Ян:
Дорохо-бохато в доме Юзефовича было все, и в первую очередь сам хозяин-глава цеха торговцев. Приторно-любезный, он произвел впечатление не самое лучшее на Яна, но Ян не был бы собой, если бы не умел подстраиваться и искать подход к каждому собеседнику. В том, и уж точно в таланте лицедейства, он немало превзошел отца. От яств и напитков Будикидович-младший вежливо отказался, не забыв приправить отказ хвалебными речами хозяину. Но то что дела пан Юзефович решил вести напрямую с отцом - никак не радовало Янека. Того и гляди облапошит торгаш добродушного и сердечного батюшку. А вот сам Ян немалое поле наметил, которое пахать-неперепахать. Но все это д'олжно было свершить потом, ибо сейчас внимание Янека требовалось в другом месте. А от того он держал ответ так:
- Рад видеть вас, пан Юзефович, в добром здравии и, так сказать, не бедствующим. И рдение ваше о торговцах лишь честь вам делает. Понимаю, что потери они снесут в деньгах и оттого вот вам две расписки, как и уговорились. Каждая на пятьдесят монет.
Янек дописал на бумаге два обязательства, капнул на каждую горячего сургуча и скрепил личной печатью. Но составил их так как и предложил глава цеха - без срока гашения. Негоже отказываться от такого широкого жеста торгаша, тем более бесплатного?! Такое, может, случается раз в жизни, чтобы Юзефович что-нибудь бесплатно предложил. Стало быть в нужде ощедрившийся пан, и дело его не так ладно как он воркует. Но все это потом, после праздника, должно будет обсудить и пересудить. Немалые планы на пана имел Будикидович-младший и... решил взять сего пана в оборот, в свои руки.
- Все в точности передам отцу, пан Юзефочив, но дело и у него к вам имелось, как вы могли догадаться. Вот только занятой он на этой неделе сверх всякой меры - заботами о гродненцах да по долгу службы. А потому наказ он дал мне явиться к вам позднее и слово держать от его имени. А потому, ежели не против вы да не заняты хлопотами многими, зайду я к вам через пару дней, наказы от батюшки получив. И чтоб скорее договориться - можете вы, пан Юзефович, письмо ему написать с вашей просьбой. А я передам его батюшке и ворочусь с ответом после гуляний городских, кои обещают стать заметным событием в нашем городе.
...
Сметливых хлопчиков, что нуждались в деньгах и могли потерпеть без веселящего напитка, Ян встречал немало. Вот только порода мужиков эта востребованная. Часть их в дружины панов нанялась, другая - мастеровыми устроилась, еще несколько к великокняжичу службу держать уехали. А кто остался - Войцех, что до одури в дефку Лидкину влюблен и почти год гроши собирает на что-то, да Антанас, что мать больную выхаживает которую годину, то у и берется за любую работу денежную. Еще несколько молодчиков знавал Янек, но всех дружков да подхалимов поминать панек не спешил. По первости зайти решил к этим двум. А уж они там сами дружков найдут, коль сговориться удастся.
А должно им было всего-то навсего не пить и смотреть в оба за гроднецкой шляхтой, что на праздник явится, но в первую очередь за Юзефовичем, чтобы порочащие на него углядеть. Да чтоб в судебный день жалобу подали. Да не одни, а сам-три по меньшей мере. А что углядят - то Янека не касалось. Чем больше будет - тем лучше. А коль скоро Юзефович не явится - тогда и с другой шляхотой то же самое сделать. Сначала углядеть - а там уж видно будет, идти с жалобой или нет.
Четвертак оговоренной суммы Янек дал сразу задатком. Остальное соглядатаям после положено было. А вот с теми кого они обещались найти, чтоб сказать что трэба - с теми расчет будет уж после того как скажут что трэба. И если нужно будет то сказать. Но найти таких работников Ян наказал.
...
Милые улыбки немок Янек ловил жадно, и отвечал поначалу охотно обещающими взглядами то одной, то другой. Но после, видя настрой батюшки, начал сдерживать себя. Позненько уже, ну да ладно. И девчины довольны, и отец уважен вниманием гостя к его безмолвному требованию остудить юношеский запал. Не мудрено, что немок удалил хозяин споро, словно белоснежных крольчат от голодного лиса. Веди себя Янек сдержаннее - может спели бы иль станцевали немки на свой манер. А может, дай боже, и слова в стихи сложили бы - дивная дивность. Ох, как хотелось сейчас молодому пану оказаться на месте слуги и удалиться вместе с дочками хозяина да вечер провести в саду под яблонями в цвету, но что случилось - то случилось, и, посерьезнев, Ян держал ответ Гриффину-старшему:
- Что ж, как верно вы заметили, герр Норберт, явился к вам по-делу. Известно вам конечно, что Батюшка мой, пан Казимир Будикидович, великокняжим доверием одарен был и предложен как один из кандидатов на княжение в Гродно. Мы оба понимаем, кого великокняжич хотел бы видеть князем, ведь доверие свое к Батюшке моему явил он уже, назначив юстициарием своим. И не назначил прямо пана Будикидовича лишь от того, что горожан мнение ему важно. И спрос такой стало быть: поддержишь ли ты, герр Норберт фон Гриффин, Батюшку моего в Раде? Поддержат ли земляки твои моего Батюшку от народа Гродно? Ты теперь самый родовитый немец в городе, считай, - тебе и ответ держать и за себя, и за слободу целую. И если ответы да - то не серчай, но на свадебку велкокняжича ехать предложено будет тебе с нами вместе. Батюшка знает Великого князя лично, сражался с ним стремя к стемени. Похлопотать о судьбе твоих дочерей у Ягелло рад он будет, коль воля будет на то твоя.
Немец казался если не слабым, то уязвимым. Ведь только став первым немцем в Гродно - немало и забот, должно быть, свалилось на Норберта. К кому простому немцу идти обиженному? К самому родовитому и богатому земляку, конечно же. И, как казалось Яну, Норберт, едва вступив на эту стезю, не успел еще обрасти нужными связями и друзьями. И Будикидович-младшой оказался здесь как нельзя кстати, избавив фон Гриффина от дум где можно таковые связи найти и где найти поддержку, случись какое неладное у него самого или у земляков его. И от того Ян выбрал прямую уверенную линию разговора. Пока не озвучивая возможные ответные услуги и действия, что, впрочем, и так было понятно. Ведь за услугу и поддержку полагалось отвечать либо тем же самым, либо стрелой в спину. Но в роду Будикидовичей последнее было не в моде. И от том всем гродненцам было хорошо известно. Впрочем, помимо дружбы княжей, мог предложить еще Ян и себя как мужа дочкам Гриффина. Но свою свободу задешево Янек отдавать не имел никакого желания, а от того берег это на самый крайний случай. Как и все остальные предложения. А пока ждал что ответит Норберт на прямой и вполне честный вопрос.
Гжегож:
Гжесь больше слушал да выспрашивал, но получалось у него не так ладно как у батюшки. Да и Янек сподобился бы на большее. Гжегож же больше по ратному делу мастер. А от того поблагодарил он сердечно Илдиза. И, на всякий случай, Динару за прием и распрощался:
- Спасибо за приглашение, но отец сказал ясно: отнесть приглашение в дом Будикидовичей и воротится с ответом. Мне довелось вкусить вашего гостеприимства, за которое благодарность моя вам, Илдиз, и вам, Динара, многая. Теперь же ваш черед отведать гостеприимства литвинов и пана Будикидовича в частности. Тайно или открыто явиться - дело ваше, Батюшке все одно, а как вам лучше - решайте сами. Но дайте знать за день хоть, чтобы угощения было приготовлены, а напитки холодны к вашему приходу.
В этом доме, пропитанной иноземщиной, Гжесь чувствовал себя скованно, не естественно. Может то отец и верно сделал, что сам пригласил татар в гости. В доме пана будет им, может, и не так вольно как здесь. Может и словоохотливее станут и отец найдет подход к иноземной знати. Как знать.