Прямо за ярморочной площадью, если перед домом Тышкевича свернуть направо, то попадешь на Мытную улицу, на удивление чистую и опрятную по сравнению с остальными. Дома тут крепкие, аккуратные, все за высокими заборами. Не каменными, конечно, как у обители солтыса, но и не жалким плетнем, который плевком разбить можно. И люди здесь живут подстать: все сплошь ясновельможные шляхтичи – не столь видные, как вы, да и в основе своей в Раду не входящие, но тоже весьма уважаемые паны.
Широкая Мытная названа так не потому, что на ней располагался дом мытаря, как можно было бы подумать, а по куда более прозаичной причине: полсотни лет назад шляхта, недовольная очередным коронным побором, прямо здесь измордовала до смерти и сборщика, и десяток его охранников. Причем, что характерно, наказания за смертоубийство никто не понес.
Ежели проехать по опускающейся к величавому Неману улице вниз, то после утопающего в цветах и вишнях дома вдовы Елиазарешны будет за высоким, без зазоров, забором обширный двор, с которого нередко можно слышать звон мечей и подбадривающую ругань. Дом хозяина, невысокий на фоне остальных но зато дюже длинный, всегда гостеприимно раскрыт, хотя с пана владельца вполне может статься выкинуть неугодного ему гостя за порог. Тяжелые дубовые бревна старые, уже почти черные, положенные Бог весть когда без единой скрепы и гвоздя, до сих пор прочны и надежны. Домовладелец часто бахвалится, что их и тараном не прошибешь.
О том, кому принадлежит сие занимательное владение, можно понять по щиту с кабаньей головой: Боровцы никогда и не скрывали, что похожи на свой родовой герб. А вон и сам хозяин – в необъятной, трем мужикам подстать, кольчуге. Черная, с редкими серебристыми волосами борода грозно топорщится, маленькие пронзительные глазки осматривают своих подчиненных. Опираясь на здоровенный, выполненный явно на заказ моргенштерн, и прихлебывая пиво из гигантской кружки, он время от времени добродушно ругает на чем свет стоит своих «олухов и дерьмоедов», с довольной лыбой наблюдая за их тренировкой.
Кто-то скажет – не самое приятное соседство. Но зато жить рядом с городским маршалеком – практически гарантированная защита от воров и лиходеев. Они, если и оказывались здесь, то токмо в цепях. А вот благородные паны, случись такая необходимость, приезжали сами. Таки на этот раз: во всаднике, следующем от площади, любой мог узнать шановного пана Вилковского, а в верховом, следующим от Немана – пана Юхновича. Шляхтичи наверняка не думали, не гадали, что встретятся здесь в одно и то же время. Но, как оказалось, когда кому-то что-то надо, Гродно становился на удивление маленьким городом: как выяснилось впоследствии, они не первые за сегодня, кто об этом узнали.