Из поместья вышли пешком, глухой ночью: ни единого огонька в домах, тёмные стены домов, неверные огоньки факелов стражи в узких переулках, антрацитовый блеск луж под лунным светом, бреханье собак, заслышавших шаги.
Кладбище для Яцека было знакомым местом: в первые годы, когда он, голодный и оборванный, толком не знающий польского, мальчишка осваивался в Гродно, он часто тут бывал: тут было тихо, спокойно, а у православных голбцов можно было разжиться то оставленным яичком, то корочкой хлеба. Поэтому, наверное, Яцек не боялся кладбищ: он верил в существование колдунов, ведьм и нечистой силы и даже допускал, что из-под земли могут вылезать неупокоенные мертвецы, но своими глазами никогда подобного не видел. Более того, как-то раз он участвовал в святотатственном ограблении свежей могилы, за что по небесным законам должна была последовать страшная кара — но ничего не случилось. Могила, правда, была иудейская: может, именно поэтому обошлось без наказания. Католическую или даже православную могилу Яцек, конечно, вряд ли встал бы вскрывать. «А впрочем, если б для дела понадобилось, — вскрыл бы», — отстранённо подумал Яцек, шагая по пересечённой судорожно шевелящимися чёрными тенями от нависающих дубовых ветвей дорожке мимо покосившихся крестов. Бандиты уже ждали.
— Это славно, что ты понимаешь, что вам нас держаться надо, — отвечал Яцек на речь бандита. — Вам, кто поумней, встраиваться надо во власть, место себе искать под солнцем. Сам понимаешь: кошели по подворотням резать весело, но это ж пацанве вон весело, а до седых волос так жить не будешь. Да и не доживёшь — вон что с Щусем стало. Рана поганая, конечно. Как его, глубоко цепануло-то? Заживать долго будет? Я к чему спрашиваю: Щусь всю братву в кулаке держал, ты не хуже меня это знаешь. А сейчас каково ему с койки-то? Слушаются ещё атамана или, как вожака подранили, разбежались все? Мне это, Певчий, крепко знать нужно, прежде чем с тобой серьёзно толковать.
— И вот ещё что, Певчий, — продолжил Яцек. — Кто из Совета у вас в кармане-то? Как вы его заполучили, спрашивать не стану, но кто это такой — это мне знать надо: а ну мы с братом будем к этому человеку подкатывать? Надо знать, что за человек.