Юхнович улыбнулся в ответ на слова Вилковского, отпустил повод и потер грудь под кафтаном, будто ему что-то защемило в груди. Вопрос, заданный в столь невежливой форме он, однако, проигнорировав, посчитав, что шляхтич, должно быть, не с ним говорил - не может же быть, чтобы один благородный пан к другому обращался с такой грубостью, ведь так? Улыбка Якуба была вполне искренней, он вспомнил о чем думал не далее чем пару часов назад и как быстро мысли стали явью. Вроде и не был Болеслав из тех, кто получил все только по наследству - говорят, в молодости славным рыцарем был, но все равно требовал по праву рождения, а не житейским заслугам. Не переставая улыбаться, конюшенный склонил голову на бок, разглядывая собеседника. Может, старость берет свое? Потому и торопится так? Или, все-таки, война не всем одна сестра.
- Если пан Вилковский спешит, боится не успеть всех дел доделать, то так тому и быть, - без особой грусти вздохнул Юхнович, - Пойдем вместе.
С последними словами, которые были сказаны уже в спину рыцаря, Якуб снова взял коня под уздцы и последовал за Болеславом. Заметив пса, который до того был не виден из-за крупа богатырского скакуна, шляхтич пробормотал себе под нос, покачав головой: "с собакой на кабана... а еще говорят, что у Юхновичей манер нет." В том, что Боровец, страстный охотник, но пропустит такой жест, Якуб не сомневался.