Отчаянная попытка удалась - дракон отшатнулся от смелой девушки, да еще и подставился под ее меч. Довершила все божественная сила, заставившая чудовище пасть... И вот уже вроде бы как победа, огромная туша осела на землю под своей тяжестью на не держащих ее больше ногах!
Выхватив рапиру, он подобрался к белой громадине, которую он для самоуспокоения продолжал мысленно называть то гусем, то курицей, и тщательно проверил, что дракон действительно больше не дышит, для верности потыкав рапирой ему в пасть. Произошедшее до сих пор с трудом укладывалось у него в голове - начиная от самоубийственного решения напасть на чудовище безо всякой поддержки, и заканчивая невероятной победой.
Было странно, но победа над мантикорой воспринималась пока более реальной, более героической, тем, о чем хотелось слагать песни и с горящими глазами рассказывать в тавернах и на постоялых дворах. Нет, Корис, знал, историю победы над драконом он превратит в пару баллад, одну былину и кучу баек и анекдотов, и, может быть, пару песен, но всему этому продолжало чего-то не хватать.
Майолин пыталась помочь Фрее и Рунольву, а значит, у него была пара минут на то, чтобы попытаться осмыслить и понять происходящее. Дракон побежден, он должен быть счастлив и горд, он должен предвкушать славу, как он будет хвастаться и рассказывать небылицы у Камнехолма, может быть, им следовало бы отрубить чудовищу голову и предоставить ее Харбину...
Плюнув на все и вспомнив, на что они нанялись на самом деле, Корис двинулся осматривать лагерь - остался ли кто-то в живых из получателей доверенного им груза... О котором они как-то забыли.
- Агам, я посмотрю, есть ли здесь кто живой, а ты проверь, не ускакал ли в лес мул со всей, мать его, тележкой!
Корис не хотел озвучивать терзавшие его сомнения и странные мысли на всю компанию, а лучшим способом отвлечься от них было заняться делом.