— Два номера на восьмерых, а? Кто-то будет спать на потолке, — хмыкнула Иви.
Чарли вынырнул из своих мыслей и сосредоточенно посмотрел в точку рядом с Аличе.
— Не нравится мне этот тип.
— Хм-м? — Джим вопросительно уставился на Герцога поверх очков. Эвелина тоже напряглась. Чарли редко заострял внимание на личностях. Давать оценки, иначе чем шутливые и применимые к конкретным ситуациям, было не в его стиле.
— От него воняет проблемами...
— Чего этот кусок мяса тебе такого сказал? — попыталась уточнить каталанка. — Что-то насчёт наших экс-копов?
Чарли чуть качнул головой, отбив глупый вопрос.
— Я же не полный кретин, чтобы его про них расспрашивать. Ничего не сказал...
— Да, — согласился Проповедник, — перед рассветом это было бы неуместно. Тем более при такой леген...
— Прибереги на потом свои очевидности, Джимми, — раздражённо прервал его Герцог. — Там был запах одеколона. Слабый, почти не чувствуется из-за кофе, но я могу сказать точно.
— Он пил одеколон, и тебе это не понравилось... — саркастично заключила Эвелина.
— К херам твои шутейки. Таким же разило от одного из наших ковбоев.
Гангрел прищурился, чуть склонив голову на бок, и поглядел на Оливера.
— А теперь ещё стреляные дырки. Сучий джекпот. Я не верю в совпадения.
— Может, продолжим под крышей? — предложил наконец Труман, которому уже становилось не по себе.
И они дружно зашагали к номерам.
— Где Найджел? — спросил по дороге Герцог.
В ответ каталанка кивнула в сторону автомобилей.
— Кто-нибудь, сгоняйте за ним. Наши — девятый и одиннадцатый. Идём пока в девятый.
Чарли обратился к Салюбри, назвав по имени.
— Олли, бро. В каком номере, говоришь, палили? Живые есть там, не проверял?
* * *
Пытаясь сориентироваться в потоке образом, Найджел увидел невысокую светловолосую женщину. Красивую. Одетую не вполне по погоде. По ногам бежали мурашки — слишком лёгкое платье для такой погоды. Она зябко куталась в куртку мужа и смотрела на капли на стекле. Или нет? Нет. Она смотрела в зеркало — кто-то сидел сзади, она смотрела на него. И улыбалась. В её глазах читалась доброта и... что-то ещё. Ребёнок. С ними ехал ребёнок. Мальчик лет семи. Семи-девяти. Он упирался ногами в переднее кресло и слушал плеер. Вёл машину муж. Он был на голову выше жены. Тёмные волосы, трёхдневная щетина. Далёкая поездка, долгая дорога. Штраф за превышение. За окном темнеет. Дождь усиливается. Справа лес, слева поле. Знакомые картинки. Впереди всполохи неона — тоже знакомые. Мужа нет. Женщина говорит с ребёнком. В стекле отражается ручка зонта, чья-то рука и ключ. На ключе бирка, цифру почти не видно за пальцем — то ли шесть, то ли восемь. Внизу справа точка. Мужчина улыбается. Женщина улыбается в ответ. Раскрывается второй зонт. Три фигуры медленно растворяются в серой пустоте. Звенящая тишина начинает испаряться, сквозь неё начинают проступать звуки окружающего мира. Капли снова барабанят по крыше, дождевая вода струится за воротник.
Кажется, с ним кто-то говорил, Найджел не расслышал с первого раза.