В этот раз Казимир немало удивился речам Айвартса, поскольку мудростью они отмечены были ничуть не меньше, чем речи солтыса Гроднецкого. Что есть клятва, коль дана она негодяю - известная проблема многих мужей, и если панове не редко сталкивались с такими вопросами, к сожалению, то от Джургиса слышать такие речи было вдвойне дивно. Но одно дело думать да вопросы задавать самому себе. И совсем иное речи вести такие о Великокняжиче прилюдно. И раньше Айвартс не являл любви к великокняжичу, но сейчас голова цеховой всю меру перегнул. Видать, действительно дело за малым сталось. Нет страха у Джургиса, нет сомнений. Страшные это люди, что видят цель и не видят препятствий. Ой страшные...
Поначалу хотел возразить Казимир за великокняжича, про книгу в которой уложения города Магдебург записаны, про то как научился Перкунаса слышать, и про то что слышал от него раньше, но посмотрел беззлобно на жилистого мужика, да передумал. Толку-то? Раздобревший и довольный беседой Джургис - на том и должно было закончить, чтобы хуже только не сделать. А потому обвил длинными пальцами мозолистую руку Айвартса, сжал посильнее да тряхнул как следует.
- Добре, Айвартс, просьбы твои невеликие. - согласился Казимир со всем сразу и ни с чем конкретно. - И благодарю тебя за дар. Даст Перкунас - свидимся.