 |
|
А Джургис..., - Тышкевич побарабанил пальцами по столу, - Джургис превращается из занозы в заднице в полноценное бревно. И если пан Волкович, как глава ремесленного цеха, с ним и его непокорностью не сдюжит в ближайшее время, то придется брать дело в свои руки. Пускай кожевенники пока что не отказываются торговать и не выдвигают свои условия, на сей раз они зашли слишком далеко. Не приведи Господь, другие с них начнут пример брать.
- Хочешь я с ним поговорю? Знаешь ведь, крепкое словцо, порой, получше дубины работает. Но только если дело не зашло слишком далеко. А покамест можно и потолковать, думается мне.
- Почему бы и нет, - пожал плечами Ольгерд, - если у тебя получится, это будет великолепно. А то я тут, чувствую, буду как в осаде: то один визитер, то другой. Да и наверняка возникнут ситуации, требующие моего скорейшего вмешательства, а для этого лучше быть у себя и не заставлять меня искать по городу. Вот только боюсь, что Антанас такой помощи может не оценить и решить, что это покушение на его интересы. Но, если что, я с ним поговорю: общественное все-таки важнее личного, а Джургис может стать общей головной болью.
- От чего это пан Волкович взбелениться может? - живо заинтересовался Казимир. - Обещался он тебе решить эту проблему уже?
- И это тоже, и то, что раньше кожевенники были членами его цеха. То есть ты, друг мой, решив проблему с Джургисом, сделаешь то, что должен был сделать он. И я не сомневаюсь, что люди это заметят и сделают выводы. А пан Волкович мужчина гоноровитый, радости от того, что его на хромой козе обскакали и поставили тем под сомнение его способности, испытывать не будет. По крайней мере, я так полагаю, а там – черт его знает.
- Ты хотел сказать сделаю то, что пан Волкович должен был не допустить. - поправил солтыса Казимир. - А ежели нет его вины в том - то и исправлять деяния Джугариса не обязан Антанас. Казимир задумался, и чуть погодя добавил. - И все же ты говоришь, что если проблему решу - то будет великолепно. А стало быть в этом мы мыслим ровно. Тогда подумаю я что можно сделать и, возможно, зайду к нашему смутьяну. Но если так случится - то лучше мне зайти и от твоего имени для веса. Согласен, Ольгерд?
- Само собой, Казимир. Я верю, что ты выберешь правильные слова, и поэтому доверяю тебе говорить и от моего имени тоже. Может быть, делегатов от города он послушается скорее, чем представителей цеха. Как пойдешь, зайди к моему воеводе, он тебе предоставит десяток людей. Солдаты в цветах Тышкевичей будут куда более весомым жестом доверия, чем любая бумага. И более наглядным.
Казимир осушил кубок. Неспешно поднялся. - Ну-с-с-с, благодарю тебя за беседу. Весьма продуктивную, надо сказать. За это ты и люб мне, пан Ольгерд. - Казимир расплылся в улыбке. - К воеводе непременно зайду как соберусь. Но пора и честь знать.
- Пан Казимир, - прощался Тышкевич уже гораздо теплее, чем встречал, - тебе спасибо за готовность думать о городе прежде чем о себе. Будь все такие…, - он не закончил, махнув рукой. – Ну, ты знаешь, тебя-то я всегда рад видеть, и передай Константы мои наилучшие пожелания. Удачи тебе, добрый друг и, что важнее, честный человек. Казимир не забыл об обещании Тышкевича. После визита к воеводе свита княжьего юстициария увеличилась едва ли не на дюжину человек. Весьма воинственного вида должно заметить. Но по правде сказать необходимости в охранении таком Казимир не видел. Более того, столько вооруженных людей было даже вредно для дела с которым он собирался явиться к Джугарису. А потому намеревался пан Будикидович оставить их хоть и на виду, но на почтительном расстоянии от вооруженных ремесленников Айтварса, як знамя. Чтобы иметь возможность в свойственной пану дружелюбной манере вести разговоры чинно и покойно. Хоть и сомнения брали Казимира в том что языками зацепиться с Джугарисом удастся, уж больно встреча с епископом в памяти осталась ярко, но выбора у судьи не было. Не Янчика посылать сюда в конце концов! А оттого собрал волю в кулак, терпение в мешок, оприходовал с пол бутыли самогонки дабы голова лучше работала, другую половину с собой ухватил, да отправился дела делать. Что хотел Казимир от Джугариса? Поддержки в совете городском в первую очередь добиться. А для того готов был услужить Айтварсу в возможной мере. Но прежде требо узнать было что хочет он, услышать лично. Мало ли чего на улице вещают. А после содействия и поддержки среди ремесленников. В конце концов человек Джугарис публичный, и поддержкой средь люда ремесленного, судя по тому что на улицах творится да того что говорят, пользуется весомой. И эту-то поддержку людскую хотел обернуть во свою пользу пан Будикидович. Но не любой ценой. И предать княжича и город родной не готов был. И показал это епископу явно. Даже, пожалуй, слишком явно. Но сделанного не воротишь, а сожалеть о содеянном - пустая времени трата. Вот о несодеянном жалеть - это да... А тут чего говорить? Нужно было смотреть вперед. И смотрел Казимир в сторону одной из баррикад, явился к которой в одиночестве, оставив за спиной всю военную шоблу. Чтобы видели сам-дюжина солдат солтыса, что княжий человече не оружно в вотчину Джугариса входит. И что аки что приключится с ним - то голову с плеч смутьяну первому снимать должно. А с ним может еще и с сотни-другой смутьянов для острастки. Но то были, возможно, и излишние, но предосторожности, свойственные пану Будикидовичу не в последней мере. Но занимали они пана не сильно. А что было важно - так что сказать лучникам, чтобы разговор вообще состоялся. С одной стороны вес и влияние в городе имелись у Казимира, но идти с тараном таким ему не хотелось. Стоило сразу заинтересовать Джугариса, дать понят что пан Будикидович не враг ему, но и в то же время сказаться так, чтобы люд что попроще не смекнул сути слов, что Джугарису направить должно было. Конечно, Айтварс мог и не разгадать смысл того что будет сказано, но то уж не во сласти Казимира. А от того крикнуть оружным ремесленникам, что одну из улиц перекрыли, Казимир решил следующее: "Эй, люди добрые, скажитесь ка голове Айтварсу, что пан Будикидович к нему пришел по делу его давнему. Да проводите меня к нему поскорее. Негоже это княжьего человека ждать заставлять!".
|