущую зелень. Это была странная и долгая зима — похожая на затянувшийся кошмар, который истончается в первых лучах солнца и скоро истончится совсем до обычной реальности. Выдыхаешь пар.