Финеас Боумен
После смерти анархо-инферналисты попадают в Трансвааль. В пробковом шлеме, в ярко-красной форме, построенные в колонны побатальонно под палящим солнцем южной Африки.
Англо-бурская война началась в 1899 году. Обстановка на границах молодых государств буров начала накаляться летом: Британская армия готовилась к вторжению, местным свободным стрелкам не нравилось, что в считанных милях от их ферм скапливаются регулярные части. Осенью Трансвааль в официальном послании потребовал у Британской Империи немедленно отвести войска от границ республики. Девятого октября состоялась вежливая беседа, ставшая прологом к мясорубке:
— Правительство Трансвааля с глубоким сожалением будет вынуждено рассматривать действия правительства Её Величества как официальное объявление войны, последствия которой будут лежать на английской стороне.
— Правительство Её Величества с глубоким сожалением встретило категорические требования правительства Южноафриканской Республики, выраженные в Вашей телеграмме от 9 октября. В ответ извольте проинформировать правительство Южноафриканской Республики, что его условия таковы, что правительство Её Величества считает невозможным их обсуждать.
Через три дня буры атаковали первыми, не желая ждать, когда корабли с подкреплением войдут в британский порт.
Первые месяцы конфликта обнаружили неприятные для вас факты. Буры оказались отличными стрелками. Они сумели мобилизовать большее количество бойцов, чем на момент вторжения было у вас в Африке. Они проявляли сатанинское упорство в том, чтобы уничтожать офицеров. Обычно концом военной карьеры для офицера колониальных войск становилась встреча с неприметным, похожим на землю коммандо за много ярдов от него. Их называли "бурские коммандос". Добровольцы, стремившиеся выжить вас с чёрного континента в непрекращающейся змеиной партизанской войне. Они умели то, чего тогда не умели вы: сливаться с землёй, сражаться стрелковой цепью, устраивать рейды по вашим тылам, организовывать засады.
К счастью, британское командование оказалось восприимчиво к горьким урокам первых месяцев войны. Уже в ноябре все офицеры получили приказ следующего содержания: "Солдатам и офицерам использовать форму цвета хаки. Нанести краску хаки на ножны, рукояти оружия и другие блестящие элементы экипировки. Полевым офицерам сдать мечи и портупеи, сдать револьверы и принять на вооружение винтовки Lee-Enfield Мк I".
Меч стал с тех пор особенным пунктом. Десятки лет пехотный ли, кавалерийский или флотский офицер носил его на поясе и держал в подобающем состоянии. Символ и оружие. Кавалеристы носят его до сих пор — и в гремящем пулемётами 1918-м. Но для пехотных офицеров история с мечами начала заканчиваться ещё тогда, в конце прошлого века, в Африке. Поднял его в окопе? Черная дыра в белом деревянном шлеме. Выхватил в штыковой атаке? Дыра в форме цвета хаки. Буры развили нечеловеческий рефлекс стрелять во всё, что держит в руке блестящий металлический предмет. Там родился новый тип солдата, неизвестный до этого большим державам — снайпер.
Иронично, что первый немец, убитый британцем в Европе в 1914 году, был убит мечом. Его зарубил патрульный кавалерист. К ноябрю 1914-го ни одному офицеру на фронте не позволялось иметь при себе меч: по странному капризу судьбы тот же немецкий Маузер 98, что в руках голландских бандитов, вышвыривал британцам мозги на горячую африканскую равнину в 1899-м, продолжил вышвыривать их на прохладные бельгийские поля в следующем веке в руках германца. Это заставило пехотных офицеров отказаться от меча, как демаскирующего их предмета экипировки. Худшее, что может сделать офицер в современной войне, это себя обнаружить: поднять меч, поднять флаг, поднять солдат из окопа в атаку, подняться из люка едущего броневика.
Мёртвые или нет — эти немцы сохранили вдолбленный им в голову при жизни рефлекс: "Стреляй в офицера!!!" Тебя изрешетили пулями совсем как там, в Африке. Только тогда ты действительно выронил меч, с которым вёл солдат в атаку. Сегодня у тебя нет и этого.
Возможно, ты на миг почувствовал себя кавалеристом в несущемся "Ланчестере". У них
все размахивают мечами — кто там солдат, а кто лидер не разобрать — анархический и немного инфернальный род войск. Зачем судьба забросила тебя в пехоту? Ты сделал всё, что мог. Красная горячая равнина, стоящая в последних лучах чёрными травами, гаснет перед твоими глазами. Пыльные лица оставшихся там друзей. Только верная обезьяна тормошит. Корчится, трясёт за плечо. Жарко. Как жарко.