Добровольцы. Общее
Вильф Хэйвуд поднял ружьё и наклонил голову чуть набок — не то, что бы это было нужно для стрельбы, но такая у него была привычка. Да и кому учить старого охотника — уж Вильф поохотился своё и умеет делать дело без советов. Для добровольца и стрелка у него почтенный возраст — 72 года. Он выглядит сухим и крепким, глаза бесцветно-серыми, губы сжаты, а от зубов уже осталось мало, всего ничего, чтобы жевать мякиш хлеба. Но он знал Болтонов. Глава семьи, Джон, был его другом. И сегодня он пошёл в лес вместе со всеми. На старости лет он не давал ружью и телу стоять без дела: как выпадал первый снег — ходил в этот самый лес охотиться на зайцев. Он делал это с прошлого века. Если подумать — половину прошлого века.
На молодость Вильфа пришлась популярность в Англии парфорсной охоты. Всадники гонят дичь собаками, сами упражняясь в верховой езде. Охотились так на всё подряд, но больше на лис и на оленя. К XX-му веку это стало национальным спортом и традицией, в которой успешные люди узнавали друг друга. А неуспешные люди, типа Вильфа, его отца и деда, и их дедов и отцов, с помощью этого спорта находили работу.
Впервые он пошёл на охоту с отцом в 1858-м. Ему было 12 лет. Они тогда жили в Уэльсе. "Вильф," — говорил отец — "Кабан в лесу постоянно ходит. Если нужно, чтобы остановился — свистни! Он встанет". Стояло тёплое лето, они брели вчетвером через солнечный лес к засидке: он, отец и братья. Отец сказал: "Целься в лопатку. Попадёшь ему в сердце". Сказал: "Если бежит на тебя — прыгай в сторону в последний момент. Он не успеет за тобой повернуть". С тех пор он охотился на кабанов и оленей, на лисиц и птицу, стрелял сам и учил молодых нобелей стрелять, долго держал собак, но, ставши стар, раздарил свою свору ноттингемским охотникам помоложе.
Он переехал из Уэльса на север перед самым закатом века — в 1897-м. В тот год шёл 26-й Кубок Англии по футболу. "Астон Вилла" из Бирмингема в финале разбил ливерпульский "Эвертон" со счётом 3:2. Не то, чтобы Вильф следил за тем, кто станет чемпионом (он слышал про футбол, но знал, что там не стреляют из ружей и на том заканчивался его интерес к "бесполезному спорту"), но он запомнил этот матч. Дело было так. Лорд Сэмюэль Спенсер, при котором Вильф в ту пору был старшим псарём, был человек больших причуд и широких интересов — кроме дебатов в парламенте и охоты, он ещё любил футбол и филантропию. Однажды, он совместил последнее и предпоследнее, чтобы посмотреть, как оно выйдет: подарил своему работнику билет на финальный матч в лондонском стадионе "Кристал Пэлас". Это было странно для Вильфа, который не видел футбол своими глазами до этого: люди бежали то в одну, то в другую сторону, быстро летал мяч... По большей части он вращал головой, иногда посматривая украдкой, кто сидит на скамьях. Он был нелюдимый парень с самого детства и к зрелым годам это только углубилось. У него не было жены. Не было детей. Но это изменилось 10 апреля 1897-го, когда после матча он встретил в Лондоне Мэри Уолтон, на которой женился и с которой они через полгода переехали в Ноттингем к её родным.
Лорд Спенсер ворчал на себя за тот день, когда ему пришла идея тащить своего охотника в Лондон, и ворчал на него, за то, что тот бросает его "бродить по болотам в полном одиночестве", но ворчал добродушно. Он написал Вильфу отличную рекомендацию и сделал на память щедрый подарок: инкрустированное ружьё Снайдер-Энфильд образца 1853 года. Однозарядная винтовка под патрон .577, которая повоевала своё в англо-эфиопской, и в англо-зулусской, и в англо-бурской, и в Первой мировой в Индии — где она оставалась на вооружении Британской Индийской Армии до самого начала века.
Эту-то старушку и держал сейчас Вильф, чуть наклонив набок голову. Он выстрелил. Вы увидели пороховой дым и услышали крик боли.