Самое мучительное наказание провидца - понимать, о чем были все подсказки только тогда, когда ничего было не исправить.
Сейчас, даже несмотря на свое обычное хладнокровие, эльфийка сжала кулаки, а ее взгляд из холодного стал источать просто арктический мороз.
Нелогично. Зачем багбиру был нужен Ноль, если не откупиться? На случай, если они догонят? Возможно. Но с пленником их догнать легче.
Видеть бессильную злость и отчаяние остальных, понимающих, что смысла в погоне уже нет было почти что больно. Эти люди пусть и были знакомы эльфийке ничтожно малое количество времени, но они прошли через то же, что и она.
И даже через большее. Она еще не теряла спутников вот...так. Без возможности что-то изменить. Неправильно все это...
Она не стала ставить эпитафию на безымянной могиле пропавшего, молча, будто равнодушно развернувшись и направившись обратно в проход. Как же удобно было, что по пути сюда пришлось проходить под водопадом. Никто не заметит позора гордой дочери эльфийского народа, стиснув зубы, роняющей слезы от жгучего чувства отчаяния и несправедливости.
Мила же, избежав холодного душа под сумкой волшебницы, сейчас растерянно металась по сторонам, взлетая повыше, надеясь увидеть какое то движение, однако терпела неудачу.
- Да... Да как же... Да нет... Ну быть не может!
Фейка сперва подлетела к Драккейну, затем к Деймону, Чиаре и Лорасу, на каждого глядя с непониманием.
Наконец она подлетела и к Скамосу.
- Что следов совсем совсем нет? Поищи ещё! - сказала она, все ещё не веря в происходящее, но вдруг замерла, словно что то услышав, и, приземлившись на какую-то каменюку, понуро опустила крылья.