От своих дел юную панночку Эгле отвлекла служанка. Маришка обладала симпатичной мордашкой, пышными ресницами и ладной фигурой, но в голове у девушки гулял ветер. Рассказав о том, как тяжело было найти нужные колбасы и пожаловавшись на то, что многие лавки были закрыты, хотя время уже не ранее, она поведала о том, какой красивый пан сегодня приезжал и какой у пана был большой, до земли почти, свиток. И рыцари – краси-и-вые!
Только спустя пару квадрансов Маришка наконец рассказала, зачем собственно «красивый пан» приезжал. Новости эти в один момент перечеркнули все прежние союзы и договоренности, вынудив пятерых благородных шляхтичей прокладывать новый путь в светлое будущее сквозь туманное настоящее. Вскоре история служанки стала достоянием и пана Антанаса.
Неплохим дополнением к восторженной, с аханьем и придыханием, речи Маришки послужил доклад капитана личной дружины шляхтича – Алджиса Азуоласа. Профессиональный солдат, сражавшийся везде: от гор Свенски до Турецкого моря, Алджис попал в плен к татарской банде, где и погиб бы, если бы его не выкупил Антанас. Так что на капитана можно было положиться: этот, обязанный жизнью, не подведет, и скорее умрет за господина.
Речь Алджиса сводилась к тому, что негодяй Джургис, узнав о выборах князя, приказал квартал кожевенников отгородить от остального Гродно. Мерзавцы видимо готовились давно, так что все три улицы, ведущие к ним, оказались преграждены импровизированными деревянными стенами, а на крышах дежурит цеховая стража с луками и, видимо, какие-то наемники. Капитан подозревал, что Айварс под шумок решил реализовать свою давнюю мечту.
Идея заранее подготовиться к обороне пришла в голову не только кожевенникам: пан Тыверский, в очередной раз рассорившись с паном Белецким, объявил, что сторона русичей в выборах князя людно и оружно участия принимать не будет, но и сами не позволят кому-то приносить смерть и разорение в их дома. Восточные славяне, хотя и не являлись доминирующими в Гродно, замыкая четверку крупных народностей, вполне могли стать грозной силой, которую, если не удастся использовать в своих целях, нельзя дать использовать оппонентам.
Прочие слуги, вернувшись домой, поделились еще несколькими новостями, дополнившими общую картину. Они рассказали, что пан Боровец был зело недоволен, что «кабана сочли хуже каких-то выскочек-лошадников и тевтонских подстилок», и грозил всем пооткручивать головы. Ругался он, ясное дело, на всех, помянув недобрым словом все семейства кандидатов.
А вот простой народ был настороже: если шляхта начнет выяснять, кто достойнее по праву сильного, до добра не жди. Если на улочках Гродно развернется самая настоящая война, то цены на товары скоро могут взлететь до небес, и того, кто не допустит даже тени ожидаемого самыми мрачно настроенными кликушами голода, толпа будет носить на руках. Вот только шансов на такое было больше всего не у Волковичей, а у магнатов. И если двое из них готовы были побороться за княжий титул, то третьего не любил весь город и даже окрестные села.
Еще одной приятной новостью было то, что прочие цеховые старшины, посовещавшись, выделили в распоряжение Антанаса десяток копейщиков для защиты жизни шановного пана и его семьи. Пока что на неделю, а как потом - обещались решить на следующем совете. Ремесленники, видимо, хотели усидеть на двух стульях: и своего поддержать, и не дать возможности победителю, если он будет чужаком, обвинить их в поддержке оппонента.