До сегодняшнего утра Анна пребывала в полной уверенности, что по какой-то чудесной причине — вот же подарок небес! — неспособна краснеть. Каково же было бы сейчас её удивление, окажись перед ней зеркало. Когда рука графа накрыла её ладонь, на щеках девушки стремительно выступил румянец смущения. Анна стыдливо опустила глаза и через несколько мучительных мгновений внутренних колебаний (Не обидится ли Чарльз? Не сочтёт ли её неучтивой или ещё того хуже — дикаркой?) отняла руку. Впрочем, не без деликатности.
— Всё случилось так быстро, я даже не успела толком понять… — начала она, всё ещё не поднимая глаз. — Видите, окно разбито? Это искорка, отделившаяся от кометы, прожгла стекло, ворвалась в комнату и ринулась прямо на меня! Я засиделась до позднего вечера и как раз устроилась у самого подоконника посмотреть на звёздное небо… И вот…
Анна замялась, не зная, как описать все удивительные метаморфозы, произошедшие минувшей ночью.
— А хотите малины? — вдруг выпалила она, так быстро, будто это предложение было сейчас единственным её спасением из неловкой ситуации.
Девушка протянула гостю тарелку со свежими, спелыми ягодами. И откуда только она раздобыла эту диковинку? Даже в самых дорогих оранжереях экзотические фрукты поспевали к началу лета — сказывалась нехватка солнечных дней в туманном Альбионе.
— В общем-то, в этом и состоит мой дар: пока непонятным мне образом я в одночасье вдруг научилась рисовать и могу оживлять изображения — те, что нарисовала сама, либо же увиденные мной. Это, — она указала рукой на десерт, — часть натюрморта Эдварда Ладелла, представляете?
Она улыбнулась тёплой, открытой улыбкой. Всё-таки как здорово вышло, что Чарльза тоже осенило волшебным светом! Анна чувствовала, что именно это обстоятельство — отправная точка их отношений, новый виток. Она почти не знала графа, молодые люди начали общаться сравнительно недавно по инициативе родителей, и девушка не противилась только потому, что не хотела обижать их и прослыть неблагодарной дочерью. Но общее дело, общий маленький секрет — совсем другое. Такое сближает — а там, глядишь, и до общности взглядов и интересов недалеко. Кто знает, возможно, литература уже не покажется Чарльзу пустяковым занятием, а для неё самой торги на бирже перестанут выглядеть скучной тратой времени?
— Признаться, до Вашего прихода я была в растерянности, не знала, что предпринять. А теперь стало спокойней. Я почти не знаю жизни, а Вы путешествовали и уже многое повидали…
Она посмотрела на графа с надеждой. «Вы ведь знаете, что нам теперь делать? Вы поможете, направите?» — говорил этот взгляд.
— Я слышала (так писали в газетах), что в нашей стране люди с магическими талантами помогают государству, соразмерно своим способностям, а особо талантливые даже принимают участие в решении международных вопросов. И я была бы рада помочь родине. Только вот… я женщина… — с грустным сомнением добавила Анна чуть тише.