Мбалу они обнаружили совсем близко — по меркам Чалта, разумеется. Корнфлау очень понравилось, что Гвен доверила ей делать исправления на карте, хотя могла бы попросить перо и чернильницу себе — у полурослички этого было с запасом. Немного поразмыслив, она поставила рядом с Мбалой кружочек с цифрой «1» и подписала справа от легенды, на просторе Великого моря, предусмотрительно оставляя место для новых слухов и находок: «1. В руинах Мбалы обитает женщина по имени Панни или Мамми, которая воскрешает мёртвых».
Вигдис, Эйнар, Зайнаб и Борган — разной степени мокрости, но все вроде бы в хорошем настроении — подтянулись в «Ящерицу» почти одновременно.
— Есть жаркое, очень вкусное, в горшочке с травами. Теж медовый и сладкий, а ещё я подогреть могу. Пиво не пробовали, но я всем сделаю прохладное, — на правах опытного посетителя «Ящерицы» объясняла каждому из них Корнфлау. Борган, впрочем, не стал даже слушать, а сразу взял быка за рога, точнее — корову за вымя, но вышло это неудачно. После чего он переключился на полуросличку, сидевшую рядом с ним. Вряд ли дварф собирался нарочно смутить её — просто таким, грубовато-компанейским, был его характер. Корнфлау включилась в игру моментально.
— Глупости ты говоришь! — преувеличенно возмутилась она. — Я одно время работала официанткой, и поверь, плевать куда-то — это противоречит нашему кодексу чести. Но иногда случаются странные вещи. Приносят, скажем, всем по пинте за один столик, и у всех пиво нормальное, а у того, кто за задницу хватал — как моча на вкус. А ведь из одной бочки разливали, — Корнфлау развела руками, показывая, как много в мире неразгаданных тайн. — Что до имён моих, Борган Крак Стоуншилд, — полуросличка немного потянула каждый слог, — то зови меня Конфеткой. А лет мне двадцать пять, и обмениваться слюнями я люблю с языком, который у тебя, увы, длинноват.
Корнфлау лучезарно улыбнулась Боргану, подперев подбородок кулаками.